Исторический форум: история России, всемирная история

Но когда авиастроительная компания «Гленн Л. Мартин» обратилась к правительству США за разъяснениями, ей было заявлено 10 августа 1936 года, что продажа самолетов Испании не отвечает духу проводимой США политики.

Похожая ситуация сложилась и во Франции. Правительство Народного фронта поддерживало испанскую республику и было готово в начале войны поставлять республиканцам оружие, в том числе самолеты. Но это намерение вызвало яростную травлю правительства в правой прессе и парламенте.  Французы ограничились поставками гуманитарных грузов, принимали на своей территории беженцев, а когда республиканцам становилось совсем туго пропускали через границу советские военные грузы.

Франкисты расстреливают республиканцев

Генерал Варела и руководители франкистов перед жертвами республиканского террора. 

Резня в Паракуэльосе

Резня в Паракуэльосе ― серия массовых казней гражданских заложников и военнопленных, совершённых республиканцами в ходе Гражданской войны в Испании. Казни проходили до и после битвы за Мадрид на ранних этапах войны. Точное число жертв до сих пор является предметом споров историков, количество убитых разнится от минимальной оценки в 1 000 до максимальной в 12 000. Наиболее распространённые данные говорят о 2 500 ― 3 000 расстрелянных.

Около 5 000 политических заключённых и военных попало в тюрьмы Мадрида с начала войны в июле 1936 года. Многие попали в плен после неудачного мятежа военных в Мадриде, другие были представителями консервативной интеллигенции и католическими священниками, арестованными за свои взгляды. 7 ноября все пленные перешли под контроль Комитета обороны Мадрида Junta de Defensa de Madrid, экстренно образованного после эвакуации республиканского правительства Франсиско Ларго Кабальеро в Валенсию. 

С началом наступления националистов, многих заключённых начали группами вывозить из тюрем в так называемых "мешках" sacas. Республиканцы боялись оставлять столько враждебно-настроенных заключённых в своём тылу во время сражения и тем более не хотели, чтобы офицеры и солдаты националистов пополнили армию Франко. Около 8 тысяч "фашистов" планировали эвакуировать в тюрьмы Валенсии, но у защитников Мадрида не было ни ресурсов, ни организованности, чтобы эвакуировать столько людей. Приказ о выводе заключённых был письменно отдан властями Мадрида за подписью Сегундо Серрано Понцелы, отвечавшего за общественный порядок под началом молодого коммунистического политика Сантьяго Каррильо.

Историк Хавьер Сервера также отмечает, что изначально заключённых собирались перевести в другие регионы, а не казнить, и часть из них правда была вывезена в сторону от линии фронта в Алькалу-де-Инарес. Но к 7 ноября в Паракуэльосе были подготовлены могилы для пленных, что отрицает спонтанность резни. Согласно британскому историку Энтони Бивору, приказ убить пленников скорее всего отдал испанский коммунист Хосе Касорла Мауре, или, косвенно, ― советский советник Михаил Кольцов. НКВД и Кольцов предупреждали республиканское правительство об опасности содержания "фашистов", указывая цифру в 8000 неблагонадёжных.

Большинство убитых в Паракуэльосе были гражданскими, солдатами и католическими священниками. 

Среди жертв Федерико Салмон, бывший консервативный министр труда, известный политик Хесус Кановас дель Кастильо, футболист Атлетико и Реал Мадрида Мончин Триана, драматург Педро Муньос Сека, мыслитель Рамиро де Маэсту, адмирал в отставке Матео Гарсия, профессор-богослов Эусебио Сарко, книгоиздатель Альберто Сан-Мартин, адвокат и член миссии Шляйера Рикардо де ла Сьерва, олимпийский чемпион Эрнандо Фитц-Джеймс Стюарт и многие другие известные испанцы. 

Количество убитых до сих пор остаётся предметом споров. В 1977 году, правое издание El Alcazar называло цифру в 12 тысяч человек, а поимённые списки были опубликованы в Matanzas en el Madrid Republicano, но многие тела не были найдены. 

Минимальная планка в 1000 жертв была названа Габриэлем Джексоном в 1967 и Полом Престоном в 2006, но это значительно меньше оценок большинства современных историков. Джексон упоминает 1000 только по отношению к 6 и 7 ноября. 

Другие историки оценивают число жертв между 2000 и 3000; Хью Томас указывает 2000; Бивор как минимум 2000; Хавьер Сервера более 2000.

https://google-info....arakuelose.html

Шановний Пан, вы не правы! Скриптор не обычный тролль, а начитанный.)))

Не нужно, быть даже начитанным. Достаточно Википедию хотя бы в русском варианте внимательно читать:

"В 1911 году правительство Соединенных Штатов берется за монополию Standard Oil и требует её разделения. После этого она распадается на несколько маленьких компаний, в названии которых продолжают фигурировать инициалы «S.O.»: SOHIO в Огайо, SOCONY в Нью-Йорке и, разумеется, Esso, которая впоследствии станет Exxon. Однако, раскол на самом деле удвоил стоимость акций Standard Oil.
Рокфеллер основал корпорацию Standard Oil в нескольких штатах, с тем, чтобы приспособиться к правовым нормам акционерной собственности. Такая схема позволила Рокфеллеру построить и консолидировано управлять национальной компанией. Данная трастовая концепция стала синонимом монополии."

От того, что мы назовем Стандард Ойл группой кампаний, суть не меняется особо относительно темы. Другое дело, был транзит или нет. Шановний Пан, просто пробил хрупкое дно, в очередной раз.

Продолжение поста 19.

Испанский добровольческий легион — «Синий легион»

20 ноября 1943 г. в Ямбурге был официально образован испанский добровольческий легион. Командиром легиона был назначен ветеран «Синей» дивизии полковник Антонио Гарсия Наварро. В составе легиона было образовано 2 пехотных батальона (Banderas) под командованием майоров Ибарры и Гарсии и один смешанный батальон из технических и вспомогательных частей, которым командовал майор Виргилий. Общая численность легиона составила 2133 человека. В декабре 1943 г. легион участвовал в антипартизанских операциях под Нарвой, а в конце месяца был переброшен на восток, где вошел в состав 121-й пехотной дивизии под наименованием 450-й гренадерский полк (помимо испанского полка в дивизию входили немецкие 405-й, 407-й и 408-й пехотные полки)233.
На католическое Рождество превосходящие силы Красной Армии обрушились на позиции 121-й дивизии, дивизия смогла удержать занимаемые позиции и отступила только в середине января 1944 г. 19 января испанцы отошли к Любани, потом к Оредежу. Затем, вплоть по 26 января, легион сражался за Тосно, а затем, оставив его, достиг Луги234. В феврале 1944 г. испанские добровольцы были переброшены по железной дороге в Эстонию, в местечко Тапс. Затем испанский легион был отправлен на Балтийское побережье, где нес службу по охране побережья и готовился отразить предполагаемую высадку советского десанта.
В середине марта 1944 г. Франко в ультимативной форме потребовал от немцев возвращения испанского легиона. 21 марта 1944 г. чины легиона были отправлены в Кенигсберг. В Германии 12 апреля 1944 г. испанский легион был официально расформирован. На этом официальное участие испанских граждан в советско-германской войне закончилось.

Источник: Дробязко С.И., Романько О.В., Семенов К.К. Иностранные формирования Третьего рейха 2011 с. 117-118

Встреча Франко с Гитлером в городке Андай 23 октября 1940 года

El entendimiento entre Franco y Hitler -aquí en Hendaya- llevó al envío de una división española al frente del Este.

По: Los Cincuenta Anos de la Division Azul //Defensa Extras 16

ГЛАВА 1

 

ФОРМИРОВАНИЕ ФРАНКИСТСКОГО ГОСУДАРСТВА

 

Режим, установленный в Испании победившим в Гражданской войне генералом Франко, просуществовал 36 лет, и за эти годы претерпел существенную эволюцию. Однако неизменным оставалось то, что вся полнота власти практически до конца (т.е. до 1975 г.) находилась в руках самого Франко. Поначалу франкистский режим формировался под явным влиянием германского нацизма и итальянского фашизма.

 

Франко начал создавать основы нового государства еще во время Гражданской войны. Прежде всего, предусматривалась окончательная ликвидация всякой возможности политической оппозиции – путем запрещения любых политических партий и организаций и одновременно – консолидация всех профранкистских сил.

 

Франко твердо решил слить фалангу с монархическими группами и лично возглавить эту «объединенную партию». На решение об объединении несомненное влияние оказал Рамон Серрано Суньер – шурин Франко, в прошлом лидер «Молодежи народного действия», который полагал, что фаланга должна пройти реорганизацию на консервативной основе, отбросив излишнюю демагогию.

 

19 апреля 1937 г. был опубликован декрет об объединении фаланги и традиционалистов (карлистов) «в единый политический организм национального характера», принявший название «Испанской традиционалистской фаланги и ХОНС». При этом Франко недвусмысленно дал понять, что речь идет не о передаче власти фаланге, а о подчинении ее государству. Франко, согласно 47-й статье нового устава, стал «верховным каудильо» движения, ответственным только «перед Богом и историей».

 

Все, кто составлял консервативную иерархию прежних времен – генералы и адмиралы, офицеры всех родов войск, – обязаны были считать {575} себя членами «Испанской традиционалистской фаланги и ХОНС». Милиция фаланги и рекете сливались в единую национальную милицию, выполнявшую роль вспомогательных воинских частей. Большинство членов «старой» фаланги были недовольны таким поворотом событий, ведь они рассчитывали на передачу им всей полноты власти. Однако вскоре диктатор быстро и решительно обезвредил всех недовольных: в ночь с 24 на 25 апреля глава фаланги Мануэль Эдилья и 20 ведущих фалангистов были арестованы по обвинению в заговоре и предстали перед военным судом. Эдилью и еще троих фалангистов осудили на смертную казнь, которую затем заменили длительным тюремным заключением. Оставшихся на свободе Франко и его окружение рассчитывали «подкупить», включив их в бюрократическую иерархию создаваемого «нового государства».

 

19 марта 1938 г. декретом была утверждена «Хартия труда», подготовленная фалангистом Гонсалесом Буэно: корпоративизм был возведен в степень государственной политики. Учреждавшиеся вертикальные синдикаты, объединявшие как рабочих, так и предпринимателей по отраслям производства, наделялись правами государственных организаций. Рабочие теряли право на забастовку, а все вопросы, связанные с регулированием трудовых отношений, объявлялись прерогативой государства. К практическому созданию вертикальных синдикатов франкисты приступили уже после поражения Республики.

