←  Выдающиеся личности

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Федор Федорович Ушаков

Фотография Кирилл Кирилл 18.11 2008

В 2000 году Русская Православная Церковь причислила к лику святых адмирала Федора Федоровича Ушакова, "праведного воина Феодора". Он обладал особой внутренней свободой, которая позволяла ему пренебрегать многими условностями ради достижения успеха в самом главном. Ушаков выбрал карьеру морского офицера в то время, когда русский флот находился в упадке и морская служба считалась малопрестижным занятием. Этот человек вел строгую, почти монашескую жизнь, хотя вокруг кипели страсти и общественные нравы той поры были весьма далеки от христианских идеалов. Разрабатывал планы операций, которые окружающим казались абсурдными, и одерживал блестящие победы. То, что Церковь увидела в прославленном адмирале Ф. Ф. Ушакове праведного воина, заставляет нас иначе взглянуть на его судьбу: жизнь известного военачальника и житие почитаемого святого неразделимы.

Изображение



В ОТКРЫТОЕ МОРЕ

Будущий адмирал родился в Ярославской губернии в семье сержанта Преображенского полка. Семья была большой, и детей держали в строгости: излюбленным средствам воспитания служили розги. Грамоте и счету Федор обучался в школе для дворянских детей при Богоявленском монастыре. В 1761 году мальчик выдержал выпускной экзамен. В свидетельстве об окончании сказано, что он "российской грамоте читать и писать обучен ...и желает ... в морской кадетский корпус, в кадеты".

Время, когда Федор Ушаков мечтал о морском училище, было не самым лучшим в истории российского флота, поэтому среди дворянских детей более престижной считалась служба в сухопутных войсках. Выбирая свое будущее, восемнадцатилетний сын сержанта лейб-гвардии не обращал особого внимания на общественное мнение.

Федор окончил корпус четвертым по списку, служил в северных морях, плавал в Архангельск, а через два года был переведен на Азовскую флотилию под командование вице-адмирала Синявина.

АДМИРАЛ

Екатерина II в отличие от своих предшественников решила продолжить дело Петра I по превращению России в морскую державу. Для выхода в Азовское и Черное моря -- а они тогда контролировались Турцией -- был необходим сильный флот. Строительством новых кораблей руководил тот самый Алексей Синявин, под началом которого служил молодой мичман Федор Ушаков. Карьера молодого офицера складывалась неплохо, и к началу серьезных военных действий он уже был капитаном бригадирского ранга, имея в подчинении несколько кораблей.

3 июля 1788 года российская эскадра под командованием графа Марко Войновича у острова Фидониси обратила в бегство турецкие корабли. Разгром противника тем более впечатлял, что и по числу парусников, и по огневой мощи он значительно превосходил русских. Исход битвы решили действия возглавляемых Ушаковым четырех фрегатов авангарда. Разгадав намерение турок окружить российские корабли, Ушаков не дал кольцу сомкнуться. Он навязал бой турецкому флагману, лишив его возможности руководить задуманной атакой. После трехчасовой битвы турки были вынуждены отступить.

Победа при Фидониси чуть было не стоила Федору Федоровичу карьеры, поскольку командовавший эскадрой граф Войнович стремился всех убедить, что причиной успеха были исключительно его действия. Конфликт с непосредственным начальником грозил отставкой, однако в дело вмешался Потемкин, который увидел в Ушакове многообещающего флагмана. В результате Войнович был отстранен, и 14 марта 1790 года Ушаков стал командующим Черноморским флотом. "Благодаря Богу и флот, и флотилия наша сильней уже турецкого, -- писал Потемкин Екатерине II, -- но адмирал Войнович бегать лих и уходить, а не драться. Есть во флоте Севастопольском контр-адмирал Ушаков. Отлично знающ, предприимчив и охотник к службе. Он будет мой помощник".

Потемкин и Ушаков прекрасно понимали друг друга. Человек действия, Федор Федорович терпеть не мог бюрократической переписки. "Я весело время проводил только в походе, -- жаловался он в одном из служебных писем, -- а возвратясь сюда, принужден опять заняться скучными письменными делами". Потемкин пошел навстречу адмиралу и освободил его от многих административных обязанностей: "Не обременяя Вас правлением адмиралтейства, -- писал он, -- препоручаю Вам начальство флота по военному употреблению".

УШАК-ПАША

Набиравший силу российский флот серьезно беспокоил турок. Для того чтобы не утратить контроль над Черным морем, турецкое правительство в спешном порядке снарядило экспедицию для уничтожения флота Ушак-паши (так турки называли Ушакова). Силы турок намного превосходили русских, но к этому времени Ушаков разработал свою тактику.

