←  Древняя Греция

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Великая греческая колонизация

Закрыта

Фотография Стефан Стефан 11.06 2018

Наибольшее значение для древнегреческой истории имела Великая греческая колонизация, осуществлявшаяся в течение архаического периода (VIII–VI вв. до н.э.). Причины этого грандиозного колонизационного движения, в ходе которого греки покрыли сетью своих городов и поселений значительную часть средиземноморского и всё черноморское побережье, были разнородны. Ведущее место среди них занимали перенаселение и острый земельный голод в ряде греческих полисов, заставлявшие прибегать к мерам по удалению излишнего населения на новые земли. Играли свою роль также торговые интересы полисов и внутриполитическая борьба в них, в ходе которой побежденная сторона зачастую была вынуждена эмигрировать. Главными центрами выведения колоний (апойкий) стали развитые торговые города с малой сельской территорией (хорой); Коринф и Мегары на Истме, Халкида и Эретрия на о. Эвбея, многие полисы Ионии; активное участие в колонизации принимала и отсталая аграрная Ахайя, на каменистых почвах которой также чувствовался земельный голод. С другой стороны, Афины и Спарта, обладавшие обширной хорой, мало участвовали в колонизационном движении. Греческая колонизация VIII–VI вв. до н.э. развивалась по нескольким направлениям. На западе с 774 до н.э. стали появляться колонии на берегах Италии (Питекуссы, Кумы и др. на западном побережье, Метапонт, Тарент, Сибарис, Кротон, Регий и др. на южном побережье) и Сицилии (Наксос, Сиракузы, Гела, {345} Акрагант, Селинунт, Занкла и др.). Весь этот регион стал называться Великой Грецией. Далее на запад возникла крупная колония Массалия на юге нынешней Франции, ряд поселений в Испании (самое дальнее – уже за Гибралтарским проливом). Другим направлением колонизации было северо-восточное. Здесь греки освоили северное побережье Эгейского моря (в т.ч. Халкидику, Херсонес Фракийский), зону Черноморских проливов – Геллеспонта, Пропонтиды, Боспора (колонии Византий, Калхедон, Кизик и др.) и вышли в Понт Эвксинский. На этом направлении особую активность проявил Милет, основавший ок. 70 колоний. Греческие полисы появились на западном (Истрия, Аполлония, Одесс, Томы, Каллатия и др.), южном (Синопа, Гераклея Понтийская, Трапезунт и др.), восточном (Диоскуриада, Фасис, Питиунт) берегах Черного моря. В Северном Причерноморье важнейшие греческие центры располагались в бассейнах Южного Буга и Днестра (Березань, Ольвия, Тира) и в еще большем количестве – в районе пролива Боспор Киммерийский (Пантикапей, Нимфей, Фанагория, Гермонасса, Феодосия и др.). {346}

 

Суриков И.Е. Колонизация // История и культура Древней Греции: Энц. слов. / Под общ. ред. И.Е. Сурикова. М.: Языки славянских культур, 2009. С. 345–346.

 

Ответить

Фотография Стефан Стефан 13.06 2018

Греческая колонизация развивалась в трёх направлениях: западном, северо-восточном и южном. На зап. направлении (побережье Юж. Италии и Сицилия) наиболее активно основывали колонии Халкида на Эвбее, Мегара и Коринф. Древнейшей колонией считалась греч. Кима (лат. Кумы) в Кампании, на зап. побережье Италии (сер. 8 в. до н.э.). В Юж. Италии крупными колониями были Регий, Элея, Кротон, Сибарис, Метапонт и Посейдония. Единственной спартанской колонией был Тарент. Самой крупной колонией на Сицилии стали Сиракузы, основанные коринфянами в 733 до н.э. Территории, освоенные греками на Сицилии и в Юж. Италии, получили назв. Великая Греция. На вост. побережье Адриатического м. во 2-й пол. 7 в. до н.э. переселенцы из Коринфа вывели колонии: Левкада, Анакторий, Амбракия, Аполлония и Эпидамн (последние две – совм. с жителями Керкиры, которые также являлись колонистами Коринфа). В нач. 6 в. до н.э. фокейцы (из малоазийского полиса Фокея) основали недалеко от устья р. Родан колонию Массалия (ныне Марсель), а затем ещё ряд поселений на северо-востоке совр. Испании.

 

Сев.-вост. греч. колонизация сначала была направлена на освоение фракийского побережья и берегов прол. Геллеспонт (ныне Дарданеллы). Полуостров Халкидика был заселён в осн. колонистами эвбейских городов Халкида и Эретрия, хотя в колонизации принял участие и Коринф, основав Потидею. На фракийском побережье наиболее крупными колониями были Абдеры и Маронея; в зоне проливов Мегара и Милет основали Астак, Калхедон, Византий, Кизик, Абидос и некоторые др.

 

Первой причерноморской колонией стала Синопа на малоазийском побережье, которая затем основала Трапезунт. Позднее возникли новые колонии – Сесам, Кромна, Китор, Амис, выведенные Милетом; единственной колонией Мегары в этом районе была Гераклея (сер. 6 в. до н.э.). На зап. побережье Чёрного м. большая часть колоний была выведена также Милетом (Истрия, Томы, Одесс и Аполлония). Др. греч. полисы основали колонии Каллатис и Месембрия.

 

В колонизации Сев. Причерноморья (см. Античные города Северного Причерноморья) ведущая роль принадлежала также выходцам из Милета. В сев.-зап. части региона возникли колонии – Ольвия, Тира, Никоний. На крымском берегу Керченского прол. был основан Пантикапей (ныне Керчь), а вслед за ним Тиритака, Нимфей, Киммерик и др.; дальше на запад по побережью Крыма появилась ещё одна колония Милета – Феодосия. На юго-западе Крыма Гераклея Понтийская основала Херсонес. На вост. стороне Керченского прол. возникли Фанагория, Кепы и Гермонасса. Несколько южнее, на земле синдов, находилась Синдская гавань, позднее переименованная в Горгиппию. На вост. побережье Чёрного м. наиболее крупными греч. колониями были Питиунт (ныне Пицунда), Диоскуриада (ныне Сухуми) и Фасис (ныне Поти).

