←  Позднее Средневековье, или эпоха Возрождения

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Непобедимая армада

Фотография Play Play 16.12 2007

Собрав крупнейший в истории военный флот, испанский король Филипп II вознамерился убрать с английского трона королеву Елизавету I и вернуть ее страну в лоно католической церкви. Но он допустил роковой просчет.

Изображение


Получив приказ короля Филиппа II, герцог Медина-Сидония пришел в ужас. Король поручал ему возглавить поход против Англии вместо умершего 9 февраля 1588 года маркиза де Санта-Крус. «Здоровье не позволяет мне отправиться в подобное плавание, - умолял он монарха в письме, подтверждавшем получение высочайшего приказа, - ибо и по тому малому опыту выхода в море, какой у меня был, я знаю, что мне всегда делается дурно и я всегда простужаюсь... Поскольку у меня нет ни мореходного, ни военного опыта, я полагаю, мне не следует командовать столь важной кампанией».

Но воле короля нельзя было противиться, и дон Алонсо де Гусман эль Буэно, герцог Медина-Сидония и генерал-капитан Андалусии, покорно принял на себя командование. Истинный католик и аристократ, выходец из старинного рода, герцог понимал, что выбора у него нет. Оставив свой уютный дом на юге Испании, он поспешил в Лиссабон, где уже был собран огромный флот. Кончина маркиза де Санта-Крус приостановила лихорадочные приготовления к отплытию, и теперь от герцога Медины-Сидонии требовалось совершить геркулесову работу, чтобы внести порядок в царившую в порту неразбериху.

Каким-то образом это ему удалось, и 25 апреля он отправился в собор, чтобы принять штандарт, с которым армада должна была пойти на битву: знамя с испанским гербом, по обе стороны которого изображены Иисус и Дева Мария. На свитке был написан девиз предстоящей экспедиции: «Восстань, о Господи, и защити дело Твое». Для испанцев это была священная война, в которой они не могли не победить, несмотря на то что корабли у англичан были быстроходнее, а пушки - лучше. Когда одного из старших офицеров герцога спросили, почему испанцы так уверены в победе, он ответил: «Все очень просто. Мы сражаемся за дело Господа».

Католик против протестантки

Конфликт назревал более 30 лет, с тех пор, как Елизавета I в 1558 году сменила на английском троне свою сестру Марию. Когда их отец Генрих VIII решил развестись с матерью Марии Екатериной Арагонской, чтобы жениться на матери Елизаветы Анне Болейн, он порвал с католичеством и основал англиканскую церковь. Во время своего недолгого царствования Мария попыталась восстановить в Англии католическую веру и вышла замуж за наследника испанского престола, ставшего позднее королем Филиппом П. Мария умерла бездетной, и корона перешла к Елизавете, не менее решительно, чем ее сестра, настроенной поддерживать религию, в которой она была воспитана, - протестантизм.

Для ревностного католика Филиппа ее действия были равнозначны ереси. Когда Елизавета заключила союз с Нидерландами и послала туда войска на помощь восстанию против Филиппа, которое подняли его подданные-протестанты, у испанского короля появились не только религиозные, но и политические претензии к Англии. И все-таки он колебался. Оставалась последняя надежда: что после незамужней Елизаветы на трон взойдет ее двоюродная сестра католичка Мария Стюарт, свергнутая шотландская королева. Но 8 февраля 1587 года по приказу Елизаветы Мария была казнена, и Филипп понял, что ему придется действовать.

Самый удачливый флот

План Филиппа состоял в том, что флот с тяжелым вооружением отправится в Ла-Манш и встретится там с силами вторжения во главе с командующим испанскими войсками в Нидерландах герцогом Пармой. Под прикрытием флота 30-тысячная армия Пармы должна была переправиться через пролив на баржах, высадиться в Маргите, а затем, совершив марш вверх по Темзе, захватить Лондон. В военно-морской экспедиции, командование которой так неохотно принял на себя герцог Медина-Сидония, участвовало 130 кораблей, вооруженных 2400 пушками. Среди судов были и грозные плавающие крепости, так называемые галеоны, и галеры, способные маневрировать с помощью весел, и быстроходные фрегаты для ведения разведки, а также большие неповоротливые корабли, груженные припасами.

Экипажи насчитывали в общей сложности 8000 матросов, кроме того, суда имели на борту почти 19 000 солдат. Официально этот флот назывался La felicissima armada («самый удачливый флот»). Но за его внушающую благоговейный страх мощь испанцы называли свою армаду La Invencible («Непобедимая»). 9 мая 1588 года первые корабли снялись с якоря и по широкой реке Тахо двинулись к Атлантическому океану. Однако из-за необычных для этого времени года штормов вывести весь флот в море, чтобы взять курс на север, удалось лишь к концу месяца.

