распространение ислама на Волге
Khazar
29.12 2010
Д.и.н. Мухамадиев А.Г. пишет следующее о распространении ислама на Волге.
Существует ошибочное представление, что успехи распространения мусульманства на Волге связаны с именем ибн Фадлана. По мнению С.А.Яниной этому ошибочному представлению, содействовала «не столько тенденциозность подлинного рассказа, сколько тенденциозность перевода и толкования»[1].
«С.А.Янина приводит отрывок из рассказа ибн Фадлана и перевод А.П.Ковалевского: «Однако как имя моего господина, повелителя правоверных?» Я сказал: «Джафар». Он сказал: «Подобает ли, чтобы я назвался его именем?» Я сказал: «Да». Он сказал: «(Итак), я уже дал себе имя – Джафар, а имя своему отцу – Абдаллах, так что дай распоряжение об этом хатибу»[2]. С.А.Янина совершенно справедливо отмечает, что вставленное А.П.Ковалевским слово итак, которого нет в тексте, позволяет думать, что мусульманские имена были даны в ходе беседы, и предлагает свой перевод: Я уже дал себе имя – Джафар, а имя своему отцу – Абдаллах»[3]. …, вполне допустимо, что и Алмуш и его отец Силки уже имели мусульманские имена, но в хутбе упоминалось лишь тюркское имя правителя, что было необычным и привлекло внимание ибн Фадлана.
До приезда ибн Фадлана молитва за правителя звучала следующим образом: «Боже, благослови царя Балтавара(?), царя булгар»….
Разговор Алмуша с ибн Фадланом показывает, что правитель булгар был обеспокоен только тем, не противоречит ли канонам ислама совпадение его имени с именем халифа[8]. Собственно, «Джафар» – это лакаб аль – Муктадира (908-932). Поэтому можно допустить, что Абдаллах получил свое имя при правлении халифа аль – Муктади (869-870) или при его предшественнике аль – Мутазе (866-869), лакаб которых тоже Абдаллах, т.е. раб божий.
Изучение погребального обряда древних булгар показывает, что ислам уже прочно вошел в их среду задолго до прихода ибн Фадлана в Поволжье[9]».
«… Не случайно автор начала Х в. ибн Русте в «Книге драгоценных сокровищ», написанной в 903-912 гг., сообщает, что ислам получил распространение у булгар… «Большая часть их исповедует ислам, и есть в селениях их мечети и начальные училища с муэдзинами и имамами»[5]. Следовательно, речь идет об определенном распространении ислама с VIII в. до начала X в. По всей вероятности, это был ислам старого хазарского толка, в богослужении которого большое место занимала клерикальная тюркская лексика, существование которой зафиксировано в надписях на надгробных памятниках XIII – XIV вв. Поэтому упоминание тюркского имени правителя булгар в хутбе, которая читалась до прибытия ибн Фадлана и которая вызвала его удивление, может быть объяснено только традицией, существовавшей в Поволжье с VIII в.»
«…Официальным временем принятия ислама на Волге, безусловно, является 737 год – год принятия хазарским каганом ислама, послуживший толчком к распространению мусульманства[4]».
Khazar
29.12 2010
О РАСПРОСТРАНЕНИИ ИСЛАМА СРЕДИ БУЛГАР
(ПО АРХЕОЛОГИЧЕСКИМ ИСТОЧНИКАМ)
Ф.Ш. Хузин, д. и. н., чл.-корр. АН РТ (г. Казань)
До недавнего времени хрестоматийным было утверждение о том, что население Волжской Булгарии приняло ислам в 922 г., в год прибытия Багдадского посольства по приглашению хана Алмуша.
Еще 1970-е годы Е.А. Халикова, занимавшаяся проблемами исламизации булгарского населения приводила неопровержимые факты из письменных источников, нашедшие подтверждение и в материалах археологии, о более раннем проникновении ислама в Среднее Поволжье (Халикова, 1986). Она ссылалась при этом на сообщения арабского географа Ибн Русте, писавшего свой труд где-то в 903–912 гг. (сведения о булгарах, естественно, относятся к еще более раннему времени – концу IX в.), о том, что большая часть булгар уже мусульманизирована и “есть в их селениях мечети и начальные училища с муэдзинами и имамами”. Кстати, еще раньше, в XIX – начале XX вв., о раннем (до 922 г.) принятии ислама в Волжской Булгарии писали крупнейшие востоковеды Х.М. Френ, Д.А. Хвольсон, И. Маркварт, В.В. Бартольд и др., а также первый татарский историк и крупнейший ученый-богослов Ш. Марджани.
