←  Древняя Греция

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Регентство Антипатра

Фотография andy4675 andy4675 18.05 2014

Речь идёт о периоде 321 - 319 г. г. до н. э. (когда Антипатр скончался). Диодор Сицилийский, Историческая Библиотека 37.1-48.5:

 

37. (1) Немедленно после смерти Пердикки пришли люди с известием, что в сражение в Каппадокии Эвмен одержал победу, а Кратер и Неоптолем побеждены и убиты.[18] Если бы об этом стало известно за два дня до гибели Пердикки, никто не посмел бы поднять руку против него из-за его большой удачи. (2) Теперь, однако, македоняне, узнав новости об Эвмене, утвердили смертный приговор на него и на пятьдесят начальников, его последователей, среди которых был Алкет, брат Пердикки. Они также убили самых верных друзей Пердикки и его сестру Аталанту, жену Аттала, начальника флота.
(3) После убийства Пердикки, Аттал, который командовал флотом, находился в Пелусии, но когда он узнал об убийстве своей жены и Пердикки, он отправился в плавание и привел флот в Тир. (4) Комендант гарнизона этого города, Архелай, который был македонянином по происхождению, приветствовал Аттала и отдал город ему, а также средства, которые были предоставлены в его распоряжение Пердиккой на хранение и теперь благородно возвращены в размере восемьсот талантов. Аттал остался в Тире, собирая тех из друзей Пердикки, которые бежали, спасаясь из лагеря возле Мемфиса.[19]

38. (1) После отъезда Антипатра в Азию,[20] этолийцы, в соответствии с их договором с Пердиккой, совершил поход в Фессалию с целью отвлечь Антипатра. У них было двенадцать тысяч пеших и четыреста всадников, а их стратегом был Александр Этолиец. (2) С марша они осадили город Амфисских локров, заполонили их страну, и захватили некоторые из соседних городов. Они победили в бою Поликла, стратега Антипатра, убив его и немалое число его солдат. Некоторых из тех, кто был взят в плен, они продали, других выпустили, получив выкуп. (3) Затем вторгшись в Фессалию, они убедили большинство фессалийцев присоединиться к ним в войне против Антипатра, и быстро собрали силы численностью всего двадцать пять тысяч пехотинцев и тысяча пятьсот всадников. (4) Тогда как они приобретали города, несмотря на это, акарнанцы, которые были враждебны к этолийцам, вторглись в Этолию, где они начали разорять земли и осаждать города. (5) Когда этолийцы узнали, что их собственная страна подверглась опасности, они оставили прочие отряды в Фессалии, возложив на Менона из Фарсала командование, в то время как они сами с гражданским ополчением быстро ушли в Этолию и, поразив страхом акарнанцев, освободили свои родные города от опасности. (6) В то время как они были заняты этими делами, Полиперхонт, который был оставлен в Македонии стратегом, выступил в Фессалию со значительной армией и разбил противника в сражении, в котором погиб стратег Менон, и, изрубив большинство его армии в пух и прах, вернул Фессалию.

39. (1) В Азии Арридей и Пифон, опекуны царей, отправившись от Нила с царями и армией, прибыли в Трипарадис в верхней Сирии.[21] (2) Эвридика,[22] царица, стала вмешивается во многие дела, и действовать против усилий опекунов. Пифон и его коллега были обеспокоены этим, и когда они увидели, что македоняне уделяли все больше и больше внимания ее приказам, они созвали заседание совета и подали в отставку; после чего македоняне избрали Антипатра опекуном с полной властью. (3) Когда Антипатр прибыл в Трипарадис несколько дней спустя, он обнаружил Эвридику разжигающую розни и настраивающую македонян против него. (4) Армия была в большом волнении; но на общее собрание собралась вместе, и Антипатр положил конец мятежу по указанию масс, и основательно пригрозив Эвридике, он убедил ее соблюдать спокойствие.[23]
(5) После этого он заново распределил сатрапии. Птолемею он назначил то, что и так ему принадлежало, ибо было невозможно сместить его, так как он, казалось, удержал Египет посредством добродетели и своей отваги, как если это была военная добыча. (6) Он отдал Сирию Лаомедонту из Митилины, а Киликию Филоксену. Из Верхних Сатрапий Месопотамия и Арбелиты[24] были отданы Амфимаху, Вавилония - Селевку, Сузиана - Антигену, потому что он был первым в нападении на Пердикку, Персию - Певкесту, Карманию - Тлеполему, Мидию - Пифону, Парфию - Филиппу,[25] Арию и Дрангиана - Стасандру из Кипра, Бактрию и Согдиану - Стасанору из Сол, который был родом с того же острова.[26] Он добавил Паропанисады к области Оксиарта, отца Роксаны, жены Александра, и часть Индии, граничащей с Паропанисадами - Пифону, сыну Агенора. Из двух соседних царств, одно вдоль реки Инд было назначено Пору, а то что вдоль Гидаспа - Таксилу, у него не было возможности сместить этих царей без применения царской армии и без выдающегося полководца. Из сатрапий, которые обращены к северу, Каппадокия была назначена Никанору,[27] Великая Фригия и Ликия - Антигону как и прежде, Кария - Асандру, Лидия - Клиту, а Геллеспонтская Фригия - Арридею. (7) Стратегом царской армии он назначил Антигона, поручив ему закончить войну против Эвмена и Алкета, но он прикрепил своего сына Кассандра к Антигону как хилиарха[28], с тем чтобы последний не был в состоянии реализовывать свои собственные амбиции незамеченными. Сам Антипатр с царями и своей армией направился в Македонию, с целью возвращения царей в родные земли.[29]

40. (1) Антигон, который был назначен стратегом Азии с целью окончания войны с Эвменом, собрал свои войска с зимних квартир.[30] После приготовлений к битве, он отправился против Эвмена, который был еще в Каппадокии. (2) Тотчас один из выдающихся командиров Эвмена по имени Пердикка, покинул его и расположился лагерем на расстоянии трех дней пути с солдатами, которые присоединились к нему в мятеже: три тысячи пеших и пятьсот всадников. Эвмен, соответственно, направил против него Феникса из Тенедоса с четырьмя тысячами пехотинцев и тысячей всадников. (3) После усиленного ночного марша Феникс неожиданно напал на дезертиров, примерно во вторую стражу ночи, и застав их спящими, взял Пердикку живым и обеспечил контроль над его отрядом. (4) Эвмен предал смерти командиров, которые несли наибольшую ответственность за дезертирство, но путем распределения простых солдат среди других войск и доброго к ним отношения, он получил их в качестве преданных сторонников.
(5) Впоследствии Антигон послал сообщение некому Аполлониду, который командовал кавалерией в армии Эвмена, и дав заманчивые обещания, тайно уговорил его стать предателем и дезертировать во время боя. (6) Хотя Эвмен стоял лагерем на равнине в Каппадокии, хорошо подходящей для конного боя, Антигон напал на него со всеми своими людьми и овладел предгорьем, что возвышалось над равниной. (7) У Антигона в то время было больше, чем десять тысяч пеших солдат, половина из которых были македоняне, прославленные своей смелостью, две тысячи верховых, и тридцать слонов, Эвмен в то время командовал не менее чем двадцатью тысячами пехоты и пятью тысячами конницы. (8) Но когда разгорелась битва и Аполлонид с кавалерией неожиданно покинул свою сторону, Антигон одержал победу и убил около восьми тысяч врагов. Он также стал хозяином всего обоза, так что солдаты Эвмена были встревожены поражением и унывали в связи с гибелью своих припасов.

41. (1) осле этого Эвмен вынужден был спасаться в Армении и убедил заключить союз с ним некоторых жителей этой земли, но так как он был настигнут и увидел, что его солдаты ушли к Антигону, он занял крепость, называемую Нора.[31] (2) Эта крепость была очень маленькая, в окружности не более двух стадий,[32], но удивительной силы, ее здания были построены близко друг к другу на вершине высокой скалы, и это было изумительное укрепление, отчасти по своей природе, отчасти от дела рук людей. (3) Кроме того, она содержала запасы зерна, дров, и соли, достаточные для удовлетворения в течение многих лет всех потребности тех, кто укрылся там. Эвмена в бегстве сопровождали те из его друзей, которые были исключительно верны и принявшие решение умереть вместе с ним, если он дойдет до худшего положения. Всего, численность и конницы и пехоты, была около шестисот душ.[33]
(4) Теперь, когда Антигон приобрел армию, которая была с Эвменом, он стал хозяином сатрапий Эвмена вместе с их доходами, и захватил большую сумму денег, кроме того, он стремился к великой цели; так как не было начальника во всей Азии, который имел бы армию достаточно сильную, чтобы вступить с ним в борьбу за превосходство. (5) Поэтому, в настоящем притворяясь, что почтительно относится к Антипатру, он решил, что, как только он достигнет неуязвимой позиции, он больше не будет исполнять приказы ни царей, ни Антипатра. (6) Таким образом, он сначала окружил тех кто бежал в крепость двойным валом, рвами и поразительным частоколом; но затем он провел переговоры с Эвменом о возобновлении прежней дружбы, и пытался убедить его связать свою судьбу с ним. Эвмен, однако, хорошо знал, что Удача изменяет очень быстро, и требовал больших уступок, чем при существующих обстоятельствах было оправдано; (7) в самом деле, он полагал, что ему должны быть возвращены сатрапии, которые изначально были отданы ему и он должен быть очищен от всех обвинений. Но Антигон переслал эти дела Антипатру, а затем, разместив достаточную стражу вокруг крепости, отправился на встречу с другими вражескими командирами, которые выжили и имели войска, а именно с Алкетом, братом Пердикки, и Атталом, командиром флота.[34]

