←  Вторая Мировая Война

Исторический форум: история России, всемирная история

»

История: где кончается наука и начинается...

Фотография ddd ddd 04.02 2014

В ответ на опрос телеканала "Дождь" Госдума озаботилась разработкой закона против "реабилитации нацизма".

 

Знаете, о чем я подумал сразу, когда прочитал новость? О том, что Виктор Суворов у себя в Бристоле должен выпить шампанского. Тридцатилетний спор вокруг "Ледокола" завершился безоговорочной капитуляцией противника.

 

Когда на доводы отвечают выкриками "не позволим!" и запретами, это означает, что сказать нечего. Суворов создал свою теорию, опираясь исключительно на открытые советские источники и, как он выражается, разведывательную логику. Потом был короткий период, когда хватка "воспитателей масс" ослабела, увидели свет многие ранее засекреченные документы и все легли, как кусочки пазла в картинку.

 

Впрочем, если думский законопроект будет принят, научное исследование Второй мировой войны в России на этом завершится. Как на карикатуре, напечатанной в одной советской газете после раздела Польши по пакту Молотова-Риббентропа. Печальный учитель говорит классу: "На этом, дети, мы заканчиваем изучение истории польского государства".

 

Только в нашем случае конец изучению отечественной истории кладут не оккупанты, а собственная власть. Где кончается свобода критического анализа и
дискуссий, там кончается наука и начинается религиозное отношение к миру.

 

Это поднимает проблему на новую высоту. Дело, по большому счету, не только и не столько в Великой Отечественной войне.

 

"Должно же быть в обществе что-то святое!" - слышим мы.

Не должно! Не должно быть догм, в которых нельзя сомневаться, и мнений, обязательных для всех! И не многовато ли развелось святынь и табу? О религии свободно рассуждать нельзя, о войне нельзя, о гомосексуализме нельзя... Дышать еще можно? Для исследователя существуют факты, опыт и оценки. Для верующего – священные книги, в которых уже все сказано.
 

"Последнее отнимаете!"
Исследователю нужна истина и развитие. Верующему - любой ценой сохранять привычную картину мира. Правителям – власть и "правильное" воспитание народа.

Что, собственно, хотят довести до нас в приказном порядке?

 

Война была не межгосударственным конфликтом, а борьбой метафизического Добра с метафизическим Злом.

 

В том, что она разразилась и на первом этапе сложилась для СССР трагически, виновата не политика руководства, а извечно враждебный внешний мир, а значит, никаких уроков извлекать не нужно, кроме одного: всегда держать порох сухим.

 

Победив ценой колоссальных жертв и жестокости к самим себе, мы действовали единственно возможным и верным образом, и впредь, коли придется, поступим так же, готовьтесь, "братья и сестры"!

 

В этой парадигме недопустим даже намек на то, что не только Гитлер был чудовищем, не подлежащим никакой реабилитации, но и к СССР могут возникнуть вопросы. Особенно после того как выяснилось, что на протяжении всего XX века мы шли не туда, строили не то, и в космос можно было не летать, нечего, в принципе, человеку там делать, и в настоящем и будущем тоже особо уцепиться не за что.

 

Некоторые так и говорят: да оставьте хоть один повод гордиться собой! Последнее отнимаете!

 

Говорят, после заседания Французской академии, где был сделан доклад о книге Дарвина "Происхождение видов", один из участников заметил: "Самое печальное, что все сказанное – правда, но написать такую книгу мог только отъявленный негодяй!".

 

С такой позицией спорить трудно, но к науке она никакого отношения не имеет.

 

Инквизиция инакомыслия
Законопроект абсурден, как и пресловутый закон о "запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних".

 

Никакой "пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних" нет, и никогда не было. "Уроки толерантности" в российских школах не проводятся, а если бы кто-то захотел, вопрос можно решить в рамках полномочий органов управления образованием, не взбираясь на принципиальную высоту и не устраивая шум на весь мир.

 

Точно так же в России не существует реабилитации нацизма. Мне, во всяком случае, подобные примеры неизвестны.