В советское время, в 1960-х годах, известный нумизмат С.А. Янина изучала самую раннюю булгарскую монету из новгородских раскопок, чеканенную в 902–908 гг.: на монете было обозначено имя булгарского правителя Джафара ибн Абдаллаха – мусульманское имя хана Алмуша.
Предположение о булгарах, мусульманизированных еще к началу Х в., если не раньше, как уже отмечено выше, научно аргументировала Е.А. Халикова на материалах могильников, как городских, так и сельских, тщательно изученных ею в 1970 – начале 1980-х годов. Она впервые определила черты погребального обряда, характерные для могильников первой половины Х в., и отметила в них значительные пережитки прежнего язычества. По мнению исследовательницы, уже к концу Х в. полностью перестают функционировать языческие могильники типа Больших Тархан или Танкеевки, а позднее, особенно в XI и последующих столетиях, устанавливается ортодоксальный погребальный обряд (небольшой глубины подпрямоугольные могилы с заплечиками по длинной стороне, положение умершего в деревянных гробах вытянуто на спине, головой к кыбле, полное отсутствие сопровождающего инвентаря), обусловленный наличием хорошо подготовленных кадров мусульманского духовенства, следившего за соблюдением канонических требований ислама (Халикова, 1986, с. 151).
Еще одним доказательством всеобщей мусульманизации страны является полное отсутствие в остеологогических материалах поселений костей свиньи, запрещенной исламом.
Последние археологические исследования, однако, показывают более сложную картину распространения новой религии в Булгарии. Речь идет не только о так называемых пережитках язычества или отклонениях от ортодоксальной погребальной обрядности, обнаруживаемых археологами в могильниках булгарского населения XI–XIV вв., но и языческих святилищах этого же времени. Об этом пишут, в частности, казанские ученые К.А. Руденко и Е.П. Казаков, ссылаясь на материалы Тигашевского городища в Чувашии, святилища на Ага-Базаре у г. Болгара на Волге и др. (Руденко, 2004, с. 36 и сл.). Здесь, на наш взгляд, нет ничего странного: в составе булгар всегда присутствовало иноязычное, прежде всего, финно-угорское население из соседних территорий, и они, еще не обулгаризованные, могли оставить эти немногочисленные памятники.
Учитывая все имеющиеся данные по вопросу о времени проникновения ислама в Волжскую Булгарию, Г.М. Давлетшин утверждал, что в 922 г. происходило не «окончательное всенародное принятие ислама», а официальное признание страну в качестве мусульманской (Давлетшин, 1990; см. также: Давлетшин, Хузин, 2000). В 922 г. Булгария официально вошла в число стран мусульманской цивилизации. Данная точка зрения признана в настоящее время большинством ученых.
Однако вопрос о начале исламизации булгар до сих пор еще окончательно не решен.
Обратимся еще раз к историографии интересующей нас проблемы.
Ш. Марджани и немецкий востоковед И. Маркварт склонны были признать началом исламизации булгар не времена Алмуша, а первую половину IX в. – время правления аббасидских халифов ал-Ма’муна (813–833 гг.) и ал-Васика-биллахи (842–847 гг.). Археолог-булгаровед А.Х. Халиков уже в наше время поддержал предложенную Марджани и Марквартом дату, уточнив, однако, что это событие произошло в 824–825 гг. при халифе Ма’муне, совершившем военный поход на хазар из Средней Азии. Результатом данного похода стало обращение населения Хазарии в ислам. Археологически это подтверждается, по мнению А.Х. Халикова, наличием на известных Больше-Тарханском и Танкеевском могильниках погребений, совершенных с соблюдением мусульманской обрядности (Халиков, 1991, с. 49–50).
