Первая война началась в 1494 году походом в Италию французского войска во главе с королем Карлом VIII. Оно огнем и мечом прошло по всему Апеннинскому полуострову. Однако закрепиться французам в Италии не удалось. Из первоначально завоеванного Неаполя французы были вытеснены совместными усилиями Испании, германского императора, римского папы, Венеции и Милана.
В 1499 году новый французский король Людовик XII повторил вторжение, захватил Милан, Геную и, теперь уже в союзе с Испанией, Неаполь. Однако в 1502 году франко-испанский союз распался. Началась война между Францией и Испанией. В следующем году Людовик был разбит в битве при Церигноле в Апулии и на реке Гариджлиано в центральной Италии и вынужден был отказаться от завоевания юга страны. По договорам, заключенным в 1504–1505 годах в Блуа, Милан отошел к Франции, а Неаполь — к Испании.
В 1508 году военные действия в Северной Италии возобновились. Франция, Испания, Германская империя и папа, а также несколько мелких итальянских государств составили коалицию против Венеции. Французские войска в 1509 году разбили венецианцев в битве при Агнаделло, но в следующем году папа Юлий II заключил с Венецией мир и сформировал Священную лигу против Франции. В ее состав вошли Венеция, Швейцарская конфедерация, Англия, Германская империя, а также ряд мелких итальянских государств.
В 1513 году швейцарцы разбили французов в битве при Новаре и заставили их уйти из Ломбардии, но со смертью Юлия II в том же году Лига распалась. В 1515 году новый французский король Франциск I в союзе с венецианцами одержал победу над швейцарцами при Мариньяно. В результате по мирному договору в Нуайоне Милан был возвращен Франции.
В 1521 году начался последний период итальянских войн, продолжавшийся до 1559 года. Испанский король и император Священной Римской империи Карл V объявил войну Франции и взял Милан, занятый сильным французским гарнизоном. После этого испанцы попытались вторгнуться во Францию, но потерпели неудачу. После этого французский король Франциск I во главе армии в 1524 году перешел Альпы и вновь занял Милан, блокировав в цитадели неприятельский гарнизон. На этот раз Карла поддержали Англия, папа римский, Мантуя и Флоренция. На стороне Франции были Венеция и Швейцария.
После Милана французы осадили крепость Павию, обороняемую испанской и немецкой пехотой. Франциск блокировал Павию, построив контрвалационную линию. Гарнизон стойко вынес четырехмесячную осаду, пока к нему на выручку не подошла армия испанского полководца Пескары. Она состояла из 8 тысяч испанских мушкетеров и 12 тысяч немецких наемных солдат — ландскнехтов. Франциск мог противопоставить им 8 тысяч швейцарской наемной пехоты, 7 тысяч французских пехотинцев и 5-тысячную «черную банду» нижнегерманских ландскнехтов. Французская кавалерия превосходила по численности испанскую. У французов, располагавших 53 орудиями, было преимущество и в артиллерии.
Для предотвращения деблокады Павии Франциск построил циркумвалационную линию, северным участком которой стала стена Охотничьего парка, примыкавшего к Павии. Лагерь французского войска был разбит восточнее города на направлении ожидавшегося наступления армии Пескары. К западу от Павии остался только арьергард герцога Алансонского.
Пескара сделал вид, что собирается прорываться на восточном участке циркумвалационной линии, и разбил здесь свой лагерь. В действительности же он решил попытать счастья в районе Охотничьего парка, где местность — холмистый чуг, поросший кустарником, — была неудобна для действий больших масс войск. В ночь с 23 на 24 февраля испанцы пробили три бреши в кирпичной стене и устремились в парк. Авангард составляли 3 тысячи испанских мушкетеров, за ним шла кавалерия, а за кавалерией — ландскнехты.
Лишь на рассвете Франциск узнал о движении неприятеля и поднял свои войска по тревоге. Он лично возглавил передовой отряд жандармской конницы, усиленный артиллерией. Сначала жандармам удалось потеснить испанскую конницу. Но мушкетеры, укрываясь в кустах, прицельным огнем остановили французскую кавалерию. Затем в бой пошла «черная банда», но против нее оказались 12 тысяч неприятельских ландскнехтов, действовавших двумя колоннами. «Черная банда» была разгромлена и в беспорядке бежала. Только после этого к месту боя прибыла швейцарская пехота, с которой сразилась теперь уже вся испанская армия. В тыл швейцарцам ударил гарнизон Павии. Они были разгромлены и бежали.
Арьергард французов, узнав о поражении главных сил, не стал ввязываться в сражение. Герцог Алансонский приказал отступать за реку Тичино и взорвать за собой мост. Остатки французской армии, находившиеся к востоку от Павии, не успели переправиться и вместе с королем Франциском попали в плен. Поражение французов было предопределено внезапностью неприятельской атаки, а также тем, что французские войска вступали в бой по частям.
После разгрома у Павии Франция сблизилась с немецкими протестантскими княжествами и Османской империей. Письмо Франциска I к султану Сулейману I Великолепному с предложением союза для борьбы с Габсбургами стало поводом для вторжения турецких войск в Венгрию. В 1526 году у Мохача они разбили венгерское войско, усиленное имперскими отрядами, а в 1529 году появились под Веной. Эти события заставили Карла V отозвать часть войск из Италии и отказаться от планов вторжения во Францию.
Вернувшись из плена, Франциск отказался подтвердить заключенный в Мадриде в 1526 году мир, согласно которому признавалась испанская гегемония в Италии, Фландрии и Артуа, а императору уступалась Бургундия. Франция присоединилась к новой антигабсбургской коалиции, теперь организованной уже римским папой под лозунгом освобождения Италии от испанского господства. В коалицию вошли также Венеция, Флоренция, Милан и Англия.
Боевые действия на итальянском театре возобновились в 1527 году. Франциск высадился в Неаполе, однако когда его покинул генуэзский флот во главе с Андреа Дориа, французский король вынужден был в 1529 году заключить мирный договор в Камбрэ, согласно которому подтверждались условия Мадридского мира, но Бургундия возвращалась под власть французского короля.
Во второй половине 1550 годов центр боевых действий переместился во Фландрию и пограничные с ней области Франции. 10 августа испанская армия под командованием нидерландского графа Эгмонта нанесла поражение французской армии коннетабля де Монморанси при Сент-Кантене. После этого испанцы под командованием наместника Нидерландов герцога Филиберта Савойского вторглись во Францию. Они стремились не допустить соединения двух французских армий, одной из которых командовал герцог Лотарингии де Гиз, а другой — маршал де Терма. 13 июля 1558 года вблизи крепости Гравелин, расположенной в месте впадения реки Аа в Северное море, произошло сражение между армией де Терма, насчитывавшей 8,5 тысячи человек, и 10-тысячным отрядом Эгмонта.
В обеих армиях сражались немецкие ландскнехты. Де Терма располагал также французской, а Эгмонт — фламандской и испанской пехотами. Позиция де Терма, который стремился уйти с награбленной во Фландрии добычей в крепость Кале, была неудачной, поскольку путь к отступлению ему перекрывала река Аа. Испанские войска у Гравелина преграждали ему путь к Кале. Испанская конница под командованием Эгмонта прорвала оборону французов. С моря позиции де Терма обстреливали 10 кораблей англичан — испанских союзников. Французская армия, потерявшая 2 тысячи человек убитыми, была рассеяна. Маршал де Терма попал в плен.
После этого поражения Франция вынуждена была подписать с Испанией в 1559 году Като-Камбрезийский мир, отдававший испанцам Северную Италию, Неаполь и Сицилию. Франция также вернула Савойю савойскому герцогу. Начавшиеся во Франции религиозные войны заставили французских королей надолго отказаться от попыток завоевать Италию. Они возобновились только в середине XVII века.
Война Нидерландов, самой богатой провинции Испанской империи, за независимость от метрополии.
Война имела религиозную подоплеку. В Нидерландах большой популярностью пользовались реформаты-кальвинисты. Нидерландское дворянство требовало от католических королей Испании большей веротерпимости, восстановления «бургундских вольностей» (прав, дарованных городам и дворянству в период владычества в Нидерландах герцогов Бургундии), вывода из страны испанских войск, ослабления налогового гнета и отставки кардинала Антония Гранвеллы, главного советника наместницы и фактического правителя Нидерландов. Гранвелла, несмотря на свой сан, в славе покорителя женских сердец соперничал с будущим наместником Нидерландов доном Хуаном Австрийским, чье имя стало нарицательным. Кардинал, будучи уроженцем Франш-Контэ, утверждал: «Я довольствуюсь тем, что живу с моим повелителем в добрых отношениях. Я настолько же не фламандец, как и не итальянец: я космополит, и мой символ веры состоит в том, чтобы заботиться о преуспеянии моих собственных дел и заниматься делами моего повелителя и народа в той мере, в какой это требуется, но не более». Подобное отношение к делам государственного управления лишь усугубило тяжелое положение Недерландов, на которых сказался переживаемый Испанией финансовый кризис. Война с Францией требовала средств, которые брали в долг прежде всего у нидерландских банкиров. В июне 1557 года испанское государство вынуждено было опять искать денежные средства в Нидерландах — самой богатой и экономически развитой части королевства.
Нидерландское дворянство и бюргерство готово было помочь Филиппу, но требовало взамен большей политической роли и восстановления прежних вольностей. Недовольства вызывали и бесчинства испанских войск, расквартированных в Нидерландах в период войны с Францией и вызывавших неприязнь у местного населения. В 1565 году под руководством принца Вильгельма Оранского, графа Эгмонта и адмирала Горна дворяне составили «Союз Соглашения» и обратились с петицией к королю Филиппу И. Делегатов, которые вручали петицию наместнице Нидерландов Маргарите Пармской, один из испанцев обозвал «гёзами» (нищими). Впоследствии так стали называть себя сторонники нидерландской независимости.
В 1566 году в стране вспыхнуло восстание радикальной части кальвинистов, подавленное испанцами при содействии как дворянства, так и кальвинистских консисторий, объединявших городское среднее сословие. Но Мадрид не желал никакого компромисса, который как будто наметился в союзе испанской власти, дворянства, бюргерства и торговой буржуазии Нидерландов против радикального крыла кальвинистов. Король Филипп надеялся подавить всякую оппозицию, даже умеренную. В 1567 году в Нидерландах высадилась 10-тысячная испанская армия во главе с герцогом Альбой. Она начала террор против кальвинистов. Эгмонт и Горн были казнены по обвинению в мятеже, Вильгельму Оранскому удалось бежать. В стране началась партизанская война лесных и морских гезов, против которых испанцы действовали с большой жестокостью. Вильгельм Оранский, навербовав наемников в германских протестантских княжествах и среди французских гугенотов, несколько раз вторгался в Нидерланды со своей армией, но терпел поражения от Альбы.
В 1568 году Вильгельм и его брат граф Людовик Нассауский с 20-тысячным войском вошли в северные провинции. 24 мая отряд Людовика нанес поражение неприятелю у Гейлигерлейя, но 21 июля испанцы взяли здесь же убедительный реванш, наголову разбив принца Нассауского. Вильгельм же с главными силами так и не смог вынудить герцога Альбу принять сражение. Не имея средств на выплату жалованья, голландский полководец распустил свою армию и отбыл во Францию.
Однако восстания в северных провинциях, самой крупной из которых была Голландия, продолжались. Летом 1572 года Оранский решил опять попытать счастья. С помощью французских гугенотов Людовик Нассауский взял крепость Монс на юге Нидерландов, однако испанцы после длительной осады вернули Монс. Альба вторгся в Голландию и Зеландию и осадил Аль-кмар, Гарлем и Лейден. При обороне последнего голландцы открыли шлюзы и затопили большую территорию, заставив испанцев отступить. Но Альба не снял осаду, и Лейден находился в блокаде два года. Впрочем, гёзы разбили испанский флот и могли доставлять припасы осажденным по морю.
В конце февраля 1574 года Людовик Нассауский во главе 3 тысяч конницы и 6 тысяч пехоты направился к Маастрихту, имея целью в дальнейшем идти на север для соединения с войском Оранского. Последний сосредоточил 6 тысяч пехотинцев на острове Боммель. В последующем братья собирались деблокировать Лейден. Но переправа через Маас оказалась невозможной из-за ледохода. Испанцы напали на лагерь Людовика на берегу Мааса и вынудили его отступить. Потери армии голландского принца составили 700 убитых, а многие наемники дезертировали.
Сменивший Альбу в качестве наместника Нидерландов дон Луи Рекезенс смог навербовать в Германии 8 тысяч наемников, командование которыми принял дон Санчо д'Авила. Это войско должно было помешать соединению отрядов Людовика Нассауского и Вильгельма Оранского и не допустить вторжения войск Людовика в Брабант. Были усилены испанские гарнизоны в Антверпене, Генте, Нимвегене и Валансьене. 13 апреля Людовик, двигаясь правым берегом Мааса, вышел к деревне Моок в 10 км к югу от Нимвегена. Войска давно не получали жалованья и роптали. Граф Нассауский располагал 6 тысячами пехоты и 2 тысячами конницы, но не надеялся на их боевой дух и старался избежать сражения. У Авилы было 4 тысячи пехотинцев и несколько сот всадников. В день боя, 14 апреля, к нему подошел отряд в тысячу человек, а 15-го числа ожидалось еще 5 тысяч человек подкрепления. Однако Авила решил атаковать как можно скорее, чтобы противник не уклонился от боя.
Утром 14 апреля испанцы атаковали левое крыло армии Людовика, прикрытой траншеей от Моока до Мааса. Здесь десяти ротам немецкой пехоты противостояли шесть рот испанских копейщиков и аркебузиров. Траншея дважды переходила из рук в руки. Затем Авила ввел в дело главные силы и оттеснил неприятеля от траншеи. Тогда Людовик во главе своих всадников атаковал и отбросил слабую испанскую конницу. Однако, пока его кавалеристы перезаряжали карабины, для чего им пришлось развернуть лошадей, испанские конные копейщики, подкрепленные только что прибывшими немецкими кавалеристами, контратаковали и опрокинули неприятеля. Людовик повел остатки кавалерии в последнюю атаку, в которой погиб вместе с большинством ее участников. Также и почти вся пехота графа Нассауского была перебита или пленена. Только убитыми голландская сторона потеряла более 4 тысяч человек. Победа Авилы была обусловлена превосходством испанской пехоты над наемной немецкой и швейцарской пехотой, составлявшей основу войска Людовика.
После разгрома и гибели брата принц Оранский вынужден был покинуть Нидерланды. Однако и Авила не смог воспользоваться результатами победы, ибо уже 15 мая в его войске начался мятеж. Испанская казна была пуста, и жалованье солдатам не выплачивалось. Взбунтовавшиеся солдаты пошли на Антверпен, где наместник обещал им погасить долги. «Денег, а не речей», — требовали солдаты. Но денег не было, и от преследования Оранского пришлось отказаться.
Вскоре голландский флот одержал победу над испанским у Антверпена, после чего испанцам пришлось снять, наконец, осаду Лейдена.
В 1576 году после смерти Рекезенса наместником Нидерландов стал дон Хуан Австрийский. К тому времени партизанская война охватила и южную часть страны. В городах Брабанта и Фландрии возникли «комитеты восемнадцати» — не подчинявшиеся испанской власти органы самоуправления. На помощь оранжистам (так называли сторонников Вильгельма Оранского) были переброшены 6 тысяч английских солдат. Однако почти все они в составе нидерландского войска были уничтожены армией дона Хуана, которой руководил герцог Пармский Александр Фарнезе, в январе 1578 года в битве при Жемблу.
У испанцев было 18 тысяч пехоты, 2 тысячи всадников и сильная артиллерия. Голландская армия насчитывала 20 тысяч пехоты со слабой артиллерией и совсем не имела кавалерии. Испанская конница внезапно атаковала голландский арьергард, а затем обрушилась и на главные силы. После разгрома при Жамблу принц Оранский бежал из Брюсселя в Антверпен. В том же году Александр Фарнезе сменил дона Хуана в качестве наместника Нидерландов. Победа под Жамблу обеспечила сохранение контроля Испании над южными Нидерландами, но не могла помешать северным Нидерландам год спустя, в январе 1579-го, подписать Утрехтскую унию, что фактически означало создание независимого государства — Соединенных провинций. К унии присоединился и ряд городов Фландрии и Брабанта. В 1581 году независимость Нидерландов была провозглашена уже формально, и нидерландские Генеральные штаты (парламент) перестали издавать законы от имени испанского короля.
В 1582 году в южных Нидерландах с большой испанско-итальянской армией появился Александр Фарнезе, герцог Пармский. Он брал занятые противниками испанской короны города измором, перекрывая навигацию по близлежащим рекам и терпеливо дожидаясь, когда голод заставит осажденных сдаться. В январе 1583 года Фарнезе осадил Ипр, в мае взял Диет и Сихэм, а 5 июня — замок Вестерлоо. Тем временем испанские войска под командованием Ла Мотта, Монтиньи и Мондрагона изгнали из Дюнкерка союзные голландцам французские войска, которыми командовал герцог Анжуйский, и 16 июля овладели городом. Вильгельм Оранский вместе с Генеральными штатами бежал из Антверпена и укрылся в Голландии.
В марте 1584 года испанцам сдался Брюгге, где за 8 месяцев осады 40 тысяч жителей умерло с голоду, а в апреле его примеру последовал Ипр. В сентябре капитулировал Гент, одна из твердынь кальвинистов. За несколько дней до этого от рук подосланного испанцами убийцы погиб Вильгельм Оранский.
Генеральные штаты предложили нидерландскую корону французскому королю Генриху III, но тот, опасаясь нападения Испании и войск Католической лиги, в марте 1585 года это предложение отверг. Тогда штатгальтером (правителем) Соединенных провинций стал его сын Мориц. Он вновь обратился за помощью к английской королеве Елизавете. В Нидерланды прибыл Союзным флотом командовал Хуан Австрийский, турецким — Али-паша. Генеральное сражение между ними состоялось 7 октября 1571 года у мыса Скрофа при входе в Патрасский залив Ионического моря вблизи от города I Лепанто. Оно обычно именуется Лепантским морским боем. Союзный флот состоял из 250 испанских, генуэзских и венецианских судов, турецкий — из 275. Турецкий флот перед этим 6 месяцев находился в плаванье, совершая набеги на венецианские владения. Он нуждался в пополнении запасов пороха и продовольствия и стремился уклониться от сражения. Поскольку в октябре навигация в Средиземном море заканчивалась и турки могли получить желанную передышку, Хуан Австрийский стремился как можно скорее атаковать неприятеля.
Испанская разведка заметила флот Али-паши раньше, чем турки обнаружили флот союзников. Хуан Австрийский возглавил центр, где он оставил 62 галеры. Правое крыло из 58 галер находилось под началом генуэзца Дориа, а левое из 53 галер — под началом венецианца Барбариго. Резервом из 30 галер командовал испанский маркиз Крус. 6 галеасов союзников, располагавших сильной артиллерией, предполагалось использовать в качестве авангарда. Аналогичный боевой порядок был и у турок. Единственным серьезным отличием было то, что Али-паша сделал гораздо более сильным свой центр, поместив там 91 галеру и 5 галиотов (всего турки имели 65 галиотов).
Бой начался около полудня и вскоре распадся на три самостоятельных баталии. Туркам удалось окружить левое крыло союзников, однако это не принесло им успеха, из-за превосходства противника в артиллерии и абордажном бою. Ведь на каждой турецкой галере было лишь 40 солдат, а на каждой испанской — 150. Кроме того, турецкие солдаты располагали лишь 2,5 тысячи аркебуз, а большинство их было вооружено луками. Испанские же солдаты были вооружены новейшими мушкетами, превосходившими аркебузы в дальности и точности стрельбы. Пуля, выпущенная из мушкета, уверенно поражала неприятеля на дистанции 250–300 м.
В течение четырех часов турецкий флот был разгромлен, а Али-Паша убит. Уйти удалось лишь 48 турецким судам. 20 галер было потоплено, а 207 судов захвачено в качестве трофеев. На этих судах было освобождено 12 тысяч невольников-гребцов. Потери турок убитыми и пленными составили 30 тысяч человек. Союзники потеряли погибшими 7 тысяч солдат и матросов, не считая нескольких сотен гребцов, потонувших на 15 судах.
После битвы при Лепанто турецкий флот навсегда отказался от борьбы за господство в Средиземном море, хотя на следующий год султан построил новую эскадру в 220 галер.
Противоречия между Испанией и Генуэзской и Венецианской республиками, их борьба за средиземноморскую торговлю привели к распаду Священной лиги, и в марте 1573 года Венеция подписала мир с Османской империей, уступив ей Кипр.
В 1678 году в Венгрии подняла восстание против Габсбургов протурецкая партия во главе с князем Имре Текели. Его поддержала протестантская часть населения страны, недовольная ущемлением прав сторонников реформатской церкви. В 1681 году австрийские власти восстановили права венгерских протестантов, однако это не погасило пламя восстания. Текели опирался на поддержку Османской империи. Его просьба о помощи послужила для турецкого султана формальным поводом для объявления войны Австрии в 1683 году.
Австрийскому императору Леопольду I удалось создать антитурецкую коалицию. 31 марта 1683 года он заключил союз с польским королем Яном III Собеским. Бавария и Саксония обещали оказать военную помощь в борьбе с османами. Финансовая помощь Австрии и Польше поступала от Испании, Португалии, Генуи, Савойи и римского папы Иннокентия XI.
Для похода были собраны все лучшие войска Османской империи. Ее возглавил великий визирь Кара-Мустафа. Султан вручил визирю зеленое знамя пророка Мухаммеда, что означало начало священной войны против неверных — джихада.
В первых сражениях австрийская армия под командованием герцога Карла Лотарингского потерпела поражение и отступила вплоть до Вены. Император и двор покинули столицу. 14 июля 1683 года турки приступили к осаде Вены. В войске великого визиря было 39 тысяч конницы и 40 тысяч пехоты. К ней присоединилось несколько тысяч венгерских повстанцев и отряды крымского хана. В источниках встречается численность турецкой армии в 175 тысяч человек, но эта цифра кажется сильно преувеличенной. В действительности под началом великого визиря вряд ли было больше 100 тысяч человек. Ведь в сражениях Тридцатилетней войны за каких-нибудь четверть века до турецкого похода на Вену, число солдат в армии одной из сторон не превышала 35 тысяч человек. Мобилизационная способность Османской империи вряд ли была существенно выше мобилизационной способности всей Германии с Францией и Швецией в придачу.
Армия герцога Лотарингского, отошедшая на северный берег Дуная, в начале осады Вены не превышала 11 тысяч человек. Столицу защищал небольшой гарнизон во главе с комендантом графом Эрнестом Рюдингером фон Штарембергом, усиленный местным ополчением. Турки заняли венские предместья и пытались овладеть Львиным и Замковым бастионом крепости. Они пытались подорвать стены с помощью подкопов, но разрушенным удавалось проложить контрминные галереи и разрушить большинство подкопов. 25 августа первый штурм города провалился, но к концу месяца турки овладели кладбищем, а в начале сентября взорвали стену Замкового бастиона. Его защитники отбили два приступа, но осаждающие новым взрывом расширили пролом в стене и стали готовиться к решающему штурму.
Тем временем Карл Лотарингский получил подкрепления, и его армия выросла до 30 тысяч человек. Кроме того, 12 тысяч солдат прислал курфюрст Саксонии, 6 тысяч — князья Швабии и Франконии, 4 тысячи солдат прибыли из Ганновера и некоторых других германских княжеств. К Вене спешил Ян Собеский с 15-тысячным войском. Главную его силу составляла тяжелая кавалерия — гусары в панцирях и с длинными пиками и палашами. Под командой Собеского были также наемные немецкие рейтарские и драгунские полки. Драгуны могли действовать как в конном, так и в пешем строю.
12 сентября 1683 года произошла битва под Веной, остановившая турецкую экспансию в Центральной Европе. Поляки под командой воеводы Яблоновского стояли справа от горы Каленберг, в лощине. Слева от горы, упираясь флангом в Дунай, расположились войска Карла вместе с саксонцами и баварцами. На самой горе Каленберг находился Ян Собеский с частью своего войска и несколько тысяч немецких солдат из Ганновера, Швабии и Франконии. На рассвете австрийцы, поляки и их союзники перешли в наступление и сбили передовые отряды турецкой пехоты. Великий визирь бросил в атаку 10-тысячный отряд кавалерии — сипахиев. Турецкая конница опрокинула польских гусар, причем сам Ян Собеский чуть не попал в плен. Но четыре батальона немецкой пехоты мушкетным огнем остановили сипахиев. Польский король повел в атаку два других батальона с двумя пушками и повернул назад отступающих гусар. Одновременно Карл Лотарингский со своими войсками продвинулся почти до самой Вены. К шести вечера австрийцы заняли турецкий лагерь, а поляки — ставку великого визиря. В ходе сражения и предшествовавшей осады турки потеряли убитыми, ранеными и пленными 48,5 тысячи человек. Было убито шесть турецких пашей. Союзники захватили 300 пушек и все неприятельские знамена. Великий визирь бежал в Белград, оставив в руках противника свою палатку со всеми сокровищами, в том числе с зеленым знаменем пророка. Это знамя Ян Собеский послал в подарок папе Иннокентию. Кара-Мустафу султан за поражение посадил на кол.
После победы под Веной саксонцы, швабы, франконцы и ганноверцы вернулись домой. Войну продолжили австрийская, польская и баварская армии. В 1684 году была образована антитурецкая Священная лига, в составе Австрии, Польши, Венеции и Мальтийского ордена. В 1686 году к коалиции присоединилась Россия.
В 1684 году Ян Собеский нанес поражение остаткам турецкой армии на Дунае. В 1686 году австрийцы заняли восточную Венгрию с Будой, Славонию и Банат и овладели Белградом. В 1697 году под командованием принца Евгения Савойского они разбили турок у Зенты. Война закончилась в 1699 году Карловацким миром. Австрия получила большую часть Венгрии, Трансильвании, Словении и Хорватии. Польша вернула себе ранее захваченную турками Подолию.
ВОЙНА МЕЖДУ АНГЛИЕЙ И ИСПАНИЕЙ ЗА ГЕГЕМОНИЮ НА МОРЕ.
В результате вмешательства англичан на стороне боровшейся с испанцами нидерландской республики Соединенных провинций англоиспанские отношения обострились до предела. Испанский король Филипп II еще в 1585 году стал готовить большой флот, названный «Непобедимой Армадой». Она должна была высадить на Британских островах экспедиционный корпус из состава армии наместника Нидерландов Александра Фарнезе. Для того чтобы подготовить базу на голландском побережье, войска Фарнезе осадили и 5 августа 1587 года захватили порт Слейс, оборонявшийся английским гарнизоном. Однако в том же 1587 году английская эскадра адмирала Фрэнсиса Дрейка совершила налет на Кадис, где базировалась «Непобедимая Армада», и уничтожила около 100 кораблей. Это нападение отсрочило поход испанского флота к британским берегам.
Во Фландрии строились небольшие плоскодонные суда, на которых предполагалось перебросить войска на корабли «Армады». Был прорыт канал из Сас-ван-Гент в Брюгге и углублен фарватер Иперле от Брюгге до Ньюпорта, чтобы подходящие к берегу суда не попадали под огонь голландского флота или пушек крепости Флиссинген. Из Испании, Италии, Германии и Бургундии перебрасывались войска и стекались добровольцы-дворяне, желавшие принять участие в экспедиции против Англии.
Фарнезе видел, что имевшиеся в распоряжении испанцев гавани Дюнкирхена (Дюнкерка), Ньюпорта и Слейса слишком мелки, для того чтобы в них могли войти суда «Армады». Он предлагал перед отправкой флота к побережью Англии захватить более глубоководный порт Флиссинген. Однако Филипп торопился как можно скорее утвердиться на Британских островах.
20 мая 1588 года «Непобедимая Армада» в составе шести эскадр вышла в море из устья реки Тахо. Всего испанцы располагали 75 военными и 57 транспортными судами, на борту которых находилось 8 тысяч матросов, 2 тысячи невольников-гребцов, 19 тысяч солдат, тысяча офицеров, 300 священников и 85 врачей. У англичан было 197 меньших по размеру судов с 15 тысячами человек экипажа. По уровню подготовки английские моряки превосходили испанских «Армада» подвергалась постоянным нападениям более легких и маневренных английских судов адмирала Дрейка. Англичане полагались на превосходство своей артиллерии, а испанцы, обладавшие превосходством в пехоте, — на абордажный бой 28 июля на подступах к Кале английские суда атаковали испанский флот, потопив 16 кораблей, но, израсходовав боеприпасы, вынуждены были прекратить сражение.
6 августа «Непобедимая Армада» под командованием герцога Медина Сидонья прибыла в Кале. Армия Фарнезе ждала на берегу, чтобы погрузиться на корабли. Однако все нидерландские порты были блокированы голландским флотом, к тому же испанские суда из-за своей глубокой осадки не смогли приблизиться к побережью. 9 августа «Непобедимая Армада» повернула на север. Когда она огибала Англию, разразился сильнейший штормы и почти половина испанских кораблей погибла. В Испанию вернулось только 10 тысяч человек на 65 кораблях.
Формальный мирный договор между Испанией и Англией был заключен в 1604 году, уже после смерти королевы Елизаветы. Испанский король был вынужден отказаться от претензий на английский трон и на восстановление в Англии католицизма.
В войне Карла со Швейцарским союзом имперские князья поддержали швейцарцев, в 1477 г. отряды из Эльзаса и Лотарингии сражались на стороне швейцарцев в битве при Нанси, в к-рой был убит Карл Смелый. Благодаря заключенному вскоре браку с Марией Бургундской фламандско-нидерланд. земли стали принадлежать сыну Фридриха III Максимилиану и попали т. о. в состав наследственных владений Габсбургов, герц-ство Бургундия отошло Франции. Соглашение с франц. королем о разделе бургундского наследства было заключено в 1493 г. (мир в Санлисе). В Г. Фридриху удалось добиться избрания Максимилиана герм. королем (1486). В 1490 г. Максимилиан получил в управление Тироль и заключил союз с банкирским домом Фуггеров. Позднее ему удалось стать эрцгерцогом Австрийским и добиться подтверждения наследственных прав Габсбургов на Венгрию (реализованы в 1526).
Начавший править самостоятельно 19 авг. 1493 г. кор. Максимилиан I Габсбург (1486-1519, император с 1508) опирался на домениальные владения в Австрии и Нидерландах. При нем был осуществлен ряд адм., финансовых, судебных и военных реформ высших органов имперского управления, получивших название «имперские реформы», шло активное складывание имперского права на основе реципированного рим. права.
По достигнутому в 1508 г. соглашению с папой Максимилиан без коронации принял в Тренто титул императора. Тур. угроза и вторжение французов в Италию (т. н. Итальянские войны) обусловили необходимость создания имперских наемных войск, для чего Максимилиан пошел на компромисс с князьями на Вормсском рейхстаге 1495 г., было принято решение о «вечном мире» в империи, способствовавшее стабилизации обстановки в Г. и сокращению феодальных войн, сословия расширили участие в делах финансов и налогообложения.
После смерти Максимилиана I герм. королем и императором был избран его внук Карл V Габсбург (1519-1558, правитель Нидерландов с 1506, король «обеих Испаний» с 1516), имевший обширные владения в Зап., Центр. Европе и в Испании и ставший одной из ключевых фигур европ. политики. К его правлению относится распространение в Г. Реформации.
Ренессанс в Г.
Хотя «местные» истоки ренессансной культуры нельзя недооценивать, главную роль на ранней стадии ее развития сыграло влияние Италии - образцы творчества, идеи, методы подхода к проблемам жизни и науки. С ними знакомили итал. гуманисты, приезжавшие в Г., и нем. пропагандисты новой культуры, прошедшие обучение в Италии. Одним из них был Энеа Сильвио Пикколомини, неск. лет живший в Г., позднее избранный папой (Пий II). Из числа немцев, обучавшихся в Италии, вышли первые переводчики итал. гуманистической лит-ры на нем. язык, странствующие поэты, читавшие лекции об античной культуре в ун-тах Г. (к нач. XVI в. 15 ун-тов), лидеры гуманистических кружков, появившихся в южногерм. городах и при дворах князей.
Типографский станок. 1520 г. Гравюра. XVI в.
Критикуя отрыв схоластики от практических запросов жизни, гуманисты выдвинули идею реформы ун-тов и вскоре смогли утвердиться на артистических (философских) фак-тах ряда ун-тов. Они вносили изменения в предмет, методы, цели образования, способствуя его секуляризации. Расширился круг изучаемых древних авторов, использовались разработанные итальянцами методы историко-филологической критики текстов, главным принципом становилось обращение к первоисточникам, в т. ч. к новонайденным. Подражание «древним» дало импульс к собственному творчеству, соревнование с «древними» дополнялось соревнованием с итальянцами как с эталоном освоения античности. В отличие от Италии идеалом нем. ренессансной культуры стал не универсальный по своим возможностям человек, а ученый, сочетавший эрудицию и благочестие, что отразило доминировавшую в Г. бюргерскую ориентацию новой культуры. Не случайно почти половину участников гуманистического движения здесь составляли выходы из бюргерства, 1/5 дало дворянство, по 1/10 - патрициат и выходцы из крестьян.
Особая роль принадлежала книгопечатанию, изобретенному в сер. XV в. И. Гутенбергом (ок. 1400-1468). К кон. XV в. в нем. землях действовало более 50 центров книгопечатания, часть их начала публиковать также и гуманистическую лит-ру. Основные центры гуманизма в период его расцвета были сосредоточены преимущественно в юж. районах страны (Нюрнберг, Страсбург, Гейдельберг, Тюбинген и др.). В Ср. Германии значительна была роль Эрфурта, в сев. части - Ростока. По заказам имп. Максимилиана I и ряда духовных и светских князей работали крупные художники - А. Дюрер, Лукас Кранах Старший, Грюневальд, Г. Бургкмайр и др.
Как и в ряде др. стран Европы, Ренессанс в Г. под влиянием местных условий имел заметную специфику. В Г. в отличие от Италии ренессансная культура оказалась в большей мере связана с наследием средних веков, что проявилось, напр., в исторических трудах и политической мысли, сказавшись в особом интересе к средневек. империи, а в изобразительном искусстве выразилось в сохранении в ренессансных образах нек-рых характерных примет готики. Отношение к средневековью было, однако, дифференцированным и не помешало нем. гуманизму вступить в пору его расцвета в конфликт со сторонниками схоластики.
Типичным для нем. Ренессанса оказался повышенный интерес к реформе Церкви и общества, к-рую надеялись осуществить на основе новой образованности и нравственного совершенствования человека. Религиозно-нравственная окраска нем. гуманизма не раз констатировалась исследователями, как и доминирующие педагогические и филологические устремления, а также его национально-патриотическая настроенность, достигавшая порой гипертрофированных масштабов. Особенностью нем. гуманизма стал и большой интерес к естественным наукам, математике, географии, к-рый дополнял гуманитарные и лит. занятия.
Крупнейшими нем. гуманистами-педагогами старшего поколения были выходец из Нидерландов Р. Агрикола (ок. 1443-1485), учившийся в Италии и преподававший в ун-те Гейдельберга, и Я. Вимпфелинг (1450-1528) из Шлеттштадта. Агрикола энергично пропагандировал комплекс гуманистических наук, а свой главный философский труд посвятил проблемам диалектики, сочетания логики и риторики. Он стремился наметить метод изучения многообразия мира. Вимпфелинг был автором педагогических сочинений и учебных планов, ориентированных на сближение образования и воспитания с запросами практической жизни, на синтез католич. веры и знания античной классики. Он вел полемику в защиту гуманистической образованности от нападок невежественных монахов и пропагандировал культ всего «отечественного».
Поэт К. Цельтис (1459-1508), мастер любовной лирики, был сторонником широкой светской образованности, связи гуманитарных наук и математических дисциплин, поклонником античной культуры. В Вене и др. городах, где он вел научную и преподавательскую работу, он основывал гуманистические сообщества, выступал с идеями политической централизации Г. Цельтис выдвинул программу коллективной работы нем. гуманистов по изучению и публикации источников, освещающих природные и этнографические особенности Г., ее достопримечательности, историю различных областей. Программа позже была реализована лишь в малой части.
Сатира занимала видное место в ренессансной лит-ре Г. Крупной вехой в ее развитии стала кн. С. Бранта (ок. 1458-1521) «Корабль умников» (Das Narrenschiff, 1494). Написанная по-немецки, она была обращена к широкой аудитории, давала картину быта и нравов предреформационной эпохи, была проникнута ощущением необходимости перемен в жизни общества. Переведенная на латынь, сатира Бранта открыла направление в нем. и европ. лит-ре - «литературу о умниках». Характерный для Бранта интерес к фольклору сказался и в деятельности Г. Бебеля (1472-1518). Он собрал и перевел на латынь 600 нем. пословиц и поговорок, осмеял в «Книге фацетий» пороки знати, клира, купцов, крестьян. Он защищал от сторонников схоластики право новой образованности на свободное развитие. Гуманистическая сатира оказала воздействие на творчество монаха-францисканца и теолога Т. Мурнера (1475-1537), к-рый, однако, был чужд мировоззрению гуманизма в критике совр. нравов.
Патриотические настроения нем. гуманистов проявились в их исторических трудах, в к-рых антирим. направленность была выражена резче, чем у итальянцев. В. Пиркхаймер (1470-1530), нюрнбергский гуманист-патриций, друг Дюрера, переводил с греч. языка на латынь классиков античной культуры и писания отцов Церкви, собрал в «Кратком описании Германии» сведения античных авторов о древних германцах, издал сочинения мон. X в. Гросвиты Гандерсхаймской как «первой немецкой поэтессы», пытавшейся подражать древним авторам и воспеть славу отечества и достоинство женщины. Аугсбургский патриций К. Пейтингер (1465-1547), собиратель коллекции памятников античности - рукописей, монет, ваз, опубликовал «Историю готов» Иордана и «Историю лангобардов» Павла Диакона, написал труд об истории имп. власти от истоков до своего времени. Авентин (1477-1534), изучив архивы Баварии, написал на латыни «Баварские анналы», а на нем. языке - «Баварскую хронику». Интерес к общегерм. прошлому сочетался у нем. гуманистов в духе программы Цельтиса с интересом к религ. и локальной истории. Беат Ренан (1485-1547) в комментариях к изданиям Тацита и в главном соч. «Три книги германской истории» широко использовал общеевроп. достижения гуманизма в историко-филологической критике источников. Одним из первых он стал различать в истории 3 периода - древний, средний и «более новый».
Филипп Меланхтон. Гравюра Лукаса Кранаха Младшего. 1546 г.
Религиозно-философские взгляды главы эрфуртского кружка гуманистов Муциана Руфа (1471-1526) основывались на синтезе идей флорентийских неоплатоников. Критикуя схоластику и внешние формы католич. благочестия, он защищал тезис об общих началах языческой античности и христианства. По Муциану, вечно действующий Дух проявлял себя в различных религиях независимо от наименований богов, открываясь в мудрости и высшем нравственном законе любви к Богу и ближнему. Единственный истинный постулат - «не быть плохим». Свои идеи Муциан высказывал лишь друзьям в личном общении и переписке.
Филолог И. Рейхлин (1455-1522) пропагандировал знание не только латыни и греч. языка, но и «третьего священного языка» - древнееврейского. Он выступил против наиболее фанатичных кругов католич. Церкви, требовавших сожжения всех иудейских религ. книг. Переводы Рейхлина из ВЗ выявили ошибки Вульгаты. Подобно Эразму Роттердамскому и Муциану, он выработал вариант гуманистического понимания христианства, опираясь при этом на неоплатонизм, античное пифагорейство и учение Каббалы. По Рейхлину, человек («микрокосм») извечно получал откровение Божиих истин через знаки и символы, в т. ч. у язычников и в иудейской традиции. Полемика вокруг «дела Рейхлина» вылилась в конфликт европ. масштаба, в борьбу вокруг права гуманистов на свободу мысли и научного исследования.
В 1515 и 1517 гг. появились анонимно изданные в 2 частях «Письма темных людей» (Epistolae obscurorum virorum), сатирическое произведение, направленное против нравов и невежества католич. монахов и теологов - противников гуманизма. Авторами коллективного сочинения, содержавшего также лаконичную программу гуманистического просветительства, были, как удалось установить, гуманист У. фон Гуттен (1488-1523) и его друг К. Рубеан (ок. 1480 - ок. 1539). Самый светский из гуманистов в Г., Гуттен был мастером сатиры, риторики, политической публицистики, пропагандистом гуманистических представлений о роли личных заслуг человека в обретении истинного благородства, защитником свободы слова от обскурантов - «цензоров наук». Он стал одним из главных в Г. выразителей патриотических идей и надежд на централизацию страны имп. властью. С развитием Реформации поддержал М. Лютера, но в отличие от него выдвигал антикняжеские тираноборческие идеи и призывал к открытой войне с папским Римом ради независимости Г.
Реформация расколола гуманистическое движение, поражение Крестьянской войны упрочило власть князей, надежды на политическую консолидацию страны в обстановке межконфессиональных споров и конфликтов оказались иллюзиями, и все это отразилось на судьбе гуманизма в Г. Утратив политические аспекты программы, как и ненадолго завоеванную автономию в борьбе за ренессансную светскую культуру, гуманистическое движение сменилось эрудитскими занятиями отдельных гуманистов под контролем католич. и протестант. властей в качестве преподавателей в школах и ун-тах, придворных служащих, кабинетных ученых. Гуманизм как самостоятельное направление в нем. культуре постепенно утрачивал позиции. Католич. и протестант. Церкви будут использовать культурные достижения Ренессанса преимущественно филологического и педагогического характера, стремясь поставить их на службу собственным целям.
Характерным примером стремления «согласовать» гуманизм и новые конфессиональные интересы может служить деятельность знатока Аристотеля, Цицерона и др. античных классиков проф. греч. языка в Виттенбергском ун-те Ф. Меланхтона (1497-1560). По планам этого педагога, теоретика и организатора образования, были реформированы 8 ун-тов и основан ряд лат. школ. Его идеи повлияли на развитие образования также и в католич. землях. Гуманистическая настроенность Меланхтона сказалась и на его попытках смягчить междуцерковные противоречия, не раз приводившие его к конфликтам со сторонниками строгой лютеран. ортодоксии.
Развитие ренессансной культуры было тесно связано в Г. с достижениями естествознания, к-рые в XVI в. определялись гл. обр. ориентацией на свободное от схоластики накопление и систематизацию опыта. Достижения гуманизма стали одним из истоков формирования натурфилософской мысли, к-рую, однако, уже не удовлетворяли ссылки на авторитеты, даже античные, если их суждения расходились с новыми опытными знаниями. Гуманист Агриппа Неттесгеймский в 30-х гг. XVI в. подверг критике старые и новые авторитеты за недостоверность их идей и утверждал возможность познания скрытых сил природы на основе естественной магии. Врач и разносторонне образованный человек Г. Агрикола (1494-1555) создал компендиум знаний того времени о горном деле, минералогии и геологии. Крупнейшим нем. систематизатором ботанических знаний стал Л. Фукс (1501-1566), работе к-рого придали наглядность 500 иллюстраций. На закате нем. Ренессанса значительный вклад в развитие новой астрономии внес приверженец гелиоцентрической теории Коперника И. Кеплер (1571-1630).
Ист.: Brant S. Das Narrenschiff / Hrsg. M. Letter. Tüb., 19682 (рус. пер.: Брант С. Корабль умников. М., 1984); Celtis P. C. Oratio in gimnasio in Ingelstadio publice recitata / Ed. I. Rupprich. Lpz., 1932; idem. IV libri Amorum secundum quattuor latera Germaniae / Ed. F. Pindter. Lpz., 1934; Epistolae obscurorun virorum / Hrsg. A. Bömer. Aalen, 1978 (рус. пер.: Письма темных людей. М.; Л., 1935); Hutten U., von. Deutsche Schriften / Hrsg. P. Ukena. Münch., 1970; idem. Opera quae reperiri potuerunt omnia / Ed. E. Böcking. Lpz., 1859-1870. Aalen, 1963r. 5 vol.; Reichlin J. Briefwechsel / Hrsg. L. Geiger. Tüb., 1875; idem. De verbo mirifico = Das wundertätige Wort (1494) / Hrsg. W. Ehlers u. a. Stuttg., 1996; Wimpfeling J. Adolescentia / Hrsg. O. Herding. Münch., 1965; Авентин И. Баварская хроника. Введение // Культура Возрождения и власть. М., 1999. С. 212-220; Гуттен У., фон. Диалоги. Публицистика. Письма. М., 1959; Дюрер А. Дневники. Письма. Трактаты. Л.; М., 1957. 2 т.; Идеи эстетического воспитания: Антология. М., 1973. Т. 1: Античность. Ср. века. Возрождение; История эстетики: Памятники мировой эстет. мысли. М., 1962. Т. 1: Античность. Ср. века. Возрождение; Цельтис К. Стихотворения. М., 1993.
Лит.: Гейгер Л. История нем. гуманизма. СПб., 1899; Ritter G. Die geschichtliche Bedeutung des deutschen Humanismus // Hist. Zschr. 1923. Bd. 127. S. 393-453; Die Frühzeit des Humanismus und der Renaissanse in Deutschland. Lpz., 1938. Darmstadt, 1964r; Spitz L. W. The Religious Renaissance of the German Humanists. Camb. (Mass.), 1963; Borchardt F. German Antiquity in Renaissance Myth. Baltimore, 1971; Ridé J. L'image du German dans la pensée et la littérature allemands: De la redécouverte de Tacite а la fin du XVIe siècle. Zille; P., 1977; Бенеш О. Искусство Северного Возрождения. М., 1973; Немилов А. Н. Специфика гуманизма Северного Возрождения // Типология и периодизация культуры Возрождения. М., 1978; он же. Немецкие гуманисты XV в. Л., 1979; Смирин М. М. Эразм Роттердамский и реформационное движение в Германии. М., 1978; Володарский В. М. Эрфуртские гуманисты и Реформация // Культура эпохи Возрождения и Реформация. Л., 1981. С. 151-162; он же. Полит. этика нем. гуманистов // Культура Возрождения и власть. М., 1999; Bernstein E. German Humanism. Boston, 1983; Humanismus im Bildungswesen des XV. und XVI. Jh. / Hrsg. W. Reinhard. Weinheim, 1984; Renaissance - Reformation: Gegensätze und Gemeinsamkeit / Hrsg. A. Buck. Wiesbaden, 1984; Humanismus im deutschen Südwesten: Biographische Profile / Hrsg. P. G. schmidt. sigmaringen, 1993; Культура Возрождения и религ. жизнь эпохи. М., 1997; Культура Возрождения XVI в. М., 1997; Нессельштраус Ц. Г. Немецкая первопечатная книга. СПб., 2000; Доронин А. В. Миф и нац. история в культуре Возрождения в Германии // Миф в культуре Возрождения. М., 2003.
В. М. Володарский
XVI - 1-я пол. XVII в.
На рубеже XV и XVI вв. нем. земли по-прежнему являлись ядром Свящ. Римской империи, получившей в 1486 г. новое офиц. наименование - Свящ. Римская империя германской нации. Кроме собственно Г. империя включала территории совр. Нидерландов, Бельгии, Люксембурга, Австрии, Чехии, графства Бургундия и др. земель, а также имела ряд владений в Швейцарии, Сев. и Ср. Италии. Во главе Г. стоял избираемый король, к-рый мог короноваться как император. Обращение за разрешением на имп. коронацию к папе Римскому к XVI в. стало необязательным: уже имп. Максимилиан I отказался от коронования папой. Страна оставалась политически раздробленной, состояла из множества больших и малых владений, как светских, так и церковных. В нач. XVI в. в ней насчитывалось помимо 7 курфюрстов, имевших право избирать императора, ок. 70 князей-архиепископов, епископов и светских лиц, ок. 70 аббатов крупных мон-рей, более 120 графов и близких к ним по статусу сеньоров, ок. 65 имперских и вольных городов (имперские города подчинялись непосредственно императору как сеньору, вольные обладали автономией), а также многочисленные владельцы имперских рыцарских имений. За исключением рыцарей, принадлежавших к низшим чинам империи, все остальные имперские чины имели представительство на рейхстагах, устройство к-рых закрепилось в кон. XV в. Высшую курию на рейхстаге составляли курфюрсты, 2-ю - светская и церковная знать (без выделения духовенства в особую курию), 3-ю - представители городов. Земские органы, ландтаги, окончательно сформировались также в кон. XV - нач. XVI в. В них обычно были представлены низшая знать, графы и сеньоры, духовные лица, подчиненные князьям города. В нек-рые ландтаги входили представители отдельных крестьянских общин и др. поселений, имевшие меньшие права, чем представители городов. В ландтагах духовных княжеств светской курии могло не быть вовсе. И рейхстаг, и ландтаги зачастую обсуждали сходные вопросы - о сохранении мира, финансовых сборах, законодательстве, только объем компетенции был у них разный - у одних имперский, у других земский.
Города управлялись магистратом, выборы бургомистров, должностных лиц, судей были ежегодными. Имперские и вольные города, отличия к-рых в XVI в. почти исчезли, обладали широкой автономией, властвовали зачастую не только над близлежащей округой, но и над территорией, подобной небольшому княжеству. В XVI-XVII вв. Г. была покрыта густой сетью мелких городов с числом жителей от 500 до 2 тыс. чел., имевших полуаграрный характер (общее число городов к нач. XVI в. приближалось к 3 тыс.). В нач. XVI в. население Г. составляло более 12 млн чел., во 2-й половине века - ок. 14-15 млн. Страна была преимущественно аграрной: 90% ее населения проживало в сельской местности.
Положение крестьян в Г. ухудшалось, что вызвало в кон. XV - нач. XVI в. различные формы социального протеста. В 1476 г. во владениях епископа Вюрцбургского начались массовые волнения из-за проповеди пастуха Ганса Бехайма, объявившего о явлении ему Богородицы. Бехайм проповедовал всеобщее равенство и то, что все должны зарабатывать на хлеб в поте лица своего и никто не должен иметь больше других. Он заявил, что гнев Божий настигнет духовных лиц и все они будут уничтожены. В нач. XVI в. возобновилась деятельность тайных крестьянских об-в «Башмака», зародившихся в кон. XV в. в Эльзасе. В 1502 г. центр такого об-ва с сотнями участников, во главе к-рого стал крестьянин Йос Фриц, был раскрыт в одной из деревень Шпайерского еп-ства. Заговорщики, ссылаясь на «божественное право», хотели восстановить свободу пользования общинными угодьями, разделить между собой имущество церквей и мон-рей, не платить ни чинша, ни десятины. Др. тайный крестьянский союз, «Бедный Конрад», возник в Вюртемберге. В 1514 г. здесь вспыхнуло восстание, к к-рому примкнули горожане, недовольные ростом налогов. Движение требовало созыва ландтага и участия в нем крестьян, но было подавлено. Всего в 1509-1514 гг. по 30 городам Г. прокатились восстания городских низов, направленные против магистратов и вызванные недовольством городскими порядками, распределением налогов, а также бесконтрольностью должностных лиц в распоряжении финансами.
В Г. 1/3 епископов принадлежала к княжеским родам. Должности членов соборных капитулов, выбиравших епископат, как правило, получали духовные лица из дворянских фамилий. Общей тенденцией оставалось стремление сосредоточить в одних руках неск. бенефициев, а необходимое выполнение служб доверить заместителям - викариям. Денежные сборы из Г., поступавшие в папскую курию через Фуггеров, состояли из регулярных отчислений от уплаты десятин и др. церковных сборов, платы за назначение на различные духовные должности, денег за освобождение от церковных предписаний, штрафов, заменивших наказания согрешившим, перечислений в пользу Рима полугодовых доходов тех, кто получили новый бенефиций, выплаты всех поступлений с церковных мест, к-рые оказались вакантными (что не раз становилось предметом злоупотреблений), и т. д. Крупные суммы давала торговля «отпущением грехов» - индульгенциями. Недовольство, вызванное в Г. «римским грабежом», попытался использовать имп. Максимилиан I. В 1510 г. Вимпфелинг по его поручению собрал основные претензии в меморандуме «Жалобы германской нации». Император безуспешно пытался добиться ограничения платежей.
Мартин Лютер. Гравюра Лукаса Кранаха Старшего. 1521 г.
