Это очередной ничем не подтверждённый маразматический бред "германскоподданного" сторонника Гитлера.
заслонены укронацисткими
К счастью, вопреки этой подлой лжи, я всегда выступал против нацистских взглядов мариупольско-петербургского пропагандиста и мошенника shutoff'а, как и других нацистов и националистов, ратуя за дружбу представителей всех народов.
Связь и происхождение одних из других проявилась ясно и выпукло.
Этот лай пустобрёха в мой адрес не имеет ничего общего с истинным положением дел. "Собака лает ‒ караван идёт". Неудачник shutoff неуклюже проповедует нацистские ксенофобские идеи и обвиняет в этом оппонентов-антифашистов.
Оценивая по существу реакционность «москвофильской» партии, в то же время нельзя не замечать положительного резонанса, который в условиях разнузданной антирусской пропаганды вызывала в широких слоях западноукраинского населения прорусская ориентация «москвофилов». Идея воссоединения с Россией находила приверженцев не только в среде {61} западноукраинской интеллигенции, но и среди украинского крестьянства, всегда сожалевшего, что на него не распространилось действие Переяславской рады. На определенном этапе развития украинского национального самосознания русофильские симпатии сами по себе уже являлись рациональным зерном, легко прораставшим на западноукраинской почве. Этим и объясняется факт широкого распространения отдельных «москвофильских» периодических изданий, о котором свидетельствовал Иван Франко.
Известно непримиримое отношение к «москвофилам» Ивана Франко. Резкое осуждение реакционных сторон «москвофильства» в его выступлениях встречается постоянно. Но он же выступил и против тех, кто полностью отрицал какие бы то ни было заслуги «москвофилов».
Когда орган «народовцев» «Правда» возглавил кампанию против «москвофилов», не побрезговав при этом таким средством, как компрометация своих противников в глазах австрийских властей, Иван Франко резко осудил редакцию «Правды» и гневно заявил, что позорно и непозволительно обвинять всех «москвофилов» в ренегатстве и продажности, равно как позорно и непозволительно пытаться вовлечь полицию в решение принципиальных партийных споров.
В этой связи Иван Франко утверждал, что нельзя отказывать лучшим представителям «москвофильского» направления как в их преданности своей идее, так и в признании их общественных заслуг. В ответ на такие клички, как «ренегаты», «мусор», он писал: «А то, что кое-кто из наших «ренегатов», из этого нашего «мусора» (например, Наумович, Дедицкий и другие) сделали для развития галицко-украинского общества и простого народа в десять раз больше, чем сотни и тысячи самых лучших неренегатских ортодоксов, вместе взятых, это редакции «Правды» не касается, ибо это не подходит под мерку исключительно национальную»1.
Иван Франко явно намекает на русофильские настроения в западноукраинском крестьянстве (это логично вытекает из всего содержания статьи), когда говорит о наличии «почвы», способствующей распространению «москвофильства» «не среди одной только интеллигенции, а и в простом народе, и не только в темном и неграмотном, а и в грамотном». В подтверждение своей мысли Иван Франко приводит факт, который предлагает редакции «Правды» «разжевывать»:
«Было время, когда «Наука» Наумовича имела около трех тысяч подписчиков, число, которого никогда не достигала ни одна «украинофильская» газета. «Наука» существует и поныне, народ ее читает с удовольствием, несмотря на процессы, {62} эмиграцию Наумовича, церковные запреты и т.д. «Правда русская» Гр. Купчанка расходится в народе также в весьма большом числе; мы знаем факты, что даже в селах, по нашим условиям наиболее просвещенных, мужики подписываются на нее тайком, боясь священника-народовца и церковного запрета, и хотя имеют читальню, но газету Купчанка читают частным образом у себя дома и прячут ее, точно нивесть какое сокровище, – и это те мужики, которые устраивают торжественные вечера в память Шевченко и Шашкевича. И не забудем, что среди интеллигентных галицко-украинских «запроданцев» находятся люди (может быть, их больше даже, чем среди правоверных народовцев), которые ради мужика или по вопросу о языке и письменности украинской в десять раз смелее выступят, в десять раз скорее заявят протест властям и всяким «сильным мира сего», чем многие народовцы. Не забудем, что между этими «запроданцами» находились и находятся люди, которые весь век живут в самых скромных условиях, в тесноте и нужде, служа делу, которое им кажется справедливым, и которые не поколеблются наложить на себя руку, если увидят, что дело, в котором они видели силу и честь народа, приходит в упадок… Когда я слышу, что к таким людям прилагают слово «запроданцы», мне всякий раз вспоминаются былые ведьмы и колдуны, которых всяческие ортодоксы сжигали на кострах за то, что они «продались черту», хотя эти несчастные «запроданцы» жили обычно в самой великой нищете и никакой корысти от этого запроданства не имели»1.
Рассуждая так, великий украинский писатель не закрывал глаза на ограниченность и реакционность «москвофильского» мировоззрения. Но он требовал объективного исторического подхода к оценке общественных явлений.
Украинская молодежь, привлеченная к «москвофилам» русофильскими лозунгами, скоро разочаровывалась в программе и доктринах этой партии. И по мере того, как росла сознательность «москвофильской» молодежи, последняя расходилась во взглядах «с москвофильскими» ортодоксами и выступала против реакционного руководства «москвофильской» партии. Об эволюции и о расколе в среде «москвофилов» мы еще будем говорить. Сейчас же заметим, что в «москвофильских» изданиях популяризировалась русская литература и печатались произведения русских писателей. Этот факт положителен сам по себе, хотя на выборе книг и на характере их освещения и сказывалось отрицательно реакционное мировоззрение «москвофилов».
Не было полного единства взглядов и в лагере «народовцев». Наряду с такими узколобыми реакционерами, как Е. Партицкий, здесь были и либеральные писатели, например А. {63} Кониский. Однако яд национализма настолько сильно действовал на писателей этого направления, что даже лучшие из них тотчас сползали на реакционные позиции, как только заходила речь о русском народе и русской литературе. {64}
1 И. Франко. Формальный и реальный национализм. Избр. соч., т. V. ГИХЛ, М., 1951, стр. 67. {62}
1 И. Франко. Формальный и реальный национализм. Избр. соч., т. V. ГИХЛ, М., 1951, стр. 68. {63}
Малкин В.А. Русская литература в Галиции. Львов: Изд-во Львов. ун-та, 1957. С. 61–64.
Примечание. Автор отождествляет русинов и украинцев.
К счастью, вопреки этой подлой лжи, я всегда выступал против нацистских взглядов мариупольско-петербургского пропагандиста и мошенника shutoff'а, как и других нацистов и националистов, ратуя за дружбу представителей всех народов.
И в чём выражается это "ратение"? Нам всем становится такими же селюками как и Вы, ув-й г-н Стефан? Вы обыкновенный и недалёкий последователь Вашего "хероя НАЦИИ" С. Бандеры и таких оказалось у Вас много, но не думаю, что для Вас настало время вылезать из подвала, который Вы мечтаете назвать "схроном" от русофилов...
И это пишет высокомерный невежда и лгун shutoff, который крутит хвосты свиньям в сарае. К слову, я всю жизнь прожил в городе. Впрочем, не вижу ничего плохого в занятии сельским хозяйством.
Вашего "хероя НАЦИИ" С. Бандеры
Это бред сивого мерина. У нас в ДНР нет шутоффских "хероев". Не могу согласиться с нелепейшим враньём "германскоподданного"пропагандиста нацизма, который клевещет в адрес осведомлённых в вопросах истории оппонентов. Мариупольско-питерский нацист-стрелочник снова осрамился.
Замшелость и невежество shutoff'а не подлежат сомнению. Этот забитый пустобрёх, который тупо врёт на любую тему, не привёл ни единого доказательства своей уродливой нацистской лжи. "Германскоподданный" мариупольско-питерский невежда-пустобрёх пишет ксенофобскую мерзость и пытается измазать оппонентов собственной грязью.
Неслучайно "германскоподданного" мракобеса так раздражают исторические факты, которые развенчивают его пропаганду ненависти к современным расам и народам.
Большинство тех людей, с кем я общался в моём Отечестве, не испытывали ненависть к какому-либо народу или языку. Кстати, в п. 1 ст. 10 нашей Конституции указано: «Государственными языками в Донецкой Народной Республике являются русский и украинский». Держу пари, глупейший нацист shutoff теперь снова закипит ксенофобской злобой и начнёт придумывать свой примитивный бред о нашей Республике.
я всю жизнь прожил в городе. Впрочем, не вижу ничего плохого в занятии сельским хозяйством.
Города разные, в каком городе Вас, ув-й г-н Стефан, произвели на свет, где прошло Ваше раннее детство и в каком городе живёте сейчас? Чего стесняетесь? Сельский житель совсем не обязательно "селюк". Такая порода появилась только на юго-западе РИ и мы бы были рады разобраться в причинах этого явления.
Повлияли-ли две мировые войны на его появление или причины более ранние? Может Гражданская война между ними первопричина? Не имея первичных данных это трудно сказать,
Сельский житель совсем не обязательно "селюк". Такая порода появилась только на юго-западе РИ и мы бы были рады разобраться в причинах этого явления.
Это человеконенавистнический бред нациста-маразматика. Мне неинтересно обсуждать идиотские выдумки т.н. "германскоподданного селюка"shutoff'а,которые не имеют никакого отношения к теме данной ветки. Не думаю, что нацисты с их примитивной ксенофобской ненавистью способны в чём-нибудь разобраться. Скорее всего, недалёкий мошенник-пропагандист shutoff снова попытается всё переврать и попадёт в яму, которую этот "германскоподданный" пустобрёх готовит другим. Пусть это убогое существо, ненавидящее людей, не надеется на мою помощь.
P.S. Давно не отвечаю на вопросы троллей, тем более – с нацистскими взглядами.
В 1873‒1874 годах в «Правде» была опубликована серия статей М. Драгоманова под общим названием «Литература русская, великорусская, украинская и галицкая».