Общепризнано, что булгары переселились на Среднюю Волгу неоднократными волнами в течение VIII–X вв. из Хазарии, государственная культура которой, по мнению С.А. Плетневой, археологически представлена памятниками салтово-маяцкой культуры. Население Хазарии было многоэтничным, но в основном состояло оно из болгар (булгар) и алан. Болгары были язычниками, вернее придерживались, как и их тюркоязычные предки, начиная с хуннов, тенгрианства. А.Х. Халиков, таким образом, считал, что болгары, эмигрировавшие на Среднюю Волгу в IX в., частично уже были мусульманизированными.
Но есть еще более ранние сведения о начале исламизации болгар в составе Хазарского каганата. В результате арабо-хазарских войн, а конкретно в 737 г., после разгрома Хазарии войсками Марвана ибн Мухаммеда, будущего халифа, арабы вынудили хазарского кагана принять ислам, как об этом сообщают арабские историки, в частности, ал-Балазури. Однако данное сообщение некоторые исследователи признают легендарным (История татар, 2006, с. 66). Тем не менее, не все ученые проявляют негативное отношение к арабским известиям. Так, А.А. Быков, достаточно подробно изучавший данный вопрос в связи с возникновением монетного дела в Хазарии, писал, основываясь на достоверных источниках: «В многоплеменном населении каганата довольно значительную часть составляли арабы и представители других этнических групп, исповедующих ислам. Сперва это были только взятые в плен во время военных столкновений с халифатом, а в конце первой половины VIII в. приверженцы ислама стали появляться среди местных жителей. Толчком к этому послужило принудительное обращение в ислам кагана» (Быков, 1974, с. 60). Известный хазаровед М.И. Артамонов, описывая последствия похода Мервана 737 г. на Хазарию, отмечал, что каган согласился принять ислам и единственно, о чем он просил арабского полководца, так это «прислать ему учителей для ознакомления с мусульманской религией». «Мерван направил к нему двух факихов, – продолжает Артамонов. – Некоторые затруднения вызвал вопрос о пище. Каган специально интересовался, что разрешается ему из мяса и можно ли пить вино. После некоторой дискуссии между учителями ему было сообщено об абсолютном запрещении «нечистого» мяса, крови, свинины и вина. Каган должен был согласиться с этим и вместе с семьей и некоторыми из своих приближенных принял ислам» (Артамонов, 2001, с. 307–308). По мнению ученого, более широкому распространению ислама в конце VIII в. способствовали мирные отношения между хазарами и арабами.
Археологические памятники Хазарии, прежде всего могильники и поселения (городища-крепости и места зимовок – стойбища) изучаются, и достаточно активно, с начала XIX столетия. К сожалению, до самого последнего времени на территории распространения салтово-маяцкой культуры не было известно ни одного мусульманского могильника или даже погребения. Дело в том, что их никто и не искал, погребения безынвентарные, т.е. без вещей, считались или ограбленными в древности или же принадлежавшими беднейшему языческому населению каганата.
Впервые о мусульманских погребениях заговорили археологии С.И. Татаринов, А.Г. Копыл, К.И. Красильников, которые еще в 1976–1978 гг. раскопали могильник, расположенный у с. Маяки Славянского района Донецкой области. Свои материалы они опубликовали в конце 1980-х годов (Копыл, Татаринов, 1990, с. 52 и сл.). Первоначально единичные мусульманские погребения Маяцкого могильника пытались датировать золотоордынским временем, привязывая ко времени правления хана Узбека. Впоследствии были открыты десятки других погребений на этом же могильнике. Удалось доказать, что весь могильник мусульманский, ибо более поздние языческие погребения Х в., принадлежавшие представителям другого этноса, нарушали более ранние, мусульманские. Последние были датированы серединой или второй половиной IX в.
В настоящее время мы располагаем данными около десятка крупных мусульманских могильников на территории Хазарии, преимущественно на Дону и Северском Донце, т.е. там, где исследователи локализуют болгар, эмигрировавших позднее на Среднюю Волгу (Кравченко, 2005). Обращает на себя внимание малочисленность погребений середины VIII в., т.е. тех, которые можно увязать с исторической датой – 737 годом. Обьясняют это обычно тем, что и хазарский каган, и население страны якобы не хотело принять ислам из рук завоевателей, поэтому начало массового распространения его относится к более позднему времени – середине IX в. Тогда же появляются письменные сообщения о мусульманах и мечетях в хазарской столице Итиль.