Тактические новации Ушакова -- это идеи человека, не боящегося выступать против стереотипов, это смелые замыслы полководца, ориентирующегося на конечную цель, а не на рутинные законы учебников стратегии. Федор Федорович знал, что по количеству пушек русские корабли значительно уступают турецким, поэтому предпочел вести бой на самой близкой дистанции, что позволяло пустить в ход всю артиллерию, включая мелкокалиберную. Основной удар наносился по флагману, который таким образом лишался возможности руководить боем. Несколько быстроходных и маневренных кораблей выделялось в специальный резерв. При перемене ветра эти суда могли вступить в бой и добить противника.

Итогом серии столкновений в июле-августе 1790 года стал разгром флота каудан-паши Гуссейна. За это время турки потеряли 18 кораблей, а русские -- ни одного. Остатки турецкого флота в беспорядке отступили в Константинополь. Но полное поражение Турция потерпела в битве у мыса Калиакрия.

В день сражения турецкий флот стоял у мыса под прикрытием береговых батарей и чувствовал себя в полнейшей безопасности. Ветер дул со стороны берега, и Ушаков, понимая, что попутный ветер даст наступающим огромное преимущество, зашел между турецкими кораблями и береговыми батареями. Турки, не ожидавшие столь безрассудного поступка, растерялись. Не успев построиться в боевой порядок, сталкиваясь друг с другом, турецкие корабли в панике отступали в открытое море. Выйдя из зоны обстрела береговых пушек, вражеский флот не смог оказать русским морякам серьезного сопротивления. Лишь несколько наиболее быстроходных судов достигли Босфора и спаслись. От этого поражения турецкая армия так и не оправилась, и в декабре 1791 года был заключен выгодный для России Ясский мир.

ПОЛИТИКА И НРАВСТВЕННОСТЬ

Французская революция и победоносные действия Бонапарта в Италии угрожали как России, так и Турции. Общая опасность объединила бывших врагов. В августе 1798 года русские военные корабли вошли в Босфор, и начались переговоры с турками о совместных действиях против французов. "По всем видимостям Блистательная Порта и весь народ Константинополя, -- доносил Ушаков, -- прибытием вспомогательной эскадры бесподобно обрадованы; учтивость, ласковость и доброжелательство во всех случаях совершенны". Переговоры закончились соглашением, в результате которого соединенные русская и турецкая эскадры под общим командованием Ушакова должны были следовать в Средиземное море для освобождения Ионических островов, захваченных французами.

Эта операция носила не только военный, но и дипломатический характер. Дело в том, что отсутствие быстрой связи лишало военачальника возможности постоянно консультироваться с Коллегией иностранных дел. Ответ на запрос приходил месяца через три, между тем решение следовало принимать немедленно. Далеко не все полководцы уверенно чувствовали себя на дипломатическом поприще. Ушаков же в течение двух лет практически самостоятельно осуществлял российскую политику в этом регионе.

Задача была не из простых. Турция считалась ненадежным союзником, и российское Министерство иностранных дел, прекрасно понимая, что этот союз является временным, рекомендовало Ушакову всячески способствовать дальнейшему обострению отношений между Францией и Турцией. "Намерение высочайшего двора, -- писал по этому поводу Ушакову российский посланник в Константинополе, -- стараться чем можно более раздражить взаимно Порту и Францию. ... Соблюдая с вашей стороны ... правила войны, ... не должно понуждать к соблюдению их турками. Пущай они что хотят делают с французами, а турецкий начальник ... может поступать с ними как хочет". К чести Федора Ушакова, это предписание Министерства иностранных дел систематически нарушалось.

Ушаков отстаивал интересы России честными методами и не считал возможным прибегать к политическим провокациям. Наиболее ярко это проявилось при штурме острова Корфу. После того как русские войска взяли укрепления и французы начали сдаваться, турки бросились резать пленных. Русским пришлось даже открыть огонь по своим союзникам, чтобы не допустить убийства безоружных пленных.

Сохранилось немало мемуаров французских военачальников об этой кампании. Война -- не лучшее время для проявления гуманности, и тем не менее французы много писали о корректности российских солдат по отношению к противнику. Авторы всячески подчеркивали варварское поведение турок и благородство русских. "Московский флаг на корабле начальника напоминал о враге, которого должно опасаться, но который знает законы войн. Не то было с флагом оттоманским", -- вспоминал Мангури, один из офицеров Анконского гарнизона.

"ЗАЧЕМ Я НЕ БЫЛ ПРИ КОРФУ ХОТЬ МИЧМАНОМ!"

Ионические острова (в число которых входит Итака -- родина веселого обманщика и скитальца Одиссея) были заняты французскими войсками в 1797 году. Жители островов направили российскому императору Павлу I просьбу взять их под свое покровительство.