 

Особенность греч. колонизации в юж. и юго-вост. направлении заключалась в том, что на этих землях грекам пришлось столкнуться с вост. государствами, поэтому только в обл. Киренаика, на ливийском побережье к западу от Египта, грекам удалось основать полноценную колонию Кирена. В Египте в период XXVI Саисской династии в одном из зап. устьев Нила греки основали г. Навкратис. Греч. поселения были также в Сирии (Аль-Мина) и Финикии (Сукас).

 

Великая греч. колонизация, в ходе которой возникли сотни греч. полисов от Испании до Кавказского побережья Чёрного м., от Сев. Причерноморья до берегов Африки, вызвала важные перемены в греч. мире. Прежде всего К.а. приняли «избыточное» население греч. полисов, которое в условиях ограниченных земельных ресурсов не могло реализовать своё право на землю и поэтому являлось социально опасной средой у себя на родине. Из К.а. в Грецию поступало продовольствие, прежде всего зерно. Постоянное снабжение зерном из колоний, особенно из Сев. Причерноморья и Великой Греции, в свою очередь, привело к структурным изменениям в с. х-ве самой Греции, которое постепенно теряло свой натуральный характер и приобретало черты товарного произ-ва. Из К.а. поступало разл. сырьё (металлы, шкуры животных и пр.) для ремесленного произ-ва, что стимулировало ускоренное развитие городов самой Греции. В результате великой греч. колонизации весь регион Средиземноморья и Причерноморья превращался в единую экономич. макросистему, центром которой была Греция. С варварской периферии в Грецию ввозились дешёвые товары: зерно, солёная рыба, руды металлов, лес, кожи и пр. виды продовольствия и сырья, а также рабы. Из греч. полисов в К.а. (а через них к варварам) отправлялись дорогостоящие товары: оливковое масло, высококачественное вино, расписная керамика, разнообразное вооружение, ювелирные украшения, парфюмерия и др. Колонизация значительно расширила кругозор греков, наладила контакты с разл. народами, что способствовало интенсивному развитию греч. культуры. Особенность греч. колонизации заключалась в том, что вновь основанная колония (апойкия) сразу же становилась суверенным полисом с собств. гражданством, законодательством, органами гос. управления, чеканила свою монету. С полисом, который вывел данную колонию (метрополией), апойкия устанавливала тесные экономич., религ. и культурные связи, могла рассчитывать на воен. поддержку. Иногда в основании одной колонии принимали участие неск. полисов. Некоторые К.а., в свою очередь, основывали новые колонии на ближайших территориях. При выведении колонии выбирался её «основатель» (ойкист), который на новом месте проводил наделение колонистов земельными участками, занимался организацией управления в новом полисе. Имя ойкиста пользовалось всеобщим уважением, а в дальнейшем место его погребения располагалось в центре города, нередко в его честь вводился спец. культ.

 

Иной характер имели афинские колонии-клерухии, которые стали возникать ещё в кон. 6 в. до н.э., но наибольшее распространение получили в 5 в. до н.э. – в период существования Делосского союза (Первого афинского мор. союза). Клерухии выводились на завоёванные земли или на территорию союзников, выступавших против власти Афин. Население клерухий сохраняло афинское гражданство и подчинялось власти Афинского государства.

 

Стрелков В.А. Колонии античные // Большая российская энциклопедия

http://bigenc.ru/wor...ry/text/2081904

Ответить

Фотография Стефан Стефан 13.06 2018

3. Вторая, или Великая, греческая колонизация. В 8–6 вв. до н.э. из многих городов материковой и островной Греции, а также из греческих городов Малой Азии были выведены колонии, разместившиеся почти по всему побережью Средиземного и Черного морей. Несмотря на то что процесс колонизации происходил спонтанно, к концу этого периода греческие колонии окаймляли оба моря. Причины колонизации имели прежде всего экономический характер: перенаселение, низкая продуктивность сельского хозяйства, рост земельных владений знати за счет малоземельных крестьян. К этому следует добавить политические причины: усиление внутриполитической борьбы часто приводило к насильственному выселению из государства представителей побежденных партий (Архилох называл их «несчастье Греции»). Прочные оковы родового строя тормозили социальное и экономическое развитие. Новые колонии (апойкии, букв. отселения) имели прежде всего земледельческий характер, однако зачастую на первом месте оказывались торговые интересы метрополии, поэтому многие колонии основывались в тех местах, которые были выгодны в торговом отношении. Предпосылкой появления многочисленных городов, часто далеко отстоявших друг от друга, были успехи навигационного искусства. Великая греческая колонизация проходила в трех направлениях: а) западном (Сицилия, Южная Италия, называвшаяся также Великой Грецией, иллирийское побережье, Южная Галлия и Иберия); наиболее известные колонии – Кумы, Тарент, Сибарис, Кротон, Наксос, Сиракузы, Массилия и Эмпорий; б) северо-восточном (Фракия, Пропонтида, Черное море); колонии – Фасос, Кизик, Византий, Сест, Абидос, Синопа, Трапезунд, Истрия, Ольвия, Одесс, Пантикапей, Феодосия; в) северном (Африка); колонии – Кирена, Навкратис. Наиболее значительные метрополии – Халкида, Мегары, Коринф, Фокея и Милет. Больше всего колоний на Черноморское побережье (есть сведения, что число их достигало 90) выводил Милет. В основании колоний участвовали государственные деятели из всех социальных слоев под руководством «основателя» (ойкиста), который делил землю и занимался организацией управления во вновь основанной колонии. В дальнейшем он получал культ в основанном им городе. Поселенцы часто прибывали не только из метрополий. Колонии имели статус независимых городов-государств; с метрополией их связывали священные узы – общие филы, культы и т.д. Кроме того, в большинстве случаев между метрополией и колониями существовали экономические связи. Местных жителей колонизаторы или покоряли и эксплуатировали, как илотов, или изгоняли. Из колоний вывозили в первую очередь зерно, рабов, скот, рыбу, соль, строительную древесину, изделия гончарного промысла, пряности, папирус, слоновую кость, в то время как метрополия экспортировала изделия ремесел (керамику, изделия из металла, ткани), вино и масло. Колонизация приводила к глубоким социально-экономическим изменениям и в самой Греции. Города становились центрами экономической жизни. Быстро развивалось ремесленное производство, а также формировался широкий слой торговцев и мореплавателей. Родовые связи слабели. Города превращались в рабовладельческие центры. Широкие торговые связи способствовали успешному развитию культуры. Зачастую социально-экономическое и культурное развитие шло в колониях быстрее, чем в метрополиях. {277}