Большинство исследователей (М.И. Артамонов, А.П. Новосельцев, А.А. Быков) считает, что ислам в Хазарию проник не только с юга из Арабского халифата, но главным образом из Средней Азии – Хорезма. Посредниками стали купцы, воины-наемники, представители других категорий населения, археологические следы которых фиксируются в виде монет, чеканенных в среднеазиатских городах, жилищ с печами-тандырами, глиняных крышек с высокими пестикообразными ручками, которые потом, в первой половине Х в. появляются и на булгарских поселениях Среднего Поволжья.
Относительно недавно известный специалист по истории духовной культуры тюрко-татар Г.М. Давлетшин выдвинул гипотезу, согласно которой начало распространения ислама в России относится к еще более раннему времени. При этом он оперирует полулегендарными сведениями из сочинения Чокрыкчызаде, автора XVI–XVII вв., где рассказывается об обращении в ислам Фаруха ибн Гамру Хизами – некоего правителя приазовских болгар. Это случилось якобы в 929 г. (Давлетшин, 2001, с. 137 и сл.). К сожалению, данное предположение, принципиально верное в своей основе, пока не подтверждается достоверными источниками, в том числе и археологическими. Все известные могильники населения Великой Болгарии – языческие. В том числе и те, которые считаются оставленными первой волной переселенцев на Среднюю Волгу после распада государства Кубрата в 60-х годах VII в. (Багаутдинов и др., 1998).
Таким образом, подводя итог всему вышесказанному, мы можем утверждать, что комплекс источников, письменных и археологических, накопленных на сегодняшний день исторической наукой, позволяет датировать время проникновения первоначального ислама на территорию Восточной Европы временем существования Хазарского каганата – не позднее середины VIII в. Для более ранних периодов достоверные материалы пока отсутствуют. В свете имеющихся данных представляется, что предки современных поволжских татар – булгары принимали ислам не единовременно, а несколькими актами. В 922 г. Багдадское посольство официально признало существование ислама в Булгарии.
Период Золотой Орды, особенно начиная с правления хана Узбека (1312–1342 гг.) ознаменован массовым распространением мусульманства на всей обширной территории империи, населенной многочисленными кочевыми, полукочевыми и оседлыми народами преимущественно тюркского происхождения.
Начало мусульманизации сибирского, тюркоязычного в своей основе населения относится, вероятно, также к золотоордынскому времени, хотя не исключается и домонгольское время. По новейшим данным археологии., мусульманские погребения XIII–XIV вв. обнаруживаются не только в Западной, но и Восточной Сибири, до Новосибирского Приобья, верховий Ангары и Лены, на территории ближнего Забайкалья в долине р. Селенги, т.е. в самой восточной периферии Золотой Орды (Илюшин, 2009, с. 109–111).
Литература
Артамонов М.И. История хазар. Изд-е второе. – СПб., 2001.
Багаутдинов Р.С., Богачев А.В., Зубов С.Э. Праболгары на Средней Волге. У истоков татар Волго-Камья. – Самара, 1998.
Быков А.А. Из истории денежного обращения Хазарии в VIII и IX веках // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. Вып. III. – М., 1974.
Давлетшин Г.М. Волжская Булгария: духовная культура. Домонгольский период (Х – начало XIII в.). – Казань, 1990.
Давлетшин Г.М. О начале распространения ислама на территории Восточной Европы (VII–X вв.) // Ислам и христианство в диалоге культур на рубеже тысячелетий. – Казань, 2001.
Давлетшин Г.М., Хузин Ф.Ш. Ислам и язычество в Волжской Булгарии домонгольского времени // Ислам в Поволжье: история и проблемы изучения. – Казань, 2000.
Илюшин А.М. К вопросу о восточной границе Золотой Орды // Форум «Идель – Алтай». Материалы I Международ. конгресса средневековой археологии евразийских степей. – Казань, 2009.
История татар. Т. II. Волжская Булгария и Великая степь. – Казань, 2006.
Копыл А.Г., Татаринов С.И. Мусульманские элементы в погребальном обряде праболгар Среднедонечья // Ранние болгары и финно-угры в Восточной Европе. – Казань, 1990.
Кравченко Э.Е. Мусульманское население среднего течения Северского Донца и распространение ислама в Восточной Европе в хазарское время // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 4. Хазарское время. – Донецк, 2005.