Россия не могла пойти на присоединение островов, поскольку это вызвало бы недовольство союзнической Турции. Ушаков был вынужден убеждать ионических греков не спешить присоединяться к России. В своих рапортах в Петербург он сообщал, что местные жители ходят по улицам с российскими флагами и, к неудовольствию турок, скандируют: "Государь наш император Павел Петрович!". Успокоить экспансивных греков было непросто. "Политические обстоятельства понудили меня, -- писал Ушаков, -- уговаривать их всячески, что ... послали нас единственно освободить их от зловредных французов и сделать вольными на прежних правах ... Сим успокаиваются они только потому, что надеются на будущее время непременно остаться под Россиею".

Ионические острова были провозглашены Республикой семи соединенных островов, и Ушаков стал одним из авторов конституции этого государства. По единодушному признанию современников, эта конституция была чуть ли не самой либеральной в Европе. Ирония судьбы: в борьбе с революционной Францией российская монархия даровала ионическим грекам символ демократии -- конституцию.

При освобождении Ионических островов ярче всего проявились способности Ушакова-военачальника. Наиболее эффектным был штурм укреплений на острове Корфу, вошедший во все учебники по военно-морской тактике. Союзники-турки посчитали эти укрепления неприступными и отказались участвовать в сражении. Действуя в одиночку, Ушаков прибегнул к своей излюбленной тактике ближнего боя: корабли подошли вплотную к крепостным бастионам и обстреляли крепость не ядрами, а …картечью. Это привело к замешательству среди защитников крепости, ожидавших, что для штурма бастионов будут применяться тяжелые орудия. Высадившийся под прикрытием судовой артиллерии десант штурмовал и взял укрепления. Услышав рассказ о штурме Корфу, Александр Васильевич Суворов воскликнул: "Я теперь говорю сам себе: зачем я не был при Корфу хоть мичманом!". Такое признание гениального полководца стоило многого!

Освободив Ионические острова, эскадра Ушакова отправилась к берегам Италии. Корабли изгнали французов из Бари, где покоятся мощи особо почитаемого на Руси святителя Николая Мирликийского, из Неаполя и Рима. Осенью 1800 года эскадра получила приказ возвращаться в Россию. Завершился последний поход адмирала Федора Ушакова.

СУХОПУТНАЯ ДЕРЖАВА

После убийства заговорщиками императора Павла I политическая ориентация России резко изменилась. Готовящаяся к очередному походу Севастопольская эскадра оказалась не у дел, и в мае 1802 года адмирал Ушаков был переведен в Петербург и назначен главным командиром Балтийского гребного флота. Это назначение до такой степени не соответствовало чину и заслугам легендарного адмирала, что некоторые историки писали об опале. В действительности в опале находился не адмирал Ушаков, а средиземноморская политика, проводимая прежним государем.

Начало царствования Александра I совпало с победоносным шествием по Европе наполеоновских войск. Для противостояния французам нужны были в первую очередь сухопутные войска, и флот стал восприниматься как нечто второстепенное. Императорский наказ предписывал созданному в 1802 году Комитету по образованию флота принять меры "к извлечению флота из настоящего мнимого его существования и приведению оного в подлинное бытие". Корректнее было бы назвать это "подлинное бытие" небытием. Новая оборонная доктрина не нуждалась ни в сильном флоте, ни в ярких адмиралах.

Служба в Петербурге ни в коей мере не удовлетворяла Ушакова, и в декабре 1806 года он подал императору прошение об отставке.

ВОЗЛЕ МОНАСТЫРСКИХ СТЕН

Прожив несколько лет в Петербурге, Федор Федорович уехал в деревню Алексеевку и поселился неподалеку от Санаксарского монастыря, всегда игравшего важную роль в его жизни. Дело в том, что в течение долгого времени настоятелем этого монастыря являлся родной дядя Ушакова, который до пострига был блестящим гвардейским офицером. На вершине своей карьеры он бежал из полка, с тем чтобы стать отшельником. Через шесть лет беглец был пойман, но императрица Елизавета Петровна простила его и позволила принять постриг. Получив в монашестве имя Феодор, он стал насельником Петербургской Александро-Невской лавры, затем перебрался в Саровскую пустынь и, наконец, обосновался в Мордовии, в небольшой пустыни близ озера Санаксар. Почитаемый монахами и мирскими людьми Феодор прожил здесь более тридцати лет. Впоследствии он был причислен к лику святых и прославлен Русской Православной Церковью как преподобный Феодор Санаксарский.

Федор Федорович Ушаков находился под огромным влиянием своего дяди. По преданию дядя тайно постриг своего племянника в монахи еще в начале его морской карьеры. Так это или нет, мы не знаем, документов на этот счет не обнаружено. Тем не менее все биографы знаменитого адмирала сообщают, что Ушаков всегда был человеком церковным и вел в миру почти монашескую жизнь.

