←  История религий, мифология

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Первый Вселенский Собор в Никее

Фотография andy4675 andy4675 30.03 2014

Патриарх Фотий, Мириобиблос 15:

 

15. [Gelasius of Cyzicus, Acts of the First Council - Nicaea]

Read the Acts of the first council1 in three volumes. It bears the name of Gelasius,2 but is rather a history than an Acts. The author's style is poor and mean, but he gives a detailed account of the proceedings of the council
.

1 Of Nicaea (325).
2 Of Cyzicus, flourished about 475. Nothing more is known of him than what he states in the work itself, which is still extant.

 

http://www.tertullia...liotheca.htm#15

 

там же, 88:

 

88. [Gelasius of Cyzicus, Proceedings of the Synod of Nicaea]

Read an account of the Proceedings of the Synod of Nicaea,1 in the form of a history, in three volumes. The author states that Hosius,2 bishop of Cordova, and Viton and Vincent, two Roman priests, were present as legates on the part of Silvester, pope of Rome,3 together with Eustathius,4 patriarch of Antioch, while Alexander the priest represented Metrophanes of Constantinople; Silvester, who was more than a hundred years old, in consequence of his great age was unable to be present. Alexander, bishop of Alexandria,5 also attended, together with Athanasius, who afterwards succeeded him in the episcopate, Macarius,6 bishop of Jerusalem, and a number of other bishops and priests. The synod was summoned in the sixteenth year of the reign of Constantine, and its proceedings lasted six years, until he had reigned twenty-one years and six months.

The author relates that Arius was condemned and anathematized, but again endeavoured to obtain admission to the Church, in which he was supported by Eusebius,7 bishop of Nicomedia, and Eutocius the Arian, an ordained priest, whom the emperor's sister Constantia commended to her brother on her deathbed. Although these endeavoured to bring back Arius to the Church, divine justice did not permit its enemy to insult its temple and its shrine. He was condemned to die in the latrines on the very day when he and his supporters had resolved to profane the Church of God and His holy rites. by his entrance. His death took place in a public place, the latrines being near the forum. The author states that Constantine the Great rejoiced that the incorruptible judge God had solved the question by his sentence, and wrote a number of letters, recording his opinion of the justice of the end that had overtaken Arius. In this the author's account agrees with those of Athanasius the Great, Theodoret, and many others. Some, however, think that Arius came by his disgraceful end, not in the reign of Constantine, but in that of his son Constantius.

Such is the contents of this book. In another copy, containing the same account, the title gives the name of the author as Gelasius, bishop of Caesarea8 in Palestine. The style is mean and common. Who this Gelasius was, I have been unable to discover for certain, since up to the present I have met with three bishops of Caesarea named Gelasius, and have at least read the works of two. One of these works is a polemic Against the Anomoeans,9 the two others, one of which we have just referred to, deal with ecclesiastical matters. The title, where we have found it, is Three Books of Ecclesiastical History by Gelasius, Bishop of Caesarea in Palestine.

The work begins as follows : The proceedings of the holy, great, and universal synod of bishops, assembled, so to speak, from all the provinces of the Roman empire and Persia, and so on. It ends with the death of Constantine the Great, at the time when he received remission of sins by divine baptism, whereby the stains of guilt such as all men contract in life were washed off. The author says that he was baptized and initiated into the holy mysteries by an orthodox priest, not, as some state, by a heretic. His baptism was delayed, because he had earnestly desired to be baptized in the waters of Jordan. The writer states that he lived in the time of Basiliscus,10 who seized the throne after Zeno had been driven out, and that he found and read the account of the proceedings of the council written on an old parchment, while living in his father's house. From his recollections of this, and with the aid of other writings which supplied him with useful information, he compiled his history. He also mentions and cites some passages from a certain Gelasius, whom he also calls Rufinus. He says that he was a native of Cyzicus, and that his father was a priest in the same place. So says the author of this work, and such is its contents
.

1 By Gelasius of Cyzicus, who probably flourished in the second half of the fifth century. The work, which is still extant, is considered valueless as an historical authority.
2 Appointed about 300, died about 358. He was sent by Constantine in 324 to Alexandria, on a mission to reconcile Arius and Alexander, bishop of Alexandria. He was Constantine's adviser on theological matters, and is supposed to have taken an important part in drawing up the symbol of faith at the synod.
3 314-335.
4 Born at Side in Pamphylia and died at Philippi in Macedonia (337), formerly bishop of Beroea. He was exiled in consequence of a false charge brought against him by the Arians, of whom he was a bitter opponent.
5 Patriarch of Alexandria (312-326). He excommunicated the Arians and caused their doctrines to be condemned af the synod.
6 Bishop from about 311 to between 331 and 335. Helena, the mother of Constantine the Great, visited Jerusalem during his episcopate (325).
7 Successively bishop of Berytus, Nicomedia, and Constantinople. Exiled by Constantine, he was recalled through the influence of the Arians, and became the bitter enemy of Athanasius, whose banishment he procured, he became bishop of Constantinople in 341, his advancement being due to the patronage of Constantia, the emperor's sister. He drew up nearly all the Arian formulae.
8 The question of the Gelasii is very obscure (see also Cod. 102).
9 Those who taught that the Son was "dissimilar" and of different substance from the Father. The leaders of the sect were Aetius and Eunomius.
10 Emperor 475-477.

 

http://www.tertullia...liotheca.htm#88

 

Ответить

Фотография RedFox RedFox 30.03 2014

Правила Вселенских Соборов на доступном языке качай отсюда: http://stavroskrest....odim_milosh.pdf

Вполне трогательное чтение на сон грядущий :)

Ответить

Фотография Шторм Шторм 29.06 2014

Вполне трогательное чтение на сон грядущий :)

 

И не говорите. 1 правило 1 Вселенского собора:

 

Правило 1.
Если у кого в болезни врачами отъяты члены, или кто варварами оскоплен: таковой да пребывает в клире. Если же, будучи здрав, сам себя оскопил: такового, хотя бы и был причислен к клиру, надлежит исключить, и отныне никого из таковых не должно производить. Но как явно то, что сие изречено о действующих с намерением, и дерзающих оскоплять самих себя, так напротив, если которые оскоплены от варваров, или от господ, впрочем же обрящутся достойны: таковых правило допускает в клир

 

 

 

В то время как Иисус одобряет оскопление:

 

Мф 19:12
ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да вместит.


Сообщение отредактировал Шторм: 29.06.2014 - 14:59 PM
Ответить

Фотография Стефан Стефан 14.07 2016

ВСЕЛЕНСКИЙ I СОБОР [I Никейский].

Источники

 

От Собора сохранились лишь немногочисленные документы, частично в переводах и парафразах: Символ, правила, неполные списки отцов Собора, послание Собора Александрийской Церкви, 3 послания и закон имп. равноап. Константина I Великого (CPG, N 8511–8527). Изложение деяний Собора в «Синтагме» (476) Геласия, еп. Кизического, не может считаться достоверным, хотя его подлинность защищалась (Gelasius. Kirchengeschichte / Hrsg. G. Loeschcke, M. Heinemann. Lpz., 1918. (GCS; 28)). Текст Геласия отражает обстановку христологических споров и терминологически явно анахроничен. Даже пасхалическое постановление Собора не сохранилось в букв. виде (Болотов. Лекции. Т. 4. С. 26). Записей соборных заседаний, вероятно, не велось, иначе они цитировались бы в обширнейшей послесоборной полемике. Сведения о Соборе и его документы находятся в трудах его современников – Евсевия, еп. Кесарии Палестинской, свт. Афанасия I Великого и историков позднейшего времени – Руфина Аквилейского, Сократа Схоластика, Созомена, блж. Феодорита, еп. Кирского.

