←  Новейшее время

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Чернобыль

Фотография ddd ddd 30.04 2017

Расшифровка разговора диспетчеров после взрыва на ЧАЭС.
Чернобыль, 26 апреля 1986 года
Ответить

Фотография ddd ddd 09.06 2019

нашел стенограмму заседаний и приговор суда.
https://pripyat-city...obylsky_sud.pdf

 

1292699061_sud.jpg


ПРИГОВОР
29. 07.1987


Конкретные преступные действия подсудимых заключались в следующем [3].

Подготовка персонала станции по вине ее руководителей - директора Брюханова В.П. и главного
инженера Фомина Н.М. не соответствовала требованиям «Руководящих указаний по работе с
персоналом», утвержденным 16 апреля 1982г. Минэнерго СССР. На станции не был создан учебно-
методический совет по повышению квалификации ИТР и профессиональному обучению рабочих,
который в соответствии с пунктом 1.6 «Руководящих указаний…» должен рассматривать многие
важные вопросы, связанные с организацией и методикой обучения персонала: обобщать опыт работы по
подготовке кадров, разрабатывать мероприятия по улучшению организации и повышению качества
производственного обучения и теоретических занятий, а также решать другие вопросы подготовки и
повышения квалификации рабочих и ИТР на производстве. Не был на станции создан УТЦ или учебно-
тренировочный пункт. В нарушение пунктов 2.2.22 и 2.2.24 Руководящих указаний руководством АЭС
не составлялся перечень рабочих мест для прохождения обучения, дублирования и самостоятельной
работы лицам, которые впервые назначались на должности начальников смен цехов и энергоблоков и их
заместителей. По распоряжению Брюханова люди сдавали экзамены недостаточно компетентным
комиссиям, которые к тому же не возглавлялись руководителями АЭС. На станции не выполнялось
также требование п.7.2 Руководящих указаний о контроле работников путем систематического обхода
руководящими работниками АЭС рабочих мест (не реже одного раза в месяц) и оформлением
результатов каждого обхода записью в соответствующем журнале. Брюханов, Фомин, Дятлов
самоустранились от этой работы. Все это снижало ответственность работников АЭС за соблюдение
трудовой и технологической дисциплины, привело к тому, что сменный персонал имел слабые и не
закрепленные практическим опытом знания, вследствие чего часто допускал нарушения
технологической дисциплины, приводившие к неоднократным авариям и остановкам блоков еще до 26
апреля 1986г.

Брюханов, Фомин, Лаушкин в нарушение требований «Инструкции по расследованию и учету
аварий», утвержденной Минэнерго СССР 17 сентября 1975г. и 1 сентября 1983г., не обеспечили
полного учета, тщательного и технически квалифицированного установления причин аварий и других
грубых нарушений режима работы. Не всегда выявляли виновных в этом лиц; в отдельных случаях
причины и даже сами факты нарушений скрывались.

Госатомэнергонадзор в актах-предписаниях неоднократно требовал от руководства станции
устранения нарушений технологической дисциплины, норм и правил ядерной безопасности. В этих
актах отмечались также низкая профессиональная подготовка оперативного персонала, однако, по вине
подсудимых должные меры по устранению недостатков не принимались. Подсудимый Лаушкин,
работая с 1982г. государственным инспектором Госатомнадзора СССР (с 1985г. ГАЭН СССР) на
Чернобыльской АЭС, преступно халатно относился к исполнению своих служебных обязанностей. Не
осуществлял должный контроль за выполнением установленных норм и правил безопасной
эксплуатации потенциально взрывоопасных ядерных энергетических установок. Проверки проводил
поверхностно, на рабочих местах бывал редко, многие допускаемые персоналом нарушения не
вскрывал; терпимо относился к низкой технологической дисциплине, пренебрежительному отношению
со стороны персонала и руководства станции к соблюдению норм и правил ядерной безопасности. В
результате такого отношения Лаушкина к своим служебным обязанностям, на АЭС создалась атмосфера
бесконтрольности и безответственности, при которой грубые нарушения норм безопасности не
вскрывались и не предупреждались. Только за период времени с 17 января по 2 февраля 1986г. на
четвертом энергоблоке ЧАЭС, без разрешения главного инженера, шесть раз выводились из работы
автоматические защиты реактора, чем грубо были нарушены требования главы 3 Технологического
регламента по эксплуатации блоков Чернобыльской АЭС. Подсудимый Лаушкин, как инспектор по
ядерной безопасности, на эти нарушения не реагировал.

Безответственное отношение персонала, руководства станции и Лаушкина к обеспечению ядерной
безопасности в сочетании с недостаточной профессиональной подготовкой оперативного состава,
работающего на сложном энергетическом оборудовании, привели в конечном итоге к аварии 26 апреля
1986 года.

Не смотря на то, что на 4-м блоке станции не были проведены необходимые испытания
турбогенераторов, 31 декабря 1983г. Брюханов подписал акт о приемке в эксплуатацию пускового
комплекса на блоке как полностью законченного. С целью доведения до рабочего состояния
системы безопасности, в 1982-1985 годах по договору с организацией "Донтехэнерго " проводились
испытания турбогенератора в режимах совместного выбега с нагрузкой собственных нужд, которые не
были удачными и оставались незавершенными. Тем не менее, Фомин, Коваленко и Дятлов 30 октября
1985г. приняли техническое решение и дали распоряжение о внедрении режима выбега на 4-ом
энергоблоке в опытную эксплуатацию, не поставив в известность вышестоящие организации о
предстоящих испытаниях при выводе энергоблока на очередной ремонт. В соответствии с графиком, 25
апреля 1986г. предусматривалось остановить 4-й блок на 40 суток для проведения планового ремонта.
Перед остановом было намечено провести очередные испытания
ТГ-8 в режиме совместного выбега с нагрузкой собственных нужд и ряд других испытаний. Рабочая
программа испытаний была составлена бригадным инженером Донтехэнерго Метленко Г.П., не
имевшим необходимых знаний и опыта эксплуатации атомных реакторов. Брюхановым, Фоминым,
Дятловым и Коваленко эта программа надлежащим образом проработана не была, хотя содержала
существенные отступления от технологического регламента. Несмотря на это Фомин, Дятлов и
Коваленко ее подписали. В соответствии с этой программой в дальнейшем персонал проводил
испытания, закончившиеся аварией 26 апреля 1986г. Характер намечавшихся испытаний требовал, в
соответствии с п.19.4.1 «Инструкции по управлению реактором РБМК-1000», присутствия на них
представителя отдела ядерной безопасности, однако этого не предусматривалось и обеспечено не было.