Его бытовое поведение часто входило в противоречие с нормами светской жизни. Балы, театры, изысканные вина и угощения оставляли прославленного адмирала равнодушным. Строгая жизнь Ушакова многими воспринималась как странное чудачество. Так, М. И. Пыляев в своей книге, посвященной известным чудакам и оригиналам, рассказывает: "Знаменитый своими победами на море Федор Федорович Ушаков в частной жизни отличался большими странностями: при виде женщины, даже пожилой, приходил в странное замешательство, не знал, что говорить, что делать, …вертелся, краснел".

НЕВИДИМАЯ БРАНЬ

О последних годах жизни легендарного адмирала мы знаем намного меньше, чем о его походах. Настоятель Санаксарского монастыря отец Нафанаил вспоминал, что "адмирал Ушаков, сосед и знаменитый благотворитель Санаксарской обители, ... в Великий Пост живал в монастыре, в келии, для своего пощения и приготовления к Св. Тайнам по целой седмице и всякую продолжительную службу с братией в церкви выстаивал неопустительно и слушал благоговейно; по временам жертвовал от усердия своего обители значительные благотворения; также бедным и нищим творил всегдашние милостивые подаяния и вспоможения". Скончался Федор Федорович 2 октября 1817 года. Он похоронен рядом со своим дядей, преподобным Феодором Санаксарским.

Для адмирала Ушакова переход с капитанского мостика в келию Санаксарского монастыря был вполне естественным. И нам, современникам его церковного прославления, нужно суметь разглядеть за военными успехами знаменитого полководца иные, куда более важные битвы и победы. Да и сами военные походы Федора Ушакова напоминают паломничества по святым местам. Изгнав французов из Бари, российские моряки первым делом отслужили молебен у святых мощей Николая Чудотворца. На покоренном острове Корфу был проведен грандиозный крестный ход, во время которого прославленный адмирал вместе со своими офицерами нес раку с мощами преподобного Спиридона Тримифунского. Таких моментов, когда жизнь и житие были неразделимы, за годы службы Ушакова набралось немало.

Есть многостраничные биографии российского адмирала Федора Федоровича Ушакова. И есть житие праведного воина Феодора. Впрочем, эти "параллельные прямые" все-таки пересекаются, поскольку богословы часто уподобляют христианских подвижников воинам, отказавшимся от собственной воли и следующим приказаниям своего командира. "Переноси страдания, -- пишет во Втором послании к Тимофею апостол Павел, -- как добрый воин Христа. Никакой воин не связывает себя делами житейскими, чтобы угодить военачальнику".



Автор: Александр Малахов, "Русский предприниматель" 8 (7) октябрь 2002
Ответить

Фотография pes53 pes53 16.05 2010

Прекрасная статья!!!))) спасибо, что выложили.
Кому интересно, советую прочитать книгу "Ф.Ф. Ушаков" , автор - Георгий Шторм. Книга просто замечательная , там описывается жизнь адмирала от его учебы в Морском кадетском корпусе до его смерти + весь список литературы, использовавшийся для написания книги )
Ответить

Фотография Alisa Alisa 19.07 2017

Кое-что об Ушакове

 

Мало кто знает, что самое известное изображение адмирала Ушакова имеет довольно отдалённое отношение к оригиналу. Этот парадный портрет был написан в 1912 Петром Бажановым почти через сто лет после смерти флотоводца и хорошо ещё, если художник пользовался каким-то неизвестным нам прижизненным изображением. 

48643_original.jpg

Этих самых прижизненных изображений, скорее всего, не сохранилось, и лучшее, что у нас есть - это скульптурная реконструкция Герасимова (1944 г.)

48976_original.jpg

Почти сразу после того, как Герасимов поработал с адмиральским черепом, нашлось какое-то изображение Ушакова, похожее и на бажановское, и на герасимовское. Об этом знает уже совсем мало людей. До 1947 г. портрет украшал сельскую избу, в которую попал из разоренной барской усадьбы, а сейчас висит в скромном уездном музее, и специалисты говорят, что по времени написания его вполне можно отнести к нач.XIX в. Нуждается в срочной реставрации, но всем, в общем-то, плевать.

007598(1).jpg

А вот о чём знает уже совсем-совсем мало людей, так это о существовании ещё одного ушаковского портрета, который претендует на то, чтобы называться его прижизненным изображением. Он был найден относительно недавно в маленьком монастырьке Богородицы Высокой на Корфу близ деревушки Магуладес. Монастырю несколько веков, когда-то он знал лучшие времена и пользовался большим почётом на острове, но сейчас, в общем-то, прозябает. Живёт там один единственный монах, который и обнаружил в заброшенной обители картину среди прочей рухляди. Как видно из названия, монастырь находится на высокой географической точке, откуда открывается прекрасный вид на море.