 

Историческая ситуация

 

Первоначальные успехи арианства объясняются не только выдающимися способностями Ария, но и его положением пресвитера: в мегаполисе Александрии были церкви в каждом районе и пресвитеры этих церквей обладали большой самостоятельностью. Как ученик сщмч. Лукиана Антиохийского, Арий поддерживал связи со своими товарищами – «солукианистами», одним из к-рых был Евсевий, еп. Никомидийский, не только епископ города, служившего имп. резиденцией, но и родственник имп. Лициния и свойственник имп. св. Константина. Когда ок. 318 г. в Александрии возник спор об учении Ария и появились партии его сторонников и противников, свт. Александр, еп. Александрийский, поначалу занял позицию нейтрального арбитра (Sozom. Hist. eccl. I 15). Но когда свт. Александр в ходе дискуссий предложил формулу «в Троице Единица», Арий обвинил его в савеллианстве (см. ст. Савеллий). Убедившись в еретических воззрениях Ария, свт. Александр созвал в 320/1 г. Собор ок. 100 епископов Египта, Ливии и Пентаполя, к-рый анафематствовал Ария и неск. его сторонников. Этот Собор, осуждая ересь Ария, утверждавшего, что Сын – творение, предложил формулу: Сын «подобен сущности Отца» (Socr. Schol. Hist. eccl. I 6). Арий не смирился и расширил распространение своего учения. Сторонники Ария действовали или прямо его защищая, или предлагая пути «примирения». О больших масштабах церковной смуты свидетельствует послание свт. Александра Александрийского Александру, еп. Фессалоникийскому (ap. Theodoret. Hist. eccl. I 4). Имп. св. Константин, к-рый к кон. 324 г. установил свою власть над всей Римской империей, был глубоко разочарован церковной борьбой на Востоке. В послании свт. Александру и Арию (ap. Euseb. Vita Const. II 64–72) император предложил свое посредничество. Послание доставил в Александрию главный в то время церковный советник имп. св. Константина свт. Осий, еп. Кордубский, преимуществом к-рого было то, что этот зап. иерарх не имел личных пристрастий к людям, партиям и богословским школам Востока.

 

Имп. св. Константин, еще находясь на Западе, принимал участие в соборной деятельности Церкви. По просьбе донатистов (см. ст. Донатизм) он созвал Римский Собор 313 г., осудивший их, а затем, по апелляции донатистов, – Арелатский Собор 314 г. Этот Собор вновь осудил их. Он явился ближайшим прообразом I Вселенского Собора, собрав епископов всего Запада. Неизвестно, кому принадлежала идея Вселенского Собора, но имп. св. Константин с самого начала взял инициативу в свои руки. Собор был созван императором, и все последующие Вселенские и мн. поместные Соборы также созывались императорами. Католич. историография долго пыталась доказать то или иное участие в созыве Собора свт. Сильвестра, еп. Римского, но нет никаких указаний на консультации имп. св. Константина с епископом Рима перед созывом Собора. Местом созыва поначалу предполагалась Анкира в Галатии, но потом была выбрана Никея Вифинская – город, располагавшийся недалеко от имп. резиденции. В городе находился имп. дворец, к-рый предоставили для заседаний Собора и размещения его участников. Имп. послание с приглашением на Собор было отправлено в кон. 324 – нач. 325 г.

 

Состав Собора

 

Епископских кафедр было ок. 1000 на Востоке и ок. 800 на Западе (в основном в лат. Африке) (Болотов. Лекции. Т. 4. С. 24). Представительство их на Соборе было далеко не полным и весьма непропорциональным. Запад был представлен минимально: по одному епископу из Испании (свт. Осий Кордубский), Галлии, Африки, Калабрии (Юж. Италия). Престарелый еп. Римский свт. Сильвестр прислал представителями 2 пресвитеров. Было по одному епископу из сопредельных империи вост. стран – Готии и Персии. Епископ крупнейшего города Персии, Селевкии-Ктесифона, прислал как представителей неск. пресвитеров. Но большинство отцов Собора было из вост. части империи – Египта, Сирии, Палестины, М. Азии, Балкан. Источники называют различную численность участников Собора: ок. 250 (Euseb. Vita Const. III 8), ок. 270 (свт. Евстафий Антиохийский – ap. Theodoret. Hist. eccl. I 8), более 300 (имп. св. Константин – ap. Socr. Schol. Hist. eccl. I 9), более 320 (Sozom. Hist. eccl. I 17). Вошедшее в традицию точное число участников – 318 первым назвал свт. Иларий, еп. Пиктавийский (Hilar. Pict. De synod. 86), и вскоре свт. Василий Великий (Basil. Magn. Ep. 51. 2). Свт. Афанасий Великий неск. раз упоминал о 300 участниках, но в 369 г. назвал число 318 (Athanas. Alex. Ep. ad Afros // PG. 26. Col. 1032). Этому числу сразу приписали символическое значение: таково число воинов – рабов Авраама (Быт 14. 14) и, еще важнее, греч. цифры Т I Н (318) изображают Крест и 2 первые буквы имени Иисус. Т. о., на Соборе присутствовало более 6-й части вселенского епископата. Гонения, особенно на Востоке, закончились совсем недавно, и среди отцов Собора было много исповедников. Но, по замечанию В. В. Болотова, они могли оказаться «слишком ненадежными, слабыми» защитниками веры в богословских спорах (Лекции. Т. 4. С. 27). Исход зависел от того, за кем пойдет большинство. Притом что епископов, сочувствующих Арию, было немного, положение было тревожным. Весь Восток уже был погружен в спор, распространенный предсоборной перепиской епископских кафедр.

 

Ход Собора

 

Епископы должны были съехаться в Никею к 20 мая 325 г., 14 июня император официально открыл заседания Собора, а 25 авг. Собор был объявлен закрытым. Последнее собрание отцов совпало с началом празднования 20-го года царствования имп. св. Константина. Собравшись в Никее и ожидая открытия Собора, епископы проводили неофиц. дискуссии, в к-рых могли участвовать клирики и миряне. Вопрос о председательстве на Соборе не очень занимал современников и ближайших историков, к-рые не дали на этот счет никаких конкретных сведений, но он имеет принципиальное значение для католич. историографии, к-рая, в духе позднейшей доктрины папизма, хотела доказать, что Собором руководил папа через своих представителей. Почетным председателем на Соборе, однако, был император, деятельно участвовавший в заседаниях (он тогда не был ни крещеным, ни даже оглашенным и принадлежал к разряду «слушающих»). Это не противоречит тому, что кто-то из отцов первенствовал на Соборе. Евсевий неопределенно говорит о «председателях» (προέδροις – Euseb. Vita Const. III 13), а также о «первенствующих» каждой из двух «партий» (πρωτεύων τοῦ τάγματος – Ibid. III 11). Возможно, председательствовал свт. Осий, однако, безусловно, не как представитель епископа Рима, каковым он не был, но как главный в то время церковный советник имп. св. Константина. Именно свт. Осий значится в списках отцов Собора на 1-м месте. На 2-м месте стоят посланцы епископа Рима, но они не играли на Соборе заметной роли. Высказывались предположения о председательстве свт. Евстафия Антиохийского, Евсевия Кесарийского.

 