Программу испытаний надлежало согласовать с Научным руководителем, Главным конструктором,
Главным проектантом, Госатомэнергонадзором и с заместителем главного инженера станции по науке,
но и этого не было сделано.

Фомин, Дятлов, Коваленко не оговорили в программе испытаний остановку реактора в момент
начала испытаний, что дало возможность оперативному персоналу вывести из работы аварийную
защиту АЗ-5 по останову двух турбин, они не увязали между собой тепловую мощность реактора и
электрическую мощность генератора; не регламентировали отвод из контура излишнего пара; не
предусмотрели должных мер автоматической или ручной компенсации быстрых изменений
реактивности в условиях эксперимента. В нарушение п.1.10 Регламента, без какого либо согласования
и технического обоснования Фомин, Дятлов и Коваленко дали согласие смонтировать и подключить
на блочном щите управления (БЩУ - 4) нештатный управляющий узел - так называемую "кнопку
МПА", чем была изменена штатная схема, связанная с обеспечением ядерной безопасности на
период проведения эксперимента и существенно снижена безопасность работы реакторной установки.
Брюханов, Фомин, Лаушкин организацию работы по подготовке эксперимента не контролировали, на
проводившихся испытаниях не присутствовали.

Ответственный за испытания Дятлов проведение эксперимента поручил малоопытному СИУРу
Топтунову и начальнику смены блока Акимову. Начальник смены станции ( НСС ) Рогожкин контроля
за проведением испытаний не осуществлял. Зная, что 26.04.86 на 4-м блоке будут проводиться
испытания ТГ-8 в режимах выбега для обеспечения собственных нужд, Рогожкин в нарушение пунктов
5.3; 5.4; 5.8 должностной инструкции даже не ознакомившись с программой испытаний дал разрешение
на ее проведение, несмотря на то, что в программе не были предусмотрены реальные меры по
обеспечению ядерной безопасности, не проконтролировал готовность персонала к испытаниям; не
осуществлял контроля за выполнением программы и технологического регламента во время ее
проведения.

Неоднократные отсрочки намечаемых испытаний привели к спешке в работе персонала и
проведению испытаний в ночное время. В 23ч.10 мин. 25 апреля 1986г. персонал станции приступил к
проведению испытаний и снижению тепловой мощности блока. 26 апреля в 00часов 28мин. в процессе
уменьшения мощности реактора ниже установленного программой минимального уровня (700 МВТ),
при переходе от управления реактором системой локального регулирования мощности (ЛАР) к
управлению системой АР, в результате ошибки оператора на несколько минут мощность снизилась до
нуля. К 1часу 06 мин. ее удалось поднять лишь до уровня 200 МВТ, вместо 700 МВТ по программе.
При этом активная зона реактора не была обеспечена минимально необходимым запасом
реактивности, в связи с чем значительно усложнилось управление реактором, была ослаблена его
защита. В этом случае реактор надлежало заглушить, но персонал этого не сделал. Не был остановлен
реактор, как это следовало сделать, и перед началом испытаний, а аварийная автоматическая защита
была из-за ошибочных действий персонала заблокирована. В 1час 23 мин.04 сек. были закрыты
стопорные клапаны турбины и начаты испытания выбега турбогенератора с нагрузкой собственных
нужд.

В связи с увеличением паросодержания в каналах, ростом реактивности, неустойчивым состоянием
реактора, вибрацией трубопроводов и оборудования, оперативный персонал в 1час 23 мин.40 сек.
вручную ввел в действие аварийную защиту. В это время в реакторе увеличилась положительная
реактивность, что привело к резкому разгону - повышению мощности реактора, разогреву топлива и
тепловому взрыву. Взрыв разрушил активную зону реактора и его конструкции, возник пожар,
ликвидация которого продолжалась свыше 2-х часов. При аварии и тушении пожара погибли старший
оператор Ходемчук В.И. и наладчик Шашенок В.Д.

Помимо указанных выше нарушений регламента и других правил работы на ядерных энергетических
установках, допущенных Брюхановым, Фоминым, Дятловым, Коваленко, Рогожкиным и Лаушкиным,
подсудимый Дятлов, будучи руководителем проводившихся на станции испытаний, совершил ряд
других нарушений, которые также как и вышеизложенные прямо повлияли на развитие аварийной
обстановки и возникновение аварии. Как непосредственный руководитель испытаний, он обязан был
ознакомить персонал, занятый на испытаниях, с рабочей программой испытаний и графиком работ, но
должным образом этого не сделал и не определил конкретный порядок действий персонала. Испытания
под его руководством проводились наспех, в присутствии ненужных работников предыдущих смен.

