←  История народов, этнология

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Ахиллы Америки

Фотография Бероэс Бероэс 03.06 2013

Милослав Стингл

 

 

АХИЛЛЫ АМЕРИКИ

 

 

На протяжении XVI века конкистадорами постепенно были покорены инки и ацтеки, чибча и, наконец, создатели самой блестящей из высоких культур древней Америки — майя. И все же в той Америке, которую заносчивые победители уже давно именовали «испанской», жили индейцы, сумевшие с невероятными стойкостью и отвагой воспротивиться испанскому проникновению несмотря на то, что занимали легкодоступную в военном отношении территорию. Это были арауканы. (Впрочем, сами себя они звали мапуче — «люди земли».) Их родина — центральное Чили. О культуре их мы здесь говорить не будем. Как известно читателю, мы решили останавливаться лишь на тех индейских племенах, которые создали основные высокие культуры. И все-таки автор не может умолчать о том, что из всех индейских групп Америки он больше всего восхищается именно арауканами. И такое восхищение арауканы вызывают уже цел^ых 400 лет. Дон Алонсо де Эрсилья и Суньига, испанский офицер, явившийся с конкистадорами как раз для того, чтобы покорить арауканов, и посвятивший испано-арауканской войне поэму «Араукана» (1569—1589), пишет о них: «Арауканы — Ахиллы духа, отваги и силы».

Эти «Ахиллы Америки» сумели прогнать от своих границ даже войско инков. Однако слава мужественного народа не остановила конкистадоров. Первую экспедицию в страну арауканов предпринял Диего Альмагро (старший) По тому времени у него были большие силы: 570 испанцев, 15 тысяч индейцев. В июне 1535 года Альмагро выступил из Куско и в марте 1536 года достиг современной территории Чили. Переход в леденящую стужу через андские перевалы, лежащие на высоте четырех тысяч метров, — выдающийся «успех» конкистадорских экспедиций. Однако этот «успех» завоевателей был оплачен страшной ценой: гибелью 11 тысяч индейцев, замерзших во время снежных буранов. В пути пали все лошади экспедиции.

На берегу неведомой реки испанцы натолкнулись на отряд примерно из сотни вооруженных арауканов. Арауканы атаковали, и в несколько раз численно превосходившие их испанцы понесли тяжелые потери. Ничего подобного за все 45 лет хозяйничанья конкистадоров в Америке не случалось.

Поскольку эта страна не могла дать того, чего искали завоеватели (то есть золота и драгоценных камней), а индейцы, с которыми испанцы встретились, хотя и уступали перуанским по уровню развития культуры, зато были мужественнее и воинственнее, пришельцы решили «пока не поздно» вернуться в Перу. Отступление Альмагро от границ Араукании напоминало бегство Наполеона из России.

Тем не менее через несколько лет из Куско по приказу Писарро «завоевать страну Чили» отправляется один из его офицеров — Вальдивия. Индейцы столь умело прятали свои съестные припасы, что участники экспедиции умерли бы с голоду, если бы Вальдивия по примеру Белалка-сара не позаботился о «неприкосновенном запасе» — его отряд гнал перед собой стадо свиней. Первый «европейский» город, основанный в Чили, Вальдивия назвал по месту своего рождения в Испании — Ла-Серена. Большой реке, встретившейся им на пути, он дал собственное имя — Вальдивия. А город, который возвел на ее берегах, свою столицу, окрестил Сантьяго-дель-Нуэво-Экстремо. Арауканы по-прежнему жили к югу от Сантьяго, за Био-Био. Атаки арауканов Вальдивия сумел отразить. Плененных токи — арауканских вождей — он не казнил, а держал в качестве заложников. Однажды, когда Вальдивия с отрядом испанцев выехал на юг, чтобы заполучить у индейцев рабочую силу для добывания золота из чилийских рек (Вальдивия верил, что оно существует), на рассвете (11 сентября 1541 года) к Сантьяго неожиданно приблизились арауканы во главе с токи Мичималонком и атаковали небольшой испанский гарнизон. Когда казалось уже, что испанцы будут полностью уничтожены, Инее Суарес, возлюбленная Вальдивии, вспомнив про пленных арауканских токи, приказала убить их и бросить отрубленные головы в атакующих арауканов. Кровавое оружие Инее подействовало: самые мужественные индейцы Америки отступили, нанеся, однако, большой урон захватчикам. Тогда Вальдивия отправил своего заместителя Монроя с шестью солдатами в Перу за помощью. Миновало два года, а никаких вестей из Перу не приходило. ..

Что же случилось с самым надежным офицером Вальдивии? На севере Чили на него напали местные индейцы. В стычке четыре испанца были убиты, а Монрой и один из его проводников попали в плен. Они также должны были умереть, но заступничество жены вождя, которой понравился Монрой, спасло им жизнь. Вождь этих копиапских индейцев даже попросил Монроя научить его ездить на коне. Во время одной из таких поездок оба оставшихся в живых посланца Вальдивии, ранив вождя, бежали.

Они добрались до Куско. Новый правитель Перу Васка де Кастро принял их дружески, предоставил помощь, и через два года Монрой смог наконец вернуться с подкреплением в Чили. Монрой со 160 всадниками двигался по суше. Одновременно в Вальпараисо отплыли две каравеллы с двумя сотнями солдат.

Итак, Вальдивия начал создавать новую колонию. Первое время он не тревожил арауканов, живших южнее.

«Подлинная история» арауканской войны начинается после 1549 года, когда Вальдивия вернулся из поездки в Лиму, где он получил новые инструкции. Вначале Вальдивия добился некоторых успехов. Когда он перешел Био-Био, арауканы оказали ему сопротивление. На равнине Андальен испанских солдат атаковали четыре тысячи арауканов, возглавляемых верховным токи Айявилой. Но выстрелы мушкетов остановили их. А когда был убит и токи Айявила, арауканы отступили.

Испанцы основывали на арауканской территории один опорный пункт за другим, создавая цепь городов-крепостей, которые должны были держать индейцев в повиновении. В самом же сердце Араукании Вальдивия построит три свои основные твердыни, расположенные друг от друга на расстоянии всего лишь восьми испанских миль, — Арауко, Тукапель и Пурен.

Новый верховный токи Линкоян советовал арауканам до времени смириться. Но когда испанцы отрубили нескольким арауканским повстанцам руки и носы, а затем вернули искалеченных в индейские деревни, чаша терпения «Ахиллов Америки» переполнилась. И вот снова через всю Арауканию гонец несет стрелу, украшенную лоскутом цвета алой крови. И каждый воин понимает смысл этого послания. Во всех общинах арауканы готовятся к бою. И характерно, что среди арауканов — а тогда их было не менее полумиллиона — не оказалось ни одного предателя, который предупредил "бы оккупантов о подготовке всеарауканского восстания. Вместо Линкояна арауканы выбрали нового токи, Лаутаро, одного из тех прославленных индейских вождей, отвага и мудрость которых никогда не будут забыты.

Известно нам о Лаутаро очень мало. Мы знаем лишь, что в пору, когда Лаутаро выпустил в испанцев красную стрелу, он был очень молод.^Знаем, что еще шустрым мальчуганом он попал в Сантьяго, куда его силой увели испанцы, и сделался конюхом самого Вальдивии. Здесь Лаутаро освоил испанскую боевую тактику. Через несколько лет он бежал из Сантьяго, вернулся в Арауканию и разработал план всеобщего восстания. В первую очередь Лаутаро решил уничтожить три испанские крепости, господствовавшие над арауканской территорией, а затем начать освобождение всей страны. О первом нападении арауканов, в середине 1553 года на крепость Тукапель, до нас дошло немного сведений. Известно, что крепость была буквально стерта с лица земли.

Как раз в это время к Тукапелю с частью своего войска направлялся генеральный капитан Чили Вальдивия. Таким образом, предводители обеих сторон должны были встретиться в открытом бою. Лаутаро хорошо продумал план действий. Прежде всего он послал часть своего войска ложным маневром отвлечь силы Гомес де Альмагро, удерживавшего Пу-рен. Оставшуюся часть войска он разделил на двенадцать отрядов и расположил их в холмистой местности, затруднявшей передвижение всадников. В бой с конкистадорами сначала должен был вступить лишь один из отрядов. И только когда испанцы сомнут его ряды, их встретит второй отряд. За вторым — третий и так далее. План Лаутаро увенчался успехом. Увидев небольшой отряд вооруженных арауканов, испанцы атаковали его. Потеряв несколько солдат и коней, они в конце концов рассекли этот первый арауканский отряд на две части. Но в это время перед ними вырос второй отряд. За ним — третий. И вскоре все испанское войско вместе с тысячью воинов вспомогательного индейского ополчения, завербованного в неарауканских областях северного Чили, было уничтожено. Погиб и Вальдивия.

В следующей битве, несколькими днями позже, Лаутаро уничтожил большую часть войска Альмагро, шедшего на помощь Вальдивии. А затем разрушил и второй по значению испанский город Чили — Консепсьон.

Преемник Вальдивии Франсиско де Вильягра, чтобы одолеть Лаутаро, собрал почти все силы, имевшиеся в его распоряжении. Однако в битве у Маригеньи (Лаутаро опять выбрал холмистую местность) был разбит наголову.

Так Лаутаро освободил весь чилийский юг. Ему не удалось изгнать испанцев только из двух городов — Ла-Империала и Вальдивии. За четыре года войны он очистил от испанцев, в сущности, всю населенную арауканами территорию современного Чили, за исключением столицы страны Сантьяго. Но в то время, когда Лаутаро готовил последнюю атаку — нападение на Сантьяго, среди индейцев распространилась страшная эпидемия тифа, скосившая четыре пятых всех арауканских воинов. Испанцы воспользовались этим и неожиданно напали на один из сильно поредевших арауканских отрядов, во главе которого стоял сам Лаутаро. В неравном бою Лаутаро был убит, его отрубленную голову «победитель» — Впльягра — приказал   для   устрашения   выставить  в Сантьяго.

И все-таки арауканы не капитулировали. За каких-нибудь двадцать лет они в совершенстве овладели искусством верховой езды и, вырастив достаточно лошадей, сумели лишить конкистадоров их основного тактического преимущества.

Преемником Лаутаро был избран старый Кауполикан. Во время своеобразного «отборочного состязания» он вызвал всеобщее восхищение воинов тем, что целый день проносил на плечах ствол араукарии. Кауполикан отличался исключительной отвагой. В борьбе с захватчиками ему помогала вся Араукания, даже женщины и дети. Вообще нужно отметить, что в арауканских войнах участвовали и прославились десятки женщин, в том числе Фресия, одна из жен Кауполикана, о которой рассказывает в своей великолепной поэме Эрсилья-и-Суньига. В решающей битве Фресия встала перед рядами арауканских воинов, высоко подняв своего ребенка, и воскликнула: «Я не хочу, мы не хотим быть матерями сыновей трусливых мужчин. Сражайтесь, сражайтесь, мапуче!»

Испанцы из всех своих владений посылали подкрепления войску в Чили, возглавляемому теперь Гусманом Гарсиа Уртадо де Мендоса. Однако арауканы не сдавались. И только когда испанцы применили ар-тпллерию и в среде арауканов нашлись предатели, испанцам удалось одержать победу. Начальник испанского отряда Алонсо де Рейносо расправился с уже старым в ту пору верховным арауканским токи совершенно в духе «лучших конкистадорских традиций». Он приказал раздеть его донага, привязать к столбу, и затем испанские солдаты один за другим под восторженные аплодисменты испанской публики бросали в пленного вождя арауканов копья. Так погиб Кауполикан, достойный сподвижник Лаутаро и ныне любимейший герой всего чилийского народа.

Но даже гибель Кауполикана не заставила арауканов сложить оружие. В 1561 году произошло новое всеобщее восстание под предводительством верховного токи Колокола. С переменным успехом арауканы сражались до 1598 года. В 1598 году во главе со своим новым верховным вождем Пелантаром они напали у индейской деревни Карабалы на испанские силы под командой генерального капитана Чили Оньеса де Лойола. Атака арауканов была настолько неожиданной, что лишь один испанский солдат успел выстрелить из аркебузы. Испанский отряд был уничтожен.

После разгрома у Карабалы испанцы уходят за Био-Био. Впервые в истории колониальной Америки индейцы заставили захватчиков отступить. Это доказывало, что единственный действенный метод разрешения индейской проблемы в эпоху колониального проникновения — вооруженная борьба.

Победой у Карабалы арауканы на целых триста лет возвращают себе независимость. Испанцы, правда, еще пытались удержать к югу от этой пограничной реки города — Вильяррику и Ла-Империал. С 1598 по 1600 год арауканы упорно осаждали Ла-Империал. В 1600 году испанцы вынуждены были его покинуть. На арауканской территории оставался

только один испанский город — Вильяррика. В 1602 году после долгой осады и он был занят арауканами.

Война с «Ахиллами Америки» истощала силы Испании. Колониальные солдаты отказывались служить в Чили. Это была дорогая, бесперспективная война. В конце концов испанские завоеватели сами предложили арауканам заключить соглашение о взаимном ненападении и обязались не переступать Био-Био. В 1641 году в Кильине впервые велись мирные переговоры между испанцами и арауканами.

Несколько попыток испанцев нарушить соглашение и вновь проникнуть в Арауканию (например, в 1723 году) закончились их поражением. Итак, на протяжении XVII, XVIII и значительной части XIX века в Южной Америке существовало индейское государство! Испания даже попросила арауканов прислать в Сантьяго своих дипломатических представителей. Предложение было принято, и в 1744 году в Сантьяго-де-Чили действительно приехал первый арауканский посол. Кроме того, каждые де-сять-двадцать лет созывались многолюдные «арауканские парламенты», во время которых обе стороны публично подтверждали обязательство сохранять мир. Последний такой парламент происходил в 1803 году. А через 15 лет, как известно, испанскому колониальному владычеству в Чили и на всем Американском континенте пришел конец.

У Чилийской республики в первые пятьдесят лет ее существования не было достаточно сил, чтобы покорить арауканов. И еще на протяжении полустолетия — до 60-х годов прошлого века — арауканы жили, в сущности, так же, как прежде. Конец арауканской независимости связан с именем французского авантюриста Антуана Орли де Тунана, которому мы должны уделить некоторое внимание.