Офиц. заседания происходили в самой большой зале имп. дворца. При их открытии все собравшиеся безмолвно ждали имп. св. Константина. Вошли немногие придворные, затем возвестили о приходе императора, и все встали. Выйдя на середину, имп. св. Константин сел в поданное ему золотое кресло; затем сели и остальные. Один из епископов приветствовал императора краткой благодарственной речью. Затем имп. св. Константин обратился к Собору по-латыни, призывая к единству. Краткая его речь была переведена Собору на греч. язык, после чего император передал слово «председателям». «Тогда одни начали обвинять своих ближних, другие защищались и порицали друг друга. В то время как с той и другой стороны сделано было множество возражений и поначалу возник великий спор, царь выслушивал всех терпеливо, внимательно принимал предложения, и, разбирая в частностях сказанное той и другой стороной, мало-помалу примирил упорно состязавшихся… Одних убеждая, других усовещивая словом, иных, говоривших хорошо, хваля, и каждого склоняя к единомыслию, он сообразовал понятия и мнения всех касательно спорных предметов» (Euseb. Vita Const. III 10–13). Имп. св. Константин, т. о., действовал как «примиритель», за к-рым, впрочем, стояла вся полнота имперской власти. В первую очередь было рассмотрено откровенно арианское исповедание веры Евсевия Никомидийского. Оно было сразу же отвергнуто большинством. Арианская партия на Соборе была немногочисленна – не более 20 епископов. Едва ли не меньше было просвещенных, с ясным догматическим сознанием, защитников Православия, таких как свт. Александр Александрийский, свт. Осий Кордубский, свт. Евстафий Антиохийский, Макарий I, еп. Иерусалимский. Нет оснований считать сторонником Ария Евсевия, еп. Кесарийского. Будучи оригенистом, в своем умеренном субординационизме он не доходил до признания Сына Божия творением. Для единомышленников Кесарийского предстоятеля, составлявших 3-ю влиятельную группу, было характерно стремление сохранить традиц. формулировки, почерпнутые из Свящ. Писания. Вопрос заключался в том, за кем пойдет большинство Собора. Та «традиционность», к-рую предлагали сторонники еп. Евсевия Кесарийского, означала уход от ответа на арианский вызов в догматическую неопределенность. Требовалось противопоставить учению Ария ясное исповедание правосл. веры. Евсевий предложил в качестве такого исповедания крещальный символ своей Церкви (Theodoret. Hist. eccl. I 12; Socr. Schol. Hist. eccl. I 8). Это был сильный ход: Евсевий, первоиерарх Палестинского округа, имел в своей юрисдикции церковь св. града Иерусалима. Император одобрил символ, но предложил внести в него «всего лишь» одно слово – «единосущный» (см. ст. Единосущие). По всей вероятности, термин был предложен свт. Осием Кордубским (ср.: Philost. Hist. eccl. I). Для Запада термин был вполне православен. Тертуллиан, рассуждая о Св. Троице, говорит о «substantiae unitatem» (единстве сущности), «tres... unius substantiae» (единой сущности Трех) (Tertull. Adv. Prax. 2). История термина на Востоке была осложнена его еретическим словоупотреблением. Антиохийский Собор 268 г. осудил учение о единосущии Сына Отцу, развитое Павлом Самосатским, сливавшим Лица Св. Троицы (Athanas. Alex. De decret. Nic. Syn. // PG. 26. Col. 768). В то же время мн. попытки найти на доникейском Востоке правосл. употребление слова «единосущный» страдают тенденциозностью. Так, поздний апологет Оригена Руфин в своих переводах, искажающих александрийского учителя, хотел анахронически представить его богословие вполне соответствующим никейскому Православию. В Руфиновом пер. «Апологии Оригена» сщмч. Памфила есть место, где термин употреблен Оригеном в связи с тринитарным догматом, но в применении не к Св. Троице, а к ее вещественным аналогиям: «Истечение представляется единосущным, то есть одной субстанции, с тем телом, из которого происходит или истечение, или испарение» (Pamphil. Apol. pro Orig. // PG. 17. Col. 581). В доникейских творениях свт. Афанасия это слово не употребляется. И впосл. на Востоке термин «единосущный» не всегда понимался православно. Модалистскую тенденцию обнаружил Маркелл Анкирский, активнейший противник Ария на Никейском Соборе. Его упорно гнали и осуждали ариане, а православные всегда оправдывали; однако после смерти (ок. 374) его осудил II Вселенский Собор (прав. 1). Неожиданное, ввиду подавляющего вост. большинства на Соборе, принятие его отцами термина «единосущный» объясняется, по всей видимости, предварительными совещаниями до офиц. открытия Собора, на к-рых удалось заручиться поддержкой вождей правосл. стороны. Авторитетное предложение императора, поддержанное «председателями», было принято большинством Собора, хотя многим могла быть по душе догматическая неопределенность кесарийского символа. Отредактированный Собором Символ, завершавшийся анафематствованием арианского учения, подписали почти все. Даже самые воинственные вожди арианской партии, епископы Евсевий Никомидийский и Феогнид Никейский, под угрозой ссылки поставили свои подписи. Сомнительно сообщение Созомена (Hist. eccl. I 21) о том, что эти 2 епископа, признав Символ, не подписали отлучения Ария: на Соборе то и др. было жестко связано, хотя в самом Символе имя Ария не упомянуто. Лишь двое, Феона, еп. Мармарикский, и Секунд, еп. Птолемаидский, скорее из солидарности со своим земляком Арием (все трое были ливийцы), отказались подписать Символ, и все трое были сосланы.

 

Осуждение арианства – важнейшее, но не единственное дело Собора. Он занимался также различными каноническими и литургическими вопросами. В Послании Собора «Церкви Александрийской и братиям в Египте, Ливии и Пентаполе» (ap. Socr. Schol. Hist. eccl. I 9) кроме осуждения арианства говорится о решении относительно мелитианского раскола. «Собор желал оказать Мелитию более человеколюбия». Сам Мелитий сохраняет сан, но лишается права рукополагать и участвовать в выборах епископов. Поставленных им можно принимать в общение, «утверждая более таинственным рукоположением». Архиеп. Петр (Л’Юилье) считает, что это рукоположение имеет сакраментальный характер, восполняя дефектность схизматических хиротоний, но при этом не утверждалась категорически их полная недействительность (The Church. p. 29).

 

Собор принял решение и относительно даты празднования Пасхи. Эти 2 постановления были распространены в форме посланий. Часть постановлений Собора сформулирована в виде 20 канонов (правил). Имп. утверждение давало всем постановлениям Собора силу гос. закона.

 

Собор несомненно сознавал свои полномочия «святого и великого» Вселенского Собора, но фактически рецепция Собора во Вселенской Церкви растянулась более чем на полстолетия, до II Вселенского Собора. Опережая свое время, Никейский Символ с его терминологией не соответствовал богословской традиции Востока. Принятие этого Символа – момент промыслительный и богодухновенный, но когда понадобилось вставить Символ в контекст предшествующего вост. богословия, обнаружилось их существенное несоответствие. Именно этим объясняется тот факт, что немалое число епископов, одобривших Символ на Соборе, впосл. от него отказались. Имп. давление здесь исключено: церковная политика имп. св. Константина и его сыновей вовсе не состояла в навязывании Церкви совершенно чуждых ей формулировок. Это была политика приспособления к церковному большинству. Становясь на сторону одной из церковных партий, имп. св. Константин стремился не навязать одним мнение других, но всеми силами созидать церковное единомыслие. Трудности рецепции Собора нельзя объяснить и одними только кознями еретиков. Консервативное большинство на Востоке, легко отвергнув чистое арианство (только лет через 30 после Собора оно начало вновь обнаруживать себя), испугалось никейского «единосущия», потому что оно требовало решительной ревизии всего доникейского богословия. Для Православия десятилетия после Собора – в высшей степени плодотворное время уяснения Троичного догмата, не только в аспекте антиарианской полемики, но прежде всего в положительном его раскрытии. Никейский Собор дал краткий Символ. Ко времени II Вселенского Собора Церковь обогатилась основанным на этом Символе тринитарным богословием в творениях 2 поколений защитников Православия – свт. Афанасия Великого и каппадокийцев.

 

Богословие Собора

 

Тринитарные споры IV в. начинались как непосредственное продолжение триадологической полемики первых 3 веков, где учение о равночестности Лиц Св. Троицы, выраженное уже в откровении НЗ (Мф 28. 19; Ин 1. 1; 10. 30 и др.) и утверждавшееся в церковном сознании (сщмч. Ириней Лионский), периодически оспаривалось представителями различных видов субординационизма. Константиновская эпоха принесла Церкви совершенно новые возможности: верификацию церковного вероучения на Вселенском Соборе и утверждение уточненного учения во вселенском масштабе. Однако эти новые возможности стремились использовать представители разных взглядов и школ. Поэтому догматические споры стали более напряженными и радиус их стал расширяться до пределов христ. вселенной. Учение Ария явилось крайней формой субординационизма: «Сын, вне времени рожденный Отцом и прежде веков созданный и утвержденный, не был прежде рождения» (Epiph. Adv. haer. 69. 8). Благодаря решительным действиям противостоявшего Арию свт. Александра Александрийского в спор оказались вовлеченными и гораздо более умеренные субординационисты.

 

В основу Никейского Символа был положен крещальный символ Кесарийской Церкви: «Веруем во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца всего видимого и невидимого; и во единого Господа Иисуса Христа, Божие Слово, Бога от Бога, Свет от Света, Жизнь от Жизни, Сына единородного, перворожденного всей твари, прежде всех веков от Отца рожденного, чрез Которого все произошло, Который воплотился ради нашего спасения и жил между человеками, пострадал и воскрес в третий день, восшел ко Отцу и приидет опять в славе судить живых и мертвых. Веруем и в единого Духа Святого».

