←  Выдающиеся личности

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Фемистокл

Фотография andy4675 andy4675 16.02 2014

Плутарх, Сравнительное Жизнеописание Фемистокла и Марка Фурия Камилла:

 

http://www.lib.ru/PO...g-pictures.html

 

Афиней, Пир мудрецов, 13.37 (576с):

 

А сам Фемистокл разве не был сыном гетеры по имени Абротонон? Так говорит Амфикрат в книге "О знаменитых людях":

Абротонон из фракийской земли; уверяет преданье -
Славный герой Фемистокл ею для греков рожден.

Впрочем Неанф Кизикийский в третьей и четвертой книгах "Эллинской [d] истории" говорит, что он был сыном Эвтерпы.

 

http://simposium.ru/ru/node/881

 

Афиней, Пир мудрецов 13.56 (589 de):

Перикл был на редкость падок на любовные наслаждения: он ведь был в любовной связи даже с женою [е] своего сына, как повествует Стесимброт Фасосский, его современник и очевидец, в книге "О Фемистокле, Фукидиде и Перикле" [FHG.II.56].

 

http://simposium.ru/ru/node/881

 

Корнелий Непот
О ЗНАМЕНИТЫХ ИНОЗЕМНЫХ ПОЛКОВОДЦАХ
ФЕМИСТОКЛ:

 

http://www.ancientro...mistocles-f.htm

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 27.02 2014

Фукидид 1.14-15:

Только позднее, во время войны с эгинцами, когда уже ожидали нападения Варвара, Фемистокл убедил афинян2 построить знаменитый флот, с которым они и дали бой варварам. Впрочем, и эти корабли еще не имели сплошной палубы3.

15. Столь незначительны были морские силы эллинов как в древнее время, так и впоследствии.

 

Фукидид 1.72-75:

 

72. Так сказали коринфяне. Случайно в Лакедемон уже перед тем прибыло также и посольство из Афин. Услышав об этих речах обвинителей афинян, послы решили, что им придется выступить перед лакедемонянами не с тем, чтобы оправдаться от обвинений городов, но чтобы рекомендовать вообще не спешить с решением, а обдумать дело более обстоятельно. Вместе с тем они желали дать лакедемонянам представление о мощи своего города, старикам напомнить о прошлом, а молодым рассказать о том, чего те еще не знали. Послы рассчитывали своей речью побудить лакедемонян скорее к миру, чем к войне. Итак, они обратились к лакедемонским властям, объявив о желании выступить в народном собрании, если нет к тому препятствий. Получив разрешение говорить, афинские послы выступили и сказали следующее.

73. «Наше посольство прибыло сюда не для споров с вашими союзниками, а с особым поручением от нашего города. Тем не менее, слыша немало тяжких обвинений против нас, мы выступаем здесь вовсе не с защитой против обвинений городов (ведь вы — не судьи, перед которыми мы или они должны держать речь), а чтобы не позволить вам в этом серьезном вопросе, слепо доверившись доводам союзников, склониться к безрассудному решению. Вместе с тем мы желаем по поводу всего, что здесь о нас говорилось, сказать, что мы честно приобрели наши владения и что город наш достоин уважения. К чему упоминать о стародавних событиях, о чем известно больше из преданий, чем от очевидцев. Но необходимо сказать о мидийских войнах и других событиях, которые вам самим пришлось пережить вместе с нами (хотя частое упоминание об этом в конце концов может надоесть). Действительно, тогда мы рисковали своей жизнью ради общего спасения, и этот наш подвиг послужил и вам. Поэтому вовсе лишить нас упоминания об этом нельзя. Но этим мы не оправдываемся, а хотим лишь дать представление о том, с каким городом вам предстоит борьба, если вы примете необдуманное решение. Мы утверждаем, что раньше всех1 при Марафоне один на один дали отпор Варвару. А когда потом он снова пришел в Элладу, то мы, будучи не в силах бороться на суше, сели на корабли с женами и детьми, а затем вместе с прочими эллинами сразились с ним на море при Саламине. Эта битва только и помешала ему напасть на Пелопоннес и опустошить там города один за другим2, так как при огромной мощи неприятельского флота пелопоннесцы не могли бы помочь друг другу. Наилучшее этому доказательство дал сам царь: после морского поражения он ведь уже не считал свою мощь равной нашей и с большей частью войска быстро покинул Элладу.

74. Итак, счастливый исход этой битвы ясно показал, что участь Эллады решена флотом. И мы создали три основных условия победы: выставили большинство кораблей и умнейшего из военачальников, и свою неутомимую энергию (ведь почти две трети из четырехсот кораблей1 принадлежали нам). Фемистоклу, нашему полководцу, мы и обязаны главным образом тем, что битва произошла в Саламинском проливе (что, совершенно очевидно, и принесло нам успех). И за эти-то заслуги вы сами оказали ему исключительные почести2, как никому из других чужеземных гостей. Наконец, мы выказали также великое самопожертвование. Никто ведь на суше нам не помог, так как остальные города на пути врага до наших пределов уже покорились ему3. И тогда мы сочли долгом покинуть наш город и бросить свое добро. Уцелевших союзников мы не желали оставить, и так как в рассеянии мы не могли принести им пользы, то решили отплыть на кораблях, не гневаясь на вас за то, что вы раньше не помогли нам. Поэтому можно утверждать, что мы сделали для вас не меньше, чем вы нам. В страхе скорее за себя, чем за нас, вы пришли на помощь из городов, еще не разоренных, с тем чтобы впоследствии владеть ими, а пока наш город был цел, вы не являлись. Напротив, когда мы отправлялись в путь, нашего города уже не существовало, и, вступая в борьбу, мы едва ли могли надеяться на его возрождение. И все же, несмотря на это, мы в меру наших сил спасли не только вас, но и самих себя. Перейди мы, как некоторые другие, из страха за нашу землю на сторону Мидянина или не решись потом (считая, что все потеряно) сесть на корабли, вам не пришлось бы с вашими малочисленными кораблями сражаться на море с персами; и тогда дела персов пошли бы так гладко, как они желали.

75. Неужели, лакедемоняне, тогдашней нашей энергией и благоразумием мы заслужили столь великую ненависть эллинов только лишь из-за державы, которой мы теперь владеем? Притом нашу державу мы приобрели ведь не силой, но оттого лишь, что вы сами не пожелали покончить с остатками военной силы Варвара в Элладе. Поэтому-то союзники добровольно обратились к нам с просьбой взять на себя верховное командование. Прежде всего дальнейшее развитие нашего могущества определили сами обстоятельства. Первое — это главным образом наша собственная безопасность; затем — соображения почета и, наконец, выгода. Наша собственная безопасность требовала укрепления нашей власти, раз уж дошло до того, что большинство союзников нас возненавидело, а некоторые восставшие были даже нами усмирены. Вместе с тем ваша дружба не была уже прежней; она омрачилась подозрительностью и даже прямой враждой; отпавшие от нас союзники перешли бы к вам, что было весьма опасно для нас. Ведь никому нельзя ставить в вину, если в минуту крайней опасности он ищет средства спасения.

 

 

Фукидид 1.90-93:

 

90. Прослышав об этом намерении афинян, лакедемоняне отправили послов в Афины, чтобы помешать возведению стен. Они и сами предпочли бы видеть Афины и другие города неукрепленными, и к тому же побуждали их союзники, которые опасались новоявленного морского могущества афинян и отваги, проявленной ими в мидийской войне. Поэтому-то лакедемоняне и требовали от афинян отказаться от укрепления их города и даже предложили помочь им разрушить существующие стены в других городах вне Пелопоннеса. Своих собственных замыслов и подозрений против афинян они, впрочем, не открывали, а ссылались на то, что если Варвар когда-нибудь вздумает вновь напасть на Элладу, то не найдет себе уже никакого опорного пункта (каким в теперешней войне для персов служили Фивы), а всем эллинам достаточным убежищем и опорным пунктом для их военных операций будет Пелопоннес. Афиняне же по совету Фемистокла дали ответ, что сами отправят к ним посольство по этому делу, и отпустили лакедемонских послов. Тогда Фемистокл предложил немедленно отправить его самого послом в Лакедемон, остальных же послов не отпускать вместе с ним, но задержать в Афинах до тех пор, пока воздвигаемая стена не достигнет высоты, достаточной для обороны. Весь город поголовно — мужчины, женщины и дети — должен был строить стены, не щадя при этом ни частных, ни общественных зданий, а просто снося их, если это могло ускорить работы. После этих распоряжений Фемистокл добавил, что о дальнейшем он позаботится сам в Лакедемоне, и уехал1. Прибыв в Лакедемон, он не явился сразу же к властям, но под разными предлогами постоянно откладывал посещение. И всякий раз, когда власти спрашивали, почему он не обращается к ним, Фемистокл отвечал, что ожидает товарищей послов, которые случайно задержались и скоро прибудут.

91. Лакедемоняне, выслушивая Фемистокла, из дружелюбия верили ему. Но когда стали прибывать из Афин очевидцы1 со сведениями о том, что там идет строительство стен, которые достигли уже порядочной высоты, не могли и к этому отнестись с недоверием. Фемистокл, узнав об этом, просил не верить россказням, а послать в Афины несколько надежных людей разузнать об этом и доставить верные сведения. Лакедемоняне так и поступили. Фемистокл же, опасаясь, что, узнав правду, лакедемоняне не отпустят их всех на родину, тайно сообщил об этом посольстве афинянам, советуя им, не предавая дело огласке, задержать послов и не отпускать до тех пор, пока афинские послы не вернутся из Лакедемона. Итак, по его совету афиняне задержали послов. Между тем и остальные послы — Аброних, сын Лисикла2, и Аристид, сын Лисимаха3, — успели прибыть к нему в Лакедемон с известием, что возведены уже достаточно высокие стены. Тогда наконец Фемистокл откровенно заявил лакедемонянам, что стены уже готовы и Афины достаточно укреплены, чтобы защищать своих жителей. Если же лакедемоняне или союзники, добавил Фемистокл, когда-нибудь вновь отправят послов в Афины по какому-либо делу, то найдут там людей, которых не придется учить тому, что полезнее для них и что — для всей Эллады. Ведь ранее афиняне без чужой помощи на свой страх и риск решили, что разумнее будет покинуть свой город и сесть на корабли, и на общих совещаниях с лакедемонянами снова показали, что они не глупее других. Так и теперь афиняне решили, что для них самое лучшее укрепить свой город стеной, что, по их мнению, будет полезно всем союзникам не менее, чем самим афинянам. Ведь без единой системы безопасности союзники не в состоянии принимать одинаково важные и ценные решения на общее благо. Итак, сказал в заключение Фемистокл, либо всем союзникам следует запретить укрепление своих городов, либо и в данном случае действия афинян следует признать правильными.

92. Выслушав эти слова, лакедемоняне открыто не показали афинянам своего недовольства1 (ведь они, по их словам, отправляли посольство, вовсе не ставя себе целью возражать против возведения стен, а желая к общему благу повлиять на решение афинян; к тому же лакедемоняне относились тогда к афинянам особенно дружественно из-за их усердия и мужества во время войны с Мидянином). Впрочем, втайне лакедемоняне очень досадовали, что им не удалось достичь своей цели. Послам же обе стороны разрешили возвратиться домой без всяких претензий.