М. Драгоманов ‒ либеральный украинский общественный деятель второй половины XIX века, публицист и литературный критик. В молодости был близок к революционным демократам. Позднее его общественно-политические взгляды неуклонно эволюционировали вправо. ˂…˃
При всей либеральной ограниченности своих взглядов М. Драгоманов уже в силу приобщения к прогрессивной русской литературе мог сообщить много полезного и поучительного тем отсталым, отмеченным печатью провинциализма писателям, которые еще и в начале 70-х годов представляли украинскую литературу в Галиции. Драгоманов внес немалый вклад в дело популяризации русской литературы в Галиции. Именно с этой точки зрения и следует оценивать его работу «Литература русская, великорусская, украинская и галицкая».
Критикуя галицкую интеллигенцию за идейную отсталость, Драгоманов призывал украинских писателей учиться у великих русских мастеров художественного слова. Драгоманов считал, что из всех современных европейских литератур русская литература ‒ самая прогрессивная и художественно самая совершенная, что «вкус литературный в России стал во многом более строгий, чем в других и более передовых странах, особенно в Германии и Италии… Для того, чтобы какой-либо автор стал любимцем критики и публики в России, он должен стоять в уровень с передовыми умами века, должен иметь прогрессивное демократическое направление, или иметь великий талант реалистического изображения картин жизни, из которых сами собой вырастают демократические прогрессивные идеалы. На строгость литературного вкуса в России показывают те нападки, с которыми современная критика в России обращается к мелочам последних произведений Тургенева, к ретроградным идеям Писемского, Гончарова, Достоевского, и к мистицизму Л. Толстого (я уже не говорю о квасном патриотизме драм какого-нибудь Чаева или Аверкиева, или про полицейский дух какого-нибудь Стебницкого, который все-таки перепугал бы своим либерализмом щирого{68}святоюрца и показался бы ему хлопоманом и нигилистом)»1.
Основная мысль работы Драгоманова та, что «прогрессивная украинская литература всегда шла одной дорогой с великорусской», что «каждый раз, когда украинофильство хотело выделиться совсем из этого процесса, оно давало мертвые плоды»2. Драгоманов предостерегал галицких писателей от этого ошибочного и пагубного шага. Он утверждал, что ориентация на передовую русскую литературу помогала украинским писателям создавать высокохудожественные произведения, выражающие интересы своего народа.
Драгоманов не раз ссылается на Чернышевского и отмечает ведущую роль русской революционно-демократической критики в развитии русской художественной литературы. Он правильно определяет место Гоголя в развитии реалистического направления и характеризует значение крупнейших писателей реалистов.
Работа Драгоманова «Литература русская, великорусская, украинская и галицкая» отвечала насущнейшим потребностям западноукраинской литературы. Она указывала путь, следуя по которому украинские писатели в Галиции могли освободиться от мертвого груза схоластики и клерикализма, мелкой междоусобной вражды и прийти к созданию настоящей литературы, литературы реалистической и народной.
«Литература русская, великорусская, украинская и галицкая» ‒ не единственная работа Драгоманова, в которой он в 70-х годах на страницах западноукраинской печати утверждал необходимость углубленного изучения русской литературы. Против плесени и затхлости в галицкой литературе направлены его «Письма в редакцию», напечатанные в журнале «Друг».
Призывы Драгоманова к изучению передовой русской литературы, убеждение в необходимости следовать ее примеру вызывали недовольство как в «москвофильском», так и в «народовском» лагерях. «Москвофильское» «Слово» упрекало редакцию «Друга» за то, что она «попала в сети Драгоманова». «Народовский» орган «Правда», хотя и печатал статьи Драгоманова, но делал это неохотно, о чем Драгоманов тогда же заявлял в печати. Реакционностью взглядов редакции и ее невежеством он объяснил тот факт, что его статья «Антракт в истории украинофильства» пролежала в портфеле редакции националистического органа четыре года. Враждебное отношение редакции к русской литературе он видел и в том, что его статья «Литература русская, великорусская, украинская и галицкая» печаталась в «Правде» с полугодичным перерывом3.
В личной переписке М. Драгоманов дает резко отрицательную оценку реакционным руководителям западноукраинских{69}периодических изданий. Советуя Ивану Франко прекратить сотрудничество в националистических органах, он пишет ему: «В «Деле» для всякого Купчанка есть место, а для наших книг нет, даже для Шевченка. Нет такой подлости, которой бы не приписал нам Барвинский, или Партицкий, ‒ не скажу уже Площанский»1.{70}
1 «Правда» № 21. Львов, 1873, стр. 717.
2 «Правда» № 4. Львов, 1874, стр. 157.
3 «Друг», № 1, 1877, стр. 12. {69}
1Матеріали до культурної i громадської icтopiї Зaxiдної України, т. I, К., 1928, стр. 67. {70}
Малкин В.А. Русская литература в Галиции. Львов: Изд-во Львов. ун-та, 1957. С. 68‒70.
Примечания.М. Драгоманов придерживался левых взглядов до конца жизни. «Святоюрцы» ‒ наименование русофилов.
В эти же годы активно развивалось украинское националистическое направление. Антиукраинские меры российского правительства привели к притоку в Галицию как людских, так и материальных ресурсов из российской Украины. При активной поддержке российских украинофилов в 1873 г. во Львове было создано Общество им. Шевченко, сыгравшее заметную роль в развитии украинского движения. Основателями общества выступили представители известных украинских фамилий ‒ Скоропадских, Милорадовичей и др. Первым главой общества стал Александр Конисский. Значительные материальные {59} средства на организацию общества были пожертвованы графиней Елизаветой Милорадович и Михаилом Жученко57. Другим важным шагом в этом направлении стало начало издания в 1880 г. газеты «Діло» (само название, «Дело», говорило об оппозиции русофильскому «Слову») под редакцией А. Барвинского. Одновременно выходил еще целый ряд изданий: «Правда», «Зоря», «Життя та слово».
в 1885 г. была организована и первая собственно украинская политическая организация ‒ «Народная рада» под руководством Юлиана Романчука (1842‒1932) и Александра Барвинского (1847‒1946). Ее участники получили название «народовцев», как впоследствии стали называть умеренных украинских националистов. В программе, выработанной через три года после создания «Рады», подчеркивалась самостоятельность украинского (малорусского) народа, основной задачей партии называлась борьба за национальную автономию или раздел Галиции. Конечной целью провозглашалась независимость всего украинского народа58. Достаточно быстро в идеологии «народовцев» усилились консервативные элементы, что было вызвано необходимостью поддержки со стороны греко-католической церкви, обладавшей огромным авторитетом среди народа.
Немного позднее, в 1890 г., была основана Русько-украинская радикальная партия (РУРП). Во главе вновь образованной партии встали Михаил Павлык, Иван Франко, Вячеслав Будзиновский, Кирилл Трилёвский и другие молодые украинские активисты, придерживавшиеся левых взглядов. Учредительный съезд партии, состоявшийся 4 октября 1890 г., принял программу, подготовленную И. Франко. Основными задачами новой {60} партии были защита прав трудящихся, федерализация государственного устройства Австро-Венгрии59.
Несмотря на динамичное развитие, украинское движение продолжало оставаться в определенной степени маргинальным, не имеющим реального влияния на жизнь в провинции, полностью сохранявшей свой польский характер. Без компромисса между польской администрацией и участниками украинского движения дальнейшее развитие последнего было практически нереально. Попытки достичь подобного соглашения предпринимались и ранее, однако все они закончились неудачей60. Теперь же активную позицию в урегулировании польско-«руського» конфликта заняла официальная Вена, стремившаяся создать противовес доминирующему положению польской элиты в Галиции. Идею соглашения активно поддерживали киевские украинофилы, лидером которых был историк Владимир Бонифатьевич Антонович (1834‒1908). Именно среди киевлян была особенно популярна идея перенесения центра украинской жизни из России, где она была практически под запретом, в австрийскую часть Украины ‒ Галицию61.
Польская администрация Галиции к идее соглашения относилась с недоверием, тем не менее, опасаясь роста украинского радикализма, с одной стороны, {61} и стремясь изолировать русофилов, с другой, наместник граф Казимир Бадени (1846‒1909) начал переговоры с представителями «народовцев». Со стороны последних в переговорном процессе приняли участие Юлиан Романчук и Александр Барвинский. Результатом долгих переговоров между представителями «Народной рады» и польской элиты стало провозглашение на заседании сейма 25 ноября 1890 г. соглашения, вошедшего в историю как «соглашение Бадени ‒ Романчука». Наместник еще раз подтвердил требования центральных и галицийских властей: это деятельность в соответствии с идеями государства на основе преданности трону, а также борьба против русофилов. «Народовцы» выступили с требованиями признания украинского языка как второго в крае, основания ряда кафедр с преподаванием на украинском языке в Львовском университете, реформы избирательного права. В результате соглашения началась так называемая «новая эра» в польско-русинских отношениях, а точнее, в отношениях между правящей польской элитой и умеренными «народовцами»62. {62}
57Енциклопедія українознавства. Львів, 1996. С. 1711.
58Грицак Я.Нарис історії України…С. 76. {60}
59Кравець М.М. До питання про Русько-українську радикальну партію у Східній Галичині в 90-х роках XIX ст. // З історії західноукраїнських земель. Київ, 1957. Вип. 2. С. 124‒141.
60Мудрий М.Спроби українсько-польського порозуміння в Галичині (60‒70 роки XIX ст.) // Україна: культурна спадщина, національна свідомість, державність. Львів, 1997. Вип. 3‒4. С. 58‒117.
61Partacz Cz. Od Badeniego do Potockiego. Stosunki polsko-ukraińskie w Galicji w latach 1888‒1908. Toruń, 1996. S. 48.{61}
62Partacz Cz. Ibid. S. 54.{62}
Клопова М.Э. Русины, русские, украинцы. Национальные движения восточнославянского населения Галиции в XIX – начале ХХ века. М.: Индрик, 2016. С. 59‒62.
Несмотря на значительные успехи украинского движения в период действия польско-украинского соглашения, само соглашение все же не принесло желаемых результатов. Прежде всего, не удалось существенно увеличить количество украинских гимназий и провести более демократический закон о выборах в Сейм и Рейхсрат. Иначе стали относиться к соглашению с «народовцами» и поляки, ожидания которых также не оправдались. По их мнению, удовлетворив часть своих требований, украинская сторона должна была отказаться от дальнейшей борьбы за национальные, образовательные, политические права. Когда же этого не произошло, польские консерваторы начали постепенный отход от политики «новой эры». Наместник К. Бадени уже в 1894 г. заявил о том, что польско-«руськое» {65} соглашение было лишь частной инициативой и правительство будет дальше проводить ту политику, какую сочтет нужной ‒ с украинцами или же без них68.