 

30 января 1938 г., в восьмую годовщину падения диктатуры Примо де Риверы, было создано первое франкистское правительство. В него вошли: два монархиста – генерал граф Гомес Хордана, министр иностранных дел, и Андрес Амадо, министр финансов; два карлиста – Т. Родесно, министр юстиции, и Педро Саинс Родригес, министр просвещения; генерал Дaвила получил пост военного министра; генерал Мартинес Анидо – пост министра общественных работ; Хуан Антонио Суанчес, друг отроческих лет Франко, получил пост министра торговли и промышленности. Из «старой» фаланги в правительство вошел только Фернандес Куэста. Зато «новорубашечников» – так стали называть фалангистов, ставших таковыми только после 19 апреля 1937 г., – в новом правительстве было два: Г. Буэно, министр труда, и Серрано Суньер. Занимая пост министра внутренних дел, он по существу был вторым человеком в правительстве после Франко. С именем Суньера связан и закон о печати от 22 апреля 1938 г., который, как явствует из его первой статьи, поставил под полный контроль государства все, что связано с изданием и распространением периодической печати и книг. Этот закон ввел самую жестокую в истории Испании предварительную цензуру.

 

Четко выверенный «баланс сил» во франкистских кабинетах, отражавший своеобразный консервативный плюрализм, стал традиционным на протяжении многих лет.

 

1 апреля 1939 г. Франко торжественно объявил, что война закончена. Среди «победителей» не было единого представления о будущем страны. Многие военные, участвовавшие в Гражданской войне на стороне Франко, все же надеялись, что с ее окончанием будет упразднена и система {576} личной власти. Однако идея реставрации монархии в обозримом будущем не одобрялась ни самим Франко, ни его влиятельными союзниками.

 

К военным у Франко всегда было особое отношение: в чем бы они ни были замешаны, никто из них не был лишен жизни – генерал Антонио Аранда (арестован после окончания Второй мировой войны), генерал-лейтенант Кейпо де Льяно (отправлен «в ссылку» послом в Рим), генерал А. Кинделан, монархист (провел многие годы в ссылке и даже был арестован).

 

8 августа 1939 г. был издан новый декрет, подтвердивший наделение Франко всей полнотой законодательной, исполнительной и судебной власти. Он получал право назначать членов кабинета министров, который сам возглавлял, гражданских губернаторов, утверждать декреты и законы. Все высшие чиновники, генералы и даже епископы назначались с согласия Франко.

 

В тот же день был сформирован второй правительственный кабинет. В нем были дальновидно «сбалансированы» военные и гражданские элементы, фалангисты и нефалангисты, а также лица прогерманской и пробританской ориентации.

 

Новым генеральным секретарем фаланги и руководителем милиции назначался генерал Муньос Грандес, принадлежавший к тому большинству в армии и фаланге, которое полагало, что лидерство Франко в период Гражданской войны дает ему мандат на управление Испанией в течение ближайшего будущего.

 

Одним из первых мероприятий нового правительства был декрет об учреждении национальных вертикальных синдикатов. Декрет разъяснял, что вертикальный синдикат является корпорацией, создаваемой путем объединения в централизованную организацию тех элементов, деятельность которых направлена на выполнение различных функций в одной отрасли экономики, будь то сфера производства или обслуживания. Таким образом, он включал владельцев предприятий, административный персонал, служащих и рабочих. Корпорация управлялась своей иерархией под наблюдением государственных органов. Должности различных степеней в синдикате обязательно замещались активистами «Испанской традиционалистской фаланги и ХОНС». Реализация декрета растянулась на многие месяцы. Всего к середине сентября 1940 г. было создано 26 национальных синдикатов. Эта система стала одним из главных столпов «национального режима», как его определяла официальная пропаганда. {577}

 

1939 год был объявлен годом «очищения». Исход Гражданской войны Франко оценил как победу подлинных и вечных принципов над ложными и антииспанскими. Сразу после поражения Республики на всю страну распространилось законодательство националистов, в том числе и февральский декрет 1939 г. Согласно этому декрету, судебному преследованию подлежали все лица, которые прямо или косвенно принимали участие в демократическом движении, начиная с 1 октября 1934 г. Масштабы репрессий были таковы, что, казалось, франкисты намеревались преодолеть «кризис нации» и разделение на Испанию и «анти-Испанию» путем физического уничтожения или тюремной изоляции не только своих активных противников, но и всех не поддающихся «единению во франкизме».

 

Согласно официальным сведениям, в начале 1939 г. в тюрьмах Испании находилось 100 200 заключенных, в конце 1939 г. – 270 719. И это не считая 400 тыс. солдат республиканской армии. Германский посол фон Шторер был убежден, что к началу 1941 г. в тюрьмах и концлагерях продолжало оставаться 1–2 млн «красных». Победители казнили своих противников не только по приговору трибуналов: на самосуд власти закрывали глаза. 20 ноября 1939 г., в третью годовщину расстрела Хосе Антонио Примо де Риверы, Франко распорядился перенести его тело из Аликанте в Эскориал, в усыпальницу королей и королев. Десять дней и ночей фалангисты несли на плечах гроб Хосе Антонио, убивая на 500-километровом пути сотни пленных республиканцев.

 

Даже Его Высокопреосв[я]щенство кардинал Исидро Гома-и-Томас в августе 1940 г. призвал Франко к милости в отношении поверженных, к примирению, необходимому для построения будущей Испании. Призыв не был услышан. Серрано Суньер запретил публикацию пасторского послания Гома «Уроки войны и обязанности мира». Для престарелого испанского прелата это был удар, которого он не перенес. 22 августа 1940 г. его не стало. Мало того, было подвергнуто цензуре послание папы Пия XII, поздравившего Франко с победой и вместе с тем призвавшего «проявить добрую волю к побежденным».

 

Репрессии затронули значительную часть населения, к тому же около полумиллиона республиканцев эмигрировали – бойцы армии и милиции, политические деятели, лидеры и рядовые члены рабочих и демократических партий, женщины, старики и дети. В этом скорбном исходе заметной частью стал цвет испанской интеллигенции – всемирно известный виолончелист Пабло Касальс, прославленные поэты Хуан Рамон Хименес, Антонио Мачадо и Рафаэль Альберти, известный художник и скульптор Альберто Санчес и многие другие. Все они на языке Франко были «анти-Испанией», которая подлежала искоренению, дабы не допустить в будущем того состояния нации, которое породило столь трагический конфликт. Никаких попыток в направлении примирения не предпринималось и по прошествии весьма длительного времени. На развалинах Республики франкисты принялись возводить здание «новой Испании». А в это время в Европе уже назревала война… {578}

 

{577}

 

История Испании. Т. 2. От войны за испанское наследство до начала XXI века / Редколл. изд.: А.О. Чубарьян, С.П. Пожарская и др.; Институт всеобщей истории РАН. М.: Индрик, 2014. С. 575–578.

4 сентября 1939 г. Франко выступил по радио, дав указание испанцам сохранять строгий нейтралитет. Этот шаг перед представителями держав «оси» объяснялся слабостью страны. И это была суровая реальность. В результате Гражданской войны в 192 городах и селах было разрушено 60% зданий, 40% подвижного состава железных дорог, множество мостов и дорожных сооружений. В самом плачевном состоянии находилось сельское хозяйство, население страны голодало. Золотовалютные резервы были весьма незначительны и Испании практически нечем было оплачивать импорт даже тех видов оборудования и сырья, которые могли бы дать невоюющие страны. К тому же еще не были выплачены военные долги Германии.

 

Идеология франкизма

 

Франкистская идеология вобрала в себя идеи различных политических течений, формировавшихся в Испании и в целом в Европе на протяжении XIX – начала XX в. Наиболее важными среди них стали католицизм и фашизм, главным проводником которого была фаланга. Она привнесла в идеологию франкизма идею, превратившую военное восстание в «национальную революцию». Через партию с ее разветвленной сетью организаций, охватившей всю жизнь испанцев, режим вовлекал широкие массы в политическую жизнь страны. У итальянских фашистов был позаимствован способ решения классового конфликта: корпоративизм. В соответствии с этой доктриной, рабочие и владельцы средств производства объединялись в корпорации, или, как они назывались на испанской земле, вертикальные профсоюзы. Находясь под сенью государства и партии, они позволяли, по мысли идеологов, не просто преодолеть классовый антагонизм, но и вовсе снять любые противоречия, так как теперь все работали сообща во имя единой цели – величия Испании.

 

Важным отличием франкизма от итальянского фашизма и германского нацизма стала та роль, которая отводилась религии: Испания отождествлялась с католицизмом, а католицизм с Испанией. Сама Гражданская война была объявлена католическими прелатами «крусадой», а ее лидер стал именоваться «каудильо» (вождем), подобно вождям Реконкисты. Только теперь война велась не против мавров, а против коммунистов, либералов, масонов, которых обвиняли в стремлении уничтожить католическую веру, а значит, и саму Испанию. Католическое мировоззрение создало и другой важный элемент идеологии франкизма – доктрину «испанидад», сформулированную в 1930-х годах Рамиро де Маэсту. В ее основе лежит идея о единстве судеб Испании и стран Латинской Америки, сложившемся на основе общего языка, истории и религии. В первые годы правления Франко доктрина носила ярко агрессивный характер, обосновывая потенциальные претензии Испании на сферу влияния в Латинской Америке. Однако в 1950-е годы доктрина «испанидад» теряет свой имперский окрас: слова «раса», «империя» уступают место более нейтральным понятиям «братство», «сообщество». Это связано с тем, что в это время начал меняться сам режим, что не могло не отразиться на идеологии, из которой стали уходить наиболее одиозные элементы. {579}

 

В этих условиях официальной правительственной политикой становится автаркия, т.е. создание системы самообеспечивающейся «замкнутой» экономики при решающей роли государства. Серией декретов 1939–1941 гг. была создана система правительственного контроля над экономикой, позволявшая государству, не будучи собственником средств производства, оказывать влияние с помощью административных мер как на сферу производства, так и на сферу распределения и потребления. Регламентация и государственный контроль осуществлялись при сохранении частной собственности, инициативы и прибыли. Идеологическим оформлением такой политики послужили концепции экономического национализма, разделяемые как идеологами фаланги, так и традиционалистами.

 

Начавшаяся мировая война, деформировавшая все привычные экономические связи, укрепила правительственные круги Испании в их намерении форсировать этот курс. Автаркия была вынужденным шагом, обусловленным Второй мировой войной и экономической блокадой, которую временами весьма жестко применяли по отношению к Испании западные державы. Но вместе с тем это создавало благоприятные условия для укрепления позиций испанского крупного капитала. 24 октября 1939 г. был издан закон о покровительстве и защите национальной промышленности. Предприятиями, представляющими «национальный интерес», в первую очередь объявлялись те, которые имели отношение к военной индустрии, в том числе отрасли горнорудной промышленности, поставлявшие для нее сырье.