 

 

5328b4d8b184.jpg

{278}

 

Словарь античности / Пер. с нем.; сост.: Й. Ирмшер, Р. Йоне; ред. колл.: В.И. Кузищин (отв. ред.), А.К. Авеличев и др. М.: Прогресс, 1989. С. 277, 278.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 24.06 2018

Глава 37

 

А.-Дж. Грэхэм

КОЛОНИАЛЬНАЯ ЭКСПАНСИЯ ГРЕЦИИ

 

 

I. Введение

 

Греческие колонии архаического периода обнаружены либо на морском побережье, либо в непосредственной близости от него в современных Испании, Франции, Италии, Сицилии, Албании, Греции, Турции, Болгарии, Румынии, России, Египте и Ливии. По этой причине архаический период часто рассматривается как «век колонизации» или как эпоха греческой колонизации по преимуществу. На самом деле колонизация практиковалась греками во все периоды их древней истории. Колонизацию архаического периода отличает, во-первых, масштаб и территориальный размах, в чем ее можно сравнивать лишь со специфической колонизацией эпохи Александра и эллинистического периода, и, во-вторых, то обстоятельство, что она явилась продуктом мира независимых городов-государств, полисов. Позднейшая колонизация классического периода – и в еще большей степени периода эллинистического – исходила из мира, в котором доминировали не полисы, а более крупные политические единицы. Труднее провести грань между архаической колонизацией и миграциями предшествующей эпохи, когда греки заселяли острова Эгейского моря и западное побережье Малой Азии. Разумеется, сами древние не делали такого различия. Впрочем, вряд ли доминирующие политические единицы той ранней эпохи можно было бы назвать полисами. В любом случае мы вынуждены проводить разделение из-за огромной разницы в качестве нашего знания о колонизации миграционного периода и об архаических временах. Несколько упрощая, можно сказать, что литературные источники для архаического периода, хотя они частично контаминированы с легендарным элементом, всё же предоставляют информацию, обладающую настоящей исторической ценностью; в то же время литературные источники по миграционному периоду целиком легендарны, даже если где-то внутри них сокрыто зерно исторической правды. Что касается археологических свидетельств, хотя материал об этих периодах постоянно пополняется, данные по архаическому колонизационному движению остаются несравнимо более полными. {103}

 

Это подводит нас к вопросу об источниках по греческой колонизации архаического периода, которые для удобства рассмотрения мы можем разделить на литературные и археологические.

 

Сохранившиеся литературные источники чрезвычайно широко распространены, и информация о греческих колониях поступает, в сущности, от целого ряда греческих и латинских авторов. От Гомера мы получаем не только большое количество косвенного информативного материала, к примеру, о географии, торговле, жизни в полисе, но также и ясное описание идеального места для колонии (Одиссея. IX. 116–141). Это описание находится в эпизоде с циклопами, который вообще проливает свет на многие аспекты греческой колонизации. У Гомера кратко описывается и деятельность города-основателя (Одиссея. VI. 7–11)1. Что касается Гесиода, то он, хотя и не упоминает прямо ни одного переселенческого предприятия, тем не менее обеспечивает нас ценной информацией о современных ему экономических, социальных и политических условиях (например, его знаменитый совет не иметь более одного сына), а также о своем (возможно, аллегорическом) враждебном отношении к мореплаванию (Труды и дни. 376 сл., 618–694). Из числа более поздних поэтов выделяется Архилох, прежде всего из-за его связи с островом Фасос. Ценность передаваемой этим автором фактической информации уменьшается по причине фрагментарного и иносказательного характера сохранившихся стихов (позднейшие сведения о жизни Архилоха, частично сохранившиеся в надписях с Пароса, также неполны и загадочны)2, однако как свидетель и ровесник событиям он необычайно ценен из-за того духа колонизации, который присущ его стихам.

 

Несмотря на огромное число сохранившихся греческих и латинских авторов, сообщающих какую-либо информацию, прямо или косвенно относящуюся к истории греческой колонизации, лишь немногие из этих текстов обладают ключевым значением. В любом хорошо документированном трактате по греческой колонизации архаического периода (как, например, в труде Жана Берара3 или, если говорить о более ранних сочинениях, в чрезвычайно скрупулезных главах труда Бузольта4) в примечаниях наиболее часто упоминаются имена Геродота, Фукидида, Страбона, Псевдо-Скимна и Евсевия; другими словами, имена историков, географов и одного хронографа.

 

Впрочем, ни Геродот, ни Фукидид не собирались писать специально историю колонизации. Важность сообщаемой ими информации объясняется прежде всего тем, что сами они жили в относительно ранние времена; хотя эти историки принадлежали эпохе, когда архаическое колонизационное движение уже закончилось, они были всё же ближе к нему, нежели другие наши основные сохранившиеся {104} источники, и, кроме того, эти два автора имели информацию из первых рук о колонизации классического периода. Во-вторых, оба они явным образом интересовались колониями и переселенческой практикой. От Геродота мы получили бесценные рассказы о фокейцах на Западе (I. 163–167), о греках в Египте (II. 154, 178 сл.), об эллинских городах на Черном море (II. 33; IV. 17 сл., 24, 51–54, 78 сл.), об истории Кирены (IV. 150–167), а также о колонизационных попытках в Африке и на Сицилии, предпринятых Дориеем (V. 42–46), – если ограничиться упоминанием только самого важного. Труд Фукидида имеет особое значение для исследователей колонизации из-за его фундаментальной, хотя и весьма сжатой, истории греческого освоения Сицилии (VI. 3–5), но он ценен также множеством других важнейших сведений, разбросанных по тексту, и, в частности, богатой информацией об институтах и взаимоотношениях в колониальной сфере (напр., I. 24 слл.). Именно Геродот и Фукидид определяют наше видение греческой колонизации.