Дятлов технически не обосновал и не согласовал с заместителем главного инженера станции по науке
отвод излишнего пара от реактора, подключение к реактору всех ГЦН. По его указанию в 14 часов 25
апреля 1986г. была выведена из работы и позднее не восстановлена быстродействующая система
аварийного охлаждения реактора, чем были грубо нарушены требования параграфа 30.5 ПТЭ, пункта
2.10.5 и главы 3 Регламента. Зная, что в первом часу ночи 26 апреля 1986г. реакторная установка
работала с недопустимо малым запасом реактивности (менее 26 стержней), в нарушение требований
главы 9 Регламента Дятлов не принял мер к устранению этого нарушения. В 00 час.30 мин. того же
дня, в присутствии Дятлова СИУР Топтунов по неопытности снизил мощность реакторной
установки до нуля, в связи с чем произошло "отравление" реактора ксеноном, после чего по указанию
Дятлова, действовавшего вопреки требованиям Регламента о немедленном в таком случае глушении
реактора, начал подъем его мощности не имея минимального запаса реактивности. Примерно через 10
минут, по указанию Дятлова было допущено еще одно грубое нарушение гл.3 Регламента - сменный
персонал вывел из работы защиту АЗ - 5 по ряду параметров.

Вопреки п.2.1 программы испытаний Дятлов распорядился проводить их при работе реактора на
мощности 200 МВТ, вместо необходимых для безопасной работы 700-1000 МВТ.

По заключению судебно-технической экспертизы, указанные нарушения в их совокупности
привели к интенсивному парообразованию в активной зоне реактора, созданию положительной
реактивности и неконтролируемому разгону реактора на мгновенных нейтронах, а затем и к сильному
тепловому взрыву на 4-ом энергоблоке станции.

Сознавая размер и характер аварии, возникшей 26 апреля 1986г. Рогожкин, будучи НСС, обязан был
выполнить, но фактически не выполнил требований п.3.2.3 Плана мероприятий по защите персонала
станции и населения прилегающей к ней зоны - не ввел в действие систему оповещения об аварии. В
нарушение параграфов 8.11; 49.16; 49.18 ПТЭ, Рогожкин не руководил работами по ликвидации
аварии, не координировал действия сменного персонала и специальных служб, в результате чего
работники пожарной охраны, не зная об интенсивности радиации и не приняв мер защиты от нее,
приступили к ликвидации очагов пожара в непосредственной близости от разрушенного реактора.

Пожарные Правик, Кибенок, Тишура, Игнатенко, Ващук, Титенок получили большие дозы облучения и
впоследствии скончались от острой лучевой болезни. По вине Рогожкина сменный персонал станции
своевременно не был выведен в безопасную зону, вследствие чего многие работники получили большие
дозы радиационного облучения. Прибывший на станцию около двух часов ночи Брюханов, достоверно
зная о значительном уровне радиации на территории станции, как директор АЭС, не установил режим
поведения на АЭС, не ввел в действие план мероприятий по защите персонала и населения.

В 8 часов утра 26 апреля 1986г., несмотря на тяжелую радиационную обстановку, с ведома
Брюханова на станцию была допущена новая смена обслуживающего персонала в полном составе, хотя
в этом не было необходимости. Узнав о том, что на станции в некоторых местах уровень радиации
превышает 200 р/час., Брюханов из личной заинтересованности (с целью создания видимости
благополучия в создавшейся обстановке), умышленно скрыл этот факт; злоупотребляя своим
служебным положением представил в вышестоящие компетентные органы данные с заведомо
заниженным уровнем радиации. Не обеспечение Брюхановым широкой и правдивой информации о
характере аварии приводило к поражению персонала станции и населения прилегающей к ней
местности. Кроме погибших Ходемчука и Шашенка, большие дозы облучения получили еще 28
человек, в мае - июне 1986 года они умерли от острой лучевой болезни. Вместе с тем значительному
числу людей, подвергшихся облучению, причинены различной тяжести телесные повреждения.

Подсудимые Брюханов, Фомин и Дятлов в судебном заседании в предъявленных им обвинениях
признали себя виновными частично; Рогожкин, Коваленко и Лаушкин виновными себя не признали.
Основными причинами приведшими к аварии явились грубые нарушения правил, установленных для
обеспечения ядерной безопасности на потенциально взрывоопасном предприятии - атомной
электростанции, которые были допущены работниками Чернобыльской АЭС - директором Брюхановым
В.П., главным инженером Фоминым Н.М., зам. главного инженера по эксплуатации второй очереди
Дятловым А. С., начальником реакторного цеха Коваленко А.И., начальником смены станции
Рогожкиным Б.В. и др.

Преступно халатно относился к исполнению своих служебных обязанностей Государственный
инспектор ГАЭН на Чернобыльской АЭС Лаушкин Ю. А., который не осуществлял должного контроля
за выполнением персоналом норм и правил ядерной безопасности и не предпринимал необходимых мер,
направленных на предупреждение и пресечение таких нарушений на ЧАЭС.

Судебно-технической экспертизой установлено, что ядерные реакторы и реакторные установки
РБМК-1000 в случаях нарушения норм и правил, регламентирующих их эксплуатацию, становятся
потенциально взрывоопасными.

Судебная коллегия находит, что информация ведущих специалистов физиков, выводы
Правительственной комиссии и судебно-технических экспертов о причинах аварии совпадают и их
научная обоснованность и правильность сомнений не вызывают.

Вина подсудимых Брюханова, Фомина, Дятлова, Рогожкина и Коваленко в нарушении правил,
установленных для обеспечения безопасности на потенциально взрывоопасном предприятии -
атомной электростанции, повлекших человеческие жертвы и иные тяжкие последствия,
подтверждается, кроме того, приобщенными к делу письменными доказательствами, а также
показаниями свидетелей и потерпевших.