 

Разве "Дождь" заявил, что Гитлер был прав, а СССР вел несправедливую войну?

 

Но при расширительном толковании под уголовную статью, очевидно, попадут и слова о том, что отдельные немецкие солдаты угощали русских детей шоколадками, а отдельные советские солдаты насиловали немецких женщин. Или что Зоя Космодемьянская, при всем уважении к ее мученическому венцу, погибла, в общем, зазря.

 

Можно будет только бить в барабаны, славить "нашего генералиссимуса и маршалов великих его", да кричать: "Не забудем, не простим!" и "Если надо, повторим!".

Любители этого дела будут предаваться ему в охотку.
Им и раньше никто не мешал.

 

А у остальных насилие, идеологическая давильня, конъюнктурное превращение Великой Отечественной войны в подпорку нынешней власти вызовут обратную реакцию. Ни инквизиции, ни Геббельсу, ни КГБ и Отделу пропаганды ЦК КПСС не удалось запретить людям думать.

 

Добьетесь того, что слово "патриотизм" сделается ругательством. По крайней мере, для части общества.

Артем Кречетников

 

Ответить

Фотография Nikser Nikser 04.02 2014

 

А реально ничего не будет. Сколько лет грозились и вроде даже принимали решения в думе, но ничего так и не было сделано. Это так - работа на публику.  

Ответить

Фотография Jack Jack 04.02 2014

В ответ на опрос телеканала "Дождь" 

Недавно один израильский телеканал провел опрос среди зрителей: "Считаете ли вы, что европейские евреи сами спровоцировали холокост?"

Ответить

Фотография RedFox RedFox 04.02 2014

Недавно один израильский телеканал провел опрос среди зрителей: "Считаете ли вы, что европейские евреи сами спровоцировали холокост?"

У нас такой опрос преследовался бы уголовно: пересмотр итогов холокоста запрещён законодателем. Под это бы как-нить и итоги опроса подтянули. Так что есть запретные темы даже в истории...

 

Ответить

Фотография ddd ddd 10.05 2015

История войн: в ожидании российского Фукидида
Владислав Зубок
профессор Лондонской школы экономики и политических наук
8 мая 2015
150508104506_monument_marshal_rokossovsk
Памятник маршалу Рокоссовскому, открытый в Москве перед 70-летием Дня Победы
Блог Vox Historicus

 

Владислав Зубок - профессор Лондонской школы экономики и политических наук

Историк, автор книг "Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева", "Д. С. Лихачев в общественной жизни России конца ХХ века", A Failed Empire: The Soviet Union in the Cold War from Stalin to Gorbachev (The New Cold War History), Zhivago's Children: The Last Russian Intelligentsia и других книг и научных публикаций о холодной войне и советской интеллигенции


Тема "война и общество” никогда не была легкой, и была по плечу немногим. Первая "правда о войне" написана 2500 лет назад афинским полководцем и образованным человеком Фукидидом. Собственно, если бы его не было, мы бы знали о великой войне между греками только то, что Афины проиграли и победила Спарта.

Когда уходят свидетели и вместе с ними уходит память, то кто расскажет нам о войне? В случае с войной греков роль правды могла играть "История" Фукидида, хотя вполне могли существовать его оппоненты, которые на афинской агоре злословили, что Фукидид, хоть и сам из Афин, злостно фальсифицировал "нашу войну" и опорочил честь и достоинство павших афинян.

С победившей Спартой проще. Там историков просто не было. Прошло немного времени, и спартанцам стало худо, а всю Грецию, и не только ее захватили лихие конники из Македонии. Но мы никогда не узнаем, что и как спартанцы судили и рядили по поводу их дорогостоящей победы над Афинами, которая не принесла им долгосрочных дивидендов. Нет историков - нет проблем. Впрочем, позднее в той же Греции появился царь Пирр, который неплохо повоевал в Италии, но позднее потерпел полное фиаско. Современники назвали его победы "пирровыми".


