Чтобы не выучить за несколько лет близкий язык, на котором к тому же, (на суржике) многие говорят вне школы, нужен особый дар тупицы и лодыря.
Ну значит дети порошенко тупицы и лодыри.
И сам он тупица и лодырь - выучил украинский только когда в президенты идти надумал.
Возможно, что и так. А возможно, что ни Шутов, ни Порошенко, ни Кучма, ни Янукович, ни АЗаров, ни ваш покорный слуга (хотя это не так!) не чувствовали необходимости знать мову. Основным средством общения в УССР был все таки русский язык. Но это ненормально с точки зрения строительства национального государства.
Тут один русский выучить не так просто.
Его выучить очень просто. Для этого нужно много и бессистемно читать. И грамотность сама влезет вам в голову.
А мова это захламление головы, нужна только украинским националистам,
Мова нужна в первую очередь украинскому народу, если он хочет сохраниться в будущем как особенный народ, не раствориться в другом родственном народе. Националисты лишь выражают то, что сами люди иногда не понимают.
Посмотрите, экологи бьются за сохранение каждой особенной птички, или рыбки, или травинки. Этнографы до недавнего времени старались сохранить даже совсем маленькие национальные группы. В Питере в свое время существовал целый институт народов крайнего севера и дальнего востока.
И в тоже время такое бесстыдное непотребство в отношении многомиллионного народа, с его богатой и неповторимой культурой, неоднозначной и трагической историей.
Сообщение отредактировал Яго: 21.08.2019 - 14:34 PM
Ну раз "ничего страшного", то выучите эстонский язык в Эстонии, латышский в Латвии, молдавский в Молдавии, украинский язык в Украине, казахский язык в Казахстане, татарский язык в Татарстане. Не хотите же учить "телячью мову"
Когда то во Вьетнаме я был знаком с супругами из Азербайджана. Оба русские, оба рождены и учились в Азербайджане, оба закончили там школу и потом институт. Оба сносно говорили на азербайджанском. Я был свидетелем тому, когда они общались с азербайджанскими нефтяниками, которых было много в Вунгтау. Неужели украинский язык сложнее азербайджанского?
Так ведь нет, согласны воевать, согласны убивать и быть убитыми, согласны рассорится со всем миром лишь бы не стать двуязычными.
Вы вот сетуете на трудность изучения английского языка. А я его достаточно быстро выучил , находясь в командировке в Сингапуре. Да, там английский специфичный, тот же суржик по сути, но я через пять месяцев научился, а мои товарищи, кто не хотел учить, знали только несколько слов.
Вы никогда не сможете без знания местного государственного языка обосноваться в Англии, в США, в Австралии, в Германии, во Франции или в Италии. Незнания языков затолкнет вас на самую окраину жизни. Но здесь, находясь почти дома, вы проявляете редкостное упрямство в нежелании знать язык среды обитания.
Но здесь, находясь почти дома, вы проявляете редкостное упрямство в нежелании знать язык среды обитания.
На юго-востоке т.н. "Украины" (на Новороссии) "среда обитания" есть и была, после временного засилья татарских языков, с конца 18-го века русскоязычной. В некоторых районах в быту широко применялся крымско-татарский диалект греческого, но основная часть населения говорила на русском и делопроизводство шло на русском. Ваши сказки о каком-то влиянии там малороссийских запорожских казаков просто выдумки ничем не подтверждаемые.
Гораздо большее влияние на языковую среду оказали болгарские, молдавские и сербские переселенцы. Основное население основанных Россией городов составляли отставники Русской армии. Даже Владимир Даль жил в Елизавет-граде и писал там свой "Словарь живого русского языка".
Хватит врать! Ваше неприятие всего русского включая Русский мир нам известно, т.к. Вы, ув-й г-н Яго, очень много о нём говорили ещё в свою бытность Курнавиным и к-49. Вам не нравится то, что русский мужик перестроил жизнь той местности, в которой Вы родились и жили в детстве и дал Вашим односельчанам возможность получать образование и устраивать свою жизнь согласно современным представлениям, а не кормить комаров из окружающих болот всю свою жизнь. Сами не смогли, а теперь на русского обижаетесь?
И что? Тюркские языки легки в изучении? Вы посмотрите сколько языков относятся к тюркским, какая сложная в них фонетика, сколько в ней звуков, труднопроизносимых для русского человека?
Что же касается "ломаности" украинского языка по сравнению с русским, то познакомитесь со следующей статьей
Внешний раскол СССР. Предсказуем. 15 Советских Социалистических республик - решили отсоединиться , по причине привлекательности Капиталистического строя. Это внешний раскол СССР. (деньги, власть, территории, контроль...)
Внутренний раскол РСФСР - (социалистическое государство, где Государство и Конституция для народа, а не народ для Государства) Опять же. Тот кто приходит к Власти и Управлению ставит перед собой свои задачи. Продолжать развитие государства, улучшать жизнь народа или выбрать "свою" форму правления и так же сменить политический строй. На момент распада РСФСР -это было единственное социалистическое государство на земле и в мире. Существовало социалистическое государство не долго 70 лет. С учетом бесконечных войн по защите своих границ и полит.строя и затрат на вооружение. Достигнуть экономического процветание граничащего с космическим за 70 лет не удалось... для этого нужен стабильный мир, полная отдача народа, и стремление улучшить качество жизни.
