Существовал некогда в Баварии один монастырь, настоятель которого прославился тем, что увлекался алхимией, а так же тем что в его монастыре разводили отменных свиней, причем к свиньям настоятель относился не в пример лучше, чем к монахам, так что бедные иноки частенько воровали еду у хрюшек. Получив в поисках философского камня некий темный металл, он с огорчения выбросил его во двор, где его стали подбирать хрюкающие обитатели монастыря, и это пошло им удивительно на пользу - свиньи стали толстеть на глазах. Просветленный настоятель добыл еще порцию заветного металла, и как добрый пастырь, угостил им не только хрюшек, но и голодающих монахов. К его немалому удивлению, монахи вместо того, что бы насытится и потолстеть, все дружно умерли в мучениях.
Настоятель после этого случая продолжил занятия свиноводством и алхимией, а новый металл не без черного юмора назвал «antimonium» - "против монахов", нам же он известен как сурьма.
Злые языки в средние века утверждали, что этим настоятелем был сам знаменитый Василий Валентин, первым описавшим сурьму и ее свойства и эту историю в своем трактате «Триумфальная колесница антимония» ("Triumph-Wagen Antimonii", точное время написания неизвестно, издано в Нюрнберге, 1676г. ).
А в ХХ веке эту историю художественно пересказал Ярослав Гашек в рассказе "Камень жизни".
А я как раз пока читал пост, хотел написать,. что когда-то в детстве у Гашека это вычитал. А Вы сами справедливо об этом упомянули. Швейк, и вообще рассказы Гашека, это просто супер!!! Мне особенно нравится фельетон "Из дневника уфимского буржуя". Много параллелей с современностью. Кстати, спасибо что напомнили, надо перечитать.
Мрачноватые истории времен Великой французкой революции. Исторические анекдоты бывают несмешными.
ВПЕЧАТЛИТЕЛЬНЫМ КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕ ЧИТАТЬ!
Это случилось в связи с казнью на гильотине приговоренной к смерти Шарлотты Кордэ (Charlotte Corday), женщины, убившей лидера революционеров Жана-Поля Марата.
Шарлотта Корде.
После казни пошли слухи, что когда один из революционеров достал ее отрубленную голову из корзины и отвесил ей пощечину, то ее лицо исказилось от гнева. Были и такие, кто утверждал, что видели, как она покраснела от оскорбления. Несмотря на то, что с медицинской точки зрения покраснеть отрубленная голова никак не могла, этот случай возбудил в обществе дискуссию о том, может ли отрубленная голова что-то чувствовать еще какое то время после казни.
В 1794 году великий французский химик Антуа́н Лора́н Лавуазье́ (Antoine Laurent de Lavoisier) был приговорен к смертной казни по обвинению "в заговоре против французского народа, помощи врагам нации, примешивании вредных примесей к жизненным припасам, удерживании в своих руках средств, необходимых для государственной обороны". Председатель трибунала Коффиналь заявил - «Республика не нуждается в учёных». Желая сослужить последнюю службу науке, Лавуазье попросил своего друга, математика Жозе́фа Луи́ Лагра́нжа (Joseph Louis Lagrange, помните - "точки Лагранжа") посчитать, сколько раз он подмигнет после того, как его голова будет отрублена. И действительно, глаза Лавуазье замигали Лагранжу из корзины, не то 10, не то 30 раз. Впрочем, по другой версии, толпа жаждавших зрелищ санкюлотов не допустила Лагранжа до гильотины и он наблюдал за казнью со слишком большого расстояния, что увидеть, мигал ли Лавуазье.
Лавуазье.
Лагранж.
В любом случае, эта история подтолкнула ученых просвещенного XIX века на проведение опытов с отрубленными человеческими головами, к счастью для истории, уже обыкновенных преступников, а не исторических личностяей.
"NNN> Ну до таких высот мне далеко, но мои шутки в новгородских берестяных находили, это факт.
Соседскому котёнку к противоблошиному ошейнику прицепил садовую бирку для растений и написал на ней «Йа Котёног». А той же зимой академик Зализняк рассказал,
как на раскопках нашли берестяную табличку «Я Щеня» с двумя дырочками для привязывания на щенка. В этот момент я осознал, насколько некоторые мои шуточки
бородаты…"
Великий русский ученый Илья Ильич Мечников был сыном гвардейского офицера и в детстве ему все прочили военную карьеру.
Но жизненный путь Мечникова определило дорожное происшествие на пути в Славянск. Летом 1850 года, когда Илье было 5 лет, семейство помещиков Мечниковых ехало купаться в солёных озёрах. У современной границы Донецкой области на них напали крестьяне. Связали кучера и форейтора, отняли лошадей и взяли детей с матерью в заложники, требуя 1000 рублей выкупа.
Илья держался за дрожащую мамину руку и ждал, когда их уведут в лес и убьют. Ехавшего с Мечниковыми родственника отпустили, чтобы привёз выкуп. А он вернулся с солдатами. «Ну теперь, - подумал Илья, - нас не убьют. Теперь им достанется. Так им и надо». Пока запрягали, мальчик наблюдал расправу. Она была омерзительна. Мужиков избили, связали. Прибежали бабы. Одна обматерила и ударила по лицу офицера. Тот в ярости кричал, чтобы ей забили ей рот землёй. Солдаты повалили её; деревенские швыряли в них грязью.