К тому времени обнаружилось, что запасы продовольствия серьезно подпорчены: мясо, рыбу и сухари частично заготавливали в бочках еще к первоначальному сроку, октябрю 1587 года. Кроме того, вода, хранившаяся месяц и более, стала непригодной для питья. 19 июня Медина-Сидония был вынужден сделать остановку в Ла-Корунье на северо-западном побережье Испании, чтобы пополнить запасы продовольствия и воды. Только 21 июля флот снова тронулся в путь.

Мы еще успеем разбить испанцев

Если испанскую армаду собирали с осени предыдущего года, то английский флот не был полностью готов к войне вплоть до апреля - и это, как ни странно, сработало в пользу Елизаветы. Пища и вода на ее кораблях не испортились; матросы и солдаты не истомились от бездействия. Флотом Ее Величества командовал лорд Говард Эффингемский. Ярый протестант, безусловно преданный Елизавете, лорд происходил из аристократического рода, уже давшего Англии трех адмиралов. Его заместителем стал бесстрашный пират сэр Френсис Дрейк.

Англичане сосредоточили на южном побережье почти 30-тысячную сухопутную армию и еще 17 000 солдат разместили в Тилбери, в низовьях Темзы. Завидев неприятельскую армаду, они должны были следовать за ней по берегу и атаковать при первой же попытке высадить десант. От южной оконечности полуострова Корнуолл до Лондона были приготовлены сигнальные костры. По распространенной в Англии легенде, в пятницу 29 июля Дрейк играл в шары в Плимуте. Получив известие о том, что у юго-западного побережья замечены первые испанские корабли, он не выказал волнения и не поддался искушению отдать приказ о немедленном выступлении. «Мы еще успеем и закончить игру, и разбить испанцев», -якобы сказал он.

Грозный полумесяц

Новость о замеченных вражеских кораблях, скорее всего, дошла до Плимута во второй половине дня, когда приливные воды шли в залив. Лишь в 22.00 боевой флот сэра Говарда мог, дождавшись отлива, выйти в море - так что времени закончить игру, если она действительно была, оставалось достаточно. Но на самом деле сэр Говард приказал срочно выводить корабли из порта - тащить на буксире гребными лодками или двигаться, выбрасывая вперед якорь и подтягиваясь за ним. К рассвету 30 июля 105 кораблей английского флота были готовы встретить испанскую армаду. И прежде чем ночная мгла опустилась на море, англичане успели увидеть неприятельский флот, какого еще не знала история: 125 из 130 кораблей Медины-Сидонии выдержали переход из Испании.

Двигаясь по Ла-Маншу, герцог Медина-Сидония выстроил свой огромный флот в виде плотного полумесяца, вытянутые рога которого были направлены в сторону противника. Испанцы планировали заманить английские корабли в середину, где с ними можно было справиться, взяв на абордаж. На своих менее крупных, но более быстрых судах англичане надеялись избежать близкого боя и уничтожить вражеские корабли искусным маневром и эффективным орудийным огнем. В течение недели горячих боев у южного побережья Англии испанцам удавалось сохранять плотный строй, пока 6 августа сэр Говард не получил численное превосходство, когда к нему на подмогу прибыли суда, до той поры остававшиеся в Дувре, чтобы препятствовать попыткам герцога Пармы пересечь пролив. Но в тот день это была не самая плохая новость для Медины-Сидонии. Зайдя во французский порт Кале, он узнал, что силы вторжения не готовы к переправе через Ла-Манш.

Король хранит свои секреты

Герцог Парма с начала года неоднократно писал королю о том, что не может рисковать, переправляя свои войска на баржах, если армада не обеспечит ему защиту не только от английского флота, но и от голландских кораблей. Король ни разу не сообщил об этом Медине-Сидонии, хотя встреча флота и солдат Пармы была решающим моментом во всей кампании. Возможно, как полагают некоторые историки, Филипп никогда всерьез и не планировал вторжения в Англию. Возможно, он хотел всего лишь напугать Елизавету, чтобы заставить ее покориться. Если так, то эта ошибка дорого ему стоила: был нанесен серьезный удар по могуществу и гордости Испании.

Герцог Медина-Сидония еще несколько дней продолжал отбивать атаки англичан, но преследователи гнали его все дальше на север, туда, где он уже не смог бы оказать поддержки вторжению. 12 августа сэр Говард повернул назад - на его судах кончились припасы, к тому же он был убежден, что угроза миновала. За две недели сражений англичане не потеряли ни одного корабля. Командующий испанским флотом был вынужден примириться с тем, что ему придется возвращаться домой кружным путем: через Северное море, между Оркнейскими и Шетландскими островами к северу от Шотландии, чтобы затем, пройдя вдоль западного берега Ирландии, повернуть на юг.