 

Впрочем, если говорить о систематическом обзоре греческой колонизационной практики, то ближе всего к этому подошли античные географы, поскольку их метод и цели приводили к необходимости перечислять огромное число греческих колоний, а часто и снабжать эти списки дополнительными сведениями, как, например, о метрополии (или метрополиях), дате основания и об ойкисте или ойкистах. Старейшиной в этой области знаний являлся Страбон. Будучи современником Августа, этот автор обладал широкими познаниями в научной литературе, созданной до него, а также руководствовался одним важным правилом – старался указывать источник своей информации.

 

Менее значительные греческие географы также часто бывают полезны. Из них мы можем выделить автора поэмы, написанной ямбическими триметрами, долгое время приписывавшейся Псевдо-Скимну5. Цель этого труда (строки 65–68) состояла в том, чтобы дать краткое описание всего доступного мира и, в частности, колоний, сообщить, как были основаны города. Описание Европы сохранилось полностью, а от азиатской части дошло только описание восточного побережья Понта. Это искусно сделанное сжатие основных географических и исторических знаний часто оказывается весьма ценным для современных историков, особенно для исследователей тех регионов, для которых более ранние или лучшие литературные источники не отличаются изобилием, как, например, для Северной Эгеиды, Пропонтиды и Понта. Поэма написана между 138 и 75/74 г. до н.э. (если определять дату по максимально широким границам)6. Старая атрибуция этого сочинения Скимну Хиосскому лишена каких-либо оснований, поскольку последний писал в прозе и жил приблизительно на его лет раньше. Поэтому Диллер вполне обоснованно предложил отказаться от имени «Псевдо-Скимн» и называть автора (в соответствии с посвящением, сохранившимся в этом сочинении) {106} «Auctor ad Nicomedem regem» [лат. Автор, писавший для царя Никомеда], сокращенно «Nic.», однако очень трудно преодолеть способ именования, освященный долговременным применением7.

 

Ясно, что ко времени Геродота основание колоний представляло собой сюжет не только для историописания, но и для легенд. Рассказ Геродота о колонизации Кирены несет на себе все признаки жанра ктисис8 [κτίσις – греч. основание; имеется в виду жанр, в основе которого лежит повествование об основании города], с характерными для этого жанра выдуманными дельфийскими оракулами, сказочными мотивами и концентрацией внимания на личностях. Прототип жанра можно обнаружить в гомеровском описании основания поселения на Родосе (Илиада. II. 653–670), а также в рассказе о колонизации Колофона у Мимнерма (фр. 9 West). Первый известный нам объемный трактат об основании колонии в архаические времена касался выведения поселения в Элею Италийскую и принадлежал Ксенофану (Диоген Лаэртский. IX. 20), а начиная с V в. до н.э. в жанре ктисис создавались многочисленные произведения. Полибий (IX. 1. 4) рассматривал рассказы об основании городов как отдельную разновидность истории, которая особенно привлекательна для читателя, жаждущего сложных хитросплетений; Полибий указывает на Эфора как на характерный пример автора, у которого имеются подобного рода рассказы. Так что за той скудной и скелетообразной информацией, сохраненной для нас в уцелевших сочинениях историков и географов, лежит огромная утерянная литература.

 

Одной из ее характерных черт являлось, безусловно, стремление хронологически зафиксировать основание колоний. Из сочинений, которыми мы теперь располагаем, «Хроника» Евсевия дает самый обильный хронологический материал; это сочинение сохранилось в армянской версии, в несколько более поздних хронологических таблицах Св. Иеронима (его труд часто называют «Eusebius Hieronymi» – «Евсевий Иеронима»), а также в некоторых других более поздних хронографиях9. В этих таблицах фигурирует относительно большое число точных колониальных дат10, которые, без сомнения, восходят к сочинениям эрудитов классического и эллинистического периодов. Из точных хронологических указаний Фукидида в его очерке колонизации Сицилии мы можем сделать вывод, что уже в конце V в. до н.э. в трудах по истории эллинских колоний фигурировали даты оснований городов. Именно в этот период греческие историки вырабатывали хронологические рамки для всей эллинской истории. Обращаясь к ранним эпохам, для которых реальные даты были недоступны, эти авторы использовали следующий метод: брались существовавшие перечни имен, такие как списки царей, должностных лиц, победителей в атлетических состязаниях или жриц, и на их основе производился подсчет поколений (впрочем для нас не все детали этого способа {108} понятны до конца). Многие современные исследователи полагают, что данный метод использовался также и для получения точных дат основания греческих колоний, а потому рассматривают эти даты как сугубо искусственные, с погрешностями, характерными для подобного метода калькуляции, поскольку, например, время жизни одного поколения определялось по-разному: в одних случаях как 30 лет, в других – как 35.

 

Данные соображения имеют, очевидно, большое значение при рассмотрении вопроса о том, являются ли эти даты оснований городов истинными, либо они возникли из умозрительных подсчетов. Фукидидовы датировки сицилийских колоний (VI. 3–5), будучи наиболее ранними засвидетельствованными хронологическими указаниями, переданными столь авторитетным историком, неизбежно представляют собой важнейший прецедент, от которого зависит наше отношение к другим датировкам подобного рода. Данбейбин, которому принадлежит самое ценное исследование хронологических указаний у Фукидида, приводит веские аргументы против мнения о том, что эти датировки явились результатом подсчета прошедших поколений11, однако уже после появления этого труда было предпринято несколько попыток доказать, что определенная генеалогическая схема могла получить признание на основании дат и временных интервалов, выработанных Фукидидом. Наиболее впечатляющая и тонкая аргументация приведена в работе ван Компернолле12, который настаивает на том, что вся стройная система сицилийских колониальных датировок была сконструирована на базе генеалогий, в особенности на основе списков представителей рода Дейноменидов из Гелы и рода Эмменидов из Акраганта, причем время одного поколения определялось в 35 лет. Такой результат мог быть достигнут только путем подбора разных базисных датировок в качестве исходных пунктов для каждого подсчета в отдельности, а выбор этих датировок неизбежно был произвольным. Ни один хронологический параметр, в основе которого содержится такой изъян, не может быть убедительным. Однако, как бы то ни было, уже после попытки ван Компернолле было показано, что нельзя говорить с уверенностью о присутствии в списке Дейноменидов предшественников Гелона, что предполагал ван Компернолле и на чем была основана его схема13. Так что наиболее основательная попытка доказать, что сицилийские датировки, представленные Фукидидом, были продуктом умозрительных подсчетов, должна быть признана неудавшейся, и мы можем сделать вывод, что все попытки подобного рода неизбежно остаются в сфере произвольных и неосновательных предположений.