42. (1) Эвмен позже отправил послов к Антипатру, чтобы обсудить условия капитуляции. Их возглавлял Иероним, который написал историю Приемников.[35] Сам Эвмен, который испытывал многочисленные и различные изменения в жизненных обстоятельствах, не падал духом, так как он хорошо знал, что Удача делает неожиданные перемены в обоих направлениях. (2) Он видел, с одной стороны, что цари македонян держатся на пустом предлоге преемственности власти, а с другой, что многие амбициозные люди добились руководящих постов, и что каждый из них желает действовать в своих собственных интересах. Поэтому он выражал надежду, как действительно и случилось, что многие из них нуждаются в нем из-за его прозорливости и опыта в военном деле, и еще больше вследствие его необычной приверженности данному обещанию.
(3) Видя, что лошадей невозможно тренировать из-за неровного и ограниченного пространства и они становятся непригодными для использования в конном бою, Эвмен разработал некое странное и удивительное упражнение для них.[36] (4) Привязав головы веревками к балкам или крючкам и подняв их на две или три двойных ладони,[37] он заставил их перенести свой вес на задние ноги с передних, совсем не касающиехя земли. Каждая лошадь, немедленно, в попытке найти опору для передних, начинала биться всем своим телом и ногами, все ее члены испытывали напряжение. При такой активности пот обильно лился с тела и таким образом животные содержались в хорошей форме через их чрезмерный труд. (5) Он дал одинаковый паек всем солдатам, сам разделяя с ними их простую пищу, и своею неизменной приветливостью он приобрел великое расположение к себя и обеспечил единогласие между всеми своими товарищами в бегстве. Таково было положение Эвмена и тех, кто бежал на скалу с ним.[38]

43. (1) Так в Египте[39] Птолемей, после того как он неожиданно избавился от Пердикки и царской армии, содержал эту землю, как если бы она была военной добычей. Видя, что Финикия и, так называемая, Келесирия, удобно расположены для наступления против Египта, он вознамерился всерьез стать хозяином этих областей.[40] (2) Соответственно, он направил достаточную армию со стратегом Никанором, человеком выбранным среди его друзей. Последний вошел в Сирию, взял сатрапа Лаомедонта в плен, и завоевал всю страну. После того как он также обеспечил верность городов Финикии и разместил гарнизоны в них, он вернулся в Египет, совершив короткий и впечатляющий поход.

44. (1) Когда Аполлодор был архонтом в Афинах, римляне избрали Квинта Попиллия и Квинта Поплия консулами.[41] В течении их срока полномочий Антигон, который победил Эвмена, решил воевать против Алкеты и Аттала; этих двух последних друзей и родственников Пердикки, заслуженных полководцев, имеющих достаточно солдат, чтобы сделать ставку на силу.[42] Поэтому Антигон отправил все свои силы из Каппадокии и стремительно повел на Писидию, где остановился Алкет со своей армией. (2) Совершив форсированный марш на пределе выносливости своих людей, он прошел две тысячи пятьсот стадий за семь дней и ночей,[43] и достиг, так называемого, Кретополя. Он избежал извещения врага из-за быстроты своего движения, и расположился рядом с ними; ока они были в неведении относительно его прихода, он скрытно двинулся на них, заняв определенные прочные высоты. (3) После того как Алкет узнал, что враг рядом, он составил свою фалангу как можно быстрее и собирал силы для нападения на отряды, которые удерживали хребты, стараясь изо всей мочи овладеть ими силой и сбросить врага с возвышенности. (4) Завязался упорный бой и многие пали с обеих сторон; затем Антигон повел шесть тысяч всадников в яростную атаку против вражеской фаланги, чтобы отрезать Алкете путь к отступлению. (5) Когда этот маневр удался, отряды на высотах, которые были намного многочисленнее, а также пользовались выгодой от трудной местности, разбили нападавших. Алкет, которому путь отступления к пехоте был отрезан, и который был пойман в ловушку численно превосходящим противником, оказался перед лицом неминуемой гибели. Поэтому теперь, когда само выживание было трудно, он, покинутый многими своими людьми, едва спасся в фаланге пехотинцев.

45. (1) Антигон, однако, направил своих слонов и всю свою армию вниз с более высокой позиции и поразил страхом своих противников, которые значительно уступали в численности, потому что их было всего шестнадцать тысяч пеших и девятьсот всадников, в то время как у Антигона, кроме слонов, было больше чем сорок тысяч пеших и свыше семи тысяч всадников. (2) Слоны немедля атаковали армию Алкеты с фронта, и в то же время всадники из-за превосходства в численности обошли их со всех сторон, в то время как отряды пехоты, гораздо более многочисленные, также превосходящие их в доблести, удерживали верховые позиции. При этом, смятение и паника начали охватывать солдат Алкеты, из-за стремительности и силы атаки, они были не в состоянии построить фалангу должным образом. (3) Разгром был полный. Аттал, Доким, Полемон, и многие из наиболее важных офицеров были взяты в плен,[44] но Алкет, вместе со своими телохранителями и слугами, бежал к своим писидийским союзникам в город в Писидии, называемый Термесс. (4) Антигон добился капитуляции всех прочих путем переговоров и включил их в свои собственные ряды; мягким обхождением с ними он приобрел немалое пополнение к своим силам. (5) Однако писидийцы, численностью шесть тысяч, выдающейся отваги, велели Алкете мужаться, обещая, что они никоим образом не отступятся от него, потому что они очень хорошо относились к нему по следующим причинам.

46. (1) Алкета, не имея сторонников в Азии после смерти Пердикки, решил проявить доброту к писидийцам, думая, что он будет в безопасности, как союзник людей, которые слыли воинственными и которые обладали труднодоступной страной, а также приобретет оплот. (2) По этой причине во время походов он чествовал их чрезвычайно выше всех союзников и позволял им грабеж вражеских земель, выделяя им половину добычи. Используя самые дружественные речи в разговоре с ними, каждый день приглашая самых выдающихся из них, в свою очередь, к своему столу на пирах, и, наконец, в чествуя многих из них с дорогими подарками, он приобрел в них преданных сторонников. (3) И даже в это время Алкет возлагал надежды на них, и они не разочаровали его надежд. Ибо, когда Антигон расположился станом у Термесс со всем своим войском и потребовал Алкету, и даже когда старики сообщили, что он будет выдан, молодежь, собравшись в партию в оппозиции к своим родителям, постановили встретить всякую опасность и обеспечить безопасность Алкеты.
(4) Старики сначала пытались убедить молодежь не допускать, чтобы их родная земля стала жертвой войны ради одного македонянина, но когда они увидели, что решимость молодых людей не поколебать, вслед за этим, тайно посовещавшись, они отправили ночью посольство к Антигону, обещая выдать Алкету либо живым, либо мертвым. (5) Они просили его нападать на город несколько дней и, выманить защитников вперед легкой стычкой, отойдя в притворном бегстве. Они обещали, что, когда это случится, и молодежь будет занята в битве на расстоянии от города, они воспользуются подходящим случаем для собственного предприятия. (6) Антигон, убежденный ими, отодвинул свой лагерь дальше от города, и стычками с молодежью, держа обещание, оттягивал их боем за пределы города. (7) Когда старики увидели, что Алкета остался в одиночестве, выбрали самых надежных из рабов и тех граждан, в расцвете сил, которые не работали на его пользу, они предприняли свою попытку, в то время как молодежь была далеко. Они не сумели, правда, взять его живым, потому, что он первым наложил на себя руки, чтобы не попасть во власть своих врагов живым, но его тело, положив на носилки и покрыв грубым плащом, они вынесли через ворота и доставили Антигону, не привлекая внимания стрелков.

47. (1) Избавив свое государство от опасности собственной хитростью, они отвели войну, но они не смогли избежать недовольства молодежи, ибо как только те вернулись с боя, и услышали, что случилось, они впали в ярость на свою родню по причине их собственной чрезмерной преданности Алкете. (2) Сначала они завладели частью города и постановили предать огню постройки, а затем, уйти из города с оружием и утвердиться в горах, чтобы грабить страну, которая принадлежит Антигону; позже, однако, они изменили свои намерения, воздержались от поджога города, но они посвятили себя разбою и партизанской войне, опустошив большую часть вражеских земель. (3) Что касается Антигона, он взял тело Алкеты и жестоко обращался с ним в течение трех дней; когда труп начал разлагаться, он бросил его без погребения и ушел из Писидии. Но молодежь Термесса, сохраняя свое доброе расположение к жертве, собрали тело и устроили в его честь великолепные похороны. Таким образом, доброта по самой своей природе обладает необычной силой очарования со стороны благодетеля, сохраняя неизменной добрую волю людей по отношению к ним. (4) Как бы то ни было, Антигон отправился из Писидии и двинулся во Фригию со всеми своими силами. Когда он пришел к Кретополю, Аристодем из Милета встретил его с известием, что Антипатр умер, и, что верховное командование и попечительства над царями выпало Полиперхонту Македонскому. (5) Будучи рад случившемуся, он увлекся надеждой и задумал прочно удержать управление над Азией и не уступать никому руководство этим континентом.
Такова была ситуация в связи с Антигоном.[45]

 