48543_original.jpg

Вид настолько прекрасный не только в живописном, но и стратегическом отношении, что при занятии Корфу Ушаковым было принято решение оборудовать там один из наблюдательных пунктов, с целью чего на монастырской территории был размещён крохотный гарнизон. Солдаты морской пехоты по очереди наблюдали за горизонтом и, по старинной русской захватнической традиции, помогали по хозяйству и обустраивали монастырь. Выстроенное ими двухэтажное крыло монастырского комплекса и колодец с подземной цистерной для хранения питьевой воды служат уже третье столетие. Солнечные часы обновлены, но по сути являются репликой тех, которыми пользовались наблюдатели. В архивах монастыря сохранилось несколько документов того времени и весьма вероятно, что часть из них за подписью Ушакова - я их пока не видел, поскольку настоятель не спешит их показывать каждому, а я с ним ещё не настолько близко знаком. По его предположению, портрет был написан тогда же и подарен монастырю, так сказать, на память.
Насколько он схож с той же герасимовской реконструкцией, судите сами. 

48169_original.jpg

Хранится портрет в архондарике монастыря и, судя по окружающим его условиям (дикая влажность воздуха и открытость помещения для внешних погодных воздействий) время его хранения особо не затянется. Но всем, в общем-то, плевать.

Ответить

Фотография stan4420 stan4420 25.02 2023

К годовщине

 

«Не отчаивайтеся! Сии грозные бури обратятся ко славе России!»

Памяти воина Феодора Ушакова

 

00.jpg

 

Его называли «Суворовым русского флота»: Ушаков был воспитателем, отцом-командиром для офицеров и матросов, произвел революцию в тактике морских сражений, ломал шаблоны, выбирая кратчайший путь к победе, современников удивляла набожность Ушакова. Наконец, Ушаков, прослужив на военном флоте четыре десятилетия, остался непобедимым.

Рассказывают: когда однажды австрийский офицер в докладе упомянул «адмирала фон Ушакова», Суворов его прервал: «Возьми себе свое "фон", а русского адмирала, героя Калиакрии и Корфу, изволь величать Фёдором Фёдоровичем Ушаковым!». 

У адмирала не было первых степеней орденов Св. Георгия и Св. Владимира, его не произвели ни в князья, ни в графы, ни в бароны. Для Ушакова не нашлось места ни на петербургском памятнике императрице Екатерине, окруженной девятью выдающимися личностями ее эпохи, ни на новгородском монументе, посвященном тысячелетию России, где видных персон России более сотни. Подвиги Ушакова словно не интересовали деятелей искусств.

/И это странно/

Жизнь российского флотоводца прошла под влиянием его родного дяди, преподобного Феодора Санаксарского, монаха-подвижника, уроженца того же сельца Бурнаково Романовского уезда Ярославской провинции (в миру – Иван Игнатьевич Ушаков, сержант лейб-гвардии Преображенского полка в отставке; 1718 – 19 февраля 1791). Дядя адмирала, канонизированный в лике местночтимых святых, был настоятелем и восстановителем Санаксарского монастыря в Мордовии. Название «санаксарский» происходит либо от слова «синаксарь» – так называли на Руси краткие жития святых, либо от мордовского «санав сара», что означает болотистую местность, либо от лежащего в низине у его стен озера Санаксар.

Федор Федорович Ушаков родился в Бурнаково в 1745 г. и происходил из небогатого древнего дворянского рода. Родителей его звали Феодор Игнатьевич и Параскева Никитична, и были они людьми благочестивыми и глубоко верующими.

В послепетровские времена дворянских юношей обыкновенно определяли в гвардию, служил в ней и отец будущего адмирала Феодор Игнатьевич, и даже пришлось ему повоевать с турками в войну 1735-1739 гг., но после рождения третьего сына Феодора он был уволен от службы с пожалованием сержантского чина лейб-гвардии Преображенского полка.

В 16 лет он поступил в Морской кадетский корпус в Санкт-Петербурге. Первое плавание на Балтийском флоте, во время которого было совершено путешествие из Кронштадта до Архангельска и обратно, Ушаков совершил на корабле «Норген». С 1769 г. служил в новосозданной Донской (Азовской) флотилии.

Русско-турецкую войну 1768-1774 гг. офицер Ушаков начал командиром небольшого корабля, который в группе с такими же парусниками должен был прикрывать устье Дона. Быстро продвигался по службе под началом вице-адмирала А. Н. Сенявина: сначала стал командиром 16-пушечного корабля «Морея», а затем военного судна «Модон».

 После войны был произведен в капитан-лейтенанты, служил на Балтфлоте на фрегате «Белый орел» и совершил в 1777 г. плавание из Кронштадта в Средиземное море в составе отряда под командованием Т. Г. Козлянинова.

С 1780 г. Ушаков – командир 64-пушечного линейного корабля «Виктор» на Средиземном море. Его судно в составе эскадры под командованием Я. Ф. Сухотина выполняло задачу по охране торговых судов нейтральных стран от вторжения английских войск. С 1782 г. – капитан 2 ранга.

