←  Высокое Средневековье

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Ганза

Фотография Стефан Стефан 04.07 2019

Га́нза, Ганзе́йский союз (нем. Hanse) — крупнейшее объединение северонемецких городов во главе с Любеком, позднее — мощная торгово-политическая конгломерация, которая боролась за торгово-политиче­скую гегемонию на Балтийском море. Название от средненижненемецкого «Hansa» — «союз, товарищество».

 

Возникла в Германии в XII в. и формально просуществовала до 1669, хотя уже с конца XV в. начался упадок Г. К началу XV в. Г. объединяла около 160 городов Сев. и Центральной Германии, а также ряд западнославянских городов. Возникшие в ходе немецкой колонизации так называемые вендские города — Любек, Росток, Висмар и др. — быстро превратились в процветающие торговые центры. Для обеспечения безопасности и своих интересов на Балтике было образовано «Товарищество посещающих Готланд купцов Римской империи». С конца XII и до конца XIII в. оно представляло интересы купцов внутри Германии и за ее пределами. Помимо о. Готланд (г. Висбю) ганзейские фактории появились в разных городах: Новгороде (1184), Ревеле (1191), Кальмаре (1220) и др.

 

К началу XIII в. немецкие купцы проникли в земли ливов и пруссов, финансово поддерживали и предоставляли флот крестоносцам. С начала XII в. велась торговля с Норвегией по принципу «хлеб за рыбу», с центром в Бергене (1276 — первое поселение Г. в Бергене, 1316 — Г. фактория Немецкий мост). С середины XIII в. все «вендские города» поддерживали торговые связи с Данией. С начала XIII в. проникли во Фландрию, где получили обширные привилегии; в 1200 — в Англию (в 1266—1267 учреждены Гамбургская и Любекская ганзы в Лондоне).

 

К концу XIII в. сформировалась ганзейская торговая система, сутью которой было посредничество. Основная масса грузов сходилась в Любеке, откуда доставлялась в Гамбург и затем через устье Эльбы к морю. Г. осуществляла товарообмен между двумя экономическими зонами и сумела поставить их в зависимость от себя. Г. проводила строжайшую регламентацию торговой деятельности.

 

Одновременно происходило складывание ганзейской организации и борьба Г. за свои интересы. Был заключен ряд договоров, определяющих отношения между городами Г.: договор между Любеком и Гамбургом об установлении равных прав для своих жителей и о разрешении взаимных претензий мирным способом (1230), договора об обоюдном обеспечении безопасности торговых путей и единых мерах наказания разбойников (1241, 1255). В 1259 был заключен союз Любека с Ростоком и Висмаром, с 1264 — объявлено о равенстве их граждан по частноправовым вопросам, а в 1265 была введена практика ежегодных встреч союзников для обсуждения общих дел. В 1293 Любек был признан высшей апелляционной инстанцией, а в 1299 состоялся съезд в Любеке, где было решено отказаться от использования общей купеческой печати и предоставить каждому городу право использовать свою собственную печать. Висбю утратил позиции, а «Готландское товарищество» прекратило свое существование. С 1304 «вендские города» находились в ленной зависимости от датской короны, что нарушило их единство (восстановлено в 1339). В 1380 был заключен новый оборонительный договор Любека с «вендскими городами». Деление Г. на три части («трети») — вендско-нижнесаксонскую, вестфальско-прусскую и лифляндско-готландскую — впервые зафиксировано в уставе Брюггской конторы (1347), а в 1361—1374 учреждено и в других ганзейских конторах. Введены общие правила при сохранении за каждой из третей определенной доли самостоятельности. В 1356 состоялась встреча в Любеке представителей всех ганзейских третей — первый общеганзейский съезд (ганзетаг). Он созывался раз в 2—3 года и определял генеральную линию Г., решения ганзетага были обязательны для всех членов союза. С 1358 появлилось определение «города немецкой Ганзы» (stede van der Dudeschen Hense). Ключевые позиции в Г. занимали «вендские города» во главе с Любеком. В 1379 был создан Вендский монетный союз, но полная унификация монетной системы не получилась. В основе кодекса морского права Г. лежало старейшее морское право Гамбурга 1292, дополненное постановлениями газентагов.

 

Штральзунский мир между Данией и 23 Г. городами, заключенный 24 мая 1370, передал Г. на 15 лет сконские крепости Сканер, Фальстербю, Мальме и Хельсингборг, т. е. контроль над проливами. Г. продолжила расширять область деятельности, включая Западную Францию, Португалию, Венецию и Исландию, сохраняет торговую монополию в Балтийском-Североморском регионе. Отстаивая свои интересы, Г. неоднократно сталкивалась с Данией, английскими (1388) и голландскими купцами, находилась в противостоянии с территориальными князьями (Ростокский земский мир 1283, мир 1307). Распространенной практикой для Г. была торговая блокада: Брюгге (1280—1282, 1307), Норвегии (1284–1285), Фландрии (1358—1360, 1388). Г. также прибегала к открытым военным действиям: война с Данией (начало XIII в., 1362—1370), с пиратами (каперами, 1393—1401), с Голландией (1438—1441), Англией (1470—1474).

 

Во 2-й половине XIV в. обострились внутриганзейские противоречия, углубилась межгородская рознь, хотя полного долговременного единства Г. не знала никогда. Города обладали разным административно-правовым положением, разной экономической структурой (соотношение ремесла и торговли). Большинство ганзейских городов руководствовались любекским правом (см. Любекское город­ское право), но также магдебургским (см. Магдебургское городское право) и кульмским правом (Восточно-Эльб­ский регион). В городах Г. преобладала власть торговой патрицианской олигархии, что привело к «цеховым революциям» в Бремене (1365), Кельне (1370, 1396), Брауншвейге (1374), Гамбурге (1375), Любеке (1374, 1380) и др.

 

В XV в. углубились противоречия между третями (выход Кельна из Г. в 1468); выросло общее недовольство стапельной системой (Голландия); немецкие конкуренты (например, Фуггеры) проникли в область господства Г. С конца XV в. начался период все углубляющегося кризиса Г.

 

Ист.: Hanserezesse. Leipzig, 1870—1897; Hansisches Urkundenbuch. Leipzig, 1876—1939.

 

Лит.: Подаляк Н. Г. Ганзейско-дат­ское соперничество и политика Ганзы второй половины XIV в.: пути и методы реализации // Средние века. Вып. 63. М., 2002. С. 195—209; Прокопьев А. Ю. Магдебург, «Саксонская треть» и Ганза во второй половине XV — начале XVI в. // Средние века. Вып. 55. М., 1992. С. 168—184; Рыбина Е. А. Новгород и Ганза. М., 2009; Хорошкевич А. Л. Торговля Великого Новгорода с Прибалтикой и Ганзой в XIV—XV веках (Состав ввоза и вывоза). М., 1958; Cordes A. Spätmittelalterlicher Gesellschaftshandel im Hanseraum. Köln, 1998; Die Hanse und der deutsche Osten. Lüneburg, 1990; Die preussischen Hansestadte und ihre Stellung im Nord- und Ostseeraum des Mittelalters. Torun, 1998; Friedland K. Die Hanse. Stuttgart, 1991; Genossenschaftliche Strukturen in der Hanse. Köln, 1999; Lloyd T. H. England and the German Hanse, 1157—1611. Cambridge, 1991. Подаляк Н. Могутня Ганза. Комерційний простір, міське життя і дипломатія XII—XVII століть. Київ, 2009.

 

Анисимова А.А. Ганза // Всемирная история: Энциклопедия

http://w.histrf.ru/a...oiuz_niem_hanse

Ответить

Фотография Стефан Стефан 14.07 2019

ГАНЗА

 

Одно из крупнейших городских объединений, получившее впоследствии название “Ганза” (союз), возникло в середине XII в. в Германии, и это было не случайным, а вполне закономерным явлением.

 

Экономический подъем, наблюдавшийся в стране в XIIXIII вв., не привел к образованию единого хозяйственного центра, к которому тяготели бы все ее области. Напротив, сложившаяся областная специализация послужила экономической основой для развития системы территориальных княжеств. Поощряя развитие городов, владетельные князья использовали их как орудие для утверждения собственной самостоятельности и политического влияния, как источник финансовых доходов. Укреплению княжеских позиций в значительной мере содействовала великодержавная политика Гогенштауфенов. Стремясь заручиться поддержкой князей в своих итальянских походах, германские императоры делали им многочисленные уступки и по сути дела сами способствовали упрочению их всевластия.

 

В результате этих изменений связь городов с центральной властью ослабела, и их союз с королями как условие, необходимое для преодоления политической раздробленности страны, также был своеобразным. Императорская власть оказалась не в состоянии оградить города от произвола князей, обеспечить безопасность сухопутных и морских торговых путей, защитить немецкое купечество за границей. В таких условиях городам не оставалось ничего другого, как, сплотившись, самим отстаивать свои интересы.

 

К началу XV в. Ганза объединяла около 160 городов Северной и отчасти Центральной Германии, а также ряд западнославянских {125} городов и превратилась в мощную торгово-политическую конгломерацию, в рамках которой действовали региональные подразделения. Она просуществовала до середины XVII в., стала мощной, главенствующей экономической и политической силой Северо-Запада Европы, оказала исключительное влияние на экономическое, социально-политическое и культурное развитие Европы, в особенности ее северных стран.

 

Влияние и могущество Ганзы было обусловлено и подготовлено теми важными процессами, которые происходили в Западной и Центральной Европе в XI‒XII вв.: быстрым развитием северонемецких городов; резким увеличением торгово-политической роли северного региона; проникновением немецкого купечества в сферу балтийской торговли, особенно торговли Запада с Русью, причем последний процесс происходил одновременно с колониальной экспансией в восточные земли и тесно с ней переплетался; неспособностью территориальных княжеств обеспечить потребности городов.

 

История Ганзы тесно переплетается с важнейшей чертой международной жизни всех северных регионов Европы ‒ борьбой за торгово-политическую гегемонию на Балтийском море (Dominium maris Baltici). С середины XII в. немецкая колонизация, оставаясь в целом феодально-дворянским вторжением в пределы славянских территорий, вступила в новую фазу: она все отчетливее стала приобретать характер переселенческого движения, участниками которого становились массы крестьян, ремесленников и торговцев из Тюрингии, Саксонии, Вестфалии и других областей Германии. На этом этапе колонизация не направлялась уже, как ранее, центральной властью, а стала делом крупных феодалов, стремившихся основать собственные независимые государства вне границ империи. Энергией и трудом переселенцев, которыми, как отмечал один из документов того времени, двигала “надежда на лучшую долю”, возводились новые города, чаще всего на местах славянских поселений. Они стремительно росли, и часть из них, прежде всего так называемые “вендские” (т.е. расположенные на территориях западных славян ‒ вендов, или венедов) города Любек, Росток, Висмар и др., благодаря выгодам приморского расположения и предприимчивости немецкого бюргерства, довольно скоро превратились в процветающие торговые центры.

