ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ ПУБЛИКАЦИЯ
Федеральное архивное агентство,
Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ),
Архив Президента Российской Федерации (АП РФ),
Центральный архив Министерства обороны России (ЦА МО РФ),
Центральный архив ФСБ России (ЦА ФСБ РФ),
Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ),
Российский государственный военный архив (РГВА),
Архив внешней политики Российской Федерации ИДД МИД России (АВП РФ)
Как польское вооруженное подполье
«помогало» Красной Армии разгромить нацистскую Германию.
1944–1945 гг.
О проекте Документы
Предисловие
В 2009 г. президент Республики Польша Л. Качиньский внес в Сейм проект закона о «Проклятых солдатах» – участниках вооруженного антикоммунистического подполья. Закон о Дне памяти «Проклятых солдат» 3 февраля 2011 г. подписал ныне действующий президент Польши Б. Коморовский. Согласно закону поляки ежегодно теперь отмечают 1 марта как государственный День памяти «в честь ”Проклятых солдат” – героев антикоммунистического подполья, которые, защищая независимость Польского Государства, право на самоопределение и демократические принципы польского общества, с оружием в руках или иным способом противостояли советской агрессии и навязанному коммунистическому режиму».[1]
Закон признал национальными героями, без изъятия, всех участников антикоммунистического подполья, определил как героические любые их действия и поступки. Не трудно понять, что, в первую очередь, имеются в виду члены подпольных Армии Крайовой (АК), Народовых Сил Збройных (НСЗ), восприемницы АК «Вольности и Независимости» (ВиН) и участники многочисленных мелких подпольных «поаковских» отрядов и групп. Действие закона фактически охватывает весь период Второй мировой войны и время существования народной Польши.
В этой связи, как минимум, полезно сопоставить огульное распространение современными польскими властями понятия «национальные герои» на всех участников антикоммунистического подполья с подлинными историческими источниками. Широкий «охват» и общие формулировки законодательных актов, как известно, всегда вызывают вопросы о корректности их применения.
Напомним в этой связи некоторые факты о деятельности польского военно-политического подполья в годы Второй мировой войны.
В годы войны АК была главной структурой военно-политического подполья, подчиненного правительству Польши в Лондоне. Она создавалась кадровыми офицерами довоенной армии для борьбы против, как они считали, тогдашних главных врагов независимости Польши – Германии и СССР, отношение к которым у них в равной мере было враждебным. В 1944 г. АК насчитывала от 200 до 350 тыс. чел., принесших присягу. Ее члены представляли разные социальные слои и исповедовали различные, от авторитарно-националистических до демократических, политические взгляды, отвергали как нацизм и гитлеровский оккупационный режим, так и идеи коммунизма. Крайне правый фланг подполья занимали организованные с теми же целями Народове Силы Збройне (НСЗ). Десятки тысяч их участников были настроены крайне националистически, отличались антисемитскими и антиукраинскими действиями, симпатизировали итальянским фашистам, ненавидели коммунистов, которых стремились истреблять физически, во имя борьбы с «советами» допускали сотрудничество с гитлеровцами.
Что касается «ВиН», то она создавалась осенью 1945 г. группой старших офицеров АК, дезорганизованной и распущенной вскоре после поражения Варшавского восстания. Это было уже другое время, и задача ее командования состояла в сбережении и консолидации уцелевших кадров АК, в антисоветской и антикоммунистической пропаганде, в подготовке политической победы над «советами» и польскими коммунистами. «ВиН» просуществовала несколько лет, численность ее систематически сокращалась, первый состав руководства был арестован уже в 1945 г., остальные четыре состава работали под контролем органов государственной безопасности народной Польши.
Ряд лет главным направлением в деятельности польского подполья было антигитлеровское сопротивление. Оно велось в пассивных и активных формах: саботаж, диверсии, разведка в пользу Великобритании и др. В 1943–1944 гг. партизанские отряды АК, НСЗ с оружием в руках боролись с гитлеровской администрацией и немецким террором, вступали в бой с подразделениями вермахта.