Но и дорога домой обернулась бедствием, когда неожиданно налетели штормы и многие испанские корабли далеко отклонились от курса или разбились о скалистые берега, где спасшихся ждал плен, а зачастую и смерть. 21 сентября флагманский корабль Медины-Сидонии добрался до порта Сантандер. Только 67 других судов достигли родных гаваней - чуть больше половины «Непобедимой армады». - Я послал свои корабли сражаться с людьми, -как говорят, заметил король Филипп, получив известие о страшном поражении, - а не с ветрами и волнами Господа. Вероятно, то был единственный случай, когда Елизавета могла с ним согласиться. В написанной ею к празднованию победы песне сказано: Он поднял ветры и волны И рассеял моих врагов.
Ответить

Фотография Стефан Стефан 21.12 2015

В борьбе между Англией и Испанией, охватившей последнюю треть XVI в., действия обеих сторон носили наступательный характер, хотя как та, так и другая стремились избежать открытого столкновения и добиться своих целей иными средствами. Англия, точнее говоря, английское купечество, поддерживаемое правительством, твердо решило пробить брешь в колониальной монополии, установленной Испанией в Новом Свете. Эти стремления разделялись североевропейскими морскими державами, прежде всего Голландией. В ту пору судьбы Англии и Голландии были неразрывно связаны, и восстание в Нидерландах сыграло решающую роль в общем развитии всей борьбы. Английская и голландская торговля могла развиваться лишь за счет Испании и Португалии, поскольку именно в руках последних находились, как в то время казалось, все те земли за пределами Европы, с которыми можно было завязать выгодные торговые отношения. Как для Англии, так и для Голландии – стран, у которых была незначительная территория и не было вместе с тем никакой надежды расширить ее пределы на суше, – подобная колониальная экспансия была необходимым условием экономического и политического развития, тем более что преуспевавшее английское и голландское купечество отличалось большой предприимчивостью.

С другой стороны, одно время казалось, что женитьба Филиппа на Марии Тюдор обеспечит Испании контроль над Англией, который являлся необходимым условием успешного осуществления планов Испании, направленных на создание мировой империи. Такой случайный фактор, как смерть Марии, сорвал эти планы, однако на первых порах Филипп надеялся поправить дела другой женитьбой, на Елизавете. До тех пор пока это было возможно, Елизавета поддерживала в нем надежду на этот брак, однако сама она и ее советники были слишком умны, чтобы повторить ошибку Марии. Когда же Филипп понял, что план его женитьбы провалился, он после некоторых колебаний стал понемногу переходить к иным средствам: дипломатии, интриге и, наконец, к войне.

Верного союзника Испания нашла в лице папства. На Тридентском соборе (1546–1563) римская церковь реорганизовала свои силы, создала в лице иезуитов корпус хорошо обученных и дисциплинированных ударных войск, усовершенствовала инквизицию как орудие репрессий и стала вести неуклонную подготовку, по-видимому с большими перспективами на успех, к проведению контрреформации, которая должна была искоренить ересь и установить господство папы во всей Европе. В основном интересы папства и испанской монархии совпадали, ибо еретики были в то же время наиболее решительными противниками испанского престола; и хотя союзники порой ссорились, когда дело касалось распределения расходов на проведение борьбы с ересью или дележа добычи, им тем не менее удавалось достаточно тесно сотрудничать. Таким образом, борьба носила также и религиозный характер, будучи борьбой протестантизма и контрреформации.

Проблема религиозных меньшинств еще более усложняла эту борьбу в каждой отдельной стране. В Англии имелось значительное число католиков, от которых постоянно ждали мятежных выступлений. Испании приходилось вести бесконечную борьбу против восстания своих подданных – протестантов в Нидерландах, – которое ей так и не удалось подавить. Еще хуже было положение Франции; в результате ожесточенной гражданской войны между католиками и протестантами-гугенотами, осложненной еще и династическим конфликтом, ее значение в европейской политике было в этот период сведено на нет, и это совершенно изменило соотношение сил в Европе. Поверхностный наблюдатель не нашел бы в Европе в 1570 г. государства, способного соперничать с Испанией, установившей свое господство не только в Южной Италии, Австрии, Венгрии и Нидерландах, но и в обширной колониальной империи.

Однако в Ла-Манше и в Северном море базировался флот неопределенного подданства, неофициально поддерживаемый английскими властями в Дувре, где находился его штаб. Флот состоял из голландских, английских и частично гугенотских судов, которые хозяйничали в проливах и совершали повсюду нападения на испанские и французские суда. Подобные нападения совершались и другими силами, базировавшимися в портах Девона и Корнуэлла и гугенотской крепости Ла-Рошели, они захватывали испанские торговые суда и даже угрожали Вест-Индии. Официально между Англией и Испанией был мир, однако английское правительство участвовало в дележе добычи, награбленной этими каперами, а иногда даже предоставляло им суда королевского флота. Когда же, наконец, в 1572 г. Филипп потребовал вывода из английских портов этого Ламаншского флота, последнему было предоставлено достаточно времени, чтобы собрать все свои силы и нанести блестящий и неожиданный удар по голландскому городу Бриллю. Взятие Брилля послужило сигналом для массовых выступлений по всему голландскому побережью и для возобновления Нидерландами войны, которую Испания считала законченной уже несколько лет назад. В этой войне лучшие войска и лучшие полководцы Европы не могли преодолеть сопротивление голландских бюргеров и крестьян до тех пор, пока те держали в своих руках морской путь, по которому шла к ним из-за границы военная и экономическая помощь.

