Или уже не очень, потому что тут белых католиков убивают?
Южные расисты тоже недолюбливали католиков, хотя Луизиана относилась к рабовладельческим штатам. Полноценным американцем в старину считался WASP - White Anglo-Saxon Protestant.
История жизни беглого раба по имени Henry «Box» Brown
Речь здесь пойдет о жизни одного раба, Генри Брауна, который вошел в историю под именем Henry «Box» Brown (Генри "Коробка" Браун). И вот почему.
Случай, произошедший в Америке в середине девятнадцатого века, вполне может претендовать на лавры самого необычного и изобретательного побега из неволи за всю историю.
Раб Генри Браун (он родился в 1816 году уже в рабстве) работал на табачной фабрике в штате Вирджиния. Генри был нанят другим хозяином для работы на фабрике, при этом он заплатил своему хозяину, чтобы тот не продавал его семью. Но этот хозяин его предал и продал и его детей, и его беременную жену.
И тогда Генри решил совершить побег. Он придумал отправить самого себя по почте в один из северных штатов, где уже не было рабства.
Ему помогали два человека: свободный чернокожий Джеймс Смит и белый человек, мастер по пошиву обуви, Самюэль Смит. Удивительно, что они были однофамильцами, никакого родства между ними не было. Генри заплатил $86 из имеющихся у него $166 Самюэлю, чтобы тот поехал в Филадельфию и встретился с представителями Общества, борющегося с рабством. Они должны были обсудить план его побега.
Чтобы не пойти на работу в день побега, Генри специально обжег свою руку кислотой. 29 марта 1849 года Генри спрятался в деревянном посылочном ящике почтовой компании «Adams Express Company», известной своей оперативностью и конфиденциальностью (эта компания обещала своим клиентам никогда не заглядывать внутрь посылок). Этот ящик имел размеры метр на метр, высота его 60 см. На коробке была надпись "Галантерея" (dry goods). В коробке кроме него самого помещалась небольшая порция воды и пара бисквитов.
В коробке было одно маленькое отверстие для воздуха.
За время путешествия эта коробка побывала и на железной дороге, и на пароходе, и на лодке, и в карете. Несмотря на то, что на коробке было написано, чтобы обращались с грузом бережно и не переворачивали ее, несколько раз носильщики обращались с ней довольно небрежно и переворачивали вверх дном. Но Генри старался лежать тихо и не подавать признаков жизни.
Нужно отметить, что компания «Adams Express Company» работала на славу - уже через сутки и три часа ящик весом в 90 килограммов прибыл в Филадельфию, штат Пенсильвания, где его встретили аболиционисты (то есть сторонники движения за освобождение рабов и полной отмены рабства). Генри перенёс свою транспортировку довольно хорошо. Один из встречавших вспоминал первые слова, которые произнес Генри после освобождения: "How do you do, gentlemen?" После этого он спел один из псалмов из Библии, который он выбрал заранее для того, чтобы отпраздновать свое освобождение.
Генри стал известным оратором в Обществе борьбы с рабством. Тогда-то у него и появилось это прозвище - Box. Он написал свою автобиографию, но две ее версии. Одна была напечатана в Бостоне, вторая - в Англии, после того, как он переехал туда жить.
К сожалению, Генри публично раскрыл детали своего побега, за что его критиковали и рабы, и многие аболиционисты, считая что Брауну следовало молчать, чтобы и другие рабы могли воспользоваться аналогичным методом побега. Когда Самюэль Смит решил помочь еще нескольким рабам таким же образом, те были пойманы и арестованы. К слову, оба Смита тоже в итоге были арестованы.
Еще один момент, который меня неприятно поразил. В том же 1849 году с Генри связался рабовладелец, предложивший ему выкупить свою семью. Генри отказался. Сообщество аболиционистов стеснялось этого факта и предпочитало об этом умалчивать.