Как вспоминает Роберт Макнамара, свой первый день на посту министра он начал с заслушивания начальника разведки ВВС, у которого спросил, во сколько тот определяет число советских межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и как он эти цифры получает. Вопрос о советских ракетах интересовал Макнамару потому, что назначивший его на пост министра президент Джон Кеннеди выиграл выборы прежде всего благодаря жесткой критике президента Дуайта Эйзенхауэра за то, что тот уделял недостаточное внимание вопросам обороны. Главное обвинение состояло в том, что ради оздоровления экономики Эйзенхауэр допустил резкое отставание США от СССР в ракетной гонке (так называемый «ракетный разрыв» — «missile gap»). Эйзенхауэр отрицал наличие такого отставания и даже провел в середине 1960-го секретный брифинг для Кеннеди и его соперника на выборах Ричарда Никсона. Но Кеннеди продолжал настаивать на факте ракетного превосходства Советского Союза.
Неудивительно, что министр считал необходимым в первую очередь разобраться в этом вопросе. Начальник разведки ВВС разложил перед ним фотоснимки, сделанные высотным разведывательным самолетом U-2, и доложил, что они убедительно подтверждают наличие у СССР от 50 до 200 МБР. По утверждению Роберта Макнамары, сам он ничего, напоминающего МБР, на этих снимках не разглядел.
Далее шеф Пентагона по очереди вызвал руководителей разведки ВМС, армии, Корпуса морской пехоты и стратегического авиационного командования (САК), которым задал тот же вопрос. По данным армии, то есть сухопутных войск, СССР имел 10 МБР; ВМС назвали 4, а САК – более 200. Пораженный подобной разноголосицей, Макнамара распорядился сравнить снимки с U-2, на которые ссылались ВВС и САК, с более точными фотографиями, сделанными новым разведывательным спутником Discoverer. Сравнение не оставило от данных U-2 камня на камне. А вскоре было точно установлено (возможно, этому способствовало предательство Олега Пеньковского), что на вооружении Советской армии находились в то время всего 4 МБР и 2 пусковые установки.
Макнамара потребовал объяснений. И тут выяснилось, что обе авиационные разведки получали свои данные расчетным способом, исходя из мощностей советских предприятий, которые, как считали ВВС и САК, выпускали МБР. По снимкам с U-2 измерялась производственная площадь предприятия, а фактически просто крыша его сборочных цехов, ибо ничего больше с U-2 рассмотреть было невозможно. Затем полученная цифра сравнивалась с соответствующей площадью американского завода по выпуску ракет, мощность которого была известна, после чего выдавалось число произведенных советских МБР. На основании изучения снимков с Discoverer также стало очевидно, что продукция большинства предприятий, снятых с U-2, вообще не имела отношения к ракетному производству.
Читая эту часть интервью, я был ошеломлен. Она напоминала ту же методику, при помощи которой ГРУ на протяжении более четверти века оценивало производственные мощности вероятного противника – США, других стран НАТО, Японии и пр. Именно так получалась та «разведывательная» информация по мобилизационным мощностям Запада и Китая (естественно, под грифом «совершенно секретно»), на основе которой Генштаб вел подготовку к мировой войне и давал задание Госплану и ВПК.
Когда в 1974 году я был назначен в военно-экономическое управление ГРУ, все рассчитанные подобным образом данные по военной промышленности Запада и Китая уже были переданы «наверх». Собственно, и само военно-экономическое управление было создано специальным решением Политбюро ЦК КПСС № 229 в конце 1971-го – прежде всего для оценки военно-экономического потенциала (ВЭП) всех потенциальных противников СССР.
Ежегодно управление должно было готовить «Сборники статистических и оценочных показателей военно-экономического потенциала» (сокращенно – сборники СОП ВЭП) основных иностранных государств – Соединенных Штатов, КНР, Японии, Великобритании, ФРГ, Франции и Италии. Они напрямую поступали генеральному секретарю ЦК КПСС и членам Политбюро.
Список получателей был крайне ограничен – первоначально не более двух десятков. Так что какому-нибудь академику-директору ИМЭМО или Института США и Канады рассчитывать на получение сборника не приходилось. Тем самым критика его содержания со стороны исключалась.
Самым важным разделом сборника был, конечно, раздел по мобмощностям промышленности и ее так называемому мобилизационному развертыванию. Автор этих строк смог быстро убедиться в том, что выдаваемые управлением цифры представляли собой липу чистейшей воды. Как задолго до меня Макнамара, я решил сравнить списки заводов, на основе которых производились расчеты мощностей, с их снимками из космоса. Выяснилось, что большинство перечисленных предприятий или не производят военную продукцию, или не существуют вовсе.
Так, из четырех английских заводов, числившихся танковыми, таковым оказался только один (в Лидсе), из девяти американских также только один (в Детройте). При этом с 1959 по 1979 год Детройтский танковый завод был единственным в стране производителем танков, пока не был построен второй сборочный завод в Лайме для выпуска новых танков Abrams.
Для всех, кроме ГРУ, плачевное состояние американской танковой промышленности стало очевидным после войны Судного дня (1973) между арабами и израильтянами. За 18 дней израильтяне потеряли 840 танков, то есть почти половину своего парка. Чтобы срочно восполнить потери, американцам пришлось оголить танковые части своей армейской группировки в Европе. Естественно, ее командование потребовало от Пентагона незамедлительного возмещения этой убыли. Кроме того, высокий уровень потерь в танках в войне 1973-го заставил американских генералов утроить коэффициент собственных танковых потерь, который они до этого закладывали в сценарии войны с СССР.
Короче говоря, Пентагон пришел к выводу о необходимости увеличения ежегодных закупок танков, как минимум, в 5–12 раз. Например, в 1972 году было закуплено всего 118 машин. В СССР производилось в то время более 3 тысяч танков в год.
Конгресс США поддержал заявку военных и выделил на эти цели неограниченные средства. Но тут-то и выяснилось, что американская промышленность способна выпускать не более 500 машин в год (ГРУ в это время оценивало годовую мощность одного только Детройтского завода в 16 тысяч единиц). Оказалось, что единственный завод, поставлявший литые танковые корпуса и башни для сборки в Детройте танков М-60, даже после перехода на трехсменную рабочую неделю без выходных не способен был выпускать более 512 комплектов корпусов и башен в год.