Фактически с этого момента начался распад «Народной рады». На состоявшемся в мае 1894 г. съезде произошел раскол между группой сторонников продолжения политики соглашения, возглавляемой А. Барвинским и А. Вахняниным, и так называемыми «оппозиционными народовцами» во главе с Ю. Романчуком, которые считали политику соглашения исчерпавшей себя и настаивали на ее прекращении и заключении нового союза с русофилами. В феврале 1894 г. по инициативе ряда депутатов сейма (Ю. Романчука, К. Телишевского, М. Короля) состоялся межпартийный съезд, в котором приняли участие представители народовцев, части радикалов и русофилов. На съезде Ю. Романчук выступил с инициативой принятия «Проекта общей основы для консолидации русинов в Галиции». Проект этот носил общий характер и содержал такие положения, как: признание национальной программы «Головной руськой рады» 1848 г.; борьба за реализацию на практике конституционных прав; консолидация «всех руських сил» на народной основе для общей работы; стремление к полной национальной автономии, отрицание какого-либо внешнего влияния на его внутренние вопросы69. Несмотря на то, что эти тезисы носили столь общий характер, они вызвали среди участников съезда ожесточенную дискуссию. В результате эта попытка консолидации оказалась безуспешной. {66}
Новое оживление интереса к идее консолидации было связано с началом избирательной кампании в Сейм в 1895 г., но итоги т.н. «бадениевских» выборов также были неутешительны для всех представителей «руського» лагеря70. Следующий, 1896, год был годом постепенного сближения позиций «оппозиционных «народовцев» и русофилов. Все чаще их издания поднимали вопрос о необходимости общего выступления, указывали на разъединение сил как на главную проблему русинов Галиции. Одновременно произошел окончательный раскол в среде «народовцев». В октябре 1896 г. А. Барвинский и А. Вахнянин организовали Католический русько-народный союз (КРНС). Поскольку основным препятствием к сближению русофилов и украинцев были именно пропольские симпатии А. Барвинского, то после раскола «Народной рады» процесс их консолидации стал развиваться активнее. Незадолго до начала избирательной кампании в Рейхсрат, 10 декабря 1896 г., созванное по инициативе митрополита С. Сембратовича, последовательного сторонника польско-русинского соглашения, собрание духовенства призвало представителей обоих направлений к началу совместной деятельности по подготовке к выборам, указывая на раскол в «руськом» лагере как на основное зло для русинов Галиции. По инициативе собрания был создан «Руський краевой выборовый комитет», в состав которого вошли 90 человек, представители как украинского, так и русофильского направлений. Председателями комитета стали Ю. Романчук и Б. Дедицкий71. К консолидации присоединилась {67} также Русько-украинская радикальная партия. Несмотря на то, что наместничество издало распоряжение о противодействии каким-либо беспорядкам во время выборов, и на этот раз, как и в 1895 г., не обошлось без инцидентов. В ходе избирательной кампании было зафиксировано 8 убитых, 29 раненых, 800 человек было арестовано. Отмечались и многочисленные случаи давления со стороны властей. Выборы, состоявшиеся 11‒22 марта 1897 г., оказались неудачными для «руського» лагеря. Его представителями было получено всего 9 мандатов, причем большую их часть, 6, получили сторонники А. Барвинского72. Русофилы не получили ни одного.
Фактически русины окончательно утратили и без того незначительное политическое влияние как в Сейме, так и в Рейхсрате. Подобное положение вещей не могло устроить ни украинцев, ни русофилов. Для них стало очевидным, что старые, во многом еще «рутенские» принципы нуждаются в пересмотре. Прежние, достаточно аморфные, лишенные четкой программы и идеологии политические образования уже не отвечали вызовам времени. В развитии украинского и русофильского национальных движений начался новый этап. Перед ними встала дилемма: объединение перед лицом угрозы полонизации или же размежевание по политическим, национальным, социальным признакам и создание самостоятельных политических объединений. Процесс этот занял несколько лет и сопровождался острыми политическими коллизиями73. {68}
68Partacz Cz. Ibid. S. 58.
69Аркуша О., Мудрий М.Русофільство в Галичині на середині XIX ‒ на початку XX ст.: генеза, етапи розвитку, світогляд // Вісник Львівського университету. Серія історична. 1999. Вип. 34. С. 248.{66}
70Аркуша О. Галицький сейм. Виборчі кампанії 1889 і 1895 рр. Львів, 1996. С. 133‒135.
71 Съезд мужей доверия русско-народной партии. Львов, 1900. С. 3. {67}
72Partac Cz. Ibid. S. 66.
73Аркуша О. Галицький сейм. Виборчі кампанії 1889 i 1895 рр. Львів, 1996. C. 22‒23.{68}
Клопова М.Э. Русины, русские, украинцы. Национальные движения восточнославянского населения Галиции в XIX – начале ХХ века. М.: Индрик, 2016. С. 65–68.
Предлагаю всем желающим ознакомиться с наблюдениями русского В. Кельсиева, побывавшего у русинов в Галиции в 1866 г.
Въ странный міръ попалъ я, и очень доволенъ, что попалъ въ него. Не заберись я въ эту глухую сторону, я никогда не слыхалъ бы, какъ говорили Симеоны Полоцкіе, Ѳеофаны Прокоповичи, а здѣсь ихъ языкъ ‒ языкъ образованнаго общества, поэзіи и литературы. Галичане страшно отстали отъ нашего литературнаго языка; множество здѣшнихъ образованныхъ людей не видало даже русской книги, написанной въ Россіи, не говоря уже о живомъ русскомъ человѣкѣ, который сюда не ѣдетъ, потому что норовитъ болѣе въ Парижъ или въ Ниццу. De gustibus non est disputandum; а всетаки, эта Русь подъ австрійскимъ скипетромъ прелюбопытная штука, и всетаки, несмотря на малороссійскій говоръ и архаизмы, есть о чемъ потолковать съ здѣшними людьми.
Говорятъ они по-малорусски, западнымъ нарѣчіемъ, болѣе близкимъ къ нашему книжному языку, чѣмъ украинскій. Существенная разница между здѣшнимъ и нашимъ московскимъ говоромъ состоитъ только въ произношеніи ѣ всегда какъ и, ы почти какъ и, и о иногда какъ и. Будь только въ этомъ вся разница между нашимъ и галицкимъ нарѣчіемъ ‒ легко было бы ихъ понимать и легко было {64} бы имъ чисто писать по-книжному, но географическое сосѣдство ихъ съ поляками и историческое преобладаніе надъ ними поляковъ, да къ тому же нѣмецко-классическое устройство ихъ гимназій и семинарій удерживаютъ ихъ языкъ въ до-ломоносовскихъ формахъ. Полонизмы на каждомъ шагу: хлѣба мали подъ достаткомъ, бо грунта добре справляли, т.е. хлѣба имѣли довольно, потому что землю хорошо (добре) обработывали. Гандель ‒ торговля; набоженство ‒ богослуженіе, молитва; муръ ‒ каменная стѣна; будовать ‒ строить; каменица ‒ каменный домъ; палацъ ‒ дворецъ; свято ‒ праздникъ; спѣвать ‒ пѣть; на-око̀ло ‒ около; маетокъ ‒ имѣнье; свѣдчить ‒ свидѣтельствовать; письмо ‒ писаніе; насѣнье ‒ сѣмя; раптомъ ‒ силой; стосунокъ ‒ отношеніе; что за одинъ? ‒ какой такой? дяковать ‒ благодарить; посѣданье ‒ владѣнье; фаховый ‒ годный, спеціальный; житье ‒ жизнь; належать ‒ принадлежать; способность ‒ возможность; податокъ отъ народа ‒ подать съ народа; вольно ‒ позволено; забрать ‒ отнять; личить ‒ считать; уживать ‒ употреблять; лишить ‒ оставить; пытать ‒ спрашивать; воображенье ‒ понятіе; насильно ‒ усиленно; здрада ‒ измѣна; за много ‒ слишкомъ много; за годъ ‒ годъ тому назадъ.
И такъ далѣе, и такъ далѣе ‒ всего не запишешь. Особенно странно употребляютъ они слово уважать въ его польскомъ значеніи (замѣчать). Какой-то священникъ ‒ впрочемъ, они почти всѣ священники ‒ битый часъ жаловался мнѣ на свою унію и при каждомъ словѣ прибавлялъ, для моего вящшаго уразумѣнія «уважайте, уважайте» ‒ то-есть, «поймите, поймите». Вмѣсто извините, они говорятъ «перепрошаю», переводъ польскаго przepraszam. Польскаго пана перевели на господина, къ старинѣ вернулись, но употребляютъ его по-польски: «господинъ не знаетъ?» Въ отчествахъ тоже путаются, сами подписываются Иванъ Ивановичами, Петръ Степановичами, что выходитъ для насъ смѣшно, какъ называнье жены своей супругою, и т.п.