В это время в Англии для Елизаветы и ее министров сложилась довольно сложная обстановка в связи с непрошенным приездом Марии Стюарт в 1568 г. Почти одновременно католические графы Нортумберленда и Уэстморленда подняли на севере восстание с тем, чтобы освободить Марию, выдать ее замуж за герцога Норфолка и посадить на престол. Частично восстание было стихийным, частично оно было сознательно спровоцировано правительственным советом. Оно было разгромлено при первом же соприкосновении с сильной королевской армией, и та легкость, с которой оно было подавлено, свидетельствуете крайнем упадке могущества полуфеодальной знати Севера за какие-нибудь тридцать лет, прошедшие со времени «Благодатного паломничества», внешне напоминавшего эти события.

На протяжении восемнадцати лет Мария стояла в центре целого ряда заговоров, имевших целью убийство Елизаветы. Подобно тому как английское правительство поощряло налеты каперов на испанские торговые суда и города, испанский посол и многочисленные иезуитские священники, засланные в Англию с тем, чтобы вновь обратить ее в католическую веру, поощряли английских заговорщиков. Елизавета, не впервые за время своего правления, оказалась в таком положении, при котором любой путь был сопряжен с опасностью. Ни она, ни ее первый министр Сесиль еще не решались бросить Испании вызов на открытый конфликт, хотя неизбежность такого конфликта была совершенно очевидна.

Было ясно, что до тех пор, пока жива Мария, заговоры не прекратятся, а один из таких заговоров мог увенчаться успехом. Убийство Елизаветы почти наверняка дало бы толчок к гражданской войне и предоставило бы Филиппу долгожданный случай для вмешательства. С другой стороны, пока Мария и Елизавета оставались в живых, возможность войны была исключена. Филипп совсем не собирался затевать войну ради того, чтобы посадить Марию на английский престол, ибо она была наполовину француженкой по крови и куда больше чем наполовину, – по своим взглядам, поэтому следовало ожидать что, управляя Англией, она скорее стала бы действовать в интересах Франции, нежели Испании. Поэтому, пока существовала возможность устранения Елизаветы путем убийства, Филипп предпочитал ждать.

Шел год за годом, а обе стороны все ждали удобного случая. Филипп посылал помощь ирландским мятежникам. Дрейк, Гаукинс и другие каперы совершали все более дерзкие налеты. Иезуитские священники призывали католическую знать и мелкое дворянство к бунту, за что их ловили и вешали. В 1577 г. Дрейк отправился в свое кругосветное путешествие и возвратился с богатой добычей. В 1580 г. испанский отряд высадился в Ирландии, но был взят в плен и перебит у Смервика. Елизавета посылала голландцам солдат и деньги в количествах, необходимых для поддержки восстания, однако не так много, чтобы дать запутать себя прочно и отрезать себе пути к отступлению.

В 1584 г. перед Елизаветой встала новая дилемма. Был убит вождь восстание в Нидерландах Вильгельм Оранский, и голландцы прислали послов, прося у Англии согласия на объединение с ней. Согласие означало бы открытую войну. Отказ вероятнее всего привел бы к подчинению голландцев Испании и к потере Англией союзника. Как всегда, Елизавета воздерживалась от определенного ответа, пока это было возможно. Когда же она решилась ответить отрицательно, она одновременно с этим направила в Голландию усиленный отряд «добровольцев» под командованием своего любимца графа Лейстера, пытаясь помешать окончанию войны. Осенью того же года Дрейк во главе флота из двадцати пяти судов совершил налет на Вест-Индию.

Таким образом, неизбежность войны становилась все более и более очевидной, и соответственно все более отпадала необходимость сохранять жизнь Марии. Уолсингем, который в совете Елизаветы представлял крайнее протестантское крыло, выступая за объединение всех протестантских сил в Европе с Англией во главе и за открытую войну с Испанией, взялся за работу, чтобы впутать Марию в один из заговоров, подготовлявших убийство Елизаветы. Как обычно, Уолсингем имел среди заговорщиков шпиона, и вся их корреспонденция с Марией проходила через его руки. К сентябрю 1586 г. он располагал всеми необходимыми уликами. Заговорщики были спровоцированы на преждевременное выступление, и в феврале 1587 г. Мария была обезглавлена.

Свои притязания на английский престол Мария завещала Филиппу, и теперь у него были все основания для того, чтобы начать войну, ибо плоды победы принадлежали бы теперь ему одному. Однако война протекала в менее выгодных для Филиппа политических условиях, чем те, которые могли бы существовать при жизни Марии, ибо если значительная часть умеренных католиков стала бы сражаться за то, чтобы посадить Марию на королевский престол, то лишь немногие, находившиеся под влиянием иезуитов, были готовы сделать это для Филиппа. Другим фактором, вызвавшим начало войны, было то обстоятельство, что Испания терпела неизменные неудачи в своих попытках покорить Нидерланды. По первоначальному плану такое покорение рассматривалось как вступительная фаза в борьбе против Англии. Теперь же стало ясно, что покорить Нидерланды не удастся до тех пор, пока они будут получать помощь от Англии.

