Но те офицеры, которые соглашались служить в Красной Армии, получали защиту и средства к существованию.
В тех условиях неограниченного террора и анархии пойти на службу к красным могли лишь особо именитые офицеры и генералы, за которых ручались какие то известные большевики. Просто так, с улицы, классовых врагов на службу не принимали.
Но те офицеры, которые соглашались служить в Красной Армии, получали защиту и средства к существованию.
В тех условиях неограниченного террора и анархии пойти на службу к красным могли лишь особо именитые офицеры и генералы, за которых ручались какие то известные большевики. Просто так, с улицы, классовых врагов на службу не принимали.
Скорее на службу принимали полезных специалистов, не только строевых офицеров, но и технических работников.
Декрет Совета Народных Комиссаров.О призыве на военную службу во всех местностях Российской Республики некоторых категорий бывших офицеров и военных чиновников, не достигших к 1‑му января 1918 г. 40‑летнего возраста.
Призвать на действительную военную службу во всех местностях Российской Республики:
I.
Лиц, не достигших к 1‑му января 1918 г. 40‑летнего возраста, следующих категорий:
а) Бывших офицеров и военных чиновников, получивших высшее военное образование, в том числе и окончивших высшие военно-учебные заведения по 2‑му разряду, а также прослушавших два первых курса, но не окончивших их вследствие войны.
б) Бывших офицеров и военных чиновников, занимавших штатные должности в штабах и управлениях не ниже штаба округа или армии, а также в управлениях местных бригад и воинских начальников не менее одного года в течение времени с 1‑го января 1914 г. по 1‑е января 1918 г.
в) Бывших офицеров и военных чиновников, состоявших на службе в главном или окружных интендантских управлениях и в подведомственных им учреждениях, во Всероссийском и окружных хозяйственных комитетах и подведомственных им учреждениях и в главном и окружных хозяйственных управлениях и подведомственных им учреждениях, если они занимали не менее одного года в течение времени с 1‑го января 1914 г. по 1‑е января 1918 г. должности столоначальников, бухгалтеров, делопроизводителей и равные им, а также высшие должности.
II.
Призыв и прием на военную службу лиц, означенных в предыдущей статье, начать немедленно в дни по назначению военных комиссариатов военных округов и производить применительно к «Наставлению о порядке приема на военную службу рабочих и крестьян» (Собр. Узак. 1918 г., № 43, ст. 530), объявленному при приказе Народного Комиссариата по Военным Делам от 14‑го июня 1918 г. за № 436.
III.
От явки по призыву никто не освобождается, кроме: а) имеющих очевидные наружные признаки негодности к военной службе (калеки) и одержимых тяжкими болезнями, препятствующими личной явке и удостоверенными надлежащими медицинскими свидетельствами, б) состоящих на службе в войсковых частях, управлениях, учреждениях и заведениях, подведомственных Народному Комиссариату по Военным Делам.
IV.
Принятые по настоящему декрету на действительную военную службу лица, состоящие на службе в правительственных учреждениях, а также в промышленных предприятиях, непрерывность работ которых является общественной необходимостью, откомандировываются на занимаемые ими места в порядке, установленном декретом Совета Народных Комиссаров «О порядке призыва на военную службу служащих правительственных учреждений и рабочих промышленных предприятий» (Собр. Узак. 1918 г., № 48, ст. 564), но не в однопроцентной норме, установленной названным декретом, а в числе, не превышающем 25‑ти процентов всех призванных по настоящему декрету, лиц.
Лица, откомандированные на занимаемые ими до приема на военную службу должности, получают содержание по этим должностям.
V.
Уклоняющиеся от призыва лица подлежат суду Революционного Трибунала.
VI.
Настоящий декрет ввести в действие по телеграфу.
Подписали: Народный Комиссар по Военным Делам Л. Троцкий.
Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров В. Бонч-Бруевич.
1 октября 1918 года.
Распубликован в № 216 Известий Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов от 5 октября 1918 года.
Но те офицеры, которые соглашались служить в Красной Армии, получали защиту и средства к существованию.