Тот факт, что 25-26 апреля 1986г. реактор четвертого энергоблока эксплуатировался с оперативным
запасом реактивности менее 26 стержней подтверждается исследованными в судебном заседании
записями в журналах начальника смены и СИУРа блока № 4, а также фотокопией распечатки системы
централизованного контроля "Скала", согласно которой на 1 час 22 мин. 30 сек. 26 апреля 1986г. запас
реактивности составлял 6-8 стержней. По записи другого прибора - самописца СФКРЭ - в 00 час.28 мин.
26 апреля 1986г. мощность реактора упала до нуля, а затем поднялась до 180-200 МВТ. Это было
сделано в нарушение п. 6.2 Регламента, без прохождения йодной ямы, при отсутствии минимально
необходимого запаса реактивности.

О нарушениях Дятловым, Рогожкиным и сменным персоналом требований Регламента при
проведении испытаний на 4-ом энергоблоке свидетельствуют записи в оперативном журнале СИУРа, а
также его письменное объяснение о том, что после принятия смены он, получив указание о снижении
мощности реактора, не справился с управлением и провалил его мощность. Потом ее удалось
поднять до 200 МВТ, и именно при этой мощности начались испытания. Записью Акимова
подтверждается вывод из работы автоматической защиты АЗ-5.

Подсудимый Дятлов на следствии и суде утверждал, что основной причиной аварии явилось
несовершенство конструкции реактора РБМК-1000 и систем его защиты. Это утверждение
опровергается не только выводами судебно-технической экспертизы, Правительственной комиссии и
доказательствами изложенными выше, но и другими данными. Так, свидетели Крят и Карпан показали,
что за время их работы на реакторах РБМК-1000 Чернобыльской АЭС они, как специалисты по ядерной
безопасности, ни разу не наблюдали каких-либо отклонений в работе реакторов и защиты АЗ-5.

Соблюдение требований технологического Регламента полностью обеспечивает безопасную работу
реакторных установок. Аналогичные показания по данному вопросу дали также свидетели - ведущие
специалисты Полушкин и Гаврилов.

Как установлено по делу, реакторные установки с реакторами РБМК-1000 имеют некоторое
несовершенство конструкции, уголовное дело в отношении лиц не принявших своевременных мер к
совершенствованию их конструкции, органами следствия выделено в отдельное производство.

На основании изложенного Судебная коллегия находит, что подсудимые Брюханов, Фомин, Дятлов,
Рогожкин, Коваленко виновны в нарушении производственно-технической дисциплины и правил
обеспечивающих безопасность производства на потенциально взрывоопасном предприятии, повлекшим
человеческие жертвы и иные тяжкие последствия, т.е. в совершении преступления предусмотренного
ст.220 частью второй УК УССР, а Лаушкин - в ненадлежащем выполнении своих служебных
обязанностей вследствие недобросовестного к ним отношения, что повлекло причинение существенного
вреда государственным интересам и охраняемым законом правам и интересам отдельных граждан, т. е. в
совершении преступления, предусмотренного статьей 167 УК УССР.

Вина Брюханова в злоупотреблении служебным положением, Рогожкина - в преступной халатности
подтверждаются следственными доказательствами - (признание Брюханова о не введении в действие
плана и свидетельские показания).

Зная о фактическом состоянии радиационной обстановки, Брюханов, из личной заинтересованности,
с целью создания видимости благополучия после аварии на станции и ее окрестности, злоупотребляя
своим служебным положением представил в Киевский областной комитет КП Украины и другие
компетентные органы информацию с заведомо ложными, заниженными сведениями об уровне
радиации, а именно указал в ней, что максимальные уровни радиации на станции установлены до 1000
мкр/сек (3,6 рентген/час), а в Припяти от 2 до 4 мкр/сек.

То обстоятельство, что по вине Брюханова и Рогожкина не были своевременно приняты меры по защите
и эвакуации персонала станции и населения прилегающей к ней зоны, подтверждается также
заключением технической экспертизы, проведенной по вопросам гражданской обороны.
Судебная коллегия рассматривает эти последствия как тяжкие.

На основании изложенного суд находит, что подсудимый Брюханов виновен также в
злоупотреблении служебным положением, повлекшим тяжкие последствия, т.е. в совершении
преступления предусмотренного ст.165 ч.2. УК УССР, а Рогожкин в ненадлежащем выполнении своих
служебных обязанностей вследствие недобросовестного к ним отношения, что повлекло причинение
существенного вреда государственным интересам и охраняемым законом правам и интересам
граждан, т.е. в совершении преступления предусмотренного ст.167 УК УССР.

При назначении наказания подсудимым Судебная коллегия руководствовалась ст. 39 УК УССР и
учитывала, что в результате допущенных Брюхановым, Фоминым, Дятловым, Рогожкиным, Коваленко
нарушений производственно - технологической дисциплины и правил ядерной безопасности наступили
последствия, которые справедливо именуются катастрофическими.

Признать виновными Брюханова в совершении преступления, предусмотренного частью 2 ст.220 и
ч.2 ст.165 УК УССР. Фомина, Дятлова, Коваленко в совершении преступления предусмотренного ч.2
ст.220 УК УССР, Рогожкина в совершении преступления предусмотренного ч.2 ст.220 и ст.167 УК
УССР, Лаушкина в совершении преступления предусмотренного ст.167 УК УССР.

(Обвинительное заключение утвердил заместитель Генерального прокурора СССР Сорока О.В.)

Ответить

Фотография shutoff shutoff 09.06 2019

(Обвинительное заключение утвердил заместитель Генерального прокурора СССР Сорока О.В.)