Лето 1587 г. Филипп провел в подготовке огромного флота Армады – для покорения Англии. В соответствии с намеченным планом кампании Армада должна была пройти через Ла-Манш до Дюнкерка, где ее ожидал с сухопутной армией командующий испанскими войсками в Нидерландах герцог Пармский. Армада должна была эскортировать эту армию через пролив для высадки десанта в устье Темзы. При условии отсутствия серьезного сопротивления это был бы превосходный план. Однако выступление Армады было задержано в связи с нападением Дрейка, в результате которого было уничтожено много торговых судов и разгромлены склады в Кадисе. Кроме того, командующий Армадой умер; качество снаряжения оказалось настолько низким, что Армада вынуждена была встать на ремонт в Корунье; все же к концу июля 1588 г. Армада достигла английских вод.

Поражение Армады часто рассматривают как какое-то чудо; на самом деле было бы поистине чудом, если бы она победила. Со времени поражения персов при Саламине вплоть до начала XVI в. принципы ведения морских сражений не изменились. Суда рассматривались лишь как транспортные средства для перевозки войск; такое судно обычно стремилось взять противника на абордаж и завершить бой рукопашной схваткой. Подобные принципы ведения войны как раз и господствовали в Испании, а испанские солдаты были в то время лучшими в мире. Однако за одно поколение до создания Армады англичане и голландцы разработали совершенно иную тактику ведения войны. В соответствии с этой тактикой корабли превращались в плавающие батареи, перед которыми ставилась задача настигнуть противника и вывести его из строя артиллерийским огнем на расстоянии. Они стали строить более быстроходные и менее громоздкие суда, способные идти против ветра, орудия на таких судах устанавливались не только на палубе, но и в специальных бортовых амбразурах. Английские и голландские суда превосходили испанские и по силе и по точности огня. А караваны испанских галеонов, нагруженных войсками, представляли очень удобную мишень для бортовых орудий противника, на огонь которых они не могли дать эффективный ответ. Численное превосходство испанских судов и превосходство в тоннаже абсолютно ничего не значили в тех условиях боя, которые были им навязаны. Понять техническое превосходство англичан можно лишь тогда, когда мы будем рассматривать его как следствие поразительного промышленного прогресса предшествующих лет.

В результате двухнедельного непрерывного боя Армада была вытеснена из южных вод Ла-Манша к северу, выбита из Кале огнем боевых кораблей и, минуя Дюнкерк, отступила в Северное море. Колоссальный ущерб, нанесенный испанскому флоту, был бы еще больше, если бы англичане не были стеснены в боеприпасах. Так как Армада не могла вернуться через Ла-Манш против ветра, она была вынуждена идти в обход, огибая Шотландию и Ирландию, а у побережья этих стран были повреждены еще десятки испанских кораблей. Во всей операции потери англичан не превышали 100 человек убитыми.

После 1588 г. инициатива перешла в руки англичан, которые беспрестанно нападали на прибрежные города Испании и Вест-Индии, а также на суда противника. Возникли два противоположных по своему характеру стратегических плана. Первый был рассчитан на повсеместное уничтожение военных кораблей противника, второй (он нашел более широкую поддержку) предусматривал ограбление его колоний и перерезание торговых путей. Этот последний метод ведения войны, использованный также в XVII и XVIII вв., заложил основание Британской империи; он с успехом был использован в ряде войн, основная тяжесть которых была переложена Англией на плечи ее континентальных союзников. В 1589 г. была захвачена и разграблена Корунья, однако попытка нападения на Лиссабон не увенчалась успехом. В 1590, 1591 и 1595 гг. были совершены нападения на Вест-Индию, а в 1596 г. – новый разрушительный налет на Кадис. Между тем Испания стала вносить изменения в технику кораблестроения и переменила тактику ведения морских боев; в связи с этим борьба приняла затяжной характер и велась путем отдельных мелких столкновений; долгое время ни той, ни другой стороне не удавалось добиться решающего перевеса.

 

Мортон А.Л. История Англии. М., 1950. С. 166–171.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 28.12 2015

Причины войны с Англией

Со смертью королевы Марии, супруги Филиппа II, и восшествием на английский престол Елизаветы I возникли новые причины для разрыва отношений и войны. Одна причина, притом достаточно важная для Филиппа, заключалась в том, что Елизавета поддерживала в стране протестантскую религию. Однако надо сказать, что испанский король отнюдь не всегда подчинял свою внешнюю политику интересам религии и поэтому, несмотря на неоднократные просьбы английского и шотландского католического духовенства, медлил с разрывом в течение многих лет. Осторожность короля имела в своей основе разные причины: боязнь того, что разрыв с Англией будет на руку Франции, врагу Испании, и может ухудшить положение в Нидерландах; потребовались бы огромные расходы на войну с Англией; могли усложниться многие другие дела, занимавшие его на континенте. Значение всех этих причин сказалось особенно явно на той позиции, какой он в течение многих лет придерживался в борьбе Елизаветы I с Марией Стюарт. Однако, в конце концов, именно эта борьба привела Филиппа к потере необходимой осторожности.