После того, как в 1850 году в стране ввели закон о том, что пойманные рабы должны возвращаться хозяину, даже если их обнаружили в тех штатах, где отменено рабство, Генри испугался и уехал в Ангию, где он стал известной публичной фигурой.
В 1855 году он женился на белокожей девушке. А в 1875 году вместе с семьей вернулся в Америку.
Война началась из-за налогов.
Чисто меркантильные дела.
Рабство и негров приплели потом.
Для героизации и как пиар.
"Рабство отнюдь не стало причиной конфликта. Линкольн хотел сохранить Союз штатов, освобождение рабов — побочный эффект: «Моя главнейшая задача в этой борьбе — спасти Союз [США], а не спасти или уничтожить рабство». Рабовладение запретили только в 1863 году, как тактический ход — янки хотели спровоцировать мятеж негров в Конфедерации.
Экономические противоречия были куда серьёзнее негритянской свободы. Северу нужны были заградительные пошлины для защиты неокрепшей промышленности США от дешёвого импорта. Юг опасался, что ответные пошлины подорвут его экспортные доходы от хлопка".
Сообщение отредактировал BKR: 16.12.2020 - 17:27 PM
В том же 1849 году с Генри связался рабовладелец, предложивший ему выкупить свою семью. Генри отказался.
Мда, вот уродец.
Да, освобождение подорвало нравственность этого дядьки. Когда был рабом заботился о семье, а попал на Север стал заглядываться не белых девушек.
когда новый президент пообещал освободить рабов
Линкольн ничего такого не обещал, но южане не желали терпеть власть президента-аболициониста, южные штаты привыкли к привилегированному положению в союзе.
В связи со штурмом Капитолия вспомнился случай из истории США, произошедший накануне ГВ
22 мая 1856 года в Вашингтоне сенатор от Северной Каролины Престон Брукс избил сенатора от Массачусетса Чарльза Самнера. Брукс подошел к Самнеру в сопровождении конгрессмена из Миссисипи Вильяма Барсдейла. Он обвинил Самнера в том, что его речь, произнесенная 20 мая – это пасквиль на Северную Каролину и начал бить его тростью по голове. Когда трость сломалась, Брукс продолжал избиение обломком трости, пока его не оттащили от жертвы. Самнер получил сотрясение мозга и повреждение позвоночника. Происшествие вызвало разную реакцию на севере и на юге США. Северяне были возмущены, а южане присылали Бруксу в подарок многочисленные трости взамен сломанной. «Пускай наши представители почаще используют в Конгрессе плетку и палку (а при необходимости – нож и револьвер), и в скором времени наши южные порядки получат заслуженное уважение» — писали газеты в Алабаме.
В 1854 в Вашингтоне приняли билль, согласно которому территории Канзас и Небраска, которым предстояло стать штатами, могли сами, голосованием, выбрать себе «свободный» или «рабовладельческий» статус. На практике это означало, что места в конгрессе получит тот лагерь, который быстрее и лучше организует эмиграцию своих сторонников на эти территории.
Наиболее остро противостояние развернулось в Канзасе. Будущий штат примыкал к рабовладельческому Миссури — и южане справедливо считали его своей добычей. Но аболиционисты Севера развернули кампанию переселения в Канзас. Они делали упор на фанатичных идеалистах и бедняках-мигрантах. Последние были удачным выбором — желание новой, лучшей жизни на новых территориях хорошо сочеталось с открытостью к идеям социального прогресса. Если кто-то и мог сопереживать неграм, так это озлобленные на всевозможные системы угнетения иммигранты. Поэтому численное превосходство миссурийцев на первых порах постепенно стало сходить на нет. Весной 1855 года состоялись выборы в легислатуру, которой следовало принять конституцию. Проходили они, правда, под дулами револьверов и блеском ножей, да и велись с нарушениями. Поэтому единого мнения по их легитимности не было. В итоге у Канзаса появилось две легислатуры.