Антуан Орли де Тунан родился в 1825 году в Ла-Шез, в Дордони, и, следовательно, был земляком Сирано де Бержерака. Молодой гасконец окончил факультет права, стал адвокатом, но занятия юриспруденцией ему не нравились. Его увлечение описаниями путешествий и книжками об индейцах привело к тому, что спустя несколько лет он отказывается от адвокатской практики в Перигё п уезжает в Южную Америку. Спустя несколько месяцев мы действительно встречаем его среди индейцев — в Араукании. Поскольку Орли проявил сочувствие антииспанской борьбе арауканов, он был принят ими исключительно дружественно. Один из вождей, Мангил, усмотрел в нем человека, европейское образование которого могло бы принести большую пользу арауканам, способствовать их культурному развитию и помочь создать современное арауканское государство. Орли с воодушевлением ухватился за эту идею, прежде всего в корыстных интересах. И когда, по предложению Мангила, его избрали верховным белым токи арауканов, Антуан Орли де Тунан с согласия большинства арауканских вождей, не понимавших возможных последствий этого акта, провозгласил Арауканию королевством, а себя королем! Он принял имя Орла Первого, дал Араукашш конституцию, являвшуюся точной копией основного закона Третьей империи, сформировал «правительство», всенародное собрание арауканов хотел заменить Национальным собранием, в котором каждый депутат должен был представлять 50 тысяч избирателей, и т. д. А так как в то время Патагония еще не находилась под реальной властью Аргентинской республики и частью Патагонии продолжали владеть ранкелче — аргентинские арауканы, Орли Первый «присоединил» Патагонию к Араукании и создал Объединенное королевство Араукания и Патагония. Чилийская республика, следовавшая традициям колониальной Испании, признала независимость Араукании и. не имела, в сущности, права воспрепятствовать созданию арауканского королевства. Но когда однажды «арауканский король» оказался на территории Чили, чилийская полиция арестовала его и, невзирая на «королевский сан», выслала по этапу во Францию. Орли надеялся, что на родине ему удастся склонить к поддержке идеи арауканского королевства Наполеона III, имевшего в отношении Латинской Америки вполне определенные и далеко идущие намерения, что впоследствии привело к французской авантюре в Мексике. У Орли были все основания считать, что французский император заинтересуется еще одной формально независимой территорией в Южной Америке, которая, разумеется, находилась бы под безраздельным французским влиянием. Однако император отверг предложения Орли.

Вместе со своим новым другом Планшю, тоже адвокатом, Орли вернулся в Арауканию. Как это ни удивительно, арауканы приняли своего самозваного «белого короля» с большим воодушевлением. Впрочем, Орли Первый (в чем ему не откажешь) умел снискать их расположение: вождей он возвел в ранг министров, заслуженных воинов наградил орденами и медалями и — что особенно импонировало индейцам — в декабре 1861 года, когда стране угрожало чилийское вторжение, быстро мобилизовал всю Арауканию.

Но грезы самозваного «короля» вскоре были развеяны. История повторилась. За границами Араукании чилийские власти вновь его арестовали и даже хотели судить в военном трибунале. После вмешательства французского консула арауканский «король» был вновь выслан на родину. Однако Орли Первый отличался настойчивостью. Через несколько лет он снова прибыл в Арауканию. Опять к нему со всех сторон стекались арауканы, опять он поднял арауканский сине-бело-зеленый флаг и свой государственный герб — стальной крест со звездами. Но чилийские войска вступили на территорию Араукании, и в июне 1871 года «королю» пришлось окончательно покинуть свою «державу». В Араукании дело Орли продолжал его друг Планшю, который позднее был умерщвлен при весьма подозрительных обстоятельствах. А поскольку Чилийская республика во второй половине XIX века значительно усилилась, между тем как волю арауканов к сопротивлению теперь подрывали католические миссионеры, получившие в новом королевстве широкую свободу действий, через четыре года после смерти Орли Араукания была наконец присоединена к Чили.

Так завершилась длившаяся 330 лет народно-освободительная борьба самых мужественных индейцев — арауканов.

 

 

Ответить

Фотография stan4420 stan4420 16.04 2017

Монрой и один из его проводников попали в плен. Они также должны были умереть, но заступничество жены вождя, которой понравился Монрой, спасло им жизнь. Вождь этих копиапских индейцев даже попросил Монроя научить его ездить на коне. Во время одной из таких поездок оба оставшихся в живых посланца Вальдивии, ранив вождя, бежали. Они добрались до Куско. Новый правитель Перу Васка де Кастро принял их дружески, предоставил помощь, и через два года Монрой смог наконец вернуться с подкреплением

-всё зло - от женщин....

 

волю арауканов к сопротивлению теперь подрывали католические миссионеры

...и католиков!

Ответить

Фотография Ventrell Ventrell 16.04 2017

А женщины-католички - вселенское зло? :blush2:

Ответить

Фотография ddd ddd 17.04 2017

А женщины-католички - вселенское зло? :blush2:

вселенское зло это вот такие вечные всезнайки расклеивающие ярлыки.
имхо.
Ответить

Фотография stan4420 stan4420 02.05 2017

вселенское зло это вот такие вечные всезнайки расклеивающие ярлыки

м-да...

понятие "гипербола" видимо вам неизвестно

Ответить

Фотография Стефан Стефан 11.11 2017

АРАУКА́НЫ (самоназвание – mapuche, букв. – люди земли), индейский народ в Чили (провинции Био-Био, Арауко, Мальеко, Каутин, Вальдивия, Осорно, Льянкиуэ, Чилоэ, в осн. между реками Био-Био и Рио-Буэно) и Аргентине (провинции Неукен, Буэнос-Айрес, Ла-Пампа, Мендоса, Рио-Негро, Чубут). Численность в Чили – св. 0,5 млн. чел., в Аргентине – 200 тыс. чел. (2000, оценка). Говорят на арауканском языке; большинство владеет исп. яз. Б.ч. А. – католики, есть также протестанты (англикане, перфекционисты, пятидесятники и др.), бахаисты, с 1990-х гг. возрождаются традиц. культы.

 

А. делились на сев. А. (пикунче), живших к северу от совр. р. Итата, центральных, или собственно А. (мапуче), и юж. А. (уильиче) – к югу от совр. г. Вальдивия. Существовали матрилинейные роды (кыга) и племена (айльяреуэ). В 16–17 вв. малочисл. пикунче ассимилированы испанцами, остальные образовали союз под руководством верховного вождя (токе), состоявший из трёх (с нач. 18 в. – четырёх) объединений (вутанмапу – «большая земля»), каждое из которых включало неск. племён и возглавлялось выборным воен. вождём. До 1882 продолжали вооруж. борьбу за независимость (см. Арауканские войны). В 17–18 вв. А. проникли на территорию Аргентины, частично ассимилировав пуэльче и теуэльче.

 

deea4c2d62f0.jpg

Арауканки, играющие на мембранофоне культрун.

 

Традиц. культура близка к культуре индейцев Центр. Анд. А. разводили лам, морских свинок, выращивали картофель (особенно уильиче), кукурузу; у пикунче практиковалось поливное земледелие. Была развита металлургия меди. Общинные с.-х. работы (мингако) завершались праздником. Соседние общины объединялись для сооружения оросительных каналов или строительства нового дома. Традиц. жилище – большой овальный (реже восьмиугольный) в плане дом (рука), с неск. опорными столбами по продольной оси и тростниковой или соломенной крышей, часто спускающейся до земли. Одежда – тканая из шерсти: рубаха, широкие штаны и пончо – у мужчин, широкая кофта, запашная юбка и плащ – у женщин. А. носили серебряные украшения (особенно женщины), тканые узорные пояса. Мужчины повязывали голову платком, у испанцев заимствовали широкополые шляпы, носили длинные волосы, женщины заплетали косы и повязывали голову шерстяными лентами. Ритуалы – общинный праздник с молением верховному богу-громовнику Пильяну (нгильятун), строительство нового дома (рукатун), инициации, врачевательные обряды и др. – сопровождаются пением, танцами, речитацией; ритуалами руководит шаманка (мачи), её атрибуты – вертикально поставленное бревно с выдолбленными ступеньками и мембранофон культрун с камешками внутри; крестообразная фигура на кожаной мембране символизирует солнце и четыре радуги. Известен миф о спасении людей от потопа на горе, поднявшейся над водами, у чилийских А. – миф о былом господстве женщин (во главе с божеством Луны) и победе мужчин. Необрядовые мужские и женские песни исполняются с инструментальным сопровождением или без него. Среди инструментов – труба трутрука (длина 2,5–6 м), флейта пифилка, колокольчики, погремушки.

 

У совр. А. преобладает культура креольского типа. Общины ведут в осн. традиц. натуральное хозяйство и мало интегрированы в нац. экономику. Занимаются скотоводством (овцы, в меньшей степени – лошади, крупный рогатый скот), пашенным земледелием (гл. обр. пшеница и картофель), ремеслом (ткачество, обработка кожи, серебра, в меньшей степени произ-во керамики). Некоторые А. работают в угледобывающей пром-сти. Существуют обществ. организации А., в 1993 создан Межрегиональный совет мапуче с центром в г. Темуко, входящий в Орг-цию непредставленных народов и наций [Unrepresented Nations and Peoples Organization (UNPO)]; в Бристоле существует организация Междунар. связи мапуче [Mapuche International Link (MIL)] [до 1996 – К-т по внешним связям мапуче; Comité Exterior Mapuche (CEM)]; в 2000 в Нидерландах эмигрантами, покинувшими Чили в годы правления Пиночета, основан Фонд мапуче «Фолил» (Mapuche Foundation Folil).

 

 

Лит.: Steward J.H., Faron L.C. Native peoples of South America. N.Y., 1959; Dowling Desmadryl J. Religión, chamanismo y mitologia mapuches. Santiago de Chile, 1971; Березкин Ю.Е. Этническая история Чили // Этнические процессы в странах Южной Америки. М., 1981.

 

Берёзкин Ю.Е., Ершова Е.А. Арауканы // Большая российская энциклопедия

 

http://bigenc.ru/eth...gy/text/1826255

Ответить

Фотография Стефан Стефан 11.11 2017

Араука́нские во́йны 1536‒1882, вооруженная борьба арауканов (мапуче) против испанских колонизаторов и чилийских буржуазных правительств за свою независимость. Начало её относится к 1536, когда арауканы нанесли поражение у реки Мауле отряду испанских конкистадоров во главе с Д. де Альмагро, пытавшемуся проникнуть в Южную Чили. Стойкое сопротивление арауканов в 40‒50-х годах XVI в. не позволило испанским завоевателям продвинуться южнее реки Био-Био. В декабре 1553 вспыхнуло мощное антииспанское восстание арауканов под руководством Лаутаро. Разгромив испанский отряд во главе с П. де Вальдивией, Лаутаро направился на север Чили и в конце февраля 1554 нанёс испанским войскам сокрушительное поражение южнее города Консепсьон. Конкистадоры были вынуждены эвакуироваться из города и ряда опорных пунктов. Однако закрепить успех арауканам помешали голод и болезни, вспыхнувшие среди индейского населения. Воспользовавшись этим, испанские завоеватели нанесли арауканам в 1557 ряд серьёзных военных поражений. В ходе кровопролитной неравной борьбы арауканы понесли большие потери и лишились своих верховных вождей ‒ Лаутаро и Кауполикана, что оказало деморализующее воздействие на восставших и способствовало их поражению. Испанские войска оккупировали часть территории южнее реки Био-Био, но покорить арауканов и распространить колониальный режим на их земли им не удалось.

 

В 1571 вспыхнуло новое восстание арауканов под руководством Колоколо. К 1612 они изгнали колонизаторов со всей территории южнее реки Био-Био. По Кильенскому договору 1641 испанские власти были вынуждены признать реку Био-Био северной границей территории арауканов. Однако формально признав независимость арауканов, колонизаторы не раз на протяжении второй половины XVII в. и всего XVIII в. нарушали условия договора, что вызывало массовые выступления арауканов (в 1655, 1723, 1766, 1769). В итоге все попытки испанских колонизаторов покорить арауканов остались безуспешными. В 1773 испанские власти признали независимость арауканов.

 

После ликвидации (1818) колониального режима в Чили арауканам пришлось вновь защищать свою независимость, на этот раз от посягательств чилийских буржуазных правительств. До середины XIX в. им удавалось сохранять свою северную границу. Но в период президентства М. Монта (1851‒61) чилийские власти усилили наступление на территорию арауканов ‒ сооружали на их землях крепости, основывали военные поселения. В 1859 вспыхнуло восстание арауканских племён на южной границе Чили, которое было подавлено после многолетней ожесточённой борьбы. Армия Монта победила индейцев, но не подчинила их. В 1864 чилийское правительство вынуждено было заключить с арауканами договор, устанавливавший границу и признавший неприкосновенность территории арауканов. Но условия договора неоднократно нарушались, индейцы оттеснялись на юг страны; это послужило причиной новых массовых выступлений арауканов в 1868, 1870, 1871 и 1873. Последнее крупное восстание вспыхнуло в 1880. В 1882 арауканы формально признали власть чилийского правительства. Однако окончательно они сложили оружие под натиском чилийских правительственных войск лишь к 1885.

 

В результате освободительных А.в. арауканам удалось помешать испанской колониальной экспансии и длительное время сохранять свою независимость; это оказало большое воздействие на зарождение и развитие освободительных тенденций не только в Чили, но и в других странах Латинской Америки.

 

Литература:

Очерки истории Чили, М., 1967;

Guevara Т., Historia de la civilización de Araucanía, v. 1‒5, S., 1898‒1916;

Navarro L., Crónica militar de la conquista i pacificación de la Araucanía desde el año 1859…, v. 2, S., 1909;

Frías Valenzuela F., Historia de Chile, v. 1‒4, S., 1947‒49;

Galdames L., A history of Chile, N.Y., 1964.

 

Годунский Ю.В. Арауканские войны 1536‒1882 // Латинская Америка: Энциклопедический справочник

 

http://latin_america...войны_1536-1882

Ответить

Фотография Стефан Стефан 11.11 2017

До прихода европейцев арауканы, по-видимому, называли себя «че» ‒ «люди» (в смысле ‒ настоящие люди), что типично для первобытных народов. К этому корню могло добавляться определение страны, где жило то или иное племя: «пикунче» ‒ «люди севера», «уильиче» ‒ «люди юга», «молуче» («нгулуче») ‒ «люди запада». Живших за Кордильерами обитателей пампы (не арауканов) называли «пуэльче» ‒ «люди востока», хотя так могли именовать и арауканов, находившихся к востоку от центрального района. «Уильиче» также, возможно, относились иногда не к арауканам, а к чоно21. «Мапуче» ‒ «люди земли» ‒ называли себя, по-видимому, только центральные арауканы, но к настоящему времени это слово превратилось в самоназвание всего народа. Значительных языковых отличий между арауканами разных территорий не было.

 

Много споров вызвало название «пеуенче» («пегуенче») ‒ «люди сосновых лесов» (от «пегуен» ‒ «шишка араукарии»). В сообщениях ранних испанских авторов оно относится то к арауканам, жившим в Кордильерах, то к каким-то другим индейцам. Скорее всего арауканы называли так первоначально горцев ‒ собирателей шишек, потомков древнейших жителей Южных Анд. Вероятно, уже после прихода испанцев это доземледельческое население было окончательно вытеснено и ассимилировано арауканами, но старое название распространилось при этом на новых обитателей района22.

 

Слово «арауканы» вошло в оборот благодаря Алонсо Эрсилья-и-Суньига, назвавшему законченную им в 1569 г. поэму о борьбе конкистадоров с индейцами «Арауканой», а самих индейцев ‒ «арауканами», по имени района Арауко.