Вообще говоря, они утратили много древне-русскихъ выраженій, заимствуютъ ихъ теперь отъ насъ, крѣпко путаются въ нихъ; здравствуйте, они говорятъ вамъ прощаясь, и понимаютъ это слово въ его буквальномъ значеніи будьте здоровы, тогда какъ у насъ его можно сказать только при встрѣчѣ. При прощаньи они говорятъ также «почтенье!» ‒ передѣлка книжнаго «съ моимъ почтеньемъ». Я тоже теперь, въ средѣ ихъ, разрѣшаюсь постоянно этимъ короткимъ «почтеніе!» ‒ и, ничего! {65} привыкъ къ нему. При прощаньи они говорятъ также «поручаюсь!» ‒ откуда они это взяли, не умѣю сказать. Большая часть изъ нихъ услышала книжную рѣчь только при проходѣ нашихъ войскъ черезъ Галичину въ Венгрію, значитъ въ 1849 году. Слѣды этого перехода еще очень замѣтны. Шла ‒ не въ обиду будь сказано ‒ старая армейщина съ старыми альбомами и съ старыми анекдотами, пѣснями и каламбурами. Отъ нея многіе галичане, не только священники, но даже и простонародье, выучились нашей манерѣ разставлять ударенья на словахъ, а съ тѣмъ вмѣстѣ, позаимствовались и нашимъ доморощеннымъ jeu d’esprit, псевдотвореніями Пушкина, анекдотами и стихами въ родѣ «Пчела ужалила медвѣдя въ лобъ…» или «лавирую, ваше благородіе». Одинъ здѣшній юноша изумилъ меня своими свѣдѣніями по этой части: хохлацкимъ выговоромъ и полонизмами онъ сообщилъ мнѣ чуть не все, что̀ осталось отъ нашихъ господъ старинныхъ офицеровъ, и былъ крайне доволенъ своимъ адептствомъ въ жизни нашего порядочнаго общества. Я не разрушилъ его самоочарованія: блаженны вѣрующіе ‒ къ чему распложать нашу братью-скептиковъ? Благо онъ увѣренъ, что у него есть духовная связь съ нами, пишущими и читающими ‒ и то хорошо на первый разъ: на безрыбьѣ и ракъ рыба. Впрочемъ, спѣшу оговориться, я только отъ одного галичанина слышалъ подобные анекдоты и остроты ‒ другіе мнѣ и намека на нихъ не дѣлали.
Наконецъ, третій источникъ словъ, непохожихъ на наши, зависитъ отъ ихъ изолированнаго положенія. Представьте себѣ, что я, вы, онъ, кто-нибудь изъ насъ, заѣхалъ, лѣтъ съ двадцать назадъ въ Америку и знаетъ о Россіи только по иностраннымъ газетамъ, которыя толкуютъ ему, что въ Россіи завелись, положимъ, judges of peace. Писать порусски этому господину нужно, и перевести на русскій judges of peace нужно; спрашивается, какъ онъ выразится: судья мира? мирный судья? мирящій судья? судья примиритель? судья миротворецъ? миротворъ? миритель? Судиміръ? утишитель? униматель? укротитель?.. выраженій можно пріискать сколько-угодно, а «мировой судья», все-таки, едвали отыщется. Это одно; другое, за послѣднія двадцать дѣтъ нашъ книжный языкъ обогатился многими, болѣе или менѣе удачными, выраженіями, которыя хоть и всѣми признаны въ Россіи, но мнѣ неизвѣстны. Читаю я газеты и нахожу, о ужасъ! слово локомотивъ. Да, въ бѣдной, глухой {66} Галичинѣ, лучше народъ говоритъ ‒ народъ говоритъ: коломотыль; народъ сдѣлалъ такой каламбуръ, какой слѣдуетъ, coûte que coûte, внести въ книжный языкъ… Чѣмъ болѣе я чуждъ какой-нибудь литературѣ, чѣмъ болѣе безпристрастенъ къ ней, тѣмъ болѣе у меня охоты вводить въ нее реформы. Отрѣзанные отъ Россіи галичане, волею-неволею, изобрѣтаютъ новыя слова: одни потому, что не знаютъ книжнаго языка и потому берутъ что попало на реквизицію, другіе потому, что хотятъ поправить его. Отсюда, вы найдете, что у нихъ нумеръ называется числомъ; экземпляръ ‒ примѣрникомъ; книжная лавка ‒ книгарня; типографія ‒ печатня; почтальонъ ‒ листоноша; университетъ ‒ всеучилище; экзаменъ ‒ испытъ; вѣтренникъ ‒ слабодухъ или малодухъ, очень употребительное у нихъ слово для означенія нетвердыхъ характеровъ… Не перечесть всѣхъ этихъ галицкихъ изобрѣтеній. Бываетъ даже, что иногда они и хорошо знаютъ терминъ, принятый письменнымъ языкомъ, но онъ важется имъ противнымъ граматикѣ или удобопереводимымъ ‒ и дѣлаютъ реформу. Вы знаете «Золотую Грамату» г. Ливчака ‒ онъ называетъ ее не приложеніемъ къ «Страхопуду», а прилогой. Граматически онъ правъ, какъ правъ былъ знаменитый острякъ, предлагавшій говорить и писать мокроступы вмѣсто калоши, шарокатъ вмѣсто бильярдъ. Причина Галицкихъ усилій преобразовать книжный языкъ кроется въ томъ, что этотъ языкъ чужой для нихъ. Мы освоиваемся съ нимъ въ приходскомъ училищѣ, въ уѣздномъ и въ гимназіи; онъ намъ такъ входитъ въ плоть и въ кровь, что, благодаря ему, мы даже наши мѣстные говоры забываемъ ‒ для нихъ онъ чужой, потому, что кругомъ ихъ никто не говоритъ на немъ. Что̀ значитъ училище какъ средство распространенія языка ‒ у насъ есть живой примѣръ на нашихъ семинаристахъ старыхъ годовъ. Помните, какъ они всѣ поражали насъ своимъ южнорусскимъ говоромъ на о и произношеніемъ г не какъ g, а какъ h. Въ XVIII вѣкѣ и въ концѣ XVII наши семинаріи управлялись и велись малорусами, потому что правительство боялось старообрядческихъ стремленій великорусовъ, и потому что малорусы, какъ и теперешніе галичане, были ученѣе насъ ‒ духовенство все и заговорило языкомъ кутейниковъ. Теперь мы вытѣснили изъ школъ южнорусскихъ преподавателей, теперь нашъ говоръ и наше словосочиненіе въ ходу, хотя, повидимому, мы великорусы плохіе труженики науки, мы сметкой нашей дѣло рѣшаемъ, и «бьемъ и {67} мечемъ и въ полонъ беремъ»; нашъ характеръ отличается живостью и сметливостью: малорусъ тяжелъ на подъемъ, нескоръ, но упрямъ до крайности. Великорусъ и южнорусъ ‒ легкая и тяжелая кавалерія.
Незнакомъ здѣсь литературный языкъ, рѣдко кто слышитъ живую книжную рѣчь ‒ ей учатся здѣсь какъ латыни. А кругомъ звенитъ богатый и выработанный польскій языкъ, который здѣсь всякій знаетъ и который вліяетъ на здѣшній говоръ. Путаются они, спотыкаются, и пишутъ, волею-неволею, варварскимъ языкомъ, тяжесть котораго они сами сознаютъ, но исправить ее не могутъ. Что̀ изъ этого выходитъ ‒ имѣйте терпѣніе прочесть слѣдующій отрывокъ, писанный однимъ изъ здѣшнихъ ученыхъ, знаменитымъ изслѣдователемъ галицкаго народнаго быта, Яковомъ Ѳедоровичемъ Головацкимъ, труды котораго по исторіи, этнографіи и этнологіи здѣшняго края должны быть настольною книгою каждаго, кто только занимается изученіемъ Руси. Я беру его средній, обыкновенный языкъ, не очень отходящій отъ народнаго и не очень приближающійся къ нашему. Беру именно его, потому что онъ знатокъ русскихъ нарѣчій и потому каждая строка, именно имъ писанная, можетъ быть характеристична въ синтаксическомъ и лексикальномъ отношеніяхъ:
«Переходъ Галицко-Перемышльской Земли, или древней Червенской Руси, подъ австрійское владѣніе становитъ эпоху въ нашемъ политическо-общественномъ бытѣ, а вмѣстѣ съ тѣмъ, и эпоху въ развитіи словесности. Судьбы Божіи исполнились надъ дряхлымъ зданіемъ шляхетско-польской республики. На развалинахъ Польщи въ старыхъ границахъ появились новыя границы политически подѣленного краю; вмѣсто давно привиліеванной націи, явились народы исконные обитатели земли. И наша Русь вынырнула изъ омута временъ и показала свое родовое обличіе свѣту. Но тяжко ей приходило отрясати вѣковыми невзгодами нанесенную плѣсень. Долгое время слабо слышимо было дыханіе ослабленнаго русина, поки не двигся изъ смертной болѣзни. Червенская Русь горше другихъ областей пригнетена была вѣковымъ панованьемъ ‒ и воистину чудно явленіе, что она совсѣмъ не обумерла и не погибла. Необыкновенной крѣпости и неимовѣрнаго усилія нужно было, чтобы удержати въ тѣхъ долгихъ смутахъ вѣру и народность».
Такъ и видится въ каждой фразѣ вліяніе польскаго языка и {68} нѣмецко-латинскаго образованія. Смѣшайте этотъ малорусско-латинскій синтаксисъ съ народнымъ великорусскимъ ‒ и вы придете къ чисто-литературному языку. {69}
Кельсиев В. Галичина и Молдавия. Путевые письма. СПб.: Печатня В. Головина, 1868. С. 64‒69.
Судило нам ся послѣдним бути. Бо коли другі Славяне вершка ся дохаплюют, и єстли не ўже то небавком побратают-ся с поўним, ясним сонцем; нам на долинѣ в густій стденній мрацѣ гибѣти. Мали и ми наших пѣвцѣв и наших учителів, али найшли тучи и бури, тамті занѣмѣли, а народови и словесности на доўго ся здрѣмало; однакож язик и хороша душа руска була серед Славлянщини, як чиста слеза дѣвоча в долони серафима. –
Зволила добра доля появити-ся и у нас зберкам народних наших пѣсенъ, и иншим хорошим и цѣловажним {III} дѣлам *); є то нам як заранє по доўгих тмавих ночох, як радость на лицѣ нещасного, коли лутша надѣя перемчит скрізь сердце єго; сут то здорові поўно-сильні рістки, о которих нам цѣлою душею дбати, огрѣвати, плекати и зрощати док під крилом часу и добрих владнувателѣв хорошою и крѣпкою засияют величею.