Большое спасибо ув-й г-н ddd за эту публикацию, а то я до сих пор пользовался всякими
слухами и честными мнениями о причинах аварии... Теперь ясно, что никаких "научных"
исследований там не проводилось, а был обыкновенный советский аврал после сдачи
в эксплуатацию объекта принятого на бумаге (чтобы рабочие свои з/п получили) в
реальную эксплуатацию.
Ответить

Фотография ddd ddd 09.06 2019

(Обвинительное заключение утвердил заместитель Генерального прокурора СССР Сорока О.В.)


Большое спасибо ув-й г-н ddd за эту публикацию, а то я до сих пор пользовался всякими
слухами и честными мнениями о причинах аварии... Теперь ясно, что никаких "научных"
исследований там не проводилось, а был обыкновенный советский аврал после сдачи
в эксплуатацию объекта принятого на бумаге (чтобы рабочие свои з/п получили) в
реальную эксплуатацию.
да, примерно так.
В сериале это в красках в последнем эпизоде расписано.
Ответить

Фотография ddd ddd 09.06 2019

«Чернобыльские дайверы»: ликвидатор затопленного коридора под реактором рассказал правду о задании

Наталия Майорова 11:13 08.06.2019

Одним из ликвидаторов затопления стал Алексей Ананенко. Он сравнил сцену, показанную в сериале «Чернобыль», с выполнением этого задания в реальной действительности.


Одной из самых ярких сцен нашумевшего сериала «Чернобыль» стала сцена спуска трех ликвидаторов в радиоактивную воду под четвертым реактором ЧАЭС - Алексея Ананенко, Валерия Беспалова и Бориса Баранова. Эпизод действительно был создан на основе реального события, которое произошло в мае 1986 года.

Журналисты BBC News Украина встретились с одним из участников этой операции, бывшим старшим инженером-механиком реакторного цеха ЧАЭС Алексеем Ананенко. Мужчина поделился подробностями того самого спуска в затопленный коридор под реактором и отметил сходство и различия сцены в сериале и в реальной действительности.

Spoiler


В свою очередь, 59-летний Алексей Ананенко объясняет, что в жизни такого собрания с выбором добровольцев не было. По его словам, это была работа, которую нужно было выполнять. А вот идею с так называемыми добровольцами создатели сериала, скорее всего, взяли из одного из номеров газеты «Труд», предполагает Ананенко.

В материале «Чернобыль: адрес мужества» от 16 мая 1986 года сообщалось о подготовке операции. Там же было написано, что работники «согласились сами».

На самом деле, уточняет Ананенко, задание было сформулировано правительственной комиссией. Тогда были опасения по поводу того, что из-за контакта «лавы» реактора с водой могут возникнуть непредсказуемые последствия. Поэтому надо было спустить накопившуюся там воду. Чтобы это сделать, было необходимо открыть задвижки в тоннеле на глубине трех метров под станцией. Пожарные откачивали оттуда воду, и когда ее количество позволяло провести там работы, было решено отправить в коридоры работников. Задание выпало на смену Ананенко, которая работала в тот день.


При этом сам он отправился туда, зная, где именно находятся заслонки. Однако в темноте между трубами и арматурой найти их было непросто. Помогал в операции старший инженер Беспалов, а контролировал ее начальник смены Борисов. При этом Ананенко отрицает, что за операцию предполагалось вознаграждение,
Spoiler


«Фактором риска было облучение от воды, так как никто не знал, как будет меняться ее активность на пути продвижения вглубь коридора, и поэтому нельзя было спрогнозировать величину полученной дозы», - вспоминает он.

По данным ВВС, Ананенко попросил предоставить им гидрокостюмы для защиты от воды. В фильме они полностью защищают добровольцев, а на самом деле работники получили лишь обычные респираторы и два ионизационных дозиметра - на груди и на лодыжке.

Та операция прошла быстро и без осложнений, вспоминает Ананенко.

«На полу была проложена труба довольно большого диаметра. Как только подошли трубе, начали по ней двигаться. Вода оказалась на уровне щиколоток. Когда я оказался в коридоре, опасения, что не найду быстро нужную арматуру, исчезли. И задвижки оказались с табличками. Проверил оперативные наименование - все сходится, ошибка исключена», - делится воспоминаниями мужчина.

По его словам, понять, что задание выполнено, удалось благодаря характерному шуму воды, стекающей из бассейна.

«Просто открыли задвижки, и сразу появился шум. Мы поняли: вода ушла. И нам оставалось только вернуться и подняться», - отметил Ананенко.

При этом после операции алкогольные напитки никто не пил в отличие от сериала, делится воспоминаниями мужчина.

«Героями не чувствовали, чувствовали себя как обычно», - резюмировал он.

По данным публикации, «чернобыльские дайверы» не умерли от лучевой болезни, а продолжали работать на ЧАЭС. Баранов умер в 2005 году, Беспалов и Ананенко в настоящее время живы.

Ананенко в советские времена получил «Знак Почета», а в прошлом году экс-президент Украины Петр Порошенко наградил его орденом «За мужество» III степени.

tvzvezda.ru/news/qhistory/content/2019681120-21A8y.html/amp/
Ответить

Фотография ddd ddd 09.06 2019


Генерал-майор Николай Тараканов, послуживший в качестве прототипа для одного из персонажей сериала американской компании HBO «Чернобыль» об аварии на ЧАЭС прокомментировал то, как показаны события 1986 года в зарубежном телепроекте и дал оценку действиям партийного руководства.

Прототип одного из персонажей сериала телеканала HBO «Чернобыль» генерал-майор Николай Тараканов, командовавший воинскими подразделениями на месте ЧП на ЧАЭС поделился в интервью RT своим мнением о проекте.