В тех условиях неограниченного террора и анархии пойти на службу к красным могли лишь особо именитые офицеры и генералы, за которых ручались какие то известные большевики. Просто так, с улицы, классовых врагов на службу не принимали.
Скорее на службу принимали полезных специалистов, не только строевых офицеров, но и технических работников.
Декрет Совета Народных Комиссаров.О призыве на военную службу во всех местностях Российской Республики некоторых категорий бывших офицеров и военных чиновников, не достигших к 1‑му января 1918 г. 40‑летнего возраста.
Призвать на действительную военную службу во всех местностях Российской Республики:
I.
Лиц, не достигших к 1‑му января 1918 г. 40‑летнего возраста, следующих категорий:
а) Бывших офицеров и военных чиновников, получивших высшее военное образование, в том числе и окончивших высшие военно-учебные заведения по 2‑му разряду, а также прослушавших два первых курса, но не окончивших их вследствие войны.
б) Бывших офицеров и военных чиновников, занимавших штатные должности в штабах и управлениях не ниже штаба округа или армии, а также в управлениях местных бригад и воинских начальников не менее одного года в течение времени с 1‑го января 1914 г. по 1‑е января 1918 г.
в) Бывших офицеров и военных чиновников, состоявших на службе в главном или окружных интендантских управлениях и в подведомственных им учреждениях, во Всероссийском и окружных хозяйственных комитетах и подведомственных им учреждениях и в главном и окружных хозяйственных управлениях и подведомственных им учреждениях, если они занимали не менее одного года в течение времени с 1‑го января 1914 г. по 1‑е января 1918 г. должности столоначальников, бухгалтеров, делопроизводителей и равные им, а также высшие должности.
II.
Призыв и прием на военную службу лиц, означенных в предыдущей статье, начать немедленно в дни по назначению военных комиссариатов военных округов и производить применительно к «Наставлению о порядке приема на военную службу рабочих и крестьян» (Собр. Узак. 1918 г., № 43, ст. 530), объявленному при приказе Народного Комиссариата по Военным Делам от 14‑го июня 1918 г. за № 436.
III.
От явки по призыву никто не освобождается, кроме: а) имеющих очевидные наружные признаки негодности к военной службе (калеки) и одержимых тяжкими болезнями, препятствующими личной явке и удостоверенными надлежащими медицинскими свидетельствами, б) состоящих на службе в войсковых частях, управлениях, учреждениях и заведениях, подведомственных Народному Комиссариату по Военным Делам.
IV.
Принятые по настоящему декрету на действительную военную службу лица, состоящие на службе в правительственных учреждениях, а также в промышленных предприятиях, непрерывность работ которых является общественной необходимостью, откомандировываются на занимаемые ими места в порядке, установленном декретом Совета Народных Комиссаров «О порядке призыва на военную службу служащих правительственных учреждений и рабочих промышленных предприятий» (Собр. Узак. 1918 г., № 48, ст. 564), но не в однопроцентной норме, установленной названным декретом, а в числе, не превышающем 25‑ти процентов всех призванных по настоящему декрету, лиц.
Лица, откомандированные на занимаемые ими до приема на военную службу должности, получают содержание по этим должностям.
V.
Уклоняющиеся от призыва лица подлежат суду Революционного Трибунала.
VI.
Настоящий декрет ввести в действие по телеграфу.
Подписали: Народный Комиссар по Военным Делам Л. Троцкий.
Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров В. Бонч-Бруевич.
1 октября 1918 года.
Распубликован в № 216 Известий Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов от 5 октября 1918 года.
Ну, во первых, последующая практика показала, что младший офицерский состав оказался не менее полезенн для Советской власти, чем, скажем, полковники ГШ. ПРимер? Тухачевский.
Во-вторых, между октябрем 1917 года и октябрем 1918 года лежит дистанция огромного размера. В нее уместились стихийные расстрелы офицерства, вытеснение его в Белую армию, поражения, которые терпела Красная армия за весну, лето и осень 1918 года.
Поумнели за год большаки.. надрали им задницу золотопогонники.
Но те офицеры, которые соглашались служить в Красной Армии, получали защиту и средства к существованию.