Не журися Русалочко з над Днѣстра, що-сь не прибрана, в нарядѣ який від природи и простодушного и добросердного народа твoйого приймила-сь, – стаєшь перед твоѣми сестрицями. Они добрі, видачят ти, приймут тя и прикрасят. – {IV}
Сказати нам дащо о правописи сей книжочки. Хочемо зачинати, проте знати нам конче, якє теперѣшному язикови истинноє лице; за-для-того держалисмо-ся правила: „пиши як чуєшь, а читай як видишь.“ Из сего огляда приймилисмо сербскоє џ (виџу wydzu) и волоскоє ў (aў, αυ Еrazm. Rotterd., au, eў, ευ: спѣваў, spiwav; душеў dušευ) а є завсѣда в силѣ je або ье употребляєм (моє, moye землє, zemlě, загородє, zahorodě, zahorodie.) –
Поклони-ся Русалко наша низко Всечестному Сподареви Николѣ Верещинскому, що тобє звелѣў родитися, и всѣм що тя пристроѣли пѣснями {V} народними и Стариною; именно: Трудолюбивому Мирославови Илькєвичови, – потом Православови Каўкови, Ивану Бѣлѣньскому, Маркєллу Кульчицкому, Мѣнчакєвичу – и иншим; – честь им най буде и слава, а в руских дѣтех най усерднѣйша подяка! – – {VI}
*) Енєида на малороссійкій язык переложенная М. Котляревским; тричи виданая 1798, 1808 и 1809 в С. Петербурзѣ.
Князя Цертелева: Опыт собранія старинных малороссійских пѣсен. С.П. 1819.
Малороссійскія пѣсни, изданныя Михаилом Максимовичем. Москва 1827. тойже издаў:
Украинскія народныя пѣсни Моск. 1834.
Запорожска старина. – Харков 1833–1834. ІV. части. –
Малороссійскія повѣсти изд. Основяненьком в Моск. 1834. {IV}
Малороссійскія пословици – Харков 1833.
Приказки малороссійскія изд. Гребеньком. С. Петерб.
Войцеховича малороссійскій словарь помѣщенний в трудах моск. общества любителей Россійской словесности Ча. ІІІ. 1818. – – В извѣстіях росс. Акад. в книжцѣ 7. читаєм що Академієў куплений словарь „Малороссійскій поручен от Академіи Гocподину члену оной Николaю Ивaновичу Гнѣдичу, и при нeм двум любителям словесности, знающим {V} малороссійскоє нарѣчіє и согласившим-ся из усердія к общей ползѣ содействовать в сем предпріємлемом трудѣ а имено Господину Капнисту и Князю Цертелеву.“
Пѣют також хорошо руским язиком Че. Гуляка Артемовскій, Тома Падурра, – и инши.
Про маленько мѣстця лише набилиняєм о Грамматиках Павловского (Моск. 1818.) Лучкая (Slavo-Ruthena в Будимѣ 1830.) Левѣцкого (в Перемишли 1834) – о дѣлах (WacławazOleskaPieśnipolskieiruskieluduGalicyjskiego(у Львовѣ 1833) и Лозѣньского: Ruskojewesile (в Перемишли 1835.) – {VI}
Русалка Днестровая. Будим: Королевское всеучилище Пештанское, 1837. С. III–VI.
Новый этап развития национальных движений «руського» населения Австро-Венгрии открылся с началом т.н. «конституционной эры», после принятия нового избирательного закона. Участие в избирательной кампании, создание собственного парламентского клуба, возможность прямого участия в политической жизни государства – все это имело огромное значение для развития украинского и русофильского движений. Следует еще раз подчеркнуть, что в предыдущие годы представительство «руського» населения в Рейхсрате было весьма незначительным. Именно поэтому первый опыт участия в широкой избирательной кампании и парламентской деятельности был для него особенно ценен.
Большое влияние на общую политическую ситуацию в Австро-Венгрии и на национальные движения Галиции и других восточнославянских владений Габсбургов оказали революционные события 1905–1907 гг. в России. В Австро-Венгрии усилилась борьба за новый избирательный закон. Требование проведения избирательной реформы выдвигалось абсолютным большинством политических партий и движений. При этом новый избирательный закон воспринимался {106} многими политическими деятелями Австро-Венгрии не только как важнейший шаг на пути либерализации государственного устройства Габсбургской монархии, но и как способ разрешения многочисленных национальных противоречий.
До сих пор требования общеимперской избирательной реформы оставались для представителей и украинского, и русофильского движений скорее второстепенными. Решительный поворот в этом направлении произошел в 1905–1906 гг. В начале 1905 г. от имени Народного съезда УНДП к императору Францу Иосифу была направлена депутация во главе с митрополитом А. Шептицким, которая, в частности, выдвинула и требования избирательной реформы как пути к разрешению национального конфликта в крае. Император подтвердил намерения приступить к подготовке проекта закона1. В феврале того же года во Львове прошло несколько массовых выступлений, организованных украинскими активистами, причем в них принимали участие как сами украинцы, так и представители Русско-народной партии. На многотысячных митингах еще раз прозвучали требования реформы. Подобные выступления повторялись неоднократно на протяжении всего 1905 г.
Правительственный проект нового закона поступил на рассмотрение в Рейхсрат в феврале 1906 г. В нем предполагалось избрание 445 депутатов, причем распределены они были таким образом, чтобы от каждой национальности Габсбургской монархии было представлено определенное число мандатов. При этом один мандат приходился на разное число избирателей – в наиболее выгодном положении {107} оказывались немцы, в наименее выгодном – русины. Всего от Галиции должно было избираться 88 депутатов, 27 из них – от русинов. И украинские, и русофильские активисты выступили против подобного распределения мандатов. Неприятие проект вызвал и у представителей других политических сил.
После длительного и болезненного обсуждения проекта в Рейхсрате кабинет премьер-министра П. Гауча был отправлен в отставку. Сначала его сменил кабинет К. фон Гогенлоэ, а затем М. фон Бека. В проект были внесены изменения – в частности, увеличено число мест от Галиции. Несмотря на то, что многие положения проекта продолжали вызывать недовольство, прежде всего представителей восточнославянского населения, в октябре 1906 г. новый избирательный закон был одобрен Рейхсратом большинством голосов. Было сохранено неравномерное распределение депутатских мест по национальным областям (так, один депутат избирался от 40 тыс. немцев, 52 тыс. поляков, 38 тыс. итальянцев и 102 тыс. русинов)2. Закон заранее определял число депутатов от каждой провинции, и, таким образом, борьба на местах разворачивалась в основном среди политических партий. Это должно было, по замыслу венских властей, предотвратить национальные конфликты как в Рейхсрате, так и во время выборов3. Однако замысел этот удался не вполне, или, скорее, вполне не удался.
Избирательная кампания началась в конце 1906 г. Первоначально Народный комитет УНДП обдумывал возможность заключения избирательного компромисса с Русско-народной партией. Но и на этот раз {108} попытка консолидации была обречена на поражение. Условия, выдвинутые русофилами (они требовали половины причитавшихся русинам мандатов и непременного прохождения в парламент одного из лидеров Русско-народной партии В.Ф. Дудыкевича), были для украинцев неприемлемыми. Поэтому в апреле 1907 г. «Руськая рада» провозгласила собственную предвыборную программу. Тогда же, 19 апреля 1907 г., была озвучена избирательная программа УНДП, основные пункты которой повторяли программу партии 1899–1900 гг. С самостоятельной программой выступили также украинские радикалы, социалисты и сторонники А. Барвинского. Таким образом, партии, представлявшие интересы «руського» населения, вступали в предвыборную кампанию в отсутствие какой-либо «консолидации», то есть совместного выступления на выборах, как это было в предыдущие годы.
Это вызывало с их стороны немалую обеспокоенность, поскольку, несмотря на гарантированные места в Рейхсрате, в целом ряде округов со смешанным населением представителям «руських» партий приходилось соперничать с поляками.
Несомненно, галицийские украинцы учитывали опыт политической деятельности, полученный украинским движением в России в ходе выборов и работы в I и II Государственных Думах. Помимо несомненных успехов украинского движения, прежде всего самой возможности заявить с парламентской трибуны о существовании в России украинского вопроса, создания Украинского блока, активных контактов с представителями общероссийских политических партий4, имелся и {109} негативный опыт. О слабых сторонах украинского движения в России немало писал М. Грушевский, именно в эти годы стремившийся максимально объединить украинское движение по обе стороны австро-российской границы. По его мнению, «украинское общество ничего не сделало для своей политической организации в предвыборный период, и когда выборы привели в Думу достаточно многочисленный украинский элемент, они и в Думе ничего не сделали для своей консолидации»5.
В Галиции выборы состоялись в мае 1907 г. Проходили они сложно, отмечались многочисленные нарушения, столкновения представителей противоборствующих сторон. Безусловно, крупного успеха добились украинцы. Их представители получили больше голосов, нежели предполагалось (27 мест от Галиции и 5 от Буковины), депутатские мандаты получили среди прочих Ю. Романчук, Е. Олесницкий, С. Днистрянский. Для русофилов, напротив, результаты были неутешительны, они получили всего 5 мест в Рейхсрате, не был избран и их лидер В. Дудыкевич. Комментируя результаты выборов, украинский журналист М. Лозинский отмечал две их характерные черты – упадок «правительственного украинства», т.е. сторонников А. Барвинского, и упадок «москвофильства» (именно этим термином стали пользоваться украинские активисты для обозначения своих пророссийски настроенных оппонентов). Причину последнего Лозинский видел в отрыве Русско-народной партии от массы всего населения и непомерные амбиции ее лидеров, фактически сорвавших предвыборную «консолидацию»6. {110}
В другой статье тот же автор писал об общих тенденциях развития политических движений в Галиции. По его мнению, успех украинских партий на выборах объяснялся тем, что «украинское национальное сознание развивается параллельно с политическим и социальным сознанием народных масс… и лишь те украинские кандидаты имели успех, чьи программы носили прогрессивный характер»7. При этом Лозинский отметил, что именно благодаря своей прогрессивной политической программе в целом ряде округов кандидаты от радикальной и социал-демократической партий обошли представителей УНДП. Русофилы, по мнению Лозинского, не добились желаемого результата не только потому, что не признавали украинской национальной идеи, но и потому, что в их программе не было того социального компонента, который избиратели видели в политических программах других партий. Результаты выборов, по мнению Лозинского, сами по себе являются прямым руководством для украинских депутатов Рейхсрата: «стать ясно и недвусмысленно на основе украинской национальной идеи и наполнить свою деятельность социально-политическим содержанием»8. {111}
1Partacz Cz. Od Badeniego do Potockiego. Stosunki polsko-ukraińskie w Galicji w latach 1888–1908. Toruń, 1996.{107}
2Полтавский М.А. Краткая история Австрии: Пути государственного и национального строительства. М., 1994. C. 137.
