←  Выдающиеся личности

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Гавриил Державин

Фотография Стефан Стефан 09.04 2019

ДЕРЖА́ВИН Гаврила (Гавриил) Романович [3(14).7.1743, дер. Карамачи, по др. данным, дер. Сокуры Казанского у. Казанской губ. – 8(20).7.1816, имение Званка в Новгородском у. Новгородской губ.; похоронен в Хутынском мон.], рус. поэт, гос. деятель, д. тайн. сов. (1800). Дворянин. Учился в Казанской гимназии (1759–62). Поступил на воен. службу в л.-гв. Преображенский полк (в его составе участвовал в свержении имп. Петра III в 1762). Во время Пугачёва восстания 1773–75 был прикомандирован к Секретной следственной комиссии при команд. войсками А. И. Бибикове. С 1777 на гражд. службе: экзекутор 1-го деп-та Сената (с 1777); расследовал беспорядки и нарушения чиновников в Сенате. Советник учреждённой 1-й экспедиции о гос. доходах (с 1780), автор инструкции «Начертание должности», определявшей порядок деятельности экспедиции. Дальнейшему продвижению Д. по службе способствовало появление его «Оды к Фелице» (1782, опубл. в 1783 в ж. «Собеседник любителей российского слова»), обращённой к имп. Екатерине II. Губернатор Олонецкой (1784–85) и Тамбовской (1785–88; вступил в должность в 1786) губерний. Будучи тамбовским губернатором, Д. уделял внимание вопросам улучшения судопроизводства, содержания заключённых, строительства обществ. зданий в Тамбове (нар. училище, сиротский дом, театр и др.), а также вопросам просвещения: в своём доме он организовал «классы» для юношей, а его жена – занятия для молодых дворянок. В 1787 по инициативе Д. были открыты школы в Козлове, Лебедяне, Шацке, Липецке и др. городах Тамбовской губ. Статс-секретарь Екатерины II (1791–93). Сенатор (1793). В 1794–1796 президент, в 1800–01 и. д. президента Коммерц-коллегии. Чл. Совета при Высочайшем дворе (1800–01). Гос. казначей (1800–01). Мин. юстиции (1802–1803). Чл. Непременного совета (1802–1803). Один из первых членов Рос. академии (1783).

 

6579df1b80ca.jpg

Г. Р. Державин. Портрет работы В. Л. Боровиковского. 1795. Третьяковская галерея (Москва).

 

Поэтич. путь Д. начался с сочинения солдатских песен, сатирич. и шутливых стихов, од. Произведения, написанные в ранний период, были в осн. сожжены Д. в 1770. 1-я (анонимная) публикация – прозаич. перевод с немецкого («Ироида, или Письмо Вивлиды к Кавну», ж. «Старина и новизна», 1773). Первый сб. «Оды, переведённые и сочинённые при горе Читалагае 1774 года» (опубл. анонимно в 1776) был воспринят как подражательный и не принёс Д. известности. Сближение с поэтами «львовского кружка» (Н. А. Львов, В. В. Капнист, И. И. Хемницер и др.) способствовало формированию оригинального поэтич. стиля Д.: «гиперболический размах» (Н. В. Гоголь), унаследованный от стиля барочной оды, направлен в поэзии Д. на воссоздание всего разнообразия внешнего мира, образы которого обретают исключит. зримость, пластичность, богатство красок. «Ода на смерть кн. Мещерского» (1779, опубл. анонимно в ж. «Санктпетербургский вестник») стала этапным для Д. произведением, ознаменовав создание нового типа оды: Д. ввёл в неё разговорную лексику, иронию и шутку, автобиографич. мотивы, соединив приметы высокого и низкого стиля; абстрактная риторика сменилась лирич., порой исповедальной интонацией. Эксперим. характер «Оды к Фелице» был обусловлен парадоксальным сочетанием принципов одической и сатирической поэзии: панегирик Екатерине II и сатира на её окружение оказались сопряжены воедино. К вершинам поэзии Д. кон. 1770-х – 1-й пол. 1790-х гг. относятся также переложение 81-го псалма «Властителям и судиям» (1780; 2-я ред. 1787); оды «Вельможа» (1774–94, опубл. в 1798), «Бог» (1780–84), «Видение Мурзы» (1783–89, опубл. в 1791), «Водопад» (1791–94, опубл. в 1798). Поэтич. итоги этого периода были подведены Д. в оде «Памятник» (1796), восходящей к традиции Горация: свою заслугу Д. видит в поэтич. «дерзости», соединившей «забавный слог», «сердечную простоту» и «улыбку» с высокими темами добродетели, Бога и истины.

 

С сер. 1790-х гг. начался новый период и в личной жизни Д. (после смерти в 1794 его первой жены Екатерины Яковлевны, урождённой Бастидон, воспетой им под именем Плениры, Д. женился в 1795 на Д. А. Дьяковой, дочери обер-прокурора Сената), и в его поэтич. творчестве. Знакомство с переводами Н. А. Львова из Анакреонта привело к созданию лирич. стихотворений в духе антологической поэзии, объединённых затем в сб. «Анакреонтические песни» (1804): рядом с переводами и подражаниями др.-греч. авторам здесь помещены стихи, воспевающие рус. быт и нравы. В 1790-е гг. Д. печатался в «Новых ежемесячных сочинениях», в «Московском журнале» Н. М. Карамзина, в ж. «Приятное и полезное препровождение времени», в альм. «Аониды» и др. Среди лучших произведений этого периода: «Похвала сельской жизни» (1798, опубл. в 1808), «Снегирь» (1800, опубл. в 1805), «Евгению. Жизнь Званская» (1807). Не имели успеха опыты Д. в драматургии: «театральное представление с музыкой» «Добрыня» (1804), «героическое представление» «Пожарский, или Освобождение Москвы» (1806); трагедии «Ирод и Мариамна» (1807), «Евпраксия» и «Тёмный» (обе 1808); либретто опер «Грозный, или Покорение Казани» и «Эсфирь» (обе 1814) и др. В последние годы жизни Д. готовил своё собрание сочинений (ч. 1–5, 1808–16), выстраивая в нём стихи по темам в иерархич. порядке: о Боге, о царе, о героях, о себе; писал комментарии к собств. стихотворениям, размышлял о сущности лирич. творчества (трактат «Рассуждение о лирической поэзии или об оде», ч. 1–4, 1811–15). Составил автобиографич. «Записки», описывающие всю его жизнь вплоть до 1812 (1811–13, опубл. в 1859).

 

Лит. кружок, сложившийся в С.-Петербурге в 1804–07 вокруг Д., стал основой лит. общества «Беседа любителей русского слова», заседавшего в доме Д. на Фонтанке. Дружба с «архаистами» не мешала Д. верно оценить лит. достоинства не только сочинений Н. М. Карамзина, И. И. Дмитриева, В. А. Жуковского, но и юного А. С. Пушкина, чьё стихотворение «Воспоминания в Царском Селе» он слушал на лицейском экзамене 8.1.1815.

 

 

Соч.: Сочинения / Объяснительные прим. Я. К. Грота. СПб., 1864–1883. Т. 1–9; Избранная проза. М., 1984; Анакреонтические песни. М., 1986; Записки, 1743–1812: Полный текст. М., 2000; Сочинения / Вступ. статья, сост., подгот. текста, прим. Г. Н. Ионина. СПб., 2002.

 

Лит.: Грот Я. К. Жизнь Державина по его сочинениям и письмам и по историческим документам. СПб., 1880–1883. Т. 1–2. М., 1997; Михайлов О. Н. Державин: романизированное описание исторических происшествий и подлинных событий, заключающих в себе жизнь Г. Р. Державина. М., 1977; Глинка Н. И. Державин в Петербурге. Л., 1985; Паламарчук П. Г. Един Державин. М., 1986; Ходасевич В. Ф. Державин. М., 1988; Г. Державин / Под ред. Е. Эткинда, С. Ельницкой. Нортфилд, 1995; Аверинцев С. С. Поэзия Державина // Аверинцев С. С. Поэты. М., 1996.