 

Начало процессу немецкого градообразования на Балтийском побережье положило основание в середине XII в. Любека, который возник на месте одноименного славянского поселения. В 1188 г. он получил городское право, послужившее впоследствии образцом для других вендских городов, а в 1226 г. добыл статус имперского города. Со стремительным подъемом Любека приходят в упадок конкурировавшие с ним близлежащие старые торговые центры: в 1189 г. по приказу герцога Саксонского был разрушен Бардовик, жителей которого принудительно переселили в Любек; полностью утратил былое значение Штаде.

 

Первые шаги Любека на торговом поприще сводились к всемерному привлечению в городские стены иностранных купцов. Понятное отсутствие у молодого города авторитета в деловых кругах делало {126} возможным лишь один способ приобретения торговых партнеров: им предоставлялись широкие привилегии, в том числе право беспошлинной торговли, введенное в 1188 г. Фридрихом I Барбароссой. В результате столь разумной политики спустя всего четыре десятилетия ситуация коренным образом переменилась. В соответствии с положениями старейшего любекского таможенного устава 1225 г., приезжие купцы обязывались отныне к уплате фиксированных пошлин. Разумеется, новая тактика городских властей не была случайной. Она лишь служила отражением того реального факта, что Любек обрел силу и влияние в торговом мире.

 

Первостепенной задачей любекского купечества с самого начала его существования было проникновение на шведский о. Готланд, который, благодаря своему расположению в “центре моря”, являлся средоточием балтийской торговли. По-видимому, немцы стали появляться на острове еще в первой половине XII в., однако массовый и регулярный характер их поездки приобрели лишь после 1163 г., когда Генрих Лев подписал со Швецией договор о ведении двусторонней беспошлинной торговли.

 

Столь выгодные условия довольно быстро превратили столицу острова Висбю в опорную базу немецких купцов на пути дальнейшего продвижения в восточные и северо-восточные земли. Для обеспечения своей безопасности и защиты торговых интересов они объединились в “Товарищество посещающих Готланд купцов Римской империи”. Этими словами, начертанными на общей купеческой печати, товарищество скрепляло все торговые договоры и прочую купеческую документацию. Впоследствии часть его членов прочно осела в Висбю и со временем ассимилировалась, большинство же использовало Висбю лишь как перевалочный пункт в торговле со Швецией и странами северо-восточного побережья Балтики. Объединение носило персональный характер, в него входили купцы как приморской, так и глубинной Германии, совершавшие дальние поездки в чужие страны. С конца XII до конца XIII в. оно представляло их интересы внутри Германии и за ее пределами. Центром товарищества стала возведенная в 1170 г. церковь Св. Марии в Висбю, в которой не только складировались товары, но с 1229 г. хранилась вся купеческая документация. Так было положено начало Ганзе. {127}

 

Прочно обосновавшись на Готланде, немцы вслед за тамошними купцами устремились в Новгород. В 1184 г. они учредили здесь собственную факторию ‒ двор Св. Петра, или Немецкий двор. Позднее, с 1402 г., в их руки перешел на правах аренды и Готский двор в Новгороде, принадлежавший ранее готландским купцам.

 

Немцы появлялись в Новгороде двумя большими партиями дважды в году: с осени до весны здесь находились “зимние гости”, а в продолжение навигационного периода ‒ “летние гости”. В отличие от “сухопутных гостей”, которые, начиная с XIII в., совершали нерегулярные поездки через Псков, купцы, прибывавшие морем, задавали тон в новгородской торговле, причем особенно престижным считался статус “зимнего гостя”.

 

Немецкий двор был населен тремя категориями обитателей: самостоятельными купцами, или мастерами, подмастерьями (приказчиками) и учениками. Он пользовался полной автономией и управлялся олдерманом старшиной, который избирался общим купеческим собранием еще в тот момент, когда ганзейские суда входили в устье Невы. В помощь олдерману были приданы 2‒4 советника-ратмана, рассматривавшие вместе с ним все служебные дела. Интересы “подмастерьев” представлял фогт, выдвигавшийся из их среды. В ведении двух особых старшин находилась деятельность церкви Св. Петра. Ее священник прибывал вместе с купцами из Германии и исполнял также обязанности писаря. Высшей апелляционной инстанцией было Готландское товарищество. Компетенции новгородских властей ганзейцы подлежали только в одном случае ‒ при возникновении тяжб с новгородцами.

 

Режим наибольшего благоприятствования был создан для немецкого купечества и при уплате пошлин. Ганзейцы вносили в новгородскую казну только одну проездную пошлину ‒ на пути в Новгород, в Гостинополье, и одну торговую (весовую) ‒ за взвешивание товаров. Кроме того, при посещении Новгорода князем они были обязаны делать ему подарки в виде сукон, вин и т.п. Фактически это означало почти полную свободу от пошлин и делало торговлю в новгородской земле чрезвычайно выгодной для немцев. К тому же принятые здесь торговые правила не были оформлены в виде юридических норм и, освящаясь только “стариной”, обеспечивали ганзейцам дополнительные преимущества. Таким образом, в XII‒XIII вв., когда появление новгородцев на европейских рынках носило случайный характер, а экономика города не достигла еще того уровня, что в последующие столетия новгородской самостоятельности, ганзейское купечество оказалось единственным посредником в торговых сношениях Новгорода с Западом и сумело создать на русском рынке максимально выгодные для себя условия.

 

Для их сохранения необходимо было удержать монополию на торговлю с Новгородом. Именно поэтому Ганза всемерно стремилась не допустить установления прямых контактов Новгорода с Западом, препятствуя как развитию активной торговли самих новгородцев, так и появлению в Новгороде иностранных купцов. Поддержанию такого {128} положения призвана была служить и проводимая Ганзой строжайшая регламентация торговой деятельности. Она охватывала все стороны торгового обращения: пути сообщения, предметы торговли, правила осуществления торговых сделок и объективно вела к упрочению консервативной системы торговли, препятствовала развитию ее новых форм.

 

Устройство и экстерриториальный принцип функционирования Немецкого двора в Новгороде служили образцом, к достижению которого немецкое купечество стремилось, организовывая свою торговую деятельность за границей.

 

К началу XIII в. восходит проникновение немецких купцов в земли ливов и пруссов, торговля с которыми велась уже с середины XII в. Без финансовой поддержки и флота, предоставленных ганзейцами, покорение крестоносцами этих территорий едва ли смогло бы стать столь успешным. Основанная в 1201 г. как форпост крестоносного движения Рига впитала хлынувший сюда поток бюргерства и феодального дворянства из Любека и Вестфалии (крестьянство в этом переселении не участвовало) и превратилась в один из ключевых пунктов ганзейской торговли. На той части прусских земель, завоевание которых осуществлялось Тевтонским орденом на суше с польской Мазовии, также выросли крупные торговые центры ‒ Эльбинг, Мемель, Кёнигсберг и другие.

 

Из Риги по Даугаве ганзейцы устремились в Смоленск и Витебск, но, наткнувшись на решительное противодействие Полоцка, не сумели проникнуть во внутренние русские области и основать там свои фактории. В 1191 г. немцы впервые появились в Ревеле (Таллин). Их приток в земли эстов существенно усилился во времена датского владычества (1219‒1345), когда здесь вырос Дерпт (Юрьев, Тарту), через который по суше велась торговля с Русью.

 

Установление торговых связей между Любеком и Швецией зафиксировано договорами 1173 и 1179 гг. В 1220 г. немцы основали свое первое поселение в г. Кальмаре. В отличие от других стран Швеция не предоставила ганзейцам права экстерриториальности, и им приходилось подчиняться местным законам и нормам. Поселяться здесь разрешалось лишь при условии принятия шведского подданства, что, однако, не смогло остановить волну немецких переселенцев, особенно усилившуюся со второй половины XIII в. Быстро адаптируясь, ганзейцы с присущей им энергией вторгались не только в деловую, но и в управленческую сферу шведской жизни. Их политическое засилье приобрело настолько угрожающий характер, что вынудило короля Магнуса Эрикссона в “Законе городов” середины XIV в. обязать городские магистраты не менее чем наполовину формировать свой состав из шведов.

 

Силой, которая столь неудержимо влекла немцев в шведские владения, были их экономические интересы. Подъем ганзейской торговли в значительной мере произошел за счет сбыта продукции шведского горнодобывающего и металлургического производств ‒ железа и меди, пользовавшихся повышенным спросом по всей Европе, а также масла и леса. Со своей стороны, Швеция также извлекла значительные {129} выгоды из немецкого присутствия. Именно прибывшие из Германии горняки познакомили шведов с новейшими достижениями европейской техники того времени ‒ водоотливным устройством для шахт и наиболее совершенными образцами плавильных печей, что позволило увеличить объем экспортного производства и обеспечило шведским товарам прочное место на международном рынке.

 

С начала XII в. велась торговля с Норвегией, которая сразу же сосредоточилась в г. Бергене с его сельдяными ловлями и осуществлялась по принципу “хлеб за рыбу”. В 1276 г. вендские купцы основали свое первое поселение в Бергене, а в 1316 г. добились исключительно выгодной привилегии: норвежская рыба могла обмениваться на зерно, муку и т.п. “тяжелые товары”, поставлявшиеся только ими. Монополизировав норвежский рынок, вендская Ганза полностью вытеснила с него конкурентов ‒ англичан, голландцев и фламандцев. В том же 1316 г. в Бергене была учреждена ганзейская фактория ‒ Немецкий мост, созданная по новгородскому образцу. Норвегия, которая в силу природных условий не могла обеспечить себя рядом необходимых продуктов питания, в первую очередь хлебом, оказалась в полной зависимости от ганзейского подвоза. Ситуация усугублялась тем, что ганзейцы получили право на скупку практически всей отлавливаемой норвежцами рыбы, поставив их в зависимое от себя положение. Берген использовался ганзейцами также в качестве форпоста для поездок в Бостон и другие города восточного побережья Англии.