 

Среди мер, определявших границы вмешательства государства в экономику, особое место занял закон от 25 сентября 1941 г. об образовании Национального института промышленности, призванного «направлять и финансировать создание и воссоздание национальной индустрии».

 

К 1939 г. долг франкистского правительства Германии составил 378 млн рейхсмарок. В октябре 1940 г. в переговорах с испанской делегацией, возглавляемой Серрано Суньером, была достигнута общая договоренность о постепенной выплате долгов за счет поставок испанского сырья. Наибольшую заинтересованность Германия проявила в поставках ванадия, вольфрама, свинца, молибдена для обеспечения германской военной промышленности.

 

Тем не менее, свои надежды на получение столь необходимых для Испании кредитов Мадрид возлагал не на Германию и Италию, а на Великобританию и США. В марте 1940 г. Испания получила английский кредит в 2 млн фунтов стерлингов для покупки товаров в Британии, ее колониях и других странах стерлингового блока. 15 мая 1940 г. испанский посол Веддел информировал Мадрид, что Соединенные Штаты готовы предоставить кредиты на 120–200 млн долларов при условии, что Испания останется нейтральной державой во Второй мировой войне. С другой стороны, страны «оси» требовали вступления Испании в войну. Франко предстояло сыграть в сложную дипломатическую игру, для которой, по мнению Серрано Суньера, {580} генералиссимус был плохо подготовлен, будучи по менталитету скорее военным, нежели политиком. Тем не менее, ему удалось вполне успешно справиться с этой задачей.

 

Франко сумел уклониться от вступления в войну, несмотря на сильнейшее давление Берлина. Это отчетливо проявилось осенью 1940 г., когда Германия особенно на это рассчитывала. К этому времени был полностью разработан план захвата Гибралтара германской армией. Гибралтар должен был пасть 10 января 1941 г.

 

Гитлер намеревался лично повлиять на Франко, для чего была организована их встреча 23 октября в городке Эндай, на границе Испании и Франции. Фюрер потребовал от каудильо немедленно объявить войну Англии и пропустить немецкие дивизии для захвата Гибралтара. Франко ответил, что этот план задевает чувство испанского национального достоинства: крепость должна быть взята самими испанцами, а для подготовки нужно время. Важным аргументом стало признание Франко, что не вся Испания на стороне «оси», а поэтому не надо забывать уроки истории – восстание против Наполеона. Впоследствии американская дипломатия высоко оценила позицию, занятую Испанией в Эндае и позже. В январе 1945 г. посол США в Испании К. Хейс, покидая Мадрид в связи с завершением своей дипломатической миссии, заявил, что будь он на месте Франко, то в 1940, 1941 и 1942 гг. тоже проводил бы германофильскую политику, поскольку это был единственный способ избежать германского нашествия.

 

Среди франкистов было много желающих поучаствовать в войне, в том числе Серрано Суньер, который был и министром иностранных дел, и генеральным секретарем фаланги, и шефом правительственной и партийной прессы, и членом Национального совета. Но против него активно выступал генералитет. Верный принципу «соблюдения баланса», Франко, наконец, принял решение «подрезать крылья» своему шурину, хотя это и могло вызвать недовольство «семьи».

 

7 мая 1941 г. Франко учредил пост «субсекретаря президенции» (практически – помощника главы государства) для Луиса Карреро Бланко – 36-летнего капитана флота, ультраконсерватора и католика-интегриста. Это вызвало {581} новый взрыв недовольства фалангистской элиты. Но Франко не страшился фалангистской фронды, ибо у него была надежная опора – армия. За 40 лет существования франкистского режима из 114 министров 40 были военными, причем 8 из них были министрами более 10 лет, а Карреро Бланко – 32 года.

 

Уже в день нападения Германии на Советский Союз, 22 июня 1941 г., Испания выразила глубокое удовлетворение в связи с началом борьбы против большевистской России и предложила послать своих добровольцев на Восточный фронт. Воздерживаясь от официального вступления в войну с СССР, Франко ссылался на возможную отрицательную реакцию Англии {582} и США. Однако против участия в войне выступали в первую очередь военные. Сам Франко не только и не столько не хотел воевать, сколько не мог, надеясь, однако, со временем стабилизировать экономическое положение и обеспечить политическую устойчивость режима.

 

Отправляя на Восточнй фронт добровольцев – «голубую дивизию», руководители Испании прибегли к уловке, обычной в условиях военных интервенций: без объявления войны принять в ней прямое участие. В результате Испания при всей своей симпатии к странам «оси» официально так и не вступила во Вторую мировую войну. {583}

 

«Голубая дивизия»

 

Свое название дивизия получила по обязательному атрибуту фалангистов – голубой рубашке. Формирование ее началось в июле 1941 г., а 14 октября 250-я пехотная дивизия вермахта (так официально называлась «голубая дивизия») заняла позицию в районе Новгорода. Численность солдат и офицеров, которыми командовал генерал Муньос Грандес, составляла 18 693 человека. Поначалу действия соединения были успешными, однако в середине декабря наступление советских войск отбросило дивизию назад, несмотря на упорное сопротивление, которое отмечалось в донесениях советской разведки. Это сопротивление дорого стоило испанцам – численный состав дивизии на конец января 1942 г. составлял всего 5–6 тыс. человек. Тяжелые потери объяснялись тем, что немецкое командование предпочитало ставить своих союзников на {582} самые опасные и уязвимые участки фронта. К тому времени в вермахте сложилось вполне определенное представление об испанских солдатах. Отмечалась их смелость, стойкость в лишениях – но и недопустимая, по немецким меркам, недисциплинированность. «Часовые у них существуют только в принципе, – отмечал Гитлер. – Они не выходят на посты, а если и появляются там, то только, чтобы поспать. Когда русские начинают наступление, местным жителям приходится будить их. Но испанцы никогда не уступали ни дюйма занятой  территории».

 

К 26 августа 1942 г. дивизия была переброшена под Ленинград. К 1943 г. общее настроение испанских солдат можно было описать двумя словами: усталость и разочарование. Для многих из них эта кампания оказалась поворотным моментом в мировоззрении. Война против Советского Союза и служба в «голубой дивизии» оказались совсем не такими, как представляли это вербовщики. Показательна история Дионисио Ридруэхо – бывшего члена национального совета фаланги, автора слов партийного гимна. Он вспоминал, что шел на фронт добровольцем, уверенным в превосходстве фашизма, и убежденным антикоммунистом. Но уже через несколько месяцев на фронте, по его словам, наступило прозрение: ненависть сменилась чувством симпатии к русскому народу и русской земле. Эта перемена не прошла незамеченной для франкистских властей. Вернувшись в Испанию, Ридруэхо жил под строгим политическим надзором, изгнанником в родной стране, в то время как радио Испании каждое утро передавало официальный гимн, слова которого он написал в юности.

 

Окончательно судьбу «голубой дивизии» решил бой за Красный Бор 10 февраля 1943 г., после которого уцелело меньше половины ее состава. Началась подготовка к выводу испанских добровольцев. К концу 1943 г. солдаты вернулись в Испанию, оставив разоренными дворцы Царского Села – в то время города Пушкина. После вывода основных сил дивизии в составе вермахта остался «голубой легион», насчитывавший всего 2500 человек. Командовал этим подразделением полковник Антонио Наварро, бывший начальник штаба дивизии. То, что на Восточном фронте продолжал сражаться испанский легион, хранилось в глубокой тайне. {583}

 

{581}

 

{582}

 

История Испании. Т. 2. От войны за испанское наследство до начала XXI века / Редколл. изд.: А.О. Чубарьян, С.П. Пожарская и др.; Институт всеобщей истории РАН. М.: Индрик, 2014. С. 579–583.

Внутреннее положение в стране было далеким от стабилизации. Весна и лето 1942 г. ознаменовались всплеском студенческих бунтов и уличных волнений. Как раз в это время Дон Хуан, сын недавно умершего Альфонса XIII, выступил с заявлением о своем праве на испанский престол. В результате вновь оживились никогда не прекращавшиеся распри между карлистами (традиционалистами) и альфонсистами, между монархистами-консерваторами и монархистами-прогрессистами. Внутри правящей партии никогда не прекращались разногласия между носителями монархистской и антимонархистской тенденций. Летом 1942 г. эти разногласия обострились в связи со слухами о готовящемся компромиссе Франко со сторонниками восстановления монархии.

 

Но скорее всего, все эти разговоры в правительственных кругах были лишь очередным маневром, задуманным самим Франко в надежде снискать расположение Англии и США, маневром, который был составной частью его курса на постепенную внешнеполитическую переориентацию. Франко и его окружение отдавали себе отчет в том, что реставрация в Испании монархии и для монархической Англии, и для республиканской Америки представлялась наиболее приемлемым решением «испанской проблемы». И с фашизмом как будто будет покончено, и возрождения демократической республики с повторением гражданской войны удастся избежать.

 

Кризис достиг кульминации, когда 14 августа 1942 г. на военного министра генерала Варелу – карлиста и, по твердому убеждению германских агентов, англофила – было совершено покушение. Сам Варела остался жив, но несколько человек из его окружения были убиты или ранены. Полицейское расследование обнаружило, что участники покушения принадлежали к фалангистской молодежной организации, и один или два из них были тесно связаны с Серрано Суньером. 3 сентября в вечерних газетах было официально объявлено о частичной смене кабинета: Серрано Суньеру была дана отставка. Для Франко, таким образом, августовские события оказались весьма своевременными: Суньер был одиозной фигурой, ассоциировавшейся с открытой прогерманской линией внешней политики Испании. К тому же стал обостряться конфликт между фалангой и церковью.

 

Отношение к германским нацистам у высших прелатов испанской церкви было весьма сложным. Германский фашизм способствовал победе Франко, которому церковь была многим обязана: он отменил антиклерикальное законодательство периода Республики, восстановил религиозное обучение в школах, восстановил положение 1851 г. о пенсиях служителям культа, вернул церкви ее собственность и т.д. В то же время было известно резко отрицательное отношение к католицизму Гитлера и многих руководителей германского рейха.

 

До поры до времени католические прелаты считали нужным сдерживать свою неприязнь к немцам. Но с конца лета 1942 г. они, напротив, неоднократно демонстрировали свое негативное отношение к тем или иным аспектам нацистской идеологии. Недовольство вызывал расизм фаланги. В разное {584} время Франко и франкисты выступали против евреев в той же мере, как и против масонов, либералов и коммунистов, но лишь как против иноверцев. Фаланга же пыталась привить антисемитизм расистского толка, что, по мнению кардинала Пла-и-Даниэля, было чуждо испанскому народу.