[18] Ср. гл. 30–31 и сноску в главе 33.1.
[19] Согласно Арриану (FGrH, 156.11.39), он собрал силы в десять тысяч пеших и восемьсот всадников, с которыми предпринял неудачную атаку на Родос.
[20] Ср. гл. 25.5, 29.4.
[21] Точное местонахождение Трипарадиса (три сада), неизвестно. О беспорядках и последующем урегулировании, в том числе о перераспределении сатрапий, см. Арриан, FGrH, 156.9.31–38, Polyaenus, 4.6.4.
[22] Т. е. Эвридика Адейя, отцом которой был сын Пердикки III, а мать — незаконнорожденная дочь Филиппа II. Она была невестой или в браке с Филиппом Арридеем (который не следует путать с Арридеем, упомянутым в этом параграфе).
[23] Согласно Арриану (FGrH, 156.9.33), Антипатр едва спасся от разгневанной толпы солдат армии Пердикки, и добрался до своих людей только тогда, когда Антигон и Селевк пришли ему на помощь и отвели гнев солдат с риском для собственной жизни.
[24] Страна вокруг Арбел в верховьях долины Тигра.
[25] Чуть позже мы находим Филота наместником Парфии, см. Книга 19.14.1.
[26] Упоминание о повторном назначении Сибиртия сатрапом Арахосии, кажется, было пропущено или потеряно в этом месте (Арриан, FGrH, 156.9.36;. см. глава 3.3, и Книга 19.14.6.).
[27] Четыре человека с таким именем упоминаются в этот период: это сатрап Каппадокии, который был верен Антигону и, наконец, победил Селевка (Книга 19.92); друг и стратег Птолемея (глава 43.2); сторонником Кассандра, который командовал гарнизоном в Муннихии (глава 64.1 и далее), и брат Кассандра (Книга 19.11.8). Ср. Дройзен, Geschichte des Hellenismus, 2,145, примечание 2.
[28] Хилиарх был, собственно говоря, командир тысячи, но греки использовали термин для обозначения очень влиятельного чиновника, командира телохранителей персидского царя. Александр дал этот титул сначала Гефестиону, а затем в Пердикке (Арриан, FGrH, 156.1.3, ср. Глава 48.4–5 ниже).
[29] Здесь, кажется, пробел значительной длины с этого места. Кассандр убедил Антипатра, что его подозрения против Антигона плохо обоснованы. Антипатр соответственно оставил Антигону для использования в войне против Эвмена большую часть армии, что он сам привел из Европы. Затем он вернулся в Македонию в сопровождении царей и, вероятно, Кассандра. Эвмен тем временем тщетно пытался обеспечить моральную помощь Клеопатре, сестре Александра, которая тогда была в Сардах, а его усилия, направленные на эффективное сотрудничество с Алкетой, были тщетными. Несмотря на это он был слишком силен для нападения Антигона, а армия, посланная Антигоном против Алкета был разбита. Эвмен провел зиму (321/0) в Большой Фригии, а затем удалился в Каппадокию. См. Арриан, FGrH, 156.11.40–45; Юстин, 14,1; Плутарх, Эвмен, 8.3–7. Продолжение повествования см. глава 48.1.
[30] Зимой 321/0. О следующих походах см. Плутарх, Эвмен, 9; Юстин, 14.2.1–3.
[31] Об уединении в Норе и обороне крепости см. Плутарх, Эвмен, 9–11; Непот, Эвмен, 5.3–7; Юстин, 14.2.1–4; Страбон, 12.2.6. Точное местонахождение Норы не известно, это, возможно, в северной части Тавра (Хасан–Даг). Эвмен, похоже, провел зиму 320/19 в крепости.
[32] Около 1200 футов.
[33] В главу. 53.7 число тех, кто пережил осаду дается как пятьсот.
[34] См. глава 37.2–3.
[35] Рассказ Диодора относительно Приемников Александра основывается на труде Иеронима. См. Введение к этому тому.
[36] Ср. Плутарх, Эвмен, 11.3–5; Непот, Эвмен, 5.4–6.
[37] Балки и крючки, кажется, были частью каркаса прочной крыши. Дихас (Dichas) или двойная ладонь единица длине равная примерно шесть дюймов.
[38] Продолжение в гл. 53.1.
[39] Продолжение главы 36.7.
[40] О кампании Птолемея в Сирии см. Паросский мрамор для 319/18; Аппиан, История Сирии, 52; и главу. 73.2, ниже.
[41] Аполлодор был архонтом в 319/18. Ливий (9.7.15) дает консулов 320 г. как Кв. Публий Филон в третий раз и Л. Папирий Курсор во второй раз. Диодорово «Поплий», конечно, из–за диттография. Где–то в гл. 26–43 два набора ежегодных магистратов и некоторые из событий, принадлежащих к их годам полномочий, были утрачены (см. примечание к главе 39.7).
[42] См. гл. 37.2–3 и 41.7.
[43] Примерно 287 миль, или 41 миль каждые 24 часа. Точное местонахождение «Города критян», таково значение этого названия, неизвестно, но, кажется, где–то в Кабалии (Cabalia) или в северной Ликии.
[44] Об их судьбе см. Книга 19.16.
[45] Продолжение в гл. 50.

 

http://simposium.ru/ru/node/893

 

48. (1) Что касается Македонии,[1] в последнее время Антипатр был поражен довольно серьезной болезнью, которая на склоне лет стала смертельной, афиняне направили Демада послом к Антипатру, человека имеющего репутацию обслуживающего в городе интересы Македонии.[2] (2) Они просили Антипатра, что бы он, как этот было условлено с самого начала, убрал гарнизон из Мунихия. Антипатр сначала был расположен к Демаду, но после смерти Пердикки некоторые письма были найдены в царских архивах, в которых Демад предлагал Пердикке перебраться как можно быстрее в Европу против Антипатра. После этого Антипатр стал отчужденным к нему и придерживался скрытой вражды. (3) И когда Демад, в соответствии с инструкциями, данными ему народом, потребовал выполнения обещаний и позволил довольно свободные угрозы о гарнизоне, Антипатр не дал ему ответа, но передал самого Демада и его сына Демеса, который сопровождал отца в качестве посланника, тем слугам, которые были ответственны за наказания. (4) Они были перевезены в общественную тюрьму и преданы смерти по причинам, указанным выше.
Антипатр, который был уже при смерти, назначил опекуном царей и верховным главнокомандующим Полиперхонта, который был едва ли не самый старый из участников походов Александра и был отмечен за благородство македонянами.[3] Антипатр также сделал своего собственного сына Кассандра хилиархом и вторым по полномочиям.[4] (5) Должность и звание хилиарха впервые приобрела известность и почет при персидских царях, а потом при Александре она получила большую власть и славу в то время когда он стал поклонником этого и всех других персидских обычаев. По этой причине Антипатр, следуя такому обычаю, назначил своего сына Кассандра, так как он был молод, на должность хилиарха.

 

[1] Продолжение главы 39.7.
[2] Об этом посольстве Демада см. Арриан, FGrH, 156.9.14; Плутарх, Phocion, 30.4–6; Демосфен, 31.3–4. Он не покидал Афины до конца июня 319 (IG, 22.1.383b). Смерть Антипатра, соответственно, может быть помещена в конец этого лета.
[3] Полиперхонт, один из первоначальных телохранителей, стал командиром одного из таксисов фаланги после Исса (Арриан, Анабасис, 2.12.2), но не поднимался выше этого звания при жизни Александра. Незадолго до смерти Александра, когда десять тысяч ветеранов были отправлены обратно в Македонию, Полиперхонт сопровождал их в качестве заместителя Кратера (Арриан, Анабасис, 7.12.4). Когда Антипатр отправился в Азию против Пердикки, он оставил Полиперхонта в Македонии в качестве своего уполномоченного (глава 38,6).
[4] О должности хилиарха см. примечание к главе 39.7. О назначении Полиперхонта и Кассандр см. Плутарх, Phocion, 31,1.

 

http://simposium.ru/ru/node/894

 

там же, 37.49.4:

 

Случилось так, что за некоторое время до этого Олимпиада бежала в Эпир в изгнание, из-за ссоры с Антипатром.
Таково было состояние дел в Македонии.[5]

 

[5] Продолжение и отчасти повтор в гл. 54.

 

http://simposium.ru/ru/node/894

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 18.05 2014

Юстин, История Филиппа 14.1-2:

 

КНИГА XIV
Гл. 1. (1) Когда Эвмен узнал, что Пердикка убит, что его [самого] македоняне объявили врагом [государства] и что Антигону поручено вести против него войну, (2) он лично сообщил это солдатам, чтобы молва не преувеличила случившегося и чтобы эта весть, если она дойдет до воинов неожиданно, не напугала их. (3) В то же время он хотел узнать настроение окружающих и принять решение согласно с тем, как они отнесутся к его сообщению. (4) Однако при этом он в решительном тоне заявил, что если кто боится, то ему дается полная возможность уйти. (5) Этими словами он до такой степени расположил все [войско] в свою пользу, что все стали его ободрять и заверять, что они уничтожат с оружием в руках решение македонян. (6) После этого он ведет свое войско в Эолию и требует от городов уплаты крупных денежных сумм, а города, отказавшиеся платить, подвергает разграблению. (7) Отсюда он отправляется в Сарды к Клеопатре, сестре Александра Великого, чтобы ее слова вдохнули мужество в центурионов и высших военачальников, которые, наверное, будут убеждены, что царская власть достанется той стороне, к которой примкнет сестра Александра. (8) Столь велико было преклонение перед величием Александра, что [все] пытались завоевать благосклонность, используя его священное имя, даже обращаясь к помощи женщин. (9) После возвращения Эвмена в лагерь обнаруживают разбросанные по всему лагерю письма, в которых назначалась большая награда тому, кто принесет Антигону голову Эвмена. (10) Узнав об этом, Эвмен собрал солдат на сходку, прежде всего поблагодарил их за то, что не нашлось никого, кто, понадеявшись на награду за пролитую кровь, изменил бы своей присяге в верности, (11) а затем, схитрив, добавил, будто письма эти сочинил он сам, чтобы проверить настроение своих солдат. (12) Ведь его жизнь, сказал он, находится всецело в их руках, а ни Антигон, ни кто-либо другой из полководцев не захочет одержать победу так, чтобы подать ею вреднейший пример, который может обернуться против них самих. (13) Этим поступком Эвмен и в настоящий момент удержал колеблющихся и на будущее предусмотрел, что, если повторится что-либо подобное, солдаты будут думать, будто это не враг пытается их подкупить, а испытывает их собственный вождь.
Гл. 2. (1) Поэтому все наперебой стали предлагать ему свои услуги для охраны его жизни. В это время подошел со своим войском Антигон, разбил лагерь и на следующий же день вступил в бой. (2) Эвмен тоже не стал уклоняться от сражения, но был побежден и отступил в одну из крепостей. (3) Увидав, что ему придется подвергнуться [трудностям] осады, Эвмен распустил большую часть своего войска, либо опасаясь того, что воины, сговорившись между собой, выдадут его врагам, либо предвидя, что положение осажденных будет более тяжелым при большом количестве их. (4) Затем он отправил послов с просьбой о помощи к Антипатру, который, по-видимому, один только располагал силами, равными силам Антигона. Узнав о том, что Антипатр послал войско на помощь Эвмену, Антигон снял осаду. (5) Таким образом, Эвмен на некоторое время избавился от непосредственной смертельной опасности, но и на спасение, после того как он распустил свое войско, надежда была невелика. (6) Поэтому, приняв в соображение все обстоятельства, он счел за лучшее бежать к аргираспидам Александра Великого, непобедимому войску, блиставшему славой стольких побед. (7) Но аргираспиды после Александра презирали всех полководцев и, храня память о великом царе, считали позорным нести военную службу под командой кого-либо другого. (8) Поэтому Эвмен начал действовать лестью, униженно ведя разговоры с отдельными воинами, то называя их своими соратниками, то покровителями, то сотоварищами по опасностям восточной кампании, [говоря, что] они его надежное прибежище, единственная защита; (9) вспоминал, что только благодаря их доблести покорен Восток, что только они превзошли военные деяния отца Либера и достопамятные подвиги Геркулеса. (10) Благодаря им Александр стал велик, благодаря им достиг он божественных почестей и бессмертной славы. (11) Он, [Эвмен], молит, чтобы аргираспиды считали его не полководцем, а соратником, и зачислили его в свои ряды. (12) Будучи принят на этих условиях, он мало-помалу завладел высшей военной властью [среди аргираспидов], сначала давая советы то тому, то другому, затем в вежливой форме исправляя некоторые неправильные распоряжения. [В конце концов вышло так], что уже ничего не делалось в лагере без его ведома, никаких распоряжений нельзя было дать без его хитроумных указаний.