Вот первое сильное впечатление в жизни Мечникова. Он возненавидел насилие и всё, что вызывает страдания. Не пожелал стать офицером, как отец и посвятил жизнь науке.
Интересна и судьба его братьев, вместе с ним переживших это нападение - старший - Лев Ильич Мечников — стал швейцарским ученым-географом и по совместительству итальянским революционером-анархистом, участником рисорджименто. Другой старший брат — Иван Ильич Мечников (1836—1881), служил прокурором Тульского окружного суда, затем председателем Киевской судебной палаты.
Дядя Ильи Ильича, брат его матери - Михаил Львович Невахович (1817—1850) — прославился как карикатурист, издатель первого в России юмористического сборника «Ералаш» (СПб., 1846—1849).
Господский дом. Панасовка, имение Мечниковых в Харьковской губернии. Детский рисунок Ильи Мечникова.
Пока запрягали, мальчик наблюдал расправу. Она была омерзительна.
Факт захвата заложников и угроза убийством не вызывает омерзения? Только расправа над несчастными неудавшимися душегубцами. Господин Шифрин явно советских баек начитался...
Однажды барона Антона Антоновича Дельвига, друга Пушкина и первого издателя "Литературной газеты", вызвал к себе начальник 3-го отделения Собственной Его величества канцелярии граф Александр Христофорович Бенкендорф. Не стесняясь в выражениях, он принялся выговаривать Дельвигу за помещение в газете одной либеральной статьи.
Дельвиг, со свойственной ему невозмутимостью, спокойно ответил, что статья эта цензурой пропущена, и посему на основании закона отвечать должен цензор, а не издатель. На это резонное замечание Бенкендорф пришел в ярость и высказал мысль, незабвенную в веках:
– Законы у нас пишутся для подчиненных, а не для начальства, и вы не имеете права в объяснениях со мною ими оправдываться и на них ссылаться.
Можно ведь и по другому посмотреть - неудавшиеся Робин Гуды
Эти неудавшиеся Робин Гуды были пьяны в стельку (the latter were surrounded by a crowd of peasants, of whom many were completely drunk).
да и много ли детской психике надо.
Данный эпизод из книжки второй жены Ильи Ильича Ольги Мечниковой (Белокопытовой в девичести), изданной в 1921 в Америке. Правда акценты в пересказе М. Шифрина смещены несколько и изложены как-то по-советски (что ли?). Стоит напомнить, что свидетелем описанной сцены Ольга Николаевна разумеется не была и все действо к переживаниям малолетнего Илюши, по понятным причинам, имеет весьма умозрительное отношение. В памяти пятилетнего испуганного ребенка (а ему тогда и пяти-то не было; до момента зачатия автора повествования и будущей жены знаменитого биолога - девять лет) мог отразиться факт происшествия, но никак не красочные эмоциональные сцены, с столь подробной детализацией всех действий многочисленных фигурантов.
Добрая русская традиция. Деревня. Идиллия. Трудолюбивые православные крестьяне, не испорченные либеральным влиянием. Трезвыми небось сообразили бы, чем это все для них закончится.
Эти слова г-н Учёный у какого-то писаки-революционера просвещённого "высшим" знанием нашёл, а может-быть и сам придумал - он ведь тоже у нас интеллигент-либерал.
Эти слова г-н Учёный у какого-то писаки-революционера просвещённого "высшим" знанием нашёл,
Во всяком случае так утверждал Натан Яковлевич Эйдельман, советский историк-пушкинист. Впрочем Бенкендорф говорил и это тоже:
"Чиновники — это сословие, пожалуй, является наиболее развращенным. Среди них редко встречаются порядочные люди. Хищения, подлоги, превратное толкование законов — вот их ремесло. К несчастью, они-то и правят и не только отдельные, наиболее крупные из них, но в сущности все, так как им известны все тонкости бюрократической системы".
P.S.
Если Jim задаст свой вопрос и в этом случае - сошлюсь на того же Натана Яковлевича и на АИФ, которое все это выложило 23 /06/ 2017 года в статье "Вождь голубых мундиров".
Но он характеризует рассказ Дельвига как "прелестный анекдот", который Дельвиг рассказывал "с особенным удовольствием". Возможно, что это всего лишь санкт-петербургский салонный анекдот.
Но он характеризует рассказ Дельвига как "прелестный анекдот".
В эпоху Пушкина (да и ранее) слово анекдот имело несколько иной смысловой подтекст - занимательная история, случившаяся с какой-либо известной личностью.. Так что вполне возможно, что Дельвиг не выдумал данную историю. Чего бы врать барону?
И ведомство Бенкендорфа разве цензурой занималось в 1830-1831 гг.?
Дельвиг помер в 1831 г. "Чугунский устав" был издан министром просвещения Шишковым в 1826 г. Он был неимоверно жесток. Даже Карамзин под запрет попал. Этим же годом отмечено и назначение Бенкендорфа начальником III канцелярии. Приведенные мной выше слова Александра Христофоровича о чиновниках как раз из отчетного доклада III канцелярии 1827 г. Она занималась, в том числе и цензурой, вплоть до 1865 г.
Господин Шифрин явно советских баек начитался...