Руденко К.А. Булгарские святилища эпохи средневековья XI–XIV вв. (по археологическим материалам) // Культовые памятники Камско-Вятского региона. – Ижевск, 2004.
Халикова Е.А. Мусульманские некрополи Волжской Булгарии Х – начала XIII в. – Казань, 1986.
Халиков А.Х. Ислам и урбанизм в Волжской Булгарии // Биляр – столица домонгольской Булгарии. – Казань, 1991.
(ПО АРХЕОЛОГИЧЕСКИМ ИСТОЧНИКАМ)
Ф.Ш. Хузин, д. и. н., чл.-корр. АН РТ (г. Казань)
До недавнего времени хрестоматийным было утверждение о том, что население Волжской Булгарии приняло ислам в 922 г., в год прибытия Багдадского посольства по приглашению хана Алмуша.
Еще 1970-е годы Е.А. Халикова, занимавшаяся проблемами исламизации булгарского населения приводила неопровержимые факты из письменных источников, нашедшие подтверждение и в материалах археологии, о более раннем проникновении ислама в Среднее Поволжье (Халикова, 1986). Она ссылалась при этом на сообщения арабского географа Ибн Русте, писавшего свой труд где-то в 903–912 гг. (сведения о булгарах, естественно, относятся к еще более раннему времени – концу IX в.), о том, что большая часть булгар уже мусульманизирована и “есть в их селениях мечети и начальные училища с муэдзинами и имамами”. Кстати, еще раньше, в XIX – начале XX вв., о раннем (до 922 г.) принятии ислама в Волжской Булгарии писали крупнейшие востоковеды Х.М. Френ, Д.А. Хвольсон, И. Маркварт, В.В. Бартольд и др., а также первый татарский историк и крупнейший ученый-богослов Ш. Марджани.
В советское время, в 1960-х годах, известный нумизмат С.А. Янина изучала самую раннюю булгарскую монету из новгородских раскопок, чеканенную в 902–908 гг.: на монете было обозначено имя булгарского правителя Джафара ибн Абдаллаха – мусульманское имя хана Алмуша.
Предположение о булгарах, мусульманизированных еще к началу Х в., если не раньше, как уже отмечено выше, научно аргументировала Е.А. Халикова на материалах могильников, как городских, так и сельских, тщательно изученных ею в 1970 – начале 1980-х годов. Она впервые определила черты погребального обряда, характерные для могильников первой половины Х в., и отметила в них значительные пережитки прежнего язычества. По мнению исследовательницы, уже к концу Х в. полностью перестают функционировать языческие могильники типа Больших Тархан или Танкеевки, а позднее, особенно в XI и последующих столетиях, устанавливается ортодоксальный погребальный обряд (небольшой глубины подпрямоугольные могилы с заплечиками по длинной стороне, положение умершего в деревянных гробах вытянуто на спине, головой к кыбле, полное отсутствие сопровождающего инвентаря), обусловленный наличием хорошо подготовленных кадров мусульманского духовенства, следившего за соблюдением канонических требований ислама (Халикова, 1986, с. 151).
Еще одним доказательством всеобщей мусульманизации страны является полное отсутствие в остеологогических материалах поселений костей свиньи, запрещенной исламом.
Последние археологические исследования, однако, показывают более сложную картину распространения новой религии в Булгарии. Речь идет не только о так называемых пережитках язычества или отклонениях от ортодоксальной погребальной обрядности, обнаруживаемых археологами в могильниках булгарского населения XI–XIV вв., но и языческих святилищах этого же времени. Об этом пишут, в частности, казанские ученые К.А. Руденко и Е.П. Казаков, ссылаясь на материалы Тигашевского городища в Чувашии, святилища на Ага-Базаре у г. Болгара на Волге и др. (Руденко, 2004, с. 36 и сл.). Здесь, на наш взгляд, нет ничего странного: в составе булгар всегда присутствовало иноязычное, прежде всего, финно-угорское население из соседних территорий, и они, еще не обулгаризованные, могли оставить эти немногочисленные памятники.