 

Тахо-Годи Е.А. Державин Г.Р. // Большая российская энциклопедия

http://bigenc.ru/lit...re/text/3825123

Ответить

Фотография Ученый Ученый 09.04 2019

ДЕРЖАВИН И ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС

 

Одной из достаточно острых проблем начала царствования Александра I был еврейский вопрос, который затрагивал интересы той части еврейства, которая проживали на территориях, вошедших в состав Российской империи после разделения Польши. Державин принял самое активное участие в попытках его разрешения, причем его позиция имела консервативно-националистическую окраску. Еще при Павле I в 1800 г. он был командирован в Белоруссию для того, чтобы, с одной стороны, принять меры против голода, а с другой, изучить еврейский вопрос на месте. По итогам поездки Державиным была составлена записка «Мнение сенатора Державина об отвращении в Белоруссии недостатка хлебного обузданием корыстных промыслов евреев, о их преобразовании и прочем»[ii]. В ней Державин изобразил евреев главными виновниками бедственного положения крестьянства и  предлагал выгнать их из деревень и запретить заниматься продажей зерна, винокурением и брать помещичьи имения в аренду. Впрочем, он отмечал, что в тяжелом экономическом положении крестьян виноваты не только евреи, но и польские помещики, которые недостаточно заботятся о благосостоянии своих крестьян. Державин также давал резко отрицательную оценку еврейской культуре и обычаям, внутренней общинной организации еврейской общины, системе религиозного еврейского образования, воспитывающее, с его точки зрения, крайне негативное отношение к христианству. Основной практический  вывод Державина заключался в том, чтобы полностью ассимилировать российское еврейство.

 

 

Значение «Мнения» Державина в исторической литературе оценивается по разному. К примеру,  израильский исследователь Дж. Клиер называет этот документ «грандиозным» и утверждает, что он послужил источником «информации, пусть и неточной, для реформаторов последующих поколений» и «катализатором важной попытки преобразования при Александре I»[iii]. Именно Державин был первым государственным сановником высокого ранга, который сформулировал «еврейский вопрос» в России[iv]. Подобный взгляд на евреев «преобладал в официальном подходе и общественном мнении в течение всего XIX столетия»[v]. Клиер явно преувеличил как роль «Мнения» в правительственной политике, так и его влияние на формирование антисемитского дискурса позднейших черносотенцев. Надо отметить, что Державин прежде всего предлагал меры, ставящие своей целью ни много ни мало изменить мировоззрение, обычаи и традиции еврейства, прежде всего – приобщить к христианской культуре, придав светский характер системе еврейского образования. Следует подчеркнуть, что его ассимиляционный проект опирался на проекты «еврейской реформы», ранее выдвигавшиеся порвавшими  с иудаизмом и перешедшими в христианство Я. Франком и Н. Ноткиным.

 

https://politconserv...k-i-konservator

Ответить

Фотография Стефан Стефан 10.04 2019

Грот Я. Жизнь Державина по его сочинениям и письмам и по историческим документам. Т. [1]‒2. СПб.: Издание Императорской Академии наук, 1880‒1883.

http://www.prlib.ru/item/332439

http://www.prlib.ru/item/332440

Ответить

Фотография Ученый Ученый 10.04 2019

Державина можно сравнить с Гете, он сочетал литературную деятельность с государственной службой.

 

regnum_picture_14743160961145343_normal.

Ответить

Фотография Ученый Ученый 10.04 2019

ДЕТСТВО ДЕРЖАВИНА

 

 

Гавриил Романович Державин родился 3(14) июля 1743 года в деревне Кармачи или, по другой версии, в селе Сокуры Казанской губернии, Лаишевского уезда. Род Державина принадлежал к той многочисленной части дворянства, которая, имея хорошую родословную, никогда не была богата и не достигла высоких постов.

 

Отец Гавриила Романовича, Роман Николаевич дослужился до довольно высокого чина бригадира, но вся его служба проходила в глуши, закамских районах нынешнего Татарстана, в Оренбурге. Жил он не богато. К 1740г у него было около 40 душ крестьян в Кармачах, Бутырях, Сокурах Лаишевского уезда. Около 1740 года в возрасте 36 лет полковник Роман Державин женился на молодой бездетной вдове Фёкле Андреевне Гориной (в девичестве Козловой). Семьи Державиных и Козловых принадлежали к одному и тому же кругу и давно состояли в дальнем родстве. От первого мужа Фёкла Андреевна унаследовала усадьбу и поместье в Сокурах (около 20 душ). Усадьба Романа Николаевича находилась в Кармачах. Этим и объясняется спорность вопроса о том, в какой из деревень родился Гавриил Романович, он и сам этого не знал. Крестили его в приходской церкви в селе Егорьево.

От рождения был он весьма слаб, мал и сух. Лечение применялось суровое: по тогдашнему обычаю тех мест, запекали ребёнка в хлеб. Он не умер.

 

 

Вскоре Державина – отца перевели по службе в город Яранск, Вятской губернии, потом в Ставрополь, что на Волге. Городки были убогие: кучи деревянных домишек. Жизнь тоже убогая, захолустная, гарнизонная.

 

Державины были люди небольших познаний. Фёкла Андреевна и вовсе была полуграмотна: кажется, только умела подписывать своё имя. Ни о каких науках, либо искусствах, в доме и речи не было. По трудности этого дела детей, может быть, не учили ничему, если бы не дворянское звание.

 

 

В видах предстоящей службы некоторые познания в науках были тогда для дворянских детей обязательны. Обучение проверялось правительством, для чего надо было в положенные сроки представлять детей губернским властям на экзамены, или, по – тогдашнему, на «смотры». Первый такой смотр полагался в семь лет, второй - в двенадцать, третий - в шестнадцать. В двадцать лет надобно было начинать службу.

 

 

Столичные жители, при известном достатке, могли отдавать детей в пансионы, либо нанимать учителей. Для Державиных это было недоступно. Поэтому вопрос об образовании мальчиков очень рано и очень надолго сделался для них своего рода терзанием. Уже по 4 году стали приучать будущего поэта к грамоте. Это было ещё не столь затруднительно: нашлись какие – то «церковники», т. е. дьячки да пономари, которые были его первыми учителями. От них научился он читать и писать. Конечно, мать прибегала и к поощрениям: игрушками да конфетами старалась его приохотить к чтению книг духовных: то был – псалтырь, жития святых. Впрочем, для первого смотра этого было достаточно, и Державин благополучно отбыл его.

 

 

Дальше стало труднее. Познания «церковников» были уже исчерпаны, а мальчик рос. Ему минуло уже 8 лет, когда судьба занесла семью в Оренбург. Город в те времена перестраивался. На работы в большом количестве были пригнаны каторжники. Один из них, немец Иосиф Розе, устроился, однако же, особым образом: он открыл в Оренбурге училище для дворянских детей обоего полу. Благороднейшие оренбургские семьи стали охотно отдавать ребят на выучку к Иосифу Розе. Другой школы не было. Попал туда и Державин.