 

На посту министра иностранных дел фалангиста Серрано Суньера сменил монархист граф Гомес Хордана, известный своей пробританской ориентацией. Некоторые сочли это признаком возможных изменений во внешнеполитическом курсе Испании. Франко по-прежнему оказывал посильную поддержку Германии: добровольцами, стратегическим сырьем, на испанских морских базах находили себе пристанище германские подводные лодки. Однако в той двойной игре, которую франкистская Испания вела на протяжении Второй мировой войны, произошли определенные изменения.

 

17 июня 1942 г. главой государства был подписан закон, учреждавший кортесы, которые, как говорилось в преамбуле, «являются восстановлением славных испанских традиций». Основная задача кортесов, как следует из статьи первой закона, заключалась «в подготовке и разработке законов без ущерба для полномочий главы государства». Утверждать законы мог только глава государства. В состав кортесов входили прокурадоры, по должности, так и выбранные муниципалитетами и соответствующими корпорациями – министры, члены Национального совета фаланги, представители национальных вертикальных синдикатов из числа работавших по найму и предпринимателей, алькальды 50 провинций, а также алькальды Сеуты и Мелильи, ректоры университетов. Помимо них были также лица, которые «в силу своих выдающихся заслуг перед родиной» назначались главой государства. Этот орган, в основе которого лежал корпоративный принцип, не имел аналога не только в прошлом Испании (кроме просуществовавшей весьма непродолжительный срок Национальной ассамблеи М. Примо де Риверы), но и в парламентской истории Европы. Поэтому ни сам закон, ни открытие кортесов 9 марта 1943 г. не вызвали столь желанной для Франко реакции на Западе.

 

В конце лета 1944 г. режим столкнулся с новой проблемой: действиями партизанских бригад на юге Франции, состоявших из испанцев – бывших бойцов республиканской армии, участников французского движения Сопротивления. В октябре испанское правительство обвинило Временное правительство Франции в благожелательном отношении к «испанским мятежникам». 24 октября 1944 г. газеты поместили официальное сообщение о том, что крупные части повстанцев проникли в Ронсевальес и Валь-д’Аран (провинция Лерида). Вероятность нового тура гражданской войны не исключалась в те дни многими наблюдателями. Однако большинство республиканских партий и групп в эмиграции, в том числе и социалисты, связывали свои планы с тем, что победа союзников автоматически приведет франкистский режим к краху, а их вернет к власти. Консервативное же крыло оппозиции видело наиболее надежный путь предотвращения нового кровопролития в восстановлении монархии. {585} Тем временем Франко уже готовил почву для того, чтобы вписаться в послевоенный мир. В ноябре 1944 г. в интервью агентству “United Press” он заявил, что Испания никогда не была нацисткой или фашистской страной и не была связана с державами «оси». Он выразил желание сотрудничать с участниками антигитлеровской коалиции, включая Советский Союз, в работе по организации мира, а Испанию определил как «государство органической демократии». Но и этот демарш никакого отклика не получил.

 

19 марта 1945 г. с манифестом к испанскому народу обратился претендент на испанский трон Дон Хуан Барселонский. Он осудил режим генерала Франко, созданный по образцу тоталитарных систем держав «оси», как совершенно не соответствующий характеру и традициям испанского народа. Представляя монархию как наиболее приемлемое для самой Испании и для внешнего мира средство примирения и установления согласия между всеми испанцами, автор манифеста, призвав к «восстановлению традиционного режима», обещал гарантию демократических свобод, широкую политическую амнистию, созыв законодательной ассамблеи, проведение необходимых политико-социальных мер в духе времени.

 

А уже 12 апреля 1945 г. министр иностранных дел Испании Феликс де Лекерика информировал американского посла о тех новшествах, которые Франко готовил для Испании. Предполагалось восстановить монархическую форму правления. Созданный королевский совет должен назначить короля, который, однако, не будет пока принимать на себя полномочий; отменить смертную казнь за преступления, совершенные во время Гражданской войны, а также аннулировать приговоры за аналогичные преступления, предусматривающие 20-летний срок заключения, что позволит тем, кто захочет, вернуться в Испанию. Франко считал, что обещание восстановить монархию будет одной из тех дверей, через которую ему удастся «протиснуться» в возрождавшийся после разгрома фашизма мир. Однако Испании пришлось пройти через многие испытания, прежде чем этот план стал реальностью. {586}

 

История Испании. Т. 2. От войны за испанское наследство до начала XXI века / Редколл. изд.: А.О. Чубарьян, С.П. Пожарская и др.; Институт всеобщей истории РАН. М.: Индрик, 2014. С. 584–586.

Обсуждение режима Франко на Потсдамской конференции

Реакция внешнего мира на испанские новшества разочаровала Мадрид: речь идет о решениях Потсдамской конференции. 17 июля, на первом же заседании, глава делегации Советского Союза И. Сталин внес предложение «рассмотреть также вопрос о режиме в Испании».

Вопрос об Испании рассматривался на третьем заседании конференции. Первым взял слово Черчилль. Он сказал: «Британские правительства — настоящее и предыдущее — питают ненависть по отношению к Франко и его правительству. Меня неправильно поняли и говорили, что я отношусь дружелюбно к этому господину. Все, что я сказал, это было то, что в испанской политике заключается больше, чем только карикатуры на Франко. Я считаю, что постоянное истребление людей, брошенных в тюрьмы за то, что они совершили 6 лет тому назад, и разные другие обстоятельства в Испании, по нашим английским понятиям, совершенно недемократичны… Где я вижу затруднения в принятии проекта, предложенного генералиссимусом, так это в первом пункте, где говорится относительно разрыва всяких отношений с правительством Франко, которое является правительством Испании. Мне кажется, что такой шаг по своему характеру, имея в виду, что испанцы горды и довольно чувствительны, мог бы иметь своим последствием объединение испанцев вокруг Франко вместо того, чтобы заставить их отойти от Франко. Поэтому разрыв дипломатических отношений с правительством Испании мне кажется неудовлетворительным способом разрешения вопроса… Я думаю, что такой шаг может только укрепить положение Франко, а если его позиции будут укреплены, то нам придется терпеть от него обиды или употребить против него свои силы… Мне кажется, что власть Франко находится сейчас под угрозой, и я надеюсь, что дипломатическим путем удастся ускорить его падение…»

В отличие от Черчилля Трумэн был краток, но позиция его была аналогична позиции Черчилля: «У меня нет сочувственного отношения к режиму Франко, — заявил он, — но я не хочу участвовать в испанской гражданской войне. Для меня достаточно войны в Европе. Мы были бы очень рады признать другое правительство в Испании вместо Франко, но я думаю, что это такой вопрос, который должна решать сама Испания»[286].

Отвечая Черчиллю и Трумэну, высказывавших предположение, что способ разрешения испанского вопроса, предложенный Советским Союзом, может привести к новой гражданской войне, глава советской делегации сказал: «Я не предлагаю военного вмешательства, я не предлагаю развязывать там гражданскую войну. Я бы только хотел, чтобы испанский народ знал, что мы, руководители демократической Европы, относимся отрицательно к режиму Франко. Если мы об этом в той или иной форме не заявим, испанский народ будет иметь право считать, — что мы не против режима Франко. Он может сказать, что, поскольку мы не трогаем режима Франко, значит, мы его поддерживаем.

Какие имеются средства дипломатического порядка, которые могли бы показать испанскому народу, что мы не на стороне Франко, а на стороне демократии? Допустим, что такое средство, как разрыв дипломатических отношений, является чересчур сильным, а нельзя ли нам подумать насчет других, более эластичных средств дипломатического порядка? Это необходимо сделать для того, чтобы испанский народ знал, что мы симпатизируем ему, а не Франко»[287].

На четвертом заседании 20 июля государственный секретарь США Д. Бирнс представил проект решения глав трех правительств о том, что «они поддержат вступление Италии в Организацию Объединенных Наций, но что они не будут поддерживать вступление Испании в Организацию Объединенных Наций до тех пор, пока Испания будет оставаться под контролем режима, существующего в этой стране в настоящее время»[288].

Специального документа об Испании не было принято, но в решении конференции «О заключении мирных договоров и о допущении в Организацию Объединенных Наций» 20 июля был включен особый пункт о том, что «три правительства считают себя, однако, обязанными разъяснить, что они со своей стороны не будут поддерживать просьбу о принятии в члены, заявленную теперешним испанским правительством, которое, будучи создано при поддержке держав оси, не обладает, ввиду своего происхождения, своего характера, своей деятельности и своей тесной связи с государствами-агрессорами, качествами, необходимыми для такого членства»

http://www.k2x2.info...o_vremja/p5.php

Закон главы государства Об утверждении «Хартии испанцев»

17 июля 1945 г.

Я, Франсиско Баальмонде, Каудильо Испании, Глава Государства, Генералиссимус вооружённых сил Нации:

Принимая во внимание, что Испанские Кортесы, являющиеся в соответствии с законом об их создании высшим органом участия народа в делах Государства, выработали «Хартию испанцев» — основной документ, определяющий права и обязанности испанцев и обеспечивающий соблюдение предоставленных им гарантий, — решил в полном согласии с предложением, сформулированным Кортесами, постановить следующее:

Статья единственная: Утверждается в качестве Основного закона, регулирующего права и обязанности испанцев, «Хартия испанцев», приводимая ниже.

Вступительный раздел

Статья 1. Испанское Государство провозглашает началом своих действий уважение к достоинству, неприкосновенности и свободе человеческой личности, призывая человека — носителя извечных ценностей и члена национального общения — обладателем обязанностей и прав, осуществление которых гарантируется в порядке общего блага.

Раздел 1Обязанности и права испанцев.

Статья 2. Испанцы обязуются верно служить Родине, быть преданными Главе Государства и повиноваться законам.

Статья 3. Закон одинаково охраняет права всех испанцев независимо от их классового и личного положения.

Статья 4. Испанцы имеют право на уважение своей личной и семейной чести. Всякий, кто нанесёт оскорбление этой чести, будет привлекаться к ответственности, каково бы ни было его положение.

Статья 5. Все испанцы имеют право на воспитание и образование и обязаны получать их по своему свободному выбору в лоне семьи или же в частных или государственных учебных заведениях. Государство будет заботиться о том, чтобы ни один талант не погиб из-за недостатка материальных средств.

Статья 6. Исповедание и отправление католической религии, являющейся религией испанского Государства, пользуются его официальным покровительством.