 

В Дании, которая владела “балтийскими воротами” ‒ проливом Зунд, ганзейцев прежде всего также привлекали богатейшие, знаменитые сельдяные ловли у п-ва Сконе. В католической Европе, с ее многочисленными постами, сельдь пользовалась постоянным спросом. Торговля ею не только обеспечивала немалые прибыли, но дала сильный толчок активной эксплуатации люнебургских солеварен и превращению бочарства в одно из наиболее развитых ремесел вендского региона, поскольку перевозка рыбы на дальние расстояния требовала консервации и должной упаковки.

 

Впервые любекцы появились в Сконе на исходе XII в. и, по-видимому, сразу же повели дело с размахом. Во всяком случае в 1201 г., когда по распоряжению датского короля всех любекцев арестовали, а их суда и товары конфисковали, Любек, чтобы отменить действие приказа, согласился принять ленную зависимость от датской короны. Ничем иным, как угрозой огромных материальных потерь, граничивших, пожалуй, с экономической катастрофой, такой шаг объяснить нельзя. С середины XIII в. постоянные торговые связи с Данией поддерживали все вендские города, периодически здесь также появлялись купцы из внутренних областей Германии.

 

К покорению фландрского рынка немцы приступили в начале XIII в. К середине столетия они уже располагали там целой системой привилегий и, опираясь на нее, провели в отношении фламандцев, которые до сих пор самостоятельно сбывали отечественные сукна в Саксонии и Вестфалии, ряд запретительных мер, в том числе исключили {130} их прямой контакт с купцами из третьих стран. Это не только свело на пет торговую инициативу Фландрии в Германии, но обрекло страну, остро нуждавшуюся в товарах балтийского происхождения, прежде всего в хлебе, на зависимость от ганзейских поставок и позволило вендским городам, державшим в своих руках балтийскую торговлю, прочно обосноваться в Брюгге и превратить его в замыкающее звено той огромной торговой ветви, что протянулась от Новгорода до Фландрии.

 

В 1200 г. представители “Готландского товарищества” появились в Англии, где встретили крайне недружелюбный прием со стороны кельнцев, саксонцев и прочих соотечественников, обосновавшихся там ранее. Это, однако, не смогло помешать членам товарищества в 1237 г. получить от английской короны право беспошлинного вывоза британских товаров и ряд других привилегий. В 1266‒1267 гг. в Лондоне были учреждены Гамбургская и Любекская ганзы по образцу уже действовавшей там Кёльнской, или Рейнской ганзы. Поначалу они функционировали независимо друг от друга, но в 1282 г. слились в общую Немецкую ганзу, у руководства которой стояли по одному представителю от Мюнстера, Кёльна и Гамбурга во главе с олдерманом-дортмундцем. Лондонское объединение скорее всего было плодом английской инициативы, осуществлявшейся в рамках реформ Эдуарда I, ибо и после его создания основная часть вендского купечества продолжала вести независимые дела на востоке Англии ‒ в Линне, Бостоне, Нью-Касле и других городах, открыв там свои фактории.

 

Итак, ганзейскому купечеству понадобился сравнительно небольшой срок для того, чтобы, следуя по морским путям, которые еще в VIII‒IX вв. проторили скандинавские, славянские и фризские торговцы, тесня и устраняя конкурентов, охватить своей посреднической торговлей Балтийско-Североморский регион. Столь успешному освоению коммерческого пространства способствовал ряд обстоятельств.

 

Во-первых, ганзейцы сумели исключительно рационально использовать подъем фландрского и рейнско-вестфальского ремесленного производства. Поставляя его продукцию в балтийские страны, они везли в обратном направлении продовольствие и сырье, столь необходимые промышленным регионам. Ганзейское посредничество превратилось в ту связующую нить, которая тесно соединила две области, все прочнее втягивавшиеся в общую хозяйственную сферу и взаимную экономическую зависимость.

 

Во-вторых, важную роль сыграло то обстоятельство, что в период, когда преобладающей стала торговля большими массами товаров, ганзейцы ввели в обиход коггу ‒ наиболее вместительное и устойчивое по тем временам морское судно. Известно, что в середине XIV в. кроме экипажа, она могла вместить 100 вооруженных воинов, 20 лошадей и 1 стенобитное оружие, т.е. по грузоподъемности в два-три раза превосходила показатели всех современных ей судов и как нельзя лучше соответствовала нуждам оптовой торговли на дальние расстояния.

 

В-третьих, немецкие купцы происходили из мест со сравнительно давно сформировавшимся городским устройством, были воспитаны на {131} устойчивых деловых традициях и достаточно хорошо осведомлены в тонкостях торгового дела. К тому же, как правило, они принадлежали к потомственным купеческим фамилиям, что гарантировало им необходимый стартовый капитал и нужные коммерческие связи. Все это выгодно отличало немецкое купечество от торговцев тех стран, в которые они проникали, и где городской строй был еще слабым, а занятия торговлей чаще всего лишь сопутствовали основной, некупеческой профессии.

 

К середине XIII в. ганзейская торговая сеть охватывала значительное пространство от Новгорода до Лондона и от Бергена до Брюгге. Ее магистральное направление составлял путь, соединявший Новгород с Западной Европой. В ту пору лишь небольшая часть оптовых поставок осуществлялась по полному риска прямому пути через Зунд в Северное море. Основная масса грузов сходилась в Любеке, откуда по наиболее короткой и безопасной, требующей к тому же минимальных затрат сухопутной дороге доставлялась в Гамбург, а затем через устье Эльбы к морю. В Любеке встречались товары, предназначенные для Запада: новгородские и лифляндские меха, воск, смола, жир, кожи, лен; прусские лес, янтарь и пока еще в небольших количествах зерно; шведские железо и медь, масло, грубое сукно, лес; норвежская и сконская рыба; хлеб и лен из Поэльбья; мекленбургские и померанские зерно, солод, мука и пиво; люнебургская соль, а также следовавшие в обратном направлении сукна, продукция металлообрабатывающего производства, испанские, французские и рейнские вина, пряности и другие товары.

 

К исходу XIII в. в основных чертах сформировалась ганзейская торговая система, сутью которой было и всегда оставалось посредничество. Обладая мощными капиталами, богатым деловым опытом, техническим превосходством в области судостроения и умело используя выгоды географического расположения своих торговых центров, ганзейцы не просто осуществляли товарообмен между двумя экономическими зонами, но сумели поставить их в зависимость от себя.

 

Расположение Любека и Гамбурга на пересечении важнейших торговых путей между Балтийским и Северным морями порождало единство их экономических интересов. Их сближению заметно содействовала также борьба против общего врага ‒ Дании, в зависимость от которой оба города попали после того, как герцог Вальдемар Шлезвигский, подчинивший их своей власти в 1201 г., взошел на датский престол под именем короля Вальдемара II (1202‒1241). Включив в 1214‒1219 гг. в свои владения Приэльбскую Германию и Северную Эстонию, этот правитель фактически превратил Балтику во внутреннее датское море, однако бремя великой морской державы оказалось ему не под силу. В 1227 г. коалиция северо-германских городов и князей нанесла Вальдемару II поражение при Борнхеведе. За исключением княжества Рюген и Северной Эстонии, Дания лишилась всех своих завоеваний.

 

Блестящая победа содействовала дальнейшему сближению Любека и Гамбурга. В 1230 г. они подписали соглашение об установлении {132} равных прав для своих жителей и о разрешении взаимных претензий по возможности мирным способом. В 1241 и 1255 гг. были заключены договоры об обоюдном обеспечении безопасности торговых путей и единых мерах по наказанию разбойников.

 

Вскоре эти положения Любек стал распространять на вендские города. В 1259 г. он установил союз с Ростоком и Висмаром по оказанию совместного противодействия пиратам, а в 1264 г. союзники обязались соблюдать равенство горожан по частно-правовым вопросам и объединять свои силы в борьбе против притязаний территориальных князей. {133} В 1265 г. последний договор не только был продлен на неограниченное время, но ввел практику ежегодных встреч союзников для обсуждения общих дел.

 

Совместная борьба вендских городов против экспансионистских устремлений маркграфов Бранденбургских по захвату южного побережья Балтийского моря дала толчок подписанию 13 июня 1283 г. Ростокского земского мира. Одним из его важнейших положений было признание территориальными владетелями прав городов на известную политическую самостоятельность. При подготовке и заключении Ростокского мира лидером вендской группировки выступил Любек. Стремясь утвердиться в этом качестве, он прежде всего попытался освободиться от опеки фактического главы Ганзы ‒ Висбю. От имени созданного в 1293 г. трехлетнего союза вендских городов ганзейцам было предложено признать Любек высшей апелляционной инстанцией для Немецкого двора в Новгороде. Большинством голосов, несмотря на сопротивление Висбю и ряда других городов, удалось добиться утверждения любекского проекта. Столь очевидный успех побудил вендские города к дальнейшему укреплению союза. В 1296 г. их договор не только был продлен, но пополнился статьями об оказании взаимопомощи в случае вооруженного конфликта с территориальными князьями, причем невыполнение этого предписания грозило виновному большим штрафом в 500 марок и потерей ганзейских привилегий.

 

Действуя сплоченно, вендские города в 1299 г. одержали окончательную победу над Висбю. На съезде в Любеке они постановили не пользоваться впредь общей купеческой печатью, а предоставить каждому городу право скреплять все документы своей собственной печатью. Это решение имело исключительное значение, ибо отныне развитие Ганзы вступило в новую фазу: из “купеческой” она законодательно превратилась в “Ганзу городов”, вся полнота власти в осуществлении ганзейской политики перешла к городским магистратам. “Готландское товарищество” прекратило свое существование, а Висбю окончательно утратил былые позиции. Зато авторитет Любека ‒ инициатора нововведений ‒ заметно вырос. Теперь во всех официальных актах он упоминался на первом месте и именно к нему адресовались ганзейцы для разбора конфликтных ситуаций.

 

Такое возвышение Любека не было случайным, но на пути к нему и к созданию того объединения, что снискало себе право называться “Города немецкой Ганзы” (stede van der Dudeschen Hense), стояли немалые трудности и крылись серьезные испытания.

 

Первая проба на прочность произошла во Фландрии, где в конце 70-х годов XIII в. сложилась весьма напряженная ситуация. Вендские города опротестовали существовавший здесь порядок приемки немецких грузов фландрскими весовщиками, обвинили их в злоупотреблениях и потребовали замены их ганзейскими служащими. Поскольку местные власти не спешили удовлетворять претензии ганзейцев, Любек при поддержке крупнейших вестфальских, нижнесаксонских и прусских городов предпринял решительные меры. Понимая, что прекращение {134} торговли со всей Фландрией грозит ей большими потерями, Ганза подвергла торговой блокаде только центр этой торговли ‒ Брюгге. Летом 1280 г. она закрыла здесь свои товарные склады и перенесла их в соседний Арденбург.

