←  Древний Египет

Исторический форум: история России, всемирная история

»

Поселение элефантинских евреев в Египте

Фотография Стефан Стефан 21.07 2017

ЭЛЕФАНТИ́НА (на греческом языке; на арамейском יֵב, Иев, `город слоновой кости`), город на южной оконечности небольшого острова на реке Нил; напротив Элефантины на восточном берегу Нила находился г. Суене (Свене в Иех. 9:10; нынешний Асуан). Расположенная в нескольких километрах к северу от Первого порога, Элефантина служила пограничной крепостью, защищавшей Египет от грабительских вторжений нубийцев. Еврейская военная колония в Элефантине была основана либо при Псамметихе I (около 664–610 гг. до н. э.), который укрепил военную мощь Египта, в частности, путем широкого использования греческих и еврейских наемников, либо при Псамметихе II (595–589 гг. до н. э.). Для обеспечения своих культовых нужд еврейские поселенцы построили в Элефантине храм Яхве. Возможно, однако, что еврейские части впервые прибыли в Элефантину в составе ассирийской армии (672 г. до н. э.); некоторые исследователи полагают, что существует связь между возведением там еврейского храма и пророчеством Исайи (19:19): «В тот день жертвенник Господу будет посреди земли Египетской, и памятник Господу – у пределов ее»). Во время персидского господства в Египте (с 525 г. до н. э.) в Элефантине стоял значительный гарнизон наемников, включавший, среди прочих, еврейские подразделения (дгалим – на иврите, буквально `знамена`). В Элефантине также располагалось персидское военное командование, а персидская гражданская власть находилась в Суене.

 

В 411 г. до н. э. египетские жрецы при содействии персидского командующего Вайдранга разрушили храм. Элефантинские евреи направили (наряду с посланиями иерусалимскому первосвященнику и сыновьям наместника Самарии Санваллата) послание наместнику провинции Иехуда (Иудея) Бигваю с просьбой разрешить им восстановить храм. В послании содержится его описание, свидетельствующее о его былом великолепии. Временная потеря Персией контроля над Египтом (401–341 гг. до н. э.) несомненно привела к ухудшению положения евреев Элефантины, которые были наемниками на службе персидского царя.

 

Окончание персидского господства в Египте и завоевание страны Александром Македонским вряд ли положили конец существованию еврейского воинского контингента в Элефантине: охрана южной границы страны оставалась насущной необходимостью, поэтому представляется маловероятным, что власти отказались от услуг евреев – опытных бойцов в нескольких поколениях, хорошо знакомых с местными условиями. Существование еврейского военного поселения в Элефантине тем более вероятно, поскольку известно, что еврейские воинские части несли охранную службу в Птолемеевском Египте. Так, в Аристея послании (3 в. до н. э.) упоминается, что переселенные Птолемеем I (Сотером) в Египет евреи и самаритяне несли гарнизонную службу в различных городах Египта. В конце Птолемеевской эпохи охрана восточной границы страны в районе Пелузиума (к востоку от современного Порт-Саида) была возложена на еврейский контингент. В раннехристианскую эпоху начался упадок Элефантины; население покинуло город, на руинах которого стали добывать камень для строительных работ в Суене.

 

В начале 20 в. в ходе археологических раскопок, в которых принимал участие Р. Л. Монд (см. Монд, семья), были обнаружены многочисленные документы на арамейском языке, получившие известность как Элефантинские папирусы. Среди находок были также острака (см. Остракон) с еврейскими надписями и фрагменты Ахикара книги. Найденные документы датируются 5 в. до н. э. и служат единственным источником сведений о еврейской общине Элефантины. Из этих документов видно, что еврейская община города включала не только воинов-наемников, но и гражданское население, которое было преимущественно занято торговлей недвижимостью и, поскольку Элефантина была центром торговли с Нубией, то, по-видимому, также торговлей предметами нубийского экспорта, основную часть которого составляла слоновая кость. В целом, однако, еврейская община Элефантина не была богатой. Контакты евреев Элефантины с их египетскими соседями носили большей частью деловой характер, хотя в документах упоминаются случаи смешанных браков; есть основания полагать, что условием заключения этих браков был переход египтян в еврейство. Из обнаруженной в Элефантине ктуббы и других документов видно, что жена обладала равными правами с мужем, а в некоторых отношениях ее права были даже большими, чем права мужа. Как и муж, она имела право расторгнуть брак, и потому согласие на брак жених должен был получить как от отца невесты, так и от самой невесты; если девушка отказывалась вступить в брак, отец не мог принудить ее к этому. Для расторжения брака было достаточно публичного заявления одного из супругов, что он «ненавидит» другого. Если муж расторгал брак на том основании, что у него есть другая жена или дети от другой женщины, он должен был уплатить жене весьма значительный штраф.

 

Известно, что восстановленный вернувшимися из пленения вавилонского изгнанниками Иерусалимский храм строился по плану разрушенного Храма, однако храм Яхве в Элефантине выглядел совершенно иначе: он был украшен каменными колоннами и плитами из камней, покрыт крышей из кедрового дерева и имел пять ворот на бронзовых петлях; в храме, среди прочего, находились серебряные и золотые сосуды. На алтаре приносили жертвоприношения и воскуряли фимиам. Евреи Элефантины осознавали отличие своей веры от религиозных верований египтян и других обитателей города: в сохранившихся документах в полном соответствии с библейской терминологией служители элефантинского храма называются коханим (священники, см. Кохен), а служители языческих культов – кмарим (жрецы). Вместе с тем евреи Элефантины не видели ничего противоестественного в существовании их святилища наряду с Иерусалимским храмом. Когда их храм был разрушен (см. выше), евреи Элефантины обратились к иерусалимскому первосвященнику с просьбой помочь им восстановить его, даже не подозревая, что первосвященник может видеть в самом существовании их храма тяжкий грех, и были удивлены, что он не счел нужным даже ответить на их просьбу. Более того, религия, которую евреи Элефантины принесли с собой, была той народной верой, с которой боролись ранние пророки (см. Пророков книги) и против которой выступил Иеремия незадолго до разрушения Первого храма. Хотя в центре этой веры и связанного с ней культа стоял Яху (это имя Бога встречается в Элефантинских папирусах несколько раз), он не был единственным богом, которому отправлялся культ в храме Элефантины: в списке даров евреев храму указывается, что из общей суммы пожертвований, составлявшей 31 караш и 8 шекелей, 12 карашей и 8 шекелей предназначаются Яху, 7 карашей – Ашамбетель и 12 карашей – Анатбетель. Имена этих двух богинь следует сопоставить с упоминаемой у пророка Амоса самарийской Ашмат и почитавшейся на всем Ближнем Востоке богиней войны Анат (ср. такие географические названия в Эрец-Исраэль, как Анатот и Бет-Анат); лексема бетэль (буквально `дом бога`; ср. Бет-Эль) засвидетельствована как имя собственное в Иудее в эпоху правления Дария I (ср. Зх. 7:2). Очевидно, евреи Элефантины были слабо связаны с Иерусалимом и потому не были затронуты происходившими там религиозными реформами. Судя по Элефантинским папирусам, из всех праздников евреи Элефантины соблюдали только Песах. В декрете царя Дария II, который датирован пятым годом его царствования (419 г. до н. э.), направленном персидскому наместнику Арсамесу, еврейскому контингенту Элефантины (возможно, также евреям вне Элефантины) было предписано праздновать Песах. Декрет содержит также детальные указания относительно ритуала празднования. Очевидно, что, хотя евреи Элефантины пользовались значительными гражданскими свободами, как царские воины они должны были получить специальное разрешение персидской администрации на проведение ритуальных мероприятий, которые могли бы помешать исполнению ими своих служебных обязанностей.

 

Элефантинские папирусы дают представление об организации еврейской военной колонии в конце 5 в. до н. э. Еврейские наемники Элефантины составляли военный контингент, называвшийся хила иехуда (`еврейские силы`); каждый боец был приписан к определенному подразделению (дегел) и назывался ба‘ал дегел (`человек воинского подразделения`) в отличие от ба‘ал кирья (`горожанин`) – термин, обозначавший еврейского жителя города, не состоявшего на военной службе. По-видимому, дегел делился на меньшие подразделения – сотни. Названия каждого подразделения были не еврейские, а персидские или вавилонские. Главой объединения «Еврейские силы» был командир гарнизона (иев хила), подчиненный верховному командующему. На две последние должности назначали неевреев. Обычно еврейский боец в папирусах называется «еврей», иногда – «арамей» (либо потому, что евреи Элефантины говорили по-арамейски, либо потому, что данный боец принадлежал к подразделению, большинство бойцов которого составляли арамеи). Еврейские наемники пользовались значительными гражданскими свободами во всем, что касалось их частной жизни – у них были семьи, им разрешалось совершать торговые сделки, в том числе и с неевреями, приобретать, продавать и владеть недвижимостью и завещать ее детям. В качестве воинов на царской службе они ежемесячно получали рацион зерном и жалованье серебром, соблюдали воинскую дисциплину и находились под юрисдикцией военных властей в Элефантине или администрации в Суене.

 

Элефантина // Электронная еврейская энциклопедия

 

http://www.eleven.co.il/article/15055

Ответить

Фотография Стефан Стефан 22.07 2017

Ко времени прихода Александра евреи были уже рассеяны по всей Персидской империи: от Сард до Суз на востоке, от дельты до первых нильских порогов и дальше в Египте. Их было много также в Месопотамии и Северной Сирии.
 
Отчасти причиной диаспоры послужили внешние по отношению к евреям силы: Саргон переселил десять племен в Северную Месопотамию и Западную Мидию; пленники из Иудеи были отосланы в Ассирию Синахиримом (Санхеривом); в 595 и 587 гг. евреи были изгнаны из Иерусалима в Вавилонию; и приблизительно в 350 году Артаксеркс III отправил евреев из Палестины в Северную Персию. Второзаконие (17:16) предостерегает будущего царя Избранного народа не продавать еврейские войска за лошадей в Египет, из чего следует, что и до вавилонского пленения евреи были отсылаемы в Египет одним или несколькими своими царями ради помощи фараонам. Другие добровольно вернулись к «котлам с мясом». Книга Исайи (19:18) повествует о пяти городах в Нижнем Египте, которые в День Господа будут говорить на языке Ханаана и поклянутся Господу Сил. В персидский период евреи были в Египте от Мигдола до Сиены.
 
Еврейская диаспора ни в коем случае не была уникальной: повсюду встречалась им греческая диаспора ‒ от Сард до Элефантины. Существовали также арамейская и финикийская диаспоры в Египте и в других странах. И задолго до Александра {47} Великого эмигранты из Египта и сидонские купцы осели в Афинах. Евреи также не были единственным народом, кого переселяли на новые места ассирийские, вавилонские и персидские властители. Так, эритрейцы были вывезены Дарием I из Греции в 490 г. до н. э. и осели в районе Суз. 150 лет спустя их потомки в Персии все еще говорили по-гречески и все еще помнили родину своих предков. Так что не только евреи стенали о своем родном городе: всякий народ (или его часть), заброшенный в чужие земли, продолжал поклоняться богам своих предков. Бел и Набу, боги Вавилона, были принесены эмигрантами в Элефантину на южной границе Египта. Финикийская женщина в Тапанесе (в дельте Нила) испрашивала от имени другой женщины благословения не только всех богов места своего недавнего поселения, но также и благословение Ваала Цафонского ‒ бога своей родины. Арамейские эмигранты в Мемфисе в пятом и четвертом веках до н. э. имели собственное кладбище и погребались там в сирийских одеждах.
 
Да иначе и быть не могло: племенная организация восточных народов препятствовала ассимиляции. Требовалось разрешение царя, чтобы считать детей переселенного благородного грека и его персидской жены персами. Конечно, по мере того, как шло время, отдельные переселенцы или их потомки поглощались народом, среди которого они жили, но в правовом отношении эмигранты оставались «временными жителями», и различные общины эмигрантов никогда не теряли своей национальной принадлежности. О финикийцах, переселенных из Македонии во Фригию, Геродот говорит, что они жили поселением «сами по себе». Потомки поселенцев, привезенных в Самарию ассирийскими царями, оставались «урукиянцами» и «сузанцами, они же эламиты». На официальном языке персидского правительства они только «жили» в Самарии.
 
Повсюду новопришедшие образовывали общины. Месопотамские колонисты в Сирии (около Алеппо) и Палестине (в Гезере и Самарии) продолжали при персидском правлении оформлять клинописные документы в соответствии с вавилонской правовой системой. «Правитель» (segan) карийцев в Месопотамии упоминается в клинописных табличках персидского периода. К сожалению, однако, археологические находки пролили до сих пор свет только на две общины доэллинистической еврейской диаспоры: одну на Ниле и другую ‒ на {48} Евфрате. Более сотни арамейских папирусов и около трех сотен пятидесяти арамейских черепков с надписями (написанных евреями или о евреях) были обнаружены в Элефантине, в южной части Египта. Самый ранний текст относится к 495 году до н. э., и несколько позднее пятого века до н. э., так что в целом эти документы относятся ко времени персидского правления в Египте.
 
Размеры и сплоченность общины становятся ясны из того факта, что евреи, жившие на этом узком островке на Ниле (около первого порога), не были изолированными поселенцами, но членами «еврейского вооруженного отряда» (haila yehudaya), призванными охранять нубийскую границу. Этот «иностранный легион», возможно, был учрежден в Элефантине еще во времена Псамметиха I (664‒610). Фараоны его династии (XXVI) часто пользовались иностранными наемниками; в 591 году, например, карийцы, ионийцы, родосцы и финикийцы принимали участие в кампании против Нубии. После завоевания Египта Камбизом (525 г. до н. э.) иностранные полки перешли на службу персам, а к середине пятого века мы находим эти войска на главных подходах к Египту: в Дафне, на востоке Дельты; в Мареа, в Ливии; и в Элефантине, воротах в страны юга.
 
В пятом веке наемники еврейского отряда в Элефантине были потомственными солдатами. Каждый колонист официально именовался «A сын B, иудей (иногда арамей) форта в Элефантине, отряда C». Каждый отряд (degel, буквально «штандарт») назывался по имени его командира ‒ перса или вавилонянина. «Командиром вооруженного отряда» был перс. Колонисты получали месячное жалованье и рацион (в основном ячмень, чечевицу и бобы) от царской казны, а их воинские обязанности, такие как охрана караванов от бедуинов или сопровождение кораблей по Нилу, кажется, не были очень обременительными.
 
Эти солдаты появляются в документах Элефантины как продавцы и покупатели и неутомимые участники судебных споров ‒ будь предмет спора заклад или украденная рыба, ‒ и лишь несколько раз речь шла о коммерции или производстве. Сделками, посредством которых эти люди занимали или получали деньги, были долговые ссуды, учитывая которые они передавали или закладывали свои воинские рационы. Например, женщина могла уступить свое содержание сестре. Мы можем {49} предположить, что такие же сделки, заключенные при заказе или покупке ковра или пары башмаков на базаре, не регистрировались. И хотя в нескольких документах речь идет о недвижимости, прямых указаний на поля или обработку земли нет. Местные (египетские) солдаты получали землю с условием, что они не оставят военную службу; иностранные наемники получали дома в городах, но, кажется, не поля для обработки.
 
Основную часть элефантинских папирусов составляют юридические документы из архивов двух семей. Когда эти тексты были впервые обнаружены, ученые поначалу заинтересовались, как эти новые свидетельства соотносятся с библейским и талмудическим законом. Но на деле юридические документы из Элефантины ‒ обычно написанные профессиональными писцами ‒ следовали установленному международному стилю, и, используемые для свидетельства перед судьями-персами, обнаруживали особенности арамейского «общего закона». Документы показывают, что становление этого закона происходило постепенно ‒ от одного судебного разбирательства к другому, при участии писцов, книжников всех национальностей, говоривших и писавших на арамейском и бывших или советниками при судьях-персах, или нотариусами, составлявшими документы. Среди писцов в Элефантине некий Натан имел сотрудником египтянина по имени Петиси, отец которого носил вавилонское имя Набунатан. Арамейские письма, посланные в Египет персидским сатрапом, были скреплены подписями его военачальников с персидскими именами, а также и вавилонскими и египетскими и евреем по имени Анания. Арамейский договор об аренде 515 года, зарегистрированный в Египте нееврейскими сторонами, был составлен точно по той же форме, что и сделки от имени элефантинских евреев.
 
Построенный отчасти судьями персидского царя (у которых советниками были арамейские писцы), а отчасти посредством частных соглашений, арамейский закон использовался наряду с разными традиционными национальными правовыми системами. Причем иногда он был дополнением к этим последним, иногда ‒ замещал их. Он был интернациональным по языку и по природе и как таковой был особенно удобен для меньшинств, живших в рассеянии, будь они торговцы или военные колонисты.
 
Типичной формой арамейского контракта в персидском Египте было заявление перед свидетелями стороны, {50} принимающей обязательства (должника или продавца), другой стороне (кредитору или покупателю). Затем документ передавался тому, в чью пользу он был составлен. Например, в 441 году до н. э. претензии некоего Пи к его бывшей жене Мибтахии были зафиксированы в «деле [sefar] об отказе, которое Пи написал Мибтахии». Этот документ тщательно сохранялся женщиной, ее сыном и внуком в течение почти пятидесяти лет.
 
Стиль египетских контрактов того же времени, написанных разговорным языком, напоминает стиль арамейских документов из Элефантины, и все же арамейское соглашение, скрепленное печатью, не сводится к египетскому, которое никогда печатью не скреплялось. Мы можем заметить, что некоторые формы клинописных контрактов того же периода также составлены с точки зрения продавца недвижимости и также подчеркивают его добрую волю. Хотя арамейская форма, не упоминающая согласие на сделку другой стороны, не сводима к двусторонней вавилонской форме, где принятие следует за предложением. Составление документов в личном стиле стало проявлением нового психологического подхода: скромные писцы Леванта, как и пламенные пророки Иудеи и Израиля, стали интересоваться намерениями, стоявшими за правовыми действиями. С другой стороны, контракт a latere venditoris также ускорял дальнейшее перемещение собственности и, таким образом, экономическую мобильность.
 
От имени своих клиентов арамейские писцы свободно брали статьи договоров из разных национальных юридических систем и в свою очередь воздействовали на юридические традиции местных писцов, составлявших документы на родном языке. В результате деловой арамейский язык (поскольку он создавался отдельными писцами) не мог быть единообразным. Например, тип договора о передаче имущества, распространенный в Леванте, «двойной документ», в котором передача фиксировалась дважды на одном листе ‒ первый раз скрепленная печатью и второй раз ‒ открытая для свободного и внимательного чтения, не отмечен в Элефантине. Но эта же подвижность арамейского закона позволяла писцам вводить юридические новшества.
 
Брачные соглашения евреев в Элефантине показывают, что арамейский писец был творческой стороной. Брак в Элефантине пятого века до н. э. все еще основывался на соглашении между женихом и отцом невесты, последний все еще получал {51} выкуп за невесту (mohar в Библии). Но арамейские писцы, составляя брачные контракты, изменили роль платы. По старинному талмудическому замечанию, приходило время, когда выкуп за невесту возвращался к мужу на сохранение в пользу его жены. Этот этап брачных отношений отразился в одном документе из Элефантины пятого века. Больше того, поскольку mohar невесты теперь полностью возвращался «будь это соломинка или нитка» при разводе, это новшество, по замечанию законоучителей, экономически сдерживало мужа, когда он хотел оставить супругу.
 
Брачный договор Элефантины идет даже дальше. Закон о разводе, как он изложен во Второзаконии (24:1), требует, чтобы муж доставил жене «разводное письмо», в котором он отказывается от нее, а она получает право на вторичный брак. Жена, по-видимому, была лишена права расторжения брака аналогичным односторонним порядком. Элефантинские писцы, однако, даже не упоминают о разводном письме и позволяют обеим сторонам по желанию разорвать брачный союз посредством простого публичного заявления о том, что он/она «ненавидит» супругу/супруга и, таким образом, отказывается жить вместе, ‒ норма, которая была употребительна и в Палестине. Иисус говорит (Мк. 10:11 ‒ 11:12), что оба ‒ и муж, который разводится с женой, и жена, которая разводится со своим мужем, ‒ совершают прелюбодеяние, вступая в новый брак. Очевидно, что он имел в виду условия контракта, по которому и жена, и муж имели право расторгать брак. Так же Иосиф рассказывает, что иродианская принцесса Саломея развелась с мужем, и фрагменты разводного заявления от имени жены времен Бар-Кохбы сохранились в пещере около Эн-Геди. Конечно, если жена хотела воспользоваться своим правом оставить мужа, она, в свою очередь, обязана была финансовой компенсацией мужу, размер выплачиваемой суммы заранее устанавливался в брачном контракте.
 
Писцы обеспечивали также моногамность брака, включая в контракт пункты о денежном штрафе за внебрачную связь. Больше того, право наследования в случае, если один супруг пережил другого, устанавливалось самими супругами по их желанию; при отсутствии же соответствующего пункта в ходу был обычный порядок: переживший другого супруг наследует имущество, оставшееся от умершего. В целом же брачные {52} договоры элефантинских писцов аккуратно уравнивают права мужа и жены соответствующими пунктами договора.
 
Важно подчеркнуть, что вновь полученные женщинами права не были следствием законотворчества, но проистекали из развития брачного контракта. Больше того, поскольку общий принцип древнего закона был таков, что взаимный договор двух сторон был совершенно обязателен, то и всякие условия договора в пользу невесты были действительны даже и за границами действующего права. Иосиф, конечно, был прав, что развод по желанию жены противоречил еврейскому закону, и законоучители считали такую женщину «мятежной», но, склоняясь перед авторитетом договора, они были вынуждены признать это условие, распространяющее право развода на обоих участников брака.
 
Интересно заметить, что, хотя элефантинские брачные договоры не признают за женой возможности деловой деятельности, еврейские женщины в Элефантине ‒ замужние или нет ‒ занимались делами, владели собственностью и могли быть участниками судебного разбирательства. В этом они были похожи на идеальную жену Книги Притчей Соломоновых (31:16), которая покупает землю, чтобы насадить виноградник. Печати с женскими именами, восходящие к библейским временам, показывают, что тогда также женщины могли составлять документы от своего имени. Даже в раннеэллинистическом Иерусалиме собственность в значительной степени была в руках женщин. И только в раввинистический период еврейские юристы, следуя общему мнению, строго ограничили права женщин в ведении дел из-за свойственного им непостоянства.
 
Расхождения между законами Моисея и прецедентным правом в отношении развода проявляются и в других правовых конфликтах. Например, библейский запрет на проценты не соблюдался ни в Иерусалиме, ни в Элефантине. В Иерусалиме Неемия обнаруживает, что поля, виноградники и дома отдавались евреями в залог их братьям, а в Элефантине по долговым обязательствам платили до 60% в год. Следует подчеркнуть, однако, что, в отличие от египетской и палестинской практики того же времени, в Элефантине по контракту кредитор не имел права ни на детей должника, ни на его скот при отказе уплаты долга. В этом отношении практика юристов Элефантины соответствует нововавилонской. С другой {53} стороны, раввинистический закон, как мы уже видели, также не обязательно следует указаниям Торы.
 
Нам не следует забывать, что Тора не является сводом законов в современном понимании. Законодатель не пытался все урегулировать, он не затронул значительную сферу жизни, подчинявшуюся обычной практике. Например, закон Моисея (Лев. 25:47) позволял выкупать еврея, который продал себя в рабство «пришельцу», но ничего не говорит о праве выкупа еврея, продавшего себя еврею.
 
Другая группа документов из Элефантины, написанных между 541 и 402 годами и хранившихся женщиной по имени Йемозгишима, могут это обнаружить. В 449 году состоятельный человек по имени Мешшулам отдал женщину-рабыню в жены Анании, служителю храма в Элефантине. Как показывает написание ее имени Tmt (или Tpmt по-арамейски), она была египтянкой. Закон Моисея не запрещал прямо сожительство с чужеземкой вообще, и смешанные браки часто встречались в Иерусалиме также и в середине пятого века. Правда, что раввинистическое право, отражая общее направление греко-римского мира, провозглашало брак еврея и девушки-рабыни незаконным, но Тора по этому поводу молчит, и общее право на Ближнем Востоке признает такие союзы. Так, знатная семья в Иерусалиме около 400 г. до н. э. считала, что происходит от египетского раба, который некогда женился на богатой девушке из еврейской семьи.
 
Замужество со свободным не возбранялось девушке-рабыне. Tmt оставалась рабыней, и ее дочь Йемозгишима от ее брака с Ананией стала собственностью Мешшулама, хозяина матери. Порядок, что за ребенком сохраняется социальное положение матери, был общим в древности на Ближнем Востоке. Только в 427 году обе женщины были отпущены на свободу. Тора ничего не говорит о добровольном освобождении рабов, но наличие такового косвенно подтверждается обязательностью освобождения раба в случае, если он изувечен хозяином. Но обе женщины работали на своего хозяина до смерти его сына. Это не было редкостью, так как освобождение раба не разрушало автоматически личных отношений между хозяином и рабом. В том, что касалось раба, истинное значение освобождения выражено в том пункте договора, по которому хозяин отказывался от права продавать освобожденного раба. Этим актом окончательно закреплялось новое положение раба. {54}
 
В 420 году Йемозгишима вышла замуж за военного поселенца (также по имени Анания). И хотя в это время она была уже свободной, но как бывшая рабыня не имела законного отца. В родословной освобожденного раба между тем вместо имени отца употреблялось имя прежнего хозяина, так что Йемозгишима отдавалась замуж не своим действительным отцом, но сыном-наследником Мешшуламом. Все эти законнические и формальные ограничения не препятствовали, однако, социальному возвышению женщины-рабыни, отмеченной принадлежностью определенному хозяину, как не мешали они и ее дочери.
 
Евреи Элефантины жили не одни на острове, так что евреи и язычники вместе служили в военных кампаниях. Рядом с неким Махсайей жила хорезминка с Аральского моря на краю империи персов, а через дорогу жил египетский лодочник; а в 434 году два персидских мага засвидетельствовали дарственную духовного лица, служившего «Яху, богу Элефантины», в пользу его жены.
 
Власть персов и арамейский язык объединяли всех чужеземцев в Египте. Один и тот же человек, например уже упомянутый Махсайя, ‒ может официально называться и евреем, и арамейцем. Потому что, как свидетельствуют частные письма и записки, нацарапанные на глиняных черепках, евреи в Элефантине говорили на арамейском с добавлением отдельных (в основном технических) египетских и персидских слов. На самом деле, за исключением нескольких правовых терминов, таких, как edah, в документах этой колонии нет и следа еврейского языка. Здесь были обнаружены два литературных текста: арамейская история Ахикара и арамейская версия списка побед Дария. С другой стороны, следует заметить, что финикийские торговцы в Мемфисе, посылавшие масло и вино в Элефантину, продолжали пользоваться своим родным языком и письменностью.
 
Религиозная община евреев оставалась независимой от военной организации, где они служили. Религиозные обряды финансировались добровольными взносами, и список жертвователей сохранился; каждый дал по два шекеля. И хотя сумма в полшекеля для нужд Храма в Иерусалиме взималась только с мужчин-израильтян, в Элефантине плата взималась и с мужчин, и с женщин. Старшина и «его помощники, священники в крепости Элефантине» представляли общину ‒ устройство, {55} по-видимому воспроизводившее персидскую систему администрации. В брачных контрактах Элефантины, как мы уже видели, предусматривалось, что развод мог быть получен декларацией намерений «в собрании», но нам трудно сказать, относился ли термин edah в этих контрактах к религиозному собранию или к простому собранию людей.
 
Община в Элефантине имела храм с алтарем, на котором приносились жертвы, предписанные Торой. Этот «Дом Господень» с крышей из кедра и пятью входами из резного камня располагался неподалеку от египетского храма бога Хнума (с головой барана) ‒ бога Элефантины. Подобно своим соседям-варварам, евреи Элефантины в письмах домой издалека иногда прибавляли к иным приветствиям и такое: «Дому YHW в Элефантине».
 
Евреи Элефантины соблюдали субботу и Пасху. Официальное послание 419 года до н. э. предписывало им воздерживаться от квасного с 15 до 21 Нисана, в соответствии с законом Моисея. Жертвоприношения совершались по Писанию, и священники величались, как в Торе, kohanim. Их вера была, может быть, безыскусной, но жаркой, Они не сомневались, что богатые жертвоприношения могли стяжать им благодать от Бога; так, они утверждали в официальном документе, что их враг был наказан благодаря их молитвам к Богу Небес. Они никогда не подозревали, что их «Дом Господа» был нарушением Божественной заповеди Второзакония, где запрещалось возводить алтари и приносить жертвоприношения за пределами Сиона. Они говорили о «YHW ‒ Боге, обитающем в крепости Элефантины», как их единоверцы в Иудее говорили о «Боге, Который в Иерусалиме». Фактически они не порывали связей с евреями в Иерусалиме.
 
Тем не менее, некоторые выражения в документах сохраняют отзвук язычества. Мы можем понять, что их монотеистская вера не могла помешать этим простым людям признавать силу богов их соседей. Например, они говорят о «YHW ‒ Боге, обитающем в крепости Элефантины», и о «священниках бога Хнума (Кнуба), обитающего в крепости Элефантины» в одном документе. В своих приветствиях в письмах они иногда прибавляют имя языческого божества к имени Господа. Но мы недоумеваем, когда даже в оправдательных клятвах между двумя евреями обнаруживаем, что они призывали египетских и западносемитских богов вместе с именем Бога, и когда в {56} списке жертвователей на храм мы находим 70 шекелей для Эшембетеля и 120 шекелей ‒ для Анатабеля, помимо 126 шекелей ‒ для Господа. На деле евреи Элефантины практиковали такой же довторозаконный религиозный синкретизм, как и их палестинские предки. Для этих людей YHW был их собственным богом и покровителем, но они считали глупым пренебрегать сверхъестественными силами, которым поклонялись их соседи. Давайте вспомним, что Второ-Исайя был первым пророком, который около 540 года до н. э. провозгласил «богов языков» бесплодными. Но пламенный пророк говорил о евреях в изгнании, опаленных катастрофой, а евреи Элефантины были привилегированной социальной группой Персидской империи.
 
Храм Элефантины был разрушен в 411 году по наущению египетских жрецов Хнума. На мотивах египтян не стоит останавливаться: они всегда были готовы избавиться от нечестивых иностранцев, приносивших в жертву ягнят. Также не трудно понять, что они, возможно, подкупили местного персидского правителя; именно его сын ‒ командир гарнизона в Сиене (Асуан) повел египтян и «другие войска» и разрушил святилище. Еврейские воины или не оказали сопротивления, или были подавлены. Правитель затем был наказан, хотя персидские власти и не разрешили восстановить храм. Евреи Элефантины довольно наивно обратились за помощью к своим братьям в Иерусалиме. Конечно, эти раскольники даже не получили ответа. Но в 408 году с помощью раскольников из Самарии и, естественно, прибегши на свой лад к подкупу, они получили разрешение восстановить святыню, хотя и без права жертвоприношения животных. Этот компромисс, должно быть, удовлетворил и египтян, поклонявшихся барану, священному животному Хнума, и власти Иудеи, таким образом низведшие алтарь Элефантины на низшую ступень. Несколько лет спустя, около 401 года, восстание египтян положило конец власти персов в Элефантине, и гарнизон стал служить новым фараонам. В это время по непонятной причине свидетельства о еврейских и иных колонистах обрываются. Последний заслуживающий доверия документ восходит к 399 году, хотя и век спустя в Элефантине были евреи, возможно, потомки военных колонистов персидского периода. {57}
 
Бикерман Э.Дж. Евреи в эпоху эллинизма. М. ‒ Иерусалим: Мосты культуры; Гешарим, 2000. С. 47‒57.
Ответить