←  Происхождение и развитие языков

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Белорусский язык

Фотография yustas yustas 17.02 2014

Есть одно очень известное стихотворение - 

 

"Стихотворение "Зайграй, зайграй, хлопча малы... — настоящий шедевр белорусской лирики 19 века — трогает глубиной и непосредственностью чувств, народно-песенным колоритом, силой протеста против крепостничества"

 

Зайграй, зайграй, хлопча малы,

І ў скрыпачку, і ў цымбалы,

А я зайграю ў дуду,

Бо ў Крошыне жыць не буду.

 

Бо ў Крошыне пан сярдзіты,

Бацька кіямі забіты,

Маці тужыць, сястра плача:

«Дзе ж ты пойдзеш, небарача?..»

 

Дзе ж я пайду? Мілы Божа!

Пайду ў сьвет, у бездарожжа,

У ваўкалака абярнуся,

З шчасьцем на вас азірнуся.

 

Будзь здарова, маці міла!

Каб мяне ты не радзіла,

Каб мяне ты не карміла,

Шчасьліўшая ты бы была!

 

Каб я каршуном радзіўся,

Я бы без паноў абыўся:

У паншчыну б не пагналі,

У рэкруты б не забралі

І ў маскалі не аддалі.

 

Мне пастушком век ня быці,

А ў маскалях трудна жыці,

А я і расьці баюся,

Дзе ж я, бедны, абярнуся?

 

Ой, кажане, кажане!

Чаму ж ня сеў ты на мяне?

Каб я большы не падрос

Ды ад бацькавых калёс.

 

 

Считается, что автором этого стихотворения является Павлюк Багрим, но так ли это?

 

 

Из его творческого наследства сохранилось только одно стихотворение «Зайграй, зайграй, хлопча малы…», написанное им в юношеском возрасте и напечатанное в воспоминаниях новогрудского адвоката И. Яцковского «Повесть моего времени» (Лондон, 1854, с. 257—265). Вот что пишет Яцковский: "…Сенатор и ректор хвалили успехи учеников, говоря, что ксендз Магнушевский служит стране. Это похвала тем меньше сдавалась ему коварной, что он в глубине души был убеждён в её искренности. И вот начал рассуждать о спрятанных в этих бедных парнях талантах, которые если их развивать, можно достигнуть большой пользы, — о том, что один в особенности мог бы статься знаменитым поэтом. Как доказательство вызвал Багрима, чтобы тот прочитал на белорусском языке свои стихотворения, написанные без никакого вдохновения и образца. Поощрен этим, Багрим достал тетрадь и, не предугадав, что может быть наказан за то, за что простодушный ксендз столько раз хвалил его, начал читать свои скорбные элегии, из которых только несколько строф осталось в памяти автора, и которые тут приводим: "Зайграй, зайграй, хлопча малы, І ў скрыпачку, і ў цымбалы, А я зайграю ў дуду, Бо ў Крошыне жыць не буду. Бо ў Крошыне пан сярдзіты, Бацька кіямі забіты, Маці тужыць, сястра плача: «Дзе ж ты пойдзеш, небарача?». Такие и тому похожие сердобольные роптания мальчика, который имел всего десяток с чьим-то лет, тронули почтительного ксендза, но совсем по другому были восприняты бессердечными экзаменаторами, которые, однако, шесть или семь элегий выслушали с ложным состраданием, смотря только один на одного в наиболее выразительных местах. После прочтения сенатор приказал отдать ему тетрадь, и оба уехали с обещанием, что подумают о судьбе этого необыкновенного поэта. Ксендз из радости погладил его и заверил, что это ему принесет пользу. Однако к огорчению и отчаянию, случилось то чего он сильно боялся. Через пару дней безвинный мальчик был взят полицией в рекруты. За талант, данный от Бога, испытал несчастье!

 

 

Есть интересная статья "Был ли Павлюк Багрим поэтом?" Адама Мальдиса - 

 

 

Темой сегодняшних рассуждений является единственное дошедшее до нас стихотворение «Заграй, заграй, хлопча малы...», приписываемое «белорусскому Шевченко и Бернсу» Павлюку Багриму. Стихотворение ведь существует, стало хрестоматийным. А если не Багрим его написал, то кто? И как вообще поступать в случаях, когда атрибуция литературного произведения вызывает не только споры в печати, но и эпистолярный терроризм?....

 

 

.....Выход из тупика 

 

Но как же быть с близкими к истине версиями и профессора Хаустовича, и Краеведа? Разве что обсудить этот вопрос в Институте языка и литературы имени Якуба Коласа и Янки Купалы НАН? Ибо где же еще? И вот на 24 мая в Институте языка и литературы была назначена литературоведческая научная конференция. Я подал туда заявку, чтобы на пленарном заседании (больше участников) поставить на обсуждение мой доклад о принципах атрибуции литературных памятников ХIХ столетия. Но конференция шла впритык за V Международным конгрессом белорусистов, где у меня тоже были два доклада. Написать текст не получилось. Говорить же импровизированно по такому вопросу не хотелось. Отсюда и вынужденное промедление с «абяцанкай–цацанкай», которое вывело из равновесия Краеведа. Перечитав данную статью, убедился, что в нее в сокращенном виде вошли основные положения заявленного на 24 мая доклада. Вот их и предлагаю ученому совету Института языка и литературы НАНБ как вступительное слово для дискуссии об авторстве стихотворения «Заграй, заграй, хлопча малы...». Я не мыслю ее без присутствия Краеведа и, конечно же, профессора Хаустовича. Только таким путем можно приблизиться к ее величеству Истине, изложенной, скорее всего, в нескольких вариантах. Один из них не дает мне покоя: ну почему мы все время ищем Павлюка, когда и Яцковский, и Ластовский, а вслед за последним и Богданович твердили: «Петрок из Крошина»?! Ведь мог он существовать в этом разветвленном татарском роду наравне с Павлюком!

 

Автор публикации: Адам МАЛЬДИС 

Дата публикации: 04.08.2010
Читать статью полностью на портале «СБ»: http://www.sb.by/post/103481/

 

 


Сообщение отредактировал yustas: 17.02.2014 - 19:16 PM
Ответить

Фотография Шторм Шторм 17.02 2014

І ў маскалі не аддалі.

 

Не зря Павлюк у ксендза учился.

Ответить

Фотография yustas yustas 17.02 2014

І ў маскалі не аддалі.

 

Не зря Павлюк у ксендза учился.

 

А, Павлюк ли? Или, все же это стихотворение написал кто-то другой...например, «Петрок из Крошина»?!

 

И не забывайте, что стихотворение было написано в первой половине 19 века, так, что речь идет в основном об крепостничестве (в частности о рекрутчине) ... в Российской империи!

Ответить

Фотография Шторм Шторм 17.02 2014

А, Павлюк ли? Или, все же это стихотворение написал кто-то другой...например, «Петрок из Крошина»?!

 

Не знаю, не интересуюсь настолько глубоко бел. литературой.Нас учили в школе, что Павлюк.

 

И не забывайте, что стихотворение было написано в первой половине 19 века, так, что речь идет в основном об крепостничестве (в частности о рекрутчине) ... в Российской империи!

 

 

Что Вы этим хотите сказать? Стих конечно очень клёвый, в белорусской литературе таких мало.

 

 

ps жаль, что Вы не захотели обсуждать проблему языка в Беларуси, это не стоит закапывать.

Ответить

Фотография yustas yustas 18.02 2014

Не знаю, не интересуюсь настолько глубоко бел. литературой.Нас учили в школе, что Павлюк.

 

Что Вы этим хотите сказать? Стих конечно очень клёвый, в белорусской литературе таких мало.

 

ps жаль, что Вы не захотели обсуждать проблему языка в Беларуси, это не стоит закапывать.

 

Ничего не закапываю...просто Вы уводите разговор в политику, а не в историю белорусского языка.

 

В этой теме вполне достаточно выложено материалов о истории белорусского языка и о связи его с современным русским языком (русским литературным языком),

взять хотя бы -

 

3.2. Влияние со стороны «простой мовы»: попытки создания великорусского «простого» языка как функционального коррелята «простой мовы»

Успенский Б.А. 

Краткий очерк истории русского литературного языка (XI-XIX вв.)

http://bookre.org/re...ile=616107&pg=1

 

 

Что Вы этим хотите сказать?

 

Только то, что уже сказал....но, можно еще добавить и то, что человек, который написал это стихотворение любил свою "маленькую Родину" и свой народ!

 

P.S.

А по поводу этого - 

А что именно обсуждалось напомните? Язык и этнос-это работа чисто специалистов, без идеологии, которой пока почти всё пронизано.И этнос-это не застывшая единица.Он формируется из желаний и представлений людей, понимаете?
Чего захотели, то и получится.А почему сейчас захотели в Беларуси быть самостоятельным народом?-как Вы считаете?
 

 

Я думаю у Российской Империи были все шансы создать серьёзную науку.Как это так Петербургская академия наук не разглядела этот народ? Согласно ей-белорусы, малорусы и великорусы-3 этнографических группы общерусского народа.
 

 

 

Белорусы - народ, не потому, что захотели быть самостоятельным народом - а потому, что белорусы и есть самостоятельный народ!

А, почему это так произошло, то это отдельная тема...и не здесь ее обсуждать.

 

 

Ну мне без разницы где. В принципе тема про язык, а язык-главный признак этноса в классической этнологии.


Всё сложнее. Учитывая, что теперешний мэр Москвы, наполовину мансиец, официально записан русским, то куда бы логичнее было записать целый белорусский народ к русским.
Вы знаете о таких этнических процессах, как консолидация и порциация? Вся этническая картина не статична-это абсолютно очевидно.
 

 

 Предлагаю обсуждать это здесь - http://istorya.ru/fo...c=3309&p=171311


Сообщение отредактировал yustas: 18.02.2014 - 01:34 AM
Ответить

Фотография Шторм Шторм 27.02 2016

Так, в русской Википедии создатель белорусского литературного языка Богушевич 

 

https://ru.wikipedia...анциск_Бенедикт

 

Место рождения:     

ф. Свираны, Виленский уезд, Виленская губерния, Российская империя (ныне — Островецкий район Гродненской области, Белоруссия)

 

однако внезапно:

 

https://be-tarask.wi...(Віленскі_раён)

 

https://lt.wikipedia.org/wiki/Svironys

 

Мало Мицкевича и Понятовского что ли? :dumau:


Сообщение отредактировал kmet: 10.06.2016 - 14:48 PM
флуд
Ответить

Фотография Стефан Стефан 02.01 2017

БЕЛОРУССКИЙ ЯЗЫК

 

1.1.0. Общие сведения.

 

Белорусская народность сложилась на западных землях Киевской Руси на базе трех восточнославянских племени: дреговичей, заселявших пространство от Западной Двины по Днепру и Припяти, кривичей (их западная части полочан) и радимичей. Соседями этой части восточных славян были славянские племена (древляне на юге, волыняне на западе, вятичи на востоке), литовские и латышские (на западе и северо-западе), финские (на севере и северо-востоке).