93. Таким образом, за короткое время афиняне успели восстановить городские стены. И теперь еще заметны следы поспешности при строительстве стен1. Действительно, нижние слои сложены из разных и кое-где даже необтесанных камней, то есть их укладывали в том виде, как они были доставлены. Много также было вложено в стену могильных плит и камней, приготовленных ранее для других целей. Так как окружная стена всюду была расширена (по сравнению с прежней)2, то весь пригодный для строительства материал в спешке приходилось брать откуда попало. По настоянию Фемистокла были возобновлены работы в оставшейся еще не укрепленной части Пирея3 (где работы были начаты уже прежде, в течение года его архонтства). По его мнению, именно это место с тремя естественными гаванями4 могло дать афинянам (когда они станут морской державой) огромные преимущества для дальнейшего роста их мощи. Фемистокл впервые высказал великую мысль о том, что будущее афинян на море, и положил таким образом начало5 строительству и укреплению Пирея, взяв это дело в свои руки тотчас же после постановления. По его совету стены, возведенные вокруг Пирея, были такой толщины (как это можно видеть еще и теперь)6, что две встречные повозки с камнем могли там разъехаться. Внутри стен для скрепления плит не было заложено ни щебня, ни глины, но огромные прямоугольные на обтесанной стороне каменные плиты были плотно подогнаны друг к другу и с внешней стороны скреплены железными и свинцовыми скобами. Правда, по окончании постройки высота стен оказалась равной только половине высоты, задуманной Фемистоклом. Ведь Фемистокл хотел возвести стены настолько высокие и толстые, чтобы враг не смел даже и помыслить о нападении на них, и для охраны их было достаточно горстки людей и даже инвалидов; всех же остальных граждан можно было посадить на корабли. Действительно, Фемистокл особенно заботился о флоте, как мне кажется, оттого, что персидскому войску, по его мнению, легче напасть на Элладу с моря, нежели с суши. Поэтому и Пирей в его глазах был важнее верхнего города, и он непрестанно советовал афинянам в случае неудачи на суше спуститься в Пирей и оттуда на кораблях сражаться против любого врага. Таким образом, афиняне тотчас после ухода мидян стали укреплять свой город стенами и занялись прочими военными приготовлениями.

 

Фукидид 1.135-138:

 

135. Афиняне, со своей стороны, потребовали от лакедемонян изгнать скверну, так как ведь и бог признал происшествие нарушением святыни. После смерти Павсания лакедемоняне отправили посольство в Афины, чтобы также и Фемистокла обвинить в сношениях с мидянами, установленных расследованием по делу Павсания, и потребовали такого же наказания также и для него. Афиняне согласились (Фемистокл тогда уже был изгнан остракизмом1, и жил в Аргосе, но посещал и другие земли Пелопоннеса) и вместе с лакедемонянами, которые изъявили готовность участвовать в этом, послали людей с приказанием схватить Фемистокла, где бы они его ни нашли.

136. Фемистокл проведал об этом и бежал на Керкиру, так как был благодетелем1 керкирян. Керкиряне же объявили, что не могут оставить его у себя из боязни навлечь на себя вражду лакедемонян и афинян, и переправили его на близлежащий материк. Преследуемый посланными, которые узнавали по расспросам, куда он направлялся, Фемистокл по неблагоприятному для него стечению обстоятельств был вынужден искать убежища у своего недруга Адмета, царя молоссов. Сам Адмет в это время отсутствовал. А супруга царя, когда Фемистокл обратился к ней с просьбой о защите, научила его сесть у очага, взяв на руки их маленького сына2. Когда Адмет вскоре возвратился домой, Фемистокл открыл свое имя и просил не мстить изгнаннику, хотя он, Фемистокл, дейсвительно (когда царь обращался в Афины за помощью) выступал против него3. Ведь он, Фемистокл, теперь в такой крайности, что может пострадать от гораздо более слабого противника, а благородно мстить лишь равному себе и в равном положении. Кроме того, он выступил против просьбы Адмета, когда дело шло о пустяках, а не о жизни и смерти. Если же его теперь выдадут, то ему придется оставить надежду на спасение. Затем Фемистокл рассказал царю, кто и за что преследует его.

137. Тогда Адмет велел Фомистоклу встать вместе с его сыном (Фемистокл сидел у очага с маленьким сыном царя на руках, и это было самым действенным средством1 мольбы о защите). И когда немного спустя прибыли лакедемоняне и афиняне, настоятельно требуя выдачи Фемистокла, царь все-таки отказал, а Фемистокла велел проводить через свою землю к другому берегу2 в Пидну, столицу царя Александра3 (так как изгнанник хотел отправиться к персидскому царю). Здесь ему удалось сесть на грузовой корабль, плывший как раз в Ионию. Бурей, однако, корабль отнесло к стоянке афинской эскадры, которая осаждала Наксос4. До сих пор на корабле никто не знал его имени. Только теперь, в тревоге за свою жизнь, Фемистокл открылся капитану корабля, кто он, и почему его преследуют. Если капитан не спасет его, сказал Фемистокл, то он объявит, что тот принял его на борт, будучи подкуплен. Единственная гарантия его безопасности в том, чтобы никто не сходил на берег, пока корабль не двинется дальше при попутном ветре. Если же капитан согласится на это, то в благодарность получит достойную награду. Капитан исполнил просьбу Фемистокла: пробыв сутки в открытом море вне пределов досягаемости афинской эскадры, он прибыл затем в Эфес. В благодарность за спасение Фемистокл одарил капитана крупной денежной суммой (он получил потом от друзей из Афин и Аргоса отданные им на хранение деньги)5. Вместе с одним персом, жителем приморской области, Фемистокл отправился затем в путешествие в глубь Азии и по пути отправил послание недавно вступившему на престол сыну Ксеркса царю Артаксерксу6. Послание гласило так7: «Я, Фемистокл, прихожу ныне к тебе. Я причинил вашему дому больше всего вреда из всех эллинов, пока мне приходилось обороняться от нападения твоего отца, но я сделал ему еще гораздо больше добра, когда мне уже нечего было бояться, а он попал в опасное положение на обратном пути. И этим я приобрел право на благодарность». (Здесь Фемистокл сослался на то, что предупредил об отступлении от Саламина и воспрепятствовал разрушению моста — заслуга, которую он приписал себе неосновательно.) «Даже и теперь я в состоянии оказать большие услуги и пришел к тебе, потому что эллины преследуют меня как твоего друга. Через год ты услышишь от меня самого, что привело меня к тебе».

138. Царь, как передают, очень обрадовался и предоставил Фемистоклу действовать, как он желал. Фемистокл же воспользовался временем, чтобы как можно лучше изучить персидский язык и познакомиться с местными обычаями. Через год Фемистокл прибыл к царю и тотчас же занял у него положение, какого еще никогда не занимал ни один эллин, отчасти из-за своей прежней славы, отчасти же оттого, что подал царю надежду на покорение Эллады, но прежде всего потому, что выказал себя необыкновенно умным человеком. Действительно, Фемистокл был чрезвычайно одарен от природы и заслуживает в этом отношении, как никто другой, величайшего удивления. Даже полученное им образование ничего существенного не прибавило к его природным дарованиям. Отличаясь выдающейся остротой ума, он был величайшим мастером быстро1 разбираться и принимать решения в непредвиденных обстоятельствах текущего момента и, кроме того, обладал исключительной способностью предвидеть события даже отдаленного будущего. За что бы он ни брался, всегда у него находились подходящие слова и выражения, чтобы объяснить другим свои действия, и даже в той области, с которой он непосредственно не соприкасался, умел тотчас найти здравое суждение. По ничтожным признакам Фемистокл прозревал, предвещают ли они что-либо хорошее или плохое. Короче говоря, это был человек, которому его гений и быстрота соображения сразу же подсказывали наилучший образ действий2. Жизнь свою он окончил от недуга3. Иные, впрочем, рассказывают, будто он умертвил себя ядом4, убедившись, что не может выполнить своих обещаний царю. Надгробный памятник его стоит на рыночной площади в азиатской Магнесии5; он ведь был правителем этой области, так как царь пожаловал ему Магнесию (приносившую 50 талантов дохода ежегодно) «на хлеб», Лам-псак6 (знаменитый, как тогда считалось, своими виноградниками) — «на вино», а Миунт7— «на приправу». Останки Фемистокла, как говорят, были его близкими тайно преданы земле в Аттике: открыто его нельзя было похоронить в родной земле, так как он был изгнан за измену. Таков был конец самых знаменитых людей своего времени в Элладе — лакедемонянина Павсания и афинянина Фемистокла.

 

http://www.e-reading...-_Istoriya.html

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 04.03 2014

Диодор Сицилийский, Историческая Библиотека, 10.32:

32. Фемистокл, сын Неокла, когда некий богатый человек подошел к нему, чтобы узнать, где он мог бы найти богатого зятя, посоветовал ему искать не богатства, которые испытывают нехватку в человеке, но человека, который бы испытывал нехватку в богатствах. А когда совет был принят, Фемистокл посоветовал ему отдать дочь за Кимона. Так ставши богатым, Кимон вышел из тюрьмы и стал преследовать судей, которые его заключили, и обеспечил их осуждение.

 

http://simposium.ru/ru/node/9839

 

Там же, 11.2.5-6:

 

(5) И греки, когда они узнали о больших размерах Персидских вооружений, направили десять тысяч гоплитов в Фессалию защищать Темпейскую долину; Синетий [6] командовал лакедемонянами, а Фемистокл - афинянами. Эти командиры направили послов в полисы и просили прислать солдат присоединиться к совместной защите прохода, потому что они страстно желали, чтобы все греческие государства внесли каждый свой вклад в оборону и действовали сообща в борьбе с персами. (6) Но так как большое количество фессалийцев и других греков, которые жили рядом с проходом, дали воду и землю посланникам Ксеркса, когда те прибыли, два стратега отчаялись защитить Темпеи и вернулись в свои собственные владения.