Все это бурно и совершенно открыто обсуждалось в американской прессе, на слушаниях в Конгрессе, на форумах военно-промышленных ассоциаций и в экспертных комиссиях, созданных правительством. А ГРУ как ни в чем не бывало оценивало мощности американской танковой промышленности в 70 тысяч машин в год, включая 20 тысяч легких. Это было завышение более чем в 100 раз, то есть на два порядка. При этом утверждалось, что выйти на подобную мощность Соединенные Штаты способны через шесть месяцев. В десятки раз были преувеличены мощности США, других стран НАТО и Японии по производству самолетов, артиллерийских орудий, боеприпасов и т. д.
Разбираясь в источниках вопиющего разнобоя в оценках советского военного потенциала разведками американских ВВС, ВМС и армии, Роберт Макнамара обнаружил, что каждая из них оценивала советские возможности не столько на базе непредвзятого и холодного анализа данных, сколько путем такого их препарирования, которое способствовало бы решению задач собственных видов Вооруженных сил. И прежде всего в области закупки новых вооружений.
В результате ВМС, ссылаясь на якобы полученные акустические замеры, били тревогу по поводу опасного роста подводного флота СССР. Армейская разведка систематически вдвое завышала число боеготовых советских мотострелковых и танковых дивизий. А ВВС рассматривали советскую авиацию и советскую ракетную промышленность почти и исключительно через призму своих планов увеличения закупок бомбардировщиков B-52, нового стратегического бомбардировщика B-70 и 10 тысяч МБР Minuteman.
Еще до того как генералы ВВС вызвали панику в связи с «ракетным разрывом», они подняли тревогу по поводу отставания США в области бомбардировочной авиации («bomber gap»). В 1956-м авиационные генералы один за другим выступали в Конгрессе, уверяя, что Советский Союз вот-вот превзойдет Соединенные Штаты по числу стратегических бомбардировщиков. На самом деле СССР имел тогда 150 дальних бомбардировщиков, в то время как у американцев было 1 400 бомбардировщиков В-47, несколько сот бомбардировщиков В-36 и они начинали развертывание программы производства 600 бомбардировщиков В-52. Но под давлением Конгресса и прессы президент Дуайт Эйзенхауэр резко ускорил выполнение программы производства самолетов В-52.
По словам шефа Пентагона, видовые разведки настолько увлеклись отстаиванием интересов своих ведомств, что их способность служить более широким национальным интересам почти атрофировалась. Результатом становилось опасное искажение возможностей и намерений противостоящей стороны. И Макнамара пришел к выводу: если он не сможет опираться на надежные и объективные данные о противнике, то вся его деятельность в качестве министра обороны окажется лишенной смысла.
Вскоре он осознал также, что не в силах установить жесткий контроль над разведывательной информацией, поступавшей от видовых разведок. Ибо командование армии, авиации и флота было готово пожертвовать всем чем угодно, но только не своим монопольным правом определять характер и содержание разведданных, направляемых министру обороны, президенту и Конгрессу. Ибо такое право было основным рычагом влияния и на бюджет, и на масштабы и направленность закупок вооружений, и на национальную военную стратегию.
ИСКАЗИТЬ ОЦЕНКИ: ОПЫТ США И СССР
«Я пришел к выводу, – рассказывает Роберт Макнамара в интервью, – что надо просто избавиться от всех пяти независимых разведок. И вовсе не потому, что я не хотел выслушивать различные мнения, а потому, что хотел добиться такого положения, при котором президенту или министру не приходилось бы принимать решения на основе малосопоставимых точек зрения. Поэтому я задумал создать собственное Разведывательное управление Министерства обороны, способное подняться над интересами отдельных видов Вооруженных сил и служб. Для меня это был вопрос установления гражданского контроля над военными».
При попытке реализации столь рискованного замысла Макнамару ждала не только схватка с влиятельным руководством армии, флота и авиации, но и возможный конфликт с президентом Джоном Кеннеди. Ведь развенчание мифа о «ракетном разрыве» ставило президента перед необходимостью публичного признания допущенной им грубейшей ошибки.
Тем не менее шефу Пентагона удалось удивительно быстро реализовать свой план. Уже в августе 1961-го, по прошествии всего нескольких месяцев после того, как он заинтересовался проблемой «ракетного разрыва», Разведывательное управление Министерства обороны приступило к работе.
«Блицкриг» Макнамары состоялся не только благодаря его решительности и настойчивости при проведении непопулярных у генералитета реформ, но и вследствие удачного стечения обстоятельств. Спустя всего несколько дней после его назначения с треском провалилось организованное Центральным разведывательным управлением (ЦРУ) вторжение кубинских наемников в заливе Свиней. Кеннеди был разъярен тем, что ЦРУ бездарно провалило операцию и вообще втянуло его в эту авантюру. Он решил не только избавиться от директора данного ведомства Аллена Даллеса и его первого заместителя Пирра Кейбелла, но и пообещал никогда впредь не принимать ответственных решений, опираясь только на одну точку зрения. Поэтому он полностью поддержал инициативу по созданию РУМО, надеясь, что оно станет солидным противовесом ЦРУ.
Президентская поддержка стала еще более ощутимой после возведения 13 августа 1961 года Берлинской стены, также застигшей ЦРУ врасплох. И не случайно буквально через несколько дней после этого события Макнамара объявил о том, что РУМО приступает к работе (официальным днем его создания считается 1 октября 1961-го).