3 Там же. С. 124. {108}
4Михутина И.В. Украинский вопрос и русские политические партии накануне Первой мировой войны // Россия – Украина: история взаимоотношений. М., 1997. С. 197–209. {109}
5Грушевський М.З Державної Думи // ЛНВ. 1905. Т. 35. № 9. С. 95–101.
6Лозинський М.Вибори в Австрії // ЛНВ. 1907. Т. 38. Кн. 6. С. 527–536. {110}
7Лозинський М.З австрійської України // ЛНВ. 1907. Т. 39. Кн. 7. С. 147.
8Лозинський М. Там же. С. 149. {111}
Клопова М.Э. Русины, русские, украинцы. Национальные движения восточнославянского населения Галиции в XIX – начале ХХ века. М.: Индрик, 2016. С. 106–111.
Глобальные преобразования в Габсбургской империи не могли не привлечь внимание соседних держав, в том числе и России. Здесь хорошо осознавали важность тех изменений, которые должны были произойти во внутренней жизни Австро-Венгрии и, вероятнее всего, оказать существенное влияние на международные отношения в целом и на двусторонние контакты в особенности. Представители {111}российского внешнеполитического ведомства внимательно наблюдали за ходом и результатами выборов. Особый интерес российских дипломатов вызывала ситуация в Галиции. Положение в этом регионе польского и «руського» населения, политические программы тех партий, которые претендовали на победу в избирательной кампании, – все это должно было не только определить политический климат в самой Галиции, но и повлиять самым серьезным образом на развитие национальных движений в России. Изменения в польском парламентском представительстве, преобладание в нем представителей Национально-демократической партии произвели на российских дипломатов неоднозначное впечатление. Так, поверенный в делах российского посольства в Вене Сергей Николаевич Свербеев, активно занимавшийся анализом политических программ и деятельности австрийских партий, уделял особое внимание позиции польских национал-демократов, поскольку «перемены в сопредельной с нами Галиции могут отразиться и за пределами последней»9. Отмечая, что, в отличие от галицийских консерваторов, «вполне отказавшихся от мысли воссоздания польского королевства», Национал-демократическая партия «краеугольным камнем программы поставила единство всей польской нации, за которой она признает право и способность к самостоятельному политическому существованию, а также веру в неиспользованные, но с каждым днем растущие культурные и материальные силы польского народа»10, Свербеев отметил, что в программе партии прямо говорится о том, что «часть Польши, находящаяся в{112} более благоприятных условиях, обязана поддерживать национальную работу в других частях и взять на себя исполнение тех общих национальных задач, которые другие части не в состоянии осуществить». В конце своего донесения поверенный в делах подчеркнул, что «наиболее влиятельная польская партия в Австрии открыто ставит одной из своих задач вмешательство во внутреннюю политику иноземных частей Польши, чем, несомненно, поставит себя во враждебные отношения с обеими соседними монархиями (т.е. Германией и Россией. – М.К.)11. В то же время российский дипломат не торопился с негативными оценками в отношении победившей партии, поскольку первые ее заявления были направлены против Германии, что в целом не противоречило российским интересам.
С не меньшим интересом российские наблюдатели отнеслись к усилению позиций «руських» представителей в парламенте. На их долю приходилась фактически треть мест, предоставленных Галиции в Рейхсрате (32 из 106). В «руськом» представительстве посол в Вене князь Лев Павлович Урусов выделял три группы: «национал-демократическую или украинскую, старорусинскую или москалефильскую и радикальную»12. Посол высказывал предположение, что «в австрийском Рейхсрате русины, вероятно, сплотятся воедино и будут требовать совместно изменений в избирательной системе, установленность для Галиции национальной автономии с особым русинским сеймом во Львове и основания в этом городе украйно-русинского университета»13. {113}
Вскоре после выборов Народный комитет УНДП возложил на своих депутатов обязанность «проявить инициативу по основанию единого клуба из тех депутатов, которые стоят на основе украинской национальной идеи»14, т.е. фактически отмежеваться от русофилов. Тем не менее 17 июня 1907 г. был создан единый парламентский клуб. В его состав вошли видные деятели как украинского, так и русофильского движения – Юлиан Романчук, Евген Олесницкий и русофил Владимир Курилович, всего 30 депутатов «руськой» национальности из Галиции и Буковины (социал-демократы Витык и Остапчук вступили в общеавстрийскую социал-демократическую фракцию). Клуб был назван «Руським (малоруським)», или же по-немецки «Ruthenen-klub». Задачей своей члены клуба объявили защиту интересов «малоруськой нации для ее самостоятельного развития, политического, экономического, общественного и культурного»15. Характерно, что название «малоруський» было принято как украинцами, так и русофилами, хотя они вкладывали разное содержание в это понятие. Например, депутат-русофил Николай Глибовицкий так обосновывал применение понятия «малороссийский» в статье, опубликованной в газете «Галичанин»: «Малорусское племя является только ветвью великого русского народа… Принимая терминологию, установленную немецкой теорией международного и общегосударственного права, не называем малороссов в их совокупности народом (Volk), а только малорусскою народностью (kleinrussische Volkstamm)»16. Далее Глибовицкий подчеркивал, {114} что русофилы признают за малорусским племенем право на его культурное развитие, «однако с тем ограждением, чтобы его развитие не было поддержано и направлено против остального русского мира – как продукта духовного творчества и создания всего русского народа»17. Излагая эту концепцию, Глибовицкий во многом повторяет идеи русофилов старшего поколения, в частности Б. Дедицкого, не раз с теплым чувством говорившего о «родной малорусчине».
Первой акцией общего «Руського клуба» стали так называемые «правовые оговорки» (Rechtsverwahrungen), касающиеся общих вопросов работы парламента. Поступивший со стороны клуба протест «касался представленных соединенной с Буковиной русинской провинции, на основании конституции 1848 г., прав иметь свой особый провинциальный сейм, долженствующий содействовать будущей автономии русинского народа»18. Кроме этого, «русинские депутаты протестуют также против незаконного расширения компетентности галицийского Ландтага, против исключительного положения, в которое поставлен галицийский Штатгальтер, и произвола австрийской администрации»19. Такие требования были скорее характерны для украинцев, занимавших более активную политическую позицию и пользовавшихся определенной поддержкой со стороны австрийских властей, и совместное их выдвижение было дополнительным проявлением солидарности, которой в это время еще пытались достичь представители обоих направлений. Попытки эти оказались неудачными, и уже в июне 1907 г. «Руський{115} клуб» распался. Основная часть его украинских членов заняла открыто националистическую позицию, заявив, что «основным стремлением украинского народа является стремление к полной государственной независимости без оглядки на интересы держав, которые теперь господствуют над украинским народом. Одним из этапов достижения этой цели является национально-территориальная автономия украинского народа в Австрии»20. Тогда же, в июне 1907 г., состоялся съезд «мужей доверия» (уполномоченных представителей) Русско-народной партии, на котором было решено вывести русофильских депутатов из состава клуба и создать отдельное парламентское объединение. Несмотря на то, что съезд проходил достаточно бурно и не все депутаты-русофилы считали нужным окончательно разрывать парламентское соглашение, большинство настояло на окончательном расхождении с украинскими депутатами21. Таким образом, уже в конце июня «Ruthenen-klub» стал полностью украинским. Русофилы осенью того же года основали немногочисленный (4–5 человек) «Русско-народный клуб», или «Altrutenische Verband», закрепив за собою имя старорусинов. {116}
9 С. Свербеев – А.П. Извольскому, 15/28 ноября 1907 г. // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. 1907 г. Д. 133. Л. 212–214.
10 Там же. Л. 212. {112}
11 Там же. Л. 214.
12 Л.П. Урусов – А.П. Извольскому, 31 мая (13 июня) 1907 г. // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. 1907 г. Д. 133. Л. 86–88.
13 Там же Л. 86–88. {113}
14Лозинський М.З австрійської України // ЛНВ. 1907. Т. 39. Кн. 7. С. 149.
15 Там же. С. 150.
16 Цит. по Лозинський М.З австрійської України. С. 151. {114}
17 Там же.
18 Л.П. Урусов – А.П. Извольскому, 14/27 июня 1907 г. // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 470. 1907 г. Д. 133. Л. 99.
19 Там же. Л. 99. {115}
20Лозинський М.З австрійської України // ЛНВ. 1907. Т. 39. Кн. 8–9. С. 392–414.
21Partacz Cz. Od Badeniego do Potockiego. S. 208.{116}
Клопова М.Э. Русины, русские, украинцы. Национальные движения восточнославянского населения Галиции в XIX – начале ХХ века. М.: Индрик, 2016. С. 111–116.
- Здравомыслящихъ людей среди галицкихъ малороссовъ и среди поляковъ оказалось однако больше, чѣмъ этого ожидала Австрія. Героическая борьба сознательныхъ русскихъ людей въ Галиціи, прозванныхъ тамъ «москвофилами», и появленіе среди галиційскихъ поляковъ партій, не скрывавшихъ своей «россійской оріентацій», — вотъ факты, которые не могли не предвѣщать австрійскому владычеству близкаго конца.
В начале XX в. администрация австрийской Галиции (поляки) поддерживала на выборах русофилов, которые теряли своё влияние, с целью сдержать натиск усиливавшихся украинофильских партий. При этом польские политики оставались врагами обоих русинских движений.
Среди правящих кругов и общественности Германии с начала Первой мировой войны не было единства по польскому вопросу. Отсутствие единства мнений было логическим следствием различного отношения отдельных общественно-политических и правительственных группировок к дальнейшим перспективам войны с Россией. Круги, группировавшиеся вокруг канцлера, добивались продолжения войны с Россией вплоть до окончательной победы, разрабатывая проекты восстановления Польского государства. Но при этом, среди отдельных групп промышленников и общественных деятелей господствовала ориентация на заключение сепаратного мира на Востоке. В 1915 г. попытка заключения сепаратного мира с Россией не удалась. И преобладающей в германских правящих кругах стала концепция необходимости создания между Германией и Россией буферного государства – Польши. По мере германских успехов на фронтах мировой войны всё более решительным сторонником этой концепции становился канцлер Т. Бетман-Гольвег. Но ему и его сторонникам не удалось одержать верх. В Германии всё больше чувствовался недостаток как в солдатах, так и в рабочих руках и ресурсах. И естественным выходом из ситуации виделось использование ресурсов Польши. Особые надежды германское командование возлагало на проведение там военного набора. Предполагалось, что Польша может дать от 900 тыс. до 1 млн. солдат.