 

Там же, 11.12-13:

 

12. Теперь, когда мы поговорили достаточно долго о доблести этих людей, мы возобновим ход нашего повествования. Ксеркс, теперь, когда он получил проход, способом нами описанным, и завоевал, как говорит пословица, "Кадмейскую победу", [18] уничтожил лишь горстку врагов, в то время как сам потерял большое количество своих собственных бойцов. И после того как он завладел проходом силами своих сухопутных войск, он решил предпринять попытку побороться за море. (2) Поэтому сразу, призвав начальника флота Мегабата, он приказал ему плыть против флота греков и попытаться со всем своим флотом вступить в морское сражение с ними. (3) И Мегабат, в соответствии с приказом царя, отправился из Пидны в Македонии со всем флотом и пристал к мысу в Магнезии, который носит имя Сепий. На этом месте поднялся сильный ветер, и он потерял более трехсот боевых кораблей и большое число транспортов для кавалерии и другие суда. А когда ветер утих, он снялся с якоря и пристал к Афетам в Магнезия. Отсюда он отправил двести триер, приказав командирам взять кружной путь, держа Эвбею справа, чтобы окружить противника.
(4) Греки располагались в Артемиссии в Эвбее и имели всего двести восемьдесят трирем; из этих кораблей сто сорок были афинские, а прочие снарядили другие греки. Их навархом был спартанец Эврибиад, а афинянин Фемистокл управлял делами флота, ибо последний, по причине его дальновидности и полководческого опыта, пользовался большим уважением не только у греков во всем флоте, но и у Эврибиада лично, и все люди смотрели на него и внимали ему с воодушевлением. (5) И когда командиры кораблей собрались обсудить дело, все прочие предпочитали выжидать получения известий о продвижении противника, но только Фемистокл выразил противоположное мнение, доказав, что их преимущество состоит в том, чтобы плыть против врага со всем флотом в едином строю, ибо таким способом, заявил он, они возьмут вверх, атакуя на своих кораблях единым строем врага, построение которого будет нарушено беспорядком, так как они должны будут выходить из многих гаваней на некотором расстоянии друг от друга. В конце концов греки последовали его совету и отплыли против врага всем флотом. (6) И так как варвары выходили из многих гаваней в самом начале, Фемистокл, застав персов разрозненными, потопил много кораблей и немалое количество вынудил обратиться в бегство и преследовал до берега, но позже, когда весь флот собрался, последовала ожесточенная битва, каждая из сторон получила превосходство в одной части линии, но не одержала полной победы, и с наступлением темноты дело было прервано.

13. После битвы налетел большой шторм и уничтожил много судов, которые были поставлены на якорь за пределами гавани, таким образом, казалось, что Провидение стало на сторону греков, с тем чтобы уменьшить число варварских кораблей и вооружения греков могли соперничать с ними и быть достаточно сильными, чтобы предлагать бой. В результате греки становились все более уверенными, в то время как варвары становились все более нерешительными перед столкновениями в которых они встречались. Тем не менее, оправившись после кораблекрушения, они вышли со всеми своими кораблями на врага. (2) И греки с пятьюдесятью аттическими триремами, присоединившимся к ним, заняли позицию против варваров. Последовавший морской бой походил на битву при Фермопилах; ибо персы решили сокрушить греков и прорваться через Эврип, [19] в то время как греки, закрыв пролив, дрались ради спасения своих союзников на Эвбее. [20] В ожесточенном сражение много кораблей было потеряно обеими сторонами, и ночь заставила их вернуться в свои гавани. Награда за доблесть, говорят нам, в обоих сражениях было отдана афинянам среди греков и сидонянам у варваров.
(3) Затем греки, узнав об обороте событий имевших место при Фермопилах и обнаружив, что персы шли сухим путем против Афин, пали духом, в следствие этого они отплыли прочь на Саламин и выжидали развития событий там. (4) Афиняне, видя опасности, угрожающие каждому жителю Афин, поместили в лодки своих детей и жен, и всякое полезное имущество, что смогли, переправили их на Саламин. (5) А персидский адмирал, не зная, что враг отступил, отправился на Эвбею со всем своим флотом, и взяв штурмом город гистийцев (Histiaeans), разграбил и разорил их земли.

 

Там же, 11.14.5-19.6:

 

(5) Тем временем Ксеркс, когда он прошел через Беотию, опустошил поля и сжег Платеи, которые стояли без жителей, потому что население этих двух городов бежали в глубь Пелопоннеса. После этого он вступил в Аттику и разорил посевы, а потом сравнял Афины с землей и предал огню храмы богов. И пока царь был занят этими делами, его флот отплыл из Эвбеи к Аттике, разорив по пути как Эвбею, так и побережье Аттики.


15. В это самое время керкиряне, которые снарядили шестьдесят триер, ждали под Пелопоннесом, не имея возможности, как они сами утверждали, обогнуть мыс Малея, но, как некоторые историки говорят нам, с тревогой ожидали перемены в войне для того, чтобы, если персы возобладают, они затем могли бы дать им воду и землю, а если победят греки, они приобрели бы доверие в том, что шли к ним на помощь. [22] (2) Но афиняне, которые выжидали на Саламине, когда они увидели, что Аттика опустошена огнем и узнали, что священный участок Афины [23] разрушен, были крайне подавлены. Великий страх охватил также и других греков, которые, согнанные со всех сторон, теперь были заперты на Пелопоннесе сами по себе. Поэтому они сочли уместным, чтобы все, кто был облачен командованием, собрались на совет и обсудили свойства места, которое наилучшим образом должно послужить их целям борьбы в морском сражении. (3) Было высказано много идей различного вида. Пелопоннесцы, думая только о своей собственной безопасности, заявили, что борьба должна вестись на Истме, ибо он был сильно укреплен стеной и, таким образом, если они пострадают от какой‑либо неудачи в бою, побежденные были бы в состоянии отступить в убежище в наиболее подходящем доступном и безопасном месте Пелопоннеса, в то время как, если они запрут себя на маленьком острове Саламине, от опасностей, которые окружат их, было бы трудно спастись. (4) Но Фемистокл советовал бороться кораблями, собранными в Саламине, ибо он считал, что тот, кто имеет мало кораблей, будет иметь важное преимущество в бою в узком проливе Саламина, против значительного численного превосходства. И вообще, он доказал, что область Истма была совершенно непригодной для морского боя; ибо борьба будет проходить в открытом море, и персы из‑за наличия места для маневрирования, легко бы одолели небольшой отряд кораблей своим значительным численным превосходством. И, показывая подобным образом многие другие факты, относящихся к случаю, он убедил всех присутствующих отдать свои голоса за план, им рекомендованный.

16. Когда, наконец, было принято совместное решение дать морское сражение при Саламине, греки занялись необходимыми приготовлениями, чтобы встретить персов и опасности битвы. Соответственно Эврибиад в сопровождении Фемистокла, взялся поощрять команды и воодушевлять их перед лицом предстоящей битвы. Однако, экипажи не обращали внимания на них, и как только они оставались одни, каждый из них стремился отплыть из Саламина на Пелопоннес, так как все были напуганы величиной персидского войска, ни один человек из них не обращал внимания на своего командира. (2) И сухопутная армия греков была ничуть не меньше напугана мощью противника, и не только потеря при Фермопилах самых прославленных воинов заставила их ужаснуться, но и бедствия, которые происходили в Аттике у них на глазах, довели греков до полного отчаяния. (3) Между тем участники съезда греков, наблюдая за волнениями среди народа и ужасом, преобладающим повсеместно, постановили построить стену поперек Истма. Работы были завершены быстро из‑за воодушевления и большого числа работников, но в то время как пелопоннесцы укрепляли стены, которые протянулись на расстояние сорока стадий от Лехей до Кенхреи, войско вместе со всем флотом, которые бездействовали в Саламине, были настолько напуганы, что больше не подчинялись приказам своих командиров.

17. Фемистокл, видя, что адмирал Эврибиад не может перебороть настроение своих войск, и тем не менее осознавая, что узкая часть Саламинского пролива может оказать большую помощь в достижении победы, задумал следующую хитрость: он побудил одного человека перебежать к Ксерксу и заверить того, что корабли в Саламине собираются улизнуть из этого района и собраться на Истме. (2) Соответственно царь, полагая, что сообщенное этим человеком само по себе правдоподобно, поспешил предотвратить соединение греческого флота с сухопутными войсками. Поэтому он немедленно направил египетский флот с приказом блокировать пролив, который отделяет Саламин от Мегары. [24] Основную часть своих кораблей он направил в Саламин, приказав им вступить в соприкосновение с противником и боем решить исход. Триремы были составлены по народам, один за другим, для того, чтобы говорящие на одном языке и знающие друг друга команды могли бы помочь друг другу с готовностью. (3) Когда флот был построен таким образом, правое крыло удерживали финикийцы, а левое - греки, которые были подвластны персам.
Командиры ионийцев, состоящих в персидском флоте, послали человека из Самоса к грекам, чтобы предупредить их о решении царя и расположении войск в бою, и сказать, что в ходе боя они собираются покинуть варваров. (4) И когда самосец переплыл незамеченным и сообщил Эврибиаду об этом плане, Фемистокл, поняв, что его хитрость сработала так, как он задумал, был вне себя от радости и призвал экипажи к битве; и, что касается греков, они были ободрены обещанием ионийцев, и, хотя обстоятельства заставляли их биться против их собственного желания, они с нетерпением вышли из внутренних областей Саламина на берег для подготовки к морской битве.

18. Когда, наконец, Эврибиад и Фемистокл завершили размещение своих сил, левое крыло было отведено афинянам и лакедемонянам, которые таким образом стояли против кораблей финикийцев, ибо финикийцы обладали различными преимуществами как по причине своей численности, так и мастерством в мореходстве, которое они унаследовали от своих предков. (2) Эгинцы и мегарцы образовали правое крыло, так как они, обычно, считались лучшими моряками после афинян и предполагалось, что они проявят большую стойкость, видя, что ни кто из греков не не будут иметь место для спасения в случае какой‑либо неудачи, произошедшей в ходе боя. В центре располагались остальные силы греков.
Именно в таком боевом порядке выплыли греки и заняли пролив между Саламином и Гераклеоном; [25] (3) царь дал приказ своим адмирал выступить против врага, а сам спустился на побережье к месту прямо напротив Саламина, с которого он мог наблюдать за ходом сражения. (4) Персы, когда они продвигались, с самого начала могли сохранять строй, так как у них было достаточно пространства, но когда они зашли в узкий проход, они были вынуждены убрать некоторые корабли с линии, создавая, таким образом, большой беспорядок. (5) Адмирал, который следовал впереди строя и который первым вступил в схватку, был убит после того, как проявил свой героизм. Когда его корабль потонул, беспорядок охватил флот варваров, ибо было много тех, кто теперь отдавал приказы, но разные люди отдавали разные команды. Поэтому они остановили продвижение, и сдерживая свои корабли, стали отступать туда, где было достаточно места. (6) Афиняне, заметив расстройство среди варваров, тотчас двинулись на врага, и некоторые из их кораблей били своими таранами, в то время как у других они разломали ряды весел, а когда гребцы больше не могли делать свою работу, многие персидские триремы, стоящие боком к противнику, были не раз серьезно повреждены носами кораблей. В результате они прекратили двигаться только задним ходом, но развернулись и поспешно бежали.