 

Сплоченность и применение нового орудия экономического давления ‒ торговой блокады ‒ обеспечили ганзейцам успех. Весной 1282 г. они победителями вернулись в Брюгге, сумев добиться не только подтверждения всех прежних привилегий, но и права без посредников торговать здесь с иностранными купцами.

 

Эти события окончательно определили характер и направление процесса формирования “Ганзы городов”. Преимущества коалиционных действий, способных не просто охранить, но и приумножить ганзейские привилегии за границей, оказались слишком очевидными и не могли не содействовать активному интегрированию отдельных купеческих факторий в общеганзейское объединение. Решительные и успешные действия вендского отделения с Любеком во главе снискали им заслуженный авторитет, позволили занять особое, лидерское положение в ганзейском мире.

 

Торговая блокада была весьма эффективным, но все-таки крайним средством давления на контрагентов, к которому Ганза старалась прибегать как можно реже. И хотя применять его пришлось еще неоднократно: в 1284‒1285 гг. ‒ в Норвегии, в 1307 г. ‒ в Брюгге, в 1358‒1360 гг. ‒ во Фландрии, делали это ганзейцы лишь в исключительно критических ситуациях, когда только самая жесткая позиция могла гарантировать выполнение противоположной стороны требуемых условий.

 

Укрепление ганзейского единства происходило далеко не безоблачно, и на пути к нему порой возникали достаточно серьезные испытания. В 1302 г. разгорелся конфликт между Любеком и графом Голштинским из-за намерения последнего взимать с любекских купцов пошлину в Гамбурге, что запрещалось условиями договора 1296 г. В мае 1306 г. дело дошло до вооруженного столкновения. В нем Любек противостоял объединенным силам графа Голштинского, герцогов Мекленбургских и их многочисленных вассалов, которые жаждали поживиться за счет ганзейских городов и сумели блокировать любекскую торговлю. Неблагоприятная для Любека ситуация усугублялась тем, что, несмотря на союзнический договор 1296 г., он не получал необходимой помощи от вендских городов. С 1304 г. они находились в ленной зависимости от датской короны и предпочли не вмешиваться в конфликт между имперским городом и территориальными владетелями. Поставив собственные интересы выше общеганзейских, они обрекли Любек на сражение в одиночку.

 

Оказавшись в полной изоляции, Любек был вынужден прибегнуть к посредничеству датского короля Эрика Менведа и с его помощью 1 июня 1307 г. подписал с территориальными князьями мирный договор. Стараниями Любека он был заключен к выгоде всего вендского отделения: разрушался ряд феодальных укреплений, откуда совершались {135} грабительские нападения на купеческие караваны; прекращался сбор княжеской пошлины на голштинской и саксонской дорогах, по которым в условиях частых конфликтов с Данией проходил единственный путь через гамбургский порт в Норвегию, Англию и Фландрию. Но за все это Любеку пришлось заплатить дорогой ценой: датский король на 10-летний срок избирался любекским ширмфогтом, город обязывался ежегодно уплачивать ему солидную сумму в 750 марок, а в 1308 г. Любек не смог войти в новый вендский союз, скорее всего из-за антидатской направленности последнего.

 

Разобщенность вендских городов привела к выходу Любека из объединения. Его общепризнанные авторитет и влиятельность делали эту потерю особенно ощутимой. Частично ее удалось восполнить в 1310 г., когда Любек вновь смог заключить оборонительный договор с вендскими городами, поставив, однако, необходимым условием свое неучастие в каких бы то ни было акциях против датского короля.

 

Ослабление вендского единства происходило в условиях, когда Данию раздирали междоусобные распри (1317‒1344) и в длительную смуту оказались втянутыми многочисленные северогерманские князья. Для ганзейского купечества это имело самые нежелательные последствия: на суше и на море свирепствовали грабители, повсеместно нарушался закон об отмене берегового права, в Скандинавских странах немцы подвергались всевозможным притеснениям. В такой обстановке интересы торговли заставляли ганзейские города действовать сообща. После подписания ряда двусторонних соглашений в 1339 г. был заключен союз, ознаменовавший восстановление вендского единства.

 

В процесс, направленный на укрепление региональных объединений, оказались втянутыми все ганзейские города. Особенно наглядно это проявилось в деятельности Брюггской конторы ‒ одного из крупнейших отделений Ганзы.

 

Хотя постоянная торговля с Фландрией велась уже с конца XII в., до середины XIV в. в Брюгге не существовало общего свода правил для купцов, прибывавших сюда из разных земель Германии. Каждый из них подчинялся нормам только собственного городского права и игнорировал чужие обычаи, что создавало почву для бесконечных конфликтов между самими ганзейцами. Для предотвращения распрей и стабилизации ганзейских позиций за границей в 1347 г. был принят устав Брюггской конторы. Он выработал общие для всех ее членов правила и официально закрепил фактически уже сложившееся деление на три части, так называемые “трети”: вендско-нижнесаксонскую, вестфальско-прусскую и лифляндско-готландскую. Руководство каждой из них поручалось двум старшинам, которые ежегодно переизбирались и в случае необходимости могли быть кооптированы. Они представляли интересы Ганзы во Фландрии, их распоряжения считались обязательными для купцов той “трети”, которую они возглавляли. Каждый из них имел по шесть помощников. По мере надобности все старшины и помощники собирались для обсуждения общих дел. Спорные вопросы решались голосованием, причем треть, оказавшаяся в меньшинстве, {136} безоговорочно подчинялась большинству. Введение общих правил при сохранении за каждой из третей известной доли самостоятельности способствовало упорядочению организационной структуры Ганзы и ее внутреннему укреплению.

 

Осуществление дальнейших шагов в этом направлении было вызвано внешними обстоятельствами. В годы Столетней войны, когда плавание у фландрских берегов стало занятием довольно рискованным, участились нападения на нейтральные ганзейские суда. В 1351 г. у входа в брюггский порт английские пираты захватили и ограбили грайфсвальдский торговый корабль. Угрожая введением торговой блокады, Ганза, несмотря на упорное сопротивление фландрских властей, которые стремились избежать обострения отношений с Англией, вынудила их вынести одному из грабителей смертный приговор.

 

Едва ли столь жесткая позиция Ганзы объяснялась одним только желанием расквитаться с преступником. Суть дела, безусловно, крылась гораздо глубже. Как известно, в XIV в. шерсть для изготовления знаменитых фландрских сукон шла преимущественно из Англии. Ганза держала в своих руках оптовые закупки тканей и транзитную торговлю ими, но, не довольствуясь этим, всячески стремилась стать посредником в поставках английской шерсти. Однако для этого нужно было вбить клин между Англией и Фландрией, что, воспользовавшись случаем, и намеревалась сделать Ганза.

 

Поначалу она достаточно преуспела в своих планах, так как в ответ на казнь английского подданного король Эдуард III приказал переместить из Брюгге в Лондон склады для хранения шерсти. Потеря стапельного права больно ударила по фландрской торговле. В своих бедах брюггские купцы обвинили ганзейцев и заняли по отношению к ним крайне враждебную позицию. Сложилась весьма тревожная ситуация. Сомнительным казалось само сохранение в Брюгге ганзейской конторы.

 

В таких условиях в 1356 г. в Любеке состоялась встреча представителей всех ганзейских третей. На ней было решено лишить брюггскую контору самостоятельности и передать руководство фландрской торговлей в руки магистратов ганзейских городов. В Брюгге немедленно отправилось посольство, которое возглавил весьма решительный и авторитетный ратман Якоб Плесков. Под его энергичным нажимом администрация брюггской конторы признала правомочность любекского постановления и подчинилась ему.

 

Любекская встреча 1356 г. сыграла исключительную роль в ганзейской истории. По сути дела это был первый общеганзейский съезд ‒ ганзетаг. И хотя традиция региональных собраний продолжала сохраняться, отныне в практику прочно вошли регулярно созываемые раз в два-три года всеганзейские съезды полномочных представителей городских магистратов. Именно они определяли генеральную линию в деятельности и политике Ганзы, их решения были обязательны для всех членов союза. С 1358 г. общепринятым и обычным становится определение “города немецкой Ганзы”. Завершился процесс превращения Ганзы купеческой в Ганзу городов и начался новый этап в ее развитии. {137}

 

63cf49efe1b8.jpg

{127}

 

805e0c0b5416.jpg

{133}

 

Подаляк Н.Г. Ганза // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т. 4. Extra muros: город, общество, государство / Отв. ред. А.А. Сванидзе. М.: Наука, 2000. С. 125‒137.

 

Ответить

Фотография Mukaffa Mukaffa 28.07 2019

.Влияние и могущество Ганзы было обусловлено и подготовлено теми важными процессами, которые происходили в Западной и Центральной Европе в XI‒XII вв.: быстрым развитием северонемецких городов; резким увеличением торгово-политической роли северного региона; проникновением немецкого купечества в сферу балтийской торговли, особенно торговли Запада с Русью ...

А может эти "важные процессы" ещё и раньше имели место быть?

Например:

 

"2. О ГОРОДЕ ЮМНЕТА

 

«В устье Одры», где она впадает в Балтийское море, «некогда «находился знаменитейший город Юмнета, место, весьма часто посещаемое варварами и греками, живущими в его окрестностях. О величин этого города, про который ходит много и при этом едва ли заслуживающих доверия рассказов, следует сообщить кое-что, достойное того, чтобы оно было снова повторено. Это действительно был самый большой город из всех имевшихся в Европе городов, населенный славянами вперемешку с другими народами, греками и варварами. И саксы, приходя сюда, [тоже] получали право жить [в нем], на том только условии, что, живя здесь, не будут слишком явно проявлять своей христианской религии. Потому что все [жители этого города] до самого его разрушения пребывали в языческом заблуждении. Впрочем, по нравам и. гостеприимству-нельзя было найти ни одного народа, более достойного уважения и более радушного [чем они]. Этот город, богатый товарами различных народов, обладал всеми без исключения развлечениями и редкостями». 