Вашингтон посылал эмиссаров, чтобы попытаться разобраться в происходящем, но вмешаться всерьёз не получалось. Силы сторонников и противников рабства в государственном аппарате были приблизительно равны, и они «взаимоуничтожали» друг друга. Попытаться разрубить узел противоречий можно было только в самом Канзасе и только одним способом — организовать террор, пока это не успела сделать другая сторона.
Теперь с Севера отправляли не только переселенцев, но и вооружение — например, дорогостоящие и эффективные нарезные карабины Шарпса. Южане не отставали — желание и умение воевать были у «дикси» всегда в почёте. На кону стояли места в конгрессе и, как следствие, победа той или иной стороны — «кто кого в итоге задавит». В ноябре 1855-го едва не состоялось большое сражение. Полторы тысячи миссурийцев против тысячи вооружённых жителей города Лоуренс — ярчайшего оплота аболиционизма в Канзасе. Но в тот раз южан удалось развернуть обратно, причём сделал это губернатор территории Канзас, сочувствующий рабовладельцам. Основным аргументом стало то, что, если миссурийцы начнут первыми, это аукнется на президентских выборах, — и те развернулись обратно. А уступающие числом жители Лоуренса только обрадовались и дали им уйти. Правда, в следующем году южане вернулись, да ещё и не одни, а прихватив с собой пять пушек. Сражения вновь не получилось — теперь уже жители Лоуренса не хотели быть теми, кто даст первый залп, и самоустранились.
В какой-то степени разочарованные спокойствием аболиционистов, миссурийцы ограничились устройством в городе грандиозного погрома. Разнесли пару редакций, пограбили дома да сожгли собственность наиболее рьяных аболиционистов — и ушли обратно. Хотя городки поменьше, которые пытались обороняться, впоследствии и дотла сжигали.
Событие вызвало скандал в Вашингтоне, но на Канзасе он отразился слабо. Зато там началась партизанская война — разбившись на мелкие группы, южане и аболиционисты продолжали резать друг друга. Больше всего, правда, доставалось живущим на отшибе и не готовым к бою поселенцам — это была куда более удобная цель.
А Канзас продолжал кипеть мелкими стычками. Кран насилия, правда, удалось прикрутить — южане наконец собрали в своих руках ниточки управления федеральными войсками в Канзасе и принялись наводить порядок. Творить при этом всё, что захотят, они не могли — надо было оглядываться на общую ситуацию в стране, чтобы не наделить аболиционистов очередным политическим подарком перед выборами. А конвейер переселения в Канзас северян, держащийся на аболиционистских деньгах, продолжал работать. В итоге штат был электорально потерян — хотя южанам и удалось оттянуть его принятие в Союз до начала Гражданской войны.
22 мая 1856 года в Вашингтоне сенатор от Северной Каролины Престон Брукс избил сенатора от Массачусетса Чарльза Самнера. Брукс подошел к Самнеру в сопровождении конгрессмена из Миссисипи Вильяма Барсдейла. Он обвинил Самнера в том, что его речь, произнесенная 20 мая – это пасквиль на Северную Каролину и начал бить его тростью по голове. Когда трость сломалась, Брукс продолжал избиение обломком трости, пока его не оттащили от жертвы. Самнер получил сотрясение мозга и повреждение позвоночника. Происшествие вызвало разную реакцию на севере и на юге США. Северяне были возмущены, а южане присылали Бруксу в подарок многочисленные трости взамен сломанной. «Пускай наши представители почаще используют в Конгрессе плетку и палку (а при необходимости – нож и револьвер), и в скором времени наши южные порядки получат заслуженное уважение» — писали газеты в Алабаме.