В 1774 г. после заключения Кючук-Кайнарджийского мира на верфях в Херсоне началось усиленное строительство Черноморского флота, необходимого для новой войны с Турцией. Там капитан 2 ранга Ушаков стал командиром заложенного 64-пушечного линейного корабля «Святой Павел».
Прибыв в Херсон в 1783 г., попал в сложную обстановку: эпидемия чумы унесла жизни тысяч людей, занятых на строительстве кораблей. Ушаков оборудовал изолированный лагерь для здоровых моряков, прервав корабельные работы на несколько месяцев. Но за спасение людей получил орден Св. Владимира 4 степени и чин капитана 1 ранга.

С экипажем «Св. Павла» Ушаков принимал активное участие в строительстве различных портовых сооружений на Черноморском побережье. Не случайно русские портовые города Черноморья хранят память об Ушакове.

В 1789 г. он был произведен в контр-адмиралы и назначен командующим Севастопольской эскадрой, а в 1790 г. – командующим Черноморского флота и портов.

Много внимания уделял адмирал строительству Севастополя: по его инициативе были построены казармы, склады, госпиталь, укрепляется адмиралтейство. По распоряжению Ушакова в балке на Корабельной стороне, получившей его имя, был разбит сад для отдыха нижних чинов.

В истории русского военного флота остались блестящие победы, одержанные черноморской эскадрой под командованием Ушакова: у острова Фидониси, в Керченском сражении (май 1790), у Тендровской косы (август 1790), а также кампания по освобождению островов Цериго, Занте, Кефалонии, Святой Мавры от французов.

Одна из славнейших страниц биографии флотоводца связана со Средиземноморским походом 1798-1800 гг., когда он проявил себя и как искусный политик и дипломат. Под его руководством русские освободили Ионические острова, особенно отличившись при взятии сильно укрепленного острова Корфу. Говорят, что Суворов с восторгом воскликнул тогда: «Ура Ушакову! Зачем не был я при Корфу хотя мичманом!»

В наши дни на греческом Корфу помнят освободителя от оккупантов: в местных храмах теперь поклоняются иконе святого воина Феодора, проводятся дни памяти Ушакова.

Заслуги Ушакова, увы, не были по достоинству оценены государем Александром I, отказавшимся от амбиций великой военно-морской державы и назначившим адмирала на второстепенную должность главного командира Балтийского гребного флота и начальником флотских команд в Санкт-Петербурге, а в 1807 г. отправившим его в отставку. Отметим и такой факт биографии: 18 мая 1805 г. Ф. Ушаков прибыл по приглашению М.И. Платова на закладку и освящение новой столицы Донского войска – Новочеркасска.

Во время Отечественной войны 1812 г. Ушаков был избран начальником ополчения Тамбовской губернии, но из-за болезни отказался от должности.

В последние годы жизни в имении Ф.Ф. Ушаков посвятил себя молитве и широкой благотворительной деятельности, снискав любовь священства, монашествующих и окружающих. Имя Ф.Ф. Ушакова носит сегодня немалое число храмов, улиц, площадей, учреждений, кораблей и даже целых флотилий, а также река, деревня, бухта Баренцева моря и мыс моря Охотского, астероид 3010.

В марте 1944 г. Президиум Верховного Совета учредил один из высших военных орденов СССР – орден Ушакова (двух степеней), а также медаль имени флотоводца.

 

04-Byust-na-mogile-admirala-F.-F.-Ushako

Бюст на могиле в Санаксарском монастыре

 

 

В столице Мордовии Саранске на Соборной площади возведен в 2001-2006 гг., сразу по канонизации Федора Ушакова, собор Святого Праведного воина Федора Ушакова. Здесь же установлен памятник земляку-флотоводцу (это второй памятник ему в городе).

На иконе, где святой воин изображен вместе со своим святым дядей, флотоводец держит свиток с жизнепобудительной надписью: «Не отчаивайтеся! Сии грозные бури обратятся ко славе России!».

 

 

 

08-Dva-slavnykh-Feodora-Sanaksarskikh-_U

 

 

Матвей Славко

/с сокращениями/

Ответить

Фотография Ученый Ученый 25.02 2023

В 1783 году 38-летний капитан-лейтенант Ушаков вместе с 3878 офицерами и матросами прибыл в Херсон. В то время Россия активно осваивала дикий причерноморский фронтир под крики европейских дипломатов об «остановке российской агрессии». Россия не оставляла без внимания подобные реплики и отвечала, строя все новые и новые города на черноморском побережье. 

Херсон был одним из таких молодых городов, и Ушаков застал его не в лучшем виде – в нем свирепствовала чума. Через Херсон проходило множество торговых судов, на которых болезнь и пришла в город. К октябрю 1783 года эпидемия вспыхнула с такой силой, что все работы в городе пришлось остановить. Однако, Федор Федорович, ранее не имевший опыта борьбы с эпидемиями, смог организовать успешные карантинные меры. 