Рассказывают, что один данский король, сопровождаемый огромным морским войском, разрушил этот богатейший город до основания"

http://www.vostlit.i...d/framegel1.htm

 

 

Ответить

Фотография Стефан Стефан 02.08 2019

По примеру Брюгге в 1361‒1374 гг. деление на трети было учреждено и в других ганзейских конторах ‒ Новгородской, Бергенской и Лондонской, а сами они перешли в подчинение магистратов. Ключевые позиции в Ганзе заняли вендские города с Любеком во главе. Его руководящая роль в союзе нашла, в частности, отражение в многочисленных решениях ганзетагов, которые отныне начинались словами: “Ганза и Любек постановляют…”

 

Высший принцип купеческой политики заключался в обеспечении максимальных прибылей при минимальном риске. Вполне естественно поэтому, что ганзейская дипломатия предпочитала мирные переговоры военным действиям и экономическое давление ‒ территориальным захватам. Купцы умели хорошо считать и отлично понимали, каких затрат требуют войны, которые к тому же неизбежно затрудняли торговые сношения, делали их предприятием весьма опасным и рискованным. Лишь в самых крайних случаях Ганза прибегала к применению военной силы, как это случилось в 1362‒1370 гг., когда она вела кровопролитные войны с Данией, ожесточенно сражаясь за свою гегемонию на Балтике.

 

Первый этап этих войн (1362‒1364) оказался неудачным для Ганзы: из-за межгородской конфронтации и отсутствия союзников она потерпела поражение и лишилась большинства своих привилегий в Дании. Стремление к реваншу воплотилось в создании в 1367 г. Кёльнской конфедерации ‒ военного союза, который объединил 57 городов, расположенных между Дерптом и Утрехтом. Ее возникновение ‒ событие чрезвычайной важности, единственный в истории Ганзы случай, когда общая цель ‒ разгром Дании ‒ тесно сплотила столь значительное число городов, причем не только ганзейских, но и нидерландских, без участия которых полная блокада Дании оказалась бы нереальной. Кёльнская конфедерация была исключительно военным союзом. Никаких кардинальных изменений ни в структуру, ни в организацию, ни в принципы деятельности Ганзы ее создание не внесло. Ганзейское единство, хотя и достигло в тот момент своей кульминационной вершины, как и прежде, продолжало оставаться относительным. Ведь даже вошедшие в конфедерацию Гамбург и Бремен пытались уклониться от непосредственного участия в военных действиях, а вестфальские города ‒ от финансирования военных затрат. Формально Кёльнская конфедерация просуществовала до 1385 г., однако после окончания войны она уже не играла сколько-нибудь заметной роли в жизни Ганзы.

 

Заслуги же ее в военной компании 1368‒1370 гг. неоспоримы, ибо именно конфедерация смогла обеспечить строгое соблюдение общеганзейских договоренностей, союзническую поддержку ряда территориальных владетелей и привела Ганзу к победе. Основную тяжесть войн с Данией, которая предприняла первую попытку подорвать торговую монополию Ганзы на Балтийском море, приняли на себя вендские города. Они окончательно превратились в общепризнанный организационный центр объединения, в его ядро, и отныне именно в них, за редкими исключениями, собирались ганзейские съезды, отсюда направлялась и координировалась вся деятельность Ганзы. {138}

 

24 мая 1370 г. Дания и 23 ганзейских города подписали знаменитый Штральзундский мир. Его условиями подтверждались все прежние и предоставлялся ряд новых привилегий, но уже не отдельным городам, а Ганзе в целом. Снижались пошлины, гарантировалось спасение и безвозмездное возвращение владельцам грузов с кораблей, потерпевших бедствие у датских берегов. Фогты ганзейских факторий в Дании получили право высшей юрисдикции. Режим наибольшего благоприятствования создавался для ганзейских ремесленников, розничных торговцев и рыбаков. Дании запрещалось короновать своих государей без согласия Ганзы. В качестве гаранта мира и для возмещения военных затрат Ганзе на 15 лет передавались сконские крепости Сканер, Фальстербю, Мальмё и Хельсингборг с получением 2/3 их доходов, т.е. к ней переходили богатейшие сельдяные ловли в Сконе, господство над проливами и средства от различных денежных сборов.

 

Заключение Штральзундского мира создало исключительно благоприятные условия для развития ганзейской торговли в последние десятилетия XIV в. По разным данным, доходы ганзейского купечества колебались в этот период от 8 до 25%. Торговые пути по-прежнему связывали ганзейские города с Норвегией, Швецией, Данией, Фландрией, Англией, Пруссией, Польшей, Ливонией и русским северо-западом. Одновременно прокладывались и успешно осваивались новые купеческие маршруты ‒ к берегам Западной Франции, в Португалию, Венецию и Исландию. Ганзейская торговля продолжала сохранять транзитный характер и, благодаря посредничеству ее купечества, по Европе массовыми потоками расходились: хлеб из Северной Германии, Пруссии и Польши; лес, смола и канифоль из Пруссии, Польши, Ливонии и Норвегии; вяленая треска и сельдь из Норвегии и Дании; сукна из Фландрии; меха и воск из русских земель, Ливонии, Польши; меха из Швеции; медь и железо из Швеции и Словакии; шерсть из Англии; испанские вина, байийская и люнебургская соль. Расширение ассортимента транзитных товаров сопровождалось заметным увеличением вывоза продукции германского происхождения: прежде всего пива, муки, солода, хмеля и в меньшей степени ремесленных изделий ‒ грубых сукон, полотна, металлической посуды, деревянной тары, канатов и т.п.

 

Штральзундский мир не просто явился крупным успехом ганзейской дипломатии, но той кульминационной точкой в развитии Ганзы, когда ее могущество и влияние достигли своего зенита. Одновременно 1370 г. ознаменовал поворотный момент в ганзейской истории, пройдя который, Ганза медленно, но неуклонно начала клониться к упадку. Отныне все свои силы и возможности она направляла на сохранение торговой монополии в Балтийско-Североморском регионе и на вытеснение оттуда своих конкурентов.

 

В первую очередь это касалось английского купечества, которое заметно активизировалось со второй половины XIV в. Английские суда регулярно швартовались в гаванях вендских городов, куда доставляли главным образом грубые сукна, увозя на родину преимущественно хлеб и корабельный лес. В ряде ганзейских городов, в том числе в {139} Данциге, Эльбинге и Штральзунде, действовали английские фактории. Сознавая серьезность английского соперничества, руководство любекского отделения пыталось оттеснить англичан от участия в сконских ярмарках, но в качестве противовеса Англия ввела дополнительные пошлины и денежные поборы, а английские пираты начали настоящую охоту за ганзейскими судами. Конфликт достиг такой остроты, что в 1388 г. ганзейско-английские торговые сношения прекратились, но поскольку обе стороны одинаково остро нуждались в восстановлении торгового товарообмена, длилось это недолго. Договор, заключенный спустя полгода, вновь подтвердил все привилегии Ганзы в Англии, однако узаконил при этом взимание английской стороной дополнительных пошлин с ганзейцев и ее право на торговлю в прусских портах с купцами из третьих стран. Особый интерес Англии к торговле с Пруссией, откуда она получала основную массу столь необходимых ей зерна и древесины, содействовал в конце XIV в. стремительному экономическому подъему Данцига. Его связывал с Англией прямой путь через Зунд, что делало ненужным посредничество Любека и, естественно, создавало напряженность уже внутри самой Ганзы: между вендскими и прусскими городами.

 

Достаточно тревожная ситуация сложилась также во Фландрии. В 70-е годы XIV в. здесь обозначилась тенденция к упадку ганзейского влияния, которая особенно отчетливо проявилась в ходе торговой блокады 1388 г. Несмотря на ее общеганзейский характер, прусским и лифляндским городам удалось добиться для себя особых условий, позволявших им вполне официально продолжать торговать с их фландрскими контрагентами. В результате блокада оказалась неплотной и только ценой больших усилий Ганза в 1392 г. вернула свои привилегии. Но это был ее последний успех во Фландрии.

 

Нежелание локальных городских группировок поступиться собственными интересами ради общеганзейской цели, осуществление ими по сути дела независимой торговой политики свидетельствовали о нарастании весьма тревожных симптомов в деятельности Ганзы: обострялись внутриганзейские противоречия, углублялась межгородская рознь. Все это делало проведение торговой блокады занятием бессмысленным и бесперспективным. Предпринятая в том же 1388 г. попытка блокировать торговлю Новгорода и прекратить товарообмен с ним не принесли Ганзе успеха. Ганзейской делегации, которая под руководством любекского ратмана Йоханнеса Нибура прибыла в 1392 г. в Новгород, удалось заключить договор лишь компромиссного характера. Он уравнял в правах русское и ганзейское купечество и фактически сохранял свою силу до 1494 г., до закрытия Иваном III Немецкого двора.

 

На исходе XIV в. заметная угроза ганзейской торговой монополии на Балтике начала исходить со стороны Нидерландов, которые из недавнего союзника во второй датской войне стали быстро превращаться в опасного конкурента. Противостоять ему Ганзе было особенно трудно в силу того, что голландская торговля развивалась на базе {140} собственной экономики, основу которой составляли суконное производство, ловля и обработка североморской сельди, пивоварение. Кроме того, она опиралась на стремительно растущий отечественный торговый флот, рассредоточенный по многочисленным удобным гаваням и портам страны.

 

Заметно активизировалось также южнонемецкое купечество. Свой путь к Балтике оно проторило в два этапа: сначала через Рейнскую область и шампанские ярмарки в Брабант и Фландрию и уже оттуда ‒ в вендские города. Итогом столь упорной целеустремленности явилось открытие в конце XIV в. в Любеке филиала торгового дома Пиркгаймеров, после чего сюда устремился целый поток нюрнбержцев. Они энергично взялись за дело и, укрепив свои позиции посредством заключения браков с представителями местного патрициата, занялись доставкой на имперский север металлических изделий, пряностей и предметов роскоши, увозя в родные края рыбу, меха, янтарь. На первых порах это больно ударило лишь по розничным торговцам, но довольно скоро, как только южане активно включились в товарообмен с Польшей, Пруссией, Лифляндией и Русью, т.е. внедрились в магистральное направление ганзейской торговли, и оптовики ощутили всю серьезность их конкуренции.

 

Стремясь оградить сферу своих коммерческих интересов от любого соперничества, ганзейцы в то же время старались максимально рационально использовать деловой опыт своих соперников. С его учетом они изменяли формы и методы своей торговли. Теперь уже купец не сопровождал, как прежде, свои товары на пути их следования к месту назначения, а оставался в конторе, располагавшейся обычно в его доме, а оттуда руководил делами через факторов и помощников-партнеров. Делалось это с помощью торговой корреспонденции, что вызвало к жизни появление особого рода документации ‒ расчетных и торговых книг (в средиземноморской торговле, прежде всего итальянской, известных намного раньше).