 

 

В своём заведении Розе был и директором, и единственным преподавателем. Нравом и обычаем был он каторжник, а познаниями – невежда. Детей подвергал мучительным и даже каким – то «неблагопристойным» карам. Обучал же всего одному предмету – немецкому языку, грамматики которого сам не знал. Учебников не было. Дети списывали и заучивали наизусть разговоры да вокабулы, написанные самим Розе. Как бы то ни было, Державин всё – таки научился у него говорить, читать и писать по – немецки. То было важное приобретение: немецкий язык тогда был началом и признаком всякой образованности. Мальчик был даровит и смышлён от природы. Но и сама жизнь очень рано заставила его быть любознательным: хочешь, не хочешь - надо было приобретать познания, собирать их крохами, где только случится. Каллиграфические упражнения натолкнули его на рисование пером. Ни учителей, ни образчиков не было. Он стал срисовывать богатырей с лубочных картинок, действуя чернилами и охрой. Этому занятию предавался «денно и нощно», между уроков и дома. Стены его комнаты были увешаны и оклеены богатырями. Тогда же случайно приобрёл он и некоторые познания в черчении и в геометрии от геодезиста, состоящего при отце.

 

 

Прожив года два в Оренбурге, снова перебрались на казанские свои земли. Осенью 1753 года роман Николаевич решился предпринять далёкое путешествие в Москву, а потом в Петербург. Было у него на то две причины. Первая – он страдал чахоткой и намеревался выйти в отставку; это дело надо было уладить в Москве. Вторая причина заключалась в том, что он хотел устроить будущую судьбу сына, заранее, по тогдашним законам, записав его в Сухопутный кадетский корпус или в артиллерию. Это уже требовало поездки в Петербург, и Роман Николаевич взял мальчика с собой. Но в Москве хлопоты об отставке затянулись, Роман Николаевич поиздержался, и на поездку в Петербург у него уже не осталось денег. Так и пришлось ему возвращаться в родные места, не устроив сына. А в 1754 году Роман Николаевич умер.

 

 

Вдову и детей он оставил в самом плачевном состоянии. К этому времени соседи – помещики так обобрали Державиных, что вдова не в состоянии была выплатить в Казани даже скромные долги. Она с малолетними детьми вынуждена была ходить по казённым судам и палатам, чтобы найти правду и защиту от алчных соседей – помещиков.

 

 

На всю жизнь сохранились в памяти поэта долгие часы томительного выстаивания у порогов судебных палат и присутствий, слёзы и мольбы матери, и грубые окрики корыстолюбивых чиновников, хорошо понимавших, что с этих бедняков – просителей нечего сорвать. Державин навсегда проникся ненавистью к несправедливым судьям и бездушным вельможам.

 

 

Меж тем, приближалось время 2-ого смотра. Как ни трудно было, Фёкла Андреевна взяла двух учителей: сначала гарнизонного школьника Лебедева, а потом артиллерии штык – юнкера Полетаева. И тот, и другой сами были в науках не очень сведущи. В арифметике ограничивались первыми действиями, а в геометрии черчением фигур. Впрочем, для смотра этого было достаточно, и в 1757 году Фёкла Андреевна повезла обоих сыновей в Петербург, намереваясь представить их там на смотр, а затем отдать в одно из учебных заведений.

В Москве остановились, чтобы оформить в герольдии дела с бумагами мальчиков. Но у Фёклы Андреевны не оказалось нужных документов о дворянстве и службе покойного её мужа. Пока тянулась волокита, подошла распутица, да и деньги иссякли. О Петербурге опять нечего было и думать. Хорошо ещё, что нашёлся в Москве добрый родственник. С его помощью получили для недоросля Гавриила Державина новый отпуск, до 16 лет, и вернулись в Казань, положив ехать в Петербург через год.

 

 

В 1758 году в Казани открылась гимназия – как бы колония или выселки молодого Московского университета. Гавриила Державин и брат его Яков были приняты на казённый счёт в число первого набора казанских гимназистов.

Обучали в гимназии многим предметам: языкам латинскому, французскому и немецкому, а также арифметике, геометрии, музыке, танцам и фехтованию. Но учебников не было. Учили «вере – без катехизиса, языкам – без грамматики, числам и измерению – без доказательств, музыке – без нот и тому подобное» - вспоминал Гавриил Романович. Учителя ссорились и писали в Москву доносы друг на друга и на директора Верёвкина. Верёвкин же был воспитанник Московского университета, «человек молодой, не слишком учёный, зато деятельный и умевший пустить пыль в глаза начальству». Недостатки преподавания старался он возместить торжественными актами, на которых ученики разыгрывали трагедии Сумарокова и комедии Мольера. Также произносили затвержённые наизусть речи на четырёх языках, сочинённые учителями.

 

 

Сам Гавриила Романович рассказывает о гимназии следующее: «Более всего старались, чтобы научить читать, писать и говорить, сколько – нибудь, по грамматике и быть обходительным, заставляя сказывать на кафедрах сочинённые учителем и выученные наизусть речи; также представлять на театре бывшие тогда в славе Сумарокова трагедии, танцевать и фехтовать в торжественных собраниях по случаю экзаменов; что сделало питомцев, хотя в науках неискусными, однако же доставило людскость и некоторую розвязь в обращении»

За время пребывания в Казанской гимназии Державин изучил немецкий язык, пристрастился к черчению и рисованию, увлекался музыкой.

 

 

Недостатки систематического образования он старался пополнить чтением. Книги пробудили в юноше охоту к самостоятельному стихотворству, и он начал тайком «марать стихи», как он пишет в своих «Записках». Драматургические традиции Казанской гимназии, возможно, также повлияли на развитие поэтического дарования Державина.

 

 

В 1760 году Державину объявили, что за успехи по геометрии зачислен он в инженерный корпус. Он облёкся в мундир инженерного корпуса и с тех пор при гимназических торжествах состоял по артиллерийской части.

В 1761 году 18 – летнему гимназисту Г. Державину по заданию Московского университета было поручено возглавить археологическую экспедицию в село Успенское бывшего Спасского уезда, расположенное на месте древнего столичного города Булгарского государства – Великие Булгары. Сам Державин об этом в «Записках» сообщает, что Верёвкин «выбрал из учеников гимназии Державина и, присовокупя к нему несколько из его товарищей, отправился с ними в июне или июле месяце в путь. Пробыв там несколько дней, наскучил, оставил Державина и, подчинив ему прочих, приказал доставить к себе в Казань план с описанием города и буде что найдётся из древностей». Державин «пробыл там до глубокой осени, и что мог, не имея самонужнейших способов, исполнил. Описание, план и виды развалин некоторых строений, т. е. Ханского дворца, бани и каланчи, с подземными ходамии списки с надписей гробниц, также монету медную и несколько серебряной и золотой, кольцы ушные и наручные, вырытые из земли дождём, урны глиняные или кувшины, вырытые из земли с углями. Собрал и по возвращении в Казань отдал г. Верёвкину».

 

 

М. И. Верёвкин передал все эти булгарские материалы главному куратору (попечителю) Московского университета, которому была подчинена Казанская гимназия, И. И. Шувалову, а тот академику Е. П. Чемизову.

Таким образом, Державин был хорошо знаком с историей нашего края и внёс свой вклад в дело его изучения.

В Казанской гимназии Державин пробыл до 1762 года. И. И. Шувалов в виде награды за хорошие успехи записал Державина рядовым в гвардейский полк, рассчитывая, что ко времени окончания гимназии тот заочно выслужит офицерский чин. Но вышло всё иначе. В 1762 году началась война, на престол вступил ПётрIII, приказавший вызвать на действительную службу всех числившихся в рядах армии и гвардии. Державину пришлось покинуть гимназию, не закончив её, и отправиться в Петербург.

 

 

Другая версия озвучена Владиславом Ходасевичем, исследователем творчества Г. Р. Державина. В своём романе он утверждает, что Державину пришлось покинуть гимназию, потому что «Шувалов в Петербурге что – то напутал с бумагами казанских гимназистов, и вместо инженерного корпуса Державин оказался записанным в лейб – гвардии Преображенский полк солдатом».

 

 

Фёкла Андреевна собрала сто рублей для сына и ещё дала старинный рубль петровской чеканки. Этот рубль, материнское благословение, Державин берёг как величайшую драгоценность и сохранил до конца дней своих.