Президент Джон Кеннеди обладал мужеством признавать ошибки, как это случилось с «ракетным разрывом». Да и за провал операции ЦРУ на Кубе он тоже взял ответственность на себя. А вот у советского военного командования и политического руководства было не принято признавать собственные ошибки.
Конечно, несуразные оценки мобмощностей противника, которые выдало ГРУ в начале 1970-х, не были, во всяком случае первоначально, осознанной попыткой предоставления ложной информации. В основном они были результатом почти тотальной неопытности и руководства вновь созданного военно-экономического управления, и подавляющего большинства его сотрудников в вопросах военной экономики Запада. Ведь до того ГРУ никогда не занималось сколько-нибудь серьезно подобными вопросами.
Однако по мере развертывания работы военно-экономического управления постепенно росло понимание того, что в оценке мощностей были допущены ошибки, искажавшие картину военных приготовлений противника. Казалось бы, почему не исправить допущенные огрехи, сославшись на вновь поступившую информацию?
Но в труде ГРУ «Военный потенциал США», который вышел в 1975 году под редакцией начальника Генштаба маршала Виктора Куликова, утверждалось, что в Америке производство танков по мобилизационному плану должно осуществляться на девяти сборочных заводах. Три из них (суммарной мощностью 27 тысяч машин в год) действуют, а шесть (мощностью 29 тысяч танков в год) находятся в резерве. Надо знать армию, чтобы представить себе судьбу офицера, рискнувшего открыто оспаривать данные и выводы, утвержденные начальником Генштаба!
Следует заметить, что до создания военно-экономического управления ГРУ практически не занималось экономической разведкой. Основным источником информации о военной экономике зарубежных стран и для Генштаба, и для руководства страны была Академия наук СССР, в которой существовали засекреченные центры военно-экономических исследований. В частности, один такой центр был учрежден в 1960-м в ИМЭМО. В 1965–1967 годах он подготовил капитальный семитомный труд «Военно-экономический потенциал США» (естественно, под грифом «совершенно секретно»). О масштабах деятельности центра можно судить хотя бы по тому, что в начале 1970-х в нем работали 400 научных сотрудников при общем штате ИМЭМО в 700 человек. Аналогичные центры действовали в Институте востоковедения, Институте Дальнего Востока, Институте стран Азии и Африки, Институте географии и некоторых других. Появились они при поддержке Никиты Хрущёва, который был невысокого мнения об интеллектуальном уровне генералов и предпочитал советоваться в вопросах зарубежной экономики с научной элитой.
ГРУ, естественно, получало всю информацию из этих центров и не считало нужным иметь собственных экономистов-аналитиков. Однако подобное положение не устраивало Генштаб, который раздражала академическая добросовестность поступавших из ИМЭМО и других центров материалов, особенно в отношении мобилизационных возможностей Запада и Китая. Эти данные казались Генштабу заниженными, а ему хотелось представить противника как можно страшнее. Поэтому Генштаб и инициировал решение Политбюро № 229 о создании военно-экономического управления ГРУ.
На его укомплектование выделялось свыше ста генеральских и офицерских должностей «сверх штатной численности Вооруженных сил СССР». Кроме того, правительству предписывалось создать в составе ГРУ на базе одного из научно-исследовательских институтов Минобороны мощный центр по исследованию ВЭП зарубежных стран с включением в него всех «закрытых» военно-экономических подразделений институтов Академии наук. Правда, влиятельные в то время директора академических институтов во главе с академиком Николаем Иноземцевым после длительной борьбы отбились от поползновений Генштаба.
Но после нескольких лет бюрократических тяжб от военно-экономических отделов остались рожки да ножки. Вообще-то, я подозреваю, что Генштаб никогда и не собирался включать академические структуры в состав ГРУ. И если его задача состояла в уничтожении конкурентов, то выполнена она была на сто процентов.
Это не значит, что ГРУ было счастливо своей внезапно обретенной монополией и не пыталось прорвать «линию Мажино», воздвигнутую Генштабом вокруг в спешке выданных оценок мобилизационных мощностей. Одна такая попытка чуть было не удалась.
ГРУ заполучило мобилизационный план одной из ведущих стран НАТО с детальной разбивкой производства военной техники помесячно и в штуках после начала мобилизации. Добыча мобилизационного плана противника – это везение, какое выпадает на долю разведок раз в десяток или более лет и рассматривается как чрезвычайное событие. Понятно, что добываются сведения с огромным риском для агентов, участвующих в подобных операциях, и стоят немалых денег. Естественно, все мы в управлении ликовали, впервые получив абсолютно достоверное обоснование для своих предложений скорректировать прежние цифры по мобмощностям. Ибо абсолютно надежный агентурный документ подтверждал, что мы их завысили во много раз.
На основе этих новых сведений был срочно подготовлен сборник по стране – родине мобплана, который был передан в Генштаб, как это всегда делалось перед отправкой его в Политбюро. Из Генштаба он вернулся с замечанием, что представленные цифры видятся неправдоподобно низкими. Начальник ГРУ повторно доложил сборник, ссылаясь на надежность содержавшейся в нем информации. Кончилось тем, что весь тираж был пущен под нож, а в Генштаб поступил новый сборник, повторявший тютелька в тютельку раздутые цифры, которые были выданы год назад.
После этого эпизода всем посвященным стало ясно, что никакую масштабную ревизию выданных ранее цифр Генеральный штаб не допустит. Последующие годы я и многие мои коллеги по управлению шаг за шагом пытались повернуть Генштаб в сторону реальности. И даже достигли кое-каких успехов, особенно когда его возглавлял маршал Николай Огарков. Тем более что руководство ГРУ во главе с генералом армии Петром Ивашутиным нам в этом не мешало и даже, пожалуй, относилось нейтрально-благожелательно.