 

Оценки численности арауканов в доиспанский период весьма противоречивы. Одни исследователи называют цифру в 1000‒1100 тыс., другие ‒ 300‒400 тыс. Оценка численности арауканов до Колумба в 500‒600 тыс. (может быть, на 100‒200 тыс. больше) представляется наиболее обоснованной23. Это число соответствует величине индейского населения Южного и Центрального Чили в XVI в., когда оно не успело еще значительно сократиться за счет метисации, эпидемий и войн.

 

Имелось ли на территории Араукании более древнее земледельческое население, неясно. Наиболее ранняя, датируемая первой половиной I тысячелетия н.э. керамика этого района похожа на сосуды эль-молье. Археологически Араукания изучена плохо, {229} и о доиспанской культуре этой области можно пока лишь косвенно судить на основании данных колониального времени24.

 

Около 1490 г., при Инке Тупаке Юпанке правители Куско распространили свою власть на Южные Анды. Одной из причин завоевания было стремление инков овладеть месторождениями меди, золота и серебра, находившимися в valles transversales25. Поэтому в данном районе, населенном как северными арауканами (пикунче), так и «чилийскими диагитами» и более удаленном от Куско, чем Атакама, инкское влияние чувствуется сильнее всего. Вблизи Альмиранте Латторе (к северу от Ла-Серены) обнаружены инкские постройки рядом с интенсивно разрабатывавшимися рудниками.

 

Завоевание обширных территорий в Чили, Аргентине и юго-западной Боливии, площадь которых равнялась площади остальной инкской империи, оказалось сравнительно легким. Мелкие объединения атакаменьо и диагитов не могли оказать серьезного сопротивления инкской армии. Завоевание не привело к быстрым и принципиальным изменениям в общественном укладе местных племен. Начавшийся еще в предшествующую эпоху процесс социального расслоения получил с включением атакаменьо и диагитов в пределы империи дальнейшее развитие, однако состоял он в основном во все большем усилении местных правителей, а не в насаждении инкской администрации. Власть Куско на большей части территории Чили выражалась главным образом в сборе дани. По территории страны прошла магистральная дорога26, но крупные административно-хозяйственные центры не строились.

 

Впрочем, масштабы и характер влияния инкской культуры на чилийских индейцев, особенно на пикунче, остаются еще во многом неясны. Несомненно, что 50 лет инкского господства оставили после себя следы не только в топонимике27. В Чили, в том числе в Продольную долину, были направлены группы перуанских переселенцев (митимае), которые должны были иметь какие-то контакты с арауканами. Не вполне понятен и разный исход кампаний против пикунче и мапуче. Южнее р. Мауле инкские воины встретили яростное сопротивление местных жителей, которых они называли «аука» ‒ враг, бунтовщик ‒ и «пурун-аука» (промаука), от «пурун» ‒ дикий28. Родовое общество мапуче было не подготовлено к включению в государственную систему. Подчинение инкскому государству предполагало коренную ломку социальных отношений, смену образа жизни, так что решительное отстаивание местными индейцами своей независимости понятно. Однако и арауканы Продольной долины жили в условиях родового строя, но подчинились пришельцам довольно легко. Учитывая, что ни р. Мауле, ни р. Био-Био (крайний рубеж, до которого проникали отдельные перуанские отряды) серьезными естественными преградами для продвижения армии не служили, а изменение климата и ландшафта от Центрального к Южному Чили происходило достаточно {230} постепенно и также не могло явиться неодолимым барьером для инков, допустимо поставить вопрос, не было ли между пикунче и мапуче каких-то важных этнических различий, сказавшихся на их разном отношении к завоевателям.

 

Из сказанного выше следует, что не только этническая история чилийских индейцев, но и этническая ситуация к моменту появления на территории этой страны европейцев известна пока еще плохо. Весьма вероятно, что распространение производящего хозяйства в Северном и Центральном Чили в конце I тысячелетия до н.э. (культура эль-молье, памятники Атакамы) было связано с продвижением новых племен с севера и северо-востока. Однако были ли это предки атакаменьо и арауканов ‒ двух главных этносов, с которыми столкнулись в Чили испанцы, или же какие-то народы, к XVI в. исчезнувшие, определенно сказать невозможно.

 

Испанцы впервые вторглись в Чили в 1536 г. Этот поход, возглавлявшийся Диего де Альмагро, кончился неудачей, так что в 1540 г. Педро де Вальдивии пришлось начинать все сначала. К 1553 г. испанцам удалось установить окончательный контроль над районами к северу от Био-Био и даже основать более южные поселения ‒ Вальдивию и Вильярику. Однако через несколько лет мапуче и уильиче восстали и уничтожили испанские гарнизоны на своей территории. В 1558 г. была предпринята новая, значительно лучше прежних организованная попытка покорения чилийских индейцев. Гарсия Уртадо де Мендоса, базируясь уже не на отдаленное Перу, а на покоренные районы Продольной долины, где был основан Сантьяго, и командуя не группой авантюристов, а регулярными воинскими формированиями, прошел со своим отрядом всю Арауканию. Люди Мендосы проникли даже на о-в Чилоэ, а на северном берегу залива Релонкави, там, где сейчас находится Пуэрто-Монт, соорудили форт. Казалось, что индейцы покорены окончательно, но в 1598‒1599 гг. они снова восстали и истребили испанцев южнее р. Био-Био. С тех пор эта река превратилась в рубеж, дальше которого испанцы почти не проникали. Фактической границей их владений стала все та же р. Мауле, а область между этими двумя реками продолжала оставаться ареной постоянных столкновений между поселенцами и арауканами, совершавшими рейды на север.

 

Неудачи в Араукании, почти беспрецедентные в истории покорения Нового Света, если не считать истребления колонистов в лесах восточного Эквадора индейцами хиваро, вызвали недоумение и ярость испанцев и вместе с тем определенное уважение их к своим противникам. Достаточно прочитать «Араукану» Эрсильи, бывшего во время похода Мендосы одним из подчиненных ему солдат, чтобы убедиться в этом. Мапуче и уильиче быстро освоили новую для них военную тактику. Если во времена походов Альмагро и Вальдивии индейцы тысячами бросались на аркебузы и побеждали благодаря своему численному превосходству (10:1), то в борьбе с Мендосой они уже освоили {231} огнестрельное оружие, имели лошадей, научились строить укрепления и вести партизанскую войну, действуя чаще небольшими группами и изнуряя испанцев внезапными атаками и дальними набегами29.

 

Арауканы, правда, так и не смогли вести широкие наступательные действия на чужой территории, поэтому испанцам удалось удержать за собой уже освоенную Продольную долину, хотя отряды индейцев доходили и до Сантьяго. После ожесточенной испано-арауканской войны XVI ‒ первой половины XVII в. (в 1645 г. была восстановлена и тут же вновь сожжена Вальдивия) широкие военные действия прекратились, обе стороны убедились в равновесии своих сил. В 1641 г. Испания мирным договором в Кильине признала Био-Био северной границей Араукании, а в 1773 г. ею была официально признана независимость этой территории30.

 

Вряд ли имелась в колониальной Америке область, более оторванная от метрополии, чем Чили. Морской путь вокруг южной оконечности материка или через Магелланов пролив хоть и был в принципе освоен, однако продолжал вызывать обоснованную робость капитанов. Пампа с незамиренными племенами, Кордильеры и Атакама отделяли колонию от центров на Ла-Плате и в Перу. Да и не было в Чили столь уж больших сокровищ (кроме прекрасного климата, плодородных почв и медной руды, оцененных лишь позже), которые бы притягивали переселенцев. Поэтому в колониальный период, особенно в первые десятилетия после Конкисты, в Чили прибыло очень мало испанцев. Даже в 1620 г. белое население колонии составляло всего лишь 15 тыс. человек, причем большинство родилось уже в Новом Свете и не все они могли ручаться за абсолютную чистоту родословной31. В целом за колониальный период из Европы в Чили переселилось всего 50‒70 тыс. человек32.

 

Естественно, что среди первых поселенцев почти не было женщин и испанцам (даже из наиболее привилегированных групп) приходилось брать в жены индеанок, так что вскоре в стране появилось многочисленное метисное население. К XVIII в. крупные земельные собственники в основном прекратили вступать в браки с индеанками, но среди других слоев смешение рас продолжалось. Поскольку дети от смешанных браков не могли ‒ в противоположность индейцам ‒ привлекаться к принудительным работам в поместьях и на рудниках, различия между ними и аборигенами выступали гораздо резче, нежели между метисами и теми, кто вовсе не имел примет индейской крови. «Белые» и метисы вместе и составили то население, которое уже с начала XVII в. можно называть чилийцами. Разумеется, среди высших социальных групп процент индейской крови был менее значителен, но настоящих расовых барьеров в чилийском обществе не возникло. Одновременно с ростом числа метисов на контролируемой испанцами территории вымирали и исчезали чистокровные индейцы33. Причин для этого было много: распространение {232} среди аборигенов алкоголизма, угон мужчин на работу в рудники, где они оставались по 9 месяцев в году, не видя своих жен, использование замиренных индейцев в войнах против независимых, голод и нищета, на которые было обречено туземное население, работавшее на полях энкомендеро, и, наконец, утеря индейцами самосознания и старой культуры ‒ даже при сохранении антропологической чистоты ‒ из-за коренной ломки их обычаев и образа жизни.

 

Уже во времена похода Вальдивии у индейцев начали отбирать землю. Пока свободных земель еще было много, занятие их колонистами имело видимость обоюдного соглашения между индейскими вождями и конкистадорами. Стороны не только уславливались о переходе соответствующего участка в руки испанцев, но и выбирали место, достаточно пригодное для заселения его индейцами, лишившимися своих старых земель34. Однако по мере прибытия в страну новых белых переселенцев всякие церемонии отбрасывались. Наделяемые землей испанцы нуждались в рабочей силе для обработки полей и стремились переселить переданных им в энкомьенду индейцев в свои имения, где наиболее беспрепятственно могли пользоваться данной им властью. Несмотря на то что официально одной из целей системы энкомьенды являлась христианизация язычников, энкомендеро мало заботились об этом. Они стремились лишь максимально использовать попавшую в их распоряжение рабочую силу, почти не оставляя индейцам времени для работы на себя.

 

Чрезвычайно тяжело воспринималось арауканами само переселение, ибо до испанцев каждая семья имела дом на расстоянии нескольких километров от ближайших соседей. Жизнь в скученных поселках была для пикунче невыносима. В результате голод, болезни, чувство отчаяния и подавленности вели к вымиранию индейцев. Корона, заинтересованная в сохранении возможно большего числа подданных (в качестве налогоплательщиков и рабочей силы на рудниках) и в их христианизации, пыталась ограничить произвол энкомендеро. Для этого индейцев собирали в «редукции» ‒ крупные поселки ‒ обычно с церковью и священником, расположенные вне асьенд. Однако и в этом случае переселение было насильственным, поэтому многие покидали редукции, но, не имея возможности вернуться на старое место (их земля тут же продавалась), так или иначе снова попадали в полную зависимость от энкомендеро35.

 

К 1700 г. в епископстве Сантьяго уже вовсе не осталось индейских хозяйств на своей земле, а последние пикунче доживали свои дни, работая на помещиков36. Ко времени Войны за независимость индейское население Центрального Чили, в 1600 г. насчитывавшее 230 тыс. человек37, стояло на грани окончательного поглощения метисами. Предполагается, что в 1810 г. на этой территории из 500 тыс. обитателей 3/5 были метисами, а остальные ‒ «белыми» с небольшой примесью индейской крови или недавними иммигрантами из Испании38. Впрочем, насколько эта {233} примесь была небольшой, определить по данным источников невозможно. Учитывая более ранние оценки численности «белого» населения и возможные масштабы иммиграции, следует полагать, что число чистокровных испанцев не превышало 50 тыс., но среди метисов выделялись как помнившие индейцев среди своих недавних предков, так и потомки первых конкистадоров и индеанок, считавшие себя «белыми».

 

В Южном Чили испанцы также пытались ввести систему энкомьенды во время краткой оккупации этой области в XVI в. Так, некоторые из офицеров Вальдивии получили по 8 тыс., 12 тыс. и даже 30 тыс. индейцев39. Однако система энкомьенды в Араукании рухнула вместе с изгнанием захватчиков. Немногочисленные колонисты были истреблены или бежали, и их недолгое пребывание не успело значительно отразиться на этническом составе страны. Исключением отчасти был о-в Чилоэ, где во время войн начала XVII в. местное население было почти истреблено. В 1612 г. здесь оставалось лишь 3 тыс. индейцев, в то время как за 10‒12 лет до этого одних лишь взрослых воинов насчитывалось более 15 тыс.40 По переписи 1832 г., на Чилоэ и близлежащих островах проживало 42 тыс. человек, почти исключительно метисов, однако 11 тыс. из них еще сохраняли индейские имена41.

 

Впрочем, метисация на Чилоэ принципиально отличалась от того же процесса в Продольной долине. Заселившие остров потомки индейцев и испанцев не только в XVII‒XVIII вв., но и в XIX в. по культуре оставались гораздо ближе к первым, чем ко вторым. Антропологическая метисация не привела здесь к коренному изменению образа жизни, ибо на острове не было помещиков, а сохранялись традиционные мелкие хозяйства. Даже А.С. Ионин, путешествовавший по Южной Америке в 1889 г., пишет, основываясь на мнении самих жителей Южного Чили, о населении Чилоэ как преимущественно об индейцах42.

 

Подобная же, чисто антропологическая метисация в колониальный период имела место и среди основной массы независимых арауканов. Пленники, оставшиеся среди индейцев, беглецы, в силу разного рода причин вынужденные скрываться на юге, а больше всего чилийские женщины ‒ «белые» и метиски, которых арауканы весьма ценили и при первой же возможности старались увести с собой, ‒ все они во многом способствовали изменению антропологического типа мапуче. К середине XIX в. между мапуче и чилийцами уже почти не было значительных внешних различий. Лучше сохраняли древний расовый тип более удаленные от центральных районов страны уильиче. Тот же А.С. Ионин сообщает, что индейцы, жившие в XIX в. южнее р. Тольтен, имели более смуглый цвет кожи, чем типичные арауканы43.

 

Таким образом, в XVII‒XVIII вв. на всей территории Чили, как в независимой Араукании, так и в областях, находившихся под контролем испанцев, шел процесс смешения индейцев с {234} потомками испанских колонистов. В Центральном Чили он способствовал сложению нового этноса ‒ чилийцев. {235}

 

 

21 Cooper J.M. The Araucanians. ‒ HSAI, 1946, v. 11, p. 691‒698. О культуре арауканов см.: Зиберт Э.В. Арауканы. ‒ В кн.: Народы Америки. М.: Изд-во АН СССР, 1959, т. 2, с. 363‒375.

