←  Выдающиеся личности

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Иван Котляревский

Фотография Стефан Стефан 05.05 2018

КОТЛЯРЕ́ВСКИЙ Иван Петрович [29.8 (9.9).1769, Полтава – 29.10(10.11).1838, там же], укр. писатель. Писал на укр. и рус. языках. Окончил Полтавскую духовную семинарию. Cлужил чиновником в канцелярии (1789–93), домашним учителем (1793–96). В 1796–1808 находился на воен. службе, участник рус.-тур. войны 1806–12. В 1817–21 директор Полтавского театра, в 1827–35 попечитель богоугодных заведений. В 1818 вступил в полтавскую масонскую ложу «Любовь к истине». Поч. чл. Общества любителей российской словесности. Ок. 1794 К. начал работу над главным своим сочинением – ироикомической поэмой «Энеида» («Енеїда», ч. 1–3, 1798; полное изд. – 1842; опера Н.В. Лысенко – 1910). «Энеида» К., представляющая собой травестийное переложение одноим. поэмы Вергилия (с учётом ранее созданных версий П. Скаррона, А. Блумауэра, Н.П. Осипова и А.М. Котельницкого), сочетает ироническую и вместе с тем ностальгическую картину «старосветской», казацкой Украины с представлением о самобытности украинцев (изображённых в виде троянцев) как историч. нации. Традиции укр. барокко, народно-смеховой культуры синтезированы в поэме с идеями Просвещения и элементами классицизма, мифологич. условность – с достоверным воссозданием нар. жизни, быта и нравов, со стихией живого укр. языка. Значит. роль в становлении укр. драматургии сыграли пьесы К., посвящённые жизни простого народа: комедия «Наталка Полтавка» (пост. в 1819, опубл. в 1838; опера Н.В. Лысенко – 1889) и водевиль «Солдат-чародей» («Москаль-чарiвник», пост. в 1819, опубл. в 1841). Среди др. сочинений: «Ода до князя Куракина» (созд. в 1805, опубл. в 1861). В 1952 в Полтаве был открыт Литературно-мемориальный музей Котляревского.

 

 

Соч.: Собр. соч. на малороссийском языке. Полтава, 1896; Енеїда. Київ, 1988.

 

Лит.: Житецкий П.И. «Энеида» Котляревского и древнейший список ее в связи с обзором малорусской литературы XVIII в. К., 1900; Кирилюк Є.П. I. Котляревський. Київ, 1981; Шевчук В. «Енеїда» I. Котляревського в системі літератури украинского бароко // Дивослово. 1998. № 2–3; I. Котляревський. Бібліографічний покажчик. Київ, 1969.

 

Барабаш Ю.Я. Котляревский И.П. // Большая российская энциклопедия

 

http://bigenc.ru/lit...re/text/2103810

Ответить

Фотография Стефан Стефан 06.05 2018

Новѣйшіе защитники народнаго начала строго осуждали „народность“ писателя, которымъ собственно начинается новая малороссійская литература, – Котляревскаго. Иванъ Петровичъ Котляревскій (1769–1838) происходилъ изъ дворянскаго малороссійскаго рода, впрочемъ бѣднаго, учился въ полтавской семинаріи, гдѣ уже прослылъ стихотворцемъ, былъ потомъ домашнимъ учителемъ, служилъ въ гражданской и военной службѣ, и былъ наконецъ надзирателемъ полтавскаго дома воспитанія дѣтей бѣдныхъ дворянъ. Онъ рано сталъ интересоваться народнымъ языкомъ, нравами и обычаями, и {357} знаніемъ малороссійскаго быта воспользовался въ своихъ произведеніяхъ. Свои литературныя попытки онъ началъ знаменитой Енеидой. Какъ говорятъ, онъ еще въ семинаріи принялся „перелицовывать“ Виргиліеву поэму, и находясь въ военной службѣ, прославился своей пародіей, которая пошла по рукамъ въ спискахъ; потомъ она была много разъ издана. (Енеида, на малороссійскій языкъ перелиціованная, 3 ч., Спб., 1798; потомъ 1808; 1809, 4 ч.; Харьковъ, 1842, 6 ч.). Поселившись въ Полтавѣ, Котляревскій былъ частымъ гостемъ у тогдашняго малороссійскаго военнаго губернатора Репнина, и для его домашняго театра написалъ „Наталку-Полтавку“ (1819) и „Москаля Чаривника“. Обѣ пьесы имѣли большой успѣхъ, и до сихъ поръ появляются на сценѣ. Сочиненія Котляревскаго пріобрѣли чрезвычайную популярность, которая сохранилась отчасти и до сихъ поръ. Это былъ первый писатель, заговорившій настоящимъ малороссійскимъ языкомъ; въ его поэмѣ было столько веселой шутки, что она и послѣ надолго осталась любимымъ чтеніемъ грамотнаго люда – стихи ея запоминались и обращались въ пословицы, пѣсни его пріобрѣтали извѣстность какъ народныя пѣсни. Котляревскій имѣетъ несомнѣнное историческое значеніе по тому впечатлѣнію, которое онъ произвелъ въ свое время; но малороссійскіе критики сильно расходились въ оцѣнкѣ его дѣятельности. Когда одни считали съ него начало малорусской литературы въ народномъ направленіи, первую попытку національнаго возрожденія, другіе болѣе строгіе находили въ его сочиненіяхъ только „органъ презрительнаго взгляда на простонародье и на все, во что оно простодушно вѣруетъ и чѣмъ держится въ своей здоровой нравственности… Въ его перелицованной Енеидѣ собрано все, что только могли найти паны каррикатурнаго, смѣшнаго, нелѣпаго въ худшихъ образчикахъ простолюдина… Уже самая мысль написать пародію на языкѣ своего народа показываетъ отсутствіе уваженія къ этому языку… Тотъ вѣкъ вообще былъ послѣднею пробою малороссійской народности, которая упала мало по малу до безсознательнаго состоянія; но ни что не подвергло ее столь опасному испытанію, какъ пародія Котляревскаго“1). У добродушнаго Котляревскаго едва ли могли быть такія злостныя цѣли; его пародія была не угодливостью вкусамъ пановъ, а скорѣе отголоскомъ начавшейся оппозиціи старому классицизму и плодомъ простой шутки. „Пародія Котляревскаго, – говоритъ другой болѣе спокойный критикъ, – возъимѣла гораздо большее значеніе, чѣмъ можно было ожидать отъ такого рода литературныхъ произведеній. На счастье Котляревскому, въ малорусской натурѣ слишкомъ много особеннаго, ей только свойственнаго юмора, и его-то {358} вывелъ Котляревскій на свѣтъ, желая позабавить публику; но этотъ народный своеобразный юморъ оказался, независимо отъ пародіи, слишкомъ свѣжимъ и освѣжающимъ элементомъ на литературномъ полѣ1). Въ поэмѣ и въ драматическихъ пьесахъ Котляревскій удачно схватываетъ черты народныхъ нравовъ, и если рядомъ съ этимъ впадаетъ въ сантиментальность, которая на нашъ взглядъ преувеличена, а тогда была въ духѣ времени, какъ, напр., въ русской Карамзинской школѣ, то уже изъ этого можно видѣть, что для него народная жизнь не была однимъ поводомъ къ глумленью. Наконецъ, юморъ и сантиментальность Котляревскаго мы встрѣчаемъ и у другихъ писателей, обращавшихся къ малорусскому народному быту: та же сантиментальность и поползновеніе къ шутовству у Основьяненка, Гребенки, въ малороссійскихъ повѣстяхъ Гоголя. У самого Котляревскаго пропадаетъ шутовской характеръ, когда онъ вспоминаетъ въ той же Энеидѣ о прошедшихъ временахъ гетманщины, – времени національной автономіи2). {359}

 

 

1) Кулишъ, въ «Основѣ» 1861, I, 285 и слѣд. {358}

 

1) Костомаровъ, въ «Поэзіи Славянъ», 158.

 

2) «Писання П.И. Котляревського» (съ портретомъ и проч.). Спб. 1862, и критическія статьи въ Основѣ, 1861, январь и февраль; Собраніе сочиненій на малоросс. языкѣ. Кіевъ 1875, изд. 2-е. {359}

 

Пыпин А.Н., Спасович В.Д. История славянских литератур. В 2 т. Т. 1. Изд. 2-е, перераб. и доп. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1879. С. 357–359.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 07.05 2018

БІОГРАФІЯ ПОЭТА КОТЛЯРЕВСКАГО.

 

Жизнь человѣка, отличеннаго судьбою отъ людей обыкновенныхъ, представляетъ для размышляющаго ума рѣдкое, поучительное явленіе, подробности котораго отрадно слѣдить подъ вліяніемъ живыхъ впечатлѣній недавно минувшаго. Къ числу людей, отличныхъ по уму и сердцу, безспорно, принадлежитъ знаменитый соотечественникъ нашъ, извѣстный авторъ Энеиды на Малороссійскомъ языкѣ, Маіоръ Иванъ Петровичъ Котляревскій. Предки его, съ отцовской и матерней стороны, были природные Малороссіяне: отецъ служилъ въ Полтавскомъ Городовомъ Магистратѣ канцеляристомъ, дѣдъ былъ діакономъ въ Полтавской соборной Успенской церкви; о званіи прадѣда не говорится въ бумагахъ, но изъ нихъ видно, что онъ имѣлъ въ окрестностяхъ Полтавы недвижимую собствѣнность, доставшуюся внукамъ его, отцу и дядѣ автора Энеиды.