19. Несмотря на то, что финикийские и кипрские корабли афиняне одолели, суда киликийцев и памфилийцев, а также ликийцев, которые следовали за ними в строю, сначала стойко держались, но когда они увидели что сильнейшие корабли бегут, они также обратились в бегство. (2) На другом крыле битва была упорной и в течение некоторого времени борьба была равная, но когда афиняне преследовали финикийцев и киприотов до берега, а затем повернули назад, варвары, теснимые в строю вернувшимися афинянами, обернулись и потеряли много своих кораблей. (3) Таким образом греки взяли верх и одержали самую известную морскую победу над варварами; в сражении греки потеряли сорок кораблей, и более двухсот персы, не считая тех, которые были захвачены вместе с экипажами.
(4) Царь, для которого поражение было неожиданностью, казнил тех финикийцев, которые были главными виновниками начала бегства, и пригрозил, что посмотрит как покарать и прочих по их заслугам. И финикийцы, испугавшись его угроз, сначала ушли в порт на побережье Аттики, а потом, когда наступила ночь, отправились в Азию. (5) Но Фемистокл, чьей заслугой была достигнутая победа, придумал другую хитрость не менее остроумную, чем та, что мы описали. Действительно, так как греки боялись сражаться на суше против стольких мириад персов, он значительно сократил количество персидских бойцов следующим образом: он послал к Ксерксу слугу своих сыновей, чтобы сообщить тому, что греки собираются отплыть к понтонному мосту [26] и уничтожить его. (6) Соответственно царь, полагая, что сообщение правдоподобно, стал опасаться, что теперь, когда греки завладели морем, ему будет отрезан всякий путь, по которому он бы мог вернуться в Азию, и решил перебраться со всей возможной поспешностью из Европы в Азию, оставив позади в Греции Мардония с кавалерией и пехотой, общей численностью менее 400 тысяч. [27] Таким образом, Фемистокл, за счет использования двух стратагем, доставил выдающиеся преимущества грекам.
Таковы события, которые произошли в Греции в это время.

 

http://simposium.ru/ru/node/1170

 

там же, 12.22.5-23.1:

 

(5) Гелон, который одержал победу в самой замечательной битве и добился успеха в первую очередь по причине своего стратегического мастерства, приобрел громкую славу не только среди сикелиотов, но и среди всех прочих народов; (6) ибо на память не приходит такой человек до него, который использовал бы стратагему, подобную этой, ни такой, который убил бы больше варваров в одном бою или взяли бы столько пленных.

23. Из‑за этого подвига многие историки сравнивали эту битву с той, в который греки сражались при Платеях, а стратагему Гелона с остроумной интригой Фемистокла, и отводят ему первое место, поскольку такие исключительные заслуги был показаны обоими мужами, некоторые одним, а некоторые другим. (2) А причина в том, что, когда народы Греции, с одной стороны, и Сицилии, с другой, были поражены тревогой перед столкновением с многочисленными варварскими армиями, это была первая победа сицилийских греков, которая придала мужество народам Греции, когда они услышали о победе Гелона; а что касается мужей, в обоих делах занимавших верховное командование, мы знаем, что в случае с персами царь спасся, и многие мириады вместе с ним, тогда как в случае карфагенян не только погиб полководец, но также все те, кто участвовал в войне были убиты, и, как говорится, что даже не нашлось человека, вернувшегося живым в Карфаген, чтобы доставить тяжелую новость. (3) Кроме того, самые выдающиеся вожди греков, Павсаний и Фемистокл, первый был предан смерти своими согражданами по причине его чрезмерной жажды власти и государственной измены, а второй был изгнан со всех частей Греции и искал убежище у Ксеркса, своего злейшего врага, за счет чьего гостеприимства он дожил до конца своих дней, тогда как Гелон после битвы каждый год получал большое одобрение из рук сиракузян, состарился царствуя, и умер почитаемый своим народа, и так велико было расположение к нему граждан, что его царство передавалось трем членам его дома. [4]

Однако теперь, когда эти люди, которые пользуются заслуженной славой, также и от нас получили панегирики, которых они заслуживают, мы вернемся к изложению предыдущего повествования.

 

там же, 11.27.2-29.4:

 

(2) В Греции, после битвы при Саламине, поскольку афиняне, как полагают, внесли основной вклад в победу, что стало общепризнанным фактом, и по этому поводу пребывающие в ликовании, собрались оспорить у лакедемонян главенство на море, и, следовательно лакедемоняне, предвидя то, что должно было случиться, делали все возможное, чтобы смирить гордость афинян. Поэтому, когда присуждались призы за доблесть, благодаря власти, которой они пользовались, они вынудили решение, что полис Эгина получает получает приз, а из мужчин афинянин Амеиний, брат поэта Эсхила, ибо Амеиний, командуя триремой, первым протаранил флагманский корабль персов, потопив его и убив адмирала. (3) И когда афиняне выразили свой гнев на это незаслуженное унижение, лакедемоняне, боясь, что Фемистокл будет недоволен результатом и поэтому задумает какое‑либо великое зло против них и греков, удостоили его в два раза большими подарками, чем те, что были предоставлены получившим награду за доблесть. И когда Фемистокл принял подарки, афиняне на сходке отстранили его от командования и передали должность Ксантиппу, сыну Арифрона.

28. Когда об отчуждении, возникшем между афинянами и другими греками стало широко известно, в Афины прибыли послы от персов и от греков. Те, кто пришли от персов, заверяли афинян, что если они выберут сторону персов, полководец Мардоний отдаст им на выбор любые земли в Греции, восстановит стены и храмы, и позволил городу жить по своим законам, но те, что пришли от лакедемонян, уговаривали афинян не поддаваться на уговоры варваров, но придерживаться своей верности по отношению к грекам, которые были с ними людьми одной крови и одного языка. (2) И афиняне ответили варварам, что персы не обладают землями достаточно богатыми, ни сокровищами в достаточном количестве, которые афиняне примут в обмен на измену делу греков, в то время как лакедемонянам они сказали, что сами они, забот, которыми ранее занимались на благо Греции, они и в дальнейшем не оставят и просили лакедемонянам поспешить в Аттику вместе со всеми своими союзниками. Ибо им было очевидно, добавили они, что Мардоний теперь, когда афиняне высказались против него, двинется со своим войском против Афин. (3) И это действительно имело место. Ибо Мардоний, который стоял в Беотии со всеми своими силами, сначала пытался призвать некоторые города Пелопоннеса перейти к нему, распределяя деньги среди их вождей, но потом, когда он узнал ответ, который дали афиняне, в ярости повел все свое войско в Аттику. (4) Помимо частей армии Ксеркса, переданных ему, он сам набрал много других солдат из Фракии, Македонии и других союзных государств, - более двухсот тысяч человек. (5) С появлением в Аттике столь большого войска как это, афиняне направили гонцов с письмами к лакедемонянам, прося их помощи; а так как лакедемоняне все еще медлили, и варвары уже пересекли границу Аттики, они были встревожены, и снова, взяв своих детей и жен, и все, что они были способны унести в спешке, они оставили свою родину и во второй раз бежали в поисках убежища на Саламин. (6) И Мардоний был так зол на них, что разорил все поля, сравнял города с землей, и полностью разрушил храмы, которые все еще стояли.

29. Когда Мардоний и его армия возвратились в Фивы, греки собрались на съезд и постановили объединить усилия с афинянами и выдвинуть к Платеям основные силы, чтобы сражаться до конца за свободу, а также дали клятву богам, что, если они победят, то греки объединятся в торжествах в честь Праздника Свободы в этот день [12] и проведут праздничные игры в Платеях. (2) А когда греческие войска были собраны на Истме, и все они согласились, что должны дать клятву о войне, которая сделает прочным согласие между ними и заставит колеблющихся благородно терпеть опасности боя. (3) В присяге говорилось: "Я не буду ценить жизнь дороже свободы, и не покину командиров, будь те живые или мертвые, но я буду хоронить всех союзников, которые пали в бою, и если я одолею варваров в войне, я не буду разрушать никакого из городов, которые участвовали в борьбе, [13] и не буду восстанавливать никакое из святилищ, которые были сожжены или разрушены, но я позволю им быть и оставлю их как напоминание грядущим поколениям о нечестие варваров". (4) После того как они приняли присягу, они двинулись к Беотии через перевал Киферон, и когда они спустились до предгорий около Эритры, они разбили там лагерь. Командование над афинянами был отдано Аритеиду, а верховное командование - Павсанию, который был опекуном [14] сына Леонида.

 

там же, 11.39.1-40.4:

 

39. В Греции афиняне после победы при Платеях привезли своих детей и жен назад в Афины из Трезена и Саламина, и сразу же приступили к работе по укреплению города и обратили свое внимание на все прочие средства, которые могли послужить их безопасности. (2) Но лакедемоняне, увидав, что афиняне приобрели великую славу из‑за событий, в которых был занят их флот, смотрели с подозрением на их растущую мощь и решили помещать афинянам восстановить стены. (3) Поэтому они сразу отправили послов в Афины, которые советовали им в настоящее время не укреплять город, так как это якобы не дает пользы общим интересам греков; ибо, они указывали на то, что если Ксеркс вернется с большими вооруженными силами, нежели раньше, он бы, используя как базы, города, укрепленные стеной, находящиеся рядом с Пелопоннесом, легко бы покорил греков. А когда на их советы не было обращено внимания, послы подошли к людям, которые строили стену, и приказали им немедленно прекратить работу.
(4) В то время как афиняне были в недоумении, что делать, Фемистокл, который пользовался в то время наивысшим почетом среди них, посоветовал им не предпринимать никаких действий, ибо он предупредил, что если они прибегнут к силе, лакедемоняне могут без труда устроить поход против них вместе с пелопоннесцами и не допустить укрепление города. (5) Но Совет он заверил, что он и некоторые другие пойдут послами в Лакедемон рассудить вопрос о стене с лакедемонянами, и он поручил магистратам, когда придут послы от спартанцев в Афины, задержать их, пока он сам не вернется из Лакедемона, и между тем заставить всех жителей работать над укреплением города. Таким образом, объявил он, они добьются своей цели.

40. После того как афиняне приняли план Фемистокла, он и послы отправились в Спарту, а афиняне начали с большим воодушевлением строить стены, не щадя ни домов, ни могил. [26] И все присоединились к работе, как дети, так и женщины, и, одним словом, каждый иностранец и раб, никто из них не показывал какого‑либо отсутствия рвения. (2) А когда работа была быть исполнена с поразительной скоростью как из‑за множества работников, так и из‑за всеобщего энтузиазма, Фемистокла призвали главные магистраты [27], и упрекали за строительства стен, но он отрицал какое‑либо строительство, и призывал судей не верить пустым слухам, но направить в Афины надежных послов, от которых, он заверил их, они бы узнали правду; и в качестве поручительства за них он предложил себя и послов, которые сопровождали его. (3) Лакедемоняне, следуя совету Фемистокла, посадили его и его спутников под стражу и отправили в Афины своих наиболее выдающихся мужей, которые должны были разузнать какие бы то ни было вопросы, их интересующие. Но время прошло, и афиняне уже настолько далеко продвинулись в строительстве, что когда спартанские послы прибыли в Афины и с упреками и угрозами насилия бранили их, афиняне взяли их под стражу, сказав, что они выпустят их только тогда, когда лакедемоняне, в свою очередь освободят послов, которые сопровождали Фемистокла. (4) Таким образом лаконцы были обмануты и вынуждены выпустить афинских послов для того, чтобы получить обратно своих. А Фемистокл, при помощи такой хитроумной стратагемы быстро и без опасности построивший укрепления родному городу, пользовался большим почетом среди своих сограждан.