 

К концу XIV в. существенную трансформацию претерпели также формы и принципы организации купеческой деятельности. Ее простейшим образцом было объединение комиссионного типа, глава которого, богатый купец-оптовик, поручал непосредственное заключение торговых сделок своим партнерам-помощникам, но ставил их при этом в жесткие рамки строгих инструкций и лишал всякой возможности проявлять личную деловую инициативу. Преобладающей формой ведения торговли являлись паевые купеческие компании, создававшиеся по принципу исчисления как доли прибыли, так и доли убытков в зависимости от размера вложенного капитала. Наиболее доходным считалось так называемое “полное общество”, в фонд которого его участники вкладывали большую часть или все свое состояние. Но поскольку при таких условиях риск разорения был слишком велик, то подобные объединения создавались нечасто.

 

В купеческие компании могли входить представители одной семьи, одного или нескольких ганзейских городов. Нередко один и тот же {141} купец являлся одновременно членом нескольких компаний, что, естественно, резко повышало его шансы на получение высоких прибылей, как это случилось, например, со штральзундским купцом Венемаром Боркхорном, сумевшим за короткий срок, с 1355 до 1362 г., заметно округлить свой капитал с 1800 до 11 500 марок.

 

Применение новых методов торговой практики повлекло за собой рост масштабов кредитных и обменных операций, создание системы юридической защиты коммерческой деятельности, совершенствование городского делопроизводства. Определенные сдвиги произошли и в сфере денежного обращения. Хотя ганзейский мир так никогда и не сумел достичь в своих пределах полной унификации монетной системы, частичную реализацию этой задачи осуществил созданный в 1379 г. Вендский монетный союз. Его члены пользовались общими денежными единицами, которые вскоре стали самыми ходовыми на всем немецком севере.

 

Интенсификация торговли сопровождалась прогрессивными сдвигами в области кораблестроения. В конце XIV в. появился новый тип морского судна ‒ холк, который обладал повышенной устойчивостью и грузоподъемностью в 200‒300 тонн. Наряду с коггой он занял господствующие позиции в ганзейском торговом флоте, нормальное функционирование которого охранялось целым кодексом морского права. В основе его лежало относящееся к 1292 г. старейшее морское право Гамбурга, дополненное многочисленными статьями, проистекавшими из постановлений ганзетагов. Главный принцип этого кодекса сводился к обеспечению наиболее полных гарантий защиты купеческих интересов.

 

Таким образом, в XIV в. главной целью ганзейской политики продолжало оставаться сохранение и дальнейшее расширение торговых привилегий немецкого купечества за границей. Заботясь о процветании своего бизнеса, Ганза предпочитала действовать мирными средствами и, как правило, достигала успеха либо при помощи дипломатических переговоров, либо посредством торговой блокады. Если же эти методы оказывались малоэффективными, ганзейцы без колебаний открывали военные действия и тогда основным гарантом успеха оказывалась максимальная внутриганзейская сплоченность. В наиболее критические моменты Ганзе удавалось предельно мобилизоваться для реализации своих замыслов. Однако подлинного долговременного единства она не знала никогда, причем не только в рамках всего союза, но даже внутри региональных отделений. Объяснялось это, разумеется, не просто различиями в размерах и местоположении отдельных городов, а особенностями их административно-правового статуса, социально-политического устройства и экономического развития, и, конечно же, соперничеством.

 

Разбросанные на весьма обширной территории ганзейские города прежде всего отличались друг от друга своим административно-правовым положением. Если Любек имел особый статус вольного имперского города, то Бремен, Висмар, Гамбург и другие крупные торговые {142} центры находились в пределах светских территориальных владений, Кёльн и Магдебург служили резиденциями высшего духовенства, в силу чего им приходилось постоянно испытывать на себе все тяготы княжеских притязаний. Особенно страдали от них многочисленные небольшие города Вестфалии, Нижней Саксонии, Бранденбургской марки, Тюрингии, Померании и Мекленбурга, где позиции территориальных властителей были наиболее прочными, а их вмешательство во внутригородские дела носило довольно обычный характер.

 

Заметной меж- и внутрирегиональной спецификой отличалась и экономическая структура ганзейских городов. Если в приморских районах торговля безусловно преобладала над ремеслом, то во внутренних областях, а кое-где и на побережье, ремесленное производство и промыслы достигли значительных успехов, что придавало хозяйственному облику каждого города неповторимость и своеобразие. В результате характерной особенностью экономики Кёльна являлось развитое ткачество, в Гамбурге и Висмаре невиданного доселе размаха достигло пивоварение, Люнебург и Галле стали признанными центрами соледобычи, а Дортмунд широко славился своими металлическими изделиями.

 

Достаточно разнородным был и этнический состав населения отдельных ганзейских регионов. На запад от Эльбы доминировал нижненемецкий элемент, и ассимиляция чужеземцев происходила здесь чрезвычайно быстро. Восточнее Эльбы, наряду с немцами, жили славяне, балтийские народы, шведы, датчане. В городах, расположенных между Любеком и Ригой, преобладали немцы, но уже в Ревеле и Дерпте они составляли меньшинство, хотя и занимали ключевые позиции в управлении городской экономикой и политикой.

 

Все стороны жизнедеятельности сложного городского организма регулировались нормами городского права. Большинство ганзейских городов, в том числе и вендское отделение, руководствовалось любекским правом, в Восточно-Эльбском регионе преобладало магдебургское, а кое-где действовало производное от него кульмское право. Несмотря на наличие между ними определенных расхождений, особенно в вопросах юрисдикции, в XIV в. они в сущности мало чем отличались друг от друга, ибо главный вопрос, вопрос о власти, решался однозначно: к участию в деятельности магистратов допускались только представители патрициата ‒ наиболее зажиточной и влиятельной верхушки купечества, тесно связанной общими деловыми интересами и взаимным родством. Средние слои городского населения ‒ непатрицианское купечество, торговцы, ремесленники ‒ полностью устранялись от руководства городскими делами, что превращало магистраты в мощный оплот патрицианской олигархии.

 

Однако если непатрицианское купечество формально могло избираться в органы городского самоуправления, то ремесленники юридически полностью лишались такой возможности. Из этого правового неравенства проистекало и различие целей, выдвигавшихся купцами и ремесленниками: для одних речь шла лишь о реальном избрании в магистрат, для других ‒ о получении власти путем изменения городской {143} конституции. Недовольство политико-правовыми порядками, которое усугублялось ухудшением экономической ситуации, вылилось в череду мощных городских выступлений, известных как “цеховые революции” В 1365 г. вспыхнуло восстание в Бремене, в 1370 г. ‒ в Кёльне, в 1374 г. ‒ в Брауншвейге, в 1375 г. ‒ в Гамбурге, в 1376 и 1380 гг. ‒ в Любеке, в 1386 г. ‒ в Анкламе, в 1391 г. ‒ в Штральзунде, в 1396 г. ‒ снова в Кёльне, в 1399 г. ‒ в Дортмунде. Там, где развивались экспортные отрасли ремесла (Кёльн, Дортмунд, Брауншвейг), цехи одержали победу и добыли себе законное право избирать своих представителей в магистрат. В городах с преобладающим значением посреднической торговли (Любек, Гамбург и др.) ремесленники потерпели поражение, что позволило патрициату сохранить свое всевластие.

 

В XV в. посредническая торговля продолжала оставаться ведущей отраслью ганзейской экономики, все отчетливее приобретая интернациональный характер. Крупными партиями ганзейские купцы везли с запада промышленную продукцию, а с востока ‒ ремесленное сырье и продукты питания. Экспорт товаров местного происхождения существенно уступал транзитным перевозкам, однако в течение XV в. заметно выросли поставки зерна из Пруссии, Лифляндии и Вендского региона, сукон и льняных тканей из нижнесаксонских городов, эрфуртской вайды, хлеба и леса из Бреслау. Основной организационной формой ведения торговли оставались паевые компании, преобладала практика безналичного обмена товарами, возросли масштабы кредитных операций.

 

Хотя по сравнению с торговлей ремесло играло в ганзейских городах подчиненную роль, к началу XV в. в нем произошли заметные изменения. Углубился процесс разложения цехового строя, что проявилось в ужесточении цеховой регламентации, в замыкании цеха и монополизации специальности, в возникновении союзов подмастерьев и межгородских союзов мастеров по борьбе с ними, в увеличении числа “вечных” подмастерьев. Ряд признаков, в частности, внедрение системы авансирования свидетельствовали о появлении элементов капитализма. Ранее всего они зародились в кёльнском шелкоткачестве, в любекском производстве янтарных четок, в висмарском, гамбургском и брауншвейгском пивоварении, в ростокском мукомольном деле, на судоверфях Штральзунда, Данцига и Висмара, а также в таких отраслях, как бочарное и канатное дело, изготовление металлической посуды и др., продукция которых пользовалась спросом на внешних рынках. Однако капиталистические начала не получили и не могли получить широкого развития в ганзейском регионе, ибо здесь, особенно в сердцевине Ганзы ‒ вендских городах ‒ купеческий капитал традиционно помещался во все еще доходную транзитную торговлю, покупку рент и земельных участков, что вело к консервации устаревших форм производства.

 

В начале XV в. прибыли от посреднической торговли оставались достаточно высокими и, по разным оценкам, колебались от 7 до 39%. Однако пора расцвета, когда Ганза могла диктовать условия целым государствам и держать в своих руках монополию торговли в северных {144} странах, начала безвозвратно уходить в прошлое. Симптомы надвигавшегося кризиса достаточно отчетливо проявились уже в 1393‒1401 гг., когда ганзейские города вели долгую и не вполне удачную борьбу с пиратами, полностью контролировавшими всю балтийскую торговлю. Отряды каперов, так называемых “братьев-виталийцев”, были сформированы герцогом Альбрехтом Мекленбургским для того, чтобы препятствовать доставке продовольствия в Данию, с которой мекленбургский дом находился в острейшем конфликте из-за обоюдных претензий на шведскую корону. Заключение в 1397 г. Кальмарской унии в целом исчерпало конфликт, но не покончило с морским разбоем. Отсутствие условий для нормального ведения торговли, огромные и все возраставшие потери, постоянная опасность и ужас, наводимый каперами на мирное купечество, привели к тому, что в 1401 г. Ганзе все-таки удалось сплоченными усилиями региональных отделений нанести пиратам существенный удар, но полностью покончить с виталийцами она не смогла, и многочисленные жалобы ганзейцев на ограбления не прекращались в течение последующих двух десятилетий.

