←  Украина

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Чумачество

Фотография Стефан Стефан 07.07 2019

Чумаки ‒ такъ назывались малорусскіе торговцы или возчики, которые отправлялись на волахъ къ Черному и Азовскому морю за солью и рыбой, развозили ихъ по южнымъ ярмаркамъ и занимались доставкой другихъ товаровъ. До проведенія желѣзныхъ дорогъ это былъ обширный промыселъ, занимавшій много людей; чумачество создало особые нравы, обычаи и, наконецъ, поэзію. Въ старину путешествія Ч. рѣдко обходились безъ «пригоды»: или гайдамаки набѣгутъ и ограбятъ чумацкую валку, или татары. Особенно опасна была перевозка у днѣпровскихъ пороговъ. Въ виду сопряженныхъ съ перевозкой товаровъ опасностей, Ч. въ одиночку никогда не пускались въ путь, а не иначе, какъ «ватагами ‒ валками». Въ случаѣ набѣга гайдамаковъ или ногайцевъ, Ч. для защиты строили изъ возовъ такъ назыв. таборъ. Всякая валка имѣла своего выборнаго атамана, избиравшагося изъ Ч. бывалыхъ въ дорогахъ: онъ указывалъ путь, опредѣлялъ дневныхъ и ночныхъ сторожей для скота, распоряжался временемъ ѣзды и отдыха, разбиралъ ссоры между ватажанами и т.п. Кромѣ атамана, каждая валка имѣла еще ку́харя, т.е. кашевара, на возу котораго находились съѣстные припасы, а такжа казанъ и таганы. Позднѣе, особенно въ первой половинѣ XIX в., чумачество пріобрѣло болѣе мирный характеръ. Обыкновенно Ч. нагружали на возъ около 50 пд.; соли клали до 60 и 65 пд. Въ дорогу отправлялось нѣсколько хозяевъ, по предварительному взаимному уговору. Общее число паръ воловъ доходило тогда до 40. Съ хозяевами шли наймиты, по одному человѣку на четыре-пять воловъ. Срокъ найма начинался Свѣтлымъ Христовымъ Воскресеніемъ и кончался зимнимъ Николаемъ, и за все это время наймитъ получалъ отъ хозяина рублей 8 или 10 серебр. Въ XIX ст. чумацкая валка не выбирала уже ни атамана, ни кашевара; слушались того, кто уже хаживалъ въ дорогу и зналъ чумацкіе тракты и чумацкіе обычаи. Пищу варили и воловъ въ ночное время стерегли поочередно. Время выхода опредѣлялось тѣмъ, куда направлялась валка: въ Москву выходили изъ Боромли на Ѳоминой недѣлѣ, на Донъ выступали за недѣлю передъ Вознесеніемъ. Изъ Слободской Украйны, напр., Ч. хаживали въ Москву, Нижній Новгородъ, Перекопъ, Севастополь, Маріуполь, Бердянскъ, Таганрогъ и Ростовъ на Дону. Шли большею частью полями да степями, гдѣ попросторнѣй и попривольнѣй. Чумацкій трактъ на Одессу шелъ черезъ Екатеринославъ и Воронежъ; въ Крымъ ‒ черезъ Коломакъ, Карловку, Кочерижки, Карабиновку, Михайловку, Тимашовку, Сырогозы и Перекопъ; на Донъ ‒ черезъ Коломакъ, Берестянку, Корніевку, Гришино, Родивку и степью до Ростова. На С ‒ Москва, на СВ ‒ Нижній Новгородъ были крайними пунктами, куда заходили Ч. изъ Слободской Украйны. Странствованіе по степямъ развивало въ Ч. поэтическое настроеніе. Люди впечатлительные, расположенные къ вѣрѣ въ чудесное, чуяли въ новороссійскихъ степяхъ присутствіе таинственныхъ существъ. Еще недавно старые Ч. разсказывали, какіе чудные звуки слышались имъ въ новороссійскихъ степяхъ и какія странныя видѣнія являлись имъ иногда. Чумацкія пѣсни ‒ говоритъ извѣстный собиратель ихъ И.Я. Рудченко (XXVII, 237), ‒ то исполненныя неподдѣльнымъ лирическимъ воодушевленіемъ, то поражающія истиннымъ трагизмомъ, остались памятникомъ чумачества, сдѣлавшагося отчасти пріютомъ для вымиравшаго стараго казачества. Ср. И.Я. Рудченко, «Чумацкія народныя пѣсни» (Кіевъ, 1874): «Кіевская Старина» (1884, № 3); А.Н. Пыпинъ, «Исторія русской этнографіи» (СПб., 1891, т. 3).