Меры, принимаемые Австро-Венгрией и Германией к привлечению польского населения на свою сторону, многочисленные обещания, {203} конкретные уступки и т.д. вызвали негативную реакцию украинского населения в Галиции.
В начале июня 1916 г. австрийское правительство приняло ряд экстренных мер для обеспечения своего тыла в Польше. Было объявлено о возвращении полякам Холмщины, разрешении возобновить деятельность польской матицы, привлечении польских городских и иных общественных организаций к работе по народному просвещению и по снабжению населения продовольствием. Перечисленные мероприятия были ничем иным как поспешной реакцией Австро-Венгрии на начавшееся наступление русских войск на Юго-Западном фронте. Эти мероприятия должны были изменить настроение поляков, дожидавшихся от австрийцев радикального решения польского вопроса. Но одновременно эти меры вызвали тревогу в лагере галицийских украинцев. В украинской периодической печати в Галиции появились высказывания о том, что Австрия поддерживает польский “империализм”. Особенно взволновали два обстоятельства: присоединение Холмщины к Люблинской губернии и новые попытки латинизации украинского алфавита. Последняя мера, правда, не была объявлена официально, но в начале лета 1916 г. в Галиции стали распространяться упорные слухи о том, что австрийские власти намерены ввести латинский шрифт при обучении чтению и письму в галицийских украинских школах (1).
Дальнейшее наступление русских войск заставило австрийское правительство изменить политике исключительной поддержки поляков. После падения Коломыи галицийским украинцам было обещано скорейшее открытие во Львове украинского университета. {204}
1. АВПРИ. Ф. 135. Оп. 474. Д. 32. Л. 2. {212}
Бахтурина А.Ю. Политика Российской империи в Восточной Галиции в годы Первой мировой войны. М.: АИРО-XX, 2000. С. 203–204, 212.
В июне 1916 г. начальник штаба Верховного главнокомандующего российской армии М.В. Алексеев отметил в своём письме министру иностранных дел С.Д. Сазонову, что в оккупированной Галиции «отдельные виновные лица из числа украинцев, русских, поляков, евреев будут подлежать судебному преследованию по закону» (АВПРИ. Ф. 135. Оп. 474. Д. 31. Л. 6).
Украинский вопрос зимой 1916 г. во многом оставался вне внимания правительственных кругов. Вновь к этой проблеме обратились с началом наступления русских войск на территории Австро-Венгрии внимание, которое высказало незадолго перед этим австрийское правительство к национальным потребностям украинского населения Галиции, заставляло задуматься о том, как будет решаться украинский вопрос в случае вторичного занятия Галиции.
После того как положение русских на Юго-Западном фронте стало улучшаться, умеренно настроенные украинские политические круги Галиции не раз пытались склонить правящую верхушку Российской империи к либеральному решению украинского вопроса. Представители этого лагеря, начиная с июня 1916 г., активно стремились убедить российское дипломатическое ведомство в том, что значительная часть украинских общественно-политических деятелей Галиции готова к сотрудничеству с русскими властями. При этом, обращаясь в российское Министерство иностранных дел, они подчеркивали, что, хотя и рассчитывают на ряд уступок их национальным требованиям, но эти требования будут весьма скромными по сравнению с теми, которые предъявлялись до этого Австрии. Причина такого подхода заключалась в том, что “подчинение России означает для них территориальное объединение Украины, т.е. высшую цель национальных стремлений, ради которой можно поступиться многим” (25).
Стремление части украинских политических деятелей к контактам с Российской империей летом 1916 г. было вызвано, во многом, опасением возможных репрессий со стороны русских властей. И помимо обеспокоенности тем, как в будущем решится украинский вопрос, общественные деятели Галиции через свою национальную организацию – Украинское бюро в Лозанне – пытались обращаться к российским дипломатическим представителям с целью получения гарантий, что преследования украинцев в Галиции (в случае занятия русскими войсками Львова) не будет.
Запросы такого плана направлялись из Берна в Петроград уже весной 1916 г., когда было очевидно, что основную роль в управлении Галицией будут играть военные власти. Именно военным будет принадлежать весьма важная роль в галицийской политике и в том числе и в определении форм решения украинского вопроса. Министерство иностранных дел консультировалось по поводу запросов из Берна в Ставке. 6 июня 1916 г. министр иностранных дел С.Д. Сазонов сообщил М.В. Алексееву о том, что императорский посланник в Берне возбудил вопрос о возможности дать украинцам успокоительные заявления о том, что они могут остаться на месте, не ожидая особых репрессий в случае {211} вступления русских войск во Львов (26). При этом, Сазонов писал Алексееву, что несмотря на то, что общих репрессивных мер по отношению к украинцам в Галиции не будет, но необходимо подчеркнуть, что “отношение властей к отдельным лицам будет определяться характером их деятельности в отношении России” (27). Алексеев, в целом, согласился с мнением Сазонова, ответив, что “к украинцам никаких репрессий не будет, если украинцы будут вести себя вполне лояльно по отношению к России и русским властям, если они помирятся с тем порядком, который наступит в случае вторичного занятия нами Львова, ничто не нарушит личных прав и положения украинцев”, но при этом, замечал, что “конечно отдельные виновные лица из числа украинцев, русских, поляков, евреев будут подлежать судебному преследованию по закону” (28).
Подписывая ответ министерства иностранных дел российскому посланнику в Берне 10 июня 1916 г., Сазонов вычеркнул из официального ответа фразу Алексеева, о том, что, отдельные лица будут подлежать судебному преследованию, сведя ответ к тому, что “общих репрессивных мер по отношению к украинцам Императорское правительство не предполагает” (29).
Таково было предварительное решение Ставки и МИД'а по украинскому вопросу в Галиции. По сути, оно во многом повторяло предшествующую позицию. Более конкретных положений к лету 1916 г. правительственные круги не сформулировали. И решение вопроса продолжилось уже на месте, летом 1916 – зимой 1917 гг. {212}
25. АВПРИ. Ф. 135. Оп. 474. Д. 32. Л. 3.
26. Там же. Д. 31. Л. 5.
27. Там же.
28. Там же. Л. 6.
29. Там же. Л. 7–8. {213}
Бахтурина А.Ю. Политика Российской империи в Восточной Галиции в годы Первой мировой войны. М.: АИРО-XX, 2000. С. 211–212, 213.
ГА РФ. Ф. 1779. Оп. 2. Д. 1. Ч. 1. Л. 36–38. Типограф. Подлинник.
№ 17
13 марта 1917 года2
В заседании участвовали: министр-председатель – кн. Г.Е. Львов и министры: иностранных дел – П.Н. Милюков, юстиции – А.Ф. Керенский, путей сообщения – Н.В. Некрасов, торговли и промышленности – А.И. Коновалов, народного просвещения – А.А. Мануилов, земледелия – А.И. Шингарев, финансов – М.И. Терещенко и товарищ министра внутренних дел – Д.М. Щепкин.
В заседании присутствовал государственный контролер И.В. Годнев.
Заседание открыто в 22 часа.
1. Представления Министерства внутренних дел:
а) О передаче дома бывшего председателя Совета Министров по Моховой улице № 34 в ведение Министерства внутренних дел.{85}
Передать дом бывшего председателя Совета Министров по Моховой улице № 34 со всею имеющейся в ней обстановкой во временное пользование Министерства внутренних дел для помещения в нем Временного управления по делам милиции и обеспечения личной и имущественной безопасности граждан с сохранением в распоряжении канцелярии Временного правительства штата администрации дома, гаража и квартир шоферов.
б) Об отпуске средств на расходы по организации и содержанию Временного управления по делам милиции и обеспечения личной и имущественной безопасности граждан и подведомственных ему местных органов.
Отпустить в распоряжение министра внутренних дел, за счет кредитов в общей сумме 4.171.900 руб. по смете Министерства внутренних дел на 1917 год, ассигнованных на содержание бывшего Департамента полиции, один миллион сорок две тысячи девятьсот семьдесят пять рублей, из расчета на март, апрель и май месяцы сего года, без подразделения этой суммы по параграфам и статьям названной сметы, на расходы по организации и содержанию Временного управления по делам милиции и обеспечения личной и имущественной безопасности граждан и подведомственных ему местных установлений.
2. Представления Министерства путей сообщения:
а) О привлечении паровозостроительных заводов к ремонту паровозов железных дорог.
Предоставить министру путей сообщения осуществить указанную меру, по соглашению Управления железных дорог с заводами, с тем чтобы о необходимых на этот предмет расходах было доложено Временному правительству дополнительно, по выяснении необходимых данных.
б) Об отмене правил чрезвычайной охраны на железных дорогах1.
В изменение подлежащих узаконений, отменить правила чрезвычайной охраны на железных дорогах, с одновременным упразднением Главного комитета при Министерстве путей сообщения по охране железных дорог, равно как и особых при управлениях железных дорог комитетов.
в) О распространении правил 28 апреля 1915 года на Мурманскую и Олонецкую железные дороги.
I. Распространить действие временных правил 28 апреля 1915 года о дополнительном, по военным обстоятельствам, довольствии служащих, мастеровых и рабочих на путях сообщения, подведомственных Министерству путей сообщения, а также их семейств на Мурманскую и Олонецкую железные дороги с применением норм первого района.
II. Означенную в предшедшем (I) отделе меру ввести в действие на Мурманской железной дороге с 1 ноября 1916 г. и на Олонецкой – со времени передачи ее в казну2.
3. Представления Министерства торговли и промышленности:
а) Об учреждении Временного комитета Донецкого бассейна3.{86}
I. Утвердить нижеследующее положение о Временном комитете Донецкого бассейна:
1) Для согласования и объединения действий уполномоченных председателей особых совещаний по топливу, перевозкам, обороне и продовольствию в Донецком бассейне и для принятия немедленных мер по осуществлению возложенных на уполномоченных задач учреждается Временный комитет Донецкого бассейна.