Я со своей стороны вовсе не стремился столкнуть ГРУ с Генштабом. Вместо этого я решил обставить выдаваемые в Генштаб оценки таким количеством оговорок, чтобы всякий здравый человек легко мог понять, что верить таким данным нельзя, ибо они бессмысленны.
По моему распоряжению с 1980-го во все сборники СОП ВЭП стало помещаться разъяснение, что данные по мобилизационным мощностям приводятся без учета ограничений по рабочей силе, сырью и материалам со стороны субподрядчиков, а также при условии круглосуточной работы действующего и резервного оборудования.
Параллельно на базе космических снимков и другой вполне достоверной информации лучших специалистов советского ВПК (письменно заверивших свои экспертные заключения) мы доказали, что военная промышленность Соединенных Штатов при самом крайнем напряжении не способна выпустить более 2 400–3 700 танков в год, – по меньшей мере в течение первых двух лет после мобилизации. Ибо по технологическим причинам танк Abrams не может быть произведен быстрее, чем за 22 месяца.
Правда, поместить эти данные в СОП ВЭП нам не разрешили, но, тем не менее, мы их направили в виде справок в Госплан, оборонные отрасли промышленности и в само ГРУ. Да и в СОП ВЭП методом поэтапных сокращений удалось заметно снизить мобилизационные мощности многих стран НАТО. В частности, мощности США по танкам в сборнике-1986 были определены в 26 тысяч единиц. Как никак это было почти вдвое меньше, чем в сборнике-1972 (50 тысяч машин без легких танков).
БЕСПРЕДЕЛ ПРИПИСОК
Развязка наступила в 1987 году. По какой-то причине именно в этом году аппетиты Генерального штаба на мобмощности стали бурно расти. Возможно, сказывалась объявленная Михаилом Горбачёвым политика «ускорения», которую Генштаб истолковал по-своему. Уже в марте 1987-го моему управлению был отдан приказ увеличить мощности по танкам для НАТО на 15 тысяч единиц, ссылаясь на то, что производством танков могут в случае нужды заниматься и гражданские предприятия. Нам прямо приказали найти четыре таких завода в США, пять заводов в ФРГ и один в Англии. Всего, стало быть, десять заводов с мощностью 750 танков каждый. Один такой нехитрый прием дал сразу прибавку в 7 500 танков. Затем цифру просто произвольно удвоили, получив искомые 15 тысяч.
Так с миру по нитке Генштаб набрал для учений «Центр-87» только для НАТО мощности в 80 тысяч танков (Соединенные Штаты – 42 тысячи, ФРГ – 16 тысяч, Великобритания – 12 тысяч, Италия и Франция — по 5 тысяч). Если к этому добавить 10 тысяч японских машин, танки Китая и Израиля, то получалось, что в случае войны противники СССР через полгода после начала мобилизации будут в состоянии выпускать более 100 тысяч танков в год.
Это был, конечно, беспредел, чреватый гигантским скандалом. Ведь, например, снимки из космоса в конце 1980-х были уже не чета фотографиям с U-2, которые Роберт Макнамара рассматривал в 1961 году. На современных снимках уже не выдашь швейную фабрику за танковый завод. Ясно, что ни одному из моих начальников отделов не хотелось брать на себя ответственность за увеличение числа целей для ядерной бомбардировки еще на 10 мифических танковых заводов.
Тогда, чтобы продолжать выдавать Генеральному штабу требуемые им цифры и самим не слишком подставляться, «подносчики патронов», как я называл генералов ГРУ, готовивших материалы для Генштаба, придумали хитроумный ход. Начальник ГРУ генерал Пётр Ивашутин в июне 1987-го приказал моему управлению просчитать, сколько вооружения смогут произвести США и другие страны в случае перехода всей экономики страны на военные рельсы.
Весьма сложные и трудоемкие расчеты производились при помощи межотраслевого баланса на базе реальной стоимости вооружения и при условии, что на военные цели будет выделено 45 % американского ВВП. Хитрецы, подсунувшие Ивашутину эту директиву, были уверены, что легко получат необходимые Генштабу цифры. Ведь если в годы Второй мировой войны Соединенные Штаты смогли произвести сотни тысяч танков и самолетов, считали они, то уж теперь-то, когда американская экономика стала много мощнее, она без труда выдаст необходимые Генштабу полсотни тысяч машин.
Однако получился конфуз. Выяснилось, что вся американская экономика не в состоянии при полном напряжении выпустить более 28 тысяч единиц в год. А это было вдвое меньше того, на что якобы способна, согласно сборникам СОП ВЭП и докладам ГРУ, одна только кадровая, то есть действующая в мирное время, бронетанковая промышленность США. Причина была тривиальна: просто современный танк по сравнению с танком времен Второй мировой войны стал в десятки раз сложнее и дороже.
Генерал Ивашутин, к счастью для него, эти данные не увидел, ибо был уволен до получения результатов расчетов. Зато их увидел тогдашний начальник Генерального штаба маршал Сергей Ахромеев. Узнав же, что Соединенные Штаты могут произвести всего 28 тысяч танков, он заявил докладывавшему ему генералу: «Я вас там всех в ГРУ разгоню!», после чего приказал добавить к 28 тысячам еще 25 тысяч.
Дальше все происходило быстро. Мой заместитель полковник Евгений Хворостяный, человек абсолютно честный и прямой, к тому же службист до мозга костей, считавший, что все приказы командира должны быть четкими и понятными, пришел ко мне с требованием указать, какие именно предприятия США будут выпускать эти 25 тысяч «ахромеевских» танков. Я в свою очередь пошел к своему начальнику, которому заявил, что никогда не подпишу ни одного документа с генштабовской «прибавкой». Впрочем, мой демарш оказался пустым жестом, ибо никто в моем согласии и не нуждался. «Нужные» сведения были просто выданы через мою голову.