В феврале 1762 года Державин отбыл в Петербург.

 

http://www.hintfox.c...derzhavina.html

Ответить

Фотография Стефан Стефан 11.04 2019

ДЕРЖАВИН Гавриил Романович (3.07.1743, Казань (по др. сведениям, дер. Кармачи или Сокуры под Казанью) ‒ 8.07.1816, с. Званка Новгородского у. и губ.), поэт, гос. деятель. Из мелкопоместного дворянского рода татар. происхождения. В 1759‒1762 гг. учился в Казанской гимназии, находившейся в ведении Московского ун-та. В 1762‒1771 гг. служил в нижних чинах в лейб-гвардии Преображенском полку в С.-Петербурге, в 1772 г. произведен в чин прапорщика. В 1773‒1774 гг. состоял в Секретной комиссии по расследованию причин Пугачёвского бунта, деятельно участвовал в его усмирении. 15 февр. 1777 г. отставлен от военной службы с чином капитан-поручика, переведен на статскую службу с чином коллежского советника и награжден имением в Белоруссии. В авг. 1777 г. назначен экзекутором 1-го департамента Сената. В дек. 1780 г. переведен в новоучрежденную Экспедицию о гос. доходах, составил инструкцию («начертание должности»), регламентировавшую ее деятельность. В февр. 1784 г. из-за разногласий с ген.-прокурором кн. А. А. Вяземским Д. был отправлен в отставку, но уже в мае 1784 г. назначен на должность губернатора новоучрежденной Олонецкой губ. В дек. 1785 г. переведен губернатором в Тамбов, где при нем было открыто главное народное уч-ще (сент. 1786) и начала действовать типография (нояб. 1787). В 1787 г. усилиями Д. были открыты народные школы в др. городах губернии (Козлов, Лебедянь, Елатьма, Шацк, Липецк, Спасск, Темников). В кон. 1788 г. из-за конфликтов с ген.-губернатором И. В. Гудовичем Д. был отставлен от должности губернатора и отдан под суд. В сер. 1789 г. полностью оправдан, а в дек. 1791 г. стал статс-секретарем имп. Екатерины II с поручением наблюдать за законностью решений Сената. В сент. 1793 г. стал сенатором, а в янв. 1794 г. президентом Коммерц-коллегии. В этой должности Д. взялся за борьбу со злоупотреблениями таможенной службы и иностранных купцов, в результате чего ему было передано распоряжение императрицы никакими делами больше не заниматься и числиться президентом Коммерц-коллегии, «ни во что не мешаясь».

 

При вступлении имп. Павла I на российский престол Д. был назначен правителем канцелярии Совета при Его Императорском Величестве, но уже 22 нояб. 1796 г. император особым указом оповестил Сенат, что Д. «за непристойный ответ, им пред нами учиненный, отсылается к прежнему его месту», т. е. остается только сенатором. В этот период Д. часто выступал в качестве третейского судьи в совестных судах, где ему удалось разрешить множество тяжб о наследстве и разделе имущества. С 1799 г. Павел I стал давать ему частные поручения. В 1800 г. Д. был командирован в Белоруссию, где сумел предотвратить надвигавшийся голод. Здесь же составил обширную записку «Мнение о евреях», предлагая ряд мер, чтобы «поставить евреев, относительно общежительных обязанностей, наравне с прочими России подвластными народами и подвергнуть единому государственному закону». В результате в 1802 г. была создана комиссия для изучения евр. вопроса, в к-рую вошел Д. (см.: Голицын Н. Н. История рус. законодательства о евреях. СПб., 1886. Т. 1. С. 208‒272). За деятельность в Белоруссии Д. был награжден чином действительного тайного советника, в авг. 1800 г. назначен президентом Коммерц-коллегии, а в нояб. того же года гос. казначеем, членом Совета при Его Императорском Величестве, присутствующим в 1-м департаменте Сената. При имп. Александре I вновь был освобожден от всех должностей, оставшись только сенатором. По словам Д., тогда же он написал бумагу, в к-рой советовал «хотя видом одним произвесть следствие» о гибели Павла I и наказать преступников, трижды ездил во дворец с этой бумагой, «но был приближенными… не допущен» (Избр. проза. С. 207). В сент. 1802 г. при учреждении мин-в Д. был назначен министром юстиции и членом Непременного совета. Отстаивая неприкосновенность самодержавной власти и существующих законов (в т. ч. крепостного права), протестовал против реформаторских замыслов членов Негласного комитета и после ряда острых конфликтов с ними в окт. 1803 г. был окончательно уволен от дел (на последней аудиенции император заметил Д.: «Ты очень ревностно служишь»).

 

К 1779 г. Д. «избрал свой совсем особый путь» в поэзии (Соч.: В 9 т. Т. 6. С. 443) и опубликовал ряд принципиально новаторских стихотворений («На смерть князя Мещерского», «На рождение в Севере порфирородного отрока», «Ключ», «К первому соседу» и др.). На его становление оказало влияние участие в кружке Н. А. Львова. Отказавшись от «подражания образцам», Д. писал стихотворения, в которых находилось место частной жизни и быту автора, его друзьям и знакомым, всей «зримой и звучащей» реальности природы и общества. Преодолевая классицистическую иерархию жанров и стилей, свободно смешивал «высокие» славянизмы и «низкие» просторечия, легко переходил от философствования и морализаторства к насмешкам и даже балагурству. Так, в оде «Фелица» (1782) он практически нейтрализовал оппозицию оды и сатиры, причем, даже создавая идеализированный портрет имп. Екатерины II, добился его житейской достоверности и сходства с оригиналом (как и в сатирических портретах вельмож). Благодаря этому произведению приобрел лит. известность и обратил на себя внимание императрицы. Свои лит. заслуги Д. впосл. видел в том, что умел «в забавном русском слоге / О добродетелях Фелицы возгласить, / В сердечной простоте беседовать о Боге / И истину царям с улыбкой говорить» (Памятник. 1795).

 

В 1795 г. Д. подал имп. Екатерине II рукописный том своих стихотворений, проиллюстрированный А. Н. Олениным, для одобрения к публикации, но получил отказ (Д. сообщал, что в его переложении Пс 81 «Властителям и судиям» был усмотрен «якобинский дух», и, оправдываясь, говорил, что «царь Давид не был якобинец»). В янв. 1797 г. Д. сумел добиться расположения Павла I, передав ему оду «На новый 1797 год». В 1798 г. получил от него награду за оды «На рождение великого князя Михаила Павловича» и «На Мальтийский орден». В том же году вышла 1-я ч. «Сочинений» Д. (изд. не было продолжено).

 

Предпосылкой ярко индивидуального, «державинского» стиля было новое представление о личности поэта и характере поэтического вдохновения. Наиболее полно оно изложено в его позднем трактате «Рассуждение о лирической поэзии, или Об оде» (1811‒1815; части 1‒2 опубл. в 1811‒1812; части 3‒4 ‒ в кн.: XVIII век. Л., 1986. Сб. 15. С. 229‒283; 1989. Сб. 16. С. 289‒318). Поэт в представлении Д. ‒ это творческий «гений», а «у всякого гения есть своя собственность, или печать его дара, которым он от других отличается» (Там же. Сб. 16. С. 304), т. е. поэт не обязан подчиняться заранее данным «правилам». Он вдохновляется непосредственно «свыше»: «Вдохновение не что иное есть, как живое ощущение, дар Неба, луч Божества. Поэт, в полном упоении чувств своих, разгораяся свышним оным пламенем… приходит в восторг, схватывает лиру и поет, что ему велит сердце» (Соч.: В 9 т. Т. 7. С. 519). Поэт у Д. наделяется чертами богодухновенного пророка, не нуждающегося в посредниках для общения с Творцом: «Сей дух в пророках предвещает, / Парит в пиитах в высоту…» (Бессмертие души. 1796). Даже высказываясь на светские темы (напр., в «победных» одах или «анакреонтических» стихотворениях), поэт, если только его вдохновение подлинно, вдохновляется Богом: «Если я блистал восторгом, / С струн моих огонь летел, / Не собой блистал я ‒ Богом; / Вне себя я Бога пел» (Признание. 1808). Отсюда особая весомость духовной поэзии и религиозно-философских размышлений в обширном и разнообразном наследии Д.