Литераторы в роли историков

В смысле отношения к истории своих войн, побед и поражений Россия находится где-то между Афинами и Спартой. С историками войны - вечный дефицит, но роль истории давно и прочно взяли на себя литература и искусство. Русская литература дала нам две традиции освещения военной темы. Первая связана с темой правды о войне. Эта тема блистательно началась "Словом о Полку Игореве" в XII веке, и продолжена в XIV "Задонщиной" - о Мамаевом побоище и победе русских. Вторая традиция, возникшая в правление Петра I (а может быть и раньше) - прославление побед русского оружия. Это Ломоносов, Тредиаковский и другие литераторы XVIII века, и в известной степени даже Пушкин в "Полтаве".
Симонов брал интервью у Жукова и мечтал написать на склоне лет книгу о войне, чтобы по-толстовски соединить в ней правду маршала и правду солдата. Но не успел, умер.

В середине XIX века великая русская литература совершила прорыв. Лев Толстой стал русским Фукидидом, а его роман "Война и мир" - эталоном понимания и освещения войны для русского общества. Сто лет спустя во время Великой Отечественной войны Василий Гроссман, журналист "Красной звезды", возил с собой "Войну и мир", и его роман "Жизнь и судьба" - переосмысление толстовского подхода к войне. Этот подход жил в повестях Виктора Некрасова, у Константина Симонова и Александра Твардовского, в "прозе лейтенантов", прошедших войну, в военной прозе Виктора Астафьева. Тот же подход - у многих советских кинематографистов, от Барнета и Калатозова до Чухрая и Столпера, Ростоцкого и Германа.

Из рядов советских военных Фукидид не вышел (Тухачевский, Триандафиллов и Свечин могли бы им стать, но были репрессированы Сталиным). Георгий Жуков в своих "Воспоминаниях и размышлениях" близок к этой роли, но правда о самой страшной и великой войне в мировой истории оказалась неподъемна для опального маршала. Симонов брал интервью у Жукова и мечтал написать на склоне лет книгу о войне, чтобы по-толстовски соединить в ней правду маршала и правду солдата. Но не успел, умер.


"Импортный продукт"

С историками войны, как уже говорилось выше, в России проблема. Это можно понять до XVIII века, когда русская культура вместо исторических и философских сочинений рождала "былины". Но ситуация не очень-то изменилась и сегодня, триста лет после того, как историки были завезены Петром из германских земель и насаждены в России вроде картофеля или кукурузы. Иногда кажется, что историки войны в России так и остались "импортным продуктом" - не очень устойчивым к российским морозам и не освоившим российскую почву.
Приходится признать, что история России в ее войнах, как и до XYIII века, продолжает создаваться западными наблюдателями и исследователями.

Попробуйте сегодня найти новые яркие исторические книги о войне, вышедшие в России! Исключение из правила - книги авиационного инженера Марка Солонина, который никогда не был в когорте профессиональных историков. В "историческом цехе" вокруг темы Великой Отечественной войны продолжает царить странный вакуум - по контрасту с шумной риторикой на государственном уровне и в масс-медиа. И дело касается не только Второй Мировой. Где книги (если не считать узкопрофессиональных, написанных для нескольких сот специалистов), написанные к столетию Первой мировой войны? Кто последний в России написал об Отечественной войне 1812 года и Зарубежном походе русской армии 1813 года?

Приходится признать, что история России в ее войнах, как и до XYIII века, продолжает создаваться западными наблюдателями и исследователями. Книжные магазины Москвы в последние годы заполнены переводами, часто небрежными, зарубежных историков, военных и дипломатов. Если бы не они, то просто было бы нечего читать. Тем не менее, если оставить за скобками перевод, то среди этих книг есть замечательные образцы толстовского подхода к истории, которые теперь возвращаются в Россию в зарубежном, импортном исполнении.

Британский историк Доминик Ливен и француженка Мари-Пьер Рей написали отличные книги о России в войнах 1812-13 годах. Американец Джошуа Сэнберн в прошлом году издал компактную историю России в 1914-17 годах. Про Великую Отечественную можно сказать то же самое. Томас Гланц написал больше книг про Восточный фронт, чем кто-либо из российских историков войны.


Читают ли сейчас Твардовского?