В тех условиях неограниченного террора и анархии пойти на службу к красным могли лишь особо именитые офицеры и генералы, за которых ручались какие то известные большевики. Просто так, с улицы, классовых врагов на службу не принимали.
Скорее на службу принимали полезных специалистов, не только строевых офицеров, но и технических работников.
Декрет Совета Народных Комиссаров.О призыве на военную службу во всех местностях Российской Республики некоторых категорий бывших офицеров и военных чиновников, не достигших к 1‑му января 1918 г. 40‑летнего возраста.
Призвать на действительную военную службу во всех местностях Российской Республики:
I.
Лиц, не достигших к 1‑му января 1918 г. 40‑летнего возраста, следующих категорий:
а) Бывших офицеров и военных чиновников, получивших высшее военное образование, в том числе и окончивших высшие военно-учебные заведения по 2‑му разряду, а также прослушавших два первых курса, но не окончивших их вследствие войны.
б) Бывших офицеров и военных чиновников, занимавших штатные должности в штабах и управлениях не ниже штаба округа или армии, а также в управлениях местных бригад и воинских начальников не менее одного года в течение времени с 1‑го января 1914 г. по 1‑е января 1918 г.
в) Бывших офицеров и военных чиновников, состоявших на службе в главном или окружных интендантских управлениях и в подведомственных им учреждениях, во Всероссийском и окружных хозяйственных комитетах и подведомственных им учреждениях и в главном и окружных хозяйственных управлениях и подведомственных им учреждениях, если они занимали не менее одного года в течение времени с 1‑го января 1914 г. по 1‑е января 1918 г. должности столоначальников, бухгалтеров, делопроизводителей и равные им, а также высшие должности.
II.
Призыв и прием на военную службу лиц, означенных в предыдущей статье, начать немедленно в дни по назначению военных комиссариатов военных округов и производить применительно к «Наставлению о порядке приема на военную службу рабочих и крестьян» (Собр. Узак. 1918 г., № 43, ст. 530), объявленному при приказе Народного Комиссариата по Военным Делам от 14‑го июня 1918 г. за № 436.
III.
От явки по призыву никто не освобождается, кроме: а) имеющих очевидные наружные признаки негодности к военной службе (калеки) и одержимых тяжкими болезнями, препятствующими личной явке и удостоверенными надлежащими медицинскими свидетельствами, б) состоящих на службе в войсковых частях, управлениях, учреждениях и заведениях, подведомственных Народному Комиссариату по Военным Делам.
IV.
Принятые по настоящему декрету на действительную военную службу лица, состоящие на службе в правительственных учреждениях, а также в промышленных предприятиях, непрерывность работ которых является общественной необходимостью, откомандировываются на занимаемые ими места в порядке, установленном декретом Совета Народных Комиссаров «О порядке призыва на военную службу служащих правительственных учреждений и рабочих промышленных предприятий» (Собр. Узак. 1918 г., № 48, ст. 564), но не в однопроцентной норме, установленной названным декретом, а в числе, не превышающем 25‑ти процентов всех призванных по настоящему декрету, лиц.
Лица, откомандированные на занимаемые ими до приема на военную службу должности, получают содержание по этим должностям.
V.
Уклоняющиеся от призыва лица подлежат суду Революционного Трибунала.
VI.
Настоящий декрет ввести в действие по телеграфу.
Подписали: Народный Комиссар по Военным Делам Л. Троцкий.
Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров В. Бонч-Бруевич.
1 октября 1918 года.
Распубликован в № 216 Известий Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов от 5 октября 1918 года.
Ну, во первых, последующая практика показала, что младший офицерский состав оказался не менее полезенн для Советской власти, чем, скажем, полковники ГШ. ПРимер? Тухачевский.
Во-вторых, между октябрем 1917 года и октябрем 1918 года лежит дистанция огромного размера. В нее уместились стихийные расстрелы офицерства, вытеснение его в Белую армию, поражения, которые терпела Красная армия за весну, лето и осень 1918 года.
Поумнели за год большаки.. надрали им задницу золотопогонники.
Младшие офицеры внушали больше доверия чем генералы, прапорщик Крыленко был назначен главнокомандующим.