Учитывая все имеющиеся данные по вопросу о времени проникновения ислама в Волжскую Булгарию, Г.М. Давлетшин утверждал, что в 922 г. происходило не «окончательное всенародное принятие ислама», а официальное признание страну в качестве мусульманской (Давлетшин, 1990; см. также: Давлетшин, Хузин, 2000). В 922 г. Булгария официально вошла в число стран мусульманской цивилизации. Данная точка зрения признана в настоящее время большинством ученых.
Однако вопрос о начале исламизации булгар до сих пор еще окончательно не решен.
Обратимся еще раз к историографии интересующей нас проблемы.
Ш. Марджани и немецкий востоковед И. Маркварт склонны были признать началом исламизации булгар не времена Алмуша, а первую половину IX в. – время правления аббасидских халифов ал-Ма’муна (813–833 гг.) и ал-Васика-биллахи (842–847 гг.). Археолог-булгаровед А.Х. Халиков уже в наше время поддержал предложенную Марджани и Марквартом дату, уточнив, однако, что это событие произошло в 824–825 гг. при халифе Ма’муне, совершившем военный поход на хазар из Средней Азии. Результатом данного похода стало обращение населения Хазарии в ислам. Археологически это подтверждается, по мнению А.Х. Халикова, наличием на известных Больше-Тарханском и Танкеевском могильниках погребений, совершенных с соблюдением мусульманской обрядности (Халиков, 1991, с. 49–50).
Общепризнано, что булгары переселились на Среднюю Волгу неоднократными волнами в течение VIII–X вв. из Хазарии, государственная культура которой, по мнению С.А. Плетневой, археологически представлена памятниками салтово-маяцкой культуры. Население Хазарии было многоэтничным, но в основном состояло оно из болгар (булгар) и алан. Болгары были язычниками, вернее придерживались, как и их тюркоязычные предки, начиная с хуннов, тенгрианства. А.Х. Халиков, таким образом, считал, что болгары, эмигрировавшие на Среднюю Волгу в IX в., частично уже были мусульманизированными.
Но есть еще более ранние сведения о начале исламизации болгар в составе Хазарского каганата. В результате арабо-хазарских войн, а конкретно в 737 г., после разгрома Хазарии войсками Марвана ибн Мухаммеда, будущего халифа, арабы вынудили хазарского кагана принять ислам, как об этом сообщают арабские историки, в частности, ал-Балазури. Однако данное сообщение некоторые исследователи признают легендарным (История татар, 2006, с. 66). Тем не менее, не все ученые проявляют негативное отношение к арабским известиям. Так, А.А. Быков, достаточно подробно изучавший данный вопрос в связи с возникновением монетного дела в Хазарии, писал, основываясь на достоверных источниках: «В многоплеменном населении каганата довольно значительную часть составляли арабы и представители других этнических групп, исповедующих ислам. Сперва это были только взятые в плен во время военных столкновений с халифатом, а в конце первой половины VIII в. приверженцы ислама стали появляться среди местных жителей. Толчком к этому послужило принудительное обращение в ислам кагана» (Быков, 1974, с. 60). Известный хазаровед М.И. Артамонов, описывая последствия похода Мервана 737 г. на Хазарию, отмечал, что каган согласился принять ислам и единственно, о чем он просил арабского полководца, так это «прислать ему учителей для ознакомления с мусульманской религией». «Мерван направил к нему двух факихов, – продолжает Артамонов. – Некоторые затруднения вызвал вопрос о пище. Каган специально интересовался, что разрешается ему из мяса и можно ли пить вино. После некоторой дискуссии между учителями ему было сообщено об абсолютном запрещении «нечистого» мяса, крови, свинины и вина. Каган должен был согласиться с этим и вместе с семьей и некоторыми из своих приближенных принял ислам» (Артамонов, 2001, с. 307–308). По мнению ученого, более широкому распространению ислама в конце VIII в. способствовали мирные отношения между хазарами и арабами.
Археологические памятники Хазарии, прежде всего могильники и поселения (городища-крепости и места зимовок – стойбища) изучаются, и достаточно активно, с начала XIX столетия. К сожалению, до самого последнего времени на территории распространения салтово-маяцкой культуры не было известно ни одного мусульманского могильника или даже погребения. Дело в том, что их никто и не искал, погребения безынвентарные, т.е. без вещей, считались или ограбленными в древности или же принадлежавшими беднейшему языческому населению каганата.