2) В состав Комитета входят: председатель, главноуполномоченный по топливу, три уполномоченных по обороне, перевозкам и продовольствию, четыре представителя Съезда горнопромышленников Юга России, четыре представителя Совета рабочих депутатов в Донецком бассейне и харьковский и екатеринославский губернские комиссары или их заместители.
Примечание. Постоянное участие в занятиях Комитета с совещательным голосом принимают представители Южных и Екатерининской дорог. По приглашению председателя могут участвовать в делах Комитета сведущие лица.
3) Действия Комитета распространяются на горные и горнозаводские предприятия, расположенные в губерниях: Екатеринославской, Харьковской, Таврической и Херсонской и в области Войска Донского.
4) Распоряжения, основанные на постановлениях Комитета, имеют обязательную силу и приводятся в исполнение через учреждения, представленные в Комитете, по принадлежности.
5) Председателю Комитета, в случае несогласия его с постановлением Комитета, предоставляется направлять спорные вопросы на разрешение министра торговли и промышленности.
6) В задачи Комитета входят:
По добыче – содействие снабжению рудников: а) металлом, крепежным лесом, кожей, смазочными и осветительными маслами, б) рабочей силой и в) продовольствием; разрешение вопросов об устройстве подъездных к рудникам путей.
По снабжению топливом – установление планов и порядка удовлетворения потребности в топливе главнейших потребителей: железных дорог, флота, металлургии и коксового производства по заданиям председателя Особого совещания по топливу, а также принятие мер к наилучшему выполнению нарядов на перевозку топлива.
По транспорту – принятие мер к усилению и улучшению перевозочных средств в Донецком бассейне, к наиболее целесообразному их использованию и упорядочению топливного хозяйства на железных дорогах.
7) Заседания Комитета происходят по распоряжению председателя Комитета в Харькове или Екатеринославе, в зависимости от рода подлежащих рассмотрению дел.
II. Отпустить в распоряжение министра торговли и промышленности из наличных средств Государственного казначейства чрезвычайным сверхсметным кредитом военного времени двадцать тысяч рублей на покрытие на первое время расходов по Временному комитету Донецкого бассейна.
б) Об отпуске кредита в размере 585.000 руб. на покупку 1.000.000 пудов угля у Товарищества западно-сибирского пароходства и торговли распоряжением председателя Особого совещания по топливу для нужд уральских горных заводов1.{87}
Отпустить в распоряжение министра торговли и промышленности чрезвычайными сверхсметными кредитами военного времени из наличных средств Государственного казначейства: 1) пятьсот тридцать тысяч рублей для оплаты имеющего быть закупленным у Товарищества западно-сибирского пароходства и торговли угля, в количестве 1.000.000 пудов, и 2) пятьдесят пять тысяч рублей на административные расходы по организации охраны угля в Саитково, по погрузке его в вагоны на этой станции и по перевозке в адрес уральских потребителей.
в) Об определении окладов содержания вновь назначенным товарищам министра торговли и промышленности, профессорам Петроградского политехнического института Николаю Николаевичу Саввину и Борису Александровичу Бахметеву.
I. Выдавать содержание Николаю Николаевичу Саввину и Борису Александровичу Бахметеву из расчета по 13.000 рублей в год каждому, считая в том числе по 10.000 рублей жалованья и столовых и по 3.000 рублей квартирных денег.
II. Отнести указанные в предшедшем (I) отделе расходы в текущем году на счет остатков от штатных назначений по параграфу 1 статье 1 сметы Министерства торговли и промышленности по общей части на 1917 год, а в случае недостатка таковых – на общие остатки по сметам Министерства торговли и промышленности по общей части на 1917 год.
III. Вносить потребные на выдачу содержания Н.Н. Саввину и Б.А. Бахметеву кредиты, начиная с 1918 года, в подлежащее подразделение сметы Министерства торговли и промышленности по общей части.
4. Устное предложение министра земледелия о повышении размера суточных денег комиссарам Временного правительства, пользующимся правами товарищей министра.
Повысить суточные деньги комиссарам Временного правительства, пользующимся правами товарищей министра, до 20 рублей, находящимся же в разъездах – до 25 рублей в сутки.
5. Устное предложение министра финансов об установлении размера содержания членам Временного правительства.
Просить министра финансов представить Временному правительству сведения об окладах содержания, назначавшихся прежде членам бывшего Совета Министров, вместе со своими предположениями об окладах содержания членам Временного правительства.
6. Устные предложения министра иностранных дел:
а) О беспрепятственном пропуске в Министерство иностранных дел прибывающих из-за границы дипломатических курьеров.
Просить министра внутренних дел принять меры к беспрепятственному пропуску в Министерство иностранных дел прибывающих из-за границы дипломатических курьеров.
б) Об освобождении и возвращении на родину находящихся под стражей лиц польской, украинской и еврейской национальностей, взятых в качестве заложников в Галиции.{88}
Предоставить министру иностранных дел войти в соглашение с министрами военным и внутренних дел относительно освобождения упомянутых лиц из-под стражи, вопрос же о предоставлении им права возвращения на родину оставить впредь до времени открытым.
7. Устные предложения министра путей сообщения:
а) О предоставлении смешанным дисциплинарным комитетам на железных дорогах права наложения ареста.
Поручить министру путей сообщения войти по вопросу о предоставлении смешанным дисциплинарным комитетам на железных дорогах права наложения ареста в соглашение с министром юстиции.
б) Об уравнении, в отношении оплаты труда, солдат железнодорожного батальона и военнообязанных рабочих, занятых на Мурманской железной дороге, с вольнонаемными рабочими.
Предоставить министру путей сообщения войти в соглашение с министром финансов и государственным контролером по вопросу об уравнении, в отношении оплаты труда, солдат железнодорожного батальона и военнообязанных рабочих, занятых на Мурманской железной дороге, с вольнонаемными рабочими1.
8. Заявление министра юстиции об учреждении под председательством присяжного поверенного Моисея Леонтьевича Гольдштейна Особой комиссии для обследования причин задержания арестованных в связи с переворотом лиц, с возложением на нее обязанности выполнить порученную ей задачу в десять дней2.
Принять к сведению.
9. Устное предложение управляющего делами Временного правительства о желательности, за исключением случаев чрезвычайной срочности, предварительного согласования между ведомствами вносимых министерствами на рассмотрение Временного правительства представлений.
Уведомить циркулярно министров о том, чтобы все вносимые на рассмотрение Временного правительства представления министерств, соприкасающиеся с предметами ведения других ведомств, направлялись Временному правительству по предварительном сношении с этими ведомствами.
Правило это не распространять, однако, на меры, имеющие характер исключительной срочности.
10. О назначениях и увольнениях должностных лиц.
1. Назначить: 1) Романа Михайловича Ловягина – членом Технического совета Министерства торговли и промышленности; 2) Василия Георгиевича Варзара – управляющим {89} отделом промышленности Министерства торговли и промышленности; 3) Вадима Платоновича Энгельгардта – состоящим при министре внутренних дел с оставлением в должности Духовщинского уезда, Смоленской губернии, уездного предводителя дворянства, с предоставлением ему, по делам о беженцах, прав товарища министра внутренних дел и с возложением на него председательствования в Особом совещании о беженцах.
II. Уволить: а) согласно прошениям: 1) Алексея Алексеевича Чебышева – от должности товарища министра юстиции; 2) Александра Сергеевича Танеева – от должности главноуправляющего бывшей Собственной его величества канцелярией, и 3) бессарабского губернатора Михаила Михайловича Вороновича – от службы; б) согласно прошениям, по болезни: начальника Главного управления неокладных сборов и казенной продажи питей Степана Степановича Хрипунова и сенатора Федора Осиповича Гредингера – от службы.
III. Освободить, согласно прошению, от исполнения возложенных обязанностей состоящего при министре внутренних дел исполняющего обязанности товарища министра внутренних дел и председательствующего в Особом совещании о беженцах Александра Степановича Ключарева.
Заседание закрыто в 0 час. 30 мин.
ГА РФ. Ф. 1779. Оп. 2. Д. 1. Ч. I. Л. 38об.–45об. Типограф. Подлинник.{90}
2 См.: проект журнала // ГА РФ. Ф. 1779. Оп. 1. Д. 23. Л. 60об.–63об. {85}
1 «Правила чрезвычайной охраны на железных дорогах» были введены 14 декабря 1905 г. для усиления борьбы с забастовочным движением на железных дорогах.
2 См.: журнал № 34 от 28 марта 1917 г., п. 5.
3 СУ. 1917. № 76. 7 апреля. Ст. 429 «Об утверждении Положения о временном комитете Донецкого бассейна». {86}
1 СУ. 1917. № 151. 1 июля. Ст. 838 «Об отпуске кредита, в размере 585.000 руб., на покупку 1.000.000 пудов угля у Товарищества западно-сибирского пароходства и торговли {87} распоряжением председателя Особого совещания по топливу для нужд уральских горных заводов». {88}
1 См.: журнал № 27 от 21 марта 1917 г., п. 4.
2 Комиссия поставила перед собой следующие задачи: 1) зарегистрировать всех арестованных; 2) разделить их на группы частных и должностных лиц, подгруппы: городовые, околоточные, пристава, сыскная полиция, речная, охранная, тюремная стража департамент полиции, жандармерия, солдаты, частные лица, политически вредные и т.д.; 3) выработать инструкцию, которой должны руководствоваться временные суды при разрешении дел лиц каждой из упомянутых категорий; 4) организовать работу временных судов в местах заключения в две смены; 5) установить условие, при котором могут происходить новые аресты – письменный приказ прокурора судебной палаты. См.: Вестник. 1917. № 8(54). 14(27) марта. 16 июля 1917 г. Временное правительство приняло постановление «О порядке рассмотрения дел о лицах, арестованных во внесудебном порядке» // СУ. 1917. Ст. 1077. {89}
Архив новейшей истории России. Серия «Публикации». Т. 7: Журналы заседаний Временного правительства: Март – октябрь 1917 года. В 4-х т. Т. 1. Март – апрель 1917 года / Отв. ред. тома Б.Ф. Додонов. Сост. Е.Д. Гринько и О.В. Лавинская. М.: Российская политическая энциклопедия, 2001. С. 85–90.