 

Результатом его существенной переработки явился Символ Никейского Собора: «Веруем во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца всего видимого и невидимого. И во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, рожденного от Отца, т. е. из сущности Отца, Бога от Бога, Свет от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, не сотворенного, Отцу единосущного, чрез Которого все произошло, как на небе, так и на земле, ради нас человеков и ради нашего спасения нисшедшего, воплотившегося и вочеловечившегося, пострадавшего и воскресшего в третий день, восшедшего на небеса, и грядущего судить живых и мертвых. И в Святого Духа. Говорящих же, что «было, когда [Его] не было», и «до рождения Он не существовал», и что Он произошел «из не сущих», или говорящих, что Сын Божий «из иной ипостаси» или «сущности», или что Он «создан», или «преложим», или «изменяем», таковых анафематствует Кафолическая и Апостольская Церковь».

 

Самое существенное, что введено в новый Символ, – выражения «единосущный» и «из сущности Отца». Редактирование кесарийского символа заключалось также в удалении всех выражений, к-рые в контексте арианского спора могли выглядеть двусмысленно.

 

Выражение ἁπάντων... ποιητήν кесарийского символа в Никейском заменено на πάντων... ποιητήν, поскольку ἅπας имеет более всеобъемлющий смысл и может при желании быть понято как указание на то, что Единый Бог Отец есть Творец и Сына. Уникальное в Свящ. Писании выражение «Слово Божие» (τοῦ Θεοῦ Λόγος – Откр 19. 13) заменено на повсеместное «Сын Божий» (ὁ Υἱὸς τοῦ Θεοῦ). Прибавлено: «Бог истинный от Бога истинного» – выражение, несовместимое с арианским пониманием Сына Божия как Бога в несобственном смысле. «Рожденный от Отца» поясняется как несотворенный и единосущный Отцу («из сущности Отца»). «Перворожденный всей твари» (ср.: Кол 1. 15) опущено, т. к. в глазах ариан это означало первое и совершеннейшее из всех творений. Хотя большинство ученых принимают родство кесарийского и Никейского Символов, нек-рые высказывали предположение о том, что в основу Соборного Символа был взят какой-то др. крещальный символ. Лицманн (Lietzmann H. Kleine Schriften. В., 1962. Bd. 3. S. 243) и Келли (Early Christians Creeds) настаивали, что это был иерусалимский Символ, к-рый включен в Катехизические беседы свт. Кирилла, еп. Иерусалимского, произнесенные в 50-х гг. IV в. Этот Символ принадлежит посленикейской эпохе и весьма близок не Никейскому Символу, но К-польскому 381 г. Характерное отсутствие в нем термина «единосущный» объясняется не архаичностью Символа, но колебаниями свт. Кирилла, трудностями – не внешними только, но и внутренними – рецепции Никейского Собора. Символ свт. Кирилла, т. о., не предшественник Никейского Символа, но веха на многотрудном пути от I до II Вселенского Собора. Вся сила никейских выражений «единосущный» и «из сущности Отца» в том, что их можно принять или отвергнуть, но нельзя перетолковать по-ариански, как перетолковывали ариане мн. др. выражения.

 

Относительно употребленных в Символе терминов «сущность» и «ипостась» свт. Василий Великий, утвердивший вместе со своими сподвижниками учение о единой сущности и трех Ипостасях в Боге, считал, что никейские отцы их различали и как разные по смыслу сопоставили в заключительной части Символа. Однако более авторитетный истолкователь никейской терминологии, свт. Афанасий Великий, употребляет эти слова как тождественные. В одном из последних его творений, «Послании африканским епископам от лица епископов Египта и Ливии» (371/2), говорится: «Ипостась есть сущность и означает не что иное, как само сущее… Ипостась и сущность есть бытие (ὕπαρξις)» (Athanas. Alex. Ep. ad Afros // PG. 26. Col. 1036). Начавшееся различение терминов «сущность» и «ипостась» вызывало спор, к-рый рассматривался Александрийским Собором 362 г. под председательством свт. Афанасия. Учивших о трех Ипостасях в Боге обвиняли в арианстве, а традиционно отождествлявших сущность с ипостасью и говоривших об одной Ипостаси в Боге обвиняли в савеллианстве. По рассмотрении оказалось, что и те и др., пользуясь разными терминами, мыслят одинаково. Признав православие обоих течений, Собор 362 г. советовал не вводить терминологических новшеств, довольствуясь речениями Никейского исповедания (Athanas. Alex. Ad Antioch. 5–6). Тем самым свт. Афанасий со своим Собором засвидетельствовал, что Никейский Собор не определил значения слов «сущность» и «ипостась».

 

После того как каппадокийцы утвердили четкое различие 2 терминов, в мысли отцов тем не менее оставалось сознание их изначального тождества. На вопрос «имеет ли какое отличие сущность от ипостаси?» блж. Феодорит отвечал: «Для внешней мудрости никакого… Но по учению отцов, сущность отличается от ипостаси как общее от частного…» (Theodoret. Eranist. // PG. 83. Col. 33). О том же говорит прп. Иоанн Дамаскин в «Философских главах» (Ioan. Damasc. Dialect. 42). В. Н. Лосский отмечает: «...гений отцов воспользовался двумя синонимами, чтобы различить в Боге общее – οὐσία, субстанцию или сущность, и частное – ипостась или лицо» (Théologie mystique. P., 1960. p. 50). По словам свящ. Павла Флоренского, «в том-то и выразилось безмерное величие никейских отцов, что они дерзнули воспользоваться вполне тождественными по смыслу речениями, верою победив рассудок и, благодаря смелому взлету, получив силу даже с чисто словесною четкостью выразить невыразимую тайну Троичности» (Столп и утверждение истины. М., 1914. с. 53). Никейский Символ навеки утвердил учение о единстве и равночестности Лиц Св. Троицы, осудив тем самым и субординационизм, и модализм – два постоянных богословских искушения доникейской эпохи. Отсекая еретические отклонения, Собор, одобрив терминологию, заимствованную у «внешней мудрости», одобрил творческое развитие правосл. богословия, к-рое состоит в осмыслении Откровения усилиями верующего разума.

 

Прот. Валентин Асмус

 

Правила Собора

 

Собор издал 20 правил, к-рые касаются разных вопросов церковной дисциплины. Эти правила после Собора были приняты всей Церковью. I Никейскому Собору приписывались и др., не принадлежащие ему правила. В течение долгого времени на Западе ему усваивали и правила поместного Сардикийского Собора (343), к-рый состоялся на границе между зап. и вост. половинами империи и среди отцов к-рого большинство составляли зап. епископы, председательствовал на нем свт. Осий Кордубский. Сардикийский Собор также издал 20 правил. Одна из причин, почему в Зап. Церкви Сардикийский Собор имел столь высокий авторитет, состояла в том, что среди этих правил есть такие, к-рые предоставляют епископу Рима право принимать апелляции (4-е и 5-е правила). Однако Сардикийский Собор был поместным Собором зап. епископов. В область Римского епископа в ту эпоху входил и Иллирийский диоцез, где и расположен г. Сардика (Сердика, ныне София). Согласно правосл. каноническому правосознанию, действие этих правил распространяется лишь на области, входящие в состав Зап. Патриархата, подчиненные епископу Римскому, о чем пишет Иоанн Зонара (XII в.) в толковании на эти правила. Применение же этих канонов в др. Патриархатах возможно лишь по аналогии, а не по букве. Во всяком случае правила Сардикийского Собора лишь в эпоху, непосредственно следовавшую за этим Собором, усваивались I Вселенскому Собору.