Никто не будет подвергаться преследованиям за свои религиозные верования или за частное отправление религиозного культа. Не допускаются публичные церемонии или манифестации, за исключением церемоний и манифестаций католической церкви.

Статья 7. Долг чести испанцев — служить Родине с оружием в руках.

Все испанцы обязаны нести эту службу, когда будут призваны в соответствии с законом.

Статья 8. Законом могут быть установлены личные повинности непременно общего характера, которых требуют интересы Нации и общественная необходимость.

Статья 9. Испанцы делят бремя государственных расходов в соответствии со своими экономическими возможностями. Никто не может быть обязан платить налоги, которые не были установлены законом, одобренным Кортесами.

Статья 10. Все испанцы имеют право участвовать в государственных функциях представительного характера через посредство Семьи, Муниципалитета и Синдикатов, что не должно наносить ущерба иным формам представительства, устанавливаемым законами.

Статья 11. Все испанцы могут занимать государственные должности и выполнять государственные функции в соответствии со своими достоинствами и способностями.

Статья 12. Каждый испанец может свободно выражать свои идеи, если они не являются посягательством на основные устои Государства.

Статья 13. В пределах национальной территории Государство обеспечивает свободу и тайну переписки.

Статья 14. Испанцы имеют право свободно избирать своё местожительство в пределах национальной территории.

Статья 15. Без согласия испанца никто не может войти в его дом и проводить в нём обыск, не имея на то полномочий от компетентного органа в случаях и форме, устанавливаемых законами.

Статья 16. Испанцы имеют право свободно собираться и объединяться для законных целей и согласно предписаниям закона.

Государство может создавать и поддерживать организации, которые оно считает необходимыми для достижения его целей. Учредительные нормы, облекаемые в форму закона, приводят осуществление этого права в соответствие с тем, что установлено в предыдущем параграфе.

Статья 17. Испанцы имеют право на юридическую безопасность.

Все органы Государства действуют в соответвтсии с системой заранее установленных норм, которые не могут произвольно толковаться или изменяться.

Статья 18. Ни один испанец не может быть задержан иначе как в случаях и форме, предписываемых законами.

В течение семидесяти двух часов задержанный должен быть освобождён или передан судебному органу.

Статья 19. Никто не может быть осуждён иначе как на основании закона, принятого до правонарушения, и по приговору компетентного трибунала после заслушания и защиты заинтересованного лица.

Статья 20. Ни один испанец не может быть лишён своего подданства, за исключением случаев измены, определяемой согласно уголовным законам, а также вступления на военную службу или занятия официального поста в иностранном государстве вопреки прямому запрещению Главы Государства.

Статья 21. Испанцы могут обращаться в индивидуальном порядке с ходатайствами к Главе Государства, Кортесам и Властям. Корпорации, государственные служащие и лица, принадлежащие к вооружённым силами к военным учреждениям, могут пользоваться этим правом лишь в соответствии с нормами, которыми они руководствуются.

Глава вторая.

Статья 22. Государство признаёт семью и покровительствует ей как естественному институту и основе общества с правами и обязанностями, сложившимися ранее всяких писаных человеческих законов. Брак заключается один раз; он нерасторжим.

Государство оказывает особое покровительство многодетным семьям.

Статья 23. Родители обязаны содержать своих детей, воспитывать их и давать им образование. Государство будет приостанавливать осуществление родительской власти или лишать её тех, кто использует её неподобающим образом; защита и воспитание малолетних в таких случаях будет передаваться лицам, указанным в законе.

Глава третья.

Статья 24. Все испанцы имеют право на труд и обязаны заниматься какой-либо общественно полезной деятельностью.

Статья 25. Труд вследствие своей гуманной сущности не может низводиться до материальной концепции товара или превращаться в предмет сделки, несовместимой с достоинством того, кто его предлагает. Труд есть атрибут чести и достаточное основание для того, чтобы требовать защиты и помощи со стороны государства.

Статья 26. Государство признаёт в предприятии общность вкладов техники, рабочей силы и капитала в их различных формах и как следствие провозглашает право каждого из этих элементов на долю в доходах.

В интересах Нации и общего блага Государство следит за тем, чтобы отношения между указанными элементами строились на основе самого строго равенства, порядка и такой системы, которая подчиняет экономические ценности ценностями гуманитарного порядка.

Статья 27. Государство защищает право всех трудящихся на получение справедливого вознаграждения, достаточного по меньшей мере для обеспечения им и их семьям такого благосостояния, которое позволяет им вести нравственный и достойный образ жизни.

Статья 28. Испанское государство гарантирует трудящимся помощь в бедственном положении и признаёт их право на пособие в случаях старости, смерти, заболевания, материнства, при несчастьях на производстве, при инвалидности, при вынужденной безработице и в иных случаях, на которые может распространиться социальное обеспечение.

Статья 29. Государство поддерживает благотворительные учреждения и оказывает покровительство и поощрение таким учреждениям, создаваемым церковью, корпорациями и частными лицами.

Статья 30. Частная собственность как естественное средство достижения личных, семейных и общественных целей признаётся и защищается Государством.

Все формы собственности подчинены нуждам Нации и общему благу.

Богатство не должно оставаться без применения, оно не должно неоправданно уничтожаться или использоваться в недозволенных целях.

Статья 31. Государство облегчает всем испанцам доступ к формам собственности, наиболее свойственным человеческой личности, каковы семейный очаг, земельный участок, орудия труда, предметы обихода.

Статья 32. Ни в коем случае не может налагаться наказание в форме конфискации имущества.

Никто не может подвергнуть экспроприации иначе как в публичных интересах или на пользу обществу с соответствующей предварительной компенсацией и на основе предписаний законов.

Раздел IIОсуществление и гарантия прав

Статья 33. Осуществление прав, признаваемых в этой Хартии, не должно наносить ущерба духовному, национальному и социальному единству Испании.

Статья 34. Кортесы одобряют законы, необходимые для осуществления прав, признаваемых этой Хартией.

Статья 35. Действие статей 12, 13, 14, 15, 16 и 18 может быть временно приостановлено, полностью или частично, путём издания правительством декрета-закона, в котором будет дано ограничительное определение сферы и продолжительности данной меры.

Статья 36. Всякое нарушение любого из прав, провозглашаемых этой Хартией, карается законами, определяющими, какие действия для защиты и гарантирования указанных прав могут быть предприняты перед компетентными в каждом случае судебными властями.

Дано в Эль Пардо 17 июля 1945 г. 

https://traditio.wik...Хартия_испанцев

ГЛАВА 2

 

ИСПАНИЯ В ПОСЛЕВОЕННОМ МИРЕ

 

Победа держав антигитлеровской коалиции над германским фашизмом воодушевила многотысячную испанскую эмиграцию, а Мадриду принесла новые тревоги. После разгрома Германии и Италии идея об устранении их «прислужника» Франко и передаче власти демократическому правительству имела много сторонников, особенно в «полевевшей» Европе. В мире вновь возродился интерес к теме Гражданской войны в Испании, ее итогов, поражения в ней антифашистского лагеря – всего того, что в свое время имело большой международный резонанс, а теперь не могло не зазвучать по-новому.

 

Тем не менее формальных поводов для внешнего силового вмешательства в испанские дела не было. Правительства США и, особенно настойчиво, Великобритании отвергали подобный сценарий развития событий, хотя сам франкистский режим осуждали и высказывались за его «мирную модификацию». Советский Союз, роль которого в период испанской Гражданской войны хорошо известна, был настроен гораздо более решительно. Союзников у него было немало, и среди наиболее влиятельных – Франция.

 

На Потсдамской конференции «Большой тройки» И.В. Сталин внес предложение (17 июля 1945 г.) рассмотреть «вопрос о режиме в Испании». В советском проекте резолюции по этому вопросу утверждалось, что режим Франко является «серьезнейшей опасностью для свободолюбивых наций в Европе и Южной Америке», рекомендовалось порвать всякие отношения с правительством Франко, «оказать поддержку демократическим силам Испании и дать возможность испанскому народу создать такой режим, который соответствует его воле». Однако этот проект был отвергнут Черчиллем и Трумэном. В заключительный документ конференции была все же внесена следующая формулировка: «…три правительства… не будут поддерживать просьбу о принятии в члены [ООН], заявленную теперешним испанским {587} правительством, которое, будучи создано при поддержке держав Оси, не обладает, ввиду своего происхождения, своего характера, своей деятельности и своей тесной связи с государствами-агрессорами, качествами, необходимыми для такого членства».

 

Но Франко не терял веры в возможность участия Испании в воссоздающемся мировом сообществе. Для этого он не жалел обещаний. Были приняты и некоторые меры, которые подавались официальной прессой как шаги к политической свободе.

 

18 июля 1945 г. была издана «Хартия испанцев»: вопреки прокламировавшемуся в недавнем прошлом антиконституционализму режим «одарил» испанцев некоторым подобием конституции. Было обещано соблюдение гражданских прав – неприкосновенность личности и жилища, тайна переписки. Отныне никто не мог быть арестован иначе, как в случаях, установленных законом, и вопрос о продлении ареста или освобождении должен был быть решен в течение 72 часов после задержания. «Хартия» декларировала свободу ассоциаций, если «они преследуют дозволенные цели», и свободу выражения идей, если они «не посягают на основные принципы государства». Однако механизма гарантии прав граждан «Хартия» не предусматривала.

 

Два дня спустя был реорганизован правительственный кабинет. Впервые генеральный секретарь фаланги не получил министерского портфеля. Всего же в новом правительстве было лишь два фалангиста, а представителей клерикальных кругов – трое. Самые большие надежды связывались с назначением на пост министра иностранных дел А. Мартина Артахо, лидера «Католического действия». Это был откровенный реверанс в сторону Западной Европы, где позиции христианских демократов были весьма значительны.

 

Реакция внешнего мира на испанские новшества разочаровала Мадрид. Хотя решение не принимать Испанию в члены ООН было не самым худшим вариантом: ведь многие ожидали вооруженного вмешательства держав-освободительниц. Тем не менее, эти решения побудили Франко ускорить проведение «операции» по дистанцированию режима от нацизма. Так, он все чаще стал заявлять, что его дружба со странами «оси» диктовалась необходимостью противостоять коммунизму. Он продолжил некоторое косметическое обновление фасада своего режима в ожидании того момента, когда наступит конец, по его словам, «чудовищной аномалии» – альянса западных демократий с Советским Союзом. Международную критику своего режима испанский диктатор объяснял происками коммунистов, направленными на разрушение страны, и давлением республиканской эмиграции.