 

22 Canals Frau S. Expansion of the Araucanians in Argentina. ‒ HSAI, 1946, v. 11, p. 762‒763.

 

23 Rosenblat A. La población indígena y el mestizaje en América. Buenos Aires, 1954, t. 1, p. 88.

 

24 Археологическое изучение apayканов затрудняется тем, что эти индейцы не селились сколько-нибудь крупными поселками (каждая семья жила отдельно) и почти не употребляли керамики, так как умели плести корзины, не пропускавшие воду. См.: Ионин А.С. По Южной Америке. СПб.: Тов-во «Общественная польза», 1903, т. 3, с. 497‒498; San Martín Н. Los araucanos. Santiago de Chile, 1972, p. 41.

 

25 См.: Iribarren Charlín J. et al. Minas de exploración por los Incas y otros yacimientos arqueológicos en la zona de Almirante Latorre, Departamento de La Serena. ‒ Publicaciones del Museo y Sociedad arqueológica de la Serena, 1962, № 12, p. 61‒72; Willey G.R. An introduction..., p. 242.

 

26 Rowe J.H. Inca culture..., p. 230.

 

27 Кечуанского происхождения названия рек и гор Аконкагуа и Майпу.

 

28 Cooper J.M. The Araucanians, p. 690. Не исключено, что и слово «арауко» связано с кечуанским «аука».

 

29 San Martín H. Los araucanos, p. 60‒61.

 

30 Jefferson M. Recent colonization in Chile. ‒ American geographical society. Research series, 1921, № 6, p. 29.

 

31 Mellafé R. La introducción de la esclavitud negra en Chile. Tráfico y rutas. Santiago, 1959, p. 223‒226.

 

32 Долинин А.А. Роль иммиграции в XIX и первой половине XX в. в формировании населения Чили. ‒ В кн.: От Аляски до Огненной Земли. М.: Наука, 1967, с. 337.

 

33 Silva Vargas F. Tierras y pueblos de indios en el reino de Chile. Esquema histórico-jurídico. Santiago, 1962, p. 93‒95.

 

34 Ibid., p. 53‒54. Ф. Сильва Варгас, ссылаясь на одну из хроник колониального времени, указывает, что при основании Сантьяго в 1541 г. Педро де Вальдивия обещал вождю племени взамен конфискуемой у него земли передать ему земли инкских переселенцев ‒ митимае, а тех расселить среди испанцев. Это сообщение не только чрезвычайно интересно в плане изучения отношений индейцев с испанцами, но и содержит ценнейшие данные касательно инкской колонизации Центрального Чили. К сожалению, мы не сумели отыскать источник, которым пользовался Сильва Варгас.

 

35 Ibid., p. 145‒201.

 

36 Ibid., p. 145.

 

37 Mellafé R. La introducción..., p. 220‒223.

 

38 Rosenblat A. La población..., p. 205. Розенблат приводит и другие оценки численности населения Чили (без Атакамы и Араукании) на начало XIX в., колеблющиеся в пределах от 500 тыс. до 1 млн. человек. По-видимому, эта цифра может варьироваться главным образом благодаря неопределенности в оценке числа метисов. Относительно небольшое число чистокровных выходцев из Европы и исчезновение в Центральном Чили индейцев как отдельной этнической группы сомнения не вызывают.

 

39 Faron L.С. The Mapuche Indians of Chile. New York, 1968, p. 10.

 

40 Rosenblat A. La población..., p. 260.

 

41 Дарвин Ч. Путешествие натуралиста вокруг света на корабле «Бигль». М.; Л.: Изд-во ЦК ВЛКСМ, 1936, с. 257. {259}

 

42 См.: Ионин А.С. По Южной Америке, с. 131.

 

43 См.: Там же, с. 504. {260}

 

Березкин Ю.К. Этническая история Чили // Этнические процессы в странах Южной Америки / Отв. ред. И.Ф. Хорошаева, Э.Л. Нитобург. М.: Наука, 1981. С. 229‒235, 259‒260.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 13.11 2017

В начале XIX в. Чили вступает в период войн и мятежей, связанных с борьбой за независимость. Помимо противоборствующих сил внутри страны, в события вмешивались то революционная Ла-Плата, то Перу ‒ оплот испанской монархии на Тихом океане. В 1808 г. в Сантьяго умер оказавшийся последним испанский генерал-капитан, и колония оказалась без правительства. Независимость 18 сентября 1810 г. была провозглашена, так сказать, условно, поскольку образовавшаяся хунта называла себя «хранительницей прав короля во время его пленения» (во Франции)65. В стране развернулась борьба между сторонниками республики и роялистами. В 1814 г. вице-король Перу послал в Чили генерала Осорио, и тот разбил республиканцев. Независимость была обретена лишь в результате дерзкого похода Сан-Мартина, перешедшего с собранной в Аргентине армией через Кордильеры и в битве при Майпу 5 апреля 1818 г. окончательно разгромившего происпанские силы.

 

В Войне за независимость ведущую роль сыграло метисное население Центрального Чили. Наиболее радикальную позицию занимали жители прибрежных городков, на благосостоянии которых тяжело отражалась торговая монополия короны, а также мелкие собственники юга. На границе Араукании появились многочисленные отряды, нередко объединявшие индейцев и чилийцев ‒ крестьян-арендаторов, бежавших от своих помещиков, и разного рода деклассированные элементы. Но фактически вся территория между р. Био-Био и р. Мауле оказалась в руках арауканов. Сан-Мартину, чтобы обеспечить себе безопасный переход через Анды, пришлось заручиться их поддержкой, точнее, благожелательным нейтралитетом66. Индейцы, объединяясь с {239} группами чилийских бедняков, пересекали границу и позже, в первые десятилетия существования республики, пользуясь царившим в стране смятением и бесконечными военными переворотами. В 1830‒1840-х годах центральная власть укрепляется, в Чили устанавливается консервативный режим, опирающимся на крупных помещиков. Начинается новый этап в развитии страны, одна из важнейших особенностей которого ‒ появление новых европейских иммигрантов.

 

Оценивая развитие Чили в период с середины XVI по начало XIX в., следует отметить, что его главным итогом стало появление нового, чилийского этноса. Этот этнос сложился на территории Центрального Чили в результате смешения испанских колонистов и индейцев («чилийских диагитов» и арауканов-пикунче) с преобладанием первого компонента в культурном отношении и второго ‒ в антропологическом. Индейцы как самостоятельная этническая группа в Центральном Чили к началу XIX в. исчезли, растворившись среди испаноязычного зависимого крестьянства (инкилино), арендовавшего землю у помещиков на кабальных условиях.

 

Зависимое крестьянство и крупные землевладельцы были основными социальными группами чилийского общества в колониальный и раннереспубликанский период. По социальному рангу к помещикам примыкали высшие представители духовенства и колониальной администрации. К непривилегированным группам относились торговцы, ремесленники, рабочие мануфактур, а также мелкое свободное крестьянство. Вплоть до обретения независимости эти группы оставались численно невелики, хотя их роль в политической жизни к XIX в. стала возрастать. Основным районом распространения мелких крестьянских хозяйств являлась полоса, пограничная с Арауканией.

 

Хотя доля европейской крови у представителей господствующих классов в Чили была выше, чем у представителей непривилегированных групп, эти в общем небольшие различия не привели к возникновению в чилийском испаноязычном обществе расовых, кастовых перегородок между социальными слоями.

 

В Чили было мало негров, и они не сыграли самостоятельной роли в формировании культурного и антропологического облика населения.

 

Наряду со сложением чилийского этноса в Центральном Чили, в Южном Чили шло сложение арауканского этноса ‒ новой, более крупной этнической общности, нежели отдельные индейские племена. В начале XIX в. процесс этот еще не завершился. Как и чилийский этнос, этнос арауканов возникал на основе метисации, однако индейский компонент преобладал здесь не только в антропологическом, но и в культурном отношении. Конец XVIII ‒ начало XIX в. было временем максимального укрепления независимости Араукании. Но это укрепление было временным. Если испанская корона примирилась с невозможностью покорения лежащей на краю света «дикой» лесной страны, то {240} достигшие независимости чилийцы стали рассматривать уничтожение индейской самостоятельности как одну из главных национальных задач.

 

Уже начиная с 1830-х годов, т.е. сразу после окончания эпохи борьбы за независимость, Чили, долгие годы бывшее глухим углом испанской колониальной империи, заявило о себе как едва ли не о наиболее быстро развивающейся стране на Южноамериканском континенте. Причин для того было несколько.

 

После отмены монополии испанской короны на внешнюю торговлю в полной мере проявились выгоды географического положения Чили. Это государство оказалось в то время по существу единственной страной в бассейне Тихого океана, способной производить товарное зерно, а также единственной угольной базой на пути сюда из Атлантики. С началом интенсивного освоения европейцами тихоокеанского бассейна и до открытия Панамского канала почти все шедшие из Атлантики в Тихий океан корабли заходили в чилийские порты. Правда, запасы угля в Чили были относительно невелики, но зато умеренный климат и плодородные почвы способствовали успешному развитию земледелия.

 

Несмотря на нищету инкилино, средний культурный уровень населения в Чили был выше, чем во многих других латиноамериканских государствах, в которых значительную часть сельских жителей составляли индейцы. Не было в Чили и негров-рабов. Мелкое свободное крестьянство, размещавшееся в основном вдоль арауканской границы, было численно невелико, однако само его наличие значило много. Эти энергичные, инициативные, привыкшие к опасностям и лишениям люди первыми шли осваивать новые земли, становились рабочими и предпринимателями. Принесенные из Европы идеи буржуазной революции, капиталистического развития нашли в Чили благоприятную почву. В стране, в которой в отличие от многих других латиноамериканских республик не было сепаратистских движений, в стране с этнически однородным населением быстро росло национальное самосознание.

 

В 1843 г. испаноязычное население Чили составляло около 1,5 млн. человек67, свободных арауканов было около 100 тыс. Существование независимой Араукании представляло постоянную угрозу для районов, примыкающих к р. Био-Био, и воспринималось как своего рода вызов национальным чувствам чилийцев, которые все больше и больше были склонны рассматривать всю территорию к западу от Анд и к югу от границ Перу как свое природное достояние. Кроме того, независимые индейские земли, пересекавшие страну в широтном направлении всего лишь в 400 км к югу от столицы Сантьяго, препятствовали колонизации крайнего юга ‒ Архипелага. В XIX в. чилийское правительство было озабочено закреплением за собой этих районов ввиду возможной (как тогда казалось, во всяком случае) экспансии Аргентины. {241}

 

Однако внутренних людских ресурсов Чили для быстрого освоения пустующих или занятых индейцами земель было недостаточно. Хотя плотность крестьянского населения Центрального Чили была довольно велика, страна остро нуждалась в квалифицированных рабочих, опытных фермерах, инициативных предпринимателях. Решить эту задачу правительство планировало путем привлечения в Чили переселенцев из развитых стран Европы.

 

Однако правящие круги Чили проявляли колебания в своей иммиграционной политике. Интересы капиталистического развития страны (а Конституция 1833 г. предполагала поощрение свободного предпринимательства) требовали привлечения европейских колонистов. Чилийские помещики, напротив, не были заинтересованы в иммиграции, так как, во-первых, в Продольной долине и так существовало относительное перенаселение, а лишаться хотя бы части своих земель крупные собственники не собирались; во-вторых, они опасались появления в стране новых политических сил, под натиском которых им придется сдать свои позиции. Все это ограничивало приток в Чили новых переселенцев, а также исключало возможность оседания иммигрантов в сельских местностях обжитых центральных районов страны.

 

Колонизация Южного Чили в середине XIX в. началась мирным путем. Поросшая густыми лесами территория между заливом Релонкави и р. Тольтен (нынешние провинции Льянкиуэ, Осорно и Вальдивия) была заселена редко. Основная масса арауканов располагалась севернее, между р. Тольтен и р. Био-Био, так что освоение земель за р. Тольтен не должно было вызывать значительных столкновений с индейцами. Главное же, что к середине XIX в. сами арауканы изменились. Они были вовлечены в разнообразные экономические связи с населением Центрального Чили, прежде всего вели торговлю скотом, приобретая его в пампе и перепродавая чилийцам. Среди арауканов наметилось социальное расслоение, появилась возможность подкупа вождей, провоцирования конфликтов между разными группами индейцев. Арауканам стали продавать спиртные напитки. В результате установление чилийского контроля над районами Вальдивии и Пуэрто-Монта, за обладание которыми в прошлом пролилось столько крови, прошло в основном мирно. Освоить эти земли правительство рассчитывало с помощью новых европейских переселенцев.

 

Политическая ситуация, сложившаяся в Европе в середине XIX в., оказалась благоприятной для привлечения иммигрантов. После событий 1848 г. в ряде стран Европы, особенно в Германии, нашлось немало людей, желавших искать счастье на чужбине. Главный поток переселенцев в Чили направился из Германии в Вальдивию, на берега залива Релонкави и на оз. Льянкиуэ (к северу от Пуэрто-Монта). Немецкие иммигранты оказались в этих районах фактически вне контроля чилийских властей и встретили природные условия, близкие к {242} центральноевропейским. Всего в 1850‒1860-х годах сюда прибыло около 3‒4 тыс. немцев68, К 1890-м годам их число, главным образом за счет естественного прироста, а не новой иммиграции, достигло 12 тыс. или немного меньше69. Хотя немцы никогда не составляли на юге Чили более 15% населения (остальные 85% приходились на долю метисов и индейцев), они заняли господствующее положение в управлении и экономике. Поля, пастбища, пивоваренные заводы, торговля (прежде всего торговля лесом) оказались в руках иммигрантов, в то время как рабочая сила в основном состояла из индейцев. Напуганное быстрым усилением немцев, создавших фактически независимую колонию, чилийское правительство прекратило выдачу иммигрантских пособий для проезда через океан, и с 1860-х годов немецкие переселенцы стали направляться главным образом в Бразилию и Аргентину.

 

Сведения о налаживании контактов между индейцами и немцами Вальдивии и об усиленном проникновении последних из районов немецкой колонизации на север, стали непосредственной причиной, побудившей чилийское правительство предпринять в 1862 г. массированное наступление на Арауканию. Опасаясь чрезмерного расширения немецкого влияния, правительство хотело поскорее уничтожить барьер, отделявший их колонию от Центрального Чили, и заодно ограничить сферу их бесконтрольного господства. Поход 1862 г. окончился довольно успешно, хотя и не привел к покорению всей Араукании. Все же граница впервые была отодвинута на некоторое расстояние за р. Био-Био, и на освободившуюся территорию хлынул поток колонистов. В основном он состоял еще не из европейцев, а из получивших наделы чилийских солдат. Многие помещики также приобретали земли и переселяли туда своих инкилино ‒ закабаленных крестьян из Продольной долины70.

 

Процесс изменения отношений внутри арауканского общества (межплеменные конфликты, подкуп вождей, постепенно превращавшихся в правительственных чиновников), о котором уже говорилось, стал приобретать ускоренные темпы. В частности, прибрежные арауканы (племя нербинче) оказались более сговорчивыми, чем жившие ближе к Кордильерам и к аргентинской пампе, и сумели получить за счет последних ряд преимуществ71.