 

Чумаки // Энциклопедический словарь. Т. 39 / Под ред. К.К. Арсеньева, Ф.Ф. Петрушевского; изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб.: Тип. Акц. общ. Брокгауз ‒ Ефрон, 1903. С. 57.

 

Ответить

Фотография Стефан Стефан 01.08 2019

Нельзя не упомянуть еще объ одномъ сословіи, существующемъ въ Малороссіи, и котораго лучшія селенія расположены по берегу Днѣпра ‒ именно о чумакахъ. Чумакъ собственно извощикъ, но съ тою только разницею, что перевозитъ чужіе товары лишь при случаѣ, а главная цѣль его ‒ ходить въ Крымъ за солью, а на Донъ за рыбою. Истый чумакъ, какихъ немного, почти не занимается земледѣліемъ, но каждый изъ нихъ считаетъ хлѣбопашество дѣломъ второстепеннымъ, потому что его ремесло гораздо прибыльнѣе и даетъ ему возможность жить не только безбѣдно, но даже съ нѣкоторою роскошью. Сословіе это возникло, можетъ быть, вѣка два съ половиною, когда уже Запорожье было правильно организовано и зимовники послѣдняго были прибѣжищемъ для чумаковъ въ {36} этихъ безводныхъ степяхъ. Обозы изъ гетманщины тянулись по землямъ войска запорожскаго и переправлялись черезъ Днѣпръ: слѣдовавшіе на Донъ ‒ въ Кодакѣ у перваго днѣпровскаго порога; а въ Крымъ, ‒ въ Никитиномъ перевозѣ (нынѣшнемъ Никополѣ). Первые чрезъ земли Самарской паланки приходили на Донъ, послѣдніе шли на Перекопъ. Разумѣется, тогдашніе чумаки были вооружены и отправлялись въ степь большими партіями. Теперь эти поѣздки не представляютъ никакой опасности. Купивъ пары двѣ добрыхъ воловъ, снарядивъ два хорошихъ воза, пріобрѣтя отличную упряжь и запасшись нѣсколькими десятками рублей, крестьянинъ отправляется чумаковать въ сотовариществѣ людей бывалыхъ и опытныхъ. Путешествія эти начинаются съ весною, когда уже появляется въ степи подножный кормъ. Каждая валка чумаковъ (нѣсколько телѣгъ вмѣстѣ) избираетъ себѣ атамана, который идетъ впереди, опредѣляетъ мѣсто попасовъ, ночлеговъ ‒ однимъ словомъ распоряжается всѣмъ, что относится къ путешествію. Въ прежнія времена, и не такъ еще давно, на возу атамана сидѣлъ всегда пѣтухъ, котораго чумаки брали съ собою для указанія времени. У чумаковъ все съ собою: не говоря уже о запасной оси, о топорѣ, о дровахъ, ‒ повозможности берутся даже нѣкоторыя {37} хозяйственныя мелочи. Выходя съ пустыми возами, чумаки направляются въ какой нибудь торговый городъ, если можно портовый, а преимущественно въ Кременчугъ, гдѣ они надѣются взять какую нибудь кладь: въ Крымъ, Херсонъ, Одессу, Бессарабію, ‒ однимъ словомъ, куда угодно, только на югъ, хотя бы и за 500 верстъ отъ прямой своей дороги. Наваливъ телѣги, валка отправляется своимъ медленнымъ шагомъ, имѣя въ виду несомнѣнную прибыль. Волъ не требуетъ ни сѣна, ни овса, а довольствуется подножнымъ кормомъ. Доставивъ товаръ на мѣсто, чумакъ получаетъ чистыя деньги и ищетъ снова возможности не идти порожнимъ по своему направленію. Удается ли ему или нѣтъ эта попытка, но все уже онъ заработалъ столько, что если приложить немного своихъ денегъ, то можетъ накупить соли въ Крыму, ‒ и отправляется обратно. Какая бы цѣна ни была въ Перекопѣ, чумакъ продаетъ соль дома на ярмаркахъ почти вдвое, а если пуститъ ее въ раздробъ въ деревнѣ ‒ непремѣнно получитъ большую выгоду. За весну, лѣто и осень порядочный чумакъ совершаетъ нѣсколько поѣздокъ, которыя съ избыткомъ вознаграждаютъ его и даютъ ему чистыя деньги. Если чумакъ и не найдетъ себѣ клади по дорогѣ и