Как известно, шотландская королева Мария Стюарт вынуждена была покинуть свои владения в результате восстания 1563 г. Бежав в Англию, она обратилась к французской королеве1, к католикам и к Филиппу II с призывом оказать ей поддержку для отвоевания своих владений. Но Мария запутала все дело своими планами свержения Елизаветы с английского престола с помощью многочисленных и могущественных английских католиков. Филипп предусмотрительно ничего не обещал, не желая порывать с Англией и тем самым помогать осуществлению планов Гизов, что в конечном счете привело бы к значительному усилению Франции. Таким образом, несмотря на неосторожность своего посла в Лондоне Херау де Сесса (1568–1572 гг.), который по собственному почину вступил в заговор с Марией Стюарт против королевы Елизаветы, Филипп, во-первых, не упустил будущих возможностей и, во-вторых, не впутался преждевременно в это рискованное дело. Правда, в период своего пребывания во Фландрии Филипп II совещался с Альбой по вопросу о посылке войск в Шотландию.

Относясь с подозрением к намерениям Филиппа, Елизавета решила принять предупредительные меры и нанесла Испании чувствительный удар. В 1569 г., когда в английские порты укрылось от пиратов несколько испанских кораблей с деньгами для герцога Альбы, Елизавета приказала их захватить. Требование Испании о возвращении этих денег осталось без ответа. Херау, очень грубо ведший переговоры, приказал в виде ответных мер наложить эмбарго на собственность англичан, проживавших во Фландрии. В свою очередь Елизавета наложила эмбарго на имущество испанцев, проживавших в Англии. Против всеобщего ожидания, эти действия не привели к разрыву.

В 1570 г. имел место новый заговор Марии Стюарт, получивший поддержку Филиппа, которого в Мадриде посетил тайный агент Марии – итальянец Ридольфи. В заговоре был замешан испанский посол в Лондоне. Заговорщики замышляли убийство Елизаветы I и высадку испанских войск в Англии для оказания поддержки Марии Стюарт. Королевский совет одобрил план, но заговор провалился. Херау был выслан из Англии (март 1572 г.), после чего на семь лет были прерваны дипломатические сношения Испании с английским двором. Но и это не привело к войне, несмотря на то, что англичане всемерно поддерживали восставших голландцев, а английский флот систематически перехватывал испанские суда, шедшие из Америки, и совершал нападения на испанские колонии.

В те годы испанским агентом в Англии являлся ученый купец Антонио де Гуарас, проживавший там уже много лет. Антонио де Гуарас был связан с доном Хуаном Австрийским, который как раз тогда разрабатывал планы вторжения в Англию. Но, как уже было сказано, Филипп всегда решительно отвергал проекты своего брата. Зато Филипп, хотя и косвенно, но все же поддержал две экспедиции в Ирландию, целью которых было поднять там восстание. Обе они закончились неудачно. Со своей стороны, Елизавета продолжала оказывать помощь голландцам и фламандцам, возобновила переговоры с Францией, направленные против испанского владычества в Нидерландах, и, кроме того, покровительствовала приору де Крату, укрывавшемуся в Лондоне.

Дипломатические отношения были возобновлены с прибытием в Лондон нового испанского посла дона Бернардино де Мендосы, который в скором времени начал переговоры с Марией Стюарт. Он убеждал ее отказаться от помощи Гизов и всецело довериться Филиппу. В 1580 г. Филипп окончательно склонился на сторону Марии Стюарт. Совместно с шотландскими католиками и иезуитами им был разработан обширный план, который предусматривал религиозную пропаганду в Шотландии, возведение на престол Марии, арест ее сына Якова (подозреваемого в протестантизме) и отправку его в Испанию, высадку испанских войск и организацию восстания в северной Англии, где католическая партия была особенно сильна. По неосторожности иезуитов и вождя католиков в Шотландии план этот стал известен Гизам. Тогда Филипп снова отказался от него. Не получили одобрения Филиппа и новые попытки Марии, согласованные с французами (1583 г.), при этом король опирался на английских католиков, которые стояли за чисто испанскую акцию. Эта позиция, а также мнение маркиза де Санта Круса (уговаривавшего в 1583 г. начать войну с Англией) явились, по-видимому, основанием к выработке того плана прямого вторжения в Англию, который позже был выдвинут Филиппом и который частично отражен в инструкциях, данных Филиппом своему послу в Париже в том же году. Сама по себе идея вторжения не была новостью. Еще в 1569 г. ее выдвигал герцог Альба. Несколько позже ею увлекался дон Хуан Австрийский, который вернулся к ней вновь в 1570 г. Но, по-видимому, вплоть до 1583 г. она не одобрялась Филиппом.