 

там же, 11.41-43:

 

41. По завершении года архонтом в Афинах стал Адеимантий, а в Риме консулами были избраны Марк Фабий Вибуланий и Луций Валерий Публий. В это время Фемистокл, из‑за своего полководческого искусства и из‑за своей проницательности, был почитаем не только своими согражданами, но и всеми греками. (2) Поэтому, опьяненный своей славой, он прибегал ко многим другим гораздо более честолюбивым начинаниям, которые должны были служить возрастанию главенствующего положения его полиса. Так Пирей, как его называют, не был в то время портом, но афиняне использовали в качестве дока бухту, называемую Фалерис, которая была совсем маленькой, и поэтому Фемистокл задумал создать в Пирее порт, так как для этого требовалось лишь незначительное строительство и была возможность сделать порт лучший и крупнейший в Греции. (3) Он также надеялся, что, когда это улучшение будет добавлено к тому, чем афиняне обладают, город будет в состоянии бороться за гегемонию на море, ибо афиняне имели в то время наибольшее число трирем и посредством непрерывных успехов в морских сражениях, которые вел город, приобрели опыт и известность в военно-морских столкновениях. (4) Кроме того, он рассуждал, что они должны иметь ионийцев на своей стороне, потому что они были родственниками, и что с их помощью афиняне освободят остальных азиатских греков, что затем обернется добрым расположением к афинянам из‑за этого благодеяния, и что все островные греки, будучи очень впечатлены мощью их военно-морских сил, охотно присоединятся к народу, во власти которого как причинить величайший вред, так и даровать большие привилегии. (5) Ибо он видел, что лакедемоняне, хотя и прекрасно оснащенные касательно своих сухопутных сил, были обеспокоены, не имея природных талантов для морской войны.

42. Тогда как Фемистокл размышлял об этих материях, он решил, что не должен всенародно объявлять о своем замысле, зная наверняка, что лакедемоняне постараются остановить его; и тогда он объявил гражданам на Собрании, что он хотел посоветоваться и внести важные вопросы, которые также послужат на пользу города. Но эти вопросы, добавил он, было бы не в интересах общества представлять открыто, но было бы уместно избрать несколько человек, чтобы посвятить в их содержание; и поэтому он попросил народ выбрать двух человек, которые у них пользуются наибольшим доверием и поручить им ознакомиться с данными вопросами. (2) Народ прислушался к его совету, и Собрание выбрало двух мужей, Аристеида и Ксантиппа, выбрав не только из‑за их честности, но и потому, что они видели, что эти люди были в деятельном соперничестве с Фемистоклом в славе и руководстве, и поэтому выступали против него. (3) Эти люди выслушали в частном порядке от Фемистокла его план, а затем заявили Собранию, что Фемистокл раскрыл им нечто весьма важное, идущее на пользу государства, и вполне осуществимое.
(4) Народ восхищался человеком и в то же время питал подозрения к нему, как бы это не имело целью подготовки определенного рода тирании для себя, раз он затевает планы такого масштаба и значения, и они убеждали его открыто объявить свои решения. Но он ответил, что не в интересах государства всенародно раскрывать намерений. (5) После этого народ был еще больше поражен проницательностью и величием духа этого человека, и убеждал его раскрывать свои идеи Совету тайно, уверяя, что, если этот орган решит, что то, что он скажет осуществимо и выгодно, тогда они будут совещаться как довести его план до конца. (6) Поэтому, когда Совет изучил все детали и решил, что сказанное им пойдет на пользу государству и осуществимо, народ без дальнейших затруднений согласился с Советом, и Фемистокл получил право делать все, что он хотел. И каждый человек ушел с собрания в восхищении высокими качествами человека, будучи также в приподнятом настроении от будущих результатов плана.

 

43. Фемистокл, получив власть, продолжил и, пользуясь всякой помощью, находящейся под рукой для своих начинаний, снова задумывал способ обмануть лакедемонян хитростью, потому что он был полностью уверен, что так же, как лакедемоняне мешали строительству стены вокруг города, они будут таким же образом стремиться воспрепятствовать планам афинян в случае строительства порта. (2) Соответственно, он решил направить послов к лакедемонянам, чтобы показать им как это шло на благо общих интересов Греции, чтобы она обладала первоклассным портом в связи с экспедицией, которую можно было бы ожидать со стороны персов. Когда он, таким образом, несколько сгладил побуждение спартанцев вмешаться, он посвятил себя этой работе, и поскольку все сотрудничали с энтузиазмом, она было сделана быстро, и порт был закончен прежде чем кто‑либо этого ожидал. (3) И Фемистокл убедил народ каждый год строить и добавлять двадцать трирем к флоту, которым они уже обладали, а также отменить налог на метеков и ремесленников для того, чтобы толпы народа с выдающимися качествами могли стекаться в город со всех сторон, и чтобы афиняне могли бы легко обеспечить работы большим числом ремесел. Обе этих политики, по его мнению, наиболее полезны в создании военно-морских сил города. Поэтому афиняне были заняты делами, которые мы описали.

 

там же, 11.54.1-59.4:

 

54. Когда Праксигер был архонтом в Афинах, римляне избрали консулами Авла Вергиния Трикоста и Гая Сервилия Структия. В это время элейцы, которые жили во многих малых городах, объединились в одно государство, которое известно как Элида. (2) И лакедемоняне, видя, что Спарта была в униженном состоянии из‑за измены их стратега Павсания, в то время как афиняне имели хорошую репутацию, потому что никто из их граждан не был признан виновным в государственной измене, стремились впутать Афины в подобные позорные обвинения. (3) Поэтому, так как Фемистокл очень почитался афинянами и пользовался наивысшим почетом за свои высокие качества, они обвинили его в измене, утверждая, что он был близким другом Павсания и договорился с ним, что они вместе предадут Грецию Ксерксу. (4) Кроме того, они вели разговоры с врагами Фемистокла, подстрекая их предъявить обвинения против него, и дали им денег; и те объяснили, что, когда Павсаний решил предать греков, он раскрыл план Фемистоклу и убедил его принять участие в замысле, и что Фемистокл не только согласился с просьбой, но и решил, что его долг не обвинять человека, который был его другом. (5) Во всяком случае, обвинение было выдвинуто против Фемистокла, но в то время он не был признан виновным в государственной измене. С этих пор, поначалу, после того как он был оправдан, он стоял высоко во мнении афинян, потому что его сограждане чрезвычайно доверяли ему в связи с его заслугами. Но потом те, кто боялся высокого положения, которым он пользовался, и прочие, которые завидовали его славе, забыли его заслуги перед государством, и сами начали из кожи лезть вон, чтобы ослабить его власть и умалить его безнаказанность.

55. Прежде всего, они изгнали Фемистокла из Афин, используя против него то, что называется остракизмом, учреждение, которое было принято в Афинах после свержения тирании Писистрата и его сыновей, а закон был следующим. [17] (2) Каждый гражданин писал на керамическом черепке (ostracon) имя человека, который, по его мнению обладал величайшей властью, чтобы уничтожить демократию, и человек, который получил наибольшее число черепков был обязан по закону отправиться в изгнание из родной земли сроком на пять лет. [18] (3) Афиняне, как представляется, приняли такой закон не с целью наказания преступлений, но с целью умалить через изгнание безнаказанность людей, которые поднялись слишком высоко. Тогда Фемистокл, будучи подвергнут остракизму в порядке, нами описанном, бежал как изгнанник из родного города в Аргос. (4) Но лакедемоняне, узнав об этом и полагая, что Фортуна дает им благоприятный шанс для нападок на Фемистокла, снова направили послов в Афины. Те обвиняли Фемистокла в соучастии в предательстве Павсания, и утверждали, что суд над ним, поскольку его преступления касаются всей Греции, не должен проводиться в частном порядке только среди афинян, но вернее всего - всегреческим собранием, которое, согласно обычаю, должно было проводиться в это время. [19]
(5) И Фемистокл, видя, что лакедемоняне склонны клеветать и унижать Афинское государство, и что афиняне стремятся очистить себя от обвинений против них, предполагал, что он будет передан Всеобщему собранию. (6) Этот орган, он знал, принимает свои решения, не на основе справедливости, но в угоду лакедемонянам, делая такой вывод не только от других их деяний, но и из того, что это было сделано при присуждении наград за доблесть. [20] Ибо, как например, те, кто распоряжались голосованием, показали такую зависть к афинянам, что, хотя те внесли свой вклад триремами больше, чем все остальные, кто принимал участие в сражении, они представили их ничуть не лучше, чем прочие греки. (7) Итак, это были причины по которым Фемистокл не доверял членам съезда. Более того, из речи в свою защиту, которую Фемистокл произнес в Афинах по поводу прошлого случая, лакедемоняне получил основу для обвинений, которые они потом выдвинули. (8) Ибо то, что защита Фемистокла признала, что Павсаний посылал письма к нему, призывая принять участие в предательстве, и используя это в качестве одного из сильнейших свидетельств в свою пользу, они заключали, что Павсаний не призывал бы его, если бы он не выступал против его первого запроса.

56. Именно по этим причинам, как уже говорилось выше, [21] Фемистокл бежал из Аргоса к Адмету, царю молоссов; и найдя убежище у очага Адмета стал его просителем. Царь сначала принял его любезно, призвал его мужаться, и, в целом, заверил, что обеспечит его безопасность; (2), но когда лакедемоняне отправили некоторых из самых выдающихся спартанцев в качестве послов к Адмету и потребовали выдачи Фемистокла для наказания, клеймя его как предателя и разрушителя всего греческого мира, и, когда они пошли еще дальше и заявили, что, если Адмет не выдаст его, они вместе со всеми греками начнут войну против него, тогда царь, действительно, опасаясь, с одной стороны, угрозы и также жалея просителя и стремясь избежать позора для себя, убедил Фемистокла бежать со всей поспешностью без ведома лакедемонян и дал ему большую сумму золотом, чтобы покрыть расходы при бегстве. (3) И Фемистокл, преследуемый со всех сторон, принял золото и бежал ночью из владений молоссов, царь обеспечил его бегство во всех отношениях, и нашел двух молодых людей, линкестов по происхождению, которые были торговцами и, следовательно, знакомы с дорогами, он совершил свой побег в их сопровождении. (4) Двигаясь только по ночам, он ускользнул от лакедемонян, и благодаря благородству молодых людей и лишениям, что они пережили ради него, он пробрался в Азию. Здесь Фемистокл был личным другом человека по имени Лиситеид (Lysitheides), который пользовался высокой репутацией за свои славу и богатство, и к нему он бежал в поисках убежища.
(5) Случилось так, что Лиситеид был другом царя Ксеркса и когда тот проходил через Малую Азию, снабжал все персидское воинство. [22] Поэтому, поскольку он принадлежал к близким знакомым царя, и также хотел из милосердия спасти Фемистокла, он пообещал содействовать ему во всех отношениях. (6) Но когда Фемистокл попросил, чтобы его привели к Ксерксу, сначала он возражал, объясняя, что Фемистокл будет наказан за свою прошлую деятельность против персов, но позже, однако, когда он понял, что это к лучшему, согласился, и неожиданно и без труда добился для него полной безопасности в Персии. (7) Ибо как было принято у персов, что когда некто вез наложницу царю, он доставлял ее в закрытой повозке, и ни один человек, который встречал это, не мешал и не видел лица пассажира, и это натолкнуло Лиситеида на мысль воспользовался таким средством для проведения своего предприятия. (8) Подготовив повозку, и украсив ее дорогой драпировков, он поместил Фемистокла в нее; и, получив таким средством полную безопасность для него, Лиситеид предстал перед царем, и после того как он беседовал с ним осторожно, и получил обещание от царя, что тот не будет делать Фемистоклу ничего плохого. Тогда Лиситеид представил его царю, который, когда он позволил Фемистоклу говорить и узнал, что тот не сделал царю ничего плохого, простил его.