 

Тем временем «испанский вопрос» приобретал все больший международный резонанс. В последние месяцы 1945 г., с окончанием военных действий на Дальнем Востоке и завершением Второй мировой войны, во многих странах все шире стала разворачиваться международная кампания против режима Франко, «последнего реликта фашизма». Министры и парламентарии – представители левых партий, профсоюзы, различные комитеты, СМИ выдвигали требования разрыва дипломатических отношений своих правительств с Испанией, объявления ей экономической блокады. Первой {588} страной, выдвинувшей подобное предложение на официальном уровне, стала Франция (декабрь 1945 г.).

 

В конце 1945 г. из Мадрида был отозван американский посол, и Вашингтон не назначил ему преемника (хотя посольство сохранилось, а вместе с ним и дипломатические отношения). Франко же по-прежнему надеялся, что ему удастся «переждать ситуацию».

 

К осени 1945 г. в Мексике, где было очень много испанских политэмигрантов, было создано коалиционное республиканское правительство во главе с Хосе Хиралем. В начале 1946 г. оно прибывает в Европу, где во все усложняющейся политической обстановке пытается укрепить свои позиции. Вскоре в него вошел представитель компартии (Сантьяго Карильо). Хираль делает все, чтобы заручиться поддержкой великих держав. Но свои главные надежды «правительство в изгнании» связывает с новым авторитетным институтом – Организацией Объединенных Наций.

 

В феврале 1946 г. первая сессия Генеральной Ассамблеи ООН приняла решение об отказе в приеме Испании в ООН и объявила ей «моральный бойкот». Мадрид своеобразно ответил на это, 20 февраля официально объявив о казни одного из лидеров партизанского движения коммуниста Кристино Гарсиа и девяти его товарищей. В мрачной атмосфере Испании тех дней это, конечно, не было единичным эпизодом. Но столь поспешная казнь Кристино Гарсиа, героя французского Сопротивления, кавалера ордена Почетного легиона, носила характер дерзкого вызова всем тем, кто надеялся на кардинальную смену испанского режима.

 

Французское правительство, под давлением приобретших огромное влияние левых партий, приняло решение с 1 марта 1946 г. закрыть границу с Испанией и прекратить с ней всякие экономические отношения. Более того, оно не препятствовало концентрации на французской территории, вблизи границы с Испанией, партизанских баз бывших республиканцев и не настаивало на разоружении испанских отрядов – активных участников Сопротивления.

 

4 марта 1946 г. Великобритания, Франция и США выступили с совместной декларацией, осуждающей политику франкизма и подтверждающей их нежелание поддерживать с ним «полномасштабные и сердечные отношения». Она содержала следующую осторожную оговорку: «Не существует намерения вмешиваться во внутренние дела Испании. Испанский народ должен в конечном счете сам решать свою судьбу». Выражалась надежда на то, что «ведущие патриотические и либерально настроенные силы Испании скоро найдут средства добиться мирного ухода Франко», после чего будет создано некое «временное правительство». Этот документ гарантировал признание и помощь {589} будущему правительству со стороны западных держав, однако о каком-либо их

содействии в деле устранения диктатуры не говорилось.

 

Но Советский Союз, который настаивал на «ликвидации всех последних очагов фашизма», решил пойти дальше. С его «подачи» в начале апреля 1946 г. польское правительство выступило с предложением внести «вопрос о режиме в Испании» в повестку дня Совета Безопасности ООН. Оно было принято. Международная антифранкистская кампания подошла к своему кульминационному пункту.

 

На заседании Совбеза польский представитель внес предложение всем странам разорвать отношения с режимом генерала Франко как создающим угрозу международному миру (если бы это было признано членами Совета, к Испании удалось бы применить соответствующие санкции). Однако из-за непримиримых расхождений между членами Совета было решено передать «испанский вопрос» на рассмотрение специально созданного подкомитета (кстати, в его многочисленных заседаниях активно участвовали члены эмигрантского правительства Х. Хираля). Представленный этим подкомитетом 31 мая доклад носил двойственный характер. С одной стороны, признавалось, что режим Франко утвердился с помощью стран «оси», имеет фашистский характер, что в Испании происходят казни и репрессии политических оппонентов и т.п. Однако подкомитет не мог рекомендовать Совету Безопасности вмешаться в дела Испании, поскольку Франко не совершил какого-либо акта агрессии и не угрожал международному миру, хотя представляет собой «потенциальную угрозу». Предлагалось передать вопрос в Генеральную Ассамблеею, которой и рекомендовалось призвать всех членов ООН к разрыву всяких отношений с Испанией.

 

Большинство членов Совета Безопасности были согласны с такими оценками. Но при голосовании по докладу советский представитель (А.А. Громыко), используя право вето, отклонил резолюцию (а также все другие предложения) как недостаточно решительную, слабую и умаляющую роль Совбеза. Он требовал принятия более «практических» мер. Накал страстей в прениях вокруг Испании был беспрецедентным, но результат многомесячной антифранкистской эпопеи оказался мизерным. Итоговая резолюция содержала лишь положение о том, что Совет Безопасности «оставляет ситуацию в Испании под своим наблюдением». Франко мог торжествовать, видя, как его противники все больше направляют весь пыл враждебности друг против друга.

 

В декабре 1946 г. «испанский вопрос» был рассмотрен Генеральной Ассамблеей ООН. На этот раз, после долгих, острых обсуждений 12 декабря все же удалось принять резолюцию. Она в очередной раз осуждала режим Франко, подтверждала отказ в приеме Испании в ООН и созданные при ней органы, но кроме того, рекомендовала всем странам отозвать своих послов из Мадрида (не разрывая с ним формально дипломатических отношений). Содержался в ней и такой пункт: «Если в течение разумного времени не будет создано правительство, которое узаконит свободу слова, религии, собраний, проведет выборы…», Совету Безопасности рекомендовалось «рассмотреть {590} или военных санкциях против Испании речь не шла. Не упоминалось и о «правительстве в изгнании», активность которого вскоре сошла на нет.

 

Накануне голосования в ООН по испанскому вопросу десятки тысяч мадридцев собрались на площади Орьенте. По замыслу Франко, эта акция должна была сыграть роль «национального плебисцита» против иностранного вмешательства. Над толпой возвышались плакаты: «Богатый или бедный, не забудь, что ты испанец!», «Дух 2 мая 1808 г. пробуждается!».

 

После этих событий еще в течение нескольких лет продолжалась относительная дипломатическая изоляция режима Франко, призванная, по идее, служить внутренним переменам в Испании. Но парадоксальным образом она привела к консолидации франкистского режима и расширению его массовой базы. Внутри страны Франко сумел представить ситуацию таким образом, будто международным «нападкам» подвергается не его режим, а Испания и испанский народ, и использовать для укрепления своей власти чувство уязвленной национальной гордости.

 

Находясь в международной изоляции, правительство Франко, тем не менее, продолжало проводить институциональные изменения, заявленные еще в канун окончания Второй мировой войны. 6 июля 1947 г. в результате «прямой консультации с нацией» главы государства, иначе говоря, плебисцита, был одобрен «Закон о наследовании поста главы государства». 20 дней спустя Франко подписал этот закон, в соответствии с которым Испания объявлялась «католическим, социальным и представительным государством, которое в соответствии со своей традицией {591} провозглашает себя конституированным как королевство». Однако это было королевство без короля. Закон провозглашал главой государства «каудильо Испании и крестового похода, генералиссимуса вооруженных сил дона Франсиско Франко Баамонде». При нем создавались Регентский совет и Совет королевства. Франко наделялся правом предложить то лицо, которое должно стать королем после его смерти (или когда сочтет нужным). Фактически же в результате плебисцита каудильо добился пожизненной легитимации своей власти, которая до этого базировалась лишь на победе в Гражданской войне.

 

25 августа 1948 г. на борту яхты «Асор» состоялась встреча Франко с претендентом на испанский престол доном Хуаном де Бурбоном. Стороны сумели преодолеть многолетнюю враждебность и договорились о том, что сын дона Хуана, десятилетний Хуан Карлос, будет жить в Испании, где и получит образование (Хуан Карлос прибыл в Мадрид уже в ноябре).

 

Тем не менее политическая эволюция не входила в планы Франко. А вот к тому, чтобы внешний мир поверил, что идеологический «баланс сил» в стране претерпел изменения, Франко приложил немало усилий.

 

Фаланге, вызывавшей резко отрицательную реакцию на международной арене, пришлось уступить некоторые позиции консервативно-клерикальным компонентам. Теперь руководители режима, не заботясь о «равновесии», сочли нужным отдавать явное предпочтение католицизму. Официальный, интеллектуальный мир Испании, а впоследствии и многие исследователи определили этот идеологический комплекс как «национал-католицизм».

 

Для внешнего мира подобные меры были едва ли заметны, но на большее Франко идти не собирался. Испанский лидер был твердо уверен в абсолютной ценности для западного блока стратегического положения своей страны и полагал, что Запад сам рано или поздно предложит сотрудничество, стоит лишь проявить терпение. Эту линию он называл «политикой достоинства».

 

И действительно, выходу Испании из изоляции больше всего способствовали внешние факторы, а именно набиравшая обороты «холодная война». 30 марта 1948 г. палата представителей США одобрила включение Испании в «план Маршалла», но сенат, столкнувшись с единодушным протестом правительств большинства стран Западной Европы, не поддержал резолюцию. Для этих стран не могло быть речи о включении франкистской Испании ни в план Маршалла, ни в готовившийся Атлантический пакт.

 

Как тогда, так и в последующие годы консолидированная европейская линия состояла в следующем: необходимо и вполне возможно улучшение торгово-экономических отношений с Испанией; любое политическое сближение исключено, так как обернется слишком большими внутри- и внешнеполитическими издержками; принятие Испании в западное сообщество невозможно, пока Франко находится у власти.

 

Но в отличие от западноевропейских стран, в США постепенно утверждалось мнение, что Испанию надо принимать такой, какая она есть, и несмотря ни на что подключать к системе западной безопасности. Франко, со своей стороны, заявил еще в 1947 г., что «Испания будет лучшим {592} бастионом обороны Запада, чем Франция, и Соединенные Штаты, если пожелают, могут получить базы в Испании».

 

Многозначительным симптомом стал визит в Мадрид в начале октября 1948 г. председателя комиссии сената США по делам вооруженных сил республиканца Ч. Герни. Усилия американской дипломатии привлечь Испанию к участию в НАТО неизменно встречали отрицательное отношение европейцев. И США стали склоняться к заключению двустороннего союза с Мадридом. В январе 1950 г. американские банки предоставили Испании заем в 25 млн долларов для покупки продуктов питания. Перед Мадридом открывались перспективы возвращения в систему международных отношений, причем на его условиях – сохранения прежнего режима.