 

Котляревскій родился въ Полтавѣ, 29-го Августа 1769 года, жилъ и умеръ въ домѣ отцовскомъ, примѣчательномъ по его древности. На перекладинѣ потолка одной изъ комнатъ, доселѣ сохранилась вырѣзанная надпись: «Создася домъ сей во имя Отца и Сына и Святаго Духа, Аминь, року 1705.» Годъ означенъ церковными цифрами.

 

Получивъ образованіе въ Полтавской Духовной Семинаріи, гдѣ въ числѣ соучениковъ его былъ знаменитый переводчикъ Гомеровой Иліады Н.И. Гнѣдичъ, Котляревскій, еще въ юномъ возрастѣ, имѣлъ особенную страсть къ стихамъ, и умѣлъ ко всякому слову искусно подбирать остроумныя риѳмы, за что товарищи называли его риѳмачемъ (1). Названіе, данное, можетъ быть, въ насмѣшку, послужило послѣ къ большой чести нашего поэта, особливо, когда онъ, узнавъ языкъ Латинскій, полюбилъ Виргилія. Кто знаетъ, не въ эти ли раннія лѣта зародилась въ Котляревскомъ первая мысль о переложеніи Энеиды на родное нарѣчіе; но смѣло сказать можно, что особенная его привязанность къ Римскому поэту положила прочное основаніе этой мысли, такъ прекрасно въ послѣдствіи выполненной. По окончаніи курса наукъ, Котляревскій занимался нѣсколько времени, въ частныхъ помѣщичьихъ домахъ, воспитаніемъ дѣтей. Въ эту эпоху жизни своей, изучая Малороссійскій языкъ, по словамъ современниковъ его, онъ наблюдалъ нравы, обычаи, повѣрья и преданія Украинцевъ, бывалъ на сходбищахъ и играхъ простолюдиновъ и самъ, переодѣтый, участвовалъ въ нихъ, прилежно вслушивался и записывалъ слова Малороссійскаго нарѣчія. Время показало, что это было слѣдствіемъ поэтической дѣятельности, для удовлетворенія которой Котляревскій избралъ поэму Виргилія.

 

Разскажемъ сначала примѣчательную службу Котляревскаго. Первое избранное имъ поприще была военная служба: онъ вступилъ въ Сѣверскій карабинерный, послѣ драгунскій, а потомъ конноегерскій полкъ, кадетомъ, 1796 года, Апрѣля 1-го. Въ этомъ полку произведенъ въ Прапорщики, 1798 Апрѣля 9-го, и потомъ въ Штабсъ-Капитаны, 1806 года, Апръля 12-го. Въ 1806 году, по вступленіи Русскихъ войскъ въ Молдавію и Бессарабію, былъ при занятіи Бендеръ: при крѣпости Измаилѣ, находился во многихъ сраженіяхъ съ Турками, съ 17-го Декабря 1806 г., во всю кампанію 1807 года, и за отличіе два раза получилъ Монаршее благоволеніе. Въ продолженіе той же кампаніи, какъ отличный и благонадежный офицеръ, находясь въ званіи адъютанта корпуснаго начальника, былъ употребленъ Генераломъ отъ Кавалеріи Барономъ Мейендорфомъ, для внушенія Буджацкимъ Татарамъ (2) приверженности къ Россіи. Онъ успѣшно исполнилъ данное ему порученіе, привелъ отъ улусовъ ихъ аманатовъ, и за то Всемилостивѣйше пожалованъ Кавалеромъ ордена Св. Анны 4-й степени. Въ отставку вышелъ Капитаномъ, съ мундиромъ, въ 1808 году.

 

Генералъ Губернаторъ, Князь Я.И. Лобановъ-Ростовскій, пригласилъ его вступить въ гражданскую службу, и опредѣлилъ, въ 1810 году, надзирателемъ Полтавскаго Дома Воспитанія Бѣдныхъ. Будучи въ сей должности, въ 1812 году, имѣлъ отъ начальства порученіе сформировать Полтавскій пятый конный казачій полкъ, порученіе, начатое въ половинѣ Августа, и исполненное съ желаннымъ успѣхомъ, такъ, что 2-го Сентября полкъ выступилъ въ походъ въ надлежащей исправности, за что Котляревскій удостоенъ Монаршаго благоволенія. Въ 1817 году, когда блаженной памяти Государь Императоръ Александръ посѣтилъ, въ числѣ прочихъ Полтавскихъ заведеній, Домъ Воспитанія Бѣдныхъ, Котляревскій, за улучшеніе сего заведенія и вообще за отлично-полезную службу, награжденъ чиномъ Маіора, изъ Кабинета Его Императорскаго Величества брилліантовымъ перстнемъ, и по смерть пенсіономъ въ 500 р., сверхъ получаемаго жалованья. Въ 1827 году, Августа 25-го, опредѣленъ, кромѣ должности надзирателя Дома Воспитанія Бѣдныхъ, попечителемъ Полтавскаго Богоугоднаго Заведенія, и обѣ должности исполнялъ до старости такъ, что по выходѣ въ отставку (съ полнымъ пенсіономъ, сверхъ прежде пожалованнаго), 31-го Января 1835 года, никто не видалъ его: болѣе онъ не могъ уже, по слабости силъ, выходить изъ дому, и мало кого принималъ у себя. Въ продолженіе гражданской службы, дѣятельностію, усердіемъ и благоразуміемъ, обращая на себя постоянное вниманіе начальства, неоднократно удостоиваемъ былъ Высочайшихъ благоволеній, а въ 1832 году Всемилостивѣйше пожалованъ знакомъ отличія безпорочной службы за XXX лѣтъ.

 

Кромѣ поприща службы гражданской и военной, онъ отличался еще на другомъ, свойственномъ не всякому, поприщѣ литературномъ, на коемъ онъ выбралъ совершенно новую дорогу. По долгомъ, обдуманномъ приготовленіи, Котляревскій рѣшился пародировать Энеиду Виргилія на Малороссійскомъ языкѣ. Изъ собранныхъ нами свѣденій извѣстно, что первыя три части Энеиды написалъ онъ, едва вступивъ въ военную службу; эти три части были напечатаны, безъ вѣдома автора, съ большими ошибками и упущеніями. Исправивъ ихъ и написавъ 4-ю часть, сочинитель посвятилъ ихъ помѣщику Полтавской Губерніи Семену Михайловичу Кочубею, иждивеніемъ котораго напечатаны четыре части Энеиды въ 1809 году. Въ своемъ переложеніи, Котляревскій не вездѣ слѣдовалъ тексту Латинской поэмы, а болѣе изображалъ житейскій бытъ Малороссіянъ въ свободныхъ и живыхъ строфахъ. Комисмъ {583} его Энеиды неподражаемъ: вездѣ дышитъ самая непринужденная сатира, блестящая неподдѣльною веселостью и остротами наблюдательнаго ума. Вся Украйна читала Энеиду съ восхищеніемъ. Легкость разсказа, вѣрность красокъ, тонкія шутки были въ полной мѣрѣ новы, очаровательны. Списывая съ природы, авторъ нигдѣ не погрѣшилъ противъ истины; народность отражается въ поэмѣ, какъ въ зеркалѣ. Къ сожалѣнію, сочиненіе не было окончено; продолженіе обѣщано въ дальнейшемъ времени; обязанности службы и другія обстоятельства препятствовали автору самому обновить поэму изданиемъ; но написавъ въ послѣдствіи 5-ю и 6-ю части Энеиды, онъ передалъ право изданія всѣхъ шести частей, въ 1838 году, Надворному Совѣтнику Волохинову. Съ нетерпѣніемъ ждемъ выхода въ свѣтъ полнаго изданія поэмы, какъ лучшаго памятника покойному. Смѣло надѣемся, что настоящій владѣлецъ не захочетъ скрывать долго рѣдкаго сокровища подъ спудомъ, a поспѣшитъ подѣлиться имъ съ публикою. Въ 1822 году, Котляревскій, бывъ избранъ Членомъ Санктпетербургскаго Общества Любителей Русской Словесности, помѣстилъ нѣкоторые отрывки изъ послѣднихъ частей Энеиды, въ издававшемся тогда журналѣ: Соревнователь. Кромѣ того, и послѣ являлись его строфы въ другихъ изданіяхъ, въ Утренней Звѣздѣ Г. Петрова, въ Харьковѣ, и проч. Всѣ эти отрывки ясно доказывали неизмѣнность дарованія Котляревскаго. Въ 1819 году, для существовавшаго въ Полтавѣ театра, коимъ управлялъ Котляревскій, написаны имъ двѣ небольшія піесы: Полтавка, народная опера, и Москаль Чаривныкъ. Замѣтимъ здѣсь, что славный комическій талантъ Щепкина обязанъ Котляревскому первымъ развитіемъ. Кто не знаетъ плѣнительной музыки Малороссійскихъ пѣсенъ въ Полтавкѣ? Передавъ обѣ піесы для напечатанія, весьма недавно, Г. Срезневскому, авторъ незадолго до смерти, видѣлъ Полтавку уже отпечатанною въ Украинскомъ Сборникѣ. Содержаніе Москаля Чарівныка взято изъ народнаго разсказа, и живо характеризуетъ нѣкоторыя черты Малороссіянъ. Обѣ піесы являютъ новую сторону прекраснаго таланта автора. Въ обѣихъ піесахъ, при легкомъ комисмѣ господствуютъ самыя нравственныя идеи. Кромѣ главныхъ сочіненій, Котляревскій, занимаясь собраніемъ Малороссійскихъ пѣсенъ, помѣщалъ нѣкоторыя изъ нихъ въ повременныхъ изданіяхъ. Въ бумагахъ покойнаго, къ большому сожалѣнію, не отыскалось ничего новаго на Maлороссійскомъ языкѣ, a найденъ обширный трудъ, Евангельскія Размышленія, 8 частей, переводъ съ Французскаго (3).