 

1.1.1. Белорусский язык (Б.я.). Варианты названия: англ. Belorussian, Byelorussian, Bielorussian, Belarusan, Belarusian, White Russian, White Ruthenian, нем. Weißrussisch, Bjelorussisch, Belarussisch, фр. le russe blanc, le biélorusse. Самоназвание беларуская мова ‛белорусский язык’. В некоторых работах, издававшихся за рубежом, Б.я. именовался крыўская мова ‛кривский язык’, крывiчская мова ‛кривичанский язык’ (по названию одного из союзов восточнославянских племен – кривичей), вялiкалiтоўская мова ‛великолитовский язык’ (Я. Станкевич). В XIV–XVII вв. назывался рус(ь)ка мова, руський язык, а также прóста мова (в противопоставлении церковнославянскому языку). Письменно-литературная форма Б.я. периода Великого княжества Литовского (XIII–XVIII вв.) в исследовательской литературе называется старобелорусским (бел. старабеларуская мова), украинско-белорусским деловым, староукраинским языком; до 20-х гг. XX в. использовался термин западнорусский (встречается и в современных работах), ранее – польско-русский, литовско-русский. {548}

 

1.1.2. Принадлежит к славянской ветви индоевропейской семьи языков и входит в состав восточной группы славянских языков.

 

Характерные черты литературного Б.я. в области фонетики:

 

1) аканье – совпадение в неударном положении /о/, /е/ в звуке [а]: гóры ‛гóры’ – гарá ‛горá’, рэ´кi ‛рéки’ – ракá ‛рекá’, вёсны ‛вёсны’ – вяснá ‛весна’, сёлы ‛сёла’ – сялó ‛селó’;

 

2) дзеканье и цеканье – наличие аффрикат /дз’/, /ц’/ на месте исходных мягких /д’/, /т’/: авадзéнь ‛овод’, дзéцi ‛дети’, цíха ‛тихо’, цётка ‛тётка’;

 

3) твердый [р]: бýра ‛буря’, крук ‛крюк’, крычáць ‛кричать’;

 

4) фрикативный [г]: вагá ‛вес’, гýма ‛резина’;

 

5) неслоговой [ў] на месте [л], [в], [у] в позиции после гласного перед согласным и в конце слова: вóўк ‛волк’, бáчыў ‛видел’, прáўда ‛правда’, былá ў брáта ‛была у брата’;

 

6) твердый [ч]: вóчы ‛глаза’, чáсам ‛иногда’;

 

7) наличие долгих согласных [л’], [н’], [з’], [с’], [дз’], [ц’], [ж], [ч], [ш] на местесочетания согласных с [й] в позиции между гласными: застóлле ‛застолье’, вóсенню ‛осенью’, мáззю ‛мазью’, калóссе ‛колосья’, мéддзю [м’éдз’у] ‛медью’, свáцця ‛сватья’, ружжó ‛ружьё’, нóччу ‛ночью’, мы´ шшу ‛мышью’;

 

8) твердые губные [б], [п], [м] в конце слова и перед [й]: гóлуб ‛голубь’, стэп ‛степь’, сем ‛семь’, сям’я´ [с’амйá] ‛семья’, п’е [пйе] ‛пьёт’;

 

9) протетическое [в] перед ударными [ó], [ý]: вóка ‛глаз’, вýха ‛ухо’ и др.

 

1.1.3. Б.я. – национальный язык белорусов. Распространен главным образом в Республике Беларусь. Согласно переписи 1999 г., в Белоруссии проживало 10 млн. 45 тыс. чел., из них 81,2% отнесли себя к титульной нации – белорусам, около 19% – представители более чем 140 иных национальностей.

 

По данным переписи 1999 г. родным Б.я. назвали 7 млн. 403 тыс. чел. (73,7% опрошенных). При этом Б.я. как язык домашнего обихода указали 3 млн. 683 тыс. чел. (36,7% населения), что составило среди всего белорусского населения страны 41%. Русский язык в домашнем общении назвали 6 млн. 308 тыс. чел. (63% населения), из них 4 млн. 783 тыс. чел. – белорусы (59% белорусского населения страны).

 

Свыше 1,6 млн. белорусов проживает за рубежом (однако Б.я. пользуется менее 700 тыс. чел.): в России (317 тыс. из 815 тыс. белорусов, 2002), Украине (55 тыс. из 276 тыс., 2001), Казахстане (112 тыс. белорусов, 1999), Латвии (18 тыс. из 97 тыс., 2000), Литве (43 тыс. белорусов, 2001), Эстонии (5,2 тыс. из 17 тыс., 2000), Молдавии (20 тыс. чел., 1989), Польше (около 200 тыс. чел., 2002); белорусы проживают также в Великобритании, Германии, США, Канаде, Аргентине, Австралии и других странах.

 

1.2.0. Лингвогеографические сведения.

 

1.2.1. При классификации говоров в пределах Белоруссии выделяются основной массив диалектного Б.я. и западнополесская (или брестско-пинская) группа говоров (см. статью «Малые славянские литературные языки» в наст. издании). В пределах основного диалектного массива различаются северо-восточный диалект, юго-западный диалект и среднебелорусские говоры. Ареал северо-восточного диалекта включает полоцкую группу говоров и витебско-могилевскую группу говоров, а ареал юго-западного диалекта – западную (гродненско-барановичскую) группу говоров и слуцко-мозырскую группу говоров.

 

Диалекты Б.я. очень близки друг другу; носители одного диалекта свободно понимают речь носителей других диалектов. {549}

 

1.3.0. Социолингвистические сведения.

 

1.3.1. Б.я. является национальным языком белорусского этноса и государственным языком Республики Беларусь. С 1996 г. в Белоруссии русский язык получил те же права, что и Б.я.

 

Б.я., наряду с русским, это язык школы, науки, художественной литературы, прессы, радио и телевидения, государственных и научно-просветительских учреждений. Однако распределение функций между двумя государственными языками крайне неравномерно. Нет, например, белорусского судопроизводства, почти отсутствует делопроизводство на Б.я. Происходит активное вытеснение Б.я. русским, усиливается тенденция к сокращению белорусских (прежде всего периодических) изданий, например, в сравнении с 1998 г., в 1999 г. количество белорусских изданий сократилось на 19,7%, тираж на 27,8%.

 

В Белоруссии зафиксированы следующие основные виды двуязычия: белорусско-русское, русско-белорусское, белорусско-украинское, белорусско-польское.

 

Как одну из форм устной речи, приобретающую на территории Белоруссии массовый характер, можно отметить так называемую «трасянку» продукт белорусско-русской смешанной речи (букв. ‛смесь сена с соломой, которая идёт на корм скоту’), представляющую собой своеобразный гибрид литературного Б.я., его территориальных и социальных разновидностей и литературного русского языка. Смешение элементов белорусского и русского языков происходит на фонетическом, морфологическом, синтаксическом и, прежде всего, лексическом уровне. Исследователи Б.я. отмечают, что из устной речи трасянка проникает и в другие стили литературного языка, прежде всего в публицистический.

 

1.3.2. В основу современного литературного Б.я. легли говоры центральной Белоруссии (зона Ошмяны – Минск – Борисов). В процессе развития литературный язык вобрал в себя наиболее типичные черты юго-западного и северо-восточного белорусских диалектов.

 

Новая белорусская литература зародилась в XIX в. Старобелорусский литературный язык XV–XVII вв. в результате своей архаичности, оторванности от живого народного языка не мог выполнять функции литературного языка. Поэтому писатели XIX в. ориентировались на народно-разговорную речь, главным образом на общебелорусские черты. Однако в творчестве писателей этого периода четко выступают и черты родных или хорошо известных им говоров. В поэмах «Энеiда навыварат» («Энеида наоборот») и «Тарас на Парнасе» наряду с общебелорусскими чертами отразились некоторые черты витебско-могилевской группы говоров северо-западного диалекта. В произведениях В. Дунина-Марцинкевича проявляются особенности центральной части (Бобруйщина, Минщина) среднебелорусских говоров. В произведениях Ф. Богушевича отразились особенности западной части (Молодечненщина, Ошмянщина) среднебелорусских говоров. Наряду с общебелорусскими черты среднебелорусских говоров выступают и в произведениях Я. Лучины и А. Гуриновича. Таким образом, на начальной стадии формирования современного литературного Б.я. основной вклад в литературное творчество внесли представители среднебелорусских говоров.

 

Процесс унификации разнодиалектных элементов живой речи стал несколько интенсивнее в первом и еще более во втором десятилетии XX в., когда в белорусскую литературу пришли такие писатели, как Э. Тётка, М. Богданович, З. {550} Бедуля, Т. Гартный, и особенно такие выдающиеся мастера художественного слова, как Янка Купала и Якуб Колас, которые внесли решающий вклад в формирование литературного Б.я., производя отбор языковых средств, синтезируя их и придавая народному слову самобытное звучание и силу выразительности.

 

В последующий период, с началом литературной деятельности К. Крапивы, П. Труса, К. Черного, П. Глебки, в литературный Б.я. вошли элементы юго-западного диалекта.

 

В XIX в. в условиях самодержавной политики насильственного ограничения литературный Б.я. функционировал преимущественно как язык художественной литературы, не имел развитой лексики специального назначения – политической, юридической, экономической, административно-канцелярской, научно-технической и др. Не были кодифицированы его фонетические и грамматические особенности. Письменная практика посуществу не регламентировалась. В результате все уровни Б.я. характеризовались значительной дублетностью. Орфография отражала разнодиалектные фонетические явления. В области морфологии отражались разнодиалектные соотносительные формы с преобладанием широкоареальных. В синтаксисе в результате территориальной дифференциации в говорах дублетность была менее заметна.

 

Первые попытки кодифицировать орфографические и грамматические нормы Б.я. были предприняты братьями А. и Я. Лёсиками, в 1917 г. опубликовавшими латинским шрифтом справочник «Як правiльна пiсаць па-беларуску» («Как правильно писать по-белорусски»), а в 1918 г. – «Беларускi правапiс» («Белорусское правописание»). Важнейшим шагом в этом направлении явилась «Беларуская граматыка для школ» («Белорусская грамматика для школ») Б. А. Тарашкевича (1918 г. и шесть последующих изданий). Целенаправленная регламентация и кодификация правописания началась в 20-е гг. XX в., когда Б.я. получил статус государственного. В 1959 г. был опубликован свод правил белорусской орфографии, в основном действующий до настоящего времени.