 

XIV, 1, 7:... в центурионов... - Ср.: Just., XXII, 1, 10 и прим. Какое именно македонское воинское звание скрывается за римской должностью центуриона, не ясно. Скорее всего термин centurio в данном контексте используется Помпеем Трогом и его эпитоматором как общее обозначение низших офицеров, функции которых были во многом аналогичны центурионам римской армии.
XIV, 1, 9:... большая награда тому, кто принесет Антигону голову Эвмена. – С изложением нашего автора (Just., XIV, 1, 8sq.) ср.: Plut. Eum., 8.
XIV, 2, 2:... отступил в одну из крепостей. – После гибели Пердикки военные действия были сосредоточены в Малой Азии, где находились брат регента Алкет, его зять Аттал, а также союзник Пердикки Эвмен, победитель Неоптолема и Кратера. Приверженцы Пердикки располагали довольно значительными силами, однако, несмотря на настойчивые призывы Эвмена объединить войска, действовали разрозненно, что и стало причиной их разгрома. В битве при Оркиниях в Каппадокии (320 г. до в. э.) Антигон сумел нанести поражение численно превосходящей армии Эвмена, воспользовавшись изменой некоего Аполлонида, одного из офицеров кавалерии (Diod., XVIII, 40, 5sqq.; Plut. Eum., 9). После сражения Эвмен распустил по домам остатки разгромленного войска, а сам с отрядом из пятисот всадников и двухсот пехотинцев укрылся в небольшой крепости Норе (в Таврских горах на границе Каппадокии и Ликаонии), где в течение длительного времени стойко выдерживал осаду. Между тем Антигон разбил Алкета (после поражения тот покончил с собой) и Аттала, присоединил остатки их войск к своей армии и сделался полновластным хозяином всех малоазийских сатрапий (319 г. до н.э.) (Nepos. Eum., 5, 3; Diod., XVIII, 41, lsqq.; 44 sqq.; Strabo, XII, 2, 6, p. t537; Plut. Eum., 10). См.: Дройзен И.– Г. История.... Т. III. С. 67слл.; Шофман А. С. Распад империи... С. 75 слл.
XIV, 2, 4:... Антигон снял осаду. - Другую версию тех же событий приводит Диодор (XVIII, 50, 1, 4; 53, 5). Ср.: Plut. Eum., 12. Эвмен сумел вырваться из Норы вскоре после смерти Антипатра и назначения новым регентом Полиперхонта (лето 319 г. до н.э.). Различные характеристики Полиперхонта в современной литературе см.: Fontana Μ. J. Le lotte.... P. 242; Шофман А. С. Распад империи... С. 37сл.
XIV, 2, 6:... к аргираспидам... войску, блиставшему славой стольких побед. - Эвмен, которому в короткий срок удалось собрать новую армию, был назначен Полиперхонтом командующим царских войск в Азии с приказанием начать войну против Антигона (Diod., XVIII, 53, 7; 57, 3sqq.; 58; Plut. Eum., 12sq.). В его распоряжение были предоставлены царские сокровища, собранные в киликийской крепости Киииде, и выделенный для их охраны элитный корпус аргираспидов (около трех тысяч человек) во главе с македонянами Антигеном и Тевтамом. Об аргираспидах см.: Конноли П. Греция... С. 70 сл. Что именно представляло собой указанное подразделение, точно не известно. Некоторые исследователи отождествляют аргираспидов с гипаспистами, пешими гвардейцами в македонском войске, другие, напротив, уверены, что «серебряные щиты» набирались из лучших воинов всех пехотных частей македонян. Эвмен прибыл в Киликию к аргираспидам весной 318 г. до н.э.
XIV, 2, 11:... считали его не полководцем, а соратником и зачислили его в свои ряды. – С рассказом нашего автора (Just., XIV, 2, 8sqq.) ср.: Diod., XVIII, 60sq.; Plut. Eum., 13. Эвмен, занимавший при Александре пост начальника царской канцелярии, был по национальности греком из малоазийской области Кардия. Македонские солдаты и офицеры, служившие под его началом, считали Эвмена чужаком, и, чтобы хоть как-то удерживать в повиновении своих воинов, ему приходилось проявлять подлинные чудеса дипломатического искусства и такта. В частности, Эвмен ввел в своей армии культ Александра: посреди военного лагеря был раскинут царский шатер, в котором на почетном месте стоял трон с положенными на нем царскими инсигниями. В этот шатер Эвмен и его военачальники сходились для совета; принятое на таком совещании решение считалось как бы решением Александра и объявлялось войскам от его имени. Так находчивый грек повелевал своими людьми, можно сказать, «именем Александра».

 

http://simposium.ru/ru/node/52

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 19.05 2014

Плутарх, Изречения царей и полководцев, 32(Антипатр).2:

 

 

32. Антипатр.

2. О состарившемся ораторе Демаде он говорил, что от него, как от жертвенного животного, остались только желудок да язык.

 

http://myriobiblion....lutarh_polk.htm

 

там же, 49(Фокион).15-17:

 

15. Антипатр говорил, что в Афинах у него два друга: Фокион, которого ничего не заставишь взять, и Демад, которого ничем не насытишь, дав.
16. Антипатр хотел, чтобы он сделал что-то несправедливое; Фокион сказал: "Нельзя, Антипатр, иметь в Фокионе сразу и друга и льстеца".
187 17. После гибели Антипатра в Афинах восстановилась демократия, и Фокион с товарищами был осужден Народным Собранием на смерть. Другие плакали, Фокион шел молча; кто-то из врагов подскочил и плюнул ему в лицо, он повернулся к начальникам и сказал: "И никто не уймет этого безобразника?"

 

http://myriobiblion....lutarh_polk.htm

 

Плутарх, Эвмен 8-12:

 

8. Эту победу Эвмен одержал дней через десять после первой. Она принесла ему громкую славу мудрого и храброго полководца, но зато навлекла на него зависть и ненависть как врагов, так и союзников: ведь он, пришелец и чужеземец, сразил первого и самого славного из македонян руками и оружием самих македонян. Если бы Пердикка успел узнать о гибели Кратера, разумеется, лишь он — и никто иной — занял бы первое место среди македонян. Но Пердикка был убит в Египте во время бунта за два дня до того, как в его лагерь пришла весть о происшедшем сражении, и возмущенные македоняне немедленно вынесли Эвмену смертный приговор. Для войны с ним полководцами были назначены Антигон и Антипатр.

В эту пору Эвмен оказался случайно у подножия Иды9, где паслись царские табуны, и взял из них лошадей, сколько ему было нужно, а управляющим послал расписку, и Антипатр, как сообщают, узнав об этом, засмеялся и сказал, что он восхищен предусмотрительностью Эвмена, который надеется то ли от них, Антигона и Антипатра, получить, то ли им дать отчет в использовании царского имущества. Эвмен превосходил противника в коннице и потому замыслил дать сражение близ Сард на Лидийской равнине, рассчитывая одновременно показать свое войско Клеопатре10, но по ее просьбе (она боялась навлечь на себя обвинения со стороны Антипатра) удалился в Верхнюю Фригию и остался зимовать в Келенах. Там полководцы Алкет, Полемон и Доким стали оспаривать у него верховное командование, и Эвмен им сказал: «Выходит по пословице — „О дурном конце и думы нет!”».

Пообещав солдатам выплатить жалование в течение трех дней, Эвмен стал распродавать им находившиеся в этой области поместья и крепости, полные рабов и скота. Покупатель — начальник македонского или иноземного отряда, — получив от Эвмена военные машины, осаждал и захватывал свою покупку. Добыча делилась солдатами в соответствии с причитавшейся каждому суммой невыплаченного жалования. Так Эвмен снова завоевал симпатии войска, и когда в лагере были обнаружены письма, подброшенные по приказу вражеских полководцев, которые сулили сто талантов и почетные награды тому, кто убьет Эвмена, македоняне, до крайности этим ожесточенные, вынесли решение, чтобы тысяча телохранителей из числа командиров по очереди охраняла полководца и днем и ночью. Эти командиры беспрекословно приняли свое новое назначение и радовались, получая от Эвмена подарки, какие обыкновенно цари делают приближенным: Эвмен был облечен правом раздавать им пурпуровые кавсии и плащи, что считается у македонян наиболее ценным и почетным подарком.