 

В 1880 г., воспользовавшись тем, что войска с арауканской границы были направлены в Перу для участия в начавшемся перуано-боливийско-чилийском конфликте, мапуче в последний раз попытались восстановить свою независимость и совершили набег на прилегающие территории. Однако после взятия чилийцами Лимы первые же освободившиеся части были брошены на подавление мятежа. Под водительством генерала Уррутиа к 1883 г. индейцы были полностью и окончательно разгромлены. На завоеванной территории возникли новые центры ‒ Темуко, Карауэ, Нуэва Империаль72. Однако опасаясь, по-видимому, {243} новых возмущений, чилийское правительство согласилось на довольно мягкие условия мира. Арауканские общины сохранили свои земли за р. Каутене вплоть до зоны немецкой колонизации, ограничивавшей их территорию с юга. Кроме того, жившее между берегом океана и правым притоком р. Каутене, р. Чольчоль племя нербинче ввиду его заслуг перед правительством также не было изгнано.

 

Чилийское правительство стремилось, однако, не просто ограничить индейскую территорию, но раздробить ее, дабы облегчить в дальнейшем ассимиляцию арауканов белыми колонистами, их растворение внутри господствующего этноса, что являлось конечной целью этой государственной политики. Оставленная арауканам территория была разбита на множество мелких резерваций. Еще в 1866 г. был принят закон, по которому вожди мапуче получали значительные участки земли, переходившие в собственность возглавляемых ими общин, но зато вся «лишняя» земля, на которую не претендовала ни одна конкретная община, подлежала продаже пришлым поселенцам. Что касается большей части территории между р. Каутене и р. Био-Био, то она сплошь отходила колонистам.

 

В заселении Араукании в 1880‒1890-х годах немецкие иммигранты участия не принимали, так как, если кто из немцев и ехал в Чили, он присоединялся к своим соотечественникам в Вальдивии или в Пуэрто-Монте. Среди тех, кто получал за р. Био-Био участки земли, были хорваты из Далмации, французские баски, ирландцы, итальянцы, попавшие сюда главным образом не прямо из Европы, а через Аргентину, где они обосновались первоначально в провинциях Мендоса и Сан-Хуан; больше же всего было французов. Поскольку после банкротства компании, строившей Панамский канал, многие рабочие оказались без средств для возвращения на родину, они с радостью воспользовались возможностью обосноваться в Чили73. Что касается итальянцев и французских басков, то они стремились не столько получить надел, сколько заняться розничной торговлей. Баски в основном селились в городках провинции Арауко (в низовьях р. Био-Био)74.

 

Чилийское правительство не оплачивало иммигрантам проезд в страну, но, помимо участка земли, бесплатно предоставляло пару волов, сельскохозяйственный инвентарь и платило 15 песо в месяц в продолжение года (сумма, достаточная для проживания). Чтобы сохранить за собой участок, через два года необходимо было предъявить построенный на нем дом75. На практике это требование часто оказывалось невыполнимым, а главное, земля, данная колонисту, через год нередко приходила в негодность. После того как на месте сожженного леса бывал получен первый урожай, поля зарастали колючим репейником и превращались в дикую саванну. Часть колонистов вообще не собиралась обосновываться в Араукании, а жила положенный срок на казенные деньги и затем покидала страну. {244}

 

В освоении Араукании принимали участие не только переселенцы из Европы, но и чилийцы. К сожалению, в нашем распоряжении нет точных данных, позволяющих судить о численном соотношении этих двух групп колонистов; ясно только, что последние преобладали. Одно то, что иностранные иммигранты, прибывшие в эти районы, быстро переходили на испанский язык и вливались в состав чилийского этноса, свидетельствует о значительности собственно чилийской колонизации. По-видимому, освоение Араукании в конечном итоге закончилось успешно именно благодаря участию в этом деле чилийцев, хорошо знакомых с природными условиями страны и, безусловно, намеревавшихся поселиться в ней навсегда. {245}

 

 

65 Цит. по: Ионин А.С. По Южной Америке, с. 283.

 

66 См.: Альперович М.С. Испанская Америка в борьбе за независимость. М.: Наука, 1971, с. 131.

 

67 Rosenblat A. La población…, р. 205.

 

68 Джемс П. Латинская Америка, с. 215—216; Долинин А.А. Роль иммиграции…, с. 339.

 

69 Ионин А.С. По Южной Америке, с. 137.

 

70 Там же, с. 443.

 

71 Там же, с. 442, 470.

 

72 Galdamés L. A history of Chile. New York, 1941, p. 337.

 

73 См.: Долинин А.А. Роль иммиграции…, с. 342; Ионин А.С. По Южной Америке, с. 468.

 

74 См.: Ионин А.С. По Южной Америке, с. 142.

 

75 Там же, с. 469, 554. {260}

 

Березкин Ю.К. Этническая история Чили // Этнические процессы в странах Южной Америки / Отв. ред. И.Ф. Хорошаева, Э.Л. Нитобург. М.: Наука, 1981. С. 239‒245, 260.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 16.11 2017

В конце прошлого века казалось, что и арауканов ждет скорая ассимиляция, тем более что чилийское правительство активно ей способствовало посредством своей земельной политики. Прежде всего для индейских резерваций, как указывалось, были выделены мелкие участки, перемежавшиеся с землями, отведенными колонистам. К 1930-м годам пришлое население новоосвоенных чилийцами провинций достигло 900 тыс. человек, т.е. превысило индейское не менее чем в 4 раза. Предполагалось, что после ликвидации общинного землевладения (а в 1930 г. арауканам пришлось официально признать частную собственность на землю) мапуче полностью перемешаются и сольются с новыми переселенцами. Имелось и еще одно обстоятельство, служившее не в пользу сохранения индейского этноса. Побежденные в 1883 г. арауканы не были едины. У них сохранялись деление на племена (разногласия между которыми и способствовали военному поражению), а также некоторые культурные различия между отдельными группами. Так, в XVI‒XIX вв. много арауканов переселилось в пампу и восприняло степную культуру, под влияние которой попали в свою очередь мапуче, жившие на востоке чилийской Араукании. Южные арауканы, потомки уильиче, по-видимому, несколько отставали в социально-культурном отношении от центральных. Трудно сказать, в какой мере можно говорить о сложении уже к середине XIX в. арауканской народности. Мощным фактором, способствовавшим объединению индейских племен и формированию у них самосознания, явилась, конечно, борьба с испанцами (а затем чилийцами), так что испано-индейская граница с самого начала обозначилась четче, чем племенные деления. Однако различия между мапуче и сильно арауканизированными индейцами пампы в XIX в. не были резкими, имели гораздо меньшее значение, нежели различия между отдельными племенами.

 

Разгром, вытеснение и уничтожение степных индейцев, осуществленные в те же годы, что и покорение чилийских арауканов, и ограничение территории мапуче землями резерваций привели к коренному изменению ситуации. Мапуче остались один на один с чилийскими колонистами, племенные деления были забыты и потеряли значение, основной структурной единицей арауканского общества стала небольшая община (97% общин состоят менее чем из 45 семей, т.е. численность каждой не превышает 200 человек98). Параллельно продолжался процесс становления самосознания мапуче как единого, и теперь уже единственного в {252} области, индейского народа, противопоставляющего себя испаноязычным чилийцам.

 

Земельные мероприятия правительства диктовались его национальной политикой по отношению к индейцам, основная цель которой заключалась в ассимиляции мапуче путем ликвидации их экономической и юридической специфики. Однако ассимилированы мапуче так и не были. По-видимому, одной из причин этого служит сохранение за арауканами большей части тех земель в резервациях, которые были им оставлены после покорения страны в 1860‒1880-х годах. Несмотря на многократные попытки правительства ликвидировать в резервациях общинную собственность с тем, чтобы, разбив эти земли на индивидуальные участки, полностью юридически уравнять индейцев с испаноязычным крестьянством и оставить их беззащитными перед крупными собственниками, в большей части резерваций общины сохраняются, так как арауканы видят в них залог и основу сохранения своей самобытности.

 

За годы, прошедшие со времени ликвидации их независимости, арауканы почти полностью отказались от традиционной материальной культуры, и в их домах, построенных по европейскому образцу, можно встретить современную мебель, телевизор, газовую плиту99, Особенно резкие сдвиги произошли в последние годы, начиная примерно с 1968 г. Так, в частности, не только мужчины, но и женщины перешли теперь к ношению одежды европейского покроя100. Гораздо медленнее шло сближение чилийцев и индейцев в области духовной культуры. Арауканы упорно сохраняли свой язык, языческие верования и относились к «белым» агрессивно и с недоверием.

 

Отчужденность, политическая индифферентность, отказ сотрудничать с правительством при проведении им каких-либо мероприятий сверху долго оставались характерными особенностями поведения арауканов и остаются отчасти до сих пор. Социальная замкнутость, с одной стороны, предотвращала смешение мапуче с чилийцами, но с другой ‒ мешала дальнейшему развитию этнического самосознания, препятствовала организационно-политической консолидации, отводила арауканам место среди политически наиболее отсталых общественных групп.

 

Несмотря на то что арауканы, как и все чилийские крестьяне, страдают от нехватки земли, в то время как у помещиков значительные площади не обрабатываются, проводившийся в 1966 г. при христианско-демократическом правительстве Э. Фрея опрос показал, что менее половины индейцев возлагают надежды на аграрную реформу, большинство же, 55%, относится к ней равнодушно или с недоверием101. Это отношение отчасти сохранялось и при правительстве Альенде. Часто мапуче предпочитали сами захватывать земли, но не вступать в контакт с правительственными чиновниками. В основном отрицательно или индифферентно относятся мапуче и к деятельности политических партий102. В городах арауканы составляют наиболее отсталую {253} часть рабочего класса. Большинство из них избегало вступать в профсоюз103.

 

Более органическая интеграция мапуче в чилийское общество, преодоление психологического барьера начинают ощущаться лишь с конца 60-х ‒ начала 70-х годов. Один из показателей этого ‒ отказ крестьян-мапуче от услуг местных традиционных знахарей и обращение к медицинской помощи в случае болезни104. Имеющиеся источники не позволяют, однако, определить, на какой стадии находится сейчас этот процесс интеграции. Не ясно, какого рода связи характеризуются для арауканов наибольшей интенсивностью ‒ внутри своей этнической группы или в пределах всей чилийской нации. Применяя терминологию Ю.В. Бромлея, различающего «этнос» как «основное этническое подразделение» и «этническую общность»105, пока затруднительно решить, какое из этих понятий более применимо к мапуче. Существенно для этого было бы знать степень распространения среди арауканов двуязычия или даже полного перехода на испанский, но подобной информацией мы не располагаем.

 

В настоящее время арауканы живут главным образом в сельских районах Южного Чили, в провинциях Арауко, Био-Био, Мальеко, Каутин, Вальдивия и Осорно, причем более 2/3 (68%) ‒ в провинции Каутин, где индейцы составляют 72% сельского населения. Оценки численности мапуче весьма расходятся.

 

По данным переписи 1960 г., в резервациях жило 139 тыс. арауканов. По переписи, проведенной двумя годами позже, эта цифра возросла более чем вдвое ‒ до 323 тыс., а оценка 1966 г. дала 242 тыс.106 Примерно 3000 резерваций, в которых собственность индейцев на землю охраняется законом, не единственные места расселения мапуче. Помимо них есть 200 общин, где индейская земельная собственность не охраняется, и 760 бывших общин, в которых земля полностью поделена на индивидуальные участки, владельцы которых юридически ничем не отличаются от собственников-чилийцев107.

 

Общая численность арауканов в Чили (как в сельской местности, так и в городах) в начале 60-х годов оценивалась не менее чем в 300 тыс. человек108, а к 70-м годам приблизилась к полумиллиону109. Таким образом, арауканы составляют 5% всех чилийцев, которых в 1973 г. было 10230 тыс.110

 

Центром индейских поселений Южного Чили, «столицей» Араукании является г. Темуко в провинции Каутин. К западу от него, близ городка Пуэрто-Сааведра, на берегу океана, в районе оз. Буди, расположены резервации, население которых в наибольшей мере сохранило старую культуру, особенно доиспанские верования и обряды. В 1960 г., напуганные гигантскими цунами, местные мапуче принесли в жертву морю шестилетнего ребенка111. Периодические общинные церемонии и праздники с совместной трапезой, вообще характерные для арауканов, соблюдались индейцами этой прибрежной области с особой тщательностью. Подобные праздники, в основном связанные с почитанием {254} предков, имели большое значение для укрепления внутриэтнических связей. Однако с конца 60-х годов общинные праздники стали проводиться все реже и реже112.

 

В последние два десятилетия резко возрос приток арауканов в города, главным образом в столицу, а также в Вальдивию, Консепсьон и на угольные шахты в Лоту и Коронель. В 1964 г. в Сантьяго жило 40 тыс. арауканов, в 1969 г. их было там уже 70 тыс.113 Урбанизация среди индейцев имеет те же причины, что и среди других групп чилийского крестьянства: нехватку земли, излишек рабочих рук в сельской местности, стремление молодежи получить более высокооплачиваемую работу, профессию и образование. Численность городского населения в Чили вообще очень высока ‒ 76%114. Большинство прибывших в Сантьяго арауканов становятся рабочими или нанимаются в качестве прислуги, многие поступают в полицию. Изредка среди мапуче встречаются и представители средних классов115.

 

Арауканы Сантьяго держатся как сплоченная этническая: группа. Уже сама по себе трудность борьбы за существование в непривычных городских условиях приводит к усилению корпоративных тенденций. Арауканы селятся в определенных кварталах, гуляют в определенном парке и вообще всячески поддерживают связь друг с другом. Корпоративность влияет и на выбор профессии. Так, от 65 до 70% хлебопеков Сантьяго ‒ арауканы116. Примечательно, что хлебопекарная промышленность относится к числу низкооплачиваемых. Молодые индейцы, приезжающие в столицу, заручаются поддержкой уже живущих там родственников и знакомых и сохраняют постоянные контакты с резервациями, откуда они прибыли. На лето многие возвращаются домой и участвуют в полевых работах. За ними сохраняется право на участок земли в резервации и само пребывание в городе обычно рассматривается как вынужденное и временное117. Все арауканы Сантьяго знают свой язык, хотя в общественных местах говорят только по-испански. Впрочем, знание испанского распространено и среди сельских мапуче, поскольку большинство детей посещают начальную школу, а преподавание на всех уровнях в Чили ведется только по-испански118. Вероятно, именно из-за трудностей одновременного усвоения языка и преподаваемых на нем знаний по другим предметам начальное обучение не приносит желаемых результатов и многие дети индейцев остаются неграмотными. Так, 75% молодых арауканов, переселившихся в город, не умеют писать и читать, что мешает им получить хорошую работу119. Поскольку мапуче, прибывшие в город, сталкиваются с большей или меньшей бытовой дискриминацией, наряду с тенденцией к корпоративности, возникает другое стремление ‒ скрыть свою национальность, для чего некоторые меняют в городе имена и фамилии на испанские120. Первая тенденция значительно преобладает, хотя их, пожалуй, не стоит жестко противопоставлять. Пытаясь скрыть на работе свое происхождение, мапуче может сохранять индейские обычаи и язык в быту. {255} Среди городских арауканов распространен алкоголизм, что отчасти связано с традициями жизни в резервациях, где во время общинных праздников усиленное потребление опьяняющих напитков обязательно.