Об этом я узнал благодаря наступившей гласности. 18 апреля 1991 года, будучи уже на «гражданке» (в то время я работал заместителем председателя Госкомитета РСФСР по обороне и безопасности в ранге заместителя министра), я открыл газету «Красная звезда» и изрядно позабавился. В номере были опубликованы материалы редакционного «круглого стола» под названием «Броня и люди», посвященного танкам и танкостроению. В заседании приняли участие такие ведущие знатоки, как начальник Главного бронетанкового управления Минобороны СССР генерал-полковник Александр Галкин, замминистра оборонной промышленности Михаил Захаров, начальник Военной академии бронетанковых войск генерал-полковник Вячеслав Гордиенко и др.
Обсуждались вопросы мобподготовки, даже упоминание которой в открытой печати до того было немыслимо. Генерал Галкин сетовал, что сокращение закупок советской бронетехники «ведет к потере мобилизационных возможностей танковой промышленности». А генерал Гордиенко, оправдывая многократное численное превосходство советского танкового парка над американским, говорил: «Американцам столько техники ни к чему. Но это вовсе не значит, что при необходимости они не смогут наладить ее производство в нужных количествах. При мобилизационном развертывании (в течение полугода) промышленность США способна строить по 50 тысяч танков в год. Мощность Западной Европы – 25 тысяч. Согласитесь, цифры красноречивые».
Это были до боли знакомые мне цифры. Именно такие оценки, если помнит читатель, выдало ГРУ в своем первом разведсборнике для Политбюро и повторило издание «Военный потенциал США» под редакцией маршала Куликова. То есть на протяжении почти двух десятилетий я и мои коллеги боролись с ветряными мельницами, в то время как Генштаб все эти годы знал ответы на все вопросы. Спрашивается, зачем ему в таком случае разведка? По-моему, ответ ясен: только для того, чтобы прикрывать свои заранее сформулированные взгляды ее авторитетом.
А вот почему Генштаб так цепко держался, в сущности, за безнадежную позицию — утверждение, например, что США способны выпускать в год 50 тысяч танков спустя шесть месяцев после начала мобилизации? На это, на мой взгляд, есть три основные причины.
Первая – интеллектуальная косность и приверженность рутине. Обладание ядерным оружием давало возможность десятилетиями ничего не менять ни во взглядах на войну, казавшуюся по мере накопления гигантских ядерных арсеналов все менее вероятной, ни в неповоротливой, перенасыщенной танками структуре обычных Вооруженных сил, построенных почти целиком на опыте Великой Отечественной войны.
Вторая – непомерно большое число командно-административных функций Генерального штаба, которые вообще не свойственны штабам и перегружают его по самую макушку. Отсюда и сопротивление любым переменам, как лишней головной боли.
Наконец, третья – уверенность в своей полной неподконтрольности и неподотчетности кому бы то ни было, включая политическое руководство, совершенно несведущее в военных вопросах и озабоченное только поддержанием политической лояльности армии. А уж вопросы каких-то там мобилизационных мощностей интересовали его меньше всего.
Как, впрочем, не интересовали они долгое время и российское руководство. Лишь на заседании Совета обороны в ноябре 1997-го выяснилось, что основным руководящим документом по мобподготовке российской экономики остается разработанный в 1986 году советский план, в котором, в частности, были заложены поставки вооружения в так называемый «расчетный год» (то есть год после начала мобилизации) армиям давно усопшего Варшавского договора. А этот мобилизационный план, как заявил после заседания Совета обороны премьер-министр Виктор Черномырдин, затрагивал 100 процентов предприятий и организаций.
Четыре года спустя, 27 ноября 2001-го, уже президент Владимир Путин на заседании Совета безопасности констатировал, что «наша экономика перестала быть директивно-плановой, а мобилизационные планы действуют еще со времен царя Гороха». А ведь содержание мобпланов определяет в первую очередь Генштаб. И наверняка при этом ссылается на данные разведки.
, 27 ноября 2001-го, уже президент Владимир Путин на заседании Совета безопасности констатировал, что «наша экономика перестала быть директивно-плановой, а мобилизационные планы действуют еще со времен царя Гороха». А ведь содержание мобпланов определяет в первую очередь Генштаб. И наверняка при этом ссылается на данные разведки.
Автор: Виктор Шлыков
Спасибо ув-й г-н Gundir за эту публикацию... Теперь стало более понятен наш такой быстрый распад и даже память о счастливой жизни в бывшей РИ от него не удержала...
Показуха, враньё и произвол всяких, и не только военных, начальников его доконали... Сами предпосылки распада были заложены в СССР в период его создания. Он имел бы оправдание для своего существования если-бы сразу при этом были заложены механизмы его трансформации в нормальную империю с понятным и ясным механизмом своего существования, а не с надеждой только на насилие для поддержания его жизни. Именно так он мог-бы ещё некоторое время просуществовать, но никогда в условиях, когда все т.н. "национальные республики и округа", которые кормились от нефтяного экспорта СССР, а думали о себе, что они "кормят Москву". Я сам некоторое время тогда находился под такими впечатлениями...
В связи с этой публикацией прошу всех потратить ещё час времени на просмотр точного
по теме видио "Гибель Империи", выложенного г-ном Яго, несмотря на низкий рейтинг данного форумчанина у нас на форуме. Я просмотрел это видео второй раз. Видимо, просмотрю и в третий... Это видио можно и нужно критиковать за некоторые упущения, но оно показывает реальную картину состояния страны в 80-е годы.