22 мая 1856 года в Вашингтоне сенатор от Северной Каролины Престон Брукс избил сенатора от Массачусетса Чарльза Самнера. Брукс подошел к Самнеру в сопровождении конгрессмена из Миссисипи Вильяма Барсдейла. Он обвинил Самнера в том, что его речь, произнесенная 20 мая – это пасквиль на Северную Каролину и начал бить его тростью по голове. Когда трость сломалась, Брукс продолжал избиение обломком трости, пока его не оттащили от жертвы. Самнер получил сотрясение мозга и повреждение позвоночника. Происшествие вызвало разную реакцию на севере и на юге США. Северяне были возмущены, а южане присылали Бруксу в подарок многочисленные трости взамен сломанной. «Пускай наши представители почаще используют в Конгрессе плетку и палку (а при необходимости – нож и револьвер), и в скором времени наши южные порядки получат заслуженное уважение» — писали газеты в Алабаме.
Быдло какое то южанское.
Насилие вообще играло очень важную роль во внутренней жизни США, в том числе и в политике. Что касается до южан, то они разозлились от жадности, ведь победа аболиционистов грозила лишить их собственности на рабов, которые стоили очень дорого. Южане в силу своей патриархальности были большими патриотами, и не терпели когда янки вмешивались в их дела.
Дред Скотт родился в 1795 году в округе Саутгемптон, штат Виргиния и был собственностью плантатора Питера Блоу. Скотт был мастером на все руки: он был разнорабочим на плантации, кучером, строителем и плотником, также отличался трудолюбием и сообразительностью.
В 1819 его первый владелец переехал сначала в Хантсвилл (Алабама), а затем в Сент-Луис (Миссури). В 1832 года П. Блоу умер, а Д. Скотт был продан армейскому хирургу Джону Эмерсону за 500 $. После покупки Эмерсон взял Скотта с собой, и примерно 4 года раб Скотт провел на территориях свободных штатов Иллинойс (1832-1834) и Висконсин (1834-1836), а затем вместе с хозяином вернулся в Миссури в 1836 году. Эмерсон даже позволил Скотту жениться, несмотря на то, что рабы не имели на это права.
Но в 1843 году Джон Эмерсон умирает. Дред Скотт предложил вдове Эмерсона выкупить себя и свою семью за 300 $, на что получил категоричный отказ. И тогда Скотт решил добиться свободы для себя и своей семьи через суды. Дред и его жена Гарриет обращаются в 1847 году в суд низшей инстанции штата Миссури с требованием предоставить им свободу, так как они в период с 1832-1836 проживали в свободных штатах, где рабство запрещено. Однако первое дело Скотт дело проиграл, так как не смог доказать суду, что он и его жена Гарриет были одновременно собственностью Эмерсонов.
Однако уже в 1850 году состоялось повторное разбирательство, которое Дред выиграл у вдовы Эмерсона в низшем суде, но в 1852 году уже Верховный суд штата аннулировал решения суда низшей инстанции. Дред пытался бежать от хозяев, но безуспешно. Скотт был настроен решительно и в 1854 году принял решение обратиться со своей просьбой прямо в Федеральный суд Сент-Луиса, основываясь на том, что пребывание на территориях, свободных от рабства, автоматически делало раба свободным - Воздух свободного штата делает человека свободным. Это дело вошло в историю, как «Дред Скотт против Джона Сэнфорда»
После разбирательств в одном из федеральных судов шт. Миссури в 1854 году было вынесено решение в пользу Скотта, но потом дело дошло до Верховного Суда Соединённых Штатов… И после долгих разбирательств Верховный суд внес свой вердикт. Решение было принято не единогласно (судьи Маклин и Кертис отдали предпочтение в пользу Скотта). Однако, согласно решению большинства, было установлено (как это зачитал председатель Верховного Суда Роджер Тани), что:
«1. Негр не имеет прав гражданина. 2. Раб, взятый своим хозяином на свободные территории, не имеет права стать свободным. 3. Конгресс не имеет власти запретить рабство на каких-либо территориях, следовательно Миссурийский компромисс является неконституционным».
Отсюда вытекает, что Федеральное правительство не может решать вопросы по собственности. Решение по этому делу узаконило бесправное положение негров. Получалось что все привезенные в Америку чернокожие и их потомки не являются гражданами США, не имеют права на его получение, следовательно, не могут обращаться в суд, а также не могут быть отняты у владельца без суда. Это решение подтверждало, что раб – это собственность хозяина, даже в тех штатах и территориях, где рабство запрещено вовсе. Другими словами это постановление подтверждало, что рабство – законно на всей территории США.