 

Я. К. Грот, крупнейший знаток творчества Д., видел в нем «замечательного коренного русского по воспитанию, быту, уму и нраву» и отмечал, что «во всех сочинениях Державина явственно проглядывает… его давнее слияние с Церковью, его совершенное знание славянской Библии и богослужебных песен» (Грот. 1997. С. 683). Д. читал творения св. отцов и живо интересовался совр. ему богословской литературой (в т. ч. европейской), но был чужд характерным для его времени масонским религ. исканиям. Всегда осознавал себя верным сыном правосл. Церкви и в духовных стихотворениях стремился сохранить «богословское православной нашей веры понятие» (Соч.: В 9 т. Т. 3. С. 593).

 

4ecf65bf7342.jpg

Г. Р. Державин. Портрет. Худож. В. Л. Боровиковский. 1795 г. (ГТГ)

 

Д. принадлежит 27 переложений псалмов (каждому он дал особое заглавие). Из их выбора видно, что поэта волновали вопросы практической личной и общественной морали. Во мн. переложениях говорится о правосудии и земных властителях, что явно соотносится со служебной деятельностью поэта: «Властителям и судиям» (Пс 81. 1780, 1795), «Праведный судия» (Пс 100. 1789), «Радость о правосудии» (Пс 74. 1794), «Введение Соломона в судилище» (Пс 71. 1799), «Воцарение правды» (Пс 96. 1813). Темы других ‒ о блаженстве праведников: «Счастливое семейство» (Пс 127. 1780, 1785), «Истинное счастье» (Пс 1. 1789), «Братское согласие» (Пс 132. 1799); о покаянии: «Покаяние» (Пс 50. 1813); о величестве Божием, о кознях нечестивцев и т. д. В переложения псалмов Д. часто вносит намеки личного характера, а иногда непосредственно «применяет» их к определенным людям и событиям. Так, переложение Пс 90 (Победителю. 1789) адресовано Г. А. Потёмкину по случаю взятия Очакова, Пс 20 озаглавлено «На коронацию императора» (1801). Среди др. библейских переложений ‒ «Соломон и Суламита» из Песни Песней (1808), «Целение Саула» из 1-й книги Царств (1811; подражание англ. поэту Дж. Брауну), «Вторая песнь Моисеева» из кн. Второзаконие (10-е гг. XIX в.).

 

Большая часть духовных од Д. являются оригинальными, хотя и пронизаны библейскими реминисценциями. Во многих, особенно в ранних одах прослеживается полемика со скептической философией Просвещения (в частности, с философскими одами прусского кор. Фридриха II, к-рые Д. перевел в прозе в 1774 и включил в свой 1-й поэтический сб. «Оды, переведенные и сочиненные при горе Читалагае» (1777)). Так, в оде «Успокоенное неверие» (1779) мрачные рассуждения о ничтожестве человеческой жизни опровергнуты апелляцией к вере: «Придите, обымите Веру: / Она одна спокоит вас…» В оде «На смерть князя Мещерского» (1779, 1783) дан образ смерти, к-рою «звезды сокрушатся» и «солнцы потушатся», но завершается она сентенцией в духе христ. приятия жизни: «И с чистою твоей душою / Благословляй судеб удар».

 

Главным своим творением поэт считал оду «Бог», задуманную на пасхальной заутрене в 1780 г. и завершенную в 1784 г. (этим произведением Д. начинал собрания своих сочинений). В торжественном гимне величию Божию от строфы к строфе изложены доказательства Его бытия (космологическое, телеологическое, онтологическое, психологическое: «Я есмь ‒ конечно, есть и Ты!»). Но все попытки определить бытие Божие относительно тварного мира и его атрибутов (пространства, времени, движения, причинности и др.) оказываются безуспешны (все миры «перед Тобой ‒ как нощь пред днем»). В центре оды ‒ мысль о том, что бесконечный, предвечный, непостижимый Бог «изобразил» Себя в ничтожном (меньше «точки») человеке, поставленном «в средине естества», который, одновременно являясь и тварью и образом своего Создателя, тоже оказывается непостижимым: «Я телом в прахе истлеваю, / Умом громам повелеваю, / Я ‒ царь, я ‒ раб, я ‒ червь, я ‒ бог!» В конечном счете достоинство и жизнь человека основываются только на бытии его Создателя и вере в Него: «Ты есть ‒ и я уж не ничто». Эта мысль была дорога Д., и она по-разному звучит во мн. одах. На бытии Божием основано наше бессмертие: «Да на краю воскликну бездны: / Жив Бог ‒ жива душа моя!» (Бессмертие души. 1796); возможность торжества над земной судьбой: «Рок низлагать ‒ молитвой и Богом» (Снигирь. 1800); совесть, правдолюбие и любовь к ближним: «Он совесть ‒ внутрь, Он правда ‒ вне», «Да токмо за Тобой стремлюся /… / Любя Тебя, да всех люблю» (Истина. 1810); послушание властям: «Твоей лишь воле в угожденье / В лице царя Твой образ чтил» (Молитва [«О Боже, душ Творец бессмертных…»]. 1796).

 

В 1814 г. Д. написал и опубликовал еще одну «богословскую» оду ‒ «Христос», ее прохождению через духовную цензуру способствовал архим. Филарет (Дроздов; впосл. митрополит Московский). Оды «Бог» и «Христос» составили своеобразную «духовную дилогию». В оде «Христос» сквозная мысль ‒ о непостижимости слияния человеческой и божественной природы в Спасителе и совершенного Им искупления рода человеческого. Треть ее строф начинается с недоуменного вопроса «Кто Ты?..»: «Ты Бог ‒ но Ты страдал от мук! / Ты человек ‒ но чужд был мести! / Ты смертен ‒ но истнил скиптр смерти! / Ты вечен ‒ но Твой издше дух». Но только таким, непостижимым и страшным, образом оказалось возможным наше спасение: «Адам бы падше не восстал, / Когда б в Христе не воскресился, / Не воскресясь ‒ не воссиял, / Не воссияв ‒ не возродился / В блаженство первородно вновь. / Се, как смирением, терпеньем, / Страданьем, скорбью, умерщвленьем / Возводит всех к себе Любовь». Он ‒ начало и конец, альфа и омега, предел человеческих стремлений: «Христа нашедши, все находим, / Эдем свой за собою водим, / И храм Его ‒ святы сердца». Вся эта пространная ода построена на новозаветных цитатах, к-рые автор указал в примечаниях (на 38 строф приходится 82 сноски). Т. о. он желал продемонстрировать свою богословскую эрудицию и добросовестность и верность правосл. традиции. Подобными обстоятельными примечаниями чуть раньше Д. снабдил «Гимн лироэпический на прогнание французов из отечества» (1813), во многом построенный на образах из Апокалипсиса.

 

ae0fcbda32a4.jpg

Место первоначального захоронения Г. Р. Державина в Преображенском соборе Варлаамиева Хутынского мон-ря. Фотография. 2006 г.