Я покупал утром пачку сигарет за 20 рублей, а вечером уже за 200. Правда, это было уже в 90-е гг... В 80-е гг. сигареты "Стюардесса" можно было купить только знакомству... Почти как американские перед этими "реформами", но это следствие, результат т.н. "горбачёвских реформ". Его затенили разрешением "частной торговли".
Современное положение на этом рынке мне так напоминает ту ситуацию... Чем маскировать будут его плачевные результаты? Наверное, заботой о здоровье граждан...
Иногда г-ну Яго удаётся попасть в точку, правда в этом видио почти ничего нет о наших ВС, но это и не главное, т.к. мы все тогда боялись, что повторим путь Югославии и ставили в заслугу бывшим тогда руководителям СССР и союзных республик то, что они тогда избежали такого размаха смертоубийств... Но из зачумлённого раздрая так просто не уходят...
Развал РИ начатый либералами и оформленный в СССР большевиками доказал полную неспособность всяких "социалистических" идей к реальным положительным результатам для населения тех областей и стран, где происходят подобные события и которые они пытаются возглавить. Божий промысел нельзя даже сравнить с человеческими деяниями по их результатам.
То, что создавалось исторически, веками и тысячелетиями, нельзя даже сравнить с тем, что может сделать человек до сих пор не имея даже достоверных сведений
о том, чего хочет отдельный человек, который и сам об этом имеет самые смутные представления.
На видио есть кадры о том, как США тогда отнеслись к попыткам так называемых "национальным реформам" в УССР, о чём они сообщили в т.н. Украинской Раде прямо и в лице высших руководителей США. Жаль, что всякие йоддефицитные так быстро забывают или вообще не понимают того, что им говорят умные люди.
полную неспособность всяких "социалистических" идей к реальным положительным результатам для населения тех областей и стран, где происходят подобные события и которые они пытаются возглавить.
Почему? Нетрудно заметить, что социалисты\коммунисты оказывались на острие борьбы за освобождение своих стран от колониальных пут, на острие борьбы за модернизацию своих стран. И нужно признать, они добивались успехов. И в СССР, других странах Восточной Европы, во Вьетнаме, в Китае коммунисты объединили страну, а теперь сделали из нее "мастерскую мира" и есть планы на дальнейшее развитие. Идеи социализма возинкли , как рефлексия на негативные стороны развития индустриального общества.
20 век вообще прошел для развитых старан, в значительной степени в рамках идеи Welfare State.
Социальное государство (Sozialstaat), или «государство всеобщего благосостояния» (Welfare State) не только брало в свои руки «организацию» солидарности между членами социума, чего «массовое общество» уже не могло делать в прежних масштабах. Оно также руководило организацией экономического роста и функционированием рынка, оформляло компромисс между различными общественными группами и слоями («социальное партнерство» в общенациональных интересах) и смягчало последствия колебаний экономической конъюнктуры. В основу моделей были в той или иной мере положены экономические доктрины кейнсианства, в соответствии с которыми повышение уровня благосостояния широких слоев населения и тем самым их платежеспособного спроса должно было служить мощным двигателем роста экономики в целом. Одновременно подобная политика позволяла смягчать социальные конфликты и способствовала интеграции оппозиционных общественных сил в существующую систему.
В плане социальных отношений и связей государство «страховало» членов общества от негативных, асоциальных и эгоистических эффектов рынка и последствий конкуренции. Так, введенная после Второй мировой войны в Великобритании всеобъемлющая система гарантий, которая включала в себя пенсионное и социальное обеспечение, бесплатное здравоохранение, выплату пособий на детей и программы обеспечения занятости, определялась как социальная защита граждан «от колыбели до могилы». Организованная в ФРГ система страхования (пенсионного, медицинского и др.) и пособий (безработным, семьям с детьми, на обзаведение жильем и т.д.) была официально охарактеризована как «социальная сеть», призванная страховать каждого члена общества от возможных рисков, как сетка, натянутая под канатом, страхует канатоходца от падения. Так называемая «скандинавская модель» социального государства, наряду с единой системой социального обеспечения и защиты (пенсий по старости, нетрудоспособности, при потере кормильца, выплат и пособий по болезни, безработице, матерям-одиноч-кам и т.д.), всеобщим бюджетно-страховым здравоохранением и бесплатным образованием, была ориентирована также на обеспечение максимальной (в идеале - полной) занятости и более равномерное распределение доходов. При этом выплаты должны были дополнять доходы до уровня, признанного приемлемым. В Швеции к началу 1990-х годов доходы по социальному страхованию достигали 90% зарплаты, а пенсии - 65%.
Всемирная история. В 6 т. Т. 6. Книга 1. Мир в ХХ веке Эпоха глобальных трансформаций 2017 с.117-118
В СССР:
Свои особенности имело социальное государство, которое создавалось в Советском Союзе и странах, где была заимствована его модель социалистической модернизации. Там были огосударствлены основные средства производства, а наемные работники должны были трудиться на государство, которое осуществляло распределение произведенного богатства прежде всего в интересах государства же, а также правящей партийно-государственной элиты (номенклатуры). При сохранении сравнительно невысокого уровня заработков населению в 1950-е - 1960-е годы были предоставлены такие социальные блага, как бесплатное медицинское обслуживание, бесплатное образование, всеобщее пенсионное обеспечение, сравнительно недорогое жилье. Сложившаяся система являлась продуктом своеобразного молчаливого социального компромисса, который, в свою очередь, был в конечном счете результатом постоянных неформализованных конфликтов между правящей элитой, стремившейся к повышению норм выработки и трудовой нагрузки на работников, и населением. При отсутствии возможностей для легального отстаивания прав наемных работников, создания независимых профсоюзов или проведения разрешенных законом забастовок это противостояние чаще всего принимало облик снижения норм явочным порядком или замедления темпов работы, но иногда прорывалось наружу в виде стихийных, но временами достаточно масштабных актов протеста. В 1970-е - 1980-е годы выявились пределы догоняющей модернизации советского типа: темпы экономического роста упали, увеличилось хозяйственное и техническое отставание от развитых государств Западного блока. Финансирование системы СССР за счет внешних займов и экспорта сырья к середине 1980-х годов оказалось в тупике: увеличивавшиеся масштабы долга и падение мировых цен на нефть заставляло правящие круги искать пути интенсификации экономики и отказа от негласного социального компромисса, вплоть до отказа от прежней «социалистической» модели в государствах Восточного блока.