Широкое распространение представлений о «порче Церкви во главе и в членах» подготовило почву для попыток церковных преобразований. Начало Реформации связано с именем проф. богословия Виттенбергского ун-та М. Лютера (1483-1546). Способ очистить жизнь христ. общества он традиционно видел в возвращении к идеалам Евангелия. Придавая важное значение покаянию, Лютер был глубоко возмущен торговлей «отпущением грехов», к-рую поставил на широкую ногу мон. Тецель, поддерживаемый папой Римским и Майнцским архиеп. Альбрехтом. В кон. окт. 1517 г. Лютер выступил с 95 тезисами против индульгенций, в к-рых наметились основные положения его учения. Главное место в нем принадлежит концепции «трех только»: человек спасается только верой; обрести веру можно только через Божию благодать, а не вслед. к.-л. личных заслуг; авторитетом в делах веры является только Свящ. Писание. Слова и действия Лютера получили широкую поддержку во всех слоях нем. общества и дали стимул к развитию антирим. оппозиционного движения.
В февр. 1518 г. Лютер написал объяснение к 95 тезисам, где подчеркивал обязанность верующих повиноваться властям, но только не в делах совести. В полемике с И. Экком, критиковавшим его тезисы, Лютер впервые обратился к народному языку, заявив по-немецки, что Церковь нуждается в реформировании. Реформа не может быть делом лишь кардиналов и папы, их недостатки и злоупотребления должны открыто обсуждаться всеми. На защиту обвиненного в ереси Лютера встал сакс. курфюрст Фридрих Мудрый, к-рый решил поддержать его и воспользоваться скандалом в своих политических целях. Постепенно в борьбе за реформу Церкви на первое место вышли проблемы церковного устройства и положения папы. Вехой в истории Реформации стал диспут между Экком и Лютером (вместе с А. Карлштадтом) в Лейпциге (июль 1519). Экк утверждал, что Лютер, заблуждаясь, идет по стопам еретиков Дж. Уиклифа и Яна Гуса, осужденных церковными Соборами.
В 1520 г. в работе «К христианскому дворянству немецкой нации об улучшении христианского состояния» Лютер предложил программу церковно-политических преобразований. Обращаясь к императору, князьям и дворянству, он призвал светских лиц возглавить движение за реформу католич. Церкви. Здесь же он изложил учение о «всеобщем священстве», к-рое стало одной из основ новых евангелических представлений. Лютер утверждал, что у католич. духовенства нет монопольного права на священство, им обладают в силу крещения все миряне. Священнослужитель не особое состояние, для обретения к-рого необходимо совершить специальное таинство, считал Лютер, а должность в церкви, на к-рую приход (община) может избирать подходящих лиц. Лютер требовал четко разграничивать прерогативы 2 властей, светской и духовной, а также сферы действия светского права, к-рому он придавал первостепенное значение в обеспечении порядка, необходимого для христ. жизни, и права церковного. Он обосновывал секуляризацию церковного имущества и роспуск монашеских орденов, в мон-рях предлагал разместить общественные школы, приюты, госпитали. В соч. «О вавилонском пленении Церкви» (1520) Лютер подверг критике учение о таинствах, заявив, что только 3 (Крещение, Покаяние, Евхаристия) из 7 принятых католич. Церковью Таинств имеют обоснование в Свящ. Писании (позже он оставил Крещение и Евхаристию).
«Крещение Христа и предстоящие курфюрст Фридрих Великодушный и Мартин Лютер». Гравюра Лукаса Кранаха Младшего. Ок. 1548 г.
В июне 1520 г. папа Римский Лев X выпустил буллу «Exsurge Domine», угрожавшую Лютеру отлучением от Церкви, если он не отречется от заблуждений. В ответ Лютер издал соч. «О свободе христианина», где подчеркивал, что в вопросах совести христианин не подчиняется никому, в области же внешней, «плотской» свободы гарантами порядка являются светские власти. Т. о., были обозначены границы понимания Лютером Реформации: отвергая существующий церковный строй, она не должна была затрагивать социально-политическое устройство. В дек. 1520 г., после того как папская булла вошла в силу, началось сожжение книг Лютера. Проповедник ответил публичным символическим актом сожжения одного экземпляра буллы, а также книги по каноническому праву. Позиция Лютера принесла ему популярность в Г. и сделала национальным героем. Весной 1521 г. Лютер был вызван на рейхстаг в Вормсе, где он должен был отречься от своих убеждений в присутствии нового имп. Карла V и имперской знати. Лютер отказался отречься от своих взглядов, заявив: «На этом я стою и не могу иначе». Император утвердил Вормсский эдикт, по к-рому на всей территории империи предписывалось преследовать сторонников новой ереси. Во мн. местах, однако, эдикт под различными предлогами не исполнялся. По распоряжению Фридриха Мудрого Лютер укрылся в замке Вартбург и начал переводить на нем. язык Библию.
В отсутствие Лютера в Виттенберге продолжалось реформационное движение, группа монахов-августинцев оставила мон-рь, чтобы начать мирскую жизнь. Карлштадт причащал всех верующих «под обоими видами» - хлебом и вином, что ранее распространялось только на духовенство. Была создана общественная касса (1522), и распределение денег на помощь бедным и больным перешло от Церкви к светским лицам, представителям общины и магистрата. В это же время в Виттенберг из Цвиккау переселилась группа, получившая название «цвиккауские пророки» (под рук. Н. Шторха). «Пророки» отвергали крещение детей и привилегии духовенства как якобы не соответствующие Евангелию, а молитву перед иконами как идолопоклонство. Под нажимом сторонников «пророков» городской совет Виттенберга приказал удалить иконы из церквей. Иконоборчество сопровождалось нападениями на монахов и священников.
Возмущенный «плотским» истолкованием духовной свободы христианина, Лютер вернулся из замка Вартбург в Виттенберг. В марте 1522 г. в проповедях он развил идеи повиновения княжеским и городским властям, а затем опубликовал «Верное предостережение всем христианам о том, как уберечься от мятежа и возмущения». Его полемика с католич. противниками сохраняла накал, но теперь ему все чаще приходилось уточнять собственную позицию, вступая в острые дискуссии с теми сторонниками Реформации, к-рые трактовали ее иначе, чем он. Одним из принципиальных оппонентов Лютера стал его бывш. сторонник свящ. Т. Мюнцер (ок. 1489-1525), к-рый воспринимал Реформацию как признак наступавшего Царства Божия. В отличие от Лютера Мюнцер не считал Свящ. Писание единственным источником откровения. Как и «цвиккауские пророки», он был убежден, что Бог продолжает говорить с людьми и Св. Дух может явить себя и в простом неграмотном человеке. Наряду со своим учением о Духе Мюнцер развивал также учение о кресте и учение «о мече» (власти). Мюнцер утверждал, что вся власть вскоре будет отобрана у «безбожных тиранов» и отдана простому народу. Главный корень бед - в господах, к-рые не заботятся о нуждах бедного человека. Лютер объявил Мюнцера сторонником «кулака», «сатанинским духом», провоцирующим народное недовольство и подстрекающим к мятежу. Т. о. лютеранство стало реформационным направлением умеренно-консервативного толка или т. н. магистратской Реформацией, в то время как сторонники Мюнцера, «цвиккауских пророков» и др.анабаптистов образовали радикальное крыло Реформации.
Вторым центром европ. Реформации стала Швейцария, где выразителем новой концепции стал свящ. и гуманист-эразмианец У. Цвингли (1484-1531). В Г. цвинглианство распространилось в Страсбурге, Ульме, Констанце, Линдау, Меммингене. В швабских городах оно соперничало с лютеранством.
Фридрих Мудрый, курфюрст Саксонии. Худож. Лукас Кранах Старший. 1536 г.
В 1529 г. ландграф Филипп Гессенский, заинтересованный в объединении цвинглианской и лютеран. разновидностей Реформации, устроил в Марбурге встречу Лютера и Цвингли. Принципиальные расхождения по политическим вопросам (князья как главная опора Реформации у Лютера, городская республика как основа Реформации у Цвингли) оказались лишь фоном для резких различий в богословии - в трактовке таинства Причастия. Лютер говорил о реальном присутствии Христа, Цвингли - о символическом (знаковом). Замысел ландграфа не удался: Лютер выступал против Цвингли и его сторонников, добиваясь вытеснения идей цвинглианства из городских общин В. Германии. Единство взглядов было достигнуто уже после гибели Цвингли в битве при Каппеле (1531), когда швейцар. евангелики потерпели поражение от католиков, в 1536 г. на основе разработанного Меланхтоном «Виттенбергского согласия».
Нем. рыцарство одним из первых сословий попыталось использовать Реформацию. На верхнем Рейне главой рыцарского союза был избран Ф. фон Зиккинген (1481-1523), к-рый под влиянием фон Гуттена заявил о поддержке Реформации. В авг. 1522 г. он выступил в поход против одного из крупнейших духовных княжеств Г.- курфюршества Трирского. Осада Трира оказалась неудачной. Объединенные войска архиепископа и князей, пришедших ему на помощь, весной 1523 г. штурмом взяли замок Зиккингена, к-рый скончался от ран. Гуттен, участвовавший в начальной фазе событий, бежал в Швейцарию, где вскоре умер. Войска Швабского союза, выполнявшие волю князей, провели карательную экспедицию по Франконии, разрушив более 30 замков сторонников Зиккингена.
В июне 1524 г. на юго-западе Г. начались крестьянские волнения, к-рые постепенно переросли в т. н. Крестьянскую войну. 3 основных района восстания находились в Швабии, во Франконии и в Ср. Германии - Тюрингии и Саксонии. Повстанческое движение развивалось также на западе, в Эльзасе, и на востоке, гл. обр. в горных областях Тироля и во владениях архиепископа Зальцбургского. Среди причин Крестьянской войны были ущемление экономических, социальных, правовых интересов крестьянства, увеличение платежей и повинностей зависимого деревенского населения, а также уменьшение прав общин на аренду, ограничение автономии и самоуправления сельских общин. Крестьяне выступали против «новшеств», ухудшавших их положение, обращаясь не только к «старому праву», к традиции, но и к нормам «божественного права», к Евангелию. Особенностью Крестьянской войны стала роль проповедников, сторонников Реформации.
Главный программный документ Крестьянской войны «12 статей» был составлен проповедником К. Шаппелером и подмастерьем С. Лотцером и сопровождался ссылками на Евангелие. 19 марта 1525 г. документ был опубликован. В первой статье программы выдвигалось требование, возникшее под влиянием идей Реформации,- право выбора общиной своего священника, к-рый должен проповедовать истинное Евангелие. Далее указывалось, что крестьяне предлагают содержать его за счет «большой десятины», платить к-рую они были согласны. Зато «малую десятину», со скота и огорода, они требовали отменить. Самыми радикальными были статьи, в к-рых говорилось о необходимости отмены личной несвободы и связанного с ней «посмертного побора» с наследства. В статьях отвергался произвол судей, им предлагалось при вынесении наказаний опираться на прежний писаный закон. В последней статье еще раз подчеркивались мирные цели крестьян: если на основе Свящ. Писания будет доказано, что требования восставших несправедливы, они готовы отказаться от своих предложений. Различные группы повстанцев по-разному воспринимали программу «12 статей». В Меммингене в дни мартовского совещания руководства повстанцев «12 статей» были приняты 3 отрядами, к-рые решили составить общее «Христианское объединение», не создавая единого командования. Объединение повело переговоры со Швабским союзом, между сторонами было заключено перемирие. Период кон. марта - нач. апр. 1525 г. ознаменовался штурмами мон-рей и замков. Один из евангелических проповедников, стоявший во главе крупного отряда, приказал казнить неск. католич. священников и дворян. Умеренные руководители оказались не в состоянии контролировать положение.
К этому времени на деньги, предоставленные нем. банкирским домом Фуггеров, было закончено перевооружение войска Швабского союза и его пополнение наемниками. Крупная победа над восставшими крестьянами была одержана при Лайпхайме. Тактикой Швабского союза стал методичный разгром восставших по частям. При посредничестве ряда городов 17 апр. в Вайнгартене был заключен мирный договор с одним из крупных отрядов (12 тыс. чел.). Повстанцы обязались быть послушными господам, если их жалобы будут рассмотрены и никаких наказаний за участие в восстании не последует. Вайнгартенский договор позволил войскам Швабского союза двинуться во Франконию, где восстание, начавшееся в марте 1525 г., быстро набирало силу. Особый отклик в Г. вызвала казнь восставшими гр. Л. фон Хельфенштейна, к-рый с оружием в руках выступил против крестьян. Захваченного в плен графа и 13 его приближенных крестьяне прогнали сквозь строй ополченцев с выставленными пиками.
Методы действий повстанцев, нередко под угрозой оружия вынуждавших население оказывать им помощь или присоединяться к ним, в принципе совпадали с тем, что советовал анонимный документ (получивший название «Статейное письмо»), распространявшийся с нач. мая 1525 г. Автор «Письма» предлагал создавать для освобождения «простого бедного человека» от тягот т. н. христ. объединения. Целью было избежать вооруженной борьбы и кровопролития.
Как и в Швабии, во Франконии крестьяне действовали разрозненно, но решили обсудить возможность общих действий и программ. Съезд был назначен на май 1525 г. в Хайльбронне, но не состоялся из-за известий о разгроме вюртембергских повстанцев войсками Швабского союза. Необсужденной, только в виде проекта осталась «Хайльброннская программа», подготовленная В. Гиплером, начальником полевой канцелярии одного из отрядов, и Ф. Вейгандом, бывш. городским казначеем. Видимо, программа должна была служить дополнением к «12 статьям». Главная цель проекта - усиление центральной власти императора в противовес князьям, к-рые должны были стать лишь должностными лицами империи. Церковные имущества подлежали секуляризации, а из этого фонда следовало наделить землей рыцарство, предлагалось также отстранить духовенство от власти в светских делах. Крестьянам программа обещала отмену личной зависимости и возможность выкупить феодальные повинности за взнос, равный их 20-летней стоимости (это могли бы сделать только зажиточные крестьяне). Для горожан намечалось ввести единые монеты, мер и веса, отмену внутренних таможенных сборов, выборный суд и влиятельное представительство при принятии законов (для этого предусматривалось создать общеимперский орган). Предлагалось запретить деятельность крупных торгово-ростовщических компаний.
Войскам Швабского союза удалось разбить франконские отряды. Схваченные повстанцы были подвергнуты суровым наказаниям: руководители - пыткам и казни, часть крестьян - ослеплению. В Ср. Германии наиболее активные сражения развернулись в Тюрингии и Саксонии. Здесь крестьянские отряды также занимали замки и мон-ри, вступали в союзы или конфликты с городами. Хотя в движении участвовали и плебейская часть городского населения, и нек-рые горнорабочие, в целом властям удалось различными посулами удержать основную массу горнорабочих от враждебных действий.
Дом в замке Вартбург, где в 1521 - 1522 гг. жил М. Лютер
С сер. февр. 1525 г. имперский г. Мюльхаузен с 7,5 тыс. населения, где находился Мюнцер, стал одним из важнейших центров Крестьянской войны. Магистрат оказался под влиянием Мюнцера и его сторонников, а также др. народного проповедника, Г. Пфейффера. Крупный военный лагерь повстанцев образовался у Франкенхаузена в Тюрингии. Туда прибыл на помощь и Мюнцер во главе 300 повстанцев. Княжеские войска применили против мятежников артиллерию и, воспользовавшись возникшей среди них паникой, устроили резню, к-рая продолжалась и на улицах Франкенхаузена. Было убито 5 тыс. повстанцев (600 взято в плен), Мюнцер и Пфейффер были казнены. К лету 1525 г. основные очаги Крестьянской войны были подавлены войсками Швабского союза и князей, расправа носила жестокий характер. Уже после завершения Крестьянской войны на юго-западе Г. начались восстания крестьян и горнорабочих в Тироле, крестьян в Зальцбургском архиеп-стве.
В Тироле восставшие захватили г. Бриксен, опустошали замки и мон-ри. Во главе движения стоял бывш. секретарь архиепископа Михаэль Гайсмайер. В нач. 1526 г. он составил программу важнейших преобразований - «Земское устройство», в к-ром речь шла об установлении в Тироле республиканских порядков. Гос-ву отводилась важная хозяйственная роль. Горнорудное дело должно было стать его собственностью, а прибыль - идти на покрытие расходов республики. Намечались мелиорация болот и освоение пустошей для выращивания зерновых культур, чтобы Тироль смог избавиться от необходимости ввозить хлеб. Предусматривалось ввести гос. монополию торговли, за счет десятины организовать помощь бедным, после роспуска мон-рей устроить в них госпитали и приюты для детей. В стране должно было восторжествовать равенство, поэтому городские стены намечалось снести, чтобы городов не стало, за исключением Бриксена и Триента. Всех ремесленников следовало собрать в одно место - в Бриксен, деятельность купцов прекратить. Для постижения Божия слова в Тироле предполагалось создать высшую школу, а все ненужные книги сжечь. Как и др. программы участников Крестьянской войны, «Земское устройство» осталось лишь проектом. Несмотря на ряд военных успехов отрядов Гайсмайера, войска князей и Швабского союза постепенно окружили повстанцев. Гайсмайеру удалось через горы вывести часть восставших во владения Венеции. Он готовился к продолжению войны, но был убит.
В памфлете «Против разбойничьих и грабительских шаек крестьян» Лютер с ненавистью осудил мятеж, призвав «рубить, душить, колоть» повстанцев «как бешеных собак». Поражение Крестьянской войны укрепило взаимосвязь лютеран. Реформации с властью князей и магистратов. Политическое значение крестьянских общин, напротив, было подорвано, хотя в ряде районов власти и господа пошли на нек-рые уступки, частично реализуя программу «12 статей», чтобы разрядить социальную напряженность в стране.
В обстановке гонений радикальное крыло Реформации распадается на неск. групп, в к-рых нарастает нетерпимость к инакомыслию, в т. ч. и по отношению друг к другу. Оппозиционную общественную мысль этого периода отличает двойственность: характерным становится отказ от насильственных методов борьбы или признание их лишь крайней мерой самообороны. Особенно эти тенденции выявились в анабаптистском движении, к-рое распространилось в Центр. Европе, заметно усилившись в Зап. Германии, в Нидерландах и в Моравии. Наряду с тенденцией к проповеди ненасилия (швейцар. братья, меннониты и др.) часть анабаптистов продолжала верить, что наступление Царства Божия можно приблизить силой самих «праведных» как орудия Господней воли. В февр. 1534 г. анабаптисты завоевали большинство в магистрате Мюнстера, и главную роль в городе стали играть Я. Матис из Харлема и т. н. Иоанн Лейденский (Ян Бекельзоон из Лейдена). Город объявлялся Нов. Иерусалимом, откуда будет распространено по всей земле Царство Божие. «Царство» продержалось 14 месяцев, до июня 1535 г. Город подвергся осаде войск изгнанного епископа Мюнстера. После смерти Матиса оборону возглавил Иоанн Лейденский, к-рый был провозглашен царем. Деньги упразднили, в городе производился только натуральный обмен. Драгоценные металлы население было обязано сдать на общественные нужды. Ссылаясь на тексты ВЗ, руководители анабаптистов ввели многоженство. Этот опыт, однако, привел к такой разнузданности, что Иоанну Лейденскому пришлось смириться с его отменой. Царь Мюнстера правил жестоко, установив по сути теократический режим. Иконы и церковные украшения изымались, из книг рекомендовалось оставить одну Библию. Отказавшихся перекреститься изгоняли из города, а их имущество конфисковывали. Несмотря на попытку единоверцев оказать Мюнстеру помощь, он был окружен, к войскам епископа присоединились также отряды императора, и в июне 1535 г. город был взят. Руководителей мюнстерских анабаптистов жестоко пытали, а затем казнили, в Мюнстере был восстановлен католицизм.
С 1526 г. по решению рейхстага имперские чины получили разрешение до всеобщего синода вести себя в религ. вопросах так, «как если бы они были ответственны только перед Богом и его императорским величеством». Т. о. снималась необходимость выполнения Вормсского эдикта 1521 г., предписавшего жесткие меры против «лютеранской ереси». Князья, разделявшие взгляды Лютера, использовали эту ситуацию для укрепления позиций «евангелизма». Широкое развитие в их землях получили переустройство школ и церковные визитации. По программе, разработанной Лютером и его ближайшим соратником Меланхтоном, а также др. поборниками умеренной Реформации, осуществлялась проверка деятельности учителей, университетских преподавателей и клира. Их обязывали действовать в духе санкционированной княжеской властью лютеровской Реформации. Первые церковные визитации были проведены в 1526 г. в Саксонии комиссиями из теологов и юристов. В это же время начался процесс секуляризации церковного имущества, часть к-рого перешла в собственность дворян и горожан, часть по распоряжению властей была направлена на содержание лютеран. проповедников, школ, ун-тов. Аналогичные меры были осуществлены и на др. территориях, где секуляризация способствовала усилению княжеской власти, князь стал рассматриваться как «высший епископ». Контрольные комиссии работали также в имперских городах, принявших лютеранство, где за соблюдение предписанных норм отвечали городские власти. Возможность распоряжаться бывш. церковным имуществом повысила значение городских магистратов.
Действия лютеран. властей вызвали возмущение католиков. В 1529 г. на Шпайерском рейхстаге имп. Карл V потребовал строгого соблюдения Вормсского эдикта. Католич. большинство участников рейхстага настояло на решении, по к-рому католич. церковные службы должны были стать обязательными на территориях евангелических княжеств и городов. В ответ от 5 княжеств и 14 городов был заявлен протест, авторы к-рого провозгласили, что в делах совести и веры невозможно подчиняться решению большинства. С этого времени сторонников Реформации стали называть протестантами. В 1530 г. на Аугсбургском рейхстаге была предпринята попытка примирения католиков и протестантов путем широкого обсуждения их религ. доктрин. Лютер как официально осужденный еретик не мог присутствовать на переговорах, его место занял Меланхтон. В Аугсбургском исповедании он дал систематическое изложение основ лютеранства и его принципиальных отличий от католицизма, а также от учения Цвингли и решительно осудил анабаптизм. Свой вариант исповедания прислал на рейхстаг Цвингли, а 4 верхнегерм. города (Страсбург, Мемминген, Линдау и Констанц) представили т. н. Тетраполитанское исповедание, написанное М. Буцером и В. Капитоном. Позицию католиков представлял Экк, составивший реестр еретических заблуждений протестантов из 404 пунктов (первоначально их было больше). На Аугсбургском рейхстаге предложенные протестантами основы реформирования христ. Церкви были отвергнуты, было выдвинуто требование привлечь протестантов к имп. суду. В ответ князья-протестанты и города во главе с курфюрстом Саксонии и ландграфом Гессена заключили в 1531 г. в г. Шмалькальдене военно-политический союз (т. н. Шмалькальденский союз германских протестантов) с целью защиты и поддержки дела Реформации. В союзе не было полного единства, были представлены и лютеране, и те, кто тяготели к цвинглианству.
Итал. войны и противостояние тур. угрозе надолго отвлекли Карла V от внутренних проблем империи. Лишь в 1546 г., после подписания мира с франц. кор.Франциском I, император смог начать войну против Шмалькальденского союза, объявив, однако, что должен покарать его членов за нарушение законов империи (а не за религ. взгляды). Из Италии в Г. были переброшены 40 тыс. испан. солдат. Союзником императора выступил герцог-лютеранин Мориц Саксонский, получивший от протестантов прозвище Иуда. Имперские войска одержали победу в битве при Мюльберге (24 апр. 1547). Шмалькальденский союз был распущен, г. Виттенберг занят войсками Карла V. Мн. протестант. проповедники были вынуждены бежать из страны. Попытки лютеран. князей начать новые переговоры о религ. компромиссе провалились. Однако католич. князья, одобрявшие политику наступления на протестантов, начали опасаться явного усиления мощи императора. Ситуацией снова решил воспользоваться герц. Мориц Саксонский. Он резко изменил свою позицию и возглавил антигабсбургские силы, заручившись поддержкой и получив денежную субсидию от Франции.
В 1552 г. князья неожиданно напали на императора, к-рому пришлось бежать из резиденции в Инсбруке, а французы по соглашению с герц. Морицем оккупировали Лотарингию. После переговоров, к-рые велись с участием Фердинанда, брата Карла V, на рейхстаге 1555 г. был заключен Аугсбургский религиозный мир, согласно к-рому устанавливалось равноправие католиков и лютеран. По-прежнему не были признаны права ни сторонников Цвингли, ни кальвинистов, ни тем более анабаптистов. За князьями закреплялось право определять офиц. религию подданных на своих землях. Впосл. этот принцип был кратко выражен в формуле: «Чья власть, того и вера». В Г. на время была заложена основа для мирного противостояния 2 групп княжеств с разными исповеданиями - католич. (австр. наследственные земли Габсбургов, Бавария, Франкония, Эльзас, духовные княжества на Рейне и в Сев.-Зап. Германии) и протестант. (Саксония, Бранденбург, княжества Сев. Германии, Брауншвейг, Вюртемберг, Гессен, В. и Н. Пфальц).
В период ранней Реформации (до 1577) лютеран. богословие не было однородным. Возникало множество специфических учений, сомнительных для лютеран, к-рые впосл. были признаны ересями (антиномизм, адиафоризм, гнезио-лютеранство, майоризм, синергизм, крипто-кальвинизм и др.). В 1577 г. было выработано ортодоксальное лютеран. вероисповедание «Формула согласия». По настоянию сакс. курфюрста ее должны были подписать все духовные лица, преподаватели, церковные служащие. В 1580 г. «Формула согласия» была включена в «Книгу согласия», куда вошли также Апостольский, Никейский и Афанасиев Символы веры, работы Лютера (Катехизисы (большой и малый), «О власти и первенстве папы»), Аугсбургское исповедание веры и егоАугсбургского исповедания апология, Шмалькальденские артикулы, «Статьи о визитации» и «Перечень свидетельств», 86 имперских чинов и ок. 8,5 тыс. представителей лютеран. духовенства подписали новую догматическую основу лютеранства, сделав ее нормативом для 2/3 нем. протестантов. Одновременно это укрепило политические позиции курфюршества Саксонского.
Ведущим центром кальвинизма стал ун-т Гейдельберга в курфюршестве Пфальц. В 1563 г. здесь по заказу курфюрста Фридриха III Благочестивого К. Олевиан и З. Урсин составили Гейдельбергский катехизис. Обстановка межконфессиональной напряженности привела к повышению в Г. роли императора как возможного посредника между католиками и протестантами и гаранта Аугсбургского религ. мира 1555 г. Императоры Фердинанд I (1556-1564) и его сын Максимилиан II (1564-1576), не утратившие надежды на воссоединение Церквей, проводили политику терпимости и компромисса с умеренными князьями-лютеранами. Они стремились не допустить в стране вооруженных столкновений на религ. почве. Эта позиция подкреплялась постоянной необходимостью общеимперских денежных сборов в связи с тур. угрозой. Имп. двор не был закрыт для протестант. дворянства. Максимилиан II шел на уступки, разрешая в Австрии и Чехии переход дворян в лютеранство. Боясь распространения военных действий на территорию империи, он запретил и католикам, и протестантам вербовать нем. солдат для участия в борьбе Нидерландов с Испанией и в религиозных войнах во Франции.
После Тридентского Собора влияние Контрреформации в Г. стало возрастать особенно в Баварии, а после воцарения имп. Рудольфа II (1576-1612) - и в империи в целом. Твердый католик, он проводил жесткую контрреформационную политику в управлении империей, но к своему двору привлекал людей разных исповеданий. Он увлекался «тайными науками» и естествознанием, проявлял интерес к астрологии, алхимии, магии, каббалистике. Его двор стал одним из крупнейших центров искусства в Европе. Рудольф II покровительствовал иезуитам, но не подчинил им Пражский ун-т. С 1593 г. 13 лет он вел войну с турками. В 1609 г. под угрозой восстания был вынужден гарантировать чехам свободу вероисповедания. Еще при жизни Рудольфа II его начал постепенно оттеснять от власти брат Маттиас, ставший императором в 1612 г. К этому времени наиболее воинствующие католики в Г. уже открыто требовали пересмотра итогов реформационной секуляризации церковных и монастырских земель. Лишь успехи Контрреформации и Габсбургов, опасность ликвидации протестант. режимов смогли способствовать сплочению раздробленных сил лютеран и кальвинистов. Военно-конфессиональное и одновременно политическое размежевание в Г. привело к образованию противостоявших друг другу блоков, католиков и протестантов, поддержанных иностранными союзниками и втянувших страну в Тридцатилетнюю войну.
Испанская версия событий... Всемирная история (Historia Universal), 2008, Editorial Sol 90, Barcelona (España). Перевод греческого перевода, выходившего с газетой "Εθνος":
Иллюстрации к главе о Протестантизме.
Иллюстрация. Коррупция Церкви. Торговля индульгенциями (прощающими грехи грамотами) представляла из себя самый осязаемый пример коррупции в рамках Церкви. Индульгенции представляли из себя своего рода духовную привилегию, которую уступала Церковь в обмен на некоторую сумму денег или внесения иных имущественных предметов покупателем документа. При помощи индульгенции верующий мог приобрести различные христианские добродетели. На иллюстрации: гравюра, которая намекает на преувеличения и коррупцию со стороны Католической Церкви, XVI век, работа Лукаса Кранача Младшего.
Иллюстрация. Распространение Лютеранства. Лютер, под давлением идеологических споров, сформулировал основные принципы своей доктрины в небольших и легко читаемых книжках. Наибольшей популярностью из его работ пользовался сделанный им перевод Библии на немецкий язык. Ещё при его жизни Библия Лютера дала публикацию тиража в миллион книг. На фотографии видим лицевой лист книги Лютера "К христианскому дворянству немецкой нации", XVI век.
Испанская версия событий... Всемирная история (Historia Universal), 2008, Editorial Sol 90, Barcelona (España). Перевод греческого перевода, выходившего с газетой "Εθνος":
Иллюстрации к главе об изданиях Библии (вставка в главу о Протестантизме, перед главой о Соборе в Тренто):
Иллюстрация. Происхождение одной находки. Хотя оригиналы и не сохранились до наших дней, считается, что книги Ветхого Завета были написаны в ходе I тыс. до н. э., а книги Нового Завета - в первый христианский период истории (50 - 150 г. г.), на греческом языке. На фотографии: лоскутки древнейших сохранившихся манускриптов Ветхого Завета на еврейском языке (из числа свитков Мёртвого моря).
Иллюстрация. Самая древняя копия Послания к Римлянам (из Нового Завета) на греческом языке. Египет, III век.
Иллюстрация. Ветхий Завет. Еврейская Библия, которую христиане называют Ветхим Заветом, чтобы отличать её от Нового Завета, написанного после нисшествия Христа на землю в виде человека, повествует об истории народа Израиля, и о союзе, который он заключил с Яхве, всесильным Богом, творцом мира.
Пятикнижие: первые 5 книг Ветхого Завета касаются периода истории от сотворения мира до смерти Моисея, которого избрал Господь для того, чтобы он записал его заповеди.
На иллюстрации: Моисей дает закон народу Израиля (Книга Исхода). Миниатюра из Пятикнижия Ашбернхема. VII в. Париж, Национальная библиотека.
Иллюстрация. Исторические книги в составе Библии. Приключения евреев до их прибытия в Землю Обетованную: межплеменные войны, царение Давида, Вавилонский Плен и окончательное возвращение из изгнания. На иллюстрации: миниатюра из Винчестерской Библии, на которой изображён поединок Давида и Голиафа.
Иллюстрация. Пророческие книги в составе Ветхого Завета. Тексты, в которых пророки предвидят хорошие или плохие события в будущем, в зависимости от того, соблюдается ли закон Божий, или нет. На данной иллюстрации изображены события из Книги пророка Даниила: момент, когда еврейских отроков (Анания, Азария и Мисаила) бросают в огненную печь.
Иллюстрация. Первая из т. н. "долютеровских Библий" на немецком языке. Библия Ментелина (в тексте - Библия Менделя).
Иллюстрация. Титульный лист Нового Завета Лютера, впервые изданного в 1522 году.
Иллюстрация. Виттемберг (в приведённом выше тексте перевода - Витемберг).
Иллюстрация. Лукас Кранах Старший, портрет в возрасте 77 лет. Первое издание Библии Лютера включало 117 гравюр живописца Эпохи Возрождения, Лукаса Кранаха, личного друга реформатора.
Иллюстрация. Согласно христианской традиции, Бог, благославив труд Иисуса, утвердил его продолжение через Восшествие на Небо, последовавшее за Распятием.
Иллюстрация. Апокалипсис является эсхатологическим предвидением о будущем, и является работой, возникшей в условиях гонений на христиан и связи с ними. Завершится он Вторым Пришествием, как предсказано Христом.
Иллюстрация. Насаждение. Церковь отдавала предпочтение латинской Библии (Вульгате), предназначавшейся исключительно для использования клерикалами. Издания на национальных языках были редкостью. На двух иллюстрациях сверху: отрывок одной из старинных рукописей Вульгты, а также Армянской Библии (4 Евангелия), составленной в 1434 - 1445 годах.
Иллюстрация. Языки и Святое Писание. Гутемберг напечатал Библию на латыни. Но вскоре свет увидели издания на немецком (1466 год), итальянском (1471 год) и др. языках. На иллюстрации: Библия Полиглотта в 8 томах, печатное издание на нескольких языках (первые 4 тома: Ветхий Завет, еврейский с латинским переводом, греческий с собственным латинским переводом, в нижней части - арамейский текст с собственным латинским переводом; 5 том: Новый Завет на греческом и сирийском, с собственным переводом на латынь каждый, а также перевод сирийского текста на еврейский язык; 6 том содержит полный текст Библии (Ветхий Завет — на иврите, Новый Завет — на греческом) с латинским подстрочным переводом; 7 том содержал словари и грамматики всех языков, на которых Библия издавалась; 8 том содержал богословский комментарий, информацию об истории библейских текстов и библейских реалий (всего 18 статей)), изданное в 1573 году.
Иллюстрации к главе о Соборе в Тренто:
Иллюстрация. Папская булла на документе папы Павла III, XVI век.
Иллюстрация. Игнатий Лойола, основатель Ордена иезуитов.
Иллюстрация. Список запрещённой литературы, составленный на Соборе в Тренто.
Иллюстрации к главе о монастыре Святого Лоренца де Эль Эскориал.
Иллюстрация. Симметричное здание. Пожеланием Филиппа II было создать одновременно дворец и пантеон в Эскориале, чтобы служить как земным, так и небесным обилищем императора. Также он попросил, чтобы там был построен храм в память о королях и монастырь со священнической школой. Архитектор Хуан Батиста де Толедо архитектурно организовал свою постройку в форме сети, т. ч. его комнаты должны были располагаться в полной симметрии (207х162 метра).
Испанская версия событий... Всемирная история (Historia Universal), 2008, Editorial Sol 90, Barcelona (España). Перевод греческого перевода, выходившего с газетой "Εθνος":
Иллюстрация к главе о Протестантизме:
Иллюстрация. Коррупция Церкви. Торговля индульгенциями (прощающими грехи грамотами) представляла из себя самый осязаемый пример коррупции в рамках Церкви. Индульгенции представляли из себя своего рода духовную привилегию, которую уступала Церковь в обмен на некоторую сумму денег или внесения иных имущественных предметов покупателем документа. При помощи индульгенции верующий мог приобрести различные христианские добродетели. На иллюстрации: гравюра, которая намекает на преувеличения и коррупцию со стороны Католической Церкви, XVI век, работа Лукаса Кранача Младшего.
Кранах отличался огромной производительностью, он выполнял заказы и католиков и протестантов, в том числе множество портретов Лютера и его сподвижников, в 1545 г. Лютер и Кранах совместно издали альбом карикатур против папы под названием "Против папства в Риме, основанного дьяволом".
Карикатуры эпохи Реформации были мощным пропагандистским публикационным оружием в Европе того времени. Вот несколько иллюстраций, служивших взаимными уколами-обвинениями:
1. Дьявол играет на голове Лютера, как на волынке.
С прозрачным намёком, что Лютер несёт учение Диавола.
2. Папа Римский как ослица ("папская ослица"):
3. Насмехание над противниками Лютера:
3. Титульный лист работы Мартина Contra Henricum regem angliae (ответ на работу Генриха VIII Assertio septem sacramentorum aduersus Martin. Lutheru[m]):
4. Иллюстрация из работы Лютера Wider das Bapstum zu Rom vom Teuffel gestifft (Против Папства, основанного Диаволом):
5. Продажа индульгенций:
6. Протестантская пропаганда. Под иллюстрацией надпись - "Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные" (Евангелие от Матфея 7.15):
7. Папа римский как Антихрист:
8. Игра Лютера в ересь:
9. "В пасти ада":
10. Евангелистская и католическая проповедь, George Pencz, резьба по дереву, 1529 год:
11. Старинная гравюра «Торжество истины». Якобы 1520 год. Показаны реформаторы, «взявшие в плен» римского папу и священников:
12. Любопытное старинное изображение Лютера с османским = атаманским полумесяцем над головой. Историки предлагает нам считать, будто это – «карикатура». Однако, вероятно, это отражение уважительного отношения Лютера к идее Империи:
13. Hans Brosamer, Seven-headed Martin Luther - 1529 Engraving. Book cover of Johannes Cochelu’s "Sieben köpfe Martini Luthers" Leipzig.
В XVI веке за господство в Европе боролись испанская и французская абсолютные монархии. С особой силой франко-испанское соперничество проявилось в Италии.
Борьба за раздел Италии носила ожесточенный характер. В этой борьбе приняли участие римский папа, Венеция, Швейцария, Англия и Турция. Можно выделить три периода войны в Италии: 1) 1494–1504 годы, 2) 1509–1515 годы, 3) 1521–1559 годы.
Первый период войны (1494–1504) начался походом французского войска под командованием короля Карла VIII в Италию. Этот поход был довольно хорошо подготовлен в политическом отношении. Во Франции укрепилась королевская власть, существовало единое стратегическое руководство. Французы победоносным маршем двигались по Италии. Но наемные французские войска не могли долго удерживать крепости и были обречены на поражение. Победа не была закреплена, французам пришлось отступить. Французскому королю пришлось отказаться от попыток закрепить за собой Южную Италию и ограничиться захватом Северной Италии.
Но Северная Италия была владением Габсбургов, и ее захват привел к франко-испанской борьбе. Франко-испанское соперничество определило весь характер войны. В войну втянулись Англия и Турция, что создавало предпосылки дальнейшего расширения противоречий между государствами Западной Европы.
Второй период итальянских войн (1509–1515) вновь привел к оживлению военных действий в Северной Италии. Завоевание Северной Италии должно было способствовать укреплению внешнеполитического положения Франции. Самыми крупными сражениями второго периода войны являются бои при Аньяделло и Равенне. Венеция, римский папа и испанский король заключили союз, названный «Священной лигой», чтобы совместными усилиями изгнать французов из Италии. Французы вновь потерпели поражение, так как перед абсолютным превосходством сил даже стратегический гений оказался бессильным.
В третий период итальянских войн (1521–1559) Северная Италия снова становится главным театром военных действий. Этот период включает шесть войн, растянувшихся на 38 лет.
Испанский король, он же германский император Карл V, стремился изгнать французов из Милана и перенести военные действия во Францию. Но вторжение во Францию ему не удалось. Напротив, французский король Франциск I перешел Альпы и занял Милан, хотя гарнизон цитадели Милана продолжал оказывать сопротивление.
Карл V привлек на свою сторону англичан, римского папу, Мантую и Флоренцию. Союзниками французского короля выступали Венеция и Швейцария.
После Милана французы осадили Павию, которую обороняли испанцы и немецкие ландскнехты. Попытки штурма укрепленного города успеха не имели, поэтому Франциск решил овладеть Павией с помощью блокады. Для этого была возведена контрвалационная линия. По одним данным блокада продолжалась два месяца, по другим — четыре месяца. Гарнизон и жители города, несмотря на острый недостаток продовольствия, держались стойко.
Для деблокады Павии восточнее города были сосредоточены отряды ландскнехтов и испанцев под общим командованием Пескары. В имперском войске насчитывалось около 20 тысяч пехотинцев (из них 12 тысяч ландскнехтов). Значительное число испанских стрелков и частично немецкие ландскнехты были вооружены новым, усовершенствованным ручным огнестрельным оружием — мушкетами.
Разгадав намерения неприятеля, Франциск приказал устроить циркумвалационную линию, северным участком которой явилась кирпичная стена Охотничьего парка, находившегося на северных подступах к городу. Лагерь французов был переведен к востоку от Павии, так как противника ожидали с этого направления. С западной стороны города находился арьергард под командованием герцога Алансонского. Основную силу французского войска составляла швейцарская пехота, которая насчитывала около 8 тысяч человек. Кроме того, у Франциска было около 5 тысяч нижнегерманских наемников, так называемая «черная банда». Всего имелось около 20 тысяч пехотинцев и 53 орудия. В коннице и артиллерии превосходство было на стороне французов.
Имперское войско под командованием Пескары, как и ожидалось, подошло к Павии с востока и расположилось в укрепленном лагере. Передовые его части укрепились в 100 м от восточного участка циркумвалационной линии французов. Это привело к ослаблению бдительности в отношении северного ее участка.
Франциск I решил держаться оборонительного способа действий, так как рассчитывал на мощь своих укреплений, а еще больше — на развал войска имперцев, где наемники долгое время не получали жалованья. Действительно, наемники-ландскнехты требовали выплаты положенных им денег, угрожая неповиновением. Отдельные их отряды уже начали уходить.
Пескара должен был торопиться. Его решение вступить в бой было продиктовано именно этим обстоятельством, а не тактической обстановкой. Он решил прорвать циркумвалационную линию французов на северном ее участке, за которым не велось даже наблюдения. Местность здесь считалась неудобной для действий колонн пехоты и тем более для действий конницы. Она представляла собой холмистый луг, заросший кустарниками и отдельными большими деревьями. Парк пересекали несколько ручьев. Кроме того, беспрерывные ночные атаки имперцев на различных участках циркумвалационной линии отвлекали французов и усыпляли их бдительность.
В темную ночь с 23 на 24 февраля незаметно для французов васта-Доры — испанские саперы — пробили в кирпичной стенке три бреши, используя для этого тараны, ломы, кирки и другой инструмент. Тогда же войско имперцев выступило из своего лагеря и через пробитые в стенке бреши устремилось в Охотничий парк. Войско наступало тремя колоннами. Впереди шли 3 тысяч мушкетеров (испанцы и частично ландскнехты), за ними двигалась кавалерия, третью колонну составляли главные силы пехоты — ландскнехты.
Получив сведения о наступлении противника, Франциск на рассвете поднял свое войско по тревоге. Сам он во главе жандармов с полевой артиллерией поскакал навстречу имперцам. Французская конница при поддержке артиллерии атаковала конницу имперцев и стала ее теснить. Его мушкетеры открыли огонь и остановили дальнейшее продвижение неприятеля. Деревья, кусты и ручьи служили естественными укрытиями для мушкетеров, став препятствием для французской тяжелой конницы, во многом предопределившим ее поражение.
Когда подошла «черная банда» (5 тысяч чел.), против нее оказалось две колонны ландскнехтов (12 тысяч чел.). Используя свое численное превосходство, конница и пехота имперцев быстро решили исход боя. «Черная банда» была зажата в тиски и разгромлена.
Когда остатки «черной банды» в беспорядке бросились бежать, появилась швейцарская пехота. С фронта швейцарцы были атакованы ландскнехтами, а с тыла — защитниками Павии, сделавшими вылазку на завершающем этапе боя. Окруженная превосходящими силами, швейцарская пехота также была разгромлена.
Арьергард французского войска под командованием герцога Алан-С0нского не решился вступить в бой. Увидев поражение главных сил французов, герцог приказал своим подчиненным отступить за р. Тино и после переправы уничтожить мост. Остатки французского войска обрушились на пути отступления. Франциск I попал в плен.
Таким образом, в бою при Павии отрицательно сказались последствия поэшелонного вступления французских войск в бой. При общем равенстве сил это обеспечило имперцам превосходство на всех трех этапах боевых действий. По причине отсутствия взаимодействия родов В0йск успешные действия французской артиллерии не были подкреплены атаками конницы и пехоты. Вместе с тем в событиях наглядно проявилась ненадежность наемного войска XVI века: добровольцев вербовали на короткие сроки, их боеспособность во многом зависела от своевременности выплаты жалованья. Командующему приходилось уваривать наемников и нередко принимать решения в зависимости от настроения и поведения своих подчиненных.
Политическим следствием поражения французов в Северной Италии стало сближение католической Франции со своими исконными врагами — турками и немецкими протестантскими князьями. Оказавшись в плену у Карла V, французский король организовал переговоры с турецким султаном Сулейманом Великолепным о совместной борьбе с Габсбургами. Письмо Франциска к турецкому султану явилось поводом для вторжения турок в Венгрию. При Могаче в Южной Венгрии они вскоре разбили соединенные чешско-венгерские силы и в 1529 году подошли к Вене. Франко-турецкий союз оказался прочным, так как Габсбурги были общим врагом французского короля и турецкого султана. Поддержка Франциском немецких протестантских князей также ослабляла Габсбургов.
Вернувшись из плена, Франциск I отказался подтвердить заключенный в Мадриде мир и присоединился к коалиции, организованной римским папой под лозунгом освобождения Италии от испанского ига. В эту коалицию вошли Венеция, Милан, Флоренция и Англия. В 1527 году вновь начались военные действия в Италии, которые велись с переменным успехом свыше двух лет и закончились в 1529 году новым поражением войска французского короля. Италия продолжала оставаться во власти имперцев. Немецкие ландскнехты и испанская пехота, вооруженные мушкетами, снова доказали свою высокую боеспособность. Со второй половины XVI века испанская пехота считались лучшей в Европе.
Список рекомендуемой литературы и источников
1. Военная энциклопедия. — СПб., Изд. И. Д. Сытина, 1914. — Т. 17. — С 254–256.
2. Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. — Т.4. Новое время. — М., 1938. С. 87–90.
3. Меринг Ф. Очерки по истории войн и военного искусства. — 6-е изд. испр. и доп. — М., 1956.
4. Разин Е. А. История военного искусства. — СПб., 1994 — Т.2. — С. 572–576.
5. Советская военная энциклопедия: В 8-и т. / Гл. ред. комис. Н. В. Огарков (пред.) и др. — М., 1978. — Т.6. — С. 184–185.
6. Энциклопедия военных и морских наук: В 8-и т. / Под общ. ред. Г. А. Леера. — СПб., 1891. — Т.5. — С. 533–534.
Гравелинское сражение (1558 год)
В ходе итальянских войн (см. Битва при Павии) значительно усилия были предприняты для ввода огнестрельного оружия. Чугунные ядра заменил порох и железо. Улучшилось качество пороха. Начали применяться зажигательные и разрывные чугунные снаряды, были установлены калибры. Французская артиллерия стала самостоятельным родом войск, появились артиллерийские школы. От французов не отставали испанцы: испанская подвижная артиллерия могла сопровождать в бою даже конницу. В XVI веке испанцы усовершенствовали аркебуз, который получил теперь новое название — мушкет. Дистанция стрельбы увеличилась до 200–300 м. Пули мушкета пробивали самые тяжелые латы, что имело решающее значение в борьбе с тяжелой кавалерией. Во Франции появился новый вид кавалерии — драгуны (спешившаяся кавалерия). Развитие огнестрельного оружия закрепило за пехотой роль главного рода войск.
Появление корабельной артиллерии изменило способы ведения морского боя. Борта кораблей стали использовать для установки большого количества орудий, размещая их на батарейных палубах. Испанцы и французы определяли тоннаж корабля в зависимости от числа орудий.
Кампания 1557 года закончилась победой испанцев под командованием графа Эгмонта над французской армией коннетабля де Монморанси при Сент-Кантене (10 августа 1557 г.). Французские войска, превосходившие по численности испанские, попали в ловушку и потеряли 14, тысяч человек из 20 тысяч убитыми, ранеными и пленными, а также все свои пушки, кроме двух. Испанцы потеряли всего 50 человек из 5 тысяч испанской и фламандской конницы. (Харботл Т. Битвы мировой истории. С. 136.)
Наместник Нидерландов герцог Филиберт Савойский перенес войну на французскую территорию и двинулся против герцога Гиза. Гиз должен был соединиться с маршалом де Терма и начать наступление к границам Нидерландов.
У крепости Гравелин, находящейся у южного берега пролива Па-де-Кале при впадении реки Аа в Северное море, 13 июля 1558 года произошло сражение между французской и испанской армиями.
В сражении участвовало 8500 французов и немцев под командованием маршала де Терма, с одной стороны, и 10 тысяч испанцев, немцев и фламандцев под командованием графа Эгмонта — с другой. Филиберт решил помешать соединению обоих армий и приказал графу Эгмонту атаковать де Терма до соединения его с армией Гиза. Эгмонт двинулся против де Терма и 11 июля расположил свою армию у Гравелина. В это время де Терма, разорив окрестную страну и нагруженный добычей, отходил к Кале. У Гравелина он наткнулся на испанские аванпосты и убедился, что путь на Кале отрезан. Де Терма решил скрытно пройти во время отлива по песчаному прибрежью. Но Эгмонт разгадал его план и приготовил войска к бою. Положение де Терма было крайне опасно: с фронта — неприятель, в тылу — река Аа. Правый фланг де Терма упирался в море и после кавалерийской атаки, возглавляемой Эгмонтом, и жестокой рукопашной схватки его оборона была прорвана. Конница Эгмонта на всем скаку врезалась в ряды неприятеля и смяла их. Левый фланг де Терма укрепил фурами и походным багажом в виде баррикад, впереди фронта выставил артиллерию.
Французы дрались мужественно и долго, но у берега неожиданно появились 10 английских кораблей, которые открыли по французам огонь. Неожиданно атака с моря внесла замешательство в ряды французов. Пользуясь этим смятением, Эгмонт повел энергичную атаку всеми силами, конница обратилась в бегство, две тысячи человек отступило, множество утонуло в море, армия де Терма была рассеяна, а с ней пала и последняя надежда Франции на выгодный мир. Де Терма попал в плен.
В 1559 году Генрих II и Филипп II подписали Камбрезийский мир.
Политической идеей Карла V было создание всемирной католической монархии, что в период укрепления национальных государств Западной Европы являлось реакционной утопией. Главной движущей силой в его политике было дворянство, жаждавшее грабежа и рыцарских подвигов. Французские и испанские дворяне вели войны за обладание богатой Италией, ослабленной вследствие ее политической и военной раздробленности. Это были несправедливые войны, как со стороны Испании, так и со стороны Франции. Они заняли большой исторический период — 65 лет (1494–1559). В итальянских воинах поблекла слава швейцарской пехоты, а ее место заняли германские ландскнехты и испанская пехота.
Список рекомендуемой литературы и источников
1. Военная энциклопедия: В 8-и т. / Гл. ред. комис. П. С. Грачев (пред.).
2. Военная энциклопедия. — СПб., Изд. И. Д. Сытина, 1912. — Т.8. — С. 439.
3. Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории. — Т.4. Новое время. — М., 1938. С. 164–165.
4. История военно-морского искусства / Отв. ред. Р. Н. Мордвинов. — М., 1953. — Т.1. — С. 116–117.
5. Михневич Н. П. Военно-исторические примеры. — Изд. 3-е испр. — СПб., 1892. С. 6–8, 71–76.
6. Морской атлас. Описания к картам. — М., 1959. — 1.3, ч.1. — С. 125–126.
7. Морской атлас / Отв. ред. Г. И. Левченко. — М., 1958. — Т.З, ч.1.
8. Советская военная энциклопедия: В 8-и т. / Гл. ред. комис. А. А. Гречко (пред.) и др. — М., 1976. — Т.2. — С. 629–630.
Битва при Лепанто (1571 год)
В XVI веке между морскими державами шла борьба за господство в Средиземном море. Особо острое соперничество развернулось между Испанией и Турцией. В 1570 году турецкий султан Селим II развязал войну с целью захвата острова Кипр и дальнейшей экспансии в Италии и Испании. Война получила название Кипрской и продолжалась с 1570 по 1573 год. Испано-венецианское соперничество на море способствовало осуществлению замысла турецкого султана.
Римскому папе Пию V удалось организовать антитурецкую испано-венецианскую коалицию, получившую название Священная лига. И нее вошли Италия, Испания, папская область и итальянские княжества. Главнокомандующим союзным флотом был назначен Хуан Австрийский. Турецким флотом командовал Муэзин-Заде-Али (Али-паша).
7 октября 1571 года у мыса Скрофа при входе в Патрасский залив Ионического моря произошел морской бой, вошедший в историю под названием Лепантского. В битве участвовали флот из 250 испанских и венецианских кораблей и турецкий флот в составе 275 судов. Насколько Лепантское сражение было желательно для христиан, настолько же его не хотели турки. Турецкий флот уже 6 месяцев находился в море, был ослаблен после ряда сражений против береговых укрепленных пунктов, сильно нуждался в абордажных войсках. Флот же Священной Империи был снабжен лучшими тогда войсками в Европе — испанскими.
Время играло на руку туркам, так как в октябре заканчивалась навигация гребного флота в Средиземном море и сражение становился невозможным. По этой причине Хуан Австрийский стремился немедленно вступить в бой с турками.
Турецкий главнокомандующий, повинуясь приказу султана, ре выйти навстречу христианскому флоту. Разведка Хуана Австрийского заметила парусный турецкий флот раньше, чем турки заметили союзников, однако сообщила неверные данные о турецком флоте. Дон XI подал сигнал «выстроить линию баталии». Турецкий флот насчитывал 210 галер и 65 галиотов. У союзников было 203 галеры и 6 галеас. Качественные преимущества были на стороне союзников: во-первых, они срезали носы своих галер и на них устроили щиты и траверсы; во-вторых, турецкая артиллерия по тактико-техническим данным уступала артиллерии союзного флота, в-третьих, на вооружении янычар находились только 2500 аркебузов, остальные турки являлись лучниками и не имели защитного снаряжения. У союзников же все солдат имели огнестрельное оружие и защитное снаряжение. На турецких судах количество солдат было не более 30–40, а у союзников на каждой галере находилось не менее 150 солдат.
Боевой порядок турок состоял из центра, двух крыльев и небольшого резерва (5 галер, 25 галиот). Наиболее слабым оказалось правое крыло (53 галеры, 3 галиота) под командованием короля Александрии Мегмета-Сирокко. Сильный центр (91 галера, 5 галис) возглавлял Али-паша, а левое крыло (61 галера, 32 галиота) — алжирский король Улуг Али.
Боевой порядок союзников по плану должен был состоять из центра под командованием дон Хуана (62 галеры), правого крыла во главе с генуэзцем Дория (58 галер), левого — во главе с венецианцем Барбариго (53 галеры) и резерва под командованием маркиза Кардо. Галеасы, располагавшие сильной артиллерией и большим количеством солдат, предполагалось выдвинуть вперед, чтобы отразить первый натиск врага и создать благоприятные условия для атаки турок галерами.
Бой начался в 11–12 часов дня с развертывания флота союзников. Правое крыло союзников под командованием Дория ушло далеко вперед и оторвалось от центра, а 8 галер сицилийского капитана Кардо отстали. Возникла опасность распыления сил. Дон Хуан приказал атаковать гребцов-христиан и вручить им оружие. Сам же в это время шлюпке с поднятым крестом в руке проходил вдоль линии судов, стремясь поднять моральный дух команд обещанием от имени папы отпущения грехов.
После этого галеасы центра и левого крыла вышли вперед. Ветер стих, наступил штиль. Дон Хуан возвратился на флагманскую галс и поднял сигнал «к бою». Турки и союзники двинулись вперед.
Возникло три очага сражения. Обстановка потребовала искусного маневрирования и взаимодействия боевых частей.
На левом крыле туркам удалось окружить союзников. Из-за незнания местности союзный флот не сумел прижаться к отмели, и туркам удалось обойти его вдоль берега и атаковать с тыла. Начался абордажный бой, в ходе которого сказались преимущества союзников в численности и вооружении. К 12 часам 30 минутам правому крылу турок было нанесено поражение. Окружение не обеспечило успеха. С 12 часов боевые действия развернулись в центре. Здесь турки имели лучшие силы, и бой носил особенно упорный характер. В эпицентре сражения оказались флагманские галеры дон Хуана и Али-паши, паша был убит. Исход боя — победа союзников. Однако она оказалась непрочной.
С 14 до 16 часов был завершен разгром турецкого флота. Главными на этом этапе были маневры Улуг-Али и Дория. В кризисный момент Улуг-Али (левое крыло турок) с большей частью своих сил с внезапно повернулся к центру, атаковал и смял правый его фланг. Однако союзники не растерялись. Дон Хуан, покончив с флагманской лерой противника, устремился на помощь правому флангу. Одновременно вступил в бой резерв союзников (Круц) и с тыла приблизил правое крыло Дория. Назревало окружение судов Улуг-Али, кагор бежал с 13 судами. Удалось вырваться и убежать еще 35 турецким судам. В ходе боя союзники потопили 20 галер противника, а 200 судов оказались их трофеями. (Разин, с. 365.)
В результате поражения турок было освобождено 12 тысяч невольников-рабов. Союзники потеряли убитыми свыше 7 тысяч человек, считая убитых гребцов, которых только на венецианских галерах считалось около 2,5 тысяч, в том числе 15 капитанов-венецианцев этом бою взводом испанских солдат командовал и дважды был ранен Сервантес, автор «Дон-Кихота». Турки потеряли 30 тысяч человек и 224 корабля.
Битва при Лепанто положила конец господству турецкого флота в Средиземном море. Союзный флот одержал победу, но ее результаты не были использованы в полной мере. Вместо энергичных действий велись споры о дальнейших планах. Потеряв целый месяц, флоты союзников разошлись по портам. Турецкий султан получил возможность восстановить свой флот, и к весне следующего года турки построй 220 галер. Флот вышел в море под командованием Улуг-Али, который, действуя весьма осторожно, выиграл кампанию 1572 году.
Священная лига распалась, и в марте 1573 года правительство Венеции подписало договор с Турцией, по которому уступало туркам и выплачивало большую контрибуцию. Турки вновь утвердили своё господство в восточной части Средиземного моря.
Список рекомендуемой литературы и источников
1. Военный энциклопедический лексикон, издаваемый обществом военных и литераторов. — Изд. 2-е. — В 14-и т. — СПб., 1855. — Т.8. С. 176–179.
2. История военно-морского искусства / Отв. ред. Р. Н. Мордвинов. М, 1953. -Т.1.-С. 115–116.
3. Клада Н. Л. История военно-морского искусства. Лекции. — Литогр. СПб., [1901]. — Вып.1–2. — С. 66–73.
4. Морской атлас. Описания к картам. — М., 1959. -Т.З, ч.1. — С. 109–111
5. Морской атлас / Отв. ред. Г. И. Левченко. — М., 1958. — Т.З, ч.1.
6. Щеглов АН. История военно-морского искусства. — СПб., 1908. С. 47–52.
7. Энциклопедия военных и морских наук: В 8-и т. / Под общ. ред. Г. А. Леера. — СПб., 1889. — Т.4. — С. 544–545.
Из рода Габсбургов Король Немецкий в I486--1519 г.г Император
"Священной Римской империи" в 1493-- 1519 гг. Сын Фридриха III и Элеоноры
Португальской. Ж.: с 1477 г. Мария, дочь герцога Бургундского Карла Смелого
(род. 1457 г. Умер 1482 г.); 2) с 1494 г. Бланка Мария, дочь Галеаццо
Сфорца, герцога Миланского (род. 1472 г. Умер 1510 г.). Род 1459 г. Умер
1519 г.
Максимилиан был последним императором, в котором величавый образ рыцаря
сохранился во всей своей полноте Он имел очень красивую наружность, был
крепкого телосложения, любил проводить время на охоте и отличался искусством
во всех рыцарских упражнениях, его почитали за храбрость, приветливость,
живость ума, доступного для всех веяний нового времени. Он знал, что
производит чарующее впечатление, и пользовался им как настоящий сын
Возрождения, красноречивый и отважный, полный юношеских сил и
самоуверенности. Обладая изумительной памятью, он выучился говорить почти на
всех употреблявшихся тогда европейских языках и приобрел множество сведений
по самым разнообразным предметам. Он покровительствовал ученым и художникам,
не гнушался и ремесленников -- сам умел ковать латы и сверлить стволы Но,
обладая столь притягательными личными качествами, Максимилиан как политик
уступал своим главным соперникам -- королям Французскому и Испанскому. Чтобы
противостоять им, ему не хватало многих качеств ума и характера, прежде
всего стойкости и сдержанности. Он был непостоянен, недоверчив и в то же
время легковерен, постоянно увлекался новыми замыслами и быстро падал духом
при неудачах. Тем не менее общий итог его царствования был немаловажен:
Габсбургская монархия приобрела огромное влияние и значение в Европе, и ни
одно важное дело больше не совершалось без ее участия Начало европейскому
могуществу Габсбургов положил Нейский договор 1475 г., заключенный отцом
Максимилиана Фридрихом III и герцогом Бургундским Карлом Смелым. Одной из
тайных статей его был решен брак Максимилиана с единственной дочерью Карла,
Марией, наследницей всех его владений. Спустя два года Карл погиб в битве
при Нанси, и сейчас же над его державой нависла угроза. Французский король
Людовик XI постарался овладеть Бургундским наследством, легко покорил
Бургундию, Пикардию, Франш-Кон-те и только в Нидерландах встретил упорное
сопротивление своим планам. Мария звала жениха прийти ей на помощь.
Максимилиан не имел тогда ни денег, ни солдат, но не замедлил явиться на
выручку невесте. Когда в июле эрцгерцог прибыл в Кельн, Мария отправила ему
100 тысяч гульденов, чтобы он мог прилично явиться в Гент. В августе
бракосочетание совершилось. После этого Максимилиан потребовал от Людовика
вернуть все завоеванные земли Но французский король был не из тех, кто
добровольно отдает захваченное. После двухлетних бесплодных переговоров в
1479 г. война возобновилась, но сложившееся положение вещей почти не
изменилось: Людовик терпел поражения в Нидерландах, хотя без труда удерживал
остальные владения Карла. В августе Максимилиан разбил французов при
Гингате, однако мог извлечь из этой победы очень мало пользы Фламандцы и
голландцы храбро сражались за свою свободу, но не имели никакого желания
умирать ради возвращения Максимилиану Бургундии. После внезапной смерти
Марии, погибшей в 1482 г. в расцвете лет на охоте, дела герцога пошли еще
хуже. Фламандцы не пожелали признавать регентства Максимилиана над его
маленьким сыном Филиппом и вступили в мирные переговоры с французами, даже
не спросив на то его согласия. В том же году был подписан мир, очень
выгодный для Франции: двухлетняя дочь Максимилиана, Маргарита, была
помолвлена с дофином Карлом, при этом французский король удерживал графство
Артуа и Бургундию в качестве ее приданного. Максимилиан напрасно протестовал
против такого итога войны -- ему пришлось смириться с потерей большей части
своих владений.
Впрочем, и те, что остались в его руках (прежде всего Нидерланды),
доставили ему множество хлопот. Несколько следующих лет Максимилиан был
занят войной в северных голландских провинциях и усмирением мятежных
фламандских городов. В 1485 г. он водворил мир на севере, а потом подступил
к Генту и так стеснил его осадой, что вынудил горожан к капитуляции. После
этого фламандцы признали регентство Максимилиана, возвратили ему сына и
выплатили большую контрибуцию В 1488 г. начался новый мятеж. Герцог как раз
находился в Брюгге и был взят под стражу восставшими горожанами. При этом
многие его советники и приверженцы были перебиты. После трехмесячного
заключения Максимилиан обещал отказаться от регентства и вывести из Фландрии
и Нидерландов своих наемников. Вскоре на помощь ему пришли имперские войска,
посланные отцом. В 1489 г. три главных города Фландрии вновь должны были
признать его регентом. В 1490 г. Максимилиан помогал отцу освобождать
Австрию от венгров, в следующем опять ходил против венгров, вторгся в их
королевство, но, встретив упорное сопротивление, заключил мир. За всеми
этими делами расстроился брак Максимилиана с герцогиней Анной Бретанской. В
1491 г. она вышла замуж за французского короля Карла VIII. Максимилиан был
вдвойне оскорблен этим браком, так как у него не только похитили жену, но и
отвергли его дочь, которая с 1482 г. жила в Париже и считалась невестой
Карла. В следующем году французский король возвратил ему дочь и вернул
полученное за ней приданное -- графства Артуа и Франш-Конте.
В 1493 г. умер отец Максимилиана Фридрих III. Максимилиан без всяких
возражений наследовал после него королевскую власть в Германии. От этого,
впрочем, он не сделался могущественнее. Имперская власть к этому времени
впала в такое ничтожество, что не давала ее носителю ни войск, ни денег. Тем
не менее Максимилиан умел лучше своего отца пользоваться полученными правами
и постарался установить в Германии хоть какой-то порядок. В 1495 г. на
рейхстаге в Вормсе был объявлен всеобщий земский мир и образован имперский
суд. Оба эти учреждения, хорошо задуманные, оставались долгое время
бессильными, поскольку император не имел средств, чтобы поддерживать их. К
тому же его отвлекали различные внешнеполитические проекты. В 1499 г.
Максимилиан затеял войну с Швейцарией, закончившуюся через пять месяцев
позорным поражением. Большинство немецких князей смотрело на эту затею, как
на личное дело Габсбургов, и не хотело помогать ему. По Базельс-кому миру
швейцарцы были освобождены от уплаты имперских налогов и признаны
неподсудными имперскому суду, то есть фактически окончательно обрели полную
независимость от империи.
В 1507 г. Максимилиан собрал войска для похода в Италию: он предполагал
отнять у французов герцогство Миланское, недавно захваченное ими (Милан
считался имперским леном), и короноваться в Риме. Добравшись до Триента, он,
с согласия папы Юлия II, принял имперский титул. Но на этом кончились его
успехи, так как венецианцы не пропустили его дальше. Разгневанный
Максимилиан вернулся в Германию. В 1508 г. он заключил союз с французским и
испанским королем, договорившись о завоевании и разделе венецианских
владений. В следующем году император занял много городов в Венецианской
области и уже торжествовал победу, но тут у него, по обыкновению, кончились
деньги. Венецианцы ободрились, перешли в наступление и отняли у Максимилиана
обратно все потерянное. Немецкие наемники, не получавшие жалования,
рассеялись. В ноябре, осознав свое бессилие, император вернулся в Германию.
КАРЛ V
Из рода Габсбургов. Король Испаиии в 1516--1556 гг. Немецкий король в
1519--1531 гг. Император "Священной Римской империи" в 1519--1556 гг.
Филиппа I и Хуанны Арагонской. Ж.: с 10 марта 1526 г. Изабелла Португальская
(род. 1503 г. Умер 1539 г.). Род. 24 февр. 1500 г. Умер 21 сент. 1558 г.
Карл родился в Генте. Его детство и юность прошли во Фландрии, которую
он привык считать своей родиной. Отец его Филипп, эрцгерцог Австрийский,
внезапно скончавшийся, когда Карлу едва исполнилось шесть лет, был сын
императора Максимилиана и Марии, единственной дочери герцога Бургундского
Карла Смелого. Мать Карла Хуана, вторая дочь Фердинанда, короля арагонского,
и Изабеллы, королевы кастильской, сошла с ума вскоре после смерти мужа.
Считалось, что сын походил на нее многими чертами характера и внешности. Он
был среднего роста, имел бледное лицо с высоким лбом и синие г лаза, в
которых одновременно выражались г лубокомыслие и меланхолия. Развитие
физических и умственных сил Карла было замедленным и трудным. В детстве он
страдал припадками, напоминавшими эпилептические. С возрастом они сменились
мучительными г оловными болями. К тридцати годам Карл почувствовал первые
приступы подагры, донимавшей его потом до самой смерти. Тем не менее,
несмотря на слабости своего телосложения, он рано приобрел редкое искусство
во всех физических упражнениях. Сначала он отличался на турнирах, а
впоследствии, чтобы угодить испанцам, выступил на арене и убил быка. Успехи
Карла в науках были менее заметны. Однако, обладая холодным и ясным умом, он
постепенно приобрел необходимые познания, для того чтобы стать здравым и
проницательным государем.
В 1515 г. Карл, за которого до этого управляла его тетка Маргарита, был
объявлен совершеннолетним. Все нидерландские провинции присягнули ему на
верность. Через год умер его дед Фердинанд Арагонский, объявив его перед
смертью своим наследником. Это известие застало Карла в разгар войны с
герцогом Гельдернским. Поэтому он смог выехать в Испанию лишь в 1517 г.
после заключения мира в Нойоне и разрешения спешных дел. Первое впечатление
испанцев о своем новом короле было очень неблагоприятное. Он высадился в
Виллависиосе, окруженный целой толпой фламандцев. Их ветреные французские
манеры, непомерная жадность и высокое мнение о себе возбудили отвращение в
серьезных и церемонных испанцах. Вскоре г лавные должности государства --
архиепископа То-ледского и первого канцлера -- были отданы фламандским
уроженцам. Молодой король на все смотрел их г лазами и вполне подчинялся их
советам. Этим, а также своей холодной сдержанностью он доводил испанских
вельмож до отчаянья. Утверждение Карла на кастильском и арагонском престолах
прошло не без трения. Кастильские кортесы, собравшиеся в 1518 г. в
Вальядолиде, после долгих прений все же провозгласили Карла королем. Затем
точно так же он был признан государем в Арагоне и Барселоне. Но с каждым
разом добиваться присяги у кортесов становилось все труднее, так как
недовольство королем постоянно нарастало.
В 1519 г. умер второй дед Карла -- император Максимилиан. Еще не
кончились каталонские кортесы, как пришло известие об избрании Карла
императором. Новость эта произвела на испанцев очень дурное впечатление. Они
были осведомлены о порядках, царящих в империи, и знали, что император для
проведения своей воли в Германии не имел другого средства, кроме постоянного
подкупа князей. Испанцы с раздражением ждали повышения налогов, и
действительно, нуждаясь в больших суммах на коронационные торжества, на
подарки вельможам и вообще на поддержание своего значения в империи, Карл
уже в 1520 г. потребовал у кортесов новых субсидий. Сам он был очень доволен
избранием и имел все основания г ордиться своей судьбой. Ведь девятнадцати
лет от роду он сделался обладателем полудюжины разнообразных корон: кроме
богатых Нидерландов, двух испанских королевств, королевства неаполитанского
и сицилийского, вест-индийских островов и новооткрытых американских земель,
он унаследовал владения Габсбургов в Австрии и получил сан императора. Со
времен Карла Великого еще ни один из европейских монархов не соединял под
своей властью таких обширных владений Карл справедливо мог г оворить, что в
его землях "никогда не заходит солнце".
Он, впрочем, очень скоро убедился, что править таким большим числом
подданных, часто имевших к тому же совершенно различные устремления и
интересы, очень нелегкое дело. В Нидерландах Карлу предстояло обуздывать г
ордых г орожан, всегда г отовых взяться за оружие ради защиты своих
вольностей. На Пиренейском полуострове он должен был считаться с болезненной
национальной г ордостью испанцев и сглаживать постоянно возникавшие
противоречия между каталонцами и арагонцами. Сицилию и Южную Италию надо
было защищать от африканских пиратов, Австрию -- от турок. В Германии
предстояло найти верный тон с владетельными князьями, связавшими ему при
избрании руки обещанием соблюдать их многочисленные привилегии. Карла ждали
также большие трудности в связи с начавшейся реформацией. Он должен был,
кроме того, зорко следить за французским королем Франциском I и постоянно
расстраивать его интриги (испанские и французские интересы в это время
сталкивались в Нидерландах, Наварре и Италии). Однако г лавной заботой Карла
после избрания было короноваться в Ахене. Лишь после этого он мог формально
вступить в императорские права. Из-за коронации он оставил без внимания
восстание, начавшееся в Толедо, и в мае 1520 г. отплыл из Ла-Коручньи в
сопровождении множества испанских и фламандских вельмож.
Путь его лежал сначала в Нидерланды, а потом в Германию. По Дороге он
высадился в Дувре и провел четыре дня при дворе Генриха VIII. Этого
короткого срока ему оказалось достаточно для того, чтобы разрушить
наметившийся англо-французский союз. 23 октября Карл короновался в Ахене, а
из Алена поехал в Вормс, куда созвал в начале января 1521 г. императорский
рейхстаг. К этому времени Учение Лютера уже приобрело множество приверженцев
в Германии. Его сочинения ходили по рукам, его проповеди собирали огромные
толпы народа. Папа с тревогой следил за успехами реформации и требовал от
Карла "очистить вертоград Господень от терния". Возможно, если бы Карл не
имел других владений, кроме Германии, он был бы более расположен к идеям
Лютера, смело защищавшего те права, за которые прежние императоры долго
боролись с папами. Но угроза войны с Францией заставляла Карла думать не
столько о Германии, сколько об Италии, где союз с папой был жизненно
необходим для его интересов. Поэтому он увидел в реформации только досадную
помеху и г отовился покончить с ней при первой возможности. На рейхстаге в
Вормсе папский легат требовал безоговорочно осудить лютеранство, но
сочувствовавшие реформации князья возражали, что нельзя вынести приговор
человеку, не выслушав его оправданий. Карл согласился дать Лютеру охранную г
рамоту, тот приехал в Вормс и был торжественно встречен своими сторонниками.
Выступив перед собранием князей, Лютер ловкой речью отверг все нападки
врагов, а на прямое требование отречься от своих взглядов ответил г ордым
отказом. Карл, впрочем, остался равнодушен к его красноречию. Отпустив
Лютера, он в конце мая обнародовал эдикт, лишавший вождя реформаторов, как
упорного, отлученного от церкви преступника, всех гражданских прав. Но
строгость этого указа не имела важных последствий. Обладая могущественными
покровителями, Лютер легко избег преследований и с прежним воодушевлением
продолжил борьбу с папой. У Карла не было ни времени, ни сил, чтобы положить
предел его деятельности. Дело Лютера было для Карла вообще второстепенным на
Вормсском рейхстаге. Главной его заботой было учреждение императорского
правительства и императорского суда, которые могли бы вершить дела в его
отсутствие.
Покончив с германскими делами, Карл отправился в Нидерланды и стал г
отовиться к войне с Францией. Мир с Франциском еще не был разорван, но уже
шла война с королем наваррским и герцогом Бульонским, которым французский
король очень г орячо покровительствовал. Два этих слабых принца были вскоре
побеждены императорскими войсками, и Франциск должен был вмешаться в войну и
разорвать Нойонский мир. Начало боевых действий сложилось очень успешно для
Карла. Уже осенью 1521 г. маркиз Пескара без боя овладел Миланом. В апреле
1522 г. французский маршал Лотрек был разбит при Бикоке. В следующем месяце,
на пути из Нидерландов в Испанию, Карл провел несколько недель в Англии и
успел заручиться полной поддержкой Генриха. В конце мая англичане высадились
в Кале и, соединившись с фламандцами, двинулись в г лубь Пикардии.
Очень довольный тем, как разворачивались события, Карл в июне
возвратился в Испанию. Мощное восстание кастильских городов, бушевавшее в
1520--1521 гг., к этому времени было уже подавлено. Император велел казнить
около 20 человек, еще 80 приговорил к изгнанию, всем остальным даровал
амнистию и полное прощение. Он очень искусно воспользовался сложившимся
положением для укрепления своей власти. У многих городов он отнял часть
муниципальных прав, а совещания кортесов подчинил таким правилам, при
которых оппозиция была невозможна (каждое сословие заседало отдельно и вело
переговоры с правительством один на один). Кастильская знать была укрощена
еще прежними королями, поэтому могущество Карла вскоре стало безраздельным.
В последующие годы он выучился очень хорошо г оворить по-кастильски, удалил
всех иноземных советников и сделался в г лазах подданных настоящим испанцем.
Война в Италии тем временем становилась все более напряженной. Храбрый
французский военачальник герцог Карл Бурбон, обиженный Франциском, перешел
на сторону императора и разделил г лавное начальствование в Италии с
вице-королем Неаполитанским Леннуа и маршалом Пескарою, первым полководцем
того времени. В 1524 г. императорские войска перешли через Альпы, вторглись
в Прованс и осадили Марсель. Однако город г ероически оборонялся, и после
месяца тяжелых боев Бурбон принужден был отступить. Преследуя его, Франциск
вступил в Ломбардию и вновь овладел Миланом. В октябре французский король
начал осаду Павии, но вместо ожидаемой победы его ждало здесь жестокое
поражение. В феврале 1525 г. подошедшие из Германии свежие войска напали на
осаждавших и нанесли им сильный урон. Сам Франциск попал в плен. Его
привезли в Мадрид и содержали там под строгим надзором. После долгих
переговоров он согласился на все условия Карла: отказался от претензий на
Италию и Нидерланды и обещал вернуть герцогство Бургундское, отнятое
Людовиком XI у бабки Карла Маргариты. Но едва французский король получил в
начале 1526 г. свободу, он объявил, что не будет исполнять Мадридский
договор. Дела после этого приняли для Карла дурной оборот. Летом заключил
мир с Францией Генрих VIII. В Германии назревала крестьянская война. Папа
Климент VII был врагом императора и поддерживал французов. Он образовал
"Священную Лигу" для освобождения Италии, в которую вошли Венеция, Милан,
Флоренция и Англия. Получив свободу, Франциск немедленно присоединился к
этому союзу. В мае 1527 г. императорская армия, расквартированная в
Ломбардии и давно не получавшая жалования, возмутилась и двинулась на Рим.
Герцог Бурбон должен был подчиниться своим солдатам. При штурме города он
погиб. Но и после этого наемники не отступились от своей цели. Вскоре они
захватили Рим и разграбили его. Климент несколько месяцев был заперт в замке
святого Ангела. В июне он сдался и согласился уплатить солдатам 40 тысяч
флоринов. Карл на словах скорбел о несчастьях Вечного города, но в
действительности это унижение папы было ему очень на руку. В декабре
Клименту удалось бежать из-под стражи. Тяжелые испытания так сильно
подействовали на него, что он более не решался на борьбу с императором и
вскоре заключил с ним прочный мир. Зимой 1528 г. Французская армия под
командованием Лотрека снова вступила в Северную Италию, а затем быстрым
маршем подошла к г раницам Неаполитанского королевства. Однако упорная осада
Неаполя не имела успеха. От заразных болезней вскоре умерло более 20 тысяч
французских наемников. В следующем году умер сам Лотрек. После этого
продолжать войну не имело смысла. В августе 1529 г. был заключен мир в
Камбре. Франциск сохранил Бургундию, но должен был, как и в Мадриде,
отказаться совершенно от претензий на Италию и Нидерланды. Оба его старших
сына, до сих пор находившиеся в плену у испанцев, получили свободу за выкуп
в 2 миллиона золотых экю. Подписав мир, Карл отплыл с г енуэзским флотом в
Италию. В начале ноября он встретился в Болоньи с Климентом. Папа и
император поселились в смежных домах, между их покоями была проделана дверь,
так что они могли встречаться в любой момент без свидетелей и вскоре
разрешили все взаимные противоречия. В феврале 1530 г. Климент короновал
Карла сначала итальянским королем, а потом и императором. Из Болоньи Карл
отправился в Германию.
В мае в присутствии императора в Аугсбурге открылся рейхстаг, на
который съехались протестантские и католические князья. Целью рейхстага было
объявлено прекращение религиозных раздоров. Карл объявил, что он терпеливо
выслушает каждую из сторон и постарается отменить неправильные толкования
христианской истины протестантами или католиками, чтобы затем все христиане
могли жить в единой церкви. 22 июня саксонский канцлер Байер прочитал перед
собравшимися апологию в оправдание протестантского учения (она получила
затем название "Ayгсбургского исповедания"). Император, плохо понимавший
по-немецки, заснул во время чтения. На другой день ой ознакомился с
апологией в латинском переводе. "Исповедание" было отдано для опровержения
комиссии из 19 католических богословов. 3 августа это "Опровержение" было
прочитано перед князьями. В догматической части его находились выражения,
приближавшие католические формулы некоторых догматов к протестантским
понятиям, но в церковных учреждениях не делалось никакой уступки. Карл
потребовал, чтобы протестанты безоговорочно поддержали это исповедание. Те
ответили твердым отказом. Споры продолжались до сентября. Наконец, для всех
стало очевидно, что примирение невозможно. 22 сентября Карл велел объявить
протестантам, что дает им время одуматься до 15 апреля следующего года и
добровольно отменить в своих владениях все церковные нововведения.
Протестанты почувствовали, что за этим ультиматумом должно последовать
объявление войны. В декабре они собрались в Шмалькальдене, заключили
оборонительный союз и обещались защищать друг друга от всякого нападения.
Из Аугсбурга Карл поехал в Кельн, где собрались пять католических
курфюрстов. Здесь Фердинанд, младший брат Карла, был избран немецким
королем. Карл передал ему все австрийские владения. Члены Шмалькальденского
союза не признали Фердинанда королем. За поддержкой к ним обратились все
другие немецкие противники Габсбургов, и раньше всех курфюрст Баварский. Это
ставило Карла в затруднительное положение: в виду турецкой угрозы и
опасности возобновления войны с Францией он не мог начинать сейчас войну в
Германии и должен был искать примирения. После долгих переговоров летом 1532
г. в Нюрнберге был подписан мир между католической и протестантской
партиями, который должен был продолжаться до созыва Вселенского собора.
Католики и папа сильно досадовали на Карла за эту уступку, но он не видел
другого выхода. Только после Нюрнбергского мира он смог собрать общий
рейхстаг и получил наконец от князей деньги и войска для борьбы против
турок. Трехсоттысячное мусульманское войско, вторгшееся в Венгрию, получило
такой твердый отпор, что султан Сулей-ман не решился продолжать поход.
Германия была спасена от турецкого нашествия. Зимой император отправился в
Италию, чтобы договориться с папой о Вселенском соборе. Но Климент очень
мало был расположен к этому, опасаясь, что собор ограничит его власть. Карл,
так и не сумев уговорить его, отплыл в Испанию.
В 1535 г. император предпринял славный поход против турецких пиратов.
Он высадился с 30-тысячным войском на африканском берегу и вскоре взял замок
Галетту. Правивший в Тунисе Хайреддин вывел против Карла 60-тысячное войско.
Решительное сражение произошло 20 июня неподалеку от города. Мусульмане не
устояли против артиллерии императора и атаки его пехоты. Христиане осадили
Тунис и овладели колодцами. Но воды было мало, город оборонялся упорно. Если
бы осада затянулась, положение Карла стало опасным, но помощь пришла к нему
с неожиданной стороны. Множество европейских невольников, запертых в городе,
подняли восстание. Благодаря этому императорское войско ворвалось в Тунис.
Тысячи жителей были перебиты во время двухдневной резни, остальные обращены
в рабов. Карл отдал Тунис своему союзнику Мулей-Гасану, который обещал не
допускать впредь морского разбоя. В Галетте остался испанский г арнизон.
Карл торжественно возвратился в Неаполь, доставив свободу более чем 22
тысячам христиан. На следующий год он хотел повторить свою экспедицию, но
возобновившаяся война с Францией отвлекла его от африканских дел.
Из Неаполя Карл поехал в Рим и здесь узнал, что французская армия,
перейдя Альпы, захватила Савойю и Пьемонт. Карл быстро собрал 50-тысячное
войско, в июне 1536 г. вытеснил французов из Савойи и решил идти во Францию.
Однако этот поход кончился так же неудачно, как и прежняя попытка Бурбона
овладеть Марселем. Французы загодя разорили весь Прованс, так что нельзя
было достать ни провианта, ни фуража. Страшная дизентерия опустошала ряды
имперской армии. Франциск уклонялся от решительной битвы, предпочитая
оборонительную войну. Потеряв до 20 тысяч человек умершими от болезней, Карл
в сентябре вернулся в Италию. После этого взаимного обмена ударами
противники стали искать пути к миру. В июне 1538 г. было заключено
перемирие. Затем оба государя съехались в Эг-Морте и провели несколько Дней
в дружеских развлечениях и пирах. Мир не был подписан, однако дружеские
отношения между двумя государями сохранились.
В следующем году Франциск позволил Карлу пройти через свою территорию
во Фландрию для подавления волнений в Генте. Две недели император г остил в
Фон-тебло, а потом еще неделю провел в Париже. Положение в Нидерландах было
очень серьезным. Фламандцы сильно пострадали от войны с Францией, их
возмущало равнодушие Карла к их интересам и его желание высосать из богатых
нидерландских городов как можно больше денег. Восстание в Генте было первым
предвестником великого национального восстания, охватившего Нидерланды
четверть века спустя. Но на этот раз Карл одним своим появлением усмирил
город. В феврале 1540 г. он торжественно въехал в Гент, наложил на него
огромный штраф и велел построить в городе цитадель.
Из Нидерландов Карл в 1541 г. отправился в Германию на Реген-сбургский
рейхстаг, где была сделана еще одна попытка примирения протестантов с
католиками. Длительные прения окончательно убедили всех участников, что
соглашение уже невозможно. Решение спорных вопросов было опять отложено до
Вселенского собора. Император подтвердил постановление Нюрнбергского мира,
фактически позволив протестантским князьям свободно продолжать реформацию в
своих владениях.
Из Регенсбурга Карл поехал в Италию, с тем чтобы оттуда предпринять
поход в Алжир. Была уже поздняя осень, и опытные люди советовали императору
отложить свое предприятие, но он не согласился. В середине октября
христианский флот добрался до Африки. Войска высадились на берег. Но в тот
же вечер, прежде чем успели перетащить с судов пушки, снаряды и запасы
провианта, началась сильная буря. Много кораблей было выброшено на берег,
много унесено в море. Без орудий и снарядов нечего было и думать о взятии
Алжира. Приходилось помышлять лишь о собственном спасении, поскольку на
другой день турецкая конница стала тревожить измотанное христианское войско.
В этих затруднительных обстоятельствах Карл показал много мужества и
твердости. Три дня сряду, непрерывно отбиваясь от неприятеля, он вел свое
войско вдоль морского берега по г рязи и болотам, пока не добрался до залива
Метафуца, где собралось несколько уцелевших от бури судов. Наравне с
простыми солдатами Карл не щадил сил и подвергался всем лишениям тяжелого
перехода. Погрузив людей на корабли, он отправился в Италию. Этот поход,
несмотря на неудачу, доставил ему г ромкую славу.
Вскоре после возвращения в Испанию возобновилась война с Франциском.
Французский король тщетно ожидал вознаграждения за услугу, оказанную Карлу,
однако, вопреки прежним обещаниям сделать герцогом Миланским одного из
сыновей Франциска, Карл в 1540 г. отдал его своему сыну Филиппу. С этого
времени Франциск энергично г отовился к войне, которая началась в 1542 г. с
попытки французов овладеть Люксембургом и Русильоном. В 1543 г. г лавным
театром боевых действий стала Италия, где французы с помощью турецкого флота
взяли Ниццу. Однако союз с турками сильно повредил французскому королю в г
лазах всех христианских государей. Карл, воспользовавшись этим, очень
искусно вооружил против Франциска всех соседей: он помирился с датским
королем и заключил союз с английским. На съезде в Шпейе-ре зимой 1544 г.
Карлу удалось заручиться поддержкой всех немецких князей, как
протестантских, так и католических. Весной он собрал на Рейне огромную
армию, в которой только немцев насчитывалось до 30 тысяч. Летом он двинулся
в Лотарингию и Шампань, а потом начал наступление прямо на Париж. В начале
сентября императорские войска находились всего в двух переходах от
французской столицы. В Париже царила паника. Дофин Генрих предлагал дать
решительное сражение, но король не решился поставить свою судьбу на карту и
предложил императору мир. Карл, который вовсе не стремился к войне, охотно
принял его. Договор был заключен 18 сентября в Крепи.
Внешняя угроза могуществу Габсбургов на время отпала, но зато
обострились отношения в самой Германии. С каждым годом вражда между
протестантами и католиками все возрастала. Император до последней
возможности старался примирить их между собой. В декабре 1545 г. ему удалось
пересилить упрямство папы и собрать церковный собор в Триденте, но время
оказалось упущенным. Протестанты, набравшие за последние годы в Германии
огромную силу (из четырех светских курфюрстов трое были протестантами), уже
не желали подчиняться его решениям. Карл понял, что пришло время навязать
свое мнение силой оружия.
В 1546 г. . началась так называемая Шмалькальденская война. Момент был
выбран Карлом очень удачно, так как среди протестантских князей царил
раскол. Самый могущественный из них, герцог Саксонский Мориц, перешел на
сторону императора и сражался под его знаменами. Сам Карл объявил, что целью
его похода в Германию будет не стеснение веры, а единственно приведение в
покорность некоторых князей, которые под прикрытием веры не уважают более ни
суда, ни законов, ни императорского сана. Часть протестантских князей
сохранила нейтралитет, и это было очень выгодно для Карла. Он объявил г
лавных членов Шмалькальденского союза мятежниками и двинул в Германию
большую армию, составленную из испанских и итальянских наемников. Первая
встреча противников произошла осенью подле Ингольштад-та на Дунае. После
ожесточенной пушечной пальбы протестанты, не доводя дела до решительного
сражения, отступили. После этого Ульм, Аугсбург, Франкфурт и Страсбург
изъявили императору свою покорность и уплатили большие штрафы. Герцог
Вюртемберг-ский и пфальцграф Рейнский согласились на условия, предложенные
победителями. В начале 1547 г. вся южная и западная Германия уже подчинялись
Карлу. Он в это время так страдал от подагры, что лежал на носилках, будто
разбитый параличом, и г оворил слабым г олосом, но был очень рад достигнутым
успехам и решил немедленно двинуться в северную Германию. Курфюрст
Саксонский ждал врагов у Мюльберга. Императорская армия перешла через Эльбу
и 24 апреля внезапно напала на врага. Курфюрст, имевший вчетверо меньше сил,
стал поспешно отступать. Испанская и неаполитанская конница рассеяла
немецкую и нанесла врагам сильный урон. Сам курфюрст Иоанн Фридрих оказался
в плену. Карл обошелся с ним очень надменно и далеко не милостиво. Сначала
он приговорил курфюрста к смерти, но потом, смягчившись, согласился
сохранить ему жизнь, но отнял курфюршество вместе со всеми владениями и
передал их Морицу. Города Северной Германии изъявили свою покорность. В июне
Карлу сдался другой вождь протестантов -- пфальцграф Гессенский. Разъезжая
по протестантским владениям, император приказывал повсюду срывать замки,
выдавать ему артиллерию и выплачивать штрафы. Пишут, что герцог Альба и
другие фанатики-католики предлагали выбросить из могилы тело Лютера и сжечь
его. Но Карл отвечал: "Оставьте его в покое, он имеет другого Судью. Я воюю
с живыми, а не с мертвыми".
В сентябре Карл созвал рейхстаг в Аугсбурге. Побежденные протестантские
князья вынуждены были уступить нажиму католической партии. Они согласились
подчиниться решениям Вселенского собора в Триесте, от чего прежде
отказывались. Казалось, что дело примирения сдвинулось с мертвой точки, но
как раз в это время разгорелась ссора между императором и папой Павлом III,
который самовольно перенес собор в Болонью, где мог легко воздействовать на
его решения. Поскольку протестанты наотрез отказались подчиниться решениям
такого собора, процесс примирения вновь застопорился. Впрочем, Карл видел,
что папа и не желает мира, а хочет расправиться с протестантами как с
еретиками. Раздосадованный неуступчивостью Рима, Карл сказал папскому
нунцию: "Папа упрямый старик и только г убит церковь. Я сам созову собор,
который удовлетворит всех и поправит то, что еще можно поправить". Он
поручил рейхстагу разработать временные правила примирения, которые будут
действовать до решения религиозного спора Вселенским собором. Из всего, что
он делал в это время, видно, что Карл искренне хотел религиозного мира. Он
не стал требовать замены протестантского богослужения католическим и
возвращения конфискованных церковных имений. Однако от протестантов
потребовали подчинения папской власти, восстановления епископств, признания
за церковью исключительного права на толкование Священного писания,
почитания икон, восстановления постов и других уступок, на которые
протестанты могли согласиться только по принуждению. В мае 1548 г.
аугсбургский инерим был принят рейхстагом. Одновременно Карл обещал провести
необходимые преобразования в католической церкви.
Следующие пять лет стали временем наивысшего могущества Карла: Франция
была побеждена, в Испании и Италии он имел почти неограниченную власть, в
Германии его слово имело решающее значение. Казалось, еще немного--и Карл
восстановит древнюю императорскую власть в полном объеме. Но этого не
случилось. С начала 50-х гг. противники стали наносить Карлу все более
чувствительные удары и в конце концов уничтожили многие из его достижений. В
1552 г. французский король Генрих II возобновил войну с императором, перешел
через Маас и занял города Верден, Тур и Мец. В это время Мориц Саксонский,
который был до этого верным союзником Карла и осаждал протестантов в
Магдебурге, внезапно примирился со своими единоверцами и повел
протестантскую армию в Тироль. Эта измена оказалась для Карла полной
неожиданностью. Он едва не попал в плен к Морицу и в мае бежал через
покрытые снегом Тирольские г оры в Каринтию. Из-за подагры он не мог сидеть
на лошади, его несли на носилках. Несколько человек из его свиты сорвались в
пропасть и разбились. Внезапное нападение Морица свело на нет все успехи
Шмалькаль-денской войны. В июне Карл должен был согласиться на мирные
переговоры, которые начались в Пассау. К этому времени обе партии,
истомленные многолетней борьбой, были как никогда склонны к взаимным
уступкам. Было решено, что каждый князь волен устанавливать в своих
владениях то вероисповедание, которого придерживается сам, по принципу "чья
власть, того и религия". Карл отказался подписать этот мир и отложил его
утверждение до рейхстага. С имперским войском он двинулся против французов и
с октября 1552 г. до января 1553-го безуспешно осаждал Мец. Когда морозы
уничтожили половину его армии, он согласился снять осаду. Эта война
совершенно обессилила его. Пишут, что с тех пор престарелый император
перестал верить в свою звезду и начал подумывать о передаче власти в молодые
руки. В
1554 г. он повторил свой поход, но с тем же успехом. Тогда он
согласился на условия Пассауского мира, которые были утверждены в следующем
году на Аугсбургском рейхстаге.
Сам Карл не присутствовал на нем. Германские дела ему опротивели, и он
охотно передал их брату Фердинанду. Физические немощи все более преследовали
его. Он охладел к мирским заботам и думал о спасении души. Великий пример
Диоклетиана, добровольно отказавшегося от власти, все чаще приходил к нему в
г олову. Осенью 1555 г. Карл вызвал в Брюссель сына Филиппа и торжественно
передал ему под управление Нидерланды. В январе следующего года он отдал ему
Испанию и Италию. В августе он передал брату Фердинанду Германию. В сентябре
он навсегда покинул Нидерланды и отплыл в Испанию, где специально для него
был построен в Эстрема-дуре монастырь святого Юста. Карл прожил здесь два
года в полном уединении без всякого общества, проводя время в молитвах и
занятиях ремеслами. Он ухаживал за своим садом, изготавливал часы и
занимался другими рукоделиями. Существует анекдот, вероятно, придуманный, но
очень характерный: однажды Карл сделал двое часов и хотел заставить идти их
одинаково. Однако, несмотря на все его усилия, часы постоянно показывали
разное время. "Я не могу согласить даже двух часов, -- воскликнул Карл, --
как же я мог мечтать согласовать многие народы, живущие под разным небом и г
оворящие на разных языках?" В последние дни он впал в совершенное
религиозное исступление и даже, по-видимому, в помешательство и умер в
сентябре 1558 г. в возрасте 58 лет.
ФЕРДИНАНД I
Из рода Габсбургов. Король Чехии и Венгрии в 1526--1562 гг. Король
Немецкий и 1531--1562 гг. Император "Священной Римской империи" в 1556--
1564 гг. Сын Филиппа I и Хуаны Арагонской. Ж.: с 26 мая 1521 г., Анна, дочь
короля Венгрии и Чехии Владислава (род. 1503 г. Умер 1547 г.). Род. 10 марта
1503 г. Умер 25 июля 1564 г.
Фердинанд, родившийся тремя годами позже своего брата Карла V, гораздо
ранее него развился умственно- Между тем ему приходилось постоянно уступать
Карлу как старшему; интересы их много раз сталкивались в течение их жизни.
Так братья не без труда вошли между собой в соглашение касательно раздела
отцовского наследства. По Вормскому договору 1521 г., Карл уступил брату
австрийские владения Габсбургов. Эта часть наследства, доставшаяся
Фердинанду, была сама по себе очень значительна, но не удовлетворяла его; он
был очень заносчив в своем честолюбии, а нравы его времени, как и пример его
брата, вовлекали Фердинанда в замыслы о гигантских предприятиях. Карл
поручил ему охрану восточных границ империи. Фердинанд сначала был недоволен
такой ролью, но скоро убедился, что она могла доставить ему и почет, и
славу. После смерти в 1526 г. в битве при Могаче чешского и венгерского
короля Людовика, Фердинанд предъявил права на его владения, так как был
женат на сестре короля Анне. Сначала его кандидатура вызвала сопротивление
со стороны местной знати, но подкупив многих вельмож и дав благожелательные
обещания, Фердинанд в сентябре 1526 г. был избран королем чешским. В Венгрии
соперник Габсбургов Янош Заполья был не в состоянии удержать в своих руках
верховную власть, и собравшийся в Пеште сейм признал тогда же Фердинанда
венгерским королем. Но одновременно токайский сейм избрал королем Заполью,
под власть которого перешла Восточная Венгрия.
Новый король был некрасив, невелик ростом, худ и бледен; его длинная
шея вытягивалась вперед; нос был с горбом, а нижняя губа очень толстая, как
у всех Габсбургов. Однако он нравился живостью своего характера, пылкостью
своих желаний и своей юношеской неустрашимостью. Он был вспыльчив, но
добродушен, разговорчив и щедр, нравился народу своей приветливостью,
отсутствием тщеславных претензий и готовностью смягчить наказание виновным.
Оставаясь католиком, он, в общем, никогда не имел ненависти к протестантам и
даже своим австрийским подданным не мешал иметь протестантское богослужение.
Как государь Фердинанд был очень деятелен. Обычно он вставал до рассвета и
большую часть дня посвящал работе. Он немедленно постарался усилить в новых
владениях свою власть и образовать настоящую монархию из этой конфедерации
впавших в анархию королевств. Его благоразумие, энергия и стойкость
обеспечили желанные результаты, и он заложил прочный фундамент для
могущества австрийской династии. И Чехия, и Венгрия ревностно оберегали свою
автономию и всегда были готовы отказаться от повиновения королю, которого
возвели на престол под влиянием минутного упадка духа. Чтобы удержать их под
своей властью, Фердинанду требовалось много терпения, ловкости и
изворотливости. Он благополучно преодолел все эти трудности. В 1529 г.
султан Сулейман вторгся в Австрию, осадил Вену, но все его приступы были
отбиты. Наступление зимы заставило турок снять осаду. Фердинанд в это время
ожидал в Линце помощи от императорских войск. Тогда он не дождался подмоги,
но в 1532 г., когда религиозные распри в Германии были на время преодолены,
Карл V привел в Австрию огромное войско. Сулейман, узнав об этом, не решился
повторить вторжение.
МАКСИМИЛИАН II
Из рода Габсбургов Король Немецкий в 1562--1575 гг. Король Венгрии в
1562--1572 гг. Король Чехии в 1562-- 1575 г.г Император "Священной Римской
империи" в 1564--1576 гг. Сын Фердинанда I и Анны Венгерской. Ж : с 13 сент.
1548 г. Мария, дочь императора Карла V (род. 1528 г. Умер 1603 г.) Род 31
июля 1527 г. Умер 12 окт. 1576 г.
Максимилиан был человеком разумным, снисходительным и простым При жизни
Фердинанда он считался приверженцем протестантства и терпел за это нападки
от католиков. Лютеране много ожидали от его избрания в императоры. Однако
дальше признания веротерпимости Максимилиан не пошел. Тем не менее при нем
протестантизм достиг своего наивысшего расцвета в наследственных владениях
Габсбургов. Не только отдельные личности, но целые местности и города могли
тогда открыто исповедовать свою веру.
Человек любознательный, он приобрел обширные сведения по различным
предметам, свободно говорил на шести европейских языках, вел разговоры
приветливо, ловко и непринужденно. Усердно занимался государственными делами
и отличался храбростью. Но все эти достоинства перекрывались недостатками
твердости и решительности С годами им овладели усталость и упадок духа, так
что в конце своего правления он почти перестал заниматься делами и наблюдал
за происходящим с равнодушной отрешенностью.
РУДОЛЬФ II
Из династии Габсбургов. Король Венгрии в 1572--1608 гг. Король Чехии в
1575--1611 гг. Немецкий король в 1575--1612 гг. Император "Священной Римской
империиУмер в 1576--1612 гг. Сын Максимилиана II и Марии Габсбург. Род. 17
июля 1552 г. Умер 20 янв. 1612 г.
В 1563 г. отец отправил Рудольфа вместе с младшим братом в Испанию для
получения католического воспитания. Годы пребывания при дворе Филиппа II
наложили неизгладимый отпечаток на манеры и наружность будущего императора.
В последующем Рудольфу постоянно ставили в вину его высокомерие, грубость,
привычку молчать и не любили за строгое исполнение этикета. Современники,
впрочем, не отказывали ему в некоторых достоинствах. Так, пишут, что
император обладал глубоким умом, был человеком дальновидным и
рассудительным, обладал сильной волей и интуицией, но при этом был очень
робок и склонен к депрессии. Зная о его воинствующем католицизме,
протестанты ждали от Рудольфа всяких неприятностей, но он не оправдал их
опасений, точно так же как его отец не оправдал их надежд. Хотя его
убеждения не были шаткими, он не имел достаточно мужества и энергии, чтобы
вступить в решительную борьбу с протестантами. История правления Рудольфа во
многом есть история его болезней. В 1578--1581 гг. император перенес тяжелый
физический и душевный недуг, после чего сделался нелюдим и замкнут, стал
тяготиться собраниями и приемами, перестал появляться на охотах, турнирах и
праздниках, а в 1583 г. вовсе переселился из Вены в Прагу. С годами в нем
развилась мания преследования -- панический страх перед ядом и порчей.
Меланхолия порой сменялась буйными припадками бешенства, когда император
вскакивал с места и принимался крушить мебель, статуи, часы, рвать картины и
бить дорогие вазы. До конца жизни он так и не вступил в брак, но состоял в
длительной связи с дочерью своего аптекаря Джакопо де ла Страда Марией, от
которой имел шестерых детей. Наиболее известный из них, любимец императора
дон Джулио, был душевнобольным, совершил жестокое убийство и умер в
заключении.
Способность Рудольфа к деятельности ослабевала с каждым годом. В конце
концов дела стали внушали ему глубокое отвращение, и он занимался ими разве
что из ненависти к секретарям, для того, чтобы все перепутать. Документы
тысячами накапливались в его канцелярии, тщетно ожидая своего разрешения, но
он постоянно приносил заботы управления в жертву своим капризам. Но зато он
усердно и настоятельно заботился о своем льве, о своих леопардах и орлах,
которых с неистребимым терпением делал ручными и постоянно водил за собою.
Невидимый, неприступный в своем градчанском дворце, он все время посвящал
занятиям алхимией, астрологией и естественной магией. Всякого рода колдуны и
маги подолгу жили в Праге, обучая Рудольфа своей мудрости. В продолжение
целых месяцев никто, кроме одних любимцев, не приближался к нему, и по всей
империи не было известно, жив он или умер.
Застой в делах привел в начале XVII века к тяжелым последствиям и едва
не закончился развалом державы Габсбургов В Венгрии, в которой Рудольф за
всю свою жизнь не побывал ни разу, его правление возбуждало всеобщее
неудовольствие. В 1604 г. император восстановил здесь прежние законы против
еретиков Ответом на это стало мошное восстание, грозившее перекинуться из
Венгрии в Австрию (так как здесь тоже было много протестантов). Поскольку
сам Рудольф с полным равнодушием относился к этой угрозе, Габсбурги в 1606
г. на своем семейном совете объявили Рудольфа душевнобольным и постановили
передать правление Австрией и Венгрией брату Рудольфа Матвею. Тот поспешно
признал за венгерскими дворянами и городами свободу вероисповедания. Сначала
император разгневался и упорно не хотел признавать эти решения. Тогда Матвей
собрал войска и двинулся на Прагу. У Рудольфа не было сил противостоять
брату. В 1608 г. он признал все его постановления и передал в управление
Матвею Венгрию, Австрию, Моравию, а в Чехии объявил брата своим наследником.
Но и в своем последнем королевстве Рудольф не знал покоя. В 1609 г.
чешские протестанты, имевшие подавляющее большинство на сейме, составили
акт, излагавший политические и религиозные права нации. Рудольф не хотел
принимать его. Тогда сейм постановил собрать народное ополчение и передать
власть временному правительству из 30 директоров. Император принужден был
уступить и подписал составленный сеймом акт. Эта знаменитая грамота получила
название королевского рескрипта. Ею была предоставлена протестантам такая же
свобода богослужения, как и католикам. Рудольф позволил им строить новые
церкви, заводить училища и иметь собственную консисторию. Но, согласившись
на все эти уступки, император не терял надежды силой подавить инакомыслие. С
его ведома эрцгерцог Штирийский Леопольд вторгся в 1611 г. в Чехию, взял
Малую Прагу и устроил здесь кровавую резню. Чешский сейм опять передал
власть 30 директорам. После отступления Леопольда пражане окружили
императорский дворец и стали стеречь Рудольфа как пленника. Весной 1611 г.
он вынужден был отречься от чешской короны и передать ее Матвею. После этого
у Рудольфа осталась только одна бесполезная императорская корона. В
бессильной ярости он строил несбыточные планы мести. Но в начале 1620 г.
смерть старого льва и двух орлов, которых он каждый день кормил из своих
собственных рук, сокрушила ему сердце: он не мог утешиться и сам вскоре
умер.
ИЗАБЕЛЛА I
Королева Кастилии (Испания), правившая в 1474--1504 гг. Дочь Хуана II и
Изабеллы Бежа. Замужем с 1469 г. за королем Арагона Фердинандом II (род.
1452 г. Умер 1516 г.). Род. 1474 г. Умер 26 ноября 1504 г.
Изабелла жила вместе с матерью в Альваро, вдали от королевского двора,
и поэтому была воспитана в правилах скромности. Она была очень умна, хороша
собой и г рациозна. Многие важные вельможи искали ее руки. Король Энри-ке
IV, брат Изабеллы, хотел, чтобы она вышла за старого и порочного г
россмейстера Калатравы Педро Хирона, но Изабелла сильно сопротивлялась этому
браку. Еще больше поклонников появилось у нее после того, как в 1468 г.
король и кортесы объявили ее наследницей кастильской короны. Многие принцы,
мечтая овладеть Кастилией, просили руки инфанты. Изабелла предпочла им всем
молодого дона Фердинанда, наследника арагонской короны. В январе 1469 г. был
подписан брачный договор, согласно которому жених обещал соблюдать
кастильские законы, жить в Кастилии, не назначать никого ни на какие
должности и не делать никаких распоряжений в этом королевстве без согласия
Изабеллы. Таким образом, Кастилия должна была оставаться государством
отдельным от Арагона.
Этот самовольный поступок рассердил Энрике. Он собирался уже арестовать
сестру и держать ее под стражей, но адмирал Генри-кес и архиепископ
Толедский увезли инфанту в Вальядолид и поручили ее охрану преданным г
орожанам. Вскоре сюда приехал жених, пробравшийся через кастильские области
в одежде слуги. Он был чрезвычайно красив, хорошо воспитан и уже в ранней
молодости соединял в себе свойства блестящего рыцаря и ловкого правителя. С
первой встречи Фердинанд очень понравился Изабелле, и она до самой смерти
сохраняла к нему пылкую любовь. 19 октября архиепископ Толедский обвенчал
молодых. Свадьба не сопровождалась роскошными праздниками, потому что ни у
Фердинанда, ни у Изабеллы не было тогда денег, и у них едва хватало средств
на содержание своего маленького двора. Следующие четыре года супруги жили
очень скромно. Принцесса сама чинила мужу одежду, и часто у них за столом
подавалось всего несколько блюд. Фердинанд подолгу жил в Арагоне, помогая
отцу. Изабелла оставалась одна. Пишут, что она умела держать себя с
необыкновенным достоинством, но была скромна до застенчивости. Она умела г
оворить изящно и красиво, любила серьезное чтение и вообще была г ораздо
образованнее своего мужа.
Энрике долго сердился на сестру за ее самовольный брак, не хотел
признавать ее прав на престол и умер в 1474 г., так и не примирившись с ней.
После смерти короля часть вельмож объявила себя сторонниками его дочери
Хуаны, а другие поддержали Изабеллу. Португальский король Альфонс V
вступился за свою племянницу Хуану и в мае 1475 г. явился со значительным
войском в Кастилию. После целого года бесплодной борьбы, в марте 1476 г.
произошло решительное сражение при Торо; португальское войско было наголову
разбито и рассеяно; 12 тысяч португальцев пало в сражении или попало в плен.
Затем война продолжалась еще три года, потому что португальский король не
хотел сложить оружия. Изабелла сама командовала войсками, сама управляла
осадами и безбоязненно подвергала опасностям свою жизнь в сражениях. Все
больше городов и вельмож переходило на ее сторону. В 1479 г., поняв
бесплодность борьбы, Альфонс отказался от претензий на Кастилию. Изабелла
повсеместно была признана королевой. Незадолго до этого, после смерти отца,
на арагонский престол взошел Фердинанд. Началось их совместное управление
Испанией. Впрочем, согласно заключенному десять лет назад договору, который
строго соблюдался супругами, каждый из них оставался правителем лишь своего
королевства.
Первой заботой Изабеллы после признания ее прав стало наведение порядка
в стране, вот уже много десятилетий потрясаемой смутами и мятежами; второй
-- покорение г ранадских мавров на юге полуострова. Молодая королева твердо
взялась за разрешение этих задач и действовала с такой энергией, что
добилась полного успеха в изумительно короткий срок. Изабелла понимала, что
без установления сильной судебной власти ей никогда не сломить своеволия
вельмож, и прежде всего занялась реформой судебной системы. Опорой
королевских судов она сделала святые германдады (братства). Это были отряды
городской милиции, содержавшиеся на общественный счет и создаваемые для
охраны порядка. Королева подчинила их королевской власти и, таким образом,
получила в свое распоряжение постоянное полицейское войско, состоявшее из 2
тысяч конных воинов и многочисленной пехоты. В 1485 г. был принят новый
уголовный кодекс, очень строгий по сравнению с предыдущим. Самые ничтожные
преступления отныне карались членовредительством и даже смертью. Изабелла
строго следила за тем, чтобы эти законы исполнялись с беспощадной
суровостью. Вельможи противились введению германдад в их владениях, не желая
выпускать из своих рук судебную власть, но королева действовала так искусно
и твердо, что вскоре новое устройство было утверждено кортесами по всему
королевству. Это дало Изабелле возможность обуздать своеволие вельмож,
прекратить их войны между собой и подчинить их королевской воле. Она охотно
брала на себя роль судьи и с неутомимым рвением подавляла всякое
сопротивление. Так, едва у нее развязались руки, королева отправилась в
Андалусию, где уже много лет шла форменная война между сторонниками фамилии
Гусманов и семейства Понсе де Леонов. Все королевские города и замки были
захвачены здесь вельможами той или другой партии. Обе они, воюя между собой,
были одинаково непослушны королеве. Изабелла поселилась в Севилье, стала
принимать жалобы на вельмож, произносила над ними суровые приговоры и так
запугала их, что они сдали королеве замки, возвратили государственные имения
казне, а частные земли -- их законным владельцам. Четыре тысячи человек,
опасавшиеся быть преданными СУДУ, укрылись за г раницу. С той же
беспощадностью действовали королевские представители в Галисии, где было
приговорено к смерти множество людей, повинных в прошлом в совершении
различных преступлений. 50 замков непокорных вельмож были разрушены до
основания. Множество мошенников и г рабителей в страхе бежали из страны. На
дорогах установилось спокойствие, буйные рыцари почувствовали на себе
твердую руку, стали вести себя, сообразуясь с законом. В 1480 г. кортесы,
созванные Изабеллой в Толедо, объявили незаконными все пожалования
королевских имений, сделанные Энрике, отменили все назначенные им пенсии,
запретили вельможам чеканить монету, отняли у них другие права верховной
власти, незаконно ими присвоенные. Им было запрещено строить замки и решать
споры междоусобицами. Эту утрату политических прав Изабелла постаралась
вознаградить различными почестями. Она привлекла ко двору многих г рандов и
передала в их руки самые высокие должности. Этикет также придавал большое
величие власти королевы.
Все эти меры, кроме установления спокойствия, позволили значительно
поднять доходы казны, а это, в свою очередь, многократно усилило королевскую
власть. Так, в Кастилии было введено прочное монархическое устройство.
Королева имела богатые доходы, могла награждать за преданность и строго
карать за ослушание; в государстве водворилось спокойствие, торговля ожила,
чеканка дурной монеты прекратилась. Но одновременно с этими положительными
достижениями появились первые ростки деспотизма. Началась жестокая борьба с
инакомыслием, сначала религиозным, а потом и политическим. Для борьбы с
тайными евреями и мусульманами в 1480 г. был учрежден первый трибунал
инквизиции. В 1483 г. великим инквизитором был назначен Торквемадо. При нем
число инквизиционных трибуналов возросло до 13. В следующие 18 лет было
сожжено более 10 тысяч человек; почти столько же лишились имущества и
гражданских прав. Кроме того, Торквемадо добился в 1492 г. от королевы
повеления о поголовном изгнании всех некрещеных евреев. Не менее двухсот
тысяч из них с великими лишениями покинули Испанию. Те, которые предпочли
чужбине крещение, постоянно находились под неусыпным наблюдением инквизиции.
В те же годы шло завоевание Гранадского эмирата. Эта война была
предпринята по настоянию Изабеллы и почти что против воли ее мужа. Боевые
действия развернулись в 1482 г. и продолжались без перерыва десять лет.
Гранада имела многочисленное мусульманское население, богатство позволяло
эмирам содержать большое войско. Здесь было много крепостей, крутых г ор и
непроходимых ущелий. Поэтому победа далась христианам нелегко. После первых
поражений в 1482 и 1483 гг. Фердинанд упал духом и г отов был прекратить
борьбу. Но Изабелла не желала уступать. Одетая в латы, она разъезжала верхом
перед рядами войска, речами и наградами воодушевляла воинов и вельмож. Ее
стараниями были устроены первые в Европе военные г оспитали. За большие
деньги она наняла швейцарских наемников и по их образцу постаралась устроить
испанскую пехоту. Вскоре в войне произошел перелом. В 1487 г. была взята
Малага. Большую часть ее населения обратили в рабов и продали в Африку. В
конце 1489 г. сдалась Баса, а в январе 1492 г. капитулировала Гранада. С ее
падением кончилось владычество мусульман на Пиренейском полуострове,
продолжавшееся восемь веков. Покоренные мавры вскоре разделили судьбу
несчастных евреев. В 1502 г. все, не принявшие крещения, должны были
покинуть страну. Мориски (принявшие крещение мавры) жили под постоянной
угрозой смерти. В это время королева была уже тяжело и неизлечимо больна. Но
до самой смерти она продолжала твердо править страной: принимала доклады,
давала аудиенции, писала указы. Ее последние распоряжения касались
собственных похорон.
ФЕРДИНАНД II
Король Арагона в 1479--1516 гг. Король Неаполя в 1504--1516 гг. Сын
Хуана II и Хуаны Генрикес. Ж.: с 1469 г. королева Кастилии Изабелла I (род.
1451 г. Умер 1504 г.); 2) с 1506 г. Жермена, дочь гpaфa Иоанна де Фоа (Умер
1536 г.). Род. 1452 г. Умер 23 янв. 1516 г.
Фердинанд, по свидетельству всех современников, был чрезвычайно
красивый мужчина и соединял в себе свойства блестящего рыцаря и ловкого
правителя. Его мужественная и умная мать воспитала его совсем не так, как
обыкновенно воспитывали испанских королей. Под ее руководством он уже в
детстве испытал все опасности войны, участвовал в походах в Каталонию и в
осаде Барселоны. Семнадцати лет он был провозглашен королем Сицилии и
назначен наместником своего отца в Арагоне. В 1468 г., когда кастильская
принцесса Изабелла искала себе жениха, она без долгих колебаний остановила
свой выбор на Фердинанде во многом из-за его личных достоинств. Этот брак
имел и ту выгоду, что в будущем должен был привести к объединению Ара- гонии
и Кастилии в единое государство. Союз Фердинанда и Изабеллы оказался удачен.
Несмотря на то что Фердинанд изменял жене (супруги подолгу жили врозь,
каждый в своем королевстве), она всю жизнь горячо и нежно любила его.
Фердинанд был очень поверхностно образован, оказался посредственным
полководцем, но он был очень ловким политиком и мастером интриги. Сам
Макиавелли в своей книге "Государь" объявил Фердинанда образцом всех
государей, желающих увеличить свою власть. Получив после смерти отца
арагонскую корону, Фердинанд потратил много сил на укрепление королевской
власти. Подобно своей жене, Фердинанд ввел в Арагоне германдады --
полицейские союзы горожан для охраны порядка. В 1498 г. он сделал их
королевскими. Это позволило Фердинанду создать большое войско для борьбы с
непокорными вельможами и для наведения в стране порядка.
В 1482 г. Фердинанд и Изабелла начали войну против гранадских магометан
и вели ее непрерывно в продолжении десяти лет. Начало боевых действий
сложилось неудачно для христиан. В первый год войны Фердинанд пошел в долину
Хе-ниля и осадил богатый и сильно укрепленный город Лоху. Мавры сделали
вылазку и разбили испанцев, потерявших тогда много храбрых рыцарей.
Поражением кончился и другой поход, в следующем году. Но вскоре в Гранаде
началась распря между эмиром Абуль-Гасаном и его сыном Абу-Абдаллахом.
Христиане стали одерживать победы. В 1487 г. Фердинанд осадил Малагу. В
течение трех месяцев шла ожесточенная война на море, на земле и под землей;
взрывы мин разрушили часть городской стены; жители стали изнывать от голода
и жажды. В августе они сдались на милость победителя. Фердинанд и Изабелла,
впрочем, огнеслись к ним без всякого снисхождения: все имущество мусульман
было конфисковано, а сами они обращены в рабство и проданы в Африку. В 1488
г. Фердинанд пошел на Басу. Этот город был почти неприступен и имел большие
запасы продовольствия. Осада его продолжалась девять месяцев. Наконец,
жители сдались на условиях сохранения своего имущества. После этого испанцам
покорилась вся горная область. В 1490 г. началась осада Гранады. Жители ее
также капитулировали, когда им было обещано сохранение их веры, обычаев и
имущества. В январе 1492 г. Изабелла и Фердинанд торжественно въехали в
покоренный город. Таким образом кончилось владычество мусульман на
Пиренейском полуострове.
Это была первая успешная война, которую провела соединенная Испания.
Могущество ее вскоре почувствовали и в других частях Европы. В 1493 г.
французский король Карл VIII вернул Фердинанду Ру-сильон и Сердань,
захваченные его отцом Людовиком XI. В 1502-- 1504 гг. испанцы вытеснили
французов из Неаполитанского королевства и овладели южной Италией. В 1504 г.
умерла Изабелла. По закону престол должен был перейти ее дочери Хуане. Но
из-за умственного расстройства она не могла править самостоятельно.
Фердинанд был объявлен регентом дочери до совершеннолетия ее сына Карла. Но
не все кастильцы были довольны таким положением дел. Вельможи не хотели,
чтобы ими управлял арагонец; неприятны были и личные качества короля:
скупость, мелочность и коварство. Кастильцы обратились за поддержкой к мужу
Хуаны Филиппу I, эрцгерцогу Австрийскому, который жил тогда во Фландрии.
Фердинанд не хотел уступать зятю Кастилии и, чтобы расстроить его союз с
французским королем, женился в 1506 г. на племяннице Людовика XII Жермене де
Фоа. При этом было достигнуто соглашение о королевстве Неаполитанском --
права на него передавались Жермене и ее детям. Ввиду этого Филипп должен был
отказаться от войны с тестем. В апреле 1506 г. он приехал с женой в Кастилию
и был восторженно встречен тамошними вельможами. Фердинанд увидел, что
бороться сейчас с Филиппом опасно. В июне он отказался от регентства в
пользу зятя, но был убежден, что теряет власть ненадолго. И действительно --
в сентябре того же года Филипп умер от лихорадки. После этого Хуана
окончательно сошла с ума. Кастильцам ничего не оставалось, как снова
признать регентство Фердинанда. В 1507 г. он приехал в Кастилию, и с тех пор
его власть здесь не подвергалась сомнению. Он правил очень осторожно,
тщательно соблюдая законные формы, не мстил никому из своих врагов и таким
образом упрочил соединение двух королевств. Эти и последующие годы были
вершиной могущества Фердинанда. Он так преуспел в коварстве и интригах, что
сумел перехитрить всех своих внешних врагов. В декабре 1508 г. он подписал в
Камбре союзный договор с лапой Юлием II, императором Максимилианом и
Людовиком XII против Венеции, которая владела несколькими портами в пределах
Неаполитанского королевства. Предоставив своим союзникам истощать силы в
войне с венецианцами, сам Фердинанд ограничился только захватом этих портов.
Затем, когда французы стали одерживать одну победу за другой и сделались
опасными соседями, Фердинанд в 1511 г. образовал против них коалицию, в
которую вошли Венеция, английский король и император. В 1512 г. Франция
потерпела несколько поражений и потеряла все итальянские владения. Фердинанд
тем временем завоевал испанскую половину Наварры. Он умер вскоре после
этого, завещав оба королевства и все испанские владения в Старом и Новом
свете дочери Хуане и ее потомкам (то есть фактически внуку Карлу). Подобно
своей жене Изабелле Фердинанд был выдающемся государем, хотя совсем в другом
роде. Он сильно уступал ей благородством натуры, был вероломен, хитер и
скуп, но он хорошо понимал и твердо отстаивал интересы Испании. Именно ему
она была обязана первыми шагами своего мирового величия.
ФИЛИПП I
Король Кастилии из рода Габсбургов, правивший в 1504 -- 1506 гг. Сын
Максимилиана I и Марии Бургундской. Ж.: Хуана, дочь короля Арагона
Фердинанда II и королевы Кастилии Изабеллы II (род. 1478 г. Умер 1555 г.).
Род. 1478 г. Умер 1506 г.
ФИЛИПП II
Король Испании из рода Габсбургов, правивший в 1556--1598 гг. Король
Португалии в 1581--1598 гг. Сын Карла I (V) и Изабеллы Португальской. Ж.: 1)
с 1543 г. Мария, дочь короля Португалии Жуана III (род. 1527 г. Умер 1545
г.); 2) с 1554 г. английская королева Мария I (род. 1516 г. Умер 1558 г.);
3) с 1560 г. Елизавета, дочь короля Франции Генриха II (род. 1545 г. Умер
1568 г.); 4) с 1570 г. Анна, дочь императора Максимилиана II (род. 1549 г.
Умер 1580 г.). Род. 21 мая 1527 г. Умер 13 сент. 1598 г.
Филипп был воспитан в Испании в национальной привычке держать себя с
холодным величием и высокомерной сдержанностью. Когда инфанту минуло шесть
лет, император Карл позаботился о его обучении. Филипп изучал древних
классиков и сделал большие успехи в латинском языке. Из современных языков
он учился французскому и итальянскому, но всегда предпочитал им испанский.
Большие склонности он питал к точным наукам, прежде всего к математике. С
раннего возраста были заметны в Филиппе осторожность и скрытность. Медленная
речь его была всегда хорошо обдуманна, а мысли серьезны не по летам. Даже
будучи ребенком, он никогда не терял власти над собой. Когда он подрос,
проявились многие черты характера, отличавшие Филиппа от отца. Он был
равнодушен к рыцарским упражнениям, очень умерен в еде, питал отвращение к
шумным забавам, столь обыкновенным в те времена, и не любил роскошь. Он
приучил свое лицо неизменно сохранять спокойное величественное выражение и
производил сильное действие этой бесстрастной серьезностью. С удивительным
самообладанием он умел скрывать чувства, так что выражение его лица всегда
было неизменно меланхолично. Впрочем, письма, которые он позже писал своей
любимой дочери Изабелле, доказывают, что у него были такие свойства, каких
не искало в нем потомство, -- он относился с большой заботливостью к своим
детям, кротко обходился со своей прислугой, восхищался красотами природы,
великолепием старинных дворцов и садов. Он не лишен был даже известного
добродушия, но все эти качества его души открывались только перед самыми
близкими ему людьми. Перед всем остальным светом Филипп носил маску холодной
надменности.
У него не было других страстных влечений, кроме стремления к
могуществу. Это проявилось в истории четырех его браков. Первая жена
Филиппа, португальская инфанта Мария, прожила недолго: она умерла после
того, как произвела на свет несчастного дона Кар-лоса. Овдовевший Филипп
намеревался из политических расчетов жениться на другой португальской
принцессе, но Карл V, нуждавшийся в английских деньгах и солдатах, задумал
женить его на королеве Марии Тюдор, которая была старше его двенадцатью
годами и считалась очень некрасивой. Филипп, как послушный сын, согласился
на это без всяких колебаний. "У меня нет никаких желаний кроме ваших, --
писал он своему отцу, -- поэтому я совершенно полагаюсь на вас и сделаю все,
что вам будет угодно". Тем влиянием, которое Филипп приобрел на Марию, он
пользовался только для своих политических целей, он требовал от нее больших
жертв, за которые не вознаграждал ее даже наружными знаками сердечной
привязанности. Третья супруга, Елизавета Валуа, напротив, внушала Филиппу
сильную симпатию своей молодостью, изящными манерами и скромностью. Однако
брак с ней тоже был несчастен и послужил, как считают, причиной страшной
драмы в королевском семействе. Дон Карлос, сын Филиппа от первого брака,
человек неуравновешенный, склонный к бессмысленным и необузданным поступкам,
без памяти влюбился в свою мачеху. Он решил бежать в Германию, а оттуда
пробираться в Нидерланды, чтобы начать борьбу против отца. Филипп,
проведавший о чувствах и планах сына, велел запереть его в одной из дальних
комнат дворца и держать там в строгом заключении. Здесь рассудок
окончательно покинул несчастного, и он скончался в феврале 1568 г. Через
несколько месяцев после него, на 23-м году жизни, умерла Елизавета. Так как
у Филиппа не было сыновей, то необходимость иметь наследника заставила его
поспешить с вступлением в новый брак. Он женился на приехавшей из Вены
красивой эрцгерцогине, которой было только 21 г.од. От нее родился тот
болезненный ребенок, не имевший ни личной воли, ни ума, который впоследствии
царствовал под именем Филиппа III.
В отличие от отца, который постоянно переезжал из одной страны в другую
и сам участвовал в походах, Филипп все время проводил в кабинете; ему
нравилось думать, что, не выходя из комнаты, он правит половиной земного
шара. Он любил неограниченную власть еще более страстно, чем его отец. У
него были фавориты, были служители, которыми он очень дорожил, но он никогда
не делил с ними не только своей верховной власти, но даже своих
правительственных забот. Он сам был своим первым министром и до самой
старости хотел все видеть своими собственными глазами. О своих правах, как и
о своих обязанностях он имел самое высокое понятие и считал себя главным
слугой страны. Королевское звание, говорил он, есть должность, и при том
самая важная из всех. Отправляясь в Эс-куриал из Мадрида, король брал с
собой массы деловых бумаг. Трудолюбие его было невероятно: он подробно
рассматривал содержание депеш своих посланников, делая многочисленные
пометки на полях. Его секретари посылали ему заранее написанные ответы на
все доклады, но он пересматривал содержание этих ответов и своими поправками
показывал как свою проницательность, так и глубокое понимание каждого дела.
Впрочем, это достоинство имело и обратную сторону, так как король в своей
дотошности часто доходил до неважных мелочей, подолгу вникал в каждый вопрос
и постоянно отлагал решение срочных дел. Но как бы то ни было, Филипп был
великим королем. Нация, которой он управлял, достигла в его царствование
такого высокого положения, какого уже никогда более не достигала. Она стала
во главе католического мира, охраняла его, служила для него
руководительницей и господствовала над ним. В течение полувека Испания вела
упорные войны в разных частях Европы.
По наследству от отца Филипп получил враждебные отношения с Францией и
Римом. Папа Павел IV начал свой понтификат с того, что отлучил Карла и
Филиппа от церкви и объявил Филиппа лишенным неаполитанской короны. Филипп
принужден был двинуть против папы свою итальянскую армию под командованием
герцога Альбы. В сентябре 1557 г. Павел IV капитулировал и подписал с
Филиппом мирный договор. В то время как шла война в Италии, в северную
Францию вторглась англо-испанская армия под командованием герцога
Савойского. В августе был взят Сен-Кантен, под стенами которого потерпел
поражение французский коннетабль Монморанси. После этого дорога на Париж
была открыта. Но отсутствие денег принудило Филиппа согласиться на
переговоры. 2 апреля 1559 г. в Като-Комбре-зи был подписан мирный договор,
положивший конец многолетним Итальянским войнам.
Нз смену им пришли бесконечные войны с отпавшими нидерландскими
провинциями. Национальный и экономический гнет тут был усилен жестокими
религиозными гонениями протестантов. В 1566 г. большая депутация фламандских
дворян вручила правившей Нидерландами герцогине Маргарите просьбу о
смягчении эдикта против еретиков. .Когда Филипп отказался удовлетворить это
прошение, в Антверпене и некоторых других городах вспыхнули восстания. В
следующем году восстания были подавлены, но Филипп решил пойти на самые
крутые меры. Он назначил своим наместником в Нидерландах герцога Альбу,
который неумеренной жестокостью довел страну в 1572 г. до нового восстания.
В следующем году король сместил Альбу, однако было уже поздно. В 1575 г.
Голландия и Зеландия объявили о своем отделении от Испании. Фламандские
провинции заключили с ними оборонительный союз. Только после ожесточенной
войны испанцам к 1585 г. удалось вновь овладеть южными католическими
провинциями, но Голландия сохранила независимость.
Важнейшим делом Филиппа на Пиренейском полуострове было приобретение
Португалии. Он был ближайшим наследником бездетного португальского короля
Себастьяна, однако кортесы медлили признавать его права. В 1580 г. герцог
Альба вступил в Португалию во главе большой армии, разбил врата у Алькантары
и завладел Лиссабоном. В 1581 г. Филипп приехал в покоренную страну и принял
изъявление покорности от своих новых подданных.
Войны Филиппа против Англии и Франции были не так успешны. Собираясь
покончить с Англией одним ударом, Филипп в 1588 г. отправил против нее
Непобедимую армаду -- огромный флот в 130 кораблей, на котором находилось 19
тысяч испанских солдат. Английская королева имела тогда не более 30
кораблей, к которым присоединилось полторы сотни частных судов. К счастью
для Англии, страна уже обладала тогда достаточным количеством хороших
моряков. К тому же бури и противные ветры сделались грозными противниками
испанцев. Едва эскадра вышла из Лиссабона, над ней разразилась страшная
буря, разметавшая корабли в разные стороны. Более 50 кораблей испанцы
потеряли возле скалистых Оркадских и Гебридских островов, а также в опасных
проливах у берегов Шотландии. В бурном море у бесприютных берегов тяжелые
испанские корабли сделались легкой добычей быстрых и юрких английских судов.
Лишь жалкие остатки испанского флота смогли вернуться в Нидерланды и
Португалию. С гибелью Непобедимой армады берега Испании оказались открыты
для английских пиратов. В 1596 г. англичане взяли и разграбили Кадис.
Неудачей закончились и войны Филиппа во Франции. Он потратил огромные
средства на поддержку Католической Лиги, а после смерти в 1589 г. Генриха
III выдвинул в качестве претендентки на французский престол свою дочь
Изабеллу. Испанцы начали войну с Генрихом IV, овладели Руаном, Парижем и
некоторыми городами в Бретани. Но вскоре как протестанты, так и католики
объединились для борьбы с иноземцами. В 1594 г. Генрих взял Париж. В 1598 г.
был подписан мир, не давший Испании никаких выгод за Пиренеями.
Это была последняя война из бесконечной череды войн, которые велись в
царствование Филиппа и обеспечили Испании господство над половиной Европы.
Цена, заплаченная за это, была огромной. Благодаря американским золотым
рудникам Филипп был самым богатым из всех христианских монархов. Но золото
не задерживалось в его руках. Содержание армий, дорогостоящего двора, подкуп
огромного количества тайных агентов во всех странах, а главное -- уплата
грабительских процентов по прежним долгам, требовали все больших и больших
сумм. Испания была не достаточно богата, чтобы расплачиваться за свою славу.
При внешнем величии все в ней к концу царствования Филиппа пришло в упадок
-- и торговля, и промышленность, и флот. Постоянно возраставшие расходы
перекрывали все статьи доходов. Еще со времен Карла V финансы находились в
расстроенном состоянии. Филипп принужден был прибегать к самым изощренным
средствам для пополнения казны, но она во все время его царствования
оставалась пуста. Потребность в деньгах постоянно господствовала над всякими
другими соображениями. Не было таких интересов, прав и традиций, которые не
приносились бы в жертву для ее удовлетворения. Доходы королевства были
заложены задолго до их получения. Народ был доведен налогами до полной
нищеты. Считается, что в годы правления Филиппа население Испании
сократилось на 2 млн человек. Кроме погибших в войнах, эмигрировавших в
Америку и бежавших от преследования инквизиции, немалую часть в этой убыли
составляли умершие от голода и эпидемий.
Налоги, таможенные пошлины и трудности сообщения убили торговлю и
промышленность. На кортесах в 1594 г. говорилось: "Разве можно заниматься
торговлей, когда приходится уплачивать 300 дукатов налогов с капитала в 1000
дукатов?.. В тех местностях, где прежде изготовлялось 30 тысяч арроб шерсти,
теперь потребление шерсти едва доходит до 6 тысяч арроб. По этой причине и
вследствие введения налога на шерсть уменьшается число рогатого скота.
Земледелие и скотоводство, промышленность и торговля доведены до
совершенного упадка; во всем королевстве уже не найдется такой местности, в
которой было бы достаточное число жителей; повсюду много домов без всяких
жителей; короче сказать, королевство погибает". Таков был печальный итог
великого царствования и таковы были результаты усилий, несораз-меримых со
средствами страны.
Вскоре после заключения мира с Францией Филипп скончался от подагры,
вызвавшей страшные язвы. Предчувствуя скорую кончину, он приказал перевезти
себя в Эскури-ал. Свой гроб он велел поставить рядом с постелью и дал
подробные наставления касательно своих похорон. До конца своих дней он
сохранил ясный ум и скончался, устремив свои взоры на Распятие.
МАНУЭЛ I ВЕЛИКИЙ
Король Португалии из Бургундской династии, правивший в 1495--1521 гг.
Ж.: 1) с 1497 г. Изабелла, дочь короля Арагона Фердинанда II (род. 1470 г.
Умер 1498 г.); 2) с 1500 г. Мария, дочь короля Арагона Фердинанда II (род.
1482 г. Умер 1517 г.); 3) с 1519 г. Элеонора, дочь эрцгерцога австрийского
Филиппа 1 (род 1498 г. Умер 1558 г.). Род. 1469 г. Умер 1521 г.
Мануэл, прозванный современниками Великим, не был особенно даровитым
полководцем или правителем, но он умел воодушевлять португальское дворянство
усердием к королевской службе и направлять силы нации к великим целям. В
течение всего его 26-летнего царствования Португалия пользовалась нерушимым
внутренним миром и значительно расширила свои владения в Африке и Индийском
океане.
Мануэл был страстным, красивым, любознательным, красноречивым
человеком; великолепным хозяином блестящего двора, которому умел придать
изысканность и изящество. Обладая живым характером, он интересовался всеми
сторонами человеческой деятельности, любил говорить с учеными о науках, с
путешественниками о далеких землях, принимал участие в создании
математических и астрономических трудов, увлекался музыкой, пением, охотой и
рыцарскими играми. Жизнь при его дворе шла весело. "Там не было места
печали, -- говорит один из португальских летописцев, -- не было слышно
жалоб, гремела музыка, раздавались песни".
Многие достоинства не помешали, впрочем, королю с великой жестокостью
изгнать в 1496 г. из страны всех евреев и мавров. Это имело очень дурные
последствия для королевства, так как страна лишилась многих трудолюбивых,
богатых и образованных граждан. В царствование Мануэла была проделана
большая работа по пересмотру старых законов и составлению нового уложения.
Она завершилась незадолго до смерти короля.
ЖУАН III
Король Португалии из Бургундской династии, правивший в 1521 --1557 гг.
Сын Мануэля I и Марии Испанской. Ж.: с 1525 г. Екатерина, дочь короля
Кастилии Филиппа I (род. 1507 г. Умер 1578 г.). Род. 1502 г. Умер 11 июня
1557 г.
При Жуане в 1536 г. была введена инквизиция по образцу испанской. По
своим масштабам преследование еретиков в Португалии превзошло даже то, что
творилось в это время в других частях Пиренейского полуострова. Огромное
влияние в стране приобрели иезуиты. Король, королева, все инфанты слушались
их внушений. Иезуиты проникли во все слои общества, овладели университетами
и стали господствовать над умственной жизнью Португалии. Хотя двор Жуана был
так же роскошен, как во времена Мануила Великого, внешние дела при нем уже
не имели прежнего блеска. Португальцы овладели Молуккскими островами и
богатым индийским городом Диу, но это были последние успехи их колониальной
экспансии.
СЕБАСТЬЯН
Король Португалии из Бургундской династии, правивший в 1557--1578 гг.
Род. 1554 г. Умер 4авг. 1578 г.
Себастьяну, внуку Жуана III, в год смерти деда было всего три года. Его
опекуншей была сначала вдовствующая королева Катерина, а потом его
двоюродный дед кардинал-инфант Энрике. Воспитателем юного короля был
поставлен известный иезуит Луис Гонсалвес Камара. Он опутал Себастьяна такой
сетью фанатизма, что тот стал послушно исполнять все внушения иезуитов.
Делами правила при нем клерикальная камарилья, совершенно отрешившая от
трона благоразумных и рассудительных людей. С юных лет голова короля была
забита фантастическими планами распространения христианства и войны против
неверных. Чтобы не утратить своего господства над умом государя, иезуиты
внушили ему отвращение к женитьбе. Только в 1575 г., после смерти
всесильного Луиса Камара, Себастьян внял настоятельным пожеланиям кортесов и
стал подыскивать себе невесту. Но делал он это неохотно, так как искренне
верил в то, что целомудрие есть величайшая из добродетелей Пишут, что он
каждый лень молил Бога сохранить его целомудренным и дать возможность
распространить святую веру в землях язычников. Сначала он хотел, подобно
Александру Македонскому, завоевать Индию, но потом перенес свои планы на
Африку. В 1574 г. король совершил свой первый поход против маврон, не
добившись, впрочем, никаких успехов. В 1578 г. Себастьян вмешался в
междоусобную войну, которая началась в Марокко Собрав большое войско (9
тысяч португальцев и около 5 тысяч наемников, в основном, немцев) король
летом высадился в Арзилле и двинулся оттуда на Эль-Ариш. 4 августа большое
мусульманское войско, вчетверо превосходившее силы короля, напало на
христиан неподалеку от города Алькасара и предало их почти поголовному
истреблению. Не менее 12 тысяч солдат Себастьяна были убиты, остальные
попали в плен. Вместе с королем погибло множество знатных вельмож и все
инфанты, принимавшие участие в походе. Последнее обстоятельство более всего
огорчало португальцев, так как из законных представителей Бургундской
династии остались в живых одни старики, не способные уже иметь детей. Таким
образом, в ближайшие годы надо было ждать полного вымирания королевского
рода.
ЭНРИКЕ
Король Португалии из Бургундской династии, правивший в 1578--1580 гг.
Сын Мануэла и Марии Испанской. Род. 31 янв. 1512 г. Умер 31 янв. 1580 г.
Энрике был шестым сыном короля Мануэла Великого и, по всей видимости,
не имел никакой надежды когда-нибудь стать королем. Он избрал себе духовную
карьеру, сделался в дальнейшем кардиналом-архиепископом Лиссабонским,
великим инквизитором и наместником папы. После смерти племянника Жуана III
Энрике в течение многих лет был регентом при маленьком короле Себастьяне и
безраздельно правил государством. Он был человеком упрямым и бездарным,
отличался фанатизмом и всегда ставил интересы церкви выше интересов
государства. При нем иезуиты получили в стране огромное влияние, а
инквизиция свирепствовала так, что превзошла своей жестокостью даже
испанскую. После несчастной гибели бездетного Себастьяна Энрике был
провозглашен королем. Одним из главных вопросов его короткого царствования
стал поиск наследника. Ближайшим родственником португальской династии
считался испанский король Филипп II (приходившийся через свою мать внуком
королю Мануэлу). Энрике тоже склонялся в пользу его кандидатуры, но
большинство португальцев были против соединения с Испанией. Для рассмотрения
этого важного вопроса король созвал в январе 1580 г. кортесы, но умер
прежде, чем они успели прийти к какому-либо решению.
ФЕДЕРИГО
Неаполитанский король из династии Арагонских королей, правивший в
1496-- 1501 гг. Сын Фердинанда I. Род. 1452 г. Умер 1504 г.
Несмотря на все свои недостатки, Федериго был наиболее достойным
государем из всех потомков Альфонса V, носивших неаполитанскую корону. Он
был человеком весьма образованным и показал себя способным правителем.
Унаследовав престол после тяжелой войны и внутренних смут, Федериго, прежде
всего, постарался водворить внутренний мир. Он даровал всеобщую амнистию и
получил инвеституру от папы Александра VI. Он заботился о развитии ремесел,
торговли и об общем процветании страны. К несчастью, царствование его было
непродолжительным. В 1500 г. французский король Людовик XII заключил с
испанским королем Фердинандом договор о завоевании и разделе южной Италии.
Федериго знал о готовящейся войне. Он привык видеть во французах своих
врагов, но никак не ожидал вероломства со стороны своего родича Фердинанда.
Испанский король лицемерно обещал Федериго свою помощь против Людовика, а
сам готовил флот и армию для его свержения с престола. Летом 1501 г.
Федериго двинулся навстречу французам, но тут узнал об их секретной
договоренности с испанским королем. После этого он упал духом и больше не
помышлял о сопротивлении. Он спасся бегством на Исхию и впоследствии сдался
в плен Людовику. Король сначала принял его сухо, но потом сделал наместником
Анжу и Мэна.
ЛЮДОВИК XII
Король Франции из рода Валуа, правивший в 1498--1514 гг. Сын герцога
Орлеанского Карла и Марии Клевской. Ж. I) с 8 сент 1476 г. Жанна, дочь
короля Франции Людовика XI (род. 1464 г. Умер 1505 г.); 2) с 8 янв. 1499 г.
Анна, герцогиня Бретанская, вдова короля Франции Карла VIII (род. 1477 г.
Умер 9 янв 1514 г.); 3) с 9 окт. 1514 г. Мария, дочь короля Англии Генриха
VII (род. 149В г Умер 1533 г.). Род. 27 июня 1462 г. Умер 31 дек. 1514 г.
Когда Людовик родился, казалось невероятным, что ему предстоит занять
трон французских королей: ведь он находился на третьем месте в ряду
престолонаследников после брата короля и своего собственного отца. Сам
Людовик XI выказывал явное раздражение по поводу появления этого
"престолонаследника" и открыто сомневался в законности его рождения.
Действительно, отцу Людовика, герцогу Орлеанскому, тогда было уже 68 лет, и
крепким здоровьем он не отличался. Не помышляя о французском троне, Людовик
в молодости гораздо более был озабочен получением наследства своей бабки.
Как внук Валентины Висконти он мог претендовать на Миланское герцогство.
Людовик XI имел давнюю нелюбовь к герцогам Орлеанским. Эта неприязнь
подсказала ему поистине дьявольскую идею -- нанести удар по будущему
Орлеанского дома. Вскоре после рождения Людовика у короля родилась дочь
Жанна с физическим уродством, и прежде, чем этот факт стал всем известен,
ему удалось сговориться с ничего не подозревавшем отцом Людовика о будущей
свадьбе детей. Не приходилось ожидать, что этот брак будет счастливым, к
тому же он вполне мог остаться бездетным. Позднее, когда состояние
несчастной принцессы уже ни для кого не являлось тайной, мать и сын
попытались расстроить эти планы. Но король остался неумолим и, несмотря на
сопротивление, принудил заключить брак. Не в его силах было, однако,
заставить герцога Орлеанского с ним примириться. Жанна искренне любила
своего супруга, ухаживала за ним, не боясь заразиться, когда в 1483 г. он
заболел оспой, но ей так никогда и не удалось победить нелюбовь герцога. Вид
новобрачных на роскошном свадебном пиру -- юный герцог не притрагивался к
еде и, ни на кого не обращая внимания, рыдал от злости и бессилия, а невеста
лила слезы от обиды и разочарования -- не сулил ничего хорошего. Только
угрозы короля могли заставить юного мужа посещать -- впрочем, очень редко и
ненадолго -- покои жены, жившей отдельно от него в замке Линьер. Позже, едва
вступив на трон, Людовик затеял дело о признании брака недействительным. На
суде он, несмотря на возражения своей жены, утверждал, что в течение всех
двадцати лет совместной жизни между ними так и не было супружеских
отношений.
Жизнь герцога, отстраненного королем от политической деятельности и
пытавшегося найти утешение в роскоши и распутстве, казалось, полностью
определяли многочисленные любовные интрижки, охота и другие развлечения.
Однако когда брат Людовика XI умер, не оставив наследников, а дофин Карл так
и остался единственным сыном короля, позиции герцога Орлеанского заметно
усилились: теперь он становился вторым претендентом на престол,
непосредственно вслед за прямым наследником Карлом. Быстро дряхлевший
Людовик XI очень хорошо понимал, какую угрозу представляет это для
несовершеннолетнего престолонаследника, и постарался уменьшить ее своими
последними распоряжениями. По смерти короля регентство должны были получить
его дочь и зять, Анна и Пьер де Боже. Герцога Орлеанского принудили
поклясться на Евангелии, что он не будет искать под ними регентства.
Разумеется, герцог забыл о своем обещании сейчас же после смерти короля.
Сначала он попытался оспорить его завещание перед Генеральными штатами, а
когда это не получилось, начал в 1485 г. вооруженный мятеж. Но и на этом
пути он не добился успеха. В июле 1488 г. Людовик едва не погиб в битве при
Сент-Обен-дю-Кормье. Его захватили в плен и без всякого суда бросили в
тюрьму. Следующие три года он провел в очень строгом заключении в ужасных
условиях, среди стражников, изводивших его грубым обращением. Только в июне
1491 г. подросший Карл VIII решился, не спрашивая согласия Анны Боже,
освободить Людовика, вернул ему свою милость и восстановил отобранные у него
права. С этого времени Людовик Орлеанский официально считался его
наследником.
В апреле 1498 г. Карл умер, не оставив сыновей. Сделавшись королем,
Людовик очень великодушно обошелся со своими прежними врагами, и даже Анне
Боже ничем не напомнил о тяготах своего трехлетнего заключения. Финансовое
положение страны было отчаянным. Итальянский поход Карла VIII опустошил
казну. Тем не менее новый король не только не повысил налоги, но даже пошел
на некоторое их снижение. Он не взыскал и обычной подати на коронационные
торжества, хотя имел на это полное право. Король усердно взялся за
преобразования, стараясь поднять благосостояние страны. Его первые указы
касались денежного обращения, чеканки монет, таможенных пошлин, торговли и
других хозяйственных и финансовых вопросов. Он заботился об улучшении дорог,
о росте товарообмена, о подъеме сельского хозяйства, о процветании ремесел.
Экономическое положение Франции быстро выправлялось. Возобновившаяся вскоре
Итальянская война не помешала этому.
Главной своей заботой, как и прежде, Людовик считал приобретение
герцогства Миланского. В июне 1499 г. король перешел через Альпы и был
дружески встречен в Савойе. После первых столкновений с французской армией
наемники герцога Миланского Людовика Мора стали разбегаться. Сам он бежал в
Тироль под защиту императора. В сентябре французы вошли в Милан. Но в
следующем году миланцы восстали против них. Людовик Мор возвратился в свою
столицу, однако в марте 1500 г. потерпел окончательное поражение и попал в
плен. В апреле французы во второй раз овладели Миланом, а в ноябре Людовик
заключил с испанским королем Фердинандом договор о разделе Неаполитанского
королевства. Летом 1501 г. французы вторглись в южную Италию, взяли Капую и
подвергли ее разгрому. Одновременно в Калабрии высадились испанцы.
Неаполитанский король Федериго отказался от сопротивления и сдался Людовику.
Как и предполагалось, Неаполитанское королевство было разделено между
победителями, но вскоре между французами и испанцами начались распри,
переросшие в 1503 г. в открытую войну. Людовик, возмущенный вероломством
Фердинанда, собрал новую армию и двинул ее в Италию. В ноябре-декабре
французы были разбиты в семинедельной битве у Гарильяно. Узнав об этом
поражении, Людовик занемог, заперся в своих комнатах и никого не принимал. В
марте 1504 г. он подписал с Испанией мир и отказался от всяких притязаний на
южную Италию. Дела на севере тоже пошли неважно. Ни папа, ни император не
желали признавать права Людовика на Ломбардию. К их союзу примкнули Испания,
Швейцария, Венеция и Англия. В 1512 Милан опять перешел под власть семьи
Сфорца. Тогда же испанцы овладели Наваррой. В следующем году швейцарцы
вторглись в Бургундию и подступили к Дижону. Чтобы заключить мир, Людовику
пришлось отступиться от всех своих завоеваний.
Такая же неудача ждала короля и в другом отношении: ему так и не
удалось обеспечить престол за своей династией. Расставшись с Жанной, Людовик
вскоре женился на вдове своего предшественника королеве Анне. В последующие
годы она родила ему двоих дочерей и двоих сыновей, но оба мальчика умерли в
младенчестве. После смерти второй жены Людовик женился в третий раз на
молодой английской принцессе Марии. Но этот новый брак только подорвал его
силы: через два месяца после свадьбы король умер.
ФРАНЦИСК I
Король Франции в 1515--1547 гг. Сын графа Ангулемского Карла и Луизы
Савойской. Ж.: 1) с 1514 г. Клотильда, дочь короля Франции Людовика XII
(род. 1499 г. Умер 1524 г.); 2) с 1530 г. Элеонора, дочь короля Испании
Филиппа 1 (род. 1498 г. Умер 1555 г.). Род. 12 сент. 1494 г. Умер 31 марта
1547 г.
С самого детства Франциск постоянно находился под влиянием женщин:
сначала своей матери Луизы Савойской, пустой и легкомысленной женщины,
постоянно занятой своими любовными делами, а потом своей старшей сестры,
знаменитой Маргариты Навар-рской. Он рос избалованным ребенком. Мать
потакала ему во всем и ничем не стесняла. Франциск привык жить весело и
беззаботно, был ветрен и расточителен. Однако природа не обделила его и
многими достоинствами. Он был ловким придворным и блестящим рыцарем.
Любезность и храбрость казались его врожденными качествами.
Начало его царствования было славным и многообещающим. При Людовике XII
Франция утратила все свои завоевания в Италии. Сделавшись королем, Франциск
объявил, что лично отправится во главе армии завоевывать герцогство
Миланское, и в августе 1515 г. выступил в поход. Так как швейцарцы занимали
все удобные проходы, король избрал путь через Ар- гентштское ущелье, по
которому еще не удавалось пройти ни одному всаднику. Чтобы провести по этому
пути большую армию, приходилось прокладывать дорогу среди утесов и
пропастей. Пушки несли на руках. После пятидневного тяжелого перехода
французы спустились на равнину Пьемонта и завладели всем герцогством
Савой-ским. Генуя признала Франциска своим сюзереном. Король двинулся на
Милан и 13 сентября неподалеку от Мариньяно встретил швейцарскую армию. Уже
поздно вечером швейцарцы пошли в атаку, обратили в бегство первую линию
французского войска и захватили несколько пушек. Ночь не позволила им
развить наступление. На другой день французы построились в другом боевом
порядке; они разделились на три отряда, чтобы отразить нападение швейцарцев
в трех пунктах. Король, стоявший в центре с большей частью своей артиллерии,
отбил главное неприятельское нападение; на правом крыле швейцарцы опрокинули
отряд, которым командовал герцог Алансонский, но на левом фланге герцог
Бурбон сражался так храбро, что склонил победу на сторону французов.
Швейцарцы отступили к Милану. Защищать город после понесенных потерь у них
не было никакой возможности, и 4 октября герцог Сфорца сдал его без боя. Еще
никогда не случалось, чтобы начало царствования какого-нибудь из французских
королей ознаменовывалось такой блестящей победой, и притом ни над
кем-нибудь, а над швейцарцами, которые имели славу лучших солдат в Европе. В
декабре 1515 г. Франциск заключил в Болонье мир с папой. Император
Максимилиан I и его внук Карл по Нойонскому договору в августе 1516 г.
признали французского короля государем Милана.
Однако, сделавшись в 1521 г. императором, Карл предъявил свои ленные
права на Северную Италию. Вскоре вновь началась война, поводом к которой
послужила помощь Франции графу Марскому. Французский полководец Лотрек, имея
сильную нужду в деньгах, не мог удержать Милана и сдал его в том же году
испанцам. В апреле 1522 г. он был разбит в битве при Бикоке немецкими
ландскнехтами. Императорские войска овладели всей Ломбардией. В мае в войну
против Франции вступили англичане и начале наступление из Кале в Пикардию.
Кроме внешних врагов, у Франциска появились внутренние. В сентябре 1523 г.
перешел на сторону испанцев один из лучших французских полководцев
коннетабль Бурбон. Под его началом испанцы вторглись в 1524 г. в южную
Францию и осадили Марсель. Впрочем, экспедиция эта окончилась неудачей, и в
сентябре испанцы отступили обратно в Италию. Франциск, преследуя их во главе
своей армии, подступил к Павии. Осада этой сильной крепости продолжалась
четыре месяца. В начале 1525 г. на помощь осажденным подошла императорская
армия. Положение французов сделалось опасным, так как с одной стороны их
лагеря находился павийский гарнизон, а с другой -- неприятельская армия.
Опытные полководцы советовали королю не принимать сражения в такой
рискованной обстановке. Но 24 февраля, когда испанцы проходили мимо
французских позиций, направляясь в осажденный город, Франциск приказал
остановить их. Испанцы мужественно отразили атаку французской кавалерии,
затем стали теснить ее. Вылазка осажденных довершила поражение Франциска.
Король, под которым убили лошадь, оборонялся с большими мужеством, был два
раза ранен, но в конце концов принужден сдаться в плен. Целый год его
держали в крепости Пицигеттоне, а затем доставили в Мадрид. Тут он долго
томился в одной из башен Мадридского замка. От безделья и грусти у
несчастного короля развилась болезнь, казавшаяся смертельной. Тогда Карл
навестил своего пленника и позволил сестре Франциска Маргарите посетить его
в этом унылом уединении. При посредничестве Маргариты начались переговоры,
окончившиеся в январе 1526 г. заключением договора, очень тяжелого для
Франциска: король должен был отказаться от всех завоеваний в Италии, от
ленного суверенитета во Фландрии и Артуа, согласиться на передачу Карлу
Бургундии и обещал уплатить выкуп за свое освобождение в размере 3 млн
солидов. Франциск поневоле принял все эти требования, не собираясь, впрочем,
исполнять их. Уже в мае 1526 г., возвратившись во Францию, король объявил
императорскому посланнику, что считает Мадридский договор вынужденным и
потому не чувствует себя им связанным. Он заключил в Коньяке Умер союз с
папой, герцогом Миланским, Флоренцией и Венецией и постарался вернуть свои
завоевания в Италии.
Война возобновилась. В 1527 г. императорская армия взяла Рим. В начале
1528 г. Лотрек во главе французского войска поспешил на помощь папе, а затем
вторгся в Южную Италию и осадил Неаполь. Но поход этот окончился неудачей.
От заразных болезней во французской '. армии за несколько месяцев умерло
более 20 тысяч человек. Остальные либо попали в плен, либо были убиты. В
августе 1529 г. королева Луиза подписала в Камбре мирный договор с теткой
Карла Маргаритой Бургундской. Он был более сносный, чем предыдущий,
Мадридский, но все равно очень тяже-I лый для Франции: Франциск отказался от
всех притязаний на Италию и от суверенных прав на Фландрию и Артуа, но
сохранил за собой Бургундию. Он обещал заплатить 2 млн золотых экю в
качестве выкупа за двух своих сыновей, которые все еще томились в Мадриде.
Союз скреплен был браком Франциска с сестрой Карла Элеонорой. Сам Франциск в
эти годы не показывался на поле боя. После освобождения из плена, словно
стараясь наверстать упущенное, он проводил время в развлечениях и
удовольствиях. Жизнь французской столицы в это время становилась очень
приятной. При восшествии на престол король изъявил желание знатным
вельможам, чтобы они являлись ко двору только со своими женами. С тех пор
женское общество сделалось неотъемлемой частью придворной жизни. Первой
фавориткой короля поначалу стала красавица графиня Шатобриан. Она царила при
дворе почти десять лет, пока не была вытеснена из сердца Франциска Анной де
Писсле, сделавшейся после замужества герцогиней д'Этамп. Эта вторая
фаворитка двадцать лет, до самой смерти короля, безраздельно владычествовала
над его двором. Даже королева Элеонора должна была довольствоваться второй
ролью. Из будуара короля герцогиня проникла в его кабинет, ознакомилась со
всеми государственными делами и мало-помалу прибрала к своим рукам как
внешнюю, так и внутреннюю политику.
Между тем мир в Камбре не положил конец войне. В 1536 г., после смерти
своей матери Луизы Савойской, Франциск предъявил права на владения ее семьи
и начал войну в Верхней Италии. Французы быстро захватили Савойю и Пьемонт.
В 1538 г. имперские войска осаждали Марсель, но отступили, не достигнув
успеха. Тогда же Франциск и Карл, встретившись в Ницце, заключили
десятилетнее перемирие. Это соглашение тоже не было исполнено. В 1541 г. в
Павии испанские солдаты убили двух французских агентов. В отмщение за это
Франциск в 1542 г. захватил Люксембург и Руссильон. Но обе эти попытки не
увенчались успехом. В 1544 г. Карл вторгся во Францию. Франциск расположил
на пути неприятеля сильные гарнизоны по городам. Императору приходилось
тратить много времени на их осаду, но все же он неуклонно продвигался
вперед. В июне 1544 г. в Кале высадились англичане и начали осаду Булони.
Карл подступил почти к самым стенам Парижа. Здесь царило полное отчаяние.
Франциск не решился дать сражение под стенами своей столицы и предложил
Карлу мир, который и был заключен в сентябре в Крепи. В 1546 г. война с
Англией закончилась. Франциск был так потрясен душевными волнениями во время
этих событий, что сильно занемог и вскоре умер.
ГЕНРИХ II
Король Франции из рода Валуа, правивший в 1547--1559 гг. Сын Франциска
I и Клотильды Французской. Ж.: с 28 окт. 1533 г. Екатерина, дочь герцога
Лоренцо Урбиноде Медичи (род. 1519 г. Умер 1589 г.). Род. 31 марта 1519 г.
Умер 10 июля 1559 г.
Генрих был вторым сыном короля Франциска I и не считался наследником
престола. Вскоре после поражения при Павии, в 1525 г., его отправили
заложником в Испанию, где он провел пять лет среди высокомерных победителей,
постоянно перевозивших его из одной кастильской крепости в другую. Генрих
никогда не мог забыть этого унижения и всю жизнь питал к Карлу V и испанцам
непреодолимую ненависть. Может быть, под влиянием этих несчастий он стал
мрачным и молчаливым. В 1536 г., когда умер его старший брат, Генрих
сделался наследником престола. Он был человеком неразвитым и ограниченным,
мало интересовался литературой и искусством. Но зато, благодаря крепкому
телосложению и выносливости, он отличался большой ловкостью в военных
упражнениях. К государственным делам Генрих никогда не чувствовал большого
влечения, был ленив, не имел твердого характера и всегда находился под
сильным влиянием своих фаворитов. Среди последних важную роль играли
коннетабль Монморанси и многолетняя любовница короля Диана де Пуатье, вдова
великого сенешаля Нормандии Людовика де Брезе. Связь с ней у Генриха
началась еще в ту пору, когда он был дофином, и продлилась до конца его
дней, хотя Диана была намного старше его. Все эти годы король выказывал к
ней нежнейшую любовь и самую любезную привязанность. Портреты Дианы, всего
чаще в виде богини, висели во всех королевских покоях, монограммы имен
короля и фаворитки украшали мебель и посуду Генриха. Только незадолго до
своей кончины он увлекся юной Сарой Леустон, которая приехала во Францию в
свите Марии Стюарт, невесты дофина Франциска.
В 1551 г. Генрих возобновил войну с императором Карлом. В отличие от
отца, который обычно вел боевые действия в Италии, Генрих решил выступить на
новом для Франции театре -- на берегах Мозеля и Рейна, основательно полагая,
что в Германии легче всего нанести удар могуществу императора. Он заключил
союз с саксонским курфюрстом Морицем и некоторыми другими немецкими князьями
и в феврале 1552 г. подошел к Рейну. В Меце, Туле и Вердене были поставлены
французские г арнизоны. Осенью император безуспешно осаждал Мец, но так и не
смог отбить его обратно. В 1553 и 1554 гг. французы предприняли две попытки
завладеть Брюсселем. Однако военные действия велись уже без всякой энергии.
В Воселле 5 февраля 1556 г. было подписано перемирие, оставлявшее за
Францией все ее завоевания. Это соглашение не могло быть окончательным.
Вскоре после отречения Карла V война возобновилась. Генрих отправил в Италию
армию во г лаве с герцогом Гизом для защиты папы Павла IV и завоевания
Неаполя. Испанцы под командованием герцога Альбы преградили французам дорогу
и принудили их отступить в церковную область. Тем временем новый испанский
король Филипп II осадил Сен-Кантен. В августе его войска разбили коннетабля
Монморанси, попытавшегося пройти на помощь осажденным, а через 17 дней
Сен-Кантен пал. Эту неудачу французам удалось отчасти сгладить победами в
Нормандии -- в январе 1558 г. герцог Гиз выбил англичан из Кале. Начавшиеся
мирные переговоры завершились в апреле 1559 г. подписанием мира в
Като-Камбрези. Генриху удалось сохранить за собой Кале, Мец, Верден и Туле.
Но в Италии королю пришлось отказаться от Савойи и вообще от всех прежних
завоеваний. Вскоре после заключения мира, 9 июля 1559 г., в Париже состоялся
турнир с участием всего двора. Первая его половина прошла успешно. Выбив из
седла нескольких рыцарей, король вызвал на поединок молодого шотландского
дворянина графа Монгоммери. Когда всадники сшиблись, копье Монгоммери
переломилось. С силой отскочив, обломок пробил решетку забрала королевского
шлема и г лубоко вонзился в г лаз Генриху. Оглушенный и окровавленный,
король вылетел из седла. Все старания спасти его оказались безуспешными. На
другой день он скончался, оставив престол своему пятнадцатилетнему сыну
Франциску.
ФРАНЦИСК II
Король Франции из рода Валуа, правивший в 1559--1560 гг. Сын Генриха II
и Екатерины Медичи Ж ; с 24 мая 1558 г. Мария Стюарт, дочь короля Шотландии
Иакова V (род. 1542 г. Умер 1587 г.). Род 19 янв. 1544 г. Умер 5 дек. 1560
г.
Франциск был болезненным и психически неустойчивым подростком неполных
шестнадцати лет, когда несчастный случай на турнире с Генрихом II в июле
1559 г. возвел его на трон Франции. По французским законам он считался
совершеннолетним. Но не возникало никаких сомнений, что править без
посторонней помощи он не сможет и не захочет. Действительно, Франциск не
стал заниматься государственными делами, перепоручив их братьям Гизам:
герцогу Франциску и его брату Карлу, изысканному и острому на язык кардиналу
Лота-рингскому. Если в прежнее царствование Гизы должны были постоянно
уступать первенство коннетаблю Монморанси, то теперь благодаря их племяннице
королеве Марии Стюарт они обрели безраздельное могущество. Король ни во что
не вникал, и все его время проходило в забавах, разъездах по загородным
дворцам, поездках на охоту, а самое главное -- в наслаждениях, целый рой
которых он находил в объятиях своей жены, любимой им до обожания.
Гизы были ревностными католиками. Поэтому особенно сильно их влияние
проявилось в сфере религиозной политики. Они побудили Франциска продолжать
непреклонную линию его отца Генриха, который в своем эдикте 1559 г.
распорядился наказывать смертью всех виновных в ереси. Теперь были добавлены
и другие меры: дома, служившие местом собрания протестантов, должны были
разрушаться, а за участие в тайных сходках назначалась смертная казнь.
Гонения на гугенотов вызвали с их стороны ответные действия. Во главе
протестантской партии стояли тогда два принца из дома Бурбонов: Антуан,
король Наварры, и его брат Луи де Конде. Большую роль играл так же племянник
коннетабля Монморанси адмирал Колиньи. При их непосредственном участии в
Нанте сложился так называемый Амбуазский заговор, организованный
провинциальным дворянином Ла Реноди. Заговорщики предполагали захватить
короля со всем его двором в замке Блуа, принудить его отказаться от
религиозных гонений и удалить от себя Гизов. Предприятие это, впрочем, было
раскрыто гораздо раньше его осуществления. Двор поспешно укрылся в Амбуазе.
Когда Ла Реноди все таки попытался осуществить свой замысел, то потерпел
полный провал: его люди были перебиты, а сам он пал в бою. Множество
протестантов, заподозренных в государственной измене, было схвачено и
казнено почти без всякого суда. В декабре 1560 г. арестовали Антуана
Наваррского и принца Конде, прибывших в Орлеан на заседание Генеральных
Штатов. Оба они были приговорены к смерти и только благодаря вмешательству
осторожной Екатерины Медичи избежали немедленной расправы. В разгар этих
событий король был внезапно сведен в могилу быстрой и смертельной болезнью:
в левом ухе у него образовался свищ, началась гангрена, и, проболев меньше
двух недель, Франциск скончался. Так как детей после него не осталось,
престол перешел к его десятилетнему брату Карлу.
КАРЛ IX
Король Франции из рода Валуа, правивший в 1560--1574 гг. Сын Генриха II
и Екатерины Медичи. Ж.: г 26 ноября 1570 г. Елизавета, дочь императора
Максимилиана II. Род. 27 июня 1550 г. Умер 30 мая 1574 г.
Карлу было десять лет, когда, после смерти старшего брата, он сделался
королем. Правление на многие годы перешло в руки его матери Екатерины
Медичи, женщины очень умной, изворотливой и вероломной. Братья Гизы,
направлявшие все поступки Франциска II, были оттеснены от власти, хотя и
сохранили большое влияние на дела. Они были очень популярны в среде
радикальных католиков (а таких было большинство в Париже), и поэтому
королеве приходилось считаться с ними. Сама Екатерина была более г ибкой в
своей политике. Некоторое время казалось даже, что она г отова примириться с
г угенотами. В начале 1562 г. появился Сен-Жерменский эдикт, разрешавший
приверженцам нового учения свободу богослужения вне стен городов и право
собраний в частных домах. Но объявление послаблений ни в коей мере не
привело к прекращению конфронтации. В марте в Васси герцог де Гиз со своими
солдатами попытался разогнать сходку г угенотов и перебил более шестидесяти
человек. После этого ничего уже не могло остановить кровопролитие: во
Франции началась гражданская война. В апреле г угеноты захватили Орлеан и
другие важные города в долине Луары. Королевские войска под командованием
перешедшего в католичество короля Наваррско- г о Антуана, герцога Гиза и
коннетабля Монморанси выступили против них. Католикам противостояла
небольшая, но очень боеспособная армия г угенотов, руководимая принцем Конде
и адмиралом де Колиньи. Обе стороны сражались с большим ожесточением. В
ноябре при осаде Руана погиб король На-варрский. Герцог Гиз взял Руан,
одержал блестящую победу при Дре, подступил к Орлеану, но в феврале 1563 г.
был коварно убит перебежчиком-гугенотом, подосланным адмиралом де Колиньи.
Лишившись своего лучшего полководца, католики стали терпеть поражения. В
марте утомленные войной партии заключили в Амбуазе мир. По его условиям
права протестантов оказались значительно урезаны.
В июле того же года Карл был объявлен совершеннолетним. Но на самом
деле Екатерина осталась полновластной правительницей, потому что король по
своему уму был еще совершенным ребенком, а по характеру -- преждевременно
испорченным юношей. Он думал только о забавах, разъезжал из рощи в рощу,
охотясь за оленями, не понимал дел, не заботился о них и соглашался на все,
что считала нужным предпринять мать. Как и его старший брат Франциск, Карл
был слаб здоровьем. Однако в поступках его видно больше энергии и воли. Он
умел отлично трубить в охотничий рог, подковывать лошадей и необыкновенно
метко стрелять. Позже он с удовольствием работал в кузнице, которую соорудил
себе в Лувре. Карл проявлял некоторый интерес к искусству и пробовал себя в
стихах в стиле Рон-сара. Не склонный, вообще г оворя, к жестокости, он был
подвержен частым приступам ярости, во время которых был способен на разные
злодейства.
В 1565 г. Карл вместе с матерью, братьями и Генрихом Наваррским (сыном
Антуана) ездил по разным областям Франции. Гугеноты по предложению Колиньи
хотели захватить в плен королевскую семью. Но та благополучно прибыла в
Париж под надежной охраной швейцарцев. Этот инцидент послужил поводом к
возобновлению военных действий. На этот раз г угеноты терпели одно поражение
за другим. В ноябре 1567 г. коннетабль Монморанси разбил их при Сен-Дени;
затем, после перемирия в Лонжюмо, они опять были побеждены при Жарнаке (в
марте 1569 г.). Принц Конде попал в плен в этом сражении и был убит г
вардейцем герцога Анжуйского. В октябре Колиньи, сделавшийся теперь вождем
протестанской партии, был еще раз разбит при Монконтуре. Но воодушевление
королевской армии угасло при осаде укрепленных районов вокруг Ла-Рошели. В
августе 1570 г. в Сен-Жермене между г угенотами и католиками был заключен
третий мир. На этот раз г угенотам были предоставлены все те права, которых
они домогались: свобода совести и богослужения. В течение следующих двух лет
военных действий не было, но взаимная настороженность сохранялась.
В начале 1571 г. Екатерина Медичи стала настойчиво приглашать в Париж
адмирала и наваррскую королеву Жанну. Видя, что они всеми способами
уклоняются от поездки в столицу, она стала хлопотать об устройстве брака
между молодым Генрихом Наваррским (сыном Жанны) и своей дочерью Маргаритой.
Брак этот, по мнению Екатерины, был единственным средством для
окончательного примирения партий. Энергичное сватовство, льстившее самолюбию
Жанны, позволило растопить лед недоверия, Колиньи отправился в Блуа, где был
встречен изъявлениями самого искреннего дружелюбия. Карл, обнимая адмирала,
заверил его, что это счастливейший день в его жизни. Он ввел старика в
государственный совет, пожаловал имения, деньги и с этого времени называл
его не иначе, как своим отцом. Дворяне-гугеноты один за другим стали
следовать примеру своего вождя и приезжать в Париж, где встречали неизменно
ласковый прием. Один праздник сменялся другим, то и дело устраивались балы.
После одного из них в начале июня 1572 г. наваррская королева заболела
воспалением легких и скончалась через пять дней. Считалось, что она умерла
от простуды, но ходил упорный слух, что причиной смерти послужили
отравленные перчатки, подаренные ей Екатериной Медичи. 18 августа
совершилось бракосочетание Генриха Наваррского с Маргаритой Валуа, а через
четыре дня адмирал Колиньи, возвращаясь от ко-роля, был ранен выстрелом из
мушкета и по чистой случайности остался жив. Когда о покушении сообщили
Карлу, он казался чрезвычайно огорченным. Король приказал закрыть все
парижские заставы за исключением двух, а всем г угенотам велел переселиться
в квартал, где находился дом адмирала, под усиленную охрану королевской
стражи. Он сам навестил раненого и обещал непременно разыскать убийцу. На г
угенотов это покушение произвело тягостное впечатление. Некоторые из них
предлагали спешно покинуть столицу, но Колиньи, словно ослепленный, не
обратил внимания на их предостережения. Утром 23 августа особые комиссары
ходили по домам и составляли перепись живших в них г угенотов, уверяя, что
все это делается по королевскому повелению для их же собственной пользы.
В одиннадцатом часу вечера Генрих Гиз оцепил Лувр швейцарцами. В то же
время многие парижане собрались в городской ратуше, где купеческий старшина
Иоанн Шарон, клеврет Гизов, страстной речью призвал католиков отомстить г
угенотам за прошлые мятежи. После полуночи удары набата в церкви святого
Германа Оксеррского возвестили о наступлении ночи святого Варфоломея. Это
был условленный сигнал к началу резни. Движимый чувством мщения за убийство
своего отца, Генрих Гиз с вооруженным отрядом устремился к дому адмирала
Колиньи. Его приспешники ворвались внутрь, зарезали старика и выкинули труп
на улицу к ногам герцога. После этого толпы фанатиков бросилиь умерщвлять
других г угенотов. Одушевляемые криками, что король велел убивать
заговорщиков, они ходили по всему городу, оставляя за собой г руды тел в
домах, на улицах и на мостах. Все храбрые сподвижники адмирала, все
приверженцы принцев крови, приехавшие в Париж на свадьбу Генриха Бурбона, --
Ларошфуко, Телиньи, Брикмон, Лафорс, а также многие другие вельможи и
дворяне, поплатились жизнью за доверие к королю. В самом Лувре были зарезаны
дворяне из свиты Генриха Наваррского. Бесстыжие дамы и девушки придворного
штата приходили любоваться на красоту обнаженных убитых. На узких улицах
Парижа раздавался непрерывный треск ружейных выстрелов, сверкали шпаги и
кинжалы, ревели убийцы и хрипели умирающие. Толпы черни под
предводительством вельмож врывались в дома, кололи и резали безоружных,
гнались за убегающими. Сам король стрелял из окна Лувра в бегущих г угенотов
и ободрительными криками возбуждал католиков к убийству. Всего в
Варфоломеевскую ночь и в три следующих дня в Париже было убито более 2 тысяч
человек. Трупы в течение нескольких дней свозили возами на берега Сены и
сваливали в воду. Уцелели лишь немногие г угенотские вожди. Карл после
долгих совещаний с матерью и братом, герцогом Анжуйским, решил пощадить
короля Наваррского и принца Конде. В манифестах, рассылаемых по государству,
г оворилось, что г угеноты наказаны смертью за преступный заговор. При этом
правительство объявляло, что эдикт о веротерпимости сохраняет свою силу, но
общественное богослужение кальвинистов запрещается. Впрочем, злодейство не
достигло своей цели -- г угеноты остались так же сильны, как и до
Варфоломеевской ночи. Война возобновилась, но не привела к победе ни одной
из партий. В 1573 г. король подписал эдикт, предоставлявший г угенотам
свободу богослужения в городах Ла-Рошель, Ним и Нонтобан, а также во
владениях вельмож. Всем остальным г угенотам предоставлялись свобода совести
и право молиться в своих домах.
В следующем году двадцатичетырехлетний Карл умер, вероятно, от г рудной
болезни, которой он страдал около года. В последние недели жизни он
постоянно дрожал, не мог ни стоять, ни лежать, ни сидеть. По некоторым
известиям, перед смертью в нем пробудилось что-то похожее на угрызения
совести: он метался по постели и постоянно проклинал тех, кто подстрекнул
его на убийства.
ГЕНРИХ III
Из рода Валуа Король Польши в 1573--1574 г. г Король Франции в
1574--1589 гг. Сын Генриха II Умер и Екатерины Медичи. Ж.: с 15 февр. 1575
г. Луиза де Водемон, дочь Карла III Лота-рингского (род. 1553 г. Умер 1601
г.). Род. 19 сент. 1551 г. Умер 2 авг. 1589 г.
Генрих был шестым ребенком Генриха II и Екатерины Медичи. Как и все
последние представители рода Валуа, он отличался слабым сложением, но рос
жизнерадостным, дружелюбным и смышленым ребенком. В юности он много читал,
охотно вел беседы о литературе, прилежно учился, недурно танцевал и
фехтовал, умел очаровывать своим обаянием и элегантностью. Подобно всем
дворянам, он рано начал заниматься различными физическими упражнениями и в
дальнейшем, во время военных походов, показал хорошую сноровку в ратном
деле. В 1561 г., во время коронации Карла IX в Реймсе, он произвел на народ
впечатление г ораздо более выгодное, чем его брат. Сама Екатерина, любившая
Генриха больше остальных своих детей, мечтала доставить ему королевскую
корону.
Военная и политическая карьера Генриха началась очень рано. В ноябре
1567 г., шестнадцати лет от роду, он был назначен генерал-лейтенантом
Франции и вместе с этим званием получил командование над королевскими
войсками. Хотя непосредственное руководство военными действиями осуществляли
более опытные военачальники, именно Генриху приписывали две важные победы
над г угенотами -- при Ярнаке и при Монконтуре, в марте и сентябре 1569 г.
Овеянный славой, он возвратился в Париж и здесь совершил свои первые победы
над сердцами придворных дам. В 1570 г. он страстно увлекся свояченицей
герцога Гиза, шестнадцатилетней Марией Клев-ской, и всерьез подумывал о
браке с ней. Препятствием к свадьбе послужила сначала вера (Мария была
протестанткой), а потом политические планы Екатерины Медичи: стараясь
доставить сыну польский престол, она поспешила удалить Марию и выдала ее
замуж за принца Конде.
Вслед за Варфоломеевской ночью возобновилась гражданская война между
католиками и г угенотами. В феврале 1573 г. Генрих принял командование над
армией и прибыл к Ла-Рошели. После яростного обстрела королевские войска
несколько, раз безуспешно пытались штурмовать крепостные стены, а потом
приступили к осаде. Тем временем эмиссары Генриха хлопотали в польском сейме
о его избрании польским королем. Прежде чем уступить престол французскому
принцу, местная шляхта вытребовала у него множество новых вольностей и
привилегий- Власть польского короля была урезана до минимума, а дворянство
получило почти неограниченное влияние на все государственные дела. В июне
сейм большинством г олосов избрал Генриха в короли. Узнав об этом, Генрих
поспешно заключил с осажденными очень выгодный для них мир и отправился в
свое новое королевство. В феврале 1574 г. он торжественно короновался в
Кракове. Его короткое царствование продолжалось 146 дней и все было
заполнено пирами и праздниками.
В июне 1574 г. пришло известие о смерти Карла IX. Нимало не медля,
Генрих с г орсткой приближенных тайно покинул Краков и бежал на родину. В
сентябре он был уже во Франции.
Здесь первым делом Генрих приступил к расторжению брака Марии Клевской
с принцем Конде. Но прежде, чем старания его увенчались успехом, Мария
скончалась от несчастных родов. Получив эту печальную весть, король упал в
обморок. Три дня он провел больной в постели, а когда вновь появился на
публике, имел очень несчастный вид. Пишут, что в знак траура он некоторое
время носил на аксельбантах, на отделке кам зола и даже на шнурках ботинок
изображения маленьких черепов Сначала он постарался найти забвение от своего
г оря в пресыщении и очертя г олову бросился сначала в объятия Ренаты
Щатбнеф, а потом завел романы с девицей д'Эльбеф и госпожой де Сов. Эти
безумства продолжались, впрочем, недолго. Вскоре Генрих взял себя в руки и
объявил о намерении всту пить в брак. В жены он выбрал кроткую и
доброжелательную Луизу де Водемон, которую до этого только раз мельком видел
в 1573 г. в Бла-моне. Богатый на события год завершился публичным покаянием
короля. С приближением Рождества Генрих отправился в Авиньон и босиком, с
восковой свечой в руке, с лицом, скрьпым за складками капюшона, возглавил
длинную процессию придворных. Шествие началось рано утром, а завершилось на
исходе дня самобичеванием наиболее молодых и г орячих энтузиастов. Из
Авиньона Генрих поспешил в Реймс. 13 февраля 1575 г. состоялась коронация
короля, а через два дня последовало обручение с Луизой. После пышных
торжеств супруги возвратились в Париж.
Новый король обладал живым умом и хорошей памятью, был сметлив и умел
складно г оворить. Однако, подобно всем своим братьям и сестрам, он был
человеком нервным и болезненным, не любил физических упражнений и жизни на
свежем воздухе, не проявлял воинственных настроений, предпочитая войне
изнеженную придворную жизнь и бездельничанье. Многочисленные недоброжелатели
Генриха оставили о нем очень нелестные отзывы. Так венецианец Жан Мишель
писал: "Он настолько предан праздности, настолько наслаждения занимают его
жизнь, настолько он избегает всех занятий, что это всех ставит в тупик
Бульшую часть своего времени король проводит в обществе дам, благоухая
духами, завивая себе волосы, надевая разные серьги и кольца..." Другой
современник, Зунига, сообщает, что каждый вечер Генрих устраивает праздник и
что он, подобно женщине, носит серьги и коралловые браслеты, подкрашивает в
черный цвет свои рыжие волосы, подводит брови и даже пользуется румянами.
Архиепископ Франгипани также укорял Генриха праздностью. "В свои 24 г.ода,
-- писал он, -- король почти все время проводит дома и очень много в
кровати. Его надо сильно припугивать, чтобы заставить что-либо делать".
Генрих очень мало ценил обычные развлечения Дворян -- турниры, фехтования,
охоту. Зато удивлял своих приближенных пристрастием к детским играм, вроде
бильбоке. Он испытывал настоящую страсть к маленьким собачкам, которых у
него было несколько сотен, к попугаям и обе-зьянкам. К своим фаворитам он
был очень нежен и расточителен. Неумеренная страсть короля к миньонам
("любимчикам") Кеклюсу, Можирону, Шомбергу, Сен-Люку, Мегрену, Жуаезу и
Эпернону давала даже повод для непристойных подозрений. Так, Люсенж писал:
"Кабинет короля является настоящим сералем, школой содома, где заканчиваются
г рязные шалости, о которых все могут узнать". Однако, кроме Люсенжа, нет
других серьезных свидетельств о противоестественных влечениях короля. К тому
же сами миньоны, как это видно из всех свидетельств о них, были люди
мужественные и доблестные. Одни из них были женаты, другие имели г ромкие
любовные приключения. Поэтому намеки на то, что Генрих имел с ними
недозволенные удовольствия в постели, едва ли основательны. Давиль, отец
которого был свидетелем последних лет правления Генриха III, писал в своих
"Гражданских войнах": "В действительности, этого короля можно обвинить в
некоторой слабости к придворным дамам, но он был очень далек от морального
распада, в котором его обвиняют". В 1578 г. произошла знаменитая дуэль,
известная по описаниям многих современников и позднейших романистов, в
которой пали почти все миньоны короля. К смертельно раненному Кеклюсу Генрих
приходил каждый день и обещал докторам 100 тысяч франков, если они его
вылечат. Когда же он все-таки умер, г оре короля было безмерно. Он больше
никогда не расставался с волосами Кеклюса и тяжело вздыхал при каждом
упоминании его имени. Тела погибших он велел захоронить в прекрасных
мавзолеях и возвел над ними великолепные мраморные скульптуры. У него
остались тогда только два "любимчика" -- Жуаез и Эпернон. Генрих осыпал их
безмерными знаками своего внимания и даровал обоим титулы герцога и пэра.
Горесть его, однако, не прошла, меланхолия только усилилась и с годами
перешла в г лубокую депрессию. В то же время появилась тяга к монастырскому
уединению. В 1579 г. король и королева впервые совершили паломничество по
святым местам, тщетно моля о даровании им наследника. Начиная с 1583 г.
Генрих подолгу жил то в одной, то в другой монашеской обители. Вместе со
всей братией он вставал до рассвета и присутствовал на всех службах. Пиша
его в эти дни была очень скудной. Пять часов в день король посвящал пению
служб и четыре часа -- молитвам вслух или про себя. Остаток времени был
занят процессиями и слушанием проповедей. Спал он на простой соломе, отдыхая
не более четырех часов в день. Другой характерной чертой Генриха, очень
много объясняющей в его противоречивых поступках, была мнительность,
переходившая всякие разумные пределы. Так, в 1583 г. Генрих велел перебить
всех львов, медведей и быков в королевском зверинце из-за того, что видел
дурной сон: ему приснилось, что его разрывают на части и пожирают львы.
Таким образом, Генриха нельзя было назвать деятельным и энергичным
правителем. Между тем царствование, выпавшее на его долю, было одним из
самых тревожных во французской истории. Религиозные распри обострялись с
каждым годом. По возвращении Генрих нашел Францию близкой к междоусобию.
Надежды на то, что король сможет примирить различные партии, Не оправдались.
Вскоре началась новая война, в которой младший брат Генриха, Франциск,
сражался на стороне г угенотов. Впрочем, боевые действия ограничились лишь
незначительными схватками. Сам Генрих воевал без всякого воодушевления,
тяготился неудобствами походной жизни и хотел скорее возвратиться в Париж. В
1576 г. в Болье был подписан мирный договор. Франциск Валуа получил Анжу,
Турень и Бер-ри; Генрих Наваррский -- Гиенну; принц Конде -- Пикардию.
Протестантам король предоставил свободу вероисповедания, но только не в
Париже и не при королевском дворе. Кроме того, он дал им восемь крепостей, в
которых они могли Находить безопасное убежище. Все отнятые у г угенотов
имения должны были возвратиться прежним владельцам. Этот договор можно было
считать победой протестантов, которые отстояли в тяжелой войне свои права.
Протестантская республика обратилась после этого как бы в независимое
государство: она имела свои религиозные уставы, свое гражданское управление,
свой суд, свою армию, свою торговлю и финансы.
Уступчивость короля чрезвычайно не нравилась католической партии. Ее г
лава герцог Генрих Гиз в 1576 г. с помощью преданных сообщников начал
образовывать в разных областях Франции тайные общества защитников
католической веры (католическую Лигу). В Париже было сосредоточено г лавное
начальство над ними под именем центрального комитета. При содействии
приходских священников Лига неимоверно разрослась, а вместе с ней выросло до
опасных пределов могущество самого Гиза. Вскоре он мог рассчитывать, что,
встав во г лаве религиозного движения, сможет безо всякого труда свергнуть
Генриха III и занять его место. Благодаря бумагам, найденным в 1577 г. у
курьера, умершего в Лионе на пути в Рим, король узнал о существовании Лиги и
догадался о настоящих намерениях своего противника. Однако Генрих понимал,
что г онения на Гизов возбудят против него половину королевства. Поэтому он
именным указом подтвердил образование Лиги и провозгласил себя ее г лавой.
Эдикт, подписанный в Болье, был отменен, религиозная война возобновилась.
Вскоре католики добились некоторого успеха под Берже-раком. Поэтому мир,
заключенный в 1577 г. в Пуатье, был г ораздо менее благоприятен для г
угенотов.
Но в середине 80-х гг. обстановка во Франции опять обострилась до
крайности. В 1584 г. умер младший брат короля, герцог Анжуйский. Сам Генрих
не имел наследников. Династию Валуа в ближайшие годы ожидало полное
вырождение, а ближайшим наследником престола был г лава г угенотов Генрих
Наваррский. Перед лицом этой угрозы лигисты возобновили свою деятельность.
Гизы вступили в союз с Испанией и провозгласили наследником престола
кардинала Карла Бурбона. По мере того как усиливались Гизы, власть короля
становилась все призрачнее. И г угеноты, и католики относились к нему
враждебно. Чтобы удержать при себе хотя бы последних, Генрих должен был в
1585 г. согласиться на подписание Немурского эдикта, запрещавшего под
угрозой смертной казни во Франции всякое другое исповедание веры, кроме
католичества. Этим эдиктом Генрих Наваррский был отстранен от законного
права наследовать престол после смерти Генриха III. Гражданская война
вспыхнула с новой силой. В октябре 1587 г. г угеноты одержали победу над
католиками в битве при Кутра. Генриха считали г лавным виновником поражения.
Когда в декабре он вернулся в столицу, парижане встретили его очень
враждебно. Король понимал, что прибытие Гиза в мятежную столицу будет
сигналом к всеобщему возмущению, и запретил ему возвращаться в город. Как
будто издеваясь над его указами, Гиз в мае 1588 г. приехал в Париж и был
встречен ликующими толпами народа. Король попробовал ввести в город войска,
но парижане 12 мая перекрыли им дорогу баррикадами. На следующий день Генрих
ускакал из Парижа в Шартр. Тщетно герцог Гиз убеждал короля, что в
настроениях парижан для него нет ничего опасного. 2 августа он сам приехал в
Шартр. Генрих, по-видимому, примирился с ним, пожаловал в генералиссимусы,
но в Париж вернуться отказался. Двор переехал в Блуа. Это было временем
наивысшего могущества Генриха Гиза. Он вел себя в столице как некоронованный
король, только из вежливости оказывавший законному монарху надлежащие ему
знаки внимания. Париж беспрекословно повиновался каждому его приказу. Многие
открыто г оворили тогда, что королю Генриху, как некогда последнему из
Меровин- г ов, Хильдерику, пора уйти в монастырь и уступить власть тому,
"кто действительно правит". Сестра Генриха Гиза, герцогиня де Монпансье,
открыто носила на своем поясе ножницы, которыми г розилась выстричь на г
олове последнего Валуа тонзуру. Но оказалось, что Гизы рано торжествовали
победу. Король втайне г отовил ответный удар. 23 ноября он пригласил герцога
к себе во дворец. На пути к кабинету Генриха его окружили 45 дворян --
телохранителей короля. Шпагами и кинжалами они нанесли Гизу множество ран,
от которых он немедленно скончался. Его брат кардинал был брошен в темницу и
умерщвлен на другой день.
Известие о г ибели Гизов поразило ужасом весь Париж, а потом и всю
Францию. Повсюду католики посылали проклятья королю. По церквам служили
обедни с молебствиями о погибели династии Валуа. Главою Лиги парижане
провозгласили брата Гелриха Гиза Карла, герцога Майенского, а королем --
Карла Бурбона. Отверженный партией католиков Генрих III поневоле должен был
сблизиться с г угенотами. В апреле 1589 г. в парке Плесси-ле-Тур он
встретился с Генрихом Наваррским и официально признал его своим наследником.
Объединив свои войска, оба Генриха подступили к мятежному Парижу. В мае папа
отлучил короля от церкви. С этого времени он сделался в г лазах фанатиков
воплощением всех зол. Многие из них г отовы были убить его и принять
мученический венец за веру. 1 августа Иаков Клеман, монах из ордена
якобитов, пришел в лагерь осаждавших в Сен-Клу, как будто с вестями из
Парижа. Допущенный к королю, он подал ему какие-то бумаги, а потом ударил
кинжалом в живот. Генрих оттолкнул убийцу и выхватил нож из раны.
Подбежавшая стража изрубила монаха бердышами. Но дело уже было сделано --
рана оказалась смертельной, и на другой день король скончался. Незадолго до
смерти он еще раз объявил Генриха Наваррского своим преемником и потребовал,
чтобы все присутствующие принесли ему присягу верности.
В Париже весть о кончине Генриха III вызвала бурную радость. Горожане
отметили ее иллюминацией и разгульными пиршествами. Герцогиня Монпансье
сняла траур по братьям и разъезжала по городу в праздничных одеждах. По всем
церквам отслужили благодарственные молебны.
ГЕНРИХ IV
Из династии Бурбонов. Король Наварры в 1562 -- 1610 гг. Король Франции
в 1589--1610 в Сын короля Наварры Антуана до Бурбона и Жанны д'Адьбре. Ж.:
1) с 1572 г. Маргарита Валуа, дочь короля Франции Генриха II (род. 1553 г.
Умер 1615 г.); 2) с 1600 г. Мария Медичи, дочь великого герцога Тосканского
Франциска I (род. 1573 г. Умер 1642 г.) Род. 13 дек. 1553 г. Умер 14 мая
1610 г.
Мать Генриха, последовательная сторонница Кальвина, сделала все, чтобы
воспитать из своего сына твердого протестанта. Но в лице своего отца юный
принц имел совершенно другой пример. Тот недолго оставался сторонником
женевского дела и вернулся к католичеству, после того как поступил на службу
к французскому королю в должности генерал-лейтенанта и из протестантского
полководца обратился в придворного. Генрих тогда в первый раз сменил свое
вероисповедание, но после смерти короля Антуана вновь вернулся к религии
матери. Он мужал в те годы, когда Францию потрясли первые религиозные войны.
Ожесточенные бои сменялись довольно продолжительными периодами мира, во
время которых юный беарнец имел возможность познакомиться с придворной
жизнью Парижа. Умный, живой и практичный, Генрих много почерпнул из этих
наблюдений. Семейство Валуа также успело хорошо изучить его. После
заключения в 1570 г. мира в Сен-Жермене Екатерина Медичи стала хлопотать о
браке своей дочери Маргариты с королем Наваррским. Этот брак, по ее мнению,
должен был примирить обе партии и положить конец кровавым смутам. Дело
поначалу долго не ладилось, но потом все же пришло к благополучному концу --
в августе 1572 г. давно ожидаемый брак состоялся. Как известно, он не
оправдал возлагавшихся на него надежд. Через шесть дней после свадьбы
католики коварно напали на г угенотов, которые доверчиво съехались в Париж
на свадебные торжества, и учинили им в ночь святого Варфоломея жестокую
бойню. Вся свита Генриха, размещавшаяся в Лувре, была перебита, но сам он,
дав обещание перейти в католичество, избежал общей участи. Следующие четыре
года Генрих прожил в Париже на положении пленника.
Внешне он как будто примирился со своей судьбой, но в действительности
не оставлял мысли о побеге. В феврале 1576 г., под предлогом поездки на
охоту в Санлис, Генрих с небольшой свитой своих приверженцев ускакал по
вандомской дороге в Алансон, откуда пробрался в Анжу. В скором времени он
отрекся от католичества, в третий раз принял кальвинизм и с этого времени на
долгие годы сделался вождем французских г угенотов. Вместе с братом Генриха
III, Франсуа, он начал военные действия против короля Генриха III,
завершившиеся заключением выгодного мира в Болье.
Жена Генриха, Маргарита, которую он никогда не любил, еще два года жила
без мужа в Париже, меняя одного любовника за другим. Наваррский король,
впрочем, ничуть не уступал ей количеством любовных приключений. Он вообще
был любвеобилен и имел в своей жизни связь со множеством женщин из самых
разных сословий. Так, во время парижского плена он несколько лет был увлечен
фрейлиной Екатерины Медичи, Шарлоттой де Бон-Самблансе (известной как г
оспожа де Сов). В 1578 г. Екатерина Медичи привезла Маргариту в Гасконь и
восемнадцать месяцев г остила у зятя. Между двумя дворами, по-видимому,
произошло полное примирение. Генрих увлекся тогда фрейлиной Маргариты
Франциской де Монморан-си-Фоссе (ФоссезоЙ), а с 1582 г. его избранницей на
долгие годы стала Диана д'Андуэн, графиня Грамон, прозванная Прекрасною
Коризандою. Она стала первою из знаменитых фавориток Генриха. По
свидетельству современников, Коризанда, кроме красоты и ума, обладала
многими другими достоинствами, и среди них мужеством и бескорыстием. За
отсутствием жены (с 1580 г. Маргарита жила в Париже) Коризанда играла роль
королевы при наваррском дворе. В 1586 г. Генрих совсем было решил жениться
на ней. Но Тюреннь и д'Обиньи, его верные и суровые друзья, умевшие без
обиняков г оворить нелицеприятные истины, с трудом отговорили его от этого
опрометчивого шага. И действительно, к 1589 г. страсть короля к Коризанде
охладела.
В это время гражданская война достигла наивысшего ожесточения.
Непримиримые католики объединились в Лигу, возглавляемую Генрихом Гизом и
его братьями. Под прикрытием религиозной борьбы лигисты начали интриги
против Генриха III, стараясь свергнуть его с престола. С каждым месяцем
король чувствовал себя в Париже все неуютнее. Наконец, в мае 1588 г. он
бежал в Шартр, а в ноябре его телохранители внезапно напали на Генриха Гиза
и зарезали его прямо перед кабинетом короля. После этого отчаянного поступка
между Генрихом III и парижанами уже не могло быть примирения. Главой Лиги
сделался младший брат убитого Гиза, герцог Майенский. Генрих стал искать
поддержки у короля Наваррского и, поскольку у него не было своих детей,
официально признал его в апреле 1589 г. своим наследником. Оба Генриха
соединили свои войска и подступили к Парижу. Осада была в самом разгаре,
когда 1 августа фанатик Клеман заколол короля кинжалом.
Гугеноты, осаждавшие Париж, в тот же день провозгласили Генриха
Наваррского королем Франции. Но предводители католической части осаждавшей
армии не решались безусловно признать его. Они объявили короля Наваррского
законным наследником Генриха Ш, но с условием принятия католичества.
Парижане избрали королем дядю Генриха IV, старого кардинала Карла Бурбона,
но фактически мятежниками продолжал управлять герцог Майенский.
Собственных сил для осады Парижа у Генриха не было. Поэтому он отступил
в Нормандию и четыре года вел войну между берегами Сены и Луары. Сначала он
подступил к Даэппу. Герцог Майенский преследовал его во г лаве более
многочисленной армии. Генрих занял крепкую позицию между трех рек подле
Аркского замка. В течение двух недель происходили непрерывные стычки, а 21
сентября завязался г орячий бой, в котором король показал себя отважным
воином и заставил герцога отступить, хотя тот и имел втрое больше сил.
Генрих двинулся на Париж. 21 октября г угеноты завладели пятью предместьями
на левом берегу Сены и разграбили их. Этим успехи Генриха пока ограничились.
Он отступил в Тур, который стал для него временной резиденцией. Следующие
месяцы были очень важны для короля. Еще прежде он объявил, что г угеноты не
получат от него никаких новых прав, кроме тех, которые были определены по
договору с прежним королем, и что он г отов отдать все религиозные споры на
суд церковного собора. Как для г угенотов, так и для католиков это были
приемлемые условия. Новый король обладал привлекательной наружностью и
приятным характером. На поле боя он пленял своей храбростью, а в мирное
время привлекал своим остроумием и своим добродушием, иногда притворным, но
всегда любезным. Государственные люди обеих партий все более убеждались из
его переписки и из его образа действий, что Генрих одарен дальновидностью и
ясным умом, ненавидит партийные интриги и умеет "одной рукой наносить удары,
в то время как другая раздает милостыни", отличается благородством идей и
твердостью характера. Французскому народу, утомленному долгими десятилетиями
междоусобий, он представлялся именно тем человеком, который сумеет
восстановить внутреннее спокойствие.
Весной 1590 г. Генрих подошел к Дре. Герцог Майенский, желая освободить
эту крепость от осады, вступил под Иври в бой с королем. По словам Мартена,
Генрих бросился в битву с отвагой средневекового рыцаря. В короткий срок
армия герцога была рассеяна, и королевские войска преследовали ее до самой
ночи. Генрих истребил всю пехоту католиков, до 1000 человек конницы и
завладел большей частью их артиллерии. Сам г лава Лиги бежал без свиты в
Мант. Этим сражением был предрешен исход войны. Герцог не решился
возвратиться в Париж. Старый кардинал Бурбон вскоре умер, и у католиков не
осталось никого, кто мог бы занять его место. Однако военные действия
продолжались еще несколько лет. Генрих подступил к Парижу и начал новую
осаду. Вскоре в городе стал свирепствовать г олод. Если бы не помощь извне,
г орожанам пришлось бы на этот раз сдаться. Но испанский король Филипп II,
внимательно наблюдавший за ходом дел во Франции, двинул на помощь католикам
всю нидерландскую армию. В августе герцог Пармский доставил в Париж
продовольствие и принудил короля снять осаду. В 1591 г. Генрих получил
значительную денежную помощь от английской королевы Елизаветы, набрал
наемников и стал повсюду теснить католиков. Были взяты Мант, Шатр и Нойон.
В Манте король впервые увидел Габриэль д'Этре, которая сделалась на
несколько лет его новой возлюбленной. Впрочем, пишут, что Генрих не сразу
добился от нее взаимности. Заметив ухаживания короля, Габриэль уехала из
Манта в Пикардию, в замок Кевр. Невзирая на военное время и на то, что лес,
окружавший Кевр, был наполнен вражескими пикетами, влюбленный Генрих с пятью
товарищами поскакал за ней вслед. Переодевшись крестьянином, с охапкой
соломы на г олове, он вновь явился перед своей возлюбленной, но та с
презрением прогнала его прочь. Тогда Генрих изменил тактику и устроил брак
Габриэли с пожилым вдовцом де Лианкуром, которого потом удалил под
благовидным предлогом. Габриэль, наконец, сдалась, но была для короля не
очень верной подругой.
Тем временем война продолжалась. В 1592 г. Генрих осадил Руан,
считавшийся одним из оплотов католической Лиги. Чтобы спасти столицу
Нормандии, герцог Пармский во второй раз вторгся во Францию из Нидерландов.
Однако до решительного сражения с испанцами опять не дошло. Генрих отступил
от Руана, но сохранил сильные позиции в других местах. Было очевидно, что
военным путем ни одна из партий не сможет добиться победы. В 1593 г. герцог
Майенский созвал в Париже Генеральные Штаты для избрания нового
короля-католика. С самого начала депутаты были в большом затруднении: Генрих
оставался единственным законным претендентом на престол. Противопоставить
ему можно было только дочь Филиппа II Изабеллу (по матери она приходилась
внучкой Генриху II). Среди депутатов инфанта имела немало сторонников, но
даже самые рьяные из них отдавали себе отчет в том, что поставить во г лаве
Франции женщину, и к тому же испанку, будет нелегким делом. Между тем Генрих
поспешил выбить почву из-под своих врагов, объявив 23 июля о переходе в
католичество. Надо полагать, он решился на этот шаг не без колебаний, хотя
едва ли они носили религиозный характер. Он был достаточно трезвым политиком
и достаточно закоренелым вольнодумцем, чтобы, выбирая между вопросами веры и
политическими выгодами, предпочесть первые вторым. На упреки своих
приверженцев король, по-видимому, шутливо, но на самом деле вполне серьезно
отвечал, что "корона Франции стоит католической литургии" (или в другом
переводе: "Париж стоит мессы"). И это было его искреннее мнение. Сомнения
вызывали другие соображения: сделается ли он сильнее от перемены религии,
останутся ли ему верны прежние сторонники-гугеноты и г отовы ли примириться
с ним старые враги-лигисты.
Ему не пришлось долго ждать ответа на эти вопросы. 25 июля король в
первый раз присутствовал на католической службе в сен-де-ниском храме, после
чего епископ Буржский торжественно объявил о его возвращении в лоно римской
церкви. Едва об этом стало известно в столице, многие парижане, несмотря на
запрещение герцога Майенского, поспешили в Сен-Дени приветствовать своего
короля. Гугеноты, хотя и порицали Генриха за перемену вероисповедания,
продолжали держать его сторону, понимая, что этот король никогда не начнет
против них религиозных г онений. Герцог Майенский тщетно призывал своих
сторонников к оружию и убеждал их не верить "притворному обращению" короля.
Его никто не хотел слушать. Города и вельможи постепенно прекращали борьбу,
одни добровольно, а другие продавая свою верность на более или менее
выгодных условиях. Таким образом Генрих завладел своим королевством "по
частям и по клочкам", по выражению Сюл-ли. Он вступил в январе 1594 г. в Мо,
который был сдан ему комендантом этого города Витри. Потом получил Орлеан и
Бурж от Ла-Шатра и Экс в Провансе от местного парламента. В феврале сдали
свой город лионские политики. В Шартре Генрих был торжественно помазан по
старому обычаю французских королей и 22 марта без боя вошел в Париж. Тогда
же были окончены переговоры о сдаче Руа-на. Лаон, Амьен и другие города
Пикардии, считавшиеся колыбелью Лиги, один за другим открывали свои ворота.
Карл Гиз, племянник герцога Майенского, отдал Генриху Шампань. Каждый из
таких договоров стоил королю многочисленных уступок в виде раздачи почетных
отличий, политических прав и в особенности денежных сумм. Генрих щедро
раздавал титулы, назначал пенсии, уплачивал чужие долги, предпочитая
материальные издержки кровопролитию. Но там, где переговоры не давали
ожидаемого результата, король пускал в ход оружие. В июле 1595 г. в сражении
при Фонтене Франсез он нанес поражение своему старому врагу герцогу
Майенскому и отобрал у него Бургундию. Но затем заключил с ним очень сносный
договор, стараясь всячески щадить его политические и религиозные чувства:
везде, где это было возможно, король старался быть выше личной вражды. В
сентябре папа Климент VIII, опасаясь, как бы французская церковь не вышла
из-под его влияния, снял с Генриха церковное отлучение и заключил с ним
формальный мир. Но продолжалась война с испанским королем, упорно не
признававшим прав Генриха на французскую корону. В 1595 г. испанцы взяли
Камбре, в 1596 г. -- Кале и, наконец, в 1597 г. -- Амьен. Но, несмотря на
эти успехи, Филипп по-прежнему не имел никакой надежды низложить Генриха.
Денег на продолжение войны у него не было, и в мае 1598 г. испанский король
согласился на мир. Все завоеванные им провинции были возвращены Франции.
Последним оплотом лигистов оставалась Бретань, захваченная герцогом
Меркером. Генрих сам выступил против него и принудил к покорности.
Итог религиозным войнам во Франции подвел Нантский эдикт, подписанный
королем в апреле 1598 г. Это был важный акт, утверждавший основы
государственной политики веротерпимости. Хотя Генрих не дал, как того желали
г угеноты, полного равенства их церкви с католической (последняя была
объявлена государственной), он все же предоставил ей значительную автономию.
Были подтверждены права г угенотов на свободу проповеди, школьного
преподавания и богослужения. В гражданских правах они были полностью
уравнены с католиками и получили доступ ко всем государственным и
общественным должностям. Реформаторское богослужение было по-прежнему
запрещено в Париже. Однако оно было разрешено всюду, где было введено ранее,
а именно: в каждом административном округе, в замках вельмож и даже в домах
простых дворян. Все эдикты и судебные приговоры, направленные против г
угенотов во время религиозных г онений, были объявлены недействительными. В
Ла-Ро-шели, Монтобане и Ниме г угенотам было позволено держать свои г
арнизоны. Они могли собирать съезды по политическим и религиозным вопросам,
а также иметь своих уполномоченных при дворе и в государственном совете. Как
и следовало ожидать, католики и протестанты поначалу были недовольны
эдиктом, считая, что противная сторона получила слишком большие уступки.
Королю пришлось потратить еще немало сил, прежде чем эдикт стал основой
религиозного мира.
Все эти бурные годы Габриэль была г лавной фавориткой короля. Во время
второй осады Парижа она занимала небольшой павильон на высотах Монмартра, а
в июне 1594 г. в замке Куси близ Лиона родила Генриху сына Цезаря. Въехав в
Париж, король узаконил этого ребенка и объявил, что начинает развод с
Маргаритой Валуа. Очевидно, он собирался потом жениться на Габриэли. В марте
1595 г. фаворитка была пожалована в маркизы Мон-со, а в 1597 г. -- в
герцогини Бо-фор. По словам Матгье, король сообщал Габриэли обо всех распрях
и каверзах, открывал ей все свои душевные раны, и она всегда умела утешить
причину его страдания. За годы фавора она родила Генриху еще дочь Катерину
Генриетту и сына Александра. Но Габриэль так и не дожила до развода короля.
Она внезапно скончалась в апреле 1599 г. (как думали тогда, от яда). Когда
несчастный Генрих узнал об этой трагедии, с ним случился нервный припадок, и
он слег в постель.
Однако король не мог долго предаваться печали. Через семь месяцев после
смерти Габриэли он получил формальный развод с Маргаритой и вскоре уже был
озабочен сразу двумя сердечными делами: сватовством к Марии Медичи и
ухаживанием за Генриеттой д'Антраг. Из всех фавориток короля эта оказалась
самая расчетливая. Прежде чем ответить Генриху взаимностью, Генриетта
потребовала от него формальный письменный договор: король обещал вступить с
нею в законный брак, как только она родит ему сына. Кроме того, Генриетта
получила с него за первую ночь сто тысяч франков. Вскоре фаворитка сделалась
беременной Генрих, уже договорившийся о заключении брака с Марией Медичи,
оказался в затруднительном положении. Он пожаловал Генриетту в маркизы
Вернейль, обещал выдать ее замуж за принца крови герцога Неверского, но та
упорно отказывалась возвратить данный ей документ и г розила скандалом. В
июле 1600 г. Генриетта родила мертвую девочку, и это несчастье избавило
короля от необходимости исполнять свое обещание. Фаворитка сбавила тон,
стала более покладистой. Король продолжал питать к ней нежные чувства.
Между тем в декабре 1600 г. была отпразднована свадьба Генриха с Марией
Медичи. В январе жена уже прискучила Генриху, и он вернулся в объятия
Генриетты. В 1601 г. обе дамы родили королю сыновей: королева -- дофина
Людовика (впоследствии Людовика XIII), фаворитка -- Гастона Генриха
(впоследствии герцога Вернейля). В следующем году картина повторилась: Мария
Медичи родила дочь Елизавету, Генриетта -- Анжелику. Эту идиллическую связь
не разрушил даже заговор против короля, раскрытый в 1604 г., в котором самую
активную роль играл отец фаворитки старик д'Антраг. Заговорщики планировали
заманить Генриха к маркизе Вернейль, умертвить его, а королем провозгласить
ее сына Гастона. Суд приговорил д'Антра- г а к смерти, а его дочь -- к
пожизненному заточению в монастырь, но король позволил старику удалиться в
свое имение, а Генриетту объявил невиновной. Он опять сошелся с фавориткой,
хотя уже хорошо знал ее злой и скандальный нрав. Маркиза без зазрения
совести эксплуатировала королевскую щедрость, выпрашивая за каждую ласку
деньги и поместья. Она постоянно старалась унизить королеву и начисто
рассорила Марию с мужем.
Только новое увлечение Генриха избавило его от этой позорной связи, В
январе 1609 г. на балете, устроенном Марией Медичи, Генрих увлекся
четырнадцатилетней дочерью коннетабля Монморанси Маргаритой. По обыкновению,
король постарался прежде выдать новую возлюбленную замуж и выбрал ей в
супруги принца Конде. Но едва принц вступил в права мужа, он всеми силами
стал оберегать Маргариту от короля. В ноябре 1609 г. он решился бежать во
Фландрию. Рассерженный король стал хлопотать о расторжении их брака. В это
время он энергично г отовился к войне с Австрией. Но оба предприятия
остались незавершенными из-за трагической кончины Генриха. 14 мая 1610 г.
король в карете отправился в арсенал для осмотра новых орудий. День был
жаркий, и оконные кожи были спущены. На узкой и извилистой улиие Железных
рядов королевский экипаж должен был остановиться, чтобы пропустить воз с
сеном. В эту минуту какой-то человек быстро вскочил на колесо, просунул г
олову в окно и всадил в г рудь Генриха кинжал. Смерть была мгновенной, и
Генрих не успел испустить ни единого стона. Сидевшие с ним в карсте в первую
минуту даже не заметили его кончины. Убийца, фанатик-католик Равайльяк,
впрочем, не успел скрыться, был захвачен стражниками и через две недели
казнен.
ГЕНРИХ VII
Король Англии из рода Тюдоров, правивший в 1485--1509 гг. Ж.: о I486 г.
Елизавета, дочь короля Англии Эдуарда IV (род. 1466 г. Умер 1503 г.). Род.
28 лнв. 1457 г. Умер 1509 г.
Дед Генриха VII, основателя династии Тюдоров, был могущественным
уэльсским аристократом, женившимся на вдове короля Генриха V, Елизавете.
Отец Генриха, Эдмунд Тюдор, граф Ричмонд, умер за два месяца до рождения
сына, а его матери Маргарите, урожденной Сомерсет, в это время еще не было и
14 лет. (Позже она вышла замуж второй раз за лорда Стэнли.) Генрих был
некрепкого телосложения и в течение всей жизни отличался слабым здоровьем. В
ранней молодости он подвергался многим опасностям во время знаменитой войны
Алой и Белой розы. B 1468 г. его захватили сторонники Йоркской династии, но
выпустили в 1470 г. на свободу, когда верховная власть снова перешла на
короткое время в руки Генриха VI. Затем он счастливо избег смерти в сражении
у Тьюксбери, бежал и, спасаясь морем, оказался в Бретани. Эдуард IV
настойчиво добивался его выдачи, но герцог Бретанский взял Генриха под свою
защиту. После того как были истреблены все члены Ланкастерского дома, Генрих
Тюдор мог выставить свои претензии на престол (через мать он был в родстве с
Сомерсетами, младшей линией Ланкастеров). В 1483 г. он собирался принять
участие в восстании герцога Бекингема. Но прежде, чем Генрих успел добраться
до Девоншира, инсургенты были рассеяны, а сам Бекингем казнен. Генрих
вернулся в Бретань, и с этого времени вокруг него стали собираться все
недовольные жестоким правлением Ричарда III. Французское правительство
помогло ему деньгами. Генрих собрал 1500 наемников. К ним присоединились 500
английских эмигрантов. С этими силами Тюдор в августе 1485 г. высадился в
Мильфорде. Решительное сражение произошло 22 августа у Босворта. Ричард III
имел значительное превосходство в силах, но измена лорда Стэнли, в последнюю
минуту перешедшего на сторону пасынка, лишила его верной победы. Сам Ричард
пал на поле боя. Корона, снятая с его г оловы, была немедленно возложена на
г олову Генриха, которого тут же провозгласили королем.
В октябре новый король торжественно короновался в Вестминстере, а в
январе I486 г. женился на Елизавете Йоркской, дочери Эдуарда IV. Этим
бракосочетанием было восстановлено единство королевской династии, которая в
течение долгого времени разделялась на две линии. Генрих был государем
трудолюбивым и способным. Все его помыслы были направлены к тому, чтобы
доставить Англии порядок, а королевской власти -- прочность и могущество. Он
сурово наказывал непокорных, но по натуре вовсе не был жесток, злопамятен
или мстителен. Его можно было даже назвать добрым, но доброта его не
отличалась ни г орячностью, ни сердечностью.
Главным его недостатком являлась чрезмерная жадность к деньгам. Он не
только тщательно собирал положенные налоги, но и с большой строгостью
взыскивал все недоимки за прошлые годы. Толпы шпионов и доносчиков служили
ему в этом усердными помощниками. Конфисковав все вы мороченные имения,
собирая десятину и ведя торговлю, Генрих получал такие огромные доходы, что
не имел нужды выпрашивать деньги у парламента. Поэтому значение сословий
упало. В последние 13 лет своего правления король вообще созывал парламент
только один раз. Этим была заложена основа будущего "абсолютизма Тюдоров".
Генрих был среднего роста, с длинным и худощавым лицом, тонкими г убами
и умным выражением рта, с маленькими г лазами, в которых виднелась злая
насмешливость. По словам Бэкона, он был государь замкнутый и бесконечно
подозрительный, печальный, самоуглубленный, полный дум и тайных наблюдений.
Он, впрочем, умел быть ласковым и льстивым на слова, когда желал кого-нибудь
расположить к себе. Он не был ни хорошим полководцем, ни хитрым политиком, и
вообще отличался скорее прилежанием, чем умением. Ему также были свойственны
деловитость, опыт и осмотрительность. Знать он держал в кулаке и предпочитал
выдвигать на государственные должности церковников и юристов, которые были
более послушны ему. В течение всего его царствования Йоркская партия не
давала ему покоя. В 1487 г. поднял мятеж лорд Ловел, но был разбит У Стока и
убит. По возвращении в Лондон Генрих учредил чрезвычайный трибунал,
получивший название Звездной палаты, которому поручено было преследовать
виновных в мятеже. Скорыми постановлениями обвинительных приговоров и их
строгостью он много способствовал восстановлению общего порядка. Однако и в
последующие годы король страдал от самозванцев и мятежей, пока, наконец, не
казнил в 1499 г. графа Уорвика, сына герцога Кларенса и племянника Эдуарда
IV. Всю жизнь этот несчастный провел в заключении в Тауэре, так как имел г
ораздо больше законных прав на престол, чем сам Генрих.
Умер Генрих на 54-м году жизни, прежде времени состарившись от забот и
болезней. По словам Бэкона, этот король, если и не совершил ничего великого,
то и не стремился к этому, но все задуманное осуществил. Королевская власть
при нем обрела невиданное дотоле могущество, а страна процветала и
наслаждалась миром.
ГЕНРИХ VIII
Король Англии из рода Тюдоров, правивший в 1509--1547 гг. Сын Генриха
VII и Елизаветы Йоркской. Ж.: 1) с 1509 г. Екатерина, дочь Фердинанда V,
короля Испании (род. 1485 г. Умер 1536 г.); 2) с 1533 г. Анна Болейн (род.
1501 г. Умер 1536 г.); 3) с 1536 г. Джейн Сеймур (род. 1500 г. Умер 1537
г.); 4) с 1539 г. Анна Киевская (Умер 1539 г.); 5) с 1540 г. Екатерина
Ховард (Умерла 1542 г.); 6) с 1543 г. Екатерина Парр (Умерла 1548 г.). Род.
28 июня 1491 г. Умер 27 янв. 1547 г.
Генрих был младшим сыном Генриха VII, первого короля из рода Тюдоров.
Его старший брат, принц Артур, был человеком хилым и болезненным В ноябре
1501 г. он вступил в брак с арагонской принцессой Екатериной, но не мог
исполнять супружеских обязанностей. Прикованный к постели, он кашлял,
томился в лихорадке и, наконец, скончался в апреле 1502 г. Его юная вдова
осталась в Лондоне. В 1505 г. между английским и испанским дворами была
достигнута договоренность о том, что Екатерина выйдет замуж за младшего
брата, когда тому исполниться 15 лет. Папа Юлий II выдал диспенса-цию --
специальное разрешение на вторичный брак Екатерины, несмотря на заповедь
Библии: "Если кто возьмет жену брата своего, это г нусно; он открыл наготу
брата своего, бездетны будут они..."
В апреле 1509 г. Генрих VII умер, а в июне, незадолго до своей
коронации, Генрих VIII обвенчался с Екатериной. Ни один король до него не
внушал при своем восшествии на престол более радостных надежд: Генрих имел
цветущее здоровье, был отлично сложен, считался прекрасным наездником и
первоклассным стрелком из лука. К тому же, в отличие от своего
меланхоличного и болезненного отца, он был весел и подвижен. С первых дней
его царствования беспрестанно устраивались при дворе балы, маскарады и
турниры. Состоявшие при короле графы жаловались на г ромадные расходы для
покупки бархата, драгоценных камней, лошадей и театральных машин. Ученые и
реформаторы любили Генриха за то, что у него, по-видимому, был свободный и
просвещенный ум; он г оворил по-латыни, по-французски, по-испански и
по-итальянски, хорошо играл на лютне. Однако, как и у многих других
государей эпохи Ренессанса, образованность и любовь к искусствам соединялись
у короля с пороками и деспотизмом. Генрих был очень высокого мнения о своих
талантах и способностях. Он воображал, что знает все, начиная от богословия
и кончая военными науками. Но, несмотря на это, он не любил заниматься
делами, постоянно перепоручая их своим любимцам. Первым фаворитом при нем
был Томас Уольси, сделавшийся из королевских капелланов кардиналом и
канцлером.
В 1513 г. Генрих был вовлечен интригами императора Максимилиана и его
дочери Маргариты в войну с Францией. Летом король высадился в Кале и осадил
Теруан-ни. Максимилиан, соединившись с ним, нанес французам поражение при
Гингате. Сам Генрих захватил город Турне. Однако в 1514 г. союзники,
Максимилиан и Фердинанд Испанский, бросили Генриха, заключив мир с Францией.
Генрих пришел в страшный г нев и долго не мог простить им этого вероломства.
Он сейчас же начал переговоры с Людовиком XII, заключил с ним мир и выдал за
него свою младшую сестру Марию. Турне остался в руках англичан. Впрочем,
этот случай научил английского короля тонкостям политики. В дальнейшем он
имел обыкновение поступать со своими союзниками так же вероломно, то и дело
переходил с одной стороны на другую, но не принес этим Англии больших выгод.
В богословских спорах того времени Генрих вел себя таким же образом. В
1522 г. он послал папе свой памфлет, направленный против реформаторов. За
этот труд он получил от Рима титул "Защитника веры", а со стороны Лютера был
осыпан оскорблениями. Но затем, под влиянием обстоятельств, король переменил
свои взгляды на противоположные. Виной тому были его семейные дела Королева
Екатерина за годы своего замужества была несколько раз беременна, но сумела
родить в 1516 г. только одну здоровую девочку, нареченную Марией Прожив
двадцать лет в браке, король все еще не имел наследника престола. Так не
могло более продолжаться. Постепенно между супругами возникло охлаждение. С
1525 г. Генрих перестал разделять с женой ложе. Екатерину все больше стали
занимать дела благочестия. Она носила под своими королевскими платьями
францисканскую власяницу, и современные хроники были заполнены упоминаниями
о ее паломничествах, раздачах милостыни и постоянных молитвах. Между тем
король по-прежнему был полон сил, здоровья и имел к этому времени несколько
внебрачных детей. С 1527 г. он был сильно увлечен фрейлиной королевы Анной
Болейн. Тогда же он дал кардиналу Уолси ответственное поручение -- собрав
епископов и законников королевства, вынести суждение о юридической
несостоятельности эдикта папы Юлия II, в соответствии с которым ему было
разрешено жениться на Екатерине. Однако дело это оказалось крайне сложным.
Королева не пожелала уходить в монастырь и упорно защищала свои права. Папа
Климент VII не хотел даже слышать о разводе, а кардинал Уолси не собирался
допускать брака короля с Анной Болейн и всячески затягивал дело. Кузен Анны
Френсис Брайн, английский посол в Риме, сумел добыть секретное письмо
кардинала к папе, в котором тот советовал Клименту не спешить с согласием на
развод Генриха. Король лишил фаворита всех своих милостей и сослал в дальнее
захолустье, а с Екатериной стал обращаться г рубо и сурово.
Занявший место Уолси Томас Кромвель предложил Генриху развестись с
Екатериной без папского разрешения. Почему, г оворил он, король не хочет
последовать примеру немецких князей и при содействии парламента объявить
себя г лавой национальной церкви? Мысль эта показалась деспотичному королю
чрезвычайно заманчивой, и он очень скоро дал уговорить себя. Поводом к
наступлению на церковь послужила присяга папе, которую издревле давали
английские прелаты. Между тем по английским законам они не имели права
присягать никому, кроме своего государя. В феврале 1531 г. по повелению
Генриха в высший уголовный суд Англии было внесено обвинение в нарушении
законов против всего английского духовенства. Прелаты, съехавшиеся на
кон-воакцию, предложили королю большую сумму денег, чтобы прекратить
процесс. Генрих отвечал, что ему необходимо другое -- а именно, чтобы
духовенство признало его протектором и единственным г лавою английской
церкви. Епископы и аббаты ничего не могли противопоставить своеволию короля
и согласились на неслыханные требования. Вслед за тем парламент принял ряд
постановлений, разрывающих связи Англии с Римом. Одним из этих статусов
подать в пользу папы была передана королю.
На основании своих новых прав Генрих в начале 1533 г. назначил
архиепископом Кентерберийским Томаса Кранмера. В мае Кранмер объявил брак
короля с Екатериной Арагонской недействительным, а через несколько дней Анна
Болейн была провозглашена законной суп-рутой короля и коронована. Папа
Климент потребовал, чтобы Генрих явился с повинной в Рим. Король ответил на
это надменным молчанием. В марте 1534 г. папа отлучил Генриха от церкви,
объявил брак его с Анной незаконным, а родившуюся к этому времени дочь
Елизавету -- незаконнорожденной. Словно издеваясь над первосвященником,
Генрих своим указом назвал недействительным свой первый брак, а родившуюся
от нее дочь Марию -- лишенной всех прав на престолонаследие. Несчастная
королева была заключена в монастырь Эмфтилль. Это был полный разрыв. Однако
далеко не все в Англии одобряли церковный раскол. Потребовались жестокие
репрессии для того, чтобы принудить английское духовенство к новым порядкам.
Одной из первых жертв религиозных г онений стали монастыри. В 1534 г.
Кромвель потребовал от английских монахов принесения особой клятвы -- в том,
что они считают короля верховным г лавой английской церкви и отказываются от
повиновения римскому епископу, который "незаконно присвоил себе в своих
буллах называние папы". Как и следовало ожидать, это требование встретило
среди монашеских орденов сильное сопротивление. Кромвель велел повесить
вождей монашеской оппозиции. В 1536 г. был принят статут о секуляризации
имущества 376 мелких монастырей.
Тем временем г лавная виновница английской реформации совсем недолго
сохраняла свое высокое положение. Поведение Анны Болейн было далеко не
безукоризненным. После коронации вокруг нее стали увиваться поклонники
значительно моложе ее супруга. Подозрительный король замечал это, и
привязанность его к жене таяла с каждым днем. К тому времени Генрих уже
увлечен был новой красавицей -- Джейн Сеймур. Поводом к окончательному
разрыву стал случай, происшедший на турнире в начале мая 1536 г. Королева,
сидя в своей ложе, уронила платок проезжавшему мимо придворному красавцу
Норрису, а тот был так неблагоразумен, что поднял его на г лазах Генриха. На
другой день Анна, ее брат лорд Рочестер, а также несколько кавалеров,
которых молва окрестила любовниками королевы, были арестованы. Обвинительный
акт г ласил, что Анна с сообщниками злоумышляла на жизнь короля-супруга, что
поведение ее было всегда более чем предосудительно; наконец, что между ее
сообщниками находятся лица, с которыми она состоит в преступной связи.
Начались пытки и допросы. Музыкант Смиттон, забавлявший Анну игрой на лютне,
сознался, что пользовался неограниченной благосклонностью своей
повелительницы и трижды бывал у нее на тайном свидании. 17 мая следственная
комиссия из двадцати пэров признала бывшую королеву виновной и постановила
казнить ее смертью. 20 мая она была обезглавлена. На другой день после казни
Генрих обвенчался с Джейн Сеймур- Это была тихая, кроткая, покорная девушка,
всего менее домогавшаяся короны. В октябре 1537 г. она умерла, родив королю
сына Эдуарда. Ее брак с Генрихом продолжался 15 месяцев.
Церковная реформа между тем продолжалась. Поначалу Генрих не хотел
ничего менять в учении и догматах церкви. Но догмат о папской власти был так
тесно сплетен схоластическим богословием со всей системой католичества, что
при его отмене необходимо было отменить некоторые другие догматы и
учреждения. В 1536 г. король утвердил составленные конвоакци-ей десять
статей; этот акт постановлял, что источниками вероучения должны быть только
Священное писание и три древних символа веры (тем самым отвергался авторитет
церковного предания и папы). Признавались только три таинства: крещение,
причащение и покаяние. Отвергались догмат о чистилище, моление за умерших,
моления святым, уменьшалось количество обрядов. Этот акт явился сигналом к
уничтожению икон, мощей, статуй и других священных реликвий. В 1538--1539
гг. была проведена секуляризация крупных монастырей. Все их колоссальное
имущество поступило в собственность короля. Кроме того, в казну стали
перечисляться десятина и другие церковные подати. Эти средства дали Генриху
возможность значительно усилить флот и войска, возвести много крепостей на г
ранице и построить г авани в Англии и Ирландии. Тогда было положено прочное
основание будущему могуществу английской нации. Но при всем этом время
Генриха VIII было эпохой жесточайших религиозных г онений. Всякое
сопротивление проводимой реформации подавлялось с беспощадной суровостью.
Считается, что за семнадцать последних лет правления Генриха было сожжено на
кострах, казнено и умерло в темницах более 70 тысяч человек. Деспотизм этого
короля как в государственной, так и в личной жизни не знал никаких г раниц.
Судьба шести его несчастных жен яркий тому пример-После смерти Джейн Сеймур
король стал подумывать о четвертом браке. Перебрав множество партий, он в
конце концов остановил свой выбор на дочери герцога Клевского Анне, которая
была знакома ему только по портрету кисти Гольбейна. В сентябре 1539 г. был
подписан брачный трактат, после чего Анна прибыла в Англию. Увидев ее
непосредственно своими г лазами, король был раздосадован и разочарован. "Это
настоящая фламандская кобыла!" -- сказал он. Скрепя сердце он 6 января 1540
г. обвенчался с невестой, но сейчас же стал подумывать о разводе. Трудностей
с расторжением брака у него не возникло. Летом того же года король велел
провести расследование и объявить, девственница его жена или нет. "В первую
же ночь, -- г оворил он, -- я ощупал ей г руди, живот и понял, что она не
девственница, а поэтому и не стал с ней плотски сближаться". Как и следовало
ожидать, оказалось, что королева не девственница. На основании этого 9 июля
Совет высшего духовенства объявил брак с Анной недействительным. Разведенной
королеве было дано приличное содержание и поместье, куда она удалилась с тем
же невозмутимым флегматизмом, с каким пошла под венец.
К этому времени у короля уже была новая фаворитка -- Кэтрин Готвард,
которая была моложе его на 30 лет. Он обвенчался с ней через три недели
после развода с четвертой женой, чем немало удивил своих подданных:
репутация Готвард была всем хорошо известна. Некто Лешлье представил вскоре
донос на королеву, обвиняя ее в распутстве как до брака с Генрихом, так и
после него. Доносчик называл ее любовниками личного секретаря Франциска
Дерема и учителя музыки Генри Маннока. Генрих поначалу отказался верить
этому, но велел провести негласное расследование. Вскоре подтвердились самые
худшие слухи. Генри Маннок признался, что "ласкал интимные места" своей
ученицы. Дерем поведал, что не единожды "плотски познавал ее". Не отпиралась
и сама королева. На заседании совета Генрих рыдал от обиды. Снова обманут! И
как нагло! В начале февраля 1542 г. Кэтрин Готвард была обезглавлена в
Тауэре.
Спустя полтора года, в июне 1543 г., Генрих женился в шестой раз на
30-летней вдове Екатерине Парр. Очевидно, на этот раз он уже не г нался за
красивым лицом, а искал тихую г авань для своей старости. Новая королева
была женщиной с самостоятельными твердыми взглядами на жизнь. Она заботилась
о здоровье мужа и с успехом выполняла роль хозяйки двора. К несчастью, ее
слишком занимали религиозные споры, и она не стеснялась высказывать свои
взгляды королю. Эта вольность едва не стоила ей г оловы. В начале 1546 г.,
поспорив с женой по какому-то религиозному вопросу, Генрих посчитал ее
"еретичкой" и составил против нее обвинительный акт. К счастью, проект
обвинения успели показать королеве. Она лишилась чувств, увидев подпись мужа
под собственным приговором, но потом собралась с силами, бросилась к Генриху
и благодаря своему красноречию сумела вымолить прощение. Пишут, что в этот
момент стражники уже явились арестовать королеву, но Генрих указал им на
дверь.
Грозный король скончался через год после этого события. Его болезнь
была следствием чудовищной тучности. Еще за пять лет до кончины он был до
того жирен, что был не в состоянии сдвинуться с места: его возили в креслах
на колесах.
ЭДУАРД VI
Король Англии из рода Тюдоров, правиший в 1547--.1553 гг. Сын Генриха
VIII и Джейн Сеймур. Род. 12 окт. 1537 г. Умер в июля 1553 г.
После смерти отца Эдуард остался десятилетним ребенком. Согласно
завещанию Генриха VIII, он должен был находиться под опекой регентского
совета из 16 членов, но фактически последняя воля короля не была исполнена.
Сначала власть захватил родной дядя Эдуарда со стороны матери герцог
Сомерсет. В 1551 г. он был низложен интригами адмирала Иоанна Дедлея,
герцога Нортумберленда. Подрастающий Эдуард отличался слабым здоровьем, был
бледным мальчиком с серыми глазами и спокойным выражением лица. Уже в
тринадцать лет он очень интересовался богословием. "Нет таких занятий, --
писал об Эдуарде один современник, -- которыми бы король увлекался так же
страстно, как чтением Священного Писания; он прочитывает ежедневно по десять
глав этой книги с самым большим вниманием". Между тем он совершенно лишен
был сердечной доброты и чувствовал влечение только к пуританской реформации.
С восшествием Эдуарда на престол началась лютеранская реакция против
католиков, которая до этой минуты сдерживалась Генрихом. Архиепископ
Кентерберийский Кранмер старался очистить учение и обряды церкви от остатков
папизма. Преобразования увенчались изданием "Книги молитв" и утверждением
нового исповедания англиканской церкви, известного под названием "42
статей". "Книга молитв" признавала ненужными литургию, алтари, посохи,
церковные украшения и совершенно изменяла содержание многих молитв.
Важнейшие епископы времен Генриха VIII были отрешены и арестованы за
староверство. Несмотря на молодость, король принимал живое участие в
распространении евангелического учения и бестрепетно подписывал смертные
приговоры врагам веры. Сводная сестра Эдуарда Мария терпела сильные гонения
за свою приверженность католицизму. Она имела законные права на корону после
смерти брата, но по внушению Нортумберленда Эдуард завешал престол внучатой
племяннице Генриха VIII Джейн Грей. Эту шестнадцатилетнюю принцессу герцог
рассчитывал выдать затем за своего сына и таким образом достичь верховной
власти. Через три дня после утверждения завещания Эдуард скончался при
странных обстоятельствах. Герцог Нортумберленд распорядился удалить от
короля лечивших его врачей. У его постели появилась знахарка, давшая Эдуарду
дозу мышьяка. Сперва это его взбодрило, а потом резко ухудшило состояние.
Тело покрылось язвами, и он испустил дух.
МАРИЯ I
Королева Англии из рода Тюдоров, правившая в 1553--1558 гг. Дочь
Генриха VII и Екатерины Арагонской. Замужем г 1554 г. за королем Испании
Филиппом II (род. 1527 г. Умерла 1598 г.). Род 1516 г. Умерла 17 ноября 1558
г.
Жизнь Марии была печальна от рождения до самой смерти, хотя ничто
поначалу не предвещало такой судьбы. Для детей ее возраста она была
серьезна, выдержана, редко плакала, прекрасно играла на клавесине. Когда ей
исполнилось девять лет, заговорившие с ней по латыни коммерсанты из Фландрии
были удивлены ее ответами на их родном языке. Отец очень любил поначалу свою
старшую дочь и приходил в восторг от многих черт ее характера. Но все
изменилось после того, как Генрих вступил во второй брак с Анной Болейн.
Марию удалили из дворца, оторвали от матери и наконец потребовали, чтобы она
отреклась от католической веры. Однако, несмотря на свой юный возраст, Мария
отказалась наотрез. Тогда ее подвергли множеству унижений: полагавшаяся
принцессе свита была распущена, сама она, изгнанная в поместье Хетфилд,
стала служанкой при дочери Анны Болейн, крошке Елизавете. Мачеха драла ее за
уши. Приходилось опасаться за саму ее жизнь. Состояние Марии ухудшилось, ко
матери было запрещено видеться с ней. Только казнь Анны Болейн принесла
Марии некоторое облегчение, особенно после того, как она, сделав над собой
усилие, признала отца "Верховным главой англиканской церкви". Ей вернули
свиту, и она опять получила доступ в королевский двор.
Гонения возобновились, когда на престол взошел младший брат Марии,
Эдуард VI, фанатично державшийся протестантской веры. Одно время она
серьезно подумывала о бегстве из Англии, особенно когда ей начали чинить
препятствия и не разрешали отправлять мессы. Эдуард в конце концов лишил
сестру престола и завещал английскую корону правнучке Генриха VII Джейн
Грей. Мария не признала этого завещания. Узнав о кончине брата, она
немедленно двинулась в Лондон. Армия и флот перешли на ее сторону. Тайный
совет объявил Марию королевой. Через девять дней после своего восшествия на
престол леди Грей была низложена и кончила жизнь на эшафоте. Но чтобы
обеспечить престол за своим потомством и не допустить на него протестантку
Елизавету, Мария должна была вступить в брак. В июле 1554 г. она вышла замуж
за наследника испанского престола Филиппа, хотя знала, что он очень не
нравится англичанам Она обвенчалась с ним в возрасте 38 лет, уже немолодой и
некрасивой. Жених был моложе ее на двенадцать лет и согласился на женитьбу
только из политических соображений. После свадебной ночи Филипп заметил:
"Надо быть Богом, чтобы испить эту чашу!" Он, впрочем, не жил долго в
Англии, посещая свою жену только изредка. Между тем Мария очень любила мужа,
скучала без него и писала ему длинные письма, засиживаясь до поздней ночи.
Она правила сама, и царствование ее во многих отношениях оказалось в
высшей степени несчастно для Англии. Королева с женским упрямством желала
возвратить страну под сень римской церкви. Сама она не находила удовольствия
мучить и терзать людей, несогласных с нею в вере; но она напустила на них
юристов и богословов, пострадавших в прошлое царствование. Против
протестантов были обращены страшные уставы, изданные против еретиков
Ричардом II, Генрихом IV и Генрихом V. С февраля 1555 г. по всей Англии
запылали костры, на которых гибли "еретики". Всего было сожжено около
трехсот человек, среди них иерархи церкви -- Кранмер, Рид-ли, Латимер и
другие. Было приказано не щадить даже тех, кто, оказавшись перед кострищем,
соглашался принять католичество. Все эти жестокости принесли королеве
прозвище "Кровавой".
Кто знает -- родись у Марии ребенок, она, быть может, не была бы такой
жестокой. Она страстно желала родить наследника. Но в этом счастье ей было
отказано. Через несколько месяцев после свадьбы королеве показалось, что у
нее появились признаки беременности, о чем она не преминула оповестить
подданных. Но то, что вначале было принято за плод, оказалось опухолью.
Вскоре у королевы открылась водянка. Ослабленная болезнями, она умерла от
простуды еще совсем не старой женщиной.
ЕЛИЗАВЕТА I
Королева Англии из рода Тюдоров, правившая в 1558--1603 гг. Дочь
Генриха VIII и Анны Болейн. Род. 7 сент. 1533 г. Умер 3 апр. 1603 г.
Елизавета была дочерью несчастной Анны Болейн. После казни ее матери
деспотичный и жестокий Генрих VIII объявил крошку Елизавету
незаконнорожденной, запретил именовать ее принцессой и держал в отдалении от
столицы в поместье Хетфилд. Впрочем, то, что Елизавета оказалась в опале,
пошло ей в определенном смысле на пользу, избавив от церемониальной суеты и
интриг королевского двора. Она могла больше времени уделить образованию, с
ней занимались учителя, присланные из Кембриджа. С детства она проявила
большое усердие к наукам, блестящие способности и великолепную память.
Особенно преуспевала Елизавета в языках: французском, итальянском, латыни и
г реческом. Речь шла не о поверхностных знаниях. Латынь, например, она
изучила до такой степени, что свободно писала и г оворила на этом
классическом языке. Знание языков позволило ей впоследствии обходиться без
переводчиков при встрече с иностранными послами. В 1544 г. . когда ей
исполнилось одиннадца j ь лет, Елизавета отправила письмо своей мачехе
Екатерине Парр, написанное по-итальянски. К концу того же года она закончила
перевод с французского одного из эссе королевы Маргариты Наваррской, а
вскоре перевела на латынь, французский и итальянский сочиненные Екатериной
псалмы. В том же году ей оказались под силу пространные аннотации работ
Платона, Томаса Мора, Эразма Роттердамского. Уже будучи взрослой, она любила
читать в подлиннике Сенеку и, когда на нее нападала меланхолия, могла часами
заниматься переводом на английский трудов этого эрудита-римлянина. Книга с
детства стала привычной спутницей Елизаветы, и это нашло отражение на
хранящемся в Виндзорском замке ее портрете, написанном в годы учебы.
К концу своего царствования Генрих восстановил Елизавету в правах
престолонаследия, назначив ей царствовать после сына Эдуарда и старшей
сестры Марии. После смерти отца для Елизаветы началось время тревог и
волнений. При юном Эдуарде VI наиболее влиятельное положение заняли братья
Сеймуры. Один из них, Томас, с разрешения короля начал ухаживать за младшей
принцессой. Эдуард был не против этого брака, но сама Елизавета вскоре стала
сторониться временщика, а когда он прямо предложил ей свою руку, ответила
уклончивым отказом. В 1549 г. Томас был обвинен в чеканке фальшивой монеты и
обезглавлен. К суду по этому г ромкому делу была привлечена и Елизавета, но
ей удалось полностью отвести от себя подозрения.
Но самая тяжелая пора в жизни Елизаветы наступила, когда на престол
взошла ее старшая сестра Мария. Горячая католичка, она вознамерилась
обратить Елизавету в свою веру. Это оказалось нелегко: Елизавета
упорствовала. Отношения между сестрами, никогда не бывшие теплыми, стали
портиться день ото дня. Наконец, Елизавета попросила разрешения удалиться в
свое поместье. Мария позволила ей уехать, но относилась к сестре очень
подозрительно. В январе 1554 г., во время восстания протестантов под
предводительством Томаса Уайта, Елизавету в спешном порядке доставили в
Лондон и заключили в Тауэр. Два месяца, пока шло следствие, принцесса
находилась в тюрьме. Затем ее сослали в Вудсток под строгий надзор. Осенью
1555 г. Мария позволила сестре вернуться в Хетфилд.
С этого времени опять пошли разговоры о том, что ее необходимо выдать
замуж. Однако Елизавета упорно отказывалась и настояла на том, чтобы ее
оставили в покое.
В ноябре 1558 г. королева Мария умерла. Перед смертью она с большой
неохотой объявила младшую сестру своей наследницей. Не теряя времени,
Елизавета поспешила в Лондон, повсюду встречаемая изъявлениями непритворной
радости. Началось ее долгое царствование. Несчастная судьба в годы правления
отца и сестры развила в Елизавете твердость характера и суждений, какой
редко обладают начинающие правители. Она не хотела ни разрывать связи с
папским престолом, ни оскорблять короля испанского. Только жесткая политика
папы Павла IV, который объявил младшую дочь Генриха VIII незаконнорожденной,
окончательно оттолкнула Елизавету от католичества. Сама королева не любила
внешних форм чистого протестанства. Однако ее министр Сесиль убедил
Елизавету, что в интересах ее политики будет держаться реформированной
церкви. Действительно, английские католики считали сомнительными права
Елизаветы и были всегда г отовы устраивать заговоры в пользу шотландской
королевы Марии Стюарт, которую объявили единственной законной преемницей
Марии I. Но, сделав свой выбор в пользу реформации, Елизавета оставалась
противницей ее крайних течений. В 1559 г. были изданы парламентом законы,
окончательно сформировавшие англиканскую национальную церковь. Один из них
устанавливал богослужение на английском языке, второй объявлял английского
монарха г лавой церкви. Третьим предписывалась общая форма богослужения для
всей страны, совершенно в том духе, как это было установлено при Генрихе
VIII. В 1562 г. были приняты 39 статей, ставшие нормой исповедания
англиканской церкви. Наряду с католической оппозицией Елизавете пришлось
столкнуться с постоянно нараставшим сопротивлением пуритан, считавших, что в
недостаточно реформированной английской церкви осталось слишком много
пережитков католицизма. В 1583 г. учреждена была Судебная комиссия, которая
стала энергично преследовать всех, не подчинявшихся верховной власти
королевы в делах религии. В 1593 г. пуританам было предписано либо
отказаться от своих взглядов, либо покинуть Англию. Во всех этих г онениях
не было ни фанатизма, ни религиозного ханжества, они были продиктованы
исключительно политическими мотивами.
Елизавета имела сложный и во многих отношениях противоречивый характер.
Как женщина она унаследовала некоторые нравственные недостатки своей матери:
жадность, тщеславие, страсть к нарядам и украшениям, но не имела ни одного
из ее привлекательных качеств. У нее были рыжие волосы, длинное костлявое
лицо и г рубый голос. Однако она очень любила похвалы своей красоте и
сохранила эту слабость даже в старости. До самой смерти Елизавета
немилосердно красилась, белилась и старательно следила за модой. Наряды
вообще были ее страстью. Желая произвести на кого-либо особенное
впечатление, королева по несколько раз в день меняла свои туалеты. При
переездах требовалось 300 повозок, чтобы перевезти ее багаж, а после кончины
Елизаветы осталось 3000 платьев. Однако, судя по дошедшим до нас портретам,
она не отличалась большим вкусом и носила такое большое количество
драгоценностей, пришитых, приколотых и навешанных повсюду, что ее можно было
принять за индийского идола. Вместе с тем она имела бодрый и веселый
характер и умела сохранять спокойствие даже в самые тяжелые годы жизни.
Беседа ее, полная не только юмора, но изящества и остроты, свидетельствовала
о знании жизни и тонкой проницательности .
Как государыня Елизавета имела много достоинств, но и здесь приходится
г оворить о темных сторонах ее характера. Привычка к притворству,
выработавшаяся в ней за долгие годы преследований, была основной ее чертой.
Кроме того, Елизавета была эгоистична и очень склонна к вероломству. Тяга к
самовластью усиливалась в ней с годами так же, как и любовь к лести. Но
стремление повелевать никогда не затмевало в королеве ясность мысли. Она
всегда правила не с упрямством необузданности, а с расчетом. Как
хладнокровный ездок, она знала тот предел, до которого можно натягивать
узду, и никогда не переступала этот предел. Лишения молодости сделали
Елизавету бережливой. В старости ее упрекали даже в скупости. Экономия в
государственных расходах, вообще г оворя, очень похвальная, принимала иногда
при ней неумеренные размеры. Так, в критические минуты нашествия Непобедимой
армады, она всеми силами старалась урезать состав своего флота, численность
армии, количество отпускаемых сумм и провианта. Благодарность также не
входила в число ее добродетелей. Она неумеренно, обеими руками, одаривала
своих фаворитов, но самых преданных своих служителей, таких как лорд Борлей
или секретарь Уоль-сингем, оставила без всякой награды. Тем не менее во всех
важных делах Елизавета неизменна выказывала твердость, энергию и ум. В ее
правление Англия извлекла большие выгоды из войн на континенте, одержала в
1588 г. знаменитую победу над испанской Непобедимой армадой. Морская
торговля и промышленность достигли заметного успеха.
Уже первый парламент, созванный в царствование Елизаветы, обратился к
ней с почтительной просьбой выбрать себе мужа между теми представителями
христианских династий, которые искали ее руки. Такие же почтительные просьбы
возобновлялись почти ежегодно с усиливающейся настойчивостью и сильно
раздражали королеву. Ей нужно было Выбрать одно из двух -- или выйти замуж,
или назначить своего преемника. Но Елизавета не желала ни того, ни другого.
Однако она в Этом не признавалась и в течение четверти столетия разыгрывала
комедию помолвки с большим удовольствием, потому что ей нравилось
волокитство, сопровождавшееся сочинением мадригалов и поднесением подарков.
Она внушала надежды на успех то шведскому королю, то испанскому, то
французскому, но не подлежит сомнению, что она никогда не имела серьезного
намерения выйти замуж.
Еще в первые годы правления Елизавета несколько раз г оворила о своем
намерении умереть девственницей. Желание это многим казалось странным и даже
притворным. К тому же королева вовсе не чуждалась мужчин и испытывала к
своим фаворитам такую нежную привязанность, что это налагало сильную тень на
ее репутацию девственницы. Тем не менее, хотя и постоянно влюбленная, она,
по-видимому, не позволила никому из своих поклонников перейти последний
предел. Можно предположить, что существовала какая-то физическая или
психологическая причина, делавшая для Елизаветы замужество или даже мысль о
физическом сближении с мужчиной невозможными. "Я ненавижу саму мысль о
замужестве, -- сказала она как-то лорду Суссексу, -- по причинам, которые не
раскрою даже самой преданной душе". Что-то за причина, так и осталось
тайной, но испанский посланник, наведя тщательные справки, писал своему
королю с полной уверенностью о том, что Елизавета не может иметь детей,
"даже если бы захотела". При всем этом королева многие годы играла со своим
замужеством, упивалась мыслью о нем и манила им многих мужчин.
Первым фаворитом Елизаветы стал молодой красавец Роберт Дед-лей, граф
Лейстер. Принцесса познакомилась с ним во время своего заключения в Тауэре,
где Лейстер, подобно ей, находился под следствием. С первой же встречи
Елизавета почувствовала к нему непреодолимое влечение. Сделавшись королевой,
она пожаловала Лейстера в обер-шталмейстеры и в кавалеры ордена Подвязки с
придачей многих замков и поместий. Но она не остановилась на этом и на
протяжении многих лет внушала Лейстеру смутную надежду на возможность брака
с ней. Осыпанный всеми возможными милостями, Лейстер долгие годы играл
первую роль при дворе, но так и не дождался исполнения своих надежд. По
свидетельству современников, он, кроме мужественной красоты, не имел никаких
других достоинств. В 1588 г. он умер на 58-м году жизни, а королева стала
оказывать недвусмысленные знаки внимания его пасынку графу Роберту Эссексу.
Елизавете было тогда 56 лет, а фавориту -- 22. Тем не менее она кокетничала
как молоденькая девушка, порхала с ним на балах, надоедала ему ревностью и
капризами. Граф Эссекс, хотя и имел перед г лазами печальный опыт своего
отчима, дал увлечь себя теми же химерами о возможном браке с королевой. По
сравнению с Лейстером, он был честнее, благороднее, добрее и талантливее.
Милостивое отношение к себе королевы он старался оправдать воинскими
подвигами, на что Лейстер никогда не был способен. Но в то же время он был и
более пылок. Проведя несколько лет в роли фаворита, но так и не добившись
действительного залога любви, Эссекс сделался вспыльчив, нетерпелив, между
ним и королевой стали происходить размолвки. Описывают, например, такой
случай. В 1598 г. во время спора в Тайном совете Елизавета резко оборвала
Эссекса и велела ему замолчать. Оскорбленный до г лубины души, он хотел
уйти, но королева остановила его -- схватила сзади за уши и крикнула: "Пошел
к дьяволу!"
Фаворит взялся за шпагу и воскликнул: "Такой дерзости я не потерпел бы
даже от вашего отца! Я ваш подданный, но не раб!" Эта выходка сошла ему с
рук. Но в 1601 г. Эссекс дал вовлечь себя в настоящий заговор с целью
свергнуть Елизавету и возвести на престол шотландского короля Иакова VI.
Замыслы его были раскрыты. Эссекс предстал перед судом и в феврале того же
года был обезглавлен.
Жизнь Елизаветы после смерти фаворита была печальна. Здоровье ее быстро
расстроилось, и вместе с телесными страданиями иногда появлялось как бы
помутнение умственных способностей. Она то и дело повторяла: "Эссекс!
Эссекс!", и заливалась безутешными слезами. Врачи предлагали ей лечь в
постель, но она отвечала, что тогда уже непременно умрет. Весь пол в ее
спальне был обложен подушками. Не раздеваясь, она падала то в одном углу, то
в другом, но потом снова подымалась и продолжала метаться по комнате. Она не
позволяла переменять на себе белья и платья, куталась в королевскую мантию и
не снимала с всклокоченной г оловы короны. Вечером 24 марта она впала в
забытье, от которого очнулась только 2 апреля. На расспросы канцлера: кому
перейдет теперь престол, Елизавета невнятно назвала Иакова, короля
шотландского. Вечером 3 апреля ее не стало.
Ego sum Papa - сильная вещь, видимо имелся в виду знаменитый Александр 6) Лютер, как известно писал свои памфлеты по-немецки, и очень широко использовал присущую этому языку любовь к терминам типа свинья, дерьмо и проч. Даже не хочется цитировать какими словами он поносил своего врага - папу. Кстати, мне не удалось найти в инете полностью уже упоминавшийся альбом карикатур Кранаха, видимо по современным понятиям он совершенно нецензурен и не политкорректен.
В общем-то мировоззрение Лютера отражало здоровые бюргерские взгляды, но когда речь заходила о Риме, бывшему монаху буквально крышу сносило от ненависти. Ренессанс, который начинался с критики обскурантизма и схоластики, вверг Европу в кровавые междоусобицы и религиозные войны. Миролюбивые интеллигенты вроде Эразма и Мора горестно наблюдали раскол христианского мира, но тон задавали агрессивные и жестокие типы вроде того же Лютера, Кальвина и Саванаролы. Реформация как и всякая революция свергла зло и заменила его еще большим злом. Лишь после долгих войн и религиозных компромиссов протестантизм принял современный респектабельный вид.
Филипп 2, бывший самым могущественным и грозным из владык Европы, почему-то внушает жалость. Пожертвовав ради торжества Контрреформации и своей жизнью и благополучием своей страны. он по сути потерпел неудачу. Нельзя так серьезно относится к работе)
Лютер, как известно писал свои памфлеты по-немецки, и очень широко использовал присущую этому языку любовь к терминам типа свинья, дерьмо и проч.
Отличные термины... Нет, это не ругательства, и не обзывание. Просто термины...
Даже не хочется цитировать какими словами он поносил своего врага - папу.
Лютер переведён на русский полностью? Протестанты в России имеют возможность читать его Библию на родном языке?
Кстати, мне не удалось найти в инете полностью уже упоминавшийся альбом карикатур Кранаха, видимо по современным понятиям он совершенно нецензурен и не политкорректен.
Папа, как вавилонская блудница (из издания Библии Лютера, иллюстрация к Апокалипсису):
Искать в интернете не зная языка (в данном случае немецкого) невозможно. Увы... Тем не менее я нашёл такое издание (без иллюстраций Кранаха) на немецком вышеозначенного памфлета:
Кстати, мне не удалось найти в инете полностью уже упоминавшийся альбом карикатур Кранаха, видимо по современным понятиям он совершенно нецензурен и не политкорректен.
Сегодня, как раз, в отличие от 16 века, всё гораздо дозволительнее.
Кстати, в одном из фильмов Мартин Лютер это скорее эдакий интеллигент, и вовсе не свободный на выражения:
В общем-то мировоззрение Лютера отражало здоровые бюргерские взгляды, но когда речь заходила о Риме, бывшему монаху буквально крышу сносило от ненависти.
Ему грозила расправа. И не формальная, а вполне реальная. И он это отлично понимал. Видимо, отсюда и вся эта ненависть. Кстати говоря, чувства были обоюдными. Рим ненавидел его не меньше.
Ренессанс, который начинался с критики обскурантизма и схоластики, вверг Европу в кровавые междоусобицы и религиозные войны. Миролюбивые интеллигенты вроде Эразма и Мора горестно наблюдали раскол христианского мира, но тон задавали агрессивные и жестокие типы вроде того же Лютера, Кальвина и Саванаролы.
Тот же Эразм - один из символов Протестантизма (по крайней мере, для самих протестантов). Что касается кровожадности... То Рим, традиционно, в этой области был "впереди планеты всей". 16 век - начало Ордена Иезуитов, а также кровавой проповеди в Америке. Жизнь язычников индейцев ценилась испанцами или португальцами невысоко... Начало же вражде положили не протестанты, а Папство, когда сожгло Яна Гуса, и развязало Гуситские войны в Чехии. На самом деле, эти идеи так и не были изжиты (и Лютер сам их отлично знал и помнил - он напомнил о тезисах Яна Гуса в одной из своих центральных апологий перед лицом Католицизма). Лютер, Кальвин, Цвингли - это отголоски. Уже более осознанные и громкие, чем первые голоса "инакомыслящих".
Инакомыслие преследовалось не только в догмате, но и в науке. То есть Католическая Церковь стала символом застоя во всех отраслях. И её нужно было расшевелить. Именно эту цель и преследовало и Возрождение, и Протестантство, и Гуманизм, и даже, чуть позже, Просвещение, новые течения в искусстве (Барокко, Рококко и пр.).
Реформация как и всякая революция свергла зло и заменила его еще большим злом. Лишь после долгих войн и религиозных компромиссов протестантизм принял современный респектабельный вид.
Сегодня Католицизм и Протестантство уже научились мирно сосуществовать. В некоторых городах Центральной Европы в равной мере присутствуют церкви обоих течений. И несмотря на то, что паства поделена, сосуществование очень мирное.
Филипп 2, бывший самым могущественным и грозным из владык Европы, почему-то внушает жалость. Пожертвовав ради торжества Контрреформации и своей жизнью и благополучием своей страны. он по сути потерпел неудачу. Нельзя так серьезно относится к работе)
Ещё более провальной была политика Карла V. Он первый потерпел неудачу на cтезе борьбы с Протестантистским Расколом.
Альбом о котором я говорю назывался Abbildung des Bapstum, хотя он и был издан тоже в 1545 г. Он состоял из гравюр Кранаха, а подписи сочинил сам Лютер. Я нашел только ссылку на него.
Ненависть Лютера к Риму имеет сложный характер. Он родился в семье состоятельного бюргера, выбившегося из низов, но с юности был одержим страхом перед дьяволом. Ради спасения души он поступил в монастырь,чем очень огорчил отца, но в монастыре ему тоже не понравилось, а путешествие в Рим привело Лютера к мысли, что именно в римской церкви и сосредоточена дьявольская опасность. Таким образом его его личностные фобии вылились в религиозное реформаторство.
Особой опасности он в Германии не подвергался, так как пользовался покровительством Саксонского курфюрста (или герцога не помню точно, их было двое), а главное националистически настроенное немецкое рыцарство горячо поддерживала призывы освободиться от власти Рима. Лютер конечно не был таким тихоней как в упомянутом фильме, но к властям относился весьма лояльно, мятежников же против светской власти - анабаптистов Мюнцера и восставших крестьян категорически осуждал. Эта лояльность князьям и обеспечила ему относительно безбедную жизнь.
Другое дело - отношения с идейными и религиозными противниками, тут бывший августинский монах не стеснялся в средствах и выражениях. Он отличался нетерпимостью к критике, и лишь после его смерти благостный Меланхтон сумел "пригладить" учение Лютера, в частности убрать спорный тезис о полной бесполезности "добрых дел".
Лютер интересен тем, что в последний период жизни занимался исключительно публицистикой, писал книги и памфлеты, жил частной жизнью, вступил в брак и имел детей. Его пристрастие к грубостям и ругательствам напоминает нашего Ивана Грозного, который тоже "обогатил" письменный язык простонародными и грубыми выражениями, чего до него никто не делал.
Альбом о котором я говорю назывался Abbildung des Bapstum, хотя он и был издан тоже в 1545 г. Он состоял из гравюр Кранаха, а подписи сочинил сам Лютер. Я нашел только ссылку на него.
Интересные рисунки, одни задницы, торжество немецкого народного духа)
Немецкое Возрождение в исполнении Кранаха...
У Кранаха вполне гламурные картинки, это был "модный живописец". Видимо сюжеты определял Лютер. О вкусах не спорят, например картинки Босха, изображающие всякую чертовщину, очень любил и охотно покупал Филипп 2, известный своей богобоязненностью и нетерпимостью к малейшему проявлению ереси.
Испанская версия событий... Всемирная история (Historia Universal), 2008, Editorial Sol 90, Barcelona (España). Перевод греческого перевода, выходившего с газетой "Εθνος":
Иллюстрации к главе о монастыре Святого Лоренцо де Эль Эскориал.
Иллюстрации. План монастыря. На нижнем плане цифрами отмечено: 1. Атриум королей. 2. Колледж. 3. Монастырь. 4. Базилика. 5. Пантеон. 6. Дворец Филиппа II.
Иллюстрации. Муки святого Лаврентия (Сан Лоренцо). Монастырь Эскориал был посвящён святому Лоренцо, т. к. 10 августа 1557 года, когда Филипп II одержал победу при Сен К(в)ендене попал на день празднования памяти этого святого. Согласно легенде, планировка комплекса была сделана таким образом, чтобы напоминать алтарь, на котором принял свои муки святой. Вышеприведённые картины относятся к:
1. Перу Тициана Вечеллио.
2. Перу Джакобо Тинторетто.
3. Перу Валентина де Булоня.
Иллюстрации. Хуан Батиста де Толедо (сверху) и Хуан де Эррера (посередине). После смерти Хуана Батисты де Толедо, выполнением стройки монастыря Сан Лоренцо де Эль Эскориал руководил Хуан де Эррера. Не внося изменений в основную планировку оригинала, Хуан де Эррера разработал форму главного входа, купола базилики и некоторых других частей комплекса, придавших ему авторитетность. Таким образом было положено начало т. н. Эрерианского стиля архитектуры. Этот особенный архитектурный стиль испанского Возрождения, расцветший в середине XVI века, дал миру важные произведения искусства, как например Casa Lonja в Севилье (иллюстрация снизу) - также работа Эрреры.
Иллюстрация. Библиотека монастыря Сан Лоренцо дель Эскориал была сооружена, чтобы вмещать свыше 40.000 томов персонального собрания книг Филиппа II. Купола украшены фресковой живописью работы Пелегрино Тибальди, изображающей 7 великих искусств.
Иллюстрация. Базиликальный Пантеон. Его возведение началось при Филиппе III и завершилась в 1645 году. Это восьмиугольный зал в стиле Бароко, располагающаяся под аркой купола святилища базилики, рядом с Пантеоном Принцев. Здесь хранятся останки всех королей Испании со времён Карла I Габсбурга.
Иллюстрация. Богобоязненность Филиппа II. Филипп II велел отстроить королевские комнаты позади базилики, чтобы он имел возможность непосредственно сразу входить в святилище. Позднее первые монархи из династии Бурбонов решили развенчать чрезмерную строгость австрийской династии, и отдали приказ возвести новое базиликальное королевское обилище налево от храма.
Иллюстрация. Главный атриум монастыря. Окружённый двухэтажной стоей, атриум и окружающий его сад (Courtyard) символизируют земной рай, Эдем. Этот сад - работа монаха Хосе де Сигуэнсы, второго библиотекаря монастырской библиотеки. Посреди сада расположен Атриум Евангелистов, работа Хуана де Эрреры.
Иллюстрация. Libro de acedrex, dados e tables (Книга шахмат, костей и таблиц), на староиспанском, работа времён короля Кастилии Альфонсо X. Композиция миниатюры "Шахматы и арфист". Манускрипт Т.I.6 fr. 22r. Монастырская Библиотека в Сан Леренцо дель Эскориал.
Иллюстрация. Cantigas de Santa Maria (Псалмы Санта Марии). Составлены королём Альфонсо X, в XIII веке. Хранятся в Библиотеке монастыря Сан Лоренцо дель Эскориал.
Иллюстрация. Фламандский гобелен с изображением основывающимся на рисунке Иеронима Боса, XVI век.
Иллюстрация. Эль Греко, Мученичество святого Маврикия, XVI век.
Иллюстрации. Художественные сокровища монастыря Сан Лоренцо дель Эскориал. С течением лет в монастыре было собрано множество произведений искусства. В Библиотеке выделяются рукописи и редкие средневековые издания, а в Музее - коллекция картин и гобеленов. Там хранятся произведения таких деятелей искусства, как Иероним Бос, Альбрехт Дюрер, Эль Греко, Тициан Вечеллио, Сурбаран и Веласкез.
Иллюстрация. Стрелка слева сверху: строгость (комплекс, структурированный при помощи колоннад из гранита, характеризуется строгостью - окна имеют квадратную форму, без рам и выступов). Стрелка слева посередине: колледж (в западной части комплекса были расположены помещения (классы, спальни, столовая и пр.) священнической школы, где обучались будущие монахи монастыря). Стрелка слева снизу: Библиотека монастыря. Стрелка посередине сверху: Базиликальный Пантеон. Стрелка посередине снизу: главный вход (двухэтажный вход представляет из себя единственную декорированную часть внешнего вида монастыря; центральная часть описывается серией из 8 колонн, и подпирает четырёхколонный периптер с фронтонной крышей). Стрелка справа сверху: главный атриум монастыря. Стрелка справа посередине: базилика (в центре комплекса главенствует крестовый храм с гигантским куполом и внешней стороной дорического ордера, окружённой шестью статуями царей Израиля). Стрелка справа снизу: башни (характерная черта архитектуры австрийской династии, это башни - треугольные постройки из шифера, с капителями фламандского ордера).
100 великих мореплавателей, Е. Н. Авадяева и Л. И. Зданович:
1. Статьи касающиеся некоторых мореплавателей конца XV - самого начала XVI веков я тут опущу. Хотя их деятельность и является смежной, и даже, порой, выходит в пределы нашей темы, я всё-же предпочту отделить Эпоху Великих Открытий, в связи с её глобальностью, а также с глобальностью её последствий, для какого-то более позднего и основательного исследования (и исследователя). Точно также как я намерен в данной теме оставить без детального рассмотрения такие не менее глобальные вопросы, как Эпоха Возрождения (и идеи антропоцентризма, гуманизма и возвращения к ценностям Классической Древности, которые продвигались научной и философской мыслью этого периода), Реформация и Контрреформация (хотя по мере того, как они влияют на события их всё-же прийдётся коснуться, что уже и было обозначено выше), а также взрыва научных открытий, вызванных всем этим. То есть я намерен как можно меньше касаться всего того, что происходило до или после 16 века (кроме тех случаев, когда это покажется абсолютно необходимым, чтобы прояснить ход исторических процессов), и как можно больше того, что происходило в 16 веке. Таким образом из книги я не извлекаю статей о Бартоломео Диаше, Васко да Гаме, Педро-Альвареш Кабрале, Христофоре Колумбе, Америго Веспуччи, Алонсо де Охеде, Висенте Пинсоне-Младшем, Гаспаре и Мигеле Кортириалах, Джона и Себастьяна Каботов.
2. Включаю следующие статьи, несомненно касающиеся мореплавателей 16 века и их открытий:
Фернандо Магеллан
Фернандо Магеллан (1480–1521) родился в Саброзе, португальской провинции, не имеющей выхода к морю. Тринадцати лет от роду он был принят ко двору в качестве пажа. Ему было девятнадцать лет, когда Васко да Гама вернулся из Индии. Открытия да Гамы произвели на молодого Магеллана сильное впечатление, и в 1504 году он записался добровольцем в отряд португальской армии, отправлявшийся в Индию.
Магеллан был назначен на корабль, который по поручению короля должен был обследовать Малайский архипелаг. Служа во флоте, Магеллан сражался с магометанами и туземцами в Гоа, Кочине и Малакке. Он был дважды ранен и несколько раз отличился в сражениях. Магеллан видел богатую цивилизацию на Суматре и в Малакке. Но чем далее продвигался он на восток, тем первобытней оказывалась жизнь туземцев. Один из товарищей Магеллана, Франсиско Серрано, остался на востоке, поступив на службу к местному князьку на острове Тернате. Вероятно, уже на востоке Магеллан начал размышлять о возможности добраться в Индию западным путем.
Вернувшись в 1512 году в Португалию, Магеллан углубился в изучение навигации. Ему не давало покоя желание проложить путь с запада к своему другу Серрано. Но в 1513 году Магеллан был послан в экспедицию против мавров в Марокко. Его отряд легко одержал победу, однако сам он был обвинен в мелких проступках и вызван в Лиссабон. Он явился, чтобы дать объяснения суду, но суд не состоялся, и дело заглохло.
В 1517 году Магеллан предстал перед королем с разработанным планом путешествия в Индию вокруг Америки. Он знал, что в 1513 году Бальбоа пересек Панамский перешеек и видел Тихий океан, и это еще сильнее разжигало его желание. Португальский король прогнал Магеллана. Это был непростительный промах со стороны монарха, потому что к тому времени, когда Магеллан смиренно просил его дать ему корабли для плавания в Индию западным путем, он уже зарекомендовал себя как умелый мореход и смелый солдат.
Тогда Магеллан покинул родину, отказался от португальского подданства и отправился в Испанию. Здесь он изложил свой план императору Карлу V.
По Тордесильясскому договору, заключенному между Испанией и Португалией, земной шар делился пополам с севера на юг. Все новые земли, лежащие в Новом Свете, кроме части Бразилии, имела право захватить Испания, а африканское побережье Атлантического океана и берега Индийского океана отводились Португалии. Обе страны больше всего интересовались пряностями, причем Магеллан был уверен, что родина пряностей — Молуккские острова — лежат в испанской части мира, к востоку от той границы между Испанией и Португалией, которая проходила по неведомым тогда землям и морям Восточной Азии. Магеллан хотел пробраться к Молуккским островам окружным путем.
Карл V заинтересовался проектом, и Магеллан получил его разрешение на исследование востока вдоль пограничной линии, обусловленной Тордесильясским договором.
Летом 1519 года Магеллан был назначен главным капитаном флота из пяти кораблей. 26 сентября флот зашел за водой и продуктами на остров Тенериф. Перед отправкой в дальнейший путь, 3 октября, Магеллан получил письмо от своего родственника Диего Барбоса, который предупреждал его, чтобы он остерегался зависти испанских капитанов, в особенности Хуана де Картегена. Магеллан принял это к сведению и приказал сниматься с якорей.
Корабли двинулись на юг между Зеленым Мысом и островами Зеленого Мыса. Здесь они попали в полосу штормов и встречных ветров. Шестьдесят дней подряд шел дождь.
Наконец на мачтах и вантах появились мерцающие огни. Это были электрические разряды, которые моряки считали хорошим предзнаменованием. Скоро погода прояснилась. Корабли быстро пошли на юго-запад, к берегам Южной Америки. Но, еще не дойдя до них, некоторые капитаны отказались отдавать Магеллану полагающийся салют и стали возражать против взятого им курса. Тогда Магеллан приказал: "Следуйте за флагманским кораблем и не рассуждайте"
23 ноября испанцы приплыли к мысу Святого Августина в Бразилии и были хорошо встречены туземцами, а 13 декабря они вошли в бухту Санта-Лучиа, где теперь стоит город Рио-де-Жанейро.
В марте 1520 года флот достиг 45° южной широты. В мрачную и холодную погоду, с трудом пробившись через рифы, корабли вошли в маленькую бухту, которую Магеллан назвал Пуэрто Сан-Хулиан. Как только бросили якори, в ненастную ночь на 1 апреля, на кораблях вспыхнуло восстание. Тридцать человек с корабля «Консепсион», и в числе их Эль-Кано, захватили корабль «Сан-Антонио». Часть оставшихся верными Магеллану моряков была заколота, а часть закована в цепи. «Виктория», "Консепсион", «Сан-Антонио» оказались в руках мятежников. Гомес де Эспиноса и Дуарте Барбоса остались верны Магеллану.
Ночью мятежники пытались покинуть гавань на захваченных ими кораблях. Произошло настоящее сражение, в результате которого восставшие были разбиты. Времени для колебаний не было. Два зачинщика были высажены на пустынный берег, а остальные были казнены. Сорок человек команды были закованы в кандалы.
Порядок был восстановлен, но впереди лежал еще очень трудный путь. Надвигалась холодная, суровая зима Магеллан горел нетерпением обогнуть Америку и выйти в Великое Южное море. В конце апреля «Сант-Яго» получил приказ исследовать дорогу на юг. Остальные корабли стали его ждать. Время тянулось медленно.
Однажды на берегу появился туземец гигантского роста. Он был одет в грубые кожаные сапоги и отплясывал какой-то странный танец. В память этого случая испанцы назвали страну Патагонией ("Страна больших ног"). Вслед за первым туземцем пришли еще другие. Потом появились еще два человека, танцевавшие от холода. В темноте их было тоже приняли за туземцев, но они оказались матросами с «Сант-Яго». Матросы рассказали, что, выйдя из бухты, они открыли реку, которую назвали Санта-Крус. Но вскоре после этого их корабль разбился во время шторма. Команда спаслась, но отчаянно голодала.
Эти два матроса несколько дней брели по безбрежной болотистой равнине.
Магеллан послал в помощь потерпевшим двадцать четыре человека с двухмесячным запасом провизии. В конце концов, после бесчисленных трудностей, команда «Сант-Яго» вернулась, но корабль был потерян.
24 августа флот вышел из Пуэрто Сан-Хулиан и направился на юг. Зимние штормы еще не кончились, но корабли кое-как подвигались вперед и спустя два дня вошли в устье реки Санта-Крус. Здесь путешественники набрали пресной воды, наловили рыбы и убили несколько лам для пополнения мясных запасов.
18 октября флот вышел из Санта-Крус и 21-го обогнул большой мыс, который моряки назвали мысом Одиннадцати Тысяч Дев. За ним среди мрачных утесов начинался узкий проход, который мог быть или устьем реки, или проливом. Попробовали воду, она была соленой. Очевидно, это был долгожданный пролив.
Плавание в проливе требовало большого искусства. В узких запутанных каналах приливы были исключительно сильны. Из-за большой глубины не удавалось встать на якорь. Дули встречные ветры, а по ночам налетали штормы, приносившие леденящий холод со снежных вершин, обрамлявших берега. По ночам среди пустынных скал, лежавших на юге, вспыхивали костры туземцев. Испанцы назвали это место Тиерра дель-Фуэго ("Огненная Земля"). На следующий день «Сан-Антонио» и «Консепсион» отправились на разведку пролива.
Через два дня корабли вернулись, открыв кишевшую мелкими рыбками реку, которую они назвали рекой Сардинок, и к северо-западу от нее мыс Десеада ("Желанный").
Во время второй разведки «Сан-Антонио» исчез. Бунтовщики захватили этот корабль и направились на нем назад в Испанию. Но в то время никто во флоте об этом не знал. Барбоса вернулся к мысу Одиннадцати Тысяч Дев и кораблю, который считали пропавшим, оставил там флаг с инструкцией. Наконец 18 ноября три оставшихся корабля нашли выход из пролива и вышли в Тихий океан.
Испанцы попали в океан во время штилей, и поэтому Магеллан назвал его Тихим. Но хотя на нем не было штормов, все же это плавание было мучительным испытанием. Пресная вода кончалась, пища тоже, а корабли, подгоняемые непрекращавшимся попутным ветром, все бежали да бежали по безбрежным водным просторам. Черви изгрызли остатки сухарей, началась цинга. Путешественники ослабели, их кожа покрылась язвами, лица побледнели. Люди умирали. 24 января корабли проплыли мимо пустынного острова; 4 февраля прошли мимо другого пустынного острова. Путешественники назвали их "Несчастливыми островами" (ныне они называются остров Сан-Пабло и остров Акул). Продукты кончились. Люди содрали кожаную обивку с рей, четыре дня мочили ее в море, затем жарили и ели. Чтобы хоть чем-нибудь набить себе желудки, моряки ели также опилки. Крысы, если их удавалось поймать, считались лакомым блюдом и продавались по полдуката. Но крысы были тощи, они тоже голодали. Наконец 6 марта показались острова. Туземцы встретили пришельцев недружелюбно. Произошла стычка, во время которой туземцы потеряли семь человек, а у испанцев была украдена шлюпка. Захватив лишь скудные припасы, моряки снова снялись с якоря и вышли в море. Испанцы назвали эти острова Ладронес, что значит "Разбойничьи".
16 марта, наконец, путешественники подплыли к цветущему острову — Самар (в группе Филиппинских островов). Туземцы Самара оказались более гостеприимными, чем жители Разбойничьих островов.
Моряки достали у них вволю продуктов и пресной воды. Завязалась торговля. Магеллан и король обменялись визитами. Магеллан усердно занялся обращением жителей Самара в христианство. Через некоторое время корабли двинулись дальше.
Флот приближался к острову Себу; Магеллан понимал, что его странствия подходят к концу. Установление связи с уже открытыми землями Старого Света было только вопросом времени. Один встретившийся им туземец уже понимал язык слуги Магеллана, вывезенного им с Малакки. Во время стоянки кораблей у острова Себу между вождем этого острова и вождем независимого племени на маленьком островке Мактан возникла междоусобная война. Магеллан считал, что он должен поддержать своих новообращенных друзей, и ввязался в войну. Он взял сорок человек из своей команды и на нескольких больших лодках отправился на Мактан. Но так как туземцев оказалось очень много, Магеллан только успел сжечь часть деревни, а затем его отряд был оттеснен к берегу и вынужден был спасаться, бросившись к лодкам. Моряки из лодки Магеллана дрались дольше всех, прикрывая отступление других. Дважды шлем командира был сбит с его головы, но он снова надевал его и продолжал стрелять. Магеллан был ранен в ногу, в лицо ему попала отравленная стрела, а он, находясь уже по пояс в воде, не переставал сражаться. Но в тот момент, когда он оглянулся, чтобы убедиться, все ли его люди благополучно сели в лодки, удар деревянного меча сбил его с ног. Ряды туземцев сомкнулись над ним.
Магеллан упал в воду, но туземцы продолжали наносить ему удары мечами. Восемь человек погибли вместе со своим командиром, остальные спаслись в лодках.
Лишившийся своего адмирала флот отплыл к острову Бохоль. Командование приняли на себя Барбоса и Эль-Кано.
Последний довел корабли до Испании и там же угодил под суд за мятежи и неповиновение. И хотя по справедливости именно Эль-Кано надо считать первым человеком, обогнувшим земной шар, однако все признают, что только благодаря энергичности и воле Магеллана этот поход вообще состоялся.
"В числе других добродетелей, — писал о своем капитане его историограф Антонио Пигафетта, — он отличался такой стойкостью в величайших превратностях, какой никто никогда не обладал. Он переносил голод лучше, чем все другие, безошибочнее, чем кто бы то ни было в Мире, умел он разбираться в навигационных картах. И то, что это так и есть на самом деле, очевидно для всех".
Эль-Кано
Ни одного портрета Эль-Кано не сохранилось, а может быть, и не существовало. Датой рождения первого кругосветного мореплавателя называют либо 1487-й, либо 1476 год. Дату же смерти помнят — умер он в августе 1526 года. На гербе, дарованном ему королем, изображен земной шар, обвитый лентой, и девиз: "Primus Circumdedisti Me" — "Первый обошел вокруг меня".
За девять лет до этого Эль-Кано как капитан и владелец корабля участвовал в испанской военной экспедиции против мавров. Денег за службу он по какой-то причине не получил, запутался в долгах и вопреки строжайшему закону продал свое судно иностранным купцам. Ему грозил арест, и он несколько лет скрывался от правосудия. Но желающих отправиться в плавание было не так уж много, и капитан-генерал Фернан Магеллан зачислил Эль-Кано в свою экспедицию.
О прежней жизни Эль-Кано мы знаем немного. По национальности он был баском, родился в портовом городке Гета. Вначале был боцманом, а затем штурманом. Кстати сказать, только после возвращения «Виктории», в 1523 году, Эль-Кано был амнистирован специальным королевским указом. Еще до начала экспедиции, когда король повелел провести специальное дознание о "засилье португальцев" среди участников экспедиции, Эль-Кано был одним из шести моряков, которые давали показания в пользу Магеллана. "Разумный и добродетельный человек, дорожащий своей честью" — так характеризовал тогда Эль-Кано капитан-генерала. Тогда же Эль-Кано показывал, что он сам "вполне доволен командой корабля, на котором служит штурманом, потому что это хорошая команда, доволен он и грузом, предназначенным его кораблю, и что он, кроме того, слышал от штурманов других кораблей, что они также довольны своими командами".
Вначале верный соратник Магеллана, Эль-Кано оказался впоследствии в числе мятежников, которые взбунтовались против капитан-генерала еще в самые первые месяцы плавания. Более того, он был одним из руководителей мятежа, поскольку мятежники именно его прочили в капитаны самого большого корабля — "Сан-Антонио".
Двоих мятежников тогда по приказу Магеллана четвертовали, двоих, покидая бухту Сан-Хулиан, оставили на берегу на верную смерть. Эль-Кано в числе сорока других также был приговорен к смертной казни. Но лишиться сразу стольких людей было невозможно, и Магеллан разжаловал его. Тогда без малого пять месяцев бывший капитан, скованный цепью с другими мятежниками, выполнял самую черную работу.
После гибели энергичного и неукротимого Магеллана его флот временно оказался в растерянности. Командование перешло к тем, кому доверяла команда. Всего через несколько дней после гибели капитан-генерала на экспедицию обрушился еще один страшный удар. Властитель соседнего острова Себу — один из самых ревностных новообращенных христиан — пригласил группу испанцев "на ужин", где все они — больше двадцати человек — были перебиты.
Оставалось слишком мало людей, чтобы вести три корабля, поэтому один из них, «Консепсион», испанцы сожгли. Оставшиеся два корабля, «Тринидад» и «Виктория», отправились к острову Тидор. Там шла война между мелкими князьками. Так как вождь соседнего острова Тернате вел торговлю с португальцами и пользовался их расположением, то вождь Тидора поспешил заключить союз с испанцами.
В одной из битв Барбоса и несколько матросов были захвачены в плен. Остальные корабли ушли, будучи не в силах выручить товарищей из неволи и оставив их на произвол судьбы.
Экипаж экспедиции быстро таял. «Тринидад» обветшал и давал сильную течь. «Виктория» оставила его среди островов под командой Эспиноса и ушла вперед. Эспиноса сделал было попытку вернуться в Америку, но затем повернул назад и кое-как сумел добраться до Молуккских островов.
Эль-Кано с сорока семью испанцами и тринадцатью туземцами отправился на «Виктории» через Индийский океан. Корабль давал течь и притом был сильно перегружен приобретенной в дороге большой партией гвоздики. Провизии у моряков было недостаточно. Из шестидесяти человек часть умерла от болезней, некоторые были казнены за провинности, многие убиты в стычках с туземцами. Несколько раз корабль подвергался нападению португальцев. Когда «Виктория» зашла за припасами на острова Зеленого Мыса, португальцы хотели задержать ее под предлогом выяснения истинного происхождения и названия корабля. Тогда Эль-Кано бежал из порта, оставив большинство своих людей на берегу.
8 сентября 1522 года, после трехлетнего отсутствия, «Виктория» причалила к набережной Севильи. Из пяти кораблей, отправившихся в кругосветное плавание, вернулся один, из двухсот сорока трех человек — восемнадцать, причем все они были измучены до крайности.
Моряки сошли на берег. Босые, одетые в лохмотья, по словам очевидца, "более худые, чем самая заморенная кляча", они шли, едва волоча ноги, к церкви Санта-Мария де ла Виктория — туда, где три года назад они присягали на верность королю и Кастилии. Теперь они шли, чтобы вознести молитвы за упокой души Магеллана, погибших товарищей, чтобы возблагодарить Бога за свое спасение.
Сразу после прибытия «Виктории» в Севилью на берегу Гвадалквивира у Торре д'Оро состоялось народное празднество в честь мореплавателей. Возглавляемые священником, оборванные матросы брели по улицам города, неся зажженные свечи, которые им вручили горожане.
Немного времени спустя в Севилью вернулись тринадцать человек, оставленных на островах Зеленого Мыса. Через год до Испании добрались еще четыре человека с "Тринидада".
В день возвращения Эль-Кано написал краткое донесение на имя короля. Он сообщал об итогах экспедиции, о смерти Магеллана, беспокоился о судьбе своих товарищей, оставшихся на островах Зеленого Мыса.
"Обращаюсь к вашему величеству со смиренной просьбой вызволить из плена тринадцать человек, которые так долго служили вашему величеству, потребовать их освобождения, как людей вам нужных. Ведь и их заслуга есть в том, что мы на деле доказали, что Земля есть шар, поплыв на запад, мы обошли вокруг нее и вернулись с востока. Смиренно прошу ваше величество в признание тяжких трудов, голода и жажды, стужи и жары, которые наши люди терпели, верно служа вашему величеству, милостиво споспешествовать их освобождению и приказать выдать им их долю пряностей из груза, который мы доставили в Испанию".
Между тем от продажи привезенных Эль-Кано пряностей испанская корона получила — за вычетом всех расходов на снаряжение флотилии Магеллана — довольно значительную прибыль. Король был доволен главным образом тем, что теперь Испания получила реальные права (с королевской точки зрения) на Острова Пряностей. Через семь лет эти «права» будут проданы португальцам за 350 тысяч золотых дукатов. А пока король наградил всех моряков «Виктории», настоял на выдаче пленных, и через пять месяцев они вернулись на родину. Эль-Кано была назначена ежегодная пенсия в 500 дукатов и пожалован герб с гордой надписью.
Однако спустя некоторое время Карл V вновь начал подумывать об организации экспедиции к Островам Пряностей. Несмотря на все перенесенные тяготы, Эль-Кано был готов вновь уйти на долгие годы в плавание и с полным основанием предполагал, что именно ему будет поручено возглавить экспедицию. Но король предпочел назначить Лоайсу, а Эль-Кано назначил кормчим. Эль-Кано хотел получить «дарованную» пенсию, но король приказал отсрочить ее выплату до возвращения из второй экспедиции. Эль-Кано не было суждено вернуться из этого плавания.
Этот человек был честен в словах и поступках — и тогда, когда давал показания в пользу Магеллана, и тогда, когда согласился принять участие в бунте. Он был хорошим моряком и опытным навигатором, умел сохранять мужество в самых безысходных ситуациях. До нас дошло только его донесение королю, несколько малоинтересных прошений и его завещание: "Я, Хуан-Себастьян Эль-Кано, капитан, уроженец города Гетарии, больной телом, но здравый духом, изъявляю свою последнюю волю…"
Долго и тяжело умирал он от цинги. Лоайса умер на семь дней раньше, всего семь дней Эль-Кано был капитан-генералом.
Его заслуги не были достойно оценены при жизни. Наследники Эль-Кано четыре десятка лет вели тяжбу с испанской короной, но так и не получили дарованной королем пенсии. А затем Эль-Кано остался в тени Магеллана.
Конечно, нет нужды противопоставлять их имена. Магеллан задумал и добился осуществления экспедиции, он использовал теоретическую идею о шарообразности Земли и повел свои каравеллы на запад, чтобы достичь далеких восточных островов. Только благодаря настойчивости и фанатичной вере Магеллана был открыт пролив, который по праву носит его имя. И он впервые пересек океан, который называют Великим.
Однако первое кругосветное плавание на свой страх и риск осуществил Хуан-Себастьян Эль-Кано. Нужно было обладать исключительным мужеством и настойчивостью, чтобы довести до Испании одинокую каравеллу без заходов в порты.
Еще Колумб верил, что шесть седьмых поверхности Земли покрыто сушей, что от Испании до Сипанго 2400 миль. И только после плавания Эль-Кано стало ясно, какой величины наша планета, сколько на ней воды и сколько земной тверди. Можно без преувеличения сказать: 7 сентября 1522 года перед человечеством открылся мир.
Тогда, 7 сентября, в Севилье было воскресенье. "Значит, мы ошиблись на день", — записал штурман «Виктории» в вахтенном журнале. На их календаре была суббота. Конечно, он не ошибся. Они впервые установили, что, огибая земной шар с востока на запад, человек выигрывает сутки.
Для набожных моряков «Виктории» это было трагедией. Еще бы! Просчитавшись на день, они "ели мясное по пятницам" и "справляли пасху в понедельник". Босые, в рваной одежде, шли они в церковь, шли и для того, чтобы принести покаяние, чтобы замолить грехи, в которых повинно было вращение Земли.
Антон Аламинос и Понсе де Леон
В те времена, когда испанцы открывали новые материки и новые моря, действительность казалась мечтой; зато любая, самая фантастическая мечта могла превратиться в действительность. Со второй экспедицией Колумба в "Западную Индию" прибыл Хуан Понсе де Леон, беспоместный член одной из самых знатных фамилий в Кастилии. Он разбогател на Гаити. Позднее, в 1508 году, он был назначен губернатором острова Пуэрто-Рико, основал там первое испанское поселение и закончил покорение этого острова, сопровождавшееся, как и на других Антильских островах, массовым избиением коренных жителей.
От индейцев де Леон слышал легенду об острове Бимини, где бьет источник вечной молодости. Он обратился к королю Фердинанду с ходатайством дать ему патент на поиски и колонизацию острова Бимини и на эксплуатацию чудесного источника. В эпоху Великих открытий нельзя было удивить даже такой фантастической просьбой. Фердинанд удовлетворил ходатайство де Леона и сказал при этом, намекая на Христофора Колумба. "Одно дело дать полномочия, когда еще не было примера, чтобы кто-нибудь занимал такой пост, но мы с тех пор научились кое-чему. Вы являетесь, когда начало уже положено…"
Главным кормчим де Леон пригласил в экспедицию Антона Аламиноса, родом из того же андалузского портового городка Палое, который дал миру нескольких известных мореходов, спутников и соперников Колумба. Сам Аламинос участвовал ранее в четвертой экспедиции Колумба.
Начальник экспедиции и его кормчий приступили к снаряжению трех кораблей в Санто-Доминго и к найму матросов. По рассказам, Понсе принимал на службу и стариков, и увечных. Вероятно, он полагал, что молодость и здоровье ни к чему людям, которые после сравнительно короткого морского перехода могут омолодиться и возвратить утраченные силы. Команды на кораблях этой флотилии были самыми старыми из всех, какие знает морская история.
3 марта 1513 года флотилия отплыла из Пуэрто-Рико на поиски чудесного острова Бимини. Аламинос уверенно взял курс на северо-запад, на Багамские острова. На южную группу Багамского архипелага, на «островки» (по-испански — Лос-Кайос), открытые еще первой экспедицией Колумба, испанцы часто совершали набеги с того времени, когда Фердинанд разрешил обращать в рабство индейцев. Севернее Лос-Кайос Аламинос осторожно вел корабли в еще неведомых водах от острова к острову. Испанцы купались во всех источниках и озерах, которые видели на островах, но чудесного источника все не находили. 27 марта 1513 года, пройдя мимо северной группы Багамских островов, после трехнедельного плавания они увидели большую землю. Понсе назвал эту землю Флоридой ("Цветущая"), так как она вдвойне заслуживала это название: берега ее были покрыты великолепной субтропической растительностью, и она была открыта в первый день праздника христианской «цветущей» Пасхи (по-испански — Паскуа Флорида). Но на карте, составленной Аламиносом, на новооткрытой земле было написано и другое, «языческое» имя — Бимини.
Две недели Аламинос вел эскадру на север, вдоль восточного берега Флориды. Испанцы высаживались во многих местах и перепробовали воду множества речек и озер, напрасно отыскивая целительный источник. Огорченный неудачей Хуан Понсе де Леон в последний раз высадился на берегу у 30° северной широты и именем кастильской короны вступил во владение новым "островом".
Это было первое испанское владение на континенте Северной Америки. Но останавливаться здесь было довольно опасно, так как испанцы встретили во Флориде воинственные индейские племена — людей "рослых, сильных, одетых в звериные шкуры, с громадными луками, острыми стрелами и копьями на манер мечей". Так описывал их конкистадор Берналь Диас, который высадился в 1517 году на этот берег вместе с Аламиносом. Повернув обратно на юг, суда попали во встречный мощный поток теплого морского течения, которое шло в открытый океан между Флоридой и Багамскими островами. Когда флотилия достигла южной оконечности Флориды, встречное течение стало таким стремительным, что сорвало с якоря и унесло в океан один корабль; с большим трудом он снова соединился с другими кораблями.
Гигантская "морская река" темно-синего цвета, резко отличающаяся от зеленовато-голубой воды океана, текла с запада и у юго-восточной оконечности Флориды круто поворачивала на север. Аламинос первый изучил направление этого мощного морского течения и позднее предложил пользоваться им при возвращении из Западной Индии в Испанию, правильно угадав, что оно доходит до берегов Западной Европы.
Это было Флоридское течение — начальный участок той великой "морской реки", которая, как теперь доказано, несет в десятки раз больше воды, чем все реки Земли, вместе взятые. Испанцы назвали его позднее, когда было открыто и нанесено на карту все побережье Мексиканского залива, "Течением из залива". У северных европейских народов оно известно под названием Гольфстрим (что означает то же самое).
После возвращения сорванного с якоря корабля флотилия обогнула Флориду и прошла вдоль ее западного берега до 27,5° северной широты. На обратном пути экспедиция, продолжая поиски чудесного источника, открыла несколько островов в северной части Багамского архипелага. А как только Понсе де Леон прибыл на Пуэрто-Рико, он еще раз направил Аламиноса на север — в последний раз попытаться найти Бимини. Тот, завершив в основном открытие Багамского архипелага, вернулся с известием, что нашел, наконец, остров с таким названием.
В следующем году Понсе де Леон получил новый патент на колонизацию Бимини и Флориды. Но только в 1521 году он на двух кораблях отправился к Флориде, высадился на берег и пытался завоевать полуостров. Однако испанцы встретили такое яростное сопротивление со стороны местных индейцев, что вынуждены были спешно погрузиться на корабли и повернуть назад.
Тяжело раненный Понсе де Леон вскоре, в том же 1521 году, умер на Кубе. После этой неудачи испанцы очень долго не делали попыток колонизации Флориды.
Антон Аламинос после открытия «острова» Флорида и завершения открытия Багамского архипелага заслуженно получил репутацию самого опытного морехода в "Западной Индии". Поэтому начальники трех последующих крупнейших экспедиций, организованных на Кубе для поисков новых земель на западе, предлагали ему занять должность главного кормчего.
В 1517 году Аламинос повел на запад флотилию Франсиско Кордовы и открыл северное побережье полуострова Юкатан и большую часть его западного побережья (до поселка Чампотон). Юкатан он сначала принял за остров (как и Флориду). После того как солдаты Кордовы были наголову разбиты индейцами майя у Чампотона, Аламинос в поисках пресной воды повел корабли дальше на юг, до лагуны Терминос, и, таким образом, завершил открытие западного побережья Юкатана.
Название «Терминос», утвердившееся на картах, дано Аламиносом: он рассчитывал найти у лагуны «конец» (по-испански — "терминс") мнимого острова Юкатан. Но берег здесь поворачивал не на восток, по направлению к Кубе, а на запад. Между тем почти все солдаты и сам Кордова были ранены, страдали от ран и от жажды, а источников пресной воды нигде не было видно — явление, характерное для всего Юкатана.
Тогда Аламинос, чтобы облегчить возвращение на Кубу, предложил идти назад не прежним путем — вдоль безводных и враждебных берегов Юкатана, да еще против ветра и течения, а воспользоваться Флоридским течением. Умирающий Франсиско Кордова не возражал против такого, вполне разумного плана, и испанская флотилия, руководимая Аламиносом, отошла далеко в открытое море от Юкатана, поднялась на север, затем повернула на восток и, нигде в пути не встречая земли, достигла западного берега Флориды за четверо суток. За этот отрезок времени флотилия — при попутном ветре и течении — прошла более 1200 километров. Это было первое в морской истории пересечение Мексиканского залива и в то же время второй очень успешный этап исследования Аламиносом начального участка Гольфстрима.
Выдержав на берегу Флориды стычку с индейцами, но все же набрав пресную воду, экспедиция вернулась на Кубу.
Большинство солдат Кордовы погибло в боях с индейцами или несколько позднее от ран. Сам Франсиско Кордова умер через десять дней после возвращения на Кубу. Однако весть о «богатой» стране на западе и золотые изделия, привезенные оттуда некоторыми участниками несчастливой экспедиции, так воспламенили воображение кубинских искателей приключений, что уже в следующем, 1518 году была организована новая, более сильная экспедиция во главе с Хуаном Грихальвой. В его распоряжении было четыре корабля и 240 солдат. Главным кормчим снова был Антон Аламинос.
Аламинос вел флотилию к лагуне Терминос вокруг Юкатана прошлогодним путем, только в самом начале несколько отклонился к югу и в результате открыл небольшой остров Косумель, прилегающий к северо-восточному берегу Юкатана.
От лагуны Терминос Аламинос осторожно, только при дневном свете, вел флотилию дальше на запад и северо-запад, по направлению к новому, ранее неизвестному берегу до устья реки Пануко (22°15 северной широты, 97°50 западной долготы), где берег поворачивал прямо к северу. Протяженность открытого берега составила около 1000 километров. Все побережье было обитаемо, и испанцы, высаживаясь на сушу, вели с индейцами немой торг, получая в обмен на стеклянные бусы и другие безделушки продукты, плащи и, что для них было гораздо важнее, золотые изделия. Правда, эти изделия были из низкопробного золота, но зато набрать их удалось очень много.
Морская экспедиция Грихальвы, фактически руководимая Аламиносом, открыла все юго-восточное и большой участок восточного побережья Мексики — огромной и действительно богатой страны.
Корабли флотилии давали сильную течь, припасы подходили к концу, и Грихальва решил не продвигаться дальше на север, за реку Пануко, а тем же путем вернуться на Кубу.
В следующем, 1519 году Аламинос, опять-таки в должности главного кормчего, повел к берегам Мексики завоевательную экспедицию Эрнандо Кортеса. О дальнейшей его судьбе ничего не известно.
Антон Аламинос был, несомненно, самым выдающимся мореплавателем из учеников Христофора Колумба. Он открыл полуострова Флорида и Юкатан, все юго-западное и большую часть западного побережья Мексиканского залива, завершил открытие Багамского архипелага, открыл Флоридское течение и первый использовал его в навигационных целях. Но слава его открытий досталась Понсе де Леону, Кордове и Грихальве — начальникам тех морских экспедиций, которыми он фактически руководил, людям, ровно ничего не понимавшим в кораблевождении, совершенно незнакомым с морским делом и целиком полагавшимся на своего главного кормчего. Только вскользь упоминали об Аламиносе в XIX и XX веках авторы трудов по истории географических открытий. Нет ни одной книги, даже брошюры, специально посвященной Аламиносу.
Во всеобщей истории открытий нет ни одного выдающегося мореплавателя, который был бы так основательно и незаслуженно забыт.
Экспедиция Уиллоуби и Ченслора
В первой половине XVI века Англия была слишком слаба, чтобы пытаться оспаривать португальское и испанское господство в южных и западных морях, но для англичан оставались открытыми северные моря. Каботы не нашли ничего интересного для купцов на северо-западе, но удача могла ждать на северо-востоке. И англичане начали искать Северо-восточный проход, то есть морской путь из Европы в Восточную Азию через Ледовитый океан, в обход Северной Азии.
В середине XVI века английская торговля переживала кризис. Дела английских купцов пришли в упадок. Тогда лондонцы обратились к престарелому Себастьяну Каботу. По его совету и при его деятельном участии лондонские "почтенные и мудрые люди" организовали в 1548 году компанию с длинным названием: "Общество купцов-предпринимателей для открытия стран, земель, островов, государств и владений, неведомых и даже доселе морским путем не посещаемых" Компания купила три корабля, отремонтировала их и снабдила небольшими вспомогательными парусно-гребными судами (пинассами), обычно помещавшимися на палубе корабля. Начальником экспедиции и командиром лучшего корабля (водоизмещением 120 тонн) был назначен настойчиво добивавшийся этого Хью Уиллоуби, "храбрый дворянин знатного происхождения". Он был мужчиной представительной наружности и искушен в делах военных. Главным кормчим флотилии и капитаном крупнейшего (160-тонного), но тихоходного корабля был избран Ричард Ченслор, "человек, пользовавшийся большим уважением за свой ум". Командиром третьего корабля (водоизмещением 90 тонн) был назначен штурман Корнелий Дюрферт.
Никто из членов новой компании не имел представления о восточных странах — "Катае или Тартарии", куда направлялась экспедиция. Поэтому на собрании, где были назначены капитаны кораблей, "самые серьезные люди из числа присутствующих" решили раздобыть нужные географические сведения… на королевской конюшне. "Послали за двумя татарами, служившими в то время в королевских конюшнях… Но они не могли сообщить ничего по этому поводу, поскольку более привыкли, как сказал весело один из них, "пьянствовать, чем изучать строй и наклонности народов".
Команда флотилии состояла из 105 человек. Кроме того, на борту кораблей было 11 купцов. Участники экспедиции дали торжественное обещание строго соблюдать торговую монополию купцов-предпринимателей и "никому ни в каком случае не разглашать тайн компании ко вреду, ущербу и убытку последней".
В середине мая 1553 года флотилия Уиллоуби оставила устье Темзы, но из-за сильных встречных ветров и волнения шесть недель лавировала у английских берегов. Только 23 июня корабли двинулись, наконец, на север, а еще через шесть недель достигли норвежского острова Сенья, у 69° северной широты. В ночь на 3 августа 1553 года поднялась буря; флотилия вынуждена была выйти в открытое море, и корабль Ченслора навсегда разлучился с двумя другими судами.
Через день, когда ветер несколько стих, Уиллоуби и Дюрферт пошли к Варде (на северо-востоке Норвегии), но не сумели разыскать эту гавань. 14 августа рано утром показалась земля. "Мы подошли к ней и спустили наш бот, чтобы посмотреть, что это была за земля. Но бот не мог подойти к берегу из-за мелководья и из-за большого количества льда. Однако на берегу не было видно никаких признаков жилья. Земля эта находится на широте 72°…" Если Уиллоуби верно определил широту, то он достиг Гусиной Земли — юго-западного выступа Новой Земли, уже давно посещавшейся русскими. Но на западе до XVIII века предполагали, что он «открыл» не Новую Землю, а какой-то остров, который позже долго и напрасно искали ("Земля Уиллоуби"). Три дня англичане продвигались к северу, вероятно, пытаясь обогнуть таинственную землю, пока в малом корабле не обнаружилась течь. Тогда они повернули на юг и шли так еще три дня. 21 августа Уиллоуби отметил, что море становилось "все мельче и мельче и все же не было видно берега". Чтобы избежать опасности, он отошел в открытое море и четыре недели двигался на запад, то вдоль берега, то теряя его из виду. За это время Уиллоуби миновал остров Колгуев, полуостров Канин и вдоль Мурманского берега дошел до Нокуева острова. 18 сентября оба судна бросили якоря в Нокуевой губе.
"Пробыв в этой гавани с неделю, — записано в журнале Уиллоуби, — и видя, что время года позднее и что погода установилась плохая, с морозами, снегом и градом… мы решили тут зимовать…" Уиллоуби отправил посланцев во всех направлениях, но они не нашли ни людей, ни жилья. А следующей зимой 1554 года русские поморы обнаружили за Нокуевым островом, у Мурманского берега, в устье реки Варзины, два судна: "…стоят на якорях в становищах, а люди на них все мертвы, и товаров на них много" (Двинская летопись). Из найденного на корабле завещания одного из купцов видно, что Хью Уиллоуби и большая часть его спутников были еще живы в январе 1554 года. Позднее погибли все без исключения. На обоих кораблях "умерли, замерзли до смерти" 63 человека. В 1555 году английскому торговому агенту в Москве были переданы "два корабля с прахом сэра Хью Уиллоуби и его спутников, причем было возвращено и спасено много съестных припасов и товаров". Возвращена была также и доставлена в Лондон тетрадь с извлечениями из судового журнала и некоторыми другими документами.
Больше повезло Ченслору. Одинокий корабль Ченслора благополучно добрался до Барде и неделю простоял там, ожидая Уиллоуби, а затем продолжил плавание, проник в Белое море и 24 августа 1553 года вошел в устье Северной Двины. "…Простые люди начали приезжать к кораблю, — пишет спутник Ченслора Климент Адамс. — Они добровольно предлагали новоприезжим гостям съестные припасы…"
Холмогорские власти послали в Москву сообщение о прибытии иностранцев. Но Ченслор, не дождавшись ответа, настоял на том, чтобы его отправили санным путем в Москву, угрожая, что иначе он отплывет от русских берегов. На полпути он встретил гонца, который передал ему царское приглашение. Иван IV с большой пышностью принял королевского «посла» (так назвал себя Ченслор) и обещал покровительство английским купцам, если они начнут торговать с Москвой. Он отпустил Ченслора с почетом, но под охраной.
Когда Ченслор вернулся в Англию, "Общество купцов-предпринимателей" было официально утверждено английским правительством. Кабот стал директором этой "Московитской компании", как ее обычно называли, а Ченслор в 1555 году снова отправился на Русь — на этот раз действительно как королевский посол. С ним прибыли два агента "Московитской компании". Англичане получили от Ивана IV большие торговые и судебные привилегии. Ченслор отплыл в Англию с царским послом Осипом Григорьевичем Непеей, но утонул, когда корабль потерпел крушение у шотландских берегов. Непея спасся и добился в Лондоне таких же торговых льгот, какие англичане получили в Москве.
Джованни де Вераццано
Нью-йоркскую бухту открыл не Гудзон, как часто полагают, а Вераццано.
Джованни де Вераццано был выходцем из Флоренции и родился не то в 1480-м, не то в 1485 году. Он много путешествовал и, в конце концов, поселился во Франции. Есть предположение, что Вераццано и известный французский пират Жан Флорин (Флери), нападавший на торговые суда, курсировавшие между Испанией и ее колониями, одно и то же лицо. В 1523 году Флорин ограбил испанский корабль, везший испанскому императору сокровища, в свою очередь награбленные Кортесом в Мексике.
Если Веррацано и Флорин действительно одно и то же лицо, то это нападение объясняет, где он достал денег, чтобы в следующем году отправить на поиски Китая флот из четырех кораблей. Корабли попали в шторм, получили повреждения и вынуждены были вернуться к берегам Бретани. После починки судов Вераццано на одном из них отправился сперва на остров Мадейра, а затем дальше на запад. Спасаясь от бури, он отклонился к северу от своего курса и попал к берегам Америки около 34° северной широты, то есть между мысом Фэйр и мысом Гаттераса в нынешней Северной Каролине. Вераццано описал низкую песчаную косу, которая отделяла его от материка и за которой снова была видна вода. Он долго не мог найти прохода или места, удобного для причала.
В поисках его он проплыл сперва немного к югу, затем повернул к северу и таким образом достиг устья реки Гудзон. Его описание косы вполне соответствует современной картине побережья Каролины.
Вот что увидели первые европейские мореплаватели, прибывшие туда в 1524 году: "Мы нашли очень приятное место, заключенное между двумя небольшими продолговатыми холмами, обрамлявшими берег большой реки, глубокой около устья… Так как мы стояли на якоре в хорошо защищенном месте, на некотором расстоянии от берега, то не считали нужным рисковать, не изучив входа.
Поэтому мы на маленькой лодке вошли в реку, берега которой оказались густо заселенными. Народ, одетый в разноцветные птичьи перья, весело выбежал на берег, громкими криками выражая свое восхищение и указывая нам, где безопаснее причалить. Мы проплыли по реке около двух миль и увидели, что здесь она образует великолепное озеро окружностью около 13 миль. По озеру плавали индейцы, пересекая его от края до края на шлюпках числом около тридцати. Бесчисленные толпы народа сбегались к берегам, чтобы посмотреть на нас. Внезапно, как это случается при мореплавании, налетела буря со стороны моря, и мы были вынуждены вернуться на корабль, с большим огорчением покинув эту землю, так как она была не только удобна и красива, но, вероятно, имела также большую ценность, ибо все ее холмы указывали на присутствие минералов".
Вераццано прошел дальше к северу, до островов Блок или Мартез Виньярд, зашел в Ньюпорт (в Новой Англии) и достиг берега, густо заросшего лесом. Затем он прошел мимо Ньюфаундленда, который уже посещался бретонскими моряками. Отсюда Вераццано и вернулся во Францию.
Его открытия были потом использованы экспедицией Жака Картье.
Никто не знает, что дальше случилось с Вераццано, если только он не был пиратом Флорином. Профессии первооткрывателя и пирата в те далекие годы тесно переплетались. Ничто не мешало совмещать их. Кроме, разумеется, Закона, который был строг, быстр и неотвратим. Так что если почтенный Вераццано и пират по кличке Флери были одним и тем же лицом, то участь его нам известна — в 1527 году он был пойман испанцами и повешен.
Позже открытые им реку и залив вновь открыл Генри Гудзон, именем которого они и были названы. Впрочем, американцы уже в наши дни постарались восстановить историческую справедливость и назвали именем Вераццано один из крупнейших мостов в мире в Нью-Йорке.
Жак Картье
Жак Картье (1491–1557) родился в северном французском порту Сен-Мало. Его иногда звали Корсаром Картье. Слово «корсар» имело тогда два значения: у испанцев оно значило «пират», а у французов — "матрос каперского судна". О юности его известно мало, однако можно полагать, что кличку свою он получил недаром. Как удачливый капер он платил щедрые комиссионные французской короне и потому был представлен королю Франции Франциску I. Картье поделился с королем своими замыслами испытать счастье в исследованиях Запада; он поставил себе целью найти дорогу в Индию и Китай. В 1534 году король решил наверстать упущения в освоении Америки, куда уже устремились испанцы, португальцы и англичане. Он предоставил Картье обширные полномочия для исследования неизвестных районов Северной Америки.
Когда Картье снаряжал два корабля с шестьюдесятью матросами, путь из Бретани к Ньюфаундленду был уже известен рыбакам. Картье вышел в море в апреле 1534 года. Из-за сплошной массы льдин, сталкивавшихся у мрачных прибрежных утесов, он не мог подойти к берегу Ньюфаундленда. С трудом он вывел свои суда изо льда и, двинувшись вдоль его кромки на север, достиг маленького острова, густо заселенного птицами. Такой случай нельзя было упустить. Моряки занялись охотой, наелись досыта дичи и приготовили несколько бочек солонины. Затем, несмотря на бурное море, они прошли проливом Бель-Иль между Ньюфаундлендом и Лабрадором и встали на якорь в маленькой бухте.
Однажды ночью, спасаясь от непогоды, в бухту вошел большой корабль. Картье послал к нему людей и узнал, что он пришел из Ла-Рошели и ищет места для рыбной ловли. Картье упоминает об этом вскользь, но, тем не менее, этот случай заслуживает внимания, так как доказывает, что уже в то время залив Святого Лаврентия был известен рыбакам.
Добравшись до залива Шалер, Картье очутился в совершенно новых краях. Сначала он вообразил, что нашел дорогу в Индию, и был разочарован, когда мнимый пролив оказался заливом. Его немного утешило то, что открытая им земля была плодородной. Он нашел на ней прекрасные леса, заросли кустарников и дикие злаки.
Вскоре к кораблям подошли девять каноэ с индейцами. "Как только они нас увидели, — пишет Картье, — они испугались и начали грести к берегу, в то же время показывая знаками, что хотели бы заняться меновой торговлей. Они держали в руках малоценные шкурки, такие же, как те, из которых была сшита их одежда… Туземцы пришли в такой восторг от железных вещей и других наших товаров, что променяли всю свою одежду и уехали совершенно голыми…"
В бухте Гаспе, около устья реки Святого Лаврентия, Картье воздвиг большой деревянный крест с надписью: "Да будет долгой жизнь короля Франции". Этим самым он объявлял страну французской собственностью.
Затем он захватил в плен двух индейцев и, огибая остров Антикости, снова пошел на запад, все еще надеясь найти пролив в Тихий океан.
В августе погода испортилась. Было решено вернуться домой, чтобы не попасть в полосу осенних штормов у берегов Ньюфаундленда.
5 сентября французы вернулись в Сен-Мало. И люди и корабли Картье возвратились без потерь и в хорошем состоянии. Им не удалось найти дорогу в Индию, зато они открыли "землю, простирающуюся на юго-запад, и полосу открытой воды, ведущую к западу на неизвестное расстояние". Это сообщение произвело большое впечатление на короля, и он поручил Картье продолжать исследования. В 1535 году Картье отплыл во вторую экспедицию.
Опять он подошел к Ньюфаундленду и миновал остров, населенный птицами. Потом обогнул с севера остров Антикости и вошел в устье реки. Индейцы сказали ему, что эта река называется Сэгенэй и что на ней добывается медь, что большая река, текущая с юго-запада, называется Ошелага (ныне река Святого Лаврентия) и течет она из страны, называемой Канада. Они подтвердили, что эта река в верхнем течении судоходна, и прибавили, что никто еще не видел ее истоков.
Плывя по реке, Картье открыл остров Орлеан и вскоре прибыл к красивому месту, которое индейцы называли Стадакона (теперь там расположен город Квебек). Вождь местного племени, по имени Доннакона, явился на корабль, чтобы обменяться подарками с французами. Он был очень приветлив, пока не узнал, что Картье намеревается пришвартовать свои корабли в устье реки Сен-Шарль, а дальше плыть в лодках. Доннакона решительно стал возражать против этого.
В описании этого плавания сказано: "Тогда капитан (Картье) приказал зарядить двенадцать пушек и выстрелить в индейцев. Индейцы были совершенно поражены залпом, словно на них упало небо, и подняли такой вой и визг, что можно было подумать, будто сам ад вытряхнул на землю свое содержимое".
После этого вождь перестал возражать. Французы сели в барку и в две корабельные шлюпки. Десять дней плыли они вверх по величественной реке, наслаждаясь зрелищем прекрасных лесов, росших по ее берегам. Леса состояли из сосен, кедров, дубов, вязов, грецких орехов и других пород, напоминавших леса Франции. Стаи птиц летали по вечерам над темными водами реки, освещенными закатом. Вскоре барку пришлось оставить, так как ее трудно было вести против течения. Но шлюпки продолжали плыть вперед и в начале октября прибыли в индейское поселение Ошелага.
Картье пишет: "Здесь нас встретили более тысячи человек — мужчин, женщин и детей, которые приняли нас так, как редко принимает отец родного сына. Они всячески выражали свою радость и пустились плясать, причем мужчины образовали один круг, женщины — другой, а ребятишки в стороне — третий".
Французы поднялись на гору, которую назвали Мон-Руаяль (Монреаль) — "Королевская гора". С горы была видна плодородная долина, а за ней на юге — голубые холмы, похожие на сахарные головы, поднимавшиеся вдали среди равнины. На западе виднелись пороги Лашин и река, уходящая неизвестно куда. Индейцы уверяли, что там живут враждебные дикие племена.
Так как приближалась зима, продолжать экспедицию было нельзя, а оставаться в Ошелаге среди такой массы даже дружественно настроенных индейцев казалось небезопасным. Поэтому Картье повернул вниз по реке, захватил попавшуюся ему по дороге барку и вернулся в устье Сен-Шарль.
Путешественники хорошенько укрепили корабли на якорях, построили форт и зазимовали. Зима была долгая и суровая. Среди французов началась цинга. Индейцы ходили к ним в гости, но Картье не верил в их искренность. В феврале болезнь усилилась, и из ста десяти человек двадцать пять умерли; из остальных вряд ли можно было набрать десяток здоровых, "так что, — пишет Картье, — некому было ходить за больными, и место, где мы жили, представляло горестное зрелище".
Сначала Картье пытался скрыть от индейцев бедственное положение зимовщиков. Но однажды он откровенно рассказал индейцам, что среди моряков свирепствует цинга, и они дали ему лекарство, сделанное из листьев, почек и коры какого-то дерева. Это лекарство оказало чудесное действие, люди начали быстро выздоравливать.
Весной французы вернулись на родину и привезли с собой Доннакона и еще двух индейцев, думая, что доставят этим удовольствие королю Франциску. Но король не оценил их усердия. Испанцы причиняли ему много хлопот на юге, и его вовсе не прельщала мысль об установлении с ними еще одной границы — на западе. Ни золота, ни дороги в Китай не было найдено, а описание страданий команды Картье в лютую канадскую зиму не годилось даже для забавного рассказа.
Но нашелся некто Жан-Франсуа де ла Рок де-Роберваль, который оценил открытие Картье и решил использовать его для своей собственной выгоды. Он уговорил короля разрешить ему организовать новую экспедицию. Хотя Картье получил в ней должность главного штурмана и титул капитан-генерала, но Роберваль добился титула более значительного: он именовался "лорд Норумбеги, вице-король и лейтенант-генерал Канады, Ошелаги, Сэгенэя, Ньюфаундленда, Бель-Иля, Лабрадора, Большой бухты и Баккалаоса". Он должен был основать колонии в этих странах под общим названием Новая Франция, причем предполагалось, что эта Новая Франция находится в северо-восточной части Азии.
В мае 1541 года Картье вновь вышел из Сен-Мало, на этот раз на пяти кораблях. Роберваль должен был отплыть немного позднее на двух других судах. Снова налетели штормы, суда потеряли друг друга и три месяца в одиночку боролись с волнами.
В конце концов, все благополучно собрались у Ньюфаундленда. Здесь они долго ждали Роберваля, но, не дождавшись, в августе отправились на запад. Картье основал свою штаб-квартиру в 15 километрах выше Квебека по течению реки. Начались холодные осенние дни, и Картье начал готовиться к тяжелой зиме. Так как Роберваль не появлялся, Картье отослал во Францию два корабля с докладом королю, а сам занялся постройкой форта и лодок для плавания по реке Святого Лаврентия. Он поднялся до селения Ошелага и попробовал преодолеть два первых порога. В это время он узнал, что индейские вожди затевают против него заговор, и поспешил вернуться в свой форт.
Зима прошла благополучно, но к весне стало ясно, что продуктов не хватит, и вдобавок отношение индейцев было уже далеко не такое теплое, как раньше. О Робервале ничего не было слышно. Картье кое-как дотянул зиму и отправился во Францию.
На обратном пути он зашел в бухту Сент-Джон на Ньюфаундленде и здесь, наконец, встретил Роберваля на трех кораблях, с двумястами колонистами. Устроили совещание, на котором Роберваль с жаром прекрасно отдохнувшего человека настаивал на продолжении продвижения на запад.
Но Картье распорядился поднять паруса и темной ночью тайком уплыл во Францию. Роберваль один отправился вперед, но особого успеха не имел.
По возвращении Картье стал известным человеком во Франции, но король разочаровался в нем. Ведь Картье не привез ни золота, ни алмазов, не открыл пути в Индию. Остаток жизни он провел в Сен-Мало, приводя в порядок свои дела, расстроенные ввиду двух бесприбыльных плаваний. Многие моряки приходили к нему советоваться по всевозможным вопросам навигации, и он охотно помогал им.
Человек, который положил к ногам короля Франции огромную страну — Канаду, так и не дождался благодарности от своего короля.
Джон Дейвис
Джон Дейвис продолжил поиски прохода в море, отделяющем Гренландию от Северо-Американского архипелага. Финансировали его лондонские купцы во главе с Вильямом Сандерсоном, и он отправился исключительно на поиски Северо-западного прохода без каких-либо других целей, вроде перевоза партии переселенцев или поручения найти золото. Суда отплыли из Дартмута 7 июня 1585 года и 20 июля открыли землю "наиболее уродливую, утесистую и гористую изо всех когда-либо виденных", названную Дейвисом Землей Запустения (Дизолейшен-Ленд). Это была южная оконечность Гренландии, вдоль которой они продолжали путь, держась более или менее вблизи побережья, пока вновь у 64°15 северной широты не повернули к самой земле и не вошли в залив, тогда названный заливом Гилберта, где теперь стоит город Годтхоб. Отсюда они повернули на северо-запад и, переплыв Дейвисов пролив, "открыли у 66°40 северной широты землю, совершенно свободную от этой язвы — льда". Некоторые названия, данные экспедицией береговым выступам суши, сохранились на картах до наших дней, как, например, крайние точки залива Эксетер — мыс Дайер и мыс Уолсингем. Отсюда они поплыли на юг, к мысу Божьего Милосердия, по северной стороне залива Камберленд. Джон Джейнс, описавший это путешествие, сообщал, что мореплаватели сочли его "очень удобным входом или проходом, совершенно свободным от мешающего судоходству льда, и вода в нем была такого же цвета, состава и качества, как в открытом океане, что сильно подняло нашу надежду на то, что нам удастся найти проход". А позже Джейнс записал: "Наши капитан и штурман все еще ломают себе голову по поводу прохода". На основании целого ряда данных они пришли к заключению, что такого рода прохода не существует, но из-за плохой погоды не смогли как следует это выяснить. Поэтому Дейвис пустился в обратный путь и в конце сентября прибыл в Дартмут.
На первый взгляд результаты путешествия могут показаться малозначительными. Дейвис неправильно считал "Землю Запустения" новым открытием; он, по-видимому, не понял, что оно не связано с его последующими открытиями вокруг Камберлендского залива; и ошибался, надеясь на то, что этот последний может оказаться Северо-западным проходом. В самом существовании прохода он не сомневался и писал министру королевы Уолсингему: "Северо-западный проход — вещь несомненная, и через него можно пройти в любое время; море в нем судоходно, свободно ото льда, атмосферные условия сносны, а воды глубокие". Его реальными достижениями были кое-какие добавления к открытиям Фробишера в Гренландии и нанесение на карту новой части Канадского архипелага.
Второе свое путешествие "для открытия Северо-западного прохода" Дейвис совершил в 1586 году. 7 мая он отплыл из Дартмута и в середине июня увидел Гренландию, "до того заваленную льдом и снегом, что о высадке не могло быть и речи". Указываемые Дейвисом координаты не очень точны, так что нет возможности указать, когда он вновь увидел землю, но можно думать, что это было уже в районе залива Гилберта. Здесь он пробыл до 11 июля, изучая фиорды побережья и совершая экскурсии внутрь страны. Здесь, "в десяти милях за снежными горами", экипаж нашел "отличную ровную местность с почвой и травой, как на английских торфяниковых пустошах". В другой раз они "поплыли по огромной могучей реке прямо в середину континента, но обнаружили, что это был вовсе не континент, а огромные бесплодные необитаемые острова с громадными заливами и проливами, соединяющими одно море с другим".
Взяв с собой проводника-туземца, они продолжали свое путешествие на север и к началу августа, несмотря на те трудности, которые им создавали туманы и льды, достигли 66°33 северной широты, где и нашли хорошую гавань. "В этом месте, — пишет хронограф экспедиции, — оказалось очень жарко, и нас сильно мучили мушки, называемые москитами, которые немилосердно кусаются". Отправившись отсюда на юг, они достигли залива Камберленд, где "у них снова появилась надежда" на то, что им удастся пройти насквозь в другой океан. В этом мнении их сильно поддерживало открытие, что вся земля состояла из островов. Продолжая путь на юг, они, по-видимому, прошли мимо выхода в Гудзонов пролив и открыли новый залив у Лабрадора, возможно, тот самый, который ныне носит название фиорда Гамильтона. "Южная земля, как нам казалось, целиком состояла из островов; и нам очень хотелось итти по этому морю, но нам помешал дувший прямо в лоб ветер". Не сделав никаких дальнейших открытий, суда пустились в обратный путь в Англию, куда и прибыли в начале октября.
В ходе этого своего путешествия Дейвис разделил свою флотилию на две части, отрядив два судна "на поиски прохода на север между Гренландией и Исландией до 80° северной широты, если таковой имеется". Суда разошлись 7 июня, и уже через два дня эта отправившаяся на восток группа наткнулась на лед. 12 июня суда благополучно вошли в одну из исландских бухт, где и пробыли четыре дня. 26 июня они вновь отплыли и, взяв курс на северо-запад, увидели Гренландию, вдоль побережья которой и пошли, пока не достигли Дейвисовой "Земли Запустения"; отсюда проследовали далее к заливу Гилберта. Здесь они встретили туземцев и до такой степени подружились с ними, что, по словам написавшего отчет об этом путешествии Моргана, экипаж несколько раз спускался на берег, чтобы поиграть с ними в футбол. По-видимому, англичане играли довольно грубо, так как, по словам Моргана, "как только туземцы приближались к мячу, чтобы ударить по нему, наши люди сбивали их с ног". Эти суда вернулись в устье Темзы в октябре 1586 года. Морган рассказал кое-что интересное об Исландии, где он повстречал приехавшего туда по торговым делам купца из Ипсвича. По его словам, "если бы мы почаще направлялись туда на рыбный промысел, походы оправдали бы себя с лихвой".
Сам Дейвис стремился привлечь внимание купцов к обилию рыбы вдоль северо-восточного побережья Америки и вернулся в Англию с ценным грузом тюленьих шкур. Поэтому с чисто экономической точки зрения путешествие следует считать и значительным, и удачным. У самого же Дейвиса, однако, оно еще более укрепило убеждение в существовании Северо-западного прохода.
"Теперь я, — писал он купцу Сандерсону, — знаю по опыту значительную часть северо-западного угла мира. Вопрос о проходе теперь стоит так, что поиски его сводятся к четырем вариантам, либо его вообще не существует. Уверяю вас и ручаюсь за это жизнью, что я могу совершить такого рода путешествие без каких-либо дополнительных издержек и даже, наоборот, с известной прибылью, если только вы окажете мне поддержку в этом предприятии".
19 мая 1587 года Дейвис пустился в свое третье путешествие и к 30 июня заплыл так далеко на север вдоль побережья Гренландии, что достиг 72°12 северной широты. Автор описания этого путешествия Дейвиса Джон Джейнс сообщает: "Пройдя вдоль побережья, названного нами Лондонским… видя повсюду открытое море на севере и на западе и землю по правому борту или с восточной стороны, мы обнаружили, что ветер вдруг изменился на северный, что принудило нас оставить это побережье, дав ему название Хоп-Сандерсон, и повернуть на запад".
Все попытки пробиться на север оказались безуспешными из-за льда, и поэтому суда повернули на юг. К концу июля они достигли залива, названного ими Ламли, но который на самом деле, по-видимому, был проливом Фробишера. В последний день месяца "мы опять попали при свежем ветре в один из этих водоворотов", сообщает Джейнс, "сегодня (31 июля 1587 года) весь день и ночь мы шли громадным заливом, где вода кружилась и ревела, как будто бы здесь столкнулись два прилива (двух океанов)". Это был, по-видимому, вход в Гудзонов пролив, ибо на следующий день они окрестили "южную оконечность залива" мысом Чидли. Открыв вблизи северо-восточного Лабрадора острова Дарен и проследовав вдоль побережья "почти до 52° северной широты", Дейвис отправился в обратный путь и 15 сентября прибыл в Дартмут.
Дейвис проник на север дальше, чем какой-либо другой исследователь Северо-запада, и действительно указал, где должен находиться настоящий Северо-западный проход, хотя сам не обнаружил его. Он намного увеличил объем географических знаний о Гренландии. Уже в Англии он писал своему покровителю: "Я дошел до 73° параллели и обнаружил, что море там все открытое и что между одной землей и другой расстояние 50 лиг. Проход весьма вероятен, дело это нетрудное, и я вам все расскажу, когда увидимся". Дейвис был хороший моряк и толковый исследователь, и ему принадлежит большая заслуга в исследовании Северо-запада. Он участвовал в пересмотре карты мира. Он написал также книгу по вопросу о Северо-западном проходе и полезный учебник штурманского дела под названием "Тайны мореходства".
Мартин Фробишер
Через восемьдесят лет после Кабота начал свои исследования Мартин Фробишер (1535–1594) Он вплотную занялся проблемой поисков западного пути в Китай. Фробишер происходил из богатой семьи и еще мальчиком проявлял интерес к морю. Когда ему было всего девять лет, он был взят родственником на корабль, шедший к берегам Гвинеи. В тридцать лет Фробишер уже был капитаном и служил в Ирландии.
В 1576 году ученый Хэмфри Джильберт, купец Майкл Лок и Мартин Фробишер снарядили экспедицию. Фробишер был организатором и практическим руководителем ее.
Экспедиция отправилась на двух шхунах — «Габриэль» и «Майкел» — и одной галере. Водоизмещение обоих кораблей едва достигало 50 тонн, а команда состояла из тридцати пяти человек.
Не успели они отплыть от Шетландских островов, как разразилась буря, и галера погибла. Вскоре после этого команда «Майкела» решила бежать и повернула обратно. Фробишер продолжал путь на «Габриэле» и достиг Гренландии (около 62° северной широты). Обогнув Гренландию с юга, он поплыл на запад до залива на Баффиновой Земле, названного потом его именем.
К северу лежал сплошной лед, поэтому Фробишер попытался проникнуть в глубь залива, но у острова Бэтчер льды снова остановили его. В это время на берегу появились туземцы, с которыми Фробишер начал торговлю.
Но однажды туземцы заманили пятерых матросов на берег и взяли их в плен. Фробишер был вынужден вернуться домой без них.
Он привез с собой несколько образцов "черной земли", то есть руды. В Англии распустили слух, что эта руда содержит золото.
Королева Елизавета дала 1000 фунтов стерлингов на организацию новой экспедиции в составе «Майкела», "Габриэля" и военного корабля «Эйд». Корабли снова достигли залива Фробишера и вернулись с 200 тоннами руды.
Руда была выгружена в Англии. Специалисты потратили много времени и энергии на ее исследование и на попытки извлечь из нее золото, которого там не оказалось. Королева заявила, что она не верит в негодность руды, дала ей почетное имя "неизвестный металл" и приказала снарядить новую большую экспедицию.
Новая экспедиция отправилась из Англии в 1578 году и снова подошла к Гренландии, где Фробишер ненадолго высадился. Между Гренландией и заливом Фробишера суда попали в шторм, и один корабль погиб. Уцелевшие суда занесло в широкое, никому еще не известное пространство воды, уходившее на запад. Фробишер тотчас же вновь загорелся желанием открыть проход в Китай. Но он был связан заданием королевы. К тому же погода была скверная, а люди его были отнюдь не в восторге от перспективы следовать за ним на край света. Он проплыл 100 километров по неизвестной полосе воды, которая, без сомнения, была нынешним Гудзоновым заливом, и вернулся в залив Фробишера. Здесь экспедиция добыла очень много руды и даже сделала попытку основать колонию. Но зима наступила раньше обычного. Пошел снег, бухта начала замерзать, медведи стали подходить совсем близко к лагерю. Все это заставило отложить постройку колонии и ускорить отплытие в Англию.
Корабли привезли 1300 тонн руды. На нее было затрачено много денег, сил и человеческих жизней, затем ее выбросили.
Экспедиции Фробишера, если судить по их непосредственным результатам, не принесли большой пользы: они ничего не дали для торговли и очень мало для науки. Но они сыграли огромную роль в пробуждении интереса к Северо-западному проходу в Китай и Индию.
Фробишер был хороший моряк и опытный капитан. Он стяжал себе славу как один из руководителей английского военного флота.
После неудачного плавания в Новый Свет он отправился в экспедицию с известным английским пиратом и путешественником Фрэнсисом Дрейком в Вест-Индию и участвовал в походе эскадры против испанской "Непобедимой армады". В 1592 году он командовал флотом Уолтера Рэйли, направленного к берегам Испании.
Фробишер умер в 1594 году от раны, полученной при атаке французского порта Брест.
Альваро Менданья
До конца 60-х годов XVI века "стартовыми площадками" испанских тихоокеанских экспедиций были гавани Испании и Мексики. В Лиме — резиденции вице-королей Перу — давно уже собирали сведения о южной половине Тихого океана. Еще в 1549 году вице-король Педро де Гаска писал Карлу V. "..похоже, что это Южное море усеяно многочисленными большими островами… и очень возможно, что на тех из них, которые лежат под экватором или близ оного, есть пряности, ибо климат на них такой же, как на Молукках".
В век великих географических открытий чудеса все еще казались возможными. Люди были в этом отношении легковерны и надеялись найти в неведомых морях сокровища царя Соломона, спрятанные им в таинственной стране Офир.
Но одновременно с мифом о стране Офир возникла и другая, еще более завлекательная версия. Создателем ее был некто Педро Сармьенто де Гамбоа, испанский идальго, моряк, инженер и астроном. Он появился в Лиме в 1557 году. Скитаясь по селениям и городам Перу, Сармьенто узнал весьма любопытную перуанскую легенду. Это было сказание о заморском походе инки Тупака-Юпанки, предпринятом лет за восемьдесят до испанского завоевания Перу, во второй половине XV века. Тупак-Юпанки якобы ходил с войском на больших бальсовых плотах к каким-то островам Ачачумби и Ниньячумби. Он открыл и завоевал эти острова и привез оттуда черных людей и много золота, бронзовый трон, а также шкуру и челюсть лошади.
Легенда о походе Тупака-Юпанки обросла явными вымыслами. Конечно, ни бронзового трона, ни тем более лошадиной челюсти инка не мог вывезти ни с дальних, ни с ближних островов Тихого океана. Сармьенто считал, однако, что острова, открытые Тупаком-Юпанки, лежат не к северо-западу, а к юго-западу от главной перуанской гавани — Кальяо. В середине 1567 года Сармьенто передал Гарсиа де Кастро проект экспедиции в Южное море. Правитель Перу заинтересовался этим планом.
Однако в дальнейшем дела сложились совсем не так, как предполагал Сармьенто. То ли Гарсиа де Кастро не слишком доверял человеку, осужденному инквизицией, то ли он стремился, прежде всего, порадеть своим родичам и друзьям, но руководителем экспедиции, которая в июле — октябре 1567 года снаряжалась в Кальяо, назначен был не Сармьенто, а племянник Гарсиа де Кастро двадцатидвухлетний кавалер Альваро Менданья де Нейра. Выбор этот оказался на редкость удачным. Менданья очень быстро приобрел опыт вождения кораблей в открытом море, а умом, отвагой и чувством такта он был наделен от природы.
Гарсия де Кастро в своих донесениях королю сознательно не упоминал об островах, некогда открытых Тупаком-Юпанки. Гораздо внушительнее казалась версия о поисках сокровищ царя Соломона. И, кроме того, правитель Перу опасался, что планы экспедиции могут быть сорваны. В Лиме и Мадриде к рейду в Южное море многие относились весьма скептически. Против экспедиции выступал главный фискал перуанского вице-королевства, который доказывал, что затея Гарсиа де Кастро дорого обойдется казне. Это был серьезный и убедительный довод, но Гарсиа де Кастро ловко отражал выпады своих недругов. Он сопровождал свои мемориалы неопровержимыми ссылками на Библию, в силу чего фискал и его единомышленники приобретали неблаговидный облик маловеров, подвергающих сомнению Откровения Священного писания.
Сармьенто причислили к экспедиции в качестве сверхштатного кормчего. Главным кормчим был назначен Эрнан Гальего, опытный моряк, который десять лет плавал у перуанских и чилийских берегов.
Снаряжены были два корабля — «Капитана» и «Альмиранта» водоизмещением соответственно 250 и 110 тонн. В море отправились восемьдесят моряков, семьдесят солдат, четверо монахов и несколько негров-рабов. Менданья, Гальего и Сармьенто возглавили команду «Капитаны»; "Альмиранта" была вверена старому солдату Педро де Ортеге.
На борт было взято много оружия и боеприпасов. Но продовольствия и пресной воды захватили в обрез. Менданья и Сармьенто считали, что плавание будет недолгим, никто не предполагал, что первую землю участники экспедиции увидят лишь на шестьдесят третий день плавания.
Сохранились дневники и записки нескольких участников плавания. Помимо отчета Сармьенто имеются дневники Менданьи, Гальего и казначея Гомеса Катойры, причем наиболее подробно путешествие в Южном море описано Катойрой.
19 ноября 1567 года «Альмиранта» и «Капитана» покинули Кальяо и взяли курс на запад-юго-запад. Этот курс был намечен Сармьенто. Менданья и Гальего должны были следовать в этом направлении 600 лиг, ибо, по мнению Сармьенто, в шестистах лигах от Кальяо, на 23° южной широты, находились искомые острова. Однако в начале декабря курс был изменен, и корабли пошли прямо на запад в интервале между 15° и 16° южной широты, а затем в середине декабря направились на запад-северо-запад.
Испанские мореплаватели в то время уже хорошо знали, что в десятых широтах южного полушария всегда дуют юго-восточные пассаты и что, используя их, в этой части Южного моря можно продвинуться далеко на запад. Но никто в экспедиции, разумеется, не мог подозревать, что на этом пассатном курсе, примерно у 130° западной долготы, корабли войдут в широкий «пролив» между двумя островными созвездиями Южного моря — Маркизскими островами и архипелагом Туамоту. Через этот «пролив» корабли проследовали в двадцатых числах декабря.
Затем примерно на 6° южной широты и 160° западной долготы Гальего взял курс на запад. Корабли прошли через «пролив» между островами Феникс и Токелау.
15 января 1568 года, около 9 часов утра, юнга заметил с топа мачты землю. Это был небольшой островок, который Менданья назвал островом Иисуса. Остров находился на рубеже западного и восточного полушарий, в архипелаге Эллис. По всей вероятности, это был один из самых северных атоллов этого архипелага, возможно, атолл Нанумеа или атолл Ниутао. От Новой Гвинеи острова Эллис лежат в 1500 милях, но именно здесь проходит восточная граница меланезийской островной «галактики», населенной темнокожими и курчавыми людьми — близкими родичами новогвинейских папуасов.
Следуя дальше на запад, экспедиция 1 февраля открыла гряду низких островов и мелей, которая названа была мелями Канделярии (по всей вероятности, это был атолл Онтонг-Джава к северу от Соломоновых островов). За семьдесят четыре дня корабли прошли огромный путь и находились в 8 тысячах миль от Кальяо. Не 600 лиг, как это первоначально предполагалось, а по крайней мере 2 тысячи лиг прошли корабли, и по длине этот путь был равен одной трети земного экватора. Соломоновы острова надо было найти в ближайшие же дни, иначе экспедицию ожидали позор и бесславие. Мели Канделярии явно указывали на близость пока еще неведомых земель, и если бы эти земли оказались обитаемыми, каждый участник экспедиции с чистым сердцем присягнул бы, что именно они и есть острова царя Соломона.
2 февраля, утром, был замечен высокий берег. Это был большой остров в большом архипелаге, который с тех пор получил название Соломоновых островов. "Богу угодно было, — говорит Менданья, — чтобы в субботу 7 февраля, утром… Эрнан Гальего, главный кормчий, увидел землю, которая казалась очень высокой. И поскольку была она столь обширна и высока, мы решили, что, должно быть, это материк. Находилась она в тот момент, когда ее приметили, в 15 лигах, и весь этот день и весь следующий мы шли к ее берегам. К нам подошло множество маленьких каноэ, и все индейцы были вооружены луками и копьями из пальмовой древесины. Они знаками выражали мирные намерения…"
Кроме кокосовых орехов и мучнистых клубней таро и ямса, Соломоновы острова ничего не могли дать заморским гостям.
Впрочем, даже если бы в недрах этого архипелага таились сокровища Офира, взять их было отнюдь не легко. Недаром спустя триста с лишним лет после открытия Соломоновых островов английский натуралист Гаппи писал, что европеец "подобен здесь человеку, открывшему богатейшую залежь, из которой ему, однако, дозволено взять лишь ту ничтожную долю богатств, которую он способен унести на собственных плечах. Право же, нигде ему не приходится испытывать такие, поистине танталовы, муки, как на этих островах".
Танталовы муки спутников Менданьи начались сразу же по прибытии на эти острова. Вождь Билебенара, с которым испанцы на первых порах установили контакт, скрылся, видимо, поняв, как трудно будет ему прокормить сто пятьдесят незваных гостей. Менданья послал Сармьенто на берег в поисках вождя. Сармьенто силой захватил дядю Билебенары (сам вождь от него сбежал), перебил по пути немало островитян и возвратился к кораблям. Итоги этого набега огорчили Менданью, он понимал, что пальбой из аркебузов и захватом заложников нельзя наладить мирные и дружественные отношения с островитянами.
21 февраля он велел Сармьенто доставить «индейцам» дядю вождя и возвратить взятые у них трофеи. С туземцами был заключен мир — довольно непрочный. Питаясь позеленевшими от плесени сухарями, матросы день и ночь трудились на песчаном берегу бухты. Здесь по приказу Менданьи строили небольшой корабль, на котором, как справедливо полагал командир экспедиции, без труда можно будет обследовать берега новооткрытых земель.
4 апреля «Сантьяго» был спущен на воду. Ортега и путешественники направились на восток вдоль северного берега острова Санта-Исабель, дошли до его восточной оконечности, оттуда проследовали к югу и открыли большой остров, который назвали Гуадалканалом.
8 мая «Капитана» и «Альмиранта» покинули воды этого острова и отправились к Гуадалканалу. "Земля эта, — писал Сармьенто, — привлекательна с виду, довольно высока, густо населена, пищи тут вдоволь". Это последнее соображение и побудило Менданью на некоторое время обосноваться на Гуадалканале.
К концу мая 1568 года из строя выбыло тридцать восемь человек. Тлетворное дыхание соленых мангровых болот отравляло людей, жестокая лихорадка трепала их день и ночь. Не без основания американцы называли Гуадалканал зеленым адом, а японцы окрестили этот райский на вид остров "западней дракона".
На поиски более удобных земель вторично был послан «Сантьяго». От северного берега Гуадалканала моряки пошли к острову Малаите, населенному воинственными «индейцами», затем открыли также весьма негостеприимный остров Сан-Кристобаль. В начале июня «Сантьяго» возвратился к месту стоянки кораблей у берегов Гуадалканала. 18 июня «Капитана» и «Альмиранта» покинули Пуэрто-де-ла-Крус — бухту, где корабли простояли сорок четыре дня. 1 июля оба судна отдали якорь в одной из гаваней на южном берегу острова Сан-Кристобаль. Высадившись у большого селения, изголодавшиеся моряки немедленно приступили к «заготовке» съестных припасов, применяя при этом оружие. Островитяне стремглав бежали в лес, несколько человек были убиты в неравном бою с испанцами. В третий раз был послан на рекогносцировку «Сантьяго». Разведчики дошли до "края земли" — островков, лежащих к востоку от острова Сан-Кристобаль.
Таким образом, Менданья и его спутники открыли почти всю южную группу Соломоновых островов — острова Санта-Исабель, Малаиту, Гуадалканал и Сан-Кристобаль В этой группе остался неоткрытым только небольшой остров Реннел к юго-западу от Сан-Кристобаля.
В августе в лагере началось брожение. Менданья не желал возвращаться в Кальяо, и у него нашлись сторонники, правда, немногочисленные. Он предложил немедленно направиться дальше на поиски земли, где можно было обосноваться. В случае если бы не удалось найти такую землю на дистанции 150 лиг, следовало возвратиться к берегам Гуадалканала и заложить там поселение.
Это предложение было отвергнуто. Все согласились с тем, что надлежит как можно скорее покинуть Сан-Кристобаль и взять обратный курс. Гальего полагал, что следует пересечь экватор, подняться до 15–20° северной широты и затем маршрутом Урданеты проследовать к берегам Калифорнии.
11 августа корабли покинули гавань. Начался самый тяжкий этап путешествия — многомесячный обратный переход через Южное море. 6 сентября корабли пересекли экватор и вступили в воды северного полушария. Спустя одиннадцать дней был открыт небольшой атолл в группе Маршалловых островов (по всей вероятности, атолл Наму). Изголодавшиеся моряки бросились к селению (жители его предусмотрительно бежали прочь), но поживились здесь лишь гнилыми плодами пандануса. В качестве живого трофея захвачен был тощий петух. Любопытно, что на этом забытом Богом островке найдено было ржавое железное долото Очевидно, незадолго до экспедиции Менданьи здесь побывали какие-то испанские мореплаватели.
Затем корабли направились на северо-северо-восток. 2 октября открыт был одинокий необитаемый островок — Уэйк. Ни воды, ни плодов обнаружить тут не удалось, Менданья урезал дневные рационы: каждому члену экипажа вне зависимости от его звания выдавалась кружка протухшей воды и полфунта сухарей.
17 октября после полудня начался жестокий шторм. "Я плавал 45 лет, — писал Гальего, — но никогда еще не видел, чтобы ветер налетал с такой силой". И на «Капитане» и на «Альмиранте» паруса были изодраны в клочья. Волны непомерной высоты перехлестывали через палубы, на «Капитане» смыло рубку и надстройку, в которой помещались каюты командиров.
Во время шторма корабли разлучились. Оба корабля следовали, однако, одним и тем же курсом на восток, примерно вдоль 28° северной широты. На «Капитане», как отмечает Катойра, люди совсем приуныли. Матросам и солдатам казалось, что никогда не удастся дойти до Калифорнии, и они потребовали, чтобы Менданья повернул назад к Соломоновым островам. Это требование Менданья категорически отверг. Объявился новый враг — цинга. У людей распухали руки и ноги, из кровоточащих десен выпадали зубы. От цинги и голода многие слепли. Миновал ноябрь, но никаких признаков земли не было видно. На «Альмиранте» допивали последние капли воды; Ортега тяжело заболел, и потрепанный бурями корабль вел Сармьенто. Его вахта была бессменной, ибо почти вся команда выбыла из строя.
12 декабря с «Капитаны» заметили в море большое бревно; оно "было чистым и не обросло ракушками", и это внушило всем надежду на близость берега. Но только семь дней спустя, 19 декабря, Гальего с кормы «Капитаны» заметил землю. То был безлюдный калифорнийский берег, вдоль которого Менданья повел «Капитану» на юг. Только 23 января 1569 года, на сто шестьдесят второй день плавания, «Капитана» была введена в мексиканскую гавань Колиму, куда спустя три дня вошла «Альмиранта». Путешествие, однако, на этом не закончилось.
До Кальяо оставалось 2 тысячи миль, а местные власти, не получив соответствующих указаний свыше, категорически отказались отпустить средства и материалы для ремонта кораблей.
Когда 4 апреля Менданья привел «Капитану» и «Альмиранту» в гавань Коринто, на побережье Никарагуа, где обычно ремонтировались казенные суда, начальник порта отказался дать взаймы необходимые для ремонта суммы, и Менданья продал и заложил все свое имущество, чтобы оплатить ремонт судов.
26 мая корабли вышли из Реалехо и 26 июля прибыли в Кальяо. Экспедиция в Южное море закончилась. Итоги этой экспедиции в весьма малой степени соответствовали ожиданиям ее организаторов. Не удалось найти сокровищ царя Соломона, не было на новооткрытых островах золота, серебра, жемчуга и алмазов. А Менданье хорошо было известно, что все земли, где не удалось открыть драгоценных металлов, числились в коронных реестрах как никчемные.
"На мой взгляд, — писал королю в марте 1569 года Хуан де Ороско (чиновник, которому поручено было опросить Менданью и его спутников), — и сообразно тому отчету, который я получил (от Менданьи), острова, открытые на западе, имеют весьма ничтожное значение… ибо в ходе сих открытий не было найдено даже признаков пряностей, золота и серебра и иных источников дохода, а населяют те острова голые дикари…"
Секретные карты Соломоновых островов были надежно упрятаны в архивные тайники.
А между тем этот «бесплодный» поход на Соломоновы острова был великим географическим подвигом. 16–17 тысяч миль прошли корабли экспедиции Южным морем, в водах, которые до той поры не посещали европейские мореплаватели. Открыт был новый путь, пересекающий почти весь Тихий океан в приэкваториальных водах южного полушария, открыты острова и архипелаги в западной, наиболее отдаленной от европейских и перуанских гаваней, части Южного моря. Ведь от Соломоновых островов рукой подать было не только до Новой Гвинеи, Филиппин и Малайского архипелага, но и до большой земли, которую суждено было тридцать с лишним лет спустя открыть голландским мореплавателям и которая ныне носит название Австралия.
Вторично эти острова удалось открыть лишь через двести лет, причем слава этого открытия досталась не испанским мореплавателям, а французу Бугенвилю и англичанину Картерету.
Менданью не обескуражил плачевный финал экспедиции на Соломоновы острова. Возвратившись в Перу, он немедленно разработал план новой экспедиции. Ему все еще казалось, что этот далекий, населенный воинственными островитянами архипелаг можно превратить в цветущую колонию Испании. Менданья полагал, что на Соломоновы острова надо перебросить несколько сот колонистов (мужчин и женщин, земледельцев и ремесленников) и с их помощью заложить на Гуадалканале и Сан-Кристобале города и расчистить под плантации непроходимые джунгли.
В 1574 году, спустя пять лет после возвращения экспедиции в Перу, испанские власти в Мадриде утвердили проект Менданьи. Ему было отпущено десять тысяч дукатов и разрешено снарядить флотилию для перевозки на Соломоновы острова пятисот переселенцев, скота и необходимого инвентаря. Он должен был в течение шести лет построить три укрепленных городка. Менданья покинул Испанию и направился в Перу, где надеялся сразу же снарядить флотилию В начале 1577 года он прибыл в Панаму. Панама лежала в десяти днях пути от перуанских гаваней, и Менданья был убежден, что в середине или, в крайнем случае, в конце того же 1577 года он отправится к Соломоновым островам. Но он ошибся в своих расчетах.
Принимая к исполнению инструкции из центра, вице-короли и губернаторы колоний проводили в жизнь только те указания, которые были им выгодны. "Obedezco, pero no cumplo" — "Подчиняюсь, но не исполняю" — такой формулой руководствовались местные власти.
Хотя проект Менданьи был утвержден королем и, хотя сам король обещал ему титул маркиза, все это не помешало Панамскому губернатору бросить Менданью в тюрьму, а вице-королю Перу задержать на восемнадцать лет (!) снаряжение второй экспедиции в Южное море.
К проектам Менданьи в Испании и в Перу вернулись лишь в 1594 году. В 1588 году у берегов Англии погибла испанская "Непобедимая армада", Испания уже не была великой морской державой, и Менданья решительно ничего не добился бы, если бы на его счастье Соломоновыми островами не заинтересовался новый вице-король маркиз Каньете. Очень быстро удалось снарядить четыре корабля — два больших «Сан-Херонимо» и «Санта-Исабель» и два маленьких «Сан-Фелипе» и «Санта-Каталина». На них отправились в плавание триста семьдесят восемь человек — матросы и солдаты с женами и детьми.
Главным кормчим экспедиции назначен был молодой моряк, португалец родом, Педро Фернандес де Кирос (1565–1614), которому спустя несколько лет суждено было совершить очень важные открытия в южных морях. Киросу принадлежит и самое обстоятельное описание второй экспедиции Менданьи.
Менданья 1567 года и Менданья 1595 года — это, в сущности, совершенно разные люди. Во второе плавание отправлялся не юноша с отзывчивой душой, мягким сердцем и твердой волей, а издерганный многолетними скитаниями по канцеляриям пожилой человек, обремененный многочисленным семейством, больной, желчный и нерешительный. Его супруга, донья Изабелла, женщина властная и вздорная, вышла в плавание вместе с мужем, к экспедиции примкнул и шурин Менданьи — Лоренсо де Баррето.
Организована экспедиция была плохо. Не удалось даже снабдить экипажи необходимым запасом продовольствия, и флотилия, выйдя из Кальяо 9 апреля 1595 года, направилась вдоль берега к северу, чтобы в попутных гаванях раздобыть провиант. В начале июня корабли добрались до Пайты, порта в северной части Перу, и оттуда 16 июня вышли в море.
Корабли сперва шли на юго-запад, затем в полосе юго-восточных пассатов и Южного Пассатного течения направились на запад-юго-запад и на запад-северо-запад. 21 июля 1595 года на 10° южной широты был открыт гористый остров, названный Магдаленой. Это был остров Фату-Хива в Маркизском архипелаге. Сперва морякам показалось, что остров необитаем, но вскоре у южного берега они заметили около семидесяти каноэ, переполненных людьми. Эта флотилия подошла к кораблям. Островитяне были удивительно красивы — высокие, светлокожие, статные, они совсем не походили на соломонийцев. Их прямые черные волосы свободно падали на плечи, все тело было разрисовано синей краской. Кирос пишет, что один десятилетний мальчик казался истинным ангелом. "…Меня, — говорит он, — объяла великая печаль, что такое прекрасное создание обречено на погибель". Кирос имел в виду, что юному островитянину как язычнику не доведется попасть в рай. А между тем добрые христиане, которые пришли с ним, многим землякам этого мальчика уже готовили погибель не на том, а на этом свете.
Островитяне исключительно гостеприимно встретили испанцев. Они привезли на корабли кокосовые орехи, бананы и воду в бамбуковых стеблях. Не зная европейских правил хорошего тона, они кинулись на палубы и принялись ощупывать странных гостей, с легким сердцем присваивая себе все, что им было по душе. Начальник вооруженных сил экспедиции — Педро Манрике, старый жестокий солдат, приказал дать залп по островитянам. Семь-восемь человек были убиты на месте, остальные кинулись в воду, вплавь добрались до каноэ и обратились в бегство. Такова была первая встреча испанцев с местными жителями.
Корабли двинулись дальше. Открыты были острова Мотане (Сан-Педро), Хива-Оа (Доминика) и Тауата (Санта-Кристина).
Всему архипелагу Менданья в честь маркизы Каньете (супруги вице-короля Перу) дал название Маркизских островов. Это был один из важнейших архипелагов Полинезии, той части Океании, куда еще не проникали до сих пор европейцы.
К несчастью для обитателей Санта-Кристины, именно этот остров был избран временной базой экспедиции Менданья высадился на Санта-Кристине, прошел в близлежащее селение, отслужил там мессу и посеял на околице маис. Однако Манрике вел себя далеко не столь мирно Он устроил резню на берегу, а когда к кораблям на двух каноэ подошли островитяне со связками кокосовых орехов, он перебил половину гостей, а троих туземцев повесил на реях. Менданья был возмущен этой расправой, в не меньшей мере осуждал эти действия и Кирос, но свирепый солдафон не подчинялся ни командиру флотилии, ни ее главному кормчему. "Этот человек, — пишет Кирос, — убивал с удовольствием, ибо ему нравилось убивать…"
Маркизские острова казались испанцам земным раем. Гористые, покрытые густыми лесами, они в отличие от Соломоновых островов наделены были природой мягким и здоровым климатом. Великолепной пресной воды было везде вдоволь; на Санта-Кристине, вокруг отличной бухты Мадре-де-Дьос, где стояла на якоре флотилия, разбросаны были селения с деревянными домами, крытыми тростником.
Менданья хотел оставить на Маркизских островах тридцать человек, но охотников найти не удалось. Все стремились на Соломоновы острова, о которых с легкой руки теперь уже покойного Сармьенто в Перу ходили всевозможные легенды. 5 августа 1595 года флотилия покинула Маркизские острова. За две недели испанцы водрузили на островах три креста и убили двести человек. "Нет, — в сердцах писал Кирос, — такие злодеяния нельзя совершать, нельзя поощрять, нельзя допускать и нельзя терпеть. За подобные дела следует карать при первой же возможности…"
Менданья и Кирос шли прямо на Соломоновы острова, но от Маркизских островов до этого вожделенного архипелага более 4 тысяч миль, и терпение истомленных долгим плаванием участников экспедиции истощилось у рифов Солитарии. На кораблях открыто издевались над Менда-ньей. "Эти Соломоновы острова, — говорили его спутники, — либо ушли со своего места, либо поглощены морем; а скорее всего, старый чурбан забыл, где они есть".
Однако в ночь с 7 на 8 сентября с кораблей была замечена земля. Наутро показался высокий большой остров с горой конической формы. Из ее недр вырывался мощный сноп огня. Это был не входящий в состав Соломоновых островов остров Ндени. Менданья назвал его островом Санта-Крус (Святого Креста), и название это впоследствии перешло на весь архипелаг, к которому он принадлежит.
Навстречу гостям вышла флотилия из пятидесяти маленьких каноэ с балансиром. Люди в каноэ нисколько не походили на обитателей Маркизских островов, но зато очень напоминали соломонийцев. Кожа у них была черная, волосы курчавые, тело разрисовано красной и белой краской, а зубы выкрашены в кроваво-красный цвет. Почти у всех на шеях были бусы из акульих зубов и блестящих раковин, а в волосы и ноздри воткнуты ярко-красные перья. Вооружены они были тяжелыми палицами, луками и дротиками. Менданья обратился к островитянам с приветствием на языке жителей Соломоновых островов, но никто его не понял.
Кирос неизменно подчеркивает, что островитяне отличались исключительно мирным нравом. Спустя двести-двести пятьдесят лет все путешественники отмечали, что обитатели острова Санта-Крус свирепы и воинственны. Надо полагать, что характер их изменился после печального знакомства с заморскими гостями… Ведь спустя несколько дней Манрике по пустячному поводу предпринял карательный поход и не только сжег дотла дома и каноэ островитян, но под корень срубил их кокосовые пальмы.
Остров Санта-Крус куда больше Санта-Кристины, и природа здесь богаче. Но здешний климат убийственно действовал на испанцев. Лихорадкой болели все поголовно, люди едва держались на ногах. На кораблях и в лагере, разбитом на берегу, нарастало брожение, Манрике готовил "дворцовый переворот". Однако Лоренсо де Баррето и донья Изабелла решили взять инициативу в свои руки: с согласия Менданьи старый палач был завлечен в ловушку и убит.
В октябре в лагерь пришла смерть. 18 октября умер Менданья; Баррето пережил его на две недели, и к началу октября на острове уже было сорок семь могил. Все стремились как можно скорее вырваться отсюда. Решено было покинуть Санта-Крус и идти на Филиппины. О Соломоновых островах уже никто не помышлял. 18 ноября Кирос повел флотилию, которая к тому времени уже потеряла один корабль, на север. По пути к Филиппинам корабли разлучились, один из них пропал без вести, и только два дошли в феврале 1596 года до Манилы. Лишь два года спустя Кирос добрался до Лимы с печальными известиями о гибели Менданьи и более двухсот участников экспедиции.
Итоги этой экспедиции, однако, весьма существенны. Открыты были Маркизские острова — первый полинезийский архипелаг — и острова Санта-Крус на восточных рубежах Меланезии. Эстафета дальнейших открытий в Океании перешла к энергичному преемнику Менданьи — Педро Фернандесу де Киросу, с именем которого связаны последние великие испанские экспедиции XVI — начала XVII веков.
Педро Фернандес де Кирос
Вера в существование еще одного материка побудила испанца Менданья отправиться из Америки в южную часть Тихого океана, где он открыл некоторые из Маршальских и Соломоновых островов и острова Эллиса.
Во второй его экспедиции участвовал молодой капитан и кормчий Педро Фернандес де Кирос (1565–1614), тоже веривший в существование Южного материка.
Киросу было всего тридцать лет, когда он отправился в Перу и получил место капитана и старшего кормчего у Менданья. Экспедиция состояла из трехсот семидесяти восьми человек, размещенных на четырех кораблях. К несчастью, Менданья взял с собой жену и толпу родственников.
Кирос, колебавшийся вначале, принять ли ему участие в экспедиции, вскоре убедился, что его сомнения были вполне основательны. Все дела вершила сеньора Менданья, заносчивая и властолюбивая женщина, а начальник военного отряда оказался грубым и нетактичным человеком.
Но Кирос решил не обращать ни на что внимания и продолжал добросовестно выполнять свои обязанности.
26 июля 1595 года мореплаватели увидели на расстоянии приблизительно 4200 километров от Лимы остров, который они назвали Магдаленой. Когда около четырехсот туземцев приплыли в каноэ к кораблям и привезли для обмена кокосовые орехи и пресную воду, испанские солдаты превратили это дружественное посещение в бойню, закончившуюся паническим бегством туземцев. Такие случаи не раз повторялись и в дальнейшем.
Группа из четырех островов, в состав которой входила Магдалена, была названа Лас-Маркесас-де-Мендоса. Там испанцам довелось отведать плодов хлебного дерева, — это было первое знакомство европейцев с замечательным плодом.
Потом экспедиция двинулась на запад-северо-запад. Когда она проходила около острова Тинакула, на нем происходило извержение вулкана. Одновременно разразились шторм и гроза. В непроглядной тьме экспедиция потеряла корабль «Альмиранта», судьба команды которого так и осталась неизвестной. Лишь в этом веке на северо-восточном берегу Австралии были найдены испанские монеты и оружие. Возможно, что они были с «Альмиранты», а экипаж ее погиб на берегу.
Остальные три экипажа достигли островов Санта-Крус, объявили их испанским владением и основали там поселение. Туземцы были очень миролюбивы, тем не менее они постоянно подвергались нападениям испанских солдат. Так как на островах почти невозможно было достать пропитание, экипаж подал петицию о немедленном возвращении на родину, причем подписи под петицией были расположены по радиусам, чтобы нельзя было узнать, кто первый поставил свою подпись.
Менданья в ответ приказал убить начальника отряда, которого он заподозрил в измене. На островке вспыхнула гражданская война, под тропическим солнцем засверкали ножи. Мятеж был подавлен, но бедствия экспедиции на этом не окончились.
Вскоре Менданья заболел и умер. В колонии вспыхнула эпидемия чумы. Как будто для того, чтобы нарочно ухудшить свое положение, испанцы предательски убили вождя туземцев. Тогда туземцы подняли восстание, чтобы отомстить за притеснения.
Руководство экспедицией перешло к Киросу. В ноябре 1595 года он посадил оставшихся людей на корабли и решил плыть в Манилу. Чума продолжалась, за месяц от нее умерло сорок семь человек. В довершение всех бед однажды ночью исчез второй корабль.
Несчастья не обуздали сеньору Менданья. После смерти мужа она пыталась захватить власть в свои руки и требовала, чтобы ее величали «правительницей». Экипаж возненавидел ее. Особенно возмущало всех, что она тратила драгоценную пресную воду на стирку своих платьев. Жалея страдавших от жажды людей, Кирос пытался протестовать против ее поведения. В ответ на это Менданья захватила ключи от помещения, в котором хранилась вода.
3 января экспедиция прошла Разбойничьи острова и попала в штиль. Только 11 февраля 1596 года остатки экспедиции добрались до Филиппин.
Местные власти осыпали почестями «правительницу» и почти не обратили внимания на молодого капитана, мужеству которого обязаны были спасением оставшиеся в живых члены экспедиции.
Возвратившись в 1598 году в Лиму, Кирос сразу же атаковал вице-короля Перу. Он настойчиво требовал, чтобы была снаряжена новая экспедиция в Южное море, но не для поисков потерянных Соломоновых островов — Кирос был убежден, что в южном полушарии существует огромный материк.
Проекты Кироса вице-король положил под сукно. Кирос на свои скудные средства отправился в Испанию. В феврале 1600 года он высадился в Сан-Лукаре. В Севилье и Мадриде его встретили холодно. Тогда он отправился в Рим, к папе, надеясь, что глава католической церкви поддержит его проект. Так же как и Колумб, Кирос покорял сердца наивной, но поистине беспредельной искренностью. Испанский посол в Риме герцог Сеса уверовал в Кироса. Сеса убедил папу поддержать проект этого странного человека, полуапостола, полукормчего.
И папа написал письмо испанскому королю Филиппу III. Папа просил короля ради вящей славы святой церкви поддержать проект Кироса. С этим письмом Кирос покинул Рим и в июне 1602 года прибыл в Испанию. В Совете по делам Индий, ведомстве, которому подчинялись все заморские владения Испании, к планам Кироса отнеслись более чем сдержанно. Но влиятельные сановники, связанные с Римом, поддержали проект, и в апреле 1603 года король подписал указ о снаряжении флотилии, которая должна была под командой Кироса отправиться из Перу на поиски Южного материка.
21 декабря 1605 года Кирос вышел из Кальяо. В его флотилии было три корабля: «Капитана», "Альмиранта" и маленькое суденышко "Три волхва". Корабли удалось снарядить не так уж скверно, но командный состав был укомплектован из рук вон плохо. Испанские власти, комплектуя экипажи, стремились, прежде всего к тому, чтобы кормчие и капитаны доносили друг на друга и снабжали Лиму и Мадрид негласной информацией. Легче всего было добиться этой цели, включив в экипажи кораблей людей, относящихся друг к другу неприязненно и даже враждебно. И Киросу навязали в качестве помощника моряка Диего Прадо-и-Товара, который терпеть не мог своего начальника.
Кирос сразу же возбудил недовольство команд тем, что выбросил за борт все игральные кости и зачитал приказ, в котором солдатам и матросам предписывалось не пить вина, не богохульствовать и ни в коем случае не притеснять, не обижать и не грабить туземцев в случае высадки на какие-нибудь земли.
Флотилия должна была следовать на юго-запад до 30° южной широты. Если на этом этапе не встретилась бы земля, надлежало до 10° южной широты идти на северо-запад и далее на запад до островов Санта-Крус. Следуя на запад-юго-запад, флотилия дошла до 26° южной широты.
Это был не очень выгодный курс, корабли слишком отклонились к югу и вышли из полосы попутных пассатов. На 26° шквалы, волнение от южных румбов и переменные ветры заставили Кироса взять курс на северо-запад, хотя по непонятным причинам этому здравому решению яростно противился его офицер Луис де Торрес. Смена курса произошла, по всей вероятности, в 100–200 милях к западу от острова Пасхи. Северо-западный курс привел флотилию к архипелагу Туамоту.
С 26 января по 10 февраля 1606 года было открыто девять атоллов на восточной окраине этого архипелага — какие именно, установить трудно, но, судя по описанию Кироса, это были атоллы Хендерсон, Марутеа, группа Актеон и Ненгоненго.
1 мая 1606 года Кирос достиг островов, которые он назвал Аустралиа-дель-Эспириту-Санто (теперь Новые Гебриды). Страна напоминала цветущий сад, а непрерывную цепь островов с первого взгляда можно было принять за континент. Это и был, по мнению Кироса, Южный материк. Когда корабли встали на якорь, Кирос распорядился в ознаменование "великого открытия" организовать торжественные процессии, танцы, церковные службы и фейерверк. Потом на месте высадки был воздвигнут крест и прочитан акт о том, что земля эта отныне принадлежит испанскому королю.
Кирос и его люди оставались на Новых Гебридах тридцать пять дней. Затем решено было следовать на юг вдоль берегов открытого «континента». Но, как только вышли из бухты, начался шторм. Корабль Торреса вернулся в бухту и встал на якорь. Кирос был болен и не мог подняться на палубу, а его кормчий не решился приблизиться к порту и направил «Капитану» к островам Санта-Крус, у которых условлено было встретиться в случае, если корабли потеряют друг друга в океане. Безуспешно прождав там некоторое время Торреса, Кирос решил плыть назад и, описав большую дугу, в конце ноября прибыл в Акапулько. Торрес, думая, что Кирос тоже возвратится в бухту, ждал его некоторое время; не дождавшись, он решил продолжать плавание самостоятельно. Он поплыл на юго-запад, затем на север и попал в район островов у восточной оконечности Новой Гвинеи. Огибая Новую Гвинею с юга, он открыл пролив, отделяющий ее от Австралии и изобилующий мелкими островками, который был потом назван проливом Торреса.
Остров Эспириту-Санто не отличался здоровым климатом. Моряки страдали от тропической лихорадки. В довершение всех бед 27 мая Кирос и многие его спутники жестоко отравились рыбой паргус и едва не отдали Богу душу.
В начале июня Кирос решил временно сняться с якоря и направиться на осмотр Южного материка. Однако из-за ветров и течений он не смог продвинуться в южном направлении. 8 июня Кирос дал приказ возвратиться в бухту Сантьяго-и-Сан-Фелипе.
Корабли Прадо-и-Товар покинули бухту и увели «Альмиранту» и "Три волхва". Прадо-и-Товар излагает ход событий таким образом: команда «Капитаны» восстала, заперла в кормовой рубке Кироса и тайком вывела корабль из бухты.
К чести Кироса следует отметить, что за время долгого плавания в южных морях экспедиция не потеряла ни одного человека — случай беспримерный в истории испанских морских походов. 9 декабря следующего 1607 года Кирос въехал в Мадрид — и в городских воротах отдал нищему последний свой грош. На следующий день он начал новую битву, требуя от Совета по делам Индий снаряжения большой экспедиции для освоения Южной Земли Святого духа. Не десятки, а сотни писем и объяснительных записок отправил он в ближайшие два-три года в адрес всех высоких учреждений Испании. Он писал королю и папе, обивал пороги всех канцелярий Мадрида, не раз бывал в Эскуриале. Своей неугасимой верой он, как и прежде, покорял скептиков. Но Совет по делам Индий в 1608 году решил не снаряжать новой экспедиции. И вовсе не потому, что в Совете не верили Киросу. Мотивы были совсем иные. В Совете полагали, что новые открытия вредны. Они оттягивают из Испании людей, в то время когда в стране с каждым годом падает численность населения; они открывают новые пути врагам короля, они истощают казну его величества — и это в пору, когда нет ни денег, ни возможностей удержать то, что уже открыто… И все же, атакуя королевский Совет, Кирос в конце 1609 года добился некоторого успеха. Филипп III подписал указ вице-королю Перу, в котором последнему рекомендовалось снарядить к Южному материку экспедицию.
Кирос, однако, этим не удовлетворился. Ему хорошо были известны испанские порядки, и он знал, что колониальные власти в Перу такого рода рекомендации могли и не принимать во внимание.
В октябре 1614 года в Лиму был назначен новый вице-король. Кирос отправился с ним в Новый Совет в твердой уверенности, что счастье ему наконец улыбнулось. Весной 1615 года Кирос умер в Панаме. Смерть избавила его от последнего разочарования — вице-королю дано было секретное предписание: ни в коем случае не отправлять в Южное море новых экспедиций.