 

Знанія Котляревскаго въ Исторіи Малороссіи и вообще во всемъ, касающемся народнаго быта Украйны, были весьма обширны; многіе изъ писателей Русскихъ, при составленіи сочиненій, относящихся къ Малороссіи, вели съ Котляревскимъ переписку, и получали отъ него полныя и вѣрныя объясненія на свои вопросы. Г. Бантышъ-Каменскій указалъ на это въ своей Исторіи Малой Россіи. Котляревскій первый умѣлъ возбудить въ образованныхъ соотчичахъ своихъ любовь къ родному нарѣчію, и мы уже видимъ достойныхъ послѣдователей его, въ лицѣ Гг. Основьяненка, Максимовича, Гоголя, Срезневскаго и другихъ. Сохраненіемъ многихъ прекрасныхъ памятниковъ народной Украинской поэзіи, обязаны мы также тому свѣтлому стремленію къ основательному изученію любопытной жизни и нравовъ Малороссіянъ, которое сообщилъ Котляревскій своимъ подражателямъ. Вотъ истинная, великая услуга, оказанная Котляревскимъ возникающей Словесности роднаго ему края. Изложивъ службу и литературныя занятія Котляревскаго, нельзя не упомянуть о частной его жизни, о личномъ его характерѣ, не какъ писателя, a какъ человѣка. Подъ скромною простотою Украинца, Котляревскій скрывалъ самую возвышенную душу, доступную всѣмъ благороднымъ чувствованіямъ. Будучи основателенъ во всѣхъ поступкахъ, давалъ прибѣгающимъ къ нему хорошіе и полезные совѣты, и оказывалъ по возможности помощь, покрывая всѣ дѣйствія своей благотворительности сумракомъ тайны. Онъ любилъ бывать въ обществахъ, былъ любимъ и уважаемъ въ высшемъ кругу и среднемъ; былъ душею всякой бесѣды, особенно дружеской, обладалъ прекраснымъ даромъ разсказывать умно и весело, часто употреблялъ аллегорически, всегда кстати, и съ замысловатостію, пословицы и разныя мѣста изъ книгъ, большею частію изъ Священнаго Писанія. Разговоръ его оттѣнялся Малороссійскимъ нарѣчіемъ, но былъ живъ, увлекателенъ и плавенъ. Наружныя черты его лица были не красивыя, но пріятныя; выразительная, оригинальная улыбка всегда играла на устахъ. Никто не могъ съ такимъ особеннымъ искусствомъ разсказывать анекдоты, какь онъ. У себя, дома, былъ гостепріеменъ, и вообще жилъ не роскошно, но прилично. Всѣ посѣщавшіе Полтаву литераторы, и другіе путешественники, видались съ нимъ. Онъ не много говорилъ въ подобныхъ случаяхъ, но все, сказанное Котляревскимъ, смѣло можно было печатать. Словомъ, на земномъ поприщѣ, Котляревскій, какъ храбрый воинъ, какъ наставникъ юношества и какъ усердный исполнитель обязанностей въ общежитіи, справедливо стяжалъ почетное имя полезнаго сына отечества, а какъ истинно народный писатель, заслужилъ славное имя поэта. Съ рѣдкимъ терпѣніемъ переносилъ онъ страданія послѣдней, удручавшей его, тягостной болѣзни, и тихо угасъ, на 70-мъ году жизни, 49-го Октября 1838 года, въ 21/2 часа по полудни. Смерть его навлекла искреннія слезы друзей и всѣхъ знавшихъ его (4). Отдавая послѣдній долгъ скончавшемуся, Г. Гражданскій Губернаторъ почтилъ память его своимъ присутствіемъ при выносѣ тѣла въ церковь, и сдѣлалъ распоряженіе, въ слѣдствіе котораго, при отправленіи похоронъ въ церкви, при гробѣ находились воспитанники заведенія, 25 лѣтъ процвѣтавшаго подъ управленіемъ Котляревскаго, въ званіи надзирателя; нѣкоторые же изъ гражданъ приняли участіе въ денежныхъ расходахъ, для большей торжественности погребенія, и, не смотря на ненастную погоду, народъ во множествѣ проводилъ къ могилѣ останки своего достойнаго согражданина.

 

Вся Украйна съ признательностію помянетъ Котляревскаго. Каждый Малороссіянинъ изъ глубины души вздохнетъ о немъ. Драгоцѣнное имя творца Энеиды сохранится навсегда въ памяти народной, подобно народной пѣсни, которая никогда не умираетъ.

 

С.С.К.

 

Полтава. {584}

 

 

(1) Это слышалъ я отъ Протоіерея Золотоношской соборной церкви, Г. Насвѣтова, бывшаго нѣкоторое время наставникомъ Котляревскаго въ Семинаріи.

 

(2) Буджацкіе Татары обитали въ то время на правомъ берегу р. Днѣстра, простираясь по сѣверо-западнымъ берегамъ Чернаго Моря до устьевъ Дуная. {583}

 

(3) Заглавіе подлинника слѣдующее: Evangіle médіté, dіstrіbué pour tous les jours de l’année, suіvant la concorde des quatre Evangélіstes; augmenté d’une Notіce sur le P. Duquesne. XIII tomes. Lyon, 1816.

 

(4) Не обязанный семействомъ, онъ, до кончины своей всѣхъ людей своихъ отпустилъ на волю; имущество движимое и недвижимое роздалъ роднымъ и пріятелямъ. {584}

 

С.К.К. [Стеблин-Каменский С.П.]. Биография поэта Котляревского // Северная пчела. 1839. № 146. С. 583–584.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 27.05 2018

Котляревскій, Иванъ Петровичъ, писатель, возродитель новой малорусской литературы. Род. въ Полтавѣ 29 августа 1769 г., ум. тамъже 29 октября 1838 г. Отецъ Котляревскаго занималъ должность канцеляриста въ полтавскомъ городовомъ магистратѣ, дѣдъ дьяконствовалъ въ полтавскомъ Успенскомъ соборѣ; родъ Котляревскихъ принадлежитъ къ малороссійскому шляхетству и въ 1793 г. значился внесеннымъ въ шестую часть дворянской родословной книги Екатеринославскаго намѣстничества, иначе говоря Новороссійской губерніи. Родители Котляревскаго не были богаты; имъ принадлежала небольшая усадьба въ Полтавѣ и кусокъ земли въ окрестностяхъ города.

 

О томъ, гдѣ получилъ Котляревскій первоначальное образованіе, не сохранилось никакихъ свѣдѣній; младшіе современники его только предположительно говорятъ, основываясь на частыхъ припоминаніяхъ его о субботкахъ, что учился онъ по тогдашнему обычаю у дьячка. Рано проявившаяся въ мальчикѣ любовь къ чтенію и усидчивость въ занятіяхъ побудили его родителей отдать сына въ находившуюся въ то время въ Полтавѣ «словенскую семинарію»; семинаріею этою въ тѣ годы управлялъ Никифоръ Ѳеотоки, іерархъ, получившій образованіе въ заграничныхъ университетахъ и между прочимъ извѣстный расширеніемъ учебной семинарской программы и введеніемъ въ нее сверхъ древнихъ языковъ преподаванія языковъ нѣмецкаго и французскаго.