поѣдетъ прямо за солью или рыбой, покупая эти товары на собственныя деньги, то и въ такомъ случаѣ остается въ большихъ барышахъ, потому что и соль, и рыба необходимы въ быту крестьянина. Рыба, привозимая чумаками, состоитъ преимущественно изъ тарани, чебака, чехони и семги; иногда привозятся и сельди. Почти въ каждомъ малорусскомъ селеніи попадаются чумаки, но есть деревни, въ которыхъ жители преимущественно чумакуютъ. Все это народъ видный, въ особенности приднѣпровцы. Въ своихъ вышитыхъ на груди рубашкахъ, неизмѣримыхъ шароварахъ, которыя всѣ въ смолѣ, и съ длинными чупринами, они чрезвычайно оригинальны. Бѣлье, вымазанное дегтемъ, не должно относить къ неряшеству, ‒ это дѣлается нарочно, потому что чумаки идутъ въ край, въ которомъ въ прежнее время существовала чума. Это особый типъ. Чумакъ по ремеслу, отъ дѣда и отца, мальчикомъ еще ходившій въ дорогу, ‒ во всемъ, даже въ самой наружности, принимаетъ особый характеръ. Степная жизнь въ пустыняхъ, постоянное кочевье, ночлеги подъ открытымъ небомъ, бесѣды у огонька, одинокое ночное хожденіе на сторожѣ при волахъ, и пѣсни, зачастую импровизируемыя тутъ же въ степи кѣмъ нибудь изъ товарищей, ‒ все это кладетъ на чумака особый отпечатокъ. Пѣсни этого сословія, полныя своей степной поэзіи, ближе всего подходятъ къ козачьимъ пѣснямъ, съ тѣмъ только исключеніемъ, что въ иной упоминается о карихъ очахъ любимой {38} дѣвушки. Преимущественно же воспѣваются степь, волы, кочевая жизнь, гулянка, грустное какое нибудь событіе. Тутъ и въ дѣйствительности совершается иногда глубокая драма. Проѣзжая по степнымъ пространствамъ Новороссіи, вы иногда видите надъ трактовой дорогой гдѣ нибудь на курганѣ небольшой крестъ: это лежитъ чумакъ, умершій въ пути и похороненный своими товарищами. Случается, что парень-сирота, работникъ богатаго хозяина, идетъ въ дорогу „чужі воли поганяе, думае-гадае“, а у него въ деревнѣ осталась дѣвушка, такая же бѣдная, которая тоже груститъ въ разлукѣ. Они любятъ другъ друга. Черноокая на заработанныя деньги покупаетъ шелкъ или цвѣтную бумагу и вышиваетъ хустку (платокъ) милому, а онъ странствуетъ по степямъ и мечтаетъ о томъ, какъ бы скорѣе сдѣлаться самому хозяиномъ и соединиться съ избранной сердцемъ. Но его настигаетъ болѣзнь…. средствъ никакихъ нѣтъ, и бѣднякъ погибаетъ въ степи, оплаканный товарищами, которые, закутавъ его въ рогожу, хоронятъ гдѣ нибудь на курганѣ.

 

Ревнули воли въ новому ярмі,

Поховали чумаченька въ чужій стороні.

 

Осиротѣла черноокая. Чрезъ нѣсколько времени выходитъ она за другого, но случается, что чумаки, снова отправляясь въ Крымъ, прибиваютъ къ убогому кресту погибшаго новую хустку, которую щадитъ даже рука, не уважающая чужой собственности. Въ чумацкихъ пѣсняхъ передается много происшествій изъ этой степной, исполненной поэзіи, жизни. Голоса этихъ пѣсенъ грустны, но мелодичны, и нерѣдко въ степи раздается такой теноръ, который былъ бы замѣтенъ и на столичной сценѣ. Чумаки Курской и Воронежской губерній отправляются и на сѣверъ, но это уже чумаки, лишенные колорита, замѣчаемаго на приднѣпровскихъ: нѣтъ ни той щеголеватости въ костюмѣ, ни той роскоши въ волахъ, возахъ и упряжи, ‒ наконецъ, совершенно другая наружность. {39}

 

Афанасьев-Чужбинский А. Малороссы // Народы Русского царства: Сборник статей по этнографии / Сост. В. Львович. М.: Изд. книгопродавца М.В. Клюкина, [1901]. С. 36‒39.

Ответить