 

По содержанию каноны I Вселенского Собора можно разделить на неск. тематических групп. Одна из важнейших тем правил связана со статусом клириков, с нравственными качествами кандидатов в священство, отсутствие к-рых рассматривается как препятствие к рукоположению. 1-е прав., тематически соприкасаясь с Ап. 21–24, устанавливает порядок относительно возможности пребывания в священном сане или рукоположения в него скопцов. Правило гласит: «Аще у кого в болезни отяты члены, или кто варварами оскоплен: таковый да пребывает в клире. Аще же, будучи здрав, сам себе оскопил: таковаго, хотя бы и к клиру причислен был, надлежит исключити, и отныне никого из таковых не должно производити. Но как явно то, что сие изречено о действующих с намерением, и дерзающих оскопляти самих себе: так напротив, аще которые оскоплены от варваров, или от господ, впрочем же обрящутся достойны, таковых в клир допускает правило». Оскопившие себя, т. о., не могут быть рукоположены, а если совершили соответствующий акт, уже пребывая в клире, подлежат извержению из сана. По толкованию Иоанна Зонары на это правило, «оскопившим самого себя называется не только тот, кто собственными руками отсек этот член, но и тот, кто добровольно и без принуждения отдает себя другому на оскопление». В Ап. 22 содержится обоснование этой нормы: «Самоубийца бо есть и враг Божия создания». Однако физическое состояние скопчества, когда оно не является следствием добровольного произволения скопца, не препятствует исполнению его пастырских обязанностей, в чем содержится явное расхождение с нормами ветхозаветного права относительно священства (ср.: Лев 21. 20).

 

2-е прав. также посвящено теме препятствий к рукоположению, декларируя недопустимость поставления неофитов на священные степени епископов и пресвитеров, не устанавливая при этом минимально необходимого срока, к-рый должен пройти от крещения до рукоположения. Обоснованием этого запрета посвящать неофитов является приводимое в правиле соображение: «Поелику и оглашенному потребно время, и по крещении дальнейшее испытание». Здесь же содержится цитата из 1-го Послания ап. Павла к Тимофею: «Ибо ясно писание апостольское глаголющее: не новокрещену, да не разгордевся в суд впадет, и в сеть диаволю (1 Тим 3. 6)». Аналогичная норма содержится в Ап. 80: «Поелику, по нужде, или по другим побуждениям человеков, многое произошло не по правилу церковному». «Правило церковное» в этом тексте можно понимать и как неопределенную ссылку на установленный в Церкви порядок, но сформулирован он именно в Ап. 80.

 

Во 2-м, а также в 9-м правилах содержится положение о том, что при обнаружении «душевного некоторого греха» (2-е прав.) рукоположенный подлежит извержению из сана. При этом 9-е прав. предусматривает предварительное испытание перед поставлением, к-рое в наст. время совершается в форме ставленнической исповеди. В соответствии с 9-м прав. не допускаются до священнослужения как те, кто были посвящены без предварительного испытания, так и те, кто были рукоположены, хотя бы и после исповедания своих грехов, но когда вопреки установленному порядку лица, решающие вопрос о поставлении, пренебрегли этим. Мотивируется такая строгость ясным и очевидным соображением: «Ибо кафолическая Церковь непременно требует непорочности», подразумевается в данном случае – от клириков. 10-е прав., составленное в дополнение предыдущего, касается самого тяжкого греха – отпадения от Церкви, или отречения от Христа, квалифицируя его как совершенно непреодолимое препятствие к рукоположению: «Аще которые из падших произведены в клир, по неведению, или со сведением произведших: сие не ослабляет силы правила церковнаго. Ибо таковые, по дознании, извергаются от священного чина». Аналогичное прещение предусматривается в Ап. 62, в к-ром дифференцированно перечисляются разные виды отпадения и к-рое касается не только падших клириков, но и падших мирян.

 

3-е и 17-е правила посвящены образу жизни клириков. Во избежание соблазна 3-е прав. возбраняет вдовым или неженатым клирикам держать у себя дома посторонних женщин: «Великий Собор без изъятия положил, чтобы ни епископу, ни пресвитеру, ни диакону, и вообще никому из находящихся в клире, не было позволено иметь сожительствующую в доме жену, разве матерь, или сестру, или тетку, или те токмо лица, которыя чужды всякаго подозрения». В 17-м прав. осуждается любостяжание и лихоимство и содержится категорический запрет клирикам заниматься ростовщичеством под угрозой извержения из сана: «Аще кто, после сего определения, обрящется взимающий рост с даннаго в заем, или иной оборот дающий сему делу, или половиннаго роста требующий, или нечто иное вымышляющий ради постыдной корысти, таковый был извергаем из клира, и чужд духовного сословия». В Ап. 44 аналогичная мера предусмотрена только для тех, кто, будучи обличен в грехе лихоимства, остаются неисправимыми.

 

4-е и 6-е правила устанавливают порядок поставления епископов. 4-е прав. гласит: «Епископа поставляти наиболее прилично всем тоя области епископам. Аще же сие неудобно, или по належащей нужде, или по дальности пути: по крайней мере три во едино место да соберутся, а отсутствующие да изъявят согласие посредством грамат: и тогда совершати рукоположение. Утверждати же таковыя действия в каждой области подобает ея митрополиту». В соответствии с этим правилом для избрания епископа на вдовствующую кафедру собирались епископы области по приглашению митрополита, к-рый, очевидно, и председательствовал на избирательном соборе, отсутствующие должны были письменно подать свое мнение. Этот канон возлагает на митрополита также утверждение избранных. Иоанн Зонара в толковании на 4-е прав., согласуя этот канон и Ап. 1, писал: «По-видимому, настоящее правило противоречит первому правилу Священных Апостолов; ибо то предписывает, чтобы епископ был рукополагаем двумя или тремя епископами, а настоящее – тремя... Но они не противоречат одно другому. Ибо правило Священных Апостолов рукоположением (χειροτονία) называет посвящение и возложение рук, а правило сего Собора поставлением и рукоположением называет избрание... А после избрания утверждение онаго, т. е. окончательное решение, возложение рук и посвящение правило предоставляет митрополиту области...» Феодор IV Вальсамон, патриарх Антиохийский, в толковании на 4-е прав. высказывает мнение, что отцы Собора установили новый порядок выборов: «В древности избрания архиереев совершались в собрании граждан. Но Божественным Отцам не было это угодно, чтобы жизнь посвящаемых не подвергалась пересудам мирских людей; и потому они определили, чтобы епископ был избираем областными епископами каждой области». Однако до I Вселенского Собора и после него клир и народ собирались для избрания архиерея, клирикам и народу предоставлялось право выставлять своих кандидатов, а главное – они должны были свидетельствовать о достоинствах ставленника. Тем не менее решающее значение при избрании епископа и в эпоху гонений, и после Собора имели голоса архиереев.

 

В правилах Собора впервые упоминается термин «митрополит». Однако церковный статус митрополита был тем же, что и «первого» епископа «всякого народа», по терминологии Ап. 34. Иоанн Зонара в толковании на Ап. 34 называет первенствующих епископов «архиереями митрополии», а митрополиями на адм. языке Римской империи именовались центры провинций (епархий). Титул митрополита упоминается также в 6-м и 7-м правилах. В 6-м прав. отцы Собора с особой категоричностью подтверждают, что избрание епископа не может состояться без согласия митрополита. В этом правиле предусматривается порядок, согласно к-рому, если при избрании епископа обнаружатся разногласия, дело решается большинством голосов: «...аще кто, без соизволения митрополита, поставлен будет епископом: о таковом великий Собор определил, что он не должен быти епископом. Аще же общее всех избрание будет благословно, и согласно с правилом церковным; но два или три, по собственному любопрению, будут оному прекословити: да превозмогает мнение бо́льшаго числа избирающих».

 

Главная тема 6-го прав., равно как и 7-го, связана с диптихом первенствующих престолов Вселенской Церкви. 6-е прав. настаивает на неприкосновенности преимуществ Александрийских епископов: «Да хранятся древние обычаи, принятые в Египте и в Ливии, и в Пентаполе, дабы Александрийский епископ имел власть над всеми сими... Подобно и в Антиохии, и в иных областях да сохраняются преимущества Церквей». Н. А. Заозерский находит здесь свидетельство того, что «законодатель оставил неприкосновенным древнее синодально-примасское устройство всюду, где оно уже образовалось и имело свое прошлое; примас оставался с прежним своим значением во всем своем округе; следовательно, синодально-митрополитское устройство вводилось как новая централизующая церковное управление организация только в качестве дополнения прежде существовавшего устройства, а отнюдь не как заменяющая его форма» (Заозерский. С. 233). На деле, однако, как это установлено церковными историками и канонистами, права Александрийского епископа в эпоху I Вселенского Собора были именно правами митрополита, несмотря на всю обширность его области, поскольку между Александрийским епископом и епископами др. городов Египта, Ливии и Пентаполя не было посредствующих инстанций (Гидулянов. с. 360). Особый авторитет Александрийского престола нельзя выводить из прав примаса и сводить к этим правам. Высокий авторитет кафедры св. Марка распространялся на всю Вселенскую Церковь. Поэтому то обстоятельство, что Александрийские епископы выделялись из ряда прочих митрополитов, не может быть использовано как аргумент в доказательство того, что они были главами Церкви, включавшей уже в IV в. неск. митрополий.