 

За невозможностью удовлетворительным образом доказать, что эти датировки были выведены путем простых калькуляций, возникает вопрос: на основании чего мы можем предположить, что в V в. до н.э. граждане сицилийских колоний в самом деле знали, когда именно возникли их города? Поскольку эти колонии основывались за два и более столетий до {110} того, как у греков появилось историописание, мы должны теоретически допустить существование некой процедуры, с помощью которой велось летосчисление в каждой колонии. В научной литературе уже отмечалось14, что в колониальном городе ежегодные церемонии в честь ойкистов могли представлять собой очень удобную основу для точного летосчисления, однако необходимо признать, что, хотя подобные ежегодные церемонии надежно засвидетельствованы15, у нас нет никаких указаний на то, что от них произошли какие-либо хронологические записи. Другой момент связан с Фукидидом. Принимая во внимание весьма строгие хронологические принципы этого автора (cp.: I. 97. 2; V. 20. 2 сл.), можно утверждать, что, если бы он знал, что сицилийские колониальные датировки не являлись реальными, а были высчитаны описанным выше способом, он не стал бы сообщать о них в своем сочинении16. Трудно поверить, чтобы Фукидид мог быть введен в заблуждение на сей счет. Черпал ли он данные по хронологии колонизации острова из «Сицилийской истории» Антиоха Сиракузского17 или, что кажется более вероятным, занимался своими собственными исследованиями, используя различные источники, как письменные, так и устные18, сила этого тезиса не изменится. Исходя из имеющейся у нас информации лучше сделать такое предположение, хотя оно и может выглядеть слишком смелым, чем принять непривлекательные тезисы, в которых нуждается любая другая гипотеза.

 

Поскольку невозможно быть уверенным в происхождении и надежности этих датировок, неудивительно, что некоторые современные историки обращались с ними весьма бесцеремонно. В побуждающей к размышлениям главе своей «Греческой истории» Белох19 характерным образом упорно отказывается от традиционных дат в пользу своих собственных априорных идей, но при всем том он проницательно отмечает, что эту хронологию можно было бы установить путем тщательного изучения колониальных кладбищ. Причем археологическое исследование большого числа колониальных некрополей, осуществленное уже после того, как Белох это написал, с очевидностью показало полную неосновательность его низкой оценки литературных датировок основания колоний.

 

Если не считать ранних поэтов, ни один письменный источник по греческой колонизации не был создан в архаический период. В итоге мы не в состоянии заполнить эту лакуну, поскольку для точной и детализированной информации литературных источников нет никакой замены, хотя археологические материалы обладают тем преимуществом, что они первичны и современны исследуемым событиям, к тому же не подвержены искажениям и отбору в соответствии с позднейшими идеями. {111}

 

Археологические источники сыграли ключевую роль в установлении колониальной хронологии. Греческая расписная керамика теперь очень хорошо датирована вне зависимости от литературных дат основания колоний20, так что в результате в тех случаях, когда имеется керамический материал в достаточном количестве, способный обеспечить исследователя типичным образцом, надежная археологическая датировка основания колонии вполне может быть установлена. По своей природе керамические свидетельства не позволяют давать датировку более точную, чем четверть века, но для большого количества греческих колоний историк обладает теперь археологическими датами, которые во многих случаях можно сравнивать с литературными данными – к вящей пользе для исследовательской интерпретации. Данные археологии, таким образом, до некоторой степени компенсировали ту неопределенность, которая неизбежно связана с литературными датировками. Причем археологические материалы, в целом подтверждая надежность литературной традиции, усилили нашу уверенность в авторитете письменных источников для истории архаической греческой колонизации.

 

Существует много других областей, в которых вещественные источники могут либо проверить литературную традицию, либо добавить к ней что-то совершенно новое. Здесь можно подумать о топографии, планах застройки, размерах городов, оборонительных сооружениях, публичных и частных зданиях; о достижениях во всех искусствах, выражающих себя через долговечные материалы; о стандартах материальной жизни, свидетельствах об экспорте и импорте. Археологические материалы полностью подходят для изучения всех этих объектов, так что на деле нет ни одной сколько-нибудь серьезной проблемы, для которой значительная часть наших знаний не была бы обязана заступу археолога.

 

Однако когда мы обращаемся к жизни и деятельности человеческого сообщества, к отношениям между различными группами населения, археологические источники становятся очень трудными для интерпретации. Возьмем, к примеру, отношения между греками и туземцами. Археология конечно же предоставила огромнейший материал, пригодный для обсуждения этой проблемы, в особенности в связи с тем, что в настоящее время именно эта тема вызывает наибольший энтузиазм, если говорить об области изучения греческой колонизации. Но если мы часто не можем сказать, кем были те люди, чьи вещи раскопаны (греки ли, эллинизированные местные жители, туземцы, просто любившие греческие вещи, или смешанное население), то это означает, что у нас нет ответа на первый – и фундаментальный – вопрос, от которого вообще зависит всякая интерпретация. На основе одних только археологических источников чрезвычайно трудно нарисовать ясную картину процесса эллинизации, браков между представителями различных национальных групп, смешанных сообществ, эксплуатации аборигенов греками и т.д. И всё же это именно те проблемы, по поводу которых мы постоянно пытаемся найти {112} ответы с помощью археологических источников и для которых как раз эти археологические источники составляют основную массу исследовательского материала, – причем, добавим, материала нового, обладающего способностью прирастать с течением времени. При таких обстоятельствах единственная надежная исследовательская процедура состоит в том, чтобы в первую очередь использовать литературные свидетельства, хотя и скудные, зато передающие информацию с помощью записанной человеческой речи, а затем на этой базе интерпретировать намного более обильные, но при этом бессловесные материальные источники.