 

Отходом мапуче в города объясняется, по-видимому, незначительный рост в период после второй мировой войны населения тех провинций и округов, где расположены главные резервации121. Вообще же демографические процессы, характерные для Чили в целом122, и для арауканов имеют, судя по всему, сходные тенденции, поскольку социально-экономическое положение мапуче и их культурный уровень не отличаются принципиально от положения и уровня жизни мелкого чилийского крестьянства и ряда категорий рабочих. Возможно, что у арауканов рождаемость выше, чем средняя в стране, но точных данных на этот счет нет. Очень быстрый рост индейского населения в последние десятилетия, по данным переписей и оценок, может объясняться как реальным увеличением числа арауканов за счет высокой рождаемости и снижения смертности, так и проведением более точных статистических подсчетов.

 

В настоящее время арауканы Чили образуют весьма крупную этническую группу. От остальных чилийцев их отличает самосознание и в какой-то степени ‒ верования и язык. Особенности материальной культуры мапуче в последние годы, по-видимому, совершенно стерлись. В территориальном отношении обособленность арауканов также ослабевает.

 

Тенденции развития арауканского этноса неясны. В зависимости от различных условий (не в последнюю очередь ‒ от политической обстановки в стране) может произойти и дальнейшее сближение мапуче с основной массой чилийцев, и их внутриэтническая консолидация. Правительства, бывшие у власти в 20‒60-х годах, не уделяли национальному вопросу серьезного внимания и нередко просто игнорировали существование в стране полумиллионного индейского народа. Известный чилийский этнограф А. Липшуц, выражающий точку зрения компартии на национальный вопрос, полагает, что решение его можно видеть в предоставлении арауканам автономии как представителям меньшинства в рамках единой чилийской нации123. Действительно, правительством Народного единства были сделаны шаги в области законодательства, регулирующего положение индейского меньшинства. В его выработке принимали участие сами мапуче. К сожалению, имеющиеся источники не позволяют детально осветить этот вопрос, так же как и не содержат точных данных о том, в какой мере повлиял на положение индейцев военный переворот 1973 г.

 

В 60‒70-х годах в Чили возрос интерес к индейской теме. Это касается изобразительных искусств и особенно литературы. Публиковались рассказы, в которых описывалась жизнь индейцев в прошлом и сейчас, сборники индейского фольклора. Среди авторов таких публикаций ‒ писатели-мапуче, пишущие, однако, не {256} на родном языке, а по-испански124. Расценивать такое явление можно двояко. С одной стороны, оно свидетельствует о повышении престижа индейцев в глазах остальных чилийцев, о смене безразличного или презрительного отношения к ним благожелательным интересом, но с другой ‒ напоминает обращение американцев к индейской экзотике в те годы, когда реальные индейцы почти исчезли, во всяком случае перестали представлять сколько-нибудь серьезную опасность.

 

Ныне Республика Чили принадлежит к числу стран с очень высокой долей основного этноса (чилийцев) по отношению ко всему населению ‒ 95%. Формирование чилийского этноса относится ко времени колониального господства Испании, когда на основе смешения индейцев ‒ северных арауканов-пикунче и «чилийских диагитов» ‒ и испанцев образовалось метисное испаноязычное население. Выделению чилийцев среди других латиноамериканцев способствовали изолированное географическое положение страны и особенности ее исторического развития ‒ трехсотлетняя борьба с мапуче. К концу XIX в. чилийский этнос превращается в нацию. С середины XIX по середину XX в. в Чили направлялись новые иммигранты из Европы, которые, однако, вследствие незначительного числа по отношению к метисному населению, позднего прибытия в страну и пестрого национального состава растворились среди чилийцев. Эта иммиграция не привела к изменению характера чилийской нации как преимущественно метисной. Меньшая численность иммигрантов в Чили по сравнению с соседними Аргентиной и Уругваем объясняется удаленностью страны от морских путей в Европу, ограниченным количеством земель, оставшихся незанятыми к середине XIX в. и действительно пригодными для освоения и, наконец, иммигрантской политикой чилийского правительства.

 

Помимо испаноязычных чилийцев и арауканов, на территории страны живут и другие индейские народы. Правда, многие группы коренных обитателей почти утеряли этническое самосознание. Остатки племен юга, огнеземельцев, вообще близки к физическому вымиранию, а обитатели севера, атакаменьо, все более сливаются частично с испаноязычным населением, частично с крупными индейскими народами кечуа и аймара, основная область расселения которых находится в Перу и Боливии.

 

Этническая история арауканов, составляющих ныне 5% всех жителей Чили, делится на три периода ‒ доиспанский, период независимого существования в XVI‒XIX вв. и современный (с 80-х годов прошлого века). В доиспанский период народы, жившие на территории Чили, располагались как бы на ступенях социально-культурной лестницы, по которой можно было спускаться от цивилизации в солнечной Атакаме до глубокой первобытности на холодных и дождливых берегах Магелланова пролива. Арауканы, самые южные земледельцы Америки, находились примерно на середине этой лестницы и переживали в XV‒XVI вв. эпоху расцвета родового строя. Они делились на {257} племена; общего самосознания у всех племен, говоривших на арауканском языке, не было. По сведениям ранних испанских авторов, среди арауканов вычленяются более крупные, чем племена, подразделения (пикунче, мапуче, уильиче), но, являлись ли они чисто географическими и отчасти культурными или им соответствовали какие-то этнические общности, остается неясным. Пикунче в конце XV в. были включены в состав государства инков, а в середине XVI в. завоеваны испанцами. Их дальнейшая этническая история связана с этногенезом не современных арауканов, а чилийцев. Прочие арауканы сохранили независимость. В период независимого существования шел процесс стирания различий между племенами и образования арауканской народности, который завершился после установления над Арауканией чилийского суверенитета. Хотя у арауканов ограничили возможности свободного этнического развития (на их языке не ведется преподавания в школах, нет литературы, периодической печати и радиовещания), этот народ сохраняет свое самосознание. Однако в последние годы, по-видимому, наметилось его дальнейшее сближение с чилийцами. {258}

 

 

98 San Martín H. Los araucanos, p. 79.

 

99 Ibid., p. 76.

 

100 Lipschutz A. Marx y Lenin en la América Latina y los problemas indigenistas. La Habana, 1974, p. 122‒123.

 

101 Ibid., p. 90‒91.

 

102 Ibid., p. 96.

 

103 Lomnitz L. Patrones de inhestión de alcohol entre migrantes mapuches en Santiago. ‒ América Indígena, 1969, v. 29, № 1, p. 53.

 

104 Lipschutz A. Marx y Lenin…, p. 123.

 

105 Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М.: Наука, 1973, с. 125‒126.

 

106 San Martín H. Los araucanos, p. 67.

 

107 Ibid., p. 77.

 

108 Munizaga C.A., Mujica G., González M. Enfoque antropológico-psiquiátrico de indígenas mapuches alienados. ‒ Antropología, 1965, año III, v. 3, p. 67.

 

109 San Martín H. Los araucanos, p. 69.

 

110 1973 Demographic Yearbook. New York, 1974, p. 103.

 

111 San Martín H. Los araucanos, p. 21.

 

112 Lipschutz A. Marx y Lenin…, p. 123.

 

113 Lomnitz L. Patrones…, p. 45.

 

114 1973 Demographic Yearbook, p. 113.

 

115 Lomnitz L. Patrones…, p. 46.

 

116 Ibid, p. 53.

 

117 Ibid., p. 46.

 

118 Munizaga C. Vida de un araucano. Santiago, 1960, p. 25.

 

119 San Martín H. Los araucanos, p. 78.

 

120 Ibid., p. 71.

 

121 Herrera Hurado L. Tendencias del poblamiento en Chile desde 1940 a 1960. Análisis geográfico de los factores que influencian su dinámica. Santiago, 1969, p. 112‒211.

 

122 Lipschutz A. Marx y Lenin…, p. 128‒138.

 

123 Ibid., p. 126‒128.

 

124 См.: Гаврилова Т.С. Проблемы народонаселения Чили: Автореф. дис. канд. экон. наук. М., 1972. {261}

 

Березкин Ю.К. Этническая история Чили // Этнические процессы в странах Южной Америки / Отв. ред. И.Ф. Хорошаева, Э.Л. Нитобург. М.: Наука, 1981. С. 252‒258, 261.

Ответить

Фотография stan4420 stan4420 21.01 2019

180 лет «Дороги слёз» – о геноциде индейцев в Америке

1.jpg

 

В эти дни уместно вспомнить о 180-летней годовщине завершения процесса принудительной депортации (1830-1839 гг.) пяти «цивилизованных племён» из юго-восточной части США на безжизненные в те времена территории за Миссисипи в Оклахоме. Во время этой насильственной акции, получившей название «Дороги слёз», от болезней, голода и пуль погибло около 15 тыс. индейцев племён чероки (Cherokee), чикасо (Chickasaw), чокто (Choctaw), маскоги (Creek) и семинолов (Seminole).

 

2_Doroga-slyez_.jpg

Дороги слёз

 

Названные пять племён потому и назывались цивилизованными, что в конце XVIII – начале XIX вв. они перешли от кочевой к оседлой жизни, мало отличной от занятий прибывших из Европы соседей, в том числе в культурном плане. Например, чероки и чокто быстро усваивали европейские технологические достижения и культуру. У чероки были свои школы, письменность, они поголовно приняли христианство, издавали газету «Чероки Феникс», даже попытались принять, хотя и безуспешно, свою конституцию. Никакой физической угрозы соседям они не представляли, во многих отношениях ведя себя более миролюбиво, чем подвыпившие ковбои в салунах.

 

3Dzhordzh-KHarkins_-vozhd-plemeni-chokto

Джордж Харкинс, вождь племени чокто

 

Перемещая индейцев из родных мест, власти США и конкретно президент Эндрю Джексон были обеспокоены не отсталостью индейцев, а, наоборот, их слишком быстрым приспособлением к жизни европейских поселенцев. Индейцы на юго-востоке пользовались известной автономией и владели богатыми землями. Они могли задуматься и о самоопределении. Отправив их по «Дороге слёз», согласно принятому Конгрессом США Закону о выселении индейцев (Indian Removal Act) от 26 мая 1830 года, федеральные власти по существу пресекли их развитие. Законодательные собрания Джорджии, Теннеси, Алабамы, Миссисипи, Луизианы и других южных штатов имели свои виды на земли индейцев. Положение чероки, переселением которых был завершён весь процесс, особо осложнилось после того, как на их землях в 1834 г. было обнаружено золото.

На новых диких местах Оклахомы пять племён были постепенно сведены до уровня туристической достопримечательности. Президент Джексон с беспримерным цинизмом умудрился объявить лишение индейцев достигнутого ими прогресса благом. В специальном воззвании он витийствовал: «Друзья мои! Вы сами видите, что принесла вам так называемая цивилизация! Отправляйтесь на Индейскую территорию за Миссури – и там живите той жизнью, какая вам угодна!» 

Обещанной свободной жизни на новых местах индейцы не получили. Власти, помимо мер прямого физического насилия, в целях ограничения численности индейцев лишали их возможности элементарно прокормиться.

Так, в середине XIX в. в Северной Америке началось беспрецедентно широкое истребление бизонов – своего рода зооцид. В таких масштабах в нём не было смысла. Однако мясо этих животных было основным средством питания коренного населения. Уничтожая их, власти и колонисты обрекали индейцев на голодную смерть.

По оценкам исследователей, в 1800 году численность бизонов на континенте составляла 30-40 миллионов, а к концу XIX века они были истреблены почти поголовно. Американский генерал Филип Шеридан, прославившийся в гражданской войне на стороне северян, писал: «Охотники за бизонами сделали за последние два года больше для решения острой проблемы индейцев, чем вся регулярная армия за последние 30 лет. Они уничтожают материальную базу индейцев. Пошлите им порох и свинец, коли угодно, и позвольте им убивать, свежевать шкуры и продавать их, пока они не истребят всех бизонов!» Шеридан, подчёркивая важность истребления бизонов, предлагал в Конгрессе США учредить специальную медаль для охотников за ними.

 

7.jpg

Черепа бизонов.

Одна из гор...

 

Известный каждому школьнику в США герой американского фольклора Буффало Билл, настоящее имя которого Уильям Фредерик Коуди, прославился, например, тем, что за восемнадцать месяцев варварски убил 4280 бизонов. Железнодорожные компании использовали бизонов в качестве живых мишеней для развлечения пассажиров. Когда поезд подходил на расстояние ружейного выстрела к стаду, он замедлял ход или останавливался, окна опускались и пассажирам предлагалось заняться охотой, используя оружие и боеприпасы, предоставляемые компанией. Более 75 миллионов шкур бизонов прошли через руки американских дельцов в то время.

 

8Gory-cherepov-istreblyennykh-bizonov.-4

40 000 бизоньих шкур в Канзасе

 

Практиковались и более изуверские методы. Немецкий этнолог Густав фон Генигсвальд сообщал в середине XIX в., что члены антииндейской милиции «отравили стрихнином питьевую воду деревни Кайнганг, вызвав смертельный исход приблизительно двух тысяч индейцев всех возрастов». Эти изуверы не были оригинальны, они следовали традициям, заложенным англичанами.

 

9General-Filip-SHeridan.jpg

Генерал Филип Шеридан

 

Едва ли не первый пример биологической войны в новой истории продемонстрировал командующий британской армией в Северной Америке генерал, впоследствии фельдмаршал Джеффри Амхерст. В 1763 г. во время восстания племени оттавов во главе с их вождём Понтиаком он добивался «военных успехов», распространяя среди индейцев чёрную оспу.

 

11Dzheffri-Amkherst.jpg

Джеффри Амхерст

 

В своем письме от 29 июня полковнику Г. Буке, готовившему в Ланкастере экспедицию в помощь его войскам, генерал Амхерст писал: «Возможно ли распространить эпидемию оспы среди племен восставших индейцев? Мы должны использовать любую хитрость, чтобы ослабить их». Буке ответил согласием: «Я постараюсь заразить этих ублюдков с помощью одеял, которые могут попасть в их руки, и постараюсь не заразиться сам». И Амхерст ответил ему на это: «Ты должен сделать все возможное, дабы заразить индейцев с помощью одеял, так же как ты должен использовать любой другой метод ради искоренения этой отвратительной расы».

 

12Genri-Buke.jpg

Генри Буке

 

В США и Англии до сих пор находятся исследователи, которые утверждают, что факт прямой передачи указанных одеял нигде не зафиксирован, а потому и не доказан. Однако нужны ли дополнительные доказательства, когда известно, что такой приказ был отдан, а за невыполнение приказов в те времена в британской армии наказывали расстрелом. Буке же был только поощрён. Известен и результат – до половины всех членов племён, участников восстания Понтиака, погибли от чёрной оспы...