Вскоре из Англии был выслан испанский посол Мендоса (январь 1584 г.), замешанный в заговоре на жизнь Елизаветы; инициатором заговора были Гизы. Дипломатические отношения были прерваны вновь, и война началась, хотя формально она еще не была объявлена.

 

Проект вторжения и Непобедимая армада

Новый план, разработанный Филиппом, с самого начала натолкнулся на значительные трудности. На французскую поддержку нельзя было рассчитывать. Рим, следуя своей традиционной политике, был против всякого увеличения испанских владений. Это обнаруживалось еще во времена Карла I и снова выявилось в момент захвата Португалии. Наконец, об этом открыто заявил сам новый папа Сикст V. Для того чтобы склонить его на свою сторону, Филипп прибег ко лжи, стремясь скрыть истинные цели вторжения. Испанский посол в Риме и кардиналы, преданные Филиппу, изображали готовящуюся экспедицию как дело исключительно религиознее и заверяли, что сын Марии Яков, приверженный к протестантской вере, ни в коем случае не будет возведен на троп. Однако умалчивалось имя другого кандидата.

От папы удалось получить крупную денежную сумму и согласие на то, что в случае победы Филипп будет волен определить, кто станет королем Англии. Одновременно шли переговоры с Марией Стюарт о лишении ее сына прав на престол и передаче его прав испанскому королю (июнь 1586 г.). С этим совпал очередной заговор на жизнь Елизаветы и некоторых ее приближенных; в нем участвовало большое количество знатных английских католиков и духовных лиц. Нити заговора вели к Марии Стюарт. О заговоре было сообщено испанскому послу Мендосе, в то время находившемуся в Париже, который, в свою очередь, сообщил о нем Филиппу II (всецело одобрявшему этот заговор). Однако заговор был раскрыт и заговорщики наказаны (сентябрь 1586 г.). Сама Мария Стюарт была казнена.

Теперь Филипп стал уже серьезно помышлять о реализации своего плана. Для предупреждения противодействия со стороны папы и Франции Филипп предложил кандидатом на английский престол свою дочь инфанту Изабеллу Клару Евгению, внучку Карло Медичи. Это было сделано с той целью, чтобы заручиться одобрением папы. Тем временем в Испании усилилась подготовка к вторжению. Шотландские католики и Гизы предложили Филиппу выступить совместно, что дало бы испанцам опорные пункты и порты. Но несмотря на поддержку этого предложения доном Альваро де Басаном, Мендосой и другими опытными моряками, Филипп отверг его.

Со своей стороны, Англия также готовилась к нападению на Испанию с целью поддержать притязания приора де Крату на португальский престол. И хотя проект этот держался в такой строгой тайне, что даже английский посол в Париже не знал о нем вплоть до 9 апреля 1587 г., тем не менее шпионы Филиппа в Лондоне были о нем осведомлены. 18 апреля английская эскадра под командованием Дрейка внезапно подошла к бухте Кадиса и уничтожила все стоявшие там на якоре испанские корабли (правда, этим Дрейк нарушил приказ королевы, предписывавший лишь наблюдение за испанской эскадрой). Действия Дрейка – причем не столько нанесенный англичанами ущерб, сколько проявленные дерзость и наглость – вывели короля из себя. Нападение англичан у Кадиса и нападения на испанские колонии в Америке, совершенные тем же Дрейком, окончательно склонили Филиппа к войне.

Имелись два плана вторжения в Англию. По плану, предложенному маркизом де Санта Крусом (предполагалось, что он будет командовать флотом), в комбинированных операциях должны были участвовать 556 кораблей, 10 тысяч матросов, 63 890 солдат и 1600 кавалеристов. Этими силами Санта Крус думал сразу нанести решающий удар. Король, охваченный нетерпением, отбросил его план под тем предлогом, что подготовка займет слишком много времени, и предложил свой. Первая ошибка короля заключалась в том, что он делил экспедицию на две части: одна – чисто морская, в которой принимал участие только флот, базировавшийся на испанские порты; другая – чисто десантная, которая должна была вестись из Фландрии силами Фарнезе. Для перевозки своих войск через пролив Фарнезе должен был ожидать прибытия флота из Испании.

Санта Крус возражал против королевского плана, доказывая, что прежде всего необходимо обеспечить себя опорными портами на английском побережье Северного моря. Однако король настоял на своем и в сентябре 1587 г. отдал соответствующие распоряжения. В довершение бед маркиз де Санта Крус вскоре умер (февраль 1588 г.), и на его место был назначен герцог Медина Сидония, мало сведущий в морском деле. Герцог сам заявил королю о своей непригодности, но король настоял на его кандидатуре из боязни, что любое другое назначение вызовет недовольство и соперничество других военачальников. И, наконец, венцом всех несчастий было то, что Филипп, сидя в Эскуриале, вмешивался во все детали подготовки экспедиции и требовал, чтобы к нему обращались решительно по всем вопросам. А это отнимало много времени, и чаще всего королевские приказы так и оставались невыполненными.