Вместе с тем в конце 1943 г., когда возникла ранее не рассматривавшаяся как реальная перспектива освобождения довоенной территории Польши от гитлеровцев советскими войсками, перед польским военно-политическим подпольем возникла проблема противостояния «советам». Дипломатические усилия правительства Польши получить международные гарантии возвращения западно-украинских и западно-белорусских земель, включенных в состав СССР осенью 1939 г., потерпели поражение. В таких условиях приоритетными для правительства Польши стали прямые антисоветские действия. Ставка была сделана на внутренний фактор, на партизанские отряды, дивизии, бригады, прежде всего АК и НСЗ. Успешное их противостояние регулярным частям Красной Армии невозможно было и предполагать. Поэтому правительство и главный штаб Польских вооруженных сил в Лондоне выработали иную тактику: не прерывая борьбу с гитлеровцами перед линией советского фронта, накануне вступления советских войск освобождать города и поселки самостоятельно или же действовать одновременно с Красной Армией, сохраняя полную от нее независимость[2]. В том и другом случае требовалось устанавливать на всей довоенной территории страны польскую власть и встречать Красную Армию в роли хозяев положения. Для этого на указанных территориях сконцентрировались крупные вооруженные партизанские соединения, насчитывавшие не одну тысячу бойцов.
По мере продвижения советских войск по Западной Украине и Западной Белоруссии, а затем по этнически польским землям, военно-политические операции «опережения» Красной Армии совершались польскими партизанами неоднократно. Такое «опережение» стоило тысяч жизней поляков, а в случае с Варшавским восстанием – сотен тысяч их жизней. Подобная позиция АК и НСЗ обернулась также конфликтом с Красной Армией. СССР не мог допустить в передовых порядках и тылах сражающейся армии присутствия не подчинявшихся советскому командованию, враждебных ему боевых иностранных подразделений, пытавшихся навязать Красной армии действия по установленным польской стороной правилам.
Руководствуясь международной практикой военного времени, советское командование предложило польским партизанам добровольно сложить оружие и вступить в ряды 1-ой Польской армии. Но этот путь – продолжить борьбу с оружием в руках вплоть до полной победы над гитлеровской Германией в рядах 300-тысячного Войска Польского – избирали не все поляки. Большинство отрядов АК и НСЗ по приказам командования не исполнили советские требования о сдаче оружия и остались в подполье. Некоторые отряды переходили на территории, еще занятые немцами, и там, готовясь к встрече с Красной Армией, вели борьбу с гитлеровцами[3]. Основная же их часть продолжала подпольно действовать в советских тылах, вовсе не выражая этим настроений всего населения Польши[4].
В то время, когда Красная Армия вела ожесточенные бои с вермахтом и приближалась к границам Германии, антисоветское подполье прилагало большие усилия по дестабилизации тылов Красной Армии. Убийства военнослужащих, представителей советской власти и сторонников новой польской власти, многочисленные диверсии, разрушение транспортных артерий, линий связи передовых позиций и командования фронтов со Ставкой Верховного главнокомандования в Москве превратились в настоящую войну против личного состава Красной армии. Фактически вооруженное подполье лондонского правительства Польши – официального члена Антигитлеровской коалиции – развернуло необъявленную войну против СССР – одного из лидеров этой коалиции и главной силы, выполнявшей общую для союзников задачу разгрома нацистской Германии. В сложившихся условиях советское руководство обязано было обеспечить безопасность прифронтовой полосы и спокойствие тыловой зоны армии. И командование Красной Армии предприняло меры, которые соответствовали международным нормам ведения сухопутной войны и обычаям военного времени. За отказами отрядов АК и НСЗ разоружиться следовали их разоружение или жесткое подавление силой[5].