 

Композиция данной главы определяется характером объекта исследования: прежде всего будет рассмотрена история основания колоний по отдельным регионам; после этого будут обсуждаться более частные проблемы. Информацию о многих фактических деталях по отдельным колониям читатель может найти в таблице в конце главы, а также на картах. В соответствии с общим принципом история колонии после ее основания рассматривается лишь в незначительной степени. Хронологические рамки главы: 800–500 гг. до н.э. События, происходившие в этот период в колониях, как правило, не могут получить здесь подробного описания, если не считать некоторых особенно привлекательных в этом отношении городов, таких, например, как Кирена. При обсуждении отдельных частных проблем колонизации мы не можем исключить полностью материал, выходящий за рамки 500 г. до н.э. Современные литературные и эпиграфические свидетельства по многим важнейшим проблемам греческой колонизации, в сущности, отсутствуют до V в. до н.э. Кроме того, некоторые из представлений и практик, описанных далее, намеренно изложены в соответствии с позднейшей традицией. Данный подход вполне оправдан, пока мы следуем ему с открытыми глазами, используя имеющийся материал для прояснения картины греческой колонизации в архаические времена, картины, которая в противном случае была бы затемнена.

 

 

ИСТОРИЯ ОСНОВАНИЯ ОТДЕЛЬНЫХ КОЛОНИЙ

 

II. Южное побережье Малой Азии и северная Сирия

 

Пребывание греков на побережье Ликии, Памфилии, Киликии и северной Сирии обсуждается также и в другом месте этого тома. Для архаического колонизационного движения этот регион имел второстепенное значение. Те исследователи, которые смотрели на это иначе, либо оказывались не в состоянии отделить легендарные, относящиеся, быть может, еще к бронзовому веку основания городов от организаций {113} колоний в архаический период, либо истолковывали археологические свидетельства ошибочным образом. Не стоит удивляться тому, что в архаические времена греки вывели сюда весьма незначительное количество своих колоний, ибо географические условия были крайне непривлекательны, а регион населяли народы, давно здесь укоренившиеся и обладавшие такой политической и военной организацией, которая не уступала греческой.

 

Три города на южном побережье Малой Азии имеют все основания рассматриваться как архаические греческие поселения: Фаселида, Нагид и Келендерида. Два последних считались выведенными с Самоса21. Это были небольшие морские порты на скалистом побережье Киликии Трахеи. Фаселида надежным образом идентифицирована как дорийское поселение VI в. до н.э., поскольку мы читаем у Геродота (II. 178. 2), что это был один из городов, принявших участие в создании святилища Эллений в Навкратисе. Детализированная традиция об основании Фаселиды чрезвычайно запутана и неудовлетворительна22. Невозможно сделать никаких надежных выводов о хронологии, хотя мы можем принять, вероятно, родосское происхождение этой колонии. До некоторой степени любопытна история о том, как колонисты в уплату за землю подарили местному пастуху соленую рыбу. Хотя это конечно же этиологическая легенда, она представляет собой единственный пример в записях о греческой колонизации, когда земля покупается у местного населения.

 

Все другие города Памфилии и Киликии, которые на основе поздних и противоречивых литературных свидетельств рассматривались как исторические греческие поселения, вряд ли были таковыми на самом деле23. Отсутствуют археологические материалы, которые могли бы пролить свет на вопрос о датировках. На северном побережье Сирии, впрочем, историческая греческая колонизация постулируется исключительно на базе археологии. Необходимо также отметить, что, по мнению автора этих строк, ни в Аль-Мине24, ни в Телль-Сукасе25 нет ничего, что указывало бы на эти поселения как на греческие колонии. В Аль-Мине в ранний период нет ни греческих могил, ни греческих надписей, ни греческих культов, ни греческой архитектуры. Древние топографические источники не позволяют идентифицировать Аль-Мину также с предполагаемым греческим поселением Посидеем, наиболее убедительная локализация которого связана с Рас-эль-Баситом26. Наличие здесь эллинского поселения предполагается исключительно на основе значительного количества греческой керамики (впрочем, негреческий керамический материал в ранний период здесь столь же {114} обилен). Одни только гончарные изделия не могут рассказать нам, кто населял это место, особенно если учесть, что былая убежденность в том, что греческая керамическая продукция не употреблялась жителями Востока27 (убежденность, сконструированная по аналогии с тем, что было в Египте), уже давно признана ложной – раскопки обнаружили изделия греческих гончаров во многих восточных городах, таких как Тир, например28, присутствие в котором греческих поселенцев более чем невероятно (не говоря уже о финикийских колониях в Западном Средиземноморье). Наилучший аргумент по аналогии происходит из Телль-Сукаса, где пряслице с надписью на греческом языке, датированное ориентировочно 600 г. до н.э., свидетельствует, что в это время, по крайней мере, одна из проживавших здесь женщин была гречанкой29.