 

«Примас» не титул, а всего лишь архаическое наименование первых епископов, к-рые в никейскую эпоху почти повсеместно стали именоваться митрополитами. Карф. 39 (48) гласит: «Епископ перваго престола да не именуется экзархом иереев, или верховным священником, или чем-либо подобным, но токмо епископом перваго престола». Для отцов Карфагенского Собора (419) в высшей степени была характерна тенденция противостоять стремлению влиятельных епископов, прежде всего Римского, «вносить дымное надмение мира в Церковь Христову» (Послание Африканского Собора к Келестину, папе Римскому // Никодим [Милаш], еп. Правила. Т. 2. С. 284). Титулы экзарха или верховного священника отвергаются отцами Собора, и им предпочитается наименование первоиерарха первым епископом (примасом), поскольку оно заключает в себе лишь реальное описание положения первоиерарха среди прочих равных ему епископов, в нем для отцов Карфагенского Собора еще не было заметно характера титула. В противном случае, если бы титул примаса обозначал епископа, имеющего власть высшую по сравнению с властью митрополитов, не было бы необходимости предпочитать его иным титулам. Хронологически появление титула «митрополит» действительно совпадает с никейской эпохой; это, однако, вовсе не свидетельствует о том, что I Вселенский Собор вводил новое церковное устройство.

 

8-е и 19-е правила устанавливают порядок присоединения к правосл. Церкви клириков и мирян, порвавших с ересями и расколами. В 8-м прав. признается действительность рукоположений у катаров (новациан): «О именовавших некогда самих себя чистыми, но присоединяющихся к Кафолической и Апостольской Церкви, благоугодно Святому и Великому Собору, да, по возложении на них рук, пребывают они в клире». Иоанн Зонара в толковании на это правило писал: «Если они рукоположены во епископов или пресвитеров или диаконов, то присоединяемые из них к Церкви остаются в клире в своих степенях». Согласно 8-му прав., новацианское духовенство принимается в Церковь в сущем сане через возложение рук. Аристин, толкуя это правило, писал, что «возложение рук» обозначает помазание св. миром. Однако, когда на VII Вселенском Соборе в связи с приемом в правосл. Церковь епископов-иконоборцев встал вопрос о толковании этого правила, свт. Тарасий, патриарх К-польский, сказал, что слова о «возложении рук» обозначают благословение. По мнению еп. Никодима (Милаша), «принимая во внимание толкование Тарасия, смысл этих слов в данном никейском правиле тот, что при переходе новацианских духовных лиц из раскола в Церковь подлежащий православный епископ или пресвитер должен возложить на их голову руки, как это бывает при таинстве Покаяния» (Правила. Т. 1. С. 209).

 

Иначе судили отцы Собора о еретиках-павлианах – последователях Павла Самосатского. 19-е прав. Собора, не признавая действительности их крещения, требует вновь крестить «бывших павлиан», «прибегнувших к Кафолической Церкви». В правиле далее говорится: «Аще же которые в прежнее время к клиру принадлежали; таковые, явясь безпорочными и неукоризненными, по перекрещении, да будут рукоположени епископом Кафолическия Церкви». Т. о., правилом не исключалась возможность после крещения рукоположения тех павлианских клириков, к-рые не имеют по своим нравственным качествам препятствий для поставления.

 

Вопросам церковной дисциплины посвящена значительная часть правил Собора. Так, 5-е прав. говорит о том, что отлученные одним епископом не должны приниматься другими (ср.: Ап. 12, 13, 32). Затем делается разъяснение о том, что в подобных случаях необходимо выяснить, «не по малодушию ли, или распре, или по какому-либо подобному неудовольствию епископа, подпали они отлучению». Но таковое выяснение не может быть делом одного епископа, в юрисдикцию к-рого не входит отлученный клирик или мирянин, ибо это уже дело епископского собора (ср.: Антиох. 6). В связи с этим, как сказано в правиле, «дабы о сем происходити могло приличное изследование, за благо признано, чтобы в каждой области дважды в год были соборы» (ср.: IV Всел. 19).

 

11–13-е правила также посвящены теме церковных прещений. В 11-м прав. предусмотрено отлучение от церковного общения падших, «отступивших от веры не по принуждению, или не по причине отъятия имений, или опасности». Собор предписал не допускать их до причащения 12 лет, в течение к-рых падший проходил 3 ступени покаяния. 1-я ступень характеризуется следующим образом: «Которые истинно покаются, те три лета проведут между слушающими чтение Писаний». В дисциплинарной практике древней Церкви существовало 4 ступени покаяния, к-рые точно описаны в Григ. Неок. 11 (12) (ср.: Васил. 22, 75). 1-я, и самая тяжелая, ступень, стоящие на к-рой именуются плачущими, описывается здесь так: «Плач бывает вне врат молитвенного храма, где стоя согрешивший должен просити входящих верующих, дабы они помолилися за него». I Вселенский Собор по снисхождению предусматривает для кающихся в отпадении от Церкви сразу 2-ю ступень – «слушающих». Согласно Григ. Неок. 11 (12), «слушание бывает внутри врат в притворе, где грешник должен стояти до моления об оглашенных, и тогда исходити. Ибо правило глаголет: слушав Писания и учение, да изженется, и да не сподобится молитвы». Затем в соответствии с I Всел. 11 кающиеся в отпадении должны 7 лет пребывать на ступени «припадающих», к-рая в Григ. Неок. 11 (12) охарактеризована следующим образом: «Чин припадающих есть, когда кающийся, стоя внутри врат храма, исходит вместе с оглашенными». И наконец, завершает епитимию 2-летнее пребывание на ступени «купностоящих», когда «кающийся стоит купно с верными, и не исходит с оглашенными», но, как это предусмотрено I Всел. 11, «участвуя с народом в молитвах», еще не причащается св. Таин. Пройдя все ступени покаяния, раскаявшиеся грешники принимались в церковное общение.

 

12-е прав. предусматривает отлучение от Причащения особой категории падших – «отложивших воинские поясы, но потом, аки псы на свою блевотину возвратившихся». Причиной составления этого правила стало то обстоятельство, что во времена гонений, начатых имп. Диоклетианом, продолжавшихся еще при имп. Лицинии и предшествовавших созыву I Вселенского Собора, непременным условием принятия на военную службу было отречение от Христа. Т. о., не сама по себе военная служба подлежит, согласно этому правилу, осуждению, но сопровождавшие ее условия, связанные с принуждением христиан к вероотступничеству.

 

В 13-м прав. предусмотрено непременно причащать кающихся грешников, находящихся при смерти, однако если они выздоравливали после Причащения св. Таин, то должны были возобновлять покаянное делание, начиная с той ступени, на к-рой застала их угрожавшая смертью болезнь: «О находящихся же при исходе от жития да соблюдается и ныне древний закон и правило, чтобы отходящий не лишаем был последняго и нужнейшаго напутствия. Аще же, быв отчаян в жизни и сподоблен причащения, паки к жизни возвратится; да будет между участвующими в молитве токмо. Вообще всякому отходящему, кто бы ни был, просящему причаститися Евхаристии, со испытанием епископа да преподаются Святые Дары». Поскольку данное правило, по толкованию Аристина, Иоанна Зонары и Феодора Вальсамона, к-рое вытекает из прямого его смысла, требует, чтобы всякий верный, даже находящийся под епитимией, невозбранно удостаивался Причащения св. Таин, священник, по небрежности к-рого христианин умер без напутствия, подвергается строгим прещениям. В своем толковании Иоанн Зонара делает акцент на том, что умирающий может быть «допущен с рассуждением, т. е. с ведома и рассуждения епископа». Говоря о епископе, отцы Собора исходили из церковного устройства в IV в., когда епископии были невелики, а епископ – легко доступен. Соблюдение же этой оговорки в ее букв. смысле стало, разумеется, совершенно невозможным в условиях, когда епархии выросли территориально и количественно. В отношении анафематствованных лиц слова об испытании епископом сохраняют силу и в их букв. смысле. По толкованию Феодора Вальсамона, постановление отцов о том, что причастившийся Св. Даров при смерти и возвратившийся к жизни «да будет между участвующими в молитве токмо», следует понимать так, что «находящийся под епитимиею после выздоровления может быть допущен до молитвы вместе с верными тогда, когда он молился вместе с ними и прежде болезни; а если стоял на месте слушающих, то и по выздоровлении должен иметь то же самое место».