9. Успех возвышает даже мелкие от природы характеры, и при свете счастливых обстоятельств в них обнаруживается какое-то величие и достоинство. И напротив, истинное величие и твердость духа с особою ясностью познаются по непоколебимости в бедах и несчастьях, чему примером может служить Эвмен. Сперва, по вине предателя, он был разбит Антигоном при Оркиниях в Каппадокии и бежал, но при этом не упустил изменника, который пытался уйти к неприятелю, а поймал и повесил его. В ходе отступления он неприметно для врагов повернул и двинулся другой дорогой назад, к полю сражения, а прибыв туда, расположился лагерем. Он собрал трупы11, выломал в окрестных деревнях двери домов, сжег тела командиров отдельно от остальных воинов и, насыпав могильные холмы, удалился, так что сам Антигон, подоспевший позже, удивлялся его мужеству и упорству.

Затем Эвмен наткнулся на Антигонов обоз и мог бы легко захватить множество рабов и свободных, а также огромное богатство, добытое в непрерывных войнах и грабежах, но побоялся, что воинов обременит добыча и они сделаются неспособны проворно отступать и слишком изнежены, чтобы терпеть бесконечные странствия в затяжной войне, — а на это он больше всего рассчитывал, надеясь таким способом заставить Антигона прекратить преследование. Но так как просто запретить македонянам прикасаться к деньгам, которые были почти уже в руках, представлялось слишком трудным, он приказал воинам сначала привести себя в порядок, задать корму лошадям, а потом идти на неприятеля.

Сам же он тем временем потихоньку послал человека к начальнику обоза Менандру, словно бы заботясь о своем близком знакомце, и советовал ему быть поосторожнее и как можно скорее подняться из низины, удобной для нападения, на ближайшее предгорье, где конница не сможет его окружить. После того как Менандр понял опасность и удалился, Эвмен на глазах у всех выслал вперед разведчиков и, словно готовясь выступить, отдал приказ воинам вооружаться и взнуздывать коней. Но тут разведчики сообщили, что Менандр укрылся на неприступных позициях и достать его невозможно, тогда Эвмен притворился огорченным и увел свое войско. Сообщают, что Менандр доложил об этом Антигону, и македоняне стали хвалить Эвмена и прониклись к нему дружескими чувствами за то, что он пощадил их жен и детей: первых не предал позору, а вторых не сделал рабами, но Антигон сказал: «Чудаки вы! Вовсе не об вас он заботился, не тронув ваших близких, — он просто-напросто боялся, что в бегстве эта добыча станет для него тяжкими оковами».

10. Блуждая и прячась, Эвмен убедил многих солдат покинуть его. Он не только заботился об их благополучии, но и не хотел водить за собой войско, недостаточное для сражений, но слишком большое, чтобы скрываться. В сопровождении пятисот всадников и двухсот пехотинцев Эвмен прибыл в Норы, городок на границе Ликаонии и Каппадокии. Отсюда также многие его воины и друзья, не выдержав суровости климата и тяжкого образа жизни, захотели уйти, и он всех их отпустил с приветом и лаской. Когда же спустя некоторое время к Норам подошел Антигон и прежде, чем осадить крепость, стал предлагать Эвмену переговоры, тот отвечал, что у Антигона много друзей и много полководцев, способных заступить его место, а среди тех, за кого воюет он, Эвмен, ему некого оставить после себя. Поэтому, если Антигон хочет говорить с ним лично, пусть присылает заложников. На требование Антигона обращаться к нему как к высшему по достоинству Эвмен сказал: «Я никого не считаю выше себя, пока владею этим мечом». Все же Антигон послал своего племянника Птолемея в Норы, как требовал Эвмен. Тогда Эвмен спустился к нему, и они обнялись как старые друзья и знакомые — ведь прежде долгое время оба питали друг к другу самые лучшие чувства. Беседа их продолжалась долго, но Эвмен ни словом не обмолвился ни об условиях, на которых может быть обеспечена безопасность ему самому, ни вообще о перемирии — он требовал подтвердить за ним право на его сатрапии и возвратить все почетные пожалования, так что присутствующие были удивлены и восхищены таким постоянством и величием души. Многие из македонян сбежались к месту переговоров, горя любопытством посмотреть, каков из себя тот, о ком после гибели Кратера больше всего говорили в войске. Антигон боялся, что Эвмен станет жертвой насилия, и сперва кричал, запрещая воинам подходить близко, потом стал швырять в них камнями. В конце концов он обнял Эвмена и, с помощью телохранителей раздвинув толпу, с большим трудом вывел его в безопасное место.

11. Потом, обнеся Норы стеной и оставив отряд для осады, Антигон удалился. В этом месте, где в достатке были только хлеб, соль и вода, где не было больше ничего съестного, никакой приправы к сухому хлебу, Эвмену приходилось тяжко, и все же он, как мог, старался облегчить существование своим товарищам, приглашая их по очереди к собственному столу и скрашивая общую трапезу занимательной и ласковой беседой. Эвмен обладал приятной наружностью и не походил на воина, не выпускающего из рук оружия. Он был моложав, строен и на редкость соразмерно сложен, точно статуя, выполненная по всем правилам искусства; особым красноречием он не отличался, но говорил приятно и убедительно, как видно из его писем.

Больше всего его войско страдало от тесноты. Оно было размещено в маленьких, убогих домишках, а вся крепость имела в окружности два стадия, так что солдаты и сами нагуливали жир, не выполняя необходимых упражнений, и раскармливали лошадей, стоявших постоянно на привязи. Желая не только дать занятие людям, терявшим силы от безделья, но и приготовить их к бегству при первом удобном случае, Эвмен предоставил воинам для прогулок самый большой двор в Норах, длиной в четырнадцать локтей, и приказал постепенно усложнять движения. Каждую лошадь он приказывал обвязывать свешивающимся с потолка ремнем и слегка приподнимать на блоке так, чтобы она прочно стояла на задних ногах, а передние лишь кончиками копыт касались пола. Подвешенных таким образом лошадей конюхи начинали погонять криками и плетью. Раздраженные лошади в ярости били задними ногами, а затем пытались твердо опереться на передние, напрягаясь всем телом и обильно потея, и это было прекрасное упражнение, восстанавливавшее силу и быстроту. К тому же кормили животных толченым ячменем, чтобы он скорее и лучше переваривался.

12. Осада тянулась уже долгое время, когда Антигон, узнав о смерти Антипатра в Македонии и о всеобщем смятении, которое вызвала распря Полисперхонта с Кассандром12, забыл о своих прежних скромных надеждах и, уже видя себя верховным владыкой, захотел, чтобы Эвмен был ему другом и помощником.

 

9. …у подножия Иды… — Гора в Троаде.

10. …на Лидийской равнине… показать свое войско Клеопатре… — Клеопатра, сестра Александра Македонского, после его смерти предложила свою руку регенту Пердикке и приехала из Македонии в Малую Азию, но Пердикка уже погиб.

11. …собрал трупы… — т.е. исполнил обряд, показывавший, что поле боя в его власти и он не побежден.

12. …распря Полисперхонта с Кассандром… — Антипатр, умирая (319 г.), назначил правителем Македонии не своего сына Кассандра, а своего помощника Полисперхонта. Полисперхонт вскоре заключил союз с Эвменом, и тот как бы во главе авангарда Полисперхонта двинулся в глубь владений Антигона — в Киликию, Сирию и Месопотамию, на соединение с восставшим против Антигона Певкестом.

 

http://www.ancientro...o/eumenes-f.htm

 

Плутарх, Фокион 29-31:

 

29. Смерть Демосфена на Калаврии и Гиперида близ Клеон, — о чем рассказано в других наших сочинениях33, — пробудила в афинянах чуть ли не тоску по Александру и Филиппу. И подобно тому, как впоследствии, после гибели Антигона, когда его убийцы начали притеснять и мучить народ, один фригийский крестьянин, копавший землю, на вопрос, что он делает, с горьким вздохом ответил: «Ищу Антигона», — подобные слова могли бы сказать тогда многие, вспоминая двух умерших царей, даже в гневе своем обнаруживавших величие души и благородную снисходительность, — не то, что Антипатр, который, под маскою частного лица, под плохоньким плащом и скромным образом жизни коварно пряча огромное могущество, был особенно ненавистен несчастным, чьим владыкою и тиранном он себя сделал. Фокион, однако, своим заступничеством перед Антипатром, многих совсем избавил от изгнания, а для изгнанных — в том числе для доносчика Гагнонида — добился разрешения поселиться в Пелопоннесе, а не оставлять Грецию, не удаляться, как в остальных случаях, за Керавнские горы и мыс Тенар34. Соблюдая в руководстве делами города умеренность и верность законам, Фокион постоянно привлекал к управлению людей мягких и образованных, а беспокойным, бунтарям, которым уже само отстранение от власти, от шумной деятельности, сильно поубавило пыла, советовал побольше сидеть в деревне и целиком отдаться сельским работам.

Зная, что Ксенократ платит подать, взимаемую с метэков, он хотел внести его в списки граждан, но тот отказался, объявив, что негоже ему получать гражданские права в таком государстве, возникновению которого он пытался помешать в качестве посла.

30. Менилл хотел дать Фокиону деньги в подарок, но он отвечал: «Ты не лучше Александра, а причина, по которой я мог бы сейчас принять подношение, ничуть не основательнее той, которая тогда не убедила меня его принять». Менилл стал просить, чтобы Фокион взял деньги для сына. «Фоку, — возразил тот, — если он образумится, будет достаточно и отцовского состояния, а если останется таким, как теперь, его ничем не насытишь». Когда Антипатр однажды решил воспользоваться помощью Фокиона в каком-то недостойном деле, он резко отверг это предложение, сказав: «Я не могу быть для Антипатра и другом, и льстивым угодником одновременно». А сам Антипатр, как сообщают, говорил, что у него в Афинах два друга — Фокион и Демад: первого он никак не убедит принять от него подарок, а второму, сколько ни дарит, все мало. И Фокион как высшим достоинством гордился бедностью, в которой прожил всю жизнь, хотя столько раз бывал афинским стратегом и дружил с царями, а Демад рисовался своим богатством, не останавливаясь при этом даже перед нарушением законов. Действовавший тогда в Афинах закон запрещал чужеземцу участвовать в выступлениях хора под угрозою штрафа в тысячу драхм, налагавшегося на хорега, и вот Демад собрал хор из одних чужеземцев, числом в сто человек, и явился с ними в театр, сразу же захватив по тысяче драхм на каждого для уплаты штрафа. Справляя свадьбу своего сына Демеи, он сказал: «Когда я, сынок, женился на твоей матери, этого не заметил даже сосед, а с расходами по твоей женитьбе мне бы не справиться без помощи царей и властителей».