 

Еще до поступленія въ семинарію, десяти лѣтъ отъ роду, если вѣрить послужному списку, Котляревскій былъ записанъ на службу въ находившуюся въ г. Кременчугѣ Новороссійскую канцелярію; здѣсь, какъ свидѣтельствуетъ формуляръ, его произвели въ 1779 г. въ подканцеляристы, въ 1781 г. – въ канцеляристы, въ 1783 г. – въ губернскіе регистраторы. Сколько времени длилась эта фиктивная служба, кончилась ли она службой дѣйствительной, совпала ли съ пребываніемъ Котляревскаго въ семинаріи, или прекратилась съ поступленіемъ его въ это учебное заведеніе – положительныхъ свѣдѣній нѣтъ: формуляръ замолкаетъ на цѣлые тринадцать лѣтъ, годовыя же даты о времени пребыванія Котляревскаго въ семинаріи доселѣ не извлечены изъ мѣстныхъ архивовъ (по словамъ одного изъ знакомыхъ Котляревскаго, онъ поступилъ въ семинарію на 14-мъ году отъ рожденія, т.е., въ 1782 г.; но свѣдѣніе это нельзя считать вполнѣ достовѣрнымъ). По окончаніи курса ученія Котляревскій отказался отъ предложенія вступить въ духовное званіе и сталъ заниматься учительствомъ въ помѣщичьихъ семьяхъ, по большей части въ Золотоношскомъ уѣздѣ; здѣсь, въ хуторахъ основной Малороссіи, Котляревскій съ особой любовью предался изученію народа; переодѣвшись въ народное платье, онъ ходилъ по сходбищамъ, записывалъ пѣсни, изучалъ языкъ, повѣрья и преданія, наблюдалъ нравы, обычаи, обряды; эта жизнь въ глуши Украйны была для него тою главною практическою школой, которая дала ему богатѣйшія знанія родного народа, впослѣдствіи такъ ярко имъ выказанныя; здѣсь же, въ Золотоношскомъ уѣздѣ, по сообщенію одного изъ его біографовъ, онъ изучилъ польскій языкъ. Около 1793 года, судя по подлинному документу, сохранившемуся въ Императорской Публичной Библіотекѣ, странствованія Котляревскаго по Малороссіи окончились: въ январѣ этого года онъ былъ уже протоколистомъ полтавской дворянской опеки и ходатайствовалъ объ утвержденіи своихъ {331} дворянскихъ правъ для поступленія на коронную службу и, вѣроятно, для полученія права на первый классный чинъ; вступилъ ли онъ на службу или нѣтъ, свѣдѣній не сохранилось.

 

Рядъ точныхъ данныхъ о служебной дѣятельности Котляревскаго начинается только съ 1796 г. Въ апрѣлѣ этого года, – какъ говорятъ, вслѣдствіе несчастной любви – Котляревскій отказался отъ штатской службы и опредѣлился кадетомъ въ Сѣверскій карабинерный полкъ; въ томъ же году онъ былъ произведенъ въ аудиторы; въ 1798 г. въ прапорщики, въ 1799 г. послѣдовательно въ подпоручики и поручики, въ 1806 г. въ штабсъ-капитаны. Начавъ свою военную службу въ строю Сѣверскаго полка, Котляревскій затѣмъ получилъ мѣсто адъютанта при инспекторѣ по кавалеріи Днѣстровской и Крымской инспекціи, маркизѣ Дотишампѣ; по словамъ аттестата, даннаго ему маркизомъ въ февралѣ 1806 г., «отличною рачительностью и прилежаніемъ» и вмѣстѣ съ тѣмъ «расторопностью и точностью», съ которою исполнялъ всѣ возлагаемыя на него порученія, онъ выказалъ себя во всѣхъ частяхъ хорошимъ офицеромъ. Въ 1806 г. Котляревскій былъ прикомандированъ въ качествѣ адъютанта къ барону Мейндорфу, начальнику 2-го корпуса войскъ, назначенныхъ для войны съ турками и занятія Молдавскихъ княжествъ. При вступленіи въ Молдавію онъ принялъ участіе въ осадѣ Бендеръ; затѣмъ исполнилъ трудное дипломатическое порученіе – склонить къ миру Буджакскихъ татаръ, кочевавшихъ тогда у Чернаго моря между Днѣстромъ и Дунаемъ (въ нынѣшнемъ Аккерманскомъ и Бендерскомъ уѣздахъ Бессарабской губ.); съ опасностью для жизни онъ успокоилъ мятежниковъ, готовыхъ подняться противъ русскихъ, уговорилъ ихъ признать власть Россіи и привелъ съ собою заложниковъ; за этотъ подвигъ онъ былъ награжденъ орденомъ Анны 3-й степени; далѣе въ теченіе той же войны Котляревскій «отличилъ себя неустрашимостью» при двукратной осадѣ крѣпости Измаила, за что два раза удостоился получить монаршее благоволеніе. Въ 1807 г. (3 декабря), вслѣдъ за отставкой барона Мейндорфа, онъ оставилъ дѣйствующую армію и вступилъ въ Псковской драгунскій полкъ, квартировавшій въ тогдашней Литовской губерніи. Въ 1808 г. по прошенію онъ былъ уволенъ въ отставку въ чинѣ капитана.

 

Послѣ скитаній въ Петербургѣ и долгихъ, неудачныхъ поисковъ службы по гражданскому вѣдомству, дойдя до самаго бѣдственнаго положенія, Котляревскій, при помощи малороссійскаго генералъ-губернатора князя Лобанова-Ростовскаго, получилъ мѣсто надзирателя полтавскаго дома воспитанія бѣдныхъ съ жалованьемъ въ 300 рублей въ годъ (въ іюнѣ 1810 года). Отечественная война вызвала его снова къ военной дѣятельности: по порученію Лобанова-Ростовскаго онъ, съ замѣчательною быстротою, доставившею ему впослѣдствіи монаршее благоволеніе, сформировалъ 5-й полтавскій конный полкъ украинскаго казачьяго войска; затѣмъ въ 1813 г. по приказанію того же кн. Лобанова ѣздилъ съ донесеніемъ на Высочайшее имя въ Дрезденъ. Послѣ этого Котляревскій снова отдался дому воспитанія дѣтей; онъ усердно хлопоталъ чрезъ посредство кн. Лобанова о расширеніи заведенія, устроилъ больницу, сдѣлалъ рядъ нововведеній военнаго характера, между прочимъ ввелъ преподаваніе черченія, ситуаціи, военныя упражненія, ввелъ форменную одежду и пр. За дѣятельность по Полтавскому дому, въ 1817 г., при посѣщеніи Полтавы императоромъ Александромъ І-мъ, Котляревскій былъ награжденъ, во вниманіе къ его просьбѣ, несмотря на службу по гражданскому вѣдомству, военнымъ чиномъ майора, и кромѣ того подаркомъ брилліантоваго перстня и пенсіономъ по смерть въ 500 рублей сверхъ получаемаго жалованья («за дѣятельность и усердіе его», какъ сказано въ грамотѣ, «коими улучшилъ сіе заведеніе»). Въ 1827 г. Котляревскій былъ опредѣленъ попечителемъ полтавскаго богоугоднаго заведенія съ оставленіемъ въ должности надзирателя дома воспитанія бѣдныхъ. Обѣ эти должности онъ исполнялъ до старости, вѣрнѣе, до тѣхъ поръ, пока могъ двигаться. Разстроенное на службѣ здоровье заставило его просить отставки въ іюлѣ 1834 г.; отставка была дана 31 января 1835 г. съ пенсіономъ въ 600 рублей.

 

Кромѣ коронной службы въ Полтавѣ Котляревскій несъ частную обязанность казначея и книгохранителя полтавскаго отдѣленія россійскаго библейскаго общества (съ 1819 до 1830 г.). Въ связи съ этой стороной дѣятельности было участіе его въ {332} массонской ложѣ «Любовь къ истинѣ», дѣйствовавшей въ Полтавѣ около 1820-хъ годовъ. Совсѣмъ иной характеръ интересовъ выказался въ исполненіи по порученію генералъ-губернатора кн. Репнина должности управителя и режиссера такъ называемаго вольнаго театра, устроеннаго Репнинымъ въ Полтавѣ. Наконецъ, слѣдуетъ отмѣтить, что Котляревскій состоялъ въ числѣ членовъ санктпетербургскаго общества любителей россійской словесности (былъ избранъ въ 1822 году).

 

Послѣдніе годы жизни Котляревскій провелъ въ уединеніи безвыходно въ своемъ полтавскомъ домикѣ, по слабости здоровья рѣдко кого принимая. Онъ умеръ на 70-мъ году жизни и похороненъ въ Полтавѣ на городскомъ кладбищѣ по Кобеляцкой дорогѣ. Женатъ Котляревскій не былъ.

 

Литературныя наклонности проявились въ Котляревскомъ съ юности. Еще въ семинаріи, какъ говоритъ его товарищъ протоіерей Насвѣтовъ, онъ началъ писать стихи и за искусство подбирать риѳмы былъ прозванъ риѳмачемъ; по нѣкоторымъ извѣстіямъ онъ писалъ въ семинаріи вирши на малорусскомъ языкѣ; по словамъ Шевченка въ годы семинарской жизни онъ составлялъ нѣчто въ родѣ сатирическаго журнала «Полтавскую муху», осмѣивавшую «пошлость и низость людскую»; весьма вѣроятно, вирши и стихи и составляли эту «Муху» – настоящую пчелу, какъ говорилъ о ней Шевченко. Наряду съ любовью къ стихотворству въ Котляревскомъ началъ развиваться интересъ къ римскимъ классикамъ, въ особенности къ Вергилію. Къ этимъ литературнымъ интересамъ присоединилось стремленіе къ изученію малорусскаго народа. Такъ еще въ молодости Котляревскаго сложились тѣ три начала, изъ которыхъ создался впослѣдствіи его литературный обликъ: знакомство съ классиками въ связи съ любовью къ поэзіи дало внѣшность и техническія достоинства его произведеніямъ; вторымъ элементомъ была склонность его къ сатирѣ и юмору; третій важнѣйшій элементъ заключался въ знаніи малорусскаго народа; это знаніе представляетъ собою основу его литературной славы и сущность его малорусской поэзіи.