 

Характер этих поселений на побережье северной Сирии, как показали находки, позволяет с уверенностью относить их к общей кипро-левантийской культуре раннего железного века30. Даже если они не были греческими колониями, всё же не следует отрицать их определенного значения в процессе архаического колонизационного движения, поскольку они свидетельствуют о наличии коммерческих контактов между греками и финикийцами в IX и VIII вв. до н.э. Важность этих отношений наилучшим образом иллюстрирует греческая адаптация финикийского алфавита, но нет ничего невероятного также и в том, что эта связи оказали влияние на ход греческой колонизации, как можно видеть на примере того региона, где греки и финикийцы в равной степени выступали в роли активных колонизаторов Западного Средиземноморья. {115}

 

6af0f957f086.jpg

{105}

 

414637629d3b.jpg

{107}

 

28bb9bc49572.jpg

{109}

 

 

1 Cp.: С 13.

 

2 IG XII Suppl.: 212–214; Diehl, Anth. Lyr. Graec.3 Фр. 51; SEG XV. 517; D 93: 52–62, 152–154; D 87: 18*f; T4; T5.

 

3 C 1.

 

4 A 13. {104}

 

5 GGM I: 197–237; A 16: 165–176.

 

6 Ср.: строки 2, 45–50; Müller, GGM I: LXXIV–LXXX; A 17. {106}

 

7 A 16: 20 сл.; A 17.

 

8 C 14.

 

9 A 56; A 33.

 

10 D 29: 77; C 116. {108}

 

11 C 65: 435–471.

 

12 C 61.

 

13 C 97. {110}

 

14 C 1: 83.

 

15 Ср.: Геродот. VI. 38. 1; Фукидид. V. 11. 1; Афиней. 149d (см. к этому: A 20: V. 348); Каллимах. Причины. Фр. 43, 54–65, 72–83 (см. к этому: C 151).

 

16 C 178; C 130.

 

17 FGrH 555; cp.: C 61: 437–500; A 24: IV 199–210.

 

18 Cp.: FGrH 577, комментарий: 610 сл.

 

19 A 5. I. I: 229–264. {111}

 

20 H 28; B 12; H 25: 316 сл., 322–327; C 6. {112}

 

21 Помпоний Мела. I. 77; Скимн у Геродиана. Περὶ μονήρους Λέξεως. II. 2 (p. 925 7L).

 

22 Аристенет: FGrH 771 F 1; cp.: Филостефан: FHG III p. 28; Геропиф: FGrH 448 F 1 (с комментарием Якоби к этому месту).

 

23 B 37; B 11; B 9; B 46: 1132 сл., примеч. 3.

 

24 B 84; B 86: 153–167; ср.: A 19: 25–28; D 18; A 7: 43 сл.

 

25 B 63; B 58: 90–99; B 13; B 15.

 

26 B 63: 137 сл.; B 19: 418 сл.; B 60. {114}

 

27 B 63: 129; G 10: 122.

 

28 B 8. [Об ином взгляде на проблему, отмечающем различные относительные объемы греческой керамики в этих местах – значительное количество в Аль-Мине и ничтожно малое в Тире, – см. выше, 21–24. – Примеч. редактора англ. изд.]

 

29 B 58: № 424 (p. 90).

 

30 B 72; Birmingham. AJA 67 (1963): 15–42; B 63: 159. {115}

 

Кембриджская история древнего мира. Т. 3, ч. 3: Расширение греческого мира. VIII–VI века до н.э. / Под ред. Дж. Бордмэна, Н.-Дж.-Л. Хэммонда; пер. с англ., подгот. текста, предисл., примеч. А.В. Зайкова. М.: Ладомир, 2007. С. 103–115.
Ответить

Фотография Стефан Стефан 24.06 2018

А.-Дж. Грэхэм ошибочно отделил Сицилию от Италии.

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 24.06 2018

Не ошибочно. Италией в древности называли не страну в современных границах, а конкретный полуостров (Итальянский или, чаще, Апеннинский). Энциклопедия Британника например тоже называет Апеннинский полуостров Итальянским полуостровом (англ. Italian Peninsula):

 

https://www.britanni...alian-Peninsula

 

Грэхэм разделяет Италию и Сицилию по этой причине. Для Античности это тем более верно, что две эти территории пережили совершенно разную историю. Культура Сицилии также была слабо связана с локальными местными культурами преобладавшими в Италии, и обладала большой самобытностью.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 24.06 2018

:

Greek colonies of the Archaic period are found on or off the coasts of modern Spain, France, Italy, Sicily, Albania, Greece, Turkey in Europe, Bulgaria, Romania, Russia, Turkey in Asia, Egypt and Libya.

 

The Cambridge Ancient History. Vol. III. Part 3: The Expansion of the Greek World, Eighth to Sixth Centuries B.C. / Ed. by J. Boardman, N.G.L. Hammond. Cambridge: Cambridge University Press, 1982. 2nd ed. P. 83.

К сожалению, в оригинальном тексте, кроме ошибочного упоминания "современной" Сицилии отдельно от Италии (по состоянию на 1982 г.), среди азиатских стран по ошибке указаны Болгария и Румыния. Остаётся только догадываться, куда смотрели редакторы издания Дж. Бордмэн и Н.-Дж.-Л. Хэммонд...

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 24.06 2018

Greek colonies of the Archaic period are found on or off the coasts of modern Spain, France, Italy, Sicily, Albania, Greece, Turkey in Europe, Bulgaria, Romania, Russia, Turkey in Asia, Egypt and Libya.   The Cambridge Ancient History. Vol. III. P. 3: The Expansion of the Greek World. Eighth to Sixth Centuries BC / Ed. by J. Boardman, N.G.L. Hammond. Cambridge: Cambridge University Press, 1982. 2nd ed. P. 83. К сожалению, в оригинальном тексте, кроме ошибочного упоминания "современной" Сицилии отдельно от Италии (по состоянию на 1982 г.), среди азиатских стран по ошибке указаны Болгария и Румыния.

Ну, мудрилоид. Это ж надо так извратить...
 
Автор ясным английским языком пишет:
 
"Греческие колонии эпохи Архаики найдены на побережье современной Испании, Франции, Италии, Сицилии, Албании, Греции, европейской Турции (Турции в Европе), Болгарии, Румынии, России, азиатской Турции (Турции в Азии), Египта и Ливии".
 
Тут не сказано, что Болгария и Румыния расположены в Азии. Тут сказано, что греческие колонии найдены как в азиатской, так и в европейской части Турции.
 
Не понимаешь ни по русски, ни по английски... Бядаааа...



переход на личности
ддд

Ответить

Фотография Ventrell Ventrell 24.06 2018

Когда же Сицилия стала частью Италии? Неужели только при унификации в позапрошлом веке? :dumau:

Ответить

Фотография Стефан Стефан 24.06 2018

Видимо, А.В. Зайков попытался замять ошибку А.-Дж. Грэхэма насчёт "азиатских" Болгарии и Румынии, опустив в переводе слова автора: "in Europe" и "in Asia".