Помимо организационной неразберихи при снаряжении экспедиции, имели место и крупные злоупотребления. Так, например, продовольствие доставлялось такого качества, что его приходилось очень быстро выбрасывать. Личный состав в спешке подбирался плохо, оказалось много неспособных офицеров и неопытных моряков. Корабли нуждались в оснащении, пригодном для предстоящих операций. Все это герцог очень скоро понял, но было уже поздно.

30 мая 1588 г. испанский флот вышел из Лиссабона. За свою огромную численность он был назван Непобедимой армадой. Плохая погода настолько задержала выполнение операции, что еще 19 июня основная часть флота находилась в Корунье, и многие корабли были разбросаны по разным другим пунктам побережья. Флот, вышедший в море только 22 июня, состоял из 131 корабля; на них находилось 7050 матросов, 17 000 солдат и 1300 офицеров. Когда офицеры были ознакомлены с инструкциями короля, опытные флотоводцы высказались за то, чтобы вместо следования проливом до соединения с Фарнезе, ожидавшим на берегу, захватить порт Плимут, что дало бы опорную базу для операций против оставшегося в тылу английского флота. Но герцог не рискнул ослушаться королевского приказа.

В первый момент в Англии наблюдалось большое волнение, но вскоре общественное мнение успокоилось. По заключениям опытных моряков, атака с моря не представляла серьезной опасности. Англичане считали свой флот достаточно сильным, чтобы противостоять испанскому, который превосходил своего противника по численности, но уступал в вооружении. По-настоящему англичане боялись только Фарнезе. Но он не располагал достаточным флотом, чтобы рискнуть переправиться через Ла-Манш без прикрытия Непобедимой армады.

Около Плимута испанский флот был атакован англичанами. Их эскадра состояла всего из 50 кораблей, но лучше вооруженных и обладавших высокими мореходными качествами. Используя быстроходность своих судов и дальнобойность пушек, англичане действовали в тылу и на флангах испанского флота, не рискуя идти на абордаж, но безнаказанно нанося испанцам значительные потери. Не принимая боя, Армада двигалась по проливу, преследуемая англичанами. Наконец она укрылась в Кале. Герцог отправил Фарнезе несколько писем с просьбой о помощи, которой, как мы знаем, Фарнезе никак не мог оказать. При выходе Армады из Кале морской бой возобновился. Несмотря на то, что испанцы сражались с большим мужеством, бой кончился их разгромом. Примеры героизма показали Окендо, Рекальде, Бертондона и другие знаменитые моряки. Когда же изменившийся ветер поставил испанский флот в благоприятные условия для атаки с хорошими шансами на успех, то герцог, вопреки мнению перечисленных командиров, приказал повернуть назад. Возвращение оказалось фатальным. Разразившаяся буря разбросала Армаду. Большое количество кораблей погибло. В Испанию вернулось только 65 судов и не более 10 000 человек.

С исчезновением опасности вторжения англичане, в свою очередь неудачно, попытались овладеть Коруньей и Лиссабоном. Корунью англичане не смогли взять благодаря мужественной обороне местного населения (среди которого особенно прославилась Мария Пита) и недисциплинированности английских экипажей, осаждавших город. Лиссабон не был взят благодаря умелой обороне, организованной губернатором, и бездарности английских командиров. Из 18 000 англичан, отплывших из Плимута, только 6000 вернулось в Англию (1589 г.). Через два года, в 1591 г., английскому флоту было нанесено несколько поражений в Атлантическом океане, правда, не компенсировавших разгрома Непобедимой армады.

Несмотря на все эти события, английские католики, мечтавшие о возведении на английский престол инфанты Изабеллы, еще в течение нескольких лет продолжали обращаться к Филиппу II за помощью. Два раза к Филиппу обращались ирландские католики с просьбой оказать поддержку. И хотя король больше ничего не предпринимал против Англии, тем не менее там считали, что он попытается предпринять новую высадку. Для предотвращения воображаемой испанской угрозы англичане послали экспедицию под начальством графа Эссекса, адмирала Говарда и Ралея, которая разграбила и разрушила Кадис и уничтожила все испанские корабли, стоявшие там на якоре (1596 г.). Это был последний эпизод войны с Англией, так как можно не считать того, что в 1597 г. в Ферроле была собрана новая армада, во-первых, для оказания помощи Ирландии, а во-вторых, для предотвращения новых английских нападений (см. дальше). Эта армада, вышедшая из порта 19 октября, была рассеяна бурей, так и не выполнив своей задачи.

 

1 К матери короля Карла IX – Екатерине Медичи. (Прим. ред.)

 

Альтамира-и-Кревеа Р. История Испании. Т. 2. М., 1951. С. 74–78.

Ответить