 

Ослаблением Ганзы не замедлили воспользоваться ее торговые соперники, в первую очередь голландское купечество. Еще в 1368 г., когда голландцы были союзниками Ганзы по Кёльнской конфедерации, они основали в Сконе купеческие поселения, которые намеревались превратить в опорные пункты своей торговли на Балтике. Их планам, однако, не суждено было сбыться, так как ганзейцы разгадали замыслы опасных конкурентов и сразу же после разгрома Дании вытеснили их из сферы своего влияния. Тогда с 1401 г. голландские пираты начали настоящую охоту за ганзейскими торговыми судами. Спустя два года усилиями вендского отделения положение удалось нормализовать, но голландцы тем не менее не отказались от намерений покончить с ганзейской монополией на Балтике. Нарушая стапельное право, они стали заходить в малые гавани Мекленбурга, где противозаконно скупали хлеб ‒ одну из основных статей вендского вывоза. Особенно беззастенчиво они действовали в 1408‒1416 гг., когда в ходе мощных социально-политических выступлений в вендских городах были свергнуты олигархические режимы и сложилась крайне нестабильная внутриполитическая ситуация. Только после подавления движения за демократизацию городского управления Ганза смогла дать должный отпор натиску голландцев: в 1416 г. их лишили возможности появляться в малых гаванях, в 1417 г. ‒ получать право бюргерства в ганзейских городах и торговать здесь своими сукнами, в 1422‒1423 гг. закрыли въезд в Пруссию, Лифляндию и Новгород и запретили продажу им судов, выстроенных на ганзейских верфях.

 

В то же время к реализации своего плана уничтожения ганзейского господства на Балтике приступила Дания. Поскольку Ганза отказалась стать ее союзницей в войнах против Голштинии (1412‒1432) датский король Эрик с 1417 г. перешел к осуществлению откровенно антиганзейской политики: начал упразднять на территории своего государства привилегии ганзейцев и оказывать всемерное покровительство {145} отечественному и голландскому купечеству. Скандинавские купцы открыто переориентировались на торговлю с Голландией и установили прямой контакт с традиционным ганзейским партнером ‒ Новгородом. В 1426 г. Дания ввела пошлину, которая взималась со всех судов, проходивших через Зунд, что прежде всего болезненно ударило по вендским городам. Антиганзейская направленность политики датских королей привела к тому, что вендская Ганза вступила в войну против Дании на стороне Голштинии. Вести ее любекскому отделению пришлось практически в одиночку, так как к нему примкнули лишь некоторые саксонские города, а другие члены Ганзы, чьих непосредственных интересов этот конфликт не затрагивал, остались от него в стороне.

 

В ходе войны ганзейцы намеревались вытеснить голландцев с Балтики, но их попытки прервать датско-голландскую торговлю успеха не имели. Более того, в 1427 г. Голландия практически начала необъявленную войну против Ганзы и вместе с датчанами разгромила ее флот в Зунде и у Копенгагена. Простое торговое соперничество переросло в открытый военный конфликт, хотя официально войны друг другу стороны не объявляли. В 1435 г. ганзейским дипломатам удалось заключить перемирие с Голландией и подписать мирный договор с Данией, по которому восстанавливались все привилегии Ганзы в скандинавских странах, а ее купечество освобождалось от уплаты зундской пошлины.

 

Поражение Дании и выгодный договор не устранили, однако, всех противоречий, и в 1436 г. Ганза наложила запрет на торговлю с Голландией. Прусские города отказались подчиниться этому требованию и тем самым фактически сорвали торговую блокаду. Весной 1438 г. началась “каперская война”, которую вендская Ганза вела против Голландии в полном одиночестве, так как рейнские и вестфальские города категорически отказались от участия в ней, а прусские и ливонские решительно воспротивились намерениям Любека запереть Зунд. После заключения в 1441 г. ганзейско-голландского перемирия датский король Кристофер III восстановил привилегии голландского купечества в своих владениях. Ганзейская монополия балтийской торговли была подорвана. Уже в 1443 г. 120 голландских судов доставили в Данциг, который благодаря политическим изменениям в Восточной Европе превратился в один из крупнейших торговых центров, относительно дешевые и высококачественные сукна, обработанную рыбу, масло и сыры отечественного изготовления. Из Восточной Балтики голландские купцы вывозили на родину преимущественно хлеб и лес. Они осуществляли крупные транзитные операции, расширяли торговлю байийской солью и тем самым создавали реальную угрозу приоритету Ганзы в сфере посреднической торговли.

 

В 50‒60-е гг. вендские города прилагали немалые, но абсолютно безрезультатные усилия для сохранения системы принудительного складирования товаров в Брюгге. Прусские и лифляндские купцы открыто избегали посредничества любекского отделения и прямо следовали в Антверпен, которой заметно набирал силу и превращался в один из ведущих торговых центров. В 1467 г. сами вендские города были {146} вынуждены открыть здесь свое торговое представительство. Политика вытеснения голландцев с Балтики окончательно провалилась.

 

В отличие от Ганзы Голландия выступала противницей стапельного права и ратовала за свободное развитие торговли в условиях рыночной конкуренции, за создание равных возможностей для партнеров. Будущее принадлежало именно этим методам. Победа Голландии существенно облегчалась тем, что внутри самой Ганзы усилилась борьба за рынки, обострялись противоречия между отдельными городскими группировками.

 

Стремление прусско-лифляндской трети выйти из-под опеки любекского отделения и обрести коммерческую самостоятельность привело к тому, что с 1436 г. торговля с Русью начала осуществляться только через Ревель, Ригу, Пярну и Дерпт и полностью ими контролировалась. Разумеется, это шло вразрез с интересами вендского купечества, ибо вело к потере им господствующих позиций в новгородской торговле. В итоге создавалась обстановка внутриганзейской конфронтации, которую весьма успешно использовали в своих целях торговые соперники Ганзы, в частности Англия. Она сделала разжигание межгородской розни главным средством в борьбе за ослабление ганзейского могущества. Покровительство Кёльну в ущерб интересам вендских городов приобрело характер официальной английской политики. В 1468 г. Эдуард IV лишил вендское купечество всех его привилегий в лондонской фактории и тем самым обеспечил безраздельное господство в ней Кёльна. В следующем году, по решению ганзейского съезда, все немецкие купцы покинули Англию, на приобретение английских товаров было наложено эмбарго. Кёльн отказался выполнять эти условия и подвергся исключению из объединения. Ганза вступила в войну с Эдуардом IV.

 

Ее итоги в 1474 г. подвел Утрехтский мир, подписание которого некоторые историки считают “блестящей победой”, “триумфом” Ганзы, несмотря на то, что двойственный характер договора слишком очевиден. С одной стороны, любекская треть действительно не только вынудила Англию возместить ей ущерб в 20 тыс. любекских марок и вернуть все прежние привилегии, но добилась также предоставления ей ряда новых прав. В частности, никто не мог получить привилегий из рук английского короля без согласия Любека. Но, с другой стороны, английское купечество получило возможность вести прямую торговлю с прусскими и лифляндскими городами, что избавляло их от посреднических услуг вендской Ганзы. Следовательно, несмотря на победу, Любек был вынужден пойти на весьма принципиальную уступку, что не в последнюю очередь диктовалось ростом внутриганзейского соперничества и разобщенности, которыми умело воспользовалось английское правительство. Его политика, направленная на уничтожение ганзейской торговой монополии в северных странах, увенчалась успехом.

 

Явное обособление деловых интересов отдельных ганзейских подразделений сопровождалось углублением противоречий в рамках каждой из третей, сообщениями о которых буквально пестрят рецессы {147} ганзейских съездов. Ослабление Ганзы изнутри лишало ее возможности должным образом противостоять растущей внешней конкуренции. Теснимая Нидерландами и Англией, Ганза утрачивала прежние позиции не только на западе, но и на востоке. В 1494 г. был закрыт Немецкий двор в Новгороде.

 

Относительно стабильное положение удавалось сохранять в Бергене, хотя и здесь не обошлось без потрясений. В 1446 г. бергенский интендант издал новые правила ведения торга, по которым норвежским купцам разрешалось сбывать ганзейцам не весь свой товар, а только его половину. Срок пребывания немецких купцов в Бергене ограничивался четырьмя месяцами, что заметно поколебало их позиции в Норвегии. Ситуация изменилась лишь в 1491 г., после заявления Ганзы о намерении отозвать своих представителей из Бергена. Норвежский риксдаг, оказавшись перед угрозой потерять основного скупщика местной продукции, упразднил правила 1446 г.

 

В конце XV в. Ганзу активно теснили не только иностранные, но и немецкие конкуренты. В 80-е гг. Фуггеры постоянно вели торговые и банковские операции в Польше и Лифляндии. Они заполнили европейский рынок словацкой медью и тем самым нанесли сокрушительный удар по ганзейскому посредничеству в торговле шведской медью. В 1494 г. Фуггеры основали факторию в Антверпене, в 1496 г. открыли банк в Любеке.

 

Ганза все более втягивалась в состояние кризиса, выход из которого оказался невозможным по ряду объективных причин.

 

Во-первых, в своей торговой политике Ганза продолжала опираться на использование феодальной по сути системы привилегий и оказалась не в состоянии противостоять натиску нарождавшейся голландской и английской буржуазии. Отсутствие поддержки со стороны центральной власти неблагоприятно воздействовало на деятельность Ганзы и не позволило ей успешно конкурировать с теми странами, где шел процесс формирования национальных государств. Во-вторых, сохранение в ведущем вендском регионе цеховой организации ремесла и господства купеческого капитала, помещавшегося не в промышленную сферу, а в посредническую торговлю, покупку рент и аграрное производство, вело к тому, что зачаточные формы капиталистического предпринимательства возникали здесь лишь спорадически и это не позволяло Ганзе успешно приспосабливаться к новым историческим условиям. В-третьих, усиление меж- и внутрирегиональной розни и расшатывание объединения изнутри в значительной мере ослабляли позиции Ганзы перед растущей торговой конкуренцией ее соперников.