 

 

Дмитрий Минин

Ответить

Фотография stan4420 stan4420 09.09 2019

Историк Конкисты Бартоломе де Лас-Касас сообщает:

...И вот, после недолгого сопротивления в селениях, когда /индейские/ отряды терпели поражение и число убитых росло, а остальные выбивались из сил и уже не могли устоять под градом стрел и пуль и выносить удары мечей в ближнем бою, вся их война сводилась к тому, что они бежали в леса и горы и прятались в зарослях.

Когда же они ушли в горы, отряды испанцев отправились охотиться за ними и, застигнув их с женами и детьми, не зная никакой жалости, расправлялись с мужчинами и женщинами, детьми и стариками так, как режут и убивают ягнят на бойне. У испанцев, как уже было сказано, существовало правило в войнах с индейцами вести себя не так, как кому захочется, а проявлять невероятную, чудовищную жестокость, дабы индейцы никогда не переставали ощущать страх и горечь от той несчастной жизни, которую им приходилось вести из-за испанцев, и дабы они ни на минуту даже в мыслях не чувствовали себя людьми; и многим из тех, кого испанцы хватали, они отрезали обе руки и, привязав отрезанные конечности к плечам, говорили: «Ну, идите и снесите вашим женам эти письма», что означало «сообщите им о себе эти новости». На многих индейцах они пробовали остроту своих мечей и соревновались между собой, у кого меч самый острый или рука самая сильная, и разрубали человека надвое или одним ударом сносили ему голову с плеч и бились по этому поводу об заклад.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 26.09 2019

АРАУКА́НЫ (самоназвание – mapuche, букв. – люди земли), индейский народ в Чили (провинции Био-Био, Арауко, Мальеко, Каутин, Вальдивия, Осорно, Льянкиуэ, Чилоэ, в осн. между реками Био-Био и Рио-Буэно) и Аргентине (провинции Неукен, Буэнос-Айрес, Ла-Пампа, Мендоса, Рио-Негро, Чубут). Численность в Чили – св. 0,5 млн. чел., в Аргентине – 200 тыс. чел. (2000, оценка). Говорят на арауканском языке; большинство владеет исп. яз. Б. ч. А. – католики, есть также протестанты (англикане, перфекционисты, пятидесятники и др.), бахаисты, с 1990-х гг. возрождаются традиц. культы.

 

А. делились на сев. А. (пикунче), живших к северу от совр. р. Итата, центральных, или собственно А. (мапуче), и юж. А. (уильиче) – к югу от совр. г. Вальдивия. Существовали матрилинейные роды (кыга) и племена (айльяреуэ). В 16–17 вв. малочисл. пикунче ассимилированы испанцами, остальные образовали союз под руководством верховного вождя (токе), состоявший из трёх (с нач. 18 в. – четырёх) объединений (вутанмапу – «большая земля»), каждое из которых включало неск. племён и возглавлялось выборным воен. вождём. До 1882 продолжали вооруж. борьбу за независимость (см. Арауканские войны). В 17–18 вв. А. проникли на территорию Аргентины, частично ассимилировав пуэльче и теуэльче.

 

f31eb02d8856.jpg

Арауканки, играющие на мембранофоне культрун.

 

Традиц. культура близка к культуре индейцев Центр. Анд. А. разводили лам, морских свинок, выращивали картофель (особенно уильиче), кукурузу; у пикунче практиковалось поливное земледелие. Была развита металлургия меди. Общинные с.-х. работы (мингако) завершались праздником. Соседние общины объединялись для сооружения оросительных каналов или строительства нового дома. Традиц. жилище – большой овальный (реже восьмиугольный) в плане дом (рука), с неск. опорными столбами по продольной оси и тростниковой или соломенной крышей, часто спускающейся до земли. Одежда – тканая из шерсти: рубаха, широкие штаны и пончо – у мужчин, широкая кофта, запашная юбка и плащ – у женщин. А. носили серебряные украшения (особенно женщины), тканые узорные пояса. Мужчины повязывали голову платком, у испанцев заимствовали широкополые шляпы, носили длинные волосы, женщины заплетали косы и повязывали голову шерстяными лентами. Ритуалы – общинный праздник с молением верховному богу-громовнику Пильяну (нгильятун), строительство нового дома (рукатун), инициации, врачевательные обряды и др. – сопровождаются пением, танцами, речитацией; ритуалами руководит шаманка (мачи), её атрибуты – вертикально поставленное бревно с выдолбленными ступеньками и мембранофон культрун с камешками внутри; крестообразная фигура на кожаной мембране символизирует солнце и четыре радуги. Известен миф о спасении людей от потопа на горе, поднявшейся над водами, у чилийских А. – миф о былом господстве женщин (во главе с божеством Луны) и победе мужчин. Необрядовые мужские и женские песни исполняются с инструментальным сопровождением или без него. Среди инструментов – труба трутрука (длина 2,5–6 м), флейта пифилка, колокольчики, погремушки.

 

У совр. А. преобладает культура креольского типа. Общины ведут в осн. традиц. натуральное хозяйство и мало интегрированы в нац. экономику. Занимаются скотоводством (овцы, в меньшей степени – лошади, крупный рогатый скот), пашенным земледелием (гл. обр. пшеница и картофель), ремеслом (ткачество, обработка кожи, серебра, в меньшей степени произ-во керамики). Некоторые А. работают в угледобывающей пром-сти. Существуют обществ. организации А., в 1993 создан Межрегиональный совет мапуче с центром в г. Темуко, входящий в Орг-цию непредставленных народов и наций [Unrepresented Nations and Peoples Organization (UNPO)]; в Бристоле существует организация Междунар. связи мапуче [Mapuche International Link (MIL)] [до 1996 – К-т по внешним связям мапуче; Comité Exterior Mapuche (CEM)]; в 2000 в Нидерландах эмигрантами, покинувшими Чили в годы правления Пиночета, основан Фонд мапуче «Фолил» (Mapuche Foundation Folil).

 

 

Лит.: Steward J. H., Faron L. C. Native peoples of South America. N. Y., 1959; Dowling Desmadryl J. Religión, chamanismo y mitologia mapuches. Santiago de Chile, 1971; Березкин Ю. Е. Этническая история Чили // Этнические процессы в странах Южной Америки. М., 1981.

 

Берёзкин Ю.Е., Ершова Е.А. Арауканы // Большая российская энциклопедия

http://bigenc.ru/eth...gy/text/1826255

Ответить

Фотография ieqoved ieqoved 24.06 2020

 

Монрой и один из его проводников попали в плен. Они также должны были умереть, но заступничество жены вождя, которой понравился Монрой, спасло им жизнь. Вождь этих копиапских индейцев даже попросил Монроя научить его ездить на коне. Во время одной из таких поездок оба оставшихся в живых посланца Вальдивии, ранив вождя, бежали. Они добрались до Куско. Новый правитель Перу Васка де Кастро принял их дружески, предоставил помощь, и через два года Монрой смог наконец вернуться с подкреплением

-всё зло - от женщин....

 

волю арауканов к сопротивлению теперь подрывали католические миссионеры

...и католиков!

 

 Решающим фактором в военной экспансии авраамических учений, - атака сознания.  Оную и не выдержали арауканы, Как когда-то,  народы населявшие римскую империю, не выдержали атаку евреев распространявших христианство.

 

 

постинг фантастики вне профильного раздела.

ддд

Ответить

Фотография ieqoved ieqoved 15.07 2020

ddd, причём тут фантастика? Разве католические миссионеры не "клевали" мозги арауканов?

Похоже вы категорически не приемлете, сколь нибудь существенный выход взгляда на ситуацию, за пределы традиционного

Ответить

Фотография Шановный Пан Шановный Пан 04.07 2021

Максим Артемьев
Почему Америка отстала от Старого Света
Скотоводство во всех его формах дало историческую фору индоевропейцам

Вспомните только о том состоянии, в котором находилась Америка до открытия оной Xристофором Колумбом. Ея жители пребывали в глубоком невежестве: не знали не только Наук, но ниже Искуств самых необходимых в жизни; ходили нагие; не имели инаго оружия, кроме лука; не постигали, как может человек ездитъ на животных; почитали море пределом жилищ своих, соединяющимся с небесным сводом, и думали, что далее ничего не находится.Мнение Фонтенеля о возможности путешествовать на Луну.
Вестник Европы. Ч. XVII. 1804. № 21


Открытие Америки было одним из поворотных событий в истории человечества. Хотя бы потому, что самая мощная и развитая страна современного мира находится сегодня именно там. Можно сказать, что в Америке бьется пульс планеты. И это тем более удивительно, что в момент открытия Нового Света – исторически совсем недавно, всего лишь пять веков назад – он далеко от


Все как у людей

Те цивилизации, которые существовали там на момент плавания Христофора Колумба, по уровню своего развития находились примерно на уровне Древнего Египта и Междуречья, то есть разрыв между ними и цивилизациями Европы и Азии составлял 3–4 тыс. лет. И потому завоевание империй ацтеков и инков стало возможным ничтожными силами европейцев. Отряд Фернана Кортеса, покоривший Мексику, насчитывал 1300 человек, а Франсиско Писарро завоевал Перу и вовсе со 170 солдатами.

При этом когда произошло заселение Америки – а это было примерно 15 тыс. лет назад, – ее первые жители были на одном уровне с теми, кто оставался в Евразии. И несколько тысяч лет никакого различия между Старым и Новым Светом по уровню развития не наблюдалось. В чем же причина последующего культурного и экономического разрыва?

С точки зрения природных условий никаких различий не имеется. Те же климатические пояса – арктический, таежный, зоны широколиственных лесов и так далее – до джунглей. А затем в Южной Америке все повторяется в обратном порядке. Более того, географически Северной Америке повезло как никакой другой территории. Такого массива равнинных плодородных земель между 50-й и 30-й широтами, каковые имеются в Новом Свете, нигде нет. От Атлантического океана вплоть до Скалистых гор тянутся открытые пространства с благоприятным климатом, лишь на сравнительно небольшом участке – перемежаемые невысокими горами Аппалачи, которые также испещрены продольными широкими долинами. В Евразии на этой широте – высокие горы (Альпы, Балканские, Пиренеи, Апеннины, Кавказ и т.д.), пустыни или засушливые степи. А Великая Китайская равнина территориально не больше Техаса. Что касается Восточно-Европейской, то она расположена гораздо севернее и потому в значительной степени покрыта тайгой, тундрой, болотами.

Если брать общую территорию, то совокупная площадь Америк не намного меньше Евразии – 41 млн кв. км против 55 млн кв. км. То есть возможный аргумент о малом пространстве для разнообразия – основе прогресса – также отпадает. Даже с учетом Африки, из которой лишь самая северная часть участвовала в «глобальной истории» до XVI века. Как в Старом Свете изначально было два очага развитой цивилизации – Нильская долина и Междуречье, так и в Новом Свете очагов имелось два – Мезоамерика и Анды.

Добавим также, что полной изоляции (в том числе генетической) от Старого Света не существовало, волн миграций в Америку прошло несколько. Примерно 5 тыс. лет назад Берингов пролив пересекли предки современных апачей (так называемые на-дене) и расселились от Аляски до Мексики. Приблизительно на рубеже нашей эры в Америку переправились предки современных эскимосов и алеутов.

Так в чем же причина цивилизационного отставания на несколько тысяч лет?


Давай меняться!

На возможный ответ подтолкнуло рассмотрение так называемого колумбового обмена (термин, введенный в 1972 году американским историком Альфредом Кросби) – между Старым и Новым Светом. В этом процессе обе стороны выступали на равных. Напомним, Америка познакомила планету с картофелем, кукурузой, помидорами, фасолью, подсолнечником, какао. А также, увы, табаком. По подсчетам ученых, только за счет введения в диету картофеля население Старого Света с 1700 по 1900 год выросло дополнительно на 25%. Для Экваториальной Африки и Южной Азии его роль выполнили батат, маниок и та же кукуруза. Список американских культурных растений насчитывает сотни видов – от тыквы и сладкого перца до каучуконоса гевеи, арахиса и ананаса.

Но если обратиться к животным, то картина предстает совершенно иная. Американские виды занимают малозаметное место в нашей жизни. Единственная, с кем мы порой соприкасаемся, – морская свинка. Можно еще добавить птицу – индюка. И все.

А вот Старый Свет наряду с растениеводством имел развитое скотоводство: крупный рогатый скот, свиньи, овцы, козы, лошади, буйволы, верблюды, ослы, мулы. Можно вспомнить и экзотических яков, северных оленей и даже приручаемых слонов. У индейцев же имелись лишь собаки, упомянутые морские свинки и ламы с альпаками, которые разводились только в Андах. Из птиц – индюки и мускусные утки (у нас известные как индоутки).

Крупнейший британский археолог второй половины XX века Эндрю Шератт выдвинул теорию «революции вторичных продуктов». Согласно ей, в IV–III тысячелетиях до н.э. в сельском хозяйстве Старого Света произошел переход от выращивания домашнего скота сугубо на мясо (первое приручение лошадей, которое случилось на территории Казахстана – так называемая бохайская культура, преследовало разведение их именно для использования мяса в пищу) к «возобновляемому» его использованию – получению молока, шерсти, тягловой силы, верховой езды, вьючных перевозок. Эти новации первоначально возникли на Ближнем Востоке, а затем за короткое время распространились по Европе и Восточной Азии. Они влекли за собой революционные перемены – распространение новых видов и пород скота, колеса, повозок, пахотной обработки земли.

Но точка бифуркации между цивилизациями Старого и Нового Света лежит раньше, поскольку последний и первую революцию – неолитическую (переход к сельскому хозяйству) прошел не полностью, фактически не развив скотоводства. Оно в первую очередь давало человеку стабильный источник мясной пищи. За счет охоты могли существовать только небольшие неоседлые племена. Спутник Колумба – Микеле де Кунео писал в дневнике о местных жителях: «Это холодные люди, не чувственные. И причина этого, возможно, в том, что они плохо питаются». Диета оседлых индейцев действительно состояла в основном из растительной пищи, рыбы и моллюсков.

Мясо – незаменимый источник белка. Молоко и продукты из него также стали важнейшим компонентом диеты, обеспечивающим выживание, особенно у кочевых народов. Все это вело к увеличению продолжительности жизни и росту численности населения. При стабильном поступлении продуктов скотоводства становилось возможным длительное хранение запасов – сала, вяленого мяса, колбас, сыров. Эндрю Шератт добавляет, что молочное производство тянуло за собой появление новых образцов посуды, развитие гончарного и бондарного ремесел.


Скот – двигатель прогресса

Скотоводство непосредственно воздействовало и на земледелие, преобразив его. Переход от мотыжного, ручного к пахотному, плужному означал резкую мультипликацию производительности сельского хозяйства. Первый плуг (еще в форме сохи или рала) появляется в Египте и Междуречье примерно за 3500 лет до н.э. Пахота происходила на волах. Следующими этапами стали изобретение тяжелого колесного плуга с отвалом. Это произошло приблизительно около 500 года н.э. и имело революционные последствия.