 

Съ именемъ Котляревскаго обыкновенно соединяются четыре произведенія: «Энеида, на малороссійскій языкъ переложенная», «Наталка Полтавка», «Москаль чаривникъ» и «Ода до князя Куракина». Кромѣ этихъ главнѣйшихъ его произведеній, писанныхъ по малорусски, извѣстны два русскихъ: «Ода Сафо» и «Размышленія на евангеліе отъ Луки, переведенныя съ французскаго сочиненія аббата Дюкеня».

 

«Энеида» – первое по времени произведеніе Котляревскаго – писалась впродолженіе многихъ лѣтъ; созданіе начала ея (части 1–3) относится, вѣроятно, къ первой половинѣ 1790-хъ годовъ, средина (часть 4-я) была написана въ годы военной службы Котляревскаго, конецъ (части 5-я и 6-я) – до 1820 г., какъ видно изъ письма Мельгунова 1820 г. о предложеніи московскаго издателя издать полную Энеиду. Три начальныя части Энеиды были напечатаны безъ дозволенія автора черниговскимъ помѣщикомъ Парпурою два раза – въ 1798 и 1808 гг.; первое авторское изданіе, заключавшее въ себѣ четыре части, было выпущено въ свѣтъ въ 1809 году и напечатано иждивеніемъ полтавскаго помѣщика С.М. Кочубея, которому и было посвящено; полное изданіе всей Энеиды (6 частей) вышло въ свѣтъ уже послѣ смерти Котляревскаго въ 1842 году. «Энеида, переложенная на малороссійскій языкъ», представляетъ собою сатирическую переработку произведенія Вергилія на украинскіе нравы XVIII вѣка. Подобныя операціи надъ Энеидою не были новостью въ литературѣ. На западѣ Европы онѣ начались въ XVII вѣкѣ и дали длинный рядъ бурлескныхъ Энеидъ, начавшійся съ поэмы итальянца Лалли Eneіda travestіta (1633) и Скаррона – Le Vіrgіle travestі (1648–1653) и имѣвшій представителей въ литературахъ англійской, провансальской, бургундской и нѣмецкой. Алоизу Блумауеру, написавшему Wіrgіlіs Aeneіs (1784–1788) явился подражатель и въ Россіи; это былъ Осиповъ, со своей «Энеидой, вывороченной на изнанку» (1791–1795 г.). Разительное сходство Энеиды Осипова съ Энеидой Котляревскаго давно дало поводъ думать, что одинъ изъ этихъ писателей подражалъ другому; право на первенство сочиненія, вопросъ о томъ, который писатель долженъ быть признанъ подражателемъ другому, долго составляли предметъ споровъ изслѣдователей; тщательное разсмотрѣніе вопроса о взаимоотношеніи Энеидъ Осипова и Котляревскаго, {333} исполненное въ послѣднее время г. Стешенкомъ, неоспоримо утвердило первенство за Осиповымъ. Но зависимость Энеиды Котляревскаго отъ Энеиды Осипова, не смотря на то, что изложеніе во многихъ мѣстахъ сходно, а иногда является прямымъ переводомъ русскаго текста, ни мало не уменьшаетъ значенія малорусской поэмы: напротивъ, произведеніе Котляревскаго оставляетъ далеко за собою свой прототипъ. Превосходя Энеиду Осипова съ внѣшней стороны богатствомъ языка, яркостью образовъ и краткостью въ изложеніи, она по своимъ внутреннимъ достоинствамъ не можетъ даже быть сравниваема съ нею. Достоинствомъ малорусской Энеиды является во-первыхъ то, что цѣлью поэмы Котляревскаго было сознательное созданіе сатиры на нравы современнаго поэту малорусскаго общества; цѣль Осипова была не такъ серьезна: она заключалась лишь въ желаніи вызвать въ читателѣ смѣхъ съ помощью не всегда удачной шуткой или попытокъ комически сочетать римскихъ героевъ съ русской обстановкой. За внѣшнею забавною формой малорусской Энеиды, полной неподдѣльнаго юмора, скрывается энергическое порицаніе зла, за рѣзкою насмѣшкою и грубою, иногда впадающею въ цинизмъ, внѣшностью, проглядываетъ привязанность къ родинѣ и любовь къ своему народу. Дальнѣйшая заслуга Котляревскаго заключается въ реальности изображенія малорусской жизни XVIII в.; поэма явилась какъ бы отраженіемъ дѣйствительности современной Малороссіи со всѣми неприглядными ея сторонами, съ картинами тяжелаго положенія народа, съ панствомъ, считавшимъ людей за скотовъ, съ попами, гнавшимися за деньгами, съ неправедными судьями, взяточниками, ж*дами, поляками, москалями и пр.; все проходитъ предъ читателемъ въ живыхъ образахъ, нарисовано безъ прикрасъ, правдиво и отчетливо. Это достоинство поэмы еще усугубляется ея народностью, сказавшеюся въ знаніи жизни народной, ея обычаевъ, обрядовъ, старины; народность Энеиды, поставившая Котляревскаго въ рядъ начинателей малорусской этнографіи, сообщила поэмѣ много жизни, для современника ея созданія особенно замѣтной; описанія вечерницъ, похоронныхъ обрядовъ, поминокъ, панскихъ пировъ, танцевъ, игоръ, пѣсенъ, изображеніе старинной малорусской латинской школы, казачества, остатковъ Запорожской Сѣчи, выходцы изъ которой являются въ образѣ троянцевъ-спутниковъ Энея, изображеніе старыхъ полковъ казацкихъ и пр. – давало обильную пищу читателю и вызывало глубокій интересъ къ поэмѣ. Честныя цѣли автора, реальность и жизненность его произведенія, наконецъ, народность или этнографичность Энеиды – все это вмѣстѣ, высоко поставивъ поэму Котляревскаго, явилось причиной ея долгой жизни: въ противоположность пародіи Осипова давно забытой и сданной въ архивъ, малорусская «Энеида» до сихъ поръ пользуется вниманіемъ и не выходитъ изъ литературнаго обихода.

 

Если Энеида представляетъ изображеніе по преимуществу отрицательной стороны жизни Малороссіи, то двѣ другія важнѣйшія піесы Котляревскаго, опера «Наталка Полтавка» и водевиль «Москаль чаривникъ», являются какъ бы противовѣсомъ первой. Основная ихъ идея – дать привлекательное изображеніе малорусской женщины, которая является центральной фигурой въ этихъ произведеніяхъ; остальныя дѣйствующія лица съ одной стороны служатъ ей фономъ, съ другой выводятся для приданія мѣстнаго колорита пьесамъ. Поводомъ къ сочиненію «Наталки Полтавки» и «Москаля чаривника» было появленіе на харьковской и полтавской сценахъ оперы-водевиля кн. Шаховского «Козакъ-стихотворецъ», плохой пьесы, въ которой авторъ безъ всякаго знанія малороссійской жизни и нравовъ неудачно пытался изобразить малороссовъ въ смѣшномъ или неправдоподобномъ видѣ, заставлялъ дѣйствующихъ лицъ пѣть русскія пѣсни, говорить на какомъ-то выдуманномъ нарѣчіи. Имѣвшая успѣхъ въ Петербургѣ, пьеса пришлась не по вкусу южнорусской публикѣ и вызвала строгую рецензію въ «Украинскомъ Вѣстникѣ». Котляревскій – большой любитель театра – по своему знанію Малороссіи могъ быть раздосадованъ болѣе чѣмъ всякій другой произведеніемъ кн. Шаховскаго; какъ бы въ осужденіе и въ исправленіе ея – что показываютъ слова дѣйствующихъ лицъ «Наталки» – на сценѣ Полтавскаго театра въ 1819 г. и появились пьесы Котляревскаго. Обѣ пьесы были приняты съ восторгомъ и быстро разошлись по всей Малороссіи и отчасти въ Великороссіи, сначала въ рукописныхъ спискахъ, затѣмъ {334} въ печатныхъ изданіяхъ (полностью «Наталка» и «Москаль» были напечатаны въ первый разъ въ «Украинскомъ Сборникѣ» И.И. Срезневскаго въ 1838 и въ 1841 гг.; ранѣе въ «Сѣверныхъ Цвѣтахъ» 1830 г. была помѣщена одна пѣсня изъ «Наталки Полтавки»). Наибольшую извѣстность пріобрѣла «Наталка Полтавка», которая донынѣ не снимается съ репертуара малорусскихъ труппъ. Фабула «Наталки Полтавки» не замысловата. Главныя дѣйствующія лица – взаимно влюбленные Наталка и Петро – по бѣдности не могутъ сыграть свадьбы; Петро идетъ на чужую сторону зарабатывать деньги. Въ отсутствіи его, подъ вліяніемъ бѣдности, мать Наталки вынуждаетъ у дочери согласіе выйти за посватавшагося за нее старика вознаго; возвращеніе Петра разстраиваетъ эти планы и все кончается къ общему благополучію, причемъ и самъ возный принимаетъ участіе въ устроеніи брака влюбленныхъ молодыхъ людей. Пьеса представляетъ собою идилическую картину старой полтавщины; доброе, благодушное настроеніе автора проникаетъ все произведеніе; его не нарушаютъ и блестяще нарисованные отрицательные типы пьесы – возный и выборный; и въ ихъ изображеніи авторъ старается не миновать тѣхъ сторонъ, которыя могутъ привлечь къ нимъ симпатіи. Они такіе же живые люди, какъ и другія дѣйствующія лица пьесы, какъ и сама немного идеализованная Наталка, какъ Петро и Микола, типъ бурлака, и старуха мать Наталки. Народность и трезвый реализмъ въ связи съ художественностью и драматизмомъ, по мнѣнію нѣкоторыхъ критиковъ, даютъ «Наталкѣ Полтавкѣ» главнѣйшее мѣсто въ ряду произведеній Котляревскаго. Помимо достоинствъ пьесы, какъ произведенія драматическаго, она замѣчательна своими пѣснями, которыя въ наиболѣе патетическихъ и сильныхъ мѣстахъ замѣняютъ прозаическую рѣчь дѣйствующихъ лицъ; эти образцовыя лирическія произведенія, созданныя Котляревскимъ въ подражаніе народной поэзіи, сами по себѣ, безъ придатка другихъ сочиненій, могли бы составить славу ихъ автору.