Младшие офицеры внушали больше доверия чем генералы, прапорщик Крыленко был назначен главнокомандующим..
Про Крыленко лучше не вспоминать. он такой же военный, как я испанский летчик.Черт те что, и сбоку бантик. Заместители командармов, начальники штабов и оперативники - это тоже не мало.
Автор - 20 октября 1916 г. — Из доклада начальника ГАУ А. А. Маниковского военному министру с программой заводского строительства http://istmat.info/node/26355
Сообщение отредактировал scriptorru: 18.11.2020 - 10:01 AM
Добровольно вступил в РККА. В 03.-08.1918 военный руководитель Высшего военного совета, после упразднения которого отчислен в распоряжение СНК (управляющим делами которого был его брат). Некоторое время в 1919 (после ареста главкома И.И. Вацетиса и начальника полевого штаба РВСР Ф.В. Костяева и до назначения на эти должности С.С. Каменева и П.П. Лебедева) исполнял обязанности начальника полевого штаба РВСР. С 03.1919 по 10.1923 - начальник Высшего геодезического управления. С 1923 в отставке (обвинялся во вредительстве, дело было передано в прокуратуру, но до суда не дошло). В 1925 организовал бюро «Аэрофотосъемка». 21.02.1931 арестован (по делу о контрреволюционном заговоре). 17.05.1931 освобожден (дело в отношении Б. было прекращено за отсутствием состава преступления). Комдив (1937). Ген-лейтенант (1944). Умер в Москве.
Сообщение отредактировал scriptorru: 18.11.2020 - 11:50 AM
Список генералов Русской императорской армии на службе в РККА
К осени 1917 года офицерский корпус Русской армии насчитывал около 276 тыс. человек. Из них 50 тыс. офицеров были уничтожены большевиками в ходе Красного террора 1917-20 гг. Из «примерно 170 тысячи офицеров, участвовавших в Белом движении, около 55 тысяч погибли, около 60 тысяч оказались в эмиграции, около 55 тысяч остались в России». Около «50 тысяч офицеров большевики мобилизовали в РККА в качестве военспецов » [1][неавторитетный источник?]. Согласно приказу Реввоенсовета от 30 сентября 1918 г., «за переход офицера на сторону белых» должны были, в качестве заложников, отвечать его родители, жена, дети. Добровольно в РККА вступило незначительное число офицеров: от 765 до нескольких тысяч. В 1920-21 гг к военспецам была добавлена часть бывших белых, попавших в плен (более 14 тыс. ) [2]
Из опубликованного в Вике списка генералов и адмиралов, пошедших на сотрудничество с большевиками, в 390 человек, добровольно (так указывает Википедия) в ступили в ряды РККА 173 генерала разных калибров. Но обращает на себя внимание, что "добровольцами" были в первую очередь штабисты. Интересная особенность. Многие генералы старались пристроиться где нибудь в тылу военного дела, архивы, преподавание, службы тыла, консультативные услуги. Многие прослужили в РККА недолго, и с окончанием ГВ выбыли на обочину истории. Понятно, что многих старших офицеров к переходу принуждал либо арест и угроза расстрела, либо крайняя нужда (содержать страпов большевики не имели намерения). Голод не тетка, тем более когда голодают женщины и дети. Определенная часть генералов была вскоре или позже в 20-е,30-у годы репрессирована органами ЧК, и либо умерла в застенках в силу белезней и возраста, либо была расстреляна.
Смею предположить, что львиная доля царских генералов, сотрудничавших с большевиками, впоследствии не питала надежд по поводу Советской власти. Однако лицемерие и двоедушие было свойственно советскому времени. Это скорее норма, чем исключение.
Младшие офицеры внушали больше доверия чем генералы, прапорщик Крыленко был назначен главнокомандующим..
Про Крыленко лучше не вспоминать. он такой же военный, как я испанский летчик.Черт те что, и сбоку бантик. Заместители командармов, начальники штабов и оперативники - это тоже не мало.