 

1.3.3. В системе образования Б.я. используется неполно. В 50-е гг. XX в. в республике был принят закон о добровольном выборе языка обучения в школах. Б.я. стал единственным школьным предметом, изучение которого зависело от желания учеников и их родителей. В результате сузилась и сфера его применения. В настоящее время Б.я. представлен преимущественно как предмет изучения в начальном, среднем и высшем образовании, включая и специальное филологическое. Выбор языка преподавания во многом зависит от преподавателя. Делаются попытки ввести в высших учебных заведениях русско- и белорусскоязычные потоки и группы.

 

Научные центры, в которых Б.я. является объектом изучения, функционируют в России, Польше, Литве, Украине, Англии, Болгарии, Франции, Чехии, Австрии, Германии.

 

1.4.0. Старобелорусский литературный язык унаследовал графику древнерусской письменности – кириллицу. При этом на белорусской почве не использовались буквы ѫ, ꙗ; с другой стороны, появились графемы э, кг, дж, й.

 

Особую страницу истории старобелорусской письменности XVI–XVII вв. представляют рукописные книги, написанные на Б.я. с помощью арабской графики, – китабы. Они создавались с XVI в. крымскими татарами, которые, {551} поселившись в Литве и Белоруссии (на землях Великого княжества Литовского в XIV–XV вв., одни как военнопленные, другие – добровольно), постепенно утратили свой язык. Б.я. стал для них не только разговорным, но и письменным языком некоторых видов мусульманской культовой и переводной восточной светской литературы (описания мусульманских обрядов и ритуалов, легенды, восточные сказки, морально-этические поучения и пр.). Ценность этих памятников состоит, в частности, в том, что в них арабскими буквами последовательно передаются многие фонетические особенности Б.я., которые в старобелорусских памятниках, написанных кириллицей, фиксировались нерегулярно (аканье, яканье, передача фрикативного [г], мягкого [с’], аффрикат /дз/ и /дж/ и др.).

 

Кириллическое письмо использовалось до конца XVII – начала XVIII в. Постепенно начинает использоваться латинская графика (в польской модификации), и к началу XX в. на белорусских землях пользовались двумя графическими системами: латинской и кириллической. Новый литературный Б.я. на начальной стадии (XIX – начало XX в.) чаще использовал латиницу. Отход от традиции старобелорусской письменности объясняется прежде всего запретом властей публиковать книги на Б.я. В начале этого периода литература на Б.я. издавались чаще в Вильно (совр. Вильнюс), Познани, Варшаве, реже – в Париже и Лондоне. Кроме того, многие авторы были представителями мелкой шляхты, католиками, писали и на белорусском, и на польском языках, поэтому латинский алфавит был для них привычным. Латиницей были напечатаны произведения В. Дунина-Марцинкевича, Ф. Богушевича, первая белорусская газета К. Калиновского «Мужыцкая праўда» («Мужицкая правда») и др.

 

Современная белорусская графика является кириллической. Алфавит состоит из 34 букв; от русского алфавита он отличается наличием букв i, ў и диграфов дж, дз, отсутствием букв ъ, щ, и; обязательным обозначением ё в текстах. Знак апостроф выполняет функцию разделительного знака после твердых согласных перед йотированными гласными: аб’я´ва ‛объявление’, вераб’í ‛воробьи’, надвóр’е ‛погода’.

 

Белорусская орфография основана на фонетическом и морфологическом принципах. В соответствии с фонетическим принципом на письме передаются: 1) безударные гласные: гарá ‛гора’ – мн. ч. гóры, цанá ‛цена’ – мн. ч. цэ´ны, вядý ‛веду’ – вéсцi ‛вести’; 2) долгие согласные: насенне ‛семя, семена’, вяселле ‛свадьба’; 3) конечный согласный префиксов з-, без-, раз-, уз-, цераз-: зламаць ‛сломать’ – скасiць ‛скосить’, бездакóрна ‛безукоризненно, безупречно’ – беспадстáўна ‛необоснованно, безосновательно’, раздаць ‛раздать’ – раскласцi ‛разложить’, узлезцi ‛влезть, взобраться’ – усклáсцi ‛возложить’, цераззернiца ‛череззерница’ – цераспалóсiца ‛чересполосица’; 4) некоторые сочетания согласных в корне и на стыке корня и суффикса: сл, зн, сн, рн, рц: шчаслiвы ‛счастливый’, позна ‛поздно’, радасны ‛радостный’, мiласэрны ‛милосердный’, сэрца ‛сердце’; ц: салдацкi ‛солдатский’, асiповiцкi ‛осиповичский’, выдавецкi ‛издательский’, асветнiцкi ‛просветительский’; с: хараство ‛красота’, птáства ‛птицы’, мноства ‛множество’ и др.; 5) дзеканье и цеканье (см. 1.1.2.). На морфологическом принципе построены правила написания: 1) звонких согласных в конце слова: мароз [марóс] ‛мороз’ и перед глухими согласными: казка [кáска] ‛сказка’; 2) глухих перед звонкими: касьба [каз’бá] ‛косьба’; 3) конечного {552} согласного префиксов и союзов на , : адказаць [атказáц’] ‛ответить’, падштурхнуць [патштурхнýц’] ‛подтолкнуть’, аб табе [ап таб’é] ‛о тебе’, ад цёткi [ац’ц’óтки] ‛от тёти’ и т. д.

 

Написание о и ё означает, что на данный слог падает ударение (за исключением сложных слов, см. 2.1.2.).

 

1.5.0. Язык белорусской народности сложился в период существования Великого княжества Литовского – многонационального государства, включавшего в свой состав, кроме коренных литовских земель, обширные земли современной Белоруссии и бóльшую часть территории современной Украины. Основные черты современных белорусских говоров в большей или меньшей степени сложились до XIII в.

 

В деловой письменности XIV в. – смоленско-полоцких грамотах, договорах, присяжных грамотах, купчих, дарственных, написанных в Слуцке, Мстиславле, Молодечно, а также в Вильно и Троках в канцеляриях великого князя литовского Витовта, – отражен ряд новых черт, не характерных для восточнославянской письменности предыдущего этапа: переход [в] в [ў] неслоговой, отвердение шипящих и [р] в конце слова, фрикативный [г], сочетания [ры], [лы] на месте [ръ], [лъ]. Указанные особенности отражены, хотя и в меньшей степени, в церковнославянских текстах этого времени: Витебское, Оршанское, Полоцкое Евангелия, Псалтири и др.

 

Регулярность отражения белорусских черт в оригинальных и некоторых переводных текстах XV–XVI вв. позволяет говорить о формировании старобелорусского литературного языка, просуществовавшего до середины XVIII в. Этот язык использовался в качестве официального государственного языка Великого княжества Литовского. На нем издавались законы, велось делопроизводство, создавались летописи, хроники, религиозная и светская литература, памятники деловой письменности.

 

Особое место в период становления старобелорусского языка занимает деятельность белорусского первопечатника, гуманиста, просветителя, ученого, писателя и переводчика Франциска Скорины (1490 (?) – середина XVI в.). В 1517–1519 гг. в Праге он издал 23 книги Библии. Сохранив церковнославянскую основу библейских текстов, Скорина использовал белорусскую лексику в такой степени, что язык его книг значительно отошел от церковнославянского языка православного употребления. В сближении языка религиозной литературы с живой народной речью еще дальше пошли С. Будный и В. Тяпинский. Значительный вклад в развитие литературного Б.я. внесли Л. Зизаний, М. Смотрицкий, Л. Карпович, А. Филипович и др.

 

После Люблинской унии 1569 г. (а также Брестской церковной унии того же года), когда Великое княжество Литовское объединилось с Польским королевством в Речь Посполитую, расширилось влияние польской культуры и языка на белорусских землях, и постепенно старобелорусский язык в качестве официального уступил место польскому языку. В 1772–1795 гг. белорусские земли вошли в состав Российской империи. В 1840 г. Б.я. был запрещен русским правительством в государственных учреждениях и в школьном обучении. В 1867 г. было запрещено издание белорусских книг латинским шрифтом (см. 1.3.2.). На протяжении XVIII в. и в начале XIX в. Б.я. существовал преимущественно в устной форме. В первой {553} половине XIX в. живая разговорная речь и язык устного фольклора послужили стимулом и источником возникновения нового литературного Б.я. (см. 1.3.2.). {554}

 

Языки мира: Славянские языки / РАН. Институт языкознания; Ред. колл.: А.М. Молдован, С.С. Скорвид, А.А. Кибрик и др. М.: Academia, 2005. С. 444–450, 513–517, 548–554.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 02.01 2017

БЕЛОРУ́ССКИЙ ЯЗЫ́К, язык белорусов. Один из гос. языков Республики Белоруссия. Распространён также в России, Украине, Литве, Латвии, Эстонии, Польше, Казахстане, Канаде, США, Аргентине. Общее число говорящих на Б. я. св. 4,3 млн. чел. (2000, оценка), из них в Белоруссии 3,683 млн. чел. (37% нас.; 1999, перепись), 7,403 млн. чел. (74% нас.) назвали Б. я. родным; в России на Б. я. говорят ок. 317 тыс. чел. (2002, перепись); в Польше ок. 200 тыс. чел. (2002, оценка).

 

Б. я. – один из славянских языков (вост.-слав. группа). Восходит к древнерусскому языку. Выделяются 2 осн. белорус. диалекта: сев.-восточный (включает полоцкую и витебско-могилёвскую группы говоров) и юго-западный (охватывает гродненско-барановичскую и слуцко-мозырскую группы говоров), различающиеся типами аканья и яканья. Существуют также переходные, или среднебелорус., говоры, особо выделяется группа т. н. полесских говоров, которые по мн. фонетич. и грамматич. чертам ближе к сев. говорам укр. языка. В основе совр. лит. Б. я. лежат среднебелорус. говоры, в которых совмещаются отд. черты, присущие соседним говорам сев.-вост. и юго-зап. диалектов.

 

В области фонетики для лит. Б. я. характерны: произнесение неслогового «у» на месте этимологич. «в» и «л» (праўда, воўк); наличие протетич. звуков – «в» перед губными гласными (вока ‘глаз; око’, вуха ‘ухо’), «а», «i» перед сочетаниями согласных (аржаны ‘ржаной’, iмгла ‘мгла’); чередование сочетаний «ро», «ло», «ле», в которых «о», «е» произошли из редуцир. «ъ», «ь», с «ры», «лы», «лi» в положении между согласными (кроў – крывi, глотка – глытаць, бляск – блiшчаць); наличие звуков «ы», «i» на месте старых напряжённых «ъ», «ь» (злы, малады; бi ‘бей’, пi ‘пей’; мый ‘мой’, рый ‘рой’, шый ‘шей’); дзеканье и цеканье, т. е. появление аффрикат «дзь», «ць» на месте мягких д’, т’ (дзiва ‘диво’, цiхi).