Афиняне без конца тревожили Фокиона просьбою, чтобы он уговорил Антипатра вывести караульный отряд, но тот, либо не надеясь на успех таких уговоров, либо видя, что народ под воздействием страха сделался благоразумнее, а государственная жизнь — более упорядоченной, все время уклонялся от этого поручения; вместе с тем он убедил Антипатра не взыскивать с афинян деньги, но дать им отсрочку, подождать. Тогда афиняне обратились с той же просьбой к Демаду. Демад охотно согласился и вместе с сыном выехал в Македонию, но — ведомый, по-видимому, каким-то злым гением — прибыл как раз тогда, когда Антипатр был уже тяжко болен и всею властью завладел Кассандр, который перехватил письмо Демада, отправленное к Антигону, в Азию. Демад призывал Антигона вмешаться в дела Греции и Македонии, которые, как писал он, издеваясь над Антипатром, болтаются на старой и гнилой нитке. Поэтому Кассандр приказал схватить Демада, едва тот появится у него перед глазами, и, прежде всего, велел убить его сына, поставив юношу так близко от отца, что Демад был залит кровью с головы до ног и несколько капель попали ему даже за пазуху, а потом, осыпав его грубейшею бранью и упреками в неблагодарности и предательстве, казнил.

31. Антипатр умер, назначив Полисперхонта стратегом, а Кассандра — хилиархом35, и Кассандр немедленно восстал. Чтобы предупредить своего соперника и оставить главенство за собой, он спешно посылает Никанора сменить Менилла на посту начальника сторожевого отряда в Мунихии, прежде чем известие о смерти Антипатра получит огласку. Все вышло так, как Кассандр и замыслил, но когда афиняне несколькими днями позже услыхали, что Антипатр умер, они стали обвинять Фокиона в том, что он заранее обо всем знал, но молчал в угоду Никанору. Фокион не обращал никакого внимания на эти толки, он встретился с Никанором и, расположив его в пользу афинян, уговорил не только вообще обходиться с ними мягко, по-дружески, но и показать им свою щедрость: Никанор обещал дать народу игры и в качестве судьи и устроителя принять расходы на себя.

 

33. …в других наших сочинениях… — См. Дем., 28—30; более подробный рассказ о смерти Гиперида в изложении Плутарха неизвестен.

34. …Керавнские горы и мыс Тенар. — Западный и южный пределы Греции.

35. Хилиарх, «тысяченачальник» — второе лицо в государстве после стратега; это звание было введено Александром по персидскому примеру (Диодор, XVIII, 48).

 

http://www.ancientro...o/phocion-f.htm

Ответить

Фотография Стефан Стефан 10.08 2016

Антипáтр, сын Иолая (ок. 400–319 до н. э.) – македонский полководец, один из ближайших соратников Филиппа II и Александра III. Участвовал во многих походах Филиппа, важную роль сыграл и в битве при Херонее, положившей конец свободе Эллады. Входил в состав почетного эскорта, который сопровождал на родину тела афинских воинов, павших при Херонее, за что удостоился права афинского гражданства. Александр испытывал к А. полное доверие и, отправляясь в восточный поход, поручил ему управление Македонией и греками. А. должен был обеспечить покорность греков, а также регулярно посылать в Азию подкрепление. Царь наделил А. почти неограниченной властью, даровал ему право иметь собственных телохранителей. А. успешно справлялся с этими задачами, умело сея рознь между полисами. Когда в 333 до н. э. во главе со спартанским царем Агисом III целый ряд городов восстал против власти Македонии, Афины сохранили спокойствие. В кровопролитной битве при Мегалополе А. сокрушил греков. Большие сложности А. испытывал из-за матери Александра Олимпиады. Царица постоянно вмешивалась в дела управления и в письмах сыну жаловалась на А. Хорошо зная мать, царь поддерживал А., в конце концов запретив Олимпиаде вмешиваться в государственные дела. Не теряя доверия к своему наместнику, Александр обратился именно к нему, издав эдикт о гражданах, высланных из греческих полисов, зачитанный в 324 до н. э. на Олимпийских играх. Александр поручил А., чтобы тот принудил подчиниться те города, которые не захотят вернуть изгнанников, и сломить любое возможное сопротивление.

 

Однако после возвращения царя из Индии ситуация изменилась, и в его отношениях с А. возникли осложнения. Александр приказал А. оставить свой пост в Македонии и с вновь набранными войсками прибыть к нему. Его пост должен был занять полководец и командир телохранителей Александра Кратер, которому было поручено привести македонцев-ветеранов на родину в Македонию. Считают, что эти приказы были вызваны подозрениями Александра. В связи с этим позднее родилась версия (вероятнее всего – неверная) о том, что царя отравили сыновья А. Неожиданная смерть Александра поставила вопрос о преемнике власти. Некоторые из его сподвижников хотели сохранить целостность державы, а трон – за домом Филиппа, тогда как другие мечтали о создании собственных государств. В результате ожесточенных споров пришли к следующему компромиссному решению: слабоумный сын Филиппа Арридей, приняв имя своего отца, должен стать во главе государства, а его соправителем следует считать родившегося у Роксаны сына Александра, и когда тот достигнет совершеннолетия, передать власть ему под именем Александра IV. На совещании в Вавилоне, где обсуждался вопрос о наследниках умершего царя, были распределены сатрапии. А. не успел оставить свой пост, когда стало известно о смерти Александра. Он остался самым могущественным в Европе как наместник Македонии. Известие о смерти царя всколыхнуло греков, полисы во главе с Афинами вступили в борьбу за независимость. Война шла с переменным успехом. А. был осажден в крепости Ламия, но смерть афинского полководца Леосфена помогла ему. Македонский флот разгромил афинскую эскадру у Абидоса (в Геллеспонте) и затем одержал на море еще 2 победы. Победа македонских сил при Кранноне (в Фессалии) в августе 322 до н. э. положила войне конец. В начавшейся борьбе диадохов А. был одним из немногих македонских руководителей, твердо отстаивавших единство державы и права династии Аргеадов (в лице провозглашенных царями Арридея и сына Александра). Он остался в Европе с титулом стратега автократора (т. е. полновластного), и ему вручили регентство. Вместе с Арридеем, Роксаной и родившимся к этому времени маленьким Александром А. вернулся в Македонию.

 

А. скончался в 319 от тяжелой болезни. Свой пост правителя государства он завещал (в обход сына Кассандра) Полисперхонту, знатному македонцу, военачальнику Александра, стороннику сохранения единства державы. С его кончиной начался процесс распада империи Александра Македонского и возникновения государств диадохов.

 

Лит.: Маринович Л. П. Спарта времени Агиса III // Античная Греция. Т. 2. Отв. ред. Е. С. Голубцова. М., 1983; Маринович Л. П. Конец классической Греции (Ламийская война) // Эллинизм: экономика, политика, культура. Отв. ред. Е. С. Голубцова, М., 1990; Хабихт Х. Афины. История города в эллинистическую эпоху. М., 1999; Фролов Э. Д. Панэллинизм в политике IV в. до н. э. / Античная Греция. Т. 2. М., 1983; Фишер-Фабиан С. Александр Великий. Смоленск, 1997; Шахермайр Ф. Александр Македонский. М., 1984; Ранович А. Б. Эллинизм и его историческая роль. М. – Л., 1950.

 

Маринович Л.П. Антипатр, сын Иолая // Российская историческая энциклопедия

Ответить

Фотография Стефан Стефан 10.08 2016

Параллельно с действиями Эвмена в Малой Азии весной 321 г. до н.э. Пердикка во главе многочисленной армии двинулся в Египет навстречу своей судьбе22. По утверждению Павсания, Пердикка желал отнять у Птолемея царство над Египтом. Чтобы придать своему походу благовидный предлог, он взял с собой обоих царей23. {72} Однако это не принесло ему никаких выгод. С самого начала похода у регента начались затруднения. Раскинув свой лагерь недалеко от Пелузия, возле восточного рукава реки, он начал работы для облегчения переправы через нее, но прибывавшая вода разрушила воздвигнутое сооружение. Кроме того, раздраженные его самоуправством и жестокостью, многие «друзья» Пердикки перешли к его противнику. Перебежчики расхваливали доброжелательность Лагида, его стратегические способности, позволявшие ему расставлять свои воинские подразделения в наиболее выгодно расположенные пункты.

 

Желая исправить свои материальные и моральные неудачи, Пердикка собрал своих полководцев и, умножая подарки и разные обещания, убедил их не бояться новых опасностей. Он отдал приказ этой же ночью выступить. После форсированного марша им был раскинут лагерь возле Нила, перед «стеной верблюдов». Когда наступил день, его войска начали переправляться через реку в следующем порядке: слоны, гипасписты, носильщики различных инструментов, необходимых при штурме крепостей; наконец, конница, которую Пердикка намеревался бросить против конницы Птолемея, как только она покажется24. Однако все планы и намерения Пердикки были расстроены. Его армия находилась еще посредине Нила, когда показались воины Птолемея. Они успели занять большую крепость, возвестив о своем появлении воплями, криками и звуками труб. Войска Пердикки ринулись на крепостные стены, применив лестницы; гипасписты начали штурм, слоны атаковали палисады и бойницы. По мнению Диодора, Птолемей здесь блестяще проявил себя. Тем не менее с обеих сторон были тяжелые потери. Пердикка имел преимущество в числе, а его противник – в позиции.