В некоторых из этих книг - разумеется, не во всех - читатель находит то, чего крайне мало в российских исторических книжках о войне - человек на фоне войны, люди на войне. Там нет искусственного разделения между "научным" и "человеческим", "вождями" и "винтиками". И еще - там нет государственного пафоса, который мешает разглядеть главное. Почему таких книг не пишут в России? Мы имеем дело с каким-то фатальным дефектом российской культуры. Когда книг нет, это значит - их никто не хочет написать.

Читают и мемуары о войне, которые появляются маленькими тиражами, рыщут по интернету в поисках правды о войне, продолжают допытываться о том, что это было такое - великая и страшная война 1941-45 годов, и чего стоила народу Победа.

Сейчас, когда я пишу этот блог, передо мной лежит книга Родрика Брейтвейта "Москва 1941 год", изданная в 2006 году на английском языке. Это хорошая книга и во многом удивительно русская: в ней звучат голоса сотен свидетелей, в ней факты великой литературы о войне сверяются с фактами архивных документов. Из нее, например, я узнал, что в 1941 году роман "Война и мир" передавался целиком по московскому радио - все тридцать частей, и даже эпилог.

Бывший посол Великобритании в СССР и в России, сэр Родрик пишет с грустью в конце своей книги, что даже в Москве молодые люди уже не читают Симонова и Твардовского. Читают ли они Фукидида? "Войну и Мир" и Гроссмана? Думаю, что Брейтвейт ошибается - читают и эти книги, читают и мемуары о войне, которые появляются маленькими тиражами, рыщут по интернету в поисках правды о войне, продолжают допытываться о том, что это было такое - великая и страшная война 1941-45 годов, и чего стоила народу Победа. Может быть, из этих молодых и выйдет новый "быстрый разумом" Фукидид?

 

Ответить

Фотография posmotrim posmotrim 10.05 2015

В ответ на опрос телеканала "Дождь" Госдума озаботилась разработкой закона против "реабилитации нацизма".
...
Артем Кречетников

Интересно, для кого эта тема?
Для тех, кто смотрит телеканал "Дождь" и в курсе закулисных интриг Госдумы?
Для прочих - это просто набор букв.
Сообщение отредактировал posmotrim: 10.05.2015 - 18:15 PM
Ответить

Фотография Nikser Nikser 10.05 2015

 

В "историческом цехе" вокруг темы Великой Отечественной войны продолжает царить странный вакуум

 

Книжные магазины Москвы в последние годы заполнены переводами, часто небрежными, зарубежных историков, военных и дипломатов. Если бы не они, то просто было бы нечего читать. 

 

Томас Гланц написал больше книг про Восточный фронт, чем кто-либо из российских историков войны.

М-да. Да все книжные магазины завалены книгами посвященные ВОВ.  

Ответить

Фотография Ученый Ученый 10.05 2015

ГД ангажированный орган, им если прикажут они против родной матери закон примут.

Ответить

Фотография ddd ddd 11.05 2015

М-да. Да все книжные магазины завалены книгами посвященные ВОВ.

это всякие суворовы/солонины чтоль?
предлагаю их не считать за серьезную литературу.

собственно, вот поиск книг по ВМВ в крупнейшем московском книжном, все что в последний год издано про вмв - там есть наверняка.

а есть там три типа книг:

1. классики типа жукова, черчилля.

2. типы которых мы договорились не учитывать - солонины/суворовы

3. современная переводная литература о войне.

 

чтд

Ответить

Фотография Манагуа Манагуа 21.04 2016

У нас такой опрос преследовался бы уголовно: пересмотр итогов холокоста запрещён законодателем.

Да ладно? Может быть, и на закон ссылочку дадите?

Ответить

Фотография Марк Марк 21.04 2016

Статья "354[1]". Реабилитация нацизма.

Ответить

Фотография Манагуа Манагуа 21.04 2016

Реабилитация нацизма

Но пересмотр итогов холокоста (что это за итоги холокоста вообще?) не есть реабилитация нацизма.

Ответить

Фотография Манагуа Манагуа 21.04 2016

типы которых мы договорились не учитывать

Не МЫ, а ВЫ, извините.

Ответить