 

14-е прав. касается епитимии для падших из числа оглашенных, но не крещенных. Для них епитимия ограничивается 3 годами пребывания на ступени «слушающих Писания», после чего они возвращаются в чин оглашенных со всеми теми правами, к-рые у них были до отпадения.

 

В 15-м прав. строго воспрещаются не санкционированные церковной властью переходы епископов, пресвитеров и диаконов из одного города в др. 16-е прав. воспрещает епископам принимать пресвитеров, диаконов и всех вообще клириков, самовольно оставивших свои приходы. Совершаемые над таковыми клириками рукоположения Собор признает недействительными.

 

18-е прав. воспрещает диаконам преподавать Св. Дары пресвитерам и причащаться прежде епископов и пресвитеров, а также сидеть в церкви за богослужением в присутствии пресвитеров. Издание этого правила было вызвано тем, что нек-рые диаконы, являясь ближайшими помощниками епископов, занимавших самое высокое положение в Церкви, напр. Римского или Александрийского, в отдельных случаях мнили себя стоящими иерархически выше пресвитеров и даже епископов, занимавших менее значительные кафедры. Правило пресекает такие поползновения, указывая диаконам, что их положение в Церкви ниже пресвитерского.

 

В 20-м прав. содержится запрет совершать коленопреклонные молитвы в воскресный день.

 

Одним из главных вопросов, обсуждавшихся на Соборе и явившихся одной из причин его созыва, был вопрос о времени празднования Пасхи. Празднование Пасхи в разные дни в разных местных Церквах вызывало смущение, к-рое следовало устранить. Этой проблемой был озабочен и имп. св. Константин. Самое значительное расхождение в определении дня празднования Пасхи обнаруживалось между малоазийскими Церквами, к-рые совершали Пасху в ночь с 14 на 15 нисана, независимо от дня недели, и большинством др. Церквей, в т. ч. Римской и Александрийской, к-рые праздновали Пасху не ранее 14 нисана, но непременно в воскресный день, в день, следовавший за субботой (см. Пасхалия). Вопрос о времени празднования Пасхи был во II в. предметом спора между Поликратом, еп. Эфесским, и св. Виктором I, еп. Римским. Но, как считают церковные историки Л. Дюшен (Duchesne) и Болотов (Лекции. Т. 2. С. 428–451), ко времени Собора уже почти повсеместно праздновали Пасху в воскресенье, и вопрос на Соборе стоял уже об определении полнолуния месяца нисана, в исчислении к-рого наблюдалось расхождение.

 

Собор вынес постановление, текст к-рого, однако, не сохранился. Косвенным образом судить о тексте Никейского постановления о времени празднования Пасхи можно по Антиох. 1, где говорится: «Все дерзающие нарушати определение святаго и великаго Собора, в Никеи бывшаго, в присутствии благочестивейшаго и боголюбезнейшаго царя Константина, о святом празднике спасительныя Пасхи, да будут отлучены от общения и отвержены от Церкви, аще продолжат любопрительно возставати противу добраго установления. И сие речено о мирянах. Аще же кто из предстоятелей Церкви, епископ, или пресвитер, или диакон, после сего определения, дерзнет к развращению людей, и к возмущению церквей, особитися, и со иудеями совершати Пасху, таковаго святый Собор отныне уже осуждает, быти чуждым Церкви, яко соделавшагося не токмо виною греха для самаго себя, но и виною разстройства и развращения многих» (ср.: Ап. 7).

 

О характере Никейского постановления о времени празднования Пасхи можно также судить по посланию имп. св. Константина епископам, не присутствовавшим на Соборе. Послание сохранилось в «Жизни Константина» Евсевия Кесарийского: «Прежде всего показалось нам неприличным совершать этот святейший праздник по обыкновению иудеев. Нам указал Спаситель иной путь. Согласно держась его, возлюбленные братья, мы сами устраним от себя постыдное о нас мнение иудеев, будто независимо от их постановлений мы уже и не можем сделать этого» (ap. Euseb. Vita Const. III 18).

 

В 1-м послании отцов Собора к Церкви Александрийской говорится: «...все восточные братья, прежде праздновавшие Пасху вместе с иудеями, отныне будут праздновать ее согласно с римлянами, с нами и со всеми, которые издревле хранят ее по-нашему» (ap. Socr. Schol. Hist. eccl. I 9). Свт. Епифаний Кипрский пишет, что в определении дня празднования Пасхи в соответствии с календарным постановлением I Вселенского Собора следует руководствоваться 3 факторами: полнолунием, равноденствием, воскресением (Epiph. Adv. haer. 70. 11–12).

 

Трудным для истолкования остается вопрос о том, какой смысл имело постановление Собора не праздновать Пасху «вместе с иудеями» (μετὰ τῶν ᾿Ιουδαίων). В жизнь Церкви данное постановление вошло со смыслом, к-рый в более позднее время был выражен в толковании Иоанна Зонары на Ап. 7: «Надо, чтобы их непраздничный праздник совершался сначала, и затем уже праздновалась наша Пасха», т. е. как запрет праздновать Пасху вместе с иудеями и раньше их. Таково же и мнение Феодора Вальсамона.

 

Однако нек-рые совр. правосл. авторы (архиеп. Петр (Л’Юилье), проф. Д. П. Огицкий) в истолковании правил о праздновании Пасхи делают иной вывод. Архиеп. Петр пишет: «Канонический запрет совершать Пасху «μετὰ τῶν ᾿Ιουδαίων» означал, что не следует совершать этот праздник, исходя из иудейского вычисления, но вопреки тому, что стали думать позднее, этот запрет однако не распространяется на случайное совпадение дат» (Постановления Никейского Собора о совместном праздновании Пасхи и их значение в настоящее время // ВРЗЕПЭ. 1983. № 113. С. 251). По мнению проф. Огицкого, «ошибка Зонары и других толкователей канонов явилась следствием того, что фактически Пасха христианская во времена Зонары была всегда только после пасхи еврейской. В этом фактическом положении дела канонисты видели подтверждение своих толкований» (Канонические нормы православной пасхалии и проблема датировки Пасхи в условиях нашего времени // БТ. 1971. Сб. 7. С. 207). Согласно архиеп. Петру, «нам надлежит считать, что, в соответствии с тем, что было решено на Никейском Соборе, христиане должны все вместе, в один и тот же день, совершать празднование Пасхи. День этот – воскресный, следующий за первым полнолунием после весеннего равноденствия... Что же касается правильного определения даты весеннего равноденствия, то по тем же мотивам верности Преданию и духу Никейских постановлений, его следовало бы предоставить компетенции астрономов» (ВРЗЕПЭ. 1983. № 113. С. 261). Позиция Иоанна Зонары и Феодора Вальсамона, а также большинства писавших на эту тему правосл. ученых, соответствующая употребляемой ныне в Церкви пасхалии, представляется более убедительной в интерпретации действительного смысла постановления I Вселенского Собора о времени празднования Пасхи. На Московском совещании 1948 г. было вынесено офиц. постановление, касающееся календарной проблемы, согласно к-рому для всего правосл. мира обязательно совершать праздник св. Пасхи только по старому (юлианскому) стилю, согласно Александрийской пасхалии.

 

Как известно, несмотря на решение вопроса о пасхалии на Соборе, разногласия по вопросу о времени празднования Пасхи возобновились после него, что в конце концов отразилось и в том, что поныне католич. Церковь и др. зап. церкви празднуют Пасху, не сообразуясь со временем ее празднования иудеями.

 

Ист.: Opitz H. G. Urkunden zur Geschichte des arianischen Streites 318–328. B.; Lpz., 1934–1935; Keil V. Quellensammlung zur Religionspolitik Konstantins des Großen. Darmstadt, 19952. S. 96–145.