 

По выходе в отставку Д. лето проводил в Званке, а зиму в С.-Петербурге. Занялся изданием своих сочинений: в 1804 г. вышел сб. «Анакреонтические песни», а в 1808 г. ‒ 4-томное собрание сочинений (в 1815 вышел 5-й т. со стихами, написанными после 1808, и драматическими произведениями). Много сил в это время отдавал драматургии. Написал трагедию на сюжет из Иосифа Флавия «Ирод и Мариамна» (1807), трагедии из рус. истории «Евпраксия» и «Темный» (обе 1808), оперы «Добрыня» (1804), «Пожарский, или Освобождение Москвы» (1806), «Грозный, или Покорение Казани» (1814), комические оперы «Дурочка умнее умных» и «Рудокопы» (обе до 1812) и др. Большая часть драматических сочинений при жизни Д. не была опубликована, в т. ч. опера на библейский сюжет «Эсфирь» (1814; опубл.: XVIII век. СПб., 2002. Сб. 22. С. 368‒408). Из поздних духовных од помимо оды «Христос» и переложений псалмов наиболее значителен цикл стихотворений, созданных в 1810 г.: «Идолопоклонство», «Добродетель», «Истина», «Проблеск», а также «Тоска души» и «Предвестие» (последние ‒ переводы из нем. поэта и богослова Л. Козегартена).

 

Дом Д. на Фонтанной набережной стал одним из центров лит. жизни столицы. Вокруг Д. и А. С. Шишкова сложился кружок «архаистов», ревнителей старины, любителей церковных книг, народных песен и одической поэзии. В 1811 г. ими было создано официальное лит. об-во «Беседа любителей русского слова», один из «разрядов» которого возглавил Д. Собрания «Беседы…» проходили преимущественно в его доме (со смертью поэта об-во прекратило существование). В 1805 г. в Званке Д. познакомился со Старорусским еп. Евгением (Болховитиновым). Ему адресованы стихотворения «Евгению. Жизнь Званская» (1807) и «Эхо» (1811). Их переписка продолжалась до последнего дня жизни поэта. К еп. Евгению Д. обращался за советами по богословским, историческим и лит. вопросам, хотя и не всегда следовал им. Епископ помогал ему в сборе материалов для «Рассуждения о лирической поэзии» и в свою очередь просил у Д. материалы для «Словаря русских писателей», над к-рым в это время работал. По его просьбе в 1805 г. Д. составил краткие «Примечания» к своим сочинениям (опубл.: Вопр. рус. лит-ры. 1973. Вып. 2. С. 107‒117; 1974. Вып. 1. С. 81‒94; 1975. Вып. 1. С. 110‒125), впосл. выросшие в обширные «Объяснения», которые Д. продиктовал в 1809‒1810 гг. на материале 4-томного издания 1808 г. (полностью опубл. Гротом в 1870). В 1805 г. для «Словаря русских писателей» еп. Евгения Д. подготовил краткую автобиографическую справку. Возможно, работа над ней и подала Д. мысль о создании мемуаров ‒ «Записок из известных всем происшествиев и подлинных дел, заключающих в себе жизнь Гаврилы Романовича Державина» (1811‒1813; опубл. П. И. Бартеневым в 1859).

 

Член Российской академии (1783), почетный член Общества любителей российской словесности (1812) и СПбДА (1814). Награжден орденами св. Владимира 3-й (1786) и 2-й (1793) степени, св. Анны 1-й степени (1798), св. Александра Невского (1801), почетным командорским крестом Мальтийского ордена (1800). Похоронен в Варлаамиевом Хутынском мон-ре. В 1959 г. его прах был перевезен в Новгородский кремль и захоронен у зап. стены Софийского собора. В Званке по завещанию вдовы поэта Д. А. Державиной на пожертвованную ею сумму в 1869 г. были открыты Знаменский жен. мон-рь и при нем Державинское 3-классное уч-ще для девиц духовного звания.

 

 

Арх.: РНБ ОР. Ф. 247; ИРЛИ. Ф. 88, 96; РГАЛИ. Ф. 180; РГБ ОР. Ф. 450.

 

Соч.: Сочинения… с объяснит. примеч. Я. Грота. СПб., 1864‒1883. 9 т.; СПб., 1868‒18782. 7 т.; Стихотворения. Л., 1933, 19572; Стихотворения. М., 1958; Избр. проза. М., 1984; Сочинения. М., 1985; Анакреонтические песни. М., 1986. (Лит. памятники); Духовные оды. М., 1993; Записки. М., 2000; Сочинения. СПб., 2002. (Новая б-ка поэта).

 

Лит.: Грот Я. К. Жизнь Державина. СПб., 1880. 2 т. М., 1997; Сретенский Н. Религиозно-филос. элемент в поэзии Державина // Вестник образования и воспитания. Каз., 1916. Май ‒ июнь. С. 356‒367; Ильинский Л. К. Из рукописных текстов Г. Р. Державина // ИОРЯС. 1917. Т. 22. Кн. 1 (отд. отт.: Пг., 1917); Ходасевич В. Ф. Державин. П., 1931. М., 1988; Дальний Б. Д. [Живоглядов Б. Д., псевд.], Богданов Д. Державин в Тамбове. Тамбов, 1947; Западов А. В. Державин. М., 1958; он же. Мастерство Державина. М., 1958; он же. Поэты XVIII в.: (М. В. Ломоносов, Г. Р. Державин). М., 1979; Западов В. А. Державин: (Биогр.). М.; Л., 1965; он же. Работа Г. Р. Державина над «Рассуждением о лирической поэзии» // XVIII век: [Сб. ст.]. Л., 1986. Сб. 15. С. 229‒282; Серман И. З. Державин. Л., 1967; он же. Рус. классицизм: Поэзия, драма, сатира. Л., 1973; XVIII век. Л., 1969. Сб. 8: Державин и Карамзин в лит. движении XVIII ‒ нач. XIX века; Альтшуллер М. Г. Предтечи славянофильства в рус. лит-ре: (Об-во «Беседа любителей рус. слова»). Ann Arbor (Mich.), 1984. С. 59‒95; Глинка Н. И. Державин в Петербурге. Л., 1985; Зорин А. Л. Глагол времен: Издания Г. Р. Державина и рус. читатели // Зорин А. Л., Зубков Н. Н., Немзер А. С. «Свой подвиг свершив…». М., 1987. С. 5‒154; Эпштейн Е. М. Державин в Карелии. Петрозаводск, 1987; Творчество Г. Р. Державина: Специфика, традиции: Науч. статьи, докл., очерки, заметки. Тамбов, 1993; Г. Державин: История и современность: Сб. статей. Каз., 1993; Державинский сб. Новгород, 1995; Г. Державин: 1743‒1816. Нортфилд (Вермонт), 1995. (Норвичские симпозиумы по рус. лит. и культуре; 4); Державинские чтения. СПб., 1997. Вып. 1; Ливенштейн О. Г. Г. Р. Державин: Гос. деятельность: 1784‒1796. Йошкар-Ола, 1997; Морозова Н. П., Шаталина Н. Н., Егоров С. К. Мат-лы к описанию б-ки Г. Р. Державина // XVIII век. СПб., 2002. Сб. 22. С. 235‒287; Луцевич Л. Ф. Псалтырь в рус. поэзии. СПб., 2002. С. 436‒494; Г. Р. Державин // Христианство и новая рус. лит-ра XVIII‒XX вв.: Библиогр. указ. СПб., 2002. С. 95‒97 и др.; Державин и его время: Сб. науч. ст. СПб., 2004‒2005. 2 вып.

 

Коровин В.Л. Державин Г.Р. // Православная энциклопедия

http://www.pravenc.ru/text/171736.html

Ответить

Фотография Ученый Ученый 11.04 2019

ВОЕННАЯ СЛУЖБА ДЕРЖАВИНА

 

В начале 1762, года за два перед тем записанный в гвардию, он был вытребован в Петербург на службу. В марте 1762 Державин был уже в Петербурге, в солдатских казармах. Последовавшие затем двенадцать лет (1762-73) составляют наиболее безотрадный период в его жизни. 