 

Это для нас карантин нечто понятное и банальное. В 18 веке это было отнюдь не так, и карантин, введенный Ушаковым, был значимой инновацией. 

Карантин для своей команды Ушаков организовал следующим образом – всех своих подчиненных он поместил в специальный лагерь, обнесенный камышовым плетнем, вдали от города и запретил его покидать без крайней необходимости. Жители лагеря постоянно проветривали свою одежду в специальных помещениях, говорили с друг другом только отвернувшись. Заболевшие отселялись еще дальше в степь от основного лагеря, контактирующие с заболевшими помещались в индивидуальные землянки. Выздоравливающие тоже жили отдельно от всего лагеря. Работу такого карантина не склонный к жестокости Ушаков обеспечил жесткими наказаниями для его нарушителей. 

 

Опыт карантина Ушакова был задокументирован и позднее использовался как руководство к действию многими градоначальниками России. У самого Федора Федоровича карьера только начиналась – впереди его ждали победоносные битвы с турками и дипломатические успехи в Средиземном море.

 

Ярославский защитник Херсона: как флотоводец Ушаков победил чуму в Херсоне — «Hersonka.ru» | Новости Херсона

Ответить

Фотография Ученый Ученый 25.02 2023

Мы приближались к месту нашего назначения — Херсону; но вести, которые получались отовсюду о состоянии здоровья тамошних жителей, не могли заставить нас радоваться окончанию путешествия. Еще в Чернигове говорили, что в Херсоне свирепствует какое-то злокачественное поветрие.

 

В Кременчуге нам подтверждали это известие и прибавляли, что, по достоверным сведениям, в Херсоне действительно распространилась чума и в короткое время похитила несколько сот человек. Можно себе представить, каково было тем, которые, достигнув цели своего странствования, должны были идти навстречу почти неизбежной гибели.

Команда наша, пробыв в дороге целых два месяца и пройдя, от Петербурга 1800 верст прибыла, наконец, в Херсон.

 

Уже за несколько верст до самого города дым и пар, застилавшие на большое пространство небосклон, не предвещали ничего хорошего. Чем дальше мы подвигались, тем грознее становилось зрелище. Повсюду нагроможденные кучи всякого рода мусора, который надо было поддерживать в постоянном горении, чтобы посредством дыма и пара сколько-нибудь отнять у зараженной атмосферы злокачественную силу. Но все это нисколько не помогало; чума продолжала свирепствовать среди несчастного населения Херсона. Мои спутники — команда моряков и рекрут — вступили в город. Был сделан смотр, и солдат разместили по квартирам. Меня назначили в устроенный в двух верстах от Херсона и определенный для приема зараженных карантин, в котором уже погибло несколько врачей. Здесь увидел я страдание, отчаяние и уныние среди нескольких сот людей, положение которых настоятельно требовало сочувствия того, кто едва был в состоянии подать им помощь. Им нельзя было и помочь, так как болезнь уже слишком развилась. Мои молодцы-рекруты, хотя большинство их прибыло в Херсон здраво и невредимо, все почти перемерли. Прибытие их совпало как раз с тем временем, когда поспевают арбузы, дыни, огурцы и другие произведения полуденной России; они продаются на Херсонском базаре в бесчисленном множестве и по невероятно дешевой цене. Прелесть новизны и приятный вкус этих продуктов соблазняли новичков. У них началась диаррея, которая в соединении с постигшею их чумою неминуемо должна была приводить к совершенному истощению.

 

Отведенное мне при карантине помещение, как и самое здание для приема больных, было такое же, что и у всех служащих, т. е. вырытая в горе землянка, которая для защиты от ветра и непогоды была покрыта камышом и землею. Деревянные рамы, затянутые масляною бумагою, служили окнами. В самом карантине ежедневный список умерших был не мал. Он умножился от прибавления тех, которые умирали в городе на своих квартирах. Сверх того нередко случалось, что заразившиеся и захворавшие люди умирали внезапно, и потому были определены арестанты, называемые по-русски каторжниками, которые каждый день ходили по улицам с тележкою, чтобы подбирать попадавшиеся трупы и погребать их вне города на отведенном для того месте. Чтобы через них не распространилась как-нибудь зараза, один из которжников должен был носить впереди тележки белый флаг на палке так, что при его появлении каждый вовремя мог сворачивать в сторону.

 

Целые два месяца этой службы, при карантине я находился в добром здоровье, употребляя все известные мне предосторожности, чтобы и впредь иметь возможность подавать помощь бедствующим жителям Херсона. Наконец, пришел и мой черед выдержать болезнь. У меня началась головная боль, потеря аппетита и слабость во всем теле. На второй день болезни я заметил опухоль подкрыльцовых и подвздошных желез. Что я заразился чумою, в этом не могло быть сомнения. Я немедленно велел открыть распухшие железы и старался поддерживать их в постоянном нагноении, и таким образом избежал близкой смерти. Все те, которые подобно мне захворали и подвергались принятой мною методе лечения, тоже были спасены. Об этом свидетельствуют находящиеся с того времени рубцы на моем теле.