 

В области морфологии Б. я. свойственны: различение родовых форм в склонении числит. «два» – два, дзве, абодва, абедзве (двух, дзвюх, абодвух, абедзвюх...); отпадение «й» в конце прилагательных, причастий и порядковых числительных в форме им. п. муж. рода (цудоўны ‘чудесный’, летнi, прачытаны, трэцi); неупотребительность страдат. причастий наст. вр. и ограниченное (сферой терминологии) употребление действит. причастий наст. вр. (вядучае кола ‘ведущее колесо’); отсутствие элемента «н» в местоимениях 3-го лица при склонении (пра яго ‘про него’, без яе ‘без неё’, аб iх ‘о них’). В области синтаксиса: предпочтение описат. конструкций причастным оборотам; употребление предлога паўз с вин. п. в значении ‘вдоль; мимо’ [праязджалi паўз раку ‘проезжали вдоль (мимо) реки’]; употребление предлога «па» в сочетаниях с предл. п. мн. числа (па гарадах i сёлах ‘по городам и сёлам’); специфич. глагольное управление – употребление при глаголах типа дзякаваць ‘благодарить’, дараваць ‘простить’, прабачыць ‘извинить’ дополнения в форме дат. п. [напр., дзякаваць (каму) ‘благодарить (кого)’], употребление при глаголах смяяцца, здзекавацца, кпiць и др. дополнения в форме род. п. с предлогом «з» (смяяцца з таварыша ‘смеяться над товарищем’). В области лексики – наряду со словами, восходящими к др.-рус. языку, употребляется ряд специфически белорус. слов: ветразь ‘парус’, гарэза ‘озорник’, апошнi ‘последний’, сцiплы ‘скромный’, грувасцiць ‘громоздить’, кемiць ‘соображать’, пакрысе ‘понемногу’, шмат ‘много’ и др.

 

В 14–16 вв. на территории Белоруссии использовался зап.-рус. (старобелорус.) книжно-лит. язык, отражавший мн. особенности разг. белорус. говоров. Он представлен переводной конфессиональной лит-рой, памятниками юридич. и документально-деловой письменности, летописями, местными хрониками и др. Совр. лит. Б. я. сложился на основе живой нар. речи в кон. 18–19 вв. В его развитии и совершенствовании большую роль сыграло творчество Я. Купалы и Я. Коласа.

 

В основе совр. белорус. письма лежит кириллица (гражданский шрифт); в 16–19 вв. и несколько позже употреблялись также латиница польск. модификации и араб. графика, которой местные татары передавали белорус. тексты, сохранившиеся под названиями Аль-Китабов, Хамаилов, Тефсиров. Наиболее ранняя письм. фиксация Б. я. – Договор Полоцка с Ригой (1330), Жалованная грамота князя Витовта Василию Карачевскому (1386), Судебник короля Казимира Ягеллончика (1468) и др. Широкое развитие белорус. письменность получила в 15–16 вв.: Зап.-рус. Четья (1489), Псалтырь, Библия Ф. Скорины (1517–19), Литов. статут (1529, 1566, 1588), Баркалабовская летопись (кон. 16 в.) и др.

 

Литература

 

Лит.: Карский Е. Ф. Белорусы. 2-е изд. М., 1955–1956. Вып. 1–3; Граматыка беларускай мовы. Мiнск, 1962–1966. Т. 1–2; Дыялекталагiчны атлас беларускай мовы. Мiнск, 1963. Ч. 1–2; Бирилло Н. В., Булахов М. Г., Судник М. Р. Белорусский язык // Языки народов СССР. М., 1966. Т. 1 (библ.); Бiрыла М. В. Беларуская антрапанiмiя. Мiнск, 1966–1982. Ч. 1–3; Гiсторыя беларускай лiтаратурнай мовы. Мiнск, 1967–1968. Т. 1–2; Булыка А. М., Жураўскi А. I., Крамко I. I. Гiстарычная марфалогiя беларускай мовы. Мiнск, 1979; Беларуская мова. Энцыклапедыя. Мiнск, 1994.

 

Словари: Носович И. И. Словарь белорусского наречия. СПб., 1870; Беларуска-рускi слоўнiк. М., 1962; Тлумачальны слоўнiк беларускай мовы. Мiнск, 1977–1984. Т. 1–5 (Кн. 1–6); Этымалагiчны слоўнiк беларускай мовы. Мiнск, 1978–2005–. Т. 1–10–; Слоўнiк беларускiх гаворак Паўночна-Заходняй Беларусi i яе пагранiчча. Мiнск, 1979–1986. Т. 1–5; Гiстарычны слоўнiк беларускай мовы. Мiнск, 1982–2005–. Т. 1–24–; Тураўскi слоўнiк. Мiнск, 1982–1987. Т. 1–5.

 

Судник М.Р. Белорусский язык // Большая российская энциклопедия

 

http://bigenc.ru/lin...cs/text/1856284

Ответить

Фотография Стефан Стефан 17.01 2017

БЕЛОРУССКИЙ ЯЗЫК

 

1.1.0. Общие сведения.

 

Белорусская народность сложилась на западных землях Киевской Руси на базе трех восточнославянских племен: дреговичей, заселявших пространство от Западной Двины по Днепру и Припяти, кривичей (их западная части – полочан) и радимичей. Соседями этой части восточных славян были славянские племена (древляне – на юге, волыняне – на западе, вятичи – на востоке), литовские и латышские (на западе и северо-западе), финские (на севере и северо-востоке).

 

1.1.1. Белорусский язык (Б.я.). Варианты названия: англ. Belorussian, Byelorussian, Bielorussian, Belarusan, Belarusian, White Russian, White Ruthenian, нем. Weißrussisch, Bjelorussisch, Belarussisch, фр. le russe blanc, le biélorusse. Самоназвание беларуская мова ‛белорусский язык’. В некоторых работах, издававшихся за рубежом, Б.я. именовался крыўская мова ‛кривский язык’, крывiчская мова ‛кривичанский язык’ (по названию одного из союзов восточнославянских племен – кривичей), вялiкалiтоўская мова ‛великолитовский язык’ (Я. Станкевич). В XIV–XVII вв. назывался рус(ь)ка мова, руський язык, а также прóста мова (в противопоставлении церковнославянскому языку). Письменно-литературная форма Б.я. периода Великого княжества Литовского (XIII–XVIII вв.) в исследовательской литературе называется старобелорусским (бел. старабеларуская мова), украинско-белорусским деловым, староукраинским языком; до 20-х гг. XX в. использовался термин западнорусский (встречается и в современных работах), ранее – польско-русский, литовско-русский. {548}

 

1.1.2. Принадлежит к славянской ветви индоевропейской семьи языков и входит в состав восточной группы славянских языков.

 

Характерные черты литературного Б.я. в области фонетики:

 

1) аканье – совпадение в неударном положении /о/, /е/ в звуке [а]: гóры ‛гóры’ – гарá ‛горá’, рэ´кi ‛рéки’ – ракá ‛рекá’, вёсны ‛вёсны’ – вяснá ‛весна’, сёлы ‛сёла’ – сялó ‛селó’;

 

2) дзеканье и цеканье – наличие аффрикат /дз’/, /ц’/ на месте исходных мягких /д’/, /т’/: авадзéнь ‛овод’, дзéцi ‛дети’, цíха ‛тихо’, цётка ‛тётка’;

 

3) твердый [р]: бýра ‛буря’, крук ‛крюк’, крычáць ‛кричать’;

 

4) фрикативный [г]: вагá ‛вес’, гýма ‛резина’;

 

5) неслоговой [ў] на месте [л], [в], [у] в позиции после гласного перед согласным и в конце слова: вóўк ‛волк’, бáчыў ‛видел’, прáўда ‛правда’, былá ў брáта ‛была у брата’;

 

6) твердый [ч]: вóчы ‛глаза’, чáсам ‛иногда’;

 

7) наличие долгих согласных [л’], [н’], [з’], [с’], [дз’], [ц’], [ж], [ч], [ш] на местесочетания согласных с [й] в позиции между гласными: застóлле ‛застолье’, вóсенню ‛осенью’, мáззю ‛мазью’, калóссе ‛колосья’, мéддзю [м’éдз’у] ‛медью’, свáцця ‛сватья’, ружжó ‛ружьё’, нóччу ‛ночью’, мы´ шшу ‛мышью’;

 

8) твердые губные [б], [п], [м] в конце слова и перед [й]: гóлуб ‛голубь’, стэп ‛степь’, сем ‛семь’, сям’я´ [с’амйá] ‛семья’, п’е [пйе] ‛пьёт’;

 

9) протетическое [в] перед ударными [ó], [ý]: вóка ‛глаз’, вýха ‛ухо’ и др.

 

1.1.3. Б.я. – национальный язык белорусов. Распространен главным образом в Республике Беларусь. Согласно переписи 1999 г., в Белоруссии проживало 10 млн. 45 тыс. чел., из них 81,2% отнесли себя к титульной нации – белорусам, около 19% – представители более чем 140 иных национальностей.

 

По данным переписи 1999 г. родным Б.я. назвали 7 млн. 403 тыс. чел. (73,7% опрошенных). При этом Б.я. как язык домашнего обихода указали 3 млн. 683 тыс. чел. (36,7% населения), что составило среди всего белорусского населения страны 41%. Русский язык в домашнем общении назвали 6 млн. 308 тыс. чел. (63% населения), из них 4 млн. 783 тыс. чел. – белорусы (59% белорусского населения страны).

 

Свыше 1,6 млн. белорусов проживает за рубежом (однако Б.я. пользуется менее 700 тыс. чел.): в России (317 тыс. из 815 тыс. белорусов, 2002), Украине (55 тыс. из 276 тыс., 2001), Казахстане (112 тыс. белорусов, 1999), Латвии (18 тыс. из 97 тыс., 2000), Литве (43 тыс. белорусов, 2001), Эстонии (5,2 тыс. из 17 тыс., 2000), Молдавии (20 тыс. чел., 1989), Польше (около 200 тыс. чел., 2002); белорусы проживают также в Великобритании, Германии, США, Канаде, Аргентине, Австралии и других странах.

 

1.2.0. Лингвогеографические сведения.

 

1.2.1. При классификации говоров в пределах Белоруссии выделяются основной массив диалектного Б.я. и западнополесская (или брестско-пинская) группа говоров (см. статью «Малые славянские литературные языки» в наст. издании). В пределах основного диалектного массива различаются северо-восточный диалект, юго-западный диалект и среднебелорусские говоры. Ареал северо-восточного диалекта включает полоцкую группу говоров и витебско-могилевскую группу говоров, а ареал юго-западного диалекта – западную (гродненско-барановичскую) группу говоров и слуцко-мозырскую группу говоров.

 

Диалекты Б.я. очень близки друг другу; носители одного диалекта свободно понимают речь носителей других диалектов. {549}

 

1.3.0. Социолингвистические сведения.

 

1.3.1. Б.я. является национальным языком белорусского этноса и государственным языком Республики Беларусь. С 1996 г. в Белоруссии русский язык получил те же права, что и Б.я.