 

Англия и США делают все более решительные попытки добиться отмены резолюции ООН по Испании от 1946 г. Наконец, 5 ноября 1950 г. Генеральная Ассамблея ООН одобрила резолюцию, предлагавшую отменить рекомендации ООН 1946 г. об отзыве послов из Мадрида и о недопущении Испании в специализированные учреждения ООН. Испания сразу же была принята в Продовольственную и сельскохозяйственную организацию ООН, затем во Всемирную организацию здравоохранения. Послы начали возвращаться в Мадрид. Обычно сдержанный Франко не скрывал своего удовлетворения. То, что вызвало прилив энтузиазма в Мадриде, ввергло в глубокий пессимизм те силы оппозиции, которые все еще возлагали надежды только на помощь «западных демократий».

 

Ватикан в свое время неоднократно предлагал Испании возобновить конкордат 1851 г., расторгнутый Республикой в 1931 г. Франко же не желал поступиться установленным им самим правом назначать высших иерархов испанской церкви. После разгрома европейских держав «оси» диктатор по-прежнему откладывал заключение конкордата, полагая, что он укрепит позицию тех католических деятелей, которые противились попыткам идентификации церкви и режима, предпринимаемым на исходе войны и в первые послевоенные годы. Поиски выхода из международной изоляции заставили испанское правительство внять доводам тех, кто полагал, что конкордат смягчит сопротивление консервативных католических кругов подписанию соглашений с Соединенными Штатами, которого они страшились из-за неизбежных контактов с протестантским миром. С другой стороны, конкордат должен был сыграть роль «веского аргумента», который, как надеялся диктатор, убедит влиятельные католические круги во всем мире, и в первую очередь в Соединенных Штатах, в приемлемости для Запада той Испании, какой она продолжала оставаться.

 

В 1953 г. договор был подписан. Конкордат предоставил католической церкви в Испании большие привилегии в таких сферах, как гражданское право, образование, право собственности. Освобождалось от налогов принадлежавшее церкви имущество, государство взяло на себя обязательство предоставлять церкви субсидии, подтверждалась обязательность «введения религиозного образования во всех центрах обучения, государственных и частных», контроль церкви над содержанием программ радио и телевидения. {593}

 

В то же время конкордат значительно расширил возможности для развития светского католического движения, отличавшегося, как известно, в прошлом большой политической активностью. 34-я статья конкордата была посвящена организации «Католическое действие», которая получила право более независимой деятельности. Под защиту конкордата были поставлены и связанные с ней организации – «Рабочие братства Католического действия», «Рабочая молодежь Католического действия», женские католические ассоциации. После заключения конкордата наблюдался подъем движения «Католическое действие». Католические организации росли, «Рабочие братства Католического действия» к середине 50-х годов обозначили себя как сила, противостоящая монополии вертикальных синдикатов. В широком потоке этого движения стали обнаруживаться политически оппозиционные течения.

 

За этой серьезной брешью в стене изоляции вскоре последовала новая – месяц спустя после конкордата, в сентябре 1953 г., после долгих переговоров было заключено соглашение с США. По сути, оно состояло из трех: об обороне между правительствами США и Испании; об экономической помощи; об обеспечении взаимной безопасности. Все три соглашения имели исполнительный статус, т.е. не подлежали ратификации конгрессом США.

 

По соглашению об обороне, США обязывались оказывать Испании «помощь военным снаряжением», а правительство Испании разрешало США содержать и использовать военные объекты на ее территории. Было открыто объявлено о создании совместно используемых военно-воздушных баз в Торрехон-де-Ардосе, близ Мадрида, в Мороне, близ Севильи, в Сарагосе. Секретная часть соглашения предоставила Вашингтону право на полеты над Испанией бомбардировщиков с ядерным оружием, на размещение самолетов стратегической авиации и заправщиков на новых базах и на заправку бомбардировщиков над испанской территорией. Создание в последующем базы в Роте, близ Кадиса, для подводных лодок с ракетами «Поларис» оказалось первым открытым признанием, что Соединенные Штаты и Испания вступили в военное сотрудничество.

 

Поставив внешнеполитический престиж Испании под покровительство США, пакт в какой-то мере упрочил положение франкистского режима и наряду с этим положил начало новым противоречиям и новым общественным процессам, этот режим расшатывающим. Разрешение американского военного присутствия в Испании порождало настороженность и недовольство в самых различных слоях испанского общества. Но постепенно сказалось и другое последствие испано-американского пакта – некоторое расширение культурного обмена Испании с США и другими странами, известное ослабление духовной изоляции испанского общества по сравнению с предшествующим периодом существования франкистского режима.

 

14 декабря 1955 г. Испания были принята в ООН (среди тех, кто голосовал «за», был и представитель СССР). Это породило в определенных кругах надежду на либерализацию режима, во всяком случае – на дальнейшее смягчение последствий международной изоляции. {594}

 

{589}

 

{591}

 

История Испании. Т. 2. От войны за испанское наследство до начала XXI века / Редколл. изд.: А.О. Чубарьян, С.П. Пожарская и др.; Институт всеобщей истории РАН. М.: Индрик, 2014. С. 587–594.

Ограниченная модернизация

 

В условиях полной изоляции от мирового рынка политика автаркии к исходу 1940-х годов обнаружила свою несостоятельность. Прекращение притока иностранных капиталов, импортного оборудования, сырья и таких дефицитных для Испании материалов, как цемент, сталь, цветные металлы, привело к снижению темпов промышленного развития. Нехватка электроэнергии вела к систематическому простою предприятий. К 1951 г. в экономике Испании, тем не менее, закончился восстановительный период. Несмотря на то что с 1940 г. правительство принимало меры для форсирования индустриализации, промышленное производство до начала 1950-х годов росло медленными темпами. Сельское хозяйство только в 1951 г. достигло уровня начала 1930-х годов. В следующем году была отменена карточная система на основные виды продуктов питания, существовавшая в Испании со времени Второй мировой войны.

 

Накопленные ресурсы и смягчение международной изоляции сделали возможным более быстрое экономическое развитие Испании. Прирост промышленной продукции составлял в 1951–1958 гг. уже 8–10% годовых. Испания постепенно входила в ритм европейского промышленного развития, хотя и продолжала отставать по уровню производства от других крупных западноевропейских стран.

 

Первые попытки пробить брешь в стене автаркии Франко «дозволил» «технократу» М. Арбуруа, министру торговли в правительстве, сформированном в 1951 г., куда наряду с ним вошел А. Муньос Грандес, занявший пост военного министра. Мартин Артахо сохранил пост министра иностранных дел, а министром просвещения стал другой видный представитель «Католического действия» Хоакин Руис Хименес. Последнее воспринималось как свидетельство возможного смягчения режима. X. Руис Хименес, бывший посол Испании в Ватикане, в частности, сумел привлечь на {595} университетские кафедры профессоров, известных своей неортодоксальностью. Планы его простирались гораздо дальше, но осуществить их не удалось. Начало 1956 г. ознаменовалось студенческими волнениями в Мадридском университете, повлекшими за собой отставку Руиса Хименеса.

 

Фалангисты испытывали страх перед концом изоляции Испании. Они были убеждены, что это может обернуться крахом режима. Их идеологи полагали, что принесение в жертву автаркии – несоизмеримая плата за поддержку Западом усилий Испании стать членом ООН, и винили в этом Мартина Артахо и технократов. Но привлечение к руководству экономикой технократов высокой квалификации было бы невозможно без согласия самого Франко.

 

К этому времени национальная буржуазия, окрепшая в годы восстановительного периода, была готова пойти на ограничения гарантированных инвестиций и иных форм поддержки со стороны государства, согласившись на более широкое присутствие иностранного капитала ради укрепления экономических и политических связей с Западом. Но для этого надо было преодолеть сопротивление фаланги.

 

В 1956 г. пост министра-секретаря фаланги занял X.Л. Арресе, которому было поручено подготовить проект «основного закона», определяющего место «Национального движения» в государственной системе страны.

 

Уже в сентябре такой проект был представлен, причем он включал целый комплекс мер, направленных на усиление роли фаланги. Национальный совет фаланги должен был превратиться в высший орган государства с правом назначения кандидатов на министерские посты и наложения вето на любые решения правительства. Половина советников этого органа должна была избираться всеми членами фаланги, а не назначаться Франко, как это было до сих пор. Конечно, самого каудильо этот проект не устраивал, но до поры он не раскрывал карты. Активизация сил фаланги была допущена Франко «для баланса», в условиях всеобщего общественного сдвига, сделавшего 1956 год переломным в развитии франкистской Испании.

 

Свою враждебную позицию к претензиям фаланги не скрывали высокопоставленные военные, соратники каудильо со времен Гражданской войны, а также Карреро Бланко. Генерал Барросо постарался довести до Франко идею, что каудильо теряет контакт с высшей военной иерархией. Забил тревогу и Мартин Артахо, так много сделавший для того, чтобы Испания была принята в ООН и тем самым на международном уровне конституировался процесс выхода из изоляции. Протесты поступали со стороны губернаторов, банкиров и т.д. {596}

 

Университетский кризис 1956 г.

 

В 1940-е годы университетская среда подверглась значительной политизации со стороны нового государства, которое стремилось к максимальному контролю над образованием. В 1947 г. робкая попытка протеста Университетской федерации учащихся (F.U.E.) против действий Испанского университетского профсоюза (S.E.U.) закончилась фактическим прекращением деятельности F.U.E. В 1950-е годы в университеты пришло новое поколение студентов, объединенное желанием перемен. Действия Х. Руиса Хименеса и его соратников по Министерству образования способствовали эволюции настроений в сторону более рискованных требований снятия идеологического контроля со стороны властей. В университетах сложилась неспокойная обстановка.

 

В 1951 г. произошли первые волнения, особенно сильные в Каталонии, где конфликт вылился в столкновения между студентами и активистами S.E.U. Конгресс молодых писателей, организованный в 1955 г., превратился в повод для выражения стремлений к свободе, которые становились все сильнее. На этом фоне смерть Ортеги-и-Гассета в октябре 1955 г. консолидировала сторонников различных взглядов. Похороны Ортеги превратились в спонтанную манифестацию, которая прошла у дверей Генерального управления безопасности. Многие студенты были задержаны – в вину им вменялись либеральные взгляды, причастность к масонству и коммунизму.