 

Значительно уступаетъ этой пьесѣ водевиль «Москаль чаривникъ», дающій картину изъ жизни семьи чумака и изображающій неудачныя ухаживанія за женой чумака судового паныча; центральное лицо пьесы, жена чумака, является положительнымъ типомъ малорусской женщины, разумной, вѣрной мужу, но не лишенной доли лукавства и хитрости. Панычъ, въ противоположность ей изображенный непривлекательными чертами, представляетъ собою типъ человѣка, вкусившаго верховъ образованія, полнаго самодовольства, гнушающагося своими родичами сельчанами. Остальныя дѣйствующія лица – чумакъ и солдатъ – стоятъ въ отношеніи обработки на второмъ планѣ. Если можно согласиться, что изображеніе чумака довольно жизненно, то нельзя того же сказать о солдатѣ, представленномъ слишкомъ грубыми чертами и потому портящемъ пьесу. Главная цѣль «Москаля чаривника» заключается въ стремленіи осмѣять неестественные выродки изъ народа и показать нравственное превосходство людей, оставшихся вѣрными своей средѣ. Фабула пьесы, по разслѣдованію г. Дашкевича, въ значительной мѣрѣ заимствована Котляревскимъ изъ французской оперетки «Le soldat magіcіen», которая въ свою очередь находится въ связи съ цѣлымъ рядомъ произведеній въ западной литературѣ, близкихъ къ ней по сюжету; уступая въ отношеніи разработки фабулы своему французскому прототипу, малорусскій водевиль далеко ушелъ отъ него въ обработкѣ характеровъ нѣкоторыхъ дѣйствующихъ лицъ и въ богатствѣ рѣчи, чисто народной въ устахъ чумака и его жены, канцелярски-искусственной въ изъясненіяхъ судового паныча.

 

Изъ лирическихъ произведеній Котляревскаго кромѣ пѣсенъ, вошедшихъ въ его драматическія пьесы, сохранилось всего одно, хотя по нѣкоторымъ намекамъ въ воспоминаніяхъ его знакомыхъ можно думать, что ихъ было и больше; это произведеніе – «Ода до князя Куракина», написанная въ 1805 г., напечатанная впервые въ 1861 г. Кулишемъ и съ его же стороны подвергшаяся жестокой критикѣ. Князь Алексѣй Борисовичъ Куракинъ, занимавшій при Александрѣ I постъ генералъ-губернатора Малороссіи, человѣкъ честный по убѣжденіямъ и врагъ крѣпостного права, былъ однимъ изъ выдающихся людей своего времени; эта сторона его дѣятельности и явилась поводомъ похвалъ оды; ода не грѣшила противъ правды, не превозносила своего героя, не унижала автора и {335} этимъ выдвинулась изъ ряда другихъ подобнаго рода произведеній. Помимо такихъ отрицательныхъ достоинствъ, она замѣчательна какъ художественно-реальное изображеніе современной народной жизни, какъ любовное описаніе народа; но этимъ не исчерпываются ея достоинства: они заключаются въ простотѣ, свободѣ отъ ложно-классическихъ пріемовъ, народномъ стилѣ, наконецъ, въ искренности и сквозящемъ въ ней добродушіи автора.

 

Кромѣ перечисленныхъ четырехъ малорусскихъ произведеній Котляревскаго съ именемъ его, какъ отмѣчено выше, связано два русскихъ – «Ода Сафо» и «Размышленія о расположеніи, съ какимъ должно приступать къ чтенію и размышленію о св. евангеліи ев. Луки». Стройная и изящная по формѣ ода Сафо является интереснымъ свидѣтельствомъ умѣнья Котляревскаго владѣть русскимъ стихомъ и языкомъ; она была написана въ 1819 г. и напечатана только въ 1843 г. въ альманахѣ Бецкаго «Молодикъ». «Размышленія» представляютъ собою переводъ съ нѣкоторыми дополненіями сочиненія аббата Дюкеня «L’évangіle medіté et dіstrіbué pour tous les jours de l’année, suіvant la concorde des quatre évangélіstes»; надъ «Размышленіями» Котляревскій работалъ съ 1823 по 1838 г. изо дня въ день и, вѣроятно, безъ мысли о напечатаніи; рукопись ихъ въ неполномъ видѣ сохранилась въ Императорской публичной библіотекѣ (изъ четырехъ томовъ, видѣнныхъ въ свое время Стеблинъ-Каминскимъ, имѣется только одинъ первый). «Размышленія» важны въ біографическомъ отношеніи, какъ указаніе на религіозное настроеніе, овладѣвшее Котляревскимъ въ послѣдніе пятнадцать лѣтъ его жизни. Два русскія произведенія украинскаго поэта стоятъ особнякомъ въ общей его дѣятельности и ничего не прибавляютъ къ его литературной славѣ.

 

Слава Котляревскаго сложилась исключительно благодаря его малорусскимъ произведеніямъ. Въ нихъ онъ явился возродителемъ потухавшей въ то время малорусской литературной рѣчи; забываемая высшими слоями общества, безсознательно поддерживаемая народомъ въ его пѣсенной поэзіи и сочинителями виршей, вертепной драмы и другихъ произведеній книжно-народной словесности, она ожила подъ перомъ Котляревскаго. Поэтъ въ душѣ и человѣкъ образованный, Котляревскій пробудилъ малорусскую литературу; онъ далъ ей новыя художественныя формы, и указалъ путь совершенствованія при посредствѣ изученія устной словесности. Вліяніе его было громадно: своими литературными трудами онъ вызвалъ къ жизни рядъ новыхъ писателей, своими сознательными этнографическими наблюденіями далъ толчекъ къ изученію народа; съумѣвъ заинтересовать современниковъ своими произведеніями, создалъ малорусскую читающую публику во всѣхъ слояхъ общества и сблизилъ между собой эти слои.

 

Чистый и безупречный образъ Котляревскаго-писателя слился, какъ свидѣтельствуютъ воспоминанія его современниковъ, съ образомъ человѣка высокой честности, прекрасной души и свѣтлаго ума; это былъ, по словамъ Сементовскаго, «благодѣтель, помощникъ сиротамъ и нищимъ, другъ и пріятель знавшимъ его лично», «любитель правды и истинный христіанинъ». Наконецъ, слѣдуетъ упомянуть, что Котляревскій оставилъ по себѣ память, какъ о замѣчательномъ острословѣ, прекрасномъ разсказчикѣ, умѣло пользовавшемся своимъ знаніемъ малорусскихъ пословицъ и присловій.