 

Б.я., наряду с русским, – это язык школы, науки, художественной литературы, прессы, радио и телевидения, государственных и научно-просветительских учреждений. Однако распределение функций между двумя государственными языками крайне неравномерно. Нет, например, белорусского судопроизводства, почти отсутствует делопроизводство на Б.я. Происходит активное вытеснение Б.я. русским, усиливается тенденция к сокращению белорусских (прежде всего периодических) изданий, например, в сравнении с 1998 г., в 1999 г. количество белорусских изданий сократилось на 19,7%, тираж – на 27,8%.

 

В Белоруссии зафиксированы следующие основные виды двуязычия: белорусско-русское, русско-белорусское, белорусско-украинское, белорусско-польское.

 

Как одну из форм устной речи, приобретающую на территории Белоруссии массовый характер, можно отметить так называемую «трасянку» – продукт белорусско-русской смешанной речи (букв. ‛смесь сена с соломой, которая идёт на корм скоту’), представляющую собой своеобразный гибрид литературного Б.я., его территориальных и социальных разновидностей и литературного русского языка. Смешение элементов белорусского и русского языков происходит на фонетическом, морфологическом, синтаксическом и, прежде всего, лексическом уровне. Исследователи Б.я. отмечают, что из устной речи трасянка проникает и в другие стили литературного языка, прежде всего в публицистический.

 

1.3.2. В основу современного литературного Б.я. легли говоры центральной Белоруссии (зона Ошмяны – Минск – Борисов). В процессе развития литературный язык вобрал в себя наиболее типичные черты юго-западного и северо-восточного белорусских диалектов.

 

Новая белорусская литература зародилась в XIX в. Старобелорусский литературный язык XV–XVII вв. в результате своей архаичности, оторванности от живого народного языка не мог выполнять функции литературного языка. Поэтому писатели XIX в. ориентировались на народно-разговорную речь, главным образом на общебелорусские черты. Однако в творчестве писателей этого периода четко выступают и черты родных или хорошо известных им говоров. В поэмах «Энеiда навыварат» («Энеида наоборот») и «Тарас на Парнасе» наряду с общебелорусскими чертами отразились некоторые черты витебско-могилевской группы говоров северо-западного диалекта. В произведениях В. Дунина-Марцинкевича проявляются особенности центральной части (Бобруйщина, Минщина) среднебелорусских говоров. В произведениях Ф. Богушевича отразились особенности западной части (Молодечненщина, Ошмянщина) среднебелорусских говоров. Наряду с общебелорусскими черты среднебелорусских говоров выступают и в произведениях Я. Лучины и А. Гуриновича. Таким образом, на начальной стадии формирования современного литературного Б.я. основной вклад в литературное творчество внесли представители среднебелорусских говоров.

 

Процесс унификации разнодиалектных элементов живой речи стал несколько интенсивнее в первом и еще более во втором десятилетии XX в., когда в белорусскую литературу пришли такие писатели, как Э. Тётка, М. Богданович, З. {550} Бедуля, Т. Гартный, и особенно такие выдающиеся мастера художественного слова, как Янка Купала и Якуб Колас, которые внесли решающий вклад в формирование литературного Б.я., производя отбор языковых средств, синтезируя их и придавая народному слову самобытное звучание и силу выразительности.

 

В последующий период, с началом литературной деятельности К. Крапивы, П. Труса, К. Черного, П. Глебки, в литературный Б.я. вошли элементы юго-западного диалекта.

 

В XIX в. в условиях самодержавной политики насильственного ограничения литературный Б.я. функционировал преимущественно как язык художественной литературы, не имел развитой лексики специального назначения – политической, юридической, экономической, административно-канцелярской, научно-технической и др. Не были кодифицированы его фонетические и грамматические особенности. Письменная практика посуществу не регламентировалась. В результате все уровни Б.я. характеризовались значительной дублетностью. Орфография отражала разнодиалектные фонетические явления. В области морфологии отражались разнодиалектные соотносительные формы с преобладанием широкоареальных. В синтаксисе в результате территориальной дифференциации в говорах дублетность была менее заметна.

 

Первые попытки кодифицировать орфографические и грамматические нормы Б.я. были предприняты братьями А. и Я. Лёсиками, в 1917 г. опубликовавшими латинским шрифтом справочник «Як правiльна пiсаць па-беларуску» («Как правильно писать по-белорусски»), а в 1918 г. – «Беларускi правапiс» («Белорусское правописание»). Важнейшим шагом в этом направлении явилась «Беларуская граматыка для школ» («Белорусская грамматика для школ») Б. А. Тарашкевича (1918 г. и шесть последующих изданий). Целенаправленная регламентация и кодификация правописания началась в 20-е гг. XX в., когда Б.я. получил статус государственного. В 1959 г. был опубликован свод правил белорусской орфографии, в основном действующий до настоящего времени.

 

1.3.3. В системе образования Б.я. используется неполно. В 50-е гг. XX в. в республике был принят закон о добровольном выборе языка обучения в школах. Б.я. стал единственным школьным предметом, изучение которого зависело от желания учеников и их родителей. В результате сузилась и сфера его применения. В настоящее время Б.я. представлен преимущественно как предмет изучения в начальном, среднем и высшем образовании, включая и специальное филологическое. Выбор языка преподавания во многом зависит от преподавателя. Делаются попытки ввести в высших учебных заведениях русско- и белорусскоязычные потоки и группы.

 

Научные центры, в которых Б.я. является объектом изучения, функционируют в России, Польше, Литве, Украине, Англии, Болгарии, Франции, Чехии, Австрии, Германии.

 

1.4.0. Старобелорусский литературный язык унаследовал графику древнерусской письменности – кириллицу. При этом на белорусской почве не использовались буквы ѫ, ꙗ; с другой стороны, появились графемы э, кг, дж, й.

 

Особую страницу истории старобелорусской письменности XVI–XVII вв. представляют рукописные книги, написанные на Б.я. с помощью арабской графики, – китабы. Они создавались с XVI в. крымскими татарами, которые, {551} поселившись в Литве и Белоруссии (на землях Великого княжества Литовского в XIV–XV вв., одни как военнопленные, другие – добровольно), постепенно утратили свой язык. Б.я. стал для них не только разговорным, но и письменным языком некоторых видов мусульманской культовой и переводной восточной светской литературы (описания мусульманских обрядов и ритуалов, легенды, восточные сказки, морально-этические поучения и пр.). Ценность этих памятников состоит, в частности, в том, что в них арабскими буквами последовательно передаются многие фонетические особенности Б.я., которые в старобелорусских памятниках, написанных кириллицей, фиксировались нерегулярно (аканье, яканье, передача фрикативного [г], мягкого [с’], аффрикат /дз/ и /дж/ и др.).

 

Кириллическое письмо использовалось до конца XVII – начала XVIII в. Постепенно начинает использоваться латинская графика (в польской модификации), и к началу XX в. на белорусских землях пользовались двумя графическими системами: латинской и кириллической. Новый литературный Б.я. на начальной стадии (XIX – начало XX в.) чаще использовал латиницу. Отход от традиции старобелорусской письменности объясняется прежде всего запретом властей публиковать книги на Б.я. В начале этого периода литература на Б.я. издавались чаще в Вильно (совр. Вильнюс), Познани, Варшаве, реже – в Париже и Лондоне. Кроме того, многие авторы были представителями мелкой шляхты, католиками, писали и на белорусском, и на польском языках, поэтому латинский алфавит был для них привычным. Латиницей были напечатаны произведения В. Дунина-Марцинкевича, Ф. Богушевича, первая белорусская газета К. Калиновского «Мужыцкая праўда» («Мужицкая правда») и др.

 

Современная белорусская графика является кириллической. Алфавит состоит из 34 букв; от русского алфавита он отличается наличием букв i, ў и диграфов дж, дз, отсутствием букв ъ, щ, и; обязательным обозначением ё в текстах. Знак апостроф выполняет функцию разделительного знака после твердых согласных перед йотированными гласными: аб’я´ва ‛объявление’, вераб’í ‛воробьи’, надвóр’е ‛погода’.

 

Белорусская орфография основана на фонетическом и морфологическом принципах. В соответствии с фонетическим принципом на письме передаются: 1) безударные гласные: гарá ‛гора’ – мн. ч. гóры, цанá ‛цена’ – мн. ч. цэ´ны, вядý ‛веду’ – вéсцi ‛вести’; 2) долгие согласные: насенне ‛семя, семена’, вяселле ‛свадьба’; 3) конечный согласный префиксов з-, без-, раз-, уз-, цераз-: зламаць ‛сломать’ – скасiць ‛скосить’, бездакóрна ‛безукоризненно, безупречно’ – беспадстáўна ‛необоснованно, безосновательно’, раздаць ‛раздать’ – раскласцi ‛разложить’, узлезцi ‛влезть, взобраться’ – усклáсцi ‛возложить’, цераззернiца ‛череззерница’ – цераспалóсiца ‛чересполосица’; 4) некоторые сочетания согласных в корне и на стыке корня и суффикса: сл, зн, сн, рн, рц: шчаслiвы ‛счастливый’, позна ‛поздно’, радасны ‛радостный’, мiласэрны ‛милосердный’, сэрца ‛сердце’; ц: салдацкi ‛солдатский’, асiповiцкi ‛осиповичский’, выдавецкi ‛издательский’, асветнiцкi ‛просветительский’; с: хараство ‛красота’, птáства ‛птицы’, мноства ‛множество’ и др.; 5) дзеканье и цеканье (см. 1.1.2.). На морфологическом принципе построены правила написания: 1) звонких согласных в конце слова: мароз [марóс] ‛мороз’ и перед глухими согласными: казка [кáска] ‛сказка’; 2) глухих перед звонкими: касьба [каз’бá] ‛косьба’; 3) конечного {552} согласного префиксов и союзов на , : адказаць [атказáц’] ‛ответить’, падштурхнуць [патштурхнýц’] ‛подтолкнуть’, аб табе [ап таб’é] ‛о тебе’, ад цёткi [ац’ц’óтки] ‛от тёти’ и т. д.

 

Написание о и ё означает, что на данный слог падает ударение (за исключением сложных слов, см. 2.1.2.).

 

1.5.0. Язык белорусской народности сложился в период существования Великого княжества Литовского – многонационального государства, включавшего в свой состав, кроме коренных литовских земель, обширные земли современной Белоруссии и бóльшую часть территории современной Украины. Основные черты современных белорусских говоров в большей или меньшей степени сложились до XIII в.

 

В деловой письменности XIV в. – смоленско-полоцких грамотах, договорах, присяжных грамотах, купчих, дарственных, написанных в Слуцке, Мстиславле, Молодечно, а также в Вильно и Троках в канцеляриях великого князя литовского Витовта, – отражен ряд новых черт, не характерных для восточнославянской письменности предыдущего этапа: переход [в] в [ў] неслоговой, отвердение шипящих и [р] в конце слова, фрикативный [г], сочетания [ры], [лы] на месте [ръ], [лъ]. Указанные особенности отражены, хотя и в меньшей степени, в церковнославянских текстах этого времени: Витебское, Оршанское, Полоцкое Евангелия, Псалтири и др.