На службу в Красную Армию пошел самый талантливый генерал ПМВ Брусилов. Он и Временному правительству послужил. Это говорит о том, что часть военных готовы были служить большевикам ради возрождения мощной русской армии, пусть даже под командованием Крыленко и Троцкого. Наверняка были среди военных и карьеристы вроде Тухачевского, которые не сильно задумывались над моральными аспектами большевистского режима.
Младшие офицеры внушали больше доверия чем генералы,
Автор - 20 октября 1916 г. — Из доклада начальника ГАУ А. А. Маниковского военному министру с программой заводского строительства http://istmat.info/node/26355
Но командные должности бывшим генералам не доверяли, их использовали как штабных специалистов.
Командиров не хватало.
Не все красные командиры, отправленные в Военную академию, смогли ее закончить.
На стене этой академии - две памятных доски.
Слева от входа - наиболее выдающиеся военачальники, которые смогли закончить обучение. Там много фамилий.
Справа от входа - маленькая памятная доска с фамилиями тех, кто не доучился. Но тем не менее, был признан блестящим командиром.
Например, Чапаев В.И. Бросил учебу (ну его нафиг), вернулся на фронт.
ет достоверных данных о том, сколько офицеров служило в Красной Армии,
Тоже мне, бином Ньютона
По сведениям мобилизационного управления Всеросглавштаба призыв офицеров выглядел так (см. табл. 16, 17, 18 и 19{1095}). Затем известно, что на 1 сентября 1919 г. призвано было 35502 бывших офицера, 3441 военный чиновник и 3494 врача{1096}, Всего же с 12 июля 1918 по 15 августа 1920 г. в Красную Армию было призвано 48409 бывших офицеров, 10339 военных чиновников, 13949 врачей и 26766 чел. младшего медперсонала{1097}, т.е. 72697 лиц в офицерскихи классных чинах. Эти цифры признаны в последнее время в советских официальных изданиях как наиболее достоверные и никем не оспариваются{1098}.
Сложнее дело с определением общего числа служивших в Красной армии бывших офицеров. Иногда оно признается равным числу призванных, но обычно добавляются пресловутые 8 тыс. «поступивших добровольно» и пленные офицеры белых армий, каковых в 1921 г. было учтено 14390 человек (из них до 1 января 1921 г. 12 тыс.){1099}. Встречаются поэтому утверждения, что в 1920 г. в армии было более 68 тыс. офицеров{1100}, что к концу гражданской войны из 130 тыс. комсостава бывшие офицеры составляли более половины{1101}. К концу гражданской войны численность бывших офицеров без достаточных оснований оценивается в советских работах обычно в 70–75 тыс. чел.{1102}.
Существенно разнятся представления о доле бывших офицеров в красном комсоставе. По одним данным, в 1920 г. бывшие офицеры составляли 15–16%{1103}, по другим — к концу войны среди него было до 6% кадровых офицеров, до 28% офицеров военного времени, а всего — 34%{1104}, по третьим, в декабре 1920 г. из 130932 лиц комсостава Красной Армии офицеры составляли 29% (4% кадровых и 25 — военного времени){1105}, по четвертым — в декабре 1921 бывших офицеров и чиновников было 33,7%{1106}, по пятым — в 1922 г. среди комсостава было 5,6% бывших кадровых офицеров, 22,3% офицеров военного времени и 6,1% военных чиновников, всего 34% (из 217 тыс. чел.на них приходится 70–75){1107}. Наиболее широкое хождение имеют данные, согласно которым в 1918 г. «военспецы» составляли 75% комсостава, в 1919 — 53, в 1920 — 42 и в 1921 — 34%{1108}. Они и кажутся наиболее достоверными.
Из всей совокупности приведенных выше данных можно сделать вывод, что реальность была такова. Прежде всего, цифра в 8 тыс. добровольцев, которая столь широко распространена в литературе — вполне мифическая, и не подтверждается никакими реальными данными{1109}. Тем более, что речь идет о лицах, поступивших до Брестского мира с целью противодействия германскому нашествию, которые после марта в большинстве ушли или были уволены. Но, во всяком случае, до мобилизаций несколько тысяч офицеров могло служить. Цифры призыва — 48,5 тыс., равно как и 12 тыс. бывших белых офицеров следует признать вполне достоверными как основанные на документальных списочных данных. Но ими практически и исчерпывается весь состав когда-либо служивших в Красной армии офицеров, т.е. даже приняв достоверным цифру 8 тыс. добровольцев, всего служило не более 68 тыс. офицеров и более 24 тыс. врачей и военных чиновников. К концу войны офицеров никак не могло быть более этого числа, ибо несколько тысяч перешло к белыми погибло,а было, как и указываетсяв ряде работ, 70–75 тыс. чел. вместе с врачамии чиновниками. Офицеров в этом случае должно быть примерно 50 тыс., что вполне реально отражает потери. Да и невозможно представить, чтобы с 1 сентября 1919 г. число офицеров выросло более, чем вдвое — с 35,5 до 75 тыс. В общей сложности из числа служивших у красных офицеров погибло не более 10 тыс. человек. Из 1 млн. погибших военнослужащих Красной армии{1110} их не могло быть более 1%, т.е. столько, сколько они составляли в ее общей численности{1111}.
Воспоминание однокурсника Чапаева по Академии Генштаба, генерала Тюленева:
"В конце ноября 1918 года я прибыл в Москву. Академия Генерального штаба помещалась в Шереметьевском переулке, в здании бывшего охотничьего клуба.
Комната, в которой мне предстояло жить, была темная, без окон. Когда я вошел, в ней горел свет. Первое, что бросилось в глаза, — в два ряда вдоль стен узкие кровати. В проходе между ними нервно шагал, вернее, не шагал, а метался щеголеватый военный лет тридцати, с усиками, аккуратно, на пробор, причесанный.
Увидев меня, он остановился и громко, с издевкой сказал:
— Еще одна птичка пожаловала! Что, брат, фронт тебе надоел?
В ответ я только махнул рукой. Мой собеседник вздохнул:
— Приказали? Мне тоже приказали. Но черта с два! Уеду! Придумать такую несуразицу — боевых людей за парту!
Это был Василий Иванович Чапаев.
Мне досталась койка через одну от него. Много вечеров просидели мы вместе над учебниками и топографическими картами.
В первых числах декабря должно было состояться официальное открытие академии. Прошел слух, что к нам приедет Владимир Ильич.
Когда Ленин появился на сцене, зал дрогнул. Овация была такая, будто тут было не сто, а по меньшей мере тысяча человек.
Владимир Ильич говорил о трудностях, переживаемых республикой, о том, что республика позволила себе такую «роскошь», собрав здесь на учебу в самый ответственный момент боевых командиров, но сделано это потому, что для будущей борьбы ей нужны опытные полководцы, которые хорошо разбирались бы в сложной обстановке гражданской войны, умели бить врага по всем правилам военного искусства.
С того памятного дня прежние наши настроения — мы-де тут вроде в ссылке — улетучились: раз партия и сам Ленин говорят, что надо учиться, значит, надо.
Даже Василий Иванович Чапаев, хотя и настаивал на своем решении вернуться на фронт, поутих, понял, что нужен веский предлог, без которого уйти из академии неудобно. В конце концов предлог был все-таки найден...
Военную историю преподавал нам бывший царский генерал А. А. Свечин. Предмет свой он знал безукоризненно, учил нас хорошо. Это был один из тех военных специалистов, которые сумели трезво оценить обстановку в России и встали на службу той настоящей Родине, за которую воевал народ.
Однажды на занятиях А. А. Свечин предложил Василию Ивановичу рассказать, как он усвоил лекцию о знаменитом сражении под Каннами, где войска Ганнибала наголову разбили чуть ли не вдвое превосходившие их по численности римские войска, показав тем самым классический образец окружения противника и уничтожения его по частям.
Чапаев начал излагать свою точку зрения с того, что назвал римлян слепыми котятами. Свечин не мог удержаться от иронического замечания:
— Вероятно, товарищ Чапаев, если бы римской конницей командовали вы, то сегодня мы говорили бы о разгроме Ганнибала римлянами. [65]
Василий Иванович вспылил:
— Мы уже показали таким, как вы, генералам, как надо воевать!
Он имел в виду знаменитый рейд своих отрядов летом восемнадцатого года. Попав под Уральском в мешок между белочешскими и белоказацкими частями, Чапаев предпринял дерзкий бросок назад, на занятый противником Николаевск, взял город и тем самым не дал соединиться двум крупным вражеским группировкам.
Одним словом, скандал разыгрался не на шутку. Чапаев хлопнул дверью.
В январе 1919-го Чапаев покинул академию, получив направление на Восточный фронт. Больше я его не видел."
Революционные лозунги в области половых отношений органично вытекают из классической теории коммунизма, разработанной ещё её основоположниками, и в первую очередь Марксом, Энгельсом, Бебелем и другими. Эта теория в первую очередь требует распада моногамной семьи и перехода на удовлетворение сексуальных потребностей в т.н. «свободной любви» с обязательной постоянной сменой т.н. «партнёров».
Марксистское движение с самого своего зарождения являлось поборником прав гомосексуалистов. Большевики, во главе с Лениным и Троцким, на деле произвели «сексуальную революцию» в России.
Инициатива отмены анти-гомосексуального законодательства после Февральской революции принадлежала большевикам, которые считали гомосексуалистов «угнетённой царизмом прослойкой». Разработки большевиков в сфере секса принесли свои результаты: с победой революции в 1917 году можно было смело, а главное – быстро, внедрять теорию на практике. 19 декабря 1917 года, сразу после знаменитых декретов «О мире» и «О земле» выходят декреты Ленина «Об отмене брака» и «О детях». А сразу за ними ещё один важнейший декрет – «Об отмене наказания за гомосексуализм».
В уголовных кодексах РСФСР 1922 и 1926 гг. гомосексуализм не упоминается вовсе. Советские медики и юристы очень гордились «прогрессивностью» своего законодательства. На Копенгагенском конгрессе Всемирной лиги сексуальных реформ (1928) оно даже ставилось в пример другим странам.
«Теория стакана воды»: кто из вождей СССР проповедовал свободную любовь
Отношение коммунистов к вопросам пола и брака зиждилось на учении Маркса и Энгельса о том, что семья в классовом обществе служит средством эксплуатации её членов главою-мужчиной. Поэтому ещё в «Манифесте коммунистической партии» (1848 г.) Карл Маркс писал о том, что семья в коммунистическом обществе будет уничтожена. Там должно быть общественное воспитание всех детей, соответственно, понятие «родитель» также исчезнет, и супругов не будет. Отсюда проистекало требование свободы сексуальных отношений и отмена юридического брака.
В начале ХХ века подобные взгляды в России исповедовали не одни коммунисты, но и многие анархисты, социалисты и либералы. Сексуальная раскрепощённость стала хорошим тоном в русской интеллигентной среде задолго до революции. Ещё в 1901 году начали проповедь «новой религии» свободы половых отношений Д. Мережковский и З. Гиппиус. В 1908 году среди московских студентов прошёл опрос на тему семьи и пола. Выяснилось, что 61% юношей начал половые сношения до 17 лет. В те же годы, по официальной статистике, четверть юношей-студентов в России болела или была носителем какой-нибудь венерической болезни. Естественно, в революцию 1917 года, когда торжествовал дух вседозволенности, традиционные устои брака и христианского целомудрия не могли не пошатнуться.
Было бы неверным приписывать главным вождям большевиков, например. Ленину и Троцкому, целенаправленное стремление насадить в обществе сексуальную распущенность. Они, на самом деле, очень мало занимались этим вопросом, хотя, конечно, приветствовали любую инициативу, проходившую под лозунгами разрушения традиционных «скреп». Сам Ленин, как известно, был очень консервативен и в быту, и в семейной жизни. Пишут, что одно время в эмиграции у него был роман с Инессой Арманд, но это «хождение налево» от супруги было типичным буржуазным адюльтером. Иногда цитируют якобы письмо Ленина Троцкому, где один вождь пишет другому, что «все запреты, касающиеся сексуальности, должны быть сняты», но подлинник такого письма неизвестен.
Декретами Совета народных комиссаров от 19 и 20 декабря 1917 года была отменена обязательная регистрация брака в религиозных учреждениях (церковное венчание и его аналоги в разных конфессиях). Единственной юридической формой брака признавался зарегистрированный государственными органами. Процедура регистрации и расторжения такого брака предельно упрощалась. Для регистрации брака достаточно было заявления брачующихся и двух свидетелей, для развода — заявления одного из супругов. Внебрачные дети приравнивались в правах наследования к рождённым в браке. Однако подобные законы были впервые приняты ещё якобинцами в конце XVIII века во Франции, и ничего специфически пролетарского усмотреть в этих мерах нельзя.
Вопросы свободной любви были отданы в партии большевиков на откуп идеологам низшего уровня, наиболее популярным из которых была Александра Коллонтай. Она ещё до революции начала проповедовать свою «теорию стакана воды». Согласно ей, сексуальное удовлетворение есть такое же естественное удовлетворение потребностей организма, как «выпить стакан воды», и поэтому нелепо сопровождать его каким-то условностями вроде ухаживания, брака и т.п. Мужчина и женщина в коммунистическом обществе вступают в связь по обоюдному желанию, ради удовольствия, и также легко расходятся, с тем, чтобы потом каждый мог сойтись ещё с кем-нибудь. При коммунизме не может быть каких-то побочных стимулов, побуждающих к половым сношениям, вроде материальной заинтересованности, которая в буржуазной обществе придаёт семье и браку вид замаскированной проституции. Сама Коллонтай собственным примером подкрепляла свою теорию.
Есть сведения, что в 1918 году время от времени отдельные губернские Советы (например, Саратовский) провозглашали «социализацию женщин». Однако эти акции, если и были, то исходили от местных радикалов (скорее, анархистов) и пресекались большевиками из центра. Тем более, что они в корне противоречили коммунистической доктрине. Ведь декретами о «социализации женщин» последние признавались неравными в правах с мужчинами. Следовало бы тогда издавать декреты и о «социализации мужчин». На самом деле, в политике партии большевиков любые вопросы пола были строго подчинены главной идее — установлению полного равноправия женщины с мужчиной.
Тогда же в России получает распространение нудистское движение. Тысячи обнажённых людей время от времени дефилировали по улицам пролетарских столиц под лозунгами «Долой стыд!» Вследствие явно неодобрительного отношения большинства окружающего населения, это движение не получило широкого распространения и быстро заглохло.
Пик советской «сексуальной революции» пришёлся на начало и середину 1920-х годов. В обществе развёртываются дискуссии на тему о сексуальности при социализме. Взгляды Коллонтай тут не были монопольными. Так, А. Залкинд в «12 половых заповедях пролетариата» (1924 г.) отмечал, что сознательный пролетарий не имеет права растрачивать свои силы в сексе, когда нужно бороться за освобождение трудящихся всего мира от угнетения. Цели коллектива приоритетны перед индивидуальным влечением — учил он.
Получила распространение практика обоеполых коммун среди молодёжи. Порядки в них сильно различались от места к месту, но в большинстве из них не поощрялось создание семей. Если в коммунах рождались дети, то коммуна воспитывала их совместно или отдавала на воспитание в интернат. Было бы неверно изображать движение коммунаров как такое, в котором царствовала полная свобода нравов. Да, одной из его целей было практическое уничтожение моногамной семьи, но постоянные материальные трудности подобных коммун всего менее способствовали в них разнузданности и разврату.
В Уголовном кодексе РСФСР 1922 года не было статьи о каре за мужеложство (появилась в 1934 году). При разводе алименты в те годы платили всего в течение полугода, и то лишь при нетрудоспособности матери (оборотная сторона равноправия женщины: если она хочет рожать детей, то должна осознавать ответственность такого шага). Многожёнство каралось (это, прежде всего, элемент борьбы за женское равноправие в мусульманских областях). В те же годы очень широкое развитие получила пропаганда и практика применения противозачаточных средств и абортов. Данная практика имела положительное значение в условиях компенсаторного (после войн и революций) демографического взрыва в бедной стране.
В конце 1920-х гг. советские лидеры взяли курс на возрождение традиционных ценностей под оболочкой «советской семьи» и запрет свободного обсуждения вопросов пола.