Впервые о мусульманских погребениях заговорили археологии С.И. Татаринов, А.Г. Копыл, К.И. Красильников, которые еще в 1976–1978 гг. раскопали могильник, расположенный у с. Маяки Славянского района Донецкой области. Свои материалы они опубликовали в конце 1980-х годов (Копыл, Татаринов, 1990, с. 52 и сл.). Первоначально единичные мусульманские погребения Маяцкого могильника пытались датировать золотоордынским временем, привязывая ко времени правления хана Узбека. Впоследствии были открыты десятки других погребений на этом же могильнике. Удалось доказать, что весь могильник мусульманский, ибо более поздние языческие погребения Х в., принадлежавшие представителям другого этноса, нарушали более ранние, мусульманские. Последние были датированы серединой или второй половиной IX в.
В настоящее время мы располагаем данными около десятка крупных мусульманских могильников на территории Хазарии, преимущественно на Дону и Северском Донце, т.е. там, где исследователи локализуют болгар, эмигрировавших позднее на Среднюю Волгу (Кравченко, 2005). Обращает на себя внимание малочисленность погребений середины VIII в., т.е. тех, которые можно увязать с исторической датой – 737 годом. Обьясняют это обычно тем, что и хазарский каган, и население страны якобы не хотело принять ислам из рук завоевателей, поэтому начало массового распространения его относится к более позднему времени – середине IX в. Тогда же появляются письменные сообщения о мусульманах и мечетях в хазарской столице Итиль.
Большинство исследователей (М.И. Артамонов, А.П. Новосельцев, А.А. Быков) считает, что ислам в Хазарию проник не только с юга из Арабского халифата, но главным образом из Средней Азии – Хорезма. Посредниками стали купцы, воины-наемники, представители других категорий населения, археологические следы которых фиксируются в виде монет, чеканенных в среднеазиатских городах, жилищ с печами-тандырами, глиняных крышек с высокими пестикообразными ручками, которые потом, в первой половине Х в. появляются и на булгарских поселениях Среднего Поволжья.
Относительно недавно известный специалист по истории духовной культуры тюрко-татар Г.М. Давлетшин выдвинул гипотезу, согласно которой начало распространения ислама в России относится к еще более раннему времени. При этом он оперирует полулегендарными сведениями из сочинения Чокрыкчызаде, автора XVI–XVII вв., где рассказывается об обращении в ислам Фаруха ибн Гамру Хизами – некоего правителя приазовских болгар. Это случилось якобы в 929 г. (Давлетшин, 2001, с. 137 и сл.). К сожалению, данное предположение, принципиально верное в своей основе, пока не подтверждается достоверными источниками, в том числе и археологическими. Все известные могильники населения Великой Болгарии – языческие. В том числе и те, которые считаются оставленными первой волной переселенцев на Среднюю Волгу после распада государства Кубрата в 60-х годах VII в. (Багаутдинов и др., 1998).
Таким образом, подводя итог всему вышесказанному, мы можем утверждать, что комплекс источников, письменных и археологических, накопленных на сегодняшний день исторической наукой, позволяет датировать время проникновения первоначального ислама на территорию Восточной Европы временем существования Хазарского каганата – не позднее середины VIII в. Для более ранних периодов достоверные материалы пока отсутствуют. В свете имеющихся данных представляется, что предки современных поволжских татар – булгары принимали ислам не единовременно, а несколькими актами. В 922 г. Багдадское посольство официально признало существование ислама в Булгарии.
Период Золотой Орды, особенно начиная с правления хана Узбека (1312–1342 гг.) ознаменован массовым распространением мусульманства на всей обширной территории империи, населенной многочисленными кочевыми, полукочевыми и оседлыми народами преимущественно тюркского происхождения.
Начало мусульманизации сибирского, тюркоязычного в своей основе населения относится, вероятно, также к золотоордынскому времени, хотя не исключается и домонгольское время. По новейшим данным археологии., мусульманские погребения XIII–XIV вв. обнаруживаются не только в Западной, но и Восточной Сибири, до Новосибирского Приобья, верховий Ангары и Лены, на территории ближнего Забайкалья в долине р. Селенги, т.е. в самой восточной периферии Золотой Орды (Илюшин, 2009, с. 109–111).