Вопиющим нарушением законов войны были нападения на солдат и офицеров Красной Армии, которые систематически совершались отрядами и группами АК и НСЗ. Недавно рассекреченные и включенные в настоящую публикацию документы российских архивов свидетельствуют, что, не располагая силами, необходимыми для вступления в бой с регулярными частями Красной Армии, бойцы АК нападали на советские военные комендатуры, на охрану военных коммуникаций, оружейных и продовольственных складов, на небольшие группы или отдельных советских военнослужащих. Солдат и офицеров Красной Армии силой захватывали в плен, отбирали оружие и обмундирование. Пленных красноармейцев зачастую пытали, раздевали, расстреливали или, разоружив и ограбив, уводили в «лес», где они исчезали навсегда и без следа. Так действовали те, кто в Законе современной Польши о Дне памяти «проклятых солдат» названы национальными героями антикоммунистического сопротивления. Примеры военных преступлений, совершенных отрядами АК и НСЗ, имена их жертв названы в архивных документах, но места гибели и захоронений в большинстве случаев восстановить невозможно.
Информация о фактах захватов и убийств советских солдат и офицеров, о количестве погибших и пропавших без вести, начиная с весны 1944 г., регулярно поступала в Москву по линии различных военных служб 1-го и 2-го Белорусских фронтов Красной Армии (Док. № 1–11). Осенью 1944 г. эти факты получили международную огласку. Генерал-полковник Н.А. Булганин, представлявший СССР при Польском Комитете Национального освобождения (ПКНО)[6], 3 ноября 1944 г. уведомил заместителя наркома иностранных дел А.Я. Вышинского о нападениях на комендатуры и убийствах военнослужащих Красной Армии, о взрывах и диверсиях на транспорте и линиях связи. Генерал подчеркивал, что «террористические акты» совершаются подпольными отрядами АК по директивам польского правительства в Лондоне (Док. № 12). 29 ноября 1944 г. он же доложил И.В. Сталину сведения о количестве жертв таких военных преступлений, совершенных с 1 августа по 25 ноября 1944 г. (Док. № 20).
Высшее советское руководство расценило эти факты как военные преступления, которые являются недопустимым препятствием выполнению Красной Армией ее союзнического долга в борьбе против германских войск. Информация о непрекращающихся убийствах советских военнослужащих подпольными отрядами, подчиненными правительству Польши, была доведена Сталиным до премьер-министра Великобритании и президента США. 8 декабря 1944 г. Сталин написал У. Черчиллю, что «из-за спины» лондонского правительства ведется преступная террористическая деятельность против советских офицеров и солдат, воюющих против немцев на территории Польши. «Мы, – утверждал советский лидер, – не можем мириться с тем, что поощряемые польскими эмигрантами террористы убивают наших людей в Польше, ведут преступную борьбу против советских войск, освобождающих Польшу. В этих людях мы видим союзников нашего общего врага…» (Док. № 21). Данные мысли почти дословно Сталин повторил 27 декабря 1944 г. в своем послании Ф.Д. Рузвельту (Док. № 22).
Авторы настоящей публикации не располагают документами, отражающими непосредственную реакцию западных лидеров на озабоченность Сталина. Позиция союзников, вероятно, свелась к «фигуре умолчания» и не вызвала удовлетворения советской стороны. Поэтому 6 февраля 1945 г. на конференции глав «Большой тройки» в Ялте Сталин крупным планом вновь поставил перед главами союзных держав «очень важный вопрос». Он сообщил, что регулярно получает сведения о многочисленных нападениях польских вооруженных отрядов на военные посты, коммуникации и прочие структуры, обслуживающие потребности действующей армии, о зверских убийствах советских солдат и офицеров. Сталин потребовал «порядка и спокойствия в тылу Красной Армии». Приведенными данными («уже убито 212 красноармейцев»[7]) и задачами успешного ведения боевых действий лидер СССР обосновал необходимость подавления польского подполья.
Был получен немедленный ответ. Главный союзник Польши Черчилль на заседании заявил: «Британское правительство признает, что нападения на Красную Армию недопустимы» (Док. № 26)[8]. Вслед за британцем ясный политический сигнал подал Сталину Рузвельт: «Ваша армия, продвигающаяся к Берлину, должна иметь обеспеченный тыл. Вы не можете и мы не должны терпеть какое-либо временное правительство, которое будет причинять Вашим вооруженным силам какие-либо неприятности этого рода» (Док. № 27). Советская сторона приняла заверения лидеров США и Великобритании, которыми они поддержали действия СССР и взяли на себя часть ответственности за подавление польского подполья.
