Александр Сергеевич Пушкин
Ученый
27.08 2023
Ночью 23 июля 2023 года собору были нанесены серьёзные повреждения
еще раз спрошу - почто не на фронте, патриот?
Какой там фронт, одесситы скоро будут освободителей встречать
Ученый
28.08 2023
Воронцов перешел к наступательным действиям. Через десять дней (сроки сокращаются!), 8 апреля 1824 г., в Петербург идет следующее письмо, на сей раз к Николаю Михайловичу Лонгинову – «своему человеку» в Зимнем дворце[99]. Вот извлечение из этого письма:
«…А propos de молодых людей, я писал к гр. Нессельроду, прося, чтоб меня избавили от поэта Пушкина. На теперешнее поведение его я жаловаться не могу, и, сколько слышу, он в разговорах гораздо скромнее, нежели был прежде, но, первое, ничего не хочет делать и проводит время в совершенной лености, другое – таскается с молодыми людьми, которые умножают самолюбие его, коего и без того он имеет много; он думает, что он уже великий стихотворец, и не воображает, что надо бы еще ему долго почитать и поучиться, прежде нежели точно будет человек отличный. В Одессе много разного сорта людей, с коими эдакая молодежь охотно видится, и, желая добра самому Пушкину, я прошу, чтоб его перевели в другое место, где бы он имел и больше времени и больше возможностей заниматься, и я буду очень рад не иметь его в Одессе».
Это своего рода шпаргалка: «свой человек» должен знать о письме к Нессельроде и подготовить нужную Воронцову реакцию Императора. Воронцову было прекрасно известно, что у Пушкина при Дворе были весьма высокие покровители: Карамзин, Жуковский, братья Тургеневы. Именно от них исходила в свое время просьба к Воронцову отнестись к поэту с благосклонным вниманием. Их влияние в придворных кругах и даже на самого Царя было настолько велико, что могло обратить замысел Воронцова против него самого. Дипломатическая ловкость Лонгинова должна была нейтрализовать влияние «пушкинской» партии.
Откровенный, немного грубоватый тон Воронцова в письме к Лонгинову («писал <…>, чтоб меня избавили от поэта Пушкина», «ничего не хочет делать», «таскается с молодыми людьми») оттеняет осторожность, с которой Воронцов говорит о Пушкине в письмах к Киселеву и Нессельроде. Различие это весьма знаменательно: интригуя против Пушкина и тем демонстрируя свою лояльность Императору, Воронцов отнюдь не хотел потерять репутацию либерально мыслящего европейца[101] в глазах либерально настроенных друзей Пушкина, а тем более восстановить их против себя. В сдержанности Лонгинова Воронцов был уверен, но мало ли кто мог прочитать его письма к Киселеву и к Нессельроде! Киселев был дружен с Вяземскими, с Тургеневыми, да и Нессельроде мог показать письмо Воронцова Карамзину, Жуковскому, тому же А. И. Тургеневу.
ddd
01.03 2024
Донесение прусского посла Августа Либермана:Смерть Пушкина видится тут как несравнимая потеря страны, как общественное бедствие. <…>Думаю, что со времени смерти Пушкина и до перенесения его праха в церковь в его доме перебывало до 50 000 лиц всех состояний, многие просили о разрешении нести останки умершего.
Жуковский:«В минуту выноса, на который собрались не более десяти ближайших друзей, жандармы заполонили ту горницу, где мы молились об умершем.Нас оцепили и, так сказать, под стражей, проводили до Конюшенной церкви».
В Пскове предполагалось выпрячь лошадей и нести гроб людьми, приготовив к этому жителей Пскова.— Сложно было решить, не относились ли все эти почести более к Пушкину-либералу, нежели к Пушкину-поэту.Подобное как бы народное изъявление скорби о смерти Пушкина представляет некоторым образом неприличную картину торжества либералов, — мы признали своею обязанностью негласными мерами устранить все почести, что и было исполнено.Отчёт главы полиции А.Х.Бенкендорфа перед Николаем I.