В частности, Тараканов подверг критике сцену, в которой написанный с него персонаж говорит, что реальные цифры радиации и истинный масштаб произошедшей катастрофы скрывают даже от военных.
«Нет, это он говорит ерунду. На государственной комиссии, которую возглавлял Щербина (Борис Щербина — зампред совета министров СССР), заместитель главного инженера Чернобыльской АЭС Самойленко на макете докладывал, что роботы не сработали и что точки наиболее сильной радиации остались на крышах первого — третьего блоков и вокруг атомной станции», — сказал Тараканов.

Он также упомянул, что в сериале неверно приписаны слова о необходимости применить «биороботов», под которыми подразумевали солдат. По сюжету, с этой инициативой выступает член правительственной комиссии по расследованию причин и по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС Валерий Легасов, которого, по словам Тараканова, «там и близко не было».

«Щербина, прямо скажу, в таком унынии был: «А что же делать, если роботы не сработали? Что же делать?» Тогда кто-то (я не помню сейчас, кто именно) сказал, что единственный вариант — биороботы. Речь шла о солдатах», — рассказал он.

При этом, генерал-майор подтвердил факт использования самого слова «биороботы» по отношению к солдатам.
Он отметил, что оно было навязано начальником штаба по ликвидации последствий аварии Юрием Самойленко, который позднее был награжден званием Героя соцтруда.

Он также прокомментировал образ первого президента СССР Михаила Горбачева, который был создан авторами сериала.
«Если говорить о натуре человека, которого я все-таки близко знал (пусть он меня слушает сейчас), то в нем не было мужского стержня, как, допустим, в Борисе Николаевиче Ельцине», — признался он.

Тараканов подчеркнул, что Горбачев не полетел сам к месту аварии, узнав о произошедшем, послав туда вместо себя председателя совета министров СССР Николая Рыжкова и Щербину.

«Он, не владея ситуацией, не представляя, что это такое, пытался как-то преуменьшить опасность для населения. Он думал, что вот-вот комиссия доложит, что все закончено. И называли же это не катастрофой, а аварией. Только военные настояли на том, что это катастрофа, а никакая не авария. Крупномасштабная, катастрофа века», — пояснил он свою позицию.

gazeta.ru/amp/culture/2019/06/08/a_12403723.shtml
Ответить

Фотография Sterh Sterh 09.06 2019

Неужели так трудно со стороны "критиков" просто по достоинству оценить сериал, а не выискивать мелкие неточности

Ответить

Фотография ddd ddd 09.06 2019

это я еще заголовки не стал копировать.

читаешь заголовок - "очередная клюква чернобыля развенчана"

смотришь внутрь - а там оказывается что биороботами солдат не легасов, а какой-то военный назвал...

Ответить

Фотография ddd ddd 28.06 2019

Republic - «Аспирант Пастухов, вы сегодня пили?» Бессрочные политические уроки Чернобыля

15 июня 2019 г. Владимир Пастухов.

Если вычленить самое главное из того, что нас окружало – это будут ложь и беспомощность перед властями.

Пепел Чернобыля, переработанный Голливудом в добротный сериал, стучит в русские сердца. Тридцать лет не замечали, и вдруг прорвало. Прямо как с Иваном Голуновым – никогда такого не было, и вот опять (В.С.Черномырдин). Первый канал объявил, что теперь он покажет всем, как это было на самом деле. А какое это имеет значение? Чернобыль – это не столько факты, сколько их восприятие. Зачастую восприятие оказывается важнее фактов.

В основе этого эссе лежит личный опыт. Все выводы, которые в нем можно обнаружить, сделаны исключительно методом индукции. Опыт автора не уникален – такой же опыт имеют как минимум еще два миллиона человек, переживших чернобыльскую катастрофу в Киеве. Это опыт-light. Он не идет ни в какое сравнение с тем, что пришлось пережить ликвидаторам и переселенцам. И, конечно, как и любое экзистенциальное переживание, это очень субъективно.

Чернобыль – одна из самых сильных зарубок в памяти и в душе. У этого шрама период полураспада очевидно сильно длиннее отдельной человеческой жизни, потому что за более чем тридцать лет совершенно ничто не забылось и ничто не простилось. Фильм сработал спусковым механизмом. Как выяснилось, все эти годы я подсознательно ждал повода, чтобы «вытолкнуть» воспоминания из себя. Я попробую объяснить, почему это важно не только для тех, кто непосредственно столкнулся с Чернобылем.

Адреналин против алкоголя

В те времена Система еще умела хранить свои секреты. Несмотря на обычную осведомленность нашей достаточно хорошо «встроенной» в советскую действительность семьи – мой отец в то время уже был востребованным адвокатом с широкими связями, – вплоть до утра понедельника 28 апреля 1986 года я не имел ни малейшего представления о случившемся. Апрель был аномально жарким, поэтому весь день воскресенья мы с компанией провели на пляже, купаясь в Днепре и загорая под палящим солнцем. Во рту была неприятная сухость, кожу пощипывало, но на это, естественно, никто не обращал внимания.

Я был аспирантом второго года обучения и утром в понедельник должен был вести семинар у студентов, что было тогда для меня еще в некоторой степени необычным и волнующим мероприятием. Поглощенный размышлениями об этом, я в районе десяти утра явился в центральный корпус университета на родную кафедру и был с порога ошеломлен вопросом заведующей, профессора Тихоновой, которая в обычной жизни относилась ко мне снисходительно-доброжелательно, скорее как к не до конца повзрослевшему ребенку, чем как к начинающему исследователю: «Аспирант Пастухов, вы сегодня пили?»