 

После дня борьбы, когда слоны, погонщики которых были убиты или ранены, вышли из строя, а сопротивление осажденных ничуть не ослабевало, Пердикка снял осаду и вернулся в свой лагерь. Но он не признал себя побежденным и уже ночью выступил в дорогу. Вскоре его войско добралось до места, где Нил, разделенный на два рукава, образует остров, на котором многочисленная армия могла разместиться в полной безопасности. Однако переправить туда войска было довольно трудно из-за глубины реки, сложности фарватера и тяжести оружия. Чтобы ослабить силу течения, регент поставил слева слонов, а справа – конницу, обязанную подбирать пехотинцев в случае, если их увлечет течение, и переводить на другой берег. Часть армии смогла пересечь Нил, но остальным это не удалось. Те, кто перешел на другой берег, не были в состоянии дать отпор врагу, и Пердикка вынужден был приказать всеобщее отступление. Самые выносливые и умеющие хорошо плавать сумели вновь переплыть Нил, несмотря на тяжесть своего вооружения, но остальные воины или потонули, или попали в плен к солдатам Птолемея, или же стали добычей крокодилов. Более 2 тыс. воинов погибло. Все это вызвало раздражение воинов против Пердикки, которое еще больше возрастало из-за ловких приемов Лагида, воздавшего {73} телам своих противников траурные почести и отправившего их останки родителям и друзьям погибших25.

 

Как только пала ночь на лагерь, полный стонов побежденных, многие полководцы выставили против Пердикки обвинения, к ним присоединились угрожающие крики фаланги. Вскоре сотня командиров открыто изменила ему. Среди них был мидийский сатрап Пифон. Несколько кавалеристов, примкнувших к заговору, проникли в шатер Пердикки под предводительством начальника аргираспидов Антигона и начальника конницы Селевка, и коварный замысел был приведен в исполнение. Пердикка был зарезан26.

 

Через два дня после этих событий в Египет пришло известие об успехе Эвмена. Если бы это известие предшествовало гибели Пердикки, то оно спасло бы ему жизнь. Поскольку этого не случилось, новая ситуация поставила в опасное положение союзника регента – Эвмена. С гибелью Пердикки Эвмен потерял опору в осуществлении своей идеи сохранения империи Александра для его потомства. Вскоре положение для Эвмена еще больше осложнилось. Вместо погибшего Пердикки, соратника и единомышленника, регентом стал его беспощадный враг – Антипатр, которому было тогда 77 лет. Совсем недавно он с великим трудом избежал полного разгрома на Балканах. Теперь возросшие полномочия им были приняты без особого восторга. Находясь в отдаленной маленькой Македонии, он не имел ясного представления о том, как руководить огромным государством. Пожалуй, больше подходил к роли регента Птолемей и по своим организаторским способностям, и по географическому расположению контролируемого им региона. Но Птолемей раньше других диадохов понял невозможность удержать единство конгломератного государства и стремился лишь расширить свои владения, умножить богатства, упрочить свое влияние. Более широкими были замыслы другого главного союзника Антипатра – сатрапа Великой Фригии Антигона.

 

Смерть Кратера и Пердикки сделала необходимой новую систему сатрапий. Их второе распределение под руководством нового регента Антипатра было произведено в местечке северной Сирии Трипарадисе в 321–320 гг. до н.э. При этом разделении сатрапий Птолемей сохранил Египет и все территории, владельцем которых он стал с помощью «острия копья». Сирия была оставлена тому, кто ее получил в 323 г. до н.э., а именно – Лаомедону из Митилены; Филоксен добился или сохранил Киликию27. Сатрапии Верхней Азии – Месопотамия и Арбелитида – были подарены некоему Амфимаху, «брату царя», возможно, брату или сводному брату Арридея28. Антигоней получил Сузиану, Пифон сохранил Мидию, Певкест – Персию, Тлеполем – Карманию. Филипп добился Парфии, где заместил Фратаферна, Арию и Дрангиану передали Стасандру Кипрскому, Бактриану и Согдиану – Стасандру. Отец Роксаны Оксиарт сохранил страну Парапамисадов. Селевк сменил Архона как сатрап в Вавилонии. Сын Агенора Пифон получил часть Индии по соседству с Парапамисадами. В Малой Азии Антигон вновь возвратил Великую Фригию и Мидию и добился командования {74} царскими войсками с поручением разбить Эвмена и его сторонников. Каппадокия, управление которой Эвмен утратил, была отдана некоему Никанору. Победитель афинского флота Клит получил Лидию; Геллеспонтская Фригия, управлявшаяся Леоннатом, перешла к Арридею – усердному помощнику Лагида. Асандр (или Кассандр) сохранил Карию. Наконец, было решено, что Антигон, под защитой 3 тыс. солдат, перевезет на запад часть обильных запасов, собранных в Сузах.

 

Эти решения в Трипарадисе не могли не принести изменения в структуре самой империи. Простасия, как выражение верховной власти, исчезла, исчез и титул, похожий на восточного хилиарха. Перемещение местопребывания правительства с Востока на Запад изменило и порядок отношений между Европой и Азией, так как сейчас эпимилет управителя из Европы управлял империей, в то время как, в свою очередь, один стратег управлял Азией с правом надзора над сатрапиями29.

 

Стратег Антигон получил командование азиатской армией с задачей начать борьбу с Эвменом – победителем Кратера и Неоптолема. Выполнение этой задачи регент считал весьма важным делом и сделал все, чтобы его союз с Антигоном не был ничем омрачен. Сначала он прикомандировал к нему своего сына Кассандра в качестве хилиарха. Это свидетельствовало о том, что регент проявлял бесспорное недоверие к начальнику экспедиции против Эвмена и явно опасался, как бы он не стал «действовать тайно для своих личных интересов»30. Болезненное самолюбие этого человека, мало склонного к повиновению, с одной стороны, и весьма способного самостоятельно руководить операциями – с другой, усиливали это опасение. В дальнейшем Антипатр вынужден был освободить своего союзника от раздражающего присутствия своего сына. Он не принял во внимание его жалобы на дурные поступки Антигона и даже послал Кассандра сопровождать двух царей в Македонию, под предлогом удаления их от театра военных действий. Регент даже усилил армию стратега Азии, добавив ему 8500 пехотинцев и конников и 70 слонов31.

 

В последующие годы основная борьба в Азии развернулась именно между этими двумя полководцами: Эвменом и Антигоном. Мужество и упорство, с которыми Эвмен боролся, удивляли самого Антигона32. Перед первым столкновением два крупных полководца располагали значительными силами. Эвмен командовал 20 тыс. человек пехоты и 5 тыс. конницы, которую усилил за счет царских коней, пасшихся на горе Ида. В это время у Антигона было более 10 тыс. человек пехоты, 2 тыс. конницы и 30 слонов33. Эвмен надеялся на укрепление своей военной мощи при помощи поддержки его братом Пердикки Алкетой, сформировавшим на юге Малой Азии армию в 10 800 человек пехоты и конницы (отчасти из остатков войска, с которым его брат двинулся в Египет). Эвмен обратился также к начальнику флота Пердикки – Атталу, на помощь которого он мог надеяться. Но все эти переговоры не дали желаемых результатов. Эвмен не добился помощи ни у бывшего сатрапа {75} Вавилонии– Докима, вернувшегося в Малую Азию, ни у брата Аттала – Полемона, который стремился к командованию. Коалиции не получилось. Этому также содействовала тонкая дипломатическая деятельность его противников. Оставшись один со своими войсками, Эвмен ушел из Фригии в Каппадокию34.

 

Весной 320 г. до н.э. развернулось наступление. До и во время этого наступления Антигон сумел склонить к измене ряд командиров Эвмена, которые оставили его в самый напряженный момент борьбы. Так, он завязал тайные переговоры с начальником конницы в войске Эвмена, неким Аполлонидом, которого удалось подкупить большими деньгами35. Когда разгорелась жестокая битва у Орсинии, Аполлонид и его солдаты перешли на сторону врага, в силу чего Антигон с меньшим числом войск выиграл сражение, «победив до 8 тыс. человек и захватив весь обоз Эвмена». Последний, поймав перебежчика, повесил его без всякого сожаления, но исправить свое собственное положение уже не был в состоянии. Многочисленные интриги, измены и тяжелые потери обескуражили и ужаснули его солдат36.

 

После этого поражения Эвмен оставил Каппадокию и направился в Армению, где надеялся привлечь на свою сторону часть ее населения. Но ему не удалось осуществить это намерение. В этих условиях, перед лицом усилившегося натиска врага и дезертирства своих воинов, Эвмен вынужден был распустить часть своего войска, чтобы удобнее было отступать, и занял с небольшим отрядом наиболее решительных и стойких воинов (600 всадников и пехотинцев) крепость Нора37. Эта крепость была расположена на границе Каппадокии и Ликаонии. Небольшая по размеру, но прочно стоявшая на высокой скале, укрепленная различными искусственными сооружениями, она была неприступной. К тому же амбары этой крепости, полные зерна, питья и соли, могли обеспечить ее защитникам длительное существование38.

 

Перед крепостью Нора Антигон разместил свои победоносные войска, увеличившиеся за счет дезертиров из армии Эвмена. Имея в своем распоряжении доходы завоеванных сатрапий, стратег азиатской армии с этих пор, если верить Диодору, стал питать весьма честолюбивые замыслы; ни один действовавший тогда в Азии полководец, замечает историк, не обладал армией, способной оспаривать его преимущества. Эти замыслы до поры до времени он вынашивал тайно. Внешне высказывая свои дружеские чувства к Антипатру, он уже основательно решил отделиться от царей и регента, коль скоро его собственное положение упрочилось. Для осуществления этих далеко идущих планов он рассчитывал заручиться поддержкой Эвмена, переманить его на свою сторону. У нас нет никаких причин оспаривать указания Диодора насчет дипломатической деятельности Антигона, которую он развернул перед Норой. Он не предпринял сначала серьезных попыток захватить крепость штурмом и уничтожить Эвмена. Поскольку крепость взять быстро не представлялось никакой возможности, он обнес ее двумя поясами рвов и палисадов, затем вступил в переговоры с Эвменом. Антигон {76} напомнил последнему об их старой дружбе и пригласил его к «совместному действию». О характере и содержании переговоров Диодор не сообщает никаких подробностей. И это понятно, поскольку они велись тайно и об их содержании информатор Диодора не мог иметь достаточных сведений. Плутарх говорит, что оба полководца встретились и обнялись как старые друзья, так как раньше питали друг к другу самые лучшие чувства. В долгой беседе Эвмен сформулировал свои требования, которые его противник счел неприемлемыми. По мнению Диодора, Эвмен особенно настаивал на возвращении пожалованных ему сатрапий и объявлении недействительными выставленных против него обвинений39. Переговоры ни к чему не привели.