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 24.06 2018

Когда же Сицилия стала частью Италии? Неужели только при унификации в позапрошлом веке?

"Италия и Сицилия" - стандартная фраза в научных публикациях касающихся древности. Она встречается и применительно к сегодняшнему дню:

https://books.google..._other_versions

Строго говоря, Сицилия (точно также как Сардиния) Италией не является. Италия, названная в честь Итала - это материк. А Сицилия названа в честь сикелов и их эпонима Сикела.

Впервые Италия и Сицилия стали единым государством в конце Второй Пунической войны, когда Рим завершил покорение Сицилии. Сицилия - первая территория вне Италии, которую обрели римляне. Сицилия - первая римская провинция. Пока Рим владел только Италией, провинций у него не было.

Видимо, А.В. Зайков попытался замять ошибку А.-Дж. Грэхэма насчёт "азиатских" Болгарии и Румынии, опустив в переводе слова автора: "in Europe" и "in Asia".

Там нет ошибки. Вы просто не понимаете простой речи. Не только на иностранных языках, но даже на своих родных. По крайней мере на русском - точно имеется проблема.
Ответить

Фотография Стефан Стефан 24.06 2018

Когда же Сицилия стала частью Италии? Неужели только при унификации в позапрошлом веке? :dumau:

Ошибку насчёт отделения Сицилии от Италии 1980-х гг. А.В. Зайков, в отличие от случая с Европой и Азией, исправлять (если быть более точным, удалять) не стал. Автор текста явно имел в виду страны Новейшего времени, однако стоит отметить, что современную ему Корсику он всё же не стал отделять от Франции, как и Корфу от Греции, хотя в архаический период на этих островах располагались греческие колонии.

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 24.06 2018

На Керкире в древности (эпоха Архаики, Классики, Эллинизма и во времена римского владычества) и жили греки. Мало ли что там коринфяне колонию основали. Греческие полисы основывали свои колонии не только в землях заселённых негреками, но и в наиболее отсталых греческих землях. Были колонии например в Этолоакарнании (жители Аргоса Амфилохийского, города в Акарнании, считали себя потомками колонистов из Аргоса - основателями города считались сыновья Амфиарая, Алкмеон и Амфилох; Моликрей - приморский городок в Этолии, колония коринфян), в Эпире (например Амбракия) и в Македонии (например Мефона). Греки основывали свои колонии и на вполне греческих островах Эгейского моря - например ахейцы в Бронзовом веке колонизировали Родос и Крит, а дорийцы уже в начале Железного века колонизировали Мелос, Феру (Санторин), Додеканес (включая Родос, где к тому времени уже жили ахейские греки). Спартанцы основали свою колонию на границе Фессалии с Беотией и Фокидой - Гераклею Трахинскую (на месте древнего города Трахин). Остров Киферу у берегов Лаконии Фукидид называет колонией лакедемонян. Афиняне вывели колонию Гистиею на остров Эвбея (греческий, у берегов Беотии, Аттики и Локриды Восточной). Также афиняне вывели в разные места в Греции колонии, которые для вида не называли колониями, а лишь клерухиями.
 
Что касается доисторических времён и Бронзового века, то некоторые уже в древности (например Фукидид) отождествляли Керкиру с мифическим островом Схерией - островом феаков (которыми в мифах правили Алкиной и Арета). Существуют доводы как в пользу такого отождествления, так и против него.

Корсика была сравнительно слабо колонизирована. Возможно поэтому автор и опустил её (хотя я бы не стал этого делать). Также он не упомянул колонизации и освоения греками Кипра, и основания греческих колоний в глубинах Азии (Селевкия-на-Тигре, Александрия Эсхата и пр.) или хотя бы в Сирии (Антиохия, Селевкия, Апамея, Лаодикея).
Ответить

Фотография Стефан Стефан 24.06 2018

Когда же Сицилия стала частью Италии?

А.-Дж. Грэхэм ошибся, записав их, как разные страны. К сожалению, это не единственная его ошибка.

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 24.06 2018

Там нету списка стран. Там список историко-географических регионов планеты. Сицилия, точно также как "территория Турции в Европе" и "территория Турции в Азии" странами не являются.
Ответить

Фотография Стефан Стефан 25.06 2018

Venrtell, строго говоря, Сицилия вошла в состав Италии в 1861 г. в результате похода «тысячи» во главе с Дж. Гарибальди в предыдущем году. К 1982 г., когда вышла третья часть третьего тома «Кембриджской истории древнего мира» с главой 37, написанной А.-Дж. Грэхэмом, она не была отдельной страной или, тем более, государством. Отделение Сицилии от Италии конца XX в. (как Корсики от Франции или Корфу от Греции) - это несуразная ошибка. Только невежда может отрицать данный факт.

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 27.06 2018

Отделение Сицилии от Италии конца XX в. (как Корсики от Франции или Корфу от Греции) - это несуразная ошибка.

Давно пора заводить рубрику "форумный тролль Стефан исправляет академиков и профессоров с международной славой". Грэхам (умер в 2005 году в возрасте 75 лет) - как раз такой профессор (например в 1977-95 годах он был профессором Антиковедения (Classical Studies) в Университете Пенсильвании, и одновременно преподавал древнегреческий)

 

Assistant Lecturer in Classics, Bedford College, London 1955-57; Assistant Lecturer in Ancient History, Manchester University 1957-59, Lecturer 1959-70, Senior Lecturer 1970-77; Professor of Classical Studies and Allen Memorial Professor in Greek, University of Pennsylvania 1977-95 (Emeritus), Chairman, Department of Classical Studies 1982-95

 

https://www.independ...am-6112046.html

Ответить

Фотография Стефан Стефан 16.07 2018

Впрочем, что бы не писал жирный афинский тролль-невежда, ошибка А.-Дж. Грэхэма относительно Сицилии Новейшего времени имеет отдалённое отношение к Великой греческой колонизации в древности.

Ответить
Закрыта