 

Всякая заразительная болезнь, как видно по Херсонской чуме, имеет свое время, в продолжение которого она оказывает губительное влияние на жизнь человека. Она похищает значительное число людей и затем прекращается, иногда с изумительною быстротою. Чума свирепствовала в Херсоне целых два года. Не найдется, конечно, ни одной болезни ужаснее чумы, как узнал я по собственному опыту. Страшно смотреть, как люди валятся замертво на улицах. Иной, только что вышедший из дому бодрый и здоровый, вдруг падает в судорогах, которыми сопровождается чума, и испускает дыхание. В карантине я жил в вышеописанной землянке с одним доктором и хирургом. Накануне вечером все мы легли спать совершенно здоровые, а на другое утро хирурга нашли мертвым в постели: он умер неожиданно даже для нас.

 

Во время этой ужасной чумы оправдалось неоднократно сделанное замечание, что всякая заразительная болезнь прежде всего постигает того, кто ее боится и употребляет все, какие только можно выдумать, средства, чтобы избегнуть ее. Другой же, напротив, смело и твердо идет навстречу болезни и скорее может рассчитывать на спасение от грядущей опасности. Всего меньше, сколько мне известно, умерло каторжников; они, как я уже сказал выше, обязаны были убирать попадавшиеся на улицах трупы и умерших в карантине и закапывать их за городом в ямах с известью. Напротив, те жители города, которые тщательно охраняли свои дома и прекращали всякие сношения с другими, все-таки заражались чумою и по большей части умирали, и притом внезапно.

 

Наконец, когда бедствие оставшихся в Херсоне жителей достигло высшей степени от совершенного прекращения подвоза съестных припасов, Бог послал на помощь несчастным своего ангела-хранителя. Чума совсем прекратилась. Карантин был сломан и сожжен; все оставшиеся в живых люди, числом около четырех сот, выпущены из него, как здоровые, и отправились по домам. Перед возвращением на место жительства все обмывались уксусом, а все платье было предано огню, чтобы снова не вызвать только что прекратившейся болезни. Взамен того каждый получал от казны рубаху, овчинный тулуп, шапку, пару чулок и обувь. Служащие получали не только полное содержание, но сверх того и вознаграждение за понесенные во время чумы убытки, чтобы могли заново всем запастись.

 

Э. Дримпельман (Записки немецкого врача о России конца XVIII века)

 

Чума в Херсоне (diletant.media)

Ответить

Фотография stan4420 stan4420 25.02 2023

очень интересно

 

 

у нас кстати одна из улиц носит имя Ушакова

Ответить

Фотография Ученый Ученый 25.02 2023

Ушакова сравнивают с Нельсоном по смелости и оригинальности маневров. Он участвовал в войнах антинаполеоновских коалиций, поэтому был известен и за границей. 

Ответить

Фотография Ученый Ученый 25.02 2023

Памятник Ушакову в Херсоне.

 

%D0%BF%D0%B0%D0%BC%D1%8F%D1%82%D0%BD%D0%

 

 

СИМФЕРОПОЛЬ, 24 окт – РИА Новости. Исторические памятники Александру Суворову и Федору Ушакову вывезли из Херсона для сохранности и исключения их разрушения при обстрелах со стороны Украины, сообщил замглавы администрации региона Кирилл Стремоусов.

Ответить

Фотография Ученый Ученый 26.02 2023

Суворов, обычно скупой на похвалу, с уважением относился к Ушакову.

 

Весной 1799 г. два гениальных полководца вместе участвовали в воинской операции в Европе. Фрегаты Ушакова были посланы к берегам Италии, чтобы помочь Суворову против французов. 3 марта 1799 г. моряки Российского флота под командованием вице-адмирала Ушакова освободили греческий остров Корфу. Узнав об этом, Суворов воскликнул: «Ура русскому флоту! Почему я не был хотя бы мичманом при Корфу?!»

 

Однажды Ушаков отправил к Суворову курьера с докладом. Тот немедленно принял его и в соответствии со старинным русским этикетом спросил: «Здоров ли друг мой Федор Федорович?» Немец-офицер ответил казенно: «Господин адмирал фон Ушаков здоров». Суворов вспылил: «Возьми к себе свое «фон», а победителя турецкого флота на Черном море, потрясшего Дарданеллы и покорившего Корфу, называй Федор Федорович Ушаков!».

 

Ушаков и Суворов | Фонд Архангела Михаила | Дзен (dzen.ru)

Ответить

Фотография Ученый Ученый 26.02 2023

В.Илюхин. Встреча Суворова и Ушакова

 

632868b602c3f4f68604cdfe-preview.jpg

Ответить