Надо сказать, что в вопросах ⁠алкоголя я был тогда осведомлен значительно ⁠меньше, чем ⁠в вопросах ⁠философии права, ⁠и вопрос показался мне ⁠странным. Поняв, что я все-таки ⁠не пил, Тихонова, не дав мне опомниться, звякнула чем-то под столом, извлекла бутылку водки, налила почти стакан и заставила тут же выпить. Так в моей жизни одновременно произошло два важных события: в возрасте 23 лет я впервые попробовал водку и впервые услышал, что в Чернобыле что-то взорвалось. И одно открытие: адреналин напрочь бьет алкоголь. Я того стакана не заметил, а слово «Чернобыль» с тех пор вошло в мою жизнь. На семинаре практически никого не было. Автобусы сняли с маршрутов для эвакуации Припяти, жившие в общежитии просто не успели доехать. Было несколько ребят родом из этой самой Припяти, от них стали поступать первые подробности.

Как закалялась ненависть

Домой из университета я обычно возвращался пешком, маршрут пролегал через железнодорожный вокзал. Я обратил внимание на необычную суету: прямо к первому перрону одна за другой подъезжали «Волги» разных мастей, из них выходили женщины, дети и собачки – тоже разных мастей. Некоторые были в респираторах. Я стоял, разинув рот. Была вторая половина дня первого понедельника катастрофы. Я почувствовал – впервые так явственно, – что такое классовое сознание. Справедливости ради надо сказать, что «крысятничало» в основном мелкое чиновничество. Со мной в аспирантуре учился сын Бориса Качуры – третьего секретаря ЦК КПУ, – на которого в значительной части легла координация работы по ликвидации аварии. Его сын Юра был везде и все время с нами. Внуки руководителя Украины Щербицкого играли во дворе своего номенклатурного дома. Это был знак.

Но в целом никто ничего не знал. Вдруг через неделю, когда это уже было совершенно бесполезно, все стали пить йод. Прошел слух, что вообще надо много пить и, естественно, не воды. Спиртное сразу исчезло. Разумеется, его доставали «по блату», мама приволокла домой чуть ли не ящик водки и красного вина. Больше всего она боялась, что «стратегический запас» отберут в такси. Через пару дней пить перестали, мама же разумно предположила, что язва и цирроз печени доконают нас раньше радиации. Какое-то время, входя в дом, тщательно вытирали ноги и стряхивали с себя пыль. Но скоро бросили делать и это. Бесконечные слухи и полное отсутствие информации. Уехать я не мог – меня оставили принимать у студентов досрочно сессию. Первого мая я выводил их на знаменитую теперь демонстрацию, целый день мы шлялись по городу.

Когда я наконец выбрался в Москву, на Киевском вокзале нас прогоняли через рамки чего-то похожего на металлоискатель. Все звенели, и я звенел. Милиционер что-то мне сказал, вроде как надо переодеться. Я спросил – во что? Он махнул рукой, и я просто пошел дальше. Но осадочек остался, я чувствовал себя скотом, в самых разных смыслах этого слова. За все это время ни у меня, ни у тех, кто был рядом, ни разу не было приступов страха или панических атак. Вместо этого росло и выплескивалось через край глухое озлобление, медленно переходившее в ненависть ко всем тем, кто держал нас за идиотов.

Политический суицид режима

Мое личное отношение к советскому государству, а может быть, и ко всей русской государственности, на подсознательном уровне на десятилетия было сформировано Чернобылем. Если вычленить из того, что нас тогда окружало, самое главное, то это будут ложь и беспомощность не перед стихией, а перед властями. Двухмиллионный город был зажат в тиски слухов и страха, а власть делала вид, что ничего не происходит, и так продолжалось неделями и месяцами.

Я прочитал где-то в связи с выходом на экраны сериала о Чернобыле, что Горбачев назвал Чернобыль одной из причин краха СССР. Так оно, скорее всего, и есть, но не в том смысле, о котором говорит Горбачев. Дело не в подрыве экономики, а в подрыве доверия к власти. Именно в этом состоит главный политический итог Чернобыля – по крайней мере, для меня. С Чернобыля началось мое отчуждение от всего, что хоть как-то связано с государством и государевыми людьми. С этого момента и до самого последнего дня существования этого строя были только – «я» и «они», и всегда раздельно. И когда режим начал рушиться, я смотрел со стороны, не испытывая ни малейшего желания подставить плечо – между нами был Чернобыль.

Доверие – штука неуловимая, как эфир. Его не потрогать, не замерить, но оно создает нечто очень существенное – «форму власти» (shape of power), без чего власть растекается как капля по плоской поверхности и высыхает. Режимы гибнут в конечном счете не от войн, катастроф или, тем более, от экономических трудностей. Все это, наоборот, закаляет, если есть смычка на доверии. Режимы гибнут от того, что своими неуклюжими и циничными решениями отправляют большую часть населения в зону политического отчуждения. В этом состоит главный урок Чернобыля.

Вместо постскриптума

Много спорят о достоинствах и недостатках американского сериала «Чернобыль». Есть и то, и другое. Но, с моей точки зрения, главное в нем то, что он передал атмосферу лжи, которая нас окружала. Лжи, особенно выпуклой на фоне героизма людей, которым я обязан жизнью и здоровьем. Недавно в Израиле мне пришлось спорить о судьбе Горбачева. С высоты сегодняшнего знания и имея возможность сравнивать Горбачева с преемником, я пытался его защитить. К счастью, эта дискуссия состоялась раньше, чем я увидел фильм, всколыхнувший мою память, иначе мне сложнее было бы это делать. Да, Горбачев потом изменился, превратился в «Горби», борца за «гласность» и «перестройку», и это пойдет ему в зачет. Но, увы, это произошло слишком поздно, он вообще всегда опаздывал (не он один) – эй, моряк, ты слишком долго плавал, мы тебя успели разлюбить…
Ответить

Фотография Яго Яго 26.04 2021

 

Генерал-майор ФСБ России в отставке Анатолий Ткачук в интервью РИА Новости рассказал о вычислении в Чернобыле иностранных шпионов.