 

 

С. Стеблинъ-Каминскій, «Воспоминанія объ И.П. Котляревскомъ», Полтава, 1883 г.; И. Стешенко, «Поэзія И.П. Котляревскаго (къ 100-л. юбилею его Энеиды)», Кіевъ, 1898 г.; (двѣ статьи: «И.П. Котляревскій и Осиповъ» и «И.П. Котляревскій въ свѣтѣ критики» ранѣе были напечатаны «въ Кіевской Старинѣ)»; П. Житецкій, «Энеида И.П. Котляревскаго и древнѣйшій списокъ ея» («Кіевская Старина» 1899–1900 г.); Н. Дашкевичъ, «Малорусская и другія бурлескныя (шутливыя) Энеиды» («Кіевская Старина», 1898 г., № 9); «Вергиліева Энеида на малороссійскій языкъ переложенная И.П. Котляревскимъ», Кіевъ, 1898 г. (съ свѣдѣніями о ея прежнихъ изданіяхъ); В.П. Науменко, «Къ пятидесятилѣтію со дня смерти И.П. Котляревскаго» («Кіевская Старина», 1888 г. № 11); А.И. Соболевскій, «Къ юбилею И.П. Котляревскаго» («Библіографъ» 1889 г. № 10–11); I. Франко, «Писаня I.П. Котляревського в Галичині» («Записки наукового товариства імени Шевченка, 1898 г. кн. 6»); В.И. Срезневскій, «Знакомство И.И. Срезневскаго съ И.П. Котляревскимъ» («Кіевская Старина», 1899 г. № 1); В. Срезневскій, «Записки И.П. Котляревскаго о первыхъ дѣйствіяхъ русскихъ войскъ въ Турецкую войну 1806 г.» («Кіевская Старина», 1900 г. № 12); В. Симоновскій, «Участіе Малороссійскихъ казаковъ въ Отечественной войнѣ 1812 г.» («Полтавскія Губернскія Вѣдомости», 1900 г. № 153), письма здѣсь помѣщенныя, перепечатаны В. Науменкомъ въ «Кіевской Старинѣ», 1900 г. № 9: «Два неизвѣстныя письма И.П. Котляревскаго»); Т.I. Шевченко, «Близнецы» («Кіевская Старина», {336} 1886 г. т. 16, 232–234, 243–245, 410, 426, 412); касающееся Котляревскаго въ повѣсти перепечатано отдѣльно въ переводѣ на малорусскій языкъ въ статьѣ «Шевченко про Котляревського» – «Літературно-науковий вістник», 1898 г. № 11. «Два письма о Котляревскомъ» – («Кіевская Старина», 1898 г., т. 62, отд. 2, 1–2); «Нѣсколько словъ о домикѣ Котляревскаго въ г. Полтавѣ» (тамъ же, 1884 г. № 10), «Двѣ малорусскія оды изъ эпохи Наполеоновскихъ войнъ» (тамъ же, 1886 г. № 1); «Отвѣтъ на вопросъ о малорусскихъ одахъ изъ времени Наполеоновскихъ войнъ» (тамъ же, 1886 г. № 4); В. Перетцъ «Къ изслѣдованію о литературномъ источникѣ оперы Котляревскаго «Москаль Чаривникъ» (тамъ же, 1894, т. 44, 548–551); «Письма Евгенія Болховитинова къ Анастасевичу» (Русскій Архивъ», 1899, т. 2, 66); А. Еѳименко, «Котляревскій въ исторической обстановкѣ» (Вѣстникъ Европы, 1900. № 3). Въ 1898 г. по поводу столѣтней годовщины выхода въ свѣтъ перваго изданія малорусской Энеиды появилось большое количество біографическихъ и историко-литературныхъ замѣтокъ о Котляревскомъ; свѣдѣнія о важнѣйшихъ изъ нихъ помѣщены въ «Кіевской Старинѣ», 1899 г. январь, отд. 2, стр. 20–23 (см. также Літературно-науковий вістник», 1898 г. № 10–12, гдѣ помѣщены статьи М. Грушевскаго, С. Смаль-Стоцкаго, Гр. Коваленка, О. Колессы. – Библіографія о Котляревскомъ до 1897 г. почти вся введена въ указанную выше статью г. Стешенка «Котляревскій въ свѣтѣ критики». {337}

 

Срезневский Л. Котляревский И.П. // Русский биографический словарь. Т. 10. СПб.: Тип. Гл. управления уделов, 1903. С. 331–337.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 03.04 2019

Открытіе памятника И.П. Котляревскому. 30-го и 31-го августа состоялось открытіе памятника Котляревскому въ Полтавѣ. Котляревскій родился въ Полтавѣ въ 1769 году. По дѣду онъ происходилъ изъ духовнаго званія; отецъ его былъ дворянинъ съ весьма ограниченными средствами. Учился И.П. въ полтавской духовной семинаріи, по окончаніи курса въ которой состоялъ домашнимъ учителемъ въ помѣщичьихъ домахъ. Несмотря на свой умъ и свѣдѣнія (онъ зналъ между прочимъ польскій и французскій языки), онъ не могъ добиться успѣха на гражданской службѣ (въ новороссійской канцеляріи) и поступилъ въ военную службу, откуда въ 1808 г. вышелъ въ отставку съ чиномъ капитана. Отправившись затѣмъ въ Петербургъ, онъ долго терпѣлъ нужду и лишь въ 1810 году по чьей-то протекціи получилъ должность надзирателя полтавскаго дома воспитанія дѣтей бѣдныхъ дворянъ. Въ 1827 г. онъ былъ назначенъ попечителемъ полтавскаго богоугоднаго заведенія. Умеръ онъ въ отставкѣ, на 70-мъ году жизни, холостымъ, отпустивъ на волю свои два семейства крѣпостныхъ и раздавъ все свое имущество роднымъ и друзьямъ. Погребенъ онъ на городскомъ кладбищѣ, рядомъ съ могилой своего товарища по семинаріи Н.И. Гнѣдича, переводчика «Иліады». Пародіи на малорусскомъ языкѣ существовали и до Котляревскаго, но онѣ были слишкомъ грубы и писаны силлабическими виршами. Въ «Энеидѣ» же впервые было введено тоническое стихосложеніе, и самая форма произведенія была построена по образцамъ тогдашней русской литературы. «Энеида» была {331} пародирована ранѣе по-великорусски Осиповымъ и Котельницкимъ, и Котляревскій, несомнѣнно, имѣлъ въ виду эту русскую передѣлку (которая въ свою очередь была подражаніемъ одной нѣмецкой). Но пародія Осипова и Котельницкаго была попыткой представить великорусскій бытъ, Котляревскій же, будучи хорошимъ знатокомъ малорусскаго быта, воспроизвелъ его народнымъ малорусскимъ языкомъ и стихами, сдѣлавъ изъ Энея украинскаго бродягу «пройдисвіта». Первыя три пѣсни «Энеиды» были напечатаны въ 1798 г., а первое полное изданіе ея вышло уже послѣ смерти автора, въ 1842 г. Происхожденіе двухъ оперетокъ Котляревскаго было вызвано тѣмъ, что по иниціативѣ малороссійскаго генералъ-губернатора, князя Я.Н. Лобанова-Ростовскаго, въ Полтавѣ образовался театръ любителей, директоромъ котораго былъ приглашенъ Котляревскій. Въ театрѣ играли комедіи Княжнина, Шаховского и другихъ. Въ 1819 г. Котляревскій поставилъ на этомъ театрѣ и свою «Наталку-Полтавку», а въ скорости затѣмъ и «Москаля-Чаривника». Обѣ имѣли большой успѣхъ, но въ печати появились только въ 1837 и 1841 гг. Какъ извѣстно, онѣ продолжаютъ даваться на сценѣ и до настоящаго времени. Заслуги Котляревскаго встрѣчали различную оцѣнку у малорусскихъ писателей и критиковъ. Костомаровъ признавалъ за «Энеидой» только историческое значеніе, какъ за «первымъ сочиненіемъ на малороссійскомъ языкѣ» и юмористическимъ изображеніемъ малороссійскаго быта, но собственно, какъ пародія, она, по его словамъ, утратила всякую цѣну; при томъ же въ ней много «тривіальныхъ сценъ» и «отвратительныхъ описаній». Кулишъ отрицалъ у Котляревскаго и литературный вкусъ, и настоящее пониманіе народнаго духа, но признавалъ, что своей пародіей и оперетками Котляревскій «напомнилъ украинцамъ, что у нихъ есть родной языкъ не для того только, чтобы выбранить неисправнаго мужика», и что «Энеида» «пріохотила къ народному языку даже тѣхъ грамотныхъ… кто или мало зналъ, или чуждался его». Наоборотъ, другіе украинцы отзывались о Котляревскомъ восторженно, а Шевченко въ своихъ стихахъ «На вѣчну память Котляревскому» предвѣщалъ ему:

 

Будешь, батьку, пановати,

Поки живутъ люде,

Поки солнце зъ неба сьяе,

Тебе не забудутъ…

 