Весной 1945 г. ситуация и облик вооруженного подполья в Польше претерпели существенные изменения, антигитлеровское направление борьбы АК и НСЗ было полностью свернуто, единственной целью сопротивления стало противостояние СССР и польским коммунистам. В одной из подпольных листовок АК, выпущенных летом 1945 г., прямо говорилось: «Убивайте большевиков в каждом месте, в городе и деревне. Любой способ убийства большевиков будет правильным…»[9].
Во второй половине 1945 г. внутренняя ситуация в Польше была особенно напряженной. Легальная политическая оппозиция готовилась к решающей схватке с коммунистами за власть. Подполье помогало оппозиции, выполняя свою «работу». Красная Армии несла потери уже после окончания войны. Число учтенных жертв нападений и убийств советских солдат и офицеров ежедневно возрастало. С июля 1944 г. по 30 мая 1945 г. участниками отрядов Армии Крайовой и других польских подпольных организаций в западных областях Украины, Белоруссии, в Литве и Польше, было убито 593 советских военнослужащих. На сегодняшний день, по самым приблизительным подсчетам, к осени 1945 г. погибло около 800 человек, не считая тех, кто был уведен в «лес» и бесследно исчез. (Док. № 13, 34, 35, 37, 42, 69, 70). Работа по выявлению дополнительных сведений и уточнению этих цифр лишь началась и будет продолжена.
Впервые публикуемые подлинные документы из архивов России неопровержимо показывают, что польские «герои» не только убивали и грабили солдат и офицеров Красной Армии, но пытали и истязали захваченных в плен красноармейцев (Док. № 31, 40, 44, 49), т.е. совершали воинские преступления, запрещенные международным правом. Действия отрядов польского подполья в тыловой зоне советских войск нарушали все писаные и неписаные правила и обычаи ведения войны. Сегодня такие действия в мировом сообществе именуются преступлением против человечности.
Приняв Закон о «проклятых солдатах», в современной Польше поспешили назвать национальными героями абсолютно всех, кто боролся против «советов». Однако, как свидетельствуют документы, далеко не все их действия и поступки, и тогда и сейчас, можно признать достойными высоких слов. Среди бойцов АК и НСЗ были и настоящие военные преступники, и предатели.
Политические режимы приходят и уходят, а историческая правда остается. Она заключается и в том непреложном факте, что «оттолкнувшись ногой от Урала», советские солдаты предотвратили выполнение нацистами «Генерального плана Ост», сохранив полякам, как, впрочем, и многим другим народам, право на жизнь.
А.Ф. Носкова,
доктор исторических наук,
ведущий научный сотрудник Института славяноведения РАН
[1] Dziennik Ustaw. 2011. N 32. poz.160.
[2] Намерение использовать боевые успехи солдат Красной Армии, не щадя и собственных польских жизней, отчетливо проявилось в замысле, осуществлении и трагическом поражении восстания в Варшаве в августе–сентябре 1944 г. Подробнее см. публикацию на сайте Росархива: «Помогал ли Советский Союз варшавским повстанцам?»
[3] Отметим, что отдельные отряды АК (например, отряд «Рагнера») пошли даже на контакты с немцами на антисоветской основе. Практика содействия германской разведке и совместная борьба против коммунистов была свойственна отрядам НСЗ. Крупнейшая вооруженная Свентокжиская бригада НСЗ (свыше 1200 бойцов) воевала на немецкой стороне против Красной Армии и ушла из Польши вместе с отступавшим вермахтом. Учеными-историками прослеживается связь с гитлеровцами в деятельности группы «Меч и Плуг», созданной польскими спецслужбами для борьбы с коммунистами.