 

Не добившись никаких успехов дипломатическим путем, Антигон в конце 320 г. до н.э. начал борьбу против родственников и союзников Пердикки, которые еще располагали значительными силами и могли стать резервом Эвмена. Прежде всего, покинув Каппадокию, он направился в Писидию, где находился брат Пердикки – Алкета. Последний обнаружил противника с известным опозданием, так что тот сумел быстрым маршем дойти до цели и занять прочные позиции. Алкета бросил против его конницы свою тяжеловооруженную пехоту. Закипела тяжелая битва, в результате которой значительные потери были и с той и с другой стороны. Но смелый маневр Антигона обеспечил ему победу: во главе с 6 тыс. всадников он атаковал фалангу и отрезал ее от своего командира; последний, прокладывая путь сквозь ряды врагов, сумел, не без больших потерь, соединиться со своей пехотой. Тогда разыгралось решительное действие. Слоны и вся армия Антигона, устремившись с возвышенностей, вселили панику в войсках Алкеты, который имел только 16 тыс. человек пехоты и 900 конницы против 40 тыс. пехотинцев и 7 тыс. всадников Антигона. В то время как слоны последнего устремились против фронта противника, его многочисленная конница окружила со всех сторон армию Алкеты, преследуемую по пятам более многочисленной и храброй пехотой. В конце концов паника охватила всю армию, приведенную в замешательство стремительностью и мощностью натиска, что привело ее к беспорядочному бегству. Во время этого бегства главные командиры и союзники Алкеты попали в плен (в их числе Аттал, Докима, Полемон). Сам Алкета, гипасписты, составлявшие его гвардию, его рабы и те писидийцы, которые дрались под его руководством, нашли убежище в городе Термесе.

 

Антигон разбил лагерь перед этим городом и потребовал выдачи Алкеты. В городе в этот час обнаружилась борьба мнений, которая заставляет оспаривать указания Диодора относительно симпатий всех писидийцев к врагу Антигона. Старики, говорит историк, считали, что нужно удовлетворить требования победителя Алкеты, но молодые люди заявили о своей готовности выдержать все, чтобы обеспечить спасение беглецу. Родители старались убедить молодежь, что не следует жертвовать независимостью родины ради спасения одного человека, притом «македонянина». Однако их {77} старания не увенчались успехом. Тогда старики тайно сообщили Антигону, что Алкета будет выдан ему живым или мертвым. Для того, чтобы облегчить осуществление этой операции, они просили его атаковать город, изнуряя жителей мелкими стычками, затем имитировать отступление, чтобы можно было им выйти из крепости и осуществить задуманное, пока молодые будут сражаться в поле. Мелкие стычки Антигона вынудили молодых выйти из города, оставив Алкету без надежной защиты.

 

В это время старики с верными рабами и способными носить оружие горожанами внезапно напали на Алкету, но он, не желая попасть в руки врагов живым, предпочел покончить с собой. Его труп положили на носилки, накрыли грубым плащом, вынесли из города и передали Антигону. Когда молодые сторонники Алкеты вернулись с поля битвы и узнали о случившемся, их сердца зажглись гневом. Они завладели частью Термеса с целью поджечь его и покинуть, чтобы потом идти опустошать территорию, занятую осаждающими; затем, отказавшись от поджога, они начали грабить обширные поля, занятые антигоновскими войсками. Между тем победитель, говорит Диодор, в течение трех дней издевался над трупом Алкеты, а когда оставил территорию писидийцев, то бросил тело без погребения. Молодые термесцы, которые опустошили равнину, подобрали останки брата Пердикки и воздали ему траурные почести40.

 

Благодаря военным и дипломатическим успехам Антигона, Каппадокия, Ликаония и Писидия были им завоеваны и большая часть их территории оккупирована. Он располагал теперь победоносной армией, должным образом закаленной и сильно выросшей. Однако Эвмен окончательно еще не был разбит и не отказался от активной деятельности. Из Норы, где он долгое время оставался блокированным, ему удалось отправить к регенту посольство, чтобы заключить с ним соглашение. Это посольство возглавлял знаменитый историк преемников Александра Иероним из Кардии, труд которого служил главным источником Диодору. Но остается неясным, сделал ли Эвмен Антипатру какие-нибудь определенные предложения, неизвестно также, каков был результат этого демарша. Во всяком случае, по мнению Диодора, Эвмен рассчитывал с некоторой степенью вероятности на разногласия, которые неизбежно должны были возникнуть между честолюбивыми полководцами, и он надеялся, что кто-то из них, оценив его ум и военный талант, призовет его на помощь41.

 

Не оставался пассивным Эвмен и внутри самой крепости Норы. Вначале он постарался поднять и поддержать дух людей, оставшихся верными его делу. Плутарх показывает, как он заботился об улучшении положения своих товарищей, попеременно приглашая их за свой стол и украшая трапезу дружескими и благородными речами. Не менее полезными были его мероприятия военного характера. Войско Эвмена страдало больше всего от тесноты, поэтому солдаты, не выполняя необходимых упражнений, жирели, раскармливали лошадей, стоявших постоянно на привязи. Эвмен приказал {78} воинам делать упражнения, предоставив им для прогулок самый большой двор; каждую лошадь он повелел обвязывать спешивающимся с потолка ремнем и слегка приподнимать на блоке, чтобы она стояла на задних ногах, а передние лишь кончиками копыт касались пола. Подвешенных лошадей конюхи начинали погонять криками и плетью. Раздраженные лошади в ярости били задними ногами, пытались опереться на передние, напрягаясь всем телом и обильно потея. Это было прекрасное упражнение, восстанавливавшее силу и красоту42. Таким образом, Эвмен не оставлял в бездействии свой скромный гарнизон, постоянно тренировал его, выжидая удобный момент для активизации своей деятельности.

 

Во время осады Норы для борющихся полководцев возникла новая ситуация в связи со смертью восьмидесятилетнего Антипатра. Последний перед своей кончиной передал свои полномочия не своему алчному сыну Кассандру, а старому полководцу Полисперхонту, которому были близки те идеи, за которые боролся Эвмен.

 

Летом 319 г. до н.э. Антигон, стремясь привлечь на свою сторону Эвмена, посылает к нему в Нору Иеронима, чтобы предложить союз, дружбу и сотрудничество с полью раздела верховной власти. Он просил стать ему помощником и принять присягу на верность. Эвмен, ознакомившись с этой присягой, внес в нее свои исправления, после чего обратился к осаждавшим Нору македонянам с просьбой решить, какая присяга более справедлива. Антигон в своем варианте лишь для вида упомянул вначале о царях, весь же остальной текст присяги требовал верности только ему лично, а Эвмен первой после царей поставил Олимпиаду и клялся быть верным не только Антигону, но и ей, и царям, заверяя, что у них общие друзья и враги. Македоняне сочли более справедливой исправленную присягу; тогда Эвмен присягнул, и они сняли осаду, а затем послали к Антигону доверенных людей, чтобы и он, со своей стороны, присягнул в верности Эвмену.

 

Антигон сурово разбранил македонян за то, что они одобрили исправления в присяге и фактически сняли блокаду. Он отдал приказ снова сокрушить Эвмена. Но этот приказ запоздал43. Эвмен поспешил покинуть крепость раньше и устремился в Каппадокию, где за короткое время собрал своих прежних друзей, приобретя более 2 тыс. воинов44. Здесь же он получил письмо от регента Полисперхонта, которое содержало обещание военной и финансовой ему поддержки. {79}

 

 

22 Diod. XVIII, 1; Арриан. Преемники Александра, 23; см. Seibert J. Untersuchungen zur Geschichte Ptolemaios’ I. München, 1969, S. 96–111.

 

23 Paus. I, 6, 3.

 

24 Diod. XVIII, 33.

 

25 Diod. XVIII, 34–36, 1–2; cp. Bouché-Leclercq A. Op. cit., p. 24.

 

26 Paus. I, 6, 3.

 

27 Арриан. Преемники, 34; cp. Diod. XVIII, 39, в которой имеются основные сведения о новом разделе сатрапий.

 

28 Там же, 35.

 

29 Fontana M. Op. cit., р. 184–185.

 

30 Diod. XVIII, 39, 7.

 

31 Diod. XVIII, 39, 7; Арриан. Преемники, 43–44.

 

32 Plut. Eum. IX.

 

33 Diod. XVIII, 39–40.

 

34 Арриан. Преемники, 39, 41; Plut. Eum. 8.

 

35 Diod. XVIII, 40.

 

36 Diod. XVIII, 40; Plut. Eum. 9.

 

37 Plut. Eum. 10, 1; Nep. Eum. 5, 3; Strabo, XII, 2, 6.

 

38 Nep. Eum. V, 2–3; Plut. Eum. II, 1, 3; Diod. XVIII, 41, 2; 42, 3; 48, сл. {208}

 

39 Diod. XVIII, 41, 4–7; Plut. Eum. 10–11.

 

40 Diod. XVIII, 46, 3–7; 47, 1–3; Polyaen. IV, 7.

 

41 Diod. XVIII, 42, 1–2.

 

42 Plut. Eum. 11; Diod. XVIII, 42, 3–4; Nep. Eum. 5; Frontin. Strateg. (IV, 7, 34).

 

43 Plut. Eum. 12; Diod. XVIII, 50, 53.

 

44 Diod. XVIII, 50, 53, 6–7; 58, 4; Plut. Eum. 12; Nep. Eum 5, 7. {209}

 

Шофман А.С. Распад империи Александра Македонского. Казань, 1984. С. 72–79, 208–209.

Ответить