Ведущий американский историк-медиевист Линн Уайт выдвинул теорию о том, что именно введение отвального плуга, по его мнению, пришедшего от славян, стало крупнейшим достижением Средневековья. Оно дало людям больше пищи и обеспечило быстрый рост населения, особенно городского. Вслед за этим идет изобретение жесткого хомута (этот «гаджет» позволил перейти к пахоте на лошадях), а также распространение подков (античность их не знала) и вытекающая из этого трехпольная система ведения земледелия.

Недавно ученые из университета Южной Дании, проверяя теорию Уайта, показали на статистических материалах, что введение отвального плуга на 10% увеличило численность населения Европы и способствовало росту урбанизации в Дании на 40% в Средние века.

Важным фактором влияния скотоводства на земледелие стало использование навоза в качестве удобрения. В нечерноземной зоне внесение навоза дает прибавку урожая для зерновых 6–7 центнеров на гектар, а для корнеплодов и силосных культур – 150–200 центнеров. Добавим, что высушенный навоз – топливо в традиционных культурах в степных и горных зонах.

Всех этих преимуществ индейцы были лишены. Их земледелие было ручным, мотыжным, следовательно – малопроизводительным. Лама могла использоваться только как вьючное животное, на ней нельзя было пахать, ее не доили. Кроме того, ее ареал был привязан строго к высокогорным Андам – малый процент от площади Америк. Но даже этого слабосильного и требовательного к питанию и климату животного было достаточно, чтобы, по мнению немецкого географа Карла Тролля, обеспечить поддержание империи инков, границы которой совпадали с ареалом обитания ламы. Для сравнения: империя ацтеков, имевших только собак, занимала лишь небольшой район в Южной Мексике.

Известно, что в Новом Свете не знали и железа. Связать его появление со скотоводством однозначно нельзя. Но можно отметить, что важным стимулом к распространению и внедрению железа были потребности в серпах и косах, железном лемехе и подковах. Кузнец в традиционном обществе занимался в первую очередь подковыванием лошадей.

Большое количество ремесленников обслуживали скотоводство: шорники, кузнецы, тележники, колесники, производители плугов, сох, борон. И в этой сфере постоянно возникали новации, шла интенсивная торговля сбруей, инструментом, в том числе для стрижки овец. А без скотоводства резко тормозился процесс аккумулирования материальных богатств и развития технологий.

Европейский капитализм Нового времени во многом основывался на тех же овцах, точнее их шерсти. Последняя уже со времен античности вплоть до XVIII–XIX веков была основой для изготовления большинства тканей. Английский историк Джон Мунро пишет: «Ни один из видов производства не имел большего влияния на экономику и общество средневековой Британии, чем промышленность шерстяных изделий». По мнению авторов кембриджского издания «Английский шерстяной рынок», «в период 1250–1350 годов торговля шерстью была основой и движущей силой английской средневековой экономики».

Важнейшим налогом был «великий сбор», введенный в 1275 году, на вывоз шерсти. В память о тех временах спикер Палаты лордов должен сидеть на мешке с овечьей шерстью.

На пике экспорта до 45 тыс. мешков шерсти вывозилось из Англии во Фландрию, где она перерабатывалась в пряжу и ткань. Вторым крупнейшим центром импорта и производства шерстяных тканей была Северная и Центральная Италия, обогнавшая в итоге Фландрию. Первая битва наемного труда и капитала – «восстание чомпи» (чесальщиков шерсти) – произошла именно во Флоренции в 1378 году. Таким образом, искусство Возрождения – что итальянское, что нидерландское – основывалось на экономике шерсти.

В Новом же Свете имелась только альпака, которая живет в высокогорье Анд и не отличается ни плодовитостью, ни объемом настрига (1–3 кг против 5–10 кг у овец). Немного шерсти грубого качества получали попутно и от лам. Таким образом, большинство индейских цивилизаций не знали шерстяных изделий. А ведь в Старом Свете были еще и козьи кашемир и мохер, а также войлок и ковры из шерсти яков и верблюдов.

Отметим попутно, что скотоводство давало и шкуры скота – важнейший материал для обуви, особенно важной в северном климате. Башмачное и сапожное также были важными ремеслами в средневековой Европе, как и кожевенное. Это может звучать парадоксально, но кожа домашнего скота была критически важна для распространения информации и грамотности вплоть до появления бумаги. С конца античности книги писались на пергаменте, который вытеснил папирус как более практичный и долговечный материал.

Индейцы же Центральной Америки писали свои книги либо на коре фикуса (не очень практичный и долговечный носитель информации в тропическом климате), либо на шкурах оленей, что резко ограничивало количество экземпляров (в Европе на одну Библию уходили шкуры от 250 до 500 телят) и соответственно грамотность. Недаром инки так и не создали письменности.


Вклад насекомых и лошадей

Китайцы до изобретения ими бумаги пользовались для этих целей шелковыми свитками, которые быстро вытеснили громоздкие бамбуковые дощечки. Шелководство представляло собой важнейшую индустрию Старого Света. Экспорт шелка из Китая стал основой крупной континентальной торговли, а Великий шелковый путь (термин, введенный географом Фердинандом фон Рихтгофеном) – каналом по обмену знаниями и технологиями. Так в Европу попали бумага, порох, фарфор и компас.

Когда европейцы овладели секретами выращивания тутового шелкопряда, то в той же Италии шелководство вытеснило к XVI веку шерстяное производство как ведущую отрасль текстильной промышленности. Французский Лион стал крупнейшим центром производства и торговли шелком и за счет этого – вторым по значению городом страны.

Недавно Би-би-си, составляя список 50 вещей, которые создали современную экономику, ввела в их ряд и… пчеловодство. Изобретение бортей, а после ульев не только насытило стол людей источником сахара, но и стало основой для изготовления спиртных напитков на меду, а также получения воска – важнейшего товара средневековой торговли с самым широким диапазоном использования: от свечей – до форм для литья. Вклад же индейцев в одомашнивание насекомых ограничивался красителем тканей – кошенилью.

Сам Великий шелковый путь мог функционировать только за счет использования вьючных животных – в первую очередь верблюдов и ослов. Но именно одомашнивание лошади революционизировало транспорт. Персидская империя – первая глобальная в истории человечества, могла существовать и управляться благодаря конной почте. «Царская дорога» длиной в 2700 км преодолевалась конными курьерами за девять дней, тогда как пеший путь занимал три месяца.

Степные районы заселили кочевники, которые со своими стадами наиболее эффективно использовали пастбищный потенциал. Скифы, гунны, монголы были так многочисленны, что могли сокрушать великие империи, будучи высокомобильными благодаря коннице. Ислам утвердился от Гималаев до Пиренеев на конях и верблюдах бедуинов.

Военное дело изменилось кардинально: появились колесницы, а после – рыцарская тяжелая кавалерия. Карфагеняне и индийцы использовали слонов. В Америке же пампасы и прерии заселяли редкие племена охотников на гуанако и бизонов. Напротив, когда европейцы завезли лошадей, то индейцы, пересев на них, сразу резко увеличили свою численность, ибо охота стала производительней.

Известный парадокс – американские цивилизации не знали колеса – может быть также объяснен через развитие скотоводства. В Старом Свете конные колесные повозки предшествовали на пару тысячелетий ручной тачке, которая считается важным достижением Средневековья, облегчившим строительные и горные работы.

Два других применения колеса – прялка и гончарный круг, бывшие в свое время не менее важными, чем паровая машина (тот же Линн Уайт отмечает, что прялка, в 10 раз увеличившая выделку пряжи, «ответственна» за обилие лохмотьев, из которых изготовляли бумагу, что привело, в свою очередь, к возникновению печати), не предшествуют изобретению колесной повозки. Хотя следует оговориться, что связь между ними пока не установлена, но как рабочая гипотеза вполне может быть выдвинута.

Два более поздних применения принципа коловращения – водные и ветряные мельницы – революционизировали энергетику. Индейцам же некого было запрягать, и потому не имелось стимула к изобретению колеса, по крайней мере для транспортировки.


Морская свинка не заменит кролика

Жителям Нового Света не повезло не в силу их консервативной ментальности? Все объясняется гораздо проще: у них отсутствовали подходящие виды животных для одомашнивания. Во время «голоценового вымирания», произошедшего исторически совсем недавно – 10–8 тыс. лет назад, Америка лишилась живших там верблюдов, лошадей, ряда иных крупных млекопитающих, таких как мастодонты. Другие, например, туры – предки крупного рогатого скота, кабаны – предки свиней, муфлоны – предки овец и т.д., там никогда не жили. Именно бедность фауны животными, пригодными для одомашнивания, стала тем ведущим фактором, который и привел к отставанию американских цивилизаций от Старого Света.

И даже по орнитофауне Америке не повезло: курица более универсальная птица, чем индейка, она неприхотливее и, уступая в живой массе, более плодовита, а главное – помимо мяса дает яйца. Иногда выбор был неудачен – морская свинка по всем параметрам уступает европейскому кролику, хотя свои кролики имелись и в Америке. Впрочем, ни эти мелкие животные, ни птица – а в Старом Свете помимо курицы были гуси, утки, цесарки, – решающей роли не играли. Главное, в Новом Свете не имелось подходящих млекопитающих для пахоты, транспортировки, выращивания на шерсть, мясо и молоко.

Важно и то, что одомашнивание одних животных ведет за собой одомашнивание других. Так, жители тундры Евразии приручили северного оленя, глядя на лошадей у южных соседей, а обитатели тундры Северной Америки на оленя только охотились. Были одомашнены сазаны, а карпы и караси, превратившиеся в золотых рыбок, стали предметом роскоши, который европейские купцы везли из Японии. Обмен информацией происходил в Старом Свете и с помощью почтовых голубей.

В одном из романов братьев Стругацких мельком упоминается планета, обитатели которой, не знавшие машин, построили свою цивилизацию исключительно на использовании дрессированных животных. В реальности такое невозможно. Но насколько культура без скотоводства уступает имеющей таковое, показывает пример доколумбовой Америки.

Домашние животные неизмеримо разнообразили и обогатили жизнь человека. Он стал лучше питаться и одеваться, быстрее передвигаться и эффективнее трудиться. Свой вклад вносили мини-революции – отвального плуга или жесткого хомута. Но эти изменения практически обошли стороной Новый Свет. В результате начиная с VI–V тысячелетий до н.э. его аборигенное население стало отставать от жителей Старого. И этот разрыв нарастал с каждым столетием. Разумеется, не только отсутствие развитого скотоводства послужило причиной этого, но в качестве основного фактора оно вполне может рассматриваться.


Незаввисимая газета. 27.10.2020
 

Ответить

Фотография ieqoved ieqoved 04.07 2021

 


Все как у людей

Те цивилизации, которые существовали там на момент плавания Христофора Колумба, по уровню своего развития находились примерно на уровне Древнего Египта и Междуречья, то есть разрыв между ними и цивилизациями Европы и Азии составлял 3–4 тыс. лет. И потому завоевание империй ацтеков и инков стало возможным ничтожными силами европейцев. Отряд Фернана Кортеса, покоривший Мексику, насчитывал 1300 человек, а Франсиско Писарро завоевал Перу и вовсе со 170 солдатами.

 

 

 Теократии главное всех завоёвывать, она без этого существовать не может.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 04.07 2021

Руис Родригес К. Исторический очерк народа мапуче (XVI–XX века) // Латиноамериканский исторический альманах. 2008. № 8. С. 240–256.

http://studylib.ru/d...da-mapuche--xvi

http://elibrary.ru/i...asp?id=18231512

Ответить

Фотография А.М.Апломбов А.М.Апломбов 06.08 2021

Максим Артемьев Почему Америка отстала от Старого Света Скотоводство во всех его формах дало историческую фору индоевропейцам

Несколько ляпсусов.

1. Первая и наиболее очевидная глупость:

С точки зрения природных условий никаких различий не имеется.

Во-первых, западное полушарие значительно теплее восточного (география, 5 класс). 

Во-вторых, Америка вытянута север-юг и области с резко континентальным (наименее пригодным для человека) климатом занимают там на пару порядков меньшую площадь, чем в Африке и Евразии.

 

Как раз именно благодатный климат с обилием растительной пищи не требовал высокоразвитого скотоводства. Это тоже экономическая география, класс 7 или 8 советской школы.

 

2. Ну и так, по мелочи:

С одной стороны:

Мясо – незаменимый источник белка. Молоко и продукты из него также стали важнейшим компонентом диеты, обеспечивающим выживание, особенно у кочевых народов. Все это вело к увеличению продолжительности жизни и росту численности населения.

С другой:

По подсчетам ученых, только за счет введения в диету картофеля население Старого Света с 1700 по 1900 год выросло дополнительно на 25%.

как видим, к росту численности вело совсем не мясо, а увеличение количества растительной пищи.

 

Ну и по какой-то странной причине более высокоразвитыми считаются земледельческие, а не скотоводческие народы, в то время как автор намекает на противоположный вывод.

Ответить

Фотография воевода воевода 06.08 2021

Максим Артемьев Почему Америка отстала от Старого Света Скотоводство во всех его формах дало историческую фору индоевропейцам

Несколько ляпсусов.
1. Первая и наиболее очевидная глупость:

С точки зрения природных условий никаких различий не имеется.

Во-первых, западное полушарие значительно теплее восточного (география, 5 класс). 
Во-вторых, Америка вытянута север-юг и области с резко континентальным (наименее пригодным для человека) климатом занимают там на пару порядков меньшую площадь, чем в Африке и Евразии.
 
Как раз именно благодатный климат с обилием растительной пищи не требовал высокоразвитого скотоводства. Это тоже экономическая география, класс 7 или 8 советской школы.
 
Глупость - это анализ «средней температуры по палате».

Новый свет завоевали не потомки носителей древних цивилизаций Старого света (Индия, Китай, Междуречье), а европейцы.
Европейцы (в особенности англичане) свой путь от сохи до атомной бомбы от мотыги до пулемёта проделали стремительно (по историческим меркам)
И потомки древних индусов и китайцев оказались перед ними так же бессильны как и ацтеки и инки - и в военном и в экономическом смысле.
Т.е. Северная Европа тоже сначала «отставала от Старого света»( Индии, Китая, Египта) на несколько тысячелетий, а потом - раз и в дамки.
Т.е. теоретически, если бы у европейцев не появилось бы огнестрельного оружия, у «Нового света» были шансы однажды догнать и перегнать «Старый свет», самим понастроить большие корабли и начать самим завозить в Америку рабов из Старого света (т.е. из той же Африки, негры ведь тоже «представители Старого света»).

2. Ну и так, по мелочи:
...
как видим, к росту численности вело совсем не мясо, а увеличение количества растительной пищи.
 .

К росту численности ведёт не «мясо» и не «растительная пища», а прогресс как в производстве животной пищи, так и в производстве растительной. Но в Евразии он и шёл сразу по обоим направлениям, а в Америке - только по растительному. :( .
Ответить