 

Регулярность отражения белорусских черт в оригинальных и некоторых переводных текстах XV–XVI вв. позволяет говорить о формировании старобелорусского литературного языка, просуществовавшего до середины XVIII в. Этот язык использовался в качестве официального государственного языка Великого княжества Литовского. На нем издавались законы, велось делопроизводство, создавались летописи, хроники, религиозная и светская литература, памятники деловой письменности.

 

Особое место в период становления старобелорусского языка занимает деятельность белорусского первопечатника, гуманиста, просветителя, ученого, писателя и переводчика Франциска Скорины (1490 (?) – середина XVI в.). В 1517–1519 гг. в Праге он издал 23 книги Библии. Сохранив церковнославянскую основу библейских текстов, Скорина использовал белорусскую лексику в такой степени, что язык его книг значительно отошел от церковнославянского языка православного употребления. В сближении языка религиозной литературы с живой народной речью еще дальше пошли С. Будный и В. Тяпинский. Значительный вклад в развитие литературного Б.я. внесли Л. Зизаний, М. Смотрицкий, Л. Карпович, А. Филипович и др.

 

После Люблинской унии 1569 г. (а также Брестской церковной унии того же года), когда Великое княжество Литовское объединилось с Польским королевством в Речь Посполитую, расширилось влияние польской культуры и языка на белорусских землях, и постепенно старобелорусский язык в качестве официального уступил место польскому языку. В 1772–1795 гг. белорусские земли вошли в состав Российской империи. В 1840 г. Б.я. был запрещен русским правительством в государственных учреждениях и в школьном обучении. В 1867 г. было запрещено издание белорусских книг латинским шрифтом (см. 1.3.2.). На протяжении XVIII в. и в начале XIX в. Б.я. существовал преимущественно в устной форме. В первой {553} половине XIX в. живая разговорная речь и язык устного фольклора послужили стимулом и источником возникновения нового литературного Б.я. (см. 1.3.2.). {554}

 

Языки мира: Славянские языки / РАН. Институт языкознания; Ред. колл.: А.М. Молдован, С.С. Скорвид, А.А. Кибрик и др. М.: Academia, 2005. С. 548–554.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 22.01 2017

2.6.0. Современный литературный Б.я., как и старый литературный Б.я. (XIV–XVII вв.) имеет значительный пласт заимствованной лексики. И хотя многие заимствованные слова известны и одному, и другому, заимствовались они каждым из них самостоятельно и часто неодинаковым путем.

 

В XIV–XVII вв. наиболее многочисленными были заимствования из польского, латинского и немецкого языков.

 

Польские заимствования обусловлены тем, что литературный Б.я. на протяжении почти четырехсотлетнего периода функционировал в условиях белорусско-польского билингвизма. Деловая письменность ранее других жанров литературного Б.я. ощутила влияние польского языка. Постепенно деловые документы, написанные на Б.я., включают все больше польской лексики под влиянием деловой {585} письменности польской королевской канцелярии и все возрастающего влияния польских феодалов в различных сферах жизни Великого княжества Литовского. В конце XVI и XVII в. польское лексическое влияние распространяется и на другие сферы белорусской письменности. Вместе с расширением употребления польского языка в Белоруссии усиливается и распространение латинского языка. Он достаточно рано стал использоваться в государственно-административных учреждениях Великого княжества Литовского, в дипломатической переписке с другими государствами, в судах, изучался в католических, униатских и некоторых православных братских школах. В связи с этим латинская лексика активно использовалась в белорусских документах.

 

В результате непосредственных контактов белорусского населения с соседними народами в Б.я. в XIII–XVII вв. была заимствована лексика из литовского, немецкого, еврейского, тюркских языков. Из венгерского языка заимствования пришли в белорусский при посредстве польского. Грецизмы проникли в Б.я. в более ранний период – с принятием христианства.

 

Лексический состав заимствований был обусловлен главным образом сферой их функционирования: лексика юридическая, канцелярская, военная, социально-экономическая, профессионально-производственная, религиозная, бытовая и т. п.

 

Современный литературный Б.я. на начальной стадии формирования базировался главным образом на лексике живого народного языка. Поэтому в числе заимствований были только те, которые функционировали в устном общении. В дальнейшем круг заимствованной лексики значительно расширился. Важную роль в этом процессе играл и продолжает играть русский язык.

 

Заимствования в Б.я. исторически противопоставляются лексике исконной, включающей три основные группы: 1) общеславянская лексика: мацi ‛мать’, сын, сястра ‛сестра’, вуха ‛ухо’, зуб ‛зуб’, нага ‛нога’, алень ‛олень’, воўк ‛волк’, карова ‛корова’, бяроза ‛берёза’, гарох ‛горох’, вароты ‛ворота’, балота ‛болото’, гара ‛гора’, вецер ‛ветер’, босы ‛босой’, сiвы ‛седой’, гарэць ‛гореть’, даiць ‛доить’, iсцi ‛идти’, капаць ‛копать’ и др.; 2) восточнославянская лексика: бацька ‛отец’, пляменнiк ‛племянник’, дзядзька ‛дядя’, ключыца ‛ключица’, жаваранак ‛жаворонок’, сабака ‛собака’, снягiр ‛снегирь’, асака ‛осока’, грэчка ‛гречка’, кладоўка ‛кладовка’, аглобля ‛оглобля’, дрымучы ‛дремучий’, карычневы ‛коричневый’, вiляць ‛вилять’, курлыкаць ‛курлыкать’ и др.; 3) собственно белорусская лексика: асiлак ‛силач, великан’, барацьбiт ‛борец’, вайсковец ‛военный (человек)’, працаўнiк ‛работник’, бусел ‛аист’, гардачык ‛кувшинка’ (растение), збажына ‛хлебá’, пралеска ‛подснежник’, адвячорак ‛предвечернее время’, красавiк ‛апрель’, вясёлка ‛радуга’, змрок ‛мрак, сумерки’, асяроддзе ‛среда’, мара ‛мечта’, будынак ‛строение, здание’, вопратка ‛одежда’, зацiрка ‛кулеш’, бадзёры ‛бодрый’, дранiкi ‛картофельные оладьи’, апошнi ‛последний’, буйны́ ‛крупный’, адказаць ‛ответить’, гаманiць ‛разговаривать, беседовать’ и др.

 

Иноязычная лексика представлена следующими группами слов, вошедших в основной словарный состав Б.я.:

– русизмы: адвёртка ‛отвёртка’, ваенрук ‛военрук’, кукалка ‛куколка’, кулямёт ‛пулемёт’, ураўненне ‛уравнение’, глушыцель ‛глушитель’ и др.; {586}

– украинизмы: багавiнне ‛водоросли’, лядашчы ‛дряхлый’, прыкмета ‛примета’, чупрына ‛чуб’, напрыканцы ‛в конце’, боршч ‛борщ’, варэнiк ‛вареник’, гапак ‛гопак’, журыцца ‛грустить’, нагадаць ‛напомнить’, прыгадаць ‛вспомнить’, сярнiчка ‛спичка’, шкаляр ‛школяр’ и др.;

– полонизмы: вiдэлец ‛вилка’, гузiк ‛пуговица’, сукенка ‛платье’, тлусты ‛жирный’, рыдлёўка ‛лопата’, здрада ‛измена’, моц ‛мощь’, патэльня ‛сковорода’, быдла ‛скот, скотина’, касцёл ‛костёл’, скарга ‛жалоба’, цнота ‛девственность, свежесть’, сродак ‛средство’, блакiтны ‛голубой’ и др.;

– грецизмы: акiян ‛океан’, анархiя ‛анархия’, гiпотэза ‛гипотеза’, камедыя ‛комедия’, кiт ‛кит’, мiкроб ‛микроб’, тэарэма ‛теорема’, аазiс ‛оазис’, гарызонт ‛горизонт’, генетыка ‛генетика’, дыялект ‛диалект’, арыфметыка ‛арифметика’, алфавiт ‛алфавит’, марфема ‛морфема’, утопiя ‛утопия’, афарызм ‛афоризм’, палiтыка ‛политика’, базiс ‛базис’, iдыёма ‛идиома’, мелодыя ‛мелодия’, камета ‛комета’, тэрмас ‛термос’ и др.;

– латинизмы: агiтацыя ‛агитация’, артыкль ‛артикль’, iнфаркт ‛инфаркт’, легенда, абстракцыя ‛абстракция’, вiрус ‛вирус’, iнфляцыя ‛инфляция’, воцат ‛уксус’, акцыя ‛акция’, дыктатар ‛диктатор’, дэфiс ‛дефис’, матэрыя ‛материя’, арганiзм ‛организм’, арбiта ‛орбита’, калорыя ‛калория’, вектар ‛вектор’ и др.;

– германизмы: афiцэр ‛офицер’, лiнза ‛линза’, вага ‛весы, вес’, лiхтар ‛фонарь’, хормайстар ‛хормейстер’, гмах ‛большое здание’, ланцуг ‛цепь’, дрэль ‛дрель’, дах ‛крыша’, мур ‛каменная стена’, кошт ‛цена’, цвiк ‛гвоздь’, гандаль ‛торговля’, шуфляда ‛ящик (в столе, шкафу)’, труна ‛гроб’, фартух ‛фартук’, бiнт ‛бинт’ и др.;

– галлицизмы: арышт ‛арест’, дывiзiя ‛дивизия’, паркаль ‛ситец’, дысананс ‛диссонанс’, апладысменты ‛аплодисменты’, журы ‛жюри’, аташэ ‛атташе’, вiзiт ‛визит’, кампот ‛компот’, мантаж ‛монтаж’, кабiна ‛кабина’ и др.;

– англицизмы: блакада ‛блокада’, гумар ‛юмор’, джынсы ‛джинсы’, мiтынг ‛митинг’, трактар ‛трактор’, тэлетайп ‛телетайп’, iмпарт ‛импорт’, бiфштэкс ‛бифштекс’, джэм ‛джем’, круiз ‛круиз’, айсберг ‛айберг’ и др.;

– итальянизмы: арыя ‛ария’, салата ‛салат’, саната ‛соната’, мазаiка ‛мозаика’, фантан ‛фонтан’, гвардыя ‛гвардия’, гратэск ‛гротеск’, навела ‛новелла’, палац ‛дворец’ и др.;

– тюркизмы: качарга ‛кочерга’, табар ‛табор’, арда ‛орда’, зiпун ‛зипун’, торба ‛сума, сумка’, гарбуз ‛тыква’, iзюм ‛изюм’, капкан ‛капкан’ и др.;

– литуанизмы и другие балтизмы: сцiрта ‛скирда’, ёўня ‛овин’, свiран ‛амбар’, груца ‛перловка’, бурбалка ‛пузырь (на воде)’, бамбiза ‛верзила’, жуда ‛жуть, ужас’, клыпаць ‛ковылять’, лоўж ‛куча хвороста, валежника’, клуня ‛сенной сарай’ и др.;

– старославянизмы: абрáз ‛икона’, благаславiць ‛благословить’, блазан ‛шут’, вобласць ‛область’, дрэва ‛дерево’, дзяржава ‛держава’, ерась ‛ересь’, злодзей ‛вор’, паблажлiва ‛снисходительно’, раб ‛раб’, скрыжалi ‛скрижали’, трэба ‛нужно’, улада ‛власть’, уласны ‛собственный’, чэзнуць ‛хиреть, чахнуть’, шчасце ‛счастье’, юны ‛юный’.