Литература
Артамонов М.И. История хазар. Изд-е второе. – СПб., 2001.
Багаутдинов Р.С., Богачев А.В., Зубов С.Э. Праболгары на Средней Волге. У истоков татар Волго-Камья. – Самара, 1998.
Быков А.А. Из истории денежного обращения Хазарии в VIII и IX веках // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. Вып. III. – М., 1974.
Давлетшин Г.М. Волжская Булгария: духовная культура. Домонгольский период (Х – начало XIII в.). – Казань, 1990.
Давлетшин Г.М. О начале распространения ислама на территории Восточной Европы (VII–X вв.) // Ислам и христианство в диалоге культур на рубеже тысячелетий. – Казань, 2001.
Давлетшин Г.М., Хузин Ф.Ш. Ислам и язычество в Волжской Булгарии домонгольского времени // Ислам в Поволжье: история и проблемы изучения. – Казань, 2000.
Илюшин А.М. К вопросу о восточной границе Золотой Орды // Форум «Идель – Алтай». Материалы I Международ. конгресса средневековой археологии евразийских степей. – Казань, 2009.
История татар. Т. II. Волжская Булгария и Великая степь. – Казань, 2006.
Копыл А.Г., Татаринов С.И. Мусульманские элементы в погребальном обряде праболгар Среднедонечья // Ранние болгары и финно-угры в Восточной Европе. – Казань, 1990.
Кравченко Э.Е. Мусульманское население среднего течения Северского Донца и распространение ислама в Восточной Европе в хазарское время // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 4. Хазарское время. – Донецк, 2005.
Руденко К.А. Булгарские святилища эпохи средневековья XI–XIV вв. (по археологическим материалам) // Культовые памятники Камско-Вятского региона. – Ижевск, 2004.
Халикова Е.А. Мусульманские некрополи Волжской Булгарии Х – начала XIII в. – Казань, 1986.
Халиков А.Х. Ислам и урбанизм в Волжской Булгарии // Биляр – столица домонгольской Булгарии. – Казань, 1991.
Khazar
07.01 2011
Я привел мнение историка Мухамадиева А.Г. потому, что во многом придерживаюсь такой же точки зрения. В чем-то особая, Омейядская форма мусульманства сохранилась и до настоящего времени на Волге.
На мой взгляд, войны между Хазарией и арабским Халифатом носили не религиозный характер, это были войны за сферы экономического влияния, конечно при этом религия являлась инструментом, средством достижения цели, подчинения завоеванных народов. По-видимому, поход Мервана на Хазарию в 737 году стал одной из причин, что арабское государство ослабело, и как следствие, возникли внутренние междоусобия и раздоры, и уже сам «последний защитник дела Омейядов с семьей, обозом и некоторым количеством спутников в 752 г. бежал в Хазарию». Отметим, что в более раннее время в Хазарии находил убежище Византийский император Юстиниан II.
Хазария была полирелиозным государством, она объединяла иудаизм, мусульманство, христианство и язычество. Вероятно, причины такого положения лежали в происхождении самих хазар.
Сообщение отредактировал Khazar: 07.01.2011 - 13:09 PM
На мой взгляд, войны между Хазарией и арабским Халифатом носили не религиозный характер, это были войны за сферы экономического влияния, конечно при этом религия являлась инструментом, средством достижения цели, подчинения завоеванных народов. По-видимому, поход Мервана на Хазарию в 737 году стал одной из причин, что арабское государство ослабело, и как следствие, возникли внутренние междоусобия и раздоры, и уже сам «последний защитник дела Омейядов с семьей, обозом и некоторым количеством спутников в 752 г. бежал в Хазарию». Отметим, что в более раннее время в Хазарии находил убежище Византийский император Юстиниан II.
Хазария была полирелиозным государством, она объединяла иудаизм, мусульманство, христианство и язычество. Вероятно, причины такого положения лежали в происхождении самих хазар.
Сообщение отредактировал Khazar: 07.01.2011 - 13:09 PM
Khazar
31.07 2012
Рекомендую еще одну статью по теме:
isras .ru/files/File/Istoriya_i_sovremen/2011-2/Izmailov.pdf
isras .ru/files/File/Istoriya_i_sovremen/2011-2/Izmailov.pdf