 

Экономическое и политическое ослабление Ганзы привело к росту внутригородских социальных противоречий и к усилению натиска на городские вольности со стороны территориальных владетелей. XV век предстает в виде непрерывной цепи социально-политических и антикняжеских выступлений, которые охватили все без исключения ганзейские регионы и, нередко переплетаясь, выливались в открытые восстания. {148}

 

Притязания князей удавалось, как правило, отбить, ибо против них поднималось все городское население. Иначе обстояло дело с демократизацией городского управления. Несмотря на то, что в ходе восстаний по многих городах были сформированы и некоторое время активно действовали выборные органы бюргерской оппозиции в виде “Комитетов 60-ти”, “48-ми” и т.п., в состав которых наряду с непатрицианским купечеством входили также ремесленники, цехи приморских городов, где “цеховые революции” XIV в. закончились поражением, так и не смогли добиться для себя права участия во власти. Угрозой исключения из объединения Ганза вносила раскол в ряды бюргерской оппозиции. Купечество отшатывалось от движения, а ремесленники оказывались не в состоянии вести борьбу в одиночку.

 

Таким образом, в своей истории Ганза прошла четыре периода:

 

I.     С середины XII до конца XIII в. ‒ время так называемой “купеческой” Ганзы, когда дальняя торговля велась союзами купцов, объединившихся для обеспечения и защиты своих привилегий за границей.

 

II.   С конца XIII до конца XIV в. ‒ образование “Ганзы городов”, превратившейся в крупнейшую экономическую и политическую силу на Северном и Балтийском морях. На этом этапе руководство в союзе перешло в руки городских магистратов, сформированных из представителей богатейшего купечества.

 

III.  С конца XIV до конца XV в. ‒ пора наивысшей активности Ганзы, но с обнаружением уже в начале XV в. первых признаков застоя. Жестокая торговая конкуренция между региональными отделениями и внутри них, локализация их интересов пробили первые серьезные бреши в объединении и предопределили его ослабление.

 

IV.  С конца XV в. начался период неотвратимо углублявшегося кризиса Ганзы. Неспособность ганзейского купечества, державшегося на феодальной системе привилегий, кардинально перестроить свою деятельность в соответствии с новыми требованиями времени, усиление централизаторских устремлений территориальных князей, рост внутригородских социально-политических противоречий, а также перемещение в связи с великими географическими открытиями путей мировой торговли привели в конце концов к упадку Ганзы. Формально объединение просуществовало до 1669 г., когда состоялся последний ганзейский съезд.

 

 

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

 

Hanserezesse. Leipzig, 1870‒1897: I Abt. (1256‒1430). 8 Bde.; 1879‒1892: II Abt. (1431‒1476). 7 Bde.; 1881‒1913. III Abt. (1477‒1530). 9 Bde.

 

Hansisches Urkundenbuch. Bde. (975‒1500). Leipzig, 1876‒1939.

 

Urkundenbuch der Stadt Lübeck. Bde. Lübeck, 1843‒1932.

 

Die Chroniken der deutschen Städte vom 14. bis 16. Jh. Leipzig, 1962‒1968. 37 Bde.

 

Lesnikov M.P. Die Handelsbücher des hansischen Kaufmanns Veckinhusen. B., 1973.

 

Казакова H.А. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения: Конец XIV ‒ начало XVI в. Л., 1975. {149}

 

Лесников М.П. Некоторые вопросы балтийско-нидерландской торговли в конце XIV ‒ начале XV века // СВ. 1955. Вып. 7. С. 112‒134.

 

Никулина Т.С. Любекское восстание 1380‒1384 годов, его предыстория и результаты // СВ. 1992. Вып. 55. С. 128‒148.

 

Подаляк Н.Г Социально-политическая борьба в городах вендской Ганзы в XV в. // СВ. 1992. Вып. 55. С. 149‒167.

 

Подаляк Н.Г. Ганзейская политика второй половины XIV в.: пути и методы реализации // СВ. 1995. Вып. 58.

 

Прокопьев А.Ю. Магдебург, “саксонская треть” и Ганза во второй половине XV ‒ начале XVI в. // СВ. 1992. Вып. 55. С. 168‒184.

 

Рубина Е.А. Иноземные дворы в Новгороде XII‒XVII вв. М., 1986.

 

Форстен Г.В. Борьба из-за господства на Балтийском море в XV и XVI ст. СПб., 1884.

 

Фортинский Ф. Приморские вендские города и их влияние на образование Ганзейского союза. Киев, 1877.

 

Хорошкевич А.Л. Торговля Великого Новгорода в XIV‒XV веках. М., 1963.

 

Brandt A.V. Lübeck, Hansa, Nordeuropa, Köln; Wien, 1979.

 

Daenell E. Die Blütezeit der deutschen Hanse. B., 1905‒1906. 2 Bde.

 

Dollinger Ph. Die Hanse. Stuttgart, 1989.

 

Fritze K. Am Wendepunkt der Hanse. B., 1971.

 

Fritze K., Krause G. Seekriege der Hanse. B., 1989.

 

Jeanks S. England, die Hanse und Preussen: Handel und Diplomatie 1377‒1774. Köln, 1992. 3 Bde.

 

Kattinger D. Deutsche Kaufmannschansen im Ost- und Nordseearum im 12. Und 13. Jht. und die Entstehung der Hansischen Kontore // Zeitschrift für Geschichtswissenschaft. B., 1994. N 10. S. 883‒897.

 

Lübeckische Geschichte. Lübeck, 1989.

 

Shäfer D. Die Hansestädte und König Waldemar von Dänemark. Köln; Wien, 1975.

 

Schildhauer J., Fritze K., Stark W. Die Hanse. B., 1985.

 

Schildhauer J. Hansestädtischer Alltag. Weimar, 1992.

 

Wernike H. Die Städtehanse, 1280‒1418: Genesis, Strukturen, Funktionen. Weimar, 1983. {150}

 

Подаляк Н.Г. Ганза // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. Т. 4. Extra muros: город, общество, государство / Отв. ред. А.А. Сванидзе. М.: Наука, 2000. С. 138150.

 

Ответить

Фотография Стефан Стефан 26.11 2019

Рыбина Е.А. Новгород и Ганза.

М.: Рукописные памятники Древней Руси, 2009. ‒ 320 с.; вкл.

 

До сих пор о феномене Ганзы и ее значении в жизни средневековой Европы, в том числе и истории Руси, российский читатель за исключением узкого круга специалистов ничего не знал. На протяжении XIV‒XV вв. Ганза (торговый союз немецких городов) монополизировала западноевропейскую торговлю и была главным посредником в торговых связях между Центральной, Восточной и Северной Европой. Новгород во все времена был одним из главных торговых партнеров Ганзы. Как сказано современным писателем Б. Киселевым, «там, где Петр I рубил окно в Европу, во времена Новгорода двери были настежь».

 

В книге впервые в научно-популярной форме рассказывается о зарождении новгородско-ганзейских контактов, их становлении и развитии. На основании разнообразных источников освещается весьма противоречивая история новгородско-ганзейских отношений, наполненная конфликтами, взаимными претензиями и столкновениями. Вместе с тем продемонстрирована постоянная заинтересованность сторон в продолжении и развитии новгородско-ганзейских связей. Особое внимание уделено существовавшим в средневековье правилам ведения торговли и правовым нормам. В книге подробно излагается история ганзейской конторы в Новгороде, которая была одной из главных контор Ганзы наряду с конторами в Бергене, Брюгге и Лондоне. Отдельная глава, автором которой является Е.Р. Сквайрс, посвящена языковому аспекту новгородско-ганзейских связей.

 

В работе широко используются многочисленные ганзейские источники, древнерусские документы, материалы археологических раскопок в Новгороде.

 

Книга рассчитана как на специалистов-историков, так и на широкий круг читателей.

 

Оглавление:

Предисловие

Глава I. Источники и литература

Об источниках

Исследования о новгородско-ганзейских связях (обзор литературы)

Глава II. Новгород в балтийском регионе в X‒XII вв.

Западнославянское направление (X‒XI вв.)

Скандинавские связи (IX‒XI вв.)

Готланд, Дания (X‒XII вв.)

Возникновение и местоположение Готского и Немецкого дворов

Глава III. Западноевропейские связи Новгорода в XIII в.

Доганзейский период

Возникновение Ганзы

Хроника событий второй половины XIII в.

Глава IV. Новгород и Ганза в XIV‒XV вв.

Хроника событий первой половины XIV в.

Четвертая редакция скры

Хроника событий второй половины XIV в.

Хроника XV в.

История Готского двора

Ганзейская контора и ганзейское купечество в Новгороде

Характер, правовые нормы и правила ведения торговли

Глава V. Новгород и Ганза в московское время (XVI‒XVII вв.)

Хроника событий

Хроника событий XVI в.

Глава VI. Западноевропейские находки и их топография

Западный импорт

Топография западноевропейских находок

Глава VII. Языковой аспект торгово-дипломатических отношений Новгорода с Ганзой (Е.Р. Сквайрс)

1. Языки средневекового Новгорода

2. Ранние контакты. Пути слов

3. Письмо в обиходе ганзейцев

4. Язык как двигатель торговли

5. Профессиональные переводчики

6. Жанры русско-ганзейского корпуса текстов

7. Нижненемецкая грамота по-новгородски

8. Языковая археология

Nowgorod und Hanse (резюме)

Приложения

IV скра (перевод И.Э. Клейненберга)

Повесть о посаднике Добрыне (Синодская и Волоколамская редакции)

Список торговых актов Новгорода

Библиография

Список иллюстраций

Список сокращений

 

http://maxima-librar...&fileformat=pdf

http://vk.com/doc355...61a24aefe81c223

http://b-ok.cc/book/2771489/cf6723

http://rutracker.org...c.php?t=3682691

Ответить

Фотография Anuak Anuak 23.02 2022

Да, я, мне кажется, читал эту книжку Рыбиной.
Вообще, обороты ганзейский торговли в 14 веке оценили как жалкие 7% от оборотов средиземноморской торговли (одни рабы чего стоили)

[attachment=18864:IMG_20211123_014627.jpg]
Ответить

Фотография Ученый Ученый 23.02 2022

Прочел несколько статей и нигде не нашел количественных оценок оборотов торговли. Ведь купцы вели книги, по ним можно было бы экстраполировать суммы оборотов и доходов.

Ответить

Фотография Anuak Anuak 23.02 2022

У Рыбиной в книге, кстати, была очень любопытная информация о том, из каких стран в Великий Новгород различные металлы поступали (см.аттач)

[attachment=18866:Screenshot_2020-06-23-02-25-29.jpg]
Ответить