57. Но когда казалось, что жизнь Фемистокла неожиданно была спасена врагом, он снова впал в еще большую опасность по следующим причинам. Мандана была дочерью Дария [23], который убил магов, и родной сестрой Ксеркса, и пользовалась большим почетом среди персов. (2) Она потеряла своих сыновей во время Саламинской битвы, когда Фемистокл разбил персидский флот, и очень горевала по поводу смерти своих детей, и ее великая скорбь была объектом сочувствия народа. (3) Когда она узнала о присутствии Фемистокла, она пошла во дворец, одевшись в траурные одежды, и со слезами умоляла брата отомстить Фемистоклу. И когда царь не обратил на нее внимания, она поочередно посетила знатных персов со своей просьбой и, вообще говоря, подстрекала народ отомстить Фемистоклу. (4) Когда толпа бросилась к дворцу и с громкими криками потребовала выдачи Фемистокла для наказания, царь ответил, что он соберет присяжных из самых знатных персов и что их решение будет исполнено. (5) Это решение было одобрено всеми, и поскольку значительное время было уделено подготовке к суду, Фемистокл тем временем выучил персидский язык, и воспользовавшись этим в свою защиту, он был оправдан от обвинений. (6) И царь был вне себя от радости, что Фемистокл спасен и почтил его великими дарами, так, например, он дал ему в жены персидскую женщину знатного происхождения и выдающейся красоты и, кроме того, прославленную за ее добродетель, и [она принесла, как и ее приданое] не только множество домашних рабов для обслуживания, но и питейные чаши всякого вида и тому подобных предметов роскоши, чтобы вести жизнь в удовольствии и роскоши. [24] (7) Кроме того, царь подарил ему также три города, которые хорошо подходили для его обеспечения и наслаждений, Магнезия на реке Меандр, в которой было больше зерна, чем любом другом городе Азии, на хлеб, на мясо - Миунт, так как море там изобиловало рыбой, и Лампсак, на территории которого содержались обширные виноградники, - на вино.

58. Фемистокл, будучи в настоящее время избавлен от страхов, которые он испытывал среди греков, человек, который неожиданно, с одной стороны, был изгнан теми, кто получил наибольшую выгоду от преимуществ им дарованных, а с другой, - получил дары от тех, кто пострадал наиболее тяжко от его деяний, и провел свою жизнь в городах нами уже упомянутых, превосходно обеспеченный всеми благими предметами, которые доставляют удовольствие, а после смерти он получил выдающиеся похороны в Магнезии и памятник, который стоит по сей день. (2) Некоторые историки утверждают, что Ксеркс, желая провести второй поход на Грецию, пригласил Фемистокла, чтобы вручить военное командование, и что тот согласился на это и получил от царя гарантии под присягой, что он не будет выступать в поход против греков без Фемистокла. (3) И когда бык был принесена в жертву и произнесены клятвы, Фемистокл, наполнив чашу кровью, выпил и сразу умер. Они добавляют, что Ксеркс затем отказался от этого плана, и что Фемистокл своей умышленной смертью получил лучшую возможную защиту, чем если бы он изображал хорошего гражданина во всех вопросах, затрагивающих интересы Греции.
(4) Мы пришли к смерти одного из величайших греков, о котором было много споров, было ли это так, что он согрешил против родного города и других греков, и поэтому бежал к персам, или же, наоборот, родной город и все греки, получив великие преимущества в свои руки, забыли о благодарности и несправедливо бросили своего благодетеля в предельной опасности. (5) Но если кто‑нибудь, отставив завистью в сторону, будет оценивать внимательно не только природные дарования человека, но и его достижения, он обнаружит, что в обоих случаях Фемистокл занимает первое место среди всех, о ком мы писали. Поэтому можно удивляться тому, что афиняне были готовы избавиться от человека таких дарований.

59. Какой другой человек, в то время как Спарта все еще имела подавляющую мощь, а спартанец Еврибиад осуществлял верховное командование флотом, мог своими одиночными усилия лишить Спарту этой славы? Какого другого человека мы знаем в истории, чтобы одним деянием им совершенным, самому превзойти всех командиров, свой город возвысить над всеми другими греческими полисами, а греков над варварами? В какие времена полководец имел ресурсы скудные, а опасность, с которой сталкивался, очень грозной? (2) Кто, стоя перед объединенной мощью всей Азии, оказался на стороне города, чьи жители были изгнаны из своих домов, [25] и тем не менее одержал победу? Кто в мирное время делами сравнимыми с его сделал свое отечество могучим? Кто, когда гигантская война охватила его государство, принес ему безопасность и одной хитростью с мостом [26] уменьшил сухопутные вооружения противника в два раза, так что они могли быть легко побеждены греками? (3) Следовательно, когда мы изучаем величие его дел и, рассматривая их одно за другим, находим, что такой человек подвергся бесчестию от рук своего города, в то время как благодаря его делам, город чрезвычайно возвысился, у нас есть все основания сделать вывод, что город, который, как считают, занимает первое место среди всех городов в мудрости и честности, по отношению к нему действовал с великой жестокостью.
(4) Теперь по поводу высоких достоинств Фемистокла, даже если мы очень подробно рассмотрели эту тему в данном отступлении, мы считаем, что не прилично оставить его великие способности неупомянутыми.

 

http://simposium.ru/ru/node/1175

 

там же, 11.82.4-5:

 

(4) И все же, хотя сражение Миронида прославило, никто из наших историков не описал ни его ход, ни занимаемое расположение войск. [30] Поэтому Миронид, победив беотийцев в замечательном сражении, приобрел репутацию, соперничая в славе с самыми известными военачальниками своего времени, а именно: Фемистоклом, Мильтиадом, и Кимоном. (5) Миронид после этой победы взял Танагры осадой, разрушил стены, а потом он прошел через всю Беотию, разоряя и уничтожая ее, [31] и поделив добычу среди своих солдат, нагрузил их всех трофеями в изобилии.

 

http://simposium.ru/ru/node/1184

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 04.03 2014

Одна из лучших художественных книг о Фемистокле. Только женщина могла написать так проникновенно... Любовь Воронкова, Герой Саламина:

 

http://lib.ru/HIST/W.../03_salamin.txt

 

или:

 

http://www.e-reading....php?book=84325

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 13.03 2014

Клавдий Элиан, ПЕСТРЫЕ РАССКАЗЫ XII 43:

 

Фемистокл, победитель варварского флота и единственный, кто понимал сокровенный смысл божественных вещаний47, был рожден фракиянкой по имени Абротонон

 

47. Намек на то, что Фемистокл, ратуя во время войны с персами за укрепление флота, в этом смысле толковал все темные и двусмысленные предсказания.

 

http://www.ancientro...ries/kn12-f.htm

 

Клавдий Элиан, ПЕСТРЫЕ РАССКАЗЫ II 12:

 

12. Не знаю, заслуживает ли одобрения то, что я сообщу о Фемистокле, сыне Неокла. Лишенный отцом наследства, он прекратил разгульную жизнь, одумался, бросил гетер и проникся новой страстью — страстью управлять своим городом. Он искал государственных должностей и стремился играть главную роль. И вот, рассказывают, Фемистокл однажды спросил друзей: "Что вы за меня дадите, если мне еще никто не завидует?" Тот же, кто хочет вызывать зависть, стремится, по словам Еврипида, привлекать к себе внимание, а это, согласно тому же Еврипиду, недостойно19.

 

19. Еврипид. Финикиянки, 551.

 

http://www.ancientro...ries/kn02-f.htm

 

Клавдий Элиан, ПЕСТРЫЕ РАССКАЗЫ II 45:

 

28. После победы афинян над персами45 было постановлено ежегодно в течение одного дня устраивать в театре петушиные бои. Я поясню происхождение этого постановления. Ведя своих воинов на врага, Фемистокл заметил схватившихся друг с другом петухов; он не остался равнодушен к этому зрелищу, но заставил свое войско остановиться и сказал: "Смотрите, они сражаются не за родину, не за отчих богов, не за гроба своих предков, принимают муку не ради славы, свободы или блага детей, но единственно ради того, чтобы победить и превзойти мужеством противника". Этими словами Фемистокл воодушевил афинян. Было решено сохранить петушиный бой, воспламенивший дух афинских воинов, дабы и впредь он служил подобным целям.

 

45. Подразумевается Саламинская битва (480 г. до н.э.).

 

http://www.ancientro...ries/kn02-f.htm

 

 

Клавдий Элиан, ПЕСТРЫЕ РАССКАЗЫ III 21:

 

21. Мальчиком, возвращаясь однажды из школы, Фемистокл встретил Писистрата. Воспитатель велел ему немного посторониться, чтобы дать дорогу тирану, а Фемистокл с великой независимостью, прямотой и непринужденностью ответил: «Разве ему нехватает места?» Столь благородный и высокий строй чувств отличал его с детства.

 

http://www.ancientro...ries/kn03-f.htm

 

Клавдий Элиан, ПЕСТРЫЕ РАССКАЗЫ III 47:

 

47. ... Точно также Фемистокла не спасла ни Саламинская победа, ни посольство в Спарту (я имею в виду посольство с целью скрыть укрепление Афин54), и он был принужден бежать не только из Афин, но и вообще покинуть пределы Эллады55...

 

54. После изгнания персов лакедемоняне противодействовали укреплению Афин, и Фемистокл в связи с этим отправился в Спарту, где он до тех пор искусно затягивал переговоры, пока основные работы не были завершены.

55. Вследствие интриг Спарты и недовольства аттической аристократии политикой Фемистокла он был изгнан и заочно приговорен к смерти.

 

http://www.ancientro...ries/kn03-f.htm

 

 

Клавдий Элиан, ПЕСТРЫЕ РАССКАЗЫ, IX 5:

 

5. Фемистокл не дозволил Гиерону, прибывшему со своими конями в Олимпию, участвовать в играх, сказав, что тот, кто не разделил со всеми величайшей опасности3, не должен принимать участие в празднестве. Слова Фемистокла заслужили общее одобрение.

 

3. Во время вторжения Ксеркса в Грецию Гиерон отказался помогать грекам, так как они не выполнили требования предоставить ему в этом случае главное командование.

 

http://www.ancientro...ries/kn09-f.htm

 

Нелепый комментарий: это не Гиерон отказался помочь грекам на тот момент, а тиран Сиракуз Гелон, которого Гиерон сменил только в 378 г. до н. э.

 

Клавдий Элиан, ПЕСТРЫЕ РАССКАЗЫ, IX 18:

 

18. Фемистокл, сын Неокла, сравнивал себя с дубом, говоря, что его защиты ищут во время дождя, чтобы укрыться под кровлей из ветвей, а в погожие дни проходят мимо, обрывая на нем листья и ломая ветви. Так же, по его словам, поступает народ с ним. Ему же принадлежит такое изречение: "Если мне покажут две дороги — одну к преисподней, а другую к ораторской трибуне, я, не раздумывая, изберу первую, прямиком ведущую в аид13".