 

Есть отдельные заимствования из многих иных языков. {587}

 

Языки мира: Славянские языки / РАН. Институт языкознания; Ред. колл.: А.М. Молдован, С.С. Скорвид, А.А. Кибрик и др. М.: Academia, 2005. С. 585–587.

Ответить

Фотография Ratio Ratio 22.01 2017

Современный литературный Б.я., как и старый литературный Б.я. (XIV–XVII вв.) имеет значительный пласт заимствованной лексики

В "русском" языке, в отличии от беларуськой мовы ВСЕ слова начинающиеся на букву "А" - заимствованные....

Ответить

Фотография Gundir Gundir 22.01 2017

В "русском" языке, в отличии от беларуськой мовы ВСЕ слова начинающиеся на букву "А" - заимствованные....

Знаете, где наибольшее кол-во заимстований? В английском. Заимствования не делают язык дерьмовым. Это нормально. А не изменяются только мертвые языки. А медленно изменяются только те, которые находятся , пардон, в ж@пе, на переферии истории))))

Ответить

Фотография Шторм Шторм 22.01 2017

В "русском" языке, в отличии от беларуськой мовы ВСЕ слова начинающиеся на букву "А" - заимствованные....

 

Алатырь из какого языка?


Сообщение отредактировал Шторм: 22.01.2017 - 19:22 PM
Ответить

Фотография Стефан Стефан 22.01 2017

 

Современный литературный Б.я., как и старый литературный Б.я. (XIV–XVII вв.) имеет значительный пласт заимствованной лексики

В "русском" языке, в отличии от беларуськой мовы ВСЕ слова начинающиеся на букву "А" - заимствованные....

В правописании белорусского языка доминирующий принцип - фонетический.

Ответить

Фотография Gundir Gundir 22.01 2017

Тюкского, очевидно...

Ответить

Фотография ddd ddd 22.01 2017

 

Современный литературный Б.я., как и старый литературный Б.я. (XIV–XVII вв.) имеет значительный пласт заимствованной лексики

В "русском" языке, в отличии от беларуськой мовы ВСЕ слова начинающиеся на букву "А" - заимствованные....

 

разбирали уже, не все.

но много, из-за особенности развития языка.

Ответить

Фотография Стефан Стефан 24.07 2018

8. Смоленское наречіе.

 

Это четвертое – изъ четырехъ главныхъ наречій – или, по нашему счету, осмое, западное, бѣлоруское, или смоленское, – идетъ отъ Москвы на западъ и незамѣтно переходитъ въ чистое бѣлоруское, на которое уже значительно намекаетъ даже говоръ въ Волоколамскѣ, Рузѣ, Можайскѣ. Безо всякой натяжки {XLVI} можно включить сюда всѣ западныя губерніи наши, и тогда къ наречію этому будутъ принадлежать губерніи: смоленская, витебская, могилевская, ковенская, виленская, гродненская, минская: одни только паны, шляхта, говорятъ тамъ по польски; но мы здѣсь ограничимся смоленскою и сосѣдними съ нею уѣздами. Наречіе это, по граматикѣ своей, принадлежитъ болѣе къ великорускому; по множеству примѣшаныхъ словъ, и частію по произношенью (согласныхъ), малорускому и польскому; а собствено до произношенью, особено гласныхъ, оно отчасти самостоятельно.

 

Въ смоленскомъ наречіи а́каютъ до приторности, и а́канье это усиливается на западъ и югъ, черезъ Бѣлую до Черной и Малой Руси, переходя въ языки польскій и украинскій. Одного этого признака достаточно, для отличія смоленскаго наречія отъ новгородскаго, владимірскаго и даже отъ московскаго; но надо искать другихъ, для отличія его отъ рязанскаго, новоросійскаго, донскаго (даже отъ псковскаго, тверского, калужскаго), и это именно:

 

1) Дзеканье, общее всей Бѣлой-Руси, за весма немногими исключеньями: вмѣсто д, т, слышится дз, тс; но шипящія произносятся чисто. Изъ этого слѣдуетъ окончаніе глаголовъ на ць вмѣсто ть. Затѣмъ:

 

2) Господство, послѣ а, звука у, который часто замѣняетъ о, в, и даже л: ва́укъ, ву́ыкъ – волкъ; узяуся – взялся; тутъ на у должно послѣ гласной ставить кратку (˘), какъ у насъ на и.

 

3) Предлогъ съ произносится зъ.

 

4) Слѣдующія за шипящими, за ц, р, двугласныя (е, ѣ, я, ю) обращаются въ гласныя простыя или твердыя (а, у): жыць, жыта, цыпаць (цѣпать), трэсць (трясти), шыть, шыло, грахо́въ (грѣховъ), трабу́хъ (требуха), кручо́къ и пр.

 

5) Есть наклонность, хотя и не общая, къ замѣнѣ мягкаго ль твердымъ л: па́лцы, калцо́.

 

6) Буквы г, к, въ косвеныхъ падежахъ, особено передъ ѣ, часто измѣняются на з, ц: на дорозѣ, на нозѣ; за то въ глаголахъ остаются: лгешь, пяке́шь, іонъ лгець, пяке́ць, вы лгёця, пякёця.

 

7) Гласныя о, у, въ началѣ, всегда имѣютъ передъ собою в.

 

Болѣе или менѣе общія съ рязанскимъ наречіемъ свойства: г передъ гласною обращается въ придыханье (h), и вобще никогда не произносится круто; окончанія: аго, его, яго, произносятся какъ пишутся, не измѣняя г на в; обращенье е, ѣ, въ и или я, на что́ даютъ слѣдующее правило: коли первая гласная, послѣ е, ѣ, будетъ у съ удареньемъ, то первые измѣняются въ я: ня бу́ду, пабягу́, пятухъ; если же другая гласная, либо у безъ ударенья, то въ и: ни гука́й, пируно́мъ (а съ удар. на у, пяру́нъ), питушо́къ; если же буквы у нѣтъ вовсе, или она въ третьемъ слогѣ отъ ударенья, въ полугласныхъ (съ краткой), то ѣ, е, обращаются въ и передъ а, и передъ я; передъ прочими же гласными въ я: ниукавы́рный, ниугамо́нный; но если, въ этомъ же случаѣ, въ слогѣ за полугласной у слѣдуетъ опять у, то е, ѣ обращаются въ и: ни упусци́. Правила эти что-то сложны; но изъ этого кажется видно, что бѣлорусы и смоляне не знаютъ разницы между е, ѣ, и буква эта въ какой-то связи съ любимымъ ихъ звукомъ у.

 

Даютъ, впрочемъ, и другое правило, можетъ-быть болѣе вѣрное: коли послѣдующій слогъ подъ удареньемъ, то е, ѣ, переходятъ въ я, а послѣ кореннаго ц, р, ш, щ, ч, въ а. Если же въ слогѣ подъ удареньемъ будетъ а, я, то е, ѣ, переходятъ въ и, а, послѣ: ц, р, ш, щ, ч, въ ы. Вотъ замѣчательное склоненіе сло́ва дитя: И. дзяцё. Р. дзиця́. Д. дзяцю́. В. дзяцё. Тв. дзяцёй. Пр. о дзяцѣ́.

 

Относительно дзеканья замѣтимъ слѣдующія правила: Если, за д слѣдуетъ гласная мягкая (двугласная), то говорятъ: дзень, лю́дзи, дзнёмъ, дзвѣ, дзля-чаго; а также, если при д находится ь: будзь, грудзь, судьзба, дзѣдъ, вѣ́дзьма. Напротивъ, коли за д слѣдуетъ гласная простая (твердая) или ъ, то не дзекаютъ: сюды́, вода́, дно, два; мо́ладъ, малада́, увсягда, прудъ.

 

То же правило относительно т: тсѣнь, тсётка, ту́тачки, твѣтъ, казаць, галузаць (шалить), палатно, трава.

 

Можно дать еще слѣдующія примѣты смоленскаго наречія:

 

Увеличит. степень оканчивается на уга, юга: мужычу́га, вавчу́га (волчища), дамю́га (домища), бараздю́га (борозди́ща) и пр.

 

Звательн. пад. въ ж. р. иногда оканчиваютъ на ухна: о мая мату́хна, цёту́хна (тетка)!

 

Отъ собств. именъ есть особаго рода производныя, для дѣтей, Иванъ – Иваненокъ, Петро – Питрачонокъ, Семенъ – Сямчо́нокъ, а во мн. ч. – Иваня́ты, Питрача́ты.

 

Согласныя передъ ы сдваиваются: жицьцё (житье), видзяньнё, бяльлё, вясельля, кало́цьця.

 

Множ. число оканчивается на ы, и; другихъ окончаній (а, я) не знаютъ: гла́зы, вухи, круччы (крю́чья), волосьси; до́брыи, чо́рныи (черные, я), дарагіи, харо́шіи.

 

Сущ. на ь м. р. мн. ч. въ род. пад. оканчиваютъ на ёвъ: гасцёвъ (гостей), дзнёвъ.

 

Въ прилагательныхъ, вмѣсто ой слышно твердое эй: святэй, худэй, злэй, чужэй; а послѣ гортанныхъ, ей: друге́й (другой), яке́й, таке́й; по послѣ гк, гов. а: мя́гкай, легкай.

 

Передъ твердыми гласными, буквы ф, ѳ, обращаются въ х; передъ мягкими, въ хв; коренная же буква х произносится чисто: Хама́ (Ѳома), хунтъ, хранцузъ, Хведзька, Хвядотъ; хуторъ, харашо. Въ глаголахъ, окончанье овать, евать измѣняется въ уваць, юваць; крыць – крыю, крый; мыць – мыю; пѣй пѣсню, пій брагу; я ѣмъ, ты яси́, яны́ ядуць; вобще 3 л. оканчивается не на тъ, какъ въ новгородскомъ наречіи, и не на ть, какъ въ рязанскомъ, а на ць: йонъ гаварыць, яны́ хо́дзюць; въ вмѣсто лъ: йонъ хадзивъ, бывъ, пражыкува́въ; но во мн. ч. остается л: яны хадзили. Эта послѣдняя черта приближаетъ бѣлоруское наречіе къ малорускому. Гласная е, безъ ударенья, обращается и въ глаголахъ въ и либо въ я; съ удареньемъ же остается, переходя впрочемъ въ ё только въ 1-мъ л. мн. ч. наст. врем.