 

В 1956 г. был инициирован созыв Национального конгресса студентов. С именем Рамона Тамамеса связано издание манифеста с требованиями демократизации страны и защиты прав человека, который подписали 3000 представителей университетской среды. Несмотря на правительственный запрет, факультет права Мадридского университета инициировал выборы представителей на конгресс без контроля S.E.U., что повлекло за собой закончившееся дракой вторжение фалангистов в зал, где проходило голосование. В ответ студенты атаковали помещения S.E.U. 8 февраля, после чего фалангистские центурии оккупировали университет. Ответное шествие студентов и новое столкновение закончилось ранением студента-фалангиста. 10 февраля университет был закрыт и вынесено решение о введении чрезвычайного положения. 11 февраля были задержаны представители протестующей стороны.

 

Университетский кризис привел к отставкам Х. Руиса Хименеса и Р. Фернандеса Куэсты. Несмотря на действия властей, начиная с 1956 г., политическое сопротивление в университетах прогрессировало. 1957 год ознаменовался созданием нескольких новых студенческих организаций. Кризис 1956 г. привел к тому, что вера многих студентов и молодых представители испанской интеллигенции в возможность эволюции системы пошатнулась. Именно тогда начала на новом качественном уровне формироваться политическая и интеллектуальная оппозиция режиму. {597}

 

В конце года к кампании против намерения рефалангизации страны подключилась высшая церковная иерархия: 12 декабря три кардинала из четырех, в том числе Энрике Пла-и-Даниэль, архиепископ Толедо, направили Франко письмо, в котором утверждали, что планы Арресе противоречат папским энцикликам, таким, как “Non abbiamo bisogno” и “Mit brennenger Sorge”, из-за своего сходства с нацизмом, фашизмом и перонизмом.

 

Спустя несколько дней Франко объявил Арресе, что он не пойдет на конфликт с церковной иерархией. Каудильо представил дело так, что сам он был готов поддержать идеи лидера фаланги, но его руки были связаны оппозицией военных и церкви. Однако последующее развитие событий позволяет предположить, что уже в те дни Франко пришел к выводу, что настал момент провести серьезные перемещения на иерархической лестнице режима.

 

25 февраля 1957 г. был реорганизован правительственный кабинет, причем впервые многие важные посты в нем заняли технические специалисты, или технократы, как они сами себя называли, члены «Опус деи». Это новое направление в католицизме оказало сильнейшее воздействие на политическое развитие Испании 1950–1960-х годов.

 

«Опус деи» (лат. Opus Dei)

 

Католическую организацию «Опус деи» (Божье дело) основал в 1928 г. арагонский священник Хосемария Эскрива де Балагер (1902–1975), ее членами могли быть как священнослужители, так и миряне. Провозглашалась цель нового «ордена»: помочь верующим «обрести святость» в повседневной жизни путем добросовестного труда, что будет способствовать религиозному обновлению и совершенствованию всего общества. «Всякий честный человеческий труд, интеллектуальный или физический, должен выполняться христианином с наибольшим совершенством: человеческим (профессиональным) и христианским (с любовью к божественной воле и для пользы людей)… Таким образом, труд возвышается и очищается, превращаясь в божеское дело, опус Деи», – проповедовал основатель.

 

После победы франкистов малочисленная вначале «Опус деи» получила распрост[р]анение по всей Испании, а с середины 1940-х годов начала активно действовать в Европе и Америке. Ватикан в феврале 1947 г. официально признал «Опус деи», а вскоре дал ей статус мирского института католической церкви, и с тех пор она пользовалась особы[м] покровительством Святого престола. В Испании влияние организации стало заметно в банковских и промышленных кругах, в издательском деле, среди научно-технической интеллигенции в 50-е годы, а в 60-е технократы-опусдеисты стали главной опорой режима при проведении экономических преобразований.

 

Ядром организации являются «нумерарии», или ее действительные члены, дающие обеты по образцу монашеских, в том чи[с]ле обет безбрачия. В настоящее время отделения организации существует в 87 странах, официально в ее рядах более 88 тыс. человек. В 2002 г. Ватикан объявил Хосемарию Эскрива де Балагера святым. {598}

 

Технократы-опусдеисты были приверженцами «теории развития», весьма популярной в период западноевропейского бума 1950-х – начала 1960-х годов, согласно которой взгляды правительств различных стран, независимо от политического режима и идеологической ориентации, совпадают в отношении программы экономического развития. Опусдеисты-менеджеры и связанные с ними представители наиболее динамичной части испанской крупной буржуазии склонялись к отказу от системы экономической автаркии и ослаблению административного вмешательства франкистского государства в экономику страны. Они считали необходимым «выровнять испанскую экономику с экономикой стран Запада», имея при этом в виду установление более тесных связей с иностранным капиталом. Вместе с тем они были сторонниками сильной политической власти, включая и ее авторитарные формы. Их выдвижение на авансцену политики означало, что раздававшиеся в те годы призывы к либерализации общества и, прежде всего, к освобождению от предыдущего идеологического наследия будут направлены в русло экономики, обойдя демократизацию политической и социальной сфер.

 

Франко без особых колебаний вручил технократам судьбу экономики страны, и одной из причин была поддержка опусдеистов адмиралом А. Карреро Бланко. Занимая бессменно с 1941 г. скромный пост заместителя секретаря президиума правительства, он был, по существу, «серым кардиналом» режима и главным политическим советником диктатора.

 

Карреро Бланко в экономических вопросах безмерно доверял члену «Опус деи» Л. Лопесу Родо и способствовал тому, чтобы тот занял ответственный пост генерального секретаря президиума правительства. Вместе они разрабатывали план реорганизации кабинета, наиболее радикальной за все время пребывания Франко во власти.

 

Арресе потерял пост министра-секретаря «Движения» и был заменен, по совету Лопеса Родо, склонным к компромиссу Хосе Солисом, главой «вертикальных синдикатов».

 

Смена министра иностранных дел диктовалась «умиротворением страстей». Мартин Артахо, решительно выступивший против проекта Арресе, был заменен на Фернандо Кастиэлью. Новый министр так же, как и Мартин Артахо, принадлежал к Национальной католической ассоциации пропагандистов, однако был более приемлем для фалангистов из группы Арресе, роль которой все же учитывалась во внутриполитическом балансе сил. В стране все еще не забыли, что Ф. Кастиэлья в соавторстве с X.М. де Ареильсой в 1941 г. под грифом Института политических исследований, этого «мозгового центра» фаланги, опубликовал книгу под весьма примечательным названием «Испания – восстановление своего места», где обосновывалась неотвратимость участия Испании во Второй мировой {599} войне на стороне Гитлера и Муссолини. Но связи Кастиэльи с католической «фракцией» европейского и американского дипломатического корпуса оказались в глазах диктатора весьма уместны и как нельзя лучше соответствовали задачам того курса на сближение с Западом, которым предполагал следовать Мадрид.

 

Новым министром финансов стал М. Наварро Рубио, адвокат, член правления Народного банка, контролируемого «Опус деи», министром торговли – А. Ульястрес, профессор экономической истории, также опусдеист. Министрам-технократам была оказана серьезная поддержка со стороны президиума правительства, в котором все возрастающую роль играл Л. Лопес Родо.

 

Представители фаланги сохранили за собой сравнительно сильные позиции в правительстве, вертикальных профсоюзах и «Национальном движении». Но в целом влияние фалангистов упало. Самый термин «фаланга», представлявший с 1937 г. единую государственную партию, через 20 лет сузил свое значение, им стали обозначать только так называемую «малую» фалангу, одну из составных частей «Национального движения».

 

При принятии Испании в Международный валютный фонд (МВФ) и Международный банк реконструкции и развития в мае – июне 1958 г. Мадриду было поставлено условие привести экономическую ориентацию в соответствие с нормами, обязательными для всех членов этих организаций. Еще более определенные и жесткие условия выдвинул Совет Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) при обсуждении просьбы испанского правительства о вступлении. Ассоциированным членом этой организации Испания стала 10 января 1958 г., а полноправным – в июне 1959 г. Переговоры были долгими и нелегкими, так как мадридскому правительству предлагалось полностью отказаться от политики автаркии, которую оно проводило 20 лет, включая ограничение государственных расходов. Но когда «План стабилизации», предложенный МВФ, был представлен Франко для окончательного утверждения в феврале 1959 г., он заявил: «Не время». Только после того, как международные эксперты подтвердили, что испанская экономика находится на грани банкротства и не может более выдерживать хронический дефицит бюджета, что валютный запас сократился до опасного уровня, Франко наконец решился.

 

20 июня 1959 г. в Вашингтоне Кастиэльей был подписан меморандум, по которому Испания брала на себя обязательство переориентировать свою экономическую политику и направить ее по линии сближения с западными странами. Эти обязательства были конкретизированы в «Плане экономической стабилизации», предусматривавшем открытие более широкого доступа иностранным товарам на испанский рынок, ослабление ограничений для иностранных капиталовложений, превращение песеты в свободно конвертируемую (при условии ее девальвации – с 42 до 60 песет за доллар), ослабление административного контроля над производством, включая контроль над ценами и заработной платой. Испания получила столь остро необходимые ей 546 млн долларов (первоначально – 375 млн) в форме кредитов и займов от {600} Европейского валютного фонда, членом которого она становилась в силу вступления в ОЭСР, от МВФ, правительства США и частных американских банков.

 

«План стабилизации» был поднят до уровня правительственного декрета. Однако его реализация наталкивалась на известное сопротивление внутри режима. Некоторое успокоение вносило отсутствие требований политического характера со стороны США и международных экономических организаций, находившихся под эгидой Вашингтона.

 

Успехи в экономике и экономической внешней политике во многом являлись следствием стратегии, предложенной опусдеистами, находившими неизменную поддержку у Карреро Бланко. А это, в свою очередь, увеличивало дистанцию между фалангой и технократами, что стало источником самой большой напряженности внутри режима на протяжении последних лет жизни Франко.

 

Противники режима называли модернизацию экономики консервативной. И не только потому, что все еще давали о себе знать и старые структуры управления экономикой, и технологический разрыв с передовыми странами мира. Бурный экономический рост 1960-х годов не улучшил социальные позиции низших классов, что стало большим препятствием для создания важного, «опорного камня», будущего страны (наряду с восстановленной монархией и модернизированной экономикой) – национального консенсуса в той редакции, которая была задумана Франко, т.е. как базы реформированного, обновленного режима. {601}

 

{596}

 

{599}

 

{601}

 

История Испании. Т. 2. От войны за испанское наследство до начала XXI века / Редколл. изд.: А.О. Чубарьян, С.П. Пожарская и др.; Институт всеобщей истории РАН. М.: Индрик, 2014. С. 595–601.

Не знаю, давали ли ссылку на эти книги: