Накануне вторжения «Великой армии» Наполеона в Россию шведское правительство предложило Петербургу объединить Военно-морские силы и закрыть доступ французским кораблям в Балтийское море. Русское правительство согласилось на эту меру, и предложила ещё одну – высадить в Померании русско-шведскую 45 тыс. десантную армию. Россия начала готовить десантные силы: десантный корпус под командованием Фаддея Штейнгеля сосредотачивали в Свеаборге, Або и на Аландских островах. Но союзники России – Швеция и Англия, оказались не готовы к такой смелой операции и она не состоялась.
ВЕЛИ́КАЯ А́РМИЯ (франц. La Grande Armée), название армии Наполеона I Бонапарта в 1805–08 и 1811–14. Впервые термин «В.а.» появился в ходе войны против 3-й антифранцузской коалиции (см. Антифранцузские коалиции), когда Наполеон I сосредоточил практически все сухопутные силы Франции (250 тыс. чел.) в Лотарингии в целях разгрома по частям рус.-австр. войск. Во главе В.а. Наполеон I одержал победы при Ульме и в Аустерлицком сражении 1805. В 1806–07 В.а. действовала против сил 4-й антифранцузской коалиции, в т.ч. в сражениях при Йене, Прёйсиш-Эйлау, Фридланде. Осенью 1808 разделена на французские Испанскую, Германскую, Итальянскую и Иллирийскую армии. В кон. 1811 воссоздана для войны с Россией. Во главе В.а. стоял Наполеон I, высшим органом была гл. квартира, куда входил гл. штаб, руководимый маршалом Л.А. Бертье. В начале кампании 1812 в В.а. насчитывалось 680 тыс. чел., 2792 арт. орудия; состояла из гвардии, 12 пехотных корпусов, кав. резерва (4 кав. корпуса), артиллерии и инж. парков (всего 40 пехотных и 24 кав. дивизии) под команд. маршалов Л.Н. Даву, Н.Ш. Удино, М. Нея, Ж.Э. Макдональда, И. Мюрата, Э.А. Мортье, Ф.Ж. Лефевра и др. В.а. имела многонациональный характер: ок. 50% её численности составляли нем., итал., голл., польск., швейц. и др. войска. Разгром В.а. в России в ходе Отечественной войны 1812 привёл к крушению захватнич. планов Наполеона I. Остатки армии (не более 30 тыс. чел.) в дек. 1812 франц. командованию удалось вывести за р. Неман. С падением империи Наполеона I В.а. прекратила своё существование.
Лит.: Blond G. La grande Armée (1804–1815). [P.], 1979; Соколов О.В. Армия Наполеона. СПб., 1999; Земцов В.Н. Великая армия Наполеона в Бородинском сражении. Екатеринбург, 2001.
Чудинов А.В. Великая армия // Большая российская энциклопедия
ГВА́РДИЯ ИМПЕРА́ТОРСКАЯ, элитные воинские части Великой армии. Создана в 1805 Наполеоном I из консульской гвардии, сформированной в 1799 для охраны Директории. В состав Г.и. входили все рода войск: пехота, кавалерия, артиллерия, флот, гв. инженеры и жандармы. Назначение в Г.и. считалось честью: выбирался 1 из 10 кандидатов от каждого полка. Избираемые кандидаты должны были прослужить в армии не менее 5 лет, участвовать не менее чем в двух (по др. данным, трёх) воен. кампаниях, обладать воен. дарованиями и иметь безукоризненное поведение. После разделения Г.и. в 1807 (по др. источникам, весной 1809) на Старую и Молодую (т.к. все части Г.и. находились в Испании, для войны против Австрии Наполеон I на основе полка гренадеров-стрелков сформировал части Г.и., названные им Молодой Г.и.) данный способ отбора сохранился только для комплектования Старой Г.и. По своему составу Г.и. была полиэтнической, в ней служили французы, немцы, поляки, греки, армяне, черкесы, копты и др. (не принимали только испанцев и выходцев из родственных им народов). Военнослужащие Г.и. имели много льгот и привилегий как во время службы (выше денежное довольствие; лучшее вооружение, обмундирование и снабжение продовольствием; после сражений первоочередное внимание уделялось раненым гвардейцам и др.), так и по выходе в отставку (пенсия в 1,5 раза выше, чем у армейцев; за гос. счёт получали землю, а покалеченные на войне устраивались в Дом инвалидов и др.). К 1812 Г.и. состояла из 4 пех. и 1 кав. дивизий, арт. бригады (ок. 25 тыс. чел., ок. 120 орудий) и отличалась исключит. боеспособностью, стойкостью и бесстрашием. В походе на Россию Старой Г.и. командовал маршал Ф.Ж. Лефевр, Молодой Г.и. – маршал Э.А. Мортье. Девизом всех последующих гв. частей и соединений стал легендарный ответ, приписываемый ком. 1-го полка пеших егерей Г.и. ген. П.Ж.Э. Камбронну во время битвы при Ватерлоо (1815) на предложение капитулировать: «Гвардия умирает, но не сдаётся». В 1815 Г.и. расформирована. В 1854 восстановлена Наполеоном III, но с падением Второй империи прекратила своё существование (1870).
Лит.: Левицкий Н.А. Полководческое искусство Наполеона. М., 1938; Манфред А.З. Наполеон Бонапарт. 5-е изд. М., 1989; Тарле Е.В. Наполеон. М., 1991; Людвиг Э. Наполеон: биография. М., 1998; Соколов О.В. Армия Наполеона. СПб., 1999.
Гвардия императорская // Большая российская энциклопедия
К сожалению, гвардия являлась первой не только в сражениях, но и в грабеже захваченных городов и территорий. Например, в Москве гренадеры открывали даже собственные лавки для сбыта награбленного, превратившись в некую ассоциацию торговцев, за что в Великой армии получили прозвище «московских евреев». Так, галету из отрубей и овса они продавали за 5-6 франков, четверть бутылки водки — 20 франков (в среднем в Европе 1 литр водки стоил 2 франка, 1 л красного вина — 50 сантимов, 1 л белого вина — 40 сантимов). Если кто-то не мог заплатить, гвардейцы-продавцы не занимались благотворительностью, и проситель уходил от них не солоно хлебавши.
Когда увезенные из Москвы первые запасы продовольствия закончились, гвардейцы поплатились за свое высокомерие и жестокость. Стоило кому-либо из них приблизиться, например, к костру, около которого грелись армейцы, несчастного с криками и бранью прогоняли прочь. За всю историю наполеоновской армии это являлось самым беспрецедентным и исключительным случаем.
На самом деле российские войска вели ....войну на территории своего государства с 12 (24) июня по 17 (29) ноября 1812 г
не понял
разве это не есть 5 месяцев?
Читайте внимательнее:
крепостная Российская Империя победила самого выдающегося полководца рубежа 18 - 19 веков, которого ещё долго будет помнить весь мир, всего за 5 месяцев.
Вопреки "диванным" комментариям, вторая война Александра I против Наполеона длилась намного дольше, 1 год и 9,5 месяцев, и Россия одержала в ней победу, имея множество союзников. Великая армия вторглась в Россию 12 (24) июня 1812 г. Франция, лишившаяся сателлитов в следующем году, тем не менее, была побеждена только в марте 1814 г. благодаря совместным усилиям участников Шестой антинаполеоновской коалиции, куда входила большая часть государств Европы (Россия, Австрия, Пруссия, Великобритания, Испания, Португалия, Швеция и другие). 19 (31) марта оборонявшие Париж маршалы Э. Мортье и О. Мармон капитулировали перед союзной армией (россияне, пруссаки, вюртембержцы и австрийцы), а 26 марта (7 апреля) 1814 г. Наполеон отрёкся от престола лично и от имени своих детей.
Ок. 5 месяцев между войсками Наполеона I и Александра I шли боевые действия на территории России (этот период называют "Отечественной войной 1812 г."), а затем они продолжились за её пределами. Победное завершение войны, которая в 1813-1814 гг. велась против Франции уже коалицией, относится к марту 1814 г.
Ок. 5 месяцев между войсками Наполеона I и Александра I шли боевые действия на территории России (этот период называют "Отечественной войной 1812 г."), а затем они продолжились за её пределами. Победное завершение войны, которая в 1813-1814 гг. велась против Франции уже коалицией, относится к марту 1814 г.
ну правильно, об этом и речь: на нашей территории война длилась 5 месяцев, потом продолжилась уже за границей.
об этом и говорил Шутов:
Россия изгнала со своей территории Великую европейскую армию под командованием Наполеона 1 за 5 месяцев
Не вылезайте из неё, раз уж сбежали туда из норки. Думаю, всем нацистам, в том числе "германскоподданному" расисту, там самое место. Всё равно фальсифицировать историю в геббельсовском духе я не дам. Всяческой грязной "шутоффщине" - откровенной лжи и мошеннической политизации чисто исторических вопросов с целью искажения фактов и разжигания межнациональной ненависти - не место на форуме.
Прощание Наполеона с гвардией в Фонтенбло 1814 г.
Большая часть остававшейся Старой гвардии, не желая сдаваться врагу, погибла в битве при Ватерлоо 6 (18) июня 1815 г.
ОТЕ́ЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА́ 1812, война России за свободу и независимость против агрессии Франции и её союзников. Явилась следствием глубоких политич. противоречий между Францией имп. Наполеона I Бонапарта, стремившейся к европ. господству, и Рос. империей, противостоявшей её политич. и территориальным притязаниям.
Со стороны Франции война носила коалиц. характер. Только Рейнский союз поставил в наполеоновскую армию 150 тыс. чел. Из иностр. контингентов были составлены 8 армейских корпусов. В Великой армии находилось ок. 72 тыс. поляков, св. 36 тыс. пруссаков, ок. 31 тыс. австрийцев, значит. количество представителей др. европ. государств. Общая численность франц. армии составляла ок. 1200 тыс. чел. Более половины её предназначалось для вторжения в Россию. К 1.6.1812 наполеоновские силы вторжения включали гвардию императорскую, 12 пех. корпусов, кав. резерв (4 корпуса), артиллерию и инж. парки – всего 678 тыс. чел. и ок. 2,8 тыс. орудий. В качестве плацдарма для нападения Наполеон I использовал Герцогство Варшавское (см. Варшавское княжество). Его стратегич. план состоял в том, чтобы в короткие сроки разгромить в генеральном сражении гл. силы рос. армии, овладеть Москвой и навязать Рос. империи мирный договор на условиях Франции. Силы вторжения противника были развёрнуты в 2 эшелона. 1-й эшелон состоял из 3 группировок (всего 444 тыс. чел., 940 орудий), располагавшихся между реками Неман и Висла. 1-я группировка (войска левого крыла, 218 тыс. чел., 527 орудий) под непосредств. командованием Наполеона I сосредоточилась на рубеже Эльбинг (ныне Эльблонг), Торн (ныне Торунь) для наступления через Ковно (ныне Каунас) на Вильну (ныне Вильнюс). 2-я группировка (ген. Э. Богарне; 82 тыс. чел., 208 орудий) предназначалась для наступления в полосе между Гродно и Ковно с целью разъединить рос. 1-ю и 2-ю Зап. армии. 3-я группировка (под команд. брата Наполеона I – Ж. Бонапарта; войска правого крыла, 78 тыс. чел., 159 орудий) имела задачу движением от Варшавы на Гродно оттянуть на себя рос. 2-ю Зап. армию для облегчения наступления гл. сил. Эти войска должны были охватывающими ударами окружить и уничтожить по частям рос. 1-ю и 2-ю Зап. армии. На левом крыле вторжение 1-й группировки войск обеспечивал прус. корпус (32 тыс. чел.) маршала Ж. Макдональда. На правом крыле вторжение 3-й группировки войск обеспечивал австр. корпус (34 тыс. чел.) фельдм. К. Шварценберга. В тылу, между реками Висла и Одер, оставались войска 2-го эшелона (170 тыс. чел., 432 орудия) и резерв (корпус маршала П. Ожеро и др. войска).
«Итальянский корпус Э. де Богарне переправляется через Неман 30.6.1812». Художник Альбрехт Адам.
Рос. империя после ряда антинаполеоновских войн к началу О.в. оставалась в междунар. изоляции, испытывая к тому же финансово-экономич. трудности. В два предвоенных года её затраты на нужды армии составляли более половины гос. бюджета. Рос. войска у зап. границ имели ок. 220 тыс. чел. и 942 орудия. Они были развёрнуты в 3 группировках: 1-я Зап. армия (ген. от инф. М.Б. Барклай де Толли; 6 пех., 2 кав. и 1 казачий корпус; ок. 128 тыс. чел., 558 орудий) составляла гл. силы и располагалась между Россиенами (ныне Расейняй, Литва) и Лидой; 2-я Зап. армия (ген. от инф. П.И. Багратион; 2 пех., 1 кав. корпус и 9 казачьих полков; ок. 49 тыс. чел., 216 орудий) сосредоточилась между реками Неман и Буг; 3-я Зап. армия (ген. от кав. А.П. Тормасов; 3 пех., 1 кав. корпус и 9 казачьих полков; 43 тыс. чел., 168 орудий) дислоцировалась в районе Луцка. В районе Риги располагался отд. корпус (18,5 тыс. чел.) ген.-л. И.Н. Эссена. Ближайшие резервы (корпуса ген.-л. П.И. Меллер-Закомельского и ген.-л. Ф.Ф. Эртеля) находились в районах городов Торопец и Мозырь. На юге, в Подолии, сосредоточивалась Дунайская армия (ок. 30 тыс. чел.) адм. П.В. Чичагова. Руководство всеми армиями осуществлял имп. Александр I, находившийся со своей гл. квартирой при 1-й Зап. армии. Главнокомандующий не был назначен, но Барклай де Толли, являясь воен. министром, имел право отдавать приказания от имени императора. Рос. армии растянулись на фронте протяжённостью св. 600 км, а гл. силы неприятеля – 300 км. Это ставило рос. войска в сложное положение. К началу вторжения противника Александр I принял план, предложенный воен. советником – прус. ген. К. Фулем. По его замыслу, 1-я Зап. армия, отступив от границы, должна была укрыться в укреплённом лагере, а 2-я Зап. армия выйти во фланг и тыл неприятелю.
По характеру воен. событий в О.в. выделяются 2 периода. 1-й период – от вторжения франц. войск 12(24) июня до 5(17) окт. – включает оборонит. действия, фланговый Тарутинский марш-манёвр рос. войск, их подготовку к наступлению и партизанские операции на коммуникациях противника. 2-й период – от перехода рос. армии в контрнаступление 6(18) окт. до разгрома врага и полного освобождения рус. земли 14(26) дек.
«Атака кавалерии Ф.П. Уварова под Бородином». Художник А.О. Дезарно. 1810-е гг.
Предлогом к нападению на Рос. империю явилось якобы нарушение Александром I основного, по мнению Наполеона I, положения Тильзитского мира 1807 – «быть в вечном союзе с Францией и в войне с Англией», проявившееся в саботировании Рос. империей континентальной блокады. 10(22) июня Наполеон I через посла в С.-Петербурге Ж.А. Лористона официально объявил войну России, а 12(24) июня франц. армия по 4 мостам (у Ковно и др. городов) начала переправу через Неман. Получив известие о вторжении франц. войск, Александр I предпринял попытку урегулировать конфликт мирным путём, призвав франц. императора «вывести свои войска с русской территории». Однако Наполеон I отклонил это предложение. Под натиском превосходящих сил противника 1-я и 2-я Зап. армии начали отход в глубь страны. 1-я Зап. армия оставила Вильну и отступила к Дрисскому лагерю (близ г. Дрисса, ныне Верхнедвинск, Белоруссия), увеличив разрыв со 2-й Зап. армией до 200 км. В него и устремились гл. силы противника 26 июня (8 июля), заняв Минск и создав угрозу разгрома рос. армий поодиночке. 1-я и 2-я Зап. армии, намереваясь соединиться, отходили по сходящимся направлениям: 1-я Зап. армия от Дриссы через Полоцк на Витебск (для прикрытия петерб. направления был оставлен корпус ген.-л., с ноября ген. от инф. П.Х. Витгенштейна), а 2-я Зап. армия из Слонима на Несвиж, Бобруйск, Мстиславль. Война всколыхнула всё рос. общество: крестьян, купцов, разночинцев. К середине лета на оккупиров. территории стали стихийно создаваться отряды самообороны для защиты своих селений от набегов франц. фуражиров и мародёров (см. Мародёрство). Оценив значение партизанского движения, рос. воен. командование приняло меры по его расширению и организац. оформлению. С этой целью в 1-й и 2-й Зап. армиях создавались армейские партизанские отряды на базе регулярных войск. Кроме того, по манифесту имп. Александра I от 6(18) июля в Центр. России и Поволжье осуществлялся набор в народное ополчение. Его созданием, комплектованием, финансированием и снабжением руководил Особый к-т. Значит. вклад в дело борьбы с иностр. захватчиками внесла православная Церковь, призвавшая народ защитить свои гос. и религ. святыни, собравшая на нужды рос. армии ок. 2,5 млн. руб. (из церковной казны и в результате пожертвований прихожан).
8(20) июля французы заняли Могилёв и не дали рос. армиям соединиться в районе Орши. Только благодаря упорным арьергардным боям и манёвру рос. армии 22 июля (3 авг.) соединились под Смоленском. К этому времени корпус Витгенштейна отошёл на рубеж севернее Полоцка и, сковав силы противника, ослабил его гл. группировку. 3-я Зап. армия после боёв 15(27) июля у Кобрина, а 31 июля (12 авг.) под Городечной (ныне оба города – в Брестской обл., Белоруссия), где нанесла противнику большой урон, оборонялась на р. Стырь. Начало войны расстроило стратегич. план Наполеона I. Великая армия потеряла убитыми, ранеными, больными и дезертирами до 150 тыс. чел. Её боеспособность и дисциплинированность начали снижаться, темпы наступления замедлились. Наполеон I вынужден был 17(29) июля отдать приказ об остановке своей армии на 7–8 дней в районе от Велижа до Могилёва для отдыха и в ожидании подхода резервов и тылов. Подчиняясь воле Александра I, требовавшего активных действий, воен. совет 1-й и 2-й Зап. армий принял решение воспользоваться рассредоточенным положением противника и разорвать фронт его гл. сил контрударом в направлении на Рудню и Поречье (ныне г. Демидов). 26 июля (7 авг.) рос. войска начали контрнаступление, но из-за плохой организации и несогласованности оно не принесло ожидаемых результатов. Завязавшиеся под Рудней и Поречьем бои Наполеон I использовал для внезапной переправы своих войск через Днепр, угрожая взятием Смоленска. Войска 1-й и 2-й Зап. армий начали отход к Смоленску, чтобы раньше противника выйти на Московскую дорогу. В ходе Смоленского сражения 1812 рос. армиям активной обороной и умелым манёвром резервами удалось избежать навязываемого Наполеоном I генерального сражения в невыгодных условиях и в ночь на 6(18) авг. отойти к Дорогобужу. Противник продолжал наступать на Москву.
Длительность отступления вызвала ропот среди солдат и офицеров рос. армии, всеобщее недовольство в рос. обществе. Отход от Смоленска обострил неприязненные отношения между П. И. Багратионом и М.Б. Барклаем де Толли. Это вынудило Александра I учредить должность главнокомандующего всеми действующими рос. армиями и назначить на неё ген. от инф. [с 19(31) авг. ген.-фельдм.] М.И. Кутузова – начальника Петерб. и Моск. ополчений. Кутузов прибыл в армию 17(29) авг. и принял гл. командование. Найдя позицию у Царёва Займища (ныне деревня Вяземского р-на Смоленской обл.), где Барклай де Толли 19(31) авг. намеревался дать противнику сражение, невыгодной, а силы армии недостаточными, Кутузов отвёл войска на неск. переходов на восток и остановился перед Можайском, у с. Бородино, на поле, позволявшем выгодно расположить войска и перекрыть Старую и Новую Смоленские дороги. Прибывшие резервы под команд. ген. от инф. М.А. Милорадовича, Моск. и Смоленское ополчения позволили довести силы рос. армии до 132 тыс. чел. и 624 орудий. Наполеон I располагал силами ок. 135 тыс. чел. и 587 орудиями. В Бородинском сражении 1812 ни одна из сторон не достигла своих целей: Наполеон I не смог разгромить рос. армию, Кутузов – преградить путь Великой армии к Москве. Наполеоновская армия, потеряв ок. 50 тыс. чел. (по франц. данным, св. 30 тыс. чел.) и б.ч. кавалерии, оказалась серьёзно ослабленной. Кутузов, получив сведения о потерях рос. армии (44 тыс. чел.), отказался от продолжения сражения и отдал приказ отступать. Отходя к Москве, он надеялся отчасти восполнить понесённые потери и дать новое сражение. Но выбранная ген. от кав. Л.Л. Беннигсеном позиция у стен Москвы оказалась крайне невыгодной. С учётом того, что первые действия партизан показали высокую эффективность, Кутузов распорядился взять их под контроль Гл. штаба действующей армии, возложив руководство ими на дежурного генерала штаба ген.-л. П.П. Коновницына. На воен. совете в дер. Фили (ныне в черте Москвы) 1(13) сент. Кутузов приказал оставить Москву без боя. Вместе с войсками из города ушла б.ч. населения. В первый же день вступления французов в Москву начались пожары, продолжавшиеся до 8(20) сент. и опустошившие город. Во время нахождения французов в Москве партизанские отряды почти сплошным подвижным кольцом окружили город, не позволяя фуражирам неприятеля удаляться от него далее 15–30 км. Наиболее активными были действия армейских партизанских отрядов Д.В. Давыдова, И.С. Дорохова, А.Н. Сеславина и А.С. Фигнера.
«Отступление французов из Москвы. В центре – Наполеон с генералами. У Калужской заставы, 19.10.1812». Художник К.В. фон Фабер дю Фор. Архив А.Л. Кусакина
Оставив Москву, рос. войска отходили по Рязанской дороге. Пройдя 30 км, они переправились через р. Москва и повернули на запад. Затем форсированным маршем перешли на Тульскую дорогу и 6(18) сент. сосредоточились в районе Подольска. Через 3 дня они уже находились на Калужской дороге и 9(21) сент. остановились лагерем у с. Красная Пахра (с 1.7.2012 в черте Москвы). Совершив ещё 2 перехода, рос. войска 21 сент. (3 окт.) сосредоточились у дер. Тарутино (ныне село Жуковского р-на Калужской обл.). В результате искусно организованного и проведённого марш-манёвра они оторвались от противника и заняли выгодное положение для контрнаступления. Активное участие населения в партизанском движении превратило войну из противоборства регулярных армий в войну всенародную. Гл. силы Великой армии и все её коммуникации от Москвы до Смоленска оказались под угрозой ударов рос. войск. Французы лишились свободы манёвра и активности в действиях. Для них были закрыты пути в губернии южнее Москвы, не разорённые войной. Развёрнутая Кутузовым «малая война» ещё более осложняла положение неприятеля. Смелые операции армейских и крестьянских партизанских отрядов нарушали снабжение франц. войск. Осознав критич. положение, Наполеон I направил ген. Ж. Лористона в ставку рос. главнокомандующего с мирными предложениями, адресованными Александру I. Кутузов отверг их, заявив, что война только начинается и не прекратится до полного изгнания врага из России.
«Освобождение Вязьмы». Неизвестный художник. 1820-е гг.
Расположившаяся в Тарутинском лагере рос. армия надёжно прикрывала юг страны: Калугу с сосредоточенными там воен. запасами, Тулу и Брянск с оружейными и литейными заводами. Одновременно обеспечивалась надёжная связь с 3-й Зап. и Дунайской армиями. В Тарутинском лагере войска были реорганизованы, доукомплектованы (их численность была доведена до 120 тыс. чел.), снабжены вооружением, боеприпасами и продовольствием. Артиллерии теперь имелось в 2 раза больше, чем у противника, кавалерия превосходила по численности в 3,5 раза. Губернские ополчения насчитывали 100 тыс. чел. Они охватывали Москву полукругом по линии Клин, Коломна, Алексин. Под Тарутином М.И. Кутузов разработал план окружения и разгрома Великой армии в междуречье Зап. Двины и Днепра гл. силами действующей армии, Дунайской армии П.В. Чичагова и корпуса П.Х. Витгенштейна. Первый удар был нанесён 6(18) окт. по авангарду франц. армии на р. Чернишня (см. Тарутинское сражение 1812). Войска маршала И. Мюрата в этом бою потеряли 2,5 тыс. убитыми и 2 тыс. пленными. Наполеон I был вынужден 7(19) окт. оставить Москву, 10(22) окт. в неё вошли передовые отряды рос. войск. В Малоярославецком сражении 1812 французы потеряли ок. 5 тыс. чел. и начали отступать по разорённой ими же Старой Смоленской дороге. Тарутинский бой и сражение под Малоярославцем ознаменовали коренной перелом в войне. Стратегич. инициатива окончательно перешла в руки рос. командования. Боевые действия рос. войск и партизан с этого времени приобрели активный характер и включали такие способы вооруж. борьбы, как параллельное преследование и окружение вражеских войск. Преследование велось по нескольким направлениям: севернее Смоленской дороги действовал отряд ген.-м. П.В. Голенищева-Кутузова; вдоль Смоленской дороги – казачьи полки ген. от кав. М.И. Платова; южнее Смоленской дороги – авангард М.А. Милорадовича и гл. силы рос. армии. Настигнув арьергард противника под Вязьмой, рос. войска 22 окт. (3 нояб.) нанесли ему поражение – французы потеряли убитыми, ранеными и пленными ок. 8,5 тыс. чел., затем в боях у Дорогобужа, под Духовщиной, у дер. Ляхово (ныне Глинский р-н Смоленской обл.) – ещё св. 10 тыс. чел.
«Группа французских солдат обороняется от нападения казаков под Ошмянами. У больных и раненых отнимают тёплые вещи». Художник К.В. фон Фабер дю Фор. Архив А.Л. Кусакина
Уцелевшая часть наполеоновской армии отступила к Смоленску, но запасов продовольствия и резервов там не оказалось. Наполеон I стал поспешно отводить свои войска дальше. Но в боях под Красным, а затем под Молодечно рос. войска нанесли поражение французам. Разрозненные части противника отходили к р. Березина по дороге на Борисов. Туда же на соединение с корпусом П.Х. Витгенштейна подходила 3-я Зап. армия. Её войска 4(16) нояб. заняли Минск, а 9(21) нояб. армия П.В. Чичагова подошла к Борисову и после боя с отрядом ген. Я.Х. Домбровского заняла город и правый берег Березины. Корпус Витгенштейна после упорного боя с франц. корпусом маршала Л. Сен-Сира 8(20) окт. овладел Полоцком. Переправившись через Зап. Двину, рос. войска заняли Лепель (ныне Витебской обл., Белоруссия) и нанесли поражение французам при Чашниках. С подходом рос. войск к Березине в районе Борисова образовался «мешок», в котором оказались окружёнными отступавшие франц. войска. Однако нерешительность Витгенштейна и ошибки Чичагова дали возможность Наполеону I подготовить переправу через Березину и избежать полного уничтожения своей армии. Добравшись до Сморгони (ныне Гродненской обл., Белоруссия), 23 нояб. (5 дек.) Наполеон I отбыл в Париж, а остатки его армии были почти полностью уничтожены. Рос. войска 14(26) дек. заняли Белосток и Брест-Литовск (ныне Брест), завершив освобождение территории Рос. империи. М.И. Кутузов 21 дек. 1812 (2 янв. 1813) в приказе по армии поздравил войска с изгнанием врага из пределов страны и призвал «довершить поражение неприятеля на собственных полях его».
Победа в О.в. 1812 сохранила независимость России, а разгром Великой армии не только нанёс сокрушит. удар воен. могуществу наполеоновской Франции, но и сыграл решающую роль в освобождении ряда европ. государств от франц. экспансии, усилил освободит. борьбу исп. народа и др. В результате заграничных походов российской армии 1813–14 и освободит. борьбы народов Европы рухнула наполеоновская империя. Победа в О.в. вместе с тем была использована для укрепления самодержавия как в Рос. империи, так и в Европе. Александр I возглавил созданный европ. монархами Священный союз, деятельность которого направлялась на подавление революц., республиканского и освободит. движения в Европе. Наполеоновская армия потеряла в России св. 500 тыс. чел., всю кавалерию и почти всю артиллерию (уцелели лишь корпуса Ж. Макдональда и К. Шварценберга); рос. войска – ок. 300 тыс. чел.
О.в. 1812 отличается большим пространственным размахом, напряжённостью, разнообразием стратегич. и тактич. форм вооруж. борьбы. Воен. искусство Наполеона I, превосходившее воен. искусство всех армий Европы того времени, потерпело крах в столкновении с рос. армией. Рос. стратегия превзошла наполеоновскую стратегию, рассчитанную на кратковрем. кампанию. М.И. Кутузов умело использовал народный характер войны и, учитывая политич. и стратегич. факторы, реализовал свой план борьбы с наполеоновской армией. Опыт О.в. способствовал закреплению в действиях войск тактики колонн и рассыпного строя, повышению роли прицельного огня, улучшению взаимодействия пехоты, кавалерии и артиллерии; прочно закрепилась форма организации войсковых соединений – дивизии и корпуса. Резерв стал неотъемлемой частью боевого порядка, возросла роль артиллерии в бою.
О.в. 1812 занимает важное место в истории России. Она продемонстрировала единение всех сословий в борьбе с иностр. агрессией, явилась важнейшим фактором формирования самосознания рус. народа. Под влиянием победы над Наполеоном I начала складываться идеология декабристов. Опыт войны получил обобщение в трудах отеч. и иностр. воен. историков, патриотизм рус. народа и армии вдохновлял творчество рус. писателей, художников, композиторов. С победой в О.в. связано возведение храма Христа Спасителя в Москве, мн. церквей по всей Рос. империи; воен. трофеи хранились в Казанском соборе. События О.в. запечатлены в многочисл. памятниках на Бородинском поле, в Малоярославце и Тарутине, отражены в триумфальных арках в Москве и С.-Петербурге, картинах Воен. галереи Зимнего дворца, панораме «Бородинская битва» в Москве и др. Об О.в. сохранилась огромная мемуарная литература.
Лит.: Ахшарумов Д.И. Описание войны 1812 г. СПб., 1819; Бутурлин Д.П. История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 г. 2-е изд. СПб., 1837–1838. Ч. 1–2; Окунев Н.А. Рассуждение о больших военных действиях, битвах и сражениях, происходивших при вторжении в Россию в 1812 г. 2-е изд. СПб., 1841; Михайловский-Данилевский А.И. Описание Отечественной войны 1812 г. 3-е изд. СПб., 1843; Богданович М.И. История Отечественной войны 1812 г. по достоверным источникам. СПб., 1859–1860. Т. 1–3; Отечественная война 1812 г.: Материалы Военно-ученого архива. Отд. 1–2. СПб., 1900–1914. [Вып. 1–22]; Отечественная война и русское общество, 1812–1912. М., 1911–1912. Т. 1–7; Великая Отечественная война: 1812 г. СПб., 1912; Отечественная война 1812 г.: Сб. документов и материалов. Л.; М., 1941; Жилин П.А. Контрнаступление русской армии в 1812 г. 2-е изд. М., 1953; он же. Гибель наполеоновской армии в России. 2-е изд. М., 1974; он же. Отечественная война 1812 г. 3-е изд. М., 1988; М.И. Кутузов: [Документы и материалы]. М., 1954–1955. Т. 4. Ч. 1–2; 1812 г.: Сб. статей. М., 1962; Бабкин В.И. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 г. М., 1962; Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 г. М., 1962; Корнейчик Е.И. Белорусский народ в Отечественной войне 1812 г. Минск, 1962; Сироткин В.Г. Дуэль двух дипломатий: Россия и Франция в 1801–1812 гг. М., 1966; он же. Александр Первый и Наполеон: дуэль накануне войны. М., 2012; Тартаковский А.Г. 1812 г. и русская мемуаристика: Опыт источниковедческого изучения. М., 1980; Абалихин Б.С., Дунаевский В.А. 1812 г. на перекрестках мнений советских историков, 1917–1987. М., 1990; 1812 г. Воспоминания воинов русской армии: Из собрания Отдела письменных источников Государственного исторического музея. М., 1991; Тарле Е.В. Нашествие Наполеона на Россию, 1812 г. М., 1992; он же. 1812 г.: Избр. произведения. М., 1994; 1812 г. в воспоминаниях современников. М., 1995; Гуляев Ю.Н., Соглаев В.Т. Фельдмаршал Кутузов: [Историко-биографический очерк]. М., 1995; Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв. М., 1996. Вып. 7; Кирхейзен Ф. Наполеон I: В 2 т. М., 1997; Чандлер Д. Военные кампании Наполеона: Триумф и трагедия завоевателя. М., 1999; Соколов О.В. Армия Наполеона. СПб., 1999; Шеин И.А. Война 1812 г. в отечественной историографии. М., 2002; Отечественная война 1812 г.: Энциклопедия. М., 2004; Троицкий Н.А. 1812. Великий год России. М., 2007; Митрошенкова Л.В., Львов С.В., Монахов А.Л. Отечественная война 1812 г. М., 2010.
Борщов А.Д. Отечественная война 1812 // Большая российская энциклопедия
Между тем неприятельская армия стремилась к столице. Несчетное число обозов, парков, конвоев и шаек мародеров следовало за нею по обеим сторонам дороги, на пространстве тридцати или сорока верст. Вся эта сволочь, пользуясь безначалием, преступала все меры насилия и неистовства. Пожар разливался по сей широкой черте опустошения, и целые волости с остатком своего имущества бежали от сей всепожирающей лавы, куда — и сами не ведали. Но чтобы яснее видеть положение моей партии, надобно взять выше: путь наш становился опаснее по мере удаления нашего от армии.
Даже места, не прикосновенные неприятелем, немало представляли нам препятствий. Общее и добровольное ополчение поселян преграждало путь нам. В каждом селении ворота были заперты; при них стояли стар и млад с вилами, кольями, топорами и некоторые из них с огнестрельным оружием. К каждому селению один из нас принужден был подъезжать и говорить жителям, что мы русские, что мы пришли на помощь к ним и на защиту православныя церкви. Часто ответом нам был выстрел или пущенный с размаха топор, от ударов коих судьба спасла нас[8]. Мы могли бы обходить селения; но я хотел распространить слух, что войска возвращаются, утвердить поселян в намерении защищаться и склонить их к немедленному извещению нас о приближении к ним неприятеля, почему с каждым селением продолжались переговоры до вступления в улицу. Там сцена переменялась; едва сомнение уступало место уверенности, что мы русские, как хлеб, пиво, пироги подносимы были солдатам.
Сколько раз я спрашивал жителей по заключении между нами мира: «Отчего вы полагали нас французами?» Каждый раз отвечали они мне: «Да вишь, родимый (показывая на гусарский мой ментик), это, бают, на их одёжу схожо». — «Да разве я не русским языком говорю?» — «Да ведь у них всякого сбора люди!» Тогда я на опыте узнал, что в Народной войне должно не только говорить языком черни, но приноравливаться к ней и в обычаях и в одежде[9]. Я надел мужичий кафтан, стал отпускать бороду, вместо ордена св. Анны повесил образ св. Николая[10] и заговорил с ними языком народным.
§ 1. Первый период войны. Тактика «выжженной земли»
Начало военных действий
Война стала суровой проверкой первоначальных военных планов, когда точность прогнозов подтверждалась или отвергалась практикой боевых действий. Драматизм событий проявлялся не только в жарких стычках передовых сил. Динамизм быстро меняющейся ситуации заставлял военное руководство мгновенно реагировать и принимать срочные решения. Ограниченное время для раздумывания было немаловажным фактором, увеличивающим опасность неправильной оценки положения и отдачи ошибочных приказов.
Инициатива начала военных действий принадлежала Наполеону. 10 (22) июня 1812 г. посол французской империи генерал Ж.А. Лористон вручил в С.-Петербурге ноту с объявлением войны. Формальным поводом для ее объявления стал демарш русского посла в Париже князя А.Б. Куракина о выдаче паспортов для отъезда на родину.
После личной рекогносцировки Наполеоном местности 12 (24) июня 1812 г. войска Великой армии, соорудив три моста, начали переправу через р. Неман у д. Понемунь – война началась. По корпусам Великой армии был зачитан приказ Наполеона: «Солдаты! Вторая Польская война началась. Первая кончилась под Фридландом и Тильзитом. В Тильзите Россия поклялась на вечный союз с Франциею и войну с Англиею. Ныне нарушает она клятвы свои и не хочет дать никакого изъяснения о странном поведении своем, пока орлы французские не возвратятся за Рейн, предав во власть ее союзников наших. Россия увлекается роком! Судьба ее должна исполниться. Не почитает ли она нас изменившимися? Разве мы уже не воины аустерлицкие? Россия поставляет нас между бесчестием и войною. Выбор не будет сомнителен. Пойдем же вперед! Перейдем Неман, внесем войну в русские пределы. Вторая Польская война, подобно первой, прославит оружие французское; но мир, который мы {281} заключим, будет прочен и положит конец пятидесятилетнему кичливому влиянию России на дела Европы»1.
Александр на следующий день после начала войны, 13 (25) июня, издал не менее знаменитый приказ по армиям: «Из давнего времени примечали мы неприязненные против России поступки французского императора, но всегда кроткими и миролюбивыми способами надеялись отклонить оные. Наконец, видя беспрестанное возобновление явных оскорблений, при всем нашем желании сохранить тишину, принуждены мы были ополчиться и собрать войска наши; но и тогда, ласкаясь еще примирением, оставались в пределах нашей империи, не нарушая мира, а быв токмо готовыми к обороне. Все сии меры кротости и миролюбия не могли удержать желаемого нами спокойствия. Французский император нападением на войска наши при Ковно открыл первый войну. И так, видя его никакими средствами непреклонного к миру, не остается нам ничего иного, как, призвав на помощь свидетеля и защитника правды, всемогущего творца небес, поставить силы наши противу сил неприятельских. Не нужно мне напоминать вождям, полководцам и воинам нашим о их долге и храбрости. В них издревле течет громкая победами кровь славян. Воины! Вы защищаете веру, отечество, свободу. Я с вами. На начинающего бог»2.
Сравнивая два публичных обращения двух императоров невольно можно сделать выводы. Текст Наполеона пронизан жаждой наказания противника, полной уверенностью в предстоящей победе и приобретении громкой славы. Во многом он исходит из фатального начала – над Россией висит рок, а французский император исполнитель его воли. Содержание приказа Александра I – это слова об обороне страны от агрессора, апелляция к либеральным ценностям (в частности, к свободе) и защите религиозных ценностей. Кроме того, полное убеждение в справедливости своего дела и того, что Бог на его стороне, значит, неизбежно враг будет наказан! В общем и целом: символы дерзкой вседозволенности и фатализма против символов справедливой веры и провидения.
Виленская операция
После переправы через Неман Великой армии каждая из сторон первоначально попыталась осуществить свои предвоенные оперативные замыслы. Уже 13 (25) июня наполеоновские части вошли в {282} Ковно, а русские, не принимая боя, начали отступление. Характерно, что французское и русское командование в первые дни войны старались действовать осторожно, преследуя в первую очередь разведочные цели. Так, Наполеон, разъясняя ситуацию Даву, писал 14 (26) июня: «Результат этой операции должен выяснить обстановку… Армия противника только сосредотачивается, и нельзя вести наступление так, как будто она уже потерпела поражение»1. Пока не разъяснилась обстановка, французский император на первых порах сдерживал порывы своих маршалов. Одновременно и Барклай, несмотря на недовольство Александра I, не торопился отходить. «Не хочу отступать, – отвечал он на упреки царю, – покуда достоверно не узнаю о силах и намерениях Наполеона»2. К тому же ему необходимо было выиграть время, чтобы обеспечить отход самого отдаленного от армии 6-го пехотного корпуса Д.С. Дохтурова из района Лиды. 14–15 (26–27) июня главные силы 1-й Западной армии были стянуты в район Вильно. К вечеру 15 (27) июня Наполеон сосредоточил на виленском направлении 180-тысячную группировку и намеревался вступить в генеральное сражение, однако русские по приказу Барклая рано утром 16 (28) июня оставили город и двинулись на Свенцяны, а затем к Дриссе. В столицу Литвы торжественно въехал Наполеон, встреченный депутацией магистрата с ключами от города и приветствуемый восторженными криками поляков. Мало того, он остановился в доме генерал-губернатора, который до этого занимал Александр I.
Русское командование в этот период смогло правильно оценить обстановку, основываясь на разведывательных данных, сделало вывод, что главный удар противника был нацелен против правого фланга 1-й Западной армии. Полностью подтвердились и сведения о громадном численном преимуществе противника. Для Наполеона же первые донесения из авангардов не прояснили обстановки. Например, Мюрат докладывал, что 100-тысячная армия Барклая находится у Новых Трок (там же находились два русских корпуса), а войска Багратиона дислоцируются у Бреста3, что также не соответствовало действительности. Несмотря на отсутствие достоверных сведений, Наполеон все же стремился, используя численное преимущество, осуществить наступление, чтобы разбить русские корпуса по частям. {283} Разбросав веером движения своих колонн, он ставил цель войти в боевое соприкосновение с противником и уточнить расположение его сил. Почти добровольное оставление столицы Литвы русскими оставалось непонятным для Наполеона. «Занятие Вильно – есть первая цель кампании», – считал он перед войной1.
Для того чтобы определить, как действовали русские войска, по плану или нет, рассмотрим такой редко привлекаемый историками материал, как «Известия о военных действиях». Они возникли по аналогии со знаменитыми бюллетенями Великой армии Наполеона и, безусловно, в противовес им (в конце 1812 г. многие современники стали называть их «русскими бюллетенями»), так как первоначально прямо преследовали цель информирования русского общества о военных событиях в нужном для правительственных кругов русле и создания определенного общественного мнения. Печатались они как в виде отдельных листовок, так и в качестве приложения («Прибавления») по вторникам и пятницам к «Санкт-Петербургским ведомостям» с 21 июня 1812 г. Необходимо также рассматривать «Известия» и как важную составную часть пропагандистской машины, созданной и инициированной усилиями Александра I, и как разновидность военной публицистики 1812 г. С этой точки зрения важен анализ первых «Известий» от 17 июня 1812 г., опубликованных 21 июня в «Прибавлениях к Санкт-Петербургским ведомостям» под № 50. В тексте правительственного официоза сначала сообщалось, что французы еще в феврале перешли Эльбу и Одер и направились к Висле. В противовес этому Александр I «решился предпринять только меры предосторожности и наблюдения, в надежде достигнуть еще продолжения мира, почему и расположил войска Свои согласно с сим намерением, не желая с Своей стороны подать ни малейшего повода к нарушению тишины». Можно оставить без комментариев всем известное миролюбие российского монарха (при наличии заранее разработанных превентивных планов военных действий), тем более что далее было помещено более четко сформулированное объяснение: «Сие особливо принято было потому, что опыты прошедших браней и положение наших границ побуждают предпочесть оборонительную войну наступательной, по причине великих средств приготовленных неприятелем на берегах Вислы. В конце Апреля Французские силы уже были собраны. Не взирая однакож на то, воинские действия открыты не прежде 12 июня: доказательство уважения неприятеля к принятым нами против него мерам». В этом объяснении содержится более реалистичная, близкая к истине оценка {284} ситуации, так как русская разведка перед войной предоставила командованию достоверные сведения о силах Наполеона и разработала рекомендации, заставившие отказаться от превентивного удара по противнику. Далее, после описания перехода наполеоновских войск через Неман, объяснялись причины отступления необходимостью соединения всех сил 1-й Западной армии («все корпусы, бывшие впереди, должны обратиться к занятию назначенных заблаговременно им мест»), а после описания, где и какие русские войска находились на момент 17 июня, следовал весьма откровенный текст: «Сие соображение требует того, чтобы избегать главного сражения, доколе Князь Багратион не сближится с первою армиею, и потому нужно было Вильну до времени оставить. Действия начались и продолжаются уже пять дней; но никоторый из разных корпусов наших не был еще атакован, а потому сия кампания показывает уже начало весьма различное от того, каким прочие войны Императора Наполеона означались»1. Дух и тональность всего сообщения свидетельствовали о том, что командование приняло на вооружение рекомендации разведки и четко придерживалось этой концепции. Вся же содержащаяся в первом «Известии» информация недвусмысленно готовила общественное мнение к осознанию необходимости отступления русских войск и последующего ведения оборонительной войны, хотя бы до соединения двух Западных армий.
Последующие два «Известия» содержали лишь лаконичные сведения о присоединении отдельных корпусов к главным силам 1-й Западной армии, краткое описание отдельных стычек и предположения о направлении действий Наполеона2. Но уже в «Известиях о военных действиях», помеченных 23 июня, разбирались первые результаты замысла российского командования и принятой им стратегической концепции: «По всем обстоятельствам и догадкам видно, что принятый нами план кампании принудил Французского Императора переменить первые свои расположения, которые, не послужили ни к чему другому, как только к бесполезным переходам, поелику мы уклонились от места сражения, которое для него наиболее было выгодно. Таким образом, мы от части достигли нашего намерения, и надеемся впредь подобных же успехов»3. {285}
Интересно сравнить этот текст с другими русскими документальными свидетельствами, относящимися к этому времени. Приведем несколько выдержек из писем императора к одному из его самых доверенных сановников в то время, адмиралу П.В. Чичагову. Письмо от 24 июня: «У нас все идет хорошо. Наполеон рассчитывал раздавить нас близ Вильно, но, согласно системе войны, на которой мы останавливались, было порешено не вступать в дело с превосходными силами, а вести затяжную войну. А потому мы отступаем шаг за шагом в то время как князь Багратион подвигается со своей армией к правому флангу неприятеля». Письмо от 30 июня: «Неприятелю до сих пор не удалось ни принудить нас к генеральному сражению, ни отрезать от нас ни одного отряда». Письмо от 6 июля: «Вот уже целый месяц как борьба началась, а Наполеону не удалось еще нанести нам ни единого удара, что случалось во все прежние его походы на четвертый и даже на третий день… Мы будем вести затяжную войну, ибо ввиду превосходства сил и методов Наполеона вести краткую войну, это единственный шанс на успех, на который мы можем рассчитывать»1. Весьма интересны и рассуждения и оценка сложившейся ситуации Александром I в письме от 4 июля 1812 г. к графу Н.И. Салтыкову, который управлял из Петербурга империей в его отсутствие: «До сих пор благодаря Всевышнему все наши армии в совершенной целости, но тем мудрее и деликатнее становятся все наши шаги. Одно фальшивое движение может испортить все дело противу неприятеля, силами нас превосходнее, можно сказать смело на всех пунктах. Противу нашей 1-й армии, составленной из 12-ти дивизий, у него их 16 или 17, кроме трех направленных в Курляндию и на Ригу. Противу Багратиона, имеющего 6-ть дивизий, у неприятеля их 11-ть. Противу Тормасова одного силы довольно равны. Решиться на генеральное сражение столько же щекотливо, как от оного отказаться, в том и другом случае можно легко открыть дорогу на Петербург, но потеряв сражение, трудно будет исправиться для продолжения кампании. На негосияции же нам надеяться нельзя, потому что Наполеон ищет нашей гибели и ожидать доброго от него есть пустая мечта. Единственно продолжением войны можно уповать, с помощью Божию, перебороть его»2. Далее император рассмотрел меры по эвакуации Петербурга, о чем он уже говорил с Салтыковым еще перед отъездом к армии. Аналогичные высказывания сделал Александр I и в письме к П.И. Багратиону от 5 июля 1812 г.: «Не {286} забывайте, что до сих пор везде мы имеем против себя превосходство сил неприятельских и для сего необходимо должно действовать с осмотрительностью и для одного дня не отнять у себя способов к продолжению деятельной кампании. Вся цель наша должна к тому клониться, чтобы выиграть время и вести войну сколь можно продолжительную. Один сей способ может дать нам возможность преодолеть столь сильного неприятеля, влекущего за собою воинство целой Европы»1. В целом таких же взглядов придерживался и журнал «Сын Отечества», начавший выходить в 1812 г. и в первом же номере напечатавший с публицистическим жаром редакционную статью в виде обращения к Наполеону: «Русские отступили, потому, что сие было намерение их, потому, что хотели завлечь тебя туда, где ты узнаешь с кем ты имеешь дело. Не страх понудил их к отступлению, не ужас разделил их твердые дружины, …Витебск и Полоцк, Кобрин и Рига, Смоленск и Бородино и многие другие места показывают тебе как Русские бегали и бегут…»2
Обратим внимание на то обстоятельство, что в начале боевых действий в официальных сообщениях откровенно допускались высказывания о необходимости и разумности ведения оборонительной войны3. Весьма важный факт, доказывающий наличие плана войны и официальное признание его высшими властями. Возможно, это было {287} связано напрямую с тем, что Александр I тогда находился в войсках и лично редактировал тексты, направляемые в Петербург для публикации. Но уже с июля (после отъезда императора из армии) стали преобладать сухие доклады военачальников с театра военных действий о боевых столкновениях без стратегических оценок складывавшейся обстановки. Генералы и сотрудники их штабов не хотели и не могли себе позволить рассуждать на стратегические темы хотя бы даже из-за отсутствия информации об истинном положении на других участках военных действий. Взять на себя ответственность за анализ всей ситуации мог только император или главнокомандующий всеми действующими армиями, а он, как известно, был назначен только в начале августа. Другой, на наш взгляд, бесспорный факт. При наличии плана в ходе его реализации уже в начале войны (с июля) возникли непредвиденные сложности – практика всегда сложнее и богаче теории.
Все же согласно принятому еще до начала войны плану все корпуса 1-й Западной армии, за исключением фланговых, смогли благополучно отойти к Свенцянам. Находившийся на правом фланге 1-й пехотный корпус генерала П.Х. Витгенштейна отошел после арьергардного боя под Вилькомиром. А незадолго до этого вошедший в состав 1-й Западной армии 6-й пехотный корпус генерала Д.С. Дохтурова после столкновений с кавалерией противника сумел оторваться от преследования. Только арьергард 4-го пехотного корпуса под командованием генерала И.С. Дорохова, державший передовые посты на р. Неман, оказался отрезанным, так как при открытии военных действий своевременно не получил приказа об отходе и был вынужден отказаться от попыток пробиться к 1-й Западной армии. После нескольких столкновений с противником Дорохов принял решение идти на соединение со 2-й Западной армией через местечки Вишнев и Воложин. Его отряд, искусно маневрируя, совершил, двигаясь усиленными маршами, отступательное движение от местечка Ораны к Воложину и 23 июня (5 июля) вошел в соприкосновение с казачьим корпусом М.И. Платова близ Воложина.
Захватив Вильно, Наполеон отрезал 1-ю Западную армию от армии Багратиона (разрыв между ними вскоре составил 270 верст) и занял выгодное стратегическое положение, однако навязать Барклаю де Толли генеральное сражение ему не удалось. Вскоре кавалерия Мюрата выявила движение больших масс российских войск на Лидской и Ошмянской дорогах. Это было отступательное движение отряда Дорохова и движение 6-го пехотного корпуса Дохтурова на соединение с 1-й Западной армией. По данным французской разведки, 6-й пехотный корпус был причислен к 2-й Западной армии, {288} поэтому Наполеон первоначально расценил это движение как попытку армии Багратиона выйти на соединение с 1-й Западной армией и пробиться к Свенцянам1. Направив 2-й и 3-й армейские корпуса, 3-ю пехотную дивизию 1-го армейского корпуса и два корпуса кавалерийского резерва для преследования отступавшего Барклая де Толли, он сформировал для флангового удара по войскам Багратиона три колонны (около 60 тыс. чел.) под командованием маршала Даву, которому надлежало двинуться в направлении Минска с задачей наступать на фланг Багратиона, а группировка Жерома должна была преследовать отступавшую 2-ю Западную армию.
1-я Западная армия, избежав разгрома, продолжала отход, а о 2-й армии во французских штабах не имелось точных сведений. Маршал Л. Гувьон Сен-Сир, оценивая в своих мемуарах Виленскую операцию, посчитал, что захват нескольких повозок – «результаты ничтожные для первых действий армии в 500 000 человек»2. Главное же для Наполеона заключалось в том, что не удалось реализовать предвоенный операционный план и наиболее мощный удар, который он мог нанести в течение всей кампании, пришелся по пустому месту и привел лишь к чрезмерному напряжению сил и средств, оказавшихся напрасными.
Все же быстрый захват Вильно открывал перед Наполеоном неплохие перспективы. Русские войска после оставления столицы Литвы и отступления к Дриссе не успевали прикрыть Минскую дорогу, что было явным просчетом, и этим постарались воспользоваться французы – с целью окончательно разъединить русские армии. В то же время, заняв столицу Литвы, Великая армия уже нуждалась в отдыхе и в подтягивании тылов, большие переходы в первые дни войны под проливными дождями оказались губительными для французов. Обнаружились первые признаки распада: большая нехватка продовольствия, болезни, мародерство, беспорядки в войсках, дезертирство, падение дисциплины. Проблемы обеспечения и административные соображения заслонили задачи продвижения вперед, что побудило Наполеона задержаться в Вильно на 18 дней, и здесь он приступил к решению политических, социальных, хозяйственных вопросов, координировал действия всех соединений Великой армии, а также создавал новое государственное образование – Литовское княжество. В Вильно по его указанию начали формироваться литовские войска. Выделив значительные силы для преследования {289} 1-й Западной армии, Наполеон не назначил единого командующего, а пытался лично руководить ими из Вильно, находясь на значительном удалении от своих войск. Лишь после ряда несогласованных действий своих маршалов он 3 (15) июля подчинил Мюрату все войска, выдвинутые к Западной Двине.
Армия Барклая, занявшая к 20 июня (2 июля) линию Солоки – Свенцяны – Кобыльники, 21 июня (3 июля) продолжила отступление через Видзы на Бельмонт и далее к Дриссе. Кавалерия Мюрата преследовала его войска и 23 июня (5 июля) имела схватку с русским арьергардом под командованием генерала Ф.К. Корфа под Кочергишками. 27–29 июня (9–11 июля) главные силы 1-й Западной армии заняли Дрисский лагерь. {290}
1 Цит. по: Михайловский-Данилевский. Описание Отечественной войны в 1812 году. Ч. 1. С. 161.
2 Внешняя политика России ХIХ и начала ХХ века. Т. VI. С. 442–443. {282}
1 Correspondance de Napoléon I-er. T. 23. P. 541.
2 Цит. по: Михайловский-Данилевский. Описание Отечественной войны в 1812 году. Ч. 1. C. 180.
3Мирный В. Отход 1-й армии к Дриссе // Тысяча восемьсот двенадцатый год. 1912. № 11–12. С. 375; [Fabry G.] La campagne de Russie (1812). T. I. Paris, 1900. P. 16–17. {283}
1 Correspondance de Napoléon I-er. T. 23. P. 470. {284}
1 Прибавление к Санкт-Петербургским ведомостям № 50 в пятницу июня 21-го 1812 года.
2 Прибавление к Санкт-Петербургским ведомостям № 51 во вторник июня 25-го дня 1812 года.
3 Прибавление к Санкт-Петербургским ведомостям № 52 в пятницу июня 28-го дня 1812 года. {285}
1 Письма Императора Александра I адмиралу Чичагову // Военно-исторический сборник. 1912. № 3. С. 199–200, 204.
2 Из переписки императора Александра I с графом Салтыковым // Русская старина. 1881. № 11. С. 663–664. {286}
1 Отечественная война 1812 года. Материалы Военно-ученого архива. Отд. I. Т. ХVIII. СПб., 1911. С. 275–276.
2 Сын Отечества. 1812. Ч. I. № I. С. 5. Чуть позже журнал с явным прицелом напечатал исторический материал «Поход Дария в Скифию» (Сын Отечества. Ч. I. № IV. С. 125–141). В 1813 г. в журнале в статье «Обозрение кампании 1812 года» было сказано: «В новейшей истории не найдем ни одной кампании, которой оборонительный план был бы рассчитан, привиден и исполнен с таким благоразумием, твердостию и успехом. Полководцы российские, в минуту неожиданного вторжения вражеского, начертали оной и продолжили до конца, несмотря на все полагавшиеся им препятствия… Русские полководцы, решась отступать во внутренность земли своей, обессилить тем самым многочисленного врага, и умножить свои силы, предвидели, что успех не приминет увенчать их предприятие; но нельзя им было определить той точки, до которой будет производимо сие отступление, на которой обоюдные силы, уменьшением одной и увеличением другой армии, прийдут в равновесие» (Сын Отечества. 1813. Ч. IV. № IX. С. 124–125).
3 Даже в 1813 г. в журнале «Вестник Европы», комментируя заявления Наполеона о своих победах в России, анонимный автор утверждал: «Всем известно, что российские армии добровольно отступали; план изъяснен был даже в официальных объявлениях, и французские бюллетени забавлялись над ним, уверяли, что французы не приминут воспользоваться сим уведомлением; чего однакож не случилось» (Вестник Европы. 1813. № 1–2. С. 104). {287}
1 [FabryG.] Op. cit. T. I. P. 60, 72, 74–75, 105.
2 Взгляд маршала Сен-Сира на кампанию 1812 года // Военный журнал. 1846. Кн. 3. С. 94. {289}
Безотосный В.М. Россия в наполеоновских войнах 1805–1815 гг. М.: Политическая энциклопедия, 2014. С. 281–289.
Немного информации о народном ополчении, созданном в России во время Отечественной войны 1812 г.:
Во время Отечественной войны 1812 Манифестом имп. Александра I от 6(18) июля были созданы военизир. формирования, предназначенные для замены регулярных войск во внутр. районах и их подкрепления в случае вторжения наполеоновской армии в глубь страны. Это Н.о. стало одним из источников пополнения рос. имп. армии. В его состав входили крепостные крестьяне, добровольцы из дворян, мещан и духовного сословия. Офицеры назначались из дворян, ранее служивших в армии. Ополчение Московской, Смоленской, Калужской, Тульской, Рязанской, Тверской, Ярославской и Владимирской губерний предназначалось для обороны Москвы. Ополчение С.-Петерб. и Новгородской губерний прикрывало петерб. направление. Ополчения от Костромской, Вятской, Казанской, Нижегородской, Симбирской и Пензенской губерний составляли резерв. Позднее было сформировано конное и пешее ополчение Полтавской и Черниговской губерний. По инициативе местных властей создавались отряды Псковской, Тамбовской, Курской, Киевской и др. губерний. Общая численность Н.о. составила ок. 400 тыс. чел. (в т.ч. св. 320 тыс. чел. – в действующей армии). Полки Н.о. участвовали в Смоленском сражении 1812 и Бородинском сражении 1812, в боях под Полоцком, Чашниками, на р. Березина, в заграничных походах российской армии 1813–14, при осаде крепостей Данциг, Торн, Гамбург. По окончании воен. действий Н.о. было расформировано. В целом оно сыграло важную роль в достижении победы в ходе Отеч. войны 1812 и последующем освобождении Европы от войск Наполеона.
Колганов О.Н. Народное ополчение // Большая российская энциклопедия
Перед началом военных действий 2-я Западная армия была расположена на западной границе со штаб-квартирой в Луцке. На пути следования к ней находилась лишь 27-я пехотная дивизия генерала Д.П. Неверовского1. Рядом под Гродно стоял казачий корпус М.И. Платова, входивший в состав 1-й Западной армии. Против них на противоположной стороне границы Наполеон развернул свою правофланговую группировку (80 тыс. чел.) под командой Жерома Бонапарта, которому была поставлена задача сковать демонстрационными действиями войска Багратиона на границе, а уже после предполагавшегося разгрома 1-й Западной армии перейти к активным действиям.
Энергичный Багратион перед войной предлагал смелый проект вторжения силами своей армии в герцогство Варшавское2. Но в соответствии с предвоенными планами русского командования он получил инструкции воздерживаться от наступательных действий, а в случае перехода в наступление превосходящих сил противника его армии предписывалось отходить за р. Щару, затем следовать к Новогрудку, где должен был получить дальнейшие указания о движении на соединение с 1-й Западной армией или о продолжении отступления через Минск к Борисову. Но уже 13 (25) июня Багратион и Платов получили отношение Барклая де Толли, датированное 12 (24) июня, видоизменявшее задачу. В связи с ожидавшимся в тот день переходом Наполеона русских границ Платову предписывалось действовать от Гродно во фланг и тыл неприятеля, а Багратиону – {290} содействовать и подкреплять его силы. Конечным пунктом отступления определялся г. Борисов1.
17 (29) июня было получено новое, более четкое предписание Платову следовать через Лиду, Сморгонь к Свенцянам на соединение с 1-й Западной армией. В тот же день 2-я Западная армия выступила на Слоним и Несвиж к Минску, а Платов взял направление на Лиду. Но уже в пути Багратион получил 18 (30) июня привезенный флигель-адъютантом А.Х. Бенкендорфом рескрипт от Александра I следовать через Новогрудок или Белицу на Вилейку для соединения с войсками Барклая. Багратион вынужден был изменить маршрут и 19 июня (1 июля) двинуться из Слонима в Новогрудок, куда предписал прибыть находившейся в движении 27-й пехотной дивизии2. 21 июня (3 июля) 2-я Западная армия, пройдя 150 км за пять дней, прибыла к Новогрудку и соединилась там с 27-й дивизией.
В это время в разрыв между двумя русскими армиями был брошен сборный корпус Даву в направлении Минска с задачей наступать на фланг Багратиона. 22 июня (4 июля) войска 2-й Западной армии начали у Николаева переправляться через Неман, где Багратион получил сведения от генерала И.С. Дорохова, затем подтвержденные Платовым, что крупные силы противника уже находятся на пути следования его армии в Вишневе. 23 июня (5 июля) им были получены известия об активности войск Жерома, до этого не тревожившие его армию.
Оценив трезво ситуацию, Багратион (трудно следовать через лесистую местность без наличия магазинов, да еще в окружении противника с трех сторон) во избежание опасности подвергнуться двойному удару принял решение изменить маршрут отступления. 23 июня (5 июля) армия Багратиона двинулась в направлении Делятичи, Негиевичи, Кореличи, намереваясь затем совершить марш на Минск. Одновременно он предложил формально ему не подчиненному Платову прикрыть отступательное движение 2-й Западной армии. 25 июня (7 июля) корпус Платова временно был причислен ко 2-й Западной армии. 25 июня (7 июля) Бенкендорф доставил Багратиону распоряжение Александра I идти на соединение с 1-й Западной армией через Минск. Однако в этой обстановке Багратион, преследуемый войсками противника с двух сторон, получив данные о приближении войск Даву к Минску, после некоторых колебаний принял решение, не ввязываясь в серьезные бои, идти на соединение с Барклаем, избрав новый маршрут на Бобруйск, а затем {291} на Могилев. Он отказался, как и ранее, от лобового прорыва, следуя высочайшему повелению: «С сильнейшим неприятелем избегать всех решительных сражений»1.
Уже 25 июня (7 июля) Багратион с основными силами двинулся к Новосверженю, а на следующий день перешел к Несвижу, где остановился на трое суток, чтобы привести в порядок войска, проделавшие за десять дней путь длиною в 240 верст. Тогда же Багратион, чтобы дать кратковременный отдых основным силам армии, поручил корпусу Платова (затем подкрепленному регулярными частями) задержать авангард Жерома у м. Мира, в боях под которым 27–28 июня (9–10 июля) казаки нанесли чувствительный урон польской кавалерии2. 28 июня (10 июля) 2-я армия начала марш на Бобруйск и 1 (13) июля достигла Слуцка. В это время войска Даву, после вступления 26 июня (8 июля) в Минск, были разделены. Часть (21 тыс. чел.) под командой самого Даву была направлена на Бобруйск, чтобы попытаться совместно с корпусами Жерома нанести по 2-й Западной армии двойной удар. Другая группа, вверенная генералу Э. Груши (9 тыс. чел.) получила задачу захватить Борисов, чтобы преградить возможный путь отступления Багратиона. При приближении французов 30 июня (12 июля) гарнизон Борисова (400 чел.), предварительно уничтожив запасы продовольствия, разрушив инженерные сооружения и мост через р. Березину, выступил из города по дороге на Могилев. Одновременно авангард Даву 1 (13) июля занял Игумен, а французская кавалерия появилась у м. Свислочь под Бобруйском. Это обстоятельство заставило Багратиона форсировать марш своей армии. Для того чтобы облегчить движение, большая часть обоза была отправлена через Петраков в Мозырь под защиту войск генерала Ф.Ф. Эртеля. Для обеспечения отправки обозов Багратион вновь приказал Платову задержать у м. Романова до 3 (15) июля авангард Жерома, что и было с успехом выполнено казачьим корпусом при поддержке регулярных войск3. В это время 2-я Западная армия под прикрытием арьергарда совершила труднейший марш и 5–6 (17–18) июля сосредоточилась у Бобруйска, где 7 (19) июля Багратион получил через флигель-адъютанта С.Г. Волконского приказание прикрыть Смоленск. В тот же день армия выступила через Старый Быхов на Могилев. {292}
В этот период правофланговая группировка Жерома фактически приостановила операции, что облегчило положение Багратиона. Наполеон, недовольный пассивностью своего брата, 2 (14) июля подчинил его маршалу Даву, после чего обиженный Жером сложил с себя командование, и до 9 (21) июля его войска не имели единого руководства. Тем не менее Даву решил предупредить Багратиона в Могилеве и 8 (20) июля занял город. Наполеон в своих директивных указаниях также выделял этот пункт и полагал, что «обладатель этого города разделит пополам обе русские армии»1. Но части правофланговой группы не смогли достичь района Могилева, оставив Даву наедине с Багратионом. Уже 9 (21) июля с юга к Могилеву подошел авангард Багратиона из пяти казачьих полков под командованием полковника В. А. Сысоева и успешно атаковал 3-й конно-егерский полк, захватив в плен более 200 чел. Узнав о взятии Могилева, Багратион решил дать встречный бой с целью выяснения сил противника, затем попробовать прорваться или использовать его в демонстрационных целях и переправиться южнее Могилева через Днепр у Нового Быхова. С этой целью он попросил Платова, уже получившего очередной приказ идти на соединение с 1-й Западной армией, остаться до окончательного выяснения дел2. Справедливости ради укажем, что нахождение казачьего корпуса Платова при армии Багратиона сыграло в тот период очень важную роль. Помимо боевой силы, легкая казачья конница превосходно выполняла разведывательные функции и всегда предоставляла точные сведения обо всех неприятельских передвижениях. Багратион всегда имел исчерпывающие данные при принятии решений, и именно это обстоятельство помогало ему избежать ударов превосходящего противника.
11 (23) июля произошел бой под д. Салтановкой и Дашковкой, куда Даву смог подтянуть лишь минимальное число своих войск (21,5 тыс. чел.). Ему противостоял 7-й пехотный корпус генерала Н.Н. Раевского (26-я и 12-я пехотные дивизии и Ахтырский гусарский полк). Позади его у Старого Быхова расположился в одном переходе 8-й пехотный корпус генерала М.М. Бороздина. Багратион также подкрепил 7-й пехотный корпус Киевским, Харьковским и Черниговским драгунскими и тремя казачьими полками. Всего под командованием Раевского было до 17 тыс. чел.
В ночь на 11 (23) июля Багратион приказал Раевскому провести «усиленную рекогносцировку». В зависимости от ее результатов он {293} намеревался либо бросить главные силы армии на Могилев, либо проводить переправу через Днепр ниже города. Раевский приказал командиру 26-й пехотной дивизии генералу И.Ф. Паскевичу обойти правый фланг неприятеля, а сам с 12-й пехотной дивизией атаковал позицию Даву с фронта. Первоначально маневр Паскевича развивался успешно, и 26-я дивизия заняла д. Фатово, но Даву подтянул резервы и вернул свои позиции, однако попытка французской пехоты перейти на этом участке в наступление была отбита. Возглавленная лично Раевским атака Смоленского пехотного полка на плотину возле Салтановки также оказалась неудачной.
Багратион приказал 7-му корпусу отступить к Дашковке и простоять там следующий день, сдерживая неприятеля. Под Салтановкой русские войска потеряли свыше 2,5 тыс. чел., противник – до 1,2 тыс. чел. Этот бой убедил Багратиона в необходимости отказаться от прорыва через Могилев. Корпусу Платова было приказано двинуться на соединение с 1-й Западной армией по левому берегу Днепра мимо Могилева. Эти меры вынудили ожидавшего (в течение двух суток) повторного сражения Даву сконцентрировать свои войска. Он должен был выполнить поставленную перед ним главную задачу, а она состояла в том, чтобы 2-я Западная армия не прошла к Витебску. Тем временем у Нового Быхова была закончена переправа через Днепр, и 13 (25) июля 2-я Западная армия под прикрытием конницы Платова двинулась по маршруту Пропойск, Чириков, Кричев, Мстиславль, Хиславичи и 22 июля вышла к Смоленску, где произошло соединение с войсками 1-й Западной армии. За 35 дней 2-я Западная армия, успешно маневрируя и делая суточные переходы по 30–40 км, прошла 750 км и сумела избежать удары превосходящего противника. {294}
1 РО РНБ. Ф. 859. К. 7. Брульон 6. Л. 9.
2 Генерал Багратион: Сб. документов. С. 130–138. {290}
1 Там же. С. 161–162.
2 См.: Анисимов Е. Указ. соч. С. 453–455, 463–464. {291}
1 Генерал Багратион: Сборник документов. С. 181–182.
2 ОПИ ГИМ. Ф. 160. Оп. 1. Д. 182. Л. 23–34; РГВИА. Ф. ВУА. Д. 3506. Л. 6; Донское казачество в Отечественную войну 1812 г. и заграничных походах русской армии 1813–1814 гг.: Сб. документов. С. 84–86.
3 Донское казачество в Отечественную войну 1812 г. и заграничных походах русской армии 1813–1814 гг.: Сб. документов. С. 100–101. {292}
1Fabry G. Op. cit. T. II. P. 5, 28, 62, 102–103, 138.
2 Донское казачество в Отечественную войну 1812 г. и заграничных походах русской армии 1813–1814 гг.: Сб. документов. С. 104, 107, 108–109. {293}
Безотосный В.М. Россия в наполеоновских войнах 1805–1815 гг. М.: Политическая энциклопедия, 2014. С. 290–294.
В конце июня – начале июля 1812 г. после захвата Вильно Наполеону не удалось реализовать свой план уничтожения 1-й Западной армии в приграничном сражении, но он, вклинившись между двумя русскими армиями, занял очень выгодное положение. Ввиду неудовлетворительных результатов Виленской операции Наполеон, сначала решив сосредоточить усилия против 2-й Западной армии, одновременно задумал новый план действий, направленный против 1-й Западной армии, отступившей на линию р. Западная Двина. 2-му и 3-му корпусам кавалерийского резерва И. Мюрата с прикомандированными к ним тремя пехотными дивизиями 1-го армейского корпуса, а также 2-му и 3-му армейским корпусам была поставлена задача следить за 1-й Западной армией, в то время как гвардия, 4-й и {294} 6-й армейские корпуса были направлены в обход ее левого фланга в направлении на Докшицы – Глубокое, а оттуда, смотря по обстоятельствам, – на Полоцк или Витебск. Войска Даву должны были прикрывать группировку от неожиданного удара со стороны 2-й Западной армии из р-на Борисов – Орша. Главная цель этого плана – вынудить Барклая де Толли принять генеральное сражение или, по крайней мере, преградить пути соединения 1-й и 2-й Западных армий в районе Витебск – Орша (при этом Наполеон даже не рассматривал возможность заблокировать 1-ю Западной армию в Дрисском лагере). Наполеон в следующих словах объяснил Даву свой замысел: «Противник, видя, что я направляю 100 000 чел. на Смоленск и на Петербургскую дорогу, будет обязан отступить, чтобы прикрыть Петербург»1. Для реализации этого плана войска Великой армии вынуждены были совершать форсированные марши.
27 июня (9 июля) Барклай высказал предположение, что Наполеон попытается частью своих сил удержать его армию у Дриссы, а сам попытается осуществить наступление между Днепром и Западной Двиной. Отступив к Дриссе, русское командование не только убедилось в подавляющем превосходстве противника, но и смогло определить, правда, с некоторыми ошибками, основные направления движений корпусов Наполеона. На основе опроса пленных Барклай сделал вывод, что из 1-го армейского корпуса Даву было изъято несколько дивизий для преследования Багратиона. Агентурные сведения подтвердили, что Наполеон направил значительные силы против 2-й Западной армии. Русские офицеры-парламентеры, побывавшие в этот период в Великой армии, смогли также правильно определить замысел противника разделить обе армии. Этот вывод был поддержан Барклаем. Тогда же русские генералы на месте убедились в невыгодах дрисской позиции, подвергли жесткой критике укрепления лагеря и категорически высказались против пребывания в нем армии. Одновременно высшее российское командование окончательно отказалось от реализации плана Фуля, который предусматривал наличие маневрирующей армии, способной действовать во фланг и тыл наступавшему неприятелю. Кроме того, противник, совершив движение на Витебск или Смоленск, мог полностью отрезать армию в Дриссе от всех важных в стратегическом плане сообщений с Москвой или Петербургом. К этому моменту {295} Барклай де Толли получил известие об отступлении армии Багратиона к Бобруйску, в результате чего разрыв между 1-й и 2-й армиями увеличился со 100 до 200 км.
Состоявшийся 1 (13) июля военный совет, на котором присутствовали Александр I, М.Б. Барклай де Толли, П.М. Волконский, А.А. Аракчеев, принц Г. Ольденбургский, А.Ф. Мишо и Ю. Вольцоген, принял решение оставить Дрисский лагерь. Ближайшей и главной задачей стало соединение 1-й и 2-й Западных армий. 2 (14) июля 1-я Западная армия, переправившись через Западную Двину, и начала отход двумя колоннами к Полоцку, чтобы прикрыть пути на Москву, оставив для прикрытия петербургского направления 1-й отдельный пехотный корпус Витгенштейна. 6 (18) июля российские войска подошли к Полоцку, а 8 (20) июля выступили к Витебску. В Полоцке же приближенные убедили императора уехать из армии в Москву1. Покидая войска, русский монарх, по словам адъютанта Барклая В.И. Левенштерна, заявил главнокомандующему: «Поручаю вам свою армию; не забудьте, что у меня второй нет; эта мысль не должна покидать вас»2.
Дальнейший маршрут отступления ставился в зависимость от движения главных сил Наполеона и нахождения армии Багратиона. Русский операционный план также оказался не выполненным. Командование могло только строить предположения о направлении движения противника. Барклай докладывал царю, что, прибыв в Полоцк, он будет «иметь в руках дороги к Витебску, к Невелю и Себежу» и сможет «действовать куда обстоятельства потребуют». Когда проведенные рекогносцировки ясно показали, что обходной маневр Великой армии направлен на Витебск, Барклай, лишившийся опеки царя и ограниченный в действиях только устной инструкцией, принял решение «упредить противника» и направил свои войска на Витебск3.
Узнав об оставлении Дриссы и движении русских, Наполеон вначале не смог четко определить цель движения 1-й Западной армии, {296} приказал войскам Мюрата продвинуться к р. Десна, сам же с гвардией, 4-м и 6-м армейскими корпусами намеревался продолжить наступление против левого фланга 1-й Западной армии. Но, получив сведения, что Барклай де Толли покинул Полоцк, император решил выделить для действий против войск Витгенштейна 2-й армейский корпус маршала Удино, сосредоточить основные силы у местечка Бешенковичи, переправиться на правый берег Западной Двины, продлить обходной маневр и отрезать 1-й Западной армии дорогу на Витебск. Командование авангардом Великой армии было вверено Мюрату.
Однако 11 (23) июля войска 1-й Западной армии уже достигли Витебска. Наполеон вновь опоздал – русские уже были у Витебска, поэтому он ускорил движение своих частей, рассчитывая навязать русским генеральное сражение. Причем он полагал, что этому будет способствовать отъезд царя из армии, о чем французский император уже получил известия. В свою очередь, Барклай, оценивая обстановку, отнюдь не исключал возможности в случае необходимости вступить в сражения для сближения армий. В это время его штаб располагал ошибочными данными о движении Багратиона к Сенно. В письме к российскому императору от 8 (20) июля главнокомандующий писал, что перейдет в наступление, «чтобы разбить неприятеля и тем открыть близкую коммуникацию с Могилевом. Если только движение кн. Багратиона соответствовать будет движению мною предполагаемому, то соединение обеих армий, без сомнения, совершится»1. Уже из Витебска 12 (24) июля 1812 г. Барклай вновь обратился к Александру I: «Расположение армии и внешняя обстановка изменилась, и внушительность их отвечает настоящим обстоятельствам». Далее он прямо указывал на возможные проблемы в будущем: «1-я и 2-я армии сближаются. Они независимы одна от другой, но и не существует определенного плана, который мог бы служить для руководства их… Содействие 2-й армии должно быть энергично и отвечать общей цели, иначе ничто не может обеспечить единства операций. Впрочем, покорнейше прошу Ваше Величество быть уверенным, что я не упущу малейшего случая вредить противнику, но со всем тем с действиями моими против неприятельских сил будут неразрывными самые тщательные заботы о сохранении и спасении армии»2. {297}
Барклай, получив от разведки сведения о продвижении неприятеля, в ночь на 13 (25) июля выдвинул в направлении Бешенковичей 4-й пехотный корпус генерала А.И. Остермана-Толстого, которому была поставлена задача задержать противника и выиграть время с целью выяснить возможность соединения двух российских армий. Весьма любопытно проанализировать за этот период приказы по 1-й Западной армии. Помимо бытовых и строевых мелочей в жизни этой армии, в текстах опять же мы можем найти и обращения главнокомандующего к своим подчиненным о грядущих (но не состоявшихся) сражениях. Так, в приказе от 11 июля под Витебском, после получения радостного известия о заключении мира с турками, Барклай сделал это весьма недвусмысленно: «Войскам быть готовым к походу. Людей от полков отлученных собрать всех. Оружие пересмотреть и исправить. – Сближается время сражений. Вскоре встретимся мы с неприятелем. Войску, кипящему нетерпением сразиться, близок путь к славе. Быть готовым к бою»1. Ожесточенные арьергардные бои русских войск 13 (25) июля у Островно (под командованием Остермана-Толстого) и 14 (26) июля у Какувячино (под командованием генерала П.П. Коновницына) задержали продвижение неприятеля к Витебску. Барклай де Толли уже выбирал позицию для сражения с основными силами Наполеона, но в ночь на 15 (27) июля получил сообщение от Багратиона, что последний не смог прорваться через Могилев и вынужден взять направление через Мстиславль на Смоленск. Багратион также известил Барклая де Толли о том, что Даву выделил часть своих сил для движения на Смоленск. Это сообщение кардинально изменило ситуацию. Барклай де Толли принял решение не принимать большое сражение, а продолжить отступление к Смоленску через Поречье и Рудню. Для прикрытия армии был выделен арьергард под командованием одного из лучших русских кавалерийских генералов П.П. Палена, который 15 (27) июля на р. Лучеса еще на один день задержал движение неприятеля. После боев 13–15 (25–27) июля Наполеон пришел к выводу, что Барклай намерен дать под Витебском генеральное сражение. Он был в этом уверен, так как армии уже вплотную сблизились. По обыкновению войскам был даже зачитан приказ Наполеона2. Но, вступив 16 (28) июля в этот город, противник не обнаружил там российских {298} войск и на два дня потерял их из виду. Лишь 18 (30) июля разведка выяснила, что армия Барклая движется на Смоленск.
Войска Великой армии, пройдя за один месяц 450 верст, оказались крайне утомленными форсированными маршами, потери от недостатка продовольствия, болезней и мародерами достигали до одной трети личного состава, заготовленное на Висле продовольствие и огромные обозы, двигавшиеся за войсками, безнадежно отставали. Эти обстоятельства заставили Наполеона отказаться от активного преследования армии Барклая де Толли и расположить на отдых в районе Витебск – Орша свои корпуса, чтобы восстановить дисциплину и привести в порядок расстроенные многодневными маршами части. В результате его войска были рассредоточены на пространстве между рек Западная Двина и Днепр в районе Суража, Витебска и Могилева.
Воспользовавшись этой, уже второй, стратегической паузой, взятой Наполеоном после начала кампании, 1-я и 2-я Западные армии 20–22 июля (1–3 августа) беспрепятственно соединились в Смоленске. Справедливости ради укажем, что и в русских войсках отступление к Смоленску также пагубно сказалось на дисциплине; появилось много «бродяг», участились грабежи мирного населения. По свидетельству Я.И. Санглена, начальника высшей воинской полиции, Барклай под Смоленском утвердил приговор военного суда о расстреле 12 солдат-мародеров1. Но в целом 1-й Западной армии удалось удачно оторваться от противника. В связи с этим необходимо заметить, что весь период отступления до Смоленска она проделала в неблагоприятных для себя условиях с точки зрения ведения войсковой разведки и маскировки своих движений. Казачий корпус М.И. Платова, входивший в состав 1-й Западной армии, не смог в начале войны присоединиться к главным силам. Легкой кавалерии у Барклая не хватало, соотношение в коннице было в пользу французов, а на имеющиеся части выпала большая нагрузка от Ковно до Смоленска. Сам Барклай считал, что присоединение Платова даст возможность «действовать наступательно, ибо день ото дня становится чувствительнее недостаток в кавалерии от ежедневных стычек с неприятелем»2. В следующем письме к императору от 18 (30) июля, написанном в Поречье, Барклай объяснил императору причину форсированного движения его армии к Смоленску, следствием чего {299} стало отклонение от операционной линии, первоначально намеченной им через Велиж1.
В то же время, преследуя Барклая, Наполеон чрезвычайно утомил войска, в первую очередь свою кавалерию. Русское командование знало от своих офицеров-парламентеров, что дороги, по которым двигались французские войска, превращались в кладбища лошадей2. Процесс постепенной гибели конницы Великой армии усугубился недостатком фуража и форсированными маршами. Выигрыш в скорости оборачивался падежом конского состава. Если потери в пехотных частях Великой армии составляли до трети личного состава, то численность конницы сократилась чуть ли не на половину. Коленкур, оценивая сложившуюся ситуацию после Витебска, считал, что «эта кампания, которая без реального результата велась на почтовых от Немана… до Витебска, уже стоила армии больше чем два проигранных сражения и лишала ее самых необходимых ресурсов и продовольственных запасов»3. {300}
1 Correspondance de Napoléon I-er. T. 24. P. 43; Correspondance du maréchal Davout, prince d’Eckmühl, ses commandements, son ministère (1801–1815). T. 3. Paris, 1885. P. 367–368. Аналогичные разъяснения получил и Э. Богарне. См.: Беляев В. К истории 1812 г.: Письма маршала Бертье к принцу Евгению-Наполеону Богарне, вице-королю Итальянскому. СПб., 1905. С. 22. {295}
1 Речь идет о знаменитой записке, поданной в наиболее драматический момент начального периода войны. Ее текст и обстоятельства написания см.: Ячменихин К.М. «В исполнение сего высочайшего нам поручения…»: Записка А.А. Аракчеева, А.Д. Балашова и А.С. Шишкова Александру I // Эпоха 1812 года: Исследования. Источники. Историография. Т. II. С. 189–194.
2 Записки генерала В.И. Левенштерна // Русская старина. 1900. № 11. С. 351.
3 Отечественная война 1812 года. Материалы Военно-ученого архива. Отд. I. Т. ХIV. С. 39–40, 48–49, 53–55, 58–59, 63–66, 68–69; Военный сборник. 1906. № 8. С. 165. {296}
1 Отечественная война 1812 года. Материалы Военно-ученого архива. Отд. I. Т. ХIV. С. 68–69.
2 Переписка императора Александра I и Барклая де Толли в Отечественную войну после оставления государем армии // Военный сборник. 1903. № 11. С. 242–243. {297}
1Безотосный В.М. Приказы по 1-й Западной армии // Российский архив. Вып. VII. С. 116–117.
2 Correspondance de Napoléon I-er. T. 24. P. 100; Коленкур А. Мемуары. С. 96–97; Де-ла-Флиз. Поход Великой армии в Россию в 1812 г. // Русская старина. 1891. № 9. С. 460. {298}
1 Записки Я.И. де Санглена // Русская старина. 1883. № 3. С. 548; Безотосный В.М. Приказы по 1-й Западной армии // Российский архив. Вып. VII. С. 121.
2 Отечественная война 1812 года. Материалы Военно-ученого архива Отд. I. Т. ХIV. С. 92, 105. {299}
1 Переписка императора Александра I и Барклая де Толли в Отечественную войну после оставления государем армии // Военный сборник. 1903. № 11. С. 246.
2Граббе П.Х. Из памятных записок // Русский архив. 1873. Кн. 1. Стлб. 429; Записки генерала В.И. Левенштерна // Русская старина. 1900. № 11. С. 344.
3Коленкур А. Указ. соч. С. 102. {300}
Безотосный В.М. Россия в наполеоновских войнах 1805–1815 гг. М.: Политическая энциклопедия, 2014. С. 294–300.