По этому поводу газета «Нью-Йорк Дейли Трибюн» (New York Daily Tribune) от 11 марта 1857 года писала, что это постановление с одной стороны унижает чернокожее население Соединённых Штатов, а с другой поощряет распространение рабства на свободные от рабства территории США.
Дело Дреда Скотта разбиралось от низшего до Верховного судов в течение 10 лет (1847-1857). И в 1857 году Дред Скотт всё-таки получил свободу по счастливому стечению обстоятельств: вдова Эмерсона вновь вышла замуж, но в этот раз за конгрессмена из северных штатов. Новый владелец Кэлвин Чеффи вернул Скотта и его семью во владение П. Блоу, и 26 мая Дред получил свободу. Во время судебных разбирательств, именно сыновья Питера Блоу оказывали финансовую помощь Скотту по оплате юридических услуг.
Но в сентябре 1858 года Дред Скотт скончался, будучи свободным человеком, заслужившим эту свободу собственной борьбой.
Дело Дреда Скотта против Джона Сэнфорда явилось очередным катализатором решения вопроса о рабстве, так как оно усилило волну аболиционистского движения в США, ещё ближе приблизило американцев к Гражданской войне. Можно предположить, что обратиться в суд Дреда Скотта подтолкнули именно аболиционисты.
Катализаторы катализаторами, но от межрасовых конфликтов - никуда не деться. Если случаются контакты (даже виртуальные), то будут и конфликты. Чтобы не было конфликтов - надо ограничивать контакты.
Как было еще совсем недавно - было четкое разделение мест отдыха, мест отправления религиозных потребностей и др.
Для отдыха афроамериканцев - остров Amelia (это самый север Флориды - на границе с Джорджией). Там своя атмосфера, своя кухня и музыка в ресторанах (Дюк Эллинотон, Элла Фицджеральд, Каунт Бейси и др.).
Для души темнокожих американцев - выходцы из Западной Африки (йоруба) придумали особую религию (Сантерия) со своими богами (ориша) - смесь католицизма и вуду. Свои богослужения (bembe), своя инфраструктура (сеть магазинов Ботаника), свои символы (куриные косточки и т.п.).
Если не происходит смешивания (за исключением шоу для туристов, но это шляпа) - то и нет почвы для конфликтов.
Для души темнокожих американцев - выходцы из Западной Африки (йоруба) придумали особую религию (Сантерия) со своими богами (ориша) - смесь католицизма и вуду.
Сантерия вроде на Кубе появилась. Тут или распространение среди афроамериканцев США?
Или путаница со схожими верованиями афроамериканцев в широком смысле (стран Карибского бассейна и т. д.) ?
Мне фиолетово, есть она или нет.
Моя семья привыкла устраивать жизнь так.
Чтоб эта проблема нас касалась минимально.
Ни в России, ни еще где-то.
Тупо не создаем себе лишних проблем.
Если это и впрямь создает проблемы - что нам там делать?
Иногда попадаем туда, и хоть всегда все обходилось.
Потом понимаем, что на его нафиг, вообще-то.
Есть места, где таким, как мы, скажем так - не рады.
Это, например, примерно 3/4 площади столицы США.
Конкретно очерченные районы.
Или примерно 1/2 площади Парижа.
Или примерно 1/4 площади Чикаго.
Или еще чуть меньше - в Москве и около.
Это по территориальной сегрегации.
Есть и другие.
Например, при создании семьи.
Довольно много смешанных семей.
Наблюдаю в течение многих лет.
Сами пары - могут быть счастливы.
Их дети, увы - практически никогда.
Они мишень для троллинга, буллинга и т.п.
И в детстве, и потом.
Оно это точно надо?
сша, дефолт