Открытіе памятника и вызванныя имъ празднества прошли съ чрезвычайнымъ, неслыханнымъ для провинціи оживленіемъ. Кромѣ полтавскаго городского управленія, успѣху чествованія способствовало участіе въ организаціи празднествъ художниковъ всѣхъ отраслей. Живописцы-малороссы устроили въ память Котляревскаго выставку картинъ, нигдѣ не появлявшихся раньше. Композиторъ Н.В. Лысенко написалъ кантату на текстъ пьесы Шевченка «На вѣчну память Котляревскому». Она исполнена была пріѣзжими солистами и музыкантами вмѣстѣ съ мѣстными хорами. На парадномъ спектаклѣ въ «Наталкѣ-Полтавкѣ» играли Кропивницкій, Садовскій и другіе. Ожидался большой съѣздъ, но число пріѣзжихъ втрое превзошло ожиданія. Гостиницы были переполнены, и оставшіеся за бортомъ мѣстились, гдѣ попало. Пріѣзжіе гости {332} славяне: четырнадцать галичанъ и одинъ чехъ, были истинными героями этихъ дней, вмѣстѣ съ создателемъ памятника, скульпторомъ Л.В. Позеномъ, и городскимъ головою В.П. Трегубовымъ. Чествованіе началось въ субботу, 30-го августа. Всѣ городскіе магазины и лавки закрылись, а городъ убрался флагами. Къ 1 часу дня огромныя толпы народа и множество экипажей двинулись къ могилѣ поэта. Котляревскій похороненъ на старомъ кладбищѣ, недалеко отъ церкви. На мѣсто обветшавшаго прежняго надгробнаго памятника городъ теперь поставилъ новый, украшенный бронзовымъ горельефомъ-портретомъ работы Л.В. Позена. Здѣсь, въ присутствіи представителей администраціи, сословныхъ и земскихъ, прибывшихъ на торжество депутатовъ городовъ, земствъ и обществъ, гостей галичанъ, приглашенныхъ почетныхъ гостей и тысячъ тѣснившагося кругомъ народа, мѣстнымъ архіереемъ, преосвященнымъ Илларіономъ, отслужена была панихида. Пьедесталъ памятнаго обелиска утопалъ въ гирляндахъ и вѣнкахъ. Вся толпа по окончаніи панихиды двинулась къ памятнику, поставленному въ самомъ центрѣ города, на бульварѣ, получившемъ теперь названіе бульвара Котляревскаго. Въ ближайшее сосѣдство памятника, за рѣшетку, допущены только были по билетамъ. Остальная толпа, весь городъ и множество пріѣзжихъ, заняли сосѣднюю площадь, улицы, крыши и окна домовъ. Около трехъ часовъ кончилось церковное служеніе, и завѣса памятника пала. На пьедесталѣ, довольно высокомъ, показалась слегка склоненная фигура Котляревскаго, и безчисленные восторженные крики «слава» потрясли воздухъ. Началось возложеніе вѣнковъ, которыхъ было болѣе сорока. Предъ публикой прошли всѣ депутаты, прибывшіе на открытіе памятника, среди которыхъ галичане обращали на себя наибольшее вниманіе. Въ числѣ прибывшихъ галичанъ были: депутатъ отъ Галиціи въ вѣнскомъ рейхсратѣ, д-ръ Юліанъ Романчукъ, профессоръ Львовскаго университета г. Студинскій, поэтъ Стефаникъ, редакторы газетъ «Русланъ», «Дило» и «Поступъ» (въ Коломые), директоръ львовскаго театра г. Губчакъ, доктора, юристы, нѣсколько дамъ, одинъ студентъ Черновицкаго университета въ Буковинѣ. Великолѣпные вѣнки галичанъ всѣ перевиты лентами голубого и желтаго цвѣтовъ. По окончаніи торжества у памятника вѣнки перенесены были въ зданіе просвѣтительныхъ учрежденій имени Гоголя, гдѣ вечеромъ въ переполненномъ публикой театральномъ залѣ состоялось торжественное засѣданіе думы. Оно открылось рѣчью городского головы В.П. Трегубова. Отчетъ о сооруженіи памятника, прочитанный членомъ городской управы, г. Маркевичемъ, представляетъ интересныя данныя. Это ‒ памятникъ поистинѣ народный. Въ пожертвованіяхъ на него приняло участіе свыше 7.000 лицъ, и наибольшее число жертвователей (3.880 чел.) дала среда крестьянская и казацкая. Въ общемъ спискѣ жертвователей господствуютъ, конечно, уроженцы Полтавской губерніи, но взносы поступали еще изъ одиннадцати другихъ губерній. Наиболѣе крупныя суммы пожертвованій изъ городовъ доставили Петербургъ и Кіевъ. Памятникъ обошелся, по крайней мѣрѣ, втрое дешевле, чѣмъ стоилъ бы въ иныхъ условіяхъ, благодаря безкокорыстію строителей. Уроженецъ Полтавы, скульпторъ Л.В. Позенъ, исполнилъ свой трудъ безвозмездно, хотя бюстъ и три горельефа къ «Энеидѣ», «Наталкѣ» и «Москалю-Чаривнику», конечно, лучшія части памятника. При исполненіи {333} каменной части мастеръ г. Певный взялъ самую малую плату; безвозмездно составилъ планъ памятника г. Ширшовъ. Горячая овація была сдѣлана публикой присутствовавшему въ залѣ Л.В. Позену. Городъ поднесъ художнику золотой памятный жетонъ. Прочитана была рѣчь г. Стешенко, и характеристику поэта сдѣлала г-жа Ефименко. Чтеніе привѣтствій городу и памяти поэта открыли заграничные гости. Депутатъ г. Юліанъ Романчукъ говорилъ отъ имени товарищества «Просвита», котораго онъ состоитъ предсѣдателемъ, и его 1,300 библіотекъ-читаленъ, раскинутыхъ по Галиціи; профессоръ Студинскій отъ «Науковаго товариства имени Шевченка», другіе гости-галичане ‒ отъ имени обществъ, изданій и учрежденій, какихъ они были представителями. Привѣтствіе произнесъ чехъ, г. Коваржикъ. Депутаты-галичане произносили привѣтствія по-малороссійски; г. Коваржикъ ‒ частью по-русски, частью по-чешски. Многочисленныя привѣтствія изъ разныхъ мѣстъ и учрежденій Россіи распадались на слѣдующія группы: отъ городовъ: Харькова, Кіева, Чернигова и Одессы; отъ губернскихъ земствъ: полтавскаго и харьковскаго, и шести уѣздныхъ; отъ Харьковскаго университета; отъ ученыхъ обществъ, кіевскаго Нестора-лѣтописца и харьковскаго историко-филологическаго; отъ полтавскаго кадетскаго корпуса, полтавскаго физико-математическаго кружка, черниговской архивной комиссіи, обществъ грамотности, музыкальныхъ и драматическихъ кружковъ и проч. Многія привѣтствія были написаны по-малороссійски, но чтеніе перваго же изъ нихъ было остановлено. Удивленная публика послѣ этого молча оставила залъ засѣданія, и оно было закрыто. Непрочитанными остались 19 привѣтствій. Чествованія продолжались на слѣдующій день утреннимъ чтеніемъ-концертомъ, обѣдомъ отъ города приглашеннымъ гостямъ и вечернимъ спектаклемъ. Въ концертѣ вызвали восторгъ народныя пѣсни и композиціи г. Лысенко. Послѣ туманныхъ картинъ изъ «Энеиды» художника П.Д. Мартиновича послѣдовала овація ихъ автору. Гости-галичане были въ числѣ другихъ ораторами городского обѣда. Во всѣхъ своихъ рѣчахъ они указывали на значеніе Котляревскаго для галицкаго возрожденія. Подъ вліяніемъ полтавскаго пѣвца появились въ землѣ ихъ, находившейся на краю національной гибели, первыя произведенія на народномъ языкѣ. Появился Маркіанъ Шашкевичъ, галицкая тріада и всѣ послѣдующіе дѣятели литературы, спасшіе народную самостоятельность и упрочившіе въ ней теперь навѣки народное начало. Безъ нихъ, а слѣдовательно безъ Котляревскаго, Галиція была бы теперь уже навѣрное ополячена или онѣмечена. Иллюстраціей къ справедливости этого послужилъ разсказанный однимъ изъ полтавцевъ-ораторовъ эпизодъ съ однимъ изъ приглашеній, разосланныхъ на нынѣшній праздникъ полтавской городской думой. Въ числѣ другихъ славянскихъ уголковъ дума послала приглашеніе въ несомнѣнно славянскую Познань, откуда получила отвѣтъ въ нравоучительномъ тонѣ о томъ, что Познань нѣмецкій городъ въ нѣмецкой землѣ, не имѣющій никакого повода радоваться какой бы то ни было радости славянъ. Воздвигнутый Котляревскому памятникъ представляетъ стройный четырехгранный гранитъ, увѣнчанный большимъ бронзовымъ бюстомъ. Подъ бюстомъ высѣчены золотомъ года рожденія и смерти поэта (1769‒1838) и имя Котляревскаго, а ниже строки изъ «Наталки-Полтавки»: {334}

 

«Де згода въ симействи,

Де мыръ и тышына,

Щаслыви тамъ люде,

Блаженна сторона».

 

Нѣсколько словъ Шевченка начертаны на другой сторонѣ памятника, надъ именами художника и строителей. Горельефы г. Позена помѣщены въ углубленіяхъ по тремъ сторонамъ колонны. Здѣсь удалецъ Эней съ своей дружиной, Наталка у берега Ворсклы и Чаривникъ-москаль. {335}

 

Открытие памятника И.П. Котляревскому // Исторический вестник. Т. 64. Октябрь 1903. С. 331‒335.

 

Ответить