 

 

Всего через три месяца с небольшим произошло то, что сам Державин, следуя в этом новой императрице и её окружению, называл громким словом «революция», - дворцовый переворот 1762, в результате которого на российский престол взошла жена убитого заговорщиками Петра IIIЕкатерина II. Державин вместе со своим полком принимал активное участие в событиях, с этим связанных, в частности в «походе» на резиденцию бывшего императора - Петергоф, которым предводительствовала сама Екатерина; присутствовал он и на коронационных торжествах в Москве, где был свидетелем «славного» уличного сатирического маскарада «Торжествующая Минерва», организованного основателем русского театра Фёдором Волковым при ближайшем участии поэтов Сумарокова и Василия Майкова. Устроителям было дано официальное задание осмеять пороки предшествующего царствования. Но фактически значение маскарада вышло за эти пределы: перед народом предстала широкая картина многих тёмных сторон всего самодержавно-бюрократического строя - неправосудия, взяточничества и т.п.; несомненную роль сыграл маскарад и в последующем развитии сатирического направления в литературе.

 

 

Все пособники и участники переворота, имевшие те или иные связи с его главными деятелями, были осыпаны высочайшими милостями и наградами. Однако в положении самого Державина никаких изменений не произошло. Живя в Москве, он однажды чуть не замёрз, стоя в жёстокую стужу и метель на карауле в поле позади дворца; в другой раз, посланный ночью с приказом, попал в огромные снежные сугробы на Пресне и едва не был растерзан собаками. Тяжёлые условия заставили Державина «выкинуть из головы науки», забросить и упражнения в рисовании и музыке. Ему лишь удавалось «по ночам, когда все улягутся», читать «книги, какие где достать случалось, немецкие и русские», да «марать» «стихи без всяких правил». Некоторые из этих опытов были тесно связаны с солдатским фольклором; так, Державин переложил на рифмы популярные тогда «площадные прибаски насчёт каждого гвардейского полка». По просьбе солдатских жён он стал сочинять для них письма в деревню, стараясь писать их возможно проще, на «крестьянский вкус». Несколько позже Державин начал было перелагать в стихи русский перевод знаменитого политико-нравоучительного романа Фенелона «Телемак», с которым познакомился ещё в казанской гимназии.

 

 

Подобный образ жизни не мог не тяготить Державина ещё более, чем пребывание в Казани. Узнав, что И.И.Шувалов, которому вскоре по приезде в Петербург его представил Верёвкин, собирается за границу, Державин явился к нему с просьбой взять его с собой «в чужие краи, дабы чему-нибудь там научиться». Покровитель Ломоносова отнёсся к этому благосклонно и попросил зайти к нему ещё раз. Но об этом узнала двоюродная тётка Державина. О Шувалове шла молва как о «главном начальнике» сравнительно незадолго до этого возникших в России тайных масонских организаций, участников которых тётушка почитала «отступниками от веры, еретиками, богохульниками, преданными антихристу». Угрожая написать матери, она категорически запретила племяннику снова идти к Шувалову. Державину было в это время почти двадцать лет, но, по его собственным словам, он был воспитан «в страхе божием и родительском» и, как это ему было ни горько, счёл необходимым повиноваться. В то же время Державина продолжали обходить при производстве. Тогда, в годовщину дворцового переворота, он обратился с жалобой к одному из активнейших участников его, графу Орлову, и в результате был произведён из рядовых в унтер-офицеры.

 

 

Литературные занятия Державина, очевидно, стали известны и начальству, и в 1768 он был прикомандирован в качестве одного из «сочинителей» - секретарей к созванной Екатериной Комиссии депутатов для составления нового свода законов. Секретарями в комиссии были и некоторые другие будущие выдающиеся писатели - замечательный русский просветитель и издатель сатирических журналов Н.И.Новиков, автор комической поэмы-памфлета «Елисей, или Раздраженный Вакх» В.И.Майков, - для которых эта работа, позволившая наглядно увидеть многие неустройства и неблагополучия в стране, явилась своего рода практической школой передовой общественной мысли. Работа Державина в Комиссии продолжалась недолгое время (по каким-то домашним делам он был вызван матерью в Казань), но можно думать, что она также не прошла для него вовсе бесследно.

Жизнь, которую Державин повёл после получения унтер-офицерского чина, явно не соответствовала его внутренним стремлениям. Новые товарищи по дворянской казарме постепенно вовлекли его в круг весьма рассеянного существования. Державин пристрастился к карточной игре. 

 

 

Живя в отпуске в Москве, Державин проиграл в карты деньги, присланные матерью на покупку имения, и это едва его не погубило: он «ездил, так сказать с отчаянья, день и ночь по трактирам искать игры; познакомился с игроками или, лучше, с прикрытыми благопристойными поступками и одеждой разбойниками; у них научился заговорам, как новичков заводить в игру, подборам карт, подделкам и всяким игрецким мошенничествам». «Впрочем, - прибавляет Державин, - совесть, или лучше сказать, молитвы матери, никогда его (в «Записках» Державин говорит о себе в третьем лице) до того не допускали, чтоб предался он в наглое воровство или в коварное предательство кого-либо из своих приятелей, как другие делывали»; «когда не было денег, никогда в долг не играл, не занимал оных и не старался какими-либо переворотами отыгрываться или обманами, лжами и пустыми о заплате уверениями достать деньги»; «всегда содержал своё слово свято, соблюдал при всяком случае верность, справедливость и приязнь». 

На помощь к лучшим нравственным инстинктам природы скоро стала приходить и врождённая склонность Державина к стихотворству. «Когда случалось, что не на что было не токмо играть, но и жить, то, запершись дома, ел хлеб с водой и марал стихи». «Марать стихи» Державин начал ещё в гимназии; чтение книг стало пробуждать в нем охоту к стихотворству. Поступив в военную службу, он переложил на рифмы ходившие между солдатами «площадные прибаски на счет каждого гвардейского полка». Он «старается научиться стихотворству из книги о поэзии Тредьяковского, из прочих авторов, как Ломоносова и Сумарокова». Его привлекает также Козловский, прапорщик того же полка, человек не без литературного дарования: Державину особенно нравилась «легкость его слога». Несмотря на то что среди казарменной обстановки Державин «должен был, хотя и не хотел, выкинуть из головы науки», он продолжает «по ночам, когда все улягутся», читать случайно добытые книги, немецкие и русские, знакомится с сочинениями Клейста, Гагедорна, Геллерта, Галлера, Клопштока, начинает переводить в стихах «Телемаха», «Мессиаду» и других.

 

http://encyklopedia..../derzhavin.html

 

Мундиры гвардейской пехоты при Екатерине 2

 

22.12_gvardiya.jpg

Ответить

Фотография Стефан Стефан 28.11 2019

Цинцадзе Н.С. Г.Р. Державин: на службе у трёх императоров: в 3 ч. Ч. 1. Государственная деятельность в царствование Екатерины II.

Монография / науч. ред. Ю.А. Мизис. – 2-е изд., испр. и доп. – Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2018. – 196 с.: ил.

 

В первой части трилогии на основе широкого круга архивных и опубликованных источников раскрываются основные этапы политической биографии Г.Р. Державина в период правления Екатерины Великой. Изложение первого периода служебной карьеры предваряют материалы о происхождении, детских и юношеских годах, военной службе Г.Р. Державина. В книге подробно анализируется административная деятельность Г.Р. Державина на посту служащего в Сенате (1777–1783 гг.), губернатора Олонецкой (1785 г.) и Тамбовской губерний (1785–1788 гг.), секретаря Канцелярии Её Императорского Величества по принятию прошений (1791–1793 гг.), президента Коммерц-коллегии и сенатора межевого департамента Сената (1794–1796 гг.).