 

Лит.: Duchesne L. La question de la pâque au conсile de Nicée // Revue des questions historiques. 1880. T. 28. p. 5–42; Бердников И. С. Заметка о том, как понимать восьмое правило Первого Вселенского Собора // ПС. 1888. Т. 1. С. 369–418; Смирнов К. Обозрение источников истории Первого Вселенского Никейского собора. Ярославль, 1888; Заозерский Н. А. О церковной власти. Серг. П., 1894; Gelzer H. et al. Patrum Nicaenorum nomina latine, graece, coptice, syriace, arabice. Lpz., 1898; Спасский А. А. Начальная стадия арианских движений и Первый Вселенский Собор в Никее // БВ. 1906. Т. 3. № 12. С. 577–630; Бенешевич В. Н. Синайский список отцов Никейского I Вселенского Собора // ИИАН. 1908. С. 281–306; он же. Молитва отцов Никейского собора // Там же. С. 73–74; Гидулянов П. В. Восточные Патриархи в период первых четырех Вселенских Соборов. Ярославль, 1908; Alès A, d’. Le dogme de Nicée. P., 1926; Opitz H. Die Zeitfolge des arianischen Streites von den Anfangen bis zum Jahre 328 // ZNW. 1934. Bd. 33. S. 131–159; Honigmann E. La liste originale des Pères de Nicée // Byzantion. 1939. Vol. 14. P. 17–76; Ortiz de Urbina J. El simbolo Niceno. Madrid, 1947; idem. Nicée et Constantinople. P., 1963; Kraft H. ΟΜΟΟΥΣΙΟΣ // ZKG. 1954–1955. Bd. 66. S. 1–24; Ricken F. Nikaia als Krisis des altchristlichen Platonismus // ThPh. 1969. Bd. 44. S. 321–341; Boularand E. L’hérésie d’Arius et la «foi» de Nicée. P., 1972–1973; Воронов Л., прот. Документы и акты, входящие в состав «Деяний Первого Вселенского Собора» 325 г. // БТ. 1973. Сб. 11. С. 90–111; Θειδᾶς Β. ῾Η Α´ Οἰκουμενικὴ Σύνοδος. ᾿Αθῆναι, 1974; Петр (Л’Юилье), архиеп. Постановления Никейского Собора о совместном праздновании Пасхи и их значение в настоящее время // ВРЗЕПЭ. 1983. № 113. С. 251–264; Stead G. Homousios // RAC. Vol. 16. S. 364–433; Brennecke H. Nicäa. T. 1 // TRE. Bd. 24. S. 429–441. (Общую библиографию см. в ст. Вселенский Собор.)

 

Прот. Владислав Цыпин

 

Вселенский I Собор // Православная энциклопедия

Ответить

Фотография Стефан Стефан 14.07 2016

Лебедев А.П. Вселенские соборы IV и V веков: Обзор их догматической деятельности в связи с направлениями школ Александрийской и Антиохийской

2-е изд., исправ. и доп. – СПб.: Издательство Олега Абышко, 2004. – 320 с. – (Библиотека христианской мысли).

 

Содержание:

Вместо предисловия. Речь перед публичной защитой этого сочинения на степень доктора богословия

I. Никейский Первый Вселенский собор. – Характеристика членов собора Никейского. Отношение их к богословским направлениям того времени. – Обстоятельства происхождения Никейского символа. – Критика главнейших источников. – Споры и изложение Символа. – Всеми ли принят этот Символ?

II. Географическое распределение защитников Никейского собора, никейцев, и противников его, антиникейцев. Александрия – центр для первых, Антиохия – для последних

III. Черты догматики никейцев и антиникейцев между I и II Вселенскими соборами. – Характеристика никейцев и антиникейцев по их взглядам на отношение веры и знания. – Историко-критическое изложение воззрений тех и других на учение: 1) О Ипостаси Сына Божия, как оно изложено в символе Никейском. 2) О лице Христа Богочеловека. 3) О Духе Святом. – Различие побуждений, целей и сущности учения никейцев и антиникейцев в раскрытии этих вопросов. – Сближение и примирение этих двух партий ко времени II Вселенского собора. – Что удержалось и после примирения в той и другой партии как отличительная особенность направлений александрийского и антиохийского?

IV. Константинопольский Второй Вселенский собор. – Анализ Символа II Вселенского собора, Константинопольского, в учении об ипостаси Сына Божия, Христе Богочеловеке и Духе Святом. – Исследование вопроса: под каким влиянием произошло составление Константинопольского символа – александрийским или антиохийским? – Факты, в особенности из деятельности и сочинений Григория Богослова, приводящие к допущению мысли о влиянии антиохийского направления на Соборе. – Всеми ли Церквами был принят собор Константинопольский и его Символ?

V. Христологические споры и Ефесский Третий Вселенский собор. – Каким путем Церковь приходит к христологическим спорам V века? – Параллель в группировании отдельных Церквей под знаменем Православия и ереси в эпоху арианскую и несторианскую. – Александрийцы и антиохийцы в спорах христологических несторианских. Различие в воззрениях православных, или александрийцев, и несторианствующих, или антиохийцев, на отношение веры и знания. – Критика сказания Сократа о Нестории. – Раскрытие учения несторианского и православного о двух природах во Христе. – Разделение двух партий во взгляде на символ Константинопольский и его церковное значение, – учение их о Духе Св. – Ефесский III Вселенский собор как выражение идей и стремлений александрийского направления. – Оппозиция антиохийцев

VI. Православная уния 433 г. в Александрии, или уния антиохийцев с александрийцами. – Основа унии – «исповедание» Иоанна Антиохийского, анализ этого документа. – Успех унии, враги унии, в особенности между александрийцами

VII. Торжество приверженцев унии над ее врагами на Константинопольском соборе 448 г. – Взгляды и стремления врагов и друзей унии, церковно-историческое значение унии, – Характеристика Евтихия как противника унии, Флавиана и Евсевия как друзей унии, черты различия в воззрениях двух последних лиц. – Торжество друзей унии на соборе Константинопольском (448 г.)

VIII. Противодействие и торжество врагов унии над ее приверженцами на соборе «Разбойничьем» 449 г. – Диоскор – главный вождь врагов унии. – Характеристика собора «Разбойничьего»: обскурантизм, исключительное тяготение к символу Никейскому и отрицательное отношение к символу Константинопольскому, лжетолкование унии. – Монофизитство. – Победа врагов унии над защитниками ее в Ефесе (449 г.). – Флавиан, Домн, Феодорит, Ива и др. страдальцы за привязанность к унии

IX. Халкидонский Четвертый Вселенский собор. – Определение образа воззрений «левых и правых» собора Халкидонского: одни отвращаются собора «Разбойничьего», другие сочувствуют ему; одни стоят за унию, другие сторонятся ее; одни признают символ Константинопольский, другие не принимают его; одни держатся учения о двух природах во Христе, другие отрицают. Сближение правых, за исключением египтян, с левыми. – Догматическая деятельность Собора; предложение составить «вероопределение»; неодинаковое отношение членов Собора к предложению; торжественное признание символа Константинопольского равным по важности с Никейским; чтение послания Кирилла, содержащего униальное исповедание Иоанна Антиохийского, и других святоотеческих писаний, сходных с ним по содержанию; споры о догматическом послании Льва к Флавиану, кто и почему спорили. – Составление «вероопределения» Халкидонского, споры при этом, подробное исследование о воззрениях лиц споривших, их направлении, наклонностях и целях; содержание вероопределения, сходство его по букве и духу с исповеданием Иоанна Антиохийского и лишь по духу с посланием Льва. – Провозглашение вероопределения

X. Значение Халкидонского собора: противообскурантистское решение вопроса об отношении веры и знания; – утверждение вселенского авторитета за символом Константинопольским; важность вероопределения Халкидонского для времени, близкого к эпохе Халкидонской и отдаленного от нее; – благоприятное отношение к унии и влияние этого факта на объединение направления александрийского и антиохийского в общецерковное

 

ПРИЛОЖЕНИЯ

1. О Символе нашей Православной Церкви, или Второго Вселенского Константинопольского собора (Против А, Гарнака)

2. Новый взгляд на происхождение символа Константинопольского или, что то же, нашей Православной Церкви, и оценка этого взгляда

 

https://vk.com/doc-9...19f201d95b4b31e

Ответить