По словам собеседника агентства, иностранные разведки хотели, используя агентов из числа завербованных граждан СССР, получить данные о том, что происходило в районе Чернобыльской АЭС после аварии 1986 года, каковы причины катастрофы и как действует государственная система СССР в ликвидации последствий произошедшего.

Однако советская контрразведка смогла выявить тех, кто пытался добыть и передать эту информацию за рубеж. Так, одновременно в Чернобыле были задействованы несколько десятков тысяч военных. Кроме того, в районе атомной станции работали закрытые институты, конструкторские предприятия, оборонные предприятия. «Надо было всех этих людей закрыть от подходов к ним зарубежных разведок. Кроме того, надо было зачастую в полевых условиях обеспечить сохранность огромного количества разных секретных документов». — рассказал Ткачук.

Для того, чтобы выявить иностранных шпионов контрразведка внимательно изучала материалы на людей, прибывающих в Чернобыльскую зону. Так, подозрения вызывали люди, которые «инициативно и как-то уж очень настойчиво писали рапорты с просьбой направить их в Чернобыль». По словам Ткачука, контрразведка со своей задачей справилась. «Утечек информации мы не допустили. Но зато накопили опыт, как в таких экстремальных ситуациях данные могут получены», — сказал генерал-майор.

В Национальном докладе Российской Федерации к 35-летию аварии на ЧАЭС отмечается, что радиационная обстановка на территориях России, пострадавших после Чернобыльской аварии, значительно улучшилась за минувшие годы. Уровень радиации в реках и колодцах также на два-три порядка ниже, чем в 1987 году. Исключение составляют непроточные водоемы.

Авария на Чернобыльской АЭС произошла 26 апреля 1986 года. Она считается одной из крупнейших техногенных катастроф в истории. В результате взрыва в четвертом энергоблоке станции радиоактивному облучению подверглись почти 8,4 миллиона человек.https://lenta.ru/new..._medium=desktop

 

Вставлю и я свои пять копеек в тему о версии причины Чернобыльской катастрофы.

В материалах суда над руководством ЧАЭС вина полностью возложена на руководство станции. Мол, это оно халатно готовило технический персонал к работе во внештатных ситуациях, это оно виновно в том, что испытания выбега турбины в момент остановки блока не были до конца продуманы, совершались не по программе, с излишним пренебрежением вопросами технической безопасности.

Короче, виновны пастухи, а МинАтом, МинЭнерго, Академия наук, ЦК КПСС - совершенно не причем. Не знали, мол, и не ведали, что творят за спиной "новаторы" на ЧАЭС.

Хотя получение дополнительных мегаватт во время остановки на профилактику работавшего энергоблока, в масштабе страны сулило солидный прирост полученной энергии. Несомненно, что в случае удачи, в случае определения работниками ЧАЭС условий получения дополнительной мощности на руководство станции обрушилась бы лавина наград и восхвалений.

 

Есть все таки одно "но", которое заставляет меня не верить официальной версии взрыва. Да, причиной взрыва были неудачные испытания.  Сразу оговорюсь, что я не сильно соображаю в терминологии.

Но все таки меня настораживают в давней истории две вещи. В случае успешно проведенных испытаний персонал станции смог бы отработать процедуру получения дополнительной мощности в момент вывода реактора из эксплуатации. Но, как мы видим из описания тех событий. автоматика станции не была рассчитана на работу в новых измененных условиях, в следствие чего персоналу смены приходилось воздействовать на САР.

И определяющим в таком случае становилось не стандартная настройка САР, а уровень квалификации персонала дежурной смены. В масштабе страны такое насилие над АСУ станции рано или поздно привело бы к таким же, как в Чернобыле, результатам. Ни для кого не секрет, что в обслугу станций поступали вчерашние строители, получившие необходимый подготовительный теоретический и технический минимум.

 

Второй причиной сомнения послужила прочитанная мной статья в журнале "Наука и Жизнь" (номер и год не помню точно, но не позднее1982 года), в которой рассказывалось авторами об устройстве и перспективах сравнительно новых советских атомных реакторов РБМК-1000. Упоминалась в статье и строящаяся ЧАЭС.

В заключение статьи авторы высказали сожаление, что всем хорош РБМК, но низковаты у него параметры получаемого водяного пара, не хватает для использование высокоэффективных паровых турбин, которые широко применяются на ТЭС. Если бы, мол, удалось решить эту проблему для данных реакторов, как то поднять тепловую мощность их, и соответственно использовать уже отлаженные и вылизанные высокоэффективные турбины, то выгоды от такого научно-технического успеха были бы колоссальными. 

 

Когда я прочитал эту статью,(а дело было уже значительно позднее Чернобыльской катастрофы). у меня сразу сложилась версия. Персонал станции преследовал при испытаниях цели добиться максимально высоких параметров пара, что невозможно в процессе штатной работы реактора и турбоагрегата - сколько тепла произведено, столько и потреблено турбиной.

Чтобы реактор разогреть, необходимо снизить отбор мощности турбиной. Что возможно только после вывода реактора из под нагрузки. Такие испытания, такого уровня не могли быть не согласованы с учеными и конструкторами. О них должны были быть осведомлены и реакторщики, и турбинисты, и ядерщики. Думаю, что и в правительстве, и в ЦК тоже были проинформированы о работе инженеров и ученых в направлении повышения эффективности комплекса реактор-турбина.

 

Вот такие мои пироги.

Ответить

Фотография FGH123 FGH123 26.04 2021

По словам Ткачука, контрразведка со своей задачей справилась.

 

Очень милая история про то, как контрразведка сохраняет здоровье иностранным шпионам.)))

 

Вообще, я незнаю, каким тупицей надо быть, чтобы лезть получать радиацию ради каких то дядей из разведки.

Ответить