В 1980-е годы в некоторых, а в 1990-е годы практически во всех странах мира произошел поворот к социально-экономической политике, получившей название «неолиберализма».
Всемирная история. В 6 т. Т. 6. Книга 1. Мир в ХХ веке Эпоха глобальных трансформаций 2017 с.119-120
Сообщение отредактировал scriptorru: 11.01.2020 - 17:31 PM
Нетрудно заметить, что социалисты\коммунисты оказывались на острие борьбы за освобождение своих стран от колониальных пут, на острие борьбы за модернизацию своих стран.
Раз это нетрудно, то заметьте, что коммунисты, как люди безусловно активные и даже фанатично преданные идее коммунизма, просто использовали национально-освободительное движение с тем, чтобы, заняв в этом движении главенствующие позиции, впоследствии повернуть оглобли в сторону социалистического устройства. И это, невзирая на уровень развития общества. Пример, тот же Вьетнам, те же Китай или Афганистан. Да и, собственно Россия, была обманом завлечена в социалистические сети. Налицо мы имеем не научный подход в применении марксизма, а совершеннейший волюнтаризм.
Кабы не репрессии, применявшиеся большевиками от начала 1918 года до середины 80-х годов, им не удалось бы ничего.
Докладываю, что на территории Рудоменской волости, обслуживаемой нами, дислоцируется летная истребительная часть, аэродром расположен на порубанке, откуда почти каждый день совершают учебные полеты на территории местности «Черный Бор», дер. Трубинцы, «Белая-Вака» и временами перелетают Вильнюс – Ошмянское шоссе.
5/VI-48 г. примерно к 11 часам утра 8 истребителей совершили полет на территории «Черный Бор», где на опушке леса вблизи дер. Трубинци крестьяне пасли скот. Благодаря невнимательной и бесцельной стрельбы летчиками была убита одна корова, принадлежащая крестьянину ЛИТНИЦКОМУ, прож. в дер. Трубинци.
Во время вскрытия коровы ветврачем Рудоменской волости была извлечена пуля крупнокалиберного пулемета. Крестьяне видели, как жужжали пули через их головы и обратили внимание, как летчики производили бесцельную стрельбу. Они даже заметили, что ни один из самолетов не таскал с собой мишени.
Видимо, все это стало известно командованию летной части, и на место приехала легковая машина с военнослужащими. И когда они убедились в том, что на месте, где убили корову, собрались крестьяне, даже не захотели подойти к крестьянам, чтоб узнать причины, повернули обратно и уехали по направлению Понары.
Помимо этого случая местные крестьяне подтверждают случай во время проведения учебной стрельбы самолетов. Пули летят на низком расстоянии. Так, например: дней 5 тому назад на шоссе Вильнюс – Ошмяны во время воздушной стрельбы пуля пролетела над головой проходящей крестьянки, жит. дер. Рукоины. Аналогичный случай имело место и на Турглеском шоссе.
Несмотря на мои неоднократные требования и предупреждения, обращая их внимание на вышеуказанные факты, и кроме того запретить самовольные отлучки ряовому и сержантскому составу, которые систематически ходят по деревням и хуторам, требуют от крестьян спиртные напитки и продукты питания. Имело место даже с их стороны избиение крестьян, а также со стороны крестьян за хулиганские поступки избиение военнослужащих.
Все же командование до сего дня никаких реальных мер не приняло, а поэтому, докладывая о вышеизложенном, прошу Вашего вмешательства.
Начальник Вильнюсского УО МВД ЛССР
подполковник Урушадзе.
(F. V-141, ap. 2, b. 29, l. 100; F. 2000, ap. 21, b. 301, l. 85)
Сообщение отредактировал Яго: 13.01.2020 - 21:53 PM
20 век вообще прошел для развитых старан, в значительной степени в рамках идеи Welfare State.
Извините ув-й г-н scriptorru, но я не буду с Вами обсуждать мнения различных авторов
о прогрессивности идеи социального государства - видел его в действии в Германии
и у нас ещё застал... Вы так верите тому, что пишут... Для Вас стали почти равными
т.н. "социалистические" преобразования и "социальные", но они отличаются в
самой своей сути. Для чего все эти "преобразования"? В Германии много об этом пишут -
стабилизировать рынок товаров и труда, ликвидировать бедность и нищету и
проч.
Чем это отличается о идей "социализма" основоположников и во что они вылились
в той же Германии?
У нас тоже, но Вы что нибудь видите направленное на улучшение конкретно Вашего
положения? Я не говорю о том, чтобы Вам пообещали дать денег в виде бесплатного
газа или услуг врача, электроэнергии или питьевой воды, а о дешёвой возможности повышения Вашей квалификации или поиска клиентов для Ваших услуг, об условиях содержания Ваших детей пока Вы на работе, об их обучении чему-то
полезному в жизни, а не только верности очередным руководителям государства и прочим глупостям...
Я лично нечего такого со стороны нашего и "социального", и "социалистического"
государства не видел и сомневаюсь, что такие "подарки" в принципе возможны -
все мы люди и у каждого своя рубашка ближе к телу, а запас жизненной энергии