[4] Сегодня в Польше историки доказывают, что после войны поляки были едины в позициях и готовности вместе с АК бороться против коммунистов и СССР. Такие утверждения не соответствуют сложной исторической правде. «Нет ничего более ошибочного, – писала историк и современница тех событий К. Керстен, – чем видеть польское общество 1945–1946 гг. единым во враждебности к СССР, коммунистам и их власти. Общество было расколотым, и линии раздела были очень извилистыми». Настроения и предпочтения поляков определялись «условиями, заданными действительностью»: принимались решения великих держав о границах и правительстве страны, совершались коренные социально-экономические преобразования, заселялись немецкие земли, шла борьба за характер власти. Все это рождало в разной мере «психологическую готовность приспособиться к реальности», и общество условно делилось на три межсоциальные группы. Большую часть составляли те рабочие, крестьяне «и интеллигенция тоже», кому власть коммунистов открывала возможности изменить социальный статус. Получив от власти «перспективу самого широкого общественного аванса», это большинство, вовсе не настроенное просоветски и тем более прокоммунистически, стремилось жить в предлагаемых властью мирных условиях, без потрясений, тем более, военных. Тем самым, утверждает один из ведущих историков, А.Фришке, «уже в первые послевоенные годы власть обрела свою надежную социальную базу». Меньшая часть поляков активно поддерживала власть: получала землю и работу, участвовала в управлении предприятиями и страной, вступала в рабочие и крестьянские партии, в профсоюзы, армию, милицию и органы госбезопасности. Непримиримость к власти демонстрировало иное меньшинство. Оно состояло из крайне антикоммунистически и антисоветски настроенных приверженцев довоенных устоев страны, правительства в Лондоне и союза с Западом. Самые «несгибаемые» оставались в подполье, разворачивали борьбу с властью и советским присутствием в Польше и, бывало, получали содействие конформистов. Со временем в подполье оставалось все меньше бывших участников борьбы с гитлеровцами, оно пополнялось радикально настроенной молодежью, не имевшей ни жизненного, ни политического и военного опыта. (Kersten K. Narodzinysystemuwladzy. Polska. 1943–1948. Lublin. 1989. S. 118, 137. Книга неоднократно переиздавалась; ее же. Miedzy wyzwoleniem a zniewoleniem. Polska. 1944–1956. Londyn. 1993. S. 12; Friszke A. Polska. Losy Panstwa i Narodu. 1939–1989. Warszawa. 2003. S. 114).
[5] Разоружение партизанских и других формирований в 1944–1945 гг. было общепринятой практикой. Через разоружение прошли партизаны во Франции, Италии, Бельгии, Дании; в Болгарии и Югославии на партизанской базе были созданы регулярные армии. В СССР разоружались все советские партизанские отряды, подавлялись, независимо от национальности, остававшиеся в тылах враждебные силы и группы бандитов. О том, как происходило разоружение отрядов АК и НСЗ на территории СССР и Польши см.: «Из Варшавы. Москва, товарищу Берия…». Документы НКВД СССР о польском подполье. 1944–1945 гг. М. – Новосибирск. 2001.
[6] Назначен на эту должность 1 августа 1944 г., был обязан представлять «интересы Советского Союза и Красной Армии в Польше», исходить из того, что «в зоне военных операций на территории Польши верховная власть и ответственность во всех делах, относящихся к ведению войны, принадлежит…Советскому Военному Командованию». Булганину предписывалось «строго следить за точностью и неуклонным выполнением директив… по очищению тыла Красной Армии от всякого рода групп и формирований эмигрантского “правительства”…» (Док. № 5. См. также: «Восточная Европа в документах российских архивов 1944–1953». Т. 1. 1944–1948. М. – Новосибирск, 1997. С. 52–55).
[7] Это были неполные данные. На территории Белорусского военного округа и Польши к декабрю 1944 г. уже было убито 310 военнослужащих и 92 ранено (Русский Архив. Великая Отечественная. 14 3 (1). СССР – Польша. К истории военного союза. Документы и материалы. М., 1994. С. 387–388).
[8] Ялта-45. Начертания нового мира. М., 2010 С. 125 (факсимильная публикация Ялтинских документов из личного архива И.В. Сталина).