 

Въ Смоленской губ. отчасти не дзекаютъ только въ Вяземскомъ и Гжатскомъ уѣздахъ; о прочихъ же можно сказать съ украинцами: Хиба лихо озме литвина, щобъ винъ не дзекнувъ! Въ Дорогобужѣ слышимъ уже: слухай, хадзи́, ошука́уся (обманулся); въ Сычевкѣ, кто дзкеаетъ, кто нѣтъ, но всѣ говорятъ: {XLVII} ба́виться, стежка, у комнати, я войду, вм. уйду. Въ сосѣднихъ губерніяхъ Ржевъ, Зубцовъ, Волоколамскъ, Можайскъ, Медынскъ, Мосальскъ носятъ на себѣ болѣе или менѣе признаковъ бѣлорускаго или смоленскаго говора, которому слѣдуетъ образчикъ:

 

Яжъ табѣ каза́въ, не бяри́ больши адъ яднаго́ во́за; ну, и увзя́у ба адзинъ. Якъ хто хочиць, такъ на сваёмъ бацьку и плачиць. Кабъ ня дзи́рка у ро́ци, хадзіу ба у зло́ци (о пьяницѣ). Абица́нка цаца́нка, дурня́ги ра́дасць (т.е. посуленое красно́, а дуракъ тому и радъ). Ды сяго́дни и у городи ни боли (ни сколько) ж*дау нѣ́туци, дыкъ и торгу нѣ; хуць кажуць шта ж*ды худы, а бязъ ихъ и толку нѣ́туци; боль ихъ зна́иць, гдзѣ яны надзива́лись; ка́жуць шта свята́ ихъ зайшла; дакъ я на базари и ня прадався.

 

Это бѣлоруское наречіе, какъ сказано, распространяется на западъ, до польскихъ губерній, на югъ до малорускихъ, отличаясь въ различныхъ мѣстностяхъ нѣкоторыми особеностями и принимая, по сосѣдству, слова, обороты и говоръ польскій, малорускій или великорускій. Послѣднее въ особености относится до губерніи смоленской; а сильное участіе бѣлорускаго слышно въ черниговской, орловской, калужской, тверской, и особено въ псковской; можно сказать, что оно слышится и въ Москвѣ, потому что а́канье или высокій говоръ нашъ, сдѣлавшійся общимъ, конечно произошелъ отъ смѣси новгородскаго со смоленскимъ. {XLVIII}

 

Даль В.И. О наречиях русского языка (По поводу опыта областного великорусского языка, изданного вторым отделением Императорской академии наук) // Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Ч. 4. М.: Тип. Т. Рис, 1866. С. XLVI–XLVIII.
Ответить

Фотография Стефан Стефан 08.08 2018

Бѣлорусскій языкъ, господствуетъ въ области отъ Припяти до бассейна Зап. Двины, отъ польскихъ границъ до истоковъ Волги и Оки. При значительномъ количествѣ діалектическихъ оттѣнковъ, отличающихъ разнообразные говоры Б. нарѣчія, оно заключаетъ въ себѣ цѣлый рядъ рѣзко выраженныхъ особенностей, присущихъ всѣмъ говорамъ безъ исключенія и составляющихъ его своеобразіе, сравнительно съ его велико- и малорусскими сородичами. Таковы: 1) широко-развитое аканье (см.): ате́ц, го́рат, и яканье: яго́, бра́тяцъ. Въ Б. говорахъ, гдѣ аканіе отличается болѣе слабымъ характеромъ, рядомъ съ нимъ замѣчается измѣненіе звуковъ о и е въ направленіи къ ы и и: сыба́ка, систра́. 2) Полугласный характеръ в послѣ гласныхъ и передъ согласными (в = у́): роу́, падко́у́ка. 3) Подобное же измѣненіе звука л въ у́ послѣ гласныхъ: праси́у́, воу́къ. 4) Неспособность звука р къ умягченію: царъ, царэу́на, го́рача, 5) Проточный г, похожій по произношенію на то г, которое звучитъ въ литературн. яз. въ словахъ: когда, Господь. Этотъ г бываетъ или твердымъ: га́рцаваць, или среднимъ: гдзѣ, или мягкимъ: ги́цыль. 6) Дзеканье и цвяканье, состоящія въ томъ, что умягченныя д и т обращаются въ дзь и ць: дзяру́ць, цяпе́ръ. Эти дз и ц могутъ звучать только мягко, тогда какъ другой ц можетъ быть и твердымъ: цана́, на ла́уцы. 7) Усиленный выговоръ согласныхъ въ группахъ, гдѣ послѣднія являются въ сочетаніи съ j (ньj, льj… = нн, лл…): каза́ння, зе́лля, сьме́цьця. 8) Сохраненіе переходнаго смягченія гортанныхъ въ свистящіе и шипящіе (при склоненіяхъ): слуга́ – слузѣ, ба́бка – ба́бцы (dat.), рука́ – руцѣ, гаро́хъ – у гаро́ся, чыловѣкъ – чылавѣча, Бо́жа! Большинству Б. говоровъ присущи ый и ій на мѣстѣ великорусскаго ой и ей: сляпы́й, лихі́й. Въ отдѣльныхъ Б. говорахъ, являющихъ то или другое измѣненіе основныхъ Б. чертъ или воспринимающихъ нѣкоторыя чуждыя, въ большей или меньшей мѣрѣ сказалось то вліяніе, кот. приходилось подвергаться той или другой части Б. области. Такъ, въ обл. уѣздовъ Себежскаго, Витебскаго, Невельскаго замѣтно великорус. вліяніе въ отсутствіи дзеканья, вмѣсто ц является ч – особенность новгородскаго говора; съ другой стороны, на границѣ съ Малороссіей (напр. въ Пружанскомъ у.) Б. говоръ воспринимаетъ несвойственное ему твердое э; въ зап. части польское вліяніе сказалось въ утратѣ глаголами большинства классовъ окончанія ть (ць) въ 3 л. ед. Въ связи съ этимъ Б. группа говоровъ можетъ быть раздѣлена на три полосы: южную, среднюю и сѣверную. Южная область заключаетъ въ себѣ говоры переходные отъ малорусскаго къ Б. нарѣчію: на востокѣ она прилегаетъ къ полѣшскимъ, на западѣ къ подляшскимъ говорамъ сѣв.-малорусскаго поднарѣчія; на вост. она обнимаетъ южн. часть Гомельскаго у., Могилевской губ., южные уѣзды Минской: Рѣчицкій, Мозырскій (сѣв. часть), Бобруйскій, Игуменскій, Минскій и Слуцкій, и сѣв.-зап. часть Гродненской; здѣсь, при Б. аканьи и дзеканьи, распространены въ большей или меньшей степени малорусскіе дифтонги уо, ыо, уы, іе, также твердое э (мэтъ вм. мёдъ). Средняя полоса охватываетъ южные и ю.-зап. уѣзды Смоленской губ. (Смоленскій, Красненскій, Ельнинскій, Рославльскій), Могилевскую губ., сѣв. уу. Минской и Виленскую. Эта полоса сохраняетъ особенности Б. рѣчи въ наиболѣе чистомъ видѣ; но частнымъ отличіямъ она можетъ быть раздѣлена на вост. и зап. половины: въ первой, рядомъ съ аканьемъ, существуетъ измѣненіе звуковъ е и о въ направленіи къ ы и и, во второй преобладаетъ рѣзкое аканіе. Сѣверная полоса Б. группы заключаетъ въ себѣ цокающіе (т.е. мѣняющіе ц на ч) говоры сѣв. части Смоленской губ. (Духовщинскій, Бѣльскій, Порѣцкій уу.), ю.-зап. части Тверской губ. (Ржевскій и Зубцовскій уу.), затѣмъ Витебской и Псковской губ. Нѣкоторыя изъ указанныхъ выше особенностей Б. нарѣчія свойственны не одному ему: аканье, яканье, измѣненіе г въ у́ и в въ у́ распространено въ Рязанской и Тульской губ., населенныхъ южными великоруссами, что говоритъ о близкомъ родствѣ послѣднихъ съ бѣлоруссами; на этомъ основаніи Потебня признавалъ Б. группу говоровъ вѣтвью не всего великорусск. нарѣчія, а только его южнаго поднарѣчія. Однако, ближайшее изслѣдованіе болѣе говоритъ за то, что, по происхожденію своему, бѣлоруссы и {222} южно-великоруссы – это двѣ вѣтви одной общей племенной группы; историческія событія обособили ихъ, при чемъ вост. вѣтвь (современные южно-великоруссы) примкнула къ другой племенной группѣ (современные сѣв.-великоруссы) и слилась съ ней въ одной общей, новой по происхожденію народности – великорусской, а зап. образовала современную Б. народность. Вост. и зап. вѣтви составляли средне-русс. группу говоровъ; послѣдняя, вмѣстѣ съ сѣв.-русс. и южно-русс., образовывала тѣ три группы, на которыя распался русс. яз. еще въ доисторическое время. Б. нарѣчіе не пріобрѣло самостоятельнаго литературнаго значенія, но въ его исторіи былъ періодъ, когда оно считалось оффиціальнымъ и было языкомъ актовъ, граматъ, договоровъ и т.д., начиная съ XIV в., со времени присоединенія къ Литвѣ древней области кривичей Гедиминомъ, и почти до XVII в. Правда, языкъ граматъ и актовъ отличался нѣсколько отъ того языка, которымъ говорило зап.-русс. населеніе, тѣмъ, что въ немъ было значительное количество польскихъ словъ, формъ и оборотовъ, но Б. основа его несомнѣнна. О памятникахъ Б.я. см. Б. письменность. Литературу см. въ концѣ ст. Бѣлоруссы. {223}

 

Белорусский язык // Большая энциклопедия. Словарь общедоступных сведений по всем отраслям знания. Т. 4 / Под ред. С.Н. Южакова, П.Н. Милюкова. СПб.: Книгоизд. т-во «Просвещение», 1901. С. 222–223.
Ответить

Фотография Стефан Стефан 10.02 2019

Лукашанец А.А. Русская лингвистическая традиция и развитие белорусского языка и белорусского языкознания // Русский язык: система и функционирование (к 80-летию профессора П.П. Шубы): материалы III Междунар. науч. конф., Минск, 6–7 апр. 2006 г.: В 2 ч. Ч. 1 / Редкол.: И.С. Ровдо (отв. ред.) и др. Минск: РИВШ, 2006. С. 13–18.

http://elib.bsu.by/b...языкознания.pdf

Ответить