 

В приложении впервые опубликованы уникальные материалы к биографии Г.Р. Державина из отдела рукописей Российской национальной библиотеки: личные документы, патенты на чины, грамоты на ордена.

 

Издание адресовано научным работникам, преподавателям, аспирантам, студентам, а также всем, кто интересуется историей России.

 

Оглавление:

От автора

ПРЕДИСЛОВИЕ. Гражданин Поэт

ГЛАВА I. Происхождение. Военная служба и начало карьеры

ГЛАВА II. Губернаторство – проверка на прочность

ГЛАВА III. Статс-секретарь императрицы Екатерины II – усердный помощник

ГЛАВА IV. Президент Коммерц-коллегии и сенатор межевого департамента Сената – почётная ссылка

ПОСЛЕСЛОВИЕ. Гражданская служба на фоне «политической» поэзии – первые успехи и огорчения

Принятые сокращения

Источники и литература

Информация об авторе

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1. Документы к общей и служебной биографии Г.Р. Державина (1743–1796 гг.)

Приложение 2. Г.Р. Державин в портретном интерьере Екатерининской эпохи

 

http://www.tsutmb.ru...Derzhavin_1.pdf

 

 

Цинцадзе Н.С. Г.Р. Державин: на службе у трёх императоров: в 3 ч. Ч. 2: Государственная деятельность в царствование Павла I.

Монография / науч. ред. Ю.А. Мизис; М-во обр. и науки РФ, ФГБОУ ВО «Тамб. гос. ун-т им. Г.Р. Державина». – 2-е изд., испр. – Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2018. – 196 с.: ил.

 

Во втором томе трилогии, посвящённой политической биографии Г.Р. Державина, на основе материалов фондов федеральных архивохранилищ г. Москвы и Санкт-Петербурга, а также опубликованных источников раскрываются основные её этапы в период правления императора Павла I. В книге анализируется административная деятельность Г.Р. Державина в должности сенатора межевого департамента Сената (1796–1800 гг.), на посту президента Коммерц-коллегии (август – ноябрь 1800 г.), государственного казначея Российской империи и сенатора первого департамента Сената (ноябрь 1800 г. – март 1801 г.). Исследованы обстоятельства и результаты двух командировок в Белоруссию летом 1799 и 1800 гг. Уделяется внимание общественной деятельности, связанной с судебным посредничеством, руководством дворянских опек и попечительств.

 

Впервые изучены и введены в оборот ранее не атрибутированные записки и предложения Г.Р. Державина по усовершенствованию государственного управления, а также часть протоколов собраний межевого департамента Сената с участием Г.Р. Державина. В приложении помещены ранее не публиковавшиеся документы к биографии Г.Р. Державина из коллекции ОР РНБ, фондов РГАДА и РГИА.

 

Издание адресовано научным работникам, преподавателям, аспирантам, студентам, а также всем, кто интересуется историей России.

 

Оглавление:

ПРЕДИСЛОВИЕ. Вновь у трона. Министр и медиатор

ГЛАВА I. Политическое положение при дворе Павла I. Служба в межевом департаменте Сената

ГЛАВА II. Командировки в Белоруссию. «Еврейский вопрос»

ГЛАВА III. Руководство Коммерц-коллегией и государственной казной

ГЛАВА IV. Медиаторство, опекунство и попечительство

ПОСЛЕСЛОВИЕ. Неугомонный службист и адвокат правды

Принятые сокращения

Источники и литература

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1. Документы к общей и служебной биографии Г.Р. Державина (1796–1801 гг.)

Приложение 2. Г.Р. Державин в портретном интерьере эпохи Павла I

 

http://www.tsutmb.ru...Derzhavin_2.pdf

 

 

Цинцадзе Н.С. Г.Р. Державин: на службе у трёх императоров: в 3 ч. Ч. 3: Государственная деятельность в царствование Александра I.

Монография / науч. ред. Ю.А. Мизис; М-во обр. и науки РФ, ФГБОУ ВО «Тамб. гос. ун-т им. Г.Р. Державина». – 2-е изд., испр. – Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2018. – 304 с.: ил.

 

Данная книга завершает трилогию, посвящённую политической биографии Г.Р. Державина. В ней раскрываются основные её этапы в период правления императора Александра I. Центральным сюжетом монографии является административная деятельность Державина в должности первого министра юстиции Российской империи и генерал-прокурора Сената (сентябрь 1802 г. – октябрь 1803 г.). Исследование выполнено с использованием уникальных архивных материалов федеральных архивохранилищ г. Москвы и г. Санкт-Петербурга, которые вводятся в научный оборот впервые.

 

В издании представлен подробный анализ результатов проведённой Державиным в 1802 г. сенатской ревизии Калужской губернии, содержания записок и предложений о реформировании государственного аппарата управления, суда, системы юстиции и армии. Рассмотрены многочисленные законодательные инициативы Державина, в том числе одобренные государем. Уделено внимание частной жизни Державина в отставке, взаимоотношениям с близкими и друзьями. В заключение делается вывод о весомом вкладе Державина-политика в развитие Российского государства и актуальности некоторых его предложений.

 

В приложении помещены ранее не публиковавшиеся документы к биографии Г.Р. Державина из коллекции ОР РНБ, фондов РГАДА и РГИА.

 

Издание адресовано научным работникам, преподавателям, аспирантам, студентам, а также всем, кто интересуется историей России.

 

Оглавление:

ПРЕДИСЛОВИЕ. «Я не смотрел ни на что, – шёл прямою тропою законов…»

ГЛАВА I. Политическое положение при дворе Александра I и деятельность в Сенате

ГЛАВА II. Во главе Министерства юстиции и Сената

ГЛАВА III. Жизнь в отставке. Предложения об укреплении обороноспособности Российской империи и переустройстве армии

ГЛАВА IV. Музы Державина-политика

ПОСЛЕСЛОВИЕ. «Льстить, а паче в государственном деле, не могу…»

Принятые сокращения

Источники и литература

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1. Документы к общей и служебной биографии Г.Р. Державина (1801–1816 гг.)

Приложение 2. Г.Р. Державин в портретном интерьере эпохи Александра I

 

http://www.tsutmb.ru...Derzhavin_3.pdf

 

 

http://rutracker.org...c.php?t=5650326

Ответить

Фотография Ученый Ученый 14.07 2023

Памятник российскому поэту Державину открыли в Великом Новгороде

 

 

 

ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД, 14 июл — РИА Новости. В Великом Новгороде открыли памятник поэту, первому министру юстиции Российской империи Гавриилу Романовичу Державину, на церемонии присутствовал министр юстиции РФ Константин Чуйченко, передает корреспондент РИА Новости.
 
Состоялся телемост Великий Новгород – Санкт-Петербург: шла трансляция полуденного залпа пушки Петропавловской крепости. Мероприятие приурочено к 280-летию со дня рождения государственного и общественного деятеля России XVIII века. Расположился памятник на небольшой площади, недавно названной в честь Державина. С инициативой установки выступило министерство юстиции РФ.
 
"От лица министерства юстиции хотел бы поблагодарить всех, кто принимал деятельное участие в праздновании 280-летия Гавриила Романовича Державина. Огромное спасибо губернатору Новгородской области Андрею Сергеевичу Никитину за то, что поддержал нашу инициативу. Для возведения памятника новгородская земля предоставила, наверное, одно из лучших мест города Новгорода. Я считаю, что этот человек, сыгравший выдающуюся роль в истории России, достоин такого места", - отметил Чуйченко.
 
«"Этот человек (Державин - ред.) сделал очень многое для нашей страны. Очень многое впервые начал, построил. Создал, как говорится, основы... Люди помнят Гавриила Романовича. Здесь рядом находится школа, названная в его честь. Мне кажется, памятник на своём месте", - сказал в свою очередь губернатор Никитин.
 
 
1884202349_0:224:1280:944_1920x0_80_0_0_
Ответить