 

13. Аид — подземное царство.

 

http://www.ancientro...ries/kn09-f.htm

 

Клавдий Элиан, ПЕСТРЫЕ РАССКАЗЫ, X 17:

 

17. Критий рассказывает, что сын Неокла Фемистокл, еще будучи частным человеком, обладал имуществом ценностью в три таланта. Когда же Фемистокл получил кормило государственного управления, затем удалился в изгнание, а имущество его перешло в казну, обнаружилось, что оно составляет более ста талантов. Так же точно Клеон до того, как пришел к власти, не имел ничего, но оставил после себя состояние в пятьдесят талантов.

 

http://www.ancientro...ries/kn10-f.htm

 

Клавдий Элиан, ПЕСТРЫЕ РАССКАЗЫ XIII 40:

 

40. Заметив лежащее на земле золотое персидское ожерелье, Фемистокл остановился и говорит сыну: "Не поднимешь ли ты эту находку, мальчик?" — и показал на ожерелье. — "Ты же не Фемистокл!" Когда Афиняне, оскорбив Фемистокла, снова пожелали вверить ему власть, он сказал: "Не одобряю людей, которые используют один и тот же сосуд как ночной горшок и как ковш для вина".

Однажды он стал возражать лакедемонянину Еврибиаду, а тот угрожающе поднял свой посох. Тогда Фемистокл сказал: "Бей, но выслушай". Ведь он знал, что его предложение послужит на общее благо.

 

http://www.ancientro...ries/kn13-f.htm

 

Клавдий Элиан, ПЕСТРЫЕ РАССКАЗЫ XIII 43 - 44:

 

43. ...

На вопрос, что доставило ему в жизни самое большое наслаждение, Фемистокл ответил: "Видеть, что зрители не сводят с меня глаз, когда я появился на Олимпийском ристалище".

44. Фемистокл и Аристид, сын Лисимаха, имели общих опекунов и поэтому росли и воспитывались под руководством одного учителя. Однако еще в детстве они не ладили друг с другом, и эта вражда осталась у них до глубокой старости.

 

http://www.ancientro...ries/kn13-f.htm

 

Афиней, Пир мудрецов, извлечения из 1 книги, 53-54 (29-30):

 

Фений Эресийский пишет [FHG.II.301], что мендейцы кропят виноградные грозди слабительным; это придает вину мягкость.
54. [О том,] что Фемистоклу были даны от персидского царя[248] Лампсак - на вино, Магнесия - на хлеб, Миунт - на закуску, Перкота и Палескепсис - на постель и одежду. Ему было приказано, как и Демарату, (30) хопить в варварском наряде: в добавление к уже подаренному царь дал ему еще Гамбреон, поставив при этом условие никогда более не надевать эллинскую одежду.

 

[248] ...Фемистоклу... от персидского царя... — Речь идет о событиях 460 г. до н.э.: Фемистокл, изгнанный из Афин, был вынужден в конце концов бежать из Греции. Он воспользовался покровительством персидского царя (то ли самого Ксеркса, то ли его сына — тут источники разноречивы). Вот как описаны эти события у Фукидида: «Царь дал Фемистоклу Магнесию на хлеб, и она приносила ему ежегодного дохода 50 талантов, Лампсак на вино (местность эта считалась в то время богатейшею своими виноградниками), а Миунт на приправу» (1.138; пер. Ф. Мищенко). Ср. у Плутарха: «По свидетельству большинства историков, ему были даны три города — на хлеб, на вино и на приправу, а именно: Магнесия, Лампсак и Миунт. Кизикиец Неанф и Фаний добавляют сюда еще два города: Перкоту и Палескепсис — на постель и одежду» («Фемистокл». 29). Персидские (и египетские) цари дарили города членам царской семьи и фаворитам «на булавки» — таков был их обычай. Ср. ниже, примеч. 291.
Лампсак — город на севере Троады, основанный фокейцами; стратегически значимая точка. Сообщения Фукидида и Плутарха о Лампсаке подтверждаются эпиграфическими данными конца Ш в. до н.э.
Магнесия — в данном случае речь идет не о фессалийской Магнесии, а о городе в Ионии — «том, что на [реке] Меандр», как называет его Диодор Сицилийский (XI.57); ср.: Птолемей.V.2.15; Плиний.V.114. О том, что Фемистокл правил Магнесией, см. у Афинея книгу XII, 533е.
Миунт — город в Карий.
Пер кота, Палескепсис — города на азиатском берегу Геллеспонта.
Демарат — царь Спарты (конец VI в. до н.э.). Был свергнут с престола, бежал в Персию и сопровождал Ксеркса в его походе на Грецию. См.: Геродот.VI.64.
...было приказано... ходить в варварском наряде... — О таком приказе ни Фукидид, ни Плутарх не сообщают, однако в Плутарховом тексте есть указание на то, что по крайней мере Демарат носил персидскую одежду, — это следует из просьбы Демарата разрешить ему носить тиару (головной убор персов) так, как ее носят цари, а не все прочие персы (см.: Плутарх. «Фемистокл». 29).
Гамбреон — город в Мисии (М. Азия) к юго-западу от Пергама, у истоков Каркаса, притока Каика.

 

http://simposium.ru/ru/node/869

 

Афиней, Пир мудрецов, извлечения из 2 книги, 31 (48с-49):

 

31. Как пишет Гераклид [FHG.II.97], должности так называемых "постельничих" первыми ввели персы; они должны были следить за мягкостью и нарядностью постелей. Поэтому-то, высоко ценя Тимагора (или, как пишет перипатетик Фений [FHG.II.296], критского гортинца Энтима), который, [d] подражая Фемистоклу,[113] отправился вслед за ним к царю, Артаксеркс даровал ему шатер редкой красоты и величины в придачу с ложем на серебряных ножках, а вместе с драгоценными коврами послал также и простыни (υ̉ποστρώματα), говоря, что эллины не умеют застилать постели. Полностью завладев душой царя, критянин получал приглашения на его семейные [e] трапезы - честь, которой ни до, ни после не удостаивался ни один эллин. Эта привилегия тщательно оберегалась его потомками. Ее не удостоился даже афинянин Тимагор, преклонивший перед царем колена и осыпанный величайшими благодеяниями, - ему одному посылали блюда с царского стола. Лаконцу Анталкиду Артаксеркс, сняв с себя, послал напитанный благовониями венок, но Энтиму он оказывал подобную честь многократно и приглашал его на семейные обеды. Персы это едва терпели, ибо молва распространилась в народе и как раз тогда готовился новый поход на Элладу. [Артаксеркс] послал ему и ложе на серебряных ножках, и покрывало, и [f] купольный шатер из цветных тканей, и серебряное кресло, и позолоченный зонтик, и двадцать золотых, усыпанных драгоценными камнями фиалов, и сотню больших серебряных, и серебряные кратеры, и сотню молоденьких девочек, столько же мальчиков, шесть тысяч золотых монет, не говоря уже (49) о посылаемом для удовлетворения каждодневных надобностей.

 

[113] ...подражая Фемистоклу... — Возможно, ирония: Фемистокл был вынужден обратится к персидскому царю Артаксерксу после того, как его изгнали из Афин, а потом заочно присудили к смертной казни. Артаксеркс был сыном царя Ксеркса, чей флот Фемистокл разбил у Саламина. От Артаксеркса Фемистокл получил в управление три города в Малой Азии.

 

http://simposium.ru/ru/node/870

 

Афиней, Пир мудрецов 3.94(121d-122а):

 

[О прохладительных напитках]

94. После этих слов, Кинульк попросил выпить декокта,[124] - ему, мол, нужно оросить пресной влагой круто просоленные речи. Рассердившись на него, Ульпиан хлопнул по своей подушке и воскликнул: [f] "Долго ли вы будете изъясняться варваризмами? Или уйти мне прочь, покинув пир? Я не в силах переносить вашу болтовню!"
"Драгоценный мой! - отвечал ему Кинульк, - раз уж я сейчас нахожусь в царственном Риме, то и пользуюсь словом, привычным в местном наречии. Ведь и у древних поэтов и прозаиков, писавших на чистейшем эллинском языке, можно обнаружить персидские слова, ставшие уже (122) привычными: парасанги [мера длины], астанды [гонцы], ангары [царская почта] и схены в мужском или женском роде - это путевая мера длины, которой многие пользуются и в наше время. Известны мне у многих аттиков и слова, заимствованные от македонян при общении с ними. Лучше было бы мне

Напиться бычьей кровушки,
Ведь гибель Фемистокла предпочтительней[125]

встречи с тобой.

 

[124] ...попросил выпить декокта... — Латинское слово (aqua) decocta — кипяченая вода, охлажденная снегом.

[125] ...гибель Фемистокла предпочтительней... — Кинульк пользуется цитатой из «Всадников» Аристофана, в которой упоминается легендарная смерть Фемистокла, вынужденного после своей блистательной победы над персами при Саламине бежать из Афин к бывшим врагам, где он через некоторое время, несмотря на роскошную жизнь, покончил с собой, принеся быка в жертву Артемиде и выпив залпом кровь, наполнившую жертвенную чашу. Бычья кровь считалась ядом; так, ставшая причиной Троянской войны Елена во фрагменте одноименной трагедии Софокла (178) говорит, что ей лучше всего было бы выпить бычьей крови и не слышать столько дурной молвы.

 

http://simposium.ru/ru/node/871

 

Афиней, Пир мудрецов 11.114-115(506а-507а):

 

[Злонравие Платона]

 

114. Что Платон вообще ко всем относился с неприязнью, видно также из диалога "Ион" [534, 541D], где он сначала порочит поэтов, а потом народных любимцев Фаносфена Андросского, Аполлодора Кизикийского, Гераклида Клазоменского. В "Меноне" он поносит даже [b] величайших афинян Аристида и Фемистокла [93, 94 и выше 505а], зато превозносит Менона, предавшего эллинов. В "Эвтидеме" он не только унижает Эвтидема и брата его Дионисодора, обзывая их недоучками[214] и крикунами, но еще и попрекает их бегством из родного Хиоса [271С], после которого они поселились в Фуриях. И в диалоге "О мужестве" он уверяет, будто Мелесий, сын соперничавшего с Периклом Фукидида, и Лисимах, сын Аристида Справедливого, оба недостойны своих отцов ["Лахет" 179 В-С].
[с] А что он наговорил в "Пире" об Алкивиаде, непристойно сказать при свете дня, - равно как и в первом диалоге об Алкивиаде ["Пир" 212С и т.д.; "Алкивиад I" 103А и т.д.] (второй же диалог, говорят некоторые, принадлежит Ксенофонту, а "Алкиона", по мнению Никия Никейского, - академику Леонту). Так что о сказанном против Алкивиада умолчу [ср. выше V, 182а]; замечу лишь, что афинский народ он называет судьей безрассудным (ει̉και̃ος) и опрометчивым (πρόκωπος),[215] восхваляет же лакедемонян, а вместе с ними персов, общих врагов всем эллинам. Клиния, брата Алкивиада, он обзывает сумасбродом [d] ["Алкивиад I" 118Е], сыновей его глупцами,[216] Мидия любителем перепелиных боев ["Алкивиад I" 120А],[217] а об афинском народе говорит, что "с виду он красив, но смотреть на него надо, когда он раздет" [Ibid. 132 А]: и тогда, мол, станет виден лживый блеск его величия.[218]
115. В диалоге "Кимон"[219] он не жалеет обвинений ни для Фемистокла, ни для Алкивиада, ни для Миронида, ни даже для самого Кимона. Диалог "Критон" обижает нападками самого Критона ["Критон" 45А-В], "Государство" - Софокла ["Государство" 329В ?], а диалог "Горгий" - [е] не только заглавного героя, но и македонского царя Архелая, о котором говорится, будто он не только низкого происхождения, но еще и убийца своего хозяина ["Горгий" 471].[220] И это Платон, который, по словам Спевсиппа, был близким другом Филиппу и даже помог ему стать царем. Вот что сообщает об этом Каристий Пергамский в "Исторических записках" [FHG.IV.356]: "Узнав, что Филипп бранит Платона, Спевсипп написал в письме приблизительно следующее: "Как будто не известно всем и каждому, что к царской власти Филипп пришел с помощью [f] Платона! Дело в том, что Платон послал к Пердикке[221] Эвфрея Орейского,[222] который убедил царя дать Филиппу в управление область, где Филипп и накапливал свои силы, так что после смерти Пердикки был готов к захвату власти". Впрочем, правда ли это, одному богу известно. А вот славный диалог "Протагор" не только бесчестит многих поэтов и мудрецов, но и житье Каллия показывает так театрально, что куда там "Льстецам" Эвполида. В "Менексене" осмеивается не только Гиппий Элейский, но и Антифонт Рамнунтский и музыкант Лампр ["Менексен" 236А].[223] (507) Но мне и дня не хватит перечислять всех, кто потерпел обиду от нашего философа. Впрочем, не похвалю я и Антисфена, который тоже нападал на многих и в свою очередь не пощадил Платона, похабно обозвав его Сатоном, и так озаглавив свой диалог.[224]

 

[214] ...обзывая их недоучками... — Платон иронически называет их «велемудрыми» (πάσσοφον).

[215] ...безрассудным опрометчивым... — Эти эпитеты (заимствованные, возможно из Гегесандра Дельфийского) не встречаются у Платона.

[216] ...обзывает... сыновей глупцами... — Глупцами Платон называет сыновей Перикла, а не Алкивиада (ibid.).

[217] ...любителем перепелиных боев... — То есть заядлым игроком в так называемую «ортигокопию», аналогичную петушиным боям.

[218] ...лживый блеск его.величия. — Платон никогда не писал ничего подобного. Возможно, автором является Гегесандр или Геродик.

[219] ...«Кимон»... — Не существует и, по-видимому, никогда не существовало диалога с таким заглавием. Считается, что здесь подразумевается диалог «Горгий» (особенно 503С, 515D).

[220] ...убийца своего хозяина. — Архелай был сыном Пердикки II и рабыни его дяди Алкета, который был ее и, следовательно, также его господином.

[221] ...послал к Пердикке... — Пердикка III, брат Филиппа; царствовал в 364-359 гг. до н.э.

[222] ...Эвфрея Орейского... — См. письма Платона (5) и ниже (508d). Эвфрей погиб мученической смертью. Демосфен (IX.59-62) и Диодор Сицилийский (XVI.2) в рассказах о восшествии Филиппа на престол не упоминают Эвфрея.

[223] ...музыкант Лампр. — Гиппий не упоминается в этом диалоге.

[224] ...так озаглавив свой диалог. — См. 220d. Слово Σάθον намекает на membrum virile.

 

http://simposium.ru/ru/node/879

 

Афиней, Пир мудрецов 12.45(533d-е):

 

45. ... Фемистокл, при котором афиняне еще не пьянствовали и не водились с гетерами, однажды напоказ запряг четырех девок в колесницу и так проехал утром в толпе народа через Керамик.[50] Однако из рассказа Идоменея [FHG.II. 491] об этом случае неясно - то ли он запряг их, как лошадей, то ли взял к себе в колесницу. И Поссид пишет в третьей книге [е] "О Магнесии" [FHG.IV.483], что когда Фемистокл получил в Магнесии венценосную власть,[51] то принес жертвы Афине, учредив ей праздник Панафиней, и принес жертвы Дионису Многокувшинному, учредив ему праздник Кувшинов.[52] Впрочем, Клеарх пишет в первой книге "О дружбе" [FHG.II.313], что, построив себе красивую столовую с тремя ложами, он сказал, что хотелось бы ему иметь столько друзей.[53]

 

[50] ...через Керамик. — Ср. 576с. Керамик, северо-западный квартал Афин, включал в себя и рыночную площадь.

[51] ...получил... венценосную власть... — от персидского царя.

[52] ...праздник Кувшинов. — В подражание второму дню афинского праздника Анфестерий.

[53] ...столько друзей. — Три ложа вмещали шестерых гостей.

 

там же, 12.49(535е):

 

Подражал Алкивиад и персидским обычаям, как Павсаний, и для разговоров с Фарнабазом одевался в персидские одежды и учил персидский язык, как Фемистокл.

 

там же, 12.78(553е):

 

Что при Фемистокле[139] [афиняне] уже вели изнеженную жизнь, показывает Телеклид в "Пританах".[140] Но Кратин в "Хиронах" свидетельствует, что роскоши не чуждались и в более давние времена [Kock.I.86]:

С нежной мятой на сонме сидели они,
белой лилией, розой за ухом;
За покупками с яблоком каждый ходил
и стоял, опираясь на посох.

 

[139] ...при Фемистокле... — после взятия трофеев в персидских войнах во второй четверти пятого века.

[140] ...в «Притонах». — Kock.I.215. Цитата утеряна.

 

http://simposium.ru/ru/node/880

 

Афиней, Пир мудрецов 13.37(576b-d):

 

37. А разве Фемистокл, по словам Идоменея, не въехал в Афины при [с] всем народе на колеснице, запряженной гетерами? Имена их были: Ламия, Скиона, Сатира и Нанния. А сам Фемистокл разве не был сыном гетеры по имени Абротонон? Так говорит Амфикрат в книге "О знаменитых людях":

Абротонон из фракийской земли; уверяет преданье -
Славный герой Фемистокл ею для греков рожден.

Впрочем Неанф Кизикийский в третьей и четвертой книгах "Эллинекой [d] истории" говорит, что он был сыном Эвтерпы.

 

там же, 13.56(589d-e):

 

Перикл был на редкость падок на любовные наслаждения: он ведь был в любовной связи даже с женою [е] своего сына, как повествует Стесимброт Фасосский, его современник и очевидец, в книге "О Фемистокле, Фукидиде и Перикле" [FHG.II.56].

 

http://simposium.ru/ru/node/881

Ответить

Фотография Стефан Стефан 11.08 2016

ФЕМИСТОКЛ (525–459 до н.э.). Афинский политический деятель и полководец, активный участник Греко-персидских войн. Происходил из боковой ветви аристократического рода Ликомидов. Начав политическую деятельность в 490-х гг. до н.э., выступил в качестве лидера демократической группировки, враждебно настроенной по отношению к Персии и Спарте. В 493 до н.э. был архонтом-эпонимом; приступил к строительству новой афинской военной гавани в Пирее. В том же году по инициативе Фемистокла на афинской театральной сцене была поставлена антиперсидская трагедия Фриниха «Взятие Милета». В течение 480-х гг. до н.э. Фемистоклу, завоевавшему доверие афинского демоса, удалось добиться изгнания из Афин путем остракизма своих основных политических противников (в т.ч. Аристида) и стать на некоторое время единоличным лидером афинского полиса. В 482 до н.э., воспользовавшись открытием нового месторождения серебра в Лаврийских рудниках, выступил инициатором постройки Афинами крупнейшего в Греции военного флота (180 триер). В 480 до н.э., занимая должность стратега, руководил вооруженными силами Афин при отражении похода Ксеркса на Грецию. Командовал афинским контингентом в морском сражении при Артемисии. По настоянию и под руководством Фемистокла была осуществлена эвакуация населения из Афин, подвергшихся угрозе захвата, афинский флот и войско перебазировано на о. Саламин, досрочно возвращены на родину политики, изгнанные остракизмом. В сентябре 480 до н.э., приложив все усилия, добился генерального морского сражения в проливе между Аттикой и Саламином. Саламинская битва, в ходе которой фактическое командование объединенным греческим флотом находилось в руках Фемистокла, закончилось полным поражением персов и стало переломным пунктом Греко-персидских войн. В том же году Фемистокл предпринял экспедицию на ряд островов в Эгейском море, занимавших сторону Персии. В 479 до н.э. выступил инициатором форсированного восстановления афинских городских укреплений, разрушенных персами; тогда же был завершен строительством и окружен стенами порт в Пирее. Эти акции вызвали возрастание напряженности в отношениях между Афинами и Спартой и стали одним из поводов к выходу Спарты из участия в Греко-персидских войнах. Фемистокл проводил антиспартанскую политику также в Дельфийской амфиктионии.

 

В течение 470-х гг. до н.э. влияние Фемистокла снизилось. Сложилась выступившая против него сильная аристократическая оппозиция во главе с Кимоном, опиравшаяся на Ареопаг, кроме того, к нему была крайне нерасположена Спарта. В 470 до н.э. Фемистокл подвергся остракизму, проводил годы изгнания в Аргосе. В 467 до н.э. по инициативе Спарты, обвинившей Фемистокла в преступных связях с осужденным за измену спартанским полководцем Павсанием, в Афинах {693} состоялся заочный суд над Фемистоклом; он был признан виновным в персидской измене, приговорен к смертной казни с конфискацией имущества и объявлен к розыску и поимке. Скрываясь от преследователей, Фемистокл бежал в Эпир, оттуда в Ионию и наконец прибыл ко двору персидского царя Артаксеркса I, где был милостиво принят и дал царю консультации по греческим делам. Получил в управление от персов греческие полисы в Малой Азии: Магнесию-на-Меандре, Лампсак и Миунт; правил этими городами в качестве вассального тирана. В 459 до н.э., в связи с афинской экспедицией в Египет, персы намеревались использовать Фемистокла в своей борьбе против греков; не желая воевать против своих прежних сограждан, Фемистокл покончил самоубийством. По сообщению некоторых античных авторов, он был тайно похоронен друзьями в Аттике.

 

Отношение к Фемистоклу последующей античной традиции двойственно. С одной стороны, его почитали как «спасителя Эллады» от порабощения персами, с другой – указывали на негативные черты его личности и деятельности: заискивание перед демосом (Фемистокл снискал репутацию одного из первых демагогов), полную политическую беспринципность и корыстолюбие. Объективно деятельность Фемистокла явилась одним из этапов на пути становления классической афинской демократии. В частности, демократизации государственного устройства способствовала его морская реформа: беднейшие слои гражданского коллектива, служившие в основном в качестве гребцов во флоте, стали играть значительно большую, чем прежде, роль в политической жизни. {694}

 

Суриков И.Е. Фемистокл // История и культура Древней Греции: Энциклопедический словарь / Под общ. ред. И.Е. Сурикова. М., 